Слабая женщина

Глава 9

Склад в Чертанове оказался серым двухэтажным зданием за бетонным забором. Со стороны выглядел как склад — железные двери, решетки на окнах, подъездные пути для грузовиков. Но если тут хранились лекарства фирмы «ФармаБосс», должны подъезжать машины, чтобы развозить товар по аптекам, частным и государственным, Богданов официальный поставщик лекарств в государственные аптеки, да и многие частные связаны с ним договорами, какое-то оживление должно же быть! Но нет, ничего похожего. Абсолютно пустое, заброшенное здание.

Капитан Пылюков сам руководил группой оперативников и не мог понять, почему этот склад выглядит как бесхозное строение, предназначенное на снос. Да нет, не совсем бесхозное, сторож там ходит, крепкий парень, наверное, с газовым пистолетом, а может, и боевым. Но — ни единой машины! Аптек в городе много, представить, что ни одной из них именно в этот день не нужен товар, сложно. Правда, и складов у Богданова много, но такого безжизненного быть просто не могло.

— Что-то здесь не так, — сказал Пылюков командиру оперативников Саше Бессарабову.

Они сидели в «жигуленке» Пылюкова, стоявшем метрах в двадцати от ворот склада. Микроавтобус с бойцами застыл неподалеку, на окнах — шторки, чтобы снаружи нельзя было разглядеть людей в масках, с автоматами. Правда, сейчас они сидели без масок: жарко и душно. Машин с кондиционерами им никто предоставлять не собирался, приходилось терпеть. И тихо материться, ожидая, когда командиры что-то прикажут.

— Если это склад, то явно бывший, — сказал Бессарабов. — Ты думаешь, сюда доставят товар?

— Но другого склада в этом районе нет, — раздраженно пробурчал Пылюков.

— Ладно, подождем.

— Не нравится мне все это, ох как не нравится! Чует моя печенка — он что-то намудрил, этот Орехов, падла! Или она, дура, неправильно поняла…

— Кто, Юра?

— Не важно. Осведомительница моя, — с досадой сказал Пылюков. — Познакомилась с ним в кабаке, выяснила, что сегодня товар поступит именно сюда.

Он был зол на Ольгу, и не только потому, что склад оказался каким-то странным. Это мелочи, в их работе такое часто случается, ведь по ту сторону стоят совсем не дураки, умные, талантливые люди. Но она слишком долго торчала вчера в ресторане с этим говнюком, а потом еще хныкать стала, что в Турции сейчас, на берегу моря… Размечталась, дура! Вот уж чего не ожидал от нее, так этого! Мужа не простила, а уж он-то мог обеспечить ей всякие Турции, от алиментов отказалась, а тут поплыла. Да от кого? От козла, которого давно пора прихлопнуть, как тварь вредную! Дура баба, что тут еще можно сказать? Какое разочарование! Уж ее-то он всегда считал умницей, жесткой и решительной женщиной, и вдруг — такое… Просто в голове не укладывается. Уж если Ольга Романова способна пустить слезу по несбывшейся поездке в Турцию, то что же думать о других бабах вроде его жены? На нее и обижаться грех!

— Ты уверен в ней?

— Был уверен…

— Юра, а вот и рефрижератор, слушай, они в таких машинах перевозят лекарства?

Пылюков напрягся. Действительно, рефрижератор остановился у ворот склада, водитель посигналил, охранник открыл ворота, и машина въехала во двор, остановилась у товарного подъезда.

— А как их еще перевозить по такой жаре? — сказал Пылюков. — Рефрижератор — это же не только морозильник, как в «Кавказской пленнице», можно регулировать температуру.

Оба внимательно следили за машиной, замершей у склада. Грузчики не спешили разгружать ее, да и вообще, странный склад…

— Пошли, — сказал Бессарабов. — На месте и разберемся, что там за склад такой. Надоело сидеть и ждать.

— Они не спешат разгружать ее, — задумчиво сказал Пылюков. — Ты видишь грузчиков, Саша?

— Я — нет. А ты, Юрик?

— Тоже. Охранник будет сам таскать коробки, или…

— Думаешь, еще одна машина подскочит? Сомневаюсь.

Пылюков хотел сказать, что машина может стоять тут до ночи или вообще пару суток, она ведь — рефрижератор. А потом перегонят на нужный склад. Но, взглянув на Бессарабова, понял, что терпение того на пределе.

— Ну ладно, пошли.

Бессарабов вышел из машины, махнул водителю микроавтобуса, и тут же из него выскочили парни в масках, ринулись на территорию склада.

Охранник, увидев стволы автоматов, безропотно поднял вверх руки. Когда Пылюков подошел к нему, газовый пистолет уже был извлечен из кармана кожаной куртки и находился в руках оперативника.

— Капитан Пылюков, Управление по борьбе с незаконным сбытом… сам понимаешь чего.

— Какие проблемы, капитан?

— Этот склад принадлежит фирме «ФармаБосс»?

— Понятия не имею. Мне поручили его охранять, вот и охраняю. Кстати, разрешение на газовый пистолет имеется, оно внутри, в моей комнате.

— Что хранится на складе?

— Да ничего, пустой. Первая машина за месяц, который я тут работаю.

— Что в ней?

— Откуда я знаю? Мое дело пропустить, пусть разгрузят, и охранять, а что привезли — не положено знать.

— А если — наркотики? — крикнул Пылюков.

— Да хоть атомная бомба, капитан. Я просто охраняю объект. И не ори на меня, в суд подам за хамство, понял?

— Я тебя засуну в «обезьянник», посмотрю, что запоешь! — сорвался капитан.

— Бывали там, знаем. Посмотрим, что ты запоешь после этого. Я сопротивления не оказывал, с документами порядок. Тебе нужен груз? Ну так и разбирайся с ним. Я к нему никакого отношения не имею.

Понятно, что это тертый калач, на испуг не возьмешь. Ну а что с поставщиками груза? Пылюков махнул рукой, охранника отвели в сторону, подвели двух перепуганных людей — водителя и товароведа, сопровождавшего груз. По накладным это были сердечно-сосудистые препараты, противоревматические, жаропонижающие и противопротозойные средства Новобуковского химкомбината.

— Проверить груз! — приказал Пылюков.

Оперативники с явным удовольствием забрались в рефрижератор, там было прохладно, стали вытаскивать коробки.

— Реланиум, реладорм, тазепам, клоназепам, седуксен, сибазон, эуноктин, — докладывали они. — Почти все импортное производство.

Пылюков тоскливо усмехался. Вот тебе и «сердечно-сосудистые» и «противоревматические» препараты. Сплошь психотропы. И явно произведены в России, несмотря на импортные упаковки. Умельцам с Новобуковского химкомбината не составило труда организовать их производство. Формула известна, материалы под рукой, изготовить нужные упаковки тоже особого труда не составляет. Зачем тратить силы на производство анальгина или валокордина, когда можно заработать на психотропах? Да еще и выдавая их за импортные? Выгодно заводу: себестоимость минимальная, отпускная цена высокая, и налоги платить не надо; выгодно Богданову: покупает в два раза дешевле, чем за границей, а продает как импортные лекарства. Выгодно аптекам, которые продают нужным людям психотропы без рецепта по цене в три раза выше официальной. Всем выгодна эта криминальная цепочка. Прервать ее невероятно трудно, если учесть, что новобуковцы отстегивают районным и областным властям, а тут, в Москве, у аптечной мафии есть солидная крыша.

Но главная-то проблема остается нерешенной. Кто хозяин этого склада? Богданов? Или нет? Кто хозяин этого груза? По накладным значился адрес этого склада и фамилия покупателя — некий Мелконян П.С.

Склад действительно оказался пустым. Кроме того, что прибыло сегодня, в нем не было ни единой упаковки с лекарствами. Понятно, почему Орехов отправил груз именно на этот склад. Что-то заподозрил, гад! Склад, набитый товарами, можно было опечатать и прикрыть, а это большие убытки. А тут и опечатывать нечего. А за груз он может и не платить — его ведь не доставили, перехватили. Химики новобуковские вряд ли станут возражать, им проще новую партию контрафактной продукции наштамповать.

После часа разговора с товароведом и водителем Пылюков распорядился обоих задержать для выяснения обстоятельств, каким образом в машине оказался совсем не тот груз, который значился по накладным, да еще и явная подделка под импортные лекарства. Охранника пришлось отпустить под подписку о невыезде. Груз — на склад ФСБ.

Но ведь Орехов назвал именно этот склад, значит, имеет к нему прямое отношение! Возможно, знает, кто такой этот Мелконян П.С.

— Саша, возьми часть людей, поедем в фирму «ФармаБосс», поговорим с Ореховым, он теперь заправляет всеми делами.

— А смысл, Юра? У нас нет санкции.

— Зато есть контрабандная партия психотропных средств, которая предназначалась этой фирме.

— Из чего это видно? — сомневался Бессарабов.

— Из моих данных. Груз пришел? Пришел. А его заказывал именно Орехов, сука такая!

— Ладно, как прикажешь, Юра. Но если что, сам будешь отдуваться.

— Буду-буду…

Даже Бессарабову, с которым не первый год работал вместе, Пылюков не мог сказать, что больше всему ему сейчас хочется наказать Орехова. За вчерашний вечер, за то, что, по сути, увел у него красивую женщину, пусть это была спланированная операция, работа, но во всякой работе много личного есть. Увел, чтобы нагло поиздеваться над Ольгой, обещая ей черт-те что, над ним, и вообще!..

Ярость обуревала капитана. И хоть понимал, что без санкции прокурора допрашивать Орехова нельзя, решился на этот шаг. Не самый толковый в схватке с умным противником, но… если нельзя, но очень хочется — то можно. А поговорить с этим козлом ох как хотелось!

В одиннадцать Орехов приехал в свой офис, как приятно, черт возьми, думать, что это — «твой» офис, даже если и ненадолго, всего на две недели. Первым делом вызвал к себе менеджера Михаила Баранова, того самого, который звонил ему вчера вечером в ресторан.

— Ты, Миша, баран самый настоящий! — с тихой яростью сказал Орехов. — Какого хрена беспокоишь меня вечером?!

— Кирилл, но ты же знаешь, с этой партией проблема была, машина накрылась в дороге, пока отремонтировали, пока то да се, график изменился. Вот я и решил посоветоваться, как быть, — забормотал Баранов.

— А то, что я в кабаке с телкой, меня могут прослушивать, следить, там же до хрена народу и полумрак, мать твою, ты подумал!.. Один неверный шаг, и босс, когда вернется, бошки нам обоим отвернет!

— Ну сказал бы, что перезвонишь сам, когда удобно будет… Не пойму, зачем именно в Чертаново отправлять груз? — насупился Баранов.

Они ведь вместе начинали, два блестящих выпускника двух престижных вузов страны — МГИМО и Плехановского, но, более решительный, жесткий, иногда просто жестокий, Орехов скоро вошел в доверие к боссу и стал его правой рукой, а Баранов дослужился лишь до должности менеджера.

— А сам решить не мог? Миша, Миша, потому и не растешь, что такой перестраховщик, хочешь, чтобы все щекотливые проблемы начальство решало.

— На то оно и начальство. Ты, Киря, свои бабки получаешь и процент с прибыли, а я — свои. Мое дело организовать сделку, провести ее так, чтобы комар носа не подточил, а твое — обеспечить все остальное.

Орехов подумал, что он так и остался наивным идиотом, который не понял, что пять министерских окладов ему платят не за то, что организует поставки, а за риск и способность в случае чего прикрыть начальство. Без этого — на хрен он тут нужен? И за куда меньшие деньги найдутся люди, которые организуют работу, во всяком случае, не хуже Баранова. Такой идиот, что говорит о нежелании рисковать ему, без пяти минут боссу компании!

Уйдет Богданов на покой — вылетит в два счета! Хотя…

Вот ведь парадокс, а! Взять молодого, наглого, похожего на себя, который будет рисковать по максимуму и брать ответственность за свои действия — значит в скором времени увидеть рядом с собой человека, который будет относится к нему так же, как он сейчас к боссу. Что он будет думать — Орехов знал прекрасно. Вот и получается, что предсказуемый, нерешительный Миша Баранов намного надежнее молодого наглеца. И такой именно зам нужен будет ему, когда станет боссом.

Интересно, а знал ли это Богданов? Наверное, знал, но тогда время было другое, шла жестокая борьба за рынок, за право поставок в государственные аптеки, и он был нужен. Теперь все устаканилось, конкуренты отодвинуты и можно работать спокойно. Расслабляться, понятное дело, нельзя, но и устраивать разборки с автоматной стрельбой и десятками трупов тоже не нужно. Теперь главное — бдительность и контроль за своим бизнесом. Тщательно выверенные бухгалтерские схемы и нужные люди во всех госструктурах, которые могут наехать. А могут и прикрыть.

Страшновато стало, когда представил себя на месте босса. Что бы он теперь сделал с молодым и наглым? Убрал бы к едрене фене! А если Богданов тоже так думает?

— Ты чего замолчал? — спросил Баранов.

— Иди, достал уже своей простотой! — рявкнул Орехов. — Ответственность за эту партию — на тебе. За связь с новобуковскими тоже. Если их накроют — у тебя большие проблемы будут. Вопросы есть?

— Ох, Киря… — тяжело вздохнул Баранов. — Я-то все понял, но ведь именно ты приказал доставить товар на этот склад. Чего ж на меня сваливать-то?

— Ни хрена ты не понял, идиот! — разозлился Орехов. — Поговори с Волчонком, пусть проконтролируют эту партию. Если за мной вчера следили — мы потеряем только эту партию, и хрен с ней. Все, иди!

— Ладно, — сказал Баранов, пожал плечами и вышел из кабинета.

Схема рискованных поставок в последние месяцы выглядела так — товар адресуется на склад в Чертанове, к господину Мелконяну, которого давно уже не было в живых, а на самом деле переправляется на один из складов фирмы «ФармаБосс» и тут же расходится по частным аптекам. На какой именно из четырех складов отправится партия незаконного товара, трудно было угадать, это знали только Орехов и менеджер, ведавший определенным направлением. Помимо одной незаконной партии, приходило пять-шесть партий в день вполне законных из всех концов России и из-за границы. Тысячи аптек работали с фирмой Богданова, получая нужные лекарства по оптовой цене. И если кто-то решит наехать на Богданова, должен будет угадать, куда прибудет криминальный груз. Если не угадает, блокирует работу «чистого» склада — проблем не оберется. Ему быстренько вменят в вину отсутствие лекарств в аптеках, смерть людей, которые не смогли своевременно купить нужные лекарства, и многое другое. Пресса и свои депутаты в Госдуме раздуют скандал.

Но вчера возникла сложная ситуация. Он инстинктивно чувствовал опасность, а Миша хотел знать, на какой склад отправить партию лекарств. Ни один из четырех реальных нельзя было назвать. Только — Чертаново, что он и сделал.

Ну что ж, там видно будет, прав или нет.

Утром Оксана с нервной усмешкой спросила: помнит ли он об этой Ольге или нет? Ответил, что забыл, она красивая блондинка, заряда хватит на неделю, теперь после работы будет мчаться домой, к ней, любимой и дорогой Оксане. Кажется, она не поверила.

Наверное, права была, ибо мысли об этой Ольге не давали ему покоя все утро. Вечером все было нормально, легко, элегантно и красиво. Ночью думал о том, что с такой женщиной ему не нужно заряжаться, беседуя с блондинками, Ольга сама заряжала его неимоверной энергией. А утром… Она же умная женщина, черт возьми, как могла поверить, согласно кивать, слушая полную ахинею, которую он нес? На простушку, которая не сомневалась, что за деньги можно сделать все, даже загранпаспорт за сутки, явно не похожа, но верила… А еще это чувство опасности, которое не покидало его…

Да кто же она такая, эта Ольга?

И желание снова увидеть ее. Такое яростное, неистребимое, что он готов был использовать все свои возможности, чтобы встретиться с этой женщиной, и… без Оксаны. Но это потом, когда босс вернется.

Орехов приказал секретарше принести кофе, а когда чашка с ароматным напитком появилась на столе и секретарша вежливо спросила, не нужно ли еще чего, намекая на «прочие услуги», властно махнул рукой, выгоняя ее из кабинета.

Блондинка блондинке рознь. Это ясно, как дважды два. Откинувшись на спинку кресла, Орехов хлебнул горячий кофе и блаженно зажмурился. Но не потому, что напиток был таким уж приятным, нет, он снова увидел Ольгу, представил, что это ее губы ласкают его. Вчера это были губы его жены, голой, красивой женщины Оксаны, но это уже было много раз, а он хотел Ольгу. Хотел и, как ни старался, не мог представить ее голой, не мог представить, какое на ней белье…

Странная женщина. Вроде блондинка, ну, красивая, да мало ли их таких сейчас? Пруд пруди в престижных кабаках! Но эта была из разряда неберущихся ударов. Почему?! Всех других блондинок он мог себе представить голыми и махнуть рукой так же, как секретарше, — не надо, Оксана лучше. Эту — не мог. Хотел, но не мог. И уже хотел се по-настоящему, но… Где ее теперь искать? Он даже телефон не спросил… Где ее искать… Надо, надо найти, чтобы… И вправду увезти на какой-то хренов остров, хотя бы на неделю, какие дела? Но где она? Потом, когда вернется босс, Волчонка подключит, Макса с его службой охраны. А как смотрела, как улыбалась, когда он нес откровенную ахинею!

Что-то вроде угрызений совести колыхнулось в черствой душе Орехова. Он вел себя неправильно… Эта женщина достойна лучшей участи, совершенно ясно. Но кто она? И нужен ли ей он в действительности, вот в чем вопрос.