Сломленные

Глава 14

Боже мой.

Вот и все. Я призналась. Сказала правду. Разрушительную правду. Здесь, около здания, которое скорее всего было баром.

Рен поднял брови и приоткрыл пухлые губы. Прошло несколько секунд, а мое сердце бешено билось в груди.

− Что? — наконец, выговорил он. — Айви…

− Это я, − мой голос, как и руки, дрожали. — Я узнала об этом примерно через неделю после сражения с Принцем. Не…

− Погоди, − сказал Рен, подняв руки. — Я не знаю, почему ты так думаешь, и мне глубоко наплевать на домыслы Кайла. Вал — Полукровка. И это логично.

− Нет, это не так, − Я отступила назад, тяжело сглотнув. Слезы подступили к горлу. Я должна взять себя в руки. Я глубоко вдохнула, проигнорировав саднящее горло. — Рассуждения Кайла верны. Если бы Вал была Полукровкой, они бы не рисковали и не допустили бы ее к Вратам в ту ночь. Она бы не вышла сегодня на улицы. Фейри пошли бы на все, лишь бы защитить ее; она должна была быть готова для… Принца. Вал не была Полукровкой.

− Хорошо. Согласен, − Рен провел рукой по растрепанным волосам. — Я понимаю, ты веришь в это. Айви, ты в глубоком стрессе, но…

− Рен, нет, это не стресс. Ты меня не слышишь. Это не бессмысленная теория, которую я выдумала. Я и сама не понимаю, как такое возможно. Ты говорил, что мои родители были влюблены, и нет ни единого намека, что они встречались с другими людьми. Возможно, моя история схожа с судьбой твоего друга. Не знаю, что случилось, но вот она я, − Мои кулаки сжались. — Это я.

Рен безмолвно смотрел на меня, глубоко дыша.

− Это невозможно.

Я резко выдохнула, схватила его за руку и провела мимо зданий в освещенную аллею, расположившуюся во дворе. Пахло сыростью и сомнительными человеческими жидкостями, но это самое тихое место в округе.

Посмотрев в устье аллеи, я увидела прогуливающихся людей, которые не обращали на нас ни малейшего внимания.

− Знаю, я должна была сказать тебе сразу же, как все узнала, но… Я надеялась, что это никогда не произойдет. Я отчаянно верила, что мне не придется кому−либо говорить. Моя ошибка, я понимаю, но… − Я вновь посмотрела на него. Рен сверлил меня взглядом. — Я больше не могу врать тебе. Особенно сейчас, когда они здесь. Не хочу, чтобы эта новость застала тебя врасплох.

Рен приоткрыл рот и глубоко вздохнул.

− Мне жаль, − прошептала я. — Должно быть, я противна тебе.

Рен медленно покачал головой.

− Противна? Ты бы никогда не опротивела мне.

Луч надежды зажегся во мне. Рен хочет сказать, что принимает меня такой, зная мою сущность? Он не выдаст меня и?..

− Не знаю, что творится в твоей голове, но мы с этим справимся, − Рен подошел ко мне и поднял руку. — Я постараюсь понять, почему ты втемяшила себе это.

Волна разочарования потушила мою надежду. Он не верит мне. Боже мой…

− Я докажу тебе.

Рен нахмурился, а на его красивом лице заиграло беспокойство.

− Солнышко, ты не должна мне ничего доказывать.

Сердце пронзила боль, когда я наклонилась, чтобы достать терновый кол, припрятанный в брюках. Наклонившись, я развернулась, чтобы никто не смог увидеть меня. Рен изумился и кинулся ко мне, но было поздно. Я сделала надрез на ладони — на том самом месте, что и раньше. Я шумно выдохнула, когда подняла взгляд, наблюдая за Реном. Я знала, что будет с моей кровью: она забурлит и зашипит. И несмотря на то, что аллея едва освещалась, Рен все увидит. Чертова свистопляска моей крови ненормальна, если не сказать больше.

Рен отскочил назад и споткнулся. Трудно поверить, что он хоть раз терял самообладание. Он побледнел, его губы шевелились, не произнеся ни единого звука.

Сглотнув, я сжала руку и опустила терновый кол.

− Рен, я Полукровка.

Он внимательно смотрел на меня. В его прекрасных зеленых глазах читались ужас и эмоция, которую я не могла распознать.

− Мне жаль. Мне безумно жаль. Я не могла больше тебе врать. Только не сейчас, когда они рядом. Я не прошу тебя скрывать правду ради меня, поступиться своими принципами или рисковать, − безрассудно затараторила я. — Ненавижу себя за то, что взваливаю это на тебя, ведь я люблю тебя… − Я задержала дыхание. О нет. Эти три слова все−таки слетели с кончика языка. Ужас завладел мной. — Рен…

− Ты… что? — прошептал он.

Сердце ушло в пятки. Не могу повторить. Я не смогу заставить себя вновь произнести эти слова.

Его выражение лица сменилось, а изумленный взгляд скользнул от лица к моей руке.

− Ты говоришь, что ты… это существо, а потом признаешься мне в любви?

О, Боже мой.

− Как же так?.. Почему же я сам обо всем не догадался?

Я опустила руки, не зная, что и ответить. Кол, словно тяжелое напоминание случившегося, впивался в бок. Рен пробежался по мне взглядом, качая головой.

− Ты…

Я едва ли могла дышать; лишь кратко вздыхала, но это не помогало. Я чувствовала, как мою грудь разрывают разнообразные чувства.

− Рен, это не…

− Я не могу, − Он поднял руку, заставив замолчать меня. — Прямо сейчас я не могу с этим справиться.

Слезы застилали глаза.

− Мне нужно… поговорить с Дэвидом, − добавил Рен.

Мое сердце остановилось. Клянусь Богом, оно пропустило удар. Когда Рен вновь заговорил, его голос был грубым и резким: − Мне нужно доложить о Всаднике.

Я медленно заморгала, осознавая его слова.

− Ты не…?

− Не могу, − он глубоко вздохнул. — Сейчас я не в силах столкнуться с этим.

Разрывающие чувства разрослись, обнажая внутри меня пропасть, которую я никогда не смогу залечить. Я ничего не сказала, когда он удалился, оставив меня на аллее.

***

Домой я отправилась не сразу. Не знаю почему. Несколько часов я бродила по городу, боясь, что Кайл или любой другой член Ордена выпрыгнут из конной повозки, курсирующей по узким улочкам города, или машины с затемненными стеклами, и похитят меня во время прогулки по Французскому Кварталу.

К счастью, этого не произошло.

Мне не хотелось, чтобы они заявились ко мне домой, чтобы задержать меня, ведь там Динь. Наверное, именно поэтому я и медлила с возвращением. В конце концов, я устала слоняться по городу и, приняв во внимание отданный приказ вернуться домой несколько часов назад, решила подчиниться.

Сначала я столкнулась с Диланом, а потом с Джеки — другим членами Ордена. Ни один не прошипел «Полукровка» и не попытался убить меня. Рен никому ничего не рассказал, или же они решили повременить с мерами. Меня не волнует, если Дилан или Джеки доложат Дэвиду о том, что я до сих пор на улице. Это наименьшая моя проблема.

Всякий раз, как до меня доносился скрип покрышек или кто-то приближался ко мне, я напрягалась. Совсем нехорошо. Я не находила себе места, метаясь весь вечер между гневом и грустью. Мне не повстречался ни один Фейри, на котором я бы могла выместить весь гнев. Очень жаль. Хотелось подраться с невинными прохожими, дать им под дых. Эта гремучая смесь чувств едва ли выносима. Поняв, насколько ужасно мое желание бегать по округе и сшибать глотки горожанам, я почувствовала себя еще хуже и подавленней.

Затем я подумала о Вал, и моя боль усилилась.

А потом я вспомнила о Рене.

Мое сердце разбивалось снова и снова. Я любила его, я была по уши влюблена в него, и он… Боже, теперь он должен был меня ненавидеть. Я продолжала проверять свой телефон, когда безсмысленно бродила по улицам, и даже не знала, зачем. Существовала крошечная вероятность, что я получу сообщение или обнаружу пропущенный звонок от Рена, − очень маленькая, практически нулевая вероятность. Конечно, каждый раз, когда я проверяла свой телефон, там ничего не было. Но эта небольшая надежда, кажется, причиняла мне еще больше боли.

Мне потребовались все внутренние силы, чтобы продолжать искать Фейри и не упасть посреди Орлеанского проспекта, не сесть на обочине и просто не разреветься. Окончание дежурства стало облегчением. Но с другой стороны, Рен всегда возращался домой вместе со мной.

Но не сегодня.

Возможно, этого уже никогда и не случится вновь.

Всю поездку в такси до Coliseum я была в оцепенении. Когда зашла в свою квартиру, лампа у двери была включена. Динь включил старенький обогреватель, поэтому в квартире не было холодно, но в ней пахло гарью и пылью.

Я сняла сумку через плечо и кинула её на стул около двери. Посмотрев вглубь коридора, увидела, что дверь в комнату Динь была закрыта. Ни лучика света не пробивалось сквозь щели. Я пошла в свою комнату, тихо закрыв за собой дверь. Положила мобильник на тумбочку. Даже не потрудилась раздеться. Все, что я сделала − это сняла обувь и убрала оружие, положив его на комод, все, кроме одного. Я сняла штаны и бросила посреди комнаты. Взяв кол с собой в постель, положила его рядом на подушку.

Я не спала.

Я уставилась в темноту, ничего не видя. Боль в груди была слишком осязаемой, она утраивалась с каждым ударом сердца.

Часть меня, как бы это ни было плохо, жалела о том, что я рассказала Рену правду. Если бы не это, он бы сейчас был здесь, рядом со мной. Проделывал бы все те вещи, которые нашептывал мне на ухо прежде, до того как мы уехали на работу. Его руки обвились бы вокруг моей талии, заставляя меня забыть о Вал и её судьбе. Его губы накрыли бы мои, и хотя это бы не изменило то, кем я являлась или с чем бы нам пришлось столкнуться, все казалось бы… проще. Я не была бы одна. Мы были бы вместе.

Но я врала ему.

Я сжала руку, не обращая внимания на боль в ладони от пореза. Сказать ему было правильным решением, но это не значило, что это бы не причиняло ему боли. Как там сказал Рен?

«Ты − это существо».

Так он меня назвал. Существом. Может, он не то имел ввиду, он был просто потерян в тот момент, но все равно оказался прав. Я ведь даже не человек. Я… всего лишь существо. Боже, я такая идиотка.

Почему я обманывала себя? Думала, что у нас был шанс? В тот момент, когда я узнала, что я Полукровка, то должна была догадаться. Должна была покончить с этим ещё тогда и уйти от него. Мне вообще не стоило с ним встречаться. Я знала, что это плохо кончится. Я сопротивлялась, отталкивала его, но в конечном счете сдалась. И теперь посмотрите на меня.

Закрыв глаза, я пыталась дышать через ком в горле, пыталась сдержать слезы, но не получалось. Слезы полились. И я поняла, что потеряла контроль. Тихий плач превратился в рыдания, все моё тело содрогалось. Я ударила себя, пытаясь подавить истерику.

Боже, знакомое чувство. Так уже было прежде − с Шоном. Конечно, обстоятельства сейчас совсем другие, ведь Шон умер, а Рен, слава Богу, жив. Но утрата, которую я чувствовала, была невосполнимой.

Это разрывало моё сердце в клочья.

Я не знала Рена так же долго, как Шона, несмотря на то, что мы с Реном дурачились, у нас была лишь одна ночь и утро. Было еще так много вещей, которых мы не смогли испытать вместе. То же самое и с Шоном. Его жизнь оборвалась из−за моих глупых ошибок, прежде чем он по−настоящему почувствовал вкус жизни. А Рен?

Правда в том, что между Реном и мной все было кончено ещё даже до того, как всё началось. Я не знала из−за чего я больше плачу. Плакала ли я по своей судьбе или по нашей с Реном любви, а может, я оплакивала Вал.