Снежная полночь

Глава 1

Финли

Вешаю на елку последнюю игрушку и выпрямляюсь, оценивая общий вид. Весьма неплохо. Проглотив ком в горле, щелкаю выключателем, позволяя слабому свечению гирлянды развеять своим теплом холод моего одиночества, заполнивший эту комнату. В последний раз поправив украшения на елке, я залезаю в кровать и натягиваю на себя одеяло до самого подбородка.

В новом году не буду себя жалеть.

Прошло уже два года. Настало время взять себя в руки и двигаться дальше. Хотя бы чуть-чуть.

Даже не успеваю согреться, как открывается дверь и включается свет.

— Почему ты уже в постели? — спрашивает София. — Еще только девять часов.

Я приподнимаюсь, опираясь на локоть.

— После сессии чувствую себя немного разбитой. Разве ты не будешь собирать вещи?

Все, кроме Софии, уже разъехались на зимние каникулы. Сессия закончилась два дня назад, и к концу сегодняшнего дня почти никого не осталось. Этим утром коридоры уже опустели. Софии пришлось задержаться из-за стажировки. Открыв дверцу шкафа, она достает из него собранный чемодан.

— Я уже собралась и готова отправиться в путь. Вообще-то планирую выехать прямо сейчас, чтобы утром не толкаться в нью-йоркских пробках.

— Ехать за рулем ночью — не самая удачная идея, Софи.

— Все будет в порядке, мамочка, — поддразнивает она меня. — Кстати о мамах… Моя матушка настаивает, чтобы ты поехала со мной. Ей не нравится, что ты остаешься здесь одна на две недели. — Другими словами, ей меня жалко. Как и всем, кто знает меня дольше двух лет. — Я мигом помогу тебе собраться.

— Предпочитаю остаться здесь, но передай ей, что я благодарна за приглашение.

София бросает на меня разочарованный взгляд и через секунду тянется к своему чемодану, понимая, что настаивать бесполезно.

— Ну что ж, я буду скучать по тебе, птенчик. Позвони, если что-то понадобится. Обещаешь?

— Обещаю. И спасибо тебе.

Она подходит к кровати, наклоняется и целует меня в лоб.

— Не за что. Просто думаю, что это неразумно.

Не могу подобрать слов, чтобы успокоить ее, поэтому просто киваю и улыбаюсь — старый и надежный прием, частенько выручавший меня последние пару лет. Кажется, этот ответ лучше тысячи слов.

Тяжело вздохнув, Софи берет свой чемодан и выкатывает его из комнаты, попутно выключая свет.

— Счастливого Рождества, дорогая!

Я слышу, как закрывается снаружи дверь, а затем звук катящегося по линолеуму чемодана.

Да, счастливого Рождества. Что бы под этим ни подразумевалось.

Я снова смотрю на мигающие оранжевым елочные огоньки, пока глаза не слипаются окончательно.

Просыпаюсь, напуганная трелью будильника. Казалось, задремала всего на несколько минут, а солнечный свет уже вовсю льется сквозь жалюзи. Но чувство слабости с прошлого вечера так и не прошло. Меня предупреждали, что здесь, в Нью-Гэмпшире, зимы долгие, но среди холода и под вечно пасмурным небом временами я ощущаю себя затерянной в снежном вихре, без возможности найти хоть немного тепла.

Тянусь к телефону, чтобы выключить сигнал, но, бросив взгляд на экран, понимаю: сейчас только семь часов утра, и разбудил меня вовсе не будильник. Это оповещение метеорологической службы, предупреждающей о надвигающейся снежной буре. Краем уха я слышала прогноз, что на Рождество обещали метель. Обычно я не слежу за погодой, потому что, как мне кажется, здесь один день похож на другой: утром снег, ночью снег, а днем пасмурно. Температура, по большей части, не меняется, оставаясь в пределах однозначных чисел. А если в декабре она вдруг подтягивается к десяти градусам, то это считается чуть ли не жарой. Так не похоже на Флориду. Но Флориду я выбросила из головы.

Разбуженная оповещением, я дотягиваюсь до пульта и включаю телевизор.

— «В ближайшие сутки возможно образование снежного покрова высотой до метра», — сообщает загорелая светловолосая ведущая с чрезмерно красными губами в прямом репортаже из Нью-Гэмпшира.

Ну что ж, это Рождество обещает стать по-настоящему снежным. Мне уже довелось пережить здесь пару сильных метелей, и я вела себя как полный псих: неслась в магазин, чтобы запастись водой и хлебом. Теперь, четыре года спустя, я стараюсь меньше паниковать. На самом деле, совсем не паникую. У меня есть все необходимое, и даже магазин расположен чуть дальше по улице. Если придется идти до него, то у меня имеется теплая обувь. Уилл, владелец магазина, не закрывал его и в более сильные метели.

— «Эта буря может побить все рекорды, — вещает ведущая прогноза погоды, — поэтому запасайтесь всем необходимым».

Тьфу ты! Я натягиваю одеяло на голову, начиная ненавидеть снег. Всего каких-то пять месяцев, и поджидающее меня где-то тепло придет сюда.

— «Еще раз повторяю и обращаю ваше внимание: очень важно проконтролировать, чтобы у вас была вода, нескоропортящиеся продукты и аккумуляторы».

Такое ощущение, что ведущая прогноза обращается непосредственно ко мне. Ясненько.

По прогнозам снегопад начнется около десяти, поэтому спокойно беру свои принадлежности для душа и выхожу в коридор. Объективно говоря, теперь мне можно разгуливать тут голышом — никто не увидит. Такой тишины не было с лета, и даже тогда здесь жила всего пара студентов-медиков, посещающих летние курсы.

Прошлой зимой было так же тихо, как и сейчас. Поначалу это доставляет удовольствие, но спустя пару-тройку дней начинает казаться, что ты единственный человек на земле. По иронии судьбы, последние два года именно так я себя и чувствую, даже находясь в окружении сотен людей. Еще одно преимущество жить здесь в одиночестве — это горячая вода. Она не заканчивается. Видите, во всем есть свои плюсы: можно ходить голышом и сколько угодно пользоваться горячей водой.

Высушив волосы и одевшись, я беру ключи, сумку и иду к выходу. Даже охранник куда-то исчез. Чтобы остаться в кампусе на новогодние каникулы, мне пришлось получить особое разрешение. Обычно такое здесь не приветствуется, но, учитывая мои обстоятельства, мне разрешили. Наше общежитие небольшое. В паре минут ходьбы — центр города, где есть продовольственный и алкогольный магазины, а еще мини-гостиница. Не удивлюсь, если некоторые жители штата Нью-Гэмпшир даже не слышали об этом городке. Убеждена, что население его не больше тысячи человек, и добрую половину из них составляют студенты нашего колледжа.

Тучи уже затянули небо, а холодные снежинки в воздухе словно предупреждают о предстоящей буре, поэтому я начинаю идти быстрее, стараясь сократить время пребывания на улице. Слава Богу, мой организм более-менее приспособился к такой погоде, однако это совсем не значит, что она мне нравится. Открываю стеклянную дверь магазина Уилла и стягиваю с головы шапку.

— Привет, Уилл! — кричу я от самой двери. — Это Финли. — Когда подхожу к кассе, слышу, как открывается задняя дверь. — Уилл, у тебя сегодня снова инвентаризация? Мы же уже говорили, что нужно проще ко всему относиться, — смеюсь я.

Он трудоголик, но я его понимаю. Уилл любит свой магазин и к каждому покупателю относится как к члену семьи. Я знаю, если мне когда-нибудь потребуется подбадривание или поддержка, нужно будет просто прийти сюда. Уилл был одним из немногих, кто поддерживал меня эти два года. Временами он был мне вместо отца.

Задняя дверь хлопает, и из-за угла появляется мужчина. Это не Уилл. Молодой человек, кажется, чуть постарше меня, склоняется над прилавком, опираясь на согнутые в локтях руки.

— Уилла нет. А вы с ним дружите?

— Да, очень, — говорю я, наконец-то добравшись до прилавка. Во взгляде этого человека есть что-то… знакомое. — На моей памяти Уилл еще ни разу не брал выходной.

— Уилл умер два дня назад, — сообщает мужчина, заглядывая мне в глаза. — У него случился сердечный приступ и…

Нет. Пожалуйста, только не это.

— Он умер? — Я чувствую необходимость убедиться в этом, хотя вижу, что своим вопросом посыпаю солью раны парня. — Прости меня. Ты его родственник?

Его взгляд снова встречается с моим, и я замечаю глубокий синий оттенок с вкраплениями карамельных брызг — совсем как у Уилла. Его глаза всегда привлекали мое внимание — они казались такими юными и не соответствовали его возрасту. У стоящего передо мной парня такие же глаза.

— Уилл — мой… он был моим отцом.

— Я не знала, что у него есть сын.

— Как давно вы знакомы?

— Почти четыре года.

— Вот поэтому и не знаешь.

Понятнее не стало.

— Так или иначе, магазин теперь принадлежит мне… ну, или скоро будет, как сказал мне нотариус. — Он делает короткий вдох и расправляет плечи. — Итак, чем могу помочь?

Взволнованная, расстроенная и потерянная, я даже не могу вспомнить, зачем пришла сюда. Кажется, у меня пропал дар речи. Все, что я любила, и так уже было отнято у меня. Но почему он? Единственный человек, которого я считала своей семьей.

— Мне… м-м-м… воду и батарейки, — указываю в противоположный угол торгового зала. Я знаю, где лежит и то, и другое, поэтому направляюсь к стеллажам, беру то, что нужно, и возвращаюсь к прилавку.

— А есть на этой неделе ты не планируешь?

Точно. Продукты.

— Через час начнется сильнейший снегопад. Ты ведь знаешь об этом?

Разворачиваюсь и беру несколько пакетов чипсов, банку арахисового масла и две буханки хлеба. Практически выронив все это на прилавок, я бросаю на парня беглый взгляд в поисках малейших признаков насмешки.

— Вот, так лучше?

— Где ты живешь? — спрашивает он.

— Где ты живешь? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Я живу в нескольких километрах отсюда — в Сирене, но пока на какое-то время останусь здесь.

— А я в университетском городке прямо по улице.

Парень как-то странно смотрит на меня, и с его лица полностью исчезает улыбка.

— Разве ты не должна была уехать домой на Рождество? Мне известно, что на каникулы колледж закрывается. Мой приятель здесь учился.

Домой. Я сглатываю очередной ком в горле.

— Я запросила специальное разрешение остаться на каникулы в университетском городке, и мой запрос был удовлетворен.

Он кивает, словно все понял, но по глазам видно: ему хочется продолжить расспросы.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Бэкс, — отвечает он, протягивая мне руку.

Я пожимаю ее, и когда из руки выпадает банка арахисового масла, разлетаясь осколками во все стороны, понимаю, что так и держала ее в руках. Закрыв глаза от смущения, ругаю себя за то, что такое постоянно происходит со мной в присутствии мужчин. Наверное, я самая большая растяпа из всех, кто когда-либо забредал в этот штат.

— Финли. И я полная растяпа.

Скорее всего, потому, что только что заметила твою несомненную сексуальность.

Хотя его кофейного оттенка волосы нестриженые и взъерошенные, а одет он во фланелевую рубашку, которой, судя по виду, лет двадцать, и драные джинсы того же возраста, эта небрежность ему идет — как если бы он намеренно пытался казаться только что проснувшимся. Возможно, он и в самом деле только что проснулся, или, может быть, забыл сегодня причесаться и побриться. В любом случае, ему это идет настолько, что я забываю причину своего прихода сюда. И даже тот факт, что он только что сообщил мне о смерти Уилла.