Смерть от тысячи ран

Восемьдесят восемь часов спустя

Массе дю Рео и его шофер услышали сигнал общей тревоги, когда находились поблизости от Муассака. Жандармский «форд-фокус» (далее следовал номер) угнан в местности, именуемой Ле Муан, неким человеком белой или монголоидной расы с коротко стриженными волосами. У него на хвосте патрульная машина. В настоящее время автомобиль направляется к центру города по трассе D7. В погоню включилась также третья машина — «рено» цвета зеленый металлик.

Приказы на полицейской волне то отдавались, то отзывались.

— Сверните туда, направо! — Массе дю Рео указал в сторону северной части объездной дороги. — И жмите на клаксон!

Если он не ошибся и им хоть немного повезет, очень скоро они пересекут траекторию беглеца или беглецов.

В зеркало заднего вида мотоциклист видел, как синий «форд» пытается объехать грузовик. Трасса была извилистая, движение довольно плотное. Сам он тоже тащился за белым пикапом, ползущим на шестидесяти в час. Они находились всего в километре от Муассака, и ему непременно надо было разогнаться, чтобы иметь шанс оторваться от своего преследователя на улицах городка.

Мотоциклист взял влево, убедился, что путь на ближайшие триста метров свободен, повернул вправо и начал обгон.

Жандармский «форд» тоже рванул вперед. Более мощный, чем «рено», он быстро обогнал грузовик с полуприцепом и приближался на большой скорости.

Очень скоро их закрутило.

«Форд» нагнал его и стукнул. Мотоциклист бросил быстрый взгляд назад. И мгновенно узнал одного из тех двоих, что сорок восемь часов назад задавали вопросы на ферме Пети́. Азиат, который говорил по-английски.

«Рено» заскользил по мокрому асфальту. Мотоциклист выровнял руль и вдавил педаль газа в пол — машину не занесло. Он видел, что его преследователь из-за скорости и веса своей тачки едва справляется с управлением.

Шоссе, по обе стороны застроенное виллами, сливаясь с проселочными дорогами, спускалось к Муассаку. Мотоциклисту удалось немного оторваться, он оказался у начала подъема, на правой полосе, входящей в город. Внизу замер поток машин, ожидающих зеленого сигнала светофора. Нет, ждать нельзя, и он ринулся их объезжать.

Он почти добрался до перекрестка, когда справа от него появился какой-то мотоцикл, который повернул и направился прямо к нему. За мотоциклом проследовал жандармский «форд» и остановился посреди перекрестка. Почувствовав удар сзади, он понял, что преследователь догнал его.

Мотоциклист резко крутанул руль влево, перед какими-то воротами въехал на тротуар и рванул вперед, давя на клаксон, чтобы заставить расступиться редких прохожих. Справа наперерез ему вылетел мотоцикл, но ему пришлось прижаться к обочине, чтобы избежать прямого столкновения с его преследователем; мотоцикл ударился о припаркованную машину, его водитель перелетел через руль, скатился по капоту и врезался в ветровое стекло.

«Рено» пересек перекресток по пешеходному переходу вслед за жандармами. В Муассаке он прибавил скорость и свернул в первую же боковую улочку.

Массе дю Рео приказал шоферу притормозить при подъезде к перекрестку. Они остановились позади мотоцикла, который включил сигнал левого поворота и собирался свернуть на север, на D7. Проводив мотоциклиста глазами, он перевел взгляд на вершину холма.

Какой-то автомобиль, потрепанный «рено», по встречной полосе спускался по склону. Цвета зеленого яблока. Водитель сигналил фарами.

За этой машиной Массе дю Рео разглядел голубые вспышки.

— Остановитесь! — приказал он шоферу, не отдавая себе отчета в том, что они находятся в гуще движения.

Водитель «рено», безусловно заметив их, резко свернул и въехал на тротуар. Подполковник услышал первые гудки клаксона в тот момент, когда мотоцикл, вывернувшийся прямо у них из-под колес, столкнулся с препятствием на обочине и его водитель вылетел из седла.

«Рено» на бешеной скорости проскочил за ними. Одну-две секунды спустя угнанный жандармский «форд», пытаясь проехать, стукнул их в передок.

Массе дю Рео с силой толкнуло вперед, к приборной доске, он ощутил, как ремень безопасности сдавил ему грудь, после чего его вновь резко отбросило назад, к спинке кресла. Автомобиль крутануло на девяносто градусов.

Другой «форд-фокус», не останавливаясь, свернул направо в ближайшую улочку следом за зеленым «рено».

— Все в порядке? — Массе дю Рео потряс шофера за плечо. Тот отпустил руль и тряс головой.

Их мотор все еще урчал.

— Все в порядке, подполковник.

— За ними!

В скрежете железа и обломков пластмассы они бросились в погоню.

Взяв трубку бортовой рации, Массе дю Рео сообщил свои координаты.

Через пару минут участники погони оказались на площади Реколле. Воскресным утром, да еще в базарный день, там было черно от наплыва людей.

Крики, разбитые машины, паника, в результате ее несколько ранений, но худшего удалось избежать. Головная машина поспешила покинуть толпу и свернула в первую же улицу направо. Это была улица Республики, ведущая к площади Роже-Дельтиль и аббатству Муассака.

Тод последовал за «рено», когда автомобиль, выбравшись с базарной площади, свернул в менее людное место. Улица, по которой они ехали, пересекала небольшую площадь, описывая синусоиду справа, вдоль многочисленных лавчонок. По левой стороне выстроились в ряд террасы бистро с тентами и перегородками из прозрачного пластика. В конце улицы возвышалось огромное здание монастыря. Прямо напротив, под сводом портала, увенчанного высокой башней, колумбиец увидел монументальную дверь, украшенную богатой резьбой, но у него не было времени любоваться этим архитектурным ансамблем.

«Рено» промчался прямо, соскочил с асфальта и задел квадратный вазон с цветами, который от удара раскололся. В воздух поднялось облако черной пыли и на мгновение ослепило Тода. Он метнулся вправо, влево, заскользил по влажным от ночного дождя плитам и потерял контроль над «фордом».

Он догадался, что идущий впереди автомобиль сметает террасы ресторанов. В грохоте разбросанных во все стороны столов и стульев взлетали в воздух обрывки полиэтиленовых крыш.

Тод почувствовал удар в днище, будто он скатывается по ступенькам. Затем последовал новый толчок. И еще один. Площадь заканчивалась рвом у монастыря, и автомобиль на всей скорости съезжал на дно этого рва.

И тот, кого он преследовал, тоже.

Напоследок «рено» подскочил, ткнулся носом в стену и завалился на левый бок, закончив свой бег у подножия колокольни.

Колумбиец проводил его взглядом, бросился на пассажирское сиденье, схватился за ремень безопасности, обернул его вокруг запястья и приготовился к удару.

Мощный удар, и Тоду сначала показалось, что у него вырвана рука, а переключатель скоростей воткнулся ему в живот. Левым боком он стукнулся о борт машины, головой ударился о приборную доску. Что-то внутри него сдвинулось, оборвалось, и он на несколько мгновений потерял сознание.

К реальности его вернули звуки, идущие снаружи. Звонили колокола. Кричали люди. Сзади приближался вой сирены, взвизгнули тормоза. Поблизости кто-то бил стекла, потом топтал их ногами.

Тод заметил тень, которая вывернулась из «рено» через разбитое ветровое стекло. Мотоциклист снова ушел от него. Кровавая пелена застилала колумбийцу глаза. Он провел по лицу рукой, стерев с него перемешанную с пылью и осколками стекла кровь. Выругавшись, он стал двигаться, несмотря на многочисленные травмы, вытащил вторую руку и обеими ногами толкнул дверцу машины. Она подалась. Выбравшись из «форда», он вынужден был ухватиться за крышу автомобиля, чтобы удержаться на ногах. У него чертовски болела грудь. Он кашлянул и сплюнул густую алую слюну.

Какой-то голос у него за спиной отдал приказ, которого он не понял. А если бы и понял, не послушался бы. Достав оружие Барреры, он выстрелил в направлении другого полицейского «форда», остановившегося у въезда на площадь. Именно оттуда кто-то что-то прокричал. Двое жандармов тоже открыли огонь, и он снова выстрелил. Увидев, что один из людей в форме упал возле машины со стороны водительского места, он отступил к дверям аббатства. Еще два выстрела для прикрытия — и он внутри.

Мотоциклист исчез добрых десять минут назад. Выстрелы раздались вскоре после его ухода, какая-то машина резко тронулась с места, и все стихло.

Стефани Пети́ приоткрыла дверь ванной. Она крепко сжимала в руке «глок». За ней шли муж и дочь. Прислушиваясь к каждому звуку, они медленно спустились по лестнице и молча, выждав какое-то время, пробрались в кухню.

Омар первым увидел через застекленную дверь тела убитых. Подойдя ближе, он узнал обоих братьев Фабейров, Гаэтана и Луи, лежащих во дворе в нескольких шагах друг от друга, и Пьера Бордеса, распластавшегося позади обломков стены их сарая. На месте его лица было сплошное месиво из красноватого мяса и свинца.

— Оставайся здесь с Зоэ, — приказал Омар жене.

— Но револьвер у меня.

— Оставайся здесь! — Его голос был твердым как никогда. — Нечего вам делать снаружи.

Крестьянин вышел, сделал несколько шагов. Обходя спереди припаркованную возле его хозяйства машину, он заметил рукав голубой жандармской куртки и руку, повернутую ладонью вверх.

Какой-то скрип слева заставил его повернуть голову.

Деревянная дверь с надписью «Смерть черножопому» открылась, и появился Поль Катала. Его лицо и одежда были заляпаны кровью, в руке он все еще держал ружье. Он непрерывно что-то бормотал с растерянным видом. Когда он подошел ближе, его слова уже можно было расслышать.

— Не хотел я, не хотел его убивать. Не убиваю я их. Нет, не хотел я.

Омар осторожно двинулся к стойлу.

Когда он проходил мимо Катала, тот напрягся и отступил к воротам, к своему «универсалу». Заметив, что Стефани и дочь смотрят на него с порога дома, Омар собрался.

Тишину нарушил душераздирающий крик.

Зоэ заткнула уши, ее мать покачнулась.

Наконец Омар вновь появился во дворе, держа на руках своего мертвого пса. Мертвенно-бледный, со слезами на глазах он твердым шагом шел прямо на Поля Катала.

— Омар!

Он не слышал крика жены.

— Оставь его! — Стефани бросилась к мужу и встала перед ним. — Пусть уходит, — она пыталась удержать его, — не надо!

За спиной молодой женщины Катала все отступал, держа ружье дулом вниз.

— Не надо! Напишем жалобу и отнесем в жандармерию. Его накажут.

Омар замедлил шаг, остановился. Он сверлил своего недруга взглядом.

— На сей раз им придется арестовать его.

Катала добрался до ворот и обошел «универсал», не спуская глаз с Пети́. Перешагнув через мертвого полицейского, он открыл дверцу. В последний раз наведя ружье на ненавистное семейство, послал им безумную улыбку.

Затем грянул выстрел.

Крестьянин ощутил резкую боль в спине, развернулся и, прежде чем умереть, увидел второго жандарма, того, что скатился в канаву. Пистолет раненого был направлен на него. Катала вздрогнул, ослабел и закрыл глаза с чувством выполненного долга.

Мотоциклист был в церкви.

Справа от него находилась стена, выходящая на площадь, с нишами через каждые три метра до самого нефа. Рядом с ним — ведущая на колокольню винтовая каменная лестница, перегороженная цепью. Конструкция зеркально повторялась на противоположной стороне.

Не теряя времени, он попятился и поднялся на хоры. В руке он сжимал свой пистолет-пулемет, и несколько сидящих на скамьях верующих, потревоженных его внезапным появлением, забеспокоились; раздались испуганные возгласы. Не обращая на них внимания, он добрался до алтаря.

В церкви послышались выстрелы и появился еще один человек. Его преследователь. Он двигался, согнувшись и держась за грудь. Его лицо было в крови, он постоянно озирался по сторонам, точно затравленный зверь.

Молящихся охватила паника, они стали вскакивать и забе́гали кто куда.

Раздались новые выстрелы.

Мотоциклист метнулся в ближайшую, находящуюся слева от него нишу за массивной деревянной дверью. Кюре устремился туда же, отпер дверь и скрылся во внутренней галерее.

Убийца непрестанно стрелял и повторял по-английски:

— Выходи, или я всех их перестреляю!

Он кашлял. Его голос, перекрывающий крики ужаса, приближался.

Мотоциклист выглянул наружу. Он стоял в нерешительности за выступом стены. Подняв пистолет-пулемет, он заметил, что глушитель перекошен: автомобильная авария привела его в негодность. Он поискал «глок», но не обнаружил его. Вспомнил о Пети́, усмехнулся и покачал головой.

— Покажись!

Снова раздался выстрел, застонала какая-то женщина, попадали скамьи.

— Ага! — Тод увидел, как мотоциклист вышел из-за выступа стены и сделал шаг в сторону. Он улыбнулся. — Наконец-то, — кашлянул, — вот ты и здесь, — и прицелился.

— Я здесь. И ты тоже.

— Да.

— Их оставь в покое. — Мотоциклист кивнул в сторону оставшихся в церкви прихожан.

— Они меня не интересуют. — Тод сплюнул сгусток крови, потер грудь свободной рукой, застонал. Его пистолет описал дугу, и дуло снова уставилось в цель. — Кто ты?

— Никто.

— Никто. — Лицо Тода исказилось в подобии улыбки. Ему было больно. — Четыре дня назад ты прикончил сына моего патрона.

— Он был в «ренджровере»?

— Si.

— Тогда да, это я его положил.

— Вот видишь? Значит, ты кто-то и работаешь на кого-то.

— Нет.

— Прежде чем попасть в тебя, я хочу знать. Почему ты его убил?

— Случайно. Я ни на кого не работаю.

— Я тебе не верю.

— Он оказался в плохое время в плохом месте, вот и все.

— И все?

Мотоциклист пожал плечами.

— Тогда сам-то ты что там делал? — Тод прицелился в лежащего рядом с ним на полу мужчину.

— Перестань, ты не понимаешь. Дело в том, что я с этим завязываю, — мотоциклист указал на оружие Тода, раненых, — есть люди, которых это не устраивает, и они пытаются мне помешать.

Убийцы обменялись пристальными взглядами.

— Bad timing.[104] Я случайно оказался в лесу. Они хотели убить меня, я защищался, теперь они мертвы. А что бы ты сделал на моем месте?

Подумав пару секунд, Тод рассмеялся:

— То же самое.

— Вот видишь.

— И все же я должен тебя убить.

— Знаю.

Тод сжал рукоятку своего оружия и с трудом подавил новый приступ кашля. Неожиданно его глаза удивленно раскрылись, он выпустил из рук «зиг» и упал на колени. Тело его слегка накренилось в сторону, ткнулось в край скамьи и уперлось в него. Голова бессильно упала вперед, и больше он не двигался.

Через несколько секунд мотоциклист приблизился к своему противнику. Снаружи, за стенами монастыря, ревели сирены, нарастал шум, слышались отрывистые приказы. У него оставалось мало времени. Он взял пистолет, обшарил карманы трупа, обнаружил вторую, наполовину заполненную обойму, деньги и поднялся, чтобы уходить.

— Стоять! — От двери его держал на прицеле жандарм, офицер, подполковник. — Бросить оружие!

Мотоциклист не шелохнулся:

— Не могу, подполковник.

Массе дю Рео узнал беглеца, ради поимки которого объявлена операция «Ястреб».

— Сдавайтесь! Все кончено.

К ним уже бежали.

— Я знаю.

— Не вынуждайте меня стрелять.

— Если я дам арестовать себя, то не проживу и двадцати четырех часов.

— Не болтайте ерунду и бросьте оружие!

— Делайте, что вам положено. — Мотоциклист сделал шаг назад, затем развернулся и направился в сторону внутренней галереи.

Массе дю Рео шагнул вперед и взялся за пистолет обеими руками.

«Кончай его!»

— Стоять! Стой, стреляю! — Он прицелился, замер в сомнении.

«Кончай его!»

— Но кто же вы, черт бы вас побрал?

Мотоциклист, не оборачиваясь, ответил:

— Я совесть государства; призрак, который добрым людям видеть не положено.

Он вышел из церкви и исчез.

Они прибыли в независимый порт Марселя около одиннадцати вечера.

Местный радиоканал начал выпуск новостей с сообщения о том, что днем в квартале Андум взорвалась вилла. К этому часу опознаны все четыре жертвы: мсье и мадам Нери и их двое детей. Взрывная волна нанесла серьезный ущерб окружающим домам. В настоящий момент следственными органами не обнаружено никаких следов, однако выяснено, что обитатели дома собирались отправиться в путешествие.

Водитель грузовика и его пассажир, остановивший машину в Тулузе, не обратили на сообщение внимания. Расставаясь поблизости от старых доков Ла-Пинед, они обменялись рукопожатием.

Мотоциклист вышел из кабины.

Вытащив из рюкзака плеер, он вставил наушники, отрегулировал звук и нажал на воспроизведение. Рифы электрогитары, первые такты «Dead Souls»[105] хлынули ему в уши.

Он запахнул куртку и долго смотрел вокруг: неоновые вывески, влажный асфальт, высокие силуэты судов у причала.

Он подошел к молу и стал вглядываться в темноту, пытаясь угадать горизонт.

Тщетно.

Мотоциклист видел только черноту и редкие красные вспышки. Он вспомнил о родителях, об Амели. Задумался, где она сейчас, все ли у нее в порядке, и позволил себе насладиться этим забавным поворотом дел. Завтра он попробует перебраться на другой берег Средиземного моря. Если ему повезет, Линкс умрет окончательно, а он наконец сможет заново начать свою жизнь.