Смертельный соблазн. Манхэттен

25

— Не понимаю! — грохотал Виктор на другом конце телефонного провода. — Не понимаю! Это так на тебя не похоже — провалиться сквозь землю, исчезнуть без следа! Причем это — уже во второй раз!

— У меня были проблемы личного характера, — говорила Мэдисон, надеясь, что ей удастся отделаться этим скупым объяснением, и наверняка зная, что Виктор им не удовольствуется. Он принадлежал к числу тех людей, которым надо знать все.

— Это каким-то боком связано с тем частным детективом, которого ты собиралась нанять?

— Нет, Виктор, — резко ответила она, — никакой связи.

— А в чем тогда дело?

— Послушай, — заговорила Мэдисон, повышая голос, — мои проблемы касаются только меня. И давай этим ограничимся.

— Это связано с Дэвидом? — не унимался Виктор. Он, видимо, решил идти до конца.

— Дэвид тут тоже ни при чем, — ответила Мэдисон, изо всех сил пытаясь не выйти из себя. — Дэвид — уже в прошлом.

— Не зарекайся.

— Как бы то ни было, я пришла, — устало вздохнула Мэдисон. — Поскольку знала, что ты — в истерике из-за того, что не сумел дозвониться до меня. Я собирала информацию о боксере — это будет отличное интервью. И не смогла пока поговорить с Джейком Сикой, но непременно сделаю это.

— Это уже ни к чему, — сказал Виктор. — Он сам мне позвонил.

— Он позвонил тебе? — переспросила Мэдисон, а про себя подумала: «Очень мило! Этот парень спит со мной, а звонит Виктору. Что за чертовщина! Неужели все мужчины такие — думают только о себе и собственных делах?!»

— Он звонил из Парижа, чтобы выяснить, не хочет ли наш журнал снова прибегнуть к его услугам, — пояснил Виктор. — Я сказал ему, что мы с тобой уже говорили об этом и что было бы хорошо, если бы он помог тебе в работе над материалом о боксерском поединке в Лас-Вегасе.

— Значит, ты ему уже сказал, — даже не спросила, а констатировала Мэдисон.

— А разве ты этого не хотела?

— Неделю назад — да, а сейчас уже не знаю.

— Почему? — спросил Виктор. От этого человека было поистине невозможно отделаться. — А разве тебе он не звонил?

— Ну, разумеется, звонил, — солгала Мэдисон. На самом деле, прослушав все шестнадцать сообщений, скопившихся на ее автоответчике, она не обнаружила ни одного от Джейка. И это ни в коей мере не способствовало облегчению ее душевного бремени. — Мы встретимся с ним прямо в Вегасе, или он полетит туда через Нью-Йорк? — спросила она, сама деловитость.

— Он предварительно позвонит мне. Или тебе. Короче, тому из нас, кому больше повезет. А по опыту я знаю, что ты в этом отношении всегда оказываешься более удачливой, чем я, — добавил Виктор и расхохотался.

— Брось, Виктор, — холодно проговорила она. — Я уже говорила тебе: мне не нравится, когда ты лезешь в мою жизнь.

— Ты слишком скрытная, Мэдисон.

— А у тебя слишком длинный нос.

— Я послал Эвелин цветы от твоего имени. Между прочим, орхидеи, если тебя это интересует. Она страшно обрадовалась и хочет узнать, на какое число назначить неудавшееся свидание.

— О господи! Опять ты… Мне сейчас не до свиданий, пойми, я не шучу… — со вздохом произнесла Мэдисон и повесила трубку.

Она все же заставила себя сделать этот звонок. Нельзя допустить, чтобы карьера пошла под откос только потому, что голова забита чем-то другим.

Накануне Мэдисон отнесла в фотоателье за углом газетный снимок с изображением ее матери и попросила увеличить его и закатать в прозрачную пленку. Теперь фотография стояла на комоде — портрет удивительно красивой женщины с проникновенными глазами и облаком темных вьющихся волос. Эта красавица была ее матерью.

«У нас одинаковые волосы, — подумала Мэдисон. — Одинаковые скулы, одинаковые глаза. Мы с ней очень похожи. Вот только Бет гораздо красивее меня».

На автоответчике ее ждали еще послания от Майкла и Дэвида, который, судя по всему, решил не отступать и дожать ее во что бы то ни стало. Черта с два у него получится! Были деловые звонки, и несколько раз с пленки звучал взволнованный голос Джеми, умолявшей подругу перезвонить ей при первой же возможности, поскольку они с Питером волнуются за нее.

Мэдисон поначалу не хотела отвечать никому из звонивших — за исключением Виктора, но потом решила, что было бы несправедливо отвергать и Джеми. Она все же немало значила для Мэдисон, и беспокойство ее было неподдельным. Поэтому после раздумий Мэдисон все же набрала ее номер. Как только трубку на другом конце сняли, она быстро проговорила:

— Прежде чем ты что-либо скажешь, выслушай меня: я извиняюсь, извиняюсь, извиняюсь!

— Я понимаю, что тебе, наверное, хреново, но могла бы хотя бы предупредить своих лучших друзей, что ты жива и здорова, — суховатым тоном проговорила Джеми.

— Джеми, пойми, пожалуйста, на меня столько всего навалилось! Обо всем по телефону не расскажешь. У меня на самом деле скверные дела.

— Что случилось? — В голосе Джеми зазвучала тревога. — Ты заболела?

— Нет, это скорее… связано с моим прошлым.

— Что-нибудь неладное?

— Помнишь частного детектива, который должен был работать на тебя? Я попросила ее выяснить некоторые вещи для меня, и то, что она мне рассказала… Нет, я не могу сейчас об этом говорить.

— Могу я тебе чем-то помочь?

— Ничем. Разве что будешь рядом в нужную минуту.

— Я всегда в твоем распоряжении. И Питер тоже. Ты только не ложись на дно, это сводит меня с ума.

— Хорошо, обещаю.

— А если ты снова решишь не обращать внимания на телефон и забраться под корягу, я лично приеду к тебе и вышибу дверь. Ясно?

— Яснее не бывает.

— На самом деле я звонила твоему консьержу — мужику, который положил на тебя глаз. Он сказал, что у тебя грипп и ты не желаешь никого видеть. Я велела ему сходить в магазин и купить для тебя куриного бульона. Он это сделал?

— Да, — засмеялась Мэдисон. — И даже отказался взять с меня деньги.

— Хорошо, — сказала Джеми.

— Ничего хорошего. Теперь я у него в долгу, а для меня это — как нож острый.

— Успокойся, Мэдди, это же всего-навсего бульон!

— Ладно, ладно, ты права.

— Когда мы встретимся? — спросила Джеми.

— Через несколько дней.

— Может, тебе станет легче, если мы поговорим?

Мэдисон понимала, что подруга права, и, поговорив с ней, она действительно сможет хотя бы частично снять груз с души, но именно сейчас у нее не было настроения исповедаться.

— Не сейчас, хорошо? — ответила она, надеясь, что подруга поймет ее правильно. И не ошиблась.

— Конечно, — ответила Джеми. — Но не забывай: как только я тебе понадоблюсь, я — к твоим услугам.

Поговорив с подругой, Джеми тут же позвонила на работу Питеру.

— Мэдисон наконец-то объявилась, — сообщила она мужу.

— Слава богу! — с облегчением вздохнул он. — Теперь ты можешь наконец успокоиться.

— Но ты ведь тоже волновался, разве не так?

— Волновался, пока мы не поговорили с ее привратником.

— Тебе не кажется странным, что она не брала трубку и даже ни разу не перезвонила мне после всех моих слезных сообщений? Ведь мы с ней, в конце концов, лучшие подруги!

— Наверное, похороны выбили ее из колеи.

— Да, наверняка все дело в этом. — Джеми помолчала, а потом возбужденно заговорила: — Кстати, у меня появилась сногсшибательная идея.

— Какая на этот раз? — с беспокойством в голосе осведомился Питер. Его всегда пугали очередные «сногсшибательные идеи» жены.

— На боксерском поединке в Вегасе будет Натали. А Мэдисон получила от редакции задание написать об этом бое.

— Ну и что?

— А то, что было бы классно, если бы я тоже там оказалась. Мы собрались бы на день рождения Мэдисон и устроили бы ей сюрприз — колоссальную вечеринку в ночь великого поединка! Правда, чумовая идея?

— Ты ничего не забыла? — поинтересовался Питер.

— Что именно?

— Лас-Вегас — самое гнусное место на земле, и я не соглашусь провести там ни единой минуты.

— Ну, Питер, пожалуйста! Это будет такой грандиозный сюрприз для Мэдисон!

— Нет, милая, — решительно отрезал Питер. — Куда угодно, только не в Лас-Вегас. Меня тошнит от этого города. Я туда не поеду.

— Питер!

— Я сказал нет! Я готов выполнить все, о чем ты просишь, но только не это.

У Питера был сильный, упрямый характер. Джеми поняла, что давить на него бесполезно, и решила дать задний ход.

— Что ж, это было всего лишь предложение, — примирительно сказала она. — Я подумала, что было бы неплохо преподнести Мэдисон приятный сюрприз, особенно сейчас, когда она находится в таком подавленном состоянии. Наше появление там стало бы для нее настоящим подарком на день рождения.

— Мы пошлем ей цветы, — сказал Питер. — И купим подарок в «Тиффани». А когда она вернется — устроим для нее вечеринку и пригласим Натали. Такой вариант тебя устраивает?

— Наверное, да, — ответила Джеми, с трудом скрывая свое разочарование. «Хм, — подумала она, — интересно. Почему Лас-Вегас противен ему до такой степени, что он отказывается съездить туда даже на пару дней?»

Питер был прекрасным мужем и великолепным любовником, но иногда — как, например, в этот раз — становился редкостным эгоистом.

Вечером, когда он вернулся домой, Джеми предприняла еще одну попытку убедить его отправиться в Лас-Вегас, но вскоре осознала, что это ни к чему не приведет. Поэтому позже, когда он захотел заняться с ней любовью, она заявила, что у нее болит голова, повернулась к нему спиной и отодвинулась к краю кровати, после чего взяла с тумбочки журнал «Стильно» и углубилась в чтение.

— Ну и ладно, — проговорил Питер, как видно, ничуть не огорчившись, — можешь и дальше игнорировать собственного мужа.

Затем он включил телевизор и с головой погрузился в перипетии бейсбольного матча. Через полчаса он уже спал, крепко сжимая в руке пульт дистанционного управления. Джеми отложила журнал и попыталась отобрать у него пульт, но это оказалось непросто. Даже в сонном состоянии Питер крепко держал свою добычу.

— Не мешай, я смотрю, — пробормотал он заплетающимся языком.

Поскольку ее совершенно не радовала перспектива валяться в постели и смотреть бейсбол, Джеми поднялась и подошла к стенному шкафу. Первое, что бросилось ей в глаза, был бумажник Питера, лежавший на полке. Джеми вспомнила, что она так и не провела тест, который рекомендовала частный детектив. Это казалось такой глупостью! Ну, с какой, спрашивается, стати Питеру таскать презерватив, если они с ним никогда не использовали эти приспособления? Нет, чепуха какая-то!

А с другой стороны… Что она теряет?

Правда, ничего и не приобретает, но… Искушение было слишком велико. Джеми взяла с полки дорогой черный бумажник, который два года назад подарила мужу на Рождество. Она чувствовала себя виноватой. Еще в начале их совместной жизни они с Питером дали друг другу клятву: никогда ни он, ни она не будут рыться в вещах другого.

Джеми осторожно открыла бумажник. Кредитные карточки. Деньги. Их фото, сделанное во время медового месяца. И презерватив.

Джеми не верила своим глазам. Презерватив в его бумажнике! Именно то, что предсказывала частный детектив!

«О боже! — вертелось у нее в голове. — Плохи дела!»

Первым побуждением Джеми было ворваться в спальню, растолкать мужа и потребовать у него отчета: «Какого черта ты таскаешь презерватив в своем бумажнике?» Однако она этого не сделала. Постаравшись успокоиться и вспомнив, что говорила ей Мэдисон, Джеми сходила в кабинет, нашла там ручку и, вернувшись к стенному шкафу, поставила крошечную точку в уголке упаковки презерватива. Затем она спрятала его обратно в бумажник, постаравшись положить точно так же, как он лежал, и вернула бумажник на прежнее место.

Кипя от бешенства, Джеми вернулась в постель и увидела, что Питер по-прежнему сопит, а на его спящем лице блуждает дурацкая полуулыбка.

Черт бы его побрал! А если Мэдисон и ее детектив правы? Что, если, заглянув в бумажник через несколько дней, она обнаружит там упаковку с новым презервативом? Что она сделает тогда? Убьет его, вот что!

Сердце Джеми Новы — красавицы-блондинки — обуревала жажда мщения.

Мэдисон и Ким Флориан обедали в маленьком итальянском ресторанчике на Лексингтон-авеню. В перерывах между спагетти болоньеза и огромными тарелками с зеленым салатом Ким рассказывала Мэдисон о сестре Бет, которую вычислила по телефонному номеру и с которой уже успела поговорить. По ее словам, эта женщина была близняшкой Бет и даже слышать не хотела про Майкла. И еще она почему-то очень не хотела, чтобы о ее местонахождении стало кому-то известно.

— Я сказала ей, что ты хотела бы с ней встретиться, — они с Мэдисон уже перешли на дружеский стиль общения, — но она — ни в какую. Не хочет даже вспоминать о прошлом.

— Но ведь я все же ее племянница, — растерянно произнесла Мэдисон. — Как же она может говорить, что не хочет меня видеть!

— И тем не менее… — пожала плечами Ким.

— Она — наша единственная ниточка к тому, что произошло тогда, — проговорила Мэдисон, задумчиво наморщив лоб. — Единственный человек, кроме Майкла, который мог бы рассказать мне все о моей матери.

— Может, тебе стоит надавить на Майкла? — предложила индианка. — Скажи ему о том, что тебе известно. Вдруг он расколется?

— Нет, — мотнула головой Мэдисон. — Он, хоть и приходится мне отцом, — лжец. Мне же нужна правда, а не вагон вранья, которое он на меня вывалит. Я лечу в Майами. Она обязана встретиться со мной.

— Ты уверена, что тебе это надо?

— Абсолютно.

— В таком случае я лечу с тобой.

— А вот тебе это совершенно ни к чему.

— Ошибаешься, — возразила Ким. — Зная тебя, я не сомневаюсь, что ты заблудишься, не успев выйти из аэропорта.

— Ничего подобного. Я очень собранная. Ты сама это говорила.

— Ты была собранной. Вся эта история здорово повлияла на тебя. Меня тебе послал Господь, чтобы я присматривала за тобой.

— Ну пожалуйста! — застонала Мэдисон.

— Не переживай, — успокоила ее Ким и улыбнулась, что случалось с ней крайне редко, — я не буду к тебе приставать и не стану давать волю своим лесбийским наклонностям. Пока не почувствую, что ты этого хочешь.

— Какое облегчение! — весело сказала Мэдисон.

Женщины обменялись дружескими улыбками. Они открыли друг в друге нечто такое, что роднило их, и сейчас обе испытывали какое-то новое для себя ощущение близости.

— Значит, решено: летим завтра, — подвела черту Мэдисон, и мысль о предстоящей поездке придала ей новые силы. — Все расходы я беру на себя.