Слово из шести букв

Глава 10

К тому моменту, когда они уже подъезжали к дому семейства Белл, бодрость Альберто улетучилась, он практически засыпал. После знакомства с Паркером и Райли парень вежливо отказался от пастушьего пирога, который мать Иззи приготовила на ужин, и попросил лишь стакан воды, а после – проводить его в комнату.

На следующий день рано утром, когда Иззи спускалась в ванную, дверь в комнату Райли все еще была заперта. Полчаса спустя, когда она шла за завтраком, тоже. На кухонном островке мама выставила поднос с бейглами, сливочным сыром, свежей местной рыбой, каперсами и нарезанным красным луком. Иззи виновато подумала о том, завезла ли Пейтон вчерашнюю партию или маме утром пришлось бежать за другой. В любом случае не похоже, что маму это как-то беспокоило. Она поглядывала на дверной проем каждые несколько секунд. По ее взволнованному виду стало ясно: Альберто еще не выходил из комнаты.

– Как думаешь, с ним все хорошо? – спросила женщина, пока Иззи засовывала бейгл, разрезанный пополам, в тостер.

– Еще даже восьми нет, – ответил ей отец, потягивая черный кофе с большим количеством сахара. Он сидел на подоконнике, положив ноги в рабочей обуви на небольшой диванчик поблизости. – Он адаптируется к новому часовому поясу. Пусть отдохнет.

– Он почти неделю провел в Сан-Франциско, – возразила мать. – И уже должен был привыкнуть к местному времени. – Она уставилась вверх, будто сквозь потолок могла заглянуть в комнату Райли.

– Студент, один, в Сан-Франциско? – захохотал отец. – Да он толком и не спал.

Райли, сидевший на табуретке у кухонного островка с пустой кружкой кофе, оторвал взгляд от телефона и сочувствующе взглянул на маму:

– Не все в мире живут по четкому графику.

Иззи закатила глаза:

– И во сколько же ты вчера вернулся домой?

Из прачечной выглянул Паркер, все еще одетый в легинсы после утренней пробежки.

– В половине второго ночи.

– Снова закадрил какую-то девчонку? – с отвращением спросила Иззи.

– Ага. Кайли. Снова. – Райли широко улыбнулся, став похожим на довольного кота, вылакавшего ведро сметаны.

Паркер поднял бровь:

– Она вообще в курсе, сколько тебе лет?

– Не-а! – Райли вытянул вперед кулак в ожидании того, что брат его ударит, но тот не стал этого делать.

– Я не понимаю, что она в тебе нашла.

– Отвратительно, – простонала Иззи, глядя на маму.

Обычно она тоже начинала отчитывать сына за встречи и свидания с Кайли. Он и сам весь напрягся, приготовившись к очередному нападению и фразам про «плохую репутацию», а также к лекциям про «опасного бывшего». Но итальянец, мирно спавший на втором этаже, занимал все мысли мамы.

– Сегодня будет чудесный день, – произнесла женщина, наблюдая за тем, как туман отступает к океану. – Надеюсь, Альберто все же застанет его.

– Завтрашний день по прогнозу будет таким же, – сказал отец, вставая с подоконника. Его голос звучал мягко и дружелюбно, но улыбка на обветренном лице казалась вымученной.

Но жена его не слушала.

– Может, принести ему завтрак в комнату…

– Бэт, не суетись. – Мужчина обошел кухонный островок с чашкой кофе в руках. – Он взрослый человек, в конце концов. И сам может попросить еды, когда проголодается.

Иззи напряглась, увидев, как мамино выражение лица изменилось: отвращение сменило беспокойство, пока она медленно поворачивалась в сторону мужа.

– Как я могла забыть, ты же у нас эксперт по взрослым людям, – сказала Элизабет безразличным голосом. – Ах, о чем это я?

Он бросил кружку в раковину, даже не ополоснув ее. Фарфор звякнул, ударившись о керамическую поверхность.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Из тебя такой же взрослый, как из меня балерина.

Паркер за секунду испарился из прачечной, а Райли уткнулся в экран телефона, как будто читал интереснейшую статью в своей жизни. Братья обладали суперспособностью, которая была недоступна Иззи: они не обращали внимания на скандалы родителей. Если конфликт достигал пика, то именно Иззи разгребала последствия. Тем временем отец, находясь столько лет в браке, отказался отступать и встал, уперев руки в бока, как обиженный ребенок.

– Ни разу не видел, как ты оплачиваешь счета, – начал говорить он.

Это был первый и, можно сказать, единственный аргумент практически во всех их ссорах. Иззи подумала, осознает ли он, насколько сексистским является его замечание об отсутствии заработка у жены, которая вырастила четверых детей. Но она понимала, что если озвучит данную мысль, то только усугубит ситуацию. Наверху спал Альберто, поэтому нужно прекратить этот разговор как можно скорее. Она не хотела, чтобы первый день в их доме ассоциировался у него с конфликтами.

Прежде чем мама успела ответить, Иззи соскочила со стула, указывая на часы на стене. Улыбающееся солнце словно смеялось над ссорой, что сейчас разгоралась на кухне.

– Уже восемь? Пап, а разве тебе не нужно уже быть у Диккерсонов, чтобы установить ту доску?

– Доска, – медленно произнес отец. – Точно.

Иззи не знала, понимал ли он, что она просто пытается отвлечь его, чтобы пресечь разгорающийся конфликт, или же он вообще не догадывался о ее намерениях. Как бы там ни было, он отвернулся от жены и потрепал дочь по голове, как послушного щеночка:

– Спасибо, доченька.

– Не за что, пап.

Он вприпрыжку направился в прачечную. Элизабет же продолжала смотреть на него волком.

– Пробуду там весь день. Вернусь к ужину.

– Хорошо, пап! – ответила ему Иззи как можно радостнее.

Остальные молчали. Даже когда мужчина ушел, напряжение все еще витало в воздухе. Ни Райли, ни мама не произнесли ни слова: брат продолжал залипать в телефоне, пока Элизабет хлопотала над завтраком, заворачивая его в бумагу, чтобы он остался свежим к моменту пробуждения Альберто. Прежде чем женщина успела спросить, что парень предпочитает на завтрак, Иззи взяла свой кофе с бейглами и ускользнула наверх, в свою комнату на чердаке.

Дверь в комнату, где спал их гость, все еще была заперта.

Когда девушка плюхнулась на кровать, она увидела, как погас экран ее мобильника. Она сняла блокировку и обнаружила тонну непрочитанных сообщений от Пейтон:

«Ну? И какой он?»

«Он сексуальнее, чем на фотках?»

«Не испытывай мое терпение, а то сама приеду посмотреть!»

«Он понравился твоей маме? Она счастлива?»

«Ты забрала бейглы? Я оставила их на крыльце».

Вот и ответ про бейглы.

Иззи начала было отвечать, но тут же остановилась. Они с подругой не общались со вчерашнего конфликта в закусочной, даже не переписывались. И хотя Пейтон делала вид, что все нормально, Иззи заметила в ее сообщениях совсем иной посыл.

«Ну? И какой он?» – «Может, если он противный, ты все же откажешься от переезда в Италию?»

«Он сексуальнее, чем на фотках?» – «Если он красавчик, возможно, я тебя и прощу».

«Не испытывай мое терпение, а то сама приеду смотреть!» – «Знаю, ты все еще злишься, я изо всех сил пытаюсь помириться, видишь?»

«Он понравился твоей маме? Она счастлива?» – «Знаю, ты очень хочешь, чтобы именно так и было».

«Ты забрала бейглы? Я оставила их на крыльце». – «Прости меня».

Иззи вздохнула. Девушка чувствовала себя пленницей в собственной комнате. Внизу то и дело подскакивала с места мать и ссорились братья. Она могла написать подруге, чтобы попросить совета или просто отвлечься и успокоиться, но слишком боялась возобновления вчерашнего конфликта. Стоило ей взять телефон, как палец невольно застыл над иконкой мессенджера.

Еще пару недель назад в подобной ситуации Иззи бы написала Джейку, чтобы он разрядил ситуацию какой-нибудь шуткой и дал совет. Девушка вновь почувствовала, как сильно ей его не хватает. Джейку можно было бы рассказать все, абсолютно ничего не скрывая. А он ответил бы как обычно: тепло, осознанно и с юмором. И ей сразу стало бы легче, на какое-то время все плохое осталось бы позади. Она не понимала, почему из всех людей, что ее окружали, так получалось только у Джейка.

Она была влюблена в него? Ей и самой так казалось. Но потом Иззи вспомнила, как внутри все перевернулось, когда Альберто поцеловал ее руку. Произошел «эффект Джорджа Эмерсона». Мгновенное притяжение друг к другу. Так ведь и должно быть, правда? Наверное, ей хотелось бы, чтобы они подружились, а потом полюбили друг друга. Как и ее родители.

Гарри с Элизабет подружились еще на первом курсе колледжа. Он учился там из-за стипендии футболистам, а она потому, что вот уже целых три поколения ее семьи учились в Мидлбери. Прапрадедушка Иззи, окончивший этот колледж, даже шутил пару раз о том, что именно там внучка встретит судьбу. Но Гарри с Элизабет упорно дружили до последнего курса. Пока остальные их друзья и знакомые вовсю крутили романы, эти двое оставались одинокими. В итоге они просто не могли не сойтись. А потом Элизабет забеременела, и вышло то, что вышло.

Иногда Иззи думала о том, почему мама не сделала аборт и не уехала в Италию, но родители ни разу не обсуждали этот вопрос, а девушка не хотела сама поднимать тему. Наверное, они любили друг друга, раз завели после Тейлора еще троих детей. Но Иззи всегда хотела узнать, почему они все же узаконили отношения. Может, потому, что уже не хотели начинать все сначала с кем-то другим?

Но с ней такого точно не случится. Иззи считала, что любовь – это нечто, сравнимое с ударом молнии, с чем-то внезапным и волшебным, а не с постепенно настигающим. Она не влюбится вот так запросто в своего соседа. Не осознает, проснувшись однажды утром, что Джейк является тем самым просто потому, что они до сих пор общаются и оба не состоят в отношениях.

Напольные часы в ее комнате зазвенели: механизм был обернут в несколько слоев ткани, чтобы звук не оглушал. Часы являлись очередным подарком Элизабет на день рождения, красиво отреставрированным и отправленным к Иззи на чердак. Отец хотел, чтобы они находились в столовой, но мама поставила ультиматум: на первом этаже в их доме будут только одни часы – настенные. Тогда они с Тейлором затащили их на второй этаж и поставили в коридоре, но они загораживали шкаф. Мать хотела избавиться от этого монстра, как она называла часы, но отец был категорически против, поэтому они перекочевали в спальню к Иззи. С глаз долой – из сердца вон. Иззи бы тоже их с радостью выбросила, так как они являлись напоминанием об их несчастливом браке.

Девушка снова взяла в руки телефон. Ей нужно было на какое-то время отключиться. Поэтому она надела наушники, рухнула на подушки и продолжила слушать тот самый эпизод «Говорящего убийства» с места, где остановилась вчера по дороге из аэропорта.

– Интересно, а не актер ли он? – сказала Мэгс. – Если да, то такой себе, конечно.

Амелия фыркнула. Ее типичная реакция.

– Не каждый житель Лос-Анджелеса – звезда.

– Да, наверное.

– Кроме того, мы не знаем, где именно он начал творить свои жуткие делишки.

– Это точно.

Мэгс прокашлялась, значит, шутки закончились.

– Согласно моим данным, расследование набирает обороты. Сейчас власти изучают нераскрытые дела в Лас-Вегасе и Тусоне. А еще два человека пропали без вести в районе залива Сан-Франциско. Значит, этот Казанова долго на одном месте не сидит.

– Бедные жители. Сначала там нашли труп без лица, а теперь и это?

– Как я всегда говорю, дорогая, мир – очень страшное место.