Смерть в рассрочку

—12-

Они собрались, как было назначено, в два часа дня, в жилых комнатах уехавшего на море скульптора, который по старому знакомству оставил Ярмошу ключи. Здесь временно поселился человек полковника, встречавший посетителей сообщением, что хозяин в отпуске, а он всего лишь сторож, и ему строго наказано в мастерскую никого не пускать.

Каждый приехал сам по указанному адресу и был впущен, назвав свое имя. Только Кондратюка привез Сергей на своей машине, которую они оставили за квартал от мастерской.

Здесь было пятеро парней примерно одного возраста, но разного внешнего облика. Они знали только то, что им вместе предстоит выполнить какое-то важное задание, и с любопытством присматривались друг к другу. Окинув взглядом собравшихся, Игорь представил на их месте ребят из своей последней группы с их гренадерской знатностью, особенно могучего Марьясина, и с одобрением подумал, что людей тут подбирали тщательно и с умом. Такая разномастная компания вряд ли привлечет чей-нибудь внимательный взгляд. Среди них лишь он сам выделялся фигурой и ростом.

Сергей знал всех и представил каждого, называя только имя: Роман, Всеволод, Федор, Глеб, Валерий. Все они по собственному примеру понимали, что имена не настоящие, и приняли это как должное: значит так надо для дела.

— У всех вас в общем одинаковая подготовка, — заговорил Сергей. — Все прошли одинаковую школу, включая Афганистан. Все вы офицеры и командира групп нашего спецназа. Звания в данном случае не имеют значения. Но у каждого из вас есть индивидуальные способности, которые чем-то выделяют его среди других. О них вам надо знать, чтобы, если потребуется, использовать при выполнении задания. Например, Роман — великолепный водитель, ученик самого профессора Цыганкова, директора Центра водительского мастерства. Он лучше любого из вас справится с любым механизмом на колесах и не только, способным двигаться по земле.

Серей мог бы назвать громкие титулы, завоеванные Романом в отечественных и зарубежных соревнованиях по авто— и мотогонкам, авторалли, спидвею, но не счел нужным из осторожности, так как это в случае чего могло бы навести на его след. Из тех же соображений он не стал распространяться и об остальных.

— Наш Всеволод — снайпер, без промаха бьет из всех видов стрелкового оружия по неподвижной, бегущей, ползущей, даже скачущей цели, бьет на звук, шорох, вспышку, днем и ночью. Федор виртуозно владеет всеми видами холодного оружия, от шпаги до лопаты, в штыковом бою не уступает трем-четырем опытным противникам, излагающим одновременно; с десяти метров посылает нож не просто в целевой круг, а в указанную точку. Так, кто у нас дальше? Глеб. Он первоклассный механик, мастерски управляется с вертолетом, глиссером и остальными судами малого водоизмещения, движущимися по воде с помощью мотора. И Валерий — ваш командир. Командир не потому, что у него выше, чем у каждого из нас здание, не потому, что он мастер но нескольким видам военных единоборств и никому из вас в этом отношении не устоять перед ним, а потому, что у него больше умений и опыта, что, кстати сказать, не одно и тоже, в организации и про ведении боевых операций.

Сергей помолчал, внимательно посмотрел на каждого и закончил:

— Вашей группе дается задание похитить генерал-лейтенанта КГБ. Выкрасть его предстоит здесь, в Москве, в помещении или на улице, может быть, на даче или по дороге — об этом потом. Перерастет операция в боевую или нет, а для нас важно, чтобы не переросла, зависит от вас.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Она была вызвана не неожиданностью задания, а недоумением от того, что такое в общем-то несложное для них дело обставлено столь серьезно и облечено такой таинственностью. Парни переглянулись. Кто-то хмыкнул, кто-то пожал плечами.

— И что тут такого особенного? — спросил коренастый, как кряж, внешне флегматичный Федор. — Раз мы прошли одинаковую школу выучки, значит каждый, возможно, даже не раз в качестве экзаменов или просто тренировок участвовали в похищении высоких армейских чинов.

— Иногда и вместе с их охраной, — добавил стройный, с мальчишеской фигурой Роман и улыбнулся. — Мы как-то спеленали командующего округом на его даче, когда он уже собрался лечь с молодой женой. В одних трусах увезли. Форму его, правда, тоже прихватили, чтобы потом не озверел от злости.

— Мы во время окружных учений прямо на КП взяли командующего армией и еще двух находившихся с ним генералов, — отозвался высокий, одного роста с Кондратюком, сухопарый Всеволод. — Командарм, громадный мужик, когда очухался, ревел, как бык и матерился, как целая сапожная мастерская.

В условиях боевых действий чрезвычайно важно своевременно обезглавить войска противника, лишить их управления и тем самым породить растерянность и неразбериху. И все же такого рода задания у спецназовцев ГРУ считались легкими, попутными, использовались преимущественно для первичной обкатки молодых.

На счету Кондратюка во время учебы и после было несколько таких операций. Однажды его группе из шести человек было поручено похитить из расположенного в Виннице штаба авиационного корпуса генерала с секретной документацией. Им выдали гражданскую одежду, деньги, чтобы не отвлекались на их добывание — а в том, что они добыли бы их легче и чище профессиональных уголовников, не было сомнения, — но оставили без документов. Оружие в таких случаях не полагалось. А документы были не нужны, потому что устраиваться не только в гостинице, но и у частных лиц им запретили. Таковы были условия боевой учебы. Время шло к осени, и Кондратюк устроил базу группы в опустевшем пионерском лагере. В другое время года находили иные решения. Если вставал вопрос: нарушить условия или не выполнить задания, условия нарушались. Когда невозможно было обойтись без документов, их добывали в государственных учреждениях, у граждан, а то и в паспортных отделах милиции. Главное было — выполнить задание, а как — это являлось предметом обсуждения потом, при разборе учений, дело обстояло так: считаешь нужным, рискуй, но помни, что ясли попадешься, ссылка на принадлежность к спецназу ГРУ, на выполнение задания командования исключена. Никто тебя спасать не будет, от тебя просто откажутся, а твои россказни сочтут бредом шизофреника. И отсидишь свое в зоне, как положено нормальному вору.

При изучении обстановки своей недисциплинированностью привлек сам командир авиационного корпуса. Другие генералы ездили на службу и обратно в точное время, по строго определенным маршрутам, в сопровождении адъютантов, исполняющих обязанности охраны. Этот разъезжал в любое время, по любой улице и дороге, чаще с одним шофером. Его-то и решено было взять, хотя вначале речь шла о начальнике штаба корпуса. Накануне проведения операции пришлось похитить пятерых милиционеров, чтобы разжиться формой, и в ближайшем райцентре угнать милицейскую машину. Милиционеров связанными оставили на базе под охраной одного из парней. Остальные утром направились в город. Генерала взяли в центре, на улице Чехова. Остановили и потребовали следовать за ними. Не успел он вымолвить свое гневное начальственное слово, как компрессы с эфиром лишили сознания его и водителя. Обоих доставили в разрушенную ставку Гитлера и по рации сообщили своему командованию о выполнении задания. А потом скрытой камерой снимали процесс вызволения генерала его охраной. И отдали ему должное в том, что, едва высвободив руки от стягивавших их ремней, он прежде всего схватил портфель, убедился, что его не вскрывали, и лишь потом гневно набросился на ни в чем неповинную охрану. Милиционерам вернули форму, одному развязали руки и, так и не сказав в их присутствии ни единого слова, исчезли, уходя дальше по маршруту.

Такие задания считались почти рутинными. Большинство же учебных операций было серьезнее, опаснее и проводилось порой в неимоверно трудных условиях, что всегда отличало учения, проходившие на территории СССР.

Перед выходом отряда специального назначения ГРУ в учебной рейд городским и районным отделам МВД и КГБ, расположенным по маршруту движения спецназовцев, направлялась ориентировка. В ней сообщалось, например, что группа опасных преступников, захватив оружие охраны, совершила побег из мест заключения и пробирается на юг, намереваясь в пути совершить несколько бандитских нападений и террористических актов. Спецназоцев предупреждали о разосланной ориентировке, а также о том, что, если попадутся в руки правоохранительных органов, ни на какую помощь со стороны командования рассчитывать они не вправе. Строго разъясняли, что, когда за ними будут охотиться, как на волков, загонять, обкладывать, когда в них будут стрелять на поражение как в бежавших преступников, они могут отстреливаться лишь для острастки, чтобы замедлить или остановить погоню, оторваться от нее и скрыться. Ни одна выпушенная ими пуля не должна задеть человека. На языке спецназа ГРУ эта ситуация характеризовалась всего лишь как учения в условиях, приближенных к реальной обстановке. А обстановка, хоть и крайне редко, бывало, складывалась так, что командованию приходилось слать похоронки.

Но главное было не в том, чтобы, избежав ловушек, засад, уйдя от преследования, уцелеть, а в том, чтобы, уцелев, успешно провести запланированную операцию. При этом командование стремилось совместить учебные цели с практической отдачей. Часто в качестве боевого обучения ставилась задача проверить несение караульной службы и конкретных режимных частях, надежность охраны реально существующих запасов ядерного оружия, передающих центров стратегической авиации, важнейших узлов связи крупных складов и арсеналов вооружения и боеприпасов.

Как-то перед очередным учебным рейдом Кондратюка вызвал сам начальник штаба бригады спецназа ГРУ, чтобы дать вводную к предстоящему заданию.

— Слушайте и запоминайте, лейтенант, — сказал подполковник, — с отрядом в двадцать человек вы должны незамеченными никем пройти от нашего подмосковного расположения до кавказского лагеря спецназа ГРУ, где и доложите о прибытии, как положено. Какую вы берете форму одежды, сколько возьмете с собой этих форм, каким образом будете скрывать или не скрывать оружие, на чем станете добираться, мне это неинтересное. А интересно мне, и очень интересно, чтобы по пути ваш отряд «поднял на воздух» полтавский аэродромный узел, кстати, крупнейший в Европе. Там базируются бомбардировщики дальнего действия ТУ-16, ТУ-22М2 и частично ТУ-22, а также расположен мощный ядерный склад, можно сказать, арсенал. В Генштаб поступила информация о том, что охрана узла несется из рук вон плохо. Нам приказано осуществить негласную проверку. Я приказываю осуществить ее вам. Что без потерь приведешь ребят к этому самому аэроузлу, не сомневаюсь. Не этим же, на самом деле, недорослям из МВД и фрайерам из КГБ брать спецназ ГРУ! Но советую особо не обольщаться насчет охраны. Плоха-то она, может быть, и плоха, однако вокруг ядерного арсенала — шесть уровней защиты. Секреты, засады, ДОТы, нашпигованные всеми видами оружия, минные поля; аппаратура электронного слежения, просматривающая всю местность еще на дальних подступах к объекту. Воздушное пространство контролируется барражирующими вертолетами и самолетами. А в дополнение ко всему этому вокруг арсенала создало высокочастотное электрическое поле напряжением в 18000 вольт, охватывающее зону от двадцати до пятидесяти метров шириной. Шагнул туда — и обуглился, как картошка. Вся система жизнеобеспечения и охраны там скрыта под землей. Никаких вышек с вертухаями там не найдешь. Милая сельская местность. По периметру разбросаны домики, сараи, силосные башни, сельхозмастерские. И все это начинено электронным и всяким другим оборудованием. Теперь о форме одежды. Учтите, там людей в форме не увидишь. Ее скрывают под комбинезонами, спецовками, халатами. Соответственно подумаете и о своей экипировке. В общем, сложностей выше головы. Но несмотря ни на что, вашему отряду надо проникнуть на ядерную базу, с помощью пиротехнических средств имитировать минирование складов с атомным оружием, сообщить об этом по рации командованию и осуществить условный взрыв. Постарайтесь быть хитрым, как лис, и изворотливым, как змей. Всю полученную от меня информацию передайте ребятам и попробуйте в пути продумать варианты. И не забывайте: хоть взрыв будет условным, но вас, если обнаружат, нашпигуют пулями и осколками без всяких условностей. Не запугал?

— Запугали, товарищ подполковник, — ответил Игорь. — Но деваться все разно некуда.

— Ага. Значит, не совсем запугал. Тогда продолжу. Чтобы вы не разболтались в пути, мы, как водится, нацелим на вас расположенные близко к маршруту местные отделы внутренних дел и КГБ. Информируем их о том, что группа оголтелых дезертиров, перебив в своей роте ненавистных «дедов», захватила оружие и теперь пробирается в Чечню или Абхазию, где легче всего укрыться от правосудия. Народ подобрался отчаянный и отчаявшийся, терять ему нечего, стало быть, можно ожидать любой пакости. Кэгэбэшники, конечно, будут действовать руками МВД. А там люди пугливые, своими жизнями дорожат больше, чем они стоят. Значит, наваливаться на вас будут большими силами. Вот так. Теперь выполняйте.

Внешне объект выглядел совсем неприметно, как и говорил начальник штаба. И это только осложняло задачу, как бывает всегда, когда нет видимой цели. Просочиться в ядерный арсенал аэроузла оказалось куда сложней, чем предполагал подполковник и надеялись ребята из группы Кондратюка, разработавших в пути несколько предварительных вариантов проникновения. Ни один из вариантов не годился, так как защита базы была надежной, и охрана была поставлена не из рук вон плохо, как информировал командование бригады Генштаб, а умело и четко. Казалось, не было ни одной щели, которую могла бы раздвинуть изобретательность поднаторевших в решении неразрешимых задач спецназовцев ГРУ. Однако это не могло служить основанием для отмены задания, да его никто и не отменял. Возможно — скорее всего, так оно и было, — группу умышленно поставили в такую ситуацию. Может быть тот, кто давал задание, был уверен в неудаче группы, которая лишь подтвердила бы неуязвимость объекта.

Неделю, замаскировавшись и выставив охранение, наблюдали за базой спецназовцы. Не раз обошли и оползли ее по всему периметру, ощупывая и обнюхивая каждый метр. Анализировали и отбрасывали один план за другим. Наконец, забрезжило, а потом оформилось решение. Связано оно было с тем, что два-три раза в течение дня из ворот скромного, ничем не примечательного ограждения, какие можно встретить на окраине любого поселка, выезжала машина в сопровождении бронетранспортера, замаскированного под какую-то сельхозмашину. Бронетранспортер шел впереди, а в двигавшуюся сзади машину два одетых в комбинезоны человека баграми собирали постоянно погибавшую в зоне высокого напряжения живность. Затем ее сбрасывали в известковую яму. Двигались они почему-то всегда против часовой стрелки, в разное время и — из опасения наскочить на одну из мин, густо насеянных по всей территории периметра — по одной и той же колее. Выезды длились от пятнадцати до двадцати минут — бывало, больше двадцати, но никогда на меньше пятнадцати. В это время поле высокого напряжения снималось. Это-то обстоятельство и было отправным в разработанном группой плане.

Решили между колеями вырыть щель на два человека. Добыли саперные лопатки, нашли затвердевший гудрон, чтобы в качестве диэлектрика обложить боковые стенки щели, соорудили деревянную крышку, которую покрыли дерном той же изношенности, что и между колеями, все это для них не составило большого труда, как и вычерчивание карты минного поля на нужном участке. Труднее было найти сам участок, где надо рыть щель. Желательно чтобы он был в самом узком месте периметра и менее всего просматривался наблюдателями. Решили и эту задачу. Обсудили мельчайшие детали этой начальной стадии операции, которую иронично назвали «схрон» и началась работа. Как только машины, поворачивая, скрывались из виду, на дорогу в зону, минуя мины, выползали шестеро ребят и принимались лихорадочно рыть. На все про все — на подход, работу, отход — командир давал ровно четырнадцать минут. Остальные были в готовности шквальным огнем — не на поражение — отвлечь внимание от землекопов, вытащенный в мешках грунт рассыпали в ближайшей роще, где основала свою базу группа.

Три дня работы и крайнего напряжения нервов в ожидании сметающего все живое лавины огня и металла потребовалось для сооружения «схрона». Затем оставалось только ждать удобного момента, чтобы, зацепившись самодельным крюком за карданный вал машины, оказаться под ней и въехать на территорию арсенала, второй должен был прикрыть щель и тут же выбираться из зоны.

Решено было проникнуть внутрь с вечерним выездом машин, чтобы в течение ночи осуществить операцию. Двое суток, меняясь лишь раз, днем, писая в штаны, сидели в «схроне» спецназовцы. Как назло никакая живность не забредала в этот, сектор и машины проходили, не сбавляя скорости. Пришлось подбросить сюда убитую собаку.

Все совершилось, как было задумано. Упущение охраны было в том, что никому не пришло в голову, привыкнув к невероятности такого действия, заглянуть под машину. Позже было отмечено также не вполне грамотное распределение сектора обзора периметра высокого напряжения.

А тогда сержант Бидяк удачно миновал охрану, а после смены караулов оглушил часового, проник на склады и заложил между ядерными зарядами имитирующую мины пиротехнику. О том, что задание выполнено, доложил по рации сигналом ЗОВ-3, который невозможно было засечь.

Если бы действительно взорвать этот склад атомного боезапаса, от Полтавы и ее окрестностей осталось бы только историческое воспоминание о короле Карле XII и некогда погибшим по его дурости в этой местности шведам.

Позже до бригады спецназа ГРУ дошел — быть может, был доведен умышленно — слух, что после этой учебной операции отвечавший за охрану базы генерал-лейтенант был понижен в звании до лейтенанта. Поверить не поверили, но некоторой время группа Кондратюка не без удовлетворения ощущала на себе не столько завистливое, сколько одобрительное внимание товарищей, которые то же не прочь были бы стать виновниками подобной экзекуции над генералом.

— Знаю, что в такого рода делах у вас большой опыт, — сказал Сергей. — Только вот охраняют генерал-лейтенанта КГБ как члена Политбюро.

— Вы сказали, что от нас зависит… — начал Глеб.

— Чтобы потом не говорили, что я на вас давил, — с улыбкой перебил Сергей, — давайте перейдем на «ты». Хоть по званию я несколько выше каждого из вас, по возрасту разве что года на три старше. Забудьте и о возрасте, и о звании. Мне кажется, так будет лучше для дела. А не будет лучше, выберем наиболее удобный вариант.

— Хорошо, — кивнул Глеб. — Ты сказал, что от нас зависит, чтобы операция ни переросла в боевую. Я хочу точно знать, как понимать этот пассаж.

Не каждый понимал в данном случае значение этого слова, но суть ясна была всем, и парни настроили свое внимание на Сергея.

— Он прав, — поддержал Глеба Кондратюк. — Тут не должно быть недомолвок. Вопрос стоит так: имеем мы право пользоваться оружием или нет?

— Мне казалось, что я объяснил это довольно ясно, — вздохнул Сергей.

— Но, конечно, вы правы в том, что хотите знать точное условия задания. Да и страховочка будет на всякий случай, — ухмыльнулся он и тут же в успокаивающем жесте вскинул руку. — Шучу, шучу. — Дело обстоит так. Задание максимум — взять генерал— лейтенанта живым. Если получится, вместе с сопровождением. Если поймете, что не получится, уничтожьте, прежде всего — генерала. Остальных, конечно, тоже. После попытки захвата оставлять в живых никого нельзя, ликвидировать тихо, разрешается использовать огнестрельное оружие. Но это в самом крайнем случае, в самом крайнем!.. Выбор оружия за вами.

— А для самообороны применять его можно? — спросил Роман.

— Если начнется пальба, чего уж там стесняться, — хмыкнул Сергей.

— По-нят-но, — раздельно и четко произнес Федор. — Ладно, хоть так. А то во время боевой учебы тащишь на себе автомат сотни километров и думаешь, что рогатка была бы полезней, хоть глаз кому-нибудь подбить. И чувствуешь себя, как голый посреди улицы: на тебя плюют, а ты имеешь право только прикрыться платочком.

— Я в Афгане не раз вспоминал эти чертовы боевые учения, — рассмеялся Всеволод. — И знаете, по-доброму вспоминал. Конечно, неприятная штука — чувствовать себя мишенью, хотя и движущейся. Зато после такой учебы и Афганистан может показаться игрой в «Зарницу». В тебя стреляют, но и ты, наконец, можешь стрелять на поражение. А тут, как говорится, кто ловчей.

— Ты-то, снайпер, вряд ли ждал, чтобы в тебя кто-то стрелял первым, — усмехнулся Роман.

— Конечно, — даже удивился Всеволод. — Само собой.

Они говорили легко и непринужденно, словно их вовсе не заботило предстоящее задание. Сергей решил сбить этот, на его взгляд, легкомысленный настрой парней.

— Должен предупредить вас вот о чем, ребята. Надеюсь, вы понимаете, что если кто попадется живым или мертвым, на нашу помощь не рассчитывайте. К спецназу ГРУ вы не имеете никакого отношения. Мы вас не знаем. Таково обязательное условие задания.

— Это уж как водится, — спокойно отозвался Глеб.

— На другое и не рассчитывали, — подтвердил Федор.

— Не перейти ли нам к делу, — сказан Кондратюк и обратился к Сергею. — Какая у генерал-лейтенанта охрана?

— Судя по обстановке.

— Например, в машине.

— Шофер, адъютант и собственно охранник. Но, по сути, все они — охрана, народ опытный.

— Если вынуждены будем его кончать, как с ними?

— Как и с ним, — вздохнул Сергей. — Но уж очень бы не надо.

— А если удастся взять его одного?

— Если получится, заберите всех. А нет, свидетелей оставлять не надо.

— Сколько дается времени на операцию? Недели две, три имеем или больше?

Сергей покачал головой:

— Не будет у вас, ребята, трех недель, и двух не будет, не говоря уже о большем. Десять дней максимально.

— Значит, операция уже спланирована, — сделал вывод Кондратюк. — Следовательно, выбора вариантов нет.

— Нет, отчего же, — возразил Сергей. — Я изложу вам общий расклад обстановки с короткими комментариями. Если после этого у вас появятся плодотворные идеи, буду только рад. Итак… Живет он с семьей — жена, младшая дочь, старшая дочь с мужем, теща — в правительственном доме на Кутузовском проспекте в комнате из восьми комнат. И дом в целом, и квартира оснащены всеми видами современной сигнализации. Об охране и говорить не приходится, вполне надежная — профессионалы. Но охрана и сигнализация — барьеры вполне преодолимые при соответствующей подготовке, разумеется. Однако серьезная подготовка требует соответствующего времени, которым мы не располагаем. Однако главное препятствие — семья. Такая же, может, несколько слабее ситуация и на даче, расположенной опять же в зоне правительственных дач, то есть с кольцом охраны на дальних и ближних подступах. Плюс охрана непосредственно самой дачи, которую он, кстати, вернее, совсем некстати недавно значительно усилил. Само собой — сигнализация. Один он там не бывает. Но, учитывая множество комнат в этом двухэтажном особняке, это незначительное препятствие с учетом своевременного отключения сигнализации и отключения охраны. Сначала мы решили остановиться именно на этом варианте. Тут подготовка потребовала бы значительно меньше времени. С вашим опытом и талантами мы вполне уложились бы в намеченный срок. Загвоздка в другом — на даче он появляется нечасто и, что главное, нерегулярно, когда вздумается. А когда ему вздумается в течение отпущенных нам десяти дней?.. Дальше. Он любит преферанс, футбол, бега, рестораны. Вообще, генерал-лейтенант разносторонняя и азартная натура. Давайте прикинем возможности. Пулька у них расписывается только среди своих, и у каждого не менее двух телохранителей. Собираются безо всякой системы, спонтанно. Футбол, рестораны, бега отпадают не столько из-за охраны, которую пришлось бы отключать или при неудаче аннулировать. Да и сам он опытней боец, не стал бы ждать, когда его спеленают. Но самое главное — неизбежные жертвы ни в чем не повинных людей. Так что эти варианты исключаются. Есть у него относительно давняя и, по нашим сведениям, верная любовница, незамужняя, очень красивая женщина. Но он давно уже у нее не был и когда будет, неизвестно. Полагаем, что нескоро.

Сергей усмехнулся какой-то своей мысли:

— Вообще-то это был бы неплохой вариант, поскольку туда он ездит всего с двумя охранниками, якобы на конспиративные встречи. Если сопровождающие, которые в ожидании шефа иногда проводят там многие часы, а то и ночи, догадываются об истинной цели этих встреч, так что с того? Нам важно быть уверенными, что именно в эти дни он посетит свою сексуальную явку. А по нашим данным, скорее всего он ее не посетит. Тем не менее, наблюдать будем. Без вашего участия. Для вас найдутся другие дела. Как видите, этот вариант мы окончательно не отбрасываем. Поэтому каждый вечер вы будете собираться здесь и в полной готовности ждать сигнала. Если он поедет не туда, вам позвонят, и вы разъезжаетесь по домам. Трубку будет снимать наш «сторож» студии. Если звонивший назовет пароль, ну скажем, «Никандрович», тогда к телефону подходит Валерий. Вот, пожалуй, и все, — закончил Сергей.

— Видимо, надо будет провести рекогносцировку и по этому, как бы это выразиться, сексуальному варианту, — сказал Кондратюк.

— Разумеется, — подтвердил Сергей и рассмеялся. — Давайте так его и назовем: «сексуальный вариант».

— Почему бы ни учесть, например, посещение театров, концертов, сауны? — заговорил Роман. — Ездит он, наверное, на рыбалку, охоту или просто отдохнуть на природе.

— Бывает, — согласился Сергей. — Но опять-таки дело упирается в лимит времени. Да и не можем же мы задействовать все свои силы на эту грязную сволочь, — неожиданно вспылил он и, явно недовольный прорвавшейся злостью, хмуро, но тоном ниже добавил. — Других забот хватает.

Офицеры понимающе переглянулись, оценив невольно данную генерал-лейтенанту характеристику как знак доверия. На это Сергей и рассчитывал, изображая якобы прорвавшиеся эмоции.

— Если бы дело не упиралось в сроки, можно было бы захватить его по дороге на дачу, — сказал Глеб. — Я опустил бы вертолет на машину и выдавил оттуда всех, а вы сверху прыгнули бы им на головы. Потом — всех на борт. Где-то на тихой полянке нас ждала бы машина. Я со своими ребятами таким образом однажды выкрал какого-то душманского чина.

— Без стрельбы? — поинтересовался Кондратюк.

— Почти.

— А здесь без стрельбы никак бы не обойтись. Как бы мы ни относились к кэгэбэшникам, народ они — неплохо подготовленный, профессионалы.

— Мысль у Глеба неплохая, если требовалось бы их просто гробануть, — отозвался Федор. — Но тогда и на машину садиться не надо. Расстреляли бы с воздуха и дело с концом.

— Вот что, мужики, — твердо заявил Кондратюк, — Давайте забудем о стрельбе. Его надо взять живым. Об этом и думайте. Не отвлекайтесь на прожекты.

— Есть, командир, — в разнобой, но дружно ответили парни.

Игорь повернулся к Сергею:

— Конечно, мы будем осмысливать твою информацию. Может, что-нибудь дельное и придет в голову. А теперь, наверное, пора узнать и основной вариант операции.

— Что ж, извольте, — сказал Сергей. — План состоит в том, чтобы взять генерал-лейтенанта здесь, в центре Москвы, рядом с резиденцией КГБ. Выигрыш тут еще и а том, что вряд ли кто может предположить такое нахальство. Ему позвонят, сообщат нечто для него чрезвычайно важное и назначат встречу через пятнадцать минут, может, через десять в холле гостиницы «Метрополь». Времени у него будет в обрез. Чтобы успеть на встречу, он просто вынужден будет ехать по так называемой правительственной полосе на встречу движения транспорта. А это — основание для того, чтобы его остановить за нарушение правил. Правительственный номер на машине впопыхах можно и не заметить. Если ему позвонят, скажем, в десять утра, через пять, ну шесть минут он будет на повороте с Новой площади на Ильинку. Там стоит застекленная будка ГАИ. В десять часов и две минуты вы должны будете находиться там на двух милицейских машинах. Как только подъедет генерал, вы останавливаете его за нарушение правил движения. До правительственных знаков на машине, повторяю, вам нет никакого дела. Пусть идут объясняться с дежурным на пост, в будку. Вы всего лишь исполняете приказ. Этим дежурным к тому времени уже должен быть один из вас, видимо, Роман. Мастер вождения, надо полагать, сумеет потолковать о правилах уличного движения, если придется. Хотя, надеюсь, это не понадобится. А перед тем в течение имеющихся в распоряжении Романа двух-трех минут ему придется «вырубить» настоящего дежурного и постараться придать ему позу отдыхающего. «Вырубать» лучше не ребром ладони или еще каким-то хулиганским приемом, а шприц-тюбиком разового действия, оно надежнее. На наш взгляд, удобнее всего брать генерала в будке, куда он для выяснения кинется в разъяренном состоянии.

— Будка-то стеклянная, — заметил Всеволод. — Со всех сторон видно, что там происходит. Тем более, сверху, из домов.

— Правильно. Давайте разберемся. Если говорить о водителях то у каждого одна забота — скорее миновать милицейский пост, а на то, что там делается в будке, ему наплевать, он туда и не смотрит. Да и происходить там, внутри, по существу, ничего не будет — секундное дело. Жильцы ближайших зданий по Ильинке действительно представляют некоторую опасность. Поэтому в стороне от ваших милицейских машин будет стоять ремонтная летучка, например, «Мосгорэнерго» или «Мосгаза» с заградительными щитами, как положено. Только вы остановили машину генерала, летучка тут же огибает гаишный «фонарь» и устанавливает заградительный щит, отгораживая будку от домов по Ильинке.

— В летучке будет кто-то из нас? — спросил Федор.

— Нет. Но те, кто будет там находиться, покажутся из машины всего на несколько минут при установке щита. Они не знают цели операции. Просто будут четко выполнять инструкцию. Тем не менее, светиться им нельзя, думаю, вы понимаете, почему для выполнения этого задания вас вытащили аж из соседней страны. Потому что вас здесь никто не знает в лицо и риск, что могут потом опознать, минимален.

— Генерал с сопровождающими будут в военной форме? — спросил Кондратюк.

— Как правило, они носят гражданскую одежду. Но если, паче чаянья, окажутся в военной форме, вас это вовсе не должно смущать. Если же поблизости окажется какой-нибудь зевака, во время захвата изречете что-нибудь о наглом жулике, мафии или что-то другое в этом роде. Дело должно занять секунды. Как говорится, чистота эксперимента, конечно, пострадает, но тут уж ничего не поделаешь. Отступать нельзя.

— А если генерал пошлет к дежурному адъютанта? Скорей всего оно так и будет.

— Придется выключить адъютанта. Тогда генерал вынужден будет сам ринуться к дежурному. Он не может ждать, у него просто нет времени. Опоздание даже на минуту грозит очень большими неприятностями. В будку его проводит кто-нибудь из вас. По-моему, роль провожатого должен взять на себя сам командир. Учитывая его бойцовские качества, от него не вырвется никакой генерал. Таким образом, в будке окажутся уже двое наших. Вообще-то этот генерал-лейтенант здоровенный и тренированный мужик. Учти, Валерий.

— Учту, кивнул Игорь.

— Как только он войдет в будку, — продолжал Сергей, — оставшиеся тихо отключают шофера и охранника и вежливо под ручки усаживают их в одну из своих машин. Во вторую поместите генерала с адъютантом. В генеральскую машину садится Роман. И все быстро летите сюда, к этой мастерской. Тут мы пробудим не больше двух-трех минут.

— Зачем возиться с генеральской машиной? — недоуменно поинтересовался Федор. — Загнать в какой-нибудь пустующий двор.

— И этот вопрос задает офицер разведки специального назначения, — укоризненно покачал головой Сергей. — Ай-я-яй. К чему тебе знать, зачем нам может понадобиться эта машина?

— Виноват, товарищ командир, — подтянувшись, гаркнул Федор.

— Откуда в тебе это чинопочитание? — настороженно поинтересовался Сергей.

— Его-то, к сожалению, мне и не хватает, вздохнул Федор. — А то бы еще потягались званиями. Но вообще, Сереженька, под твоим началом служить бы рад.

— Ну, нахал, — рассмеялся Сергей. — Вот уж действительно, дай палец, руку откусит.

— Мне непонятно вот что, — переждав общий смех, заговорил Роман. — Если генерал обязательно помчится по этому звонку, то, наверное, можно назначить встречу и в другом месте, чтобы брать его в более выгодных для нас условиях, а не на виду у всех, с максимальным риском.

— Здравое замечание, — признал Сергей. — Но тогда у него будет достаточно времени на размышление и подготовку. Тут же — неожиданный, большой силы удар по психике, требующий мгновенного действия. Я уже говорил, что он не сможет задержаться и на полминуты.

— Интересно все же, чем надо оглоушить такого зубра, как этот генерал-лейтенант КГБ, чтобы психологически сбить его с копыт, — задумчиво проговорил Всеволод, но, встретив взгляд Сергей, замахал руками. — Нет-нет, это не вопрос. Просто не профессиональное, человеческое любопытство.

— Верно, знать это вам ни к чему, подтвердил Сергей. — Более того, даже лучше не знать. Я изложил вам план операции в общих чертах. И, конечно, у вас есть вопросы.

— Еще бы! А как же! Можно сказать, сплошные вопросы! — живо отреагировали офицеры.

— Так и должно быть, — кивнул Сергей. — Иначе, даже учитывая весь ваш опыт и профессионализм, вы бы меня разочаровали. Что ж, давайте проанализируем детали и наметим планы на ближайшие дни. А пока расслабимся, перекурим и выпьем, если хотите. Говорит, что алкоголь в нормальных дозах обостряет мысль. Правда, далеко не у всех и далеко не всегда. Заодно и проверим, как с этим обстоит дело у вас. Так что, обострим?

— Обострим, — дружно ответили парни.

— Добро, — сказал Сергей. — А пока не обострили…

Он достал из кармана и веером рассыпал по столу пачку фотографий Сиворонова, снятого в разных ракурсах, в различной обстановке, в генеральской форме и гражданской одежде.

— Ознакомьтесь и запомните, — он повернулся к Кондратюку. — Что, Валерий, поухаживаем за подчиненными, продемонстрируем заботу отцов-командиров.

Сергей встал и направился к стоявшему в углу массивному холодильнику.

— С предводителем таким воевать всегда хотим, — потирая руки, произнес Глеб.

— Разве эти бандиты оценят, — поднимаясь, вздохнул Игорь.

— Оценим, оценим, — заверили парни.

— Чем больше водки, тем больше оценим, — рассмеялся Федор.