Сладкое убийство по-датски

Глава третья

Когда в три часа дня Мишель с разрумянившимися от холода щеками вошла на кухню через заднюю дверь, Ханна поспешила налить ей чашку горячего кофе:

– Я думала, ты позвонишь, чтобы я могла тебя подвезти.

– Я собиралась, но потом решила прогуляться.

– Ты вся дрожишь, – отметила Ханна, поворачиваясь, чтобы взглянуть на термометр на кухонном окне, который показывал температуру и внутри, и снаружи, и протянула кофе сестре. – За окном минус шесть, и это не считая ветра.

– Я знала, что холодно, но поначалу я чувствовала себя прекрасно. Холодный воздух был таким приятным и бодрящим, и я с удовольствием прошла чуть ли не квартал. А потом я стала дрожать, заболело горло…

– Надо было обвязать лицо шарфом и дышать через него.

– Я так и сделала, но пришлось снять перчатки, чтобы завязать шарф.

– Почему же ты не вернулась в школу и не позвонила мне?

– Потому что я была уже на полпути. Я решила, что по дороге в школу замерзну точно так же, как по дороге сюда. Если бы я повернула назад, ветер дул бы мне в лицо.

Ханна хохотнула:

– Я не могу поспорить с твоей логикой. Ты абсолютно права, но если завтра будет так же холодно, больше так не поступай. Я с удовольствием довезу тебя до школы и заберу, когда ты соберешься вернуться сюда.

– Но ты же весь день занята!

– Верно, но если я буду занята, за тобой приедет или Мардж, или тетя Нэнси, или Лиза. Всегда кто-то из нас сможет освободиться, и я не хочу, чтобы ты ходила пешком по такому холоду и простудилась.

– Доктор говорит, что для этого нет медицинских оснований. Нельзя заболеть от холода.

– Я знаю, но все равно не хочу, чтобы ты ходила пешком. Позвони, хорошо?

– Хорошо. Если будет так же холодно, я поймаю тебя на слове. Однако на самом деле не такой уж мороз. Разве только ветер насквозь пронизывает.

– Ветер отбирает у тела тепло. По-научному это называется «фактор охлаждения ветром». Интересно было бы узнать, за какое время замерзнет стакан воды на крыше моего автомобиля.

Мишель обхватила кружку с кофе обеими ладонями:

– Можешь попробовать, если хочешь. Я не собираюсь снова выходить на мороз… по крайней мере, пока не придет время ехать домой. И до твоей машины я доберусь бегом.

В заднюю дверь постучали, но еще до того, как одна из сестер успела подняться, чтобы ее открыть, она распахнулась и в кухню ворвался Норман:

– Простите, девушки. Я мог бы подождать, пока мне откроют, но я так замерз, и мне хотелось поскорее оказаться в тепле.

– Ты шел сюда пешком? – спросила его Мишель.

Норман кивнул:

– Я не думал, что настолько холодно. Может, я еще просто не акклиматизировался к зиме, но мне кажется, сейчас ниже нуля.

– Так и есть, – отозвалась Ханна. – Я только что смотрела на термометр. Минус шесть.

– Так я и думал!

– А с этим ветром кажется еще холоднее, – добавила Мишель. – Я налью тебе чашку горячего кофе.

– Сними пальто, – сказала Ханна. – Без него ты скорее согреешься. – Она подождала, пока Норман не вручил ей пальто. – А теперь садись и согревай руки о кружку с горячим кофе, который только что налила тебе Мишель, и возьми пару печений.

Не успела она договорить, как в кухню ворвался еще один порыв ледяного ветра, когда задняя дверь отворилась и вошел Майк.

– Брр! – поежился он, закрывая за собой дверь. – Зима пришла, это уж точно. Завтра надеваю парку.

Ханна посмотрела на его форменный китель. Он был шерстяным, но, несомненно, не таким теплым, как парка.

– Думаю, это очень хорошая идея. Ты выглядишь промерзшим до костей, – сказала она.

– Так и есть, а ведь я всего лишь прошелся от автостоянки. – Он повернулся к Норману, сидевшему в рабочем уголке, и подошел, чтобы занять табурет рядом с ним. – Этот ветер просто ужасен.

– Можешь мне не рассказывать. Я шел сюда от клиники пешком.

– Ладно, я тебя подвезу, когда буду уходить. Сегодня слишком холодно, чтобы ходить пешком.

Ханна поставила перед мужчинами тарелку с печеньем, села напротив и посмотрела на Майка. Ее вопросительный взгляд означал: «Ты узнал что-нибудь о Россе?» Майк слегка покачал головой, и Ханна поняла, что это означает: «Пока ничего, но рано или поздно я его найду». Слов они не произносили, однако каждый знал, что другой имеет в виду. Это был неписаный ритуал, которому они следовали с тех пор, как Росс исчез, и Майк заверил Ханну, что примет все меры, имеющиеся в его распоряжении, чтобы отыскать ее нового мужа. Ханна знала, что Майк не прекращает поисков и не остановится, пока не узнает, почему Росс ее покинул и куда подевался.

– Великолепное печенье, Ханна, – сказал Норман, покончив с первым и принявшись за второе. – Как оно называется?

– Мардж принесла рецепт «легкого печенья фанданго», но это название не слишком содержательное. Я спросила ее, нельзя ли изменить название, и теперь мы называем это «ананасным хрустящим печеньем».

– Думаю, это одно из лучших ваших творений, – прокомментировал Майк и в доказательство своей искренности потянулся еще за одним печеньем. Он едва успел его надкусить, как завибрировал его мобильник, лежавший на металлической поверхности рабочего стола. – Я должен проверить, – сказал он, схватил телефон и посмотрел на дисплей.

Ханна увидела, что Майк сразу нахмурился. По мере чтения текста он становился все более мрачным.

– Что случилось? – спросила она.

– Жуткая авария на трассе. Двое погибших, четверо раненых. Они просят помощи, и я должен немедленно отправиться туда. – Майк повернулся к Норману. – Оставшийся кофе возьми с собой. Я высажу тебя на пути к трассе.

Ханна немедленно вскочила на ноги. Из стопки на столе она выхватила две сумки, предназначенные для продуктов на вынос, и сложила в них остававшееся печенье:

– Возьмите это с собой.

– Спасибо, Ханна! – сказал Майк, беря у нее сумку. – Будь осторожна, когда вечером поедешь домой. На дорогах гололедица.

– Буду, – пообещала Ханна.

– Лучше я сам отвезу тебя домой, – предложил Норман. – Я только что поставил новые зимние шины, а задние колеса на твоей машине выглядят так, будто давно нуждаются в замене. Покрышки совсем лысые.

Ханна покачала головой:

– Спасибо, но все будет в порядке. Я очень осторожный водитель.

– Прихвати это с собой, – сказала Мишель, подходя к рабочему уголку с сумкой еще большего размера. – Тут несколько стаканов кофе на вынос, а еще я положила сахар и забеливатель. Раздашь кофе людям на месте происшествия.

– Вы замечательные, – сказал Норман, в то время как Мишель перелила остаток его кофе в пластиковый стакан, защелкнула на нем крышку и протянула ему.

Не прошло и минуты, как задняя дверь кухни закрылась за обоими мужчинами. Мишель снова принялась варить кофе, а Ханна опять уселась на табурет, который она так быстро покинула.

– Со стороны Нормана было очень мило предложить отвезти нас домой, и теперь я думаю, не стоило ли согласиться, – сказала она.

– Еще не поздно, – заметила Мишель, возвращаясь к своему табурету. – Ты всегда можешь позвонить ему в клинику.

– Я знаю. Просто Норман пригласил бы нас куда-нибудь пообедать и… ну…

– Ты хочешь побыть одна.

– Да. Знаю, что буду уставшей, и не думаю, что у меня останутся силы на светскую беседу, если понимаешь, что я имею в виду.

– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Последние недели я чувствую себя точно так же. Мне не хочется никого видеть, даже Лонни. Я просто хочу расслабиться и хорошенько выспаться. Давай на пути домой заедем в «Уорнер Таверн» и съедим по гамбургеру. Тяжело вести машину в снегопад, особенно когда ветер дует прямо в лобовое стекло. Если мы остановимся поесть, у нас будет перерыв на полпути к дому.

– Хорошая мысль. Так и сделаем, Мишель.

– Вот только уехать отсюда надо будет в половине шестого. Нам нужно быть дома к половине восьмого.

– У тебя свидание с Лонни? – предположила Ханна.

– Нет. Пи Кей снял еще один ролик о пьесе, которую мы даем на День Благодарения. Поскольку это для актеров Лейк-Эдена, самый главный босс сказал, что его покажут сегодня вечером. Ролик пойдет в эфир между восемью и половиной девятого.

– Он снял его только сегодня, а уже вечером реклама пойдет в эфир?

– Вот именно. Он собирался отправиться прямо на станцию, смонтировать этот ролик и сдать его.

Ханна сделала глоток своего быстро остывающего кофе. Вообще-то ей не хотелось этого говорить, однако она желала убедиться: то, что она скажет, будет воспринято правильно.

– Что? – спросила Мишель, заметив вдумчивое выражение на лице Ханны.

– Не пойми меня превратно, Мишель, но я спрашиваю себя, не появились ли у Пи Кея… чувства к тебе?

Мишель выглядела удивленной:

– Ты думаешь, он мог влюбиться в меня?

– Именно так я и думаю. Я просто не знала, как об этом сказать. Все прекрасно, если ты испытываешь такие же чувства по отношению к нему, но если нет, это может стать проблемой.

– Нет, не испытываю, но если ты права, это может стать проблемой. Пи Кей мне друг, однако на этом все и заканчивается. – Мишель замолчала, теперь она казалась обеспокоенной. – Ты же не думаешь, что я использую Пи Кея? Из-за рекламы, которую он делает для моих пьес?

– Нет, нет, я так не думаю. Ты на такое не способна, Мишель. Я просто надеюсь, что Пи Кей не принимает твою заинтересованность в нем за нечто большее.

– Ясно, что ты имеешь в виду. Я должна быть крайне осмотрительной и не поощрять его романтические порывы. Мне просто никогда не приходило в голову, что у него могут появиться такого рода чувства по отношению ко мне.

Ханна слегка пожала плечами:

– Я могу и ошибаться. Просто мне показалось, что я что-то почувствовала. А поскольку я твоя старшая сестра, то хотела тебя предупредить.

– Спасибо. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что ты можешь оказаться права, Ханна. Как раз на прошлой неделе Пи Кей рассказал мне, что был помолвлен с одной девушкой, с которой встречался еще со школы, но они расстались. Я спросила почему, но он ответил, что это болезненная тема и он не хочет об этом говорить.

– Ну что ж. – Ханна поднялась и обняла сестру. – Как говорила прабабушка Эльза, кто предупрежден, тот вооружен. Давай пока забудем об этом и сосредоточимся на том, что мы будем готовить дальше. Нам надо многое испечь и замесить много теста до того, как мы поедем за бургерами.

– И картофелем фри.

– И луковыми колечками в кляре. И перестань говорить об этом. Мне уже захотелось есть, а впереди у нас еще много работы.

– Как раз то, чего я желала, – сказала Ханна, вгрызаясь в сочный бургер, сдобренный горчицей, майонезом и маринованным огурцом.

– О да! – откликнулась Мишель и с наслаждением вздохнула, окуная хрустящий картофель в заказанный ими сырный соус. – Я действительно рада, что мы сюда заехали, и дело не только в еде. Погода сегодня просто омерзительная. Снегопад такой сильный, что на дороге почти не видно обочины. Будем надеяться, что он хоть немного утихнет, пока мы едим.

– А вот и ваши луковые колечки, – объявила официантка, водружая на стол корзинку, выложенную изнутри бумагой. – Только что из фритюрницы. Давненько я не видела твою маму в «Ред-Велвет Лаундж», Ханна.

– Может быть, мы все придем на ланч в субботу, – сказала Ханна, улыбнувшись официантке, которая работала еще и в ресторане, располагавшемся в доме, где жили Долорес и доктор. – Спасибо за луковые колечки, Джорджина.

– Благодарите не меня, а повара. Он принял этот заказ по ошибке, и я выхватила его для вас двоих. Как поживает Росс, Ханна? Я слышала, что станция KCOВ отправила его в командировку, чтобы он сделал специальную программу. Где он, кстати?

– Последний раз он звонил из Нью-Йорка, – вмешалась Мишель до того, как Ханне пришлось бы сказать то, что они придумали в семейном кругу. Она повернулась к Ханне. – Сегодня он не звонил, правда?

– Нет, еще не звонил, – ответила Ханна, не погрешив против истины.

– Ладно, когда будешь с ним говорить, скажи: всем нам страшно интересно, что за программу он готовит.

Ханна улыбнулась. С этим она могла справиться.

– Непременно, Джорджина.

– А теперь съешьте эти луковые колечки, пока они не остыли. – Джорджина повернулась к Мишель. – Я слышала, у тебя все замечательно получается с пьесой на День Благодарения. Все говорят, что это будет нечто потрясающее.

– Спасибо за добрые слова, Джорджина. У тебя уже есть билет?

Ханна втайне ухмыльнулась. Она слышала, как Мишель задавала клиентам «Куки-Джар» тот же самый вопрос.

– Я купила билет в тот же день, когда они появились в продаже.

– Сегодня вечером о пьесе дадут объявление в передаче KCOВ, – сообщила ей Мишель. – Пи Кей как раз сегодня его снял.

– В какое время?

– Между восемью и половиной девятого.

Джорджина разочарованно вздохнула:

– Я до десяти работаю.

– Может, его покажут в баре и ты сможешь улучить минутку и посмотреть его, – предположила Ханна.

– Я скажу об этом бармену, – пообещала Джорджина. – А еще я позвоню своей сестре. Она сможет записать его для меня. – Джорджина повернулась, чтобы взглянуть на другой столик. – Я, пожалуй, пойду. Наверное, за шестнадцатым столиком хотят кофе. Пока, девушки.

Обе они были голодны, и им не понадобилось много времени, чтобы расправиться с едой. Джорджина принесла им кофе и чек, и Ханна оставила ей щедрые чаевые. Как только они покончили с кофе, Ханна посмотрела на часы:

– Нам пора. Если на улице по-прежнему ветрено, до дому мы доберемся не так скоро.

– Хорошая мысль, – согласилась Мишель, вставая и забрасывая сумочку на плечо. – Поторопись, Ханна. Я пойду к кассе и возьму нам кофе с собой. Твоя машина, наверное, остыла.

Не прошло и пяти минут, как они уселись в машину Ханны и выехали со стоянки. Ветер дул по-прежнему, однако видимость существенно улучшилась.

– Что это так вкусно пахнет? – спросила Мишель после того, как они свернули с подъездной дороги на трассу.

– Наверное, это ананасное хрустящее печенье. Я упаковала то, что осталось, чтобы забрать домой.

– Великолепно, – похвалила ее Мишель. – Когда приедем домой, я сварю кофе, и мы сможем поедать печенье и попивать кофе в ожидании рекламного ролика Пи Кея. Есть только одна проблема.

– Какая? – спросила Ханна.

– Мне хочется печенья прямо сейчас, – сообщила Мишель и перегнулась через спинку сиденья, чтобы понять, сможет ли она дотянуться до упаковки с печеньем.

Ханна улыбнулась, решив не высказывать вслух мысль, вертевшуюся у нее в голове: «Ты ведь только что съела два двойных чизбургера с беконом, порцию картошки фри, порцию капустного салата и большую часть луковых колечек, которые подала нам Джорджина. А теперь ты роешься на заднем сиденье, пытаясь добраться до печенья?»

Нагрейте духовку до 175 °C и поставьте решетку в среднее положение.

✓ 1 стакан (225 г по весу) измельченных ананасов

✓ 1 стакан соленого сливочного масла (225 г)

✓ 1 стакан белого сахара-песка

✓ 1 стакан коричневого сахара (утрамбовывайте в стакане при отмеривании)

✓ 2 чайные ложки пищевой соды

✓ 1 чайная ложка соли

✓ 2 чайные ложки экстракта ванили

✓ 2 крупных взбитых яйца (можете просто взбить яйца вилкой в миске)

✓ 2 ¹/₂ стакана муки (непросеянной; плотно набивайте мерный стакан)

✓ 1–2 стакана кусочков белого (или ванильного) шоколада

✓ 2 стакана кукурузных хлопьев

Откройте банку консервированных измельченных ананасов и слейте сок через дуршлаг. Сохраните сок, если в вашем доме его кто-то любит.

Поместите сливочное масло в миску, пригодную для микроволновой печи, или в мерный стакан. Нагревайте в микроволновке на ПОЛНОЙ мощности в течение 1 минуты. Оставьте в выключенной печи еще на 1 минуту и проверьте, растопилось ли оно. Если нет, нагревайте его циклами по 20 секунд, пока не растопится.

Поместите белый сахар в большую миску или чашу миксера.

Добавьте коричневый сахар и смешивайте оба вида сахара до образования однородно окрашенной смеси.

Влейте растопленное масло. Тщательно перемешайте с сахаром.

Добавьте пищевую соду, соль и экстракт ванили. Перемешайте до образования однородной смеси.

Потрогайте миску и убедитесь, что смесь достаточно остыла, чтобы в нее можно было без опаски добавлять яйца. Если она все еще горячая, дайте остыть в течение нескольких минут.

Добавьте взбитые яйца. Продолжайте перемешивать до образования однородной массы.

Прибавляйте муку порциями по полстакана, всякий раз тщательно перемешивая.

Промокните измельченные ананасы бумажным полотенцем и положите в смесь. Взбивайте, пока все хорошо не перемешается.

Отмерьте кукурузные хлопья и поместите в пластиковый пакет с застежкой. Закройте пакет и измельчите хлопья руками, сжимая пакет или прокатывая скалкой. Измельчайте до тех пор, пока хлопья не станут размером с дробленый гравий.

Всыпьте измельченные кукурузные хлопья в миску и хорошо перемешайте с остальными компонентами.

Отделите чашу от миксера, если вы им пользовались, и приготовьтесь вручную добавить шоколадные кусочки.

Добавьте 1–2 стакана кусочков белого или ванильного шоколада (в зависимости от вкусов вашей семьи) и хорошо перемешайте.

Дайте тесту постоять одну-две минуты, чтобы оно отдохнуло (на самом деле в отдыхе оно не нуждается, но вам нужно время, чтобы подготовить противни).

Обрызгайте противни антипригарным кулинарным спреем либо выстелите пергаментной бумагой (я предпочитаю пергамент, потому что могу просто вытащить бумагу из-под пирогов, печенья и другой выпечки, когда она будет готова).

Пальцами сформируйте из теста шарики величиной с грецкий орех и выложите на подготовленные противни, по 12 на противень стандартного размера.

Примечание Ханны № 1. Сначала я выпекаю пробное печенье. Если оно слишком сильно растекается в духовке, я либо охлаждаю тесто в холодильнике перед выпечкой, либо выкладываю тесто на посыпанную мукой доску и вмешиваю в него еще около ¹/₃ стакана муки.

Слегка расплющите шарики из теста безукоризненно чистой рукой, чтобы они не скатывались с противня по дороге в духовку.

Выпекайте ананасное хрустящее печенье при 175 °C в течение 10–12 минут или пока оно не станет золотисто-коричневым.

Выньте противни из духовки и поставьте на холодную плиту или решетчатый стеллаж.

Дайте печенью остыть на противнях в течение 2 минут (если вы снимите его с противня сразу после того, как достали из духовки, оно может деформироваться и разломаться).

Металлической лопаткой перенесите печенье на решетчатую стойку (стойка играет важную роль, поскольку делает печенье хрустящим).

Выход: приблизительно 6–8 дюжин в зависимости от размера печенья.