Смена эпох

ПЕРО, ПРИРАВНЕННОЕ К ШТЫКУ

Губернатор провинции читал лежащую перед ним записку и возмущенно приговаривал: «Вот шайтан, вот собачий сын, ну, попадись он нам!» Сидящие перед ним полукругом белобородые старцы скорбно кивали головой в такт его словам.

Дело было во время моей первой командировки в глубь страны. Мглистые, тяжелые облака поздней осени еще ниже придавили к земле Маймане, невзрачную одноэтажную глинобитную столицу северной провинции Фарьяб. Из-за нелетной погоды мы с моим коллегой из афганской газеты «Хевад» Рахимуллой Джурми на несколько дней застряли в этом маленьком городке, где квартировали в просторном и холодном губернаторском доме, построенном еще в двадцатых годах первым советским консулом в Фарьябе. С утра и до потемок сидели мы за маленьким столиком в углу нагретого буржуйкой кабинета, занимаясь своими делами и невольно приглядываясь ко всему, что происходило вокруг.

Старики пришли к губернатору из дальнего уезда Ширинтагаб с горькой жалобой. Кабул послал к ним специалистов для очистки и восстановления канала Сарыхауз, запущенного и разоренного в годы, когда уезд находился в руках контрреволюционеров. «Гастролирующая» по провинции банда Черного муллы напала на маленький отряд мелиораторов, перебив людей и уничтожив технику. К груди одного из царандоевцев-милиционеров, сопровождавших отряд, штыком была приколота записка. Крестьяне передали эту записку губернатору. Тот пробежал ее глазами, скомкал и бросил в ящик с дровами, стоящий около буржуйки. Джурми поднял записку, вернулся к столу, расправил ее. «А вдруг пригодится!»

Вот что писал в ней Черный мулла:

«Салам, губернатор! Я не раз писал и говорил всем вам, кто хозяин в нашей провинции. Хотите дать людям воду — обращайтесь ко мне. Я не нуждаюсь в ваших проектировщиках, в пришлых специалистах. Направь сюда 22 мастера из Маймане, тысячу рабочих и деньги для их оплаты, по 50 тысяч афгани в день… Зимой воевать плохо, стану строить вам канал. Я назначу границу, куда вы будете возить материалы. Там ваши водители пусть оставят машины, а дальше товар повезут к месту наши. Прощай!»

Дальше следовала размашистая подпись и большая замысловатая печать с полным именем автора: Абдул Гафур, моулави Кара. Черный мулла…

— Да, незаурядная личность, — заметил Джурми. — Дай ему все, что он просит, уверен, канал будет расчищен. Одна закавыка — бандит он отпетый, и руки у него по локоть в крови.

Корреспондент «Хевада» не первый раз приехал в Фарьяб. Он рассказал мне, что моулави Кара и его банда — наиболее агрессивная контрреволюционная сила в провинции. Они не только охотились за членами партии, прогрессивно настроенными людьми, крестьянскими активистами, но и создавали местные «исламские комитеты», которые Черный мулла выдавал за «истинные» органы народовластия. Эти комитеты занимались в основном сбором денег, продуктов, вещей у дехкан.

Один из стариков, пришедших в тот день к губернатору, поведал нам, что только этой осенью люди Кара трижды приходили к нему в дом. В последний раз, когда у семьи уже не оставалось ничего ценного, они сняли с руки его жены старинный медный браслет, переходивший в роду хозяйки этого дома из поколения в поколение.

Прошли долгие месяцы. В водовороте новых событий я, признаться, начал забывать о нашем разговоре в Маймане. Но вот, просматривая после отпуска накопившиеся газеты, вдруг наткнулся на заголовок в «Хеваде» — «Жизнь и смерть палача из Фарьяба». Речь шла о Черном мулле. Под корреспонденцией из Маймане стояла подпись Джурми.

Я разыскал Рахимуллу. Он рассказал мне, что руководство провинции делало все, чтобы разбить банду. Ее долгое время преследовал большой отряд солдат афганской армии и царандоя (милиции). Но Черный мулла от прямых столкновений уходил. При этом его действия стали еще более жестокими и непримиримыми. Многие рядовые члены банды, да и некоторые приближенные главаря начали проявлять недовольство бессмысленными насилиями и убийствами. Начался раскол. В одной из ссор между моулави Кара и его подручными из ближайшего окружения вспыхнула перестрелка, в которой атаман оказался менее счастливым…

Встречались мы с Джурми и позднее. Он, пожалуй, типичный представитель нынешнего поколения афганских журналистов. Ему 34 года, в 1973 году окончил факультет журналистики Кабульского университета. Расцвет его профессиональной деятельности пришелся на послереволюционный период. Бесчисленные командировки в провинции страны, долгие беседы с дехканами, рабочими, ремесленниками, торговцами, воинами народной армии, сотни репортажей, корреспонденций и очерков о новом дне Афганистана. Сугубо гражданский человек, по призыву кабульского горкома партии он оставляет свои дела в редакции и на три месяца едет в одно из самых опасных мест — долину Панджшир, где в составе отряда партактивистов сражается с бандитскими формированиями «генерала» от контрреволюции, некоронованного князька Ахмад-шаха Масуда…

Он и сегодня на боевом посту, мой товарищ и коллега Рахиму лла Джурми, только теперь в газете «Анис». ЦК партии перевел его туда на должность международного обозревателя. Когда я встретился с ним в последний раз, то застал его за изучением материалов с сессии ООН. «Пишу комментарий в номер…»

В составе отряда добровольцев, который три месяца сражался в Панджшире, были разные люди. Тысяча кабульских партийцев, рабочие, студенты, служащие, люди различного возраста, различного партийного стажа, они называли себя солдатами революции. Может быть, не каждый из них прошел в юности армейскую выучку и почти никто не обладал боевым опытом, но винтовку и автомат они держали в руках крепко, участвовали в серьезных операциях, проявили немалое мужество в столкновениях с врагом.

Десять своих сотрудников послала с этим отрядом редакция газеты «Хакикате инкилабе саур» — правофланговый должен показывать пример. 27-летнему ответственному секретарю редакции Захиру Танину доверили командовать группой добровольцев в триста человек, и это доверие он оправдал вполне.

Сегодня Танин — первый заместитель главного редактора «Хакикате инкилабе саур» и, по мнению, бытующему в Кабуле, один из самых квалифицированных афганских журналистов. Главный редактор газеты, известный пуштунский поэт Каун Туффани — на празднике «Юманите» в Париже, и сегодня, в его отсутствие, дела ведет Танин. С ним я и беседую в его кабинете, заваленном свежими газетами, сверстанными полосами завтрашнего номера.

— Кто ваши читатели, Захир?

— Это в основном члены партии, передовая молодежь, интеллигенция, активисты общественных организаций, бойцы народной армии. Тираж газеты — 85 тысяч экземпляров (начинали мы с пятидесяти). Половина подписчиков — жители Кабула. Примерно 35 тысяч экземпляров распространяется в провинциях страны. Около десяти тысяч идет за границу, где работает, а главное, учится много наших людей. Только в Советский Союз направляем пять тысяч экземпляров, остальное в социалистические страны, в Индию.

Советскому читателю тираж газеты может показаться скромным. Но для Афганистана он беспрецедентен. Лучшая газета страны до революции, она же и самая массовая, — «Анис» — имела тираж 10 тысяч экземпляров.

Структуру читателей «Хакикате инкилабе саур» определяет сам характер газеты. В газете, к примеру, есть военная полоса. Конечно, она имеет свой круг приверженцев. Женская полоса, молодежная… Для работников партаппарата и активистов НДПА есть полоса партийной жизни. Большой интерес читателей вызывают материалы на политические, экономические, культурные темы, международная информация. Газета стремится не быть узкопартийной, она старается охватить все категории жителей страны. «Газета для всех» — вот ее лозунг. Недавно появилась полоса юмора, которая сразу же привлекла всеобщее внимание.

— А кто герои вашей газеты, о ком вы пишете?

— Прежде всего трудящиеся Афганистана, дехкане, зарождающийся рабочий класс, ремесленники, мелкие торговцы, — отвечает мне Захир Танин. — Большое внимание уделяем мы защитникам революции, тем, кто с оружием в руках отстаивает ее идеалы, ее завоевания, идет ли речь о воинах народной армии, сотрудниках царандоя или о добровольцах. И, естественно, партийцам, их беззаветной борьбе за новую жизнь. Раньше наш рассказ о новых людях Афганистана, ограничивался расширенной информацией, зарисовкой, небольшой корреспонденцией. Сейчас мы все шире применяем новый для нас жанр — очерк, стараемся подавать героев наших дней полно и крупно, ищем сочные краски, свежие слова, меткие детали.

Недавно в газете был опубликован очерк о женщине с удивительной биографией. Ее имя — Сохайла, она родом из королевской семьи, но с юности была человеком прогрессивных взглядов. Другие ее родственники стремились поехать на учебу во Францию, ФРГ, США, она получила образование в СССР. Теперь Сохайла — одна из лучших врачей Кабула, пользуется большим уважением у пациентов. Она ведет серьезную общественную работу. Это действительно новая женщина Афганистана.

К 40-летию победы над фашизмом «Хакикате инкилабе саур» напечатала очерк о воине-интернационалисте Саиде Партишаке. Он сражался в рядах Советской Армии против гитлеровцев почти до конца войны. Когда вернулся на родину, был схвачен королевской охранкой и брошен в тюрьму. «Недремлющие глаза» режима не оставляли его без надзора и после того, как он был выпущен на волю. Саида много раз выгоняли с работы, преследовали его близких. Лишь после революции он смог начать нормальную жизнь. Сейчас Саид работает в провинции Бадахшан вместе с советскими мелиораторами. Очерк о нем занял половину газетной полосы, а на другой половине напечатан рассказ еще об одном участнике войны — советском педагоге Алексее Петровиче Дедкове, который преподает сейчас в Кабульском университете, активно участвуя в воспитании будущих афганских специалистов.

Еще один очерк — о Султане Мухамаде из уезда Мирбачакот под Кабулом. Он партийный активист, директор здешней школы. Когда на нее напали душманы, он поднял учителей, старшеклассников, жителей близлежащих домов в бой против бандитов. Контрреволюционеры не ожидали такого жаркого отпора и ушли из кишлака. Злодейская акция сорвалась.

— Имена наших очеркистов? — Захир на минуту задумывается. — Барак Эксас, заместитель заведующего отделом писем. Абдулла Низам, редактор отдела общественных организаций. Хорошим очеркистом становится и корреспондент отдела экономики Шах Махмуд. По профессии он инженер, образование получил в Советском Союзе, пером владеет неплохо. Недавно он отыскал замечательного старика из Нангархара, беспокойной провинции на границе с Пакистаном. Раньше дедушка Нияз был батраком. Революция дала ему землю. И когда из-за кордона стали приходить первые душманские банды, старик организовал в кишлаке отряд самообороны, в котором теперь 180 человек. Все сыновья Нияза служат в афганской армии…

Фельетонов в газете пока нет. Но критические материалы появляются все чаще, становятся глубже. Авторы стремятся переходить от рассуждений о факте к осмыслению проблемы, к обобщениям. Несколько раз критические выступления «Хакикате инкилабе саур» были предметом обсуждения Политбюро ЦК НДПА. Редакция считает это большим завоеванием газеты.

Какие задачи стоят перед коллективом редакции, какие проблемы предстоит решать в ближайшем будущем?

— Начну с забот внутренних, — говорит Захир. — Главная из них, безусловно, кадровая. У нас, как и в других редакциях, недостает пока профессиональных журналистов. Собственно, их меньшинство. Я, например, врач. Правда, сразу после университета, как только я окончил медицинский факультет, ЦК направил меня сюда. «Хакикате инкилабе саур» тогда только создавалась… Схожая судьба у многих моих коллег.

Разумеется, университет готовит сейчас кадры журналистов более активно. Но выпускника вуза надо еще растить, и растить. Одно тут хорошо: молодежи не по душе кабинетный стиль работы. Журналисты всегда среди людей. По словам Захира, за пять лет существования газеты ответственный секретарь триста раз подписывал командировки в провинции страны. А в условиях необъявленной войны, когда нарушено нормальное транспортное сообщение между городами, когда опасно останавливаться в гостинице, когда из-за душманской пули или установленной на дороге мины можно не доехать от города до аэропорта, каждая поездка в глубинку требует немалого мужества.

Рядом с этой проблемой встает во весь рост еще одна, уже далеко не внутренняя: воспитание авторского актива. Раньше афганские газеты делались исключительно руками специалистов. Сейчас пресса республики начинает «обрастать» авторами. Но требуется время. Дело в том, что большинство населения пока неграмотно. Многим рабочим и дехканам, солдатам и ремесленникам есть что сказать, но они не могут сделать это. Необходимо как можно быстрее расширять сеть курсов ликбеза. И это, кстати, одна из постоянных тем «Хакикате инкилабе саур».

Тем не менее за пять лет работы газета получила восемь тысяч писем. Цифра как будто небольшая, но надо иметь в виду, что до революции люди вообще не писали в органы печати. А теперь они не просто обращаются к ним со своими заботами, но и часто ставят серьезные вопросы, обращают внимание журналистов на недостатки, имеющие общественное звучание.

В «Хакикате инкилабе саур» регулярно пишет, например, мастер Кабульского домостроительного комбината Айюб. Вот одна из его последних заметок. Кассир ведущего подразделения предприятия, выдавая людям зарплату, удерживает с каждого пять афгани в свою пользу. Это старая практика на некоторых частных предприятиях: своеобразный «бакшиш», вроде бы плата за «услугу», за риск просчитаться. На самом же деле, разумеется, желание повысить свои личные доходы, прямое использование служебного положения в личных целях. Автор не ограничивается, однако, изобличением мелкого пройдохи, а делает весьма важный вывод. «Мы по справедливости считаем наш комбинат образцовым предприятием нашего времени. Он дает людям труда новые жилища, невиданные ранее в стране удобства, тепло, свет, простор и уют. В его существовании, в его продукции сам дух революции. И вдруг такая отрыжка старых времен…»

На счету у Айюба десятки выступлений в «Хакикате инкилабе саур». Недаром, когда газета справляла свое пятилетие, он вместе с лучшими сотрудниками редакции получил высокую государственную награду — медаль «За беззаветность». Почетной грамотой ЦК НДПА награжден другой автор — дуканщик Акбари. Он тоже пишет часто и интересно. Его темы: культура торговли, справедливая политика цен. Сотрудничество с авторами такого рода, поддержка газетой социально значимых писем помогают формировать гражданственный характер редакционной почты.

Особое значение имеет улучшение литературных качеств публикуемых материалов.

— Мы еще не научились говорить с народом простым, доходчивым и одновременно образным языком. Порой нас трудно понять, — признает Захир. — Это тоже наследие прошлого, когда разрыв между образованной верхушкой общества и народными массами был чрезвычайно велик, когда журналисты писали для людей своего социального круга.

— В новый период нашей работы, я бы сказал — период зрелости, мы входим с оптимизмом и боевым настроением. Ибо знаем, чего хотим, и знаем, как это сделать, — с твердой уверенностью сказал Захир Танин, прощаясь со мной.

В Доме печати, выстроенном для редакций афганских газет в Новом микрорайоне Кабула — огромном жилом массиве, детище Кабульского домостроительного комбината, — «Хакикате инкилабе саур» появилась недавно. Она самая молодая из центральных газет. А вот орган Национального отечественного фронта «Анис» в 1986 году отметила свое 60-летие. Правительственная газета «Хевад» издается уже 38 лет. Обе они и до революции пользовались авторитетом у общественности, отличались демократическими традициями. Вот как, к примеру, писала в 1977 году, незадолго до исторических событий апреля 1978 года, газета «Анис» о делах в афганском сельском хозяйстве:

«Несмотря на жизненно важное значение сельского хозяйства, оно в нашей стране находится в плачевном состоянии и выезжает на шеях тощих, голодных и больных буйволов… Нужны реформы, которые дали бы толчок к его развитию».

Эти реформы стали возможны лишь после того, как в стране свершилась национально-демократическая революция. «В минувшем 1363 году (с марта 1984-го по март 1985 года по нашему календарю), — читаю я в «Анисе», — документы на право владения землей получили более десяти тысяч безземельных и малоземельных крестьян. Всего было распределено 48 тысяч джерибов земли (в одном гектаре пять джерибов. — Г.У.), что в восемь раз больше, чем в 1362 году».

«После свершения Апрельской революции, — продолжает эту тему «Хевад», — получили свою землю 320 тысяч дехканских семейств. В результате земельно-водной реформы, идущей в стране, им выделены 700 тысяч гектаров земли».

Сухие цифры, но в них звучит музыка революции. В 1986 году в Афганистане прошли выборы в местные органы власти. Раньше губернаторы провинций, мэры крупных городов, даже начальники уездов назначались из центра. Отныне народ сам избирает своих представителей в джирги, местные советы. Выборы прошли в обстановке полного единодушия, с небывалым энтузиазмом. В такой же атмосфере работала и Высшая джирга приграничных племен Афганистана, на которой вожди, старейшины и другие влиятельные представители с мест высказали свою солидарность с делами и планами НДПА, дали торжественное обещание оказывать поддержку партийным и государственным органам, вооруженным силам, и прежде всего погранвойскам, в их действиях по пресечению проникновения в страну вооруженной агрессии…

Два этих события находились в центре внимания и еще одной афганской газеты с дореволюционным «стажем» — «Кабул нью тайме» (она выходила с 1962 года под названием «Кабул тайме», а с 1979 года — под ее нынешним названием). Вместе с главным редактором Мухамадом Кабулом мы листаем ее страницы: многочисленные интервью с делегатами джирги, репортажи о выборах в провинциях и столице.

— Чем объясняется столь убедительно продемонстрированная сплоченность народа вокруг НДПА и революционного правительства Афганистана? — повторяет мой вопрос М. Кабул и сам отвечает: — Люди труда видят, что все помыслы республики обращены к ним. У нового афганского государства одна главная цель: обеспечить благосостояние человека, расцвет нации, строительство на нашей древней земле общества социальной справедливости, мира и счастья. Каждый честный афганец видит, что это не лозунги, что НДПА подтверждает свои слова делом и отвечает на заботу партии и правительства доверием и поддержкой.

Мой собеседник знает цену своим словам. Его газета занимает особое место в ряду других периодических изданий. Она призвана информировать прежде всего зарубежного читателя. Полосы «Кабул нью тайме» — это «спрессованная» хроника Апрельской революции, ее трудного, поступательного шествия по афганской земле.

Открыв эту газету, читатель узнает о том, как идет новое строительство в жилых кварталах Кабула, сколько человек приступило к занятиям на курсах ликбеза (за годы после революции их окончили около полутора миллионов слушателей), как растет число сельскохозяйственных кооперативов, какую помощь оказывает семьям погибших защитников революции государство, что нового на фронтах борьбы с контрреволюцией, сколько бывших душманов пришло с повинной и сколько беженцев вернулось из Пакистана и Ирана на родину. Словом, читатель знакомится со всем пестрым калейдоскопом событий, из которых состоит сегодняшний день республики.

— Наше оружие — новости страны, правдивое отражение того, что происходит во всех областях жизни, — подчеркивает М. Кабул. — При этом мы отнюдь не сухие регистраторы случившегося. Мы хорошо помним закон революционной журналистики: информация — это агитация фактом, и действуем в соответствии с ним…

«Кабул нью тайме» выходит шесть раз в неделю. Редакция невелика. В пяти отделах — информации, международной жизни, общественно-политическом, экономики и культуры — работают всего 20 журналистов. Есть еще одно, специфическое для такого издания подразделение: группа переводчиков. Это в основном знатоки английского языка (газета выходит на английском). Три человека — специалисты в русском. Материалы с немецкого, французского и испанского («Кабул нью тайме» получает многие газеты мира) переводят внештатные сотрудники.

Тираж издания — две тысячи экземпляров, но, если необходимо, он увеличивается вдвое. Так было, скажем, во время знаменитой джирги племен. Большим тиражом выходят в свет спецвыпуски. Хорошо помню многие из них: номер, посвященный проблеме афганских беженцев, рассказывающий о злодеяниях контрреволюции, выпущенный к 20-летию НДПА…

— Сегодня «Кабул нью тайме» рассылается через посольства во все страны мира, с которыми ДРА поддерживает дипломатические отношения, — говорит Мухамад Кабул. — В двадцати странах есть наши подписчики. Многие читатели газеты — соотечественники, по тем или иным причинам оказавшиеся за рубежом. В редакционной почте очень часты письма такого рода: «Можно ли вернуться на родину?», «Не будут ли нас преследовать за то, что мы были в эмиграции?», «Сможем ли мы найти дома работу?», «Смогут ли наши дети продолжить образование в Афганистане?» И мы подробно разъясняем, что существует декрет Ревсовета республики об амнистии всех беженцев, добровольно вернувшихся домой, что им предоставляется немалая единовременная помощь, выделяются земля, жилье. Пока идет развязанная мировой реакцией необъявленная война, тема эта остается важной и актуальной для миллионов афганцев…

«Хакикате сарбаз» («Солдатская правда»), как явствует из самого ее названия, родилась уже после революции — в старом Афганистане такое издание было попросту невозможно. Она на четыре месяца старше «Хакикате инкилабе саур». Сначала это был еженедельник с тиражом в 15 тысяч экземпляров. Сейчас «Солдатская правда» — газета, выходящая через день, ее тираж — 55 тысяч экземпляров.

По моей просьбе заместитель ответственного секретаря старший лейтенант А. Наджиб (он учился у нас в стране, закончил факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища и хорошо знает русский язык) рассказывает о содержании номера, который появится завтра.

Вместо передовой на этот раз отчет с заседания Политбюро ЦК НДПА. В центре первой полосы под постоянной рубрикой «Портреты героев» корреспонденция о летчике Назар Мамаде. Здесь же фотография, запечатлевшая бой с контрреволюционной бандой в долине Панджшир. «Снимок оперативный, — подчеркивает Наджиб. — Наш фотокор сделал его вчера утром, а в обед пленка была уже в Кабуле. Вертолетчики захватили».

Вторая страница открывается материалом, посвященным ведению партийно-политической работы в боевых условиях. Подвальный репортаж рассказывает о пограничнике Миршо, защищающем афгано-пакистанскую границу в районе провинции Кунар. На третьей полосе постоянная подборка: «Спрашиваете — отвечаем». Сегодня она посвящена выборам в стране. Большой трехколонный репортаж о дружбе советских и афганских воинов. «Эта тема присутствует у нас в каждом номере», — говорит А. Наджиб. Короткое сог общение из Прокуратуры ДР А. Солдат Давлят-бек за дезертирство из части осужден на четыре года лишения свободы. «Мы не хотим скрывать такие факты, — подчеркивает мой собеседник. — Армия молода, воспитательная работа в ней имеет очень важное значение». Четвертая полоса продолжает тему развития демократии в стране. Часть страницы отведена панораме международных событий: сообщения из Москвы, Манагуа, Токио, Мехико, Дели, с сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Знакомясь с номером, я обратил внимание на то, что в нем много материалов от специальных корреспондентов газеты, находящихся в командировке или только что вернувшихся из нее. Прошу познакомить меня с одним из них. Это корреспондент отдела боевой подготовки капитан Ахмад Танаи. Все время командировки в пограничный округ Хост он шел с передовыми подразделениями 25-й дивизии афганской армии, жил их жизнью. Его материалы появлялись в каждом номере, иногда по два-три сразу. Танаи после боевых действий приходил на командный пункт и два-три часа писал, затем добивался связи.

Интересного, волнующего Танаи повидал столько, сколько, пожалуй, еще не видел ни в одной из своих предшествующих шестнадцати командировок. Особенно все же запомнился бой за одну высоту. В глубине огромной горы душманы спрятали один из самых больших складов оружия, снаряжения и продуктов. Бандиты закрепились на вершине и сопротивлялись отчаянно. Две трети подъема наступавшим подразделениям афганской армии удалось преодолеть сравнительно быстро. Но потом как заклинило… Тогда замполит бравшего высоту батальона капитан Али Мамад предложил захватить вершину одним мощным рывком. Подтянули все силы, провели беседу с бойцами. И вот решающий момент: батальон с дружным криком «Гур-р-р-а!» бросился вверх. Не выдержали душманы, отдали высоту. Часть их была разбита, часть рассеяна.

Среди первых поднявшихся на эту вершину были корреспонденты «Хакикате сарбаз». Об этом свидетельствует снимок, который я держу в руках: капитан Танаи вместе с капитаном Али Мамадом и тремя солдатами взбегают на макушку горы. Снимок сделан с близкого расстояния, фотокор бежал шагах в десяти за ними…

…В тот день в Афганистане отмечали юбилей Союза журналистов. На торжественном заседании большой группе газетчиков вручались грамоты и дипломы. Был награжден и капитан Танаи, корреспондент «Хакикате сарбаз», второй по тиражу газеты республики. Его диплом и премию получал председатель первичной организации Союза журналистов этой газеты А. Наджиб. Поднявшись на сцену, он сказал, что товарища Танаи нет сейчас в зале, так как он находится на боевой операции. Участники заседания встретили эти слова аплодисментами. Борьба против контрреволюции продолжается — с помощью автомата и печатного слова…

ЛОЖЬ «ВО СПАСЕНИЕ»

Странным именем нарекли когда-то эту огромную гору в окраинном округе Хост. В переводе ее пуштунское название Жавар звучит как… «глубина». Но солдатам афганской армии, взявшим после трудного штурма этот стратегически важный объект, сразу стало ясно, в чем тут секрет. Оказывается, весь «фундамент» горы источен глубокими естественными пещерами. Именно их так упорно защищали душманы. Там они хранили припасы на несколько лет войны: сотни ракет «земля — земля», зенитные снаряды, много тысяч противотанковых и противопехотных мин, бездну стрелкового оружия и больше миллиона патронов к нему, стеллажи из ящиков с гранатами, склады с продовольствием, одеждой, обувью, лекарствами и перевязочными средствами.

Принимать этот арсенал прилетела специальная комиссия из Кабула, в том числе товарищи из Главного политического управления Народной армии ДР А. У них был свой интерес: в пещерах Жавара были найдены мешки с подрывной литературой, контрреволюционные журналы и газеты, листовки, ротатор и новейшая радиостанция для ведения враждебных передач. Как рассказывал мне позднее один из видных политработников' армии полковник Абдул Вахед, он сразу пополнил находящуюся в его ведении коллекцию душманских изданий и технических средств пропаганды десятком новых, не встречавшихся ранее «образцов».

Портрет хрестоматийного душмана знаком достаточно хорошо: вооруженный до зубов головорез, платный убийца, специалист по тайным переходам через государственные границы, по части укрытий и маскировки, грабитель, который не прочь набить при случае карман — будь то за счет жертв или выпотрошив кошелек павшего сподвижника-бандита. Но вот рядом с ним все заметнее вырисовывается еще одно действующее лицо афганской контрреволюции. Вместо египетского автомата у него в руках западногерманская кинокамера, вместо мины-«итальянки» японский видеомагнитофон. Его верблюды в бандитском караване везут не ящики с патронами, а горы книг, учебников, пачки свежих газет. Его «рабочее место» не в засаде за поворотом горной дороги, а в «студии» полевой радиостанции. Он воюет с революцией прежде всего словом, точнее, злословием, ядовитой клеветой, и не менее опасен, чем его собрат по разбою — кровавый убийца — душман.

На первом этапе необъявленной войны против ДРА чужеземные опекуны контрреволюции взяли все пропагандистские заботы на себя. Еще бы, такой опыт ведения компаний по оболваниванию собственных и чужих народов — может ли сравниться с ними какой-нибудь малограмотный главарь банды! Если до Апрельской революции многие западные радиостанции, в том числе «Голос Америки», не работали на государственных языках Афганистана — пушту и дари, то после нее ситуация в корне изменилась. В настоящее время более 50 западных радиостанций ведут пропаганду на ДРА. Объем радиовещания на эту страну за последние пять лет увеличился в 30 раз и составляет 110 часов в сутки.

В пакистанском городе Пешаваре открыты филиалы находящихся на содержании ЦРУ подрывных радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа».

Однако вдохновителям и организаторам необъявленной войны всего этого кажется мало. Они все шире привлекают к идеологическим диверсиям саму афганскую контрреволюцию, свободнее владеющую «местным материалом», лучше знающую социальную и национальную психологию. Так, в Пакистане были созданы радиостанции «Голос исламской революции Афганистана», «Истинный голос мусульман Афганистана», «Объединенные мусульмане—. муджахиддины Афганистана». Радиопередачи этих станций, ведущиеся в лучшее эфирное время — утром и вечером, носят особенно разнузданно-подстрекательский характер. Апеллируя к религиозным и националистическим чувствам, используя неграмотность и отсталость населения, живучесть феодально-клановых предрассудков, их авторы ведут непрерывный клеветнический обстрел народной власти ДРА, планов и завоеваний революции, выдают черное за белое, нагромождают одну небылицу на другую, распространяют самые невероятные слухи. Они же снабжают пропагандистским материалом походные радиостанции, которым оснащены многие бандитские формирования, действующие на территории ДРА.

За последние годы наиболее крупные контрреволюционные группировки — Исламская партия Афганистана (ИПА) и Исламское общество Афганистана (ИОА) обзавелись довольно солидной пропагандистской базой, рассчитанной на ведение затяжной психологической войны против ДРА. Сначала они, а затем и другие «партии» реакционной эмиграции создали в своих штабах отделы «культуры и распространения». В Пешаваре начал работать «афганский информационный центр».

Большие усилия прилагаются для укрепления печатной базы этого идеологического наступления. Сейчас различные афганские контрреволюционные группировки издают более 70 газет, журналов и еженедельников. Они выходят не только в Пакистане и Иране, но и в ФРГ, Англии, США. Большая часть их печатается на языках дари и пушту. Однако некоторые издания — на английском и арабском — так сказать, для расширенной аудитории.

Контрреволюция стремится всемерно наращивать масштабы устной пропаганды. Для этой цели в последнее время из числа активных и грамотных членов банд готовятся кадры пропагандистов. Специальные учебные центры созданы в Пакистане и Иране.

Афганские товарищи познакомили меня с арестованным выпускником такого центра, действующего на пакистанской территории всего в 40 километрах от ДРА. Поселок Пишин, расположенный посредине между городом Кветтой и афганской границей, имел недобрую. славу и прежде. Здесь уже пять лет действуют курсы для подготовки боевиков типа «командос» и школа общего военного обучения. Некоторое время назад здесь был создан центр по выучке душманских пропагандистов. Одновременно там обучаются 200 человек. Занятия рассчитаны на два месяца.

Ахмед Джан, известный под кличкой Учитель, рассказал мне, что за идеологическую работу в группах и отрядах душманов отвечает непосредственно сам главарь. В каждой крупной банде имеется несколько пропагандистов. Они ведут подрывную работу в мечетях, на базарах, в других людных местах, устраивают митинги, «задушевные беседы» и чаепития, проводят джирги — традиционные собрания старейшин и жителей.

Наряду с устной пропагандой душманские агитаторы распространяют плакаты и карикатуры, подстрекательские лозунги и воззвания, написанные нередко на торговой таре, спичечных коробках, карманных календарях. В своем первом и последнем походе по афганскому приграничью Учитель «обронил» с десяток магнитофонных кассет, где вслед за невинными восточными песнями и танцами идут яростные антиафганские проповеди контрреволюционных главарей, угрозы и заклинания деятелей реакции, цитаты из выступлений западных политиков в лагерях афганских беженцев с обещаниями щедрой помощи «джихаду» — «священной войне против неверных».

Карьера Ахмеда Джана не удалась. Но, сообщил он нам, в случае больших личных успехов ему в дальнейшем светило бы повышение. Он мог быть направлен в Пешавар, где действуют курсы подготовки кинооператоров. Их первый выпуск состоялся в декабре 1984 года. Выпускникам курсов выдаются кинокамеры и видеомагнитофоны с солидным запасом пленки и кассет. Они также обеспечиваются персональными средствами передвижения. Их задача — снимать инсценированные «торжественные» встречи бандитов с местным населением, показную раздачу продуктов и других предметов первой необходимости из «фондов помощи».

С полковником Абдулом Вахедом мы не поленились провести день в его «архиве». Через наши руки прошли сотни плакатов, листовок, газет, журналов, учебников, книг, программ подрывных радиостанций. При всем внешнем разнообразии этой продукции ее содержание и дух достаточно однотипны — изобличение «злодеяний» народной власти, антисоветская клевета, пропаганда «джихада» и «героизма» душманов.

Осознав полную невозможность одержать победу в необъявленной войне, контрреволюция и ее иностранные опекуны хватаются за ложь во спасение своего черного дела, пытаются сбить с толку граждан республики пропагандистской шумихой и клеветой, подорвать революцию изнутри.

Особенно неблаговидно выглядят в этой ситуации западные и восточные радетели душманского отребья. Так, например, конгресс США принял законодательную поправку, санкционирующую выделение 500 тысяч долларов в 1986 финансовом году на обучение афганских контрреволюционеров методам подрывной пропаганды и идеологических диверсий.

Но' напрасно стараются инициаторы психологической войны. Афганский народ избрал свой путь, и никакие пропагандистские вопли и завывания не заставят его свернуть с этого пути. Как говорят на Востоке, полой халата солнца не закроешь.

АВАНТЮРИСТЫ ОТ ЖУРНАЛИСТИКИ

Моулави Абдурахман спешил. Миновала уже первая половина июня, а его караван все еще не вышел в путь. Между тем на этот транспорт возлагались огромные надежды. Ему предстояло вывести из Бадахшана десятки вьюков ювелирного камня лазурита, главной достопримечательности и главного богатства этой афганской провинции, пройти чуть не всей восточной окраиной страны, пересечь границу и доставить драгоценный груз в пакистанский город Пешавар.

— В Пешаваре не задерживайтесь, — строго наказывал моулави своему заместителю Абдулле Хамиду, отправлявшемуся во главе каравана. — Купцы известны, цена согласована. Оружие для нас тоже приготовлено.

…Ночной караван пятнадцатые сутки находился в пути. Сто человек, восемьдесят лошадей, два верблюда. Днем они отдыхали, а с наступлением темноты трогались в путь. Шли с предельной осторожностью, высылая вперед небольшие отряды разведки. Счастье сопутствовало им, подумал Абдулла Хамид и тут же испуганно воздел руки к звездам. Не сглазить бы! А так грех жаловаться. За две недели они не наткнулись ни на один патруль, не потеряли ни одного погонщика или коня, а главное — ни одного грамма лазурита.

И эти проклятые кяфиры (неверные) — европейцы, которых моулави Абдурахман навязал ему в последние минуты, слава аллаху, тоже целы и невредимы. «За их жизнь отвечаешь так же, как за груз», — предупредил его главарь банды.

Иностранцев было четверо. Хамид в их дела не встревал, только дивился их активности. Днем, когда его люди отдыхали или несли караул, четверка «белоухих» без конца шныряла по окрестностям, фотографировала, что-то измеряла, записывала. Время от времени в стороне от каравана чужеземцы раскидывали рацию и вели разговоры со своим начальством. Сеансов связи караванбаши страшно боялся. Не накликали бы беду…

Но беду как будто ничего не предвещало. Только что вернулся из разведки передовой разъезд и доложил, что на пути каравана все тихо.

В это мгновение их с трех сторон ослепил яркий свет, и ночную тишину прорезал звучный голос, усиленный мегафоном: «Всем стоять! Оружие бросить на землю!» Хамид, тоскливо ругаясь, сорвал с груди автомат и выпустил длинную очередь туда, откуда исходил этот неестественно громкий, звенящий жестью голос.

…В тот день в старом особняке МИДа ДР А было людно и оживленно. Зал заполнили журналисты. Заместитель генерального директора афганского информационного агентства «Бахтар», традиционно ведущий официальные пресс-конференции, открывает очередную встречу:

— Сегодня мы пригласили вас, чтобы рассказать о результатах следствия по делу контрреволюционеров, пытавшихся совершить в ДРА своеобразную «кражу века», и о новых фактах подрывной деятельности в нашей стране западных разведок и отдельных авантюристов.

Он оглашает заявление агентства «Бахтар», где говорится о дерзкой попытке большого отряда душманов и контрабандистов вывезти из Афганистана в пакистанский город Пешавар несколько сот килограммов лазурита стоимостью в миллион долларов. На вырученные средства бандиты хотели закупить оружие западного производства. Операция не удалась. Шайка выслежена и разгромлена. Лазурит войск, рецептами изготовления и взрывателей к ним, и афганских явочных квартир, возвращен государству.

Груз каравана, оказывается, был с «двойным дном». Вместе с душманами рейд через весь восточный Афганистан совершали четверо иностранцев. Троим из них удалось бежать, четвертый убит во время перестрелки. Как свидетельствуют найденные у него водительское удостоверение, медицинский сертификат с пометками о прививках против холеры, оспы, столбняка и желтой лихорадки, а также другие документы, это тридцатилетний англичанин, сотрудник информационного агентства «Галф фичерс сервис» Стюарт Боудмен. В поклаже журналиста афганские воины нашли многочисленные фотокассеты с заснятыми пленками, с десяток записных книжек, заполненных не только путевыми впечатлениями, но и сведениями о расположении частей афганской армии и ограниченного контингента советских — различных взрывчатых смесей адресами пакистанских именами и характеристиками связных и агентов. Кроме того, в его дорожном мешке находились компьютер для шифровки информации, рация для связи через искусственный спутник и другое весьма современное техническое оснащение.

…Когда скандальные сведения о действиях английского журналиста дошли до берегов Темзы, сотрудники двух лондонских газет — «Обсервер» и «Дейли миррор» пытались раскопать подробности этого грязного «дела». Поначалу им не повезло. Шефы информационного агентства «Галф фичерс сервис», созданного якобы с целью сбора и распространения новостей о положении на Среднем Востоке, словно канули в воду. На службе их не удавалось застать, дома их тоже не было, и жены, будто сговорившись, сказали, что понятия не имеют, где их мужья — достопочтенные Эдгар Бек и Джон Бэнкс.

Зато «повезло» со Стюартом Боудменом. По адресу, указанному в документах погибшего журналиста, действительно проживает такой человек, причем вполне здоровый и невредимый. По профессии он мирный кладовщик одной из транспортных фирм, большой любитель пива и футбола и абсолютно чуждый политике. Так, на вопрос журналистов, что его связывает с Афганистаном, он недоуменно спросил: «Это где-то в Африке?» Ему, разумеется, не было ничего известно о том, что документы, выписанные на его имя, бесцеремонно использовались авантюристом от журналистики, чье настоящее лицо так и осталось нераскрытым.

…Довольно схожая история произошла под афганским городом Кандагаром. 53-летний корреспондент французского телевидения Жак Абушар со своей съемочной группой и в сопровождении 16 вооруженных до зубов душманов поздним вечером нелегально проник из Пакистана в ДРА. В темноте «выездная редакция» напоролась на воинский патруль. Участники ночного рейда открыли бешеную стрельбу из гранатометов и автоматов.

Когда воины подразделения стали обследовать прилегающие к месту ночного боя пески, они наткнулись на прячущегося в низких зарослях верблюжьей колючки человека в афганской национальной одежде. Он отрекомендовался французским журналистом, сотрудником телепрограммы «Антен-2» парижского телевидения. На месте боя было обнаружено большое количество кино- и фотоаппаратуры, звукозаписывающих устройств, кассеты с пленкой, масса различных документов, в том числе схема аэродрома в городе Кандагар и рекомендательное письмо одного из лидеров базирующейся в пакистанском городе Кветта афганской контрреволюционной организации «Харакате ислами» Мухамеда Масуда его кандагарскому подчиненному, главарю душманской банды Хамидулаху.

По моей просьбе представители правосудия ДРА разрешили мне встретиться с Абушаром и взять у него интервью. Незадачливый журналист рассказал, что целью его командировки была подготовка серии репортажей об «афганской оппозиции». Эту идею ему предложил директор информационного отдела «Антен-2» Мишель Тулуз. Проводником и переводчиком группы был тоже француз, «независимый журналист» У го Дюльатюд, знающий фарси и не раз ходивший из Пакистана в ДРА с попутными бандами.

На мой вопрос, сознавал ли он, на какой риск идет, отправляясь в нелегальную поездку по Афганистану, Абушар ответил, что в настоящем репортаже должно быть побольше «соли и перца», а ради этого можно было и рискнуть.

Революционный суд воздал телевизионному шкоде должное. Однако, руководствуясь гуманными соображениями, власти ДРА ограничились его высылкой из страны. Задержанный в сентябре, к рождественским праздникам он был уже дома, правда, соль и перец присутствовали только на его столе, но не в репортажах…

И вот год спустя там же, под Кандагаром, находит бесславную смерть еще один любитель сенсаций, 50-летний американский журналист Чарльз Торнтон. Три недели колобродил на афганской земле этот корреспондент провинциальной газеты «Аризона рипаблик», пока случайная схватка двух соперничающих банд не положила конец его «командировке». Целью ее был сбор информации «о состоянии медицинского обслуживания в рядах движения сопротивления». В группу Торнтона входили фотограф этой же газеты и даже… два врача.

Раздумывая под гул моторов в самолете Кабул — Кандагар о судьбе погибшего, я чувствовал к нему естественную человеческую жалость. Коллега… По стечению обстоятельств даже мой ровесник… С сенсациями в его заштатном штате Аризона, видимо, негусто. Да и случись что — душат конкуренты. А тут новости из первых рук, острые ощущения, возможность приковать к себе внимание читателей…

Увы, в Кандагаре эти чувства стали быстро рассеиваться. Начать с того, что все семнадцать сентябрьских дней группа шастала по афганской земле вместе с бандой отъявленного головореза муллы Маланга. На счету этого душманского главаря сотни замученных мирных граждан: дехкане, получившие после революции землю баев, школьницы, осмелившиеся посещать лицей, сельские полицейские, солдаты-отпускники… В записях Торнтона, сделанных на афганской территории, он вынужден отметить садизм Маланга. Как-то один из гранатометчиков банды не попал своим снарядом в бронетранспортер афганской армии. Торнтон пишет, что главарь лично расстрелял виновника из своего гранатомета, чтобы показать другим членам банды, как надо владеть оружием… На фотопленках, найденных в сумке Торнтона, запечатлены душманы в походе и на привале, в засаде и во время минирования дорог, погрузка гранатометов и снарядов для них в автомашину, обсуждение маршрута следования группы у карты провинции Кандагар.

Вернись Торнтон домой живым, особой удачей он, наверное, считал бы день 4 сентября. Как рассказывают очевидцы и свидетели, в этот день его группа находилась в расположении отряда одного из подручных Маланга — Мамада Гауса (Гаус прошел военную выучку в Пакистане, его профессия — артиллерист-зенитчик). Так вот, 4 сентября бандиты Гауса — или он сам — сбили ракетой теплового наведения гражданский самолет с 52 пассажирами на борту, среди которых были семь женщин и шестеро детей. При этом один из американцев вел киносъемку запуска ракеты и падения самолета…

Я рассказал лишь о трех «одиссеях» западных журналистов, познакомиться с которыми мне довелось в разное время своей работы в Афганистане. Но их незаконное проникновение на тёрриторию ДРА — далеко не исключение.

ПРАВДА ПРОБИВАЕТ ПУТЬ

«Новый международный информационный порядок на службе мира и прогресса» — такова была тема конференции, проведенной Организацией солидарности народов Азии и Африки (ОСНАА) в Кабуле весной 1986 года. В конференции приняли участие более 50 делегаций из различных стран мира и представители 8 международных организаций. В ее повестке были такие вопросы: формы и методы борьбы с информационным засильем империализма в развивающихся странах; региональные конфликты и их отражение в средствах массовой информации (на примере юга Африки, Ближнего Востока и положения вокруг Афганистана); проблемы подготовки национальных кадров для средств массовой информации молодых государств.

В докладах, выступлениях, принятых документах участники конференции решительно осудили стремление мирового империализма монополизировать распространение информации и призывали печать, радио, телевидение активно служить делу мира, правды и справедливости, содействовать сотрудничеству между народами. Они выразили горячую поддержку мужественной борьбе афганского народа за идеалы мира, демократии, социального прогресса и потребовали прекращения всех агрессивных акций против Афганистана, вмешательства во внутренние дела республики.

Конференция ОСНАА совпала еще с одним важным форумом, проходившим в эти же дни в Кабуле, — джиргой свободных племен пуштунов и белуджей, проживающих в приграничных районах Пакистана. Посланцы этих племен съехались в столицу Афганистана, чтобы обсудить вопрос о том, как противостоять попыткам режима Зия-уль-Хака лишить их традиционных свобод, прав и привилегий, как воспрепятствовать бандитским вылазкам душманов против демократического Афганистана. Делегаты афро-азиатской конференции побывали на заседании джирги, встретились с вождями и старейшинами племен и выразили свою солидарность с их борьбой.

Среди участников конференции было немало людей, которые не раз посещали в последние годы Афганистан, хорошо знают афганскую действительность и прилагают немало усилий для того, чтобы мир услышал правду о происходящих в этой стране событиях. Один из них — молодой журналист из Японии Юкио Ногути. История, которую я услышал от него, показалась мне символичной. В ней, как в зеркале, отразились те перемены в подходе к «афганской проблеме», которые характерны для многих добросовестных журналистов, лично побывавших в ДР А и непредвзято оценивших происходящие там события…

— Впервые я приехал в Афганистан в 1980 году, — рассказывает Юкио Ногути. — Тогда я не знал об' этой стране ничего, кроме стандартных обвинений буржуазной пропаганды в адрес афганской Апрельской революции, в адрес Советского Союза, которые ежедневно лились со страниц наших газет и с экранов телевидения. Мой же принцип: ничего не принимать на веру, пока сам не смогу убедиться в правоте сказанного.

В тот раз я пробыл в Афганистане две недели. Наблюдал, как Кабул празднует вторую годовщину Апрельской революции, летал в несколько провинций. Вернувшись домой, написал книгу об увиденном и пережитом мной в этой стране. Надо сказать, что меня здесь поразило многое. И прежде всего то, с каким мужеством и непреклонностью, сражаясь сразу на десятках фронтов, республика строит новую жизнь.

В этой книге я опровергал ложь и клевету, распространяемые об СССР. Говорил, что приход советских войск сюда — это не агрессия, а помощь. Помощь интернациональная, братская, оказанная в самый нужный час. Афганская революция без нее просто могла бы не устоять: с такой злобой и силой обрушились на нее внутренние и внешние враги. Я сравнивал эту помощь с событиями в Испании, где в 30-е годы так же мужественно и самоотверженно сражались за республику бойцы интернациональных бригад.

Когда книга вышла в свет, на нее отозвались многие известные в Японии люди, в частности из среды социалистов. Родилась идея создания «Японского общества по изучению Афганистана». Возглавил его Тосио Танака, один их старейших деятелей социалистической партии Японии.

Ногути протягивает мне визитную карточку, на которой отпечатаны его имя, должность — «помощник генерального секретаря» — и название этой организации. Оно было зачеркнуто, а внизу, чернилами от руки, аккуратно выведено: «Японо-афганское общество дружбы». Прочитав вопрос на моем лице, японский журналист поясняет:

— Так мы сейчас называемся, но об этом позднее…

— Все это произошло в 1982 году, — продолжает Ногути. — Своей целью мы поставили распространение правды об Афганистане. Сначала общество насчитывало 300 членов, потом их число медленно, но верно стало расти. Ежегодно на членские взносы и собранные нами добровольные пожертвования мы посылали в ДРА две небольшие делегации: одну — в апреле, на празднование годовщины революции, и другую — в августе, когда Афганистан отмечает День восстановления независимости. Вернувшись домой, участники поездок читали лекции, устраивали фотовыставки, выпускали брошюры, листовки, плакаты, посвященные афганской революции.

В прошлом году мы решили перейти к более массовым акциям. Первой из них был сбор средств в фонд помощи ликбезу в Афганистане. Мы обходили прогрессивные общественные организации, обращались к простым людям. Все это каждый раз было связано с немалой разъяснительной работой. Повторяю: у большинства японцев искаженное представление о том, что происходит в Афганистане.

В итоге на наш призыв откликнулись три тысячи человек. Сегодня мы считаем их своим активом. На собранные деньги — один миллион иен — мы купили 2 тысячи очень хороших тетрадей и заказали 50 тысяч карандашей. Вот таких…

Он протягивает мне обычный простой карандаш, на одной из граней которого вытиснена серебром надпись: «Да здравствует дружба трудящихся Японии и Афганистана!»

— Когда наша посылка ушла в ДР А, мы снова обсудили вопрос о том, как сделать правду об Афганистане достоянием большего числа японцев. И решили создать документальный фильм об этой стране. Увлекли известных у нас мастеров-кинодокументалистов, и они со своим оператором отправились в Кабул. Чтобы финансировать их поездку, нам снова пришлось прибегнуть к сбору средств. На сей раз мы получили от наших друзей и активистов 1,5 миллиона иен — как раз столько, сколько потребовалось для киноэкспедиции.

Фильм получился отличный. Там были и история Афганистана, и сегодняшние революционные будни, и необъявленная война против афганского народа. Мы предложили его японскому телевидению. Однако, сколько ни бились, нам выделили… лишь три минуты экранного времени. Вот вам наглядная иллюстрация того, что представляет собой информационный империализм, как он выглядит на практике.

Разумеется, мы регулярно демонстрируем этот фильм на своих мероприятиях, но только в небольших аудиториях. Показать же его миллионам зрителей пока так и не смогли.

А интерес к тому, что действительно происходит в Афганистане, у нас в стране все более усиливается. Это процесс объективный. На него приходится реагировать и «большой прессе». Редакция газеты «Асахи», которая раньше публиковала об Афганистане только тенденциозную информацию, решила послать туда своего корреспондента. Он взял интервью у руководителей республики, и газета полностью напечатала их. Он написал также серию статей и очерков о сегодняшнем Афганистане, которые носили позитивный характер и рассказывали о том, что реально делает народно-демократическая власть. Читатели «Асахи» узнали из них о построенных с помощью СССР в Кабуле Джангалакском авторемонтном заводе, элеваторе и хлебозаводе, большой поликлинике. Написал корреспондент о взаимоотношениях между мусульманским духовенством и государством, о борьбе приграничных пуштунских племен против пакистанских властей, которые предоставили территорию своей страны в качестве плацдарма для агрессивных действий против Афганистана. Особое внимание журналист из «Асахи» уделил рассказу о расширении социальной базы революции.

Мне кажется, что это было первое открытие истинного Афганистана массовой японской аудиторией…

За четыре года существования наше общество окрепло. В него вступили многие прогрессивные деятели страны. Например, член Всемирного Совета Мира Симура Такэси — он сейчас заместитель Тосио Танака. Можно сказать, что мы переросли рамки организации, которая первоначально носила исследовательский характер. Вот почему недавно и приняли решение переименовать ее в «Японо-афганское общество дружбы». Мне кажется, это логично…

Юкио Ногути замолкает, мягко и смущенно улыбаясь. Я всматриваюсь в его молодое, открытое лицо и думаю: как все-таки сильна правда, если она пробивает себе дорогу даже в явно неблагоприятных условиях… И сколько может сделать журналист, если он честен, последователен и настойчив в труде, если он непоколебимо следует своим убеждениям и объективной реальности. Как это здорово, что у Афганистана есть такие друзья.

— Вопрос напоследок, — обращаюсь я к собеседнику. — Судя по вашему рассказу да и по вашим делам, вы отдаете обществу много времени. Вы, по-видимому, теперь его штатный сотрудник?

— Да нет. Мы все делаем свое дело без всякой оплаты. А чтобы прожить, я время от времени работаю на капитализм, — смеется он. — Пишу статьи, книги по заказу. Но уже не о мужественном Афганистане… Ему я и мои товарищи отдаем свои перья и сердца в наших собственных изданиях…