Смертельный соблазн. Манхэттен

7

— Алло! — сонно пробормотала Мэдисон в телефонную трубку. Сламмер немедленно принялся вылизывать ее голую руку своим горячим влажным языком. — Алло! — повторила она, пытаясь отпихнуть не в меру любвеобильного пса.

— Доброе утро, солнышко! Это Майкл.

Почему он всегда представляется по имени и никогда не скажет «папа»? Это было странно, но сколько Мэдисон себя помнила, она всегда обращалась к родителям по именам: Стелла и Майкл. А иногда ей так хотелось назвать их мамой и папой!

— Я еще сплю, — промямлила она.

— Ага, теперь ты поняла, каково это, когда тебя будит телефонный звонок? — добродушно засмеялся отец. — Ну ладно, перезвони мне, когда окончательно проснешься.

— Нет, нет, не вешай трубку, — поспешно сказала она. — Который теперь час?

— Уже восемь.

— И ты встаешь в такую рань в выходной день? — проговорила Мэдисон, пытаясь сесть в постели.

— Я подумал, что если у тебя сегодня нет никаких дел, я мог бы приехать в ваш город и мы с тобой сходили бы куда-нибудь перекусить.

— Отличная идея, — ответила она, подавляя зевок. — Стелла приедет с тобой?

— Нет, Стелла не сможет.

— Почему?

— Не имеет значения. Куда мы с тобой направимся?

— Как насчет того, чтобы посетить «Плазу»? Там так… клево!

Отец негромко рассмеялся.

— Иногда моя взрослая девочка бывает сущим ребенком.

Мэдисон тоже улыбнулась. А почему бы и нет? Он — ее отец, и ей было приятно хоть на секунду снова почувствовать себя маленькой.

— Тогда заезжай за мной прямо сюда, — сказала она, снова зевая.

— Так и сделаю.

Она повесила трубку, встала с кровати и пошла в ванную. Сламмер тоже спрыгнул на пол и потрусил следом, глядя на нее большими преданными глазами и энергично виляя хвостом.

— Ты, судя по всему, хочешь погулять? — сказала Мэдисон. Пес утвердительно гавкнул. Иногда ей казалось, что он понимает каждое слово. — Ну ладно, ладно. Дай мне только почистить зубы и одеться.

Через пять минут она влезла в потертые джинсы, натянула майку от тренировочного костюма и вышла на лестничную площадку. Сламмер дисциплинированно трусил следом за ней. Уже в лифте она вспомнила, что не взяла с собой совок и пакетик, так что пришлось вернуться в квартиру. До чего же это было унизительно — идти следом за собакой и собирать ее какашки! И кто только выдумал такие правила?

Холодный воздух улицы заставил Мэдисон окончательно проснуться, и она задумалась о своем разговоре с отцом. Если Майкл собрался приехать на выходные в Нью-Йорк, причем один, без Стеллы, значит, он явно хотел поговорить с ней о чем-то важном. Судя по всему, разговор пойдет о том, почему они решили перебраться на Манхэттен, почему позвонили партнеру ее лучшей подруги, а не ей самой, и почему не удосужились сказать ни слова об этом собственной дочери. Все это выглядело как-то странно.

Идя вдоль тротуара, Мэдисон думала о том, как сложился вчерашний вечер у Джеми и Питера. Или простили друг друга, бурно занявшись любовью, к чему оба были готовы в любое время? Особенно Питер.

Мимо нее трусцой пробежал высокий подтянутый мужчина с очень знакомым лицом. Они встречались каждое утро, вот и сейчас кивнули друг другу на ходу. Это был актер, игравший в каком-то сериале.

Завернув за угол, она нос к носу столкнулась с Бобо — шотландцем, который за деньги выгуливал соседских собак. Он являл собой весьма колоритное зрелище: кругленький коротышка с ежиком морковно-рыжих волос и в килте[4], Бобо ухитрялся вести одновременно шесть собак, успевая при этом подбирать за ними кучки и складывать в полиэтиленовый пакет из «Сакса». Сламмер пылал безответной страстью к одной из его собак — сексапильной пуделихе по кличке Кенди, но высокомерная дева неизменно отказывала ему в его притязаниях.

— Доброе утро, мисс, — приветствовал ее шотландец, жизнерадостный, как обычно.

— Доброе утро, Бобо. Как поживаете?

Собеседник с жутким акцентом стал жаловаться на холод, а Мэдисон задумчиво смотрела на него и размышляла, надето ли у него что-нибудь под юбкой? Если нет, то не удивительно, что бедняга мерзнет.

— Коли вам когда-нибудь понадобится присмотреть за Сламмером, мисс, только скажите слово, и я — к вашим услугам, — предложил шотландец, выуживая из кармана угощение и протягивая его Сламмеру.

— Спасибо, буду иметь в виду, — рассеянно откликнулась Мэдисон. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей с отцом. Последний раз они виделись несколько месяцев назад, когда она приезжала в Коннектикут на выходные. Она взяла машину напрокат и выехала в пятницу вечером, чтобы вернуться в Нью-Йорк через сутки. Однако надо признать, что иногда предвкушение встречи с родителями было куда приятнее самой встречи. Проводить время вдвоем с Майклом нравилось ей куда больше, чем общение с обоими родителями одновременно. Стеллу никак нельзя было назвать любящей и заботливой матерью.

Оказавшись в родительском доме, она либо лежала под большущим зонтиком на шезлонге, потягивая чай со льдом, либо ходила по саду следом за Майклом, который хвастался перед ней своими розами.

— После Нью-Йорка здесь кажется так тихо, что аж в ушах звенит, — говорила Мэдисон, удивляясь, как отец может жить в таком болоте.

— А мне нравится, — отвечал он. — Ничто на тебя не давит.

— И ничего не происходит, — едко замечала она. — Когда я была маленькой, вы со Стеллой любили принарядиться и прошвырнуться по ресторанам. Вы тогда были живыми как ртуть.

Майкл задумчиво кивнул.

— Да, Стелле в последнее время действительно не хватает живости. Но тем не менее она счастлива — как и я.

Время от времени Мэдисон помимо своей воли думала: гулял ли отец хоть когда-нибудь от своей Прекрасной Стеллы? Нет, он был не из этой породы. Майкл являл собой цельную натуру.

Хорошо бы и ей найти такого же человека. Цельность — куда важнее вечно торчащего члена.

Вернувшись с прогулки, Мэдисон приняла душ и задумалась над тем, как одеться. Наконец, она остановила свой выбор на узких черных брюках, ботинках и белой мужской сорочке, завязанной узлом на животе. Ради разнообразия она оставила волосы распущенными и наложила на веки светло-розовые тени. Дэвиду это нравилось. «Ты с такой раскраской становишься похожа на кинозвезду», — обычно говорил он. Ха! Только Дэвид мог сравнить ее с кинозвездой. Она также повесила на шею кожаный шнурок с двумя крестиками, а в уши вдела индейские серебряные серьги в виде колец. А потом, чтобы хоть чем-то заняться в ожидании Майкла, сняла телефонную трубку и позвонила частному детективу, которого порекомендовал ей Виктор.

Ей ответил женский голос — колючий и недружелюбный.

— Да?

— Э-э, гм… Здравствуйте. Могу ли я поговорить с мистером К. Флорианом?

— Вы хотите договориться о встрече?

— Вот именно.

— Сегодня в пять часов вечера вас устроит?

— Нет, в эти выходные я занята. Как насчет понедельника или вторника?

— Тогда в понедельник, в десять утра.

— Где?

— Как вам угодно. Если хотите, приезжайте ко мне, если нет, я могу сама к вам приехать.

— Позвольте! Так К. Флориан — это вы?

— А в чем дело? — агрессивно спросил голос. — Вас шокирует тот факт, что я женщина?

— Нет, — поспешно ответила Мэдисон. — Просто я ожидала, что частный детектив окажется мужчиной, но я… я ничего не имею против.

— В таком случае я приеду к вам сама. Назовите свой адрес.

— М-м-м, видите ли, это дело сугубо конфиденциальное, и нанять вас, собственно, собираюсь не я, а моя подруга. Так что я… э-э-э… постараюсь сделать так, чтобы в понедельник в десять утра она была у меня.

— О чем пойдет речь? О гуляке-муже?

— А как вы узнали?

— Вечная история. Если он действительно изменяет, я сумею раздобыть доказательства в течение двадцати четырех часов.

— Звучит впечатляюще. Записывайте адрес.

Продиктовав женщине-детективу свой адрес, Мэдисон решила позвонить Джеми и предупредить ее о назначенной встрече. Трубку снял Питер.

— Плохие новости, — прохрипел он. — Я вчера нажрался как свинья.

— А то я не знаю!

— Ты ведь выпивала со мной вчера вечером? Что я делал?

— Нет, я с тобой не выпивала, но ты был уже готов и выделывался передо мной как только мог.

— Я болтал что-нибудь не то?

— Да нет, Питер, все было нормально. Честное слово.

— Когда мы увидимся в следующий раз, напомни мне, чтобы я больше никогда не пил.

— Я тебе постоянно об этом напоминаю.

— У меня такое дикое похмелье, что даже глаза болят.

— А жена твоя далеко?

— Джеми! — крикнул он. — Мэдди на проводе.

— Минутку! — донесся издалека голос Джеми.

— Чем собираешься сегодня заняться? — спросил Питер. — Есть какие-нибудь грандиозные планы?

— Собралась пообедать с отцом. А вы, двое…

— Как всегда, по магазинам, — жалобным тоном промолвил Питер. — Это мне кара за плохое поведение.

— Ладно, может, я вас потом где-нибудь перехвачу.

— Ты найдешь нас либо в «Барниз», либо в «Бергдорфе», либо в «Саксе». Самая подходящая программа для человека, который помирает с похмелья.

Наконец Джеми взяла параллельную трубку.

— Привет! — защебетала она. — Как у тебя начался день?

— Отлично, — ответила Мэдисон. — А у тебя?

— Здорово прошел вечер, правда?

— Лично мне он показался препаршивым. Поглядела бы я на тебя, если бы тебе весь вечер пришлось сидеть рядом с Джоэлом Блейном.

— Да будет тебе! Не наезжай на него. Джоэл не такой уж плохой. Он мне даже нравится. В нем есть эдакая животная привлекательность.

— Чего-о? — взвился Питер, слушавший разговор. — Да он настоящий кретин! Вот отец у него башковитый, это — да.

— Ты так говоришь только потому, что Леон — мультимиллиардер. У тебя, Пити, от денег всегда глаза застит.

— У тебя тоже, солнышко, у тебя тоже.

— Положи трубку, Питер. Я не нуждаюсь в твоей компании, чтобы разговаривать с Мэдисон.

— Не обращай на меня внимания, — проговорил он. — Я принимаю холодный душ, глотаю аспирин и пытаюсь понять, почему ты не могла проделать все это со мной еще вчера. Ты избавила бы меня от адских мук.

— А я что, твоя сиделка? — ядовито спросила Джеми.

— Ах, ну да, я же забыл: ты вчера была слишком занята, флиртуя с Крисом Финиксом!

— Послушайте, ребята, — перебила их Мэдисон, — мне страшно нравится слушать, как вы собачитесь, но займитесь-ка этим, когда меня рядом не будет.

— Разумеется, — сказал Питер. — Пока. — И повесил трубку.

— Он отключился? — спросила Мэдисон.

— Да, — ответила Джеми. — Я всегда знаю, когда он подслушивает.

— А ты вчера вечером и вправду изрядно оттянулась.

— Ага, — тихонько захихикала Джеми. — Слышала бы ты, какие восхитительные гадости говорил мне Крис Финикс!

— Большое дело, Джеми! Ты выслушиваешь эти… восхитительные гадости с тех пор, как тебе исполнилось десять лет. Мальчишки всегда таскались за тобой табуном.

— Но, Мэдди, это же Крис Финикс! Вспомни, как мы покупали его пластинки, как до дыр зачитывали журналы, где описывались его любовные похождения. Это же колоссально, когда за тобой ухлестывает такой человек, как он! Все равно как если бы тебя пытался снять Мик Джаггер.

— Я уверена, что для тебя и это не проблема. С твоей внешностью ты можешь подцепить и Мика Джаггера, и Пола Маккартни, и даже Майкла Джексона, если, конечно, он по этой части. Тем более что столь любимый тобой Мик Джаггер, как про него рассказывают, пытается залезть на все, что шевелится.

Джеми засмеялась.

— Ну ладно, хватит о твоих сердечных переживаниях, — продолжала Мэдисон. — Помнишь, о чем мы говорили с тобой вчера за обедом?

— О чем? — рассеянно спросила Джеми.

— Не прикидывайся дурочкой. Так вот, я обо всем договорилась. Встреча назначена на понедельник, на десять утра. У меня дома.

— А-а-а… Ты имеешь в виду эту бодягу с детективом?

— А что, ты уже передумала?

— Да нет, но… — Джеми немного поколебалась. — Скажи, ты и вправду считаешь, что мне нужно пройти через все это?

— Если у тебя есть какие-то подозрения, то — да.

— Честно говоря, сейчас я уже не так в этом уверена. Вчера вечером, вернувшись домой, мы так колоссально провели время в постели! Я знаю, Питер был пьян и все такое… А я… у меня был такой подъем, какого я не испытывала давно. Когда за тобой ухаживает рок-звезда, в кровь выбрасывается огромная доза адреналина.

— То есть, ты хочешь сказать, что я должна позвонить детективу и отменить встречу?

— Нет, наверное, это следует сделать мне. Никто ведь не будет в претензии, правда? Просто я уже не столь подозрительна, как была раньше.

— Ну и не надо, — с раздражением отозвалась Мэдисон. — Никто тебя не заставляет. Я позвоню и все отменю.

— А как бы ты поступила на моем месте? — спросила Джеми.

— Не знаю. Я, слава богу, на своем месте и с тобой меняться не собираюсь. Мне известно, до какой степени ты ненавидишь принимать решения, но в данном случае за тебя никто решать не будет.

— Ладно, ладно, — поспешно согласилась Джеми. — Я это сделаю. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, насколько глупыми были все мои подозрения.

— Вот это другое дело! Питер сказал, что вы отправляетесь за покупками в «Барниз»?

— Ага. Мой драгоценный муженек пообещал мне купить все, чего только моя душа пожелает. — Джеми хихикнула. — И поверь мне, после нынешней ночи я этого заслуживаю.

Да, Мэдисон не ошибалась: Майкл Кастелли был самым красивым пятидесятивосьмилетним мужчиной во всем Коннектикуте. Он был ростом за метр восемьдесят, подтянутый и ладно скроенный, с черными кудрявыми волосами, гладкой смуглой кожей и такими же четко очерченными скулами и соблазнительными губами, как у его дочери. Они были очень похожи, и это льстило Мэдисон.

Возможно, она сама внушила себе эту мысль, но ей казалось, что возраст идет Майклу — с каждым годом он выглядел все лучше. Он не был красавчиком в обычном понимании этого слова — вроде того сладенького актера из телесериала, который каждое утро бегал трусцой мимо ее дома. Нет, в нем чувствовалась какая-то внутренняя опасность — как у Аль-Пачино или Роберта Де Ниро, и это влекло неодолимо к нему женщин. Сколько помнила Мэдисон, они всегда вились вокруг отца словно мухи.

— Привет, Майкл, — сказала она.

— Здравствуй, моя хорошая! — ответил отец и крепко обнял Мэдисон. — Как я рад тебя видеть!

— А я тебя.

— По-прежнему живешь одна, старухой-вековухой? — спросил он, входя в ее квартиру.

— А ты бы приехал раньше, если бы я жила с парнем? — пошутила Мэдисон, жалея про себя, что у нее на самом деле было не так много возможностей для этого.

— Я бы приехал раньше, если бы ты вышла замуж за парня.

— А если бы я вышла замуж за девушку?

— Кончай ломать комедию! Я говорю серьезно.

— Мне всего двадцать девять, — притворно возмутилась она. — С какой стати ты торопишься выдать меня замуж?

— Потому что мы живем в жестоком мире, ласточка, и мне хочется знать, что тебя кто-то может защитить.

— Защитить? — Мэдисон невольно прыснула. — Ты говоришь, как Марлон Брандо в «Крестном отце».

Майкл посмотрел на дочь тяжелым взглядом.

— Я снова шучу, — торопливо сказала она.

В этот момент послышался топот. В прихожую вбежал Сламмер и, встав на задние ноги, уперся передними в черные брюки от Армани, которые были на Майкле. Однако последний не оценил этот знак внимания со стороны пса и быстро шагнул назад.

— Убери от меня это животное, — велел он, отряхивая брюки. — Я ненавижу собак.

— Ты говоришь в точности как Стелла.

— Ничего подобного. Это она говорит, как я.

Поскольку утро было чистым и прохладным, они решили пройтись до «Плазы» пешком. Идя рядом с отцом по Лексингтон-авеню, Мэдисон чувствовала себя чудесно. Конечно, ей хотелось бы видеться с ним гораздо чаще, но даже несколько встреч в году были лучше, чем ничего.

— Итак, — заговорила она, пока они шли к отелю, — когда же я услышу о том, что вы затеяли?

— А ты не можешь обуздать свое любопытство до того момента, когда я выпью чашку кофе?

— Нет, — отрезала Мэдисон. Ей уже было невтерпеж. — Я чувствую себя полной дурой, Майкл. Как вы могли не сказать мне ни слова о том, что собираетесь вернуться в Нью-Йорк?

Отец посмотрел на нее непонимающим взглядом.

— О чем это ты говоришь?

— О том, что сказал мне Антон.

— Кто такой Антон, и что он тебе сказал?

— Антон — это партнер Джеми по бизнесу. У них — компания, которая занимается дизайном помещений. Он сказал мне, что ему звонила Стелла и просила заняться дизайном вашей новой квартиры в Нью-Йорке.

— Стелла сказала ему, как с ней можно связаться?

— Наверное, да, но я его не спрашивала. А что вообще происходит?

— Ты такая же нетерпеливая, как я. Хочешь знать все и немедленно.

— Так уж и немедленно! Я сомневаюсь, что ты мне вообще хоть что-нибудь рассказал бы, если бы я не вытаскивала это из тебя клещами.

— Но ты ведь знаешь: если я тебе чего-то не говорю, значит, на то есть основания.

— Допустим. И когда же я услышу твой рассказ?

— Господи Исусе! — с раздражением воскликнул Майкл. — Да придержи ты коней, в самом деле!

— Хорошо, я буду терпеливой. Как поживает Стелла? И почему она не приехала вместе с тобой?

Майкл смотрел прямо перед собой.

— Понятия не имею. Я ее уже давненько не видел.

«О-о… Плохие вести!»

— Что ты имеешь в виду? Как такое возможно, если вы вместе живете?

— Да уймись ты в конце концов! — не на шутку разозлился Майкл. — Сели бы спокойно, позавтракали, как два цивилизованных человека, вот тогда и поговорили бы обо всем. Так нет, ей все сразу расскажи. — Он посмотрел в сторону долгим тоскливым взглядом. — А не приехала Стелла потому, что она меня бросила.

У Мэдисон перехватило дыхание.

— Что она сделала?

— Ты меня прекрасно расслышала.

— Стелла от тебя ушла?

— Умница. Быстро соображаешь. Сбежала с каким-то двадцатишестилетним мальчишкой.

— Я в это не верю!

— Лучше поверь, — бесцветным голосом обронил отец. — Именно так все и было.

— Но ведь вы с мамой всегда были так близки!

— Я тоже так думал.

— Как же это произошло?

— Откуда мне знать! — отозвался Майкл. — Я не ясновидец, а всего лишь брошенный муж. Вернулся как-то домой, а ее нет. И с тех пор от нее ни слуху ни духу.

— Бо-оже всемогущий! — воскликнула Мэдисон, не в состоянии переварить эту убийственную новость.

— Вот такие дела, принцесса, — спокойным голосом констатировал Майкл. — Так что в Нью-Йорк, вероятно, переезжает именно она, а не я.

Несколько минут они продолжали идти молча. Внезапно Мэдисон остановилась и повернулась к отцу.

— Как… как ты позволил ей так поступить по отношению ко мне? — гневно бросила она.

Майкл усмехнулся.

— С тобой никто никак не поступал. Это со мной… поступили.

— Вы — мои родители, — заговорила Мэдисон обвиняющим тоном. Она понимала, что слова ее звучат нелепо, но была не в силах остановиться. — Я не хочу, чтобы мои родители разводились!

— Не хочешь, чтобы твои родители разводились? — переспросил Майкл. — А тебе что, восемь лет?

— Нет, — горячо сказала Мэдисон, — но вы оба всегда были для меня примером. Ваш брак был… я даже не знаю, как сказать… Он представлялся мне какой-то идиллией. Ты и она — навеки вместе…

— Вещи не всегда таковы, какими кажутся на первый взгляд, — мрачно изрек отец. — Стелле захотелось мяса помоложе, более тугой попки, более твердого… ну да ладно. — Он холодно усмехнулся. — А что тут такого! Мужчины поступают так на каждом шагу. Беда лишь в том, что я — не из их числа.

Мэдисон взяла его под руку.

— Ты в порядке? — спросила она, с непонятным испугом осознав, что он воспринимает все случившееся как-то уж больно спокойно.

— Я-то? А что мне сделается! — отозвался отец. — Я собирался рассказать тебе об этом сразу же, как только дозрею. Не хотел сразу взять и огорошить тебя. — Еще один сухой смешок. — Думал, что, может, все еще образуется.

— Давно это случилось?

— С месяц назад.

— А почему она не позвонила мне?

— Насколько мне помнится, вы никогда не были особо близки. Или я ошибаюсь?

— Но ведь она — моя мать! Разве тебе не кажется логичным, что я должна была узнать об этом от нее?

— Мэдисон, — заговорил Майкл с усталым вздохом, — ты уже взрослый человек. У тебя прекрасная работа, ты берешь интервью у интересных людей, и у тебя это блестяще получается. Ты многого достигла, хотя это, как я знаю, было нелегко. — Он снова вздохнул. — К сожалению, мы с твоей матерью всегда уделяли тебе гораздо меньше внимания, чем ты заслуживала, и это меня очень беспокоило.

— Просто… — растерянно заговорила Мэдисон. — Просто наша семья всегда состояла из тебя и Стеллы. А я была сбоку припека.

— Не надо, дочка, не говори так!

— Не спорь, Майкл, все было именно так. Вот почему меня так поразило это известие.

— Послушай, девочка, — торопливо заговорил Майкл, — есть еще кое-что, о чем тебе следует знать. Это поможет тебе лучше разобраться в том, что произошло.

— И что же это такое? — спросила Мэдисон, еще крепче стискивая руку отца.

— Вот уж нет! Теперь тебе точно придется дождаться того момента, когда мы сядем за стол. Похоже, у нас сегодня будет день воспоминаний.