Смерть в океане

Глава 32

Путешествие назад в Атланту через нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди оказалось бы бесконечно скучным, если бы Кэтрин и Дилани не удалось достать билеты на соседние места. Кансини все уладил с членами следственной комиссии, которые приняли показания по телефону. Благодаря попутному ветру они добрались до дома за восемь часов двадцать минут. Кэтрин пришлось два часа ждать самолет на Атланту, и Дилани настоял на том, чтобы остаться с ней до вылета. Она позвонила Бесс Доливер.

— Привет, Бесс, это я. Как дела у Джека?

— Кэтрин, где ты?

— Сижу в аэропорту Кеннеди и жду свой рейс. Джон со мной.

— Я думала, ты вернешься только через неделю. У Джека все отлично. Он перенес легкий сердечный приступ, однако сводит с ума меня и врачей. Они предписали ему оставаться дома в течение двух недель и совершать длительные прогулки. А еще назначили диету с низким количеством жиров, которую он просто ненавидит. Отсылает назад все, что приносит повар.

— Крепись, — посоветовала Кэтрин. — Ему сейчас нелегко.

— Что ж, если у тебя возникнет желание взять напрокат мужа, дай мне знать, и я вышлю его тебе.

— Скажи Джеку, чтобы он хорошо себя вел, или я попрошу Джона, чтобы он прислал к нему своих дружков-полицейских.

— Как у вас дела? — спросила Бесс, понижая голос.

— Я очень скучала по детям, поэтому решила отправиться домой пораньше, — ответила Кэтрин.

— О, я поняла. Ты не можешь сейчас говорить, да?

— Точно. Скажи Джеку, что я и по нему скучаю. Позвоню тебе из Атланты.

Бесс заговорила с придыханием:

— Кэт, вы занимались любовью?

— Алло? Алло? Боже, ненавижу эти сотовые. Кажется, у нас обрыв связи, Бесс. Позвоню тебе позже. Пока.

— Лгунья, — прошептала Бесс.

Как только Кэтрин выключила телефон, ее подруга рассмеялась и бросилась наверх рассказать мужу последние новости.

Дилани и Кэтрин посмотрели на ближайшем табло время вылета и статус рейса. Оставалось тридцать минут. Они пообещали друг другу позвонить через пару дней, как только немного обживутся. Впервые за все время, сколько Кэтрин знала его, Джон больше помалкивал. Она не могла понять, в чем причина его плохого настроения, пока он не проболтался. Оказывается, у него депрессия по поводу их расставания.

До этого момента Кэтрин считала Джона сильным сдержанным мужчиной, однако от его последнего признания у нее комок застрял в горле. Они обнялись в центре зала, не замечая толпы спешащих мимо людей, затем сели на скамейку и взялись за руки.

Во время ожидания Дилани принимал эсэмэс. Одно из них было от Майка Франклина. Прочитав его, он выключил телефон и сказал Кэтрин, что с командой «Звезды Мэри» пока ничего не ясно. Они обсуждали, будет ли проще Дилани прилететь на выходные в Атланту или ей добраться до Нью-Йорка, когда объявили начало посадки. Объятия, поцелуи, и Кэтрин уже в самолете, летящем домой. День был воскресным.

Кэтрин вручила служителю автостоянки квитанцию и услышала плохую новость: счет на семьдесят два доллара. Молодой человек отдал ей сдачу вместе с «Картой парковщика», в которой имелись проколы компостером на каждый день ее отсутствия. Кэтрин покачала головой и вывела «мерседес» на Кэмп-Крик-паркуэй.

В Атланте полиция называет 1-285, петлю длиной девяносто девять миль, окружающую город, спидвеем. В автостраде восемь отдельных односторонних полос, которые пересекают три округа, включающих в себя район метрополии. Автомобилисты обычно игнорируют ограничение в скорости до 65 миль в час, считая более уместным развивать скорость до восьмидесяти. Это делается в связи с предположением, что у копов есть неписаное правило «давать» водителю десять миль сверх положенного. Полицейские, понятно, ведать не ведают о таком положении и вовсю штрафуют нарушителей.

До дома Кэтрин добралась благополучно. Остановилась у почтового ящика, обнаружила, что он пуст, и тотчас вспомнила, что ее корреспонденцию не будут доставлять до конца недели.

Поставив машину в гараж, она закатила чемодан в спальню. Хотела начать распаковывать вещи, однако решила подождать. Высветилось сообщение на сотовом. Кэтрин не стала отвечать и плюхнулась на кровать. Хорошо дома.

Она лежала, думая о Джоне Дилани и о том, как изменились их отношения. Внутренний голос предостерегал ее, нашептывая, что сумеречные морские романы быстро кончаются при ярком свете дня. Только тут, кажется, дело серьезное. Дилани исключительный мужчина. Неглупый, остроумный и к тому же замечательный любовник. В течение следующего получаса Кэтрин размышляла, не позвонить ли ему. Она понимала, что, если их отношения будут развиваться дальше, ей необходимо рассказать ему все о своем прошлом.

«Завтра», — решила она в итоге.

Не то чтобы ей не хотелось звонить. Еще как хотелось. Просто трудно отделаться от чувства беспокойства. Здравый смысл советовал не спешить, пока время терпит. И Кэтрин набрала домашний номер хирурга, специалиста по операциям на сердце. Ответил женский чувственный голос. Кендра, последняя из миссис Адамс, пыталась во всем подражать Мэрилин Монро и говорила с придыханием.

— Алло?

— Привет, Кендра. Это Кэтрин. Зак дома?

— О, Кэтрин. Рада тебя слышать. Как прошел отпуск?

«Если не считать, что я чуть не утонула и чудом спаслась от убийцы, все прошло чудесно», — хотела ответить Кэтрин, но сказала лишь обычное:

— Отлично.

— Обожаю круизы, — дышала в трубку Кендра. — Испания такая красивая страна.

— Я посетила Италию. — «Может быть, она не читает газет?» — подумала Кэтрин и тотчас решила, что новая жена ее бывшего мужа вообще ничего не читает.

— Ну конечно, Италия. Тебе удалось посмотреть бой быков?

Кэтрин на секунду оторвала трубку от уха и уставилась на нее.

— Нет. Бои в этом сезоне уже закончились.

— Какая жалость. Зака нет дома. Он ушел играть в космический боулинг с друзьями. Сказать ему, чтобы позвонил тебе, когда вернется?

Кэтрин напрягала память, пытаясь вспомнить, что такое «космический боулинг». Через минуту ее озарило. Эта игра пользовалась большой популярностью несколько лет назад. Старшие дети какое-то время увлекались ею, потом потеряли к ней интерес и стали заниматься другими вещами. Она прекрасно помнила, как толпы школьников заполняли аллеи для игры в боулинг и катали шары под рок, светомузыку и искусственный туман. Просто дискотека с боулингом.

— Конечно. Передай ему, что я звонила, и пусть приезжает завтра после школы прямо домой.

Кэтрин повесила трубку и нажала кнопку сообщений на автоответчике.

Обычный набор телефонных звонков торговых агентов. Из управления по кондиционерам напоминали, что пора провести годичную проверку. Одно сообщение, которое особенно обрадовало ее, оказалось от Шерри Уоллес. Она благодарила Кэтрин за то, что та здорово поддержала ее во время бракоразводного процесса. Шерри обещала на неделе занести в офис торт. Кэтрин улыбнулась и уже хотела продолжить проверку оставшихся тридцати записанных звонков на завтра, когда услышала голос своего партнера Барри Левита.

— Привет, Кэт, говорит Барри. Не знаю, проверяешь ли ты сообщения, находясь в заморских странах, но, пожалуйста, позвони мне, как только услышишь мой голос.

Два точно таких же звонка и еще один от человека по имени Чарльз Ватсон, из «Хроник округа Фултон», местной газеты, пишущей на криминальные темы.

Кэтрин набрала номер Левита.

— Барри, это Кэт. Только что получила твои сообщения. Что стряслось?

— Кэтрин, где ты?

— Я вернулась в Атланту. Что случилось?

— О… да ничего особенного. В котором часу ты завтра придешь на работу?

— Рано. Мне, наверное, потребуется дня три, чтобы навести порядок на столе. А что?

— Мы, ну… Берт хочет провести завтра утром общее собрание. Можешь прийти к половине девятого?

— Конечно. Что-то случилось? — спросила Кэтрин, уловив странные интонации в голосе Барри.

— Думаю, да, — ответил он, — только не хочу говорить об этом прямо сейчас. Увидимся завтра, хорошо?

— Нет, не хорошо, Барри. Ты оставил три сообщения, прося меня позвонить как можно скорее, а теперь тянешь кота за хвост. Я не посторонний человек, а твой партнер. Скажи, в чем дело?

— Кэт, я правда не могу говорить об этом в данный момент. Увидимся завтра.

— Барри…

Кэтрин не знала, сердиться ей или обижаться, после того как услышала гудки на другом конце провода.

«Злиться», — решила она наконец и швырнула трубку на рычаг.

Она знала Барри Левита уже более десяти лет, и он впервые ведет себя таким образом. Кажется, стесняется говорить с ней, что совершенно ему несвойственно.

Хотя Барри Левит и адвокат, он теперь редко появляется в судах. В последние восемь лет в основном управляет юридической фирмой, являясь ее руководящим партнером. Эту работу никто не хотел брать на себя, а Барри в ней определенно преуспел. Сдержанный, спокойный и компетентный человек, что весьма ценят в офисе. Он и Берт Бойд — старшие партнеры компании.

Кэтрин хотела перезвонить ему или связаться с кем-то из других партнеров, однако слишком устала, чтобы заниматься офисными интригами. Вместо этого заварила чашку персикового чая, включила проигрыватель, легла на кровать и стала слушать джазового саксофониста Стена Гетца. Через десять минут она уже спала крепким сном.

Юридическая фирма «Бойд, Саймон, Левит и Адамс» расположена на двадцать седьмом этаже современного здания в центре Атланты. Через большое венецианское окно клиенты могут видеть панораму города на расстоянии шестнадцати миль. Вестибюль обит темным вишневым деревом и украшен антикварными изделиями в большой степени благодаря усилиям Кэтрин. Последний, сделанный из хрома и кожи стул с плетеной спинкой прибыл восемь лет назад вместе с ковриком, расписанным в духе Пикассо. Потом его сменил бухарский ковер, который очень хорошо подходил к деревянному полу. Как раз в то время, когда Барри Левит стал управляющим партнером за неимением других претендентов на эту должность, Кэтрин начала играть роль неофициального дизайнера, что очень понравилось мужчинам.

Она прибыла на работу в восемь двадцать утра и первой, кого увидела, пройдя через двойные двери, стала Галина, которая заполняла какой-то бланк за письменным столом в приемной. Кэтрин тотчас перестала улыбаться, увидев выражение лица девушки. Секретарша глазами показала в сторону человека, сидящего на диване.

Кэтрин сразу все поняла. Мужчина увидел ее и встал. Внешне он походил на хорька.

— Миссис Адамс, я Чарльз Ватсон из «Хроник округа Фултон». Я оставил на вашем автоответчике несколько сообщений, однако так и не получил ответа. Поэтому решил зайти сюда попытать счастья. Если у вас найдется для меня минутка, я хотел бы поговорить с вами о деле Беннета Уильямса.

— Извините меня, — ответила Кэтрин, — я действительно не знакома с…

— Кэтрин! — окликнул ее Берт Бойд, выходя из конференц-зала и направляясь к ней с распростертыми объятиями. Он весь так и сиял. — Рад, что ты вышла сухой из воды.

Она поняла намек и помалкивала, а Бойд тем временем повернулся к Чарльзу Ватсону.

— Мистер Ватсон, я удивлен, что вы все еще здесь. Я ведь говорил вам, что у нас сегодня тяжелый день. Мы проводим общее собрание. Лучше назначьте встречу на другое время.

Ватсон задергал носом, переводя взгляд с Кэтрин на Бойда, после чего вынул из чехла фотоаппарат.

— Нет проблем, — заявил он. — Я позвоню вам во второй половине дня, миссис Адамс. А можно вас сейчас сфотографировать?

Бойд тотчас стал перед Кэтрин и поднял вверх руку:

— Нет.

— Ей решать, не так ли? — настаивал Ватсон. — Наши читатели имеют право знать о том, что происходит в мире, мистер Бойд.

— Если миссис Адамс захочет, чтобы вы ее сфотографировали, она скажет вам об этом позднее. А пока вы находитесь в моем офисе, и тут я решаю все вопросы. Вам все понятно?

— Обычно юристы бывают счастливы, когда…

— До свидания, мистер Ватсон, — попрощался Бойд.

Ватсон пристально посмотрел на него, покачал головой и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Кэтрин повернулась к своему партнеру и спросила:

— Что происходит, черт возьми, Берт?

Эдвард Бойд уже сорок лет присутствовал на законодательной сцене Атланты. Он представлял квинтэссенцию джентльмена-южанина: седовласый и всегда изысканно одетый. Каждый день Бойд приходил на работу в новом галстуке. Единственное исключение делалось им в «вольную пятницу», заведенную в офисе несколько лет назад, когда он позволял себе снять пиджак. В Атланте его знали как цепкого юриста.

— Давай поговорим в малом конференц-зале, предложил он.

— Отлично.

В отличие от большого зала, находящегося за приемной, маленький служил также библиотекой для партнеров и их помощников. Ряды книг, включающих в себя «Уголовный кодекс штата Джорджия» и «Юго-восточный репортер» (первая и вторая части), а также «Уголовный кодекс Соединенных Штатов», стоят вдоль стен. Есть и другие тома, все в разноцветных обложках, от красно-коричневых «Репортажей Шепарда» до бирюзового «Путеводителя по юго-восточным сделкам и судебным процессам». В углу стоит стол с кофейным автоматом. Кэтрин здоровается с партнерами и наливает себе чашку.

— Ладно, кто-нибудь скажет мне, что тут у вас стряслось?

Начал Барри Левит:

— У нас проблема, Кэт. Извини, что не смог поговорить с тобой вчера вечером, только ситуация уж очень не простая. Прежде всего с возвращением тебя. Мы очень рады, что ты не пострадала в произошедшей ужасной трагедии.

— Спасибо, Барри.

— Ты успела посмотреть новости после возвращения? — спросил Берт Бойд.

— Нет. Я только вчера вернулась.

Бойд обменялся взглядами с Джерри и вновь повернулся к ней.

— Уверен, что ты знаешь, какое внимание уделяли средства массовой информации катастрофе на «Мажестике», — говорил Левит. — Повсюду раздаются упреки в халатности. В данный момент ведется отчаянный поиск козла отпущения. Ты внесла в это дело свою лепту, сдав властям Беннета Уильямса.

— Правильно, — согласилась Кэтрин, перед глазами которой предстали плывущие по океану тела.

— Неправильно, — опроверг ее Бойд.

— Прошу прощения?

— Беннета Уильямса освободили несколько дней назад. У него не то ДНК. Жена убитого человека предоставила агентам ФБР его волосы, и они сравнили их с тем веществом, которое нашли под ногтями Уильямса. Они не совпадают, Кэт. Более того, они проверили пистолет и решили, что из него не стреляли в последнее время.

Федеральный судья провел в Нью-Йорке предварительное слушание и постановил, что для задержания Уильямса нет достаточных оснований. Он приказал освободить его из-под стражи.

— Об этом писали газеты, — добавил Левит.

У Кэтрин возникло такое чувство, будто ее ударили под дых.

— К сожалению, это не самое худшее, — продолжал Левит. — Находясь в тюрьме, Уильямс нанял Тайлера, Кинга и Элкинса для своей защиты. Они предоставили нам вот это.

Левит вынул из своего дипломата толстую пачку бумаг и пустил ее по столу в сторону Кэтрин.

— Иск на сто миллионов долларов против нашей фирмы за ложный арест, клевету, халатность и намеренный моральный ущерб. Во вторник сюда приезжал судебный чиновник с целью завести на тебя дело. Ты отсутствовала, и я взял на себя смелость принять бумаги от твоего имени.

Барри Левит вынул из дипломата еще одну пачку и передал Кэтрин.

— Мы, естественно, тотчас связались с агентством, курирующим противозаконные действия. Однако они утверждают, что этот вопрос не входит в сферу их деятельности, так как инцидент не имел места в ходе нашей обычной практики.

Кэтрин с недоверием смотрела на бумаги. Голова у нее шла кругом. Через несколько секунд она усилием воли заставила себя успокоиться и начала думать.

— Великолепно! — воскликнула Кэтрин, отодвигая бумаги.

Левит продолжал:

— Это еще не все, Кэт. Мы также связались с судом штата Джорджия. Они подали на тебя жалобу.

— За что, черт возьми? Я только сообщила о том, что знала и видела.

— В том-то и суть проблемы, — объяснил Левит. Очевидно, Беннету Уильямсу к моменту вынесения приговора не исполнилось шестнадцати лет и его регистрационные данные по решению суда были засекречены.

Постепенно до Кэтрин стал доходить смысл слов Барри Левита. Иск ее не волновал, однако проблема приобретала значительные масштабы. Она раскрыла засекреченную информацию. С тех пор прошло пятнадцать лет, однако судьи плохо относятся к тем юристам, которые нарушают их указания. В итоге ей могут быть предъявлены обвинения в пренебрежении к закону. Если верить Барри, судебная система уже оформляет на нее жалобу за разглашение тайны следствия. Кэтрин знала, что судьи штата очень тщательно планируют свои действия. Они редко нападают на крупные компании и выбирают по преимуществу лиц, занимающихся частной практикой или адвокатов, участвовавших в делах, привлекших всеобщее внимание. Вот куда она вляпалась.

— Так что же нам теперь делать? — спросила она.

— Очевидно, наймем независимого юриста, который будет представлять нас в гражданском суде, — ответил Бойд. — Деньги на расходы пойдут из наших собственных карманов, так как страховщики заняли твердую позицию. Я встречаюсь с ними завтра. В любом случае дешево нам не отделаться. Мы все хорошо обдумали, Кэт, и если против тебя будет возбуждено уголовное дело, тебе придется нанять адвоката. Мы все хорошо знаем друг друга, и будет неправильно, если кто-то из фирмы станет защищать тебя. Кроме того, никто из нас больше не практикует. То же относится и к жалобе. Дело в том, что история с Уильямсом произошла еще до того, как ты начала работать в нашей фирме, и она не имеет никакого отношения к твоей деятельности у нас.

Кэтрин кивнула, уверенная в том, что продолжение последует.

— Кроме того, я… мы считаем, что в данной ситуации тебе лучше взять непродолжительный отпуск… пока страсти поутихнут.

— Понимаю.

— Только не надо на меня так смотреть, — сказал Бойд. — Это для блага фирмы. Одно дело гражданский иск, а вот теперь тут начал крутиться и вынюхивать этот сукин сын репортер. Нам только черного пиара не хватало.

— Ты прекрасно знаешь, как они умеют сделать из мухи слона, Кэт, — добавил Левит. — Ты будешь говорить одно, а они напишут совсем другое, чтобы лучше продавалась их газетенка, которая годится лишь для того, чтобы в нее заворачивать рыбу.

— Угу.

— Ты ведь знаешь, что они за люди.

На самом деле Кэтрин знала издание под названием «Хроники округа Фултон» гораздо лучше, чем ее партнеры. Третьесортная газетка, всегда ищущая скандал, а не настоящие новости. Имеет обыкновение печатать неподтвержденные факты, заявляя о себе как о надежном источнике информации. Ее журналисты из тех, кого не хотят держать в порядочных газетах. Работая в государственной адвокатской коллегии, Кэтрин сталкивалась с рядом случаев, привлекших к себе общественное мнение в стране. Она всего раз или два имела дело с «Хрониками», но сразу поняла, что любая связь между ней и правдой носит совершенно случайный характер.

— Что же мне делать? — спросила она тихо.

— Отдохни пару недель, пока буря уляжется, — посоветовал Бойд. — Мы с Джерри займемся твоими делами. Я уверен, что ввиду данных обстоятельств судьи не будут чинить нам особых препятствий.

— Пару недель, — повторила Кэтрин. — Когда вы слышали о гражданском иске, который разбирали в течение двух недель?

— Мы не говорим, что тебе не надо работать, Кэт, — настаивал Левит, — однако у нас найдется немало клиентов, которые начнут нервничать, узнав о том, что на фирму подан иск в размере ста миллионов. Тот же Ватсон позаботится об этом. Чем меньше шума, тем лучше для нас.

— И мое отсутствие поможет?

— Никому из нас это не нравится, однако мы сошлись на данном варианте. Надеюсь, ты понимаешь, — заключил Барри.

Кэтрин отодвинулась от стола и встала.

— Я понимаю так, что мои партнеры думают только о своем благе и имеют очень гибкие позвоночники.

Прежде чем кто-то попытался возразить ей, Кэтрин встала и вышла из помещения.

Галина ждала ее в холле.

— Кэт, я очень сожалею.

— Вы знали?

— Я заполняла бланк для Ванды — она заболела. Бойд позвонил мне домой вчера вечером и велел напечатать вам письмо. — И она протянула Кэтрин белый конверт. — Они все подписались, — добавила она, понижая голос. — Я не хотела отдавать вам его при журналисте.

Кэтрин посмотрела на конверт, уже зная, что находится в нем. Сунула в сумочку, не читая.

— Что вы собираетесь делать?

— Не знаю. Надо все продумать на свежую голову. Пожалуйста, составьте список моих клиентов и запишите номера телефонов. Отправьте факс мне домой, хорошо?

— Все очень хреново, — констатировала Галина. — Почему оправдан Беннет Уильямс? Газеты писали о том, что в его каюте найден пистолет, у него поцарапаны руки. Не понимаю.

— Я тоже. Поговорим позже.

У Кэтрин голова шла кругом, когда она вошла в лифт. Как только двери закрылись, она прислонилась к стене и закрыла глаза. В животе стремительно рос узел, и мысли путались в голове. Партнеры хотят избавиться от нее.

«Для блага фирмы», — сказал Бойд. Кэтрин так разозлилась, что хотела кричать и плакать. Не знала только, с чего начать.

Почему сняты обвинения с Беннета Уильямса?

Кэтрин пересекла место парковки и подошла к своему автомобилю. Все улики налицо — пистолет, царапины, его прошлое…

— О, мисс Адамс! — раздался голос за ее спиной.

Кэтрин вставляла ключ в замок и инстинктивно обернулась. Фотовспышка застала ее врасплох. Она моргнула и прикрыла глаза рукой. Чарльз Ватсон!

— Не хотел испугать вас, — сказал он. — Просто надо иметь снимок для газеты на случай, коль что-то выяснится позднее, а у нас не будет возможности встретиться.

— Если поместите фото без моего разрешения, я подам на вас в суд, — предупредила его Кэтрин. — На стоянке нельзя находиться посторонним, мистер Ватсон. Что вы здесь делаете?

— Кажется, я свернул не в нужном месте, — соврал репортер. — Тут легко заблудиться. А потом увидел, как вы выходите из лифта, и решил рискнуть. Вдруг вы сейчас свободны.

«Как же, так я и поверила, что ты ошибся поворотом, проныра!»

— Сейчас не самый подходящий момент…

— Бойд и Саймон собираются нанять независимого адвоката для защиты от иска?

— Я не вправе говорить с вами, мистер Ватсон. Обратитесь с вашими вопросами к Берту Бойду или Барри Левиту.

— Каково ваше отношение к тому, что вас попросили оставить фирму?

Кэтрин внимательно посмотрела на него.

Что ж… слухи распространяются очень быстро, особенно когда люди пытаются защитить себя.

— Во-первых, меня никто пока не выгоняет, а во-вторых, у меня нет ни времени, ни желания беседовать с вами.

— Вы опасаетесь дисквалификации? — продолжал Ватсон, не обращая внимания на ее протесты.

— Без комментариев. А теперь, извините меня…

— Еще один вопрос, мэм. Сто миллионов — большая сумма. Вас пугает исход тяжбы?

Ватсон поспешно отошел в сторону, чтобы избежать удара дверью машины.

— Без комментариев, — повторила она.

— Послушайте… я действительно хочу помочь вам, мисс Адамс. Завтра будет напечатана статья о вашем деле, и мне показалось, что вы могли что-то сообщить нам.

Кэтрин бросила портфель на переднее сиденье и села за руль.

— Могу сказать вам следующее. На вашем месте я бы убрала ногу, если не хотите, чтобы я на нее наехала. И если увижу свою фотографию в газете, то сразу же найму адвоката.

— Загляните в конституцию, мэм, — отреагировал Ватсон с улыбкой. — В течение последней недели о вас постоянно сообщают в новостях. Вы стали знаменитостью, что дает мне право фотографировать вас. Не каждый день в округе Фултон кому-то предъявляют иск на сто миллионов долларов. Наши читатели имеют право знать, что происходит. Понимаете, что я имею в виду? Позвольте спросить: вы лично мстите Беннету Уильямсу?

Чарльз Ватсон так и не получил ответ на свой вопрос. Взревел мотор «мерседеса», Кэтрин развернула машину и нажала на газ.

«Если успеет убрать ногу — хорошо, не успеет еще лучше».

Она прекрасно поняла, что имеет в виду Ватсон, называя ее знаменитостью. Нравится ей это или нет, только происшествие на «Мажестике» и арест Беннета Уильямса поставили ее в центр внимания. Правильным термином будет «ограниченная знаменитость». Это значит, что все, сообщаемое о Кэтрин в СМИ, не должно носить порочащий ее характер или намеренно причинять ей ущерб. Ватсон может делать все, что угодно, под прикрытием статьи конституции, гарантирующей свободу прессы. Есть и другие узаконенные тонкости, однако все сводится к одному. Ее права, в особенности право на частную жизнь, только что были изрядно урезаны.