Сломленные

Глава 31

Рен медленно вздохнул, осматривая моё лицо. Понятия не имею, на кого сейчас похожа. Вдруг я осознала, что до сих пор одета в халат, который усыпан крошечной серой шерстью кота. Скула ныла — наверняка там наливался синяк. Мокрые кудри спутались.

− Твой глаз, − тихо сказал Рен. Сначала я даже не поняла, о чём он. — Кажется, в левом глазу лопнул сосуд.

− А… − Я непонимающе моргнула. — Он не болит.

Покачав головой, Рен перевел взгляд на шею.

− Я должен был прийти раньше, но на дороге произошла авария, вследствие чего мы приехали позже.

− Это не твоя вина. — Скрестив руки, я посмотрела на тиснение плюшевого покрывала. — Ты прибыл вовремя. Ты смог остановить его.

− Это моя вина.

Подняв глаза, я поймала его изучающий взор.

− Почему ты так говоришь?

− Во всем произошедшем, − Он махнул рукой, − виноват я. Я не знал, как со всем этим справиться. Я настолько погряз в своих мыслях, что не придал ни единого значения происходящему вокруг. Я попал в ловушку. Благодаря мне этот ублюдок заполучил тебя.

Я вновь почувствовала тяжесть в груди. Поверить не могу, что он винит себя.

− Рен, ты не можешь нести ответственность за то, что случилось.

− Разумеется, могу. В ту ночь, когда ты призналась, кем являешься, я оставил тебя одну. И влип по полной. Я должен был догадаться, что пойти за тем Фейри настоящее сумасбродство. Я был рассеян, и тем самым позволил себя схватить.

Я отвела взгляд и глубоко вздохнула.

− Не думаешь ли ты, что справедливей будет возложить всю вину на меня? Мое признание застало тебя врасплох, но я даже не упомянула о Принце. Я… скрыла это от тебя. Если бы я предупредила тебя, что он прячется поблизости, ты был бы предельно внимателен.

− Я не дал тебе возможности рассказать обо всем, − парировал Рен, а после сделал паузу. — Господи, как бы я хотел, чтобы тебе не пришлось ждать, чтобы все рассказать мне. Но я понимаю тебя; понимаю, почему ты сомневалась, рассказывать ли мне. Я ведь состою в Элите. Или, если быть точным, состоял.

− Что? — прошептала я.

− Конечно, я неофициально покинул организацию, но уже несколько недель как числюсь сбежавшим. Руководители не простят.

− Нет, − согласилась я, прекрасно осознавая, что он прав. — Мы никогда не вернем их доверие.

Рен повернулся ко мне. Мгновение мы смотрели друг друга в глаза, а потом я отвела глаза и уставилась в покрывало. Сердце болело, словно его разрывали на куски. Прошло несколько секунд.

− По правде говоря, на данный момент меня это не волнует, − продолжил Рен. — Возможно, не стоит так говорить, но плевать я хотел на Орден. Не желаю о них говорить. Хочу поговорить о нас.

Сердце дрогнуло. Не знаю, готова ли я к этому разговору, ведь прекрасно понимаю, к чем все приведет. Я согнула колени и натянула на них халат.

− Я очень хочу спать. Ночь была длинной и…

− Нет, − мягким тоном сказал Рен. Подняв глаза, я более не могла отвести от него взгляд. — Не отворачивайся от меня, Айви. Знаю, я заслуживаю этого, но, пожалуйста, не делай этого.

− Что ты заслуживаешь? — Мой голос дрожал. Ради всего святого, о чём он? Не понимаю. Как он мог винить себя в случившимся? — Он притворялся тобой, − в спешке выпалила.

Когда Рен откинулся назад, его плечи напряглись.

− Ты знал? − спросила я и, прежде чем он успел ответить, добавила: − Ты ушел в понедельник ночью, а во вторник никто не мог тебя найти. В среду ты появился, точнее, я так думала, и заявил, что тебя не волнует моя сущность и ты все равно хочешь быть со мной. А я… так сильно хотела поверить тебе, что не замечала ничего дальше своего носа. Он притворялся тобой: выглядел точно так же, говорил похожим тоном, но это был не ты. Я должна была сразу же догадаться, что это не ты, однако поняла это спустя несколько часов. Я сразу же должна была раскусить его.

− Я знаю, что он притворялся мной. Он лично мне все рассказал, в том злополучном доме в первую ночь. Помню, он питался мной, а после превратился в меня. Я пытался выйти, но черт побери, был прикован к треклятой стене.

Сердце ушло в пятки.

− Ты помнишь, что там происходило?

Рен глубоко вздохнул.

− После первого дня немногое осталось в памяти, но точно помню, дом кишит Фейри, которых я намереваюсь убить. У меня уже целый список потенциальных жертв.

− Ты… помнишь Брину? — спросив, я поморщилась. Быть может, мне не стоило задавать этот вопрос.

Он прищурился.

− Она вторая в моем списке. Принц возглавляет его. Брина чертов паразит, которому неведомы никакие границы.

Я вздрогнула, прекрасно понимая, о чём он толкует. Я хотела спросить, правду ли говорила Брина, когда уверяла, чем они занимались или же она заставила его, но не осмелилась. Нужно быть честной перед собой: я ни морально, ни физически не готова услышать, что же происходило на самом деле. Поэтому я ограничилась лишь следующим:

− Я выколола ей глаза. Точнее, попыталась.

Он улыбнулся.

− Да?

Я кивнула.

− Она меня достала.

Его улыбка пропала, когда он пристально посмотрел на меня. Возможно, он знал мои мотивы.

− Что ты?.. — Не договорив, он покачал головой. — Ты слишком сурова к себе. Это отродье и дня не продержалось, пытаясь обмануть тебя, притворившись мной.

− Я сразу должна была догадаться.

Грусть омрачила прекрасные черты лица.

− Айви…

− Ему не понравились пончики. В тот же момент я должна была понять, что это не ты. А еще по его манерному тону… Он убил Генри. Сломал ему шею. Прямо у меня на глазах. Без причины. И даже тогда я ничего не заподозрила. Он уверил, что Генри знал, кто я такая, а я поверила, несмотря на то, что в глубине души понимала — знай Генри или Кайл, что я… Полукровка, они бы не оставили меня в живых. Но мне… мне так хотелось, чтобы это был ты, хотелось, чтобы ты, словно по волшебству, принял меня такой, какая я есть… − объясняла, обняв колени. — Если бы не появился Генри, я бы…

− Я узнал от Брайтон, что Генри пропал. Я догадывался, что он погиб, − спустя мгновение сказал Рен. — Так что бы случилось, не приди Генри?

Закрыв глаза, я оперлась подбородком в колени. В душе воцарилась пустота.

− Я думала, что это ты, − прошептала я.

− Знаю. Когда я его увидел, мне казалось, что я смотрю на своё отражение. Гребаный взрыв мозга. Я прекрасно тебя понимаю. — Прошло несколько секунд. — Он… тебя трогал?

Я качнула головой, уткнув лицо в колени и сжимая кулаки.

− Он не зашел слишком далеко, − подавленным тоном сказала я, чувствуя, как горит лицо. — Мы были у тебя дома. Генри разыскивал тебя, поэтому он пришел и… прервал нас.

Воцарилась тишина.

А потом Рен зарычал:

− Гребанный мудло.

Кровать промялась, когда он встал. Я так сильно зажмурилась, что в глазах заплясали звезды. Желание сбежать из собственного тела вновь овладело мной, поглощая еще сильней.

− После освобождения меня вышвырнули на Little Woods, − неожиданно начал Рен, и я от удивления открыла глаза. — Я еле держался на ногах, но все же спустя несколько часов смог добраться до дома. Дом был перевернут. Найдя твою сумку, телефон и ожерелье, я понял, что ты была там. Он пошёл за тобой. Он не говорил ни о чем другом, кроме как о том, что намеревается с тобой сделать.

От этих его слов у меня в горле встал ком. Рен снова выругался и продолжил:

— Я убью это отродье. Отрежу его член и запихну ему в глотку.

Подняв голову, я увидела, как он расхаживает из стороны в сторону. Остановившись у кровати, он упер руки в бока, наклонил голову и сжал челюсть.

− Нет… − Голос надломился. — Ничего не было. Никогда. Мне удалось уйти оттуда до того, как…

Он поднял взгляд; жилка на челюсти дрогнула.

− Как бы то ни было, он принуждал тебя. Пытался переспать с тобой. Всё это дерьмо давно перешло границы, а ты не заслуживаешь этого. Да никто в мире не заслуживает подобного! — взорвался Рен. Развернувшись вполоборота, он провел рукой по волосам, а после повернулся ко мне совсем растрепанным. — Он держал тебя на цепи. Помню это. Он привел тебя ко мне с чертовой цепью на шее.

О, Господи.

Руки дрожали. Я выпрямила ноги. Не могу так больше. Заправив волосы за уши, я потянулась к краю кровати.

− Тебе пришлось заключить сделку с этим ублюдком, чтобы меня освободили, − заявил Рен, останавливая меня. Его яростный тон парализовал меня. — Ты пожертвовала собой ради меня, а я не мог ничего сделать, чтобы воспрепятствовать. Я не мог предотвратить всю ту боль, которую он тебе причинил.

Я раскрыла рот, чтобы возразить, но покачала головой, так ничего и не сказав. Я не в силах поддерживать этот разговор. Мне не хватает воздуха, нужно размяться. Поднявшись вопреки слабости и головокружению, подошла к двери, но в последний момент развернулась. Остановившись посреди комнаты, бросила взгляд поверх телевизора к окну. Почувствовав, как легкие наполняются воздухом, медленно развернулась к Рену.

Его глаза блестели, как изумруды.

− Ты самая храбрая их всех, кого я знаю.

Я сжала кулаки. Бред полный. Рен понятия не имеет, о чём говорит.

− Я не храбрая. Просто… Не могла допустить, чтобы он причинил тебе боль. Я…

− Ты любишь меня, − тихо заявил Рен. — В этом вся причина.

С одной стороны мне страстно хотелось всё отрицать, дабы сохранить лицо, но с другой — какая уже разница? Да в тот момент у меня на лбу горела неоновая вывеска «Я люблю Рена».

− Да, но…

− Я люблю тебя, Айви.

Я моргнула раз, а потом ещё раз. Уверена, мне это послышалось.

− Что?

− Я люблю тебя. Я очень тебя люблю, и пропади оно все пропадом. — Он шагнул вперед. — Не знаю точно, в какой момент я влюбился в тебя, но, вероятнее всего, в тот самый, когда ты уложила меня на лопатки и приставила кол к шее. А если не в ту ночь, тогда в тот вечер, когда ты впервые позволила мне приблизиться к тебе, когда ты открылась мне, позволила узнать тебя настоящую.

− Ты с ума сошел, − прошептала.

− От любви к тебе.

Я начала смеяться, но вовремя остановилась, потому как мой смех походил скорее на хохот сумасшедшего, нежели счастливого человека.

− Рен, я — Полукровка.

− Я знаю, − ответил он и медленно шагнул ко мне. — Я знаю, кто ты.

− Нет, по всей видимости, не знаешь, − заверила я дрогнувшим голосом. — В моих жилах течет кровь Фейри. Я человек лишь отчасти, и…

− Ты − Айви Морган, − быстро выдохнул Рен. — Ты красивая, безбашенная и храбрая женщина. Ты невероятно честная, а я не заслуживаю твоей любви, но я принимаю её. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной и никогда не пожалею об этом. Волею судьбы ты оказалась Полукровкой, но это ничего не значит. Ты все та же девушка, в которую я влюбился.

Крошечные огоньки надежды засияли, прорезаясь сквозь темноту. Я хотела верить ему, хотела изо всех сил, но его слова не имеют смысла.

− Когда я тебе открылась, ты отдалился от меня. Я призналась, что Полукровка, открыла своё сердце, а ты ушёл.

− И я жалею об этом каждый день.

− Нет. Нет. − Закрыв глаза, я прикрыла лицо рукой. — Тебе не о чем сожалеть. Я застала тебя врасплох. Тебе нужно было время, я прекрасно понимаю.

Рен продолжил медленно подходить ко мне.

− Я знал, как сильно ты важна для меня ещё в тот самый первый раз, когда ты была подо мной, а я — глубоко внутри тебя. — Тело обдало жаром при одном воспоминании. Приятно осознать, что, по крайней мере, эти органы работают как надо. Рен глубоко вздохнул. − Тогда я не знал, что такое любовь. Я никогда и ни к кому не испытывал того, что чувствую к тебе, и до тебя я не знал, каково это — влюбиться. Пока я был в той треклятой комнате, а мозги не затуманивались из-за кормежки, я думал только о тебе: о том, как сбежать и освободить тебя, быть рядом и защитить тебя. Меня не волновало, черт побери, что ты — Полукровка.

− Тебя отправили сюда найти и убить меня, − напомнила я.

Черты его лица ожесточились.

− Дак черту их всех! Мне наплевать, зачем меня сюда отправили. Я бы никогда и пальцем тебя не тронул, не говоря уже о том, чтобы убить тебя.

− Это не в твоей власти, − запротестовала я, отступая. — Помнишь, что случилось с Ноем? Он был твоим лучшим другом, но…

− Я помню, что должен был сделать, а сейчас осознаю, насколько подло поступил. Но все это не имеет никакого отношения к Ною.

− Ты не можешь вновь через это пройти.

− А я и не думаю. Мне наплевать, кем ты являешься. Поверь мне, когда меня поймали, когда нас с тобой схватили, мне пришлось столкнуться нос к носу с чувствами к тебе. В течение этих недель, пока ты была взаперти, а я не мог никак тебе помочь, я быстро осознал, что меня волнует, а что — нет, − уверил Рен. Его изумрудные глаза вновь заблестели. — Айви, я люблю тебя. Ты не переубедишь меня.

− Но… − Он и представить себе не мог, что я вытворяла. Я вновь провела рукой по лицу. — Он — Принц — принуждал меня к некоторым вещам. Рен, не думаю, что ты будешь испытывать ко мне нежные чувства, узнав, что я была вынуждена делать.

На мгновение он закрыл глаза, а потом вновь открыл их.

− Я и вообразить не могу, к чему он принудил тебя, но я хочу знать абсолютно все; хочу, чтобы ты рассказала мне все, как только найдешь в себе силы, как только почувствуешь, что готова. Клянусь тебе, мои чувства не изменятся, а лишь укрепят желание убить этого ублюдка.

Сердце заныло. Это чувство не было неприятным, невзирая на мои мысли.

− Рен, ты этого не знаешь. Не знаешь.

− Конечно же, знаю. — Тон его голоса ожесточился. — Я люблю тебя. Люблю.

− Он заставил питаться людьми! — закричала я.

Рен, побледнев, остановился на полушаге.

− Видишь? Ты не можешь любить кого-то, кто перешел эту грань. Ты не можешь быть рядом со мной, зная, кем я являюсь и что я делала. — Слезы жгли глаза и горло. — Я навредила женщине. Знаю наверняка. Боже мой, возможно, я убила ее. Не знаю. Я даже не знала, что мне под силу это. Но как видишь, я способна на многое. И я сделала это. Рен, я питалась женщиной, она пыталась остановить меня, но я не смогла. Да на ее месте мог оказаться ты.

На его лице отразились неведомые, дикие эмоции.

− Ты бы никогда не сделала этого со мной.

Я сжала кромку халата.

− Ты не знаешь этого.

− Ты питалась по собственной воле или Принц зачаровал тобя, вынуждая это сделать?

− А разве это важно?

− Да! — крикнул Рен. — Твою мать, Айви, конечно же, важно!

Я отвела взгляд и прикусила губу.

− Он заставил.

− Сукин сын! — Взорвался Рен, и я развернулась к нему. Он сжал кулаки. — Он заставил тебя питаться людьми. Он играл тобой, залез тебе в голову. Все ясно, как день белый. Дело в том, что он заставил тебя, Айви. У тебя не было выбора. Айви, которую я знаю, Айви, которую я находил безумно сексуальной всякий раз, когда она отвергала меня, Айви, которую я уважаю и обожаю, Айви, в которую я влюбился до потери сознания — эта Айви никогда бы не пошла на такое по доброй воле. Не вини себя. Не взваливай на себя эту ношу.

Я открыла было рот, но… Рен прав. Боже, он прав. Кому как не мне знать, кто я такая?! Прежняя Айви до сих пор живет во мне, спрятанная под холодом и тьмой. Она всё еще жива. Я бы никогда не вскормилась человеком, если бы это зависело от меня, но у меня не было выбора. Однако, ситуация изменилась. Раньше я не знала, что мне под силу кормиться как настоящему Фейри, но сейчас я знаю, насколько это просто. От меня лишь требовалось возжелать и глубоко вдохнуть.

Страх одолевал меня, формируясь в тяжелый груз на душе. Я отпустила халат.

− И если бы я навредила тебе? — прошептала. Слезы застилали глаза. — Я бы никогда не простила себя. Это был бы мой конец. Я бы не выдержала.

Рен подлетел ко мне.

Сжав мои щеки, Рен прижался губами к моим и поцеловал меня, не колеблясь и не сомневаясь. Он не осторожничал, а в его поцелуе не было и толики страха. Его губы с отчаянием и голодом разомкнули мои; поцелуй был влажным и сильным, полным тысячи различных эмоций, но самое главное — любовью. Схватив Рена за рубашку, поцеловала его в ответ. Его рука, покинув мою щеку, переместилась на волосы. Этот поцелуй не превратится в нечто извращенное, грязное. Я не хочу питаться им, я хочу быть с ним.

Я желаю лишь его одного.

Рен любит меня.

Он влюблен в меня полностью и бесповоротно.

Боже, поцелуй пропитался им: зубной пастой и Реном. И он безумно горяч.

Всё в нем восхитительно: руки, губы, язык… Именно он целует меня. Любит меня. Это не вожделение и не обман. Я знаю это всем своим телом и душой.

Он отодвинулся, тяжело дыша.

− Ты бы никогда не причинила мне вреда. Никогда. И дело не в том, что я тебя люблю. Ты любишь меня.

Я в изумлении уставилась на него, и тут произошло… самое ужасное. Или наоборот лучшее. Я попыталась ответить, но смогла лишь вымолвить что-то невнятное, а слёзы, которые копились во мне вечность, хлынули из глаз.

Не знаю как, но в итоге мы оказались на полу перед кроватью. Отчасти я сидела у него на коленях, отчасти — на полу. Мы обнимались, а Рен прижимал меня так крепко, словно боялся, что ему больше не доведется ко мне прикоснуться.

Да и я этого боялась.

− Все хорошо, − сказал парень, крепко обнимая меня. — Мы со всем справимся.

Рен повторял эти слова из раза в раз. Боже, как бы мне хотелось, чтобы так оно и было. Хочу уцепиться за луч света, порожденный его словами. Хочу сосредоточиться на том, что Рен любит меня вопреки всему. Мы вместе. Мы держали друг друга в объятиях, и это было истинное волшебство, даже несмотря на то, что внутри меня таились темнота и ледяной айсберг. Боже, Рену многое неизвестно.

Однако он знает достаточно и все же… он до сих пр здесь, обнимает меня. Любит меня.

Сжав его рубашку и уткнувшись лицом в грудь, я вдохнула его аромат: запах прохлады и свежего воздуха, который принадлежал только ему и никому иному. Я рыдала. Сила и слабость сотрясали все тело. Щеки намокли, как и его рубашка, но мне было не под силу остановиться. Я оплакивала Рена и все события, через которые ему пришлось пройти. Я плакала из-за Вал, чья смерть, с которой я смирилась, оставила в моём сердце неиссякаемую боль и грусть. Я сожалела о женщине, которой кормилась.

Я оплакивала себя.

Я оплакивала всё события, свидетелем которых мне довелось стать и истории, которые мне рассказали. Я вновь проживала все то, чем мне пришлось пожертвовать, чтобы спасти Рена и суметь удержаться на плаву. Я плакала из-за всех тех деяний, к которым меня принудили и из-за призраков, которые еще не скоро оставят мою душу.

И эти слёзы исходили из темного холодного места души, которое слова Рена — эти три прекрасных слова — растопили, пролив на него свет.