Случайно... Конец

Эпилог 1

Стоя во главе стола, Пенелопа погладила свой беременный животик и посмотрела на Кинича, который спокойно сидел в кресле рядом. Как и другие десять божеств, сидящих рядом с ними, он не нервничал.

— Как вы все можете быть такими спокойными? — спросила она. Её переполняла радость за Маакса — справедливость восторжествовала — но она чертовски нервничала из-за оставшейся части судебного процесса. То, что произошло дальше, достигло кульминации намного дольше, чем она была жива. И результат изменил бы жизнь каждого. Как и многие женщины в этой истории, она была втянута в безумный, прекрасный, чудесный мир богов какими-то силами, существовавшими там во Вселенной. И хотя она всё ещё не понимала многих вещей, знала, что все они связаны. Кинич, когда-то Бог Солнца и всё ещё самый могущественный свет в её вселенной, теперь стал другим видом бессмертных. Вампиром. Она, благодаря какой-то очень странной цепи событий, унаследовала его силу и титул: Правитель Дома Богов.

В чём дело? Она связана с богами. То, что влияло на них, влияло и на неё и наоборот. И теперь она должна служить правосудию. Зак и Симил наворотили много всего ужасного. Будет нелегко.

Кинич, возможно, самый красивый мужчина на планете с золотистыми, медово-каштановыми волосами и фирменной божественной фигурой смотрел на неё.

— Ты справишься, жена моя. — Он наклонился и поцеловал её в живот. — Я люблю тебя, Пенелопа, и не могу дождаться, когда всё закончится, чтобы мы могли проводить дни, занимаясь любовью и готовясь к рождению нашего малыша.

Пенелопа растаяла.

Она повернулась к комнате, в которой царила суматоха.

«Пожалуйста, боже, дай мне сил».

Она постучала молотком по столу.

— Внимание всем, я призываю Зака, Бога Искушения, ответить за свои преступления.

Зак встал и двинулся к центру комнаты.

— Извини, — сказала она, — Эшли забрала стул, так что тебе придётся стоять.

Зак и глазом не моргнул.

— Давай покончим с этим дерьмом.

Пенелопа не знала, с чего начать. Зак предал её самым ужасным образом. Он знал, что обладает силой искушения, силой заставить человека хотеть чего-то, независимо от того, правильно это или нет. И с такой силой пришла великая ответственность, как и у всех богов. Но то, что сделал Зак, непростительно. В самый уязвимый момент, когда она была беременна и думала, что потеряла Кинича, Зак своими силами заставил её поверить, что у неё к нему чувства. Потом, когда Кинич стал вампиром, Зак заставил его жаждать её крови. Он думал, что она никогда не полюбит бывшего бога, вампира, который представлял угрозу для неё и её будущего ребёнка. Кретин.

Пенелопа постучала молотком по столу.

— Настоящим я открываю дело против Зака, Бога Искушения. Зак, тебя обвиняют в том, что ты использовал силы на другом божестве без разрешения — нарушение священного закона. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Кинич не дрогнул, но Пенелопа почувствовала, как гнев исходит от него. Она знала, что Кинич хочет его смерти. Самой настоящей смерти. Но убить божество невозможно. На самом деле, наказание было довольно ограниченным: изгнание, удаление человеческой оболочки, приостановление полномочий и заключение в тюрьму или погребение.

Бирюзовые глаза Зака остановились на Пенелопе, и она едва сдержалась, чтобы не съёжиться.

— Зак? — спросила Пенелопа. — Это твой шанс быть услышанным до того, как мы решим вопрос о наказании. Тебе нечего сказать?

Одетый в тёмно-синюю рубашку и синие джинсы, он расправил плечи. Его спутанные тёмные волосы падали на уши.

— У меня нет оправдания, Пенелопа. Я люблю тебя. И сделаю всё, чтобы защитить тебя.

Кровь Пенелопы вскипела.

— Ты… любишь меня? Любишь?! Этим ты называешь почти убийство меня и моего ребёнка, сукин ты сын?

Слова ничуть не повлияли на него.

— Ты имеешь право сердиться, — спокойно заявил Зак, — но мой брат тебя бросил. Он не один раз от тебя отвернулся. Ты заслуживаешь лучшего.

Она не могла поверить.

— Значит, ты использовал свои силы, чтобы получить то, что хотел?

— Я использовал их, да, но никогда на тебе. Я только сказал этому засранцу брату, чтобы он поддался искушениям, стал тем, кем и был — эгоистичным, кровожадным мудаком.

— Я убью тебя на хрен! — взорвался Кинич.

Солдаты Учбен, стоящие по периметру зала, быстро встали перед Заком, готовые к нападению Кинича.

Зак не сводил глаз с Пенелопы.

— Я никогда не использовал силы на тебе, Пенелопа. Ни разу. Твои чувства ко мне были настоящими. — Она не знала, что сказать, потому что чувствовала что-то к Заку, но точно не любовь. Ну, не в романтическом смысле. В самые трудные для неё минуты он был рядом, держал волосы, когда её рвало по утрам, обнимал, когда она чувствовала себя настолько разбитой, что не знала, сможет ли продолжать дышать. Кинич бросил её. Да, теперь она знала, почему и будь у неё такой же выбор, такая же ситуация, она поступила бы точно так же, как Кинич. Он променял свою божественность на победу в решающей битве против Мааскаб и освобождение брата. Но это не означало, что её сердце не разорвалось надвое.

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

— Он прав, Кинич. Ты ушёл, и я думала, что навсегда, а Зак был рядом со мной, с нами. — Она погладила живот.

Кинич кивнул, и она поняла, о чём он думает: виноват он на хрен. Он никогда не стал бы винить её, учитывая все поступки, которыми хотел оттолкнуть её.

— Но это не оправдывает использования его силы на мне, — тихо сказал Кинич. — Я мог бы убить тебя, Пенелопа.

Она кивнула. Нет, этому не было оправдания. Она утёрла глаза и посмотрела на Зака.

— Ты хочешь ещё что-нибудь сказать?

— Только то, что никогда не перестану любить тебя, Пенелопа. Ты действительно самая замечательная, сексуальная, страстная женщина, которую мне довелось встречать.

Кинич зарычал.

— И я искренне сожалею, что причинил тебе боль, — добавил он. — Но то, что я сделал, бледнеет в сравнении с болью, которую причинил тебе Кинич. И всё же ты простила его. И мне остаётся лишь надеяться, что и меня ты простишь.

Она кивнула, но не в знак согласия, а в знак того, что услышала его.

— Ты можешь вернуться на своё место, пока не придёт время для вынесения приговора.

Чёрт, это отстой. И станет только труднее.

Она глубоко вздохнула.

— Я зову Симил, Богиню Подземного мира.

Потребовался час и сорок пять минут, чтобы зачитать обвинения против Симил, которая, кстати, выглядела крайне довольной собой. Она всё время улыбалась, как сумасшедшая, одетая в ярко-красное платье для танго, которое подходило к ярко-рыжим волосам, распущенным и диким, как и её разум.

Обвинения варьировались от отвратительных до совершенно невероятных. Несправедливое заключение поколений клоунов — она ненавидела их неестественное состояние постоянного счастья. Кража DVD-дисков «Лодки Любви». Переключение тегов на гаражных распродажах. Управление такси без разрешения, незаконные гонки единорогов, замена конфет на суппозитории в доме престарелых, катание на морских черепах (поиск Несси), распыление пердежа на несколько древних египетских руин (в тот день она боролась с Роберто), создание вампиров, в том числе злых, помощь Мааскаб, заключение собратьев, изобретение спама, и… вымирание динозавров.

Сотни и тысячи смертей невинных людей вместе с миллионами существ.

— Что ты можешь сказать в своё оправдание, Симил?

Зал ждал, затаив дыхание.

Симил пожала плечами.

— Тачдаун, детка!

Пенелопа надеялась совсем не на это.

— Серьёзно? Тачдаун. И всё?

— Что я могу сказать? Я как те парни, которые соскребают с шоссе трупы или чистят туалеты — делаю то, что должна. И делаю мир лучше. Не таким вонючим. Ну, ты понимаешь.

— Симил, это не оправдание. — Пенелопа всей душой надеялась, что всему есть какое-то логическое объяснение. Потому что, несмотря ни на что, ей нравилась эта сумасшедшая богиня. Однажды она спасла Пенелопе жизнь. Не говоря уже о матери.

Симил улыбнулась.

— Конечно, оправдание. Лишь у меня хватит сил, ума и храбрости сделать трудный выбор.

Невероятно-правдоподобно.

— Но люди погибли, Симил, пострадали из-за тебя. Ты сломала душу Чаама, использовала его, чтобы убить сотни женщин. Ты создала вампиров! И Мааскаб!

Симил подняла указательный палец.

— Поправка! Мааскаб создали вампиров. Один из этих ублюдочных жрецов вырвал моё сердце, чтобы спасти Роберто и сделать его бессмертным.

Комната ахнула.

Симил просияла.

— Ну, сердце отросло снова. И я хотела бы отметить, что жрец не создавал злых вампиров; он создал простых вампиров. Вампиры обладают такой же свободой воли, как и люди. Плохие яблоки — это результат индивидуального выбора. Или тусовок с Минки. Во всяком случае, их создание не моё преступление.

— А как насчёт помощи злым вампирам и Мааскаб? — возразила Пенелопа.

— Ах! Это правда! — ответила Симил. — Но посмотри на радость и жизнь, которые восстали из пепла. Мааскаб принесли нам тёмную магию, чёрный нефрит, который позволил нам физически быть с людьми, иметь детей, семьи! У нас есть Пиелы, результат «испорченности» Чаама, включая Эмму, любовь всей жизни нашего брата Вотана. Что касается вампиров, то они стали нашими друзьями, любовниками и служат нам постоянным напоминанием о том, что перемены возможны. Каждая катастрофа, смерть, вызов и трагедия, с которыми мы сталкивались, делали нас богаче, храбрее, мудрее. Благодаря этому некоторые смогли обрести вечную любовь. Так что, не сыграй я свою злую роль, мы бы сошли с ума и уничтожили планету.

— Надеюсь, ты понимаешь, — сказал Кинич, — что я говорю серьёзно. Бред сивой кобылы! Ты уже призналась, что не видишь будущего. Думаю, тебе повезло. Я считаю, ты стремилась уничтожить нас всех, терроризировала для собственного удовольствия, и именно по милости и милосердию Вселенной было восстановлено равновесие.

Симил отмахнулась от него.

— Ох! Ты не понимаешь? Такова моя роль. Вот кто я! Моя работа — все сжечь! Сжечь дотла. Так Вселенная может построить что-то новое. Я зима. Я Сэм. Я люблю зелёные яйца и ветчину.

Роберто подошёл к Симил.

— Она говорит правду, хотя не о зелёных яйцах. Однако я был свидетелем невидимой силы, которая заставляет её разрушать, даже когда намерения чисты. Я наблюдал за ней тысячи лет, как она отказывалась играть свою роль, старалась делать противоположное тому, что диктовали ей инстинкты. И это только ухудшило ситуацию, приблизило нас на шаг к уничтожению.

— Не понимаю. Откуда ты это знаешь? — спросила Пенелопа.

Симил вздохнула.

— Мёртвые существуют за пределами времени. Вы все пришли ко мне из будущего, которого больше не существует, и вы, я… все были мертвы. Моё собственное «я» пришло ко мне и стало постоянным спутником на тысячи лет, направляя и рассказывая, как всё закончилось, чтобы я могла попытаться изменить курс. По-видимому, эта конкретная версия меня была без Роберто, чрезвычайно порочной и действительно положила конец миру. Конечно, она видела ошибку — свидетельство моей доброй натуры. Она пришла мне на помощь, направила на другой путь.

— Она сейчас здесь? — спросила Пенелопа.

— Нет, ушла после вечеринки, — сказал Симил. — Но мне потребовалось найти истинное призвание. Я родилась не для того, чтобы создавать гармонию или мир, я гораздо лучше умею создавать хаос. Что, по иронии судьбы, создаёт гармонию и мир. Проклятье. Я действительно говорю, как сумасшедшая.

— Немного. Ты закончила? — спросила Пенелопа.

— Не совсем! Я хотела бы иметь возможность подчеркнуть всё хорошее, что произошло от моих действий.

Симил вытащила свиток, который, развернувшись, упал на пол и прокатился чуть больше метра перед ней.

— Готовы? Суперкубок и всё, что связано с фразой «Тачдаун, детка». Мааскаб, чёрный нефрит, пьяная ночь с Киничем, карлики… не говори. Эмма, Гай и их ребёнок. Вампиры, они же наши лучшие друзья. Давайте не будем забывать, что я назначила Никколо Диконти, самого милого, самого подлого вампира в мире, кроме Роберто, командовать армией вампиров вместе с его милой женой Хеленой. Учбены, они же наши другие лучшие друзья (моё зло сделало их необходимыми, и они действительно помогли нам справиться с человеческим населением, чтобы у нас был выходной). Иш Таб и Антонио: если бы я не спасла его отца, последнего инкуба, спрятав на моей тайной испанской вилле, Антонио никогда бы не родился. И давайте посмотрим правде в глаза, Иш Таб — хитрюшка и очень подходит ему. Ай! Не будем отвлекаться. Топ Рамен, кто-то должен был обеспечить питание для студентов. Туфли на платформе. Дискотека. Неваляшки. Мыльные оперы. Мохито. Жаргон. American Idol. Маленькие зонтики, которые кладут в напитки. Ладно, это идея Минки, но я придумала ту часть, где говорилось о важности защиты людей от вредных лучей солнца. Колесо и… — Она вздохнула. — Наше большое светлое будущее. — Симил поклонилась. — О! И я также хотела бы подчеркнуть, что послала Маакса в прошлое, чтобы спасти всех Пиел, которые сыграют очень важную роль в будущем (ш-ш-ш, это секрет), чтобы Чаам мог жить свободной и счастливой жизнью со своей парой, Мэгги.

— Ты закончила? — спросила Пенелопа.

Она подняла глаза к потолку.

— К-хм… Я хотела бы ещё раз подчеркнуть, что организовала гибель злых вампиров и приказала Роберто и его людям полностью уничтожить Мааскаб — всё это часть гениального плана. Не могли же мы, боги, сидеть взаперти, а плохие парни свободно разгуливать. Кроме того, Мааскаб служил своей цели. Теперь пришло время двигаться дальше и искать новые, блестящие, злые вызовы. Давай второй раунд! — Она немного потанцевала, потом резко остановилась, заметив, что никто не присоединился. — Прекрасно. Пусть будет так. Но, как видите, я искупила все грехи, и не оставила после себя ничего, кроме хорошего. Вроде того, как вы варите курицу, чтобы приготовить суп. Ты убираешь кости, кожу и жир, оставляя вкусный бульон и сочное мясо. Боги, я голодна. Должно быть, из-за ребёнка.

Роберто вдруг схватил её за плечи.

— Пожалуйста, скажи, что ты не шутишь, Симил.

Она ласково погладила его по щеке.

— Нет, мой милый фараон. Я сдержала обещание. Маленькая девочка. И маленький мальчик. И ещё один маленький мальчик. И девочка. — Она пожала плечами. — Я вроде как переборщила с заклинанием плодородия. Упс!

Роберто обнял её, и она искренне обрадовалась. Это почти заставило Пенелопу простить Симил. Она сумасшедшая, но сделала невозможное — создала новое будущее для всех. Она, вероятно, была единственной безумной, чтобы увидеть возможности и пойти на риск. И если она действительно была вынуждена творить зло, как они могли наказать её? Такова её роль. Но Симил опасна. Или нет?

Чёрт. Так запутанно.

Кинич поднялся.

— Симил, я скажу за всех нас — мы благодарны за каждое благословение в нашей жизни. — Он посмотрел прямо на Пенелопу. — Я не могу представить себе мир без наших пар и друзей, которые стали нам семьёй, и за каждый подарок, который ты помогла сделать. Исключая American Idol и спам. Но я согласен с Пенелопой; страдания, ложь и игры, в которые ты играла, больше, чем просто игра роли. Тебе понравилось смотреть, как мы бегаем по твоему лабиринту отчаяния. Ты упивалась нашими страданиями и наслаждалась болью. Я думаю, что ты могла бы достичь большего, не наслаждаясь этим. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Симил улыбнулась от уха до уха.

— Виновна, по всем пунктам обвинения!

— Скажи, что ты не это имеешь в виду, моя маленькая кисло-сладкая булочка. Скажи, что ты сожалеешь. — Роберто выглядел встревоженным. Впервые.

— Не могу, мой фараон-вампир. Я не жалею ни об одном мгновении. И не кажется ли тебе, учитывая, что я была обречена существовать, как мисс Симигеддон, должно же быть хоть крошечное утешение? — Она пожала плечами. — Мне нравится смотреть, как они изворачивались.

Пенелопа не знала, что делать. Все так сложно.

— Симил? У тебя есть ещё что сказать?

— Что бы ты ни решила, я прошу только одного: сжалься над моим единорогом, Минки. Она не собиралась убивать всех в том мужском стрип-клубе, но кожаные стринги её разозлили!

— Хорошо-о-о, вздохнула Пенелопа. — Я объявляю перерыв, чтобы мы могли вынести приговор.

— Пока-пока, — Симил помахала им. — Пошли, Роберто, мне надо пописать.

— Симил, — сказал Роберто, который следовал за ней по пятам, — почему ты так счастлива? Всё очень серьёзно. — Он резко остановился. — Подожди. Ты что-то задумала, да?

Она подмигнула.

— Ты никогда не узнаешь.

Пять часов спустя

Божества вошли в переполненный зал суда. Все мгновенно замолчали, когда боги заняли свои места. Пенелопа пережила самый тяжёлый день в жизни. Она хотела оставаться объективной, но, учитывая личную связь с обоими подсудимыми, было нелегко. Тем не менее, она пришла к пониманию, что вся ситуация — это сладость и горечь, трагедия и радость, преступление и добродетель.

«Прямо, как в жизни».

И точно так же, как в жизни, можно сосредоточиться на уродстве, которое, несомненно, крылось в некоторых божествах, или сосредоточиться на добре. В конце концов, что люди, что боги выбирали то, что хотели видеть, поэтому им потребовалось целых пять часов, чтобы прийти к решению.

— Зак и Симил, пожалуйста, встаньте перед нами для вынесения приговора.

Они вышли на середину зала.

Пенелопа с сожалением вздохнула.

— Зак, мы понимаем, что тобой управляли эмоции, и что любовь может заставить пойти на сумасшествие. Но твой обман и предательство брата и меня нельзя игнорировать. Я лишь надеюсь, что твоё наказание поможет понять, что любовь — не получение желаемого любой ценой, а отдача всего себя ради счастья другого. Любовь бескорыстна и жестока, но никогда не бывает эгоистичной и не оправдывает риска жизни невинного ребёнка. Зак, за твои преступления мы приговариваем тебя к изгнанию. Твои силы будут нейтрализованы, и ты будешь жить в человеческом мире, пока мы не увидим, что ты действительно познал смысл любви. — Зак смотрел прямо перед собой без малейшей реакции. Пенелопа ничуть не удивилась. Он слишком горд, чтобы показать слабость. — Симил, твои жестокие поступки и пренебрежение к чувствам других невыразимы. Но мы благодарны тебе за всё, что ты сделала. Я надеюсь, ты полностью осознаешь, насколько любезны мы были из-за этого. — Она остановилась на мгновение. — Таким образом, ты также лишаешься сил и приговорена жить в человеческом мире. — Пенелопа посмотрела на них обоих. — Похоже, вам обоим нужно научиться сопереживанию и бескорыстию. Вы останетесь в человеческом мире до тех пор, пока мы не почувствуем, что вы эволюционировали.

Симил фыркнула.

— Это может длиться вечно!

— Так тому и быть, — возразила Пенелопа. — У тебя есть талант помогать другим, находить себе пару. И Зак, тебе отчаянно нужно узнать из первых рук, что такое настоящая любовь. Так что, в дополнение к изгнанию, вы будете служить. Настоящим вы приговариваетесь помочь ста бессмертным — вашим братьям и сёстрам, нашим друзьям-вампирам, Пиел, любому бессмертному — найти свои вторые половинки. Мы надеемся, что на передовой вы осознаете, насколько неправильно поступали.

— Это просто смешно! — рявкнул Зак. — Я не стану играть роль грёбаного Купидона!

— Уберите его из зала суда, — приказала Пенелопа солдатам.

— Какая несправедливость! — закричал Симил с южным акцентом. — Я дала вам всем повод жить! Спасла этот проклятый мир! И этим вы мне отплатили? Я сейчас упаду в обморок. — Она прижала тыльную сторону ладони ко лбу.

Пенелопа посмотрела на Роберто.

— Я предлагаю тебе забрать мисс Скарлет О'Хам, пока мы не передумали. И Роберто? Поздравляю. Я рекомендую тебе найти очень, очень хорошую няню.

Роберто кивнул и поднял Симил, выглядя при этом совершенно спокойным, вероятно, потому, что у него не отобрали любовь всего его существования.

Симил извивалась и махала руками, устраивая грандиозное шоу. Из неё ужасная актриса.

— Это ещё не конец, пиндосы!

Зак, Симил, Роберто и его вампиры исчезли из зала суда.

— Вау. Это было напряжённо. И странно. — Пенелопа покачала головой.

Кинич обнял её.

— Ты молодец, любовь моя. И им будет от этого только лучше.

Но ей было больно видеть, как страдает Зак, даже после всего, что тот натворил. Однако пора двигаться дальше.

— Что касается Чаама, то после сегодняшних изменений, он освобождён от всех проступков. Он не пойдёт на суд. — Она посмотрела на Чаама и Мэгги. — Мы желаем вам только самого лучшего в вашей совместной жизни.

Мэгги и Чаам обнялись.

— Подожди, — произнесла Эмма, встав. — А как же моя бабушка?

Дерьмо. Они совсем забыли о бабушке Эммы. Её похитили Мааскаб, отравив магией мозг, и, в конечном итоге, она стала их лидером. Но её схватили и вылечили, как считали, но нечем было доказать, что тёмная энергия покинула организм. Пенелопа посмотрела на Эмму.

— Думаю, что лучше всего внимательно следить за ней. Двадцать четыре часов семь дней в неделю, пока мы не убедимся, что она больше никому не причинит вреда.

— Я хотел бы за ней наблюдать.

Все посмотрели на пожилого джентльмена в спортивном костюме.

— Разве это не бывший… Католический священник? — прошептала Пенелопа Киничу.

— Да, — ответил он.

— Отец Ксавьер, вы уверены? — спросила Эмма.

Он улыбнулся.

— Я больше не «отец», но да, уверен. Я проводил много времени с Габриэлой во время её выздоровления. Мы очень привязались друг к другу. — Он подмигнул.

Ага. Теперь всё ясно. Бывший священник влюблён в бывшего правителя армии Мааскаб.

Пенелопа пожала плечами.

— Конечно. Почему, чёрт возьми, нет?