Смерть в океане

Глава 30

Они полчаса искали местного констебля, чей дом находился в конце круто идущей вверх улицы. Дилани с трудом одолел путь в гору и тяжело дышал, когда они наконец прибыли на место. Дверь им открыл мужчина хрупкого телосложения в возрасте около шестидесяти лет. Седые волосы, умные голубые глаза, взгляд которых тотчас обратился к намокшей кровью рубашке, которую Дилани прижимал к боку. Человек представился как Карло Кансини и провел их в гостиную. Он, не перебивая, выслушал рассказ Кэтрин и Дилани о происшествии в замке. Они сказали, что являются юристами, и сообщили о трагедии на «Мажестике». Дилани также упомянул о своей работе в качестве детектива. Кансини только поднял вверх брови и кивнул.

Во время беседы в комнату из кухни заглянула жена констебля и спросила его о чем-то по-итальянски. Они обменялись несколькими фразами, прежде чем она исчезла, мельком взглянув на гостей. Вслед за ее уходом в соседней комнате зазвучала быстрая речь. Женщина говорила с кем-то по телефону.

— Я попросил жену вызвать врача, — объяснил Кансини. — Она также позвонит моему помощнику и фотографу. Полагаю, вы не станете возражать, если мы возьмем в отеле ваши паспорта для установления личностей.

Кэтрин и Дилани понимающе кивнули.

— Отлично, — сказал Кансини. — Итак, синьора, вы говорите, что встали ранним туманным утром, чтобы совершить пробежку. И во время занятий спортом встретили человека, который преследовал вас до замка, где попытался напасть на вас.

— Я говорила, что он хотел зарезать меня, и сделал бы это, если бы Джон не остановил его.

— Извините меня, но я вынужден задавать утомительные вопросы. Это входит в мои обязанности.

— Продолжайте, — поощрила его Кэтрин.

— Вы раньше никогда не видели этого человека?

— Нет. Я обратила на него внимание перед уходом из ресторана.

Кансини недоуменно покачал головой:

— Странно. Вы не согласны?

— Еще бы.

— Непонятно и то, — вступил в разговор Дилани, — что на одежде парня нет никаких этикеток, а подушечки пальцев выжжены кислотой. К тому же у него при себе имелся конверт с сорока тысячами долларов. И еще вот это.

Дилани сунул руку в карман брюк, вынул паспорт Умара и положил на тумбочку, стоящую у дивана.

Кансини открыл его при помощи ручки.

— Отто Магнусон, — прочитал констебль.

— Документ, возможно, фальшивый, — предположил Дилани. — Как видите, там нет штампа о въезде в страну — да и вообще никаких штампов. Он новый, как и вся одежда мистера Магнусона. Я не много знаю о Швейцарии, только он нисколько не похож на швейцарца. По моему мнению, у него чисто арабский акцент.

— А, значит, вы с ним разговаривали? — спросил Кансини, не отрывая взгляда от паспорта.

— Да. Можно сказать, немного поболтали.

— Каким образом?

— Он хотел воткнуть в меня нож.

Кансини закрыл паспорт и повернулся к Кэтрин:

— У вас есть какие-то предположения о том, почему этот человек хотел причинить вам вред, синьора?

— Нет. Я думала, он хочет изнасиловать меня, только…

В этот момент раздался стук в дверь. Кансини извинился и пошел открывать.

Врачом оказалась весьма привлекательная кареглазая женщина лет тридцати по имени Валентина Санчели, стройная, одетая в простую юбку и блузку.

— А, Валентина, спасибо, что пришли, — поблагодарил ее Кансини. — Извините, что побеспокоил вас в такую рань. Это синьор Джон Дилани, профессор права из Соединенных Штатов. А вот синьора Кэтрин Адамс, адвокат. Они путешествовали на круизном судне, утонувшем несколько дней назад.

Валентина Санчели в удивлении подняла брови. Поздоровалась за руку с гостями и поставила медицинскую сумку на диван.

— Мы слышали о трагедии в новостях. Ужасно, не правда ли?

— Да, — согласилась Кэтрин.

Врач критически взглянула на пропитанную кровью рубашку Дилани.

— Итак… полагаю, вы мой пациент. Давайте вас посмотрим.

Дилани убрал рубашку, обнажая порез в районе левого бока. Кровь уже запеклась и почернела, а место в непосредственной близи к ране слегка покраснело. Врач нахмурилась, увидев шрамы от пуль на его груди.

— Я служил в полиции, прежде чем стал юристом, — объяснил Дилани.

— А я уже подумала, что в вас стрелял рассвирепевший клиент.

Дилани улыбнулся.

— Или взбесившаяся бывшая любовница. Мои приятели хотят услышать от меня именно такую историю. По их мнению, так интересней.

— Думаю, настоящие события не менее занимательны. Карло, можно воспользоваться вашим диваном? Надо промыть рану, и синьору Дилани лучше прилечь.

— Разумеется, — ответил Кансини.

— Могу я чем-то помочь? — спросила Кэтрин.

— Потребуется перекись и простыня.

— Я принесу, — сказал Кансини.

Дилани лег на диван и обменялся взглядом с Кэтрин. Она улыбнулась ему. Спустя пятнадцать минут, после наложения шестнадцати швов, врач позволила Джону встать. Сделала профилактический укол от столбняка и велела не напрягаться в течение нескольких дней. Джон хотел задать ей вопрос, однако передумал, поняв, что она на самом деле инструктирует Кэтрин, которая внимательно ее слушает. Дилани смотрел то на одну, то на другую женщину, а потом устремил взгляд на Кансини, который, будучи несколько удивлен происходящим, предпочитал держаться в стороне. Перед уходом Валентина осведомилась, как долго они намерены пробыть в Портофино. Она сообщила Кэтрин, что хотела бы справиться о здоровье Дилани до их отъезда.

— О, Карло, чуть не забыла. По дороге сюда я встретила Федерико. Он сказал, что они с Джильберто будут ждать вас в замке.

— Очень хорошо. Спасибо, Валентина.

— Весьма благодарен вам, док, — обратился к врачу Дилани, глядя на швы. — Сколько я вам должен?

— Я пришлю счет в отель ближе к вечеру. Сейчас самое главное для вас — отдых. У нас в городе есть хорошая аптека. Если хотите, я выпишу вам рецепт на болеутоляющее.

— Не надо… обойдусь как-нибудь.

Они не успели попрощаться, когда раздался стук в дверь и жена Кансини пошла открыть. Вернулась с чистой рубашкой для Дилани. Он узнал в ней свою.

— Я позволил себе, — сказал Кансини. — Полагаю, вы не возражаете.

— Отлично придумано.

По дороге к замку Кэтрин обуревали разнообразные чувства. Она ощущала все большую привязанность к человеку, спасшему ей жизнь, и гнев, граничащий с ненавистью, к тому, кто хотел отнять у нее божественный дар. Эмоции, контролируемые все последние дни, вырвались наружу. Сначала Кэтрин думала позвонить детям и сказать, что вылетает домой ближайшим самолетом. Более того, хотелось что-то предпринять, и она испытывала чувство разочарования из-за того, что не знала, с чего начать. В тот момент, когда врач оказывала помощь Дилани, она встретилась с ним взглядом, и он, по-видимому, прочитал ее мысли. Подмигнул ей и улыбнулся.

Она не сомневалась в том, что Джон прав: кто бы ни был тот человек, он не случайно напал на нее.

Но почему? Какая-то бессмыслица.

Кэтрин стала мысленно вспоминать судебные тяжбы с ее участием в прошлом и настоящем, стараясь выделить человека, который ненавидел бы ее до такой степени, что мог пойти на преступление. Все попытки найти виновного упирались в каменную стену. Многие проявляли недовольство результатами бракоразводных процессов, однако вряд ли кто-то из них мог стать убийцей.

Когда они прибыли во внутренний двор замка, туман уже практически рассеялся, оставив на булыжниках и в трещинах между ними блестящие капельки влаги. В какой-то момент — Кэтрин не могла с точностью сказать, когда именно, — страх уступил место иному чувству. Она вдруг поняла, что сжимает кулаки так сильно, что болят костяшки пальцев. Тогда она набрала в легкие побольше воздуха и расслабила руки. В ней начал преобладать юрист, который рассматривал дела во всех возможных вариантах и видел решения, неясные для многих коллег.

Преступник находился там, где они его оставили, только теперь рядом с ним стояли еще два человека. Увидев Кансини, они приветливо замахали руками. Фотограф — пожилой мужчина с жесткими седыми волосами и согбенными плечами. Он пользовался старомодным фотоаппаратом со вспышкой, с которыми раньше ходили журналисты. Его действия носили спокойный и несуетливый характер. Кэтрин наблюдала за тем, как он положил мерную ленту вдоль тела и сделал подряд четыре снимка. Затем сфотографировал крупным планом руки и туфли араба, после чего извинился и прошел в дом. Через некоторое время на балконе второго этажа начал вспыхивать свет.

Кансини представил второго человека как своего помощника. Звали его Федерико. Стройный юноша с римским носом и смуглым симпатичным лицом. В руках у него желтый блокнот, испещренный многочисленными записями. Он показал их Кансини. Констебль посмотрел и удовлетворенно кивнул.

— Федерико покидает нас в сентябре. Будет изучать уголовное право в университете Турина, — объяснил констебль. — Да уже и сейчас он знает больше иных криминалистов.

— Все потому, что мой дядя отличный учитель, — заметил Федерико.

— Ты выдаешь семейные секреты! — воскликнул Кансини, грозя юноше пальцем. — Что ты обнаружил?

— Не много, дядя Карло. У этого человека ничего нет при себе, кроме целлофанового пакета, в котором лежат ключ от номера, часы и зажигалка. Джильберто, конечно, сделал снимки.

— Пока будут делаться фотографии, возьми-ка машину и поезжай в Рапалло. Посмотрим, есть ли отпечатки пальцев на этих вещах. Ситуация весьма необычная.

— Ты заметил, какие у него подушечки пальцев, дядя? — спросил Федерико.

— Да. Синьор Дилани рассказал мне о них. Он раньше работал в убойном отделе, а сейчас преподает право.

Федерико сделал большие глаза:

— Правда? Я хотел бы поговорить с вами на эту тему, синьор. У меня есть желание стать инспектором, как мой дядя. Он пять лет проработал начальником полиции в Генуе.

На сей раз удивился Джон:

— Без шуток?

Кансини утвердительно кивнул и опустился на колено, чтобы рассмотреть пальцы Умара.

— Очень странно, — заключил он, вставая. — Эти шрамы определенно носят не случайный характер. Вы говорите, что раньше никогда не видели нашего швейцарца?

— Нет, — ответил Дилани. — Хорошо, что я подоспел вовремя и спас Кэт.

— Извините… кто такая Кэт?

— Это я, — пояснила Кэтрин. — И я впервые встретила этого человека в ресторане утром. Когда я спросила его, что ему нужно, он ответил: «Только вы, мадам».

Кансини покачал головой:

— В самом деле странно. У него сломана шея, однако мы все равно проведем вскрытие. Обычная процедура в таких случаях, понимаете ли. Я попрошу вас оставаться в Портофино до окончания следствия. Полагаю, это не доставит вам неудобств.

— Нет проблем, — ответил Дилани. — Могу ли я чем-то помочь вам?

— Спасибо. Думаю, мы обойдемся своими силами. Вы позволите задержать ваши паспорта на пару дней?

— Разумеется, — согласилась Кэтрин.

Кансини улыбнулся:

— Я знал, что вы будете сотрудничать. Самое большее два дня. Возможно, мы встретимся позднее и обсудим дальнейший план действий.

— Назовите время, — сказал Дилани. — Нас сдерживает лишь то обстоятельство, что нам необходимо давать показания перед комиссией по расследованию в Генуе в пятницу в отношении происшествий на круизном судне.

Кансини еще некоторое время осматривал тело. Вывернул карманы Умара и обследовал одежду таким же образом, как это ранее делал Дилани. Когда вернулся фотограф, он велел ему сделать еще несколько снимков отрезанных этикеток, а затем попросил Кэтрин показать, как она попала в особняк. Та повела их к заднему патио.

Дверь по-прежнему оставалась открытой, и паутина никуда не делась. Белый паук вернулся на свое место и медленно пробирался к бьющемуся насекомому, попавшемуся в сети. Кэтрин замерла, с ужасом глядя на паука. Потом вдруг нагнулась, схватила лежащую на земле ветку и уничтожила паутину. Кансини с интересом наблюдал за ней.

— Ненавижу хищников, — заявила она.

Уголки рта констебля опустились.

— Я тоже, синьора.

Закончив обследование, Кансини вернулся вместе с ними в город. Попрощался за руку с Дилани, поцеловал руку Кэтрин и сказал, что зайдет за ними в шесть вечера.

Дилани стоял и смотрел, как пожилой человек поднимается вверх по улице, направляясь к своему дому, пока тот не исчез за углом.

— Шеф полиции в Генуе, а? — проговорил он. — Толковый мужик, Кэт. Мне нравится, как он себя ведет.

Кэтрин согласилась с ним. Карло Кансини ничего не упустил. Его озадачило это нападение не потому, что жертвой оказалась женщина и к тому же американская туристка, а в силу бессмысленности преступления. Она вновь стала рассматривать все подробности происшествия, стараясь вспомнить, не пропустила ли чего-нибудь, и наконец бросила это занятие. И только когда Дилани стал прочищать горло, она заметила, что они подошли к отелю.

Однако вместо того чтобы войти, он подошел к одному из служащих и заговорил с ним. Закончив разговор, вынул два евро и сунул их в руку собеседника.

— Пригнали машину нашего друга, — сообщил он. — Пошли посмотрим.

— Тебе не кажется, что нам стоит подождать Кансини?

— Я не буду ничего трогать. Просто хочу взглянуть на авто. Коридорный говорит, что наш парень водил черный «мерседес» и не любил давать чаевые. По его словам, Магнусон припарковал машину здесь вчера, хотя и не ночевал в отеле.

— Где же он остановился?

— Понятия не имею. Коридорный сам поставил автомобиль на стоянку вечером и заметил утром, что он на месте. Ему это показалось странным, так как он не нашел имя Магнусона в списке гостей, чтобы выписать ему счет. И тогда он обратился к управляющему, когда тот пришел на дежурство.

Автостоянка отеля «Сплендидо» находится у подножия холма за основным зданием. На ней стоят около двадцати машин и не видно служителя. За исключением низкого ограждения по всему периметру стоянки, единственным препятствием для проникновения туда служит цепь между двумя столбами у входа. В дальнем углу припаркован красный «альфа-ромео» Бесс, а «мерседес» Умара стоит во втором ряду. Дилани и Кэтрин обменялись взглядами, увидев открытый багажник. Они поняли почему, как только приблизились.

Федерико уже искал на автомобиле отпечатки пальцев. Он лежал на месте водителя и исследовал окно, когда они подошли. Черные пятна на других окнах говорили о том, что он тут уже изрядно потрудился. Парень посмотрел вверх, услышав шаги Дилани.

— А, синьор Дилани и синьора Адамс. Дядя сказал, что вы придете сюда, только я не ждал вас так скоро.

— Правда? — спросил Дилани. — Ваш дядя смышленый мужик.

— Да, очень.

— Нашли что-нибудь?

— Боюсь, что ничего стоящего. Багажник пуст, а регистрационные бумаги говорят только о том, что машина взята напрокат во Флоренции. Непохоже, чтобы синьор Магнусон собирался задерживаться здесь надолго. О, простите — есть кое-что для вас.

Федерико поискал в кармане рубашки, вынул клочок бумаги и передал Дилани.

— Что это?

— Номер автомобиля, телефон и адрес прокатного агентства во Флоренции. Дядя говорит…

— Да-да. Знаю. Ваш дядя говорит, что мне потребуется информация. Спасибо. Удалось сделать хорошие отпечатки?

— Несколько. Надо, конечно, все проверить. Только не думаю, что они нам очень помогут. Синьор Магнусон отличался осторожностью.

— Думаю, вы правы. Поблагодарите дядю от моего имени. Мы будем сидеть в отеле или прогуливаться поблизости.

— В «Сплендидо» кормят отличными обедами, — сказал Федерико.

— Здорово. Можете проверить и нашу машину. Вон ту красную «альфа-ромео». Только не говорите, что дядя Карло уже просил вас об этом.

Федерико пожал плечами.

— Невероятный парень, — пробормотал Дилани. — Ладно, увидимся позднее. Продолжайте трудиться.

— Спасибо, доброго вам дня.

— Вам того же.

— До свидания, — вставила Кэтрин, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

Они отправились к отелю и разошлись по номерам, чтобы переодеться. Пятнадцать минут спустя Дилани стучал в дверь Кэтрин. Она надела коричнево-желтую юбку и зеленый пуловер. Он явился к ней в джинсах и консервативной белой рубашке от Ральфа Лорена с закатанными рукавами. Они отправились в ресторан.

— Теперь ты похож на преподавателя колледжа, — заметила она, когда они уселись за столик. — Как твой бок?

— Пощипывает слегка, но жить буду. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Кэтрин покачала головой и посмотрела в окно на море. Она медлила с ответом. Рассеянно подняла руку, убрала прядь волос с глаз и только потом повернулась к Дилани.

— Нормально.

— Правда? — спросил он тихо.

Кэтрин кивнула.

— Джон, я понимаю, что такое случается, однако знание ничего не улучшает. Я раздумывала над этим и хочу тебе сказать, что мне здесь нравится, только…

— Ты решила прервать путешествие и вернуться домой. Так я и знал.

— Ты злишься на меня?

Дилани покачал головой:

— Нет… мысль сама по себе неплохая. Мне тоже хорошо с тобой, однако над нами нависла черная туча. Мало того что убит наш сосед по столику, мы сами чуть не сгорели на корабле, а потом едва не утонули. И вот теперь появляется некий фантом и пытается убить тебя. Вот уж действительно: «Отправься в круиз… и не пожалеешь», как говорят мои друзья. Поговорю с Кансини. Может, он устроит так, что мы сможем дать показания следственной комиссии по телефону. Если он даст добро, я поменяю билет и мы сможем лететь вместе.

— Джон, тебе не обязательно так поступать.

— Почему же? Прежде всего я не могу отпустить тебя одну. И потом, я как-то уже привык к тебе.

— Честно?

Их взгляды встретились, выражение лиц стало серьезным.

— Да, Кэт.

Кэтрин взяла его руку.

— Спасибо, что спас мне жизнь.

Дилани улыбнулся, и его лицо сразу изменилось. Исчезло обычное беззаботное выражение. Теперь на нее смотрел нежный, любящий мужчина. Кэтрин почувствовала, как увлажняются ее глаза, и отвернулась.

— Кроме того, твои дети уже, наверное, соскучились по маме, — заключил Дилани, меняя тему.

Кэтрин задумалась на минуту, затем покачала головой:

— Не знаю. Старшие сейчас в колледже. У них своя жизнь. Зак недавно стал пользоваться одеколоном перед школой. Думаю, мой младшенький начал догадываться о существовании другого пола.

— Сколько ему лет?

— Шестнадцать.

— Он живет у отца, не так ли?

— Правильно.

— Вы ладите?

Кэтрин пожала плечами:

— Лучше, чем раньше. Потребовалось тринадцать лет, но результаты налицо. Откровенно говоря, чем меньше я его вижу, тем лучше.

— Прости. Не хотел открывать банку с червями. Я и сам не сразу привык к разрыву с женой. Месяца четыре места себе не находил. Со мной преподает один мужик по имени Ник Беркли. Он работает на полставки и занимается семейными проблемами, вроде тебя. Ник часто повторяет, что развод подобен удару молотком по голове.

Кэтрин невольно улыбнулась:

— Никогда такого раньше не слышала. Мы неплохо жили вместе… по крайней мере мне так казалось до тех пор, пока я не застала его в постели с женщиной.

— Боже… и что ты сказала?

— Да ничего. Сожгла эту кровать и через два дня подала документы на развод. Он много раззвонил и жаждал примирения, только я уже купила новую кровать и все такое.

Теперь пришла очередь хихикать Джону.

— Не получилась у нас семейная жизнь, да?

— Что ж… мы не смогли взять от жизни то, чего хотели.

— То есть?

— Ну, он хотел свободных отношений… а я желала его смерти.

От последнего заявления у Дилани кампари попало не в то горло, и он закашлялся. Кэтрин похлопала его по спине.

— Кстати, я туп в таких делах. Отношения между мужчинами и женщинами мне малопонятны.

— Ты далеко не глуп, Джон, — разуверила его Кэтрин.

За едой они говорили о том, как жили в реальном мире.

Несмотря на все пережитое за последние несколько дней, они впервые разговаривали на таком уровне. Обсуждалось все — от детей и морали до отношения к абортам и религиозным предпочтениям. Перекрестные допросы велись чрезвычайно умело. Кэтрин с радостью узнала о том, что мать Джона еще жива и он видится с ней не реже чем раз в неделю.

В свою очередь, Кэтрин сообщила Дилани, что у нее две сестры и брат. Она являлась приверженной демократкой, он — закоренелым республиканцем. Разумеется, между ними существовали и другие различия, однако в итоге, в свете растущей их привязанности друг к другу, они представлялись незначительными. Несколько раз Кэтрин начинала рассказывать ему о своих приступах паники и о том, какое влияние они оказывают на ее жизнь, однако не могла решиться развить эту тему.

Прошло два часа, прежде чем они осмотрелись и увидели, что терраса пуста. На одном уровне ниже находился бассейн, где могли плавать и загорать гости отеля. Кэтрин не прочь была присоединиться к ним. О, если бы она могла остановить время.

Кэтрин вдруг осознала, что Дилани умолк и смотрит на нее.

Она подалась к нему и поцеловала его.

— За что мне такое счастье?

— За то, что ты мой рыцарь в сверкающих доспехах.

— Да, так оно и есть… я сэр Джон Смущенный.

Кэтрин промолчала. Она очень серьезно смотрела на него. Он моментально понял, что значит этот взгляд.

— Прости, — произнес он едва слышно. — На меня порой находит. Нет другой женщины, ради которой я готов убить дракона, Кэт. Можешь на меня положиться.

Кэтрин начала что-то говорить, однако не закончила фразу. Некоторое время назад она решила, что публичное выражение эмоций больше подходит подросткам. Таким образом, когда Джон встал, обошел стол и поцеловал ее в губы, она восприняла это не очень хорошо. И покраснела, услышав кашель за спиной.

— Простите меня, — извинился Кансини, стоящий в дверях.

— Мы обменивались мнениями по поводу нашего дела, — объяснил Дилани, садясь на стул и жестом приглашая присесть констебля.

Кэтрин поправила волосы и успокоилась.

Заговорил Кансини:

— А… я знал, что в вас течет итальянская кровь. Вы изобрели новую технику обмена информацией. Мы с Федерико по старинке пользуемся телефоном.

Кэтрин предпочла хранить молчание. Оправила юбку и улыбнулась старику.

— Мне казалось, что мы встречаемся позже, — заметил Дилани. — Вы пришли с целью что-то сообщить нам?

— Может быть. Я практически согласен с вами в том, что несчастный господин, с которым свела вас судьба, не швейцарец. Я связался с их посольством, и у них нет сведений о номере его паспорта. И как вы справедливо заметили, в документе нет никаких штампов въезда или выезда. Синьор Магнусон, должно быть, свалился к нам прямо с неба.

Полагаю, осмотр Федерико автомобиля также добавит кое-какую информацию. Я проверил регистрационный номер в полиции Генуи. Похоже, машина украдена во Франции и перегнана сюда. Номера соответствуют имеющемуся в прокате Флоренции транспортному средству, только это вовсе не наш «мерседес».

— Итак, к чему мы пришли? — спросила Кэтрин.

— Боюсь, мы по-прежнему блуждаем во тьме, синьора. Думаю, однако, что синьор Магнусон не случайно прибыл в Портофино.

— Приятно слышать, — заметил Дилани.

— Узнаем больше, после того как Федерико вернется из Рапалло. Их лаборатория лучше оснащена, чем наша.

— У вас есть лаборатория?

— Небольшая. Подобно вам я имею слабость к судебной медэкспертизе. Кстати, декан вашего колледжа передает вам привет.

Дилани уставился на констебля, который улыбнулся ему.

— Похоже, вы неплохо справились с домашним заданием. На вашем месте я поступил бы так же.

Кансини кивнул:

— Принимаю ваши слова как комплимент. Рад, что вы не обиделись. Кое в чем нам все же повезло, хотя неизвестно, что из этого выйдет.

— О чем вы говорите? — спросила Кэтрин.

— Мне удалось снять отпечатки пальцев с зажигалки, которую носил с собой Магнусон. Она принадлежит человеку по имени Селдон Кардуэл. Он вам знаком?

Дилани нахмурил брови:

— Я где-то слышал это имя.

Кансини взглянул на Кэтрин, которая покачала головой.

— Мне также оно кажется знакомым, — начала Кэтрин. — Ненавижу, когда такое случается… — Она вдруг замолчала и открыла рот.

— Что случилось? — спросил Дилани.

— Так зовут капитана корабля «Звезда Мэри». Ты помнишь? Он заседал в комиссии по расследованию.

Дилани щелкнул пальцами:

— Господи, Кэт, ты права. Теперь я его вспомнил. Баррони сидел справа, а он — слева от Блейлока. Такой высокий худой мужик.

— Может, объясните, что к чему — попросил Кансини.

— «Звезда Мэри» — одно из двух судов, которые спасали нас, после того как загорелся «Мажестик», — сказала Кэтрин.

— Понятно. Возможно, синьор Магнусон находился в числе пассажиров?

— Не исключено, — согласился Дилани. — Это легко выяснить. Надо просто запросить декларацию компании. Если Магнусон был пассажиром, то его имя в нее занесено.

— А если он состоял в команде? — предположила Кэтрин.

Дилани отрицательно покачал головой:

— Не знаю, сколько человек в экипаже «Звезды Мэри», только мне сдается, я видел их всех во время вояжа сюда. Хотя стоит, конечно, проверить.

— Чрезвычайно интересно, — подвел итог Кансини. — Вы прибыли в Геную на этом корабле?

— Нет, — ответила Кэтрин. — Мы пересели на «Принцессу меридиана». «Звезда Мэри» — танкер. Она уплыла, как только с нее сняли всех пассажиров.

Кансини задумался.

— Не соблаговолите ли пройти со мной в мой кабинет? Оттуда можно сделать несколько телефонных звонков и попробовать снять покров с нашей тайны.

— Задело, — согласился Дилани и стремительно встал из-за стола.

Кабинет Кансини напомнил Кэтрин подобные помещения, виденные ею в кино. Его жена, по совместительству секретарша, кивнула им, когда они вошли, и спросила, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Все отказались. В углу стоял старый письменный стол, а за ним деревянный стул. На фотографии, висящей на стене, Кансини вручали какую-то награду. Еще три небольших фотографии в серебряных рамках стояли на серванте. На одной, безусловно, запечатлена миссис Кансини; на двух других — какие-то красивые темноволосые юные дамы.

— Мои дочери, — пояснил Кансини, заметив взгляд Кэтрин.

— Они красивые.

— Спасибо. К счастью, они похожи на мать. Лучана была моей помощницей, когда я работал в полицейском департаменте Генуи.

— Ваш племянник сказал, что вы возглавляли департамент.

— С тех пор прошло много лет, — ответил Кансини. — Пройдемте в другой кабинет.

Кансини подошел к простой коричневой двери в задней части комнаты и открыл ее. Здесь имелось новейшее оборудование. На длинном столе два компьютера с плоскими экранами. Рядом факс, копировальное устройство и видеомагнитофон. Помещение освещено лампами дневного света.

Кансини подошел к ближайшему от него компьютеру и сел перед ним, приглашая Кэтрин и Дилани присоединиться. Потом взял телефон и набрал какой-то номер. Ему ответили, и он начал быстро говорить по-итальянски. Последовало еще четыре звонка. Кэтрин понимала только отдельные фразы, однако, судя по тем заметкам, которые он делал, ей стало ясно, что дела обстоят не лучшим образом. Кансини записывал какие-то слова и телефонные номера и тотчас зачеркивал. Спустя полчаса он положил трубку и почесал переносицу.

— Бюрократы одинаковы во всем мире, не так ли? Я разговаривал с властями Генуи, и они согласились запросить список пассажиров у круизной компании… однако нам придется подождать. Начальник генуэзского порта сообщил мне, что «Звезда Мэри» разгрузилась и сегодня рано утром вышла в море. Теперь она, без сомнения, находится за пределами наших территориальных вод. Вот почему я связался с министром торговли в Риме и говорил с его помощником. Он предложил мне позвонить в либерийское консульство. Можете себе представить их желание сотрудничать с нами. И наконец, меня соединили с департаментом юстиции, где меня уведомили, что необходимо подать запрос в трех экземплярах.

— Сколько времени займет эта процедура? — спросила Кэтрин.

Кансини бросил карандаш на стол и откинулся на стуле.

— Вы когда-нибудь имели дело с итальянским правительством, синьора? «Звезда Мэри» будет на полпути к Юпитеру, пока мы получим ответ.

— Возможно, я смогу помочь, — вызвался Дилани. — Мне нужно сделать пару звонков.

— Прошу вас. — Кансини указал ему в сторону телефона.

— Как мне позвонить в США?

— Набери один-один, потом код страны и номер, — объяснила Кэтрин.

Дилани подмигнул ей и снял трубку.