След Бремера

Глава 12. Арчибальд гневается

Арчибальд проснулся поздно, когда цветастые занавески комнаты уже наполнились солнечными лучами. Снова в гостинице. Тот ученый с именем медоносного цветочка был вчера не слишком любезен – его гостеприимства хватило ровно на сутки. Арчибальд блаженно потянулся. Все-таки здорово остаться без начальства. Правда, нет поблизости и братьев-рыцарей, с которыми скучный завтрак превратился бы в веселое пиршество, приправленное смехом и поэзией. Арчибальд почесал волосатую грудь, понюхал пальцы и решил отправиться в баню.

Вволю накупавшись в обжигающе-горячей воде и тщательно выбрив физиономию, он в кальсонах и исподней рубахе отправился в обеденный зал и влил в себя кружку пива, заев ее куском сыра с кулак величиной. Пиво здесь варили жидковатое и подали немного теплым, но после душной бани Арчибальд не стал привередничать. Завтрак матроса, а не утонченного рыцаря, однако сейчас рассиживаться за разносолами не хотелось – скучно. Зал казался непривычно тихим и пустым.

Поднимаясь к себе, чтобы надеть верхнюю одежду, Арчибальд увидел, что кто-то заходит в комнату Олмстеда. Он вошел следом и увидел мужчину лет сорока, смуглого, но не южанина, с широким худым лицом и недельной щетиной, похожей на колючки чертополоха. В дорожном плаще и шляпе, он пах пылью и конским потом.

– И кто тут шарится? – спросил Арчибальд, уперев руки в бока.

Странник резко обернулся и посмотрел Арчибальду в глаза.

– Шаришься здесь ты. Убирайся.

Арчибальд отпрянул и заморгал. Став рыцарем, он давно отвык от такого обращения со стороны простых людей. Должно быть, без рыцарского доспеха странник принял его за пьяницу, бродящего по коридорам и пристающего к постояльцам.

– Что за хамство? Ты разговариваешь с рыцарем Ордена Совершенства.

– Это моя комната. Я никого не приглашал. Иди сражайся с драконами… рыцарь.

Последнее слово странник произнес поморщившись, словно Арчибальд не в бане с утра мылся, а конюшни чистил. Арчибальд сжал кулаки и пошел на незнакомца, но тут услышал настораживающий щелчок взведенного курка.

– Еще шаг, и я стреляю, – сказал странник.

– Да ладно тебе, не злись, – сказал Арчибальд, разводя руками и бесстрашно выставляя перед дулом револьвера круглый живот, – я зашел по важному делу и не собирался задирать тебя.

– Какое дело?

– Недавно меня познакомили с постояльцем этой комнаты, и я удивился, увидев здесь постороннего.

– Вот как! И как звали постояльца?

– Олмстед.

– Любопытно! Кто же вас познакомил?

– Сам хозяин Ферапонт и познакомил… А ты кто? – спросил Арчибальд, уже зная ответ.

– Твой рассказ похож на шутку, но я сейчас не шучу, – странник приподнял дуло револьвера. – Теперь покинь мою комнату, сэр рыцарь.

Арчибальд повернулся на каблуках, демонстративно подставив спину, и молча вышел. Надевая у себя в комнате полное рыцарское облачение, Арчибальд бормотал под нос: "В словесной перепалке я, конечно, проиграл, но узнал главное. Вот он – настоящий Олмстед, а хозяин гостиницы меня надул. Выходит, я сплоховал не только когда промахнулся, но и когда при первой встрече проморгал самозванца. Хорош пассаж!" Он откинул за плечи плащ с узором из красных и зеленых ромбов и отправился к Ферапонту на серьезный разговор. Пальцы барабанили по эфесу шпаги.

Дверь в кабинет Ферапонта оказалась запертой. Никто из прислуги не смог сказать, где он, и Арчибальд отыскал метрдотеля – или как их в этих краях называют? – суетливого смуглого парня в накрахмаленной белой рубашке, который оказался недоверчив, словно пес бродячий.

– Мастер Ферапонт отсутствует. Как его заместитель, я могу ответить на любой ваш вопрос, – в который раз повторил метрдотель, застигнутый Арчибальдом во дворе.

– Вопрос у меня всего один. Где достопочтенный Ферапонт?

– Сэр Арчибальд, уверяю вас, я смогу сам помочь вам по любому вопросу.

– Вы, должно быть, плохо говорите по-иктонски, – сказал Арчибальд, глядя исподлобья. – Это и есть мой вопрос: где Ферапонт?

– Мастер Ферапонт на охоте, когда появится неизвестно, – скороговоркой ответил метрдотель и, коротко поклонившись, хотел пойти по делам, но Арчибальд схватил его за руку. Грушевидное лицо угрожающе покраснело. Парень взглянул на рыцаря расширенными глазами.

Арчибальд сдержал подступившую ярость и решил действовать иначе. То, что Ферапонт решил отделаться от неудобных вопросов, сбежав на охоту, очень даже на руку. Арчибальд улыбнулся и похлопал метрдотеля по плечу. Тот угрюмо потер освобожденное от хватки запястье.

– Мы друг друга не поняли, – терпеливо начал Арчибальд. – Я знаю, что он на охоте, уважаемый. Дело в том, что мы с достопочтенным Ферапонтом условились сегодня поохотиться вместе. Вместе. Но вечером я утонул в море вина и сегодня утром не всплыл, понимаешь? Прозой говорю, проспал я! А когда достопочтенный Ферапонт пришел меня будить, я спросонья, видать, обругал его. Дурная привычка такая. Он оскорбился и отправился на охоту без меня. Я теперь горю желанием нагнать его и как следует попросить прощения. Понимаешь?

Метрдотель растянул лягушачью улыбку и обильно жестикулируя объяснил, где Ферапонт предпочитает охотиться и куда мог отправиться именно сегодня. Арчибальд поблагодарил парня, сделав вид, что никогда не слышал о чаевых, и побежал собираться.

Конюх привел коня, а все остальное Арчибальд сделал сам. Не доверял конюхам. Что знают здешние мальчишки о том, как седлать настоящего рыцарского коня? Если они не видели кавалерийского карабина, то куда они пристегнут оружейный чехол? Лучше сделать все самому, чем потом в ответственный момент вместо приклада карабина нащупать конский круп!

Когда Арчибальд на своем буланом красавце обогнул гостиницу, то снова встретил метрдотеля. Парень оглядел рыцаря и озадаченно воскликнул:

– Странно! Мастер Ферапонт обычно охотится налегке, а вы взяли всю поклажу… или вы что, больше не вернетесь? Вас ждать к обеду, сэр Арчибальд?

Арчибальд промолчал и пришпорил коня. Как знать, может быть, после предстоящего разговора и сам достопочтенный Ферапонт не вернется.

Утро выдалось нервным, но, промчавшись рысью по диким местам, полным ветра и солнца, Арчибальд успокоился. Бескрайние луга уходили к горизонту плавными холмами, точно застывшие зеленые волны. Он не чувствовал под собой коня и словно морской зверь плыл сквозь зеленые просторы, растворялся душой среди маленьких рощиц, полных крикливых птиц, среди бликов солнца в ручьях с обжигающе холодной водой, спустившейся с гор. Перед ним раскинулись чудесные края, сохранившие дух молодого Сандарума. Тогда здесь бродили первые люди, а вместе с ними – Тири-Эж и оставшиеся на континенте Кха. То была Третья эпоха, Эпоха рассвета.

Злость на Ферапонта и Олмстеда (обоих Олмстедов, настоящего и самозванца) выветрилась из груди, уступив место ростку нового стихотворения. Арчибальд глубоко вдохнул душистый воздух, и несколько строк родились сами собой. Он добавил капельку словесного изящества, завершил образ и отладил рифму. Пришла еще целая строфа, и вот из груди уже льется песня о благородном духе рыцарства и удивительном светлом мире, который оно строит и защищает. Жить полной жизнью, стремиться к совершенству, ярким лучом мужества сокрушать малодушие! Существует ли в этом мире дело более благородное и достойное? Ради этого он и стал рыцарем Ордена Совершенства.

Взгляд упал на левую руку с четырьмя перстнями. Но как же он еще далек от совершенства. Вступая в орден, Арчибальд по наивности во многом заблуждался, и детские идеалистические взгляды пришлось пересмотреть. Сила, состоятельность, красота, радость и удовольствие во всех своих формах и проявлениях – вот из чего, оказывается, состоит фундамент достойной жизни и гармоничной личности. Стремление к пяти баалам только кажется легкими и приятными, но требуют полной самоотдачи: все свободное время, все силы нужно посвятить пяти граням совершенства.

Арчибальд пришпорил коня. Трава, деревья, небо, солнце – все стало обыкновенным. Да оно и было таким. Сейчас не Эпоха рассвета. Мир с тех пор постарел на две эпохи, и песнь рыцарства должна быть иной. Он попытался вспомнить навеянные строфы, но не смог. Да и какие рыцари в Третью эпоху? Действительно, ерунда взбрела в голову! Орден Совершенства основали только в Четвертую эпоху – для борьбы с тиранией Кха. Арчибальд вспомнил балладу о великом охотнике и улыбнулся. Вот что будоражит сердца.

Рощицы слились в редкий лес из невысоких деревьев с кудрявыми ветвями, и Арчибальд удвоил бдительность. Нужно вытрясти из Ферапонта все, что тот знает про самозванца-соглядатая. Ложь старика могла оказаться следствием чего-то весьма важного для миссии отряда. Приор сделал выговор за промах и оставил Арчибальда возиться с раненым, но вместе с тем дал новый шанс проявить себя. Сейчас Арчибальд действует в одиночку, и успех нельзя будет приписать ни отряду, ни приору. Только ему.

Он обнаружил Ферапонта на солнечной полянке. Долговязый старик свежевал оленью тушу и бодро напевал себе под нос, лысина блестела от пота. Рядом с пасущейся лошадью и костром стояла палатка, как будто Ферапонт решил задержаться в лесу на пару дней.

– Наконец-то будет пирог с олениной? – спросил Арчибальд, выезжая на поляну.

Ферапонт вздрогнул, но сохранил самообладание. Он продолжил снимать шкуру – только движения ножа стали нервными и неточными – и сказал:

– Как здоровье Олмстеда?

Арчибальд решил обойтись без лишних намеков. Вернулась прежняя злость.

– Сегодня в гостиницу прибыл настоящий Олмстед. Почему ты подло обманул рыцаря? Как зовут того парня, кто он?

Ферапонт замер. Затем медленно и с кряхтением распрямился, словно разом постарел на десяток лет. Он повернулся и встретился взглядом с нависшим над ним всадником. Отбросив бесполезный ножик для свежевания, Ферапонт сказал:

– Да, обманул. А ты стрелял в моих постояльцев. Мы квиты.

– Растопчи тебя Хадхаош! – вскричал Арчибальд, вспугнув лесных птиц. – Совсем не квиты. Ты обманул не только меня, но и еще девяносто девять рыцарей священного ордена! Вероломный нечестивец! Нарушил договор и взял постояльца, скрыл его имя, а он оказался лазутчиком. Кто он? Почему ты не отвечаешь?

– Виноват я только в том, что не смог обеспечить своему постояльцу безопасность…

– Упрямый старик, – сказал Арчибальд, выхватывая карабин и направляя дуло на Ферапонта, – кем тебе приходится этот парень? Сынишкой?

– Обыкновенный постоялец, – сказал Ферапонт.

Арчибальд выстрелил. На первый раз в воздух, над головой трактирщика. Тот согнулся и закрыл голову руками.

– Кто он, откуда? – крикнул Арчибальд. – Имя!

Не получив ответа, он соскочил с коня и схватил трактирщика загрудки. "Имя! имя! имя!" – орал Арчибальд, с каждым возгласом встряхивая старика со всех сил. В груди жгло, будто кираса была котлом, наполненным кипящей яростью. В конце концов рыцарь швырнул Ферапонта на землю и выругался.

Пот щипал глаза, дыхание вырывалось с рычанием. Он достал надушенный духами платок и вытер раскрасневшееся грушевидное лицо. Хотел пнуть распростертое тело, чтобы хрустнули ребра, но внезапно стало горько и стыдно. Сапог ткнулся в дерн, лицо старика осыпало землей. С удивлением Арчибальд заметил, что глаза щиплет не только от пота, но и от обиды – никто не уважает рыцарство, всем плевать на миссию отряда…

Снизу донесся хриплый шепот. Арчибальд склонился к трактирщику и быстро переспросил: "Как фамилия?" Услышав ответ, он вытаращил глаза и бегом кинулся к коню.