Следуя правилам

Глава 13

Когда я пришла сегодня в офис, было приятно увидеть вернувшуюся с каникул Лианн. Она была слегка загорелой и с косичками. Не успела войти, как она тут же налетела на меня.

— Ты здесь! Я высматривала тебя на остановке метро утром. Только что прочитала твою колонку и жду, что ты мне купишь сладостей в знак благодарности за рекомендацию этой гениальной книги. Расскажи об этом загадочном кавалере — в подробностях!

— Никакая она не гениальная, Лианн! Она — ужасная пытка для меня. — Я повесила жакет на стул и вздохнула, присаживаясь. — И просто нереально тяжелая ноша.

Она наклонила голову и посмотрела на меня сочувствующим взглядом.

— Знаю. Тебе нужно идти на компромиссы. Я помню, когда только начала встречаться с Чарли. Мне пришлось притворяться, что «Теория большого взрыва» несмешная, и не смотреть «Идеальный голос» каждый день, потому что он презирал такие вещи.

— Но «Идеальный голос» замечательный фильм! — воскликнула я, не сказав ни слова про «Теорию большого взрыва» — здесь я на стороне Чарли. — Это глупо! Зачем нам менять себя в угоду мужчин?

— Потому что вы все дуры? — промычал Гордон, даже не смотря на нас.

— Нет, потому что Чарли важнее, чем все эти забавные женские группы, вступающие в борьбу с чокнутыми, но сексуальными мужчинами. Теперь мы вместе уже два года, и он любит меня достаточно сильно, чтобы не обращать внимания на мои музыкальные пристрастия.

Я подняла голову и увидела, что оба — и Патрик, и Гордон — притворились будто заняты работой, но сами усмехались как школьники.

— Что я хочу сказать, — продолжила она. — Как только он полюбит тебя, ему будет плевать на твои чудачества. Тебе просто надо немного их скрывать в начале отношений.

— Чудачества? То есть, по-твоему, я — чокнутая?

— Совсем нет, — запротестовала она.

— Да, так и есть, — вставил слово Патрик.

— Заткнись, Патрик! Все, что я хочу сказать, ты — другая, и что мы все любим тебя… Молчи, Патрик!

Патрик промолчал, выйдя из офиса с кофе в руках на своих тоненьких ножках. Он терпеть не мог, когда Лианн с ним так разговаривала.

— Ну и когда следующее свидание? Он позвонил тебе? — вмешался Гордон. — На наше четвертое свидание с женой, я пригласил ее в отель в Абердине.

— Против ее воли?

Он усмехнулся.

— Совсем нет. Но может твой парень придумает что-то грандиозное. Если он думает, что получит что-то взамен, то будет стараться. Я старался.

— Он еще не звонил. Вообще-то, он никогда не звонит, только пишет сообщения.

— А я частенько звонила Чарли на домашний, когда он был на работе, чтобы просто послушать его голос на автоответчике.

Мы с Гордоном оба обернулись, чтобы посмотреть на Лианн, которая откинулась назад, надевая свои контактные линзы.

— Это помогало мне, а он ни о чем не догадывался. А что, у тебя такого никогда не было: когда хочется услышать его голос, а его нет рядом?

— Да, конечно было, — соврала я.

Дилан написал свою книгу как раз для таких типичных женщин, как Лианн. Женщин, о существовании которых я раньше сильно сомневалась. До сегодняшнего дня.

Правда в том, что я могу думать о Томе, но у меня не возникает острого желания слушать по автоответчику его голос.

Во время обеда я брала интервью у ужасно несмешного комика, который однажды выиграл титул «Новое лицо» на фестивале Edinburgh Fringe. Больше двадцати минут я не смогла его вытерпеть, поэтому притворилась, что мне нужно в школу за ребенком.

Дома мы увидели Хелен с чемоданами в коридоре. Грейс убежала в туалет.

— Хелен, тебя выгнали из дома?

Она, поставив руки на бедра, ждала, не вспомню ли я почему она с чемоданами? Когда появился Адам с паспортом в руке у меня в голове щелкнуло.

— А, Египет! Черт возьми! Я думала, это будет только на следующей неделе. Я забыла!

— Молодец, Кэт! Мы улетаем в шесть, уже не терпится уехать отсюда.

Он протянул мне ключи от квартиры.

— На всякий пожарный!

— И запомни: «всякий пожарный» не значит, что надо использовать мои лак и масло для волос, — начала Хелен.

— Это было семь лет назад, Хелен, и это был «всякий пожарный»! У меня были неуправляемые кудряшки тем летом!

Они по-быстренькому попрощались и полетели в свой солнечный Шарм-иль-Шейх, оставив меня без няньки, но с полным доступом к морозильнику.

Я так же забыла, что завтра должно состояться родительское собрание в школе Грейс, как будто забота о ребенка двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю недостаточная нагрузка для меня. Мы с Питером должны будем играть счастливую семью, обсуждая учебу Грейс с ее учителем Мисс Шармой. После ужина Грейс гордо показала мне свою школьную работу: тетрадки, — которым я, помнится, делала в час ночи обложки из старых обоев, — заполненные сложными математическими задачами и исписанные карандашом, который Грейс и не думала поточить.

— Ты думаешь, у тебя будут хорошие отметки? Или ты просто нервируешь учителя неточеными карандашами и хулиганством? — спросила я, бегло осматривая шкаф в поисках съестного на ужин.

Она захихикала.

— Конечно, нет. Мне нравится наша учительница. Она даже принесла сафари нам. Я пробовала его надеть.

— Ты хочешь сказать сари?

— Да. Оно было золотое. Она очень хорошая. У нас раньше была Мисс Холл, но она ушла. Я ее ненавидела. Она орала на нас каждый раз без причины. Келли называла ее «Мисс Ад». Мне нравится Келли.

Зазвонил мой мобильный на другом конце комнаты, и Грейс бросилась к нему.

Я только хотела крикнуть ей: «Я сама отвечу», но не успела, а она уже открыла его и слишком громко сказала:

— Алло! Мам, это мужчина по имени Том. Он хочет поговорить с тобой.

Она бросила мне телефон, а мой мозг лихорадочно обдумывал дальнейший разговор.

— Да, привет!

Грейс села на диван рядом со мной.

— Мам, а кто этот Том?

— Это мой друг, Грейс. Извини, Том, дай мне две секунды. — Я накрыла телефон рукой. — Грейс, милая, иди и поиграй, пока я разговариваю.

— А почему твое лицо покраснело, мам? Этот Том твой БОЙФРЕНД, что ли?

— Грейс, прекрати. Иди и поиграй.

— Да? Он твой бойфренд?

О, Боже! Помоги мне!

Я строго указала рукой в коридор, и она вышла из комнаты, напевая:

— У мамы есть бойфренд, у мамы есть бойфренд!

— Извини, Том. С детьми трудно достичь приватности.

— Нет проблем. Так что же, я твой бойфренд или как?

Мое уже и так красное лицо теперь пылало.

— Ха, да. Извини за это, дети, понимаешь… — Просто убей меня.

— Я шучу. Надеялся, что мы сможем пообедать в среду? Твоя дочка поедет к отцу, не так ли?

А кто-то хорошо изучил мой график!

— Да. Хорошо, это было бы прекрасно. У тебя что-то есть на примете?

Тому может и кажется, что я абсолютно спокойна, но от осознания того, что у нас намечается очередное свидание, я весело кручу попой. Надеюсь, он пригласит меня в тот новый тайский ресторан на Вест Энд.

— Как насчет — дома?

Ага! ОН ХОЧЕТ СЕКСА!

— Конечно. У тебя?

— Вообще-то я думал о твоем доме… Я бы пригласил тебя домой, но у меня сейчас меняют батареи и жуткий беспорядок. Было бы приятно увидеть место, где ты живешь.

Ох ты ж блин, это еще хуже! И стойте-ка, какое по счету это свидание? Мне положен секс на четвертом свидании?

— Отлично! — весело ответила я, потирая лоб. — Ты принесешь вино, а я что-нибудь приготовлю. Скажем, в шесть тридцать?

— Прекрасно! До встречи!

Он повесил трубку, а я все еще стояла, прижимая телефон к уху. Зачем я согласилась? Смогу ли удержаться от секса? Смогу ли приготовить что-нибудь, чтобы он не отравился? ЧТО МНЕ НАДЕТЬ?

— Грейс, двадцать минут до душа! — закричала я.

Ее голова просунулась в дверь.

— Мама, ты зачем так кричишь?

— Я не знаю, извини. Ответь мне, что я готовлю лучше всего?

— Куриного медвежонка Тедди и сладкую кукурузу, омлет с ветчиной, сосиски с пюре. — Она повернулась и убежала.

Куриный медвежонок? Это катастрофа! Я вскочила и начала искать какую-нибудь кулинарную книгу, которая магическим образом могла где-нибудь затеряться в шкафчике. О! Сейчас понедельник, и у меня всего полтора дня, чтобы превратиться в чертову Нигеллу (Нигелла Люси Лоусон — автор кулинарных книг из Великобритании.)! Я прошла в ванную и начала наполнять ее для Грейс. Как мне достойно выкрутиться? Что бы на моем месте сделала женщина из «Правил»?

Дилан ответил почти мгновенно:

— Что случилось? — весело ответил он. — Тебе позвонил твой дружок?

— Да, и каким-то образом я согласилась, чтобы он пришел ко мне домой на ужин.

— И что? Это проблема? Ты принимаешь сейчас ванну?

— Нет, я ее готовлю для Грейс и да, это проблема! Что, если он ожидает хорошую кухню? Хотя, я хотела заказать китайскую и…

— Не заказывай, Кэт. Во-первых, это продемонстрирует ему, что ты не потрудилась приложить усилия для него, а во-вторых, позволь ему узнать, что ты плохой повар!

— Я не плохой повар!

— Ну тогда, приготовь ему что-нибудь!

— Нет, не умею, я плохо готовлю. — Я больно ударилась лбом об зеркало.

— Слушай, у тебя ведь ребенок, ты должна хоть что-то уметь хорошо готовить!

— Готовить — это слишком громко сказано. Я могу варить, парить или разогреть полуфабрикаты в печке. Это подойдет?

— А что-то приготовить сама?

— Тосты?

— Попроси сестру приготовить тебе!

— Она уехала в отпуск.

— Тогда плохо твое дело!

— Дилан, ты должен знать, что, если бы не твои правила, я бы просто накормила его заказанной пиццей и занялась бы с ним сексом.

Я слышала, как он вздохнул.

— Любая так и поступит. А тебе нужно показать, что ты не любая, ты — другая.

— Подожди минутку. — Я закрыла кран и позвала Грейс. Она ворвалась в ванную голышом и с игрушками. — Вернусь через пять минут, Грейс, не разбрызгивай воду.

Я прошла в гостиную.

— Ты все еще слушаешь?

— Кэт, какой у тебя адрес?

— А что?

— Я сейчас приеду, чтобы помочь тебе.

— Но уже поздно. И моя дочка здесь.

— Еще только семь. И что? Только потому, что ты мать-одиночка, тебе нельзя приглашать друзей домой?

— Нет, конечно, но…

— Или я сейчас приеду и научу тебя готовить спагетти болоньезе, или покупай готовую еду и надейся, что он не заметит.

— Ты думаешь, что я настолько тупая и не смогу разобраться в онлайн-рецептах?

— Если бы это не было проблемой для тебя, ты бы уже сейчас умела хорошо готовить.

Он прав. Однажды я попыталась приготовить рождественский пирог для школьной ярмарки Грейс, но она запретила его нести в школу, сказав, что лучше умрет, чем отдаст пирог, похожий на фруктовую какашку.

Я угрюмо сдалась и продиктовала ему свой адрес.

— Хорошо, буду через час.

Я положила телефон и побежала к Грейс, которая была очень оживленной и весело разбрызгивала воду вокруг себя.

— Грейс, ко мне сейчас приедет друг ненадолго, поэтому ты пойдешь спать пораньше.

— Но сейчас же еще не время спать, у меня есть еще ЧАС!

— Ты можешь поиграть до половины девятого.

— А я могу посмотреть «Холодное сердце»?

— Хорошо, только не пой песню Снеговика снова и снова!

— Договорились!

Я мыла ее волосы, а она проделывала тоже самое со своими куклами, наливая им воду из маленьких чашечек. Чистка зубов, облачение в пижаму и включение мультфильма заняло еще пятнадцать минут. Как только она села перед телевизором, я закрыла дверь ее спальни.

— Мам, пусть дверь будет открыта. Хайзенберг может захотеть выйти.

Я оставила дверь приоткрытой и бросилась на кухню, чтобы навести там порядок. Не хотелось мне, чтобы Дилан осуждал меня за двухдневную немытую посуду.

Минута в минуту я увидела его паркующегося на улице.

— Отличный джип, — пробубнила я. — Заработал на душах одиноких женщин!

Я досчитала до трех, глубоко вздохнула и пошла открывать ему дверь.

— Привет, — весело сказал он. — Показывай, где твоя кухня.

Он поставил два пакета с продуктами на стол и снял пиджак.

— Хорошее место, Кэт. Я себе представлял его другим.

— Даже боюсь спрашивать, что ты себе представлял, — ответила я, заглядывая в пакеты.

Внутри было много продуктов: красное вино, консервированные томаты, помидоры черри, чеснок, лук, зеленый салат. Я впечатлена!

Он закатал рукава и помыл руки.

— Я представлял себе что-то менее яркое.

Я так и не поняла, то ли он издевается над моей яблочно-зеленой кухней, то ли она ему и вправду нравится. В любом случае, плевать. Он здесь, чтобы готовить, а не оценивать мой прекрасный интерьер. Дилан вытащил продукты из пакетов и выдвинул ящики в поисках ножей, соусницы и разделочной доски.

— Где у тебя музыка? — спросил он, открывая консервированные помидоры. — Тебе нужна музыка, чтобы готовить.

— Правда? Она в гостиной, но Грейс спит, а я не хочу ее будить.

Он кивнул в сторону двери.

— Ты в этом уверена?

Я обернулась и увидела стоящую у двери Грейс.

— Мам, можно попить?

— Да, я принесу тебе. Иди спать.

Она проскользнула к холодильнику.

— Это кто? — прошептала она, показывая на мужчину, который уже расправлялся с луком на разделочной доске. — Это Том?

Дилан усмехнулся, а я передала Грейс молоко.

— Нет, дорогая. Это Дилан. Он помогает мне готовить спагетти болоньезе.

— Но ведь уже надо спать. Это странно.

— Я знаю.

Дилан перестал резать, вытер руку и протянул ее.

— Я Дилан. А ты, должно быть, сестра Кэт, Хелен? Она мне не рассказывала, что ты такая маленькая.

Грейс захихикала и пожала его руку.

— Я не Хелен, я Грейс. Это — моя мама.

Дилан улыбнулся ей.

— Очень приятно познакомиться. Твоя мама сказала, что не знает, как готовить спагетти болоньезе для тебя, и это меня так расстроило, что я примчался сюда научить ее. А ты хочешь помочь?

— Нет, уже поздно, — перебила я. — Грейс завтра в школу.

— О, пожаааааалуйста, маааама! — начала она. — Только минуточку.

— Хорошо, но только минуточку!

Я наблюдала, как Дилан позволил Грейс налить оливковое масло в соусницу, которую он нагрел, чтобы поджарить бекон. Затем она начала разрывать листья зеленого салата, который оказался розмарином. Дилан объяснял ей, что сырой сельдерей вызывает отвращение, но если его приготовить, он добавляет блюду тонкий вкус.

Ее маленькие щеки зарделись от оживления, и она действительно внимательно слушала. Этот мужчина умудрился за десять минут очаровать мою восьмилетнюю дочь.

Я почувствовала, как что-то прошло по моим ногам, и увидела Хайзенберга, сидящего у моих ног и смотрящего на Дилана. Мне не понравился этот взгляд, но в первый раз не я выступаю в качестве его врага. Если Хайзенберг хочет обидеть Дилана, я не стану мешать.

— Грейс, время спать. Даже кот интересуется, что ты здесь делаешь.

Грейс наклонилась, чтобы погладить Хайзенберга, который замурлыкал в ответ.

— Ну что, пушистая морда, я иду.

Дилан положил деревянную ложку.

— Классный кот. Как его зовут?

— Хайзенберг. И он любит только меня, — ответила Грейс. — Он даже не любит, когда мама обнимает его, а ее объятия самые лучшие.

Он шагнул и наклонился к коту.

— Я уверен, что объятия твоей мамы замечательные, Грейс, а еще у твоего кота самое клевое имя.

Дилан протянул руку Хайзенбергу, тот ее понюхал и выгнул спину, и я уже зажмурила глаза, чтобы не видеть неминуемой смерти Дилана.

Секундой позже Грейс вскрикнула, а я открыла глаза и увидела, как Хайзенберг счастливо трет спинку о ноги Дилана. Он мурчал как мотор. Что за магия?

— Спать, Грейс! Попрощайся с Диланом.

Я повела ее в спальню.

— Но, мам, ты видела? Ведь Хайзенберг никого не любит!

— Я думаю, что Дилан чем-то намазал руки. Ну все, спать, я увижу тебя за завтраком.

Возвращаясь на кухню, я увидела в коридоре Хайзенберга.

— Предатель! — прошептала я, но он полностью проигнорировал меня, направляясь к Грейс.

Я на секунду заглянула в свою спальню, размышляя о том, что Грейс не должна была видеть Дилана, — не говоря уже о том, чтобы симпатизировать ему, — и я просто сгораю от ревности из-за того, что мой кот предпочел этого мужчину мне, покупающей ему его долбаную еду каждый день. Я уже ничего не понимаю в отношениях.

Даже из-за закрытой двери кухни доносился магический запах. Я вздохнула, затем тихонько открыла дверь. Дилан включил музыку на своем телефоне — Scooby Snacks группы Fun Lovin Criminals.

— Это напоминает мне о школе, — заметила я, закрывая дверь. — Тогда я гуляла с мальчиком по имени Гари Хью, курителем травки и отвратительно целующимся, так эта музыка играла, когда я в первый раз попробовала травку.

Дилан закрыл кастрюлю, поднял бутылку вина и подвинул стул. Он стоял так, улыбаясь.

— Ты была еще тем подростком, да? А я в это время учился в универе. Встречался тогда с Мелани Хоторн — она прекрасно целовалась, но была посредственна в постели, и купила мне билет на свой концерт.

— Повезло тебе. И как они в живую?

— Без понятия. Она продала билет, когда узнала, что я спал с ее соседкой по комнате.

— Ты омерзителен.

— Штопор?

Я указала на ящик под микроволновкой.

— Да, я зря времени не тратил в студенчестве, но, согласен, не лучшая репутация у меня была тогда.

Я взяла два бокала с полки и села за стол, пока он наливал вина.

— Прекрасно пахнет, Дилан. Может быть, ты и ужасный изменник, но готовишь отлично.

— Моя сестра — повар. Я обращаю внимание на ее стряпню. У тебя замечательная дочка.

Он поднял свой бокал и налил вино в болоньезе.

— Дай угадаю, ты этого не ожидал?

Он глотнул вина.

— Я ничего не ждал. Просто хочу сказать, что она — хороший ребенок. А ты, по всей видимости, хорошая мать.

— Ого. Это комплимент?

— Просто наблюдение.

Мы молча пили вино, музыка Дилана сменилась на Simon and Garfunkel, а мы сидели, слушая бульканье в кастрюльке. Это прекрасно! На мгновенье я забыла о книге и об обстоятельствах, при которых мы познакомились. Мне просто нравилось сидеть в моей яблочно-зеленой кухне с аппетитно кипящей кастрюлькой, и мужчиной, чья вечерняя музыкальная подборка смягчала мое сердце.

Дилан встал и направился посмотреть свой кулинарный шедевр, и я отметила какими великолепно широкими были его плечи. Забыла об этом. Он бурчал что-то себе под нос, добавил соль, помешал и затем пригласил меня на дегустацию. Я взяла ложку у него и осторожно, чтобы не обжечься, попробовала.

— Дилан, это божественно! Ты — гений. Если бы тебя здесь не было, я бы съела всю кастрюлю.

— Спасибо. Вкус лучше, чем то дерьмо в банках, которое ты покупаешь, не так ли?

— Очень вкусно. Небольшое количество чили немного пощипывает мой язык. Я измазалась?

Дилан провел большим пальцем по моим губам.

— Теперь ничего нет.

Он слизал соус с этого пальца, а я как завороженная смотрела на его рот. Его великолепно пухлые в форме сердца губы. Я не могла оторваться. Не ту же магию он испробовал и на Хайзенберге? Дилан перехватил мой взгляд и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Он усмехнулся.

— Я уверен, ему тоже понравится. Вернешь мне мою ложку?

— Что? Кому понравится? Ах да, ложка. Конечно!

— Тому, — засмеялся он. — Я уверен, Тому понравится болоньезе. Ты же помнишь о Томе, да?

Черт! Я забыла обо всем, даже о причине, по которой Дилан сейчас находился здесь. Сейчас что-то было? Дилан способен на такие мгновенья?

— О да, конечно! Ему понравится.

Я села и вдохнула армат вина.

Дилан выключил музыку в телефоне.

— Сейчас поставь все в холодильник, в среду разогреешь. Там спагетти в маленьком пакете.

Я его почти не слушала. Все, о чем я думала, черт возьми, что если бы он попытался поцеловать меня сейчас, я бы это ему позволила. Мне нужно прийти в себя.

— Спасибо. Может нам пройти в гостиную?

Он кивнул и пошел за мной. Дилан оглядывал комнату, когда я тихо включила музыку.

— Это какой цвет? Бирюзовый?

— Нефритовый.

— Красивый и… этот диванчик. Я всегда хотел угловой, но в моей гостиной он бы выглядел странно.

Сев, он заметил его книгу на журнальном столике.

— Я рад, что ты не выбросила ее.

— Как я могу? Тогда бы меня уволили, благодаря тебе. Или бы пристрелили.

— Все еще думаешь, что это дерьмо?

— Тебе это важно?

Помолчав, он ответил:

— Наверное, нет.

Я взяла книгу и посмотрела на ее блестящую обложку с его псевдонимом в золотых буквах.

— Почему ты не использовал свое настоящее имя?

— Я мог бы спросить тебя о том же, Девушка из Глазго.

Я улыбнулась.

— Для меня так проще. Некоторые вещи, о которых я пишу, могут смущать моих близких.

Он провел рукой по волосам и наклонился вперед.

— Иногда я жалею, что написал ее. Не пойми меня неправильно, мне нравится моя книга, я могу защитить каждую букву в ней, но я не хотел бы войти в историю как парень, который пишет о свиданиях. Поэтому я хотел сохранить свое настоящее имя для более серьезных своих книг.

Вот это да! У нас сейчас происходит самый настоящий человеческий разговор! Я предложила ему еще вина, но он отказался.

— Я за рулем, помнишь?

Я налила остаток себе.

— Так что же произошло?

— Если вкратце, мне никак не удается начать другую книгу. Получилось так, что финансовая стабильность убила мою креативность.

— Но у тебя же есть теперь Дом Кино. Это более интересно.

— О, это простое вложение. Я никогда там не бываю. Адриан отвечает за все. Хотя и настаиваю на том, чтобы каждый месяц проходила ночь ужасов. Через пару недель мы будем показывать двойной сеанс «Кэрри» и «Сияние».

— Да ты что? Я обожаю Стивена Кинга. Обязательно приду!

— Ты любишь Кинга? Врешь!

Я показала на целую полку Стивена Кинга.

— Я — его поклонница!

Он покачал головой.

— Ты продолжаешь меня удивлять! Хорошенькие девушки обожают женские романы и романтические комедии, не так ли?

— Господи, хватит вешать ярлыки!

— Прости, по привычке.

Он выглядел смущенным.

— Ты ждешь среды?

— Думаю, да.

Я взболтнула вино в бокале и допила его.

— Он придет ко мне домой, значит будет надеяться на секс, так?

— Кэт, мужчины ходят в супермаркеты и надеются получить секс. Так мы устроены.

— А мне, конечно же, все еще нельзя?

— Ну конечно же, ты можешь, но ты нарушишь правила, о которых мы договорились.

Черт его побери! Теперь я вспомнила его квартиру и то, как он раздевался. Я заставила себя думать о Томе.

— Ну, это несправедливо. Потому что Том красивый.

— Уверен, ты сможешь устоять перед его чарами на одно свидание. — съязвил Дилан. — И насколько же он красив?

— Очень красив, просто огонь! Но следовать правилам трудно, знаешь? Не из-за секса, а потому что…

— Потому что?

— Потому что ты не можешь ничего добавить от себя. Например, нормально разговаривать. Смеяться. Сквернословить. Я все время себя сдерживаю. Ты сотворил из меня вежливого монстра!

— Ты драматизируешь. Просто следуй книге и все будет хорошо. Я знаю, ты себя недооцениваешь. Если честно, я удивлен, что ты — одинока.

Мать твою! Это другой комплимент? Пока я пыталась проанализировать его слова, мое лицо начало гореть.

— А почему ты один?

— Не люблю сложности. И я чрезвычайно разборчивый.

Он с уверенностью улыбнулся мне, но я догадываюсь, что он чего-то не договаривает. Я просто уверена в том, что за его бравадой стоит мужчина, сердце которого однажды было разбито.

— Кто она? — спросила я.

— Кто?

— Ты понял, о чем я. Твоя бывшая? Ты стал таким циничным в отношении женщин, пройдя через страдания.

Он помолчал, надеясь, что я заткнусь. Но я не собиралась.

— Ну, расскажи, ты же все знаешь про меня и про мою личную жизнь. Почему?

— Анна. Ее звали Анна. Она бросила меня за шесть месяцев до книги. Конечно, я был выпотрошен, но понял свои ошибки и что нельзя было допускать некоторых ситуаций, которые были, потому что я любил ее.

— Ситуации, как например, ее постоянные звонки и разговоры обо всем, что происходит в ее жизни?

— Точно.

— Это была только одна женщина…

Он откинул голову и вздохнул.

— Хватает и одной женщины, чтобы перевернуть вверх дном твою жизнь. Тебе нужно идти другим путем или тоже самое случится опять и опять. Неправильно быть честным и понимающим с тем, кто способен разорвать твое сердце. Нет, неправильно. Веришь или нет, когда я писал книгу, хотел спасти женщин от неудачных свиданий. Дать им реальные ожидания. Не надо нам постоянно быть в ваших головах, чтобы быть с вами. Не надо нам знать все интимные подробности о вас, потому что, когда вы уходите, мы все еще помним об этом.

Он посмотрел на свой пустой бокал. Мы молчали. Я даже не знаю, хотелось ли мне обнять или потрясти его, но больше не настаивала. Наоборот, я решила завершить вечер.

Когда мы прощались у двери, не было сексуального томления, как в прошлый раз, когда я покидала его квартиру. Я просто поблагодарила его за помощь, и он тихо ушел, пожелав мне удачной среды и отвергнув мое предложение оплатить продукты, которые он принес.

Может быть его Анна — это мой Питер? Кем бы она ни была, она действительно плохо с ним обошлась, но в отличие от Дилана, я не собираюсь прекращать надеяться на то, что встречу-таки своего человека. Совершенно ясно, что Дилан такую надежду уже утратил.

Если бы мы с Питером до сих пор были вместе, то один из нас пошел бы сегодня на собрание, а другой остался бы с Грейс дома. Обычно так поступают в нормальных семьях. Но так как мы больше не «Семья», ни одному из нас не хотелось создавать о себе впечатления, как о родителе, не интересующемся своим ребенком. Это такой дурацкий принцип. Что если учитель скажет какую-нибудь положительную вещь о ребенке, а другой родитель просто забудет об этой важной информации? А что подумают о нас другие? Даже спустя три года ни один из нас не уступил бы другому права поговорить с учителем Грейс десять минут.

Питер уже здесь, и Грейс заметила его первая, стремглав побежав к нему, как маленькая пуля. Мы вместе прошли в спортзал, где находились другие дети, ожидающие своих родителей. Грейс тут же бросила нас ради худого Патси или Парсли, с которым направилась в библиотеку. Мы с Питером сели на стулья возле класса Грейс, пока ее учительница была занята другими родителями, одинаково одетыми в черные плащи. Не прошло и пяти минут, как нас пригласили войти.

Мисс Шарма — жизнерадостная женщина за пятьдесят, которая с энтузиазмом рассказывала нам о Грейс:

— Одно удовольствие быть ее учителем. Она отлично справляется с программой, думаю, вы уже успели ознакомиться с ее табелем. Нет причин для волнений.

Я просто кожей чувствовала испепеляющий взгляд Питера на себе при словах «познакомились с ее табелем» и думала, что он прожжет мне дырку в черепе, но проигнорировала его. Если он действительно хочет увидеть табель, я уверена, Счастливая Шарма ему с радостью его покажет.

Учительница продолжила:

— Грейс рассказала классу, что она готовила спагетти болоньезе с вашим другом прошлым вечером. Она так же призналась, что ее кот тоже радовался этому.

Питер теперь просто высверливал взглядом мой череп, и я заерзала на стуле. Время встречи истекло.

— О, да! Что ж, спасибо большое, мисс Шарма, мы очень рады успехам Грейс.

Питер удержал свои расспросы на целых шесть секунд. Рекорд для него!

— Кэт, кто учил Грейс готовить спагетти?

— Просто мой друг.

— Ты с кем-то встречаешься, и этот кто-то трется возле моей дочери? У меня есть право знать, кто он.

Я затащила его в соседний пустой класс. Я была в ярости и хотела покончить с этим разговором до встречи с Грейс.

— Два пункта, Питер. Первый, ты же позволял Эмме проводить время с Грейс до того, как я узнала об этом. И второе, у тебя нет никакого права знать что-то о моей личной жизни! Что ты хочешь сказать? Тебе нужен список людей, посещающих мой дом? Ты просто должен доверять мне и знать, что я не буду делать плохо своей собственной дочери! Что ты вдруг о себе возомнил? Черт возьми, повзрослей уже!

Я не дала ему возможности ответить и быстро направилась в сторону библиотеки, чтобы забрать Грейс. Я увидела ее одну с книгой о динозаврах и услышала стук башмаков Питера позади себя. Глубоко вздохнув, улыбнулась.

— Грейс! Домой, дорогая!

— Наконец-то!

Она убрала книгу и прыгнула к нам.

— Вы видели мою учительницу?

Питер тут же ответил:

— Видели. Мы с мамой очень гордимся тобой. И Эмма тоже.

Уф! Я почти уверена, что если сейчас запустить книжкой про динозавров в его нахальную рожу, то это не прибавит мне очков, но даже видеть эту картинку в своем воображение доставляет мне большое удовольствие.

Грейс побежала впереди нас, я быстро шла за ней, упрямо не желая идти рядом с Питером и выслушивать его новые расспросы. Грейс обняла папу, и мы с ней сели в машину. Когда я закрывала окно, он положил свою руку на мою.

— Прости, Кэт. Ты права. Я должен тебе доверять. Просто я волнуюсь за окружение Грейс. Не могу ничего поделать с этим.

— Питер, если я буду с кем-то в отношениях, и они станут частью жизни Грейс, ты об этом узнаешь. Грейс счастливая умная девочка, и это потому, что нам удается дать ей нормальное детство. Но твои намеки на то, что я могу, черт возьми, эти старания испортить просто оскорбительны.

— Да, я понял. Прости еще раз. До завтра. Во сколько?

— Вообще-то, не мог бы ты забрать ее завтра после работы? Я должна отвезти машину в сервис после обеда. До четверга я буду без машины.

Это абсолютная ложь, но она мне необходима, чтобы было время подготовиться к свиданию.

— Окей, но будет уже шесть, когда я приеду. До завтра.

Он помахал Грейс и направился к своей машине.

Прекрасно. Я мысленно отметила, что завтра надо припарковать машину где-нибудь в окрестностях, и у меня поднялось настроение в предвкушении свидания № 4.