Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ)

Глава двадцать вторая После стольких лет

На востоке Сиродила. Спустя четыре года. Ночь.

Эта была старая добрая таверна где-то под Чейнденхолом, чьё название никто не запоминал. Старые стены, местами покрывшиеся грибком, покосившиеся столы и стулья десятилетней давности, сколоченные из местного дерева, мебель в комнатах, пропахшая дешёвым пивом и разбавленным вином, подгнившие полы, которые латали новыми досками, ну и где — то, в порыве пьяной страсти, выбитые окна: в общем, обычная и привычная для глаза бывалого пьянчуги обстановка в старых тавернах.

Помещение этой таверны было совсем простое и незамудрёное. Таверна была в два этажа и прямоугольного типа, без каких либо пристроек. На втором этаже располагалось несколько комнат для тех, кто решил остановиться в этом захолустном месте, или у кого не было денег на нормальный городской ночлег. На первом же этаже стояло несколько столов и стойка трактирщика, за которой стоял уже изрядно напившийся владелец этого заведения. Это был тёмный эльф, который буквально вцепился в барную стойку, что бы не рухнуть от ударившей в голову суджаммы.

В эту таверну заходило немного посетителей, в основном это были местные пьянчуги и бродяги или путешественники, ищущие приюта. А поэтому за столиком сидело всего пара человек, практически дошедших до состояния мяса, которое накачалось дешёвым элем, перемешанным с вином.

Но помимо всего того, этот трактир, стоявший вдалеке от всех основных дорог, обладал ещё одним не самым примечательным атрибутом. Ароматы плесени, испарения от дешёвого и разбавленного алкоголя, запах перегара, и смрад просроченной еды смешались в один единый ореол вони, который буквально висел над таверной. В трактире, несмотря на все усилия одной единственной служанки, разжигавшей тут благовония, жутко смердело.

Но неожиданностью для этого ветхого заведения стало появление нового пьянчуги, который по своей одежде, речи и уму мог показаться агентом имперской разведки или наёмником, но не пьяницей.

В самом углу на столе, уронив голову, помутнённую от угольного вина, на руку, лежал убитый горем и лошадиной дозой крепкого алкоголя парень. На парне была одежда, свойственная для тёплого и мягкого Сиродила. Чёрные кожаные штаны уходили под сапоги, сделанные из крепкой кожи кабана. Жилет, на котором крепилась портупея, из толстой кожи, укреплённый стальными элементами кольчуги, ложился на шёлковую белую рубашку. На его столе стояла бутылка угольного вина, которое по какому-то чуду трактирщик не стал разбавлять, недоеденный кусок второсортного, жёсткого мяса, чуть ли, не ставший в горле, и ломоть чёрствого затвердевшего как камень хлеба, который и кислотой не превратишь в мякиш.

На его лице проступила щетина, золотистые волосы были распущены, а некогда наполненный жизнью тон лица сменился на картину дорожной пыли и грязи, легшей на безжизненный и обременённый печалью лик. Возле этого парня просто стоял ореол перегара, который лишь усиливался ещё выпитым здесь алкоголем.

Без единого сомнения это был Азариэль.

Его жутко потрепало со дня расставания с Ремиилом, когда старый рыцарь отправился по своему пути.

Сначала они вместе доплыли до Гринхарта, который даже не заметил легионов отступников и великой битвы. Там Ремиил сел на первый корабль до Анвила, который довёз его до Золотого Берега. Оттуда он намеревался доплыть до Хай Рока в Вейрест и направиться в деревню, что под Норт Поинтом.

И после прощания юноша двинулся в восточный Сиродил, что бы обследовать его досконально, в надежде найти Аквилу. Но всё тщетно. Парень носом изрыл все земли от гор Джерол до гор Валеус. Азариэль побывал во всех городах этой местности и даже успел улицезреть величие Имперского Города. Он расспрашивал отшельников, живших в густых лесах и жителей мелких деревень. Но никто ничего и, ни кого, ни видел, будто бы она растворилась в пространстве и времени. И всё это время Азариэль до глубины души боялся самого ужасного развития событий: Рихарда с его «Гончими».

И спустя два года бесплодных поисков Азариэль впал в жуткую депрессию, из которой не видел выхода, как утопить свою жизнь в крови и алкоголе, как того и требовала традиция отчаявшегося одиночки. Парень превратился в обычного наёмника, безжалостного кондотьера, который пробивает себе путь клинком и заливая её багряными реками.

Азариэль всегда вспоминал те задания, и те провинции, через которое он пробивал свой кровавый путь. Он навсегда запомнил и проклял, что обратил свой меч против Тамриэля. Оружие Верховного Магистра, клинок, сотканный из материи стали, добра и света, что был предназначен для защиты слабых от тьмы, временами вкушал кровь невинных. Да и сам меч, будто бы предчувствуя своё неправедное использование, перестал вселять уверенность в душу парня.

За эти два года парень сумел выполнить самые разные задания, которые сумел получить: налёты на караваны торговцев, которые каким-то чудом проходили без крови, сопровождения этих самых же торговых операций, разграбление склепов, участие в атаках на бандитские логова и временами кражи. Но больше всего он учувствовал в боях против тех на кого укажут имперские чиновники, региональная власть или офицеры легиона. Клинок Верховного Магистра вкушал кровь ровно, как и бандитов, так и мятежников, задумавших выступления против Империи.

Его заказчиками были самые разные персонажи: имперские чиновники, купцы храмовники, жрецы, графы, ярлы южного Скайрима и командиры имперского легиона, которые искали наёмников для своих военных операций.

И за короткое время Азариэль сумел накопить множество денег, которые он тут же пропивал в тавернах, напиваясь в хлам. А на следующий день, или неделю, всё зависело от того когда кончатся деньги, парень снова шёл и искал работу, чтобы заработать новые септимы и вновь спустить их бесчисленных трактирах и тавернах, раскинувшиеся на территории Империи.

И сейчас Азариэль пропивал деньги после своего очередного задания, которое естественно удалось.

Граф славного северного города Брумы поручил ему и ещё трём помощниками прочистить пещеру неподалёку от города от местной секты, которая угрожала безопасности графства и ещё присвоившая некие артефакты Акавира. Граф Брумы поведал парню, что эта секта проповедовала могущество Намиры, даэдрической богини разложения и отвращения, а в пещере у них было, что — то вроде «храма». И в этот момент парень встрепенулся духом, ибо увидел в этом свой шанс. В этом задании он узрел луч света. Азариэля заинтересовало это задание, ибо он мог выйти на следы отступников, которые могли оставить свои следы в этой секте.

Граф поручил это четырём воинам: Азариэлю, двум наёмникам и паладину Талоса, который поклялся именем своего бога уничтожить скверну Даэдра. Глядя на этого воителя культа Талоса, облачённого в прекрасные стальные доспехи, на парня сразу набросились воспоминания о паладинах из Ордена. О тех прекрасных воинах в кирасах исписанных литаниями. Азариэль вспомнил об их доблести и чести и тех временах, когда они были олицетворением света. И вид того, кто является жалким подобием тех времён, поселил в душе парня лишь печаль и грусть.

Четверо воинов графства подошли к пещере глубокой ночью, когда их укрыла мантия мрака. У пещеры была охрана, стоявшая из культистов в чёрных балахонах. Их было не более пяти. Азариэль достал два метательных ножа, остальные опрокинули на свои ладони арбалеты. Но эта «стража» не стала серьёзной преградой перед посланцами графа. Через пару мгновений несостоявшийся караул лежал у входа в пещеру с пробитыми стрелами, болтами и метательными ножами грудями.

Пещера оказалась окутана какими — то странными растениями, а по стенам сбегала густая и чёрная влага. Вся пещера была заполнена странным запахом смрада и разложения. Под своими ногами Азариэль почувствовал, как хлюпает дурно пахнущая вода, в которой копошатся и извиваются личинки и насекомые.

Сглотнув слюну, позабыв про страх, а в случае Азариэля — отхлебнув из бутылки, четверо воинов стали углубляться в пещеру, ожидая кошмаров из царства Намиры.

Вся пещера представляла собой длинный коридор, на стенах которого висели, тускло горящие факелы. А в самом конце этого коридора они вышли к большому и просторному помещению, которое видимо и служило так называемым «храмом».

Азариэль с сопровождавшими его спутниками быстро достигли этого помещения и то, что они увидели там, поразило его. Все стены были отделаны оттёсанным и белым камнем, который немного позеленел от грибка и плесени, которые обильно покрывали это место. Несколько столбов и арок указывало на то, что это крепость хартлендских высоких эльфов. Видимо это была ещё при айлейдах заброшенная секция, которую явно отрезало неким бедствием. Свет здесь был практически заглушён и шёл только от луны, которая светила через немаленькую дыру на «потолке». Центр помещения был окружён некой стеной, которая его окаймляла. Но даже здесь стояла невыносимая вонь, доносившаяся от стен, видимо источаемая плесенью и грибком, которые были неестественных размеров.

Воины быстро смекнули и подрались к этой стене, аккуратно заглянув за неё. В центре помещения был огромный идол Намиры, по совместительству ставший и жертвенником. Этот идол был окутан странными растениями, а по нему самому сновали десятки самых разных насекомых. Пауки, черви, тараканы, сороконожки и ещё множество самых различных тварей мирно сосуществовали друг, с другом щедро укутывая в свою мясистую массу жертвенник и идол.

Вокруг культового места, образовав ровный круг, стояло чуть более десятка сектантов. Каждый из них поднял руки вверх и читал молитву, смысл которой показался парню бредовым. Все культисты носили на себе чёрные балахоны, подпоясанные верёвками. И не у каждого сектанта было с собой оружие. Все у нескольких последователей Намиры висели дубинки и самодельные ножи.

Похоже, это место было специально создано хартлендскими высокими эльфами для почитания Даэдра и спрятано айлейдами во время освободительной компании святой Алессии.

Азариэль не стал скрываться со своими спутниками, и они вышли из тени, сразу ринувшись в бой. Культисты не были сильны в ближнем бою. Их рубили как свиней на забое, ведь они ни чем не могли противостоять подготовленным наёмникам и паладину.

В первый раз за долгое время парень обратил меч против губительных сил. Парень не помнил, как изрубил сектантов, но отчётливо вспоминал, как его меч вновь прибрёл те свойства, которых лишился. Клинок Азариэля, подаренный когда-то Регентом, вновь вселял в парня уверенность и мастерство, будто сам стал направлять удары своего владельца.

Через пару минуту все сектанты были повержены и валялись на земле, кроме одного. Он стоял неподвижно, лицо его было укрыто капюшоном. Его балахон был тёмно — зелёного цвета болота. Когда все культисты пали и очередь дошла до него, он вознёс руки вверх, отчего на свет подались гнойные язвы и волдыри на его ладонях, и произнёс, булькающим голосом:

— О, Намира, дарующая благость разложения и презрения, даруй мне свою нечестивую силу. О Периайт, повелитель болезней, даруй мне свою стойкость, силу и суровость. Направь мои руки.

После этих слов, сектант поднял с жертвенника странный посох. Дизайн этого посоха напоминал сгнившие, сухие и переплетённые меж собой ветки, которые удерживали странный камень. Этот камешек отдавал зелёными оттенками и играл бликами на лунном свете, искажая его.

Внезапно сектант повернул посох на двух подходящих к нему наёмников и пустил его в ход. Из посоха вырвалась волна чёрной, густой и липкой жидкости. После того как это волна настигла наёмников их броня превратилась в ржавчину, а они сами начали гнить. Их кожа запузырилась, вздулась и начала тлеть. Через пару мгновений двое бедолаг скукожились, сжались до положения эмбриона и…сгнили. За несколько секунд они стали выглядеть так, будто уже месяцы во влажном месте провалялись и разлагались. И после того как струя прекратилась по помещению пробежала волна смрада, ударившая парню в ноздри и заставившая попятиться.

Вторая струя, вылетевшая из посоха, была направлена на паладина, но он сумел увернуться, сделав кувырок за стену.

Тем временем Азариэль вступил в бой. Его клинок ударился об посох и в эту же секунду почувствовался хруст древесины. Своим носом парень учуял, что от этого культиста изрядно воняет. Парень оторвал клинок и ещё раз ударил, но сектант ловко ушёл из — под удара и попытался плеснуть гнойной кислотой в парня. Но внезапно в его спину прилетел болт, выпущенный из арбалета паладина. Но сектант даже не шелохнулся, ни говоря о вскрике. Он медленно развернулся к паладину и приготовил посох. Азариэль бегом приблизился с культисту, но он совершил внезапный оборот и выпустил струю. Но парень был готов к такому исходу, а посему сделал кувырок, и шипящая кислота пролетела мимо, попав на алтарь, разъев часть насекомых.

Азариэль после кувырка оказался практически рядом с сектантом, чего тот не ожидал. Парень просто взмахнул рукой и отрубил руку, держащую посох. С сухими треском посох упал, а парень тем временем перерезал шею сектанту одним взмахом меча.

На землю потёк жидкий смрадный гной, перемешанный с кровью. И покачнувшись, он упал на землю как кусок мяса.

После чего паладин выразил восхищение, боевыми навыками парня, сказав, что ещё не видел наёмника, который бы сражался столь искусно. Но после этой похвальбы он подошёл к трупу, поднял посох и сломал об колено, предварительно разбив камень.

Азариэль заметил как плесень и грибок стали медленно, практически неприметно сыпаться со стены, а насекомые сбегать с алтаря или драться друг с другом. Влияние Намиры и Периайта постепенно сходило на нет в этом помещении.

Азариэль стал бродить по пещере в поисках желаемого. Пока паладин искал какие — то артефакты с Акавира, парень искал хоть что — нибудь, что наведёт его на отступников или Аквилу. Но так и не найдя в пещере бумаг или других подтверждений связи этого культа с предателями из Ордена было принято решение вернуться в город и рапортовать об успехе.

Азариэль сообщил графу Брумы о выполненном задании, протянув мешок с реликвиями с другого континента, и получил свою награду полностью, так как паладин отказался от денег.

Парень получил целый мешок набитый септимами, отчеканенными из меди. Две тысячи медных монет обременяли его дорогу, и он знал, как скинуть это бремя.

От самой Брумы и до этого места он просто пил. Всю дорогу Азариэль опустошал таверны и трактиры, заливая своё отчаяние и неудачу под Брумой. Весь этот путь парень с завидной жаждой поглощал всё то, что способно хмелить. И Азариэль пил, пил и пил пока не доковылял своей пьяной походкой до этого места, где намеревался отдохнуть от нескольких дней беспробудного пьянства.

Но Азариэль не смог «насладиться» своими воспоминаниями. Внезапно его сон и полуобморочное состояние прервал приятный женский голос:

— Вам ещё что ни будь подать? — Вежливо спросила разносчица Азариэля.

— Ещё вина! — Хмельным голосом воскликнул Азариэль.

— Вам не кажется, что хватит? — Спросила разносчица, явно жалея парня.

— Я плачу! Мне и решать! Неси, давай! — Нагло крикнул он девушке, почувствовав себя хозяином положения.

— Хорошо. — Подавленно сказала девушка.

Парень понимал, что ведёт себя как последняя пропившаяся скотина. И чувство вины тут же накрыло его с головой, заставив ещё сильнее отчаяться.

Через мгновение она принесла парню ещё один кувшин вина, и в этот момент Азариэль решил извиниться. Помимо сорока септимов медью, парень подал ей ещё десять золотом, в знак извинений. И даже попытался сказать, что он извиняется. Но хмель настолько овладел Азариэлем, что он просто рухнул на стол и выронил свои деньги, которые со звоном покатились по гнилому полу.

Служанке почему — то стало жалко этого парня. Она приняла эти деньги как плату за комнату. Девушка подошла к пьяному в хлам мужчине и попыталась его поднять, чтобы дотащить до комнаты.

Внезапно дверь в трактир открылась, и в него зашёл пожилой мужчина. Он был облачён в серые одежды, подпоясанные дорогим ремнём. Парень ясно увидел, что у него длинная и белоснежная борода, а на плечи ложатся такие же старческие седые волосы.

Вошедший мужчина сурово оглядел помещение и тут же остановил служанку, которая безуспешно пыталась выволочь парня:

— Стой! Оставь его. — Приказным тоном он крикнул служанке, и она подчинилась, поспешно удалившись от столика.

Старик подошёл к пьяному парню и сел напротив него, предварительно растормошив пьяницу.

— Очнись. — Потребовал старик.

— Чшто тибе нужно? — Вопросил Азариэль, явно не контролируя свой пьяный язык.

— Выпьем моей настойки? — Вопросил новый гость, и вытащил бутыль с плескавшейся густой зеленоватой жидкостью.

— А то! — Воскликнул Азариэль и тут же приложился к горлышку бутылька, предварительно выхватив ив его из рук старика.

После того, как жидкость коснулась стен желудка и начала всасываться, Азариэль почувствовал, как кровь в нём буквально вскипает. Как в его ушах раздаётся жуткий и нестерпимый гул, а голову начинает дико и до изнеможения крутить, будто его закрутило в вихре смерча. Пока голова чуть не разрывалась, его тело начинала трясти судорога, которая чуть не опрокинула парня на пол.

Тут он увидел, что его собутыльник даже не приложился к этой самой «настойке» и просто сидел и смотрел на него.

— Это… не… настойка. — Проскрипел сквозь зубы парень.

Конечно же нет. — С еле сдерживаемой злобой ответил старик. — Эта штука быстро прочистит тебе голову.

— Кто… ты? — Сквозь боль вопросил Азариэль.

— А кто ты? Посмотри на себя. — С упрёком начал незнакомец. — И это наследие Ордена? Эта пьяница всё то, что осталось от некого великого и могущественного воинства? Это в тебя некогда поверил Регент? Сейчас ты не достоин того, что бы даже называться рыцарем канувшего во мрак истории Ордена, не говоря о том, чтобы носить этот клинок. Сейчас ты алкаш, скитающийся по тавернам и не знающий своего предназначения. И каждый день, который тебе даёт Акатош, ты проводишь, утопая в пьянстве. Это не достойно чести и славы рыцаря.

— Да…кто…ты такой?

— Я тот, кто пришёл тебе напомнить твоё предназначение. Я тот, кто обязан тебя вернуть на путь, с которого ты свернул. Во имя Империи и Тамриэля на тебя в этой игре поставили сами боги, и ты не имеешь права подвести их. А теперь возвращайся в строй и служи Ордену, которому ты некогда присягнул. Запомни: долг кончается только со смертью.

После этих слов незнакомец просто встал и ушёл, а Азариэля ещё с минуту мутило и кидало то в жар, то в холод. Но когда всё закончилось, парень почувствовал, что протрезвел. В его голове появилась ясность мысли и чёткость соображения. Его несколько подташнивало, обезвожило и лишило сил, а по телу сбегали ручьи пота, но главное, что появилась трезвость за эти несколько дней.

Азариэль даже не успел помыслить о незнакомце, как дверь в таверну распахнулась и зашла невысокая девушка.

Её лицом и фигуру скрывал плащ-капюшон. Она зашла и озернулась по сторонам в поисках мест. И после недолгого осмотра она верным шагом направилась к Азариэлю. Она лёгкой походкой подошла к столику и села, сняв капюшон.

— К вам можно присесть, добрый господин? — Мягко спросила девушка.

— Конечно, приваживайся. — Ответил Азариэль.

Он узнал её. Девушка была невысокого роста, длинными тёмными волосами, выразительными кариевыми глазами, округлым прекрасным личиком…. Это была Мирцилла. Она, некогда вместе с другими неофитами некогда ушла из Ордена и принимала участие в битве, из которой ей каким-то чудом удалось отступить.

— Вы нальёте даме вина? — Игриво спросила Мирцилла.

— Конечно. — Ответил Азариэль и наполнил кубок пьянящей жидкостью.

— А как ваше имя? — Вопросил тут же парень.

— Моё? — Невинно спросила девушка. — Называй меня Велия. — Последовал мягкий и игривый ответ.

Похоже, она не узнала парня, чему он сейчас и обрадовался и решил разыграть эту партию.

— А тебя как зовут?

— Филовандрель, зови меня Филовандрель. — Уверенно ответил Азариэль.

— Какими судьбами здесь, Филовандрель?

— Пропиваю деньги. — Кратко ответил юноша и тут же задал контрвопрос. — А ты как здесь оказалась?

После ответа парня девушка немного поморщилась, но потом слегка улыбнулась и заговорила:

— Я? Да просто гуляю. Я путешествующая артистка, у нас целая труппа.

— А где ваш лагерь?

— Здесь, неподалёку. Но давай поговорим о чём, то другом.

— Хорошо.

— Как тебе новая постановка в имперском театре, не правда ли прекрасно.

— Несомненно, она была прекрасна. — Ответил Азариэль, не зная, о чём идёт речь.

— А, ты в курсе, что казнили местную музыкантшу — барда, за то, что она была уличена в поклонении Даэдра? Это ведь не справедливо? — С трепетом и волнением, но в тот же момент с негодованием, вопросила Мирцилла.

— А ты не думала, что эти культы могут быть просто опасны?

— Почему, разве люди не вольны в выборе веры, разве имперский культ девяти богов чем — то лучше других религий.

— Ты когда ни — будь, сталкиваясь с культом Боэтии.

— А, что?

— Это жестокий культ, они проповедуют убийство слабых, и они убивают их.

— Наш культ не такой.

— Что? — Резко спросил Азариэль.

Мирцилла подняла голову, в её прекрасных глазах мелькнул свет. Азариэль сейчас понимал, к чему всё клонится. Парень уже понял, что эта история с артистами и бродячей труппой — миф.

— Я вижу, что ты человек хороший, просто отправляйся за мной. — Без лишних эмоций сказала она.

— А, что за культ? Я просто обязан это узнать прежде чем мы с тобой, куда — либо пойдем.

— Мы проповедуем свободу.

— А поподробней? — Вопросил парень, удивляясь тому, как быстро она перешла от прошения выпивки до сектантской агитации.

И Мирцилла стала рассказывать всю суть того, что отступники потом назвали «Поклонение четырём домам». Она подробно рассказала про объект своих почитаний и про то кому поклоняется её «дом». Азариэль узнал, что это банальное поклонение определённым Даэдра, которых собрали в единую лигу и провозгласили «домом». И так получилось четыре «дома», в которые входили самые различные принцы Даэдра. В «дом отвращения и болезней» входили Периайт и Намира, ибо своими силами и дарами смертным вызвали только глубочайшее омерзение и смертельный шёпот вируса, который с точностью стрелы попавшей в сердце, убивал. В «дом знания и обмана» входили Клавиус Вайл, Хермеус Мора, Шеогорат, Мефала и Вермина, ибо эти боги были в силах дать способность смертному владеть волей других, наградить его знаниями или обмануть, чем обрекут его на жалкое состояние. В «дом крови и войны» входили Мерунес Дагон, Молаг Бал, Малакат, Боэтия и Хирсин, ибо своим благословением могли наделить смертного такой силой, что в боевом искусстве ему не будет равных и в одиночку он сможет попрать целый легион. И последний дом, состоявший из одного бога назывался «домом наслаждений», ибо Сангвин своими дарами способен был усладить любую похоть смертного.

Азариэль ещё долго слушал бред Мирциллы про то, как им свободно теперь живётся, но её рассказ постепенно кланялся к концу, и она просто поставил его перед выбором: идёт он с ней или нет. Парень осмотрелся по сторонам и внезапно вспомнил слова про долг, которые несколько минут ранее вырывались из уст старика.

Азариэль с вызовом взглянул на предательницу. В его глазах промелькнул свет, которые вот уже не горел несколько лет. Его губы разомкнулись, неся ответ:

— Пойдём, покажешь, какая у вас свобода.

Глава двадцать третья Новый старый враг

В лесах под Чейденхолом. Ночь.

Стояла тёплая и прекрасная ночь под славным городом, стоявшим в преддверии Морровинда. Небосвод был усеян мириадами серебряных звёзд, а Мессер и Секунда своим апофеозным сиянием освещали кроны деревьев так, что она начинали отдавать серебряным сиянием мрака.

Азариэль шёл по старой, практически заросшей тропинке, ведущей на северо-восток к северной части горного хребта Валеус, к месту у реки Камышовой. Впереди него шла Мирцилла. На ней так же был тот самый чёрный плащ, который чуть ли не по земле волочился. Она быстро шла, молча, целеустремлённо. Складывалось впечатление, что впереди она видела ей единственной зримую пылающую ярким пламенем эфира мечту, в которой таится самое сокровенное желание всей жизни.

Шли они от старой таверны больше получаса, после чего всё-таки вышли к тому месту, где девушка постигла свободу.

Это были самые настоящие руины канувшей во тьму истории великой цивилизации, что некогда властвовала на Сиродилом. Перед парнем предстали старые, разбитые и занесённые песками времён развалины айлейдов. Они представляли собой несколько покосившихся арок, которые образовывали круг, а там как раз таки и была точка входа в древнее помещение, предоставленное винтовой лестницей, ведущей к двери.

И, несмотря на то, что большая часть заросла травой или покрылась обычным лесным мхом, они под обливающим их светом лун, в котором эти руины буквально утопали, мистически переливались. И смотря на это сооружение, парень приметил, что данное сооружение отличается от традиционного айлейдского архитектурного стиля.

— Давай спускаться. — Указав рукой на сооружение, произнесла Мирцилла.

Она вместе с Азариэлем подошла к лестнице и стала спускаться к двери, которая как ни странно была исполнена в традиционном стиле айлейдов. В большой деревянной коробке у входа лежало несколько факелов. Девушка подошла к ней, подняла факел и зажгла его, проведя пальцами возле него. Парень тут же вспомнил её искусство обращения с заклинаниями пламени. Один из магов говорил, что у неё такие успехи в школе Разрушения оттого, что она импульсивна. Но Азариэль отбросил воспоминания в сторону, ожидая дальнейшего продвижения.

Девушка легко отворила с виду массивную дверь и вошла во внутренние помещения мёртвого города. В эту же секунду нога Азариэля ступила на разбитую плитку, хрустнувшую под его весом.

Первое помещение представляло собой небольшую комнату, облицованную старым белым камнем, который стал покрываться лёгким зеленоватым мхом. Там стояли несколько жаровен, в которых слабо догорали угли. Но Азариэля смутило то, что в этом помещении было несколько дверей.

— Прошу сюда. — Вымолвила девушка и подошла к одной из дверей.

Она легко толкнула дверь и та открылась, после чего она лёгким взмахом ладони подозвала Азариэля к себе. Он пошёл за ней.

Они шли по какому-то длинному и зигзагообразному коридору. Было темно и дороги не было видно, только слабо горевший факел немного развеивал тьму. По дороге Валерина объяснила, что здесь целая сеть коридоров, который образуют один единый лабиринт, в котором пропали практически все последователи их культа.

В коридоре, через который пролегал их путь, жутко смердело странной сыростью, которую Азариэль чувствовал только два раза в жизни: в комнате у Люция и в пещере под Брумой. Пол и стены вокруг были разбиты. Время их не пощадило. Стены айлейдов, на которые смотрел парень, были изрисованы различными странными фресками, которые ещё никто не видел в развалинах подобного типа.

Они шли всё дальше, и вышли в большое, коробчатое помещение. Оно было уже больше благоустроено по последнему слову свободы: небольшие подгнившие столы, на столах лежали предметы экстаза, в виде плёток, бандажей, кандалов, скумы. Также в помещении стояли бочки с водой, лежанки, буфеты, тумбочки, стулья.

Но самое причудливое для этого места парень увидел в середине помещения. В середине комнаты большой алтарь, представленный высоким медным столбом и арки, которая стояла перед бронзовым монолитом. Столб был исписан непонятными символами, который не очень походили на письменность айлейдов.

Парень заметил, как к ним навстречу пошёл катжит, хоть и сиреневый балахон скрывал черты его лица, но извивающийся хвост выдал его расу. Его движения были действительно по-кошачьи мягки и легки, как у вора домушника. И эти аккуратные и воздушные шаги выдали Зарго — бывшего неофита мёртвого Ордена. Подойдя, кот взгляну из-под балахона, и заговорил надменным голосом:

— Кого ты привела в наш дом? Разве ты не знаешь, какой сегодня важный день? Нас итак осталось трое.

— Это доброволец, я надеюсь, он послужит нам в нашем обряде сегодня. — Ответила девушка, предварительно пожав плечами.

— Доброволец говоришь…. Эй, ты, подними голову.

Азариэль взглянул катжиту в лицо. Это был Зарго и парень его узнал абсолютно, особенно когда увидел серый окрас морды. Азариэль его узнал сразу, но вот этот кот ещё долго всматривался в глаза парня.

— Я тебя раньше нигде не видел? — С подозрением спросил Зарго.

— Нет. — С уверенностью ответил Азариэль.

— Ну, хорошо. — С тревогой сказал Зарго и развернулся.

Только в этот момент Азариэль увидел, как во тьме, в углу что — то шелохнулось. Будто бы сам мрак поколебался и пошёл рябью по пространству. Взгляд парня просто застрял на том месте, где содрогался сумрак.

— Ангел наш, выйди к нам на свет. — Словно умоляя завопила Мирцилла и потянулась руками к тому месту, где колыхалась темнота.

Из сумрака угла, куда не падал свет расставленных жаровен, вышла высокая, облачённая в рыцарские доспехи Ордена фигура. Этот высокий рыцарь был экипирован в начищенные до блеска, разукрашенные чёрным, пурпурным и розовым доспехи, выкованные из стали и выполненные в стиле северной пластинчатой брони. За его спиной висел длинный и широкий меч, больше походивший на огромный ятаган.

— Ты звала меня, сестра? — Мягким голосом обратился предатель к Мирцилле.

— У нас всё готово к ритуалу, «Ангел экстаза». — Промолвив девушка и указав на Азариэля, попыталась пояснить кто это, но отступник остановил её поднятой рукой.

— Не нужно говорит кто это, я слышал и меня даже радует, что истинному удовольствию начинают тянуться. Это повышает статус свободы.

И повернувшись к катжиту, мягким голосом рыцарь-предатель отдал свой приказ:

— Зарго, начинай ритуал.

В ответ последовал лёгкий кивок, и кот в эту ж секунду побежал всех расставлять по своим местам. И после того как все стояли на нужных для ритуала местах катжит торжественно заговорил:

— Братья и сестры, сегодня мы призовём в этот мир нашего великого покровителя, что дарует нам удовольствие и пресыщение, нашего владыку, нашего Сангвина. Сегодня мы познаем мир безграничных удовольствий, которые он нам преподнесёт. И пусть старые и убогие консерваторы сгорят в пламене похоти!

После этого Зарго, Мирцилла и ещё одна девушка встал ровно по сторонам света. Азариэль занял своё место на севере. Зарго достал свиток, и, вчитавшись в него, приказал расставить ритуальные вещи и тут же рыцарь расставил по сторонам света чаши с благовонием, потом на них вылил скуму. Помещение стало постепенно заполняться наркотическим ароматом, который проникал в ноздри присутствующих и начинал дурманить их. Пока наркотический пар распространялся по помещению и вводил в прострацию сектантов, парень тихо достал бутылёк. Азариэль сумел незаметно выпить эликсир, отчищающий тело от ядов, в том числе и от наркотика, и убрал стекляшку обратно в карман.

После того, как все религиозные действия ритуала были выполнены, Зарго сказал, что б все за ним повторили молитву: «Наш господин разгула и сладострастия, владыка и повелитель похотей наших прими наши дары, повелитель эмоций и чувств наших приди и заставь нас почувствовать истинное удовольствие, доводящее нас до вершин экстаза».

Все монотонно повторили эту молитву, но Азариэль заметил, что Мирцилла читала эту мантру с особым удовольствием, будто упивалась ею. И как только губы культистов сомкнулись, катжит приступил к следующему этапу ритуала. Зарго подошёл к незнакомой девушке, что закованная лежала в кандалах на лежанке и отвёл её столбу. Пока кот вёл её к жертвеннику, Азариэль усмотрел черты этой жертвы. Это была прекрасная высокая светловолосая северянка. У неё были острые черты лица и глубокие зелёные глаза. Но в этих заплаканных очах парень узрел лишь страх и ужас. И Азариэль понял, что эта девушка здесь не по своей воле.

Кот приковал её к столбу за запястья и резким движением сорвал с неё все скудные одежды. Потом он поднёс к губам её странный бутыль с мутной жидкостью внутри. Девушка вертела лицом и всячески старалась отвадить губы от мерзостной жидкости, но кот, схватив её за шею и придушив, просто заставил сглотнуть этот раствор.

После того как раствор был залит Зарго вознёс руки и начал зачитывать заклятье, а девушка тем временем начала трепыхаться как одержимая, словно её разрывало изнутри от неведомой и дикой боли. Воздух в помещении стал более густым и начал постепенно промерзать. Парень почувствовал, как у него изо рта стали вываливаться при дыхании клубы густого пара.

Девушка на столбе извивалась во все стороны, чуть ли не выламывая себе запястья и остальные кости. В помещении стало холодно как зимой.

Зарго вскрикнул: «О Сангвин, наш лорд и повелитель удовольствий! Прими эту душу в обмен на твои милости!». После чего он достал ритуальный стилет, похожий на кинжал айлейдов и вознёс его над девушкой, приготовившись пробить ей грудь. Она закричала в агонии боли и страха.

И Азариэль, преисполнившись отвращением к этому ритуалу, решил, что пора действовать.

Внезапно в шею кота прилетел стальной нож и катжит, хватаясь за воздух, кашляя кровью и просто захлёбываясь ею, упал на холодный пол и стал доживать свои последние секунды. Зарго пал на проморозившийся и покрытый инеем пол, так ничего и, не поняв, и ещё пару секунд простонав, умер с ножом, торочащим из горла.

Все стоявшие: Мирцилла, рыцарь отступник и некий сектант разом метнули свой наполненный злобой взгляд на «гостя».

Азариэль уже стоял с обнажённым клинком. Он обхватил чёрную рукоять двумя руками и выставил перед собой, приготовившись к бою. Его меч засиял странным лазурным свечением, которое озаряло пространство возле него.

— Азариэль, это ты. — Прорычал рыцарь предатель. — Как я тебя не узнал.

— Время потрепало, знаешь ли. — Бровадно ответил альтмер.

— Зачем ты пришёл сюда? Зачем ты срываешь наш великий замысел свободы?

— Я не стану объяснять. У вас настолько забродили мозги, что вам и не понять, что такое честь рыцаря Ордена.

— Твой Орден сдох! — Воскликнул в порыве ярости рыцарь-отступник. — Мы его уничтожили! Наши силы сравняли ваши жалкие укрепления с землёй! Именно наше пламя вас выжигало!

— Орден будет жив, пока бьются сердца тех, кто отринул вашу скверну и вступил с вами в битву! Орден жив, пока дышат те, кто в праведной мести ведёт на вас охоту! «Амик арк Зин» — Воскликнул на драконьем языке Азариэль и вознёс клинок, подведя его к лицу.

— Убейте этого идиота! Если он не хочет получать удовольствие, пусть тогда страдает! — Рыча, отдал приказ своим подчинённым отступник.

Культист в сиреневом балахоне попытался напасть на парня, но тут же получил метательным ножом в живот. Отступник не успел воскликнуть, как второй подобный нож уже торчал у него из груди. Сектант просто упал на землю и тихо истёк кровью, оставив всякую надежду на жизнь.

Азариэль, как покончил с противником, обернулся в сторону Мирциллы. Но заметил, как в него несётся огненный шар. Парень отскочил и ревущий магический болид с рёвом промчался мимо. Он попытался подойти к девушке, но в его строну, из рук сектантки была выпущена струя жаркого огня, спешащая обратить его в пепел. Но Азариэль поставил свой клинок, и всё магическое пламя просто рассеялось об сияющий лазурью меч.

Мирцилла недоумевала от такого свойства оружия и вновь взмахнула руками, посылая уже целый массив жаркого огня, желая испепелить того, кто оборвал столь ценную для неё церемонию удовольствий. И снова пламя было рассеяно незримой преградой образованной клинком. Она была просто в шоке, но отступать не собиралась. Из сапога она вынула кинжал двемерской работы и ринулась на парня.

Азариэль был готов к такому приёму. Он мастерски ушёл из-под удара, предварительно нагнувшись, и выгнувшись, резким ударом выбил кинжал из рук девушки. И после того, как кинжал с лязгом отлетел, парень метнул в неё нож, но он был отбит встречной огненной стрелой, которая отбросила в стену ножик. После чего она вновь попыталась прикончить его магией огня.

Всё это время Азариэль бился с ней, жалея её, в надежде на то, что она может образумиться. Но с каждым ударом эта надежда таяла, пока вконец не развеялась. Он понял, что для опьянённых свободой сектантов есть только одно лекарство от этого безумия.

Азариэль снова ушёл из-под огненного шара и за два быстрых рывка оказался практически вплотную с девушкой. Она пыталась что-то сотворить, но сверкнувший в свете камней варла клинок оборвал шёпот её губ. Мирцилла развела руками и увидела, как её живот пронзил меч. Парень его тут же выдернул, и сию секунду на пол закапала алая кровь. Но девушка не собиралась сдаваться. По её губам текла кровь, из её тела выходила жизнь, но она пыталась создать новое заклятье. Она лихорадочно разводила руками, и воздух возле неё стал раскаляться.

Азариэль понимал, что это нужно довести до конца. Он понимал, что сегодня оборвётся жизнь ещё одной наследницы величия Ордена. Парень взмахнул клинком и опустил его на девушку. Его резкий удар был похож на то, как суровый норд опускает свой боевой топор на врага, чтобы добить его. Меч Верховного Магистра пришёлся на ключицу и продолжил свой смертельный путь. После того как кости с хрустом разрубались, острие меча разрезало сердечные мышцы и продолжил путь, потроша уже желудок.

Хрупкое телосложение девушки позволило бы Азариэлю разрубить её одним ударом напополам, но он остановился. После того как душа покинула её тело и она больше не представляет опасности парень вынул свой окровавленный меч. И вот он финал: девушка — имперка, упала замертво на окровавленный пол, распластавшись, и из её карих глаз окончательно пропала всякая жизнь.

— Какой ты молодец! — Хлопая в ладоши и исказив свой голос в сарказме начал оставшийся отступник. — Просто взял и убил бедную девушку, которая хотела свободы. Ты безжалостно убил девчушку, которая грезила о своей мечте. Да ты просто безжалостный палач. Мясник из Валенвуда или откуда ты там родом.

— Я отправлю тебя к твоему проклятому богу. — Еле сдерживаясь от злобы, буквально рыком твердил парень.

— Ну, попробуй. Меня предупреждал Люций, что ты неплохой фехтовальщик и можешь представлять угрозу. Но я, первый жрец Сангвина, ангел удовольствий и лорд наслаждений не обделён совершенством владения клинка. Приготовься к смерти, пёс Ордена.

Рыцарь-предатель занёс руки за спину и в его ладонях оказался длинный меч, больше похожий на саблю. И как только оружие было обнажено, бой начался. Первым в этом смертельном танце атаковал Азариэль. Он нанёс град ударов, проверяя ловкость и силу противника. Но отступник, играючи, чуть ли не в пляске, сумел отбить все атаки и перешёл в контратаку. Предатель постарался разрубить его, вознеся сверкающий ядовитым сиреневым светом клинок, и нанёс силовой удар, под которым проломилась каменная плитка. Азариэль просто отскочил, уйдя из-под этого массивного удара, и стал оценивать рыцаря, поняв, что обычными приёмами его защиту не обойдёшь.

Азариэль пошёл в атаку и нанёс несколько быстрых ударов, но предатель от всех просто успел увернуться, демонстрируя свою ловкость. В этот момент Азариэль вспомнил, что у него из всех зелий, растворов и жидкостей остались лишь несколько флаконов с фонарным маслом. И парень решил рискнуть, провернув тот случай, который случился у него с маслом, факелом и исполинским орком, который с ног до головы заковал себя в броню, весящую не менее ста килограмм.

Он достал сразу два небольших флакона и, просчитав, как поведёт себя противник, поочерёдно метнул их в рыцаря. Отступник мастерски уклонился от летящего в него флакона и тот разбился об стену, запачкав его маслом. Но второй бутылёк, как и просчитал Азариэль, попал прямо в стальной доспех отступника. Со стеклянным звоном разлетевшись, флакон, выплеснул масло, которое стало стекаться по доспеху предателя, щедро заливаясь в каждую пору на нагруднике и шее.

— И этим ты хочешь меня победить? Ты жалкое существо, которое не достойно даже названия рыцаря.

Азариэль вынул из портупеи последний свиток огненной стрелы. Взмахнув руками и направив его на рыцаря, с рук парня сорвалось заклинание, которое со скоростью стрелы устремилась к отступнику. И через секунду стальной доспех проклятого похотью рыцаря — предателя вспыхнул жарким пламенем. Всю его верхнюю часть тела охватило жаркое пламя, которое раскалило доспех практически до красна.

Но рыцарь даже ничего не почувствовал. Он стоял и будто бы внимал горящему огню, пытаясь прочувствовать его суть.

— Сангвин хранит меня! — Весело воскликнул предатель. — Я одарён благословением чувствовать всякую боль как наслаждение, и ты не представляешь, как мне сейчас блаженно!

И после этого, внезапно рыцарь развёл руками и направил магическую энергию в сторону Азариэля. Парня снесло ледяным вихрем и тряхануло об стену. Он почувствовал, как затрещали его кости, как режущей болью воспылали органы и как его клинок отлетел в сторону. Парень видел, как вознеся свой двуручный ятаган, отступник готовиться добить его.

— Вот и ты сейчас умрёшь, мальчик, который не смог. — Уже смакуя победу, с лёгкостью говорил отступник.

Рыцарь занёс свой клинок для того чтобы пронзить парня, а не зарубить его. Острие ятагана уже нацелилось на сердце лежащего. И отступник со всей силы рванул своё оружие вниз.

Внезапно Азариэль откатился в сторону, где лежал его клинок, и меч отступника прошёл мимо цели, с хрустом погрузившись в проломленный пол.

Тем временем парень взял свой клинок и с особой скоростью, злобой, силой и рвением Азариэль опустил своё оружие на шею отступника. Послышался звон раскалённого металла, который с лёгкостью пропустил меч Азариэля и уже через секунды захрустели позвонки отступника. И всё было кончено. Полыхающая голова рыцаря-предателя откатилась в сторону. А тело осталось лежать у торчащего ятагана.

— Надеюсь тебе сейчас плохо. — Злобно кинул Азариэль в сторону поверженного противника и убрал клинок в ножны на спине.

Парень обвёл помещение взглядом и увидел бедную девушку, которая трепыхается у столба, пытаясь выбраться из оков.

Найдя нужные ключи и ещё один сиреневый балахон, который лежал в одном из сундуков, Азариэль освободил девушку из плена, уже мёртвых сектантов. Пока он открывал кандалы, душа парня словно почувствовала странный гул рядом с этим столбом, будто он взывает дух к себе.

И как только заплаканная девушка обрела свободу, она сразу упала в объятия Азариэля, став ему рыдаться в балахон, который он ей предложил для одежды. Но поняв, что это всё — таки какая — никакая одежда она стала медленно ё натягивать, не умоляя своего рёва и продолжая сквозь слёзы выдавать бессмысленные куски текста.

Но Азариэль хотел узнать от неё лишь одного. Он стал её расспрашивать про отступников и о чём они говорили, но в ответ он получал лишь поток истерики и слёз.

И тогда он решил её успокоить одним старым проверенным методом со старинного Строс’Мкай. Он достал из внутреннего кармана жилета ром со знаменитого острова и просто залил ей в рот крепкого алкоголя. Сию секунду она откашлялась и рукой убрала флягой.

— Всё в порядке. Ты в безопасности. Кто ты? Как тебя зовут? — В лоб он спросил у девушки.

— Я Изольда. — Уже более спокойно ответила бывшая пленница.

— Откуда ты?

— Я путешествовала из Скайрима в Сиродил, мне нужно было навестить троюродного брата в Бравиле. Он ветеран легиона.

— Славно. — Коротко вымолвил Азариэль, поняв, что её схватили по дороге. — Ещё будешь? Для успокоения? — Протянув флягу с крепким семидесятиградусным алкоголем, вымолвил спаситель.

— Что эта за гадость? — С отвращением произнесла девушка, оттолкнув от себя флягу.

— Это самый лучший в мире ром, который можно только найти на этом континенте. И это самое лучшее успокоительное. — Бровадно произнёс парень.

В ответ он увидел, как девушка как — то натужно и сквозь боль улыбается. И парень понял, что это шанс, которым нужно пользоваться. Он мягко обнял её руками за плечи и задал свой единственный важный вопрос.

— Ты можешь назвать хоть одно место, о котором говорили эти твари?

Сначала девушка вновь была готова заплакать, но силой воли удержала свой слёзный порыв и сглотнув слюну, ответила на вопрос:

— Да, было одно место, которое они упоминали чаще всего. Они называли его «Собором Свободы» и говорили про Риверхолд. Они хвалились тем, что его никто не найдёт и что оттуда они начали свой великий поход.

Услышав это, Азариэль неимоверно обрадовался тому, что сможет выйти на след Аквилы или даже поквитаться с самим Люцием. Он готов был обнять девушку и прижать к себе в этой радости, но внезапно у бронзового столба начали раздаваться странные щелчки, которые постепенно перерастали в гул. Азариэль понял, что это может быть.

Парень высунул кошель набитый самыми разными монетами: от медных до золотых и передал его девушке со словами:

— Вот держи, это тебе на дорогу и купишь себе нормальной одежды. А теперь беги отсюда!

И обескураженная девушка машинально схватила кошель, набитый септимами и побежала прочь отсюда.

А тем временем обстановка продолжала накаляться. Вдруг арка вспыхнула ядовитым густо — зелёным светом, который буквально проглотил её. Символы на столбе вспыхнули ярким зелёным светом, словно его сейчас разорвёт энергия губительных сил. Помещение заполнил звук странного и потустороннего гула, который проникал в саму душу. И через пару секунд арку и столб поразила энтропия, которая пожирала их без остатка. Столб начал ржаветь, а арка сыпаться камнем.

Азариэль вынул свой клинок, который стал ещё сильнее сиять своим лазурным пламенем эфира.

Внезапно всё смолкло и на мгновение прекратилось. И через секунду арку со столбом разносит жуткий взрыв, озаривший это помещение ядовито — зелёным.

Азариэль от действия взрывной отлетел в стену и почувствовал, как всё его тело пронзила нестерпимая боль. В его ушах раздался гул, на момент приглушивший все возможные чувства.

Но глаза парня не ослепли, и он увидел, как из того места, где раньше была арка и столб шагало огромных размеров существо, сильно напоминавшее взрослого слоада с картинок из книг. Но на представителя этой расы оно было не похоже.

Это странное существо чем-то напоминала ту тварь из кельи Люция, но только очень огромных размеров. Это существо было больше трёх с половиной метра. Голова его сразу утопала в пузе и имела как минимум три висящих обтекающих ихором подбородка. С чёрных волос на пол капала тёмная слизь. Его рот был усеян острыми сгнившими зубами, а возле губ копошились сороконожки. Эта тварь была неимоверно огромна в своей массе и напоминала растарабаненного от внутреннего давления толстяка. Всё его тело будто вздулось от гноя внутри него. Кожа этой твари была цветом зеленоватой мертвечины. Пузо раздулось до неимоверных размеров и порвалось так, что оттуда вываливались кишки, и тянулись за своим хозяином как подол длинного платья, оставляя кровавый след. И всё тело было покрыто гноеточащими язвами и волдырями, в которых игриво копошились червы, тараканы и иные паразиты.

При виде этой «прелести», из некого плана Обливиона, душа Азариэля наполнилась чистейшим омерзением, которое могло только возникнуть. Всё естество этой твари и тот запах, который оно источало, просто выворачивали желудок Азариэля наружу. Но он взял себя в кулак, сконцентрировал волю и стал подходить к этой твари, чтобы оценить его возможности.

Демон презрительно посмотрел на него своими заплывшими гноем глазами и протянул трясущуюся от гноя, жира и свисающей кожи, толстую и когтистую руку в сторону Азариэля. Из лапы демона начала струится энергия, зелёного цвета, которая буквально укутала парня, просочившись в каждую клеточку его тела и парализовав до такой степени, что невозможно было даже глазом пошевелить. Огромная прогнившая тварь разинула свою гнилую пасть и заговорила булькающим и хриплым голосом:

— Азариэль, мальчик мой, не старайся меня победить, тебе это всё равно не удастся это. — С улыбкой и голосом заботливого отца начало чудовище. — Это место предназначено специально для призыва тварей с планов Намиры и Периайта и порождением Сангвина здесь делать нечего. Я рад и горд тем, как ты с ними расправился. Но покорно прошу прощения, я нарушаю этикет, и забыл представиться, позволь мне сделать это сейчас. Ох, я так понимаю твоё молчание это согласие. — С издёвкой, но вежливо твердила тварь. — Моё имя — Баркун Ржавая Хватка. И я пришёл с планов моих великих творцов — Намиры и Периайта. Я первый в роду гибридов отчаянии, отвращения и бесконечных болезней. Я дитя разложений и энтропии и хочу сказать тебе Азариэль, что долго за тобой наблюдаю, через пространство. Твоё отчаяние, отвращение к самому себе и болезненное отчаяния эхом разносятся по царствам моих владык и содрогают их чувственные сердца. Энтропия твоей души буквально манит их к тебе. И хвали своё отчаяние, что ты не повредился мозгом, иначе к тебе пришли бы и слуги того шута — Шеогората. — И улыбнувшись ещё шире, но сохраняя чумную стойкость и вежливость в своём голосе, тварь продолжила. — Ты бегаешь за целью, которую не можешь найти, ты метешься в отчаянии, пытаясь ухватиться за что-либо, хоть бы оно привело тебя к цели. Азариэль я хочу, что бы ты стал моим чемпионом, ибо служить нашему Дому Отвращения и Болезней, это твоё предназначение и не один иной бог или дом не обратит на тебя ни толики внимания.

Хватка демона ослабла до такой степени, что Азариэль мог слабо шевелиться, и он использовал эту возможность, чтобы ответить:

— Я отправлю тебя обратно. — Сквозь зубы уверенно проскрипел парень.

— Что ж, мне не остаётся выбора, как благословить тебя проклятием. — И произнеся это, выходец из Обливиона вскинул вторую руку, которая полыхнула зелёным огнём, и стал колдовать. — Я дитя разложения и друг гноя. Я тот, кто даёт надежду, забираю до поры до времени у тебя великое благословение, которым тебя наградил цикл жизни — смерть. От имени и силы своих повелителей я говорю: когда ты достигнешь великой цели, которую так чаешь, пускай тебя, тут же пронзит великое отчаяние, что прокатится по моему миру эхом. И этот крик души станет мне маяком, на который я приду. И тогда, когда отчаяние прорвёт твою ментальную защиту, мы станем едины. Я и ты воплотимся в одно. — И прервавшись на небольшую театральную паузу, существо добавило. — На этом всё, Азариэль благословеннопроклятый.

— После этих слов из пасти демона вырвался страшный гогот, который заполнил все коридоры айлейдских руин, проносясь злобных эхом по ним и напугав даже призраков.

Монстр расхохотался до такой степени, что упустил момент, когда парень смог преодолеть завесу парализующей энергии.

Азариэль силой воли стал прорывать паралич и его к этому вёл сам клинок. Парень напряг все свои мышцы и воззвал ко всем душевным и физическим силам, которые в нём были. Силой воли и рвением клинка он вёл свою руку, пока меч не пресёк поток энергии. И когда клинок прошёл сквозь эту зеленоватую струю, словно разрезав её, Азариэля разом отпустило.

И после того, как магия прекратила свою деятельность, на парня тут же напала усталость и хандра. От такого потока апатии он чуть не рухнул, но воля взяла верх. И пока монстр стоял погружённый в удивление, Азариэль смог нанести решающий удар. Он вознёс клинок у себя над головой и, шатаясь, метнул его в тварь из Обливиона.

Клинок, лихорадочно сияя лазурью солнечного света, прилетел монстру в сердце, подобно тому, как пика пробивает сердечную мышцу. И клинок, словно зачарованный на выжигание губительных сил, стал извергать потоки жаркого солнечного пламени, словно рождённое из эфира, в тело чудовища. Гигантская омерзительная тварь стала шататься во все стороны и буквально хвататься за воздух. Из клыкастого рта полился чёрный гной с густой смердящей кровью, а само тело началось вздуваться как бычий пузырь. Через пару секунд из всех возможных щелей этой твари лился густой и смердящий гной. А через полминуты он просто взорвался.

Куски трупного и гнилого мяса разлетелись по всему помещению, закидав его массой мертвечины. А стены и пол не просто оросило, а залило всеми омерзительными нечистотами, которые находились внутри этой туши. Трупная вонь, смешанная со смрадом гноя и биологических нечистот заполнила помещение, просто сделав его невыносимым. От того, что некогда было могущественным существом осталось только смердящее месиво.

Азариэль, промокший в этой гнили, крови и нечистотах подошёл к своему клинку, который потерял великолепное свечение и приобрёл обычные стальные оттенки. Парень просто сунул его обратно в ножны и поспешил покинуть это проклятое помещение, оставив за собой лишь.

Парень сюда приходил с любопытством и выходил с надеждой. Пускай его любопытство обошлось в жизнь его знакомой, но такова была плата за знания, которые он получил и ту надежду, что здесь была обретена. Теперь он знал, куда нужно идти и с чего начинать свои возобновлённые поиски. Но лучше всего он понимал, что сначала нужно ему сменить эту смердящую всеми противными запахами одежду на что-то получше, что не так будет отпугивать прохожих. И он вспомнил, как в банке два года назад заложил сотню септимов серебром.

Губы Азариэля разошлись в забытой улыбке, которая уже не появлялась на свет более двух лет.

Глава двадцать четвёртая Собор на крови

Спустя пять дней. У Риверхолда.

Стояла прекрасная солнечная погода, которая озаряла весь южный Сиродил и северный Эльсвейр. Небосвод Тамриэля сиял солнечной лазурью, а светлое голубое небо полыхало своей свежестью и красотой. Лёгкий и практически неощутимый ветер гулял по лугам, холмам и лесам этих мест.

Лес был приятен. Пение птиц приятно успокаивало, а отсутствие монстров делало этот лес безопасным. Особенно хорошо было в лесах, которые наполнились букетами самых различных ароматов и прохладной теневой свежестью, ставшей прекрасным местом досуга для таких солнечных дней.

Но идиллия подобных дней нарушалась только неизвестным странником, пришедшим с севера, который рыскал в поисках убежища тех, кто некогда предал неизвестный всему миру Орден. Он шёл через леса, луга и холмы как ищейка выискивая следы тех, кто мог предать его братьев и сестёр.

Азариэль обыскал все пещеры, старые развалины и заброшенные форты в окрестностях Риверхолда и даже проходя всё дальше к городам родины катжитов. Ему попадались многие самые разные пещеры всех типажей. От старых шахт, до глубоких и сложных карстовых пещер. Он побывал во всех возможных руинах: от обычных, древних развалин или могильников до огромных имперских фортов, покинутых имперским легионом несколько десятилетий назад. И обыскав этот скоп локаций, Азариэль уже был готов впасть в отчаяние от неудачи своих поисков, но охотничья молва его выручила.

Парню рассказал один молодой охотник из катжитов, как видел огромное скопление сектантов к югу от Риверхолда. Охотник поведал ему, как они ночью плясали возле небольшого кургана и как оттуда, изнутри этого невысокого холма вышел воитель, возле которого сама тьма сгущалась. Его броня была выкрашена в пурпурные цвета, с плеч, вместо плаща, свисала шкура вернвольфа, а весь доспех был усеян золотыми цепочками и драгоценными каменьями, которые сияли огнями потустороннего мира.

А в описании этого воителя губительных сил Азариэль определёно узнал архипредателя — Люция, который совратил его бывших братьев и сестёр, поняв, что место, где происходил этот ритуал и есть их «тёмный собор». И охотник назвал, где происходила эта чёрнаявакханалия, указав на местность к западу от Риверхолда и к северу от Тардорн Вуд.

И Азариэль двинулся к тому месту, где в последний раз видели свору сектантов под началом Люция. И неизвестно, какое желание им больше двигало, подталкивая к тому странному и мистическому кургану. С одной стороны он просто изнывал от желания пронзить чёрное сердце предателя, который обрушил смысл его жизни. Предателя, который покончил с защитниками Тамриэля и поставил его будущее под сомнения.

И теперь парень практически дошёл до того места на которое ему указал молодой охотник. Но сейчас бывший рыцарь Ордена готовился предстать перед отступниками в новом амплуа. Вся его старая одежда насквозь провоняла нечистотами и получила сильный ожог от едкого гноя, который его залил в тех старых руинах. Только клинок остался кристально чистым и невредимым. Азариэль на те деньги, которые накопились за два года, смог полностью обновить свою одежду. Парень побывал в самом центре имперской экономики, где смог найти одеяния слабо похожие на полноценную броню. Теперь на его ногах были высокие чёрные сапоги до колен, сделанные из крепкой кожи. А под эти самые сапоги уходили штаны, сотканные из тёмно-синих тканей. Его торс укрывала обычная домотканая рубаха, на которую ложился серый, сделанный из кожи мамонта, жакет, укреплённый стальными заклёпками.

Но вся эта одежда мало его могла защитить от клинка Люция, если он с ним столкнётся в сватке и уповать парню оставалось только на собственную ловкость и рвение мистического меча.

Азариэль спускался с лесной опушки, как заметил тот самый холм, возле которого несколько дней назад плясали сектанты. Он больше напоминал вздувшийся волдырь на теле земли. Поросший травой, ничем не приметный, но всё же привлекал внимание своей некой необычностью.

Бывший рыцарь сразу же ринулся туда и стал искать вход, который сразу же обнаружил. Место входа было представлено большим углублением, которое уходило под землю.

Парень достал свиток, в котором была заключена магия освещения, произвёл необходимые взмахи руками, и над ним засиял тёплый и ласковый шар света, озаривший глубь пещеры.

Азариэль сделал шаг и почувствовал, как его подошва ступила на камень. Парень осознал, что его нога ступила на лестницу, ведущую в недра пещеры. И почувствовав, что под его ногами твёрдый камень, парень сделал шаг вперёд.

Бывший рыцарь Ордена начал идти, постепенно спускаясь в самую глубь пещеры. Он шёл несколько минут по каменной винтовой лестнице, всё глубже спускаясь в недра сухой пещеры. И вот наступил момент, когда сама пещера стала подходить к концу, и Азариэль наткнулся на старую, деревянную и закрытую дверь, которая явно вела дальше.

Азариэль толкнул её, но она оказалась накрепко закрыта. Парень осмотрел её со всех сторон, всматриваясь в каждый её аспект. Дверь была обычной, деревянной, местами сгнившие доски и своим материалом она пошла трухой. Азариэль просто выбил её ногой. Гнилые щепки и части ржавого замка с грохотом разлетелись во все стороны.

И разбитая в щепки дверь открыла вход в неимоверно огромное пещерное помещение, которое находилось практически над холмом наверху. Сверху свисали десятки сталактитов, готовые обрушиться на голову подобно залпу стрел.

Но всё пространство пещеры заполнило одно лишь здание, оставив перед собой только внешний дворик с палисадником, наполненным увядшими растениями. Посреди пещеры стоял огромный собор, напоминавший своим архитектурным стилем практически все храмы Сиродила, только размер этого сооружения был просто исполинским.

Бывший рыцарь стал своё продвижение к двери в этот окутанный тайнами и мраком собор. Он прошёлся через внешний дворик, окружаемый целыми фалангами завядших и пожухших растений. Втянув ноздрями порцию воздуха, парень почувствовал, что воздух здесь намного гуще, словно само пространство в этом месте колеблется.

Высший эльф подошёл к двери собора. Он провёл по ней ладонью и почувствовал отполированное до стеклянной глади дерево, укреплённое металлическими элементами, и толкнул рукой. Дверь оказалась открыта и со скрипом отвернулась, предоставив проход.

Азариэль аккуратно зашёл в собор. Вся архитектура этого храма в точности повторяла убранство и устройство часовен и церквей Сиродила, будто бы они сделаны под копирку, вот только окна не содержали никаких витражей. Но вот только обстановка в этом соборе отступников неимоверно огорчала. Повсюду валялись опрокинутые в хаотичном порядке жаровни. На полу валялись разбросанные и местами сгнившие книги, перемешавшиеся с разбитыми скамьями. Со всех сторон на Азариэля смотрели серые и пошедшие трещинами стены, с которых уже практически спала вся краска, и разило тяжёлой сыростью.

Азариэль подошёл к жаровне и втянул лёгкими аромат, который вокруг неё витал. Сладко опьяняющий и наркотический аромат скумы только усилился, попросту ударив парню в ноздри. Бывший рыцарь понял, что Люций жёг в жаровни наркотик, что бы затуманить разум отступников, сектантов и прочих отщепенцев, которые повелись на его слова.

Следующее, что заинтересовало парня, это были разбросанные по полу книги. Азариэль нагнулся, что б осмотреть все лежащие книги, но вот только толку от них не было, ибо они все сгнили или испортились. И поняв, что книги ничего не расскажут ему о произошедших здесь событиях, бывший рыцарь дальше отправился осматривать собор.

Он подошёл к месту, где у храмов Сиродила обычно было святилище, но сделал крайне удивительное открытие. Он встретил жертвенники всем Даэдра, сгруппированным сугубо по тем «домам», в которых их собрала эта ересь. И внимательно приглядевшись к ним, Азариэль увидел засохшие и практически выцветшие капельки крови. Парень понял, что на этом месте проводились зверские жертвоприношения тёмным хозяевам, которые просто алкали подчинения сектантов.

Азариэль подошёл к этим алтарям, и там он, на алтаре Хермеуса Моры нашёл странную, обтянутую тугой кожей книгу. Он подобрал эту книгу, открыл её и начал читать, пытаясь вникнуть в содержимое. Символика и тем более буквы в книге была на подобии даэдрического письмена в мифическом «Мистериуме Заркса». В книге, на первой странице, была надпись, похоже это было название: «Эклектика Даэдра». Азариэль стал читать её и пытаться вникнуть в содержимое. Она рассказывала о «Четырёх Великих Домах», что дадут безграничную силу тому, кто станет чемпионом всех тёмных принцев Даэдра и получит их расположение. Книга в основном рассказывала о том, что уже пересказала Мирцилла, но в развёрнутом виде.

От смысла этой книги Азариэлю стало тошно, и он отложил её обратно на алтарь, и обратил внимание на книжные шкафы, в котором заприметил один дневник, обёрнутый кожей. Бывший рыцарь отошёл в правую сторону и открыл стеклянную дверку шкафчика и вытащил эти записи неизвестного.

Пролистав мысли неизвестного сектанта или отступника Азариэль наткнулся на крайне интересные записи, на которые не мог не обратить внимания:

«Наш новый и великий Орден свободы, организованный талантливым, как он себя называет, „Королём“, каждый день набирает всё больше членов. В наши ряды всё больше и больше приходит пополнения в виде всех рас Тамриэля. Ему даже некоторые служащие Империи присылают деньги и ресурсы, в обмен на обещания о власти в новом мире. Но мы то знаем, что когда придёт эпоха свободы то только он будет властвовать и править над всем континентом и даже за его пределами. Мне повезло, что у такого прекрасного и всеми любимого человека как Люция я работаю секретарём. И мне в этих записях хотелось бы отразить, чего мы добились. Наш славный и великий Приход под Бравилом набрал уже больше пятидесяти последователей, готовых примкнуть к делу удовольствию и сладострастию. Славный и могущественный Приорат под Оркестом набирает свою силу в восемьдесят верных слуг, готовых на противника обрушить своё мастерство в знаниях. Закрытый и аскетичный Монастырь под Танетом, собрал в кулак сил на сто двадцать монахов разложения, презрения и болезней и в любой момент они готовы выпустить чуму на мир. Ну и самые большие успехи у великолепной Часовни под Вейрестом, которая набрала двести служителей».

Азариэль убрал этот дневник, ужаснувшись той мощи, которая каждый день набирает силу и готовится выступить против императора, Империи, Тамриэля и самого Нирна. Парень понимал, что если не остановить эту заразу, то уже через несколько лет под началом Люция соберётся столько войск, что он сможет вести войну со всем миру, бросив вызов самим богам. И в его мыслях промелькнули воспоминания о Рихарде и его плане возмездия, который он строил.

Азариэль отошёл от шкафа, положил журнал в карман кожаного жакета и засобирался уходить, как сзади послышались шаги стальных сапог.

Парень быстро развернулся и увидел человека в заржавевших и окровавленных доспехах Ордена. В руке его был боевой, и с запёкшейся кровью на ручке, моргенштерн. Доспехи его были исписаны нечестивыми рунами и литаниями и украшены шипами и различными узорами, принадлежащим разным божествам Даэдра.

На человеке не было шлема, и Азариэль посмотрел на лик отступника, чему ужаснулся. Его лицо его приводило в ужас: местами подгнившая местами выцветшая кожа, потухшие, чёрные, впавшие глаза и искажённое в адской гримасе лицо. Волосы у этого предателя практически выпали, предоставив облысевшую голову.

Азариэль вытащил свой клинок и с помощью свитка огненной стрелы смог зажечь несколько жаровен, чтобы свет в этом помещении исходил не только от его светящегося шара над головой.

— Люций знал, что ты здесь будешь. — Безжизненно, словно оживлённый труп, вымолвил предатель.

— И, что ты теперь будешь делать? — Спросил Азариэль.

— Меня прислал Люций, дабы я сообщил тебе, что он готов проявить милость и принять твою заблудшую во тьме душу в ряды нашего нового Ордена.

— А если я откажусь?

— Тогда он дал мне полномочия тебя уничтожить. — С сухим формализмом вымолвил предатель и тут же воскликнул. — Ты только подумай, какой силой ты бы мог обладать, и какие возможности смог бы получить! С нашим могуществом, которое только увеличивается с каждым днём, мы сможем захватить весь мир. Целые орды будут идти за тобой. Ты сможешь удовлетворить самую желанную, самую тёмную или мерзкую похоть. Ты сможешь стать князем, графом, повелителем провинции или даже стать главой континента. А может, ты удостоишься чести стать правой рукой Люция. Ты только представь себе: Азариэль Великолепный, Регент Мунудса. Так каков будет твой ответ?

Азариэль стоял и обдумывал слова, сказанные предателем. Парня не волновали бессмысленные обещания этого отступника. Он просто стоял и оценивал слабые и сильные места этого рыцаря Даэдра. И ещё Азариэля интересовало, за какую цену этот почитатель губительных сил продал свою душу и на что он рассчитывал.

— Нет. Оставь эти титулы себе. — Уверенно ответил Азариэль.

— Что ж, Люций говорил, что, скорее всего тебя придётся убить. Но ничего, твоя кровь послужит нам хорошую службу.

После этих слов отступник бросился на Азариэля. Он атаковал со всей силой, круша всё то, что оказывалось рядом. Град молниеносных и практически ударов булавой обрушился вихрем на парня. Азариэль все удары смог парировать, но неутомимый отступник отпрыгнул и вновь атаковал, на этот раз, пытаясь раздробить конечности. Его удары, несмотря на тяжесть булавы, были молниеносными и неожиданными, будто это не тяжёлое оружие, а небольшая палка.

Азариэль не успевал даже взмахнуть клинком, ему приходилось всё время удерживать защиту, но в этот раз удар нашёл свою цель и шипы булавы прошлись по левому плечу, рассекая его. Кровь теплой струйкой потекла по плечу, и этому парень должен был благодарен, ибо удар тяжелого оружия мог полностью прийтись на руку, раздробив кость.

Альтмер попытался яростно атаковать, но боль в плече и быстрая реакция отступника не позволили этого сделать, предатель от всех ударов просто играючи увернулся.

Верный погибшему Ордену рыцарь пощупал острый предмет, висевший на поясе. Он ощутил холодное прикосновение эбонита, остроту лезвия и шанс. Азариэль на поясе нашёл нож, который в один момент сорвал и со всей силы в отступника. Нож с неким свистом пролетел свой путь и пришёлся предателю в ключицу, разрезав кость. На лице рыцаря — предателя проступила зловещая улыбка, а в глазах вспыхнуло чувство превосходства. Отступник спокойно вынул нож и кинул его на пол. Оружие с лязгом упало на пол, испачкав его странной прозрачной маслянистой жидкостью, что была в теле предателя.

— Я недосягаем для тебя, брат. Меня защищают великие принцы! — С восхищением и чувство самодовольства вымолвил предатель и снова ринулся в атаку.

Его удары были также быстры и непредсказуемы. Он с рёвом продолжал разносить своей булавой всё, что попадалось под удар. Жаровни, скамьи, шкафы: ничего не могло уцелеть от сокрушительного удара отступника.

Азариэль постоянно пятился назад, держась за охваченную жуткой болью рану. Внезапно в его глазах стало темнеть, а по телу ползучей походкой пошло онемение. Он чувствовал, как его плоть начинает ему отказывать. Руки стали отекать, а ноги подкашиваться. Но он всё ещё продолжал держать оборону, встречая клинком сокрушительные удары моргенштерна отступника.

И вот отступник занёс над головой оружие для сокрушительного удара, а парень поднял клинок. Азариэль не мог отпрыгнуть, так как потерял координацию. Его начинало знобить и лихорадить. Но он сумел парировать удар, но сила атаки была столь велика, что парень не смог удержать равновесие и рухнул на холодный пол, выронив клинок.

— Ну что, брат, теперь понимаешь цену своего отказа? — Торжествуя и смакуя победу твердил отступник.

— Иди в Обливион! — Беспомощно выругался Азариэль.

— Сейчас ты там окажешься.

Отступник захохотал и вознёс булаву для последнего удара. Азариэль уже мысленно прощался с жизнью, но внезапно со стороны дверей послышался свист летящих стрел. И в этот же мгновение в шею отступника прилетело две стрелы, пробившие её насквозь. Но этого было мало для столь могущественного противника. Отступник даже не пошатнулся, он просто обломал стрелы, вознёс булаву и с рёвом ринулся в атаку на тех, кто незвано явился.

У Азариэля настолько помутилось в глазах, что он не смог разглядеть, кто зашёл, но знал, что нужно сейчас делать. Но внезапно в отступника прилетел огненный шар, откинувший его в сторону алтарей.

В это время парень воззвал к последним силам и поднялся. Он подобрал свой клинок и встал напротив отступника. Пламя полностью охватило тело предателя, постепенно пожирая его. Он рыцарь губительных сил не начал орать и не стал трепыхаться, как это делают охваченные пламенем.

Азариэль увидел перед собой тело, поглощённое огнём и приближающееся к нему. И оставшийся верный Ордену рыцарь перешёл в атаку. Он подошёл к нему практически вплотную. Противник попытался пырнуть шипами булавы Азариэля, обхватив её как копьё и ударив как пикой. Но парень ушёл из-под удара, сделав разворот возле него, и оказавшись спиной к алтарям, просто одним ударом клинка ударил в темечко предателя. Послышался хруст костей, но Азариэль не стал останавливаться. Он провернул клинок так, что вновь оказался лицом к лицу с противником, просто отрезав ему голову.

Пальцы предателя ослабли, и моргенштерн с лязгом рухнул на пол, а охваченная горячим пламенем голова покатилась в сторону алтарей, озарив то место и развеяв мрак, показала, что было за местом почитания Даэдра.

Последнее, что увидел Азариэль, это как из сумрака выступили десятки бочонков с маслом и ящиков с огненной солью. И как пламя постепенно перекинулось на эти бочонки.

Но вот неизвестная отрава взяла верх над волей и стойкостью Азариэля и ноги просто подкосились, потеряв свою силу и парень просто рухнул на холодный пол Собора не в состоянии даже пошевелить чем-нибудь.

— Выносите его, быстрее! — Послышался знакомый голос.

Он почувствовал, как к нему подбегает человек, поднимает, закидывает на спину и понёс прочь из собора, который постепенно переходит во власть огня. Ещё один человек подошёл к моргенштерну, подобрал его и тоже побежал прочь из проклятого места.

Но вот наступил момент, когда Азариэль потерял сознание, перестав даже чувствовать. Его тело онемело, и практически охватил полный паралич. Изо рта потекла пена, а сердце стало биться из последних сил, приготовившись к принудительной остановке.

— Быстрее, тащите его наружу! — Крикнул человек с моргенштерном, уже бежавший по лестнице.

До конца пещеры оставалось совсем немного, как прогремел страшный взрыв, и пещера в буквальном смысле стала проседать. Порода посыпалась на бегущих, и сам потолок пещеры был готов обрушиться на них. Но в последний момент они выбежали из пещеры, которая пала вместе с холмом, который просто просел, став одним из неприметных элементом равнины. Все стало понятно, что массы породы обрушились после того, как прогремел взрыв, похоронив Собор губительных сил.

Но всё было не так прекрасно, как хотелось. Азариэля сковали предсмертные судороги, его тело почти парализовалось, пол всему телу проступили синюшные вены, изо рта била пена, а сердце практически остановилось. Ещё минута и парень отойдёт к Аркею.

— Пошли все вон! Дайте мне пройти. — На полном бегу, расталкивая скучковавшихся возле парня, кричал маг.

Он был облачён в старинную и покрытую царапинами боевую броню магов давно канувшего во мрак Ордена. С его наплечников свисали литании, написанные на веленованой бумаге, а к поясу крепилось несколько свитков в стальных цилиндрах.

Вышедший маг подошёл к Азариэлю и вскинул руки. В ладонях завиднелось лазурное тёплое сияние, которое становилось только сильнее. И как только в его руках оказался целый массив эфирного света, маг направил всё это пламя восстановление на Азариэля. В эту же секунду тело парня охватил весь этот свет, поглотивший его полностью, словно обернув в световой кокон. И с минуту маг, удерживая это заклятье, после чего сорвал цилиндр с пояса и вытащил оттуда свиток. Чародей зачитал заклятье и направил массив уже голубого огня на Азариэля. Тело парня охватили пронизывающие нитки, копошащиеся в нём, после чего просто развеялись.

После всего этого маг просто сделал пару шагов назад, предоставив плоды своей работы. Азариэль лежал спокойно, практически не сопел. Все признаки отравления спали на нет. Казалось, что он просто спит.

— Что с ним? — Вопросил человек, подхвативший булаву.

Маг утёр испаиру на лбу и пояснил:

— Он сейчас в глубоко коме. Я смог остановить заражение и отогнать яд от важных органов, но у меня не хватит сил, чтобы сейчас его окончательно исцелить. Яд сильно поистрепал его организм и поэтому мне понадобится время и образец яда. Булава с тобой?

— Конечно.

— Вот и отлично, а теперь его нужно отнести в наш оплот. Там я им и займусь.

Глава двадцать пятая Начало похода

К востоку от Арентии. Через несколько дней.

Погода была просто отменной и прекрасной. Светло-голубой небосвод был усеян небольшими одиночными тучками, которые и не предвещали дождя. Лёгкий ветерок гулял посреди леса, добираясь до самых зелёных крон, создавая приятный для слуха шелест налитых зеленью листьев.

Посреди леса, подобно одинокому отшельнику на пустыре, стояло трёхэтажное здание, сделанное из дерева. Как ни странно для этих краёв, оно было выполнено в стиле не присущим местным зданиям. Эта постройка представляла собой три этажа дерева, мастерски сложенная в прекрасную постройку северного типа. Само здание находилось на небольшом возвышении, и к широким дверям вёл ряд ступенек, сложенный из отёсанного камня. Само здание было сильно вытянуто вдаль, а фасад представлялся по типу многих монументальных построек Рифетна. Внешний передний дворик постройки был усажен различными цветками, которые издавали аромат благоухания.

Но как бы, ни была обыденна, непривлекательна и необычна, постройка именно в ней суждено разрешиться судьбам мира.

Сначала Азариэль почувствовал, как его нос забивают нотки благовоний и благоухание целебных трав. Потом его кожа ощутила жёсткую постель под собой и как она мнётся. Потом он ощутил, как по его кожному покрову текут стройки пота. Ну а затем он всё-таки смог открыть глаза и в это же мгновение ощутил гудение в голове, которое готово было её разорвать.

— О — о — о — ох — х — х. — С неимоверной тяжестью выдохнул Азариэль.

— Он очнулся! — Послышался чей — то крик.

Взгляд бывшего рыцаря всё ещё был окутан густой пеленой, через которую он мог мало что увидеть, но, тем не менее, прекрасно различал силуэты. И сквозь пелену он увидел, как к нему подошёл кто — то, облачённый в металлические одежды.

— Вставай, аккуратно. — Поддерживая за спину и помогая, твердил подошедший, рукой стараясь приподнять парня.

Азариэль пришёл в себя окончательно. И с помощью, сквозь неимоверную тяжесть и бессилие, он сумел занять сидячее положение. Его взгляд уловил, что он находится в комнате, в которой столпотворение. Азариэль протёр объятые огнём глаза и увидел всех, кто стоял рядом с ним.

За спину, крепкой рукой его удерживал глава магического круга погибшего Ордена. Сложив руки на груди, с суровым взглядом, в броне стражника Ордена парень узнал Рихарда. Ну, а рядом с ними стояли Готфрид и Рафаэль, которые были только рады увидеть своего друга в живых.

— Как ты? Я смотрю, ты уже пришёл в себя. — Жёстко сказал Рихард.

— Тихо, тебе лучше успокоится, а не то своим напором можешь отправить его обратно в кому.

— Айк’Аран, ты слишком мягок для боевого мага. — Прозвучал упрёк. — Ну ладно, мы пойдём отсюда, дадим ему отдохнуть. А ты веди его в курс дела. — Без единой эмоции, кроме подобия сдерживаемой ярости и злобы сказал Рихард и указал на Готфрида с Рафаэлем. — Вы, пошли отсюда.

И друзья парня, подчинившись своему командиру, покорно вышли за ним, закрыв за собой деревянную дверь.

Азариэль ничего не мог понять или вспомнить. Последнее он помнил, как обезглавил предателя и сам потерял сознание. Как его тело обхватила нестерпимая боль, и он просто рухнул. А потом тьма. И сейчас он пробуждается в маленькой комнате. Её убранство было скудно настолько насколько возможно. У кровати было одно единственное окно. Впереди он увидел шкафчик, сундук и стул со столом, которые стояли, чуть ли не в одном углу. И всё. Разве только разве несколько зажжённых палочек с благовоний и размешанных в тарелках трав, которые источали приятный аромат, на подоконнике.

Азариэль попытался пошевелить левой рукой, но ощутил лишь пустоту и неспособность ничего сделать. Ничего не реагировало на позывы нервной системы, которая взывала к тому, чтобы рука пошевелилась. Парень повернул голову и увидел, что руки нет, а вместо неё обмотанный бинтами кулёк.

Разум высшего эльфа заполнился чувством глубочайшего горя. Потеря конечности отозвалась в его душе жуткой агонией, что взывала к злобе.

— Что вы сделали? Где моя рука? — Встревожено, отчаянно, перемешано с накипающим гневном вопросил Азариэль.

— Я спас тебя.

— Ты мне руку отсёк! — Превозмогая головную боль и слабость, вскрикнул парень.

— Сейчас я тебе всё объясню. Обследуя тебя, я сделал одно неприятное открытие. Это было не обычное отравление банальным ядом, которых пруд пруди. Твоё отравление носило магический характер. Оружие, которым тебя ранили, на шипах носит страшный яд, который проникает с частицами металла и оттуда отравляет организм. И металл, который попал тебе в руку, отравлял твой организм. Я это понял, когда второй раз проводил «чистку» твоего организма, в тот момент, когда зараза вновь вознамерилась тебя съесть. И чтобы тебя спасти и предотвратить заражение пришлось отсечь тебе руку.

Услышав это, Азариэль впал в прострацию. Он не знал, как дальше сможет жить без руки и как сможет разить отступников. И та беспомощность и бессилие, накрывшие разум альтмера, парализовывали сам рассудок. Он лишился части возможностей и способностей. С горечью он осознал, что стал инвалидом.

— Что теперь будет? — Будто в никуда с потерянным взглядом вопросил парень.

— Я тебе советую не беспокоиться насчёт этого. Мне удалось найти одного… эксперта, назовём его так, который заинтересовался твоим случаем и обещал помочь.

После этих слов в душе парня поселилась надежда на то, что он всё ещё сможет разить врагов Тамриэля. То, что у него снова появляется шанс побороться с Люцием и пронзить его чёрное сердце. Надежда на то, что он всё ещё сможет найти Аквилу.

— Меня просили тебя ввести в курс дела. — Снова заговорил маг. — Я расскажу кратко. Сейчас ты в поместье «Приют рощи». Раньше здесь располагалась «Славная рота» того наёмника Рафаэля. Он нам с радостью предоставил это место для размещения центра. И сегодня тут мы собрались для того, чтобы решить, что будем делать дальше. Мы сейчас те, кто охотиться за предателями и отступниками по всему Тамриэлю, но у нас появились проблемы…

— Айк’Аран, нужна помощь. — Послышалось из-за двери.

— Прости, что так скудно объясняю, просто у меня много дел. Ты приходи лучше на совет. Он будет через полчаса. Там ты всё поймёшь.

Маг натужно улыбнулся, похлопал парня по плечу и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, которая через секунду открылась.

— Здоров, парень. — С лёту и широкой искренней улыбкой поздоровался Рафаэль.

Азариэль был рад видеть этого человека, который пришёл в такой же одежде, что и при их первой встрече. Парень был готов ликовать, что за несколько лет снова видит знакомые лица, не стремящиеся его убить.

— Салют. — Поздоровался в ответ Азариэль.

Рафаэль взял один их стульев и поднёс его к кровати, на которой лежал парень. Сев на стул бывший наёмник вновь спросил:

— Как жизнь, лиходей?

— Как видишь, всё нормально. — Усмехнувшись, ответил Азариэль и указал подбородком на отсутствующую руку.

— А не беспокойся об этом. — Махнув рукой начал Рафаэль. — У меня в «роте» был один без руки. Редгард. Он так умело обращался со скиммитаром, что в миг тебя бы побрил своим мечом, ты бы и не заметил.

— Расскажи мне, что у вас тут происходит? — Сквозь лёгкую боль спросил парень.

— А тебя Айк’Аран не ввёл в курс дела? Странно. А хотя и рассказывать то нечего. Мы все эти годы по всему континенту носились за тенями. Три годы бесплодной погони за теми, кого мы даже не знали. Если мы, конечно, находили культистов в некоторых местах, то вырезали их на месте. Но когда возвращались к тем же местам их становилось только больше. Словно у этой гадости было своё логово. Мы даже привлекли ненужное внимание со стороны имперской канцелярии. Проклятые бюрократы, везде суют свой нос.

— Но что-то изменилось, что вы решились здесь собраться?

— А ты проницателен, парниша. Всё изменилось с того момента когда мы прикончили вашего предателя-рыцаря. Там мы узнали о том месте, где тебя и нашли. Можешь хвалить Акатоша, что мы подоспели. И то, что Рихард нашёл в журнале, который ты там нашёл, нас… заинтересовало.

— Понятно. — Выдохнув, тяжело сказал Азариэль. — Знаешь, за последнее…

— Стоп. Не нужно мне рассказывать о своих похождениях. — Улыбаясь, прервал парня Рафаэль. — Я уже наслышан о твоей жизни наёмника-алкоголика, который успел, и грабить караваны, и их защищать. А также опустошил лучшие таверны Сиродила. Мне уже обо всём поведали.

— Кто?

— Мои информаторы.

— Кто именно? — С лёгкой улыбкой и еле уловимым задором вопросил парень.

— У меня много знакомых, которые смогли сообщить о твоём разнузданном характере и несдержанном кошельке.

Эти двое ещё долго могли общаться на самые различные темы, но время не жаловало никого. В комнату вошёл лесной эльф, облачённый в одеяния магов Скайрима, и заговорил сиплым посаженным голосом:

— Пройдёмте на совет. Рихард его решил раньше начать.

— Хорошо, мы сейчас спустимся. — Ответил Рафаэль и обратился к лежащему парню. — Ну, что, давай помогу тебе натянуть тряпки.

Бывший капитан наёмников помог Азариэлю приподняться и встать. Бывший рыцарь по привычке хотел помочь себе левой рукой, но тут, же опомнился, что у него нет её. Досада от потери вновь стала набирать обороты. Его ум наполнился самыми скверными мыслями: «а что если это всё? Что если никто ему её не вернёт?», «А если маг сказал так, чтобы успокоить его». И ещё мириады самых дурных мыслей наполнили разум парня, пока он вставал.

Своими стопами Азариэль почувствовал шероховатости деревянного пола. Он, сквозь усталость, истощённость и остаточную боль, смог встать на обе ноги. На себе он приметил только домотканые штаны, сотканные из грубой колющейся мешковины.

— Одень вот это. — Подталкивая старые коричневые потёртые ботинки, и бежевый халат сказал Рафаэль.

Азариэль естественно это сам не мог одеть, и ему понадобилась помощь друга, который за две минуты смог помочь калеке обернуться в эти одежды.

Как только бывший рыцарь одной рукой зачесал длинные до плеч волосы за спину, Рафаэль оттолкнул деревянную дверь и повёл за собой парня.

Перед взором Азариэля, как ему показалось, открылось огромное пространство. По бокам были одни комнаты, уходившие далеко в ряд. Все четыре стены были усеянными дверями, которые вели в такие же комнаты. А прямо перед собой он увидел деревянную стену.

— Что это? — Вопросил Азариэль. — Что это за стена? Что за двери?

— Сейчас мы на третьем этаже. За этой стеной находится кухня и столовая. На втором этаже ты увидишь в таком же помещении кузни и лаборатории. На втором и третьем этаже расположено сто комнат. Раньше в них жили мои славные бойцы.

— Я сожалею о том дне.

— Они погибли с честью, недостойной ни одного наёмника. — С некой вуалью печали сказал Рафаэль и тут же более бодро продолжил. — Ну ладно, пошли, скоро совет.

Азариэль и бывший капитан наёмников пошли по коридору, постепенно переходя с этажа на этаж, пока не спустились до первого.

Оказавшись на первом этаже, парень увидел большое пространство, практически ничем е занятое. Окна располагались ровно, без каких либо архитектурных изысков. Только там, где располагался вход в это поместье, свисали два огромных стяга с драконьим гербом империи, тем самым особенно выделив ворота. Пол был сделан из отесанных каменных квадратных плиток, а посреди всей комнаты располагался огромный дубовый круглый стул, возле которого стояло двадцать стульев.

— А это что за место? — Вопросил у своего друга Азариэль.

— Тут я собирал всех своих лейтенантов, управителей поместья. Эх, славные были тогда времена.

Азариэль вместе с Рафаэлем подошли к стульям и заняли своё место на этом совете, который вот-вот должен начаться.

И буквально через минуту за стульями оказались все те, кто был в этом поместье, все те, кто выжил в этой бешеной охоте за отступниками. За дубовым столом расположился маг Айк’Аран, погрузившийся в некое околомедитативное состояние. Сидел и его друг Готфрид, безгранично радостный от того, что Азариэль пережил это отравление…не весь, но главное, что пережил. Сидел и один бретонец в броне стражника цитадели. Смотря на него, бывшему рыцарю пришлось потрудиться, чтобы не впасть в воспоминания и бесконечную меланхолию. И это всё. При осознании того, сколько их осталось, Азариэль чуть не ушёл в депрессию. Всего ничего, даже по сравнению с тем, что он видел после штурма.

Но все размышления и подсчёты развеялись при виде Рихарда. Его суровое лицо было скрыто за деревянной маской и капюшоном, который закрывал всю его голову. В руках он нёс то самое оружие, которое лишило руки парня.

— Что это за проклятое оружие? — Вопросил Азариэль Рихарда, который практически дошёл до стула.

Рихард показательно вознёс булаву и стал её въедливо разглядывать, после чего всё же пояснил:

— Узорчатая ручка, бронзовая отделка и блестящие шипы. Если я не ошибаюсь, это булава отравления, заказанная чёрными ящерами. Она зачарована так, что бы её шипы бесконечно выделяли яд, пока зачарование полно. Эту булаву из банды головорезов — наёмников, которые похитили её у чёрных ящеров, добыл рыцарь Йорген. И ему оставили её в знак почтения. Хм, мы теперь хоть знаем, кто там был в Соборе.

— Понятно.

— Пора начинать на совет. — Тяжело сказал Рихард, прикрепил моргенштерн к поясу и сел за стол. — Для начала, вопросы у кого-нибудь есть?

— Ох, почему вас так мало? — Спросил Рихарда Азариэль.

— Почему же нас так мало. — Переменившись на пылающую ярость начал бывший стражник. — Что ж, я тебе пожалуй расскажу. Удивительно, но год назад нас было тридцать, пока мы несколько дней назад не наткнулись на один культ у югу у озера Румаре, там, где в него впадает река «Белая Роза». В какой-то затхлой пещере они организовали своё жалкое поклонение даэдрическим принцам. Их было не так уж и немного. Служителей двадцать. Мы с ними быстро расправились. Но вот во главе культа стоял совсем не еретик или обычный сектант. Там был один из падших рыцарей. Он с нами не вёл переговоров. Этот предатель решил поговорить с нами на языке стали. Один против тридцати. Я ожидал, что победа будет наша, но это оказалось не так. Эта тварь, что была раньше рыцарем, рвала и метала, будто в неё сам Дагон вселился. Вместо рук у него появились когтистые лапы, которыми он рвал сталь как бумагу и потрошил и потрошил всех подряд. Только положив больше двадцати бойцов и ранив меня, нам удалось его убить. Этой твари пришлось голову отрубить, чтобы убить.

И после этого Рихард снял деревянную маску и продемонстрировал лицо. Страшные пять полос перекопошили и обезобразили его лицо. Теперь его лик не выражал суровости и злобы. Он теперь был просто ужасен. И тут Рихард не стал себя сдерживать, он просто закричал:

— Да будь ты проклят! Где тебя носило столько времени! Твой несчастный клинок спас тех парней и девушек, что доверили мне жизни! Эти смерти теперь на тебе, ибо ты ничем не лучше предателей!

— Ты меня обвиняешь в том, что я тогда ушёл? — С чувством глубокого негодования спросил Азариэль.

— Да. Ты отказываешься следовать долгу и присяге рыцаря, которую принёс в те дни. Твой священный долг: преследовать отступников.

— Я…

— Заткнись, ты такой же предатель, как и Люций! — Взревел Рихард.

— Успокойся, Орден в то время распался, и Азариэль не обязан был следовать догмам. — Заступился Готфрид.

— Мы извечная часть Ордена, мы его дети, он не умрёт, пока мы живы. — Ответил Рихард.

— Рихард, не забывай, что сам Регент своей росписью подтвердил, что Орден умер. А если он подписала под официальными заявлениями, значит это закон. — Более жёстко сказал маг.

— Какие — то бумажки сути не меняют! — И указав рукой на Азариэлья, Рихард продолжил. — Он просто обязан был присоединиться к нам!

— Мы сейчас здесь собрались не для того, чтобы решать, кто кому должен. Так ведь, Рихард. Давайте вернёмся к изначальной проблеме. — Запротестовал против происходящего Рафаэль.

— Хорошо. — Проскрипел Рихард. — Я вас собрал для того, чтобы решить: что мы буде делать дальше? Благодаря нашему попаданцу Азариэлю мы смогли найти все центры этого нечестивого культа, что вознамерился поглотить весь мир. Но судя по тому, что мы прочли, их несколько сотен, а у нас не т и десятка бойцов. И тут вопрос: как нам дальше бороться с таким массивом культистов? Ваши предложения.

— Я могу посмотреть по своим каналам, сколько бойцов можно будет взять в найм. Если мы достаточно заплатим, то сможем предоставить на поле боя, хоть целую армию. — Предложил Рафаэль.

— У нас не найдётся столько денег. — Жёстко сказал Рихард. — Нам нужно что-то более практичное и дешёвое.

После этих слов со своего стула поднялся маг и высказал всё, что думает:

— У нас нет связей, как были у Регента, у нас тех богатств, что хранились в Ордене, а посему варрант у нас только один: без помощи Империи нам не обойтись. Сейчас мы обязаны обратиться к имперским силам за помощью.

— Ты думаешь, император будет нас слушать? Думаешь, ему так важно прошение отщепенцев Ордена и культ? Нас даже в его покои не пропустят, не говоря уже об аудиенции. — Гневно молвил Рихард.

— Хм, как ты наивен. Для того чтобы направлять имперские войска к нужным для нас местам не нужны приказы императора, Клинков или высшего офицерского эшелона. — Парировал маг.

— Что ты предлагаешь? — С нотками возмущения спросил стражник.

— Нам нужны всего несколько направлений из Имперской Канцелярии и приказов высших офицеров. У меня как раз завалялось несколько образцов.

— Подделка имперских документов, подделка военных приказов. Это как минимум два пункта, за которые нас могут упечь в тюрягу, если мы попадёмся. — Возмутился Рафаэль.

— Ну а кто сказал, что мы должны попасться? Если всё осторожно сделаем, то ничего и не произойдет. Аккуратность ещё никому не помешала, мой уважаемый Рафаэль.

Этот спор ещё мог продолжаться часы напролёт, но, ни к чему, ни привести. Айк’Аран считал, что нужно подделать имперские документы и незаконно воспользоваться силами имперского легиона для уничтожения орд еретиков, сектантов и культистов. Маг считал, что хоть император и не заинтересован в уничтожении этого культа Люция, но помощь остатков Ордена для спасения империи не помешает. Рафаэль же считал, что не нужно заниматься нарушением законов. Он говорил, что подделка документов и приказов Империи будет раскрыта и наказана и они из героев превратятся в преступников.

Азариэлю было сейчас всё равно. Его волновала только потерянная рука. Он всё ещё не мог осознать того, как потерял руку. Он не чувствовал того шока и ощущений, которые испытывают потерявшие конечности. Чёрная магия просто оторвала ощущение конечности в организме. Но ещё его мучило сильнейшее истощение, которое изводило желудок, и обессиливала конечности. Он три дня провёл без еды и с минимальным количеством воды. Силу в нём всё это время поддерживала только магия.

Но внезапно все разговоры были развеяны неожиданно распахнувшимися воротами. На пороге стоял незнакомец. Азариэль пригляделся и увидел в нём тёмного эльфа, с длинными, завязанными в конский хвост волосами. На нём было длинное чёрное кожаное пальто с роскошными манжетами, из-под которого виднелся такого же света рубашка. Чёрные тканевые брюки уходили под смольные кожаные сапоги.

Незнакомец в руках держал большую увесистую сумку, по виду довольно тяжёлую. Он размашистым, но медленным шагом, осматривая помещение начал шагать к столу. Он шёл так, чтобы смочь всё осмотреть и оценить обстановку. И подойдя к столу, он для вида прокашлялся и высоким тоном заговорил:

— Насколько я знаю, именно здесь понадобились мои знания и умения.

— А вы кто? — Смущённо вопросил Рихард.

— Я Валс Арано. Учёный, и по совместительству инженер. Ну и совсем немножко мастер колдовства.

— Да, это я вам писал. — Поднявшись и со стула, сказал Айк’Аран и стал идти к пришедшему. — Я наслышан о ваших работах и надеюсь, что вы нам поможете. — Подойдя и совершив крепкое рукопожатие, высказался маг.

— Так к кому нужна здесь моя помощь, и какая помощь?

После этих слов Азариэль со вздохом и тяжестью в глазах приподнялся, сбросив бежевую накидку и показав отсутствующую руку.

Валс Арано оценивающе посмотрел на ранение, буквально въевшись взглядом в то место, где была перебинтовка. На его губах прольскользнула лёгкая еле уловимая улыбка, после чего он дал свою оценку:

— Что ж, этот случай весьма интересный. Именно этого я, можно сказать, ждал, чтобы испытать…новинки. Да, я думаю, что смогу вернуть тебе руку. — С невиданным самодовольством сказал учёный.

— Ну и какова цена новой конечности? — Вкрадчиво спросил Рафаэль.

— Десять тысяч септимов золотом.

— Сколько! — Вскрикнул Рихард, будто бы вторя возмущению, что уже готовилось подняться во всех.

— Я понимаю, но позвольте я назову, чего это стоит поистине. — Парировал гость и впал в некое подобие ностальгии. — Я исследовал механизмы и чертежи двемерской цивилизации. Мною было разобрано бессчетное множество автоматонов и механизмов. Тайны их жизни и функционирования открылись мне тогда. Вы не представляете какие двемеры мастера инженерного искусства. Но поверьте, я спускался и намного глубже. Мне удалось проникнуть в величественные штольни тайного и окутанного мраком времени града Сота Сила. Там я препарировал несколько фабрикантов. Я был поглощён тайной изучения этих механических существ. Всё их естество меня просто поглотило. Но я добрался и до библиотек этого города-сумрака. И те знания, которые мне открылись, позволят вернуть полностью действующую руку этому парнише. И вы думаете, что качественный металл дёшево стоит? Вы думаете, что создать такую конструкцию, что выдержит удар орочьего молота легко? А также, идеально подобранный состав металла, чтобы он не деформировался под действием жары и мороза раз плюнуть?

После этого рассказа все стояли, молча и никто не смел даже слова проронить. Этот рассказ про двемеров, город Сота Сил всех поразил до глубины души, ибо этот учёный обладал такими знаниями, что способен был закрытыми руками собрать автоматон. Но даже этим столь обширные знания этого эльфа не ограничивались. Но пока все думали, Валс снова заговорил:

— Подождите, я тебя знаю, парниша. — Указав рукой в сторону Азариэля, удивлённо сказал инженер. — Именно ты мне около полутора года назад помог с… назовём это «заимствованием» нужных механизмов из музея в Штормхолде.

— Да, это был я.

— Ну что ж, дл тебя сегодня выпал счастливый шанс, мой друг. Именно твоя… добыча мне помогла спуститься в Сота Сил. Скажем, это были твои инвестиции в будущее, а сегодня ты пожнёшь дивиденды. Я проведу операцию бесплатно. Только найдите мне место и рука к тебе вернётся…

Глава двадцать шестая Пик удовольствия под Бравилом

Спустя четыре дня. У реки Ларсиус.

Погода совсем не радовала. Густые и свинцовые облака закрыли небесную голубизну и сиятельную солнечную лазурь, накрыв землю сплошным массивом серости. Было понятно, что облака совсем скоро прольют литры небесной влаги, залив эти места грозовым ливнем. Кроны деревьев, в небольшом леске у Бравила, музыкально шевелились от лихого ветра, который постепенно перерастал в штормовой и уже готовился лихой стеной воздушных потоков пройтись по Тамриэлю.

Хоть погода и не радовала, но штурм обязан был состояться, ибо так решили на совете. После недолгих прений с магом Рафаэль всё же согласился с ним, что необходимо воззвать к помощи имперским силам, пускай даже и незаконным путём. И тогда Айк’Аран приступил к своей миссии, к которой и готовился. Он за несколько часов смог подделать несколько распоряжений Имперской Канцелярии и приказов офицеров Империи. Не сказать, что они получились образцовые, но довольно сносные. Обыденный командир солдат не сможет различить разницы между оригиналом и фальшивкой.

И после всех приготовлений было решено выступать к Бравилу. Передовой отряд в виде Азариэля, Рафаэля, стражника и Готфрида отправиться на разведку, а Айк’Аран и Рихард должны били найти ближащий гарнизон имперских войск и отдать «распоряжения» о ликвидации «особо опасного культа, угрожающего безопасности южного Сиродила» — как было написано в распоряжении.

И сейчас Азариэль сидел у разведённого костра в предлесье, вглядываясь в разожжённое пламя, и ждал подкреплений. Рафаэль решился уйти на разведку и осмотреть всё более близко. Бывший рыцарь лишь пожелал ему удачи и остался сидеть со стражником и Готфридом.

И парень со своим другом из Ордена разговаривал обо всём, что произошло после их расставания. Готфрид поведал Азариэлю о том, как они носились по всему южному Тамриэлю в бесконечных поисках отступников и еретиков со схожими воззрениями. О том, как на место выкошенных культистов приходили новые. По сути, жизнь Готфрида за эти три года больше всего напоминала бесконечный поход по южным провинциям. Все столь долгие года он пробыл в бесконечной погоне, у которой появился шанс на завершение.

Сейчас они сидели и просто молчали. Бывший стражник цитадели патрулировал местность, обходя кругами место лагеря. Рафаэль ещё не вернулся с разведки, а Готфрид решил отдохнуть перед тяжёлым боем. Тем временем Азариэль смотрел на свою левую руку.

Он пошевелил металлическими пальцами механической рукой и вновь убедился, что металлы каким — то неведомым образом подчиняются его нервной системе. Холодный ветер обволакивал холодный металл, но Азариэль не чувствовал этого. Его рука была лишена всяких ощущений. Ни боли, ни приятных касаний, и щекотки: ничего рука не чувствовала, разве что приказы воли хозяина.

Азариэль всегда помнил, как получил это чудо инженерии, новинку магии колдовства и верх древних знаний. Самой операции он не помнил, так как Айк’Аран ввёл его в глубокий сон, чтобы операция прошла наименее болезненно, он досконально помнил ту глубинно вихря самых разных эмоций, которые испытал когда увидел свою руку. Очнувшись ото сна первое, что он увидел, это стол где лежало бесконечное множество самых разных вещей. Осколки камней душ, щипцы, тряпки, пропитанные в различных дурнопахнущих растворах, окровавленные куски ткани, ошмётки мышечной ткани, бутыли, разбросанные элементы конструкций, в виде шестерней, рычажков и иных замудрённых механизмов: всё это и ещё множество странных предметов усеяли столик, у которого происходила операция. Потом Азариэль посмотрел на свою руку и увидел, что она полностью подчиняется его воле и желаниям. Валс сделал её максимально схожей по формам с настоящей конечностью. Такая же правильно пропорционально прямая, без мышечного рельефа, рука. Все механизмы, сокрытые внутри и обеспечивающие работу, были сокрыты под листами металла, игравшие роль кожного покрова. Живая плоть плеча резко контрастировала с механической и холодной рукой. Но Азариэль чувствовал как штифты, и механизмы впиваются ему в мышцы. Как кость зудит от того что буквально сплавлена воедино со странной композицией металлов. Но эта симфония мяса и метала никак, ни влияла на ощущения. Никакой боли или зуда. Всё было странно легко.

Но мысли Азариэля о прошедшей операции внезапно развеялись, он услышал странный шорох со стороны культа, но увидел только стражника, который пошёл в патруле уже на четвёртый круг. Парень встал со своего места, надел перчатку на левую руку и посмотрел на старые развалины, где расположился противник.

Культ удовольствий обосновался в старом полуразвалившемся имперском форту, которых по Сиродилу было разбросано просто немерено. Такие же крепкие стены, четыре башни и главное здание посередине, примыкая к задней стене. Но вот пристройки его сильно приукрасили. Несколько небольших деревянных наблюдательных пунктов, баррикад и незначительных укреплений, представленных смесью досок, кольев и бочек. Но помимо этот было ещё и несколько соломенных и деревянных хижин, которые вкупе с фортом создавали ощущение небольшого городка, который тихо-смирно ведёт своё существование. Хижин было всего ничего, их количество не превышало и шестнадцати построек. И даже отсюда было видно как все живущие в этом «городке» живут некой обыденной жизнью, ничем не отличной от жизни в обычных городах. Но это только с первого взгляда.

Внезапно Азариэль отвлёкся от наблюдения за «городом» на стальной грохот доспехов явно имперского происхождения. Бывший рыцарь набросил новую укреплённую кожаную куртку и растормошил Готфрида. Азариэль тем временем взялся за меч, хот осознавал, что это бойцы имперского легиона, но всё осторожность никому не повредит. И в это самое же время в лагерь, облачённый в фиолетовый плащ, заявился Рафаэль со сведениями о культе.

Через несколько минут рядом с костром выстроилось тридцать легионеров, образовав отряд в три ряда. Все они были облачены не в те доспехи, которые были у легиона в битве при Ордене. Эта броне больше напоминала серый монолит железных частей экипировки. Железная кираса с небольшой юбкой, железные поножи, такие же наручи и сапоги, вместе со странным шлемом, у которого был чёрный гребень. Каждый с собой нёс по длинному серебряному клинку и лук со стрелами наперевес. Среди них вышел один высокий имперец, который обратился к Азариэлю:

— Ваши знакомые: Айк’Аран и Рихард утверждали, что здесь находится культ почитания Даэдра, угрожающий безопасности Империи и предоставили нам распоряжения Имперской Канцелярии о проверке этого места и приказ Рыцаря-Вассала Дециана. Вы подтверждаете данный факт? — Сурово вопросил солдат.

— Да, всё так и есть. А где Айк’Аран и Рихард? — Спросил Азариэль.

— Они сказали, что присоединятся к бою позже. — Холодно ответил легионер и тут же продолжил. — Раз тут угроза Империи, то она будет уничтожена. Для начала отправим разведчиков.

— Не нужно. — Резко сказал Рафаэль. — Я там уже побывал и всё разведал.

— Тогда докладывайте. — Бесстрастно потребовал командир имперцев.

— Живая сила противника измеряется сорока двумя сектантами и тридцатью бойцами. Из укреплений, помимо форта, три наблюдательных пункта, расположенных ближе к входу в форт и один за ним. Постройки возле форта образуют небольшое поселение. Характер построек вам известен: несколько соломенных строений южноскайримского типа и пара стандартных небольших лесных сиродильских. Но кроме всего этого, поселение огорожено цепью из странных баррикад: стоят несколько бочек, а впереди них выколочены доски, будто за ними должны располагаться стрелки.

— Что с командованием?

— А здесь начинается самое интересное. У них крайне децентрализованное управление, представленное независимым от остального количества живой силы числом. Это десять сектантов, образующих «Собрание справедливости», издающее законы. Эта двенадцать культистов, собранных в «Механизм удовольствия», управляющей всей жизнью в поселении. И «суд экстаза» — собрание девяти служителей культа, занимающееся судом. Но есть ещё и «Архангел утех». Как я понял это предводитель всего поселения.

После этого рассказа командир легионеров слегка поморщил носом и столь же сухо констатировал:

— То есть в совокупности мы имеем дело со сто четырнадцатью сектантами, имеющими укрепления, чёткий аппарат управления и покровительство Даэдра. А наши силы измеряются тридцатью четырьмя бойцами. Что ж, расстановка сил явно не в нашу пользу.

— Ну и что нам делать? — С небольшой потерянностью вопросил бывший стражник.

— Говоришь крыши у них соломенные. — Несколько приглушённо, но так же холодно высказался командир.

— Вы что — то предлагаете? — Спросил Азариэль, в ожидании гениального плана имперского солдата.

— Поступим так. Неподалёку есть ещё один гарнизон. Я туда отправлю посыльного. Затем я со своими солдатами сформируем прикрытие. Каждый легионер Сиродила оснащён луком с достаточным боезапасом. С помощью нескольких манипуляций можно эти стрелы сделать зажигательными. Сначала мы из леса подожжём их соломенные крыши, тем самым создадим дымовую завесу, которая возможно привлечёт патрули. Под этой самой завесой вы прокрадётесь в форт и уничтожите командование противника. А мы отвлечём на себя основные силы. Всё понятно?

— Так точно. — Ответил Рафаэль.

— Отлично. — Сказал командир и обратился к своим бойцам. — Легионеры, приготовить зажигательный боеприпас. И ты, Марий, отправляйся к командиру Титу и передай, что нам необходима их поддержка.

И после того, как губы командира сомкнулись, все приступили к выполнению этого приказа. Легионеры расчехлили свои сумки и стали готовить стрелы, переделывая их в зажигательные. А Азариэль тем временем повёл через деревья Готфрида, Рафаэля и бывшего стражника, постепенно занимая позиции сбоку от форта.

Укрепления сектантов располагались на открытом месте, слегка окружённые лёгким лесом. И именно это преимущество, в виде прикрытия растительностью, и намеривались использовать солдаты легиона. Они рассчитывали, не выходя на открытую местность и не показывая местоположения расстрелять пылающими стрелами, соломенные крыши и дальность луков позволяла им это сделать.

И вот после недолгой пробежки Азариэль со своими людьми занял позицию сбоку от форта, где хижин и укреплений было меньше всего. Командир легионеров наблюдал за ним. И как только он убедился, что бывший рыцарь приготовился к бою, то был отдан приказ.

После того, как командир махнул рукой, больше двух десятков стрел, с охваченным огнём наконечниками, ласково легли на солому, что вызвало воспламенение. И дальше лучники стреляли по готовности. Стрелы так же хаотично ложились на поселение, сея в нём огненную панику. И каждая стрела подобно была искре, каждый раз рождая новый источник огня. Сектанты носились как бешенные, ища спасение. Выбегали на улицу из полыхающих сооружений, а кто-то уже успел сгореть. Но им недолго времени понадобилось, чтобы понять, откуда идёт обстрел. И буквально через несколько минут после начала штурма культисты в хаотичном порядке стали бежать в сторону предлесья. И их уже косили совершенно обычные стрелы с обычным стальным наконечником.

И тут Азариэль посмотрел, что весь форт укутался в одеяло из смога, полностью погрузившись в него. Это был знак того, что можно начать проникать внутрь. Парень бросил взгляд на поле перед их лагерем и увидел, что оно постепенно полнится мёртвыми сектантами, а легионеры готовятся вступить в ближний бой.

Под завесу дыма ринулись четверо воителей мёртвого Ордена, бежав с такой быстротой, чтобы как можно скорее прильнуть к стенам форта. Азариэль с Рафаэлем бежали с забитыми сумками наперевес, а Готфрид и стражник неслись налегке. Они мельком пробежали через укрепления, миновали пустой наблюдательный пункт и вошли в поселение. Перед ними предстала картина обычного деревенского двора, только практически все дома были объяты огнём и им пожираемы.

Азариэль оглянулся и не увидел не одного сектанта поблизости, но зато знал, что главный вход в форт закрыт, а значит оставался единственный способ — лезть на стену. И бывший рыцарь предусмотрел этот вариант, иначе бы не взял с собой в сумках старую технологию мастеров Ордена, применяемую рыцарями при штурме подобных укреплений — раскладную лестницу.

Азариэль воздал хвалу забытому величию погибшего Ордена и указал Рафаэлю, чтобы он помог ему собрать эту деревянную конструкцию. Бывший капитан наёмников охотно согласился помочь. И через минуту уже была готова лестница, что поможет перелезть через неприступную, но невысокую стену. Первый полез Азариэль. Лестница под ним пошатывалась, сумка тянула вниз, механизмы в руке издавали еле слышимое специфическое звучание, а дым бил прямо в глаза. Но всё же он перемахнул через стену и сразу же прильнул к холодному камню, словно затаившийся ассасин. И так сделали все трое воинов, как только оказывались на стене.

Во внутреннем дворе форта был обычный быт военного поселения: кузница, дубильные станки, верстаки, стойки с оружием, манекены для тренировок и ещё несколько необходимых атрибутов обороны. Но помимо всего этого во внутреннем дворе стояло около двадцати бойцов, экипированных в кожаные, меховые и клёпаные доспехи. Они встали подобно страже у главного входа вовнутрь. И каждый воин зорко оглядывал местность, что и заставило всех четырёх прилечь и затаиться.

— Что будем делать? — Вопросил стражник.

— Вы с Рафаэлем прикроете нас со стены. А мы с Готфридом решим эту проблему. Вам же Рихард Арбалеты выдал? — Ответил Азариэль.

— С какого? — Возмутился Рафаэль.

— А точно. — Опомнился парень. — Заберёте их в сумке. — Добавил бывший рыцарь и протянул сумку другу.

— Хорошо. Ступайте. — Взяв сумку, вымолвил Рафаэль.

Двое бывших стражников ринулись к ближайшей башне, чтобы спуститься во внутренний двор. Но в той башне, которую они выбрали для спуска, оказалось трое сектантов, которые должны были наблюдать за обстановкой сверху, но вместо этого они на спальнике, вторя заветам своего покровителя Сангвина — предались плотским утехам. Двое мужчин и девушка сплелись в едином похотливом эсктазном танце. Содрогания ног и рук, страстные вздохи и окутавшая похоть: всё это заполнило башню. И возле спальника даже валялось несколько опустошённых бутылок из — под скумы, практически потерявшихся в сброшенных балахонах.

Азариэлю было настолько отвратительно за этим наблюдать, что он отвернул свой взгляд в сторону и увидел догорающий факел. Он ещё не тлел, но и горел не во всю силу. Готфрид понял, что намеревался сделать его друг и достал из небольшой сумки, висевшей через плечо, стеклянный флакон с плескающимся фонарным маслом и стал его подбрасывать на ладони.

Совокупляющиеся сектанты настолько были поглощены процессом, что и не заметили двух парней, чем атакующие и воспользовались.

— Ну что, зажжём? — В насмешку вопросил Азариэль, отчего сектанты оторвались от процесса и стали удивлённо хлопать глазами, смотря на бывших рыцарей.

— А как же. — Сказал Готфрид и метнул в них флакон с маслом.

Стеклянная бутылочка разбилась возле сектантов, полностью заплескав их маслом, и Азариэль тут же бросил факел. Пламя их окутало в один момент. И крики экстаза и удовольствий, сменились на вопли агонии и адской боли. Вереща и плача от дикой боли, обернувшись в саван из огня, культисты, размахивая руками во все стороны, ринулись в разные стороны. Двое выбежали прочь из башни, но один схватив кинжал, лежавший на полу, ринулся в сторону Азариэля. Но бывший рыцарь отреагировал моментально. Одним ударом клинка он рассёк еретику живот, выпотрошив его, а потом отсёк голову. И культист упал заметно, став медленно догорать и заполнять запахом жёной плоти всю башни.

— Хорошее масло. — Вымолвил Азариэль.

— Оно ещё из кладовых Ордена. — Ответил Готфрид и пошёл на выход из башни.

Как только бывшие рыцари вышли во внутренний двор, в сторону них уже смотрело двадцать обнажённых клинков и разъярённых гримас. Но внезапно количество противников сократилось на двоих. Бойцы культа с пробитыми шеями одновременно упали на землю, распластавшись. Остальные с удивлением и страхом кинули взгляд на стену и увидели, как двое бойцов перезаряжают арбалеты. И тут бой начался.

Азариэль вступил в битву, начав кровавую пляску. Он не обращал внимание на Готфрида, который крошил сектантов двуручным клинком. Сейчас Азариэль чувствовал себя единым с битвой, полностью позволив поглотить ей себя и потеряв полную связь с действительностью.

Бывший рыцарь сделал резкий выпад клинком и угодил в горло зазевавшему противнику. Но он останавливался. С хрустом костей, провернув и вынув клинок, он перешёл к следующему врагу.

Альтмер нанёс широкий рубящий удар, разрезавший лёгкую рубаху и пробивший весь нижний торс. Но парень не остановился. Своей левой рукой он нанёс удар в живот и буквально выдернул, лопающиеся в его ладони внутренности врага. Кровь, подобно алому вину, побегала по его конечности. Но парню было всё равно. Он оттолкнул противника и перешёл к следующему.

Азариэль нагнулся, подсёк за ногусектанта и следующим ударом проколом ему грудь и повёл меч вниз, потроша его. Азариэль вынул меч, и органы врага посыпались на землю. И после этого приёма перед парнем внезапно возник новый противник. Он замахнулся для удара клинком, но болт угодил ему прямо в грудь, пробив кожаный доспех. Сектант пошатнулся, ибо был всё ещё живим, но за несколько секунд лишился головы, отсечённой бывшим рыцарем.

Азариэль сделал кувырок и оказался меж четверых культистов его окруживших. Он не стал оценивать обстановку. Отбившись от всех ударов, он отпрыгнул в сторону и позволил одному из них слечь от болта и снова атаковал. Из кувырка он сделал глубокий выпад и проколол противника насквозь. Вынув окровавленный меч и с сумасшедшей реакцией парень, метнулся ко второму сектанту. Обойдя его с правого сбоку, предварительно уклонившись от удара, Азариэль отрубил ногу противнику и добил его на земле. Четвёртый же стоял в ошеломлении и с трясущимися коленками, но сдаваться не собирался. Сектант побежал с клинком наперевес, но умелым ловким и ударом лишился кисти. Азариэль вплотную подошёл к культисту и взял его за лицо левой рукой. Механизмы в конечности давили со всей силы, которую направляла яростная и поглощённая жестокостью воля бывшего рыцаря. Рука Азариэля, направленная чёрной волей, преисполнилось такой силы, которую только могли в себе таить знания Сота Сила и двемеров. Вот уже, сквозь стенания еретика, послышался жуткий хруст костей, и ладонь Азариэля сжалась, раздавив лицевую кость.

Но внезапно бывшего рыцаря покинул боевой раж. Парень заметил, как по его перчатке стекают струйки крови и сползают ошмётки мозга, а у ног валяется обезображенный противник. Он окончательно вышел из боевого ража и увидел, как со стен бегут Рафаэль и стражник. И Азариэль почувствовал, как его Готфрид его тормошит за плечо, и просит опомниться:

— Азариэль, бой окончен. Бой окончен. — Повторял Готфрид, желая вывести своего друга из боевого безумия.

— Что с тобой! — Вскрикнул Рафаэль. — Ты расправился с ними как животными! Ты рыцарь Ордена или мясник!

— А в чём претензия? — Словно выйдя из пьяного ступора, вопросил парень. — Они враги и заслуживали смерти.

— Но не такой. — Возмутился бывший капитан наёмников. — Они не те, кто уничтожил твой Орден. Многие из них обмануты ими.

— Ох, и когда в наёмнике проснулась синтементальность. — Злобно огрызнулся Азариэль.

Рафаэль, было, хотел возмутиться, но все обратили внимание, как решётка главного входа открылась и во внутренний двор стали просачиваться сектанты. И через несколько секунд они заполонили треть внутреннего двора, злобно смотря на четверых воинов.

— Уходи в форт и отыщи предводителя культа. — В приказном тоне сказал Рафаэль Азариэлю.

— Вы справитесь?

— Иди уже! — Толкнув парня к воротам, вскрикнул бывший капитан наёмников. — Мы отбросим их.

Бывший рыцарь послушался и ринулся бегом к деревянным дверям, ведущим внутрь форта. Они были покрыты неким подобием мха, но парень на это внимание не обратил. Он открыл дверь и юркнул вовнутрь, оставив своих друзей удерживать еретиков.

Внутри форта было довольно холодно и темно, ибо не один источник света не горел. Ни одна свеча, факел или жаровня не дарили тепла и света. Азариэль достал свиток света, взмахнул ладонью и светящийся шар повис над ним, развеяв тьму. И как только сумрак оказался отброшен, бывший рыцарь пошёл в недра форта.

Из сумрака выступали только перевёрнутые предметы быта или иные вещи. Поначалу было слышно только, как капли воды стекают вниз и бьются об пол. Но затем коридоры форта стали заполняться странными и отдалёнными вскриками страсти и экстаза. Ну а затем со всех сторон, потусторонними голосами посыпались самые различные обещания об удовольствиях и удовлетворении всех похотей. Словно сами стены форта, отчасти покрывшиеся мхом, взывали к искушениям.

Но Азариэль отринул нечестивые обещания и продолжил свой путь, проникая вглубь форта. И чем сильнее он продвигался, том интенсивней становились звуки плотской страсти и проклятые обещания, сливаясь в единую мелодию похоти.

Внезапно на его пути возник стол, ломившийся от самых различных яств: от жареного мяса северного хоркера до хлеба высших эльфов. И тут же бывший рыцарь почувствовал урчание в желудке и непреодолимый голод. Слюна заполнила его рот. Но Азариэль сплюнул этой слюной и прошёл мимо стола, оставив его позади.

И через несколько шагов перед парнем возник аккуратный столик с самой различной выпивкой и наркотиками: от Сиродильского Бренди и Вайтранского Эля до балморской сини. И как по мановению невидимой руки горло паря пересохло и вопросило к жидкости, голова стала раскалываться от тяжелейшего похмелья, а руки затряслись. Но Азариэль мужественно сдержался и опрокинул ногой столик с выпивкой, который разбился, и вся жидкость зашипела подобно кислоте. Но это было не всё.

Буквально за столом с алкоголем, из сумрака вышла обнажённая девушка. Её формы были наделены совершенством, будто она сотворена самими богами и отражали конфигурацию идеальных песочных часов. Чёрные, длинные и волнистые волосы опускались до груди, немного прикрывая её. Глубокие голубые глаза смотрели прямо в душу Азариэлю. А милое всеми чертами личико так и манило свершить медовый поцелуй. Парень понимал, что если он сейчас не уберёт взгляд от этих глаз, то его поглотит глубина этих очей. Внезапно Азариэль почувствовал сильное желание и огненное, охватившее напряжение, расползавшееся из нижней части торса. И тут бывший рыцарь воззвал ко всей своей воле, и литаниям, которыми обучали паладины, и, делая рубящее движение, направил клинок Верховного Магистра вперёд. И как только лезвие, заигравшее лазурью, коснулось плоти красавицы, то девушка подобно залп салюта, разлетелась чёрной слизью по стенкам форта. Парень сплюнул через плечо и пошёл дальше.

Следуя по коридорам форта, Азариэль вышел к небольшой абсолютно пустующей комнате. Но не совсем пустая. Здесь горело фиолетовым пламенем несколько жаровен, расставленных в четырёх разных местах и…. и это был тупик. Азариэль, с клинком в руках, стал осматриваться, ища подвоха, но ничего не мог найти. Всё было тихо и даже капель воды не было слышно.

Но внезапно через мгновение, не понять, откуда, буквально вынырнув из сумрака, на Азариэля прыгнул чемпион удовольствий и откинул парня в сторону, гордо заняв место.

Удар предводителя культа Азариэля просто опрокинул. Но он готов был к этому, и сумел кувыркнуться, и выйти в боевую стойку не потеряв клинка.

Чемпион Сангвина был одет в изящную и роскошную броню. Стилистическая под кирасы снежных эльфов, броня была белоснежного цвета и по виду сделана из какой-то кости. В броню были инкрустированы сапфиры, рубины, аметисты и бриллианты, чем сильно её украшали. Доспехи противника, сильно украшенные золотыми узорами растений, плотно прилегали к телу, подчёркивая изящную фигуру хозяина. С плеч свисал пурпурный плащ из дорогой ткани, снисходивший до земли.

Волосы сектанта были чёрного цвета и снисходили до плеч. Лицо было молодое и играло юношеским совершенством. Азариэлю этот чемпион Сангвина казался двадцатилетним юношей неимоверной красоты.

В левой руке «Архангел похоти» удерживал позолоченную боевую плеть, а в правой изящный клинок, с искривлённым лезвием, на навершии которого был сапфир.

Враг сделал шаг вперёд, трепетнул плетью и заговорил совершенным и глубоким голосом:

— Что ж, Люций предупреждал, что ты силён, но чтобы пройти все искушения… Это невообразимо.

— И, что же ещё рассказал тебе твой повелитель?

— Ох, он дал мне право уничтожить тебя на месте, но я другого мнения. Я хочу, чтобы ты присоседился к нам.

— Что? — Возмущённо кинул Азариэль.

— Только подумай, что ты теряешь. Наш господин удовольствий позволит тебе познать все вершины экстаза и окунуться в омут разврата. Наш пик под этим жалким имперским городком станет только началом, ибо наш лорд Сангвин тебе предлагает утолить свою похоть об весь Тамриэль.

— И быть рабом твоего господина! Рабом его развращённых страстей!? Нет уж, свобода мне дороже. — Гневно высказался Азариэль и вскинул клинок.

— Может, ты нуждаешься не во всём Тамриэле. — Злобно и с улыбкой на лице сказал глава культа и ударил плёткой.

На месте удара возникло нечто вроде проекции в которой сквозь пелену тумана ступала девушка. Её черты были весьма размыты и малоразличимы, но всё же ощутимы. Недлинные светлые волосы, худощавое телосложение и невысокий рост. В этих чертах Азариэль узнал Аквилу и понял, к чему клонит чемпион Сангвина.

— Ты ведь этого хочешь. — Злорадно прошипел архикультист.

Азариэль воззвал ко всем постулатам Ордена и понял их смысл досконально. Суть всех запретов раскрылась в этот момент и парень всё осознал.

— Ну, так каков будет твой положительный ответ? — Вновь зашипел противник, предвкушая согласие.

Внезапно с той стороны тумана, где стоял бывший рыцарь, показались шевелений и ревущее нагнетающее пламя. И огненный шар, развеяв иллюзию, устремился к чемпиону Даэдра.

— Давай! — Крикнул Азариэль после того как применил свиток и обхватил меч двумя руками.

— Я убью тебя и отдам твой труп некрофилам! — Отбив клинком магическую атаку гневно выкрикнул глава культа и ринулся в атаку.

Архисектант начал быстро махать своей плетью, пытаясь задеть ею Азариэля, но парень умело уходил от каждого удара, кувыркаясь и перекатываясь в грязи на полу. Бывший рыцарь пытался сблизить расстояние, но кнут его удерживал на довольно большом расстоянии.

Азариэль вновь ринулся в атаку, но попал под жёсткий удар кнута. Сила удара была такова, что плеть чуть порвала его укреплённую кожаную куртку, рубашку и кожу, обагрив ею белую рубаху. Бывший рыцарь покачнулся и попытался отступить на пару шагов, но чемпион удовольствий сблизился и попытался нанести удар своим мечом. Его клинок, сильно похожий на ятаган, бешено сверкал и переливался множеством оттенков под светом пламени в жаровнях. Он попытался ударить, рубя с плеча, но Азариэль отбил удар и нанёс колющий в горло, но чемпион Сангвина ловко ушёл из-под удара.

Глава культа вновь воспользовался своей плетью. Удар, обхватив её колющей болью, пришёлся в ногу, по ней золотистая плеть прошла скользящей змеёй и Азариэль пал на одно колено. Рана на ноге страшно загорелась, одаривая парня букетом самых разных видов боли. Азариэль поднялся и, прихрамывая, попятился назад, стараясь увеличить дистанцию. На лице чемпиона Сангвина проскользнула коварная улыбка, и вновь ринулся в бой.

Глава культа вновь ударил своей плетью и попал в левую руку Азариэля. Плётка обвилась вокруг руки, и противник её резко потянул к себе, стянув руку, но бывший рыцарь сумел устоять на ногах. Экзарх удовольствий тянул плеть изо всех сил, и она стянулась до такой степени, что кожа на куртке порвалась и обнажила холодный металл на вид. Плеть, отделанная золотом, прекрасно сияла под пламенем жаровен, будто змее обвив руку парня. Но Азариэль не растерялся. Он со всей силы нанёс своим клинком удар страшной силы, просто перерубив плётку.

После того как плеть разрезалась на две части, чемпион Сангвина не устоял и отлетел в ближайшую жаровню. Горящие угли и пламя обрушились на голову главы культа, слепя его и увеча. «Архангел похоти» неистово завыл от ярости и боли, его прекрасные волосы начали полыхать и тлеть, угли прошлись по прекрасному лицу, оставляя ужасные шрамы.

Тем временем с руки Азариэля слетели куски кожи, ткани и плётки, обнажая под неяркий свет жаровен холодный мёртвый металл, подчиняющийся лишь воле.

Глава культа, сумел подняться, держась ладонью за лицо. И он убрал руки от лица и впал в сильнейший ступор от механизмов вместо руки.

Азариэль смог увидеть лик своего врага. Часть его волос была спалена, а лицо обгорело и покрылось ужасными шрамами, вкупе со вздувшейся кожей. Из красавца он превратился в урода.

— Т — т — твоя р — рука. — Неуверенно и со страхом промолвил глава культа.

— Я тоже был удивлён, когда увидел её. — Холодно ответил парень и уверенной походкой пошёл к противнику.

Азариэль, подбежав, со всей силы вонзил клинок в грудь «Архангела похоти», который от ощущения собственного уродства и увиденного чуда инженерии просто впал в ступор.

Бывший рыцарь выдернул клинок и со всей силы ударил противника в ногу, чуть ниже колена, отрезав голень, заставив его упасть на землю.

«Архангел похоти» стоял на трёх конечностях, а Азариэль навис с клинком. Бывший рыцарь не произносил пафосных и красочных речей. Он просто вознёс меч над шеей главы сектанта и со всей силы опустил клинок. Лезвие меча быстро прошло через плоть и с лёгкостью разрезало позвоночник.

Голова откатилась недалеко. Азариэль поднял её и взял с собой как доказательство своей победы и поспешил на выход.

Пока бывший рыцарь шёл по коридорам форта он не почувствовал той нагнетающей обстановки, что была ранее. Не было ни голосов, ни искушений, словно спала та самая пелена дурмана.

Но ещё терзала ещё одна мысль, которая появлялась, когда он смотрел на обнажённую металлическую левую руку, где лишь ладонь укрывается перчаткой. Парень понимал, что с подобной конструкцией нельзя представать перед легионерами, ибо это чревато последствиями. Но решение нашлось неожиданно. Перед самым выходом висела обычное кожаное пальто аристократического покроя. И эту одёжку бывший рыцарь сорвал и одел.

Как только рукав покрыл металл и парень убедился, что его странную руку не видно, Азариэль открыл дверь и обомлел.

По всему форту строем носились имперские солдаты, которых было больше шестидесяти. Внутренний двор был усеян аккуратно сложенными кучами трупов сектантов. Командиры отдавали приказы, своим солдатам направляя их. Весь внутренний двор был занят ими. Со стен форта свисали имперские стяги, слабо колышущиеся на ветру. Где-то в углу форта некоторые легионеры приступили к допросу пленных.

Азариэль удивился, когда увидел, что битва с сектантами окончена и наступила победа. Но ещё больше он удивился, когда увидел своих друзей.

Их лица выражали скорбь, но не радость от победы. Руки были за спиной, а сзади выстроилось больше десяти солдат, образовав что — то вроде конвоя или ограждения.

Бывший рыцарь почувствовал неладное, но уходить было поздно, ибо к нему уже приближался тот самый командир.

— Вы победили врага? — Бесстрастно задал вопрос командир.

— А вы? — Вкрадчиво спросил парень.

— Да, к нам пришло подкрепление соседнего гарнизона и подошло два патруля, которые заметили дым. Нам удалось оттеснить противника во внутренний двор, а потом и добить здесь. Ну, а вы одержали победу?

— Да.

— Докажите.

В ответ Азариэль протянул на вытянутую лишь окровавленную и опаленную голову врага.

— Отлично. — Холодно сказал легионер и тут же обратился к солдатам. — Легионеры императора, именем Империи арестовать этого эльфа! — Грозно и громко приказал командир.

— За что?! — Схватившись за меч и отбросив голову, вскрикнул Азариэль.

— Вы обвиняетесь в подделке официальных документов Империи и приказов офицеров легиона. Понимаешь, Рыцарь-Вассал Дециан погиб месяц назад в Морровинде при налёте бандитов на форт. А значит, он вам ничего дать не мог и вы лгали легиону. Империя такого не прощает.

И после ответа пять солдат имперского легиона заключили под стражу Азариэля, и повели его в сторону бравильской тюрмы.

Глава двадцать седьмая Милость императора

Спустя двое суток.

В камере было довольно сыро и холодно. Повсюду слышались стенания, разговоры и мольбы в других камерах, перемешиваясь со звучанием капающей влаги и говора стражников, сливаясь в единую тюремную симфонию. И каждый камень в кладке и стенах камеры словно исторгал тюремный чуждый холод, который задавал общие ощущения.

В камере сидело пятеро воителей, ибо бывший стражник цитадели пал в бою, вступивших в битву с полчищами сектантов, но осуждённых Империей. Они не герои, вставшие на защиту Тамриэля, а преступники, подделавшие ради личной выгоды имперские документы. Такова ирония жизни.

В камере стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь сопением Готфрида, перемешанная с тяжелейшим напряжением, повисшим в воздухе.

Рафаэль был готов взорваться. Он себя битый час накручивал, что не смог отговорить всех от этой затей с подделкой документов. И в каждый раз, при умозаключении, он констатировал, что всего оказывался прав с финалом. Как он предсказывал, так и произошло. И Рафаэль не сдержался:

— Вот холера! По твоей милости мы тут сидим! — Обратился разъярённый бывший наёмник к магу.

— Я не знал, что он умер. Когда в последний раз его видел, он был жив. — Стараясь оправдаться, говорил Айк’Аран.

— А я говорил, Даэдра его подери. Говорил!

— Да понятно, что ты говорил. Лучше успокойся и сиди тихо, как Азариэль. — Попытался успокоить его Рихард.

Бывший рыцарь и вправду сидел тихо. На нём были все те же кожаные сапоги, штаны, но вот появился новый камзол. На парне буквально влитой, практически до колен висел прекрасный, чёрный кожаный камзол, сделанный для сиродильской аристократии. Прекрасные и широкие манжеты на руках свисали, образовывая широкий рукав, чем и скрывали неведомые механизмы левой руки.

Азариэль был погружён в собственные размышления. Во время бойни во внутреннем дворе он даже и не заметил, как вошёл в состояние боевого безумия. Будто бы чёрная и непроницаемая для света Аэдра бездна его полностью проглотила. Он полностью вошёл в битву, ощутив её всем своим естеством, но та жестокость, которая вспыхнула в душе, его самого поразила. Над Азариэлем взяло верх желание всех сектантов расчленить и покрошить в кашу, независим от разных обстоятельств. И это его пугало, ибо потерять контроль он мог в любой ситуации, или случае. «А что если, он завтра обратит оружие против своих друзей?» или «Что будет, если ярость овладеет мною прямо посреди улицы?» — подобные вопросы вкрадчиво ели его мозг, нарушая и без того спокойное состояние. Но пока он себя контролирует, а значит всё в порядке.

— Ну как выбираться будем? У нас ещё три места обитания культа. — Заявил Рафаэль.

— А чем ты воевать собрался? — Вопросом на вопрос отвечал Рихард. — Нас осталось пятеро. А их больше трёхсот.

— Но ведь вам это не составило помеху, чтобы потом подделать документы Имперской Канцелярии и офицера легиона. — Послышался голос из-за решётки. — Вы же понимаете, чем это грозит?

В полном сумраке, укрывшись за мрак, как за плащ стояла фигура, облачённая в длинные роскошные одеяния. За этим силуэтом стоял ещё один человек. По очертаниям, которые можно словить в томном тюремном полумраке, у него были длинные волосы и некороткая борода. Эти двое стояли прямо за решёткой и наблюдали за заключёнными, внимательно их изучая.

Внезапно Рихард злобно огрызнулся в сторону «гостей»:

— Слушай, не нужно нам читать нотации о морали. Меня пристыдить может только император! — Язвя, выкрикнул Рихард.

Послышался звук щелчков на замке решётке и дверь отворилась. На свет единственного проёма, через которое и подавалось освещение и воздух, вышел высокий имперец. Он был одет в прекрасную, роскошную и богато пошитую мантию, уходившую в пол. На воротнике было две прекрасных белоснежных шкуры, а на груди висел Рубиновый амулет. Но человек подошёл так, что сумрак пал на его лицо, закрыв тенью светлый лик правителя. И перед ним встал высокий человек, нордлинг, с длинной бородой и волосами, экипированный в совершенные блестящие доспехи, которые Азариэль видел только в битве при Ордене.

— Вы император? — С огромным ошеломлением и чувством ступора в голосе вопросил Айк’Аран.

После того, как правитель Тамриэля вошёл в камеру, все поспешили встать и поклониться ему. Но император поднял руку, согнув её в локте, в знак того, чтобы все сидели.

Азариэль впал в крайнюю форму удивления от того, что сам император Тамриэля спустился к ним в камеру, приехав из самого Имперского Города. Он не мог поверить, что перед ним стоит сам владыка необъятной Империи, состоящей из целого континента.

— Господин император, зачем вы здесь? Не ради же нас? — С нотками покорности и верности вопросил Рафаэль.

— Конечно не ради вас. — Усмехнулся император. — Но ради всего Тамриэля. Я так понимаю, вы всё, что осталось от Ордена?

— Так и есть, господин император. — Покорно ответил Рихард.

— Что ж, мне доложили, что вы начали охоту за, так называемыми, культами, по вашим словам, угрожающие всему Тамриэлю. И эти культы расплодил ваш бывший соратник. А посему эту проблему расхлёбывать вам. — Обвинительно заключил император. — Я не могу направлять свои легионы открыто, так как это привлечёт нежелательное внимание со всех сторон. А значит, вы станете мой дланью, что пронесётся по всей Империи и вычистит эту мерзость отовсюду. — Уже более торжественно, с нотками аристократической помпезности закончил повелитель.

— Нас пятеро. Как мы сможем это сделать? У нас нет сил. — Разведя руками, выговорился Рафаэль.

— Ну, тогда вам понадобятся эти две бумаги. — Прервался император и достал два свитка из кармана своей мантии, сокрытый внутри, и протянул на вытянутой руке их Рихарду со словами. — «Предоставление полномочий от Совета Старейшин» позволит вам задействовать любой административный ресурс во всякой провинции Империи. Ни один ярл, граф, великий дом Морровинда или сам король Скайрима не имеет отказать вам в помощи, если вы предоставите эту бумагу. И второй документ, является моим личным указанием, по которому вам ни один офицер моей армии не откажет вам теперь в помощи. Любой легионер теперь обязан пойти за вами хоть в пекло Обливиона. Теперь они ваши. — Заключил повелитель Империи и протянул два документа Рихарду.

Азариэль стоял ошеломлённый от такой милости императора. Ещё вчера он был преступник, а сейчас его сам повелитель Империи отправляет на передовую, сокрытую от глаз обычных граждан. Он был в прострации.

Император уже покинул камеру, оставив в руках два документа по которым они становились вровень с высшими чинами имперского легиона и бюрократии Империи…

Глава двадцать восемь Барханы в крови и огне

Спустя неделю. В пустыне к юго-западу от Оркреста.

Воздух буквально стоял раскалённой и перегретой палящим солнцем нерушимой стеной. На небесах не было не единого облачка, что закрыло бы палящий источник света.

Неимоверная жара нагревала кожу на камзоле, практически обжигая кожные покровы самого Азариэля. Но он стойко терпел, превозмогая всю суровость погодных условий этого жаркого края.

Раскалённый воздух буквально обжигал лёгкие при каждом вздохе, горячей волной пробегая по всему дыхательному органу. Но всё же это было терпимо. Ради великой цели Азариэль был готов претерпеть все невзгоды, которые даровала эта суровая провинция.

На родине катжитов, в самом её сердце затаился червь ереси, который угрожает всему Тамриэлю и шестеро воинов пришли сюда, чтобы выжечь её всеми возможными средствами. Этот червь увеличивался с каждым днём в своих размерах, вбирая в себя всё больше ярых сектантов. И уже через несколько недель эта орда культистов была готова обрушиться на Оркрест, устроив свой чёрный крестовый поход. Но сегодня над этой ересью готовился суровый суд, который оборвёт жизнь культа.

Азариэль стоял у старых эпохальных развалин, которые некогда были сторожевой башней. Этот пустынный сторож стоял на страже огромного комплекса развалин, что стал прибежищем для культистов. Эта древняя башня раньше тоже воспринимала в себя гарнизон сектантов, который за несколько минут был вырезан Азариэлем. И теперь этот безмолвный страж служил силам Тамриэля.

Бывший рыцарь скрылся в тени высокой башни и наблюдал за раскинувшимся оплотом сектантов. Раньше это был храмовый комплекс, построенный ещё во времена меретической эры. Но потом он оказался заброшен и остался стоять в одиночестве в самом сердце пустыни к югу от будущего Оркреста. Но спустя долгое время, сквозь эры, его нашли гнусные культисты и переделали под собственные нечестивые нужды. Но сегодня эта место «подчистят».

Азариэль смотрел на расположение развалин. Они находились, будто в небольшой неглубокой котловине, окружённой золотистыми барханами и дюнами сухого песка. В них копошилась нечестивая жизнь.

Бывший рыцарь осматривал конструкцию и архитектуру этого строения и находил их довольно странной и даже уникальной, не свойственной для катжитской культуры всех племён разумных котов. В самом центре комплекса стояла неимоверно широкая и большая трапеция — основание. На ней, оставляя значительное место по бокам трапеции, стояла высокая пирамида, своей высотой сравнивая только башней белого золота. На тех боках, где пирамида оставляло место, мог спокойно разместиться гарнизон стрелков. Но пирамида, даже прошедшая сквозь тернистые, безжалостные и жестокие пески пустынь и времён, продолжала являть своё великолепию миру. Она, как и основание, было сделана из бежевого, впитавшего саму суть пустыни и песка, кирпича. И каждая сторона пирамиды была хорошо отполирована, разве что мелкие изъяны и испещрения могли поколебать её великолепный и прекрасный вид. На пирамиде расположилось три ряда огромных, по сравнению с обычными, окон. Первый ряд был в три окна, второй в два. Но вот третий. Он состоял из одного окна, но весь этот уровень был сделан из чёрного, оттёсанного до зеркального состояния обсидиана. И смотря на этот чёрный монолит, становилось понятно, откуда исходило командование всем культом и где сидят иерархи сектантов.

Но помимо этой пирамиды, с каждой стороны трапеции, на которой стояло главное здание, расположилось вроде четырёх селений, разграниченных мощенными камнем аллей из разбитых статуй.

В центре каждого поселения была четырёхсторонняя башня, с конусообразной крышей. И возле каждой башни вокруг роились десять одноэтажных, полуразрушенных, сделанных из глины, но широких построек, в которых и жили большинство служителей тёмного культа.

Азариэль смотрел на всю эту архитектурную задумку и строил у себя в голове планы наступления и продумывал, что может оказаться ключевой точкой в этом мистическом городке. То, что культ расположился в небольшом котловане, было хорошо, ибо всё поле боя оказывалось как на ладони. Да и сами сектанты не подумали о защите в виде стены, или хотя бы частокола. Парень подумывал, как будут наступать воины на этот оплот ереси. Но все расчёты сводились к тому, что битва за пирамиду будет самой ожесточённой и кровавой и они могут даже ей не овладеть.

Внезапно от размышлений о наступлении Азариэля оторвала рука, что упала на его плечо.

— Ты как готов?

— Да, Готфрид, но я не знаю, что ждать от этих сектантов из, так называемого, «дома знаний». — С нотками сомнения начал бывший рыцарь. — Им благоволят такие силы, что возможно они нас уже ждут и готовятся отбить все атаки.

— Не знают. — Заявил Готфрид. — С разведки вернулся Рафаэль.

— Что он рассказывает о еретиках?

— Он начал с численности. Кажется та книга, которую ты нашёл в соборе, уже врёт нам. Своей численностью они перевалили за пятьсот культистов.

— Что по управлению?

И здесь Азариэль услышал самую интересную социальную систему, о которой когда-либо слышал. Она отличалась от любой, что была в Тамриэле и даже за его пределами. На самом верху находился «Совет мудрейших», что являлся собранием из девяти самых ревностных и одарённых служителей «дома». Именно этот «совет» руководил всей жизнью в своём культе, направляя его развитие и жизнь. Сразу под ними располагалась каста «Адепты дома», состоявшая из наиболее просвещённых братьев и сестёр. В их ведение находилась сфера надзора за младшими кастами и исполнения в жизнь тех поручений, которые давал «Совет». Именно эта каста стала научным, религиозным и магическим фундаментом всего культа. За «Адептами дома» следовали «Ревнители верности», ставшие собранием из тех культистов, что только вступили на путь истинного просвещения и преданности «дому». Эта каста состояла из наиболее менее опытных и молодых членов культа, что только стали познавать основы служения своему пантеону Даэдра. Но были и те, кто пришли совсем недавно и только заявили о своём стремлении служить нечестивому делу своего «дома». Они стали «Рвущимися». И если все остальные касты жили в огромной пирамиде и то только что пришедшие сектанты довольствовались развалинами, вокруг, разделёнными на четыре секции. И каждой секцией управлял представитель из «Ревнителей», чем доказывал, что он достоин, пройти дальше по иерархии культа. И у каждой касты, кроме последней, был своей определённый цвет для одежды. «Ревнители» одевались в белоснежные как сугробы Атморы, одеяния, обозначающие их молодость и неопытность. «Адептам» было разрешено одеваться в серые балахоны, ставшие подтверждением того, что они, верно идут по пути знаний и рвения. Ну, а самый высший слой облачился в чёрные одеяния, цветом глубже, чем обсидиан. Именно эта расцветка ознаменовала их долголетний опыт и священное право вести за собой культ. Этот цвет стал обозначением верности тому пантеону, которому они продали свои души, и Люцию, что явно поддерживал в сектантах рвение.

Но вот рассказ о системе управления подошёл к концу и Азариэль продолжил думать, как начать атаку:

— Предлагаю сначала небольшим отрядом отвлечь их внимание, стянуть в одну сторону и потом окружить со всех сторон, заняв поселение. — Словно в никуда проговорил парень.

— Это плохая идея. — Послышался приятный женский голос сзади. — Нас могут окружить уже в поселении непосредственно силы из пирамиды.

Азариэль повернулся и увидел, как к ним подходит высокая, с приятной золотистой кожей эльфийка. У неё были глубокие оранжевые глаза и прекрасные немного вытянутые черты лица. У этой девушки был аккуратный и можно сказать милый подбородок, светлые золотистые волосы снисходили до плеч, а нос имел небольшую горбинку.

— Где тебя Рафаэль нашёл такую. — Фыркнул Азариэль.

Бывшему рыцарю девушка не понравилась, ибо своим вызывающим поведением она напоминала скорее портовую шлюху, нежели ту, кто сможет помочь им. Да и паранойя Азариэля тоже взывала к тому, что он постоянно не спускал с неё глаз, хотя она думала, что это из-за её стиля одежды. И действительно, её одежда только соответствовала ассоциациям парня. Её ноги покрывали лёгкие сапоги и обтягивающие кожаные штаны, только подчёркивающие её выдающиеся ягодицы и бёдра. На торсе эльфийки была красная рубашка с закатанными рукавами и жилет, затянутый так, что сильно выделял её и не без того выразительную грудь, на котором находилось несколько металлических пластинок. И девушка носила всегда с собой сумку через плечо, сделанную из ткани и напоминавшую обычную портупею.

Но не стоит обманываться внешним видом этой эльфийки, ибо под её началом находилась самое сильное на всём юге подразделение наёмников, которое по своему могуществу и мастерству сравниться с половиной легиона. И девушка эта была самым талантливым и превосходным магом, которого только выпустила Гильдия Магов. Силы и мастерства эльфийки хватило, чтобы наравне сражаться с чародеями вроде архимагов.

И на все колкости и подозрения, которые отпускал в её сторону Азариэль, она отвечала непринуждённо и легко, как впринципе и сейчас.

— Рафи? — Исказив в ласкательном тоне начала чародейка. — Да он меня давно знал. Мы даже с его «славной ротой» вместе сражались под Сенчалем. Тогда и породнились, можно сказать.

— Понятно. — Угрюмо ответил Азариэль и продолжил. — Ну, расскажи нам свой мудрый план по наступлению. — Саркастично выделив слово «мудрый» попросил бывший рыцарь.

— Мы должны взять их в кольцо со всех сторон и начать сжимать его. Тогда у них не будет иного выбора, как отступать к пирамиде и ничто нам в тыл не зайдёт. А там и подкрепление нам поможет.

— А силёнок хватит? — С вызовом бросил бывший рыцарь. — У вас, насколько я помню, всего двести бойцов, а врагов больше чем в два раза. Да и Рихард с Айк’Араном нескоро подойдут.

— У меня самые превосходные воины на всём юге. — Гордо заявила девушка. — Каждый из них будет стоить десять городских стражников и пять легионеров. — С явной бравадой заключила эльфийка.

— Ну что ж, будем на это надеяться. И помните, мы здесь сражаемся за Тамриэль и во имя императора. Мы не можем сегодня проиграть.

— Ну и зануда же ты. — Кинула девушка. — С тобой девушкам не бывает скучно?

В ответ Азариэль сухо и бесстрастно в ответ отчеканил:

— Ступайте и готовьте своих воинов к бою. Через десять минут начинаем наступление. Поступим как вы и сказали.

Девушка кинула странный взгляд на Азариэля, развернулась и пошла, готовиться к битве.

— Повежливей что ли с ней. Она ведь нам помогает и, причём бесплатно. Дал совет Готфрид. — Ты даже её имени не спрашивал.

— Нашёлся мне советчик. — Гневно выпалил парень. — Она с нами бесплатно, потому что у нас есть «представление полномочий» и «указания императора», по которым мы обязали её нам помочь. Иначе бы деньги платили. — Завершил Азариэль и ушёл в собственные размышления о положении сил.

Сейчас он, Готфрид и Рафаэль учувствуют в первой волне, которая должна открыть кровавое представление. И начинала его та самая командирша наёмников, которая ведёт за собой наёмников. А Рихард и Айк’Аран отправились за подкреплением. Айк’Аран должен был «предоставлением полномочий» у близлежайших городов собрать ополчение, в виде городских стражников. А Рихард с «указом императора» отправился искать подмоги у имперского легиона. Азариэль понимал, что именно только сила этих подкреплений способна решить исход боя, ибо наёмники, не знающие, что ждёт их, при столкновении с ужасами «дома знаний», окажутся малоэффективны. Но всё же наёмники оказывались пушечным мясом, которое выманит все силы и поистреплют противника, прежде чем это сделают легионеры и городская стража.

— Начинается. — Сказал Готфрид. — И указал на барханы, ставшие краями котлована, где начинали собираться отряды наёмников.

— Что ж, ступай к своему отряду и принимая участие в наступлении.

— А ты?

— А я приду с громом. — Загадочно вымолвил бывший рыцарь, и прежде чем отправиться наверх разрушенной башни передал своему другу странный сияющий красным камень.

Готфрид кинул недоумевающий взгляд на своего друга, говорившего загадками, взял странный сияющий камешек и направился к приготовившимся воинам — наёмникам.

Азариэль остался стоять один в руинах башни. Он смотрел на раскинувшийся храмовый городок культистов, лежавший от него в четырёхстах метрах. Парень понимал, что сходу его невозможно было взять, как бы ни хотела та леди. Хоть её наёмники и были, как она сама говорила, непобедимы, но они готовятся вступить в битву с самыми одарёнными чародеями и призывателями, которые не уступают магам из Коллегии Винтерхолда или Коллегии. Да и мало ли кто знал, какими нечестивыми благословениями их одарили тёмные принцы из «дома познания». В самом лучшем случае их ждёт кровавый кошмар, в самом худшем — этот комплекс станет подобен самому враждебному из планов Обливиона. А посему единственная надежда это своевременное подкрепление городской стражи и легионеров императора.

Бывший рыцарь ещё раз кинул взгляд на поле будущего боя и скрылся в тени разрушенной башни.

Азариэль чувствовал себя уставшим. Чувство сна его постепенно одолевало, ибо он не спал уже сутки. Парень сюда прибыл несколько дней назад, когда в составе поисковой группы искал логово отступников. И он нашёл его, но ещё большее открытие он сделал на вершине отчищенной башни.

Парень сейчас взобрался на башню и наблюдал на то, что сейчас могло превратить наступление в кровавый вихрь. Возле его ног лежали сотни каменных частей — обломков, перемешанных с десятками острыми осколками камней душ. Азариэль догадался, что раньше здесь было не менее пяти столбов, около полутора метра высотой с магическим резонатором на вершине и камнем душ, который был к нему прикреплён. Такая конструкция часто встречается в древних криптах и могильниках Скайрима. И созданы они для того, чтобы магическим способом остановить любого, кто подойдёт слишком близко. И принцип действия этих защитных конструкций парень знал, ибо помогал их готовить во время обороны цитадели. Ставишь столб, обращаешь его, в сторону нападающих, подготавливаешь камень душ и ставишь его, связывая специальным заклятьем. И оружие готово, чтобы жарким огнём, жутким электричеством или лютым морозом косить любого врага, который появится в поле действия. Но эти столбы, которые подготовили еретики, были более…способными. Магический резонатор был увеличен и представлял собой что-то схожее с ушами летучей мыши, а камни души были просто огромными. Это всё значило, что дальность действия этих столбов становилась заметно больше. И Азариэль понимал, что те четыре башни не просто пункт управления секцией, где сидит её управитель. На вершине каждой башни расположилась подобная оборонительная система, которая зальёт лавинами магии любого, кто подойдёт близко, и привести её в боевое положение не составляло труда. Активация камня душ это дело нескольких секунд.

А это всё значило, что как бы ни хвалила своих воинов наёмница, ей подойти близко к пирамиде не удастся, ибо её наёмников и саму накроет ливень из магических снарядов различного типа. Да и солдаты легиона поплатятся десятками, если не сотнями жизней, прежде чем подойдут к пирамиде.

Но Азариэль не собирался это допускать. После того, как он сделал ужасающее открытие, то как по благословению Акатоша он встретил одного торговца, который держал путь от Морровинда и Скайрима к островам Саммерсет. И у этого купца бывший рыцарь нашёл один чертёж — чудо двемерской технологии. Это были подробные чертежи боевой стационарной баллисты. У торговца и необходимые материалы дл её сбора нашлись. И за чертёж, вместе с материалами парень отдал пятьсот септимов золотом, что было неимоверно огромной ценой. Он отдал, по сути, свои последние деньги. Но это того стоило.

Азариэль не стал раскрывать секрета о системе обороны сектантов. Он просто знал, что эта информация может привести к замедлению наступления или вообще его отмене. Но парень, вспоминая все аспекты и логику двемерского языка, собрал из всех материалов баллисту. Всю ночь он обращался к небу с нецензурной бранью и проклиная двемерский язык. Всю ночь он провёл на вершине башни, собирая сложный механизм. Но это ему далось.

Сейчас он стоял на самом верху и наблюдал за всем происходящем. Постепенно наёмники подходили к городку. Девушка разделила все силы на четыре части, и каждое подразделение должно было теперь занять свою секцию и взять в окружение пирамиду. По пятьдесят бойцов на секцию. И сейчас наёмники медленно стягивались к секциям. Они шли медленно, остерегаясь контратаки.

Вот протрубил рог врага, и сотни сектантов поспешили занять позиции среди разбитых зданий и башен, которые становились отличными укреплениями. Культисты стекались к первой линии обороны, готовясь встретить врага магией.

Внезапно подул лёгкий, еле уловимый кожей, ветерок. Ткань, укрывавшая баллисту, слегка затрепетала. Парень подставил свой лик ветру и приступил к выполнению задуманного. Он одним движением сорвал кусок ткани и встал у спусковых рычагов баллисты.

И когда полотнище отлетело прочь, то на солнце появилась сверкающая и сияющая бликами металлическая баллиста, выполненная из двемерита.

Её калибровка и настройка заняли у парня чуть меньше минуты. Башни к нему расположились как вершины квадрата по отношению к центру стороны их связующих. Две первые башни были равноудалены от него, что вызывало трудность в выборе цели. Азариэль направил орудие в правую сторону. Поднял ложе по направлению над башней и спустил рычаги. Механизм сработал чётко, сквозь металлический скрёжет, выплюнув два болта. Они полетели чётко, ровно и уже через несколько секунд вершина вражеской башни разлетелась в осколках камня и повреждённой деревянной крыши. Сквозь пространство послышались крики агонии. Но бывший рыцарь не останавливался. Он снова зарядил орудие и спустил рычаги. И башня по левую сторону от него брызнула камнем, древесиной и плотью врага.

Но всё было так хорошо, как хотел бы себе Азариэль. У него оставалось четыре болта, и ими он собирался разнести оставшиеся башни, но сектанты пустили в бой оружие, которое доселе было неведомо.

Азариэль посмотрел на разгоравшуюся битву. На атаку наёмников сектанты отвечали скоординированным и залповым огнём магии. В наступающих полетели огненные шары, огненные стрелы, ледяные шипы и копья и разряды электричества. Но, маги наёмников ставили барьеры, чем позволили нанести ответный удар. Не одарённые в магии наёмники отвечали смертельными залпами из арбалетов. Невидимые болты пронизывали пространство и преодолевая расстояние пробивали грудные клетки и шеи сектантов. Они падали в недоумении, что их магия не спасла. Но всё же они не собирались просто так отступать, делая свой магический напор всё мощнее. И вот уже обожженные или пронзённые льдом наёмники обагрили своей кровью пески Эльсвейра. Однако наёмники продолжали неумолимо наступать, всё больше выкашивая врагов. И рёв магии, стоны раненных и последние крики убитых слились в единую музыку войны.

Но вдруг из-за пирамиды появилось огромное существо. Не менее чем четыре метра ростом. Эта тварь представляла собой высокую фигуру, мало похожую на человека. Монстр был будто сшит из разных кусков плоти. Крупные нити, кольца и магия стянули куски кожи и плоти в единое изваяние. Места швов были покрыты налётом из застывшей крови и гноя. Вместо ладоней в эту тварь были встроены клинки и крюки, позволявшие разрубить взрослого огра с одного удара. Эта тварь, тяжело переставляя ноги, пошла к наёмникам, которые наступали со стороны секции, где парень разрушил первую башню.

Азариэль видел, как при каждом шаге у этого монстра каждый элемент тела буквально дрожит, а самому ему от такой массы просто тяжко передвигаться. Но всё же, если эта тварь доберётся до наступающих, то перекрошить их в месиво за несколько мгновений. Крюк и клинок были способны на это.

Бывший рыцарь наблюдал за картиной, как над наёмниками готовился свершиться суд атронаха из плоти. Но под его прицелом сейчас была третья башня. Баллиста уже была наведена на то, чтобы снести защитную систему. Азариэль метался между помощью наёмникам и целью. Его разрывали неистовые противоречия.

— Да будь ты проклята со своим планом! — Выругался бывший рыцарь и отстранился от орудия.

Парень подобрал с пола два последних болта и до конца зарядил двемерское орудие, установив все четыре снаряда, как и предполагала схема баллисты.

Азариэль снова встал у оружия и направил его на атронаха. Четыре метра связанной нитями и магией плоти продолжали ковылять. Бывший рыцарь в несколько секунд просчитал все аспекты и показатели: расстояние до цели, силу ветра, скорость твари, давление и прикинул возможные попытки прервать полёт болтов. И как только всё было просчитано, Азариэль спустил рычаг. Баллиста с металлическим грохотом простонала и выпустила в полёт все четыре болта.

Они полетели с присущим им свистом, преодолевая сотни метров. Внезапно один болт был сбит огненным шаром, но ещё три летели и наконец, достигли цели. Два огромных болта попали прямо в лицо, попросту пройдя сквозь голову, лишили его монстра. А третий болт угодил прямо в шею, практически прострелив её насквозь.

Огромный атронах из плоти покачнулся и с грохотом рухнул, на обагрённый собственной кровью, песок. Тварь упала на свой раздутый огромный живот, похоронив под ним тех сектантов, что шли впереди.

В душе бывшего рыцаря уже пробежала волна облегчения, и Азариэль приготовился торжествовать, но командование сектантов вынуло новый козырь. По всем точкам городка вспыхнули синевато-фиолетовые сферы, ставшие знамением того, что культ воззвал к своим тёмным принцам, и они в милости своей послали своих слуг в подмогу. Буквально весь городок утонул в брешах между мирами, озарившесь противной синевой.

И вот время призыва прошло. Наступила секунда молчания, которая разорвалась диким воем. Над городком повис такой леденящий кровь и душераздирающий вой, что в Азариэль от боли в голове чуть не пал ниц, но силой воли себя сдержал.

Бывший рыцарь понимал, что счёт пошёл на секунды и его вмешательство необходимо, ибо он видит всю картину боя целиком. Парень видел, как с дальней от него стороны магическими защитными системами было подавлено наступление. Как город наводнился тварями, что пришли из глубины Обливиона и не знали ничего, кроме воли хозяина. Положение становилось слишком отчаянным, и Азариэль достал синий сверкающий камень. Парень кинул его на землю и размозжил и камень одним ударом сапога. И тут же его окутало синеватое облачко, поглотившее и стёршие с этой вариации пространства.

Азариэль почувствовал, как магические энергетические потоки несут его со световой скоростью сквозь расстояние к тому месту, что было предопределено иным предметом. Сквозь тоннель, и вихри, вселявшие в душу некое глубокое тепло, за несколько секунд парень перенёсся через пространство и вынырнул посреди гущи боя в храмовом городке.

Парень оказался посреди самого вихря войны. Вокруг ревели массивы магии как со стороны сектантов, так и наёмников. От такого количества энергии сам песок в некоторых местах уже начинал плавиться. Страшные существа выли и кричали, издавая звуки чуждые для Тамриэля. Самые жуткие кошмары, как Алчущие, Искатели, Граммиты и Луркеры наводнили городок своей кошмарной массой.

Азариэль увидел, что находится возле второй обезвреженной башни, у которой кипел ожесточённый бой, чью защиту разнёс баллистой. Но тут он краем глаза заметил, как с рёвом на него лети огненный шар. Парень увернулся и за два шага приблизился к источнику опасности. Маг в белом балахоне ничего не мог противопоставить Азариэлю и пал от его меча.

Бывший рыцарь попытался сориентироваться в битве и тут же у башни в двадцати метрах заметил Готфрида, яростно отбивающегося от стайки алчущих. Тут же прокрутив у себя план действий, парень стал прорываться к своему другу.

В руках Азариэль держал клинок, которым ему же на первом шаге пришлось воспользоваться. На его пути, паря над песками, возник искатель Хермеуса Моры. Это чудовище было отвратительно. Огромное тело с сильно приплюснутой головой, а вместо рта щупальца. Шеи практически не было. На месте ног множество щупалец. Две пары рук, а вместо живота отвратительный рот, наполненный множеством клыков.

Искатель тут же атаковал. Взмахнув всеми четырьмя руками, от него отошла зелёная шипящая волна энергии. Магия столкнулась о прекрасный клинок, вновь заигравший лазурью. Азариэль попытался приблизиться, но тварь отплыла назад и одной рукой пустила в парня зеленоватый комок магии. Бывший рыцарь рефлекторно увернулся и в один кувырок оказался вплотную с чудовищем. Оно попыталось оцарапать его когтями, но Азариэль сделал отскок, нанося удар клинком из-под себя. Кончик клинка прошёлся по сверхъестественной плоти и тварь завыла. Но парень не собирался останавливаться. Он своим клинком рассёк голову искателю и отрубил часть плеча. И в награду парня обрызгал смердящий и едкий ихор, от которого бывший рыцарь отряхнулся и продолжил путь.

И как только искатель пал, парень сумел только обернуться и присесть, чтобы не попасть под удар примитивного топора граммита. Азариэль посмотрел и увидел перед собой ещё одно порождение глубин Обливиона. Невысокое, примерно с полутора метра, существо. Морда похожая на лягушачью, только пасть полная тонких острых клыков. И кожа зелёная. Конечности вытянутые, приспособленные для нанесения ударов.

И бывшему рыцарю не составляло труда, чтобы отправить это существо в не забытье. Он отбил атаку, умело увернулся, отсёк руку существу и одним ударом располовинил граммита. После этого парень продолжил путь.

На пути Азариэля встретилось ещё множество врагов, решивших его остановить. Но каждый раз клинок, подаренный некогда Регентом, вкушал крови сектантов, алчущих и граммитов. Никто не мог уйти от кровавого правосудия, которое удар за ударом торжествовало. И эти двадцать метров просто оказались залитый кровью и ихором тех, кто посмел преградить дорогу ему.

Буквально через пять минут два рыцаря уже стояли плечом к плечу, продолжая отбивать яростные атаки еретиков.

— Маги и стрелки, живо сформируйте защитный периметр! Воины, расчистите местность! — Скомандовал Азариэль.

— А ты у нас командир! — Сквозь битву прокричал Готфрид.

— Хоть кто-то, но должен навести здесь порядок!

Два рыцаря бились, словно впав в некую пляску. Их клинки сияли и пели кровью. Всё больше противников ложилось под сверкающей сталью. Готфрид и Азариэль разили сектантов и чудовищ с такой лёгкостью, будто это колосья пшеницы на сенокосе. И через десять минут периметр был сформирован, а площадь в десять метров оказалась расчищена от скверны, умывшись кровью и ихором. И когда обстановка стала более спокойной, можно было и поговорить.

— Как ты тут оказался? — Удивлённо вопросил Готфрид. — Ты же несколько минут назад разносил башни из орудия о котором и не сказал.

— Вынь камень, который я тебе дал.

Друг запустил руку в карман, но вынул оттуда лишь осколки, которые посыпались на раскалённый песок.

Это вторая точка воплощения и то, что камешек стал осколками, значит, что точка отправки использована.

— Что? — С недоумением вопросил парень.

— Не заморачивай себе голову. Просто действовали по типу телепортации. А теперь доложи обстановку. — Сквозь усталость попросил Азариэль.

— Ладно. У нас всё плохо. Нас взяли в кольцо. Наступательные силы разбиты на очаги сопротивления. Под моим началом осталось двадцать восемь наёмников. Что с остальными я не знаю. — Отчаянно доложил Готфрид.

— А план был их взять в кольцо. — Сухо констатировал Азариэль. — Без помощи имперских войск нам не справиться.

— Что будем делать?

— Дело — дрянь, но выход есть. — С толикой надежды начал друг. — Пусть твои войны формируют оборону у этой башни. — Указав замаранным кровью клинком, на высокое строение сказал парень. — Закрепитесь там и ожидайте легионеров.

— Хорошо. А ты что делать будешь?

Внезапно к ним подбежал запыхавшийся наёмник, прервавший начало ответа Азариэля. Он был весь в ссадинах, крови и саже. Еле стоял на ногах, но всё же сквозь всхлипы и усталость доложил:

— Господин Готфрид, Господин Азариэль. У нас проблемы.

— Какие? — Вопросил Азариэль.

— Леди Алари попала в окружение. Её прижали возле восточной башни и не дают и шага ступить. Если ей не помочь, то она не сможет удержать позицию.

— Так вот как её зовут. — С холодом кинул Азариэль.

— Только не говори, что ты её имени не знал. — Возмутился Готфрид.

— Вот только узнал.

— Господа! Что с помощью!? — В отчаянии завопил наёмник.

— Хорошо. — Сорвал резко Азариэль. — Пойду лично скажу, что план оказался лажей. Может, и помогу по ходу дела.

Хах. — Усмехнулся друг. — Вот возьми. — Бодро сказал Готфрид, протянув небольшой арбалет и запас болтов к нему.

— Это же из Ордена… — С чувством благоговения произнёс Азариэль.

— Да.

Тепло от присутствия реликвии из прошлого пронеслось по душе высшего эльфа. Бывший рыцарь обхватил его разукрашенную узорами, сделанную из бардового дерева, рукоять, лишённую приклада и чуть ли не прижал его к себе со словами:

— Вот теперь повоюем.

— Ступай, спаси леди. Можешь взять пару моих парней. — С небольшой улыбкой предложил друг.

После этих слов Готфрид и Азариэль свершили братское рукопожатие и расстались. Всё теперь зависело от того, кто сильнее всех не любил леди Алари.

Альтмер понял, что первая башня это, то строение, чью вершину он разнёс первой. И просчитал, что за десять минут бега окажется там. Он взял с собой троих наёмников-бойцов и раздал им зелья невидимости, которые всегда хранил в достаточном количестве. Он потребовал, чтобы бойцы выпили их, ибо не хотел, что бы на пути встала очередная тварь, или сектант.

И облачившись в невидимое, став только тенями четверо воинов стали пробираться по охваченному огнём и битвой храмовой городку. Он бежали со всех ног, но мельком смогли усмотреть все аспекты и движение битвы. Врагов было немерено и они стекались к тем местам, где держалась оборона. И положение становилось более чем отчаянным. Улицы городка в основном заполнили служители двух низших каст и десятки тварей Обливиона, которые напирали своей массой. Воздух разрывался от рёва магических снарядов, а от количества огня песок уже начинал плавиться. Магии было столько, что можно было её мощью и концентрацией поднять на воздух небольшой городок.

И вот сквозь гущи битвы четверо воинов прошли к тому месту, где держала оборону Алари с десятком одарённых чародеев. И Азариэль впервые увидел её в действии.

Прекрасная девушка была апофеозом магических сил. За её спиной возвышалась башня, только придававшая монументальности её мощи. Возле неё само пространство начинало трещать от концентрации энергии. Одним взмахом она направила массив огня и обратила в пепел луркера. Ещё одно движение рукой и группа граммитов разлетелась в конвульсиях от электрического удара. После этого Алари произвела сложное движение кистями руки и направила стену огня в сторону сектантов и искателей, за несколько секунд развеяв их прах.

И чародеи, её окружавшие словно создавали магические барьеры, держа еретиков с младшими даэдра на расстоянии. И если выбегала из подворотни банда из десяти алчущих, то она не могла ступить и шагу, ибо этот «барьер» просто обращал их куски разлетевшегося мяса.

Но Азариэль видел, что кольцо становилось всё уже, а еретиков, сектантов и мерзостных существ становилось всё больше. И чаша весов медленно опускалась на сторону противника.

Бывший рыцарь оказался за спиной у двадцати сектантов в белых балахонах, что преградили ему путь до леди Алари. Но для него это была не проблема, ибо у него в руках был самый скорострельный арбалет. Он был мал, но особая конструкция позволяла ему выпускать до шести болтов. Плоская коробка с болтами крепилась под арбалетом, подавая с помощью пружины болты на ложе, а с специальный рычажок обеспечивал секундную перезарядку.

Азариэль взял арбалет, прицелился и открыл огонь. За несколько секунд все шесть болтов были спущены и поразили собственные цели. Шесть трупов лежало на песке, обагрив его кровью, и ещё трое захлёбывалось от болтов арбалетов наёмников. Но бывший рыцарь знал, что останавливаться нельзя. Он воспользовался ошеломлением сектантов и перешёл в атаку, с обнажённым клинком, поведя за собой наёмников.

— За Тамриэль и во имя его народа! — Во всё горло прокричал древний клич Ордена парень, чем вдохновил бойцов идущих за ним.

Он ринулся со всего бега, на противника обрушившись на сектантов лавиной гнева и ярости. Любое заклятье, спущенное с рук еретиков, он отбивал мечом всё сокращая между ними дистанцию. И когда Азариэль приблизился вплотную к врагу, то его клинок напился крови. Парень не щадил никого. Как бы хорошо не сражались сектанты, у них не было шансов. Впавший в ярость Азариэль буквально потрошил врага, орошая пески каплями горячей крови. Каждый его взмах оставлял на белоснежном балахоне страшный багряный порез. Каждый удар обрывал чью-то жизнь. Сектанты и трёх минут не продержались.

И вот Азариэль занёс клинок для последнего удара, держа за шиворот стоявшего на коленях еретика. Сектант его молил о пощаде, но бывший рыцарь был непреклонен. Одним ударом он разрубил и ключицу, оборвав жизнь культисту.

Бывший рыцарь осмотрел поле битвы. Двадцать сектантов за четыре минуты расстались с жизнями, забрызгав своей кровью пески. И своей кровавой работе парень лишь слегка улыбнулся, но тут же вернулся к действительности и продолжил путь к леди Алари.

Он вышел из тени и дал себя увидеть девушке. На её губах пробежала еле заметная улыбка, и она направила огромное ледяное копьё в сторону искателей, одним снарядом пронзив трёх тварей, буквально насадив их на него.

Азариэль подбежал к ней, укрывшись от магических атак за «барьером» из чародеев. Она сделала полукруг и встала спиной к пирамиде, положила руки на талию, улыбнулась ещё шире, после чего всё же заговорила:

— И что же тебя сюда привело, милый мой? — Мягким голосом вопросила девушка.

— Пришёл сказать, что твой план оказался полной лажей. — С усмешкой произнёс парень. — Ну и нам сказали, что тебе нужна была помощь.

— Это я уже поняла. — Сказала Алари и заглянула в зелёные глаза Азариэля, смотря чуть ли не в его душу.

И тут Азариэль осознал, что у него есть всего несколько секунд. Все его мышцы и реакция отбросили усталость и напряглись до такой степени, словно он готовился бежать марафон с быстрого старта. За доли секунды он сконцентрировал в себе остатки силы, ибо понимал, что такую угрозу даже «барьер» не сдержит.

Азариэль рванул со всех ног. И сила его бега была такова, что с первого раза он смог закинуть на плечо леди Алари. Она в недоумении просто поддалась и повисла на плече у парня. Бывший рыцарь приметил впереди полуразрушенный дом и понёсся туда. Мышцы ног неистово застонали от перенапряжения, но это того стоило. Он пронёсся через частично разрушенную стенку дома и скинул девушку на лежанку, а сам будто пригвоздился к полу дома. И через мгновение грянул раскат грома.

Сотни синих зарядов и огненных шаров, выпущенных со стороны пирамиды из её окон, ударили о землю, буквально разворотив её. Массы песка и камней от разрушенных зданий были подняты в воздух. Всё что оказалось со всех сторон от пирамиды, было буквально сметено волной боевой магии, выпущенной сектантами. Это было подобно залповому огню, прозвучавшему адским хоралом.

Писк поселился у Азариэля в ушах, ибо сила магического взрыва была настолько сильной, что у парня заложило уши. Но он смог подняться и осмотреться. Вся земля и песок дымились от магического удара. У здания, в котором они спрятались, снесло крышу и стену, обратив их просто в пыль. Местность возле башни напоминала перепаханное взрывами поле. Повсюду валялись разорванные и обугленные останки тех, кто был «барьером». Всё превратилось в настоящий пейзаж войны между мирами.

Азариэль подошёл к Алари и помог ей подняться, аккуратно взяв её за локоть.

— Ты спас меня. — Удивлённо вымолвила девушка.

— Да, но у нас времени на слова. Готовься к обороне. Здесь мы остались одни. — Сурово и холодно вымолвил бывший рыцарь и перезарядил арбалет.

И парень был прав. К ним практически со всего храмового городка стекались орды сектантов и порождений Обливиона, готовых их растерзать.

И начался славный бой. Под плотным и жестоким градом магии, поливавшей их из пирамиды, и ревущими магическими снарядами наступавших культистов эта пара держала оборону, став как единое целое. Азариэль расстреливал наступавшие полчища из арбалета, с каждой минутой меняя болты. Каждый его выстрел был точен как никогда. Всякий болт находил свою цель или нужную точку, отправляя любого врага в мир вечных сумерек. И холодная точность Азариэля дополнялась яростным магическим потенциалом Алари. Своими заклятиями она испепеляла, вымораживала и рвала на части еретиков и существ с особым рвением и жестокостью. Каждый взмах и магическое слово несли рок для отступников, даря им только мучительную смерть. Но так же девушка с особой заботливостью относилась к Азариэлю. Каждый раз, когда в его сторону нёсся магический снаряд она реагировала как молния, в одно мгновение, ставя барьер. И они стали идеальным механизмом войны, что за последние десять минут сразил больше сотни сектантов, еретиков и существ Обливона.

Магический шквал возле них становился всё плотнее, постепенно переходя в ливень нечестивой магии. Песок возле Азариэля и Алари стал расплавленным стеклом, но они не отступали. Алари всё так же ставила ментальные щиты, защищая от магии, а Азариэль выкашивал гнусные орды из арбалета.

Тот пятачок, на котором пара держала свирепую оборону, озарился от количества магии, ярости и крови. Никто к ним не мог и на несколько метров подойти, не расставшись с жизнью. Казалось, что они просто непобедимы и сами младшие даэдра почувствовали страх, усомнившись в правильности приказов своих повелителей. Но рок тоже имел своё обличие.

Внезапно чёрно-лиловая сфера салютом проревела посреди них, разорвав взрывом саму суть пространства. Азариэля тут же волной силы откинуло в сторону, а арбалет разлетелся в дрова. Парня откинуло в остаток угла, но не выключило, и происходящее он сумел увидеть своими глазами.

Из сферы размашисто вышел высокий чародей. Он был одет в ужасающую броню чёрного цвета. Наплечники и нагрудник были скованы из эбонита, а мантия, выкрашенная в тёмно-синие цвета, касающаяся земли, сшита из кожи аргониан. Лицо этого колдуна закрывала костяная маска, вырезанная из черепа катжита. И на всей этой броне было изображено десятки завитков золотого пламени. В правой руке он держал стальную саблю, а в левой огромный посох с навершием в виде трёх змей, обвившихся возле древка.

Этот чёрный чародей подошёл к Алари. Она отчаянно попыталась атаковать, выпустив в него ледяной шип, но он, распавшись на фракталы света, в одно мгновение оказался у неё за спиной. Маг просто проткнул её саблей насквозь в область живота.

Азариэль видел, как холодное лезвие сабли порвало кожаный жилет и торчало из живота девушки и как с него на разгорячённую землю капают капельки крови. Бывший рыцарь неистово взревел, впав в ярость. В его жилах забурлил огонь и злоба, которые его просто дёрнули на то, чтобы он оторвал голову этому магу. Вся боль и усталость прошли и бывший рыцарь, ухватившись за клинок, направился к тому месту, где стояла пронзённая девушка. Но чародей, злобно расхохотавшись, мгновенно среагировал и пропал в вихре света.

В эту же секунду колени девушки ослабли, подломились, и она стала падать. Но Азариэль не лал ей упасть. Он отбросил клинок в сторону и взял её на руки, аккуратно положив на землю.

Из её живота медленно текла густая алая кровь, заливая красную рубашку и кожаный жилет. Но Азариэль не собирался ей давать умереть. Он кусками ткани и тряпок, оказавшиеся у него под рукой, старался остановить кровотечение.

Азариэль сжал крепкими руками место ранения и попытался держать кровь, несмотря на то, что его жизнь могла оборваться под яростным штормом магии. Но на свою жизнь ему было наплевать.

Внезапно Алари, по чьей щеке пробежала слеза, положила свои нежные руки на ладони парня и нежно, сияя душевным светом из глаз, сквозь хрипоту, заговорила:

— Я рада, что ты сейчас со мной.

Азариэль удивлённо спросил:

— Почему?

На что услышал ответ, поставивший его в тотальный, ступор и разжёг в нём ярость ко всем сектантам:

— Потому что смерть лучше всего встречать с теми… — Внезапно девушка оборвалась на кровавый кашель, после чего из последних сил вымолвила. — Я думаю, ты сам поймёшь. — Ласково ответила девушка и положила окровавленную руку на щёку парня, чтобы подтянуться и поцеловать его, но внезапная боль и кашель пригвоздили её к полу, и она одёрнула ладонь, оставив кровавый след на щеке.

В душе Азариэля поселилось чувство, ставшее больше, нежели досада или обида. Фундаментальная ненависть к еретикам заполнила его душу до края. Он хотел ринуться и перебить тех существ и еретиков, что медленно сжимают кольцо, но не мог оставить девушку.

Но внезапно он услышал рокот над головой, смешавший с рёвом десятков боевых труб, взывавших к атаке. Десятки камней полетели в пирамиду, подавляя магическо-огневые точки из которых вёлся огонь. И каждый камень крошил породу пирамиды, приближая её кончину. Каждый выстрел вызывал трещины и хруст в породе, которые ступали мягким шагом энтропии по всей кострукции.

Азариэль кинул взгляд и увидел, что далеко на барханах расположились имперские камнемёты, начавшие обстрел, щедро засыпая городок снарядами. Но в сам город, держа красные знамёна и под хоровые имперские кличи, входили солдаты имперского легиона, ведомые волей императора.

Это зрелище просто завораживало. Одетые в свои доспехи они шагали стройными рядами, с каждым шагом приближая победу. Легионеры императора неумолимо наступали, продвигаясь вглубь города, подавляя и разбивая всякое сопротивление на своём пути. Сокрушающей стеной они шли по полю боя, втаптывая в песок всякую тварь, что попадётся им на пути. Перед их дисциплиной, координацией и силой не устоят даже могущественные твари из Обливиона.

Но сейчас Азариэль видел в них решение другой проблемы, которую поставил выше битвы. Он замахал руками и закричал во всё горло, прося о помощи. И на него обратили внимание.

Имперский офицер подбежал к нему и спросил об обстановке. Бывший рыцарь ему всё кратко рассказал и тут же начал умолять о помощи чародейке. Всё что мог сделать легионер, он сделал. Офицер позвал двух медиков, которые унесли девушку в лагерь, чтобы там хоть что-то попытаться сделать.

Сейчас всё на что мог надеяться Азариэль это на чудеса имперской полевой медицины, хотя понимал, что шансов теперь мало. Но надежда это всё, что у него осталось.

Азариэль посмотрел на башню и понял, куда недалеко мог уйти чародей. Без свитка или знания точной точки телепортации этот колдун ее мог далеко себя перенести. Он подобрал клинок и направился к ней, ибо самим естеством чувствовал, где искать гнусного врага.

Азариэль подошёл к деревянной двери и почувствовал, словно некто пытается влезть в его голову. Но парень отринул всё и отворил скрипучую дверь, войдя вовнутрь башни, с опаской озираясь по сторонам в поисках врага, который себя и не скрывал.

Колдун стоял посреди небольшой комнаты, из которой лестница вела наверх. Повсюду были ящики, мешки и различный хлам, а посреди этого бардака возвышался чёрный маг.

— Правильно ты боишься. — Глубоким голосом произнёс чародей. — Без магического таланта у тебя нет шансов меня одолеть.

— Посмотрим. — Прорычал Азариэль. — И обхватил в две руки клинок.

— Подожди. Я, лейтенант армии Хермеуса Моры, генерал войск Люция, лорд-командир Мефалы и глава «дома знаний», предлагаю тебе сделку. Присоединяйся к нам. Мы…

Азариэлю было всё равно на те дары, которые предлагает чародей. Его сердце преисполнила бездонная ненависть к этому магу, которая имела лишь один способ выхода.

В ответ в сторону чародея полетел стальной нож, прервавший самохвалебную речь еретика, который был одним движением отброшен в стену.

— Как пожелаешь! — Закричал маг и взмахнул рукой.

Из его ладони с рёвом вырвался сноп синих магических зарядов, ударивших в то место, где был Азариэль. Парень успел увернуться, пропустив их мимо себя, пустил в мага сноп оставшихся метательных ножей. Чародей поставил специальный барьер, и все ножи разлетелись в метре от цели.

Бывший рыцарь понимал, что без дара магии ему не выжить, а посему собирался его лишить противника, чтобы уровнять шансы. Азариэль достал свиток и атаковал магией, но не боевой, что и ошарашило чёрного чародея. С руки парня прямо в лицо магу устремился светящийся солнечным светом шар, просто ослепивший его, болью надавив на глаза.

— Я твоё чучело требухой набью! — Неистово кричал маг, взявшись за глаза и дезореинтированно начал ходить из стороны в сторону.

И этот момент с руки Азариэля слетело, произнесённое со свитка, заклятье «Массовое Молчание». И теперь ни бывший рыцарь, ни маг теперь не могли произносить заклятья, чего и добивался парень. Теперь они могли биться на равных, ибо колдун, сведущий в магии был и искусен в обращении с клинком.

Чародей попытался, что-то произнести, но его слова вязли ещё во рту, так и не проронившись. И тут колдун понял, какое против него применили заклятье и что это предрекает. Чёрный маг взял посох в боевое положение и приготовился им биться до конца, надеясь на собственное мастерство.

Парень улыбнулся и в ярости атаковал своим клинком, но маг все удары умело отбил посохом. После этого архисектант описал дугу своим посохом, но Азариэль успел сделать кувырок назад. Маг нанёс тычковый удар в живот, но Азариэль сумел отбить удар и контратаковать, так что полосонул по наплечнику и сорвал его. Чародей пошатнулся и ударил посохом изо всей силы, но Азариэль увернулся, вывернувшись в сторону, и нанёс со всей силы сокрушительный удар по посоху, попросту сломав его. Прекрасное золотистое древко треснуло, а затем лопнуло, отчего посох и навершие разлетелись в разные стороны.

Но мага это не выбило из колеи. Выкинув поломанные куски посоха, он вынул свой клинок и рассвирепев, потеряв священное для себя самообладание, атаковал. Азариэль перешел только в оборону, ибо град яростных и не скоординированных ударов обрушился на него. Маг пытался просто его задеть, нанося без техники удары в безумной хаотичности.

Азариэль почувствовал, как самообладание покинуло чародея, и во всей неожиданности просто пнул его ногой в нагрудник. Мага отбросило назад, ударив о стену, и он с лязгом выронил свой клинок.

Азариэль стал стремительно приближаться к колдуну, чтобы с ним покончить. Но тот мгновенно встал, занёс руку за пояс и вытащил короткий стальной меч и снова ринулся в атаку, скрестив клинок с парнем.

Бывший рыцарь описал дугу своим клинком, но тёмный чародей успел уйти из — под удара и своим клинком нанёс рубящее движение. Парень успел поставить блок мечом и боевым ножом, который вытащил из-за пазухи, ударил в нагрудник. Но нож просто ввяз в магическом доспехе, без шанса на то, что его можно было вынуть.

Азариэль понимал, что ещё минута и заклятье спадёт, а поэтому нужно было кардинальное решение битвы. И бывший рыцарь вспомнил, как расправился с одним из еретиков под Бравилом.

Гнусный чародей замахнулся для удара, но внезапно Азариэль ударил левой рукой в нагрудник колдуну со всей силы, помяв его до такой степени, что чародей просто упал от боли. В груди колдуна вспыхнула страшная боль. Его дыхание стало прерывистым, а изо рта потекли струйки крови. Удар Азариэля просто сломал ему часть рёбер.

Бывший рыцарь отбросил меч в сторону, и медленной походкой пошёл к архисектанту.

Чёрный маг всего лишь пятился назад, пока не упёрся спиной в стену. И тут над ним нависло правосудие в виде Азариэля. Оставались последние секунды заклятия, но этого должно было хватить. Азариэль взял колдуна левой рукой за лицевую кость став медленно, нагнетающее сдавливать её. И жертва не могла даже завопить, что и стало для чёрного мага главной пыткой. И процесс казни проходил не менее половины минуты, ибо Азариэль буквально смаковал каждый момент деформации лица колдуна.

И кровавый палач завершил правосудие в полнейшем молчании, хотя заклятие уже давно развеялось.

Глава двадцать девятая Конец похода

К юго-западу от Вейреста. У южной части устья Реки Бьюлс. Спустя полтора месяца.

Стоял вечер. Было довольно темно, но не до состояния непроницаемого ночного мрака. Восточный ветер постепенно набирал силу, подкидывая в воздух листья и мелкий мусор, и становился всё более прохладным, словно с востока идёт буря. Само пространство вокруг становилось всё более промороженным. Небеса постепенно наливались уже не тяжёлым свинцом, а чёрным углём, говоря о том, что они готовы громом и молнией возвестить о приходе грозы. Всё вокруг говорило о том, что намечается сильный ливень, который собирается залить весь северо-запад Тамриэля.

Азариэль сидел у приятно потрескивающего костерка, который горел красным пламенем, постепенно пожирая всё новые и новые дрова, обращая их в чёрные угли. Вокруг него, кроме зелёных лесных деревьев и личного лежака, никого и ничего не было. Парень уединился, оставив основной лагерь.

Бывший рыцарь палкой перемешал объятые пламенем дрова и красноватые угольки и в небеса устремились сверкающие искорки. Внезапно Азариэль оторвался и через плечо посмотрел на остальной лагерь, в котором царил небольшой шум, и торжествовала подготовка к очередному бою с сектантами.

Азариэль с превеликой радостью осознавал, что это их последняя битва за будущее Тамриэля и сегодня ночью она с победоносным торжеством закончится. Жаль, что об их самоотверженной войне не узнает остальной мир, ибо там, где они были, проходила Имперская Канцелярия, служба Клинков и разведка Империи. И каждая из этих структур производило тотальное подчинение концов. Если какой-то осадок и оставался, то местные власти и имперский чиновники с офицерами легиона называли это не иначе как «славный план императора по скреплению земель Тамриэля».

Но Азариэля не волновало, как назовут их битвы. Ему было просто плевать на славу. Его сейчас до нестерпимого зуда в сердце мучили только два вопроса: что сейчас с Алари и как имперский легион справился с монастырём почитателей Намиры и Периайта под Танетом.

Но прежде всего бывший рыцарь вспоминал тот чёрный день, когда они пошли на злосчастный штурм Аль’Ка — Атрана. Именно так называли сектанты своё жалкое капище, как потом было узнано из допросов. В памяти Азариэля вечно теперь будет зиждиться образ окутанной огнём прекрасной пирамиды, и как она потом ушла в утробу пустыни. Катапульты имперского легиона так плотно держали пирамиду под обстрелом, что ни её стены, ни фундамент, ни выдержали, и она со страшным рокотом и каменным хрустом подломилась под собой и ушла под пески, забрав с собой сектантов и еретиков. И парень видел это грандиозное и величественное зрелище.

Он прекрасно видел, как толпы сектантов, измотанные, грязные, рыдающие и убогие всем своим существом уже готовились сдаваться. Но Азариэль не смог удержать себя. Когда бывший рыцарь покончил с главой культа, он буквально утонул в океане ярости. Его глаза застлал багровый туман, полностью поработив разум. И с клинком наперевес Азариэль, прорычав жуткие звуки слепой ярости, которые издают только берсеркеры севера, ринулся на уцелевших культистов. В неутолимой жажде крови, жестокой ярости и багряном правосудии Азариэль прошёлся кровавым вихрем, прорубая себе путь через их ряды. Бывший рыцарь превратился в кровавого берсеркера, который в стремлении принести воздаяние, покончил с остатками культа. В живых оставалась только хрупкая девушка, которая забилась в углу и рыдала, слёзно моля Стенндара, чтобы её постигло его милосердия. И на удивление Аэдра смилостивился и пощадил девушку. Прежде чем Азариэль смог подойти бы к уцелевшей сектантке, обезумевшего парня смогли остановить пятеро солдат имперского легиона. И первое, что смог трезво почувствовать бывший рыцарь, это как его к земле прижали пятеро легионеров, пытаясь его прижать даже весом собственных тяжёлых доспех.

Но он смог взять себя в руки. Под усиленным конвоем его сопроводили в лагерь, где на него чуть не накинулся Рихард. Бывший стражник стал неистово брызгать слюной и гневно с выпученными глазами орать на всю командирскую палатку, что «Азариэль опрометчивая скотина, которая не слушается приказов и своей мягкостью и рвением погубила больше сотни солдат». Что «такой нетерпеливой сволочи, стоило дождаться солдат легиона».

Азариэль не стал терпеть такое количество оскорблений. Он просто замахнулся левой рукой для удара и Рихард, зная чем это может быть чревато, в страхе попятился назад. Офицер легионеров с удивлением смотрел на всю эту картину, после чего настойчиво попросил Рихарда выйти из палатки. Бывший стражник подчинился и удалился.

И тут из тени вышел Рафаэль. Его вид просто пугающе-устрошающим. Все его конечности были перебинтованы, но кровь обагрила белоснежные бинты, сделав их чёрными от запёкшейся крови и сажи. Вся его кожа была в ожогах или ставшей коростой сажи, которая перемешавшись с кровью сектантов, превратилась в затвердевший слой. Часть его волос была просто выжжена, а лицо покрылось десятками ссадин и порезов.

— Я оставлю вас. — Тихо промолвил офицер Империи и поспешил удалиться из палатки.

Рафаэль и Азариэль стояли минуту и полнейшем молчании смотрели друг другу в глаза. Бывший рыцарь пытался понять, что хочет его друг, а наёмник, с чего начать.

— Я бы убил тебя. — Монотонно, с неимоверной усталостью и бесстрастностью начал Рафаэль. — Но ты спас Алари. Почти.

— Почему почти! — Ошарашено вскрикнул Азариэль. — И за что бы ты меня убил? — Уже более спокойно, но всё с тем же удивлением спросил парень.

— Она в глубокой коме. — Бессильно кинул Рафаэль. — Клинок, который её пронзил, был проклят. Маги и медики легиона смогли остановить энтропию, но не проклятье. И сейчас она медленно умирает. — И после того, как его губы сомкнулись, из глаз бывшего наёмника потекли еле заметные ручейки слёз.

Азариэль подошёл к Рафаэлю и заключил его в крепкие дружеские объятия, понимая, что сейчас необходима поддержка другу, и его одного оставлять нельзя.

— Всё будет хорошо. — Похлопывая по плечу, приговаривал Азариэль. — Кто она тебе, что ты так… переживаешь?

— Она мне сестра. — Всхлипывая, ответил Рафаэль.

Азариэля просто ошарашило. Он попытался всё расставить по местам:

— Подожди, как? Она сама говорила, что…

— Она любит болтать. — Оборвал бывший наёмник парня. — Всем говорит, что мы познакомились после битвы.

— Так как было на самом деле. — Одернувшись, вопросил Азариэль и достал фляжку с огненным вином.

— Мать была высшая эльфийка, представитель интересов своей родины — Алинора, при императоре. А отец служил в личной страже при дворе графа Скингарда. Они познакомились во время одного из совета императора с графами. Он стоял в охране графа, а она… умудрилась попасть в передрягу с ворами в Имперском Городе. Ну а дальше ты сам всё наверно понял. Он её спас, они познакомились, влюбились, а потом и граф наградил его поместьем.

— А как вы с сестрой стали разлучены? — Передав фляжку Рафаэлю, спросил Азариэль.

— Мы никогда не разлучались. — Отпив, ответил мужчина. — После смерти родителей, мы стали наёмниками. Но каждый пошёл своей дорогой. Она подалась на юг, а я сосредоточился на западе. Однако нам пришлось утаивать наше родство, ибо мало кто знает, что может взбрести в голову нанимателям…

— Ладно. — Не вникаючи в сказанное Рафаэлем, кинул парень. — Что ты теперь будешь делать?

— Буду с сестрой. — Сухо ответил бывший наёмник. — Мне больше ничего не остаётся. Легионеры её сопроводят в ближайший госпиталь или монастырь, где и попытаются её реанимировать. — После сказанных слов Рафаэль подтянул к губам фляжку и полностью её опустошил, затем выпалив. — Я должен быть с неё когда…

— Не бойся. Я помогу тебе. — Положив правую руку на плечо, обнадёжил парень своего друга. — У меня есть несколько акций Восточной Имперской Компании. Ты сможешь их обменять на деньги. И найди лекаря-друида под Фолкритом. Скажи ему, что ты от «Азариэля шустрой ручки», как он меня прозвал, и то, что я «предлагаю ему отплатить его тяжелейший долг». Я ему как-то помог…позаимствовать на неопределённый срок у торгового каравана некоторые травы из южного Саммерсета. О, он будет только рад выплатить этот долг.

— Спасибо тебе. — С легко промелькнувшей улыбкой обессилено произнём Рафаэль.

— Да ладно тебе. Так за что ты там хотел меня убить?

— Да успел я поговорить с ней, прежде чем она впала в кому. Ты мог ей помочь так, чтобы она в тебя не влюбилась?

— Что? — Голосом, полным удивления спросил парень, и в сию секунду по его телу и душе пробежала ползущая волна неудобства и смятения.

— Да ладно, не говори, что не знал. За то всё время, что я её знаю, это первый такой случай.

— Даже не представляю…

И увидев тот сноп сомнений, разногласий с самим собой и просто неуверенности, Рафаэль сказал своему другу:

— Эх, скажу тебе так, если то конкретное надумаешь, ты сможешь нас найти в поместье.

После этого разговора Азариэль и Рафаэль по — братски попрощались и их пути разошлись. Бывший наёмник стал искать спасения для своей сестры, а прошлый рыцарь отправился к Танету, где оставался ещё один оплот сектантов.

Весь поход Азариэль держался в стороне от остальной группы и, избегая даже своих друзей, с которыми раньше беспрерывно общался. Парень полностью погрузился в собственные размышления о потаённой и неконтролируемой злобе. Его разум днями терзали самые различные версии и теории от банальной психопатии до проклятий. И видя самоистязания парня, Айк’Аран решил помочь.

Чародею недолго пришлось уговаривать бывшего рыцаря. В дороге маг провёл не один десяток обрядов и смог выяснить только, что «источник столь сильной злобы не един. Первый, весьма обычен: это ярость к культам от жизненных потерь, которые понёс парень. Первая проблема крылась в банальной психологии. Н второй источник наиболее ужасен. Он покрыт мраком и тьмой. Он бездонен, ибо его суть — пустота».

Азариэль чуть было с коня не свалился, когда услышал результаты исследования, которые чародей решил ему преподнести в дороге. Но Айк’Аран поспешил успокоить парня и протянул ему кольцо, которое позволяет держать под контролем свой дух и волю. И Азариэль охотно его взял, ибо не хотел, чтобы от его злобы пострадал невиновный.

Но поимо всего прочего, в дороге они встретили целый легион, который перебирался их Хаммерфелла к портам Морровинда. Никто не стал восхищаться им и его мощью. Но Рихард, имя на руках «указ Императора», поспешил приобщить целый легион к делу очищения Тамриэля.

Главнокомандующий легиона долго рассматривал указ, после чего всё же оказал помощь остаткам Ордена по уничтожению той скверны и ереси, что собиралась накрыть целый мир. Целый легион выступил против чумного культа под Танетом, позволив Рихарду продолжить путь к последнему оплоту еретиков.

И пара суток назад от главнокомандующего легионом пришёл ответ, скорописью изложенный на кусках пергамента. В письме говорилось, что они встретились с хорошо укреплённым поселением. Его окружало несколько рядов деревянных стен, собранных из прогнивших досок, а в самом центре имелась большая площадь. Предварительная разведка выявила, что строения в этом поселении носят одинаковый характер: двухэтажный жилой блок, собранные из покрытого мхом и плесенью камня. И в этом поселении нет управления. Там каждый равен и каждый сам по себе. Офицеры Империи пришли в шок, когда во время штурма они столкнулись с хорошо организованным сопротивлением, лишённым командованием, словно сектанты имели коллективный разум. В письме командира был описан и внешний вид сектантов: «облачённые в тяжёлые рясы, пропитанные чёрным гноем, лишённые всякого чувство боли и сострадания и покрытые язвами, волдырями и наростами, без страха кидаются в бой». Командир рассказал, что битву они выиграли и предали чумное поселению огню, но часть сектантов смогла уйти на север.

Последние строчки письма гложили Азариэля. Его пугала возможность встретиться сразу с двумя чемпионами Даэдра, благословлёнными своими повелителями на чёрные деяния. Если чумной лорд, повелитель отчаяния и верховный вождь смертных сил Периайта и Намиры сбежал к своему собрату по служению, то сегодня их ждёт воистину тяжёлый бой.

Но Азариэль разогнал мрак, повисший в его сознании, вызванный свинцовым прессом тяжёлых и неприятных воспоминаний. Он снова потормошил палкой трескающий костёр и среди плясок искр и вихрей пламени увидел подобие лика Аквилы, выплывшего из его сознания.

Философские размышления о жизни и спор с самим собой подступили к его сознанию, уже скребя в дверь. Бывший рыцарь даже не представлял, что делать дальше, когда закончится вся эта безумная погоня за частицами бывшей славы Ордена. Да, именно тот древний долг и священная задача, сделали из уцелевших в той грандиозной битве больше двух лет назад, продолжение сути и естества Ордена. Но задача близка к выполнению. Всего несколько часов и священный долг иссякнет. И что тогда? Азариэль всегда задавал себе этот вопрос и находил два ответа. С одной стороны он мог продолжить поиски Аквилы по всему Тамриэлю, в надежде, что после стольких лет, отношение их друг к другу может измениться. Но в эту красивую сказку он не верил. После пройденных сражений и познания жизни, парень впервые готов был совершить правильное действие в своей жизни — отказаться от этого затлевшего безумного чувства и внемлить голосу разума. И второй вариант ему нравился намного больше, нежели вновь бросаться в гнилые объятия затхлого и прогнившего чувства.

Внезапно от его собственных размышлений парня отвлёк хруст листвы и шелест зелёной травы. Азариэль обернулся, схватившись за рукоятку своего меча.

— Это я. — Прозвучал столь знакомый голос.

— Ты что-то хотел, Готфрид. — Механически холодно вымолвил Азариэль.

— Хватит тебе тут сидеть, пошли лучше в лагерь. К тому же, скоро вернуться разведчики легиона. Надо будет послушать, что они расскажут.

— Хорошо. — С тяжестью произнёс Азариэль и, оперившись на клинок, с кряхтением поднялся и присоединился к Готфриду, по пути отряхивая свою одежду от грязи.

На бывшем рыцаре всё так же был чёрный кожаный камзол, опускавшийся ему до колен, только в него парень вшил несколько металлических элементов, образующих лёгкую нагрудную пластину. Теперь это хоть как-то напоминало лёгкий доспех.

Буквально за пять минут лёгкой ходьбы через леса южного Хай Рока Азариэль дошёл до того лагеря, где расположилась ставка сил Тамриэля.

Он был максимально прост и приспособлен только для командирского состава, ибо основные ударные силы должны были ждать к востоку и северу от того места, где должна была состояться последняя битва за контроль над Тамриэлем.

Лагерь был разбит прямо посреди леса и представлял собой несколько простых лежанок с нехитрыми маленькими палатками, составленными вечно бдящими патрулями и большой командирской палаткой в центре. Лагерь полностью был составлен по имперским лекалам, которые практически никогда не менялись.

Азариэль, пройдя через нехитрые баррикады, вошёл в лагерь и увидел его быт воочию. В небольших палатках расположились солдаты имперского легиона, которые составляли свиту рыцаря-протектора Империи. По лагерю ходил небольшой патруль, смотревший за дисциплиной. На вертеле готовилось мясо кабана, от которого исходил приятный запах, заполнивший весь лагерь, а где-то в сторонке расположилась полевая кузница за которой работал квартирмейстер.

Бывший рыцарь огляделся и вновь убедился, что лагерь командиров коалиции находится в глубокой лесной чащобе и еретикам Люция сюда не добраться.

— Нам сюда. — Указав на большую, раскинувшуюся посреди лагеря красную палатку, сказал Готфрид.

И Азариэль покорно направился к той самой палатке вместе со своим другом.

— Стоять. — Прозвучал грубый голос. — Кто вы?

Бывший рыцарь увидел перед собой двух охранников, что стояли у входа перед палаткой. И каждый из них был далеко не прост, как банальный солдат легиона. Прекрасная выправка, примерная осанка, бесстрастие в глазах и искусно выполненное оружие, представленное катанами, с превосходными акавирскими доспехами. Без сомнения это были воины из службы Клинков.

— Пропустите, это я его позвал. — Послышался изнутри палатки знакомый голос чародея погибшего Ордена.

— Мы подчиняемся только Агенту. — Последовал холодный ответ стражников — Клинков.

— Пусть проходит. — Из палатки ответил Агент.

— Проходите. — Без еденной эмоции вымолвил стражник и отступил на шаг.

Азариэль зашёл вовнутрь командирской палатки. Там он увидел стоящий посреди квадратный стол с раскинувшейся картой на нём и свечами, которые, слегка потрескивая, освещали разрисованный пергамент. Воздух наполнился приятным запахом благовоний, которые разжигали офицеры легиона у себя в покоях. И возле стола собрались все те, кто собирался повести своих бойцов сегодня в тяжёлый бой. В самом конце стола, на неброском деревянном стуле расположился имперец со смуглой кожей, карими глазами и короткой стрижкой. Это был рыцарь-протектор имперских сил, что оказались в его распоряжении.

По правую руку от него стоял старик в тяжёлых доспехах имперского легиона. Азариэлю его зрелые черты лица, борода и длинные седые волосы показались знакомыми.

По левую руку от офицера имперских войск стоял высокий нордлинг с чёрными волосами и зелёными глазами. Этот воитель был облачён в полный акавирский доспех и за спиной у него, при каждом движении, плавно покачивалась стальное викадзаси. Это был агент клинков, пришедший сюда по воле императора, изложенной в «указе».

Рядом с ним расположились командиры стражи из Моурнота и Вейрста, которых удалось привлечь только документами Совета Старейшин. И эти двое командиров вели за собой отряды городской стражи и ополчение, собранное наспех. Со стороны странного старика в имперских доспехах расположился брат-капитан ордена свечи, из Сентинела. Ну, а ближе всего к выходу оказался Айк’Аран, который стоял со стороны, противоположной офицеру имперского легиона.

И как только Азариэль переступил порог палатки, сию же секунду на него были брошены оценивающие взгляды. Рыцарь-протектор его одарил взглядом полным снисхождения, агент Клинков сверлил его взором полным недоверия и подозрений. Остальные же отнеслись более нейтрально.

— Проходи, я тебя давно жду. — С облегчением сказал чародей и указал бывшему рыцарю на свободное место, где он может встать.

— Мне бы хотелось знать, а где ваш Рихард? Он смеет игнорировать разработку плана по наступлению? — Надменно спросил рыцарь-протектор.

— Он передал все полномочия по присутствию мне. — Парировал чародей.

— Понятно.

— Ну а теперь, когда закончились прения, давайте начинать составления плана. — Грубо, но в тоже время без излишней эмоциональности неожиданно кинул агент. — Что докладывает разведка?

— Численность противника больше двух тысяч бойцов. — Хриплым голосом начал старик. — К ним успели примкнуть отряды носителей чумы и отчаяния с юга. Крепость противника представляет исполинский бастион. Вне крепости есть лишь небольшой старый разрушенный монастырский комплекс, выполняющий роль передового редута. Стены сделаны из обычного камня. За стенами расположен огромный храм-зиикурат, который выполняет роль административного центра секты.

— Что с командованием и бойцами? — Холодно вопросил агент.

— Всем руководит чемпион культа, имеющий титул Барон Войны. Под его началом находятся восемь Рыцарей Битвы, которые руководят всей сектой, поделённой на восемь орденов. Вот примерно и всё нехитрое управление.

— Известно что-нибудь про укрепления? — Ввязался брат — капитан ордена Свечи.

— Стены примерно высотой как у имперского города, но заметно толще. Они сделаны из камня и созданы для того, чтобы в них разместился гарнизон.

— Слабые места у крепости есть? — Задал вопрос рыцарь-протектор.

— Да. Там, где стоит разрушенный монастырский комплекс, есть несколько пещер, связанные с канализацией крепости. Через эту сеть можно спокойно попасть вовнутрь.

— Каково соотношение сторон? — Вопросил стражник из Вейреста.

— Со стороны противника: тысяча воинов, среди которых двести это тяжёлая пехота, четыреста лёгкая, а остальное — сектанты; семьсот лучников и арбалетчиков и триста сектантов из — под Танета и командирский состав. С нашей стороны: десять Клинков, тридцать рыцарей из ордена Свечи, сотня бойцов имперского Легиона, три катапульты, пятьдесят четыре городских стражника, больше сотни ополченцев и командирский состав.

— Это получается больше чем три к одному. — Невесело констатировал глава стражи Моурнота.

— Нам придётся постараться, чтобы победить в этой битве. — Таким же тоном поддержал глава стражи Вейреста.

— Не падать духом. — Встав со своего стула, воспрянул офицер легиона. — Мы сражаемся за императора и Империю, а значит, мы не можем проиграть.

— Это напыщенная самоуверенность или у вас есть конкретный план? — С толикой недовольства спросил агент Клинков.

— Мы отправим ударный отряд на зачистку храмового комплекса. Этот отряд проникнет в цитадель и откроет ворота. С помощью катапульт мы сможем разрушить часть стены и послать туда ещё часть силы, тем самым разделив их гарнизон на две части.

— Но их силы всё равно будут превышать наши в три раза. — Заявил Клинок.

— Мы не собираемся их побеждать, попросту всех убить. Наша цель это командир врага, а затем его подчинённые. Если они падут, то оборона, лишившись верховного командования, будет сломлена. И в этом деле, я думаю, нам помогут Клинки.

Агент тайной службы осмотрелся по сторонам, словно ища посторонних слушателей, и холодно без эмоций вымолвил:

— Именем императора, я попрошу всех выйти из палатки, кроме вас, господа офицеры.

Азариэль беспрекословно подчинился приказу слуги императора и вышел из палатки.

На улице было свежо. Лёгкий ветерок бил в лицо, знаменуя о том, что постепенно приближается неистовая буря, которая всё зальёт. Но в этом ветерке витал лёгкий запах приближающейся осени. И в действительности, лето постепенно подходило к концу, что знаменовалось колким похолоданием в последнее время.

— Азариэль. — Прозвучало воззвание, оборвавшее предчувствия парня о временах года. — Пойдём, поговорим. — С волнением произнёс чародей и повёл парня за собой.

Они встали в десятке метров от главной палатки, выбрав место, чтобы их никто не услышал.

— С Рихардом что-то не так. — Озабоченно бросил Айк’Аран.

— Что случилось. — Спокойно спросил Азариэль.

— В последнее время он стал очень странным. Всё время удаляется от лагеря. И проводит время в одиночестве, как будто находит в нём удовольствие.

— Не вижу в этом странности.

— Он стал более закрытым. — С таким же порывом продолжал маг. — Стал носить странную железную маску. Его характер стал более жестоким. Его дух наполнила кровожадность и безумие. И однажды я его застал за тем, как он читал молитву… порядку.

— Становится всё интереснее. — Усмехнувшись, сказал бывший рыцарь.

— Понимаешь, среди старых легенд я нашёл, еретических рукописей и мифов я нашёл «Сказание Джиггалаге». Это повествование рассказывает о низвергнутом своими братьями даэдрическм принце. Его сфера — порядок и консерватизм, и в своё время его мощь настолько возросла, что его собратья скинули этого лорда порядка с трона. И он стал сущностью безумного божества, что носит имя Шеогорат. Но это сказание повествует нам о том, что именно этот бог является одним из злейших врагов «Великих Домов».

— Я не вижу смысла в этом повествовании. — Скептически отметил Азариэль.

— Мне бы тоже этого хотелось. — Мрачно промолвил маг, но холодный голос Клинка заставил его оборваться:

— Можете вернуться! — Крикнул вышедший из палатки Клинок.

Маг всего лишь пожал плечами, слегка исказил гримасу в недовольстве и направился обратно на совет, и Азариэль последовал за ним.

В палатке было всё также как и раньше. Также трещали свечи, и свои ароматы источали благовония. Только рыцарь-протектор легиона был несколько подавлен, словно его лишили всех званий. Также у стола собрались все те, кто был ранее.

— Что ж, вот конечный план наступления. — Бесстрастно начал Агент. — Брат-капитан поведёт своих рыцарей на штурм монастырского комплекса. Вы Азариэль к ним присоединитесь. Вашей задачей становится проникновение за пределы крепости и обеспечение нам прохода. Взяв контроль над вратами, вы подаёте сигнал нам. Я посылаю своих Клинков через главные ворота. Объединившись с этим отрядом, вашей задачей становится проникновение в центральный храм и ликвидация командного состава. А через двадцать минут объявляю наступление и силы стражников, с ополчением, начинают наступление со стороны главного входа. С противоположной стороны должен начаться обстрел стены. Этим займётся всё ещё рыцарь-протектор. Нашей задачей становится максимально отвлечь силы противника от центрального храма, чтобы сводному штурмовому отряду удалось ликвидировать командиров. Надеюсь пока всё понятно?

— Так точно. — Последовал ответ командиров стражи.

— Да, понятно. — Ответили маг, Азариэль и Готфрид.

— Без сомнений. — С толикой подавленности сказал Рыцарь — протектор.

А старик всего лишь кивнул.

— Вот и отлично. А теперь можете разойтись и подготовиться к битве. Операцию начинаем через полтора часа. — Холодно кинул Клинок и поспешил выйти из палатки.

Глава тридцатая Кровавая развязка

Спустя несколько часов. У залива Иллиак.

Начался ледяной, пробирающий до костей своим холодом, ливень. Завывающий ветер разгулялся порывистыми массами, буквально срывая листья с зелёных крон деревьев, заставляя их скрипеть от обрушившихся на них воздушных масс.

Было настолько темно, насколько это возможно в вечернее время. Небеса налились тяжёлым свинцом, отчего небосвод, затянутый массивными, гнетущими облаками, стал сиреневый, осветляемые, только невидимым солнцем, что уходило в неба.

Азариэль и Готфрид в составе пятнадцати рыцарей, под командованием брат-капитана сентинельского ордена Свечи, под покровом ливневой завесы медленно пробирались к заброшенному монастырскому комплексу. Их задачей было уничтожить авангардный редут противника, подавить всякое сопротивление на местности и проникнуть внутрь цитадели, чтобы открыть её ворота.

Парень осознавал всю важность своей задачи, а поэтому приготовился основательно, насколько это ему позволяло сделать оснащение и ресурсы, которые были в лагере. У квартирмейстера легиона он смог добыть несколько двемерских механизмов. У целителя он достал пару ингредиентов, в виде огненной соли, серы, селитры, угля и ещё части очень опасных веществ. И смешав их все, применив мастерство двемереской инженерии, Азариэль получил что — то схожее с теми механизмами, что он использовал при своей первой операции. Но только это чудо работало от фитиля и срабатывало куда быстрей, но по мощности заметно уступая. Парень взял с собой и множество магических свитков самых различных школ магии, которые ему дал Айк’Аран и ещё парочку подкинул боевой маг легиона. Конечно, чародей умершего Ордена пытался учить бывшего рыцаря магии, но всё оказывалось тщетно, ибо парень был абсолютно не способен к магическим искусствам.

Но Азариэлю выпало огромное счастье улучшить и свою одежду и получив настоящую броню, а не шмот ткани и кожи. Перед тем, как уйти на выполнение тактической задачи, его подорвал к себе командир Клинков. Агент был весьма удивлён тем, что парень идёт на задании «обернув свою кожу в другую». И посмотрев на одежду бывшего рыцаря, которая явно и рубящего удара сабли не выдержит, отвёл его в к своей палатки. Там из сундука он вытащил старый доспех, покрывшееся пылью и предложил его надеть Азариэлю. Парень согласился и взял его, примерив прямо на лёгкий камзол. Панцирь, покрывавший грудь и спину был сделана из сияющего мифрила и изрисован магическими символами. Пластинчатый наплечник, скованный из скайримской стали удобно ложился на плечо. Правое плечо оказалось без защиты. Кольчужная кираса исходила из-под панциря, мифриловой блестящей чешуёй покрывала торс парня и крепилась ремнями на спине.

— Вот и хорошо. Теперь ты не умрёшь в первые минуты боя. — Мрачно сказал Агент, когда вручил эту броню парню.

И Азариэль сейчас благодарил командира Клинков. При беге эта броня не стесняла движения и была довольно лёгкой. Она весила совсем ничего, но по рассказам того же агента была неимоверно прочной, ибо её во время Ремана Сиродила специально заказывали для главы гвардии императора, до занятия этой почётной миссии Клинками.

Но бывшего рыцаря мало интересовала история. Сейчас он старался концентрировать все мысли на задаче. Под проливным дождём и диким ветром ударная группа шла через лес, медленно выходя к берегам залива Илллиак, к югу от Вейреста, чтобы нанести первый удар по последнему оплоту ереси Люция.

Брат — капитан довёл группу до конца леса, где открывался прекрасный вид на зелёный берег красивого залива, укутавшегося в саван дождя. Но посреди этого торжества гармонии на небольшом широком холме возвышался тот самый комплекс монастырей, которые необходимо было штурмовать.

Три монастыря и одна часовня образовали единое строение. Они возвышались на холме прямо возле воды как старые призраки минувших эпох раздоров и воин, которые несколько столетий не стихали в Тамриэле. И все три монастыря явно были одного архитектурного стиля, но какого определить уже невозможно. Пески времён бурей прошлись по этому комплексу, снеся с него и крыши, и значительную часть стен, оставив от него лишь безликие руины, в которых кишела жалкая жизнь еретиков.

Азариэль всмотрелся на планировку, чтобы просчитать варианты нападения. Эти четыре разных строения образовали квадрат. Первый монастырь смотрел на юго-запад и именно в нём были главные ворота. Второй и третий монастырь расположились перпендикулярно первому, а сам квадрат замыкала двухэтажная часовня, возвышавшая над одноэтажными монастырскими зданиями. Согласно старым местным преданиям в первом монастыре жили монахи Талоса, во втором расположился культ Мары, в третьем волочили свою скромную жизнь поклонники Стенндрара, а в часовне свою вечную службу несли монахи самого Акатоша.

Брат-капитан понял, что с опушки леса невозможно оценить уровень защиты и распланировать атаку, так как саван дождя плотно укрывал и оплот противника. И командир группы повёл ближе.

В полусидящем положении, медленно и как можно бесшумней пошёл ударно-штурмовой отряд, стараясь поближе подобраться к монастырям и часовне.

Азариэль видёл всё более чётко силуэты разрушенных строений, которых накрыл ливень. Это точно оказались самые настоящие руины, ставшие мёртвым и безмолвным сторожем этих мест. Крыша и стены сохранилась только у часовни. От монастырей остались только плитка на полу, небольшие куски и остатки стен, а также небольшие балки, возле которых они возводились.

— Азарий. — В полголоса начал командир группы. — Возьмёшь с собой Азариэля и ещё пятнадцать рыцарей. Будете пробиваться с южной стороны. Я направлю атаку всех остальных с запада.

— Так точно. — Ответил рыцарь и моментально определил, кто с ним пойдёт.

Азариэль взял арбалет погибшего Ордена, который ему удалось отремонтировать после того, как он разлетелся в пустынной битве, и вместе с остальными направился на штурм.

Они зашли с южного угла. Пятнадцать рыцарей и Азариэль атаковали из дождевой пелены и покрова темноты, чем обескуражили охрану, которая здесь расположилась. Еретики даже писка не успели издать, как рыцари прострелили им горла из своих арбалетов.

И заняв южный угол, Азарий повёл рыцарей по юго-восточному монастырю, вычищая его от сектантов. И противников резали прямо на лежанках, оставляя их спать дальше. Посреди разрушенных стен грозно, медленно и неотвратимо шла смерть, что уничтожала каждого врага Тамриэля.

Азариэль ещё не выпустил не единого болта. Всю работу он предоставил рыцарям ордена Свечи, справлявшихся с задачей как нельзя лучше. На своём пути они оставляли лишь кровавый след из трупов, что секундами раньше были спящими, под навесными кусками ткани и досок, сектантами и патрульными, что не смогли вовремя услышать или увидеть подползающую смерть. Через четыре минуты парень уже достиг бокового входа в часовню, который был завален горами хлама.

Азарий попытался оценить характер и масштабы завала и понял, что единственный проход — это главный вход, а достигнуть его можно было, только пройдя через внутренний двор, что кишел молящимися культистами.

Глава группы отдал приказ занять позиции среди разрушенных стен монастыря для наступления на двор и все тут же во мраке разбрелись по строению.

Азариэль прильнул к осколку мокрой каменной стены, на которой рос самый обычный мох и обратил своё внимание вовнутрь двора.

За последние минуты наступления он успел полностью промокнуть и замёрзнуть, но казалось, что сектанты не чувствовали этого мороза и ледяной влаги, что плотно накрыла эти места.

Бывший рыцарь смотрел на пребывавших в ночном бдении еретиков. Они собрались во внутреннем дворе у большого потрескивающего костра, который развели на месте старого прудика. Над ними безумно трепыхалось и безумно рвалось в сторону бешенного дуновений ветра полотно ткани, которое повесели, чтобы не быть залитыми дождём. Сектанты сидели у костра, образовав плотный круг, и монотонно твердили общую молитву. Своей численностью собравшиеся сектанты, усевшиеся в большом кругу, превосходили в два раза, чем весь штурмовой отряд. Но рыцарей это не могло остановить, ибо служение и клятвы верности престолу Сентинела сделало их неукротимыми воинами, что на своём пути сокрушат любую преграду.

Азариэль вслушался в литании еретиков и среди обрывистых фраз уловил, что они молятся не «Дому Войны», а Намире и Перайту. Это оказались, почитали чумы, отчаяния и самопрезрения, что было ещё хуже, чем фанатичная жестокость.

Бывший рыцарь перевернул лежащего с собой мёртвого сектанта на спину, чтобы осмотреть его. Парня шокировало, что это не служитель отчаяния и умы. Культист был закон в кожаные доспехи, окутавшись полотном ткани, чтобы не до конца промёрзнуть. Это явно был служитель «Дома войны», но никак не ревностный почитатель Намиры и Перайта.

— Вперёд воины Свечи! Сокрушите еретиков! — Яростно воззвал к атаке Азарий.

Рыцари ордена обрушили залп из арбалетов, накрыв стальным дождём ничего не подозревающих культистов. Азариэль за несколько секунд выпустил все пять болтов в сектантов и ринулся в атаку, зная, кого необходимо ликвидировать в таком культе Он не обратил внимания, что второй залп его чуть не убил и болты пролетели в сантиметрах от него. Парень всё сокращал дистанция между собой и противниками.

Сектанты обнажили свои ржавые клинки и приготовились сдерживать угрозу рыцарей Свечи.

Вот прозвучал булькающим хриплым голосом приказ, и стая сектантов, облачённых в бесцветные рясы, молча, без единого звука, ринулась волной на перешедших в атаку служителей ордена сентинельского престола.

Но как только сектанты двинулись с места, их спины залил стальной дождь, вызванный по приказу брат-капитана. Второй отряд выступил в атаку, тем самым взяв в окружение культистов, что поставило еретиков в положение между молотом и наковальней. За последнюю минуту уже более двух десятков еретиков лежали на мокрой плитке, обагрив её чёрной протухшей кровью. Но остальные, если и получили ранения, то держались более чем стойко.

Однако Азариэль отчётливо понимал, что если не убить иерарха культа, то это может обернуться ужасающими потерями и навряд ли они смогут открыть ворота крепости противника.

Бывший рыцарь приблизился вплотную к сектантам и через их ряды он увидел высокую фигуру, окутанную в чёрную рясу, уходившую в пол. В руках этот культист держал длинный полусгнивший посох, который направил против атакующих, готовясь его применить.

Азариэль ловко увернулся от взмахов ржавых клинков, и прорвался через сектантское ограждение, встретившись с иерархом лицом к лицу.

Архисектант резко направил посох на парня и прорычал булькающим, словно у него в глотке вода, голосом заклятье и конец посоха вспыхнул буро — зелёным. С конца древка сорвалась липкая, смердящая и разъедающая жидкость, плотной струёй направленная в грудь Азариэля. Но парень ловким кувырком в сторону ушёл от струи и она липкой лужей легла на брусчатку и в эту же секунду старый камень зашипел и стал испаряться паром, как будто его проедает концентрированная кислота.

Вокруг завязался вихрь битвы, и рыцари ордена Свечи скрестили клинки с чумными сектантами, преисполненными самопрезрением. Звуки яростной битвы заполнили внутренний двор, и примечательней всего было наблюдать за тем, как воин без дома и сословия вступил в яростный и смертельный бой с чемпионом чумы и отвращений.

Азариэль нанёс левый верхний рубящий удар, но клинок лишь с музыкальным звоном рассёк воздух и прошёл в сантиметрах от балахона, увернувшегося сектанта. Но парень не остановился и тут же совершил выпад, на что культист резко ответил тычковым ударом посоха по корпусу. Но мифрил выдержал атаку и удар не причинил даже боли, однако сектант отпрыгнул назад и с разворота замахнулся посохом, целясь парню в голову. От этого яростного удара Азариэль ушёл, просто нагнувшись, но удар был не завершён.

Посох продолжил своё движение по инерции, чем и воспользовался ахисектант. Он за доли секунд приложил ещё силу, игриво развернулся, словно безумно приплясывая, и сокрушающий удар направил в ноги.

Древко посоха попало парню чуть выше щиколотки, и жгучей болью отозвалась вся нога. Магическая энтропия проникла через толстую кожу сапога и волной прошлась по мягким тканям бывшего рыцаря, вызывая ни с чем несравнимую агонию мышц. От такой мощной боли Азариэль не устоял на ногах, ибо от такого болевого напора его просто подкосило.

Торжествующий культист не растерялся и за секунду приготовился нанести добивающий удар. Он занёс свой посох для удара плашмя, словно это не кусок дерева зачарованного тёмной магией, а мощный боевой молот.

И усмехнувшись, архисектант со всей силы рванул посох вниз, неистово желая добить парня. Но Азариэль этого и ждал. Он поставил левую руку, заслонив лицо от удара. И удар посохом пришёлся точно в руку, а если точнее, то кончик посоха угодил прямо в ладонь. Бывший рыцарь сжал, что было силы этот посох, намертво зафиксировав его в своей руке.

Еретик потянул его назад, но магическая палка даже не шелохнулось. Культист опешил, ибо боль, вызванная магией чумы и болезней, должна была просто разорвать эту руку от боли. Но архисектант не знал, что боль невозможно распространить по нержавеющему металлу.

Тем временем Азариэль резко встал и, удерживая посох, одним молниеносным сокрушительным ударом клинка разрубил его пополам. Магический кусок дерева в эту же секунду обратился в гнилую труху и рассыпался по мокрой брусчатке.

Но еретик не собирался так легко сдаваться. Он занёс руку за спину и из ножен, спрятанных в кучах прогнивших и склеившихся от гноя лоскутах ткани балахона, и вытащил большую длинную ржавую саблю. Архисектант крепко обхватил её двумя руками и ринулся в яростную атаку.

Азариэль по стилю движений, способу обхвата и стойке сразу определил, что этот культист немного упражнялся с клинком и даже не знал базовых принципов обращения с таким оружием. Да и тяжеловато оно оказалось для него.

Архисектант нанёс рубящий удар, но в ответ раздался лишь звон камня, на которое упало лезвие клинка. Еретик попытался ещё раз атаковать увернувшегося парня и для этого занёс огромный меч над головой, что и оказалось ошибкой.

Широкая сабля была довольно тяжела для архисектанта и только затормаживала все его движения. Вознеся клинок над головой, его движения зависли на пару секунд, но и этого противнику хватило.

Азариэль молнией подскочил к еретику и левой рукой зажал рукоять сабли культиста, всей силой передавив и пальцы врагу, остановив ещё даже не начавшиеся движение оружия. Еретик поспешил взвыть от боли переломанных пальцев, но его голос был оборван.

Правой рукой Азариэль направил свой клинок прямо в брюхо еретику, удерживая меч под наклоном. Сверкающее лезвие меча вышло через спину между лопатками, неся на себе густую тёмно — багровую кровь почитателя презрений и чумы.

Бывший рыцарь одним быстрым движением вынул клинок и одним рубящим ударом направил его в ключицу. Гнилые кости еретика даже не сопротивлялись под лезвием мистического меча, который проходил через них, как нож сквозь сливочное масло.

И в своей холодной, бесстрастной злобе Азариэль отрезал архисектанту часть груди и разрезал сердце, после чего только ставил в покое покалеченного культиста.

На обагрённую плитку упал кусок гниющего тела архисектанта и мокрый от чистого дождя камень тут же почернел от смердящей крови, обильно потёкшей от расчленённого еретика. Служитель отвратительного культа несколько мгновений простоял на своих двоих, затем покачнулся и просто рухнул наземь, распластавшись по каменной плитке.

Азариэль оглянулся и заметил, что бой уже давно окончен и все стояли вокруг, заворожённые жестоким боем воина и иерарха культа. Каждый смотрел с крайним удивлением на те приёмы, которые применяли соперники. И каждый поспешил зажать нос, так как вытекшая кровь и вывалившиеся почерневшие заплесневевшие и протухшие от болезней органы архисектанта заполнили весь внутренний двор нетерпимым смрадом.

— Ладно, идём дальше. — Мрачно вымолвил брат-капитан и направил свой отряд к часовне.

Пока все шли к часовне, парень посмотрел на поле битвы. Вокруг валялись лишь искромсанные тела сектантов. И среди груды тел не попалось не одного мёртвого рыцаря ордена Свечи. Азариэль безрадостно улыбнулся тому, что никого смерть не унесла и у них всё ещё сохраняется преимущество.

Бывший рыцарь подбежал к воротам часовни и присоединился к остальной группе. Рыцари ордена Свечи стояли и думали, как можно открыть запертые ворота. Но Азариэль долго не разбирался с этой проблемой, ибо вход в часовню являлся ничем иным, как проеденными временем старыми деревянными воротами, которые практически стали прахом.

Бывший рыцарь достал свиток, который ему дал чародей. И увидев предмет боевой магии, рыцари поспешили расступиться, и уйти поскорее от ворот. Развернув его, парень резким движением направил сгустившийся раскалённый добела шар прямо в ворота. И огненный шар с рёвом улетел прямо в цель, оставляя за собой лишь след из искр. И как только магия соприкоснулась с трухлявым деревом, прозвучал оглушительный взрыв и гнилые ворота исчезли в яркой огненной вспышке, разлетевшись в щепки.

— Это быстрее, чем их ломать. — Сурово произнёс Азариэль и угрюмо улыбнувшись, улыбнулся. — И эффективней.

Рыцари переглянулись между собой. Их взгляды были переполнены самыми различными эмоциями, которые только возможны: от глубокого и неописуемого удивления до вскользь промелькнувшему глубоко душевному недоверию. Но никто не стал оспаривать метод, которым была устранена преграда.

— Заходим. — Приказал брат-капитан и вошёл внутрь часовни.

Азариэль был среди первых, кто вошёл вовнутрь. Держа свой арбалет наготове, он смотрел через примитивный прицел, тщательно всматриваясь в каждый уголок и ища возможной угрозы.

Это была самая банальная часовня. Подобных маленьких часовен было пруд пруди в Сиродиле у незначительных городков и деревень. Небольшая своими размерами, даже тесная для тридцати рыцарей. Скамьи были перевёрнуты, опрокинуты или даже сломлены. Нигде не было нормальной и прямостоящей скамейки. В самом конце стояла потрепанная временем кафедра, у которой когда-то стоял проповедник Акатоша. В помещении было темно и сыро. В крыше было множество дырок и пробоин, через которые на грязный и замусоренный пол капала дождевая вода. И сейчас в часовне было настолько пусто, что обстановка была очень мрачной, вызывая тоску по тем временам, когда это место было живо.

Прямо за кафедрой располагался огромный, массивный, выплавленный из железа, покрывшийся ржавчиной и лишайником люк. Он закрывал ту дыру, которая вела в сеть пещер, способных привести отряд в цитадель. И это был единственный вход.

Брат-капитан подошёл к люку и кинул на него оценивающий взгляд, после чего хотел отдать приказ, чтобы его отодвинули, как на плечо рыцаря легла тяжелая левая рука Азариэля.

— Нужно подготовиться, прежде чем начать спуск. — Спокойно потребовал бывший рыцарь.

— Здесь я решаю, что делать. — Недовольно возразил глава группы. — На каком основании вы меня просите дать отдых и подготовку?

— Кто знает, что нас ожидает в пещерах. Там могут оказаться и твари похуже разъярённых сектантов. Да и чемпион почитателей Намиры и Периайта не был уничтожен.

— А время?

Азариэль достал из кармана специальные песочные часы. Их дал ему лично Айк’Аран. На них были специальные отметины, показывающие каждые десять минут. Песочные часы были рассчитаны на час. Бывший рыцарь их приподнял на уровень лица брат-капитана и тихо начал говорить:

— У нас есть пять минут в запасе. Со временем всё в порядке.

— Хорошо. — В полголоса вымолвил рыцарь и тут же на повышенных тонах обратился к остальным. — Даю вам три минуты, чтобы подготовить своё снаряжение и проверить амуницию. Ох, лучше сделайте это сейчас, чем потом будете молить богов о помиловании там внизу.

Рыцари Свечи разбрелись по всей часовне и стали готовиться к спуску. Кто-то ещё раз проверил оружие, кто-то подтянул доспехи, а кто-то сел и тихо стал твердить молитву Аэдра о защите. Все делали, то, что считали нужным, чтобы не сгинуть в пещерах и канализационных стоках.

Азариэль отошёл в сторону и занял место в углу рядом с кафедрой. Он открыл кисет и достал оттуда два маленьких бутылька с зельями. В первом плескалась багровая густая жидкость, а во втором тёмно — синяя, но изливающаяся светом от странной лазури вода.

— Что это? — Вопросил подошедший Готфрид.

— Зелья.

— Да видно. Я спрашиваю — что это за зелья?

— Наш маг сказал, что первое повышает жизнеспособность, а второе поможет собрать и увеличить магическую силу, что усилит мощность заклятий.

— Я понимаю, зачем первое, но куда второе собрался применять? Ты же не обладаешь даром магии?

В ответ парень лишь открыл второй кисет, висевший на поясе, и продемонстрировал весь сноп магических свитков, таивших в себе искусства боевой магии.

Готфрид слегка усмехнулся и оглядел помещение, пребывавшее в густом мраке, посмотрев в единственное окно, в котором мелькали капли ливневого дождя.

— Странное место выбрали сектанты для организации своей крепости.

— Далеко не странное, а самое верное. — Поучительно начал Азариэль. — В совокупности с расположением других культов, это становится ловушкой для трона Империи.

— Почему? — Удивлённо вопросил подошедший Азарий. — Разве легион или иные силы не защитят Сиродил?

— Основная часть легионов расквартирована в провинциях Империи и в самом центре остался довольно маленький контингент, оставшийся чисто для поддержания порядка. А расположение культов блокировало бы или замедлило продвижение имперских сил. Секта в Эльсвейре отрезала бы путь легионам из Валенвуда и силы из самой родины катжитов. Культы под Чейденхолом и Бравилом создавались для того, чтобы отрезать Морровинд и Чернотопье. Еретики под Танетом предназначались для противодействия наступлению из Хамерфелла. А этот кровавый культ нужен для того, чтобы предотвратить натиск подкреплений из Хай Рока.

— А Скайрим? — Внезапно вставил своё слово Готфрид.

— Под Брумой был один культ в зарождающемся виде, как и под Чейденхолом. Если он бы получил развитие и прибавку в живой силе, то у него может и хватило сил для того, чтобы остановить помощь из Скайрима.

— А в чём смысл? Зачем вся эта фантасмагория? — Вкрадчиво вопросил Азарий.

— Скажем так, их целью был центр Сиродила — Имперский город. Пока силы культов удерживала бы внешние силы Империи, ударная группа попыталась бы захватить город и уничтожить династию Септимов. И тогда рубинной амулет остался без носителя. А чем это чревато, знают все. — Пояснил Азариэль, намеренно скрыв рассказ про Люция.

Бывший рыцарь совсем не хотел рассказывать про архипредателя, получившему благословение от всех Даэдра сразу и по своим способностям, в несколько раз усиленными тёмными силами, превосходил возможности имперского легиона. Он не стал пугать рыцарей Свечи, что есть воитель Даэдра, способный перерезать их всех пальцем одной руки.

— Рыцари, собраться! — Скомандовал брат-капитан и встал возле люка.

Когда все тридцать бойцов собрались у точки спуска командир группы отдал приказ о проникновении. Два крупных воина, сквозь собственные кряхтения, применив всю свою силу, подняли этот люк и положили его на пол. И как только люк коснулся пола, под железом послышался звук хлюпанья и писк раздавленных насекомых.

Брат-капитан поднёс факел к месту, где раньше был люк и рассеял тьму. И как только сумрак отступил, на свет проявилась винтовая лестница, уходившая вглубь, в недра.

— Похоже, между крепостью противника и этой часовней есть проход. — Констатировал командир группы и вступил во мрак.

Азариэль был среди первых, кто ступил на лестницу. И спускаясь, он провёл перчаткой по каменным стенам. Через кожу перчаток его нервные рецепторы уловили шероховатость и даже то, что камень местами изъеден временем и близостью к морю. И всё то время, пока он спускался, парень замечал, что чем глубже, то тем сильнее становиться вонь гнилья и сам воздух становится гуще. На стенах становится всё больше и больше странных и необычных растений. Мох приобретал гротескные и ужасающие формы, медленно источая гной. Плесень и грибок стали просто огромными, выделяя в воздух клубы едкого смрада, отчего дышать, становилось практически невозможно, ибо лёгкие даже не хотели втягивать этот воздух, а желудок спешил избавиться от всего употреблённого.

Но каждый рыцарь ордена вспомнил, что служит трону Синтенела, а посему, несмотря на те все ужасы, которые им предстояло испытать, они должны идти вперёд несмотря, ни на что.

Вот они спустились на самый низ, достигнув предела спуска. И в один прыжок от лестницы Азариэль оказался по щиколотку в жуткой и смердящей, донельзя густой, напоминавшей болотную жижу, жидкости. Бывший рыцарь почувствовал, как его сапоги при каждом движении буквально вязнуть в зеленоватой клейкой массе, больше похожей на гной.

Оказавшись в канализации, Азариэль сразу осмотрелся и увидел картину, застившуюся биться его сердце сильнее, а в руках ещё сильнее сжать арбалет.

По своему типажу коллектор был похож на то, что являлось канализационными системами Имперского Города. Такие же отёсанные каменные стены и высокие потолки. Такая же прямоугольная форма построения канализации. Всё как в Имперском Городе, только более проще устроено.

Но стены были покрыты махровым ковром из странного сгнившего мха и огромной плесени, в которых игриво копошились, издавая противный и мерзкий писк, сотни самых различных насекомых. И этих тварей было столько много, что складывалось впечатление, что этот ковёр, в большинстве мест накрывший стены, был живой и прибывал в постоянном движении.

Также сквозь стены то и прорывались растения, сильно отличавшиеся от тех, что росли на землях Тамриэля. Это были тёмные, словно поражённые смертельной энтропией, похожие на папоротники листья, почковавшиеся в самых различных местах стен.

С потолка свисали странные мясистые лианы, больше напоминавшие вытянутый почерневший кишечник, развешанный подобно гирляндам. И с потолка постоянно капала бурая тёмно — зелёная вода, очень схожая с мокротой горняка.

Этот проход предполагал собой длинный, уходивший вперёд коридор, без каких либо зигзагов и поворотов. И на протяжении всего длинного коридора были расставлены горящие канделябры и жаровни, полностью освещавшие канализацию, предоставив на вид всё разнообразие флоры и фауны.

Но, ни это сильнее всего поразило Азариэля. Весь этот коридор был заполнен существами, что раньше были людьми и эльфами. Но теперь они совсем иные, чем были раньше. У каждого существа была серая, цвета мертвечины, кожа, изъеденная гнойными язвами из которых сочился зелёный ихор. Но поимо этого на теле каждого существа были царапины, ставшие чёрными отметинами в которых весело и игриво копошились трупные черви. Некоторые части тел больных раздулись под напором плоти, поддавшейся плоти мутации и покрылись странными огромными наростами, словно их поразила бубонная чума из самого Обливиона.

Лицо каждого существа выражало глубокое отчаяние и нестерпимую боль, но их глаза показывали, что тела и души теперь служат тёмным принцам. Рот каждого существа был чёрным как сажа, а глаза заплыли от покрывшихся гноем бубонов.

— Именем Акатоша, что это? — С явным испугом спросил Азарий.

— Это корпрус в сочетании с чёрной магией Даэдра. — Легко ответил Азариэль. — Они совсем не страшные, если рядом с ними не появляться.

Как только прозвучали первые слова толпы поражённых тяжёлой болезнью, исказившей и тела и души, стали постепенно ковылять в сторону рыцарей Свечи. Твари подходили медленно, но их мотивы были понятны.

— И что нам делать? — С дрожью в голосу, точно взмолившись, кинул вопрос один из рыцарей.

— Нам остаётся делать то, чему меня учили мои наставники в Ордене. — Вдохновенно произнёс Азариэль — Нам остаётся только сражаться! — Крикнул бывший рыцарь и развернулся в сторону существ.

Азариэль открыл огонь из своего арбалета и стальные болты с бешеной скоростью устремились в прокажённых. Его примеру последовали и остальные бойцы, открыв залповый огонь, стараясь скосить первые ряды проклятых тварей. Но едва ли болты причинили существенный вред объятым проклятой чумой существам. Они просто вязли в пропитанной гноем плоти и чумных бубонах.

Как только рыцари атаковали, стаи многих насекомых сорвались со своих мест и взмыли в воздух, образовав целую тучу живой плоти и хитина. И как только насекомых стало достаточно, они подобно единому организму ударили по рыцарям. И тысячи насекомых попытались попасть под доспехи воинов, желая забраться под тёплую кожу и смаковать плоть и кровь неприятеля.

Азариэль перекинул арбалет за спину и с клинком наперевес ринулся в отчаянный бой. Своим сверкающим клинком он сразу проткнул насквозь заражённую тварь в области сердца, но едва ли проклятый это почувствовал. Он продолжил махать когтистыми руками, в надежде задеть парня по лицу. Бывший рыцарь краем глаза заметил, как его обступают другие проклятые, и выдернул меч, а на месте раны обильно потекла чёрная смердящая жидкость.

Парень, вынув клинок, направил его лезвием в голову заражённой твари. И как только лезвие коснулось черепа существа, проломило кость и разрезало протухший мозг, нечестивая сила покинула больного и его тело обмякло.

Азариэль одёрнул меч и отступил из круга, в который его попытались взять пронзённые корпрусом существа.

Обстановка была поганой. Сорок практически неуязвимых кусков гноящегося мяса пытаются их порвать на части. Насекомые забиваются под доспехи и лезут прямо в рот, оттого приходится отмахиваться клинком.

Внезапно на парня кинулась ещё одна тварь. Её удар Азариэль успел блокировать, отрезав руку существу и пройдясь лезвием по спине. Клинок разрезал спину больного, местами лопая гнойные бубоны. Через рану обильно потекла густая, практически чёрная кровь. Но это его не убило. Существо в один момент развернулось лицом к Азариэлю и вновь атаковало. На этот раз парень сделал два шага назад и нанёс колющий удар в лицо. Блистающий лазурью меч вышел через затылок больного, пронзив также и огромный горб. Заражённый корпрусом человек упал на спину, расплостав конечности.

Бывший рыцарь продолжил битву, ни взирая на остальных, продолжив разить нечестивых тварей. А у рыцарей тем временем дела были не лучше. Нескольких воинов ордена Свечи забили когтистыми лапами, просто разорвав им лицевую кость на части. Ещё нескольких сумели повалить в смердящую под ногами жижу и там вскрыть доспехи, вместе с телом. А ещё одного убили насекомые. Они нашли оголившееся место кожи и залезли под неё. Мерзкие насекомые просто набили бедолагу, словно он обычный мешок. После чего тысячи насекомых устремились прочь из его тела, летя в самых различных направлениях. И бедного рыцаря просто разорвало в клочья. И в общей сложности за четыре минуты боя от проклятых умерло одиннадцать рыцарей. Это была катастрофа.

Лучше всех держался Готфрид. Его северный двуручный топор был просто превосходен в такой ситуации. Лезвие его секиры украшал северный орнамент, одновременно ставший и символом зачарования, наложенного на это оружия. При каждом ударе секирой раны проклятых существ начинали обугливаться, а кожа превращалась в сажу. И своим топор Готфрид мог держать на расстоянии врага.

Этот могучий и яростный норд с белыми волосами и зелёными глазами косил порождений тьмы, как крестьянин косит траву. Готфрид нанёс тычковый удар древком в живот существа, отчего оно покачнулось и отступило, и резким движением приголубил лезвием больного, попросту разбив ему череп одним ударом.

Со следующей жертвой Готфрид разобрался ещё быстрее. От быстрого удара проклятого он ушёл в сторону и мощным ударом секиры отделил голову от остального тела существа.

Сделав шаг назад, он столкнулся спиной с Азариэлем.

— Плохи дела! — Сквозь безумное стрекотание крыльев насекомых, вои больных и звуки боя, крикнул Готфрид.

Отмахнувшись от организованной атаки насекомых, Азариэль сделал отскок вправо, и схватил левой рукой больного за лицо. Через несколько секунд передняя часть головы больного лопнула, как перезревший фрукт, а кожаный рукав испачкался в ихоре и прогнившей крови.

— Уводи всех к лестнице! — Сквозь звуки битвы прокричал высший эльф.

— Что?! — Исказив лицо в гримасе непонимания, криком спросил нордлинг.

— Выполняй, что я сказал!

Готфрид так и не услышал ответа, но поспешил исполнить указания Азариэля, ибо знал, что их исполнение наверняка единственный способ выжить. Высокий норд, размахивая секирой, прорвался через чумные толпы и доложил брат-капитану об указах своего друга. Командир группы лишь мрачно кивнул и приказал выжившим бойцам отойти. Чтобы отступить, оставшимся в живых семи рыцарям понадобилось меньше минуты.

Лестница была настолько узкая, что один рыцарь мог спокойно сдерживать толпу, а посему орда проклятых и больных существ и тучи насекомых, что роились в воздухе, обратили внимание на единственного стоявшего высшего эльфа.

Азариэль не чувствовал усталости, ибо некая магическая аура в нём самым быстрым способом восстанавливала весь утерянный запас сил. Парень сразу осознал, что это одно из волшебных свойств брони. Его постепенно обступало около тридцати выживших монстров. На теле многих были видны свежие порезы и ссадины, черной кровью рассекавшие серую больную плоть каждого больного.

Тучи самых разных насекомых окутали парня, пытаясь залезть ему в каждую щёлочку или трещину в броне. Парень лишь отмахивал их от своего лица и головы.

Азариэль достал из кисета золотой свиток, от которого так и сочились массивы скрытой разрушительной энергии, способной нести лишь рок и разрушения. И магическая энергия была настолько сильна, что почувствовавшие её своим тёмным естеством проклятые корпрусом существа попятились назад от высшего эльфа, но было поздно.

Это был особый свиток, который дал ему Айк’Аран, сказав, что это была одна из самых древнейших реликвий Ордена, хранившая там с незапамятных времён. И парень знал, что сейчас наступил момент, когда это священное и могучее оружие нужно пустить в ход. И чтобы применить его, необходимо было прочесть текст, написанный на айлейдском.

После того, как губы парня сомкнулись, нестерпимо яркий, как солнце и горячий, как пламя Магнуса, свет заполнил коридор. Этот свет, подобно священному огню, вычищал всякую скверну, просто выжигая всё то, что ему попадалось на пути. Все неестественные растения обуглились и обратились в пепел. Проклятые твари взвыли от дикой и нестерпимой боли, и их плоть стала пузыриться, обращаясь в уголь. А сотни тысяч насекомых просто испарились в очищающем свете. Густая, грязная, клейкая и мутная под ногами Азариэля забурлила и стала пениться, становясь чистым паром. Сам камень стал плавиться, превращаясь в стекольную поверхность. И всё закончилось в один момент.

Раздался оглушительный и мощный взрыв. Всё, что было в дистанции двадцати метров, просто стало пеплом. Трупы рыцарей и существ, ещё живые проклятые: всё стало прахом. А остальное, что не попало под испепеляющую волну, просто откинуло, как тряпичную куклу, порвав на части. И только тогда заклятье угомонилось.

После того, как эффект заклятия спал, Азариэль пал на колени. Он чувствовал себя изнеможённым, будто из него выжили все соки. Его душа преисполнилась пустоты и апатии. Вокруг парня витал чёрный пепел, словно хлопья чёрного снега, медленно ложась на его броню.

Рыцари и Готфрид, с опаской осматриваясь, вышли из укрытия и, увидев сидящего на коленях парня, поспешили помочь ему.

— Вы посмотрите! Что же тут творилось, что ничего не осталось! Здесь словно драконье пламя прошлось! — Восторженно и удивлённо кричал один из рыцарей.

Но высший эльф не слышал этого. Его пустой взгляд направился в одну точку. Парень безжизненными глазами смотрел в оплавленную стену.

— С тобой всё в порядке? — Осторожно подёргивая за плечо, вопросил Готфрид.

И тут Азариэль в единый миг вышел из ступора. Вся безжизненность была сменена на некоторое ощущение потусторонней силы, переполнившей его секундами назад.

— Такая мощь. — Шёпотом сорвалось с губ высшего эльфа.

— Что?

— Пойдёмте. — Поднимаясь с колен, сказал Азариэль. — У нас мало времени.

И оставшиеся восемь бойцов продолжили путь по почерневшему от сажи коридору, который просто переполнился запахом гари. Рыцари и Готфрид с удивлением смотрели на оплавленные и чёрные как эбонит стены. На образованные в углах горы пепла. Никто не мог осознать, что такое неистовое могущество может храниться в одном заклинании.

Но внезапно удивление сменилось на разочарование. Воины шли несколько минут, постепенно уходя от разорённой огнём местности. И вот девять бойцов завернули за единственный угол и увидели его.

Это был проход, представленный массивной железной дверью, покрывшейся ржавчиной. За ней явно был путь наверх, в крепость противника. Она была огромна и неистово тяжела, и даже орк в одного её не способен был открыть. Но не это разочаровало и одновременно заставило напрячься рыцарей, Готфрида и Азариэля.

Им путь преградил огромный, два с половиной метра ростом, гротескный воин. Истлевшая кожа этого воителя чумы и страданий была светло — зелёно — мертвечинного цвета. В своих распухших от болезней и мутаций руках он держал огромный железный и довольно простой молот. Это оружие покрылось странным грибком и плесенью, напоминавшие острые шипы. Из небольших борозд на молоте источался практически тёмно — зелёный едкий гной, больше напоминавший концентрированную кислоту. Его доспехи были ещё ужасней, если их так можно было назвать. На месте где должен быть горжет, в самом его верху сквозь элемент брони пробивался мясистый двойной подбородок, на котором росла щетина в виде лишайника. Железный панцирь, сиродильской работы, покрывавший торс этого воителя сильно деформировался на боках и местами даже фонтаном мясных опухолей пробивался сквозь броню. В нижней части живота доспех просто разнесло и подобно свадебному платью — органы этого существа свисали юбкой, практически касаясь смрадной густой жидкости под ногами. Стальные поножи на правой ноге были ещё в порядке, только изрядно заржавели. Но вот левую ногу растарабанило от опухолей настолько, что элементы стальных поножей просто вросли в плоть, слившись в единой чумной фантасмагории. Левая рука этого рыцаря чумы и презрения была закована в огромную латную перчатку, доходившей до локтя. Пальцы были похожи на острые и прямые когти, способные с одного удара насквозь пронзить огра. Голову этого воина покрывал обычный покрывшийся коррозией шлем — барбют, с острым наконечником на самой вершине.

— Что это? — Удивлённо с толикой страха вымолвил Азарий.

— Вежливей говорить «кто это?» — Булькающим, словно у него литр мокроты в горле, и скрипучим голосом размеренно произнёс чемпион Намиры и Периайта и при каждом слове подбородки этого воина сотрясались как водная гладь.

— Так кто ты!? — С вызовом в голосе вопросил брат — капитан.

— Я Ульхарит Чёрный Гной. — Также размеренно и противно говорило существо. — Я полковник войск Периайта, «Мерзкая длань» госпожи Намиры, первый вождь Баркуна Ржавой Хватки и равный владыка «Дома отвращения и болезней».

— Ты закончил перечислять свои титулы? — Яростно оборвал говорившего воина чумы брат — капитан.

Тем временем Азариэль прислонился к уху Готфрида, оперившись на его плечо, и практически не слышимо стал шептать:

— Как только я начну, вы бегите к выходу. Меня не ждать.

И после того как альтмер дал указания своему другу и передал ему арбалет, он вышёл вперёд, явно демонстрируя то, что желает говорить с главой проклятого культа.

— Ох. — По — старчески болезненно начал чумной солдат. — Кто это у нас тут? Азариэль благословеннопроклятый. — Смакуя, произнёс культист.

— О, обо мне уже рассказывал Баркун? — С удивлённой интонации спросил высший эльф.

— Ты не представляешь сколько.

— Может, ты нам что-нибудь хочешь предложить? Да, каковой будет твоя цена нашего предательства? — Играючи спросил Азариэль и стал медленно идти, явно желая описать круг.

Чумной солдат подсознательно последовал примеру альтмера и тоже грузно зашагал, отходя от насиженного места, и помпезно обещая, что ждёт присягнувшись на верность Люцию:

— Ох, естественно вы все будете щедро одарены благословениями тех сил, которыми станете служить. Желающие удовольствий, смогут утолить свою ненасытную похоть в бесконечных спариваниях и пирах. Те, кто возжелают знаний, смогут удовлетворить эту жажду в тех библиотеках, которые предоставят наши повелители.

— Ты расскажи, что ждёт меня.

— Ах ты, амбициозный проказник. — С некоторой толикой удовольствия кинул Ульхарит. — Возможно, ты получишь расположение того «дома», которому дашь свою вечную присягу. Ты получишь такое же могущество, как и я. — Бровадно закончил фразу чемпион своего культа и опомнился.

Ульхарит, следуя повадку Азариэля, оказался спиной к стене и сильно удалился от того места, где он стоял, тем самым открыл дорогу к выходу. Альтмер занёс ладонь в кисет и приготовился резко выпрямить руку.

— И стать таким же гниющим куском навоза? — Скептично произнёс Азариэль и резко вытянул руку, пустив в ход магический свиток.

Огненная стрела за несколько секунд преодолела расстояние и ударила прямо по глазам Ульхарита, отчего рыцарь чумы и мерзостей покачнулся и отступил на два шага, зажав глаза латной перчаткой.

Рыцари и Готфрид тут же сорвались с места и, выжимая из себя все возможные силы, рванули к массивной двери. Они понимали, что смогут открыть её только вместе, а это значит, что Азариэлю некоторое время придётся удерживать «Полковника Периайта». И вот могучий нордлинг приложился к ржавой двери и стал ё тянуть изо всех сил.

Тем временем Азариэль обнажил меч Верховного Магистра, который вновь покрылся сверкающей лазурью и перешёл в наступление.

Противник был выше альтмера на полметра и сильнее в несколько раз, а также просто переполненный тёмными благословениями своих принцев, отчего становился смертельно опасным.

Высший эльф подбежал и с одного удара погрузил клинок в живот повелителя культа. Но это не нанесло вреда. Ульхарит лишь дал оплеуху правой рукой парню, отчего тот вынул меч и попятился назад.

Азариэль почувствовал, как потусторонней и болезненный огонь побежал по его щеке, но собравшись, он снова перешёл в атаку.

Чемпион чумы и страдания описал дугу своей когтистой перчаткой, пытаясь оцарапать парня, но Азариэль отступил на шаг назад и пронзил снизу налету своим мечом локоть врага. Парень не остановился, он стал прокучивать меч, вороша гнилые кости локтя, а когда понял, что монстр не чувствует боли, вынул лезвие, запятнанное чёрной кровью.

Ульхарит попытался его расплющить своим молотом, но парень ушёл от удара в бок и нанёс рубящий удар по противнику. Меч лишь звонко рассёк воздух, с металлическим скрёжетом прошёлся по шлему, не оставив даже царапины на нём и лишь слегка оцарапал мясистый подбородок.

Не кровь, а чёрная маслянистая жидкость проступила на царапине противника. Но чемпион Периайта и Намиры лишь утёр царапину рукой.

— Ох, кровь. — Булькающе произнёс разбухший воин и перешёл в атаку.

Ульхарит нанёс горизонтальный удар, от которого Азариэль уклонился, нагнувшись, и ржавый молот прошёл в сантиметрах от головы парня. В этот же момент, разогнувшись, одним широким взмахом альтмер отсёк чемпиону культа свисавшие органы и отскочив вправо, нанёс колющий удар в бок противника.

Пока гротескный воин держался рукой за живот, потирая место отрубленных конечностей. Меч вошёл в левый Ульхарита и парень начал давить на него со всей силы и погрузил клинок практически до гарды. Но путь оружия был вязким, словно «Мерзкая длань» Намиры состоит не из плоти, а из странного вещества, через которое оружие с трудом проходит.

В эту же секунду Азариэль мельком метнул взгляд на выход. Ржавая массивная дверь была широко отворена, а рыцари и Готфрид несколькими секундами ранее покинули проклятую канализацию.

Но и этой секунды хватило. Чемпион «Дома отвращения и чумы» с размаху ударил тыльной стороной своей левой ржавой перчатки альтмера. Азариэль сначала почувствовал, как склизкий и противный металл касается его кожи, затем жуткая острая боль волной прокатилась по лицу, а мышцы шеи взвыли от напряжения, и чувство полёта в конце. Мощный удар чуть не свернул шею и не выбил челюсть парню.

Азариэль плюхнулся в смердящую жидкость, но смог удержаться от того, чтобы погрузиться в неё с головой. По его лицу пробежала адская и обжигающая боль, которая стала перерастать в ноющие спазмы. Высший эльф почувствовал, как его лицо стало опухать, стремясь превратиться в опухший комок мяса. Но внезапно он всем естеством ощутил, как его окутывает теплота и жизненные силы не дают энтропии болезней опухнуть его лицу. И тут альтмер понял, что его броня ещё и зачарована на восстановление жизненных сил. За несколько секунд броня восстановила жизнеспособность Азариэля, и он мог продолжить бой.

— Ты ещё стоишь? — С вызовом кинул Ульхарит и самодовольно добавил. — Ничего, скоро сгниёшь.

Азариэль ничего не ответил, он лишь хотел продолжить бой с чумным врагом, но клинок остался прямо в животе рыцаря болезней и страданий. Бывший рыцарь сейчас бы свою левую руку отдал за то, чтобы рядом с ним оказался паладин из Ордена. Вот это был бы поединок равных. Но призраков из прошлого не вызовешь и ими не победишь реального врага.

Азариэль достал свиток и с ним в руках ринулся к архисектанту. Ульхарит замахнулся для удара, но Азариэль резко взмахнул рукой, и с его ладони, издавая треск, сорвалась голубая молния, ударившая в руку противнику. Небольшая судорога свела его конечности и враг, издав демонические охи, покачнулся.

Бывший смог на бегу вынуть свой клинок и одним ударом разрубить ржавый панцирь на спине. Из прорези брызнул фонтан гноя и ихора. Но глава культа даже не почувствовал этого. Он лишь со всей силы нанёс удар молотом и рассёк гладь смердящей под ногами мутной жидкости.

Азариэль ударил клинком в правую подмышку и лезвие пробилось сквозь спину. Но даже это было безболезненно для Ульхарита. Бывший рыцарь был шокирован тем, что столь серьёзные повреждения не наносят вреда этому монстру. Болевой шок давно бы убил любого нормального человека или мера.

Но тут противник пошёл на хитрость и воспользовался собственной редкой скоростью. Одним движением руки он смог схватит за горло Азариэля и поднять его над землёй.

Парень почувствовал, как на его шее смыкаются разбухшие чумные пальцы. Как огонь ползёт по его горлу, и дышать становится всё труднее. Как внутри горло начинает опухать.

Но альтмер не собирался сегодня умирать. Он ещё хотел прикончить последнего чемпиона. Азариэль воззвал ко всем силам и поднял левую руку над пленившей его чумной конечностью. Бывший рыцарь со всей силы ударил кулаком по правой руке главы чумного и самопрезираемого культа и сломал ему все кости в локте. Ульхарит зарычал и взвыл демоническим голосом и его пальцы разжались.

Парень вновь почувствовал под ногами хлюпкую твердь. Его горло неистово болело, а воздух поступал лишь слегка, ибо всё внутри опухло и просто горело и прошлось страшным зудом, отчего парень закашлялся.

Ульхарит впервые, неотчётливо и опосредованно почувствовал боль переломанных костей, которая за секунды отошла в небытие. И вновь, взяв молот в две руки, он стал идти у Азариэлю, дабы свершить правосудие Периайта и Намиры.

Бывший рыцарь, убрал клинок в ножны, висевшие за спиной, и достал их. Два двемерских взрывных механизма, приводившиеся в действие от фитиля.

— И этим ты думаешь меня убить? — Скептично побулькал Ульхарит. — Хах, я в ожидании.

— Ну, если ты ждёшь. — Усмехнувшись, тяжело ответил Азариэль и пустил в ход магический свиток.

На этот раз это был огненный шар. Альтмер махнул рукой, и ревущий огненный снаряд устремился прямо в лицо существу. Огненный шар ударил прямо в шлем Ульхарита, разнеся его на куски. Ржавый шлем разлетелся залпом поражённой коррозией кусочками металла, чем позволили магии обжечь лицо чемпиона культа.

Рыцарь чумы и отчаяния вывал и выронил молот, обхватив лицо руками и наклонившись от боли, стал беспорядочно расхаживать по канализации, вопя рычащим басом.

Тем временем, использовав другой свиток огненной стихии, Азариэль поджёг два фитиля и из оставшихся сил устремился к «Полковнику Периайта». Враг был полностью ослеплён, ибо удар огненного кулака напрочь выжег глаза этому чудовищу. Бывший рыцарь как можно быстрей поднёс два шипящих округлых предмета и сунул первый под кусок брони, а второй протолкнул в ту рану, которую проделал клинком в боку больного монстра.

Ульхарит почувствовал нечто неладное и стал себя лихорадочно ощупывать, но было уже поздно. Фитили, рассчитанные на пятнадцать секунд, постепенно догорали, а Азариэль отбежал на достаточное расстояние. И всё кончилось.

Глухой, но мощный взрыв прозвучал как внутри монстра, так в переплетении доспехов и плоти. И даже бесконечные благословления Намиры и Периайта не спасли эту сущность от справедливого рока. Взрывом Ульхарита разорвало на части, окропив и испачкав стены его протухшей чёрной кровью и едким гноем. В вихре пламени живот монстра исчез, обратившись в куски гнилого обугленного мяса. Голова с грудью отлетела в сторону, руки разметало по сторонам, а ноги со сгнившими бёдрами улетели в стену, оставив паутину трещин. Для Ульхарита Чёрный Гной всё было кончено.

Азариэль, убедившись, что с лордом культа «презрения и удовольствия» всё было покончено, поспешил наверх.

Он прошёл через тот вход, и перед ним открылась широкая лестница, ведущая наверх. Парень пробежался по лестнице, ведущей наверх, и вышел прямо у стены цитадели. Похоже, спускание в канализацию, был чем — то схож со спуском в подземное укрытие. Не люков, лишь широкий проход под стену и массивная тяжёлая ржавая дверь, оставшаяся позади.

Но не это сейчас волновало Азариэля. Отовсюду слышались стоны, крики, проклятья, взрывы и иные звуки ожесточённого сражения. В воздухе витал запах гари и жённой плоти, вперемешку с железными нотками аромата крови. Вокруг него кипел страшный бой за право владением крепостью. Её мрачные стены, сделанные из чёрного камня, устремлялись высоко вверх и словно сдавливали пространство. Четыре готические башни, устрашавшие своим видом, расставленные по углам крепости, стали оплотом сопротивления еретиков. И в своих мыслях парень провёл их мимолётное сходство с донжонами Цитадели Ордена, чему сам усмехнулся.

Под ногами он чувствовал хорошую каменную плитку, отлично уложенную и очищенную. А перед глазами парень смог без труда разглядеть огромных размеров чёрный зиикурат. Он занимал просто неимоверно огромное пространство и устремлялся прямо к небесам, словно желая превзойти самих богов в своём надменном величии. Он был настолько массивен и широк, что пространство между ним и стенами стало похожим на узкие улочки. И стены этого ступенчатого храма были изрисованы золотыми буквами даэдрического алфавита, сплетавшиеся воедино в кровавые и жестокие молитвы.

— Ты где пропадал? — Недовольно вопросил подбежавший Готфрид, чем вывел своего друга из бесконечных созерцаний еретической архитектуры.

— Я толковал с нашим другом. — Легко и непринуждённо ответил парень.

— И как?

— Не сошлись характерами. — Усмехнувшись, вымолвил альтмер и тут же серьёзно спросил. — Расскажи, какая обстановка и где мы?

— Всё идёт по плану. Атака началась сразу с двух сторон и силы врага разделены. Клинки с рыцарями ликвидировали больше половины свиты главы «дома войны». Но появилась проблема.

— Какая?

— Чтобы попасть в храм, нужно бежать к главным воротам, со стороны которых вход в зиикурат. А там сейчас самый жестокий бой.

Внезапно, словно услышав проблемы парней, с рёвом, пролетевший над стеной и головами снаряд катапульты ударил прямо в самую нижнюю ступень зиикурата, и его камень разлетелся фонтаном, серой пылью накрыв парней, практически пробив проход.

Азариэль и Готфрид подошли к мусту попадания и увидели, что стена настолько истончала от разлетевшегося камня катапульты, что её без труда можно было пробить хорошим молотом. Но вся проблема в том, что молота не было.

— У тебя есть свитки? — Спросил альтмер.

— Не ношу с собой.

— Ну, тогда надеюсь, что моих хватит. — Мрачно вымолвил Азариэль и приготовился к их использованию.

Парень взял в руки два магических боевых свитка и одновременно махнул конечностями. С его рук сорвалось два магических шара, с грохотом ударив в стену, отчего она кусками камня забрюзжала салютом серой крошки, и сделав её ещё тоньше, но не пробив.

К стене подошёл Готфрид и могучими ударами рукояти своей секиры стал долбить тонкую стену. Неимоверной силы этого могучего нордлинга хватило, чтобы за минуту пробить проход в стене для проникновения внутрь. И как только стена отступила, Азариэль и Готфрид вошли внутрь зиикурата, оставив позади звуки битвы.

Это оказалось огромное просторное помещение, банально не вмещавшее взгляд. Оно было настолько просторным, что здесь без труда могли разместиться несколько гарнизонов имперского легиона. У стен, выкрашенных в малиновый цвет, стояли сотни жаровен, образовав еденный не прерывистый ряд пылающих источников света.

Впереди Азариэль увидел высокие, покрытые золотыми узорами, колонны, выполненные из красного мрамора, поддерживающие следующие ступень храма.

Парни прошли через колонны и увидели, что на самом деле представляет центр культа. Колонны были границей, после которой розовая мраморная плитка сменялась на широченные чёрные обсидиановые плиты, поставленные друг на друга так, что образовывали своеобразные ступени. И на самом верху этой ступенчатой пирамиды расположился кровавый алтарь, который для своих жертвоприношений используют культисты Мерунеса Дагона, возле которого, в полном одиночестве, стоял он.

Это был высокий воитель, с ног до головы закованный в блестящие нордские стальные доспехи, исписанные даэдрической символикой, нарисованные кровью. В своих руках он держал широкий боевой топор, лезвие которого было исполнено в форме зубчатой пилы. С одного плеча этого воителя свисал алый плащ, ставший ещё одной символикой того, кому служит этот грозный воин.

Воитель культа крови и войны повернул свою голову в сторону незваных гостей и из-под рогатого шлема блеснул переполненный злобой и презрения взгляд.

— Зачем пришли? — Рыком спросил кровавый воитель и, злобно улыбнувшись, добавил. — Я смотрю, тот сгнивший кусок протухшего мамонтова навоза не справился с вами.

— Я думаю, такой грозный воин знает, почему к ним с оружием в руках могут прийти другие воины. — Ответил Азариэль.

— Вы собираетесь мне противостоять? Вы всего лишь черви, чьи черепа я раздавлю железной подошвой своего сапога. — Презрительно прорычал глава своего культа.

— Ну, попробуй. — Злобно кинул Готфрид.

— Ха, я главный палач Мерунеса Дагона, гранд — маршал войск Молага Бала, первый генерал Люция по прозвищу «Кровавый Охотник», клянусь своей честью, я не запятнаю воинскую честь и убью вас сегодня. — Рыча, и разрывая собственное горло, твердил еретик, но уже намного спокойнее обратился к парням. — По законам воинской чести, я вызываю на дуэль победителя остальных чемпионов.

Азариэль сделал шаг вперёд, но ему тут, же легла на плечо рука Готфрида.

— Не нужно, мы вдвоём можем его одолеть.

— Спокойней, всё будет в порядке.

— Так это ты! — Во всё глотку прорычал грозный воин и вздел над собой топор и во всё горло крикнул. — Подыхай пёс!

Его атака была стремительна. Он со ступеней с прыжка подобно кровожадной молнии кинулся на Азариэля. Но парень успел отскочить назад, и атака прошла мимо, и топор погрузился прямо в плитку.

Чемпион прорычал и снова перешёл в неутомимое и молниеносное наступление. Боевой топор летал, словно пёрышко и Азариэль еле как успевал уврачеваться от быстрых атак противника.

Азариэль тоже старался наносить удары, когда удавалась возможность, но все уколы клинка сталкивались с непробиваемой стальной бронёй «Кровавого Охотника», что его ещё больше забавляло.

Чемпион кровавого дома со всей силы нанёс рубящий удар и два лезвия со звоном столкнулись друг об друга. «Кровавый Охотник» обладал неистовой силой и с каждой секундой лезвие топора, сдерживаемое клинком, приближалось к лицу парня. Но противнику этого не хватало, и он стальным кулаком ударил в живот альтмеру.

Азариэль отскочил назад и топор, лишённый сдерживания, проскочил в миллиметрах от него, чуть не разрубив лоб.

— Ну, ты и слабак! — Прорычал «Кровавый Охотник», смотря на парня, взявшегося за живот левой рукой и исказившего лицо в гримасе боли.

По корпусу Азариэля разносилась жуткая боль, вызванная сокрушительным стальным ударом кровавого чемпиона, но магические системы брони уже заработали на полную катушку, стараясь как можно быстрей восстановить здоровье.

«Кровавый Охотник» в один кувырок оказался вплотную с альтмером и снова перешёл в атаку. Его топор вновь оказывался в сантиметрах от Азариэля. И вот удача покинула бывшего рыцаря…

Яростный враг сумел схватить другой рукой Азариэля за нагрудник и одним ударом рассёк ему мифриловую пластину. Только в последний момент парень подался назад, и холодное лезвие топора слега коснулось кожи. Альмер почувствовал, как кожу на его груди рассекает холодное лезвие зубчатого топора. Но на этом «Кровавый Охотник» не остановился. Он со всей силы пнул в грудь Азариэля, помяв ему панцирь и отбросив неистовой силой в сторону.

Азариэля отбросило в колонну, которую он почувствовал всей спиной. Адская боль пронзила всё тело, а по торсу бежали струйки горячей крови, обливающей грудь. Кости спины и груди болели настолько, что парень не мог разогнуться.

— Да ты прям как собака, брошенная против медведя! — Торжествуя, выкрикнул «Кровавый Охотник», явно смакуя приближавшуюся победу.

Бывший рыцарь с трудом встал. Перед глазами всё плыло, неистовая боль сковывала всякое движение и в уме пробежала одна единственная мысль — «Если что-то не сделать, то это конец».

И тут парень решил применить его — последний свиток, который у него остался от чародея, что явился и последним шансом на спасение.

Азариэль, пошатываясь и сплюнув кровь, запустил руку в кисет и достал мерцающий от сдерживаемой энергии боевой свиток. Парень ловко взмахнул ладонями и с его рук сорвался поток огромной электрической энергии. По своей мощности — полноценная грозовая молния ударила во врага. Массивы чистой, ничем не ограниченной энергии окутали, как паутина, «Кровавого Охотника», озарив сиреневым всё помещение. Треск и гул страшной волной прокатились по всему зиикурату. И металл, который был только в избытке, увеличил проводимость и уязвимость к электричеству врага к любого рода электрическим атакам.

Как только заклятье спало, и электрический треск сошёл на нет, послышались стенания «Кровавого Охотника». Его отбросило на метр, его, некогда прекрасная и могучая броня, дымилась и разваливалась на куски. От него исходил неприятный запах жжёной плоти и волос, которые стали дымом и пеплом. И он, чемпион самого опасного культа, кряхтел как старик, валяясь в бессилии.

— Готфрид! — Крикнул Азариэль и на своей шее показал жест обезглавливания.

Суровый нордлинг всё понял. Он вознёс свою могучую секиру и пошёл к обессилившему врагу.

Враг не трепыхался, не молил о прощении и помиловании. Он гордо принял свою смерть и последним, что сорвалось с его обуглившихся губ, было:

— Нечестно.

И этот шёпот оборвала стремительно опустившаяся секира. С одного удара Готфрид отделил голову «Кровавому Охотнику», оборвав жизнь могучего воителя, и фонтан крови брызнул из шеи.

В эту секунду в храм вбежали сектанты. Вид поверженного владыки вызвал в них приступ страха и паники и Азариэль понял, что в этот момент оборона была сломлена.

Слух о смерти главы культа распространился по всей крепости за пять минут, чем и подорвал дух служителей культа. И потеряв единственное командование, сектанты стали целыми подразделениями сдаваться в плен. Через десять минут последнее сопротивление было жестоко подавлено, а через двадцать повсюду развивались имперские флаги.

Измотанный и помятый битвой Азариэль стоял во внутреннем дворе и смотрел, как десятки пленных уводят, чтобы заключить их в тюрьмы. Мужчины, женщины, старики и дети — никто не смог уйти от имперского правосудия.

Дождь постепенно стихал, обращаясь в слабую морось, а ветер становился более умеренным и приятным.

Альтмер стоял с рассечённым на груди кожаным камзолом, через который виднелись пятна вытекший и запёкшейся крови, без своего доспеха, который он скинул ещё в храме.

И тут наступил момент всеобщей развязки.

— Где тот доспех, который я тебе дал? — Настойчиво вопросил Агент Клинков.

— Он сослужил хорошую службу. — Бесстрастно ответил Азариэль и сложил руки на поясе, отчего командующий клинками слабо усмехнулся.

В этот момент во дворе появился Рихард. В своих руках он сжимал окровавленный моргенштерн и даже не собирался его убирать на пояс. В его глазах читался фанатизм и еле сдерживаемая злоба.

К нему подошёл старик в тяжёлой форме имперского легиона. И к их месту быстро поспешил Азариэль, чьему примеру последовал и Клинок.

— Вы сослужили отличную службу Империи, императору и народу Тамриэлю. В награду за ваши старания имперское правительство выделяет каждому участнику этой компании по пятьсот золотых септимов и жалует три слитка серебра. — С офицерской муштрой говорил старик и тут же в голосе перешёл на требовательный тон. — А теперь, по приказу императора, приказу Совета Старейшин, вы должны сдать два документа, поступившие вам ранее от императора уполномоченному лицу, то есть — мне.

Рихард положил свою булаву себе на плечо и голосом, полным презрения и наглости ответил:

— Во имя порядка и Джигалагга, я не стану этого делать. Ваши силы послужат нашему общему делу торжества порядка. Я поведу ваши силы против всего, что противостоит силам порядка и обращу их даже против императора, если он поёдет против Него.

— Ты обезумел! Именем императора, единственное наказание за такие слова — смерть! — Вскрикнул Клинок и попытался обнажить свой меч.

Но Рихард со всей силы, со скоростью молнии, пихнул плечом и повалил Клинка на землю и уже занёс над ним ядовитый моргенштерн, но послышался певучий звук клинка Азариэля.

Рихард в один оборот повернулся с вытянутой булавой, проскользнувшей в нескольких сантиметрах от носа парня.

— Ты решил мне противостоять? Чемпиону порядка? — Возмущённо вопросил Рихард.

Азариэль понимал, как сейчас нужно поступить. Он знал, что Рихард обезумел в конец, а единственное лекарство от безумия — смерть. И одним певучим взмахом меча, альтмер выше локтя отсёк руку бунтарю и в эту же секунду, проколов, как бумагу, броню пронзил повстанца, проткнув холодным лезвием сердце Рихарда.

И эти два листа, из-за которых и затеялся спор, вылетели из кармашка брони и понеслись по ветру, ничем не останавливаемые. Рихард, лишённый жизни обмяк и пал на землю, распластав конечности, а два листа угодили в жаровню, полностью там и сгорев.

И кровавая развязка всей великой охоты оказалась более чем печальна…