Слуга государя

Глава 3

— Поясни, — холодно посмотрел на меня Сиплый, вставая.

— А что тут пояснять? — сделал удивлённый вид я, — Ты же и сам прекрасно понимал, что вино мы не принесём? Что там нас Монах накроет, после чего ты нас больше, скорее всего, и не увидел бы тут, так как нас просто выгнали бы с позором. Это же такой у тебя план был по избавлению от нас. Особенно, от меня, — скромно закончил я.

— Что за бред? — возмутился он, но глаза в сторону отвёл. Его подельники с удивлением смотрели на него. Видимо, не в теме были про его планы. Миха же изумлённо уставился на меня.

— Ну почему же бред? — усмехнулся я, не отводя от него глаз, — Сколько ты уже в пажах ходишь? Шесть лет? Или семь? А тут такого тупого типа, как я, повышать скоро будут. Обидно же, да? А вот если убрать двух недоумков из дворца, то может появиться шанс, что и тебя, наконец, повысят. Сколько же можно на низшей должности сидеть, верно? — подмигнул я ему, — Только вот не помогло бы тебе это. Всё равно не повысили бы тебя. Скорее всего, кого-то из твоих дружков бы тогда подняли, — кивнул я на его друзей.

— С чего ты взял? Почему это меня не повысят? — нахмурил брови Сиплый, проигнорировав мой наезд. До того, видимо, его выбило из колеи моё предположение, ударив по самому больному месту.

— А ты думаешь, что о твоём не дворянском поведении никто из боссов не в курсе? — ещё сильнее оскалился я в ухмылке, — О твоих азартных играх? О том, что ты даёшь людям в долг, причём под проценты, что никак не подпадает под дворянский кодекс чести? Ну, или как там его… — чуть слышно добавил я себе под нос. Хрен его знает, есть ли он вообще этот кодекс. И с чего он вообще пришёл мне на ум, тоже непонятно.

— Да наверняка кто-то из твоих же дружков всё наверх доносит! — кивнул я ему на окружающую его свору, — Отсюда и результат. Никто не станет двигать выше по карьерной лестнице того, кто больше на какого-то ростовщика похож, чем на дворянина, — я замолчал, в ожидании его реакции, он же молча смотрел на меня, зависнув, явно своим скорбным умом пытаясь обработать поступившую в мозг информацию. Я же все эти игры в подставь товарища, пока он не подставил тебя, ещё с английской школы прекрасно помнил. Там это даже преподавателями поощрялось. Считалось, что таким образом дети лучше подготовятся к реальной жизни. Такого понятия, как дружба. там вообще не существовало. Люди объединялись лишь по общим интересам и с конкретными целями, и в любой момент готовы были предать друг друга ради сомнительной выгоды. И я не жалуюсь. Сам таким же был.

— Ну допустим, — нехотя немного растерянно процедил, он, видимо, сумев, наконец, обработать своим ущербным умом поступившую информацию, — Но вашего долга это не отменяет. Завтра же чтобы отдали! И по рублю сверху! — попытался грозно нахмуриться он, но получилось откровенно жалко. Было видно, что моё предположение основательно выбило его из колеи. Его дружки отодвинулись в сторону, и о чём-то торопливо перешёптывались.

— Да не вопрос, — пожал плечами я, — Сделаем. Ну, если ты, конечно, завтра ещё будешь здесь, а не вылетишь пинком под зад отсюда. Ну ничего, если что, потом к тебе домой занесём.

— С чего бы это я должен вылететь отсюда? — удивился он, озадаченно почесав затылок.

— Да с того, — терпеливо, как маленькому, стал объяснять ему я, — Что сразу же после нашего сегодняшнего разговора я пойду к Монаху, и скажу ему, что меня мучает совесть так, что я спать не могу, пока не изолью кому-нибудь душу. Расскажу ему о наших азартных играх, о том, как ты коварно соблазнил меня ими, затянув в свои сети, о том, что задолжал тебе денег, ну и о процентах тоже расскажу, которые ты тут собираешь со всех. После чистосердечного признания, я напишу это всё на бумаге, и отдам её ему, а дальше уже будет совсем другой расклад, — мило улыбнулся я разом побледневшему и потерявшему уверенность Сиплому, — Ему придётся как-то реагировать на моё заявление, и самым очевидным решением тут будет просто убрать из дворца раздражающий фактор, то есть, тебя. Ну, может кого ещё из твоих приятелей рикошетом заденет, и их тоже уберут, — кивнул я на его группу поддержки, которая тут же отшатнулась от него ещё дальше в сторону, как от прокажённого.

— Что ты хочешь? — спросил он, нервно облизнув пересохшие губы, и опасливо глянув по сторонам.

— На самом-то деле, не так уж и много, — скромно ответил я, — Мы с Михаилом тебе больше ничего не должны, и ты с дружками больше нас не трогаешь. На всех остальных слуг мне плевать, так что сам решишь, продолжать своё дело или нет. Это меня уже интересовать не будет, — не стал лезть в бутылку я, и ограничился пока столь малыми требованиями. Если что, потом мы ещё к этому разговору вернёмся, а пока надо уже скорее завязывать с этим разговором. Голова раскалывалась неимоверно и хотелось как можно скорее уронить её на подушку. А потом, на свежую голову, ещё раз обдумать то положение, в котором я сейчас оказался.

— Так что ты решил? — поторопил я его мыслительный процесс, — Думай быстрее, я спать уже хочу, а мне ещё к Монаху идти.

— Не надо, к Монаху, — выдавил он, наконец, из себя, — Я согласен.

— Вот и чудненько, — кивнул я ему, — Тогда доброй ночи. Миха, пошли, — кивнул я своему товарищу, который замер на месте как деревянный столб, тоже пытаясь, видимо, уложить у себя в голове происходящее. Он задумчиво кивнул мне, и заторможенно двинулся в сторону лестницы. Я поспешил за ним.

Я уселся прямо в одежде на свою кровать и тоскливо огляделся. М-да… Небольшая комнатка, два на три метра, шкаф, пару кроватей, стол, на котором стояли два компьютера, пара стульев и тумбочки. Не густо… Да у меня кладовка дома была больше этого скворечника! А одежда? Это что вообще такое? Я успел мельком посмотреть шкаф, оторопело разглядывая аккуратно повешенные на вешалки несколько каких-то форм, то ли школьных, то ли рабочих, спортивные костюмы и пару комплектов шорт с футболками унылого серого цвета. Да у него даже трусы и носки были все одного типа и цвета — чёрного!

— Ты бы эта… Не сидел в одежде на заправленной постели-то, — подал голос Миха, уже успевший сесть за стол за комп, — Если Георгиевна, ну, Горгона, то есть, увидит — визгу будет на весь коридор, и накажет ещё. Будешь потом перед сном туалеты мыть.

— Что ещё за…. — начал было недовольно спрашивать я, но тут же захлопнул рот, вспомнив вдруг вздорную тётку, отвечающую за порядок в комнатах слуг, и вламывающуюся с проверками чуть ли не в любое время дня и ночи. Блять, в что ещё за тюрьму я угодил? — мысленно простонал я, но нехотя всё же встал, и перебрался на стул. Может, тоже в комп залезть? Глянуть, что тут в мире творится? Не, влом, — решил тут же я. Вообще пофиг, да и всё равно нужные воспоминания сами собой в голове всплывали. Вот если бы можно было в какую игрушку на компе поиграть, другой вопрос, но тут они были под запретом. Облом. Да и спать охота.

— А ты домашку делать не собираешься, что ли? — с удивлением спросил Миха, увидев, что я встал со стула и пошёл к кровати.

— Да ну нахрен, — отмахнулся я, — Устал. Думаю, разок можно и забить.

— Ну-ну, — ехидно отозвался мой новый друг, — Деньги тебе не нужны, значит? Странно, а мне казалось раньше, что для тебя каждый рубль имеет значение, и что в семье тебе не особо-то и много денег на карманные расходы выделяют. Когда ты разбогатеть-то успел, что от недельной стипендии решил отказаться?

Я замер посередине комнаты, вспомнив, что и действительно тут в школе еженедельно выдавалась стипендия, но только тем школьникам, которые учились без троек, и тем более без двоек, и у кого не было замечаний по дисциплине. Твою ж мать… Похоже, всё же придётся учиться. Деньги были нужны, так как и дальше носить такую нищебродскую одежду я не собирался, да и ништяки нужно будет всякие прикупить, и это я молчу про алкашку, от которой я вовсе не собирался отказываться и в новом теле. Я чуть ли не со скрипом повернулся обратно, и на деревянных ногах двинулся к компу, на котором и делалась вся домашка, после чего отправлялась на проверку учителям по почте.

Опять погружаться во всю это школьную хрень… — обречённо думал я, открывая темы. Я так радовался, когда, наконец, закончил школу, и тут опять в это дерьмо окунуться придётся. Причём, если там я мог просто забивать на всё это, вообще не парясь насчёт оценок, то тут, похоже, придётся реально мозги напрягать. По крайней мере, до тех пор, пока я не найду других источников дохода. Так, и что там у нас завтра? Я открыл расписание и уставился на него. Английский — это хорошо, на нём я свободно разговаривал, так как не мало времени прожил в Англии, Немецкий… Вообще не знаю. Одна надежда, что Дмитрий его знал. Я порылся у себя в памяти, точнее, у него. Ну, вроде, он очень даже не плохо учился, — с облегчением понял я, выхватывая обрывки чужих воспоминаний. Стипендии ни разу его не лишали, да и из знаний я, при желании, мог довольно много вспомнить. Я взбодрился, и уже гораздо спокойнее и увереннее читал дальше. Алгебра — тут я проблем для себя вообще не видел, так как тупым я вовсе не был, так что справлюсь. Обычно мне лень мешала нормально заниматься, но при желании я вникал во всё быстро, а алгебра была одним из моих самых любимых предметов, так как там всё было логично и конкретно, без всякой этой заумной хрени, которую пытались нам вбить в голову на тех же истории, философии и даже литературе. Физика — всё понятно, риторика… Это что ещё за хрень такая не понятная? — озадаченно почесал затылок я. Ага, вспомнил — филологическая дисциплина, изучающая искусство речи, правила построения художественной речи, ораторское искусство, мировоззрение и красноречие. Единственный предмет, с которым у Молчуна были проблемы. Еле-еле на хорошо вытягивал и то только потому, что ему явно на встречу шли учителя. Ладно, прорвёмся. Что-что, а уж с красноречием у меня проблем никогда не было. Наоборот все говорили обычно, что у меня язык без костей. Идём дальше. Танцы… Чего? Я протёр усталые глаза, и глянул ещё раз. Надпись не изменилась. Это чё, блин, мне ещё и скакать на потеху толпе придётся? Трезвым?? Не, так-то я с удовольствием любил под музыку подрыгаться, но вот только залив перед этим в себя изрядное количество алкоголя, после которого вообще фиолетово было до того, кто там это может увидеть. К тому же, в клубах-то при этом темно было. Лишь светомузыка танцпол подсвечивала, а тут же вряд ли специально для меня в зале свет погасят? Ну, и опять же, прикид ведь нужен соответствующий, а не это недоразумение, которое у меня в шкафу висело!

Я тяжело вздохнул, и решил отложить этот вопрос с танцами на потом, продолжив изучать предметы. Французский… Чё за бред? Нахрена столько языков сразу изучать? Нас что, в переводчики готовят? Надеюсь, на этом иностранные языки закончатся? — я осторожно глянул остальные предметы, где других языков больше не обнаружилось, но меня это не успокоило, и я пробежался взглядом про урокам в другие дни, пока мой взгляд не остановился на… Латыни! Я изумлённо вытаращился, пытаясь вспомнить, это в какой вообще стране на нём говорят? К сожалению, на ум ничего не приходило. Тут даже память предыдущего носителя дала сбой. Я глубоко вдохнул, выдохнул, и решил решать проблемы постепенно, шаг за шагом.

Открыл задания по алгебре и погрузился в пучину формул и расчётов, которая чуть не утопила меня накатившей волной тоски и отчаяния. Я ни-хре-на не понимал в том, что там написано и что нужно вообще сделать. Похоже, местная программа очень сильно отличалась от нашей.

— Миха, дай списать! — рявкнул я приятелю, который увлечённо барабанил по клавиатуре.

— А?! — аж подпрыгнул он, и уставился изумлённо на меня, — Молчун, ты чего? Совсем, что ли уже? Может, это удар так сказался и тебе врачу показаться надо? Полностью всё забыл, что ли?

— Меньше слов и больше дела! — оборвал я его поток вопросов, мысленно поморщившись. Опять, походу, накосячил где-то.

— Да как ты мог вообще забыть, что задания выдаются индивидуальные! — возмущённо заорал он, — У каждого они свои! Так что делай сам свои уроки! Ведь я же тебя предупреждал ещё вчера, что надо сразу делать, потом времени не будет, сам ведь не захотел. Всё отмахивался от меня, мол, и так успеешь, вот и результат! — обвиняюще ткнул он в мою сторону указательным пальцем.

— Ладно, не вопи, — отмахнулся я от него, — Это всё от усталости, видимо. Ну, и действительно может падение и удар сказались. Щаз всё порешаю, — я опять глубоко вдохнул и выдохнул, и погрузился целиком в бездну памяти Димона, пытаясь из маленьких осколков сложить заново окно, через которое я мог бы нормально подсматривать за его воспоминаниями. Дело было тяжёлым и нудным, так как они были навалены как попало, без всякой системы, перемешавшись так, что пришлось изрядно постараться, выкладывая их последовательно от детства к сегодняшнему дню. Многих кусочков не хватало, так что полностью восстановить их не получилось, но тем не менее, часть пазла у меня сложилась, и я, наконец, смог разобраться хотя бы с алгеброй, после чего приступил к физике.

Естественно, одним из самых первых моментов, который я решил для себя прояснить, было насколько вообще ещё затянутся мои мучения со школой, и выяснил, что учусь я сейчас в десятом классе, а всего их двенадцать. Учёба была каждый день, кроме субботы и воскресения, и ещё одного дня по собственному выбору, когда надо было заступать в дежурную смену во дворце на целые сутки. Вот сегодня мы с Михой как раз таки с такой и сменились, так что завтра нас ждала школа. А вот после школы мы отправимся домой, так как завтра была пятница, а на выходные нас отпускали по домам, но в воскресение вечером уже надо было вернуться обратно. На улице сейчас, как и в моём том мире, стоял февраль, и до следующих каникул был ещё целый месяц. Я печально вздохнул, придя в уныние от вырисовывающейся перспективы, и продолжил делать уроки.

Я устало отодвинулся от стола, встал и побрёл к кровати, не дожидаясь, когда экран компьютера погаснет и он погрузится в сон. Было уже около двух часов ночи, и я чёрной завистью завидовал Михе, который уже час как сопел на своей кровати. А ещё ж надо бы до душа добраться, который был один на всю мужскую часть этажа. Я мысленно простонал, но сделал над собой усилие, и пошлёпал к шкафу за сменной одеждой, и тут в дверь тихонько постучали. Я напрягся. Что ещё за гости могут быть в такое время? На кровати перестал сопеть сосед, и вытаращился испуганно на меня, явно не собираясь ничего предпринимать. Я вздохнул, и поплёлся к двери. Осторожно приоткрыл её, и тут же был оттеснён в сторону маленьким светлым вихрем, ворвавшимся в комнату.

— Уф! Чуть было не было… Ты чё так долго-то! — обвиняюще ткнула в меня пальцем маленькое, мне по шею, юное очаровательное создание в коротких белых шортиках, обтягивающих весьма аппетитную попку, и в белой же футболке, через которую отчётливо просвечивался чёрный лифчик, скрывающий под собой довольно впечатляющую грудь размера так третьего. На меня сердито глядели большие голубые глаза, на которые то и дело падала непослушная чёлка абсолютно белых волос. Мирослава Князева — всплыло вдруг у меня в памяти, — Если бы я попалась на глазе Горгоне, то досталось бы и мне, и вам!

— Мирка! — аж подпрыгнул в своей кровати Миха, бросая на неё гневные взгляды, — Ты обалдела, в такое время сюда приходить! А если бы тебя увидел кто? Совсем с ума сошла?

— Ой, да утихни уже, — бесцеремонно отмахнулась она от него, — От твоего крика сюда скорее прибегут. И вообще. Мне помощь нужна! Дим, — повернулась она ко мне, и состроила жалостливое личико, — Помоги! У меня кровать сломалась, а Горгона уже предупреждала меня, что ещё одно происшествие у меня в комнате — и она точно выгонит меня отсюда! Она давно уже на меня зуб точит, сам же знаешь, только повод дай. У тебя единственного из здешних парней руки из нужного места растут! — она молитвенно сложила руки на груди, умоляюще глядя на меня, а я же мысленно возликовал. Да неужто кто-то решил подсластить мне окончание этого трудного дня? Господи, спасибо тебе! — вознёс я мысленно хвалу, с интересом оглядывая аппетитную девушку, кокетливо смотревшую на меня. Ну явно же она вовсе не за помощью сюда пришла! Ну, точнее, за помощью, конечно, но совсем в другом деле. Ну что же, не будем разочаровывать девушку, и приложим все силы! Разочарована она не будет!

— Конечно, помогу, — кивнул я ей, — Веди.

— Погодите! А как же твоя соседка, Алиса? Она же вас сдаст! — продолжал волноваться на кровати друг, ну, или скорее всего завидовать.

— Её нет сегодня, её зачем-то домой вызвали, — пожала плечами девушка, уже идя к дверям.

— Ну так и ночевала бы на её кровати! Зачем было среди ночи сюда ломиться? — вполне резонно заметил Миха, видимо, изо всех сил пытаясь поломать мне свидание, на что я беззвучно зарычал, скорчил рожу и погрозил ему тайком кулаком. Он испуганно притих.

— Совсем дурак, что ли? — девушка аж остановилась, повернулась к нему и повертела пальцем у виска, — Про утренний обход забыл? Что бы с утра сделать, это вас часов в пять будить надо было бы, но вы же не встанете, проходили уже! Пойдём, — кивнула она мне, осторожно выглянула за дверь, и мышкой прошмыгнула в коридор. Я поспешил следом, мысленно жалея, что не успел почистить зубы, и об отсутствии презервативов. Причём, больше за последнее. Оставалось надеяться на то, что девушка она опытная, и сама о них побеспокоилась…