Смерть, проклятье и любовь! (СИ)

Глава 3

Альвева выскочила им навстречу из-за поворота коридора точно чёртик из табакерки. В руках служанка держала массивный золотой поднос. На нём гордо восседал глиняный кувшин с великолепным красным вином. Рядом стояли два кубка, инкрустированные изумрудами и рубинами:

— Господин мой, — при этом девушка преданно смотрела только на герцога де Аверна и многообещающе улыбалась. — Герцогиня Элеонора очень беспокоится о вашем здоровье. Она поручила мне лично проследить, чтобы вы оба выпили по бокалу красного вина со специями.

— Потом, — владелец замка отмахнулся от не в меру настырной девицы, как от надоедливой мухи. — Альвева, проследи, чтобы высокородные гости не скучали во время нашего с Вальтером отсутствия.

Ведьма от всей души пожелала непонятливому хозяину подавиться оленьей косточкой во время обеда. Только открыто ослушаться не посмела. В последнее время отцы-инквизиторы слишком уж рьяно пытались отловить её. Попадать к ним в руки Альвеве совсем ни с руки. Служанка тяжело вздохнула, оказалась вынуждена ретироваться. Она справедливо опасалась того, что невольно выдаст себя. Ей не составит труда впасть в неистовое бешенство от очередной неудачи с рыцарем.

Мужчина так ей приглянулся, что уже снился по ночам. Кандидатура была во всех отношениях идеальная. В его краях о проделках одной ушлой чародейки были ни сном, ни духом. Поэтому она вполне могла бы себе позволить сытую и спокойную жизнь в своё удовольствие. Изредка пакостила бы лишь тем, кто слишком уж сильно допечёт собственной глупостью и недогадливостью. Тут она увидела, что походная арфа Вальтера так и осталась лежать в кресле, забытая хозяином.

Проследив, чтобы никто не заметил, что она унесла чужое имущество с собой, торопливо удалилась. Она собиралась в собственной каморке подумать, как бы ей половчее использовать оказию себе на пользу. Альвева тихонечко спустилась в закут, что скрывался за дубовыми бочками с вином и солёными огурцами.

Положила инструмент на чисто выскобленный стол. Потом девушка ненадолго задумалась. Какие бы чары лучше наложить? Они должны были гарантировать, что Вальтер потеряет голову от страсти к ней и забудет Абигайль. Эту сопливую девчонку судьба и так наградила сверх всякой меры. Причём, по мнению ведьмы, совершенно незаслуженно.

Едва уловимая сеть заклятий должна заставить рыцаря желать находиться именно рядом с ней до своего смертного часа. Не обращать внимания на других женщин. Подарить всё то, чего так не хватало чёрной ведьме для полного счастья: титул, власть, богатства и доступ в высший свет. Местные нравы очень пришлись ей по вкусу. Оставалось лишь так очаровать с помощью колдовства глупого молодого герцога, чтобы он сам всё это преподнёс на золотом блюде и ничего не потребовал взамен.

Наглая девица так замечталась, что очнулась от сладких грёз лишь перед рассветом. Нашептав заветные слова, она уколола свой палец ржавой иглой. Торопливо размазала по деке алые капельки. Этим финальным штрихом она замкнула ритуал на неугасимую страсть и полную покорность.

Только откуда ей было знать, что, если чувства уже достаточно разгорелись, то уже и смерть одного из пары ничего не сможет изменить? Колдовские чары в этом случае уже бессильны что-либо исправить.

Ведьма торопливо вернулась в пиршественную залу и незаметно поставила арфу на прежнее место. Для верности ещё и прикрыла полой плаща незадачливого рыцаря-менестреля. Сама же умчалась выполнять целый ворох поручений от герцогини Элеоноры. Девушка молча радовалась тому, как ловко она провернула столь деликатное и скользкое дельце. При этом так и не попалась с поличным.

Вальтер, весь вечер разыскивавший пропажу, с удивлением обнаружил свой любимый музыкальный инструмент. Именно там, где и оставил его, отправляясь на личную беседу с хозяином замка. Только вот взять в руки сразу так и не довелось.

Генрих, подозрительно сузив зелёные глаза, едва слышно прошипел:

— Не вздумай прикасаться к арфе до тех пор, пока я не сниму с неё кровавые чары. Ведьма слишком поздно спохватилась, что дела у вас с Абигайль зашли так далеко. Она пока не в курсе, что ты даже уже успел посвататься и получить согласие отца девушки. Вот и решила хитростью добиться своего. Скорее всего, твоей наречённой она поскорее подыщет другого жениха. Потом ловко запудрит де Рианору мозги, чтобы тот счёл новую кандидатуру более привлекательной, чем твоя, Вальтер, — выудив из кармана мешочек с серебристым порошком, он принялся деловито сыпать его на многострадальный инструмент, что-то неразборчиво бормоча себе под нос.

Альвева сразу почуяла, что все её старания пошли прахом. Только колдовской дар Генриха намного сильнее, чем у неё. Поэтому служанке пришлось лишь молча смириться с очередным поражением. Обдумав оставшиеся возможности, ведьма решила, что идеальным выходом станет поскорее подыскать для Абигайль достойную замену приглянувшемуся ей рыцарю. Причём сделать это так ловко, чтобы никто и не заподозрил, что во всей этой истории замешана именно она.

Проходя мимо будуаров женщин и девиц из свиты короля Вильгельма I, ушлая чародейка услышала именно то, что подходило больше всего для благородной цели устройства собственного брака с герцогом Вальтером де Аверном.

Совсем ещё молоденькая баронесса де Риори взахлёб поделилась с замужней кузиной потрясающей новостью:

— Маргарет, инфант Фердинанд, второй по старшинству сын короля Испании, намерен жениться! Мои родители уже послали мой портрет принцу! Надеюсь, что он обратит внимание именно на меня и приедет лично познакомиться! Я видела его на свадьбе у герцогини де Атеор! Он великолепен!

— Вот дурёха, — ласково пожурила графиня де Овессин не в меру пылкую родственницу. — Ты ему — совсем не ровня! Я ещё понимаю, Абигайль или другая герцогиня. Ну, молодая графиня ещё может на что-то рассчитывать. Птицы подобного полёта и вовсе предпочитают брать в жёны принцесс.

— О, умеешь ты разбить даже самую сокровенную мечту, дорогая!

Баронесса, размазывая слёзы и грязь по кукольному личику, опрометью бросилась в свои покои. Альвева даже не успела толком рассмотреть младшую дочь барона Луи де Риори.

Колдунья пожала плечами и отправилась в собственную каморку. Достала из тайника заказанный у итальянского художника портрет герцогини Абигайль де Рианор. Девушка наложила на него самые сильные приворотные чары из всех, какие только смогла припомнить. После чего без зазрения совести подложила в сундук с другими такими же изображениями кандидаток в будущие супруги испанского принца. Криво улыбнувшись, служанка отправилась на розыски неуловимого Вальтера. Наглец напрасно посмел воспротивиться её выбору.

Открывшаяся дверь в покои герцогского родича и лекаря в одном лице явила глазам девицы безрадостную картину. Рыцарь, именно его она прочила в собственные мужья, с тревогой на красивом лице смотрел на так и не пришедшую в сознание Абигайль. Наконец, он выдохнул:

— Господин мой, неужели нельзя сделать так, чтобы проклятье выпустило её из своих когтей гораздо раньше?

— Увы, я и так сделал всё, что было в моих силах. Снять такие сложные чары может лишь тот, кто их наложил. Не думаю, что польстившаяся на вас чёрная колдунья даст вам с Абигайль хоть тень шанса на успешное разрешение ваших проблем.

— Чем думает эта безголовая ведьма? — Вальтер в сердцах позволил тяжёлому вздоху сорваться со своих губ. — Я — рыцарь. Она — кладезь грехов и кровавых преступлений! Никогда не быть нам мужем и женой! Мы — вечные враги!

— Попрощайся со своей девкой, глупец! — неожиданно прилетело в ответ.

Альвева, не выходя на освещённое место, выпустила чары. Они должны отправить соперницу в вечное странствие в веках в туманах без права выскользнуть из тенёт полного кошмаров и страданий сна.

Только рыжеволосая соперница дочери герцога не учла одну маленькую тонкость. Вальтер поступил строго в соответствии с Кодексом Чести. Этому своду правил следовали ещё Рыцари Круглого Стола. Сорвавшийся с пальца, увенчанного подобием золотого напёрстка, его венчал волчий коготь, сгусток непроглядной тьмы, ударил наследника рода де Аверн в грудь. Генрих отогнал негодницу, но было уже слишком поздно что-либо изменить.

Несчастный точно выцвел. В полусне он дотащился до конюшни и вскочил на спину своего верного коня. Тот оказался полностью готов к бесконечной скачке. Полный доспех всадника и тёплый плащ снова оказались на своих местах. Молодой человек лихо взлетел в седло и, намотав поводья на латную перчатку, пустил благородного скакуна неспешной рысью. Через несколько мгновений он уже крепко спал, уронив голову в шлеме с поднятым забралом на мерно вздымающую грудь.

Невесть откуда взявшийся густой сероватый туман расступился, приглашая своего пленника начать свой бесконечный путь в вечность. Призрачная тропка пролегала на узкой грани между жизнью и смертью.

Генрих поставил защиту на собственные покои и направился по тайному коридору, о котором никто, кроме него, был ни сном и не духом, в кабинет своего герцога. Ему выпало тяжёлое бремя доложить о том, какую страшную цену заплатил рыцарь де Аверн за спасение Абигайль.

— Господин мой, чёрная ведьма хотела отправить в вечное странствие вашу младшую и любимую дочь. Вальтер встал на пути у колдовства, доказав, что его слова любви — не пустое сотрясание воздуха. Вам лучше поскорее выдать её замуж. Лучше, если как можно дальше от этих мест. Колдунья вполне может сорвать злобу именно на ней.

— Я поступлю так, как ты советуешь, Генрих. Молодого герцога, конечно, жалко до слёз. Увы, но мы уже не в силах что-либо изменить в его горькой судьбине. Как только моя девочка очнётся, отправим её в ближайший монастырь, от греха подальше. Закажем и молебен во спасение души несчастного Вальтера де Аверна. Он слишком страшной ценой доказал собственное благородство и соответствие высоким идеалам рыцарской чести.

Лекарь сразу почувствовал, что дочь герцога скоро придёт в себя. Поэтому поспешил вернуться в собственные покои. Ему тоже не давала покоя мерзкая проделка ведьмы, что вполне могла остаться без должного воздаяния. С этим Генрих смириться не пожелал, так как тоже был человеком слова и чести. Он был недостаточно знатен и богат, чтобы стать рыцарем. Исцелять же больные тела и души ему казалось более достойным его колдовского дара занятием, чем участь обычного оруженосца, резво бегущего у стремени своего господина.

Абигайль сразу поняла, что случилось какое-то страшное несчастье. Срывающимся от дурных предчувствий голосом девушка выдохнула:

— Я чувствую, что с Вальтером случилась какая-то неисправимая беда! Что с ним? Неужели эта чёрная ведьма, всё же, добралась до него? — юная герцогиня крепилась, но слёзы уже стояли в голубых глазах. В них было столько страдания, что лекарь снова пожалел, что мало чем может помочь влюблённым.

— Увы, девочка, он встал на пути проклятия. Теперь по воле колдуньи, та, всего лишь, хотела избавиться от тебя, будет спать и вечно бродить в тумане. Не в силах ни проснуться, ни остановиться. Впрочем, есть один способ помочь ему, но тебе придётся уплатить слишком большую цену за его спасение в далёком будущем.

— Какую? Генрих, не надо юлить! Говори всё, как есть! — гневный взгляд из-под шапки золотистых локонов сразу подсказал лекарю, что если он и дальше будет медлить, то получит, в лучшем случае, роскошную истерику.

— Чёрная ведьма подбросила ваш портрет к другим. Король Испании намерен женить младшего сына. На ту вещь наложены сильные приворотные чары. Если вы хотите помочь Вальтеру, я проведу специальный обряд, но вам придётся подчиниться воле отца и выйти замуж за Фердинанда. Тогда, не в этой, увы, жизни, но вы встретитесь и сумеете развеять чары. Вы же понимаете, что молодой де Аверн, не сомневаясь ни минуты, встал на вашу защиту?

— Проведите обряд, сегодня же. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы спасти Вальтера от печальной участи, что горше смерти. Эту паршивку можно как-то наказать?

— Да. Она не будет знать покоя даже после того, как её земной путь закончится. Только вы будете выглядеть совсем иначе. Если ваш возлюбленный сможет снова покорить ваше сердце, то Альвева займёт его место и будет вечно бродить в тумане между жизнью и смертью. Некому будет спасти её заблудшую душу. Возможно, однажды она поймёт всю мерзость и глубину своих преступлений и получит долгожданную возможность всё исправить. Правда, вновь родившись в какой-то земле.

— Наверно, мне лучше всего будет удалиться в монастырь. Там колдунья просто так до меня добраться не сможет. А может вообще стать монахиней?

— За всё надо платить, Абигайль. Смирившись с волей отца, вы получите шанс спасти того, кто тронул ваше сердце.

Девушка с трудом села на постели. Она была ещё слишком слаба. Подумала пару мгновений и спокойно ответила:

— Видимо, судьба мне такая выпала. Поступить иначе я не смогу, так как это будет чистой воды предательство. Проведите ритуал как можно быстрее. Скорее всего, отец уже завтра отправит меня в ближайшую обитель до того мига, как выберет для меня достойного мужа.

— Уже через час вы отправитесь в церковь Святой Елены. Ваши родители не желают рисковать благополучием дочери. Поэтому хотят снизить риск настолько, насколько это вообще возможно. Сейчас служанка поможет вам одеться, и мы сделаем то, что должны. Если вы, конечно, твёрдо решили пойти по этой довольно долгой и трудной дороге.

— Ведьма не оставила мне ничего другого. Этот брак будет ничем не лучше любого другого, — дочь герцога де Рианора устало откинулась на подушки, точно в один миг полностью обессилев.

Сборы не заняли много времени. Опираясь на руку лекаря, Абигайль прошла в его личный кабинет.

— Мне нужно одно из ваших колец и какая-нибудь вещь. Конечно, если Вальтер что-то вам успел подарить в знак своего расположения.

Самая младшая герцогиня де Рианор, не задумываясь, сняла с пальца перстень с сапфиром того же оттенка, что и её глаза, с гербом рода и положила на стол перед Генрихом. Потом, смущаясь и краснея, положила рядом золотой медальон на кручёной цепочке в виде сердца. Внутри оказались две лаковые миниатюры. С одной смотрели на мир пронзительно-голубые глаза рыцаря, а с другой загадочно улыбалась она сама.

— Вы готовы пожертвовать обеими драгоценностями? Когда я закончу читать наговор, от них останется лишь по малой горсти серого пепла.

— Да. Это единственный подарок, что у меня есть. Кольцо же я сама заказывала у ювелира, и его никто не хватится. В отличие от родового перстня или подаренных родителями, королём или роднёй украшений.

— Тогда не будем медлить. Я дам вам в руки алую свечу, зажжённую от лампады. Пока будут звучать тайные слова, думайте о Вальтере и о том, как сильно любите его и хотите, однажды, снова быть с ним рядом. От вас зависит слишком многое, Абигайль. По сути, вы отказываетесь от счастья сейчас, чтобы обрести его с тем, кто ради вас пожертвовал даже самой жизнью.

— Начинайте, Генрих. У нас не так много времени в запасе. Да и чёрная ведьма может узнать о нашей проделке. Никто не знает, как она отреагирует, на тот факт, что нам удалось так ловко обвести её вокруг пальца.

Лекарь положил перстень и кулон на серебряный поднос и протянул к девушке пропахшую лекарственными снадобьями ладонь:

— Абигайль, для ритуала мне придётся взять несколько капель вашей крови, чтобы ваши с Вальтером судьбы оказались связаны так сильно, что даже смерть и колдовство не смогут убить вспыхнувшее между вами чувство. Оно настоящее. Это не сиюминутная страсть. Как та, которая свяжет вас и Фердинанда Каталонского. Он — известный дуэлянт, мот и ловелас. Как мне говорит мой дар предсказания, вы овдовеете уже через три года. Детей у вас не будет. Свои дни окончите под сводами монастыря святой Елены. Вы согласны заплатить такую непомерно большую цену за счастье, а его может и не быть, если Вальтер не узнает той, что когда-то была Абигайль, или ваше сердце останется равнодушным к его мольбам?

— Я готова рискнуть. Хватит об этом. У нас осталось слишком мало времени, чтобы вести пустые и никому ненужные уже разговоры.