Сладкий капкан

1

Вернувшись в Бордо, Антуан быстро забыл про встречу с Патриком О'Коннором. Время летело быстро. Рутина дел с головой засосала его. Когда же он перешел на последний курс, то стал все чаще задумываться над самым важным вопросом — сумеет ли он найти работу? Ведь уровень безработицы в стране все не падал, а экономистов во Франции и без него хватало. Конечно, он был одним из лучших студентов на курсе, профессора неизменно хвалили его, но все же…

Однажды, когда вся семья по традиции собралась на воскресный обед, зазвучал колокольчик и в прихожую вошел почтальон. Отец, который вышел встречать его, вернулся с тонким конвертом в руке. Он вскрыл его, и глаза его неожиданно увлажнились.

— Не может быть, — глухо пробормотал Филипп Лану. — Амели скончалась. А я всегда был уверен, что она доживет до ста лет!

Все члены семьи Лану обменялись красноречивыми взглядами. Тетя Амели в семье считалась экстравагантной чудачкой. Много лет назад она покинула родину, чтобы отправиться работать медсестрой во французский госпиталь во Вьетнаме. А когда к власти во Вьетнаме неожиданно пришли коммунисты и иностранцы были вынуждены бежать из страны, она не вернулась во Францию, а двинулась еще дальше на восток — в Бруней. Там по рекомендации старых друзей она устроилась работать няней в семью одного из родственников султана Брунея. Через десять лет этот человек сам оказался на троне, Он получил не только усыпанную бриллиантами саблю — символ высшей власти, — но и автоматически стал одним из богатейших людей мира. А Амели стала няней семьи султана Брунея и больше во Францию никогда не приезжала. Она так никогда и не вышла замуж. Все эти годы Лану получали от нее только открытки на праздники и коробки шоколадных конфет, которые изготавливали мастерицы на Королевской шоколадной фабрике в столице Брунея. Филипп Лану, в свою очередь, посылал тетушке Амели веточки омелы, коробочки с сыром «Камамбер» и наборы приправ из Лангедока. И вот теперь ее не стало.

— Где решили похоронить тетю Амели? — тихо спросила мама Антуана, мадам Жаклин Лану.

— В Бандар-Сери-Бегаване. На христианском кладбище. — Он заглянул в письмо. — Согласно ее завещанию.

— Даже после смерти она не захотела возвращаться на родину, — пробормотала Жаклин.

Муж пожал плечами.

— В Азии прошла большая часть ее жизни. Неудивительно, что она захотела быть погребенной там, где и жила.

— Понимаю, — вздохнула Жаклин. — Просто, если бы ее похоронили здесь, то мы могли бы ходить на ее могилу и заботиться о ней.

— Думаю, султан Брунея обеспечит за ее могилой должный уход, — нахмурился отец. — Он насколько я понимаю, относился к тете Амели с неподдельной теплотой. Так что ее могила там наверное, будет выглядеть лучше, чем на любом французском кладбище. У тети Амели не будет поводов для беспокойства.

Тем не менее Филипп Лану заказал в местной церкви заупокойную службу по тете Амели, и каждый из членов семьи поставил по свечке перед ее фотографией. Если душа тети смотрела на них с небес и видела все это, то она, должно быть, была довольна…

А еще через месяц в дом Лану на рю Клебер пришло еще одно письмо из Брунея. На конверте золотом были выдавлены буквы «Адвокат Его Величества Султана доктор Мухаммад Хассанал». Адресовано письмо было Антуану.

— Читай, Антуан. — Филипп протянул конверт сыну.

Прочитав его, Антуан посмотрел на отца, на мать, на младших сестер — Клэр и Элоди.

— Доктор Мухаммад Хассанал пишет, что по завещанию тети Амели все ее состояние переходит ко мне, — произнес он. — Как к единственному сыну ее единственного племянника. — Он на мгновение перевел дух и продолжал: — Она распорядилась своим состоянием подобным образом согласно старым брунейским традициям — в аналогичных случаях в Брунее поступают именно так.

— Ну что ж, — сказал отец, — тебя можно поздравить. И, если не секрет, сколько же тебе причитается?

Антуан снова заглянул в бумагу.

— Три миллиона брунейских долларов, — сказал он. — Доктор Хассанал пишет, что это примерно равно трем миллионам евро.

Все захлопали в ладоши:

— Поздравляем тебя, Антуан! Тетушка Амели была замечательным человеком. Жалко, что ее все-таки похоронили не здесь, а там, в далеком Брунее.

— Но откуда же у нее такие деньги? — удивился отец. — Три миллиона… Это, скажем прямо, немало для няни.

— Она же была няней в семье самого султана! — воскликнул Антуан. — Доктор Хассанал пишет, что султан лично дарил ей на каждый день рождения акции нефтяной компании Брунея. За истекшие годы их цена значительно выросла, и вот результат.

— Результат весьма впечатляющий, — кивнула мадам Лану. — К тому же я абсолютно уверена, что ты сумеешь правильно и с пользой для себя распорядиться этими деньгами, ведь ты же один из лучших студентов экономического факультета!

— О том, как я распоряжусь деньгами, я еще не знаю, — пожал плечами Антуан. — Однако я не хочу забрать все эти деньги себе. По-моему, это было бы несправедливо. В конце концов, здесь мы живем не по законам и традициям Брунея, а по французским. И я хотел бы, чтобы как минимум треть этой суммы, то есть один миллион, досталась бы вам. Тебе, отец, тебе, мама, и вам, мои любимые сестренки. Вы согласны?

— Это очень благородно с твоей стороны, — проговорил отец. Его глаза едва заметно увлажнились. — Конечно, мы согласны!

А Антуан схватил в объятия обеих сестер и они все вместе закружились по комнате.

Антуан сумел легко распорядиться одним миллионом евро. Однако решить, что же делать с оставшейся суммой, причитающейся уже лично ему, оказалось значительно труднее. Он постоянно пребывал в мучительных раздумьях. То он хотел просто положить эти деньги под процент в банк и пойти самому работать, имея за плечами солидный капитал, который застраховал бы его от любых жизненных невзгод. То ему, наоборот, хотелось вложить эти средства в какое-то дело, которое он бы возглавил сам. Но, куда именно вложить деньги, он не знал. С одной стороны, в Бордо имелось столько соблазнительных проектов, в том числе и в сфере высоких технологий, а с другой — вложив в них деньги, можно было как выиграть, так и все проиграть. Антуан все время колебался, не зная, что же предпринять. И это заставляло его порой чувствовать себя почти несчастным.

Проходя однажды по узкой кривой улочке Сен-Реми в старой части Бордо, Антуан увидел объявление: «Отель продается». Невольно заинтригованный, он подошел поближе и уперся в несколько обветшавший фасад старого здания. Похоже, оно было возведено на этом месте еще в XIX столетии. Над входом скромно темнела старая вывеска — отель «Шатле». И внезапно Антуан, никогда раньше не мечтавший о том, чтобы стать хозяином своего собственного отеля, подумал: а почему бы и нет?

Он вошел и представился управляющему, объяснив, что хотел бы осмотреть отель на предмет его возможной покупки. Управляющий равнодушно взглянул на него — очевидно, Антуан не показался ему серьезным покупателем. Но по зданию Антуана все же провел. Они осмотрели все номера, спустились в подсобные помещения, оглядели небольшой гараж, который являлся, пожалуй, самой запущенной частью старого отеля. Обои были старые, краска везде пожухла, полы скрипели, многие двери плохо открывались, но Антуан видел, что стены у старого отеля очень крепкие, крыша хорошая и надо только разумно вложить в него средства — и отель быстро преобразится в замечательное, отвечающее самым высоким стандартам заведение.

Уже на следующий день он встретился с владельцами отеля и предложил им заключить сделку. В самый последний момент они, как и опасался Антуан, захотели вдруг повысить цену. На целый миллион. Но Антуан просто сказал, что таких денег у него нет, и ушел.

Через неделю владельцы позвонили ему и предложили выкупить отель по первоначальной цене. Более выгодных покупателей у них, судя по всему, так и не нашлось.

Антуан согласился и, как только все формальности были улажены, превратился в полноправного хозяина «Шатле».

Он полностью преобразил все десять номеров, сделав их исключительно комфортабельными для проживания, перекрасил фасад, восстановив первоначальный цвет. Для этого ему пришлось посидеть в городской библиотеке Бордо и перелопатить не один альбом со старыми городскими планами. Но результат превзошел все ожидания — здание буквально преобразилось. На первом этаже Антуан решил организовать маленький ресторанчик — всего на восемь столиков.

Когда эта идея пришла ему в голову, он тут же вспомнил про ирландца, про которого почти забыл за эти годы. Он с трудом разыскал листок с номером его телефона.

— Проклятый друид, ты был прав! — закричал Антуан в телефонную трубку. — Я стал богатым, купил отель и собираюсь открыть в нем ресторан. Правда, небольшой.

— Жди меня, и я приеду через две недели! — радостно завопил ирландец. — Только позволь мне лично заняться оборудованием кухни. Это дело не только дорогостоящее. Тут есть масса тонкостей, в которые тебе нет надобности вникать. А для меня они будут иметь первостепенное значение.

— Валяй. Тебе же на кухне работать. Я вмешиваться не стану. Главное, чтобы посетители были довольны.

— Обещаю, лягушатник: посетители будут просто в восторге. В ресторан станут записываться за несколько дней вперед, — довольно хмыкнул тот и совсем другим тоном добавил: — Спасибо тебе, Антуан. А лягушатником я назвал тебя в последний раз. Уж такой у меня скверный характер. Прости!

— Ладно-ладно. Хороший повар — это артист и, как правило, не самый приятный человек на свете. Я же понимаю. А знаешь ли, друид, куда я сейчас направляюсь? — спросил Антуан.

— Куда, куда… Думаю, в Перигор, куда же еще? — не удивился Патрик. — Ресторан у тебя есть, шеф-повар — тоже. Осталось договориться насчет трюфелей и — полный вперед!

— Опять угадал, рыжая ты бестия, — засмеялся Антуан. — Тогда — до встречи. Жду тебя в Бордо через две недели.

Антуан сел в новенький автомобиль «порше» — теперь он мог позволить себе такую дорогую вещь — и помчался в сторону городка Тенон. Он остановился в том кафе, которое, как он выяснил, предпочитают местные жители, и заказал обильный ужин. К кофе он попросил дорогой коньяк и затем угостил хозяина заведения этим замечательным напитком. Посетителей в тот вечер было мало. Хозяин — стройный мужчина лет пятидесяти с пышными усами — после рюмочки коньяка стал более словоохотливым. На вопрос Антуана, почему посетителей в таком уютном кафе немного, он закатил глаза к потолку, а потом, наклонившись к собеседнику, интимно прошептал:

— Так ведь октябрь на дворе, месье.

— Ну и что? — недоуменно спросил Антуан, который решил изображать из себя немного туповатого, но щедрого посетителя.

— Так ведь сезон сбора трюфелей начался, месье. А у нас в городке живут самые лучшие сборщики, — похвастался хозяин и представился: — Меня зовут Анри.

— Извините, Анри, но я в этом деле ничего не смыслю, — соврал Антуан. — Видите ли, я спортсмен-экстремал. Организую гонки на собаках в Гренландии, — продолжал он виртуозно врать.

— Ах вот, значит, откуда у вас такая шикарная машина! — расплылся в улыбке Анри. — Наверное, прибыльное это дело — собачьи гонки!

Антуан кивнул.

— Да уж, бизнес неплохой. Если бы вы только знали, сколько во Франции желающих прокатиться по ледяным пустыням залива Диско, промчаться по заснеженным равнинам в районе Туле. Однако расскажите мне немного о трюфелях. — И он попросил официанта налить себе и хозяину еще коньяку.

Улыбка Анри стала шире.

Щедрый посетитель. Да и нашему бизнесу не конкурент. Можно поделиться с ним кое-какими историями, подумал он.

— Трюфели только с виду сморщенные и невзрачные. А по ажиотажу вокруг них что может с трюфелями сравниться? Разве что бриллианты. Трюфели, как и бриллианты, бывают самых разных оттенков: желтые, розовые, черные, оранжевые, синие, зеленые и даже пурпурные. А искусственно вырастить их невозможно. И найти трудно. На охоту выходят со специально обученными собаками.

— Не может быть! — засмеялся Антуан. — Кто же находит трюфели? Гончие, ньюфаундленды или, может, сенбернары?

— Обычные пудели и дворняжки. Желательно суки, — серьезно ответил Анри. — На обучение такой собачки уходит до пяти лет. Неудивительно, что хорошая трюфельная собака стоит около десяти тысяч евро.

Антуан недоверчиво покачал головой.

— Да-да, десять тысяч евро, — повторил хозяин. — Я не преувеличиваю. Посудите сами, месье: сначала щенка поят молоком с трюфельным отваром, затем дают трюфельный хлеб. Когда щенки подрастают, их тренируют в помещениях, где лежат специально натертые грибами деревяшки. И только потом процесс обучения переходит во двор, в сад и, наконец, в лес. Собаки легко привыкают к такой охоте. Найдя гриб, они начинают лаять.

— А, вспоминаю, кто-то говорил мне что-то про тренированных свиней.

— Да, так было в старые времена. Но свинья — она и есть свинья. Она же что? Норовит съесть трюфель! А собака? Та есть не будет. Но дело в том, что поиски трюфеля требуют предельной концентрации внимания. И хорошая собака может работать только полчаса. А потом буквально падает от усталости.

— И грибники тоже падают от усталости? Вот почему их здесь нет, — сделал вывод Антуан.

— Не совсем так, месье. Они как раз сейчас выходят на охоту. Берут в руки фонарик — и в лес.

Антуан выглянул в окно.

— Но ведь уже темно! — изобразил удивление он. — Почему они выходят ночью, а не днем?

Хозяин развел руками.

— Грибники предпочитают именно ночную охоту. Во-первых, ночной воздух более прозрачный и собака лучше чует трюфель. А во-вторых… — Он замялся. — Видите ли, у всех грибников есть свои тайные места, которые они предпочитают никому не открывать. Вот они и пользуются темнотой, чтобы их никто не заметил. И собак предпочитают тоже темного окраса.

— Чтобы быть неприметными и слиться с темнотой? — догадался Антуан.

— Вот-вот, месье! Наконец-то вы начинаете понимать некоторые особенности охоты на трюфелей, — снисходительно улыбнулся хозяин.

— Я уверен, что многие ваши жители замечательные грибники. А есть ли среди них кто-то особенный? — поинтересовался Антуан.

— Да, такой человек есть. Мы зовем его дядюшка Бено. У него на трюфели особое чутье. Вот уж он-то наверняка сейчас в лесу. Даже когда другие тартюффайо возвращаются из лесу ни с чем, он всегда притаскивает целую корзиночку.

— Жаль, что я его никогда не увижу. Мне уже пора, да и ехать мне совсем в другую сторону, — притворно вздохнул Антуан. — Ну что ж, подкрепился я у вас замечательно. Теперь надо спешить. До Гренландии ох как далеко!

— А мы в Перигоре вообще не знаем, где она, эта Гренландия, — засмеялся Анри.

— Далеко, очень далеко. В прямом смысле на краю света. Страна, покрытая льдами и снегом так, что от их тяжести середина острова прогибается.

— Чудеса, да и только. Но я бы никогда туда не поехал. Не променяю свой Перигор ни на какое чудо света!

— Вот и правильно. Каждому свое. Удачи. — И Антуан, крепко пожав Анри руку, покинул его гостеприимное заведение.

Сев за руль, он отправился, конечно, не в Гренландию, а в сторону местного магазинчика. В нем торговали всякой всячиной, и Антуан купил совершенно ненужный ему кисет для табака и причудливой формы штопор для открывания бутылок. А между делом поинтересовался, где же живет дядюшка Бено. Оказалось, что живет тот совсем недалеко — у дубовой рощи.

Свернув направо и проехав по шоссе до указателя на Шамбези, Антуан увидел впереди смутные контуры дубовой рощи. Поставив машину в укромное местечко, он выключил освещение и стал пристально вглядываться в темноту. Никого! Но Антуан недаром считался терпеливым человеком. Вскоре его терпение было вознаграждено. На поляну, сильно хромая и опираясь на свежесрезанную ветку, буквально выполз какой-то человек. Следом, виновато повизгивая, бежал пудель.

— Ну не переживай так, Лулу, — сказал мужчина. — Я сам виноват. Не заметил в темноте яму, вот и упал. Но ничего, сейчас сяду на велосипед и мы поедем домой. — Он вытащил из куста спрятанный там велосипед и, громко охая, взобрался на него. Но уехать не смог — правая нога не слушалась его.

Антуан выскочил из машины.

— Извините, месье, я вас сразу не заметил. Думаю, вам необходима помощь врача.

Мужчина направил на Антуана свет фонарика и подозрительно уставился на него своими блекло-голубыми глазами.

— А вы кто такой?

— Собственно говоря, никто. Просто проезжал мимо. Плотно поужинал в кафе у Анри, а в машине меня разморило. Вот я остановился ненадолго и, судя по всему, заснул.

— Не нужна мне ваша помощь. Я сам как-нибудь, — заартачился хромой.

— Как-нибудь у вас не получится, — покачал головой Антуан. — Скажите, где тут у вас ближайший госпиталь, и я отвезу вас туда.

Наконец мужчина согласился. С помощью Антуана он уселся в машину и, свистнув собаке, велел ей сесть сзади.

Подъехав к госпиталю, Антуан забежал внутрь и вскоре вместе с врачом внес незнакомца на носилках в приемный покой.

— Ваша фамилия? — строго спросил врач.

— Бенедикт Барро, месье.

— Сейчас сделаем рентген. — Врач исчез, но через пару минут появился вновь с медсестрой. Незнакомца отвезли на рентген. У него оказался перелом голени. Врач ловко наложил гипс и, закончив работу, внимательно посмотрел на Антуана.

— Перелом сложный. Ваш отец нуждается в абсолютном покое. Но вы должны привезти его к нам через две недели. Мы сделаем повторный рентген и посмотрим, как срастается кость.

Барро с интересом посмотрел на Антуана, а затем перевел глаза на доктора.

— Это не мой сын, месье. Молодой человек случайно оказался на дороге и вызвался помочь мне. Но от такого сына я бы не отказался.

Домик, куда Антуан отвез Барро после госпиталя, показался ему небольшим, но уютным и очень чистым. Антуан помог ему устроиться на кровати, сварил кофе, подвинул к изголовью стул, поставил на него телефон, а рядом — костыли. А потом поинтересовался у хозяина, чем можно накормить собаку.

Хозяин ответил не сразу.

— Ты делаешь замечательный кофе, — заметил он. — А как зовут тебя, парень?

— Антуан.

— Спасибо тебе, Антуан. А зовут меня просто — дядюшка Бено. — И Барро впервые за весь вечер улыбнулся. Улыбка у него была очень симпатичная — широкая, бесхитростная.

Антуану стало стыдно, что он не очень-то честен во всей этой истории. Но, с другой стороны, дядюшка Бено ведь сломал ногу, а я бескорыстно оказал ему помощь, не ведая, что это именно тот человек, которого я ищу, подумал Антуан. И все же я никогда не признаюсь дядюшке Бено, что подстроил эту встречу, потому что мне как воздух необходим лучший тартюффайо. Да, так будет правильно.

— Дядюшка Бено, к сожалению, я должен ехать. Но вам необходима сиделка — хотя бы на первое время. К кому можно было бы обратиться?

Дядюшка Бено думал недолго и вскоре назвал имя и даже номер телефона. Набрав его, Антуан протянул трубку хозяину.

— Прости, Эдит, что звоню в столь ранний час. Это дядюшка Бено говорит. Я сломал в лесу ногу. Да, теперь сезон для меня окончен. Где я? Да вот лежу у себя дома. Нога — в гипсе. Нет-нет, мне помогли. Сразу из леса отвезли в госпиталь, а оттуда домой. Что? И ты готова помочь? Спасибо. Я надеялся, что услышу от тебя именно это. Приезжай денька на три. Поможешь мне наладить быт и привыкнуть к костылям. Сейчас за тобой заедет Антуан — очень симпатичный молодой человек и мой спаситель — и привезет тебя в Тенон. До встречи, Эдит! — Дядюшка Бено откинулся на подушку. — Эта добрая душа внучка моей бывшей соседки. Она переехала в другой город, но, видишь, сразу откликнулась на мою просьбу. Свет не без добрых людей. Но что я буду делать, когда Эдит уедет?

— Тогда приеду я, — не задумываясь ответил Антуан. — Буду ухаживать за вами. И прогуливать в лесу Лулу.

— Спасибо, что ты заботишься не только обо мне, но и о моей главной кормилице, — с чувством произнес дядюшка Бено, и на глазах его заблестели слезы.

Проверив, все ли у дядюшки Бено под рукой, Антуан отправился за Эдит. Это была крепкая коренастая девушка с чуть обветренным лицом и грубыми руками, но удивительно добрыми глазами. Эдит сразу прониклась к Антуану симпатией, о чем сообщила дядюшке Бено, как только вошла в его дом.

— А где вы работаете, месье? — вежливо поинтересовалась она.

— Зови меня просто Антуан.

— Хорошо, Антуан.

— Я живу в Бордо. Только что закончил университет. По профессии экономист. Наша семья весьма скромного достатка. Но на меня неожиданно свалилось теткино наследство. Поэтому я весь в раздумьях — не знаю, что предпринять, чем заняться.

Дядюшка Бено и Эдит переглянулись.

— Так ты из Бордо? Здорово! — воскликнул старик. — Прекрасный город, красивый, процветающий. Я там бывал несколько раз. — Он помолчал, о чём-то думая. А потом спросил: — А ты, значит, так и не решил, что тебе делать с деньгами, доставшимися от тетки?

— Нет, — покачал головой Антуан.

— Когда на тебя сваливается куча денег, есть два пути. Можно попросту отнести деньги в банк и жить на проценты. А можно вложить эти средства в какое-нибудь по-настоящему выгодное дело.

— Сначала я хотел просто отнести деньги в банк, — признался Антуан. — А потом стал склоняться в сторону того, чтобы организовать собственное прибыльное дело. Я же все-таки дипломированный экономист и знаю, как рассчитывать и извлекать прибыль.

— А почему бы тебе не открыть ресторан? — спросил вдруг старик.

— Ресторан? — Антуан улыбнулся. — Об этом я, откровенно говоря, даже не думал.

— А могу я задать тебе нескромный вопрос? — подался вперед дядюшка Бено. — Деньги, полученные по наследству, позволят тебе открыть ресторан? — Он пристально посмотрел на Антуана.

Тот покраснел:

— Их даже хватит на покупку небольшого отеля. — Антуан сделал вид, что задумался. — А на первом этаже можно сделать и ресторанчик. Почему бы нет? Если вы охотник за трюфелями…

— Дядюшка Бено скромничает. Он самый лучший тартюффайо в Перигоре, — гордо заметила Эдит.

Антуан перевел взгляд на старика, и тот с достоинством кивнул.

— Ну если вы оба так настаиваете… — протянул Антуан, делая вид, что сдается под давлением Эдит и дядюшки Бено, — то я согласен. Покупаю отель, делаю в нем ресторанчик, и дядюшка Бено становится моим личным поставщиком лучших перигорских трюфелей!

— Поверь мне, Антуан, ты не прогадаешь. Я буду снабжать тебя самым лучшими во Франции трюфелями! — веско заключил старик.

— Надеюсь. — Антуан ловким движением, будто раньше работал фокусником, вытащил из сумки бутылку шампанского, купленную по дороге, и попросил фужеры. Наполнив их, он протянул один из них дядюшке Бено, другой — девушке и с чувством произнес: — За ресторан!

— За наш ресторан, — эхом отозвался дядюшка Бено.

Так началась эта дружба, которая с годами только крепла. А отель и ресторан со временем стали в Бордо местной достопримечательностью. Бешеный ирландец О'Коннор оснастил кухню новейшим оборудованием, за которое Антуан выложил кругленькую сумму. Но он об этом никогда не жалел, потому что и отель, и особенно ресторан стали скоро приносить доход. Меню в ресторане было скромным: несколько простых закусок, несколько проверенных горячих блюд и пара-тройка десертов. Но все наивысшего качества, из свежайших продуктов. Но был у О'Коннора абсолютный хит — блюдо, из-за которого любой попробовавший его обязательно приходил в ресторан еще раз. Это было картофельное пюре с трюфелями. В результате в ресторан записывались за несколько недель вперед, а Патрику О'Коннору была присвоена звезда «Мишлен». Этот знак отличия повара зарабатывают десятилетиями, а О'Коннор и его команда добились награды через два года! Во многом благодаря дядюшке Бено и его трюфелям.

Став богатым и знаменитым, Антуан Лану не изменился в худшую сторону. Во всяком случае, его считали трудоголиком и честным человеком. Хотя теперь он мог позволить себе не только роскошный автомобиль, но и дорогие виды спорта. Он катался на знаменитых горнолыжных курортах Франции и Швейцарии, ездил на рыбалку в Мозамбик и на сафари в Южную Африку. И даже осуществил свою давнюю мечту — пересек Гренландию на собачьей упряжке.