Слишком поздно

Глава 6

Мы с братом спали на двухъярусной кровати — или, в башне-логове, — пока нам не исполнилось десять. К этому времени у меня уже появилась подруга, Лив — Оливия Лян. Она была второй по счету, кто погиб в репетиционном зале. Лив приходила ко мне домой, мы забиралась на койку и свешивали с неё ноги так, чтобы они качались на половине кровати моего брата. Если он в это время был внизу, то хватал нас за пальцы и рыча, делал вид, что пытается откусить их. Я смеялась и «испуганно» вскрикивала, а Лив неодобрительно смотрела на меня.

В один прекрасный день, когда мы с братом направлялись в школу, Лив догнала нас и оттянула меня в сторону. Мы с Райаном не держались за руки, но наши пальцы, возможно, соприкасались при ходьбе.

— Джулия, я твоя подруга, — начала она. — Ты ведь знаешь, что я твоя лучшая подруга и люблю тебя, как сестру?

— Я тоже люблю тебя, как сестру, — автоматически ответила я.

Я посмотрела по верх её плеча на своего брата, который в ожидании нетерпеливо постукивал ногой. Мы учились в одном классе и всегда ходили в школу вместе. Если я болела, то он тоже оставался дома.

— Я говорю тебе это только потому, что люблю тебя. Все в школе говорят о тебе. И смеются. Из-за того, что сказала на каникулах Габриэлла.

У меня одеревенела спина. Я даже не хочу думать о том, что она сделала.

— Они смеются надо мной?

Я видела косые взгляды и сникерсы, которые застревали в глотках, когда я проходила мимо, но не обращала на это большого внимания. По крайней мере, до Габриэллы.

— Но почему?

— Из-за ваших отношений с братом, — сказала она. — Габриэлла была права. Это странно. Вы, ребята, держитесь за руки. Спите в одной комнате. Вы всегда вместе. Это пугает. Это выглядит так, как будто ты любишь его.

— Но я люблю его, — ответила я.

Мой мозг в это время активно пытался проанализировать сказанное. Люди говорят об мне за моей спиной? Они говорят скверные вещи? Смеются надо мной? Даже от мысли об этом тело зачесалось так, как будто меня покусали клопы.

— Нет милая, — сказала Лив. — Конечно, ты любишь его. Но я имела в виду как будто ты влюблена и хочешь выйти за него замуж.

Я никогда об этом не думала, но судя по тому, как она сморщила нос и практически выплюнула слова, мне полагается высказать отвращение.

— Гм, это непристойно, — ответила я. — Ни в коем случае.

— Тогда тебе нужно прекратить так много общаться с ним, — взяв меня за руку, произнесла Лив. — Переберись в собственную комнату. А я скажу всем, что ты не такая уж и странная.

В желудке появилась тяжесть. Я не могла допустить, чтобы надо мной смеялись. Просто не могла.

— Хорошо, — сказала я, так крепко сжимая её руку, как будто она — единственное, что удерживает меня на земле. — Тогда пошли вдвоём.

— Вот и замечательно, — улыбнулась она.

Мы прошли мимо Райана и направились в школу. В этот день он не появился на уроках. Позже, я узнала, что он сказался больным, но мне было все равно. Хотя я и знала, что мне ещё придется за это заплатить. По крайней мере, хоть в этот раз на меня никто не глазел.

Когда я сошла с автобуса, он уже ждал меня на остановке со сложенными на груди руками и гневным выражением лица.

— Ты не выглядишь больным, — поприветствовала я его.

— Ты ушла без меня, — его голос звучал не бешено, скорее грустно. — Теперь Деметросы больше никогда не увидят своего кота.

Я приподняла подбородок, отчаянно пытаясь сдержать подступающую тошноту при мысли о судьбе бедного животного. Мне было жаль его, но я не хотела портить свою общественную жизнь из-за ободранного старого куска меха. К тому же, он как-то раз поцарапал меня.

— Мне пришлось это сделать, — сказала я. — Люди начали говорить о нас после того, что им наплела Габриэлла. И… я хочу свою собственную комнату.

Поздно вечером отец пришел домой и сказал, что завтра разберет наши кровати и переставит мою в свободную комнату. Нам пришлось провести вместе ещё одну ночь. Я лежала с закрытыми глазами на втором ярусе и пыталась дышать ровно, не смотря на раздающиеся подо мной всхлипы. Наконец, я просто не могла больше это выдерживать и спустилась вниз.

— Ты плачешь? — спросила я, зная, что это явно не из-за кота Деметросов.

— Нет, — засопел он.

Я забралась в его кровать и прижалась к Райану, дыша ему в волосы. Завитки щекотали мой нос. Он затих.

— Люди думают, что мы странные, — сказала я, надеясь, что это успокоит его и, возможно, спасет остальных соседский котов. — Нам нужно подружиться с другими детьми. Но ты всегда будешь моим любимчиком.

— Хорошо, — расслабившись, отвечает он.

Следующие три дня он не ходил в школу. А в понедельник появился с Эдди Мейром, третьим, кто погиб в репетиционном зале.

* * *

Мы с Алейн без происшествий покинули кафе. Она оставила меня одну, только после того, как я поклялась, что родители находятся в доме и терпеливо ожидают меня к ужину на фаршированную запечённую индейку. Ничто из этого, конечно же, не было правдой. (Наверное, я слегка переусердствовала с индейкой).

— Звони мне, если понадобиться, — испытывающее глядя на меня, сказала она.

Я кивнула. Может, она и будет мне нужна, но я определенно не стану звонить.

Маму я застала за её новым увлечением – уборкой. Каждый поверхность, уголок и даже щель в нашем доме блестели. Чисто было так, что можно было запросто есть суп из унитаза или красить ресницы, любуясь в свое отражение на кухонной плитке. Я уже и не помню, когда видела пыль. Да я не помню даже, как она выглядит.

— Привет, мам, — сказала я, бросая книги на кофейный столик.

Мама повернулась ко мне с робкой улыбкой на лице, которая пропала сразу же, как она увидела следы от горячего шоколада на моем платье. У неё затряслись руки. Она сцепила их так, как будто пыталась удержать себя на месте, а не броситься ко мне, чтобы почистить.

— Люси, ты грязная, — произнесла она. — Отдай мне платье, я постираю его.

— Я пролила горячий шоколад.

Чёрт. Это платье Алейн. Нужно не забыть извиниться перед ней и предложить ей купить новое. Хотя, я знаю, что она никогда не примет от меня денег. Я вновь сконцентрировалась на маме.

— Хочешь я расскажу тебе кое-что странное?

Она быстро посмотрела на мои ноги и её плечи явно расслабились, когда она увидела, что я сняла туфли. Наверное, мама упала бы в обморок, если бы я оставила шоколадные следы на ковре.

— И что это?

Я тяжело сглотнула.

— Думаю, меня преследуют и это как-то связано с Райаном. И Элктоном. Помнишь бывшего психолога Райана? И моего? Доктора Спенса? Я его видела уже три раза.

Я надеялась, она скажет, что это смешно, что я, очевидно, ошиблась, что меня просто нужно обнять и все встанет на свои места, и что говорить о Райане — это нормально.

Но мне следовало бы знать лучше. Трясущаяся губа была единственным признаком, что я произнесла его имя.

— Это смешно. Джулии Ванн больше не существует, — сказала она.

Смешно. Очко в мою пользу. Но это ложная победа.

— Мы больше не имеем никакого отношения к тому месту. И я буду очень благодарна тебе, если ты больше никогда не произнесешь этого имени в доме.

Её взгляд снова переместился на пятно на моем платье.

— Если я захочу, то буду произносить его имя сколько угодно. Он мой брат.

— У Люси Блэк нет брата, — произнесла она.

Я ожидала, что почувствую что-нибудь, но не было ничего, кроме холода и пустоты. Как только я это поняла, меня охватило желание ощутить хоть что-то. Почему я ничего не чувствую?

— А теперь отдай мне свое платье.

Боясь, что она просто сорвет его с меня в случае неповиновения, я, нехотя, переоделась в штаны и начала делать себе сэндвич с индейкой. На вкус он был как мел с горчицей, но мне не хотелось бы чувствовать себя полной лгуньей перед Алейн.

В середине готовки меня прервал дверной звонок. Мама, скорее всего, увлеклась стиркой или чем-нибудь еще, поэтому я пошла встретить гостя и обнаружила Майкла Силвермэна, переминающегося с одной восхитительной ноги на другую.

— О, — произнесла я. Ух, ух, ух. — Я имела в виду, привет. Hola¹⁹.

— Привет, Люси.

Майкл стоял ссутулившись и засунув руки в карманы. Я бы подумала, что он замерз, если на улице не было бы плюс 26 с чем-то, градусов.

— Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Я не хотел спрашивать там, но ты думаешь, что видела в «Крейзи» своего бывшего?

Я прислонилась к проему и тоже засунула руки в карманы.

— Я думала, что видела бывшего. Но я ошиблась. Это напугало меня. Снова, — я попыталась ослепительно улыбнуться. — Я в порядке. Спасибо.

Майкл откинул голову назад и засмеялся. Его коренные зубы как будто подмигивали мне изо рта.

— Думаешь я так просто отстану от тебя? Я принёс вот это. Думал, что оно тебе, возможно, понадобиться.

С этими словами, он выставил передо мной пластиковый пакет. Я потянула за ручки так, что они с треском раскрылись и увидела коробку шоколадного мороженого.

— О, — сказала я. — Спасибо. Зайдешь? Я собиралась поужинать.

— Не хотелось бы прерывать твой ужин, — ответил он. — Я просто... о твой свитшот. Ты ходила туда?

Мой свитшот. На мне было худи с эмблемой бывшего оркестра. Одна из вещей, которую мне удалось забрать с собой в Саннивейл. Это всё равно, что объявить в сиянии неоновых лучей, о том, что я посещала старшую школу Элктона, родину «Борьбы лосей» и сумасшедшего стрелка, который разозлился и убил одиннадцать человек.

— Я ходила в школу неподалеку, — произнесла я.

Это история, которую мы придумали с родителями.

— До переезда сюда. У меня был... парень, который учился в Электоне. Бывший. Другой бывший, — поспешно добавила я. — Это его старый свитшот. Я ношу его дома, потому что он удобный. Не думала, что кто-нибудь увидит меня и...

Вау, Люси. Ты слишком много говоришь.

— Круто, — сказал Майкл. — А он был как-то связан с тем... что случилось?

Я одеревенела. Бирка на свитшоте сразу же начала натирать шею. Зачем я вообще его надела? Он мне никогда не нравился.

— Может быть, ты зайдешь? — поинтересовалась я.

— Нет, слушай, — Майкл достал одну руку из кармана и почесал шею. — Мне жаль. Это, должно быть, было ужасно. Читать и смотреть об этом по телевизору тоже было ужасно, но это не то же, как если ходить в школу в двух шагах от того места, где это произошло.

Я расслабилась. Было бы куда менее напряженно, если бы я могла просто исчезнуть.

— Да. Я тут ужинаю...

— А что?

Он прошел мимо меня на кухню еще до того, как я успела ответить. А ведь так не хотела прерывать его.

— Что? Это весь твой ужин?

Я проследовала за Майклом и обнаружила его, разглядывающим мой сэндвич с выражением чего-то среднего между ужасом, и отвращением на лице.

— Да, — раздраженно ответила я, подумывая о том, чтобы подбежать и закрыть его своим телом.

Это просто сэндвич, напомнила я себе. И даже совсем не вкусный.

Майкл покачал головой.

— Мы не будем это есть. В качестве извинения за то, что спросил об Элктоне и едва не переехал тебя машиной, позволь мне пригласить тебя на ужин.

— Что?

Если бы я прислушалась, то могла бы услышать, как мама что-то отмывает наверху. По крайне мере, она не внизу. Отца не будет дома еще несколько часов, если он вообще вернется.

— Правда? Ты уже извинился с помощью мороженого.

Я вытянула перед ним коробку, на случай, если он забыл.

— И правда.

Он быстро изучил содержимое холодильника и кладовки, а потом начал собирать кухонную утварь. Сковородка, терка, разделочная доска, огромный нож, упаковка какого-то сыра (белый? Разве есть белый сыр? Не думаю), лук, чеснок, грибы, перец, яйца.

— Ты любишь яйца? — запоздало поинтересовался он.

— У меня на них аллергия.

— Правда? — разочарованно вздохнул он.

— Нет. Я люблю яйца.

С этими словами я осмотрела ингредиенты, которые он выложил на стойку.

— Омлет? Ты собираешься приготовить омлет?

— Да. Я решил, что на первый раз этого будет достаточно.

На первый раз? А будут еще?

— Отойди и сядь.

Я подошла к кухонному столу и устроилась на стуле.

— Тебе нравится готовить?

Мой брат иногда готовил для меня. Но, к счастью, не яйца. У него была аллергия. Он увлекался азиатской кухней и угощал меня жареным мясом с овощами и маленькими початками кукурузы. Нам обоим нравились именно маленькие, потому что так мы могли представлять себя гигантской китайской лапшой. Он готовил темпура²⁰ и ужасно не похожий на настоящий пибимпап²¹. А однажды, даже попытался сделать суши. Это началось слипшимся рисом, а закончилось отравлением. И всё это в нашей бывшей кухне, которая выглядела так, как будто шагнула прямо из семидесятых со своей обстановкой цвета зеленого авокадо. Сердце застучало, как натянутая струна. Ему бы понравилась новая кухня.

— Типа того, — ответил Майкл.

Он так быстро резал чеснок и лук, что движения его руки казались просто размытыми.

— Типа того? Да я едва вижу, как движется твоя рука.

Острием ножа он собрал порезанное в одну кучку и опустил её в сковородку, которая уже шипела и плевалась. Маленькие капли масла обожгли его руки, но Майкл даже не моргнул.

— Когда я был маленьким, то постоянно изучал «Food Network», — сказал он. — Родители могли готовить только запеканку, так что мне пришлось научиться всему просто из необходимости.

Я кивнула с самым серьезным видом и только потом поняла, что он стоит ко мне спиной.

— «Переел запеканку» — это очень опасная болезнь, — сказала я.

— Твоя правда.

Майкл так ловко разбил яйцо о стойку, как будто он, ну я не знаю... яйца-ниндзя.

— Симптомы включают себя ожирение, повышенное кровяное давление и необратимые изменения личности, — он бросил на меня взгляд, который я не смогла прочитать. — К счастью, я смог избежать вышеперечисленного.

Ага, значит он немного тщеславный. Мы хорошо будем смотреться вместе, учитывая то, что последние несколько минут я провела, раздумывая, не будет ли слишком очевидным, если я сбегаю наверх и поменяю штаны. И да, я решила, что это будет слишком очевидным. К тому же, был шанс, что я наткнусь на маму, а если, она узнает, а мальчиках в доме, то все окажется пострашнее, чем симптомы «переедания запеканки» и начнется немедленная эвакуация.

— Как жаль, что жир всё-таки успел нарасти, — поддела его я.

Она развернулся, обиженно поднял брови и хлопнул себя в грудь.

— Прямо сюда, Блэк, — сказал он. — Ты ранила меня прямо сюда.

Я с грустью покачала головой.

— Прямо в область повышенного давления, — произнесла я, вытирая яичное пятно с лица. — Ай яй яй, сеньор Силвермэн. Джентльмены так себя не ведут.

Этот омлет был, наверное, самой вкусной едой в моей жизни, и я не постеснялась сказать ему об этом. И показать, сожрав свою порцию и половину его.

— Ты же не очень хотел есть? — поинтересовалась я, отвалившись на стуле.

Талию разнесло на целый размер. Ну и у кого сейчас симптомы «переел запеканки»?

— Я рад, что тебе понравилось. Ты уверена, что все в порядке? Потому что ты не очень хорошо выглядишь.

— Я в порядке, — категорично ответила я. — К тому же, откуда ты знаешь хорошо я выгляжу или нет? До вчерашнего дня мы разговаривали всего один раз.

Он тепло улыбнулся мне.

— Четыре. С половиной, если считать тот, когда нас поставили в пару, чтобы обсудить тако. Я считал.

— О, — покраснела я.

— Да.

Он наклонился ко мне. Наши лица были в тридцати сантиметрах друг от друга. Я почувствовала, как горячее дыхание с привкусом чеснока обожгло мою щеку.

— Я хочу, чтобы ты взяла обратно те слова по поводу жира...

Неожиданно открылась входная дверь.

— Люси, — пробасил отец.

— Привет, пап.

Мой собственный голос подпрыгнул на целую октаву.

На входе глухо раздались его шаги.

— Недавно мне позвонила мама. Она была очень расстроена.

Ну, конечно, она позвонила отцу. Она даже не осмелилась поговорить со мной сама.

— Она сказала, ты думаешь, что...

Он замолк, как только зашел на кухню и увидел Майкла.

— У тебя гость. Кто это?

Я погладила Майкла по руке и встала.

— Это мой друг Майкл. Он уже уходит.

Майкл обернулся через плечо.

— Я не хочу оставлять посуду на тебя, — сказал он, протягивая руку. — Приятно с вами познакомиться мистер Блэк.

— И мне, — ответил отец.

Сам он не протянул руку, и я знала, что даже не собирается этого делать. Как только Майкл это понял, то опустил свою.

— Мне проводить тебя до двери?

— Посуда, — произнес Майкл. — Я собирался помыть её. Не хочу оставлять вас с...

— Ничего страшного, — одновременно воскликнули мы с отцом.

Я закашлялась, чтобы скрыть раздраженные интонации в его голосе.

— Вообще-то, мне нравится мыть посуду, — сказала я. — Это так... весело?

— Ну тогда ладно.

Я не могла понять выражение лица Майкла.

— Люси, если всё хорошо, тогда я пойду.

— Все хорошо.

Его лицо прорезали морщины на лбу и в уголках губ. Беспокойство. Он беспокоится.

— Правда, я в порядке. Увидимся завтра в школе!

— Рассчитываю на это.

Майкл взглянул на отца и отвернулся, а потом как-то неловко помахал мне рукой и направился к выходу, снова засунув руки в карман. Моё сердце дернулось, разочарованное тем, что он покидает меня. Я увижу его завтра. Спенс — это все-таки проблема поважнее.

Отец дождался пока закроется дверь и только после этого заговорил.

— Мать сказала мне, что по-твоему мнению тебя кто-то преследует и это как-то связано… — он замолчал и тяжело сглотнул. — С Райаном.

Я заметила, что костюм ему слишком тесен и пиджак на плечах практически расходится по швам.

— Ты действительно думаешь, что это так? Что психиатр преследует тебя?

— Психолог, — сказала я. — И да. Я видела его. Три раза.

Отец покачал головой.

— Никто не следит за тобой, Люси, — он особо выделил мое имя. — Не устраивай проблемы на пустом месте. У нас их и так было с лихвой.

— Но я видела…

— Это в последний раз, когда мы говорим об этом. Ты поняла? — повысив голос сказала он и я замолчала. — Если ты думаешь, что видела кого-то из прошлой жизни, нам придется позвонить доктору Ферро.

— Нет.

Доктор Ферро была единственным человеком в Саннивейл, который знал правду у нас. Родители привели меня к ней сразу же, как мы переехали. За восемь месяцев я достаточно наговорилась, поэтому убедила родителей, что этого хватит. Общение с ней не вернет моего брата назад и не изменит того, что случилось в репетиционном зале.

— Не надо звонить доктору Ферро.

Я помыла посуду под пристальным взглядом отца, а потом ушла наверх и закрыла дверь в спальню. Упоминание отца о докторе Ферро всколыхнуло старые воспоминания, которые я предпочла бы забыть. Нет, она в какой-то мере, помогла мне. Физически, я всегда чувствовала лучше после её сессий. Как будто на самом деле она была пластическим хирургом. Меня больше волновало то, что я слишком много ей рассказала.

Она была единственным человеком, который знал, что в момент стрельбы в репетиционном зале никто из одиннадцати подростков не был моим другом.