Снова наемник

«Вот это номер, чтоб я помер, – стараясь не выказать охватившего его изумления, Сергей закурил. – Этот старикашка знает о группе. А ведь в то время о нас знали единицы. Кто же ты, Паулюс?»

– Ладно. – Палусов махнул рукой. – Поговорим позже. Сейчас, как я понимаю, Сергею необходимо прийти в себя. Все-таки, несмотря на его железную выдержку, он здорово переживает. Все мы люди. – Как бы оправдывая Сергея перед своими людьми, он развел руками. – И ничто человеческое не чуждо даже лучшим из нас. Гогин, – направляясь к двери, скомандовал Палусов, – убери здесь. – Он брезгливо взглянул на один из трупов и криво улыбнулся. – Кстати, доченька, – он повернулся к молчащей Зинаиде, – может, подскажешь Валерию, как убирать трупы? Или ты сама этим не занимаешься? Ах да, – он засмеялся, – ведь у тебя работает чудный специалист – Хасан.

– Отец! – возмущенно воскликнула она. – Как…

– Их на судно, – не останавливаясь, бросил Палусов сутулому громиле с волосатой грудью. – И без фокусов, Кинг-Конг! – Палусов помахал сухим кулаком перед его носом.

Колдун взглянул на лежащего перед ним перебинтованного человека и покачал головой.

– Неужели жив? – Он удивленно взглянул на плотную рослую женщину в белом комбинезоне.

– А иначе зачем бы я на него бинт тратила? – снимая окровавленные резиновые перчатки, усмехнулась та.

– Он придет в себя? – нетерпеливо спросил Шериф.

– Я могу помочь, – женщина повернулась к нему, – но только на несколько минут. Потом он уже не сможет говорить. И даже жить, – насмешливо закончила она.

– Вот за это, – сказал Колдун, – я и люблю тебя, Алевтина. – Еще раз взглянув на лежащего, заспешил к выходу. – Я очень брезглив и не выношу вида крови. Ты знаешь, о чем его спрашивать, – на секунду повернувшись, взглянул на Шерифа. – И еще – берите тех четверых, пора.

– Колдун, – окликнула его молодая женщина в джинсах, – просили срочно передать. – Она протянула ему листок, исписанный знаками Морзе.

– Когда передали? – взяв листок, спросил он.

– Только что.

Остановившись, Колдун сосредоточенно всмотрелся в знаки. Потом хмыкнул и быстро направился к небольшому домику.

– Сейчас он очнется, – буркнула Алевтина, – минуты четыре боли чувствовать не будет. Поэтому, вполне возможно, и говорить будет. Но потом, – она зловеще улыбнулась, – за миллиграмм этого средства расскажет все. У тебя в запасе, – она взглянула на часы, – минут пять. Может, даже меньше. Так что торопись.

– Шериф, – заглянул в дверь рослый длинноволосый парень, – Колдун приказал немедленно отправляться в Богачевку.

– А здесь ништяк, – блаженно вытянувшись на толстой перине, Груздь подмигнул Роботу. – И вообще все путем, – довольно улыбнулся он, – бабки хорошие получили и делов ноль. Завтра назад, лепота, – дурашливо захохотал он.

– Что-то здесь не то. – Финн задумчиво посмотрел на обитую железом дверь. – Лично мне этот Савелий не в жилу. Морда у него козья.

– Скорее, козлиная, – поправил его Робот. Он хотел сказать еще что-то, но открывшаяся дверь заставила его схватиться за револьвер. То же сделал и Финн.

– Молоко будете? – басовито спросил заглянувший в комнату высокий широкоплечий мужчина с седой бородкой.

– Давай, – кивнул Груздь.

– Слышь, земеля, – обратился к нему Финн, – нам рябой на катере, когда волыны давал, базарил, что ты нам еще что-то подкинешь.

– Но вы завтра назад отправитесь, – поставив банку на столик, ответил мужчина, – так что я сейчас и наганы заберу.

– А вот уж хренушки, – выпалил Финн. – Я волыну только у Петропавловска отдам!

– В натуре, – поддержал его Робот.

– Ну что же, – равнодушно пожал широкими плечами Савелий. – Так, дак так.

Шедший первым по звериной тропке Гриф услышал позади шум, развернулся и вскинул карабин. Из-за кустов на него прыгнул человек. Гриф ударил его прикладом. Спутники Грифа уже лежали. Встретив второго нападающего ударом ноги, Гриф почти в упор выстрелил в прыгнувшего к нему слева человека. Но тут же выронил карабин и упал лицом вниз. Под левой лопаткой у него торчал оперенный конец короткой и тонкой стрелы.

– Слышь, – Ерш бухнул в дверь кулаком, – передай своему старшему, что мы согласны.

– Думаешь, поверит? – шепотом спросил Гамлет.

– Не знаю. – Ерш пожал плечами. – Мне вообще непонятно, на кой хрен мы ему нужны. Что-то мутит он, сука.

– Да мы тоже. – Гамлет сплюнул. – Надо было сразу подписаться. А как только без охраны вышли, свалили бы.

– Я хотел, – проныл сидевший в углу Лось, – а Юрок меня отова…

– Завянь! – цыкнул на него Ерш. – Нас пинали эти козлы гребаные! – Он взъярился от воспоминаний. – А ты, падло, скулил перед этим псом! – Подогрев таким образом свою злость, он вскочил и пнул Лося в бок. – Падаль!

– Хорош, – остановил его Гамлет. – Ты ему свое уже отдал. Даже слишком. – Он усмехнулся и, сморщившись, дотронулся до запекшейся ссадины на лбу. – Только бы этот козел не въехал, – прошептал он. – Я бы ему потом с ходу рога закрутил!

Галина с забинтованной головой, приподнявшись на кровати, выглянула в окно. Жадно вдохнула нагретый солнцем воздух.

– Вот это попала, – пробормотала она. – Может, пора с этим Колдуном откровенно переговорить? Нет, рано. – Ойкнув, дотронулась до затылка. – Эта шалава еще! Ну, попадешься ты мне в укромном местечке! – с ненавистью прошептала она. – Я тебе, тварь…

– Готовь свою очаровательную попку, – в комнату вошел пожилой мужчина со шприцем в руке.

– И так уже живого места нет, – переворачиваясь на живот, вздохнула она.

– Главное, ты пока жива, – засмеялся он.

– А почему пока? – спросила Галина.

– Все мы под Богом ходим, – усмехнулся мужчина.

– Трое убиты, – наклонившись к уху Шерифа, негромко сказал парень с передатчиком в руках. – А с последним потолковать можно.

– Ладно, – кивнул Шериф. Подняв руку с растопыренными пальцами, быстро сжал их в кулак. К сарайчику с четырех сторон подбежали вооруженные арбалетами парни. Увидев открывшуюся дверь, Шериф коротко свистнул.

– Ох и морда у него, – провожая недружелюбным взглядом шагнувшего к двери Савелия, буркнул Финн.

– Да, – согласился Робот, – рожа… – Вскинув наган, он нажал на курок.

Рядом с дернувшимся вправо Финном в стену с тихим стуком вонзилась стрела. Он тоже вскинул наган.

– Суки! – заорал Робот. Метнув револьвер в окно с направленным на него арбалетом, подхватил табурет. Финн продолжал нажимать на курок. Курок звонко щелкал. Робот страшным ударом разбил голову одному из ворвавшихся боевиков. Потом с хрипом схватился за вонзившуюся в шею стрелу и упал.

– Завалю! – прижавшись спиной к стене, размахивая обоюдоострым ножом, кричал Финн. Три прошелестевшие стрелы воткнулись ему в грудь. Четвертая, пробив горло, вонзилась в стену. Она какое-то время удерживала его мертвое тело, а потом сломалась. Финн упал. Боевики подскочили к лежащему на кровати Груздю. По-прежнему широко улыбаясь, тот громко храпел.

– До утра проспит, – пробасил появившийся в дверях Савелий.

– Молодец, – одобрительно взглянул на него Шериф.

– Ну? – спросил Колдун.

– Его послали Торов и Бунин, – проговорила вошедшая Алевтина. – Больше он сказать не успел. – Она криво улыбнулась.

– Так я и знал! – воскликнул Колдун. – Почему я должен терпеть все это?! – С перекошенным яростью лицом он заметался по комнате. – Я же говорил ему, надо кончать всех! Говорил! А он… – Осекшись, взглянул на Алевтину: – Спасибо, – неожиданно спокойно сказал он. – Что бы я без тебя делал?

– Где бы я была, – засмеялась Алевтина, – если бы не ты?

– Шериф кончил тех, – заглянул в дверь длинноволосый парень в тельняшке. – Савелий одного как раз перед этим усыпил. Только завтра…

– Отлично, – кивнул Колдун.

Бросив на Колдуна быстрый взгляд, Алевтина заперла дверь.

– Иди ко мне, – прошептала она, – мой маленький.

– Из-за чего вы сцепились? – недоуменно спросил Бунин.

– Да так, – рассмеялась Таиса. – Повздорили по-бабьи. Мы с ней еще в юности постоянно схватывались. Но потом никакой обиды.

– Да, – с улыбкой подтвердила Флора. – А тут мне ударило в голову, что она тебя оскорбила. Вот и началось.

– Да все хорошо, – успокоила Бунина Таиса. – Мы уже помирились. А ты цени ее, Яков, – сказала она. – Видишь, как любит? Даже по морде лучшую подругу бьет.

– Ну и хорошо, что в вас зло не держится, – думая о чем-то другом, вздохнул он.

– Ты чего вздыхаешь? – усмехнулась Таиса. – Все будет хорошо. Ковбой вывернет все и всех. Он узнает об алмазах, уверена.

– Тогда почему молчат камчатские? – задал мучивший его вопрос Бунин.

– Черт их знает. Может, что-то случилось? Ковбой мог почувствовать что-то и начал с них.

– Не думаю. – Бунин покачал головой. – Потому как Серов с нас бы начал. Ведь…

– Исключено, – возразила Таиса. – Он в первую очередь думает о жене и детишках. Любящий отец. – Она фыркнула. – Правда, передо мной он пытался играть такого сорвиголову, которому плевать на все. Я сначала вроде даже клюнула.

– Ну ладно. – Посмотрев на часы, Бунин встал. – Ко мне сейчас покупатели приедут, так что потом все обсудим.

Едва он ушел, Флора, подвинувшись к Таисе, тихо проговорила:

– Вчера из пивбара Лешку кто-то уволок. Там драка была, милиция наскочила, почти всех забрали. А его ни среди задержанных, ни среди тех, кого не тронули, нет.

– Может, в больнице, – предположила Таиса. – Ведь, говорят, четверых туда отправили.

– Нет, я узнавала. Понимаешь, он, гад, стал про наш с ним разговор рассказывать, и тут какой-то мужик драку начал. Его, кстати, тоже нигде нет. Милиционеры спрашивали, но бесполезно, никто его не знает.

– Вадик знает, – сказала Таиса, – этот мужик на него наехал, какой-то долг упоминал. Значит, сидел вместе с ним. Вадик в ярости. Он сейчас всех проверяет, так что найдут этого баклана.

– Мне кажется, что Лешку похитили, когда услышали его рассказ, – возразила Флора. – Иначе куда он подевался?

– Ах, вот ты о чем! – засмеялась Таиса. – Да он просто боится к тебе приходить! Лешка ведь только в постели мужик. А ты перед ним исповедоваться начала!

– Да мне ваши дела поперек горла! – закричала Флора. – Я бы рада была, если бы вас кто-нибудь в милицию засадил! – неожиданно для себя крикнула она.

– Вот как? – изумленно протянула Таиса.

– Да! – воскликнула Флора. – Вам все денег мало! Ведь и так миллионами ворочаете! Одних долларов…

– Заткнись! – закричала Таиса. – И прими добрый совет… Пока добрый. Забудь о том, что ты только что говорила. Занимайся своими рыбешками, икрой и морской капусткой. Считай прибыль и подсчитывай убытки. Ясно? – И, не дожидаясь ответа, быстро вышла.

На улице Таиса столкнулась с мужчиной и удивленно остановилась.

– Белка?

– За хорошие бабки новость сообщу, – улыбнулся Белка.

– Она имеет отношение ко мне? – насторожилась Таиса.

– Услышишь, сама решишь, – отозвался он.

– Ладно, – немного подумав, согласилась она. – Сколько ты хочешь?

– Пятьсот зеленых.

– Сдурел? – засмеялась Таиса. – Да за такие деньги…

– К Хоттабычу Генерал приехал, – шепнул Белка.

– Когда?

– Это только половина новости. Я пошел на уступки как старой знакомой. А…

– Деньги получишь.

– Хоттабыч его сегодня встретил.

– Ясно. Про Лешку Хлыща ничего не слышал? Пятьсот отдаю сейчас и сто за Хлыща.

– Чего нет, – с сожалением ответил Белка, – того нет. Но если что-то разнюхаю, узнаешь первой.

– Юрку подстрелили! – громко проговорил стремительно вошедший в комнату Абрек.

– Где? – Тигр вскочил с дивана.

– Где-то между Ялтой и Феодосией. Мне сейчас Нина звонила. Она туда едет. У него вроде ноги прострелены, – добавил он. – Она навзрыд плачет. Ковбоя упоминала не по-доброму. А Пашку, говорит, вообще убью.

– Значит, что-то они нащупали, – сказал Федор. – Но какого дьявола одни полезли? Так. – Открыв ящик стола, достал атлас автомобильных дорог. – Надеюсь, после развала СССР дороги не исчезли, – листая атлас, пробормотал он. Нашел нужную страницу, замолчал. – Где-то здесь, – поставил он черным карандашом жирную точку. – Впрочем, сейчас туда соваться незачем. А где Юрист? – Он взглянул на Абрека.

– Черт его знает. Наташка его из дома не выходит. Как Нинка ей позвонила, села около телефона и никуда.

– Так, – после недолгого молчания решил Федор. – Сейчас уточним кое-какие детали у этого Лешеньки – и вперед. Надо брать Флору. Конечно, связываться с бабой не хотелось бы, но другого пути нет. Если он что-то знает, то, пока не выясним все подробности, придется Флоре быть почетной гостьей наших застенков. Хорошо, я такой подвал на даче отгрохал. Как чувствовал, что пленные будут.

– А этот придурок, думаешь, правду сказал? – спросил Алексей.

– Ты же видел его слезы, – брезгливо поморщился Тигр. – Бабы так не ревут. Но вполне может быть, что пустышку тянет, и эта Флора к исчезновению Нади отношения не имеет. Но проверить надо.

– А с кем там Лешенька? – спросил Абрек.

– Пара моих знакомых, – буркнул Тигр. – Они после ранения из спецназа ушли. Позвонил им. Они…

– Поехали, – поторопил его Абрек.

– Значит, ты меня за этим вызвал? – удивленно спросил высокий мужчина с седыми висками.

Хоттабыч, наливая воду в стакан, кивнул.

– Ни хрена себе, вот никогда бы не подумал, что ты…

– Давай не будем об этом, Вячеслав, – задрожавшей рукой поднося к губам стакан, попросил Хоттабыч. – Потому что объяснить так, чтобы ты понял, я не могу. И не надо вопросов. Я дал тебе всю информацию. Так что… – Под частый стук зубов о стекло быстро выпил воду.

– Ну что же… – Вячеслав грузно поднялся. – Даже не знаю, что сказать. – Он усмехнулся, поплевал на пальцы и пригладил седые виски.

– А говорить ничего не надо, – хмуро сказал Хоттабыч. – Просто постарайся, чтобы он не мучился.

Удивленно хмыкнув, Вячеслав кивнул.

– Хорошо. Хотя мне и заплатили, чтобы перед смертью визжал, как свинья, уважу твою старость. Пока, – махнув рукой, шагнул к двери.

– Ты мне можешь понадобиться как исполнитель, – остановил его Хоттабыч.

– Учитывая твою помощь, – кивнул Вячеслав, – за полцены отработаю. А то бы когда я нашел его. Да и другим он вполне попасться мог. Так что будь спок, в любое время. Только имя и адрес.

Когда Вячеслав вышел, Хоттабыч, тяжело поднявшись, обеими руками погладил бороду. Взял сухими пальцами маленький колокольчик и тряхнул. В комнату тут же вошел худощавый парень и вопросительно уставился на него.

– С Камчатки что-нибудь было? – спросил Хоттабыч.

– Ничего. – Парень покачал головой. – Если будет, я немедленно доложу.

– Альбине? – снова спросил Хоттабыч.

– На ее имя сообщили, что из Владивостока вышел вагон с рыбой. Сейчас скажу, с какой именно.

– Можешь идти, – отпустил его Хоттабыч. Немного постоял, вздохнул. «Может, зря? – спросил он себя. – Ведь все-таки сын. Какой бы ни был. Да и вины его здесь нет. Впрочем, и ее тоже. Слишком молода она для меня. Да». Он кивнул и быстро сел за стол. Снял трубку, набрал номер. Константин сразу отозвался. – Немедленно уходи, – хрипловато проговорил Хоттабыч. – Генерал знает, где ты остановился. И адреса троих женщин, которых ты навещаешь.

– Папаша? – весело удивился голос. – Ты-то как узнал, где я?

– Это не важно, – торопливо ответил Хоттабыч. – Немедленно уходи. Остановиться можешь на одной из моих квартир. Впрочем, нет, – тут же передумал он. – Я дам денег, сними себе квартиру. Но мне адрес не сообщай.

– Значит, ты меня Генералу сдал. А теперь совесть замучила. Все-таки сынок единственный.

– Костя! – строго сказал Хоттабыч. – Немедленно уходи!

– Не боись, папаня, – весело отозвался сын. – Кто предупрежден, тот вооружен. Спасибочки, папаша, за заботу. Здорово у тебя получается – сначала сына под пули подставляешь, а потом в тебе отцовские чувства просыпаются. Ну да ладно. Пока, папашка.

Услышав гудки отбоя, Хоттабыч задумчиво посмотрел на трубку.

«А может, зря я это сделал? – спросил он себя. – Не зря! Он сын мой. А с ней как быть? – Вздохнув, взял со стола четки. – Она заслужила то, что получает. Ей противны мои слюнявые губы, – горько вспомнил он. – Вот и получай теперь то, что имеешь».

Хоттабыч шагнул к двери, дважды повернул ключ, подошел к бару и тронул висящую на стене картину. С легким шорохом бар подался вправо. Войдя в открывшийся проход, Хоттабыч щелкнул выключателем. Дневной свет залил комнатушку с низким потолком. Около стены, скрючившись, лежала Альбина. Тряхнула головой и села, закрывая глаза руками. Увидев Хоттабыча, вскочила и бросилась на него, но ее кулаки не доставали его лица. Это напоминало сцену из немого кино: словно на экране, бесновалась женщина, молотя кулаками по твердой, невидимой глазу стене. Ее криков и стука ударов слышно не было. Отбив кулаки, Альбина рухнула на колени. Ее только что перекошенное яростью лицо теперь выражало отчаяние. Полный страха взгляд, казалось, умолял о пощаде. Едкая улыбка скользнула по морщинистым губам Хоттабыча. Он выключил свет и вышел. Тронул картину, бар вернулся на место. Быстро подошел к двери, отпер ее. Вернувшись к столу, сел и нажал кнопку вызова. В комнату вошла молодая стройная женщина в мини.

– Соберите вещи Альбины, – делая вид, что просматривает какие-то бумаги, небрежно бросил Хоттабыч. – Она на пару месяцев уезжает, там теплый климат. – Он с улыбкой взглянул на женщину.

– Хорошо, – кивнула она. – Когда и куда отвезти вещи?

– В Домодедово. Отдадите вещи ее телохранителю.

Когда женщина вышла, Хоттабыч набрал номер телефона и требовательно проговорил:

– В восемь вечера Крутой должен быть в аэропорту Домодедово. Альбина приедет туда чуть позже. Моя секретарша привезет вещи. Потом Крутой должен исчезнуть, – не дожидаясь ответа, положил трубку.

– И сколько я здесь торчать буду? – Абрек со вздохом посмотрел на утопающий в зелени особняк.

– Пока не увидишь, что ее можно взять, – спокойно ответил Тигр.

– Тогда ладно, – с деланным сожалением вздохнул Алексей. – Посижу я…

– Но сначала позвонишь мне, – перебил его Тигр. Улыбка в глазах Абрека мгновенно исчезла.

– Все, – заводя машину, усмехнулся Федор. Абрек вышел, закинул на плечо ремень туго набитой спортивной сумки.

– Передатчик не забудь, – напомнил Тигр.

– В сумке, – буркнул Алексей и, сутулясь, медленно пошел к двум старым дубам.

Легко шевельнулись кусты. Из них стремительно выполз почти невидимый в густой траве человек в камуфляже и закрывающем лицо капюшоне. Скатившись в канаву, человек посмотрел на часы и достал из-под старой, покрытой плесенью коряги длинный сверток. Развернул и вытащил из чехла винтовку с оптическим прицелом. Из бокового кармана вынул обойму, вставил в винтовку, передернул затвор. Прислушался. Затем быстро и почти беззвучно полез наверх. Прижав приклад к плечу, прицелился. Чуть подвинувшись вправо, прицелился еще раз. Найдя наилучшее место для стрельбы, снова взглянул на часы.

«Сломать его, что ли? – вешая на шею ремешок с передатчиком, подумал Абрек. – Я было обрадовался. – Он разочарованно вздохнул. – „Бери, как появится“. Хренушки. – Вспомнив улыбку Тигра, Алексей поморщился: – Просчитал меня командир».

Заметно стемнело. Абрек достал бинокль ночного видения, переместился выше. Направил бинокль на особняк и приглушенно выматерился.

– Самое поганое время, – буркнул он. – И еще утром, когда и не темно, и не светло.

– Хорошо, – немного удивленно сказала Флора в телефонную трубку. – Приеду. Может, объяснишь, что за повод? – Выслушав ответ, засмеялась. – Хорошо. Еду.

Абрек сунул бинокль в висящую на суку сумку, включил передатчики и коротко выдохнул:

– Выезжает!

Быстро с ветки на ветку спустился. Едва ноги коснулись земли, вскочил и, пригибаясь, бросился через кустарник. Спустившись в глубокий овраг, рванулся вправо. Метров через десять, не замедляя хода, взбежал наверх. Рухнул в высокую траву, стремительно пополз. Достигнув огороженной метровым валом площадки перед воротами, застыл. Услышав приглушенные голоса, осторожно приподнялся.

Из ворот выехала «ауди». Остановилась. Чуть впереди стояла «восьмерка». Из ворот вышла женщина в брючном костюме и неторопливо подошла к каменной беседке. За женщиной следовали настороженные и готовые к неожиданностям три охранника. Женщина остановилась, достала из сумочки сигареты. Один из парней щелкнул зажигалкой. Огонек на какую-то долю секунды высветил ее лицо. Вдруг голова женщины дернулась назад и как бы рванула за собой тело. Телохранитель с зажигалкой бросился к ней. Остальные и подбежавшие от машин еще пятеро парней, окружив ее, с пистолетами в руках напряженно всматривались в густую темноту. Абрек бросил взгляд на лежащую женщину, побежал назад. С площадки вслед ему загрохотали выстрелы.

«Вам из водяных пистолетов стрелять, – мысленно посоветовал не сбавлявший скорости Абрек. – Хотя бы одна рядом прошла. Гоpe-стрелки, мошкара». У края обрыва услышал свистнувшую мимо уха пулю.

Человек в камуфляже отбросил винтовку, посмотрел на часы. Спустился в овраг, пригнулся и быстро пошел прочь. Внезапно сильный удар в лицо отбросил его назад. С шумом завалившись в кусты, человек в камуфляже всхлипнул разбитым носом и попытался подняться, но тут же получил сильный удар в солнечное сплетение.

Тигр уложил человека в камуфляже на живот, заломил его руки за спину, защелкнул наручники. Рывком перевернул на спину, сдернул капюшон, вгляделся в разбитое лицо и усмехнулся. Зажав булькнувший кровью нос лежащего, достал скомканный платок. Разбитые губы широко открылись. Вбив в них платок и услышав шум бегущего человека, выхватил пистолет. Из кустов появился Абрек.

– Все-таки среагировал, – буркнул, засовывая пистолет в карман, Тигр.

– Уходим, – кивнул назад Алексей.

Цепь ярких лучей фонариков быстро приближалась.

– Поводи их, – забросив человека в камуфляже за плечи, бросил Федор и побежал.

– Поиграем, ребятишки, – довольно заметил Абрек. С пистолетом в руке рванулся навстречу возбужденным голосам и скользящим лучам фонарей. Присев за обросший мхом валун, затих.

Освещая валун ярким лучом фонаря, из кустов вышел рослый парень. Он недовольно проговорил:

– Сколько еще лазить будем? Нет… – От резкого удара в живот парень с коротким стоном согнулся и повалился вперед головой.

– Ты чего? – на фоне темного неба появился еще один.

Подхватив пистолет упавшего парня, Абрек навскидку выстрелил. Человек молча упал. Бросившись вперед, Алексей трижды выстрелил в сторону повернувшихся на первый выстрел лучей. Словно гаснущие звезды, три из них, коснувшись земли, исчезли в густой траве. Из оврага и с двух сторон от него засверкали короткие вспышки выстрелов. Абрек упал и откатился к валуну. С визгом отрекошетив от камня, свистнули четыре пули. Абрек огрызнулся двумя выстрелами и побежал.

– Флора! – подойдя к накрытому простыней телу, воскликнула Таиса. – Кто ее?

– Она, как всегда, – виновато отозвался один из окруживших тело парней, – не во дворе села, а здесь. Она же всегда курила перед беседкой…

– Кто-то знал об этом, – уверенно проговорил высокий худощавый человек со шрамом на лбу.

– Вам за это деньги платят! – закричала Таиса. – Вы должны охранять нас! А вы только играете в крутых. Где Яков Давыдович?

– Он сейчас приедет, – сказал кто-то. – Ему сообщили.

– Интересно, – пробормотал Абрек, – в кого они стреляют?

В отдалении раздавались редкие выстрелы. Он спрыгнул с дуба, поднял спортивную сумку и беззвучно, невидимый в темноте, побежал по лугу. Через десять минут стремительного бега выскочил на укатанную проселочную дорогу.

– Задерживаешься, – сказал отделившийся от ствола березы Тигр.

– Кто его нанял? – спросил Алексей.

– Перестарался я, – недовольно ответил Федор. – Он кровью захлебнулся. Я полпути пробежал, когда почувствовал, как он хрипит и дергается. Я ему еще добавил. В общем, ответа мы не услышим.

– И как теперь? – с досадой спросил Абрек.

– Думать надо, – кратко ответил Федор.

– Корсару ноги прострелили! – взъярился Алексей. – Где Юрист, никто не знает! О Наде и ребятах вообще молчу. А ты…

– Отставить! – рявкнул Тигр. – Ты думаешь, у меня голова не болит?

– Но хоть кто этот, который стрелял? – вздохнул Абрек. – Ведь если его наняли, значит, чего-то боятся. А если ее, – он кивнул в сторону особняка, – из-за моего тезки угрохали? Ведь едва он пропал, и пожалуйста. Флору…

– Ты уверен, что Флору? – перебил Тигр.

– А хрен ее знает, – озадаченно пробормотал Абрек.

– Вот именно. Сначала надо узнать, кого там ухлопали, и от этого танцевать. А то, как обычно, с выходом из-за печки не получается. На карте жизнь Нади и мальчишек. – Прислушавшись, бросил: – Уходим! – и быстро пошел вперед.

Абрек двинулся следом. Они вышли к машине.

– А как ты этого снайпера срисовал? – усаживаясь рядом, поинтересовался Абрек.

– Случайно. Только ты по передатчику буркнул, что выезжает, я ближе подвинулся. Я не уезжал. Боялся, что ты самодеятельность проявишь. Сюда выскакиваю, – он кивнул на пригорок, – слышу – выстрел. И сразу возня возле машины. А тут и этот камуфлированный идет. Винтовку здесь оставил. Узнать бы, на кого работал. А если одиночка, без менеджеров, – Тигр усмехнулся, – вообще танцевать неоткуда будет. Правда, есть одна мысль. Но ее проверять будем после. Когда уже ничего не останется.

– Хорошо, если только ничего, – чуть слышно проговорил Абрек. – А то и никого не…

– Не скули! – разозлился Федор.

– Да я уже говорил, – простонал Корсар, лежащий на кровати с загипсованной правой и перевязанной левой ногой, – не знаю ни хрена. Я сюда на отдых приехал. От жены, от детей. В общем, от семейной жизни отдохнуть. – Он подмигнул коренастому человеку.

– Как вы оказались на даче? – просто чтобы спросить и, видимо, заранее зная ответ, спросил коренастый.

– В сотый раз объясняю! – разозлился Юрий. – Я…

– Почему вы ранены? – уточнил вопрос коренастый.

– Шел мимо. Люблю ночное море. Заблудился. Увидел ворота и вошел. Вдруг пальба началась. Я в прошлом военный. Вот и рванул в дом. В таких случаях в здании всегда безопаснее. Ну и нарвался, – вздохнул он.

– Но хоть что-то вы слышали? – безнадежно спросил коренастый.

– Стрельбу и мат, – кивнул Корсар. – Этого предостаточно.

– Ну что же, – коренастый поднялся. – Выздоравливайте. Но…

– Когда меня в Москву отправят? – перебил его вопросом Юрий. – Ведь у меня жена…

– И дети, – усмехнулся коренастый, – от которых вы отдохнуть хотели. Кстати, – он насмешливо посмотрел на Корсара, – ваша жена приехала. Так что не получилось отдыха, – насмешливо посочувствовал он Корсару. И тут же серьезно спросил: – Но когда в вас стреляли, вы видели кто?

– Да кто же рассматривать будет.

– Но вы ведь военный, – напомнил ему коренастый.

– У вас здесь бандитские разборки, – разозлился Юрий, – а я видеть кого-то должен.

– Ничего страшного, – закончив перевязку, проговорила невысокая симпатичная женщина в белом халате.

– Ну конечно, – криво улыбнулся лежащий на диване Юрист. – Сразу не умер, значит, жить буду.

– Вам, говорят, очки нужны? – спросила врач.

– Минус два, – буркнул он.

– У вас в правой брови осколочек стекла был. Так что вы умывайтесь осторожно. А то шов может…

– Спасибо, доктор, – поблагодарил Павел.

Улыбнувшись, она вышла.

– Ну и как вы? – спросил вошедший в комнату худощавый мужчина.

– Пока жив, – улыбнулся Юрист. – Так что, можно сказать, все в норме. А теперь я хотел бы спросить, как долго я буду здесь.

– Вас что-то не устраивает? – улыбнулся вошедший.

– Не то чтобы нет, – Павел вздохнул, – но у меня в Москве семья. И наверняка за меня волнуются. Ведь они не знают, что я окружен заботой и лаской. – Он усмехнулся.

– Что вы делали на даче? – требовательно спросил худощавый.

– Пить просил, – улыбнулся Юрист.

– Кто те пятеро, которых убили на даче? Ваши друзья?

– Я турист-одиночка. – Юрист покачал головой. – И зашел на дачу воды попросить. Неожиданно началась стрельба. Ну, а дальше вы знаете.

– Что-то вы недоговариваете, – сказал худощавый.

– Да что вы, – вздохнул Павел. – Вы мне жизнь спасли, как же я могу вам что-то недоговаривать? А почему вы оказались там? Только не надо говорить, что навещали друзей, – насмешливо предупредил он, – потому что…

– Мы освобождали своих товарищей, – спокойно сообщил худощавый. – Хозяин дачи, на которую вы зашли, чтобы попить, – он усмехнулся, – лидер профашистской организации. Фашисты не считают его своим, но тем не менее. – Он вздохнул. – Впрочем, вам это ни к чему. Вы русский? – спросил он.

– Самый что ни на есть, – улыбнулся Юрист. – А что, у вас ко мне есть какие-то национальные претензии?

– К вам нет. – Немного помолчав, худощавый сказал: – Некоторое время, вполне возможно, до вашего полного выздоровления, вам придется побыть здесь.

– Но я уже говорил, – нервно проговорил Юрист, – что моя семья не сегодня-завтра обратится в милицию. А так как Россия и…

– Напишите своей жене, – перебил его худощавый. – Все, что хотите, читать мы не будем.

– Какое доверие, – усмехнулся Павел. – Но предложение я принимаю с удовольствием.

– Сейчас вам принесут бумагу и авторучку. – Худощавый пошел к двери.

– И конверт, – добавил Павел.

– Где она? – строго спросил Якин сидевшего с перевязанной головой Эмира.

– Не знаю я, – плаксиво протянул тот. – Меня по башке треснули, я сознание потерял. Очнулся, какие-то парни руки заломили и потащили. До сих пор плечи ломит. Вы бы…

– Мне нужна женщина! – строго проговорил Якин. – Я даю тебе на раздумье полчаса. Не заставляй меня делать тебе больно, – как отец закапризничавшему малышу, мягко добавил он.

– Но я не знаю, где она! – испуганно воскликнул Игорь. – Честное слово.

– Какая у тебя может быть честь! – презрительно фыркнул Якин. – А без чести и слово ничего не стоит. Сейчас полвторого. В два я вернусь.

– Ну, Петр Авдеевич! – умоляюще закричал Эмир. – Я не знаю, где она!

– Спартак, – негромко сказал Якин открывшему перед ним дверь рослому, накачанному силой мужчине, – вопросы будешь задавать ты. И запомни, – предупредил он, – мне нужен результат. – Выйдя в небольшую комнату, увидел стоявшую у двери дочь. – Таня? – удивился он. – Ты зачем…

– Что с ним? – шагнув вперед, спросила Татьяна.

– Прошу тебя, – он вздохнул, – забудь этого подонка. Уверяю, дочь, он тебя не стоит.

– Может быть, и так, – кивнула она. – Но неужели ты не можешь понять? Я хочу видеть его. Он все-таки первый мужчина в моей жизни. Как человек, он, может быть, и дерьмо, но как…

– Танюша, – Якин обнял дочь за плечи, – его нашли в комнате той женщины. И я уверен, что Игорь пытался ее изнасиловать. Это она раскроила ему голову. У него на руках глубокие царапины. Их могли оставить только женские ногти. К тому же, где она? – Он развел руками. – Она оказалась способной справиться с этим здоровенным идиотом. Разбила ему голову, забрала детей и сбежала.

– Значит, он хотел ее изнасиловать, – пробормотала Татьяна.

– Сто против одного, – подтвердил отец.

– Папа, я хочу его видеть.

– Зачем, доченька? – вздохнул он. – Это ничего, кроме…

– Не затем, чтобы сказать ему «милый». – В глазах плескала злоба.

– Ну что же, – согласился Якин. – После того как он скажет, где женщина, – пожалуйста, он твой.

– Шеф, – заглянул в комнату кудрявый здоровяк, – здесь на адрес Эмира депеша пришла. – Он протянул сложенный вдвое бланк телеграммы.

Якин развернул его и быстро прочитал.

– Кто такой Саша? – он взглянул на дочь.

– Не знаю. – Татьяна пожала плечами.

– «Саша погиб в автокатастрофе», – вслух прочитал отец.

– Мулла! – воскликнула Татьяна. – Его Игорь в Москву посылал.

– Идиот, – хлопнул себя по лбу отец. – Конечно же! Как я этого сразу не понял. Что-то у Паулюса с Москвой. Тогда женщину тем более необходимо найти, – пробормотал он, – и беречь как зеницу ока. Старею. – Повернувшись к удивленной дочери, он устало улыбнулся.

– Ну что ты, – засмеялась она, – ты мужчина в расцвете сил.

– Спасибо. – Он с улыбкой чмокнул ее в щеку. – К тому же еще не поздно, нужно только найти ее.

– Ну у тебя и видок, – усмехнулся сидевший перед закрытой дверью смуглый молодой мужчина.

– Хорош, Леший, – недовольно буркнул Мамелюк. Закрывавший его нос тампон был укреплен маленькой решеткой полосок лейкопластыря.

– Болит? – сочувственно спросил Леший.

– А как ты думаешь! – разозлился Мамелюк.

– А хрен его знает, – Леший пожал мускулистыми плечами, – меня шкуры за нос не кусали. – Не выдержав, расхохотался.

– Как она? – кивнул на дверь Мамелюк.

– Барабанила всю ночь, – хмуро отозвался Леший. – О сыновьях спрашивала.

– Вообще-то зря мы ее тяпнули, – буркнул Мамелюк. – Надо было ее там кончить, и все.

– Ты думаешь, я дал бы тебе бабу убить? – спокойно спросил Леший.

– Что? – поразился Мамелюк. – Да ты… – И тут же от резкого удара в солнечное сплетение осел, прижав руки к животу.

– Слушай сюда, шкура. – Леший мощным ударом колена отбросил Мамелюка, взвывшего от дикой боли в носу. – Ты строишь из себя жулика, а я видел их. И сто семнадцатая там, где они есть, не в почете. Я прикатил к тебе, когда откинулся. Думал, по натуре дела делать будем. А ты, – он презрительно выматерился, – сторожевым псом у этого придурка катишь. И меня втянул. – Леший ногой перевернул Мамелюка лицом вверх. Из ноздрей и рваной раны на носу обильно шла кровь. – Предложение у тебя, конечно, клевое, – продолжал Леший, словно Мамелюк мог слышать его. – Но пес ты. Да и вообще. – Леший нагнулся и стал обыскивать карманы Мамелюка. – Какая-то война началась в этих курортных краях. А мне она на хрен не упала. Так что, Васек… – Достав из нагрудного кармана бумажник, открыл его. – Не хреново живешь, – ухмыльнулся Леший. – Зеленые с собой таскаешь. Ну все. – Леший вытащил из кармана финку.

Надежда с заплаканными покрасневшими глазами сидела под зарешеченным окном, обессиленно прижавшись спиной к стене. Когда она укусила Мамелюка за нос, он сильно ударил ее в живот. Потом ногой в правый бок. Она потеряла сознание. Надежда дотронулась до припухшего правого подреберья. В печень ударил. В себя она пришла уже в этой комнате. В забытьи она пробыла около двух часов. Неясными отрывками в ее памяти всплывала быстрая езда на машине. Сильные руки, тащившие ее куда-то, боль и снова сильная боль.

Вспомнив уроки мужа, она сделала себе массаж ци-гун и почувствовала облегчение. Она встала и вдруг с ужасом поняла, что рядом нет сыновей. Надежда бросилась к двери, застучала по ней кулаками. Она долго громко кричала одно и то же:

– Где дети?! Где мои сыновья?! – За дверью с той стороны кто-то был. Она слышала, как этот кто-то прикуривал, щелкая зажигалкой. Отбив кулаки и охрипнув, снова почувствовала боль в печени. Добрела до окна. Попробовала оторвать узорчатую оконную решетку, но очень скоро поняла, что это ей не под силу. По стене сползла на пол. – Алешка, – прошептала она, – Димка. Где вы? – и заплакала.

– Он, наверное, действительно не знает, – проговорил вошедший в кабинет Спартак.

– Тебе известно, – недовольно посмотрел на него сидевший за столом Якин, – что я не признаю слово «наверное». Мне нужен четкий ответ!

– Он не знает, – угрюмо пробасил Спартак.

– Ну что же, – задумчиво пробормотал Якин, – значит, нужно искать у кого-то из его людей. Иди. – Он отпустил Спартака. Когда тот вышел, Якин повернулся к вскочившей дочери. – Я помню твою просьбу. И ты сможешь поговорить с ним. Но сейчас мне нужна твоя помощь. Кто из людей Игоря мог увести ту женщину так, что его не увидели мои парни?

– Мамелюк, – сразу ответила она. – Я с ним разговаривала. Он, как говорится, на нее глаз положил. Тем более она его стукнула, – усмехнулась Татьяна. – Это…

– Его адрес? – требовательно перебил дочь Якин.

– Я отомщу! – говорил Эдуард. – Это они неожиданно напали…

– Ты, видимо, не понял, что произошло, – негромко, но зло перебил его пожилой рыхлый мужчина в шортах. – Тебя разыскивает милиция. У твоих парней найдено оружие. К тому же эти болваны пытались сопротивляться задержанию! – Старик прихлопнул на своем трясущемся пузе какую-то букашку. – Ты не выполнил моего приказания и потому умрешь.

– Пощади! – Эдуард грохнулся на колени. Поморщившись, старик хотел оттолкнуть его обутой в сандалию ногой. Вскинув голову, Эдуард увидел шагнувших к нему двоих крепких парней. С диким криком ухватив ступню старика, Эдуард неожиданно мощным рывком сдернул его с кресла и вцепился в морщинистое горло. Парни рванулись к ним. По-футбольному мощный пинок по боку выдавил из Эдуарда хриплый крик. Но вцепившиеся в мягкое горло старика пальцы не разжались. Другой парень носком ноги врезал Эдику в висок. И еще раз.

Оглянувшись, Леший толкнул ногой дверь и вошел. Он успел увернуться от брошенного в него стула. С громким криком: «Где мальчишки?» – Надежда попыталась вцепиться Лешему в волосы. Подпрыгнув, он ударил ее в живот. Надежда согнулась.

– Дура, – сердито сказал Леший. – Хрен его знает, где твои грызуны. Валить надо. А ты, шкура, чуть жбан мне не расколотила.

– Где мои дети? – с трудом переводя дыхание, спросила Надя.

– Потом этот рамс разберем, – зло бросил Леший. – Вставай и валим отсюда!

– Успокойся, – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, дрожащим голосом сказал Алешка. – Мама скоро придет. Она в магазин ушла.

Его младший брат растирал ручонками крупные слезы и не переставая звал маму.

– Перестань, маленький, – ласково проговорила вошедшая в комнату пожилая женщина. – Лучше молочка попейте. – Она поставила на стол два стакана с молоком.

– Где мама?! – воскликнул Алешка.

Вздохнув, женщина поспешно вышла. В соседней комнате она сняла телефонную трубку и набрала номер.

– Они все время мать зовут, – сказала она.

– Постарайся занять их чем-нибудь, – ответили в трубке. – Ты же можешь. Я понимаю, что это тяжело, но что поделаешь.

– Хорошо, – согласилась женщина. – Только, ради Бога, уберите этого дурачка с пистолетом! – сердито потребовала она.

– Я скоро приеду, – сказала невидимая собеседница.

– Ша, старушка, – услышала женщина грубый голос. – Лапы в гору!

Чувствительный толчок в спину заставил ее, испуганно ахнув, поспешно поднять руки.

– Не боись, бабулька, – захохотал длинноволосый худощавый парень, – шутка. – Прокрутив за спусковую скобу пистолет, сунул его за офицерский ремень.

– Что же ты, шалопай чертов! – пронзительно закричала женщина. – Смерти моей захотел! – Схватив стоявший в углу веник, взмахнула им.

Длинноволосый с хохотом выпрыгнул «рыбкой» в раскрытое окно.

Положив трубку, Фатима посмотрела на стоящую на серванте фотографию Игоря.

– Ты мне заплатишь за это, – прошептала она.

– Танька! – радостно закричал Эмир. – Наконец-то. – Осекшись, испуганно округлил глаза и замер. В руке Татьяны он увидел направленный ему в живот пистолетный ствол.

– Что, милый? – зло спросила она. – Рад мне? А знаешь, почему я здесь?! – Татьяна сорвалась на крик. – Чтобы спросить, помнишь ли ты, что обещал мне! Помнишь ли свои заверения в любви до гроба! Говори! – подстегнула она криком отскочившего назад и сжавшегося у стены Эмира.

– Танюшка, – пролепетал он, – я люблю тебя, слышишь? Милая… – Негромко хлопнул выстрел. Схватившись за живот, Игорь, боком чиркнув по стене, свалился на пол. Снова раздался негромкий выстрел. Стукнувшись затылком о стену, голова Игоря с кровавой точкой на лбу коснулась подбородком ключицы.

Татьяна обернулась и увидела пистолет в руке отца.

– Ты что сделал? – шепотом спросила она.

– Собаке собачья смерть, – спокойно ответил он и шагнул к двери.

– Ты что сделал?! – истерично закричала она. Вскинув пистолет и, зажмурясь, нажала на курок. Пистолет сухо щелкнул.

– Я не хотел, чтобы ты всю жизнь мучилась из-за того, что убила пусть никудышного, но все же человека. Это очень тяжелый груз, – он вздохнул, – когда по твоей вине погибает человек.

– Гад! – истерично крикнула Татьяна и бросила в него браунинг. Пистолет глухо стукнулся о стену и упал рядом с Якиным. Он повернулся и несколько мгновений смотрел на него, потом быстро вышел. Хлопнула дверь.

Услышав щелчок ключа с той стороны, Татьяна с визгом бросилась к двери.

– Открой! – закричала она. – Немедленно открой! – и ударила в дверь кулаками. Дверь приоткрылась.

– Успокойся, – посоветовал ей отец. – Мне нужна твоя помощь. Иди к себе и прими холодный душ. Очень помогает. Иначе ты ночью будешь мучиться от кошмаров. Во сне будешь постоянно стрелять в меня.

– Зачем ты так? – простонала она и, мгновенно побледнев, рухнула на пол.

– Врача! – крикнул Якин.

– Где Зинка? – Рошфор растерянно посмотрел на Ракова. – Она не была у тебя?

– Нет. Ее, наверное, отец забрал, – испуганно сказал Раков.

– Наверно, ты прав, – хмуро согласился Рошфор. – Тогда дело швах. Паулюс все приберет к рукам. Правда, с другой стороны, это и хорошо. – Внезапно передумав, он повеселел. – У нас не будет хозяйки. А то она, стерва, на все лапу наложила. Теперь меха полностью наши. И с Москвой будем говорить по-другому. А то за полцены отдаем.

– Ты думаешь, Палусов оставит нас в покое? – с надеждой спросил Раков.

– Если узнает об алмазах, – кивнул Рошфор, – то да. А он, судя по всему, узнал о них.

– Почему ты так решил? – не понял Раков.

– Хотя бы потому, – хмыкнул Рошфор, – что сам приехал к нам. Неужели ты думаешь, что он стал бы светиться, если бы не знал об алмазах? О его деятельности знают все. Но ничего предъявить не могут. Чисто работает Василий Антонович. И связи большие. Да не какие-нибудь районные прокуратуры, у него в Москве лохматая лапа есть. После ГКЧП многих его знакомых вроде подобрали. Но потом, сам знаешь, всех отпустили. К тому же он до сих пор, как говорится, передает свой опыт молодым.

– Так что с нами-то будет? – снова испугался Раков.

– Все будет в порядке, – уверенно сказал Рошфор. – Плохо только, что он меня высветил, да ладно. Лихо он наших гавриков спеленал.

– А почему Хасан так спокойно отнесся к тому, что Зинаиду забрали люди Паулюса? – зачем-то понизив голос, спросил Раков.

– Он все-таки ее отец. Хотя в чем-то ты прав. Для Хасана авторитетов не существует. Для него главное то, что он получает от кого-то. Может, купил его Палусов?

– Ты что! – воскликнул Раков. – Забыл? Ведь Хасан стукачом у Паулюса был, когда тот…

– А, черт его подери! – Рошфор плюнул. – Точно. Теперь ясен день, как в полдень. Но, с другой стороны, оно, может, и к лучшему, будем и мы в упряжке у Паулюса.

– Ну да, – возразил Раков, – так он и будет с нами барыш делить…

– Я сказал – не с Паулюсом, – поправил Рошфор, – а у Паулюса. Это не одно и то же. Но лучше, чем Зинка. Паулюс с этим козлиным Колдуном с ходу разделается.

– Значит, твой папуля стал мафиози, – криво улыбнулся Серов. – Но какого дьявола ему от меня надо?

– Не знаю. – Зинаида помотала головой. – Он что-то говорил…

– Памятью меня Бог не обидел, – прервал ее Серов. – Но тогда какого черта тянет кота за хвост?

«Может, в атаку? – подумал Серов. – Здесь не больше пяти человек. Сам „фельдмаршал“ не в счет. Но нет», – с сожалением вздохнул он. Серов все это время пребывал в неведомой ему раньше растерянности. Не знал, что делать, как вести себя. После схватки с людьми Зинаиды он был уверен, что все кончено. Но он жив, здоров, и его куда-то везут.

На судне, где их поместили в небольшую каюту, они находились уже почти сутки. Может, чуть меньше, может, больше. Время для Сергея остановилось. Известие о Корсаре выбило почву у него из-под ног. Значит, друзья узнали о похищении Нади и детей и пытались предпринять что-то для их спасения. Серов замотал головой. Всегда он жил в уверенности, что не боится ничего. Но теперь понял, что такое страх – страх за тех, кто для него дороже всего на свете. Он, не задумываясь, принял бы любую, самую мучительную смерть, если бы это гарантировало жизнь жены и детей. Но такой гарантии не было.

– А как же теперь видеокассеты? – Серов бросил на женщину яростный взгляд. – Может…

– С твоей женой и сыновьями, – раздался голос из правого угла, – ничего не случится.

– Что это? – Вздрогнув, Зинаида невольно подалась к Серову.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду, – негромко спросил Серов.

– А у тебя есть выбор? – Голос прозвучал насмешливо.

– Выбор есть всегда, – криво улыбнулся Сергей. – Даже перед тобой, Паулюс. Тот, чье имя ты себе взял, был умным человеком и сделал правильный выбор. Советую тебе поступить так же.

– В этом ты прав, – усмехнулся Палусов, – но в отличие от тебя выбор у меня широкий. Я могу убить тебя или твоих детей, оставив жену для расплода. Или наоборот.

– А вот это ты сказал зря, – прищурился Сергей, – потому что сократил мой выбор.

– С тобой интересно беседовать, – сказал Паулюс, – но, извини, есть другие дела. Нашу беседу продолжим чуть позже. – Отключив микрофон, он покачал головой.

– По-моему, самое правильное – убить его, – откашлявшись, проговорил стоявший у двери Штирлиц.

– В отличие от твоего тезки ты дурак, – сказал Паулюс. – Таких, как Серов, самое правильное – сделать своим человеком. И он никогда не обманет и не предаст. Такие, как Серов, – а их совсем немного на грешной земле – могут все. Они готовы умереть за того, кого считают другом, или убить, если ты враг. Третьего не дано.

– Василий Антонович, – несмело начал Штирлиц, – а почему вы Зину…

– Я знаю, что ты испытываешь к ней что-то, – с усмешкой перебил Палусов, – но не думаю, что это любовь. Просто она моя дочь. А положение для тебя – главное мерило жизни. И деньги.

– Но позвольте! – возразил Штирлиц. – Я искренне люблю вашу дочь и давно жду ее взаимности. А вы…

– Хватит, Веня, – поморщился Палусов. – Сейчас не время изливать душу. И напоминаю, – строго сказал он, – никогда, по крайней мере при мне, не обсуждай мои поступки. – Давая понять, что разговор окончен, махнул рукой.

Штирлиц вышел.

– Ты никуда не едешь, – бросил ему в спину Паулюс. – Зося! – крикнул он. – Соедини меня с Севастополем.

Серов, закинув руки за голову, наблюдал полузакрытыми глазами за нервно ходившей по комнате Зинаидой. «Может, взять эту стерву и… Баобаб ты, Ковбой. Именно для этого он и сунул тебя на пару с ней. Узнать бы, кем он был. – Серов мысленно усмехнулся. – Зачем? Не надо забивать себе голову. Она и так перегружена. Впрочем, когда знаешь, кто противник, легче работать. Хорош! Сейчас главное – как-то выяснить, кто мог взять Надю. А как?» Не сдержавшись, вслух выматерился. Зинаида удивленно и, он это отметил, испуганно повернулась.

– Я понимаю вас, – тихо сказала она, – но…

– Вот как? – зло удивился он. – Ты одна из этих гнид, которые поставили на кон жизнь моей семьи. Что ты можешь понять? Твой пахан – законченная сволочь. Он тебя, свою дочь, запихнул вместе с человеком, которого шантажируют.

– Это не так, – быстро сказала она. – Он ничего не знает о вашей жене и детях. Не думайте, что я хочу как-то оправдать его. Он ничего не знал об этом и…

– Тогда почему он взял меня и тебя? – прервал ее Серов. – И ты не слышала про выбор?

– Вообще-то вы правы. Но вот почему он так делает? Он узнал что-то об алмазах. И теперь будет заставлять вас…

– Давай, как и раньше, – Сергей поморщился, – на ты.

– Он пошлет тебя в долину гейзеров, чтобы…

– Знаешь, – прервал ее горячую речь Серов. – Все будет по-другому. Гейзеров мне не видать. Твой папаня воспользуется мной как киллером. Я должен буду кого-то убить. И не на Камчатке. Ко мне неожиданно вернулось умение мыслить. Если бы все дело было в том, о чем ты только что сказала, я бы уже любовался клубами пара. Где у него есть враг, которого он действительно считает опасным для себя?

– Не знаю. – Зинаида пожала плечами. – Я не в тех отношениях с ним, чтобы что-то знать. А в том, что мы здесь, – она глубоко вздохнула, – виновата я, потому что упомянула про этого Колдуна.

– Не смеши, – мрачно улыбнулся Серов. – Не может быть, чтобы он не знал о Колдуне. Если знаете вы – в сущности, мелочь, – то уж Палусов просто обязан знать о нем.

– Ты, пожалуй, прав, – сказала Зинаида. – Я не видела, чтобы он удивился. Только раздосадован.

– Вот мы и пришли к общему мнению, – улыбнулся Сергей и сказал, обращаясь к отсутствующему Палусову: – Надеюсь, ты слышал это и понял, что тебя просчитали. Так что давай рожай быстрее. Что должен делать я, чтобы мою жену и пацанов вернули в Москву?

– Ты это мне? – удивленно округлила глаза Зинаида.

– Твой папуля нас прослушивает. – Сергей зло рассмеялся.

– Не спускай с них глаз! – строго наказал Палусов здоровенному сутулому мужику. – Понял?

– Да. – Мужик кивнул кудлатой головой.

– И смотри, Кинг-Конг, – предостерег Палусов, – не забывай, что Зинаида – моя дочь. Шкуру спущу. – Палусов пошел к трапу.

Грубое лицо Кинг-Конга с заросшим жесткими волосами квадратным подбородком расплылось в широкой улыбке.

– Значит, Серов у Паулюса, – тихо и сердито говорила Галина.

– Судя по всему, Хасан действительно работает на Палусова, – задумчиво сказал Михаил.

– Ты всегда говоришь как-то неуверенно. Почему? Ведь ты, Миша, у нас как бы возглавляешь отдел контрразведки.

– Не надо. – Он помотал головой. – Это не игра «Зарница», где ты убитой считалась, когда у тебя срывали погоны. Все это гораздо серьезнее.

– И ты это говоришь мне? – возмутилась Галина.

– Прости, – смутился Михаил. – Я как-то забыл…

– Лунь, – Галина обратилась к сидящему на полу со скрещенными ногами невысокому худому старику, – ты дал Косте людей?

Не взглянув в ее сторону, он молча кивнул.

– Значит, Костя сейчас там, – тихо проговорила она.

– Внимание, – сказал Константин. – И еще раз внимание. Здесь лопухнуться – значит поймать в спину нож или пулю. Так что смотрите в оба! – Спрыгнул с катера в воду, подняв над головой автомат, побрел к берегу. Следом за ним двинулись пятеро парней. Каждый держал над головой оружие.

Около ржавого, местами темнеющего пятнами пробоин покореженного корпуса выброшенного на берег катера появился человек. Константин и его спутники были метрах в трех от скалистого берега, когда ударил выстрел. Константин взмахнул руками и мягко бултыхнулся спиной в набегающую волну. Камни берега ожили. Над ними тускло отсвечивали стволы карабинов. Парни Константина, не думая о сопротивлении, повернули назад, к отходившему боту. Оставляя пенистый след, бот уходил в море.

– Стой! – истошно завопили пять глоток. С берега не стреляли. Стоявший около ржавого катера Шериф сложил руки рупором и крикнул:

– Выходите! Будете жить!

Переглянувшись, пятеро парней медленно побрели к берегу. Двое из команды Шерифа вошли в воду, подхватив за руки, выдернули на берег тело Константина.

– Стоять! – приказал Шериф пятерым.

Те сразу же остановились.

– Не стреляйте, – дрожащим голосом попросил один. – Мы…

– Автоматы на берег! – бросил Шериф.

Колдун с усмешкой смотрел на изумленно открывшего рот плотного мужчину.

– Все! – поспешно закивал плотный. – Мы берем их. И…

– Цена та же, – спокойно перебил его Колдун, – но в долларах.

– Разумеется. За такой товар нужно платить только твердой валютой. – Не сводя глаз с лежащей на столе сафьяновой коробочки, в которой светился маленький камешек, плотный махнул рукой.

Стоявший у двери человек шагнул вперед, поставил рядом с ним рюкзак и развязал его. Колдун с интересом наблюдал за ним. Увидев, как тот достает из рюкзака пластиковый пакет, туго набитый пачками долларов, усмехнулся.

– Вот. – Плотный высыпал доллары на стол. – Здесь – как мы договаривались. За два камешка. – Он протянул руку к сафьяновой коробочке.

– Подожди, – остановил его Колдун. – Сейчас деньги проверят. В мире около двадцати миллионов фальшивых долларов.

– Да что вы, – плотный укоризненно улыбнулся, – мы деловые люди, и, надеюсь, наше сотрудничество будет продолжаться.

По тонким губам Колдуна снова скользнула улыбка.

– Я думаю, по русскому обычаю нашу сделку нужно обмыть, – сказал он и, не спрашивая согласия, дважды хлопнул в ладони. В комнату вошла Алевтина в короткой юбке и белоснежном, едва прикрывающем ее высокую грудь переднике.

Плотный удивленно хмыкнул:

– Умеете вы подать товар.

– Прошу к столу, – поставив на грубо сбитый стол поднос с бутылкой «Наполеона» и вазу с фруктами, улыбнулась женщина.

– И позовите своих парней, – радушно предложил Колдун.

– Но, – взглянул на него плотный, – нам…

– До Петропавловска вас доставят мои люди, – любезно сказал Колдун.

– Зови парней, – приказал плотный помощнику.

Алевтина открыла коньяк и наполнила четыре рюмки.

– Подождите, голубушка, – сказал плотный, – но нас вместе с парнями…

– Валентин Васильевич принимает лекарство, – ответила Алевтина, – и поэтому…

– Но, Алевтина, – жалобно сказал Колдун, – все-таки…

– Только легкого вина, – отрезала она.

– Послушайте, – быстро говорила Галина, – мне нужно срочно увидеть Валентина Васильевича.

– К сожалению, милочка, – развел руками доктор в несвежем медицинском халате, – я не могу приказать Валентину Васильевичу, когда и с кем ему разговаривать. Это он делает сам, когда захочет. Он сказал мне, чтобы я оказал вам помощь, и я, – он подмигнул ей, – с удовольствием перед уколом похлопываю по вашей упругой попке. А остальное…

– Мне нужен Колдун! – закричала она.

– Беситься не советую, – ответил медик. – Насчет этого у нас строгие инструкции.

– Сволочь, – выдохнула она и обессилено откинулась на спину.

– А кто ты такой, – громко спросил Гамлет, – чтобы мы с тобой базарили?! Если…

– Повторяю еще раз, – спокойно перебил его худой человек в темных очках. – Нам нужно знать, на кого вы работали в долине и у озера. И поверьте, мужики, – он усмехнулся, – в ваших интересах сказать это. А иначе, – он снял очки и протер их полой рубашки, – вы будете молить о смерти, как человек в пустыне о глотке воды.

– Да ты пугать нас вздумал, – заорал Гамлет. – Я таких, как ты, знаешь сколько видел! И все…

– Ну что же, – тот шагнул к двери, – тогда будем говорить по-другому.

Поймав бросившегося на него Гамлета за плечо, Ерш облизнул пересохшие губы.

– Слышь, – хрипловато начал он, – а может, в натуре, сказать про Рака? А то какого хрена мы в ментовке в отказную идем. Рак, сучара, обещал, что все путем будет. А мы здесь уже почти десять дней торчим, и ни хрена. А как этот гребень сказал, – кивнул он на дверь, – нас, похоже, ломать начнут. Так что прокрути рамс. За Рака нам никто ничего не предъявит.

– Я это с самого начала базарил! – крикнул Лось. – А вы…

– Глохни! – рявкнул на него Гамлет. Повернувшись к Ершу, спросил: – Ты, по натуре, так мыслишь? Или понт корявый ломаешь?

– Да на хрен какие-то понты! – раздраженно проговорил Ерш. – Нас ломать будут за этого гребня. Он, сучара, за нас бабки загребал, а мы за кой хрен пузо подставлять будем?

– Вообще-то да, – согласился Гамлет. Подскочив к двери, грохнул по ней кулаком и заорал: – Где этот худоба?! Пусть сюда топает! Мы ему расклад дадим!

– Значит, Мишенька, – усмехнулся Шериф. – А кто та баба?

– Да мы не знаем! – в один голос выкрикнули пятеро парней со связанными руками.

– Она, – хотел продолжить один из них, – и не…

– Ладно. – Шериф кивнул и быстро пошел вверх по пологому откосу сопки.

Пятеро боевиков Колдуна одновременно вскинули арбалеты. Подхватив упавших парней за ноги – у каждого под затылком в шее торчала стрела, – потащили их по каменистому плато, которое круто обрывалось там, где, разбиваясь о камни, пенилась вода, и сбросили вниз.

– Каков идиот. – Колдун посмотрел на валявшегося на полу плотного. – Доллары с собой привез. Знал бы, так их еще на берегу…

– А вот это было бы неправильно, – возразила Алевтина, – потому что с катера могли заметить. Конечно, – она усмехнулась, – тебе все равно. Одним врагом меньше, одним больше. Но ты не подумал о том, что можешь получить еще одну стоимость. Скажешь, что он, – она посмотрела на плотного, – и его люди забрали алмазы. А денег…

– Но во Владивостоке знают, что они повезли мне деньги, – усмехнулся Колдун, – так что ничего не выйдет. И если я прав в отношении Фигаро, – взяв со стола коробочку с алмазами, положил ее в карман, – то нужно ждать карательную экспедицию. Он не будет долго раздумывать и наводить справки. На его месте так сделал бы каждый. Сумма приличная. Но и это не главное. С карателями мы как-нибудь управимся. Хуже другое: он может выйти на Бунина. А мне бы этого очень не хотелось, рано.

– И что ты думаешь делать? – спросила Алевтина.

– Пока не знаю. – Он пожал плечами. – Но делать что-то надо, и срочно. – Криво улыбнувшись, вздохнул и вдруг звучно хлопнул женщину по тугим ягодицам. – Ну и вырядилась ты. Они, – он бросил быстрый взгляд на лежащих с застывшими лицами покупателей, – обалдели.

– Сам велел, – усмехнулась Алевтина. – Я когда это надевала, – она брезгливо одернула короткую юбку, – шлюхой себя почувствовала.

– Может, ты мне это в постели покажешь. – Он обнял ее бедра.

– Погоди, – сказала Алевтина, – надо их убрать.

– Сюда! – позвал Колдун. – Уберите гостей.

– Пригодился «Наполеон», – ухмыльнулась Алевтина, – им по глотку хватило.

– Умеешь ты отраву готовить, – вздохнул он.

– И не только это, – рывком содрав фартук, прошептала она.

– Троих уголовников послал сюда Раков, – сказал вошедший в дверь человек в темных очках.

– Всегда так, – прикрывая руками обнаженную грудь, засмеялась Алевтина. – А вот еще один, – увидела она вошедшего Шерифа.

– Эти парни были людьми Мурзаева, – бросив на женщину насмешливый взгляд, сказал он. – Но, как они говорили, руководит всем какая-то женщина. Кто она и как зовут, они не знают. Старшего не взяли, – с сожалением добавил он.

– Значит, на меня у многих зуб горит, – хихикнул Колдун. – А вот узнать, кто эта женщина, не помешало бы. Вот что, Иван, – он посмотрел на Шерифа, – придется тебе нанести ответный визит. Мне нужна эта баба! – закричал Колдун. – Живой нужна. Не люблю врагов, которых не знаю.

– Ты думаешь, ее я убила? – Таиса удивленно посмотрела на покусывающего губы Бунина.

– Не ты, – поправил он, – а тот, кого ты наняла.

– Вот это да! – Всплеснув руками, она рассмеялась. – И зачем же? Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу занять ее место?

– Скажи мне откровенно, – отпив воды, вздохнул Бунин, – в чем настоящая причина вашей перешедшей в драку ссоры?

– Ах, вот в чем дело, – еще громче засмеялась Таиса. – Но дело как раз в том, что мы тебе сказали. Флора заступилась за тебя. А я не переношу, когда меня бьют по лицу. Я давно научилась стоять за себя в любой ситуации. И никогда и никто не смел не то что бить, – Таиса повысила голос, – но даже оскорблять безнаказанно!

– Но кто и за что убил Флору? Кто?

– Я пытаюсь найти ответ на этот вопрос уже сутки и не знаю никого, кто был бы заинтересован в ее смерти.

– Ей позвонили, – вспомнил Бунин. – Как говорят телохранители, она хотела ехать в город, в какой-то ресторан. В какой – не сказала. Она всегда говорила в последний момент.

– Судя по всему, – задумчиво проговорила Таиса, – звонок и смертельный выстрел взаимосвязаны.

– Я тоже так думаю, – согласился Бунин.

– Шеф, – в кабинет вошел пережевывающий жвачку верзила, – мы там обшарили каждый куст. Нашли место, откуда стреляли. И знаете, шеф, – он громко чмокнул, – там, кажется, был еще кто-то.

– Рваный! – разозлился Бунин. – Я сказал, чтобы вы обнюхали там каждый кустик! Каждую травинку. А ты! Жвачное животное! Так и меня завтра убьют! За что я вам деньги плачу?! – Побагровев, вскочил. Выплеснул остатки воды в лицо верзилы. Хотел что-то сказать, но, покачнувшись, прижал ладонь к груди, широко открыл рот, с трудом повернулся к вскочившей Таисе. – Таблетки, – прошептал он, – в кармане.

Рваный подскочил к нему, слизывая воду с губ, сунул руку в карман его пиджака, достал нитроглицерин.

– Я знаю, кто убил Флору, – прошептал Бунин. Рваный, надавив пальцами на щеки хозяина, заставил его широко раскрыть рот. Сунул ему таблетку под язык и усадил в кресло.

– Кто? – спросила Таиса. – Кто убил Флору?

– Хоттабыч, – промычал Бунин.

– Я сейчас соберу парней, и мы его в порошок сотрем, – угрожающе пообещал Рваный.

– Стой! – воскликнула Таиса. Взглянув на Бунина, хотела что-то сказать. Ее остановил его вид. – Иди, – бросила она Рваному, – и никакой войны с Хоттабычем.

Бросив вопросительный взгляд на шефа, тот вышел.

– Успокойся, – сказала Таиса. – Я не хочу сейчас остаться одна.

– Сука! – с силой пнув по треснувшей тумбочке, Генерал сунул пистолет в подмышечную кобуру. Еще раз осмотрел комнату, выматерился. – На понт взял, гнида, – пробормотал он, шагнул к стене и сорвал прикрепленный кнопками лист бумаги. На нем крупными печатными буквами было написано: Я ТАКИХ, КАК ТЫ, ЕЩЕ В ШКОЛЕ ДЕЛАЛ. Замычав, Генерал скомкал лист. – Я этому старому козлу, – прорычал он, – по волоску бороду вырву!

– Странно, – пробормотал сын Хоттабыча, – она не говорила, что куда-то собирается. – Положив трубку, задумчиво посмотрел на телефон.

– Костенька, – послышался игривый женский голос, – ты не хочешь приласкать свою кисоньку?

Не отвечая, Константин закурил. Потом снял трубку и набрал номер.

– Говорите, – ответил ему приятный женский голос.

– Соедините с Иваном Федоровичем.

– Извините, как доложить Ивану Федоровичу?

– Соединяй в темпе, – рявкнул Константин, – а не то он тебя без зубов сжует!

– Слушаю, – убавив громкость видеомагнитофона, сказал в трубку Хоттабыч. На экране волк голосом Папанова орал: «Ну, заяц! Погоди!»

– Наверное, «Ну, погоди» смотришь? – спросил сын.

– Зачем звонишь? – рассердился Хоттабыч.

– По трем причинам. Во-первых, хочу поблагодарить. Генерал был на моей хате. Во-вторых, ты обещал бабки.

– А в-третьих? – спросил Хоттабыч.

– Да так, – смешался Константин, – просто хотел о твоем здоровье спросить. Как ты? Не болеешь?

Хоттабыч усмехнулся глазами, а вслух поблагодарил:

– Спасибо, сынок. Вот уж не думал, что тебя может беспокоить мое здоровье.

– Ну как же, – хохотнул Константин. – Все-таки ты мой пахан. А когда крякнешь, мне, наверное, хоть что-то достанется от твоих миллионов.

– Где ты можешь взять деньги? – сдержанно спросил Иван Федорович.

– Могу приехать к тебе, – немного помолчав, сказал Константин.

– Когда и во сколько? – спокойно спросил Иван Федорович.

– Я его, суку старую, сделаю! – прорычал Генерал. – Он, видать, звякнул своему козленку. Ведь сын все-таки!

– Неужели ты сразу не понял, – поставив пустую бутылку пива на пол, усмехнулась крепкая рыжеволосая женщина, – что вряд ли отец своего сына под пулю подведет?

– У них давно нелады, – буркнул Генерал. – К тому же он сказал, что я ему скоро понадоблюсь.

– А вот это очень интересно, – сказала женщина. – Неужели Хоттабыч кого-то убить решил? Подобного еще не было. Он даже с Буниным, который здорово подставил его, и то не разобрался. А знаешь, – ее глаза зло блеснули, – я бы этого Бунина и за так сделала.

– Запомни, Валерия, – наставительно проговорил Генерал, – за так можно только морду набить и то без серьезных последствий. Жизнь любого человека чего-то стоит. – Он хотел сказать еще что-то, но прозвеневший телефон заставил его взять трубку.

Альбина сквозь затуманивающую глаза пелену увидела у стены стакан воды. Хрипло выдохнув, шевельнулась и протянула ослабевшую руку. Она уже не помнила, сколько времени прошло с того дня, когда Хоттабыч показал ей видеокассету. Потом он привел ее сюда. Сделал это спокойно, и она, сначала содрогнувшаяся от страха, успокоилась, решив, что Костя прав, называя отца тряпкой. И все это время она с ужасом вспоминала тот миг, когда Хоттабыч сделал шаг назад и нажал на небольшой рычаг. Что-то с легким шумом, мелькнув у нее перед глазами, стукнуло об пол. Бросившись вперед, Альбина с удивлением поняла, что перед ней стеклянная стена. Сначала ей это показалось даже смешным. Но когда, выключив свет, Хоттабыч ушел, а она, колотя руками и ногами о стекло, не смогла его разбить, ею овладело отчаяние. Очень скоро Альбина почувствовала голод. А еще раньше появилась сухость во рту и непреодолимая жажда. Стоило ей закрыть глаза, как она видела поток чистой и удивительно холодной воды. Она поняла, что, огородив звуконепроницаемым бронированным стеклом, Хоттабыч убивает ее. Она умрет страшной, мучительной смертью от жажды и голода. Альбина несколько раз теряла сознание. И вот однажды, придя в себя, увидела рядом стакан воды, непонятно откуда взявшийся. Впрочем, она не раздумывала над этим, а жадно выпила воду. Стакан появлялся еще трижды. И как раз тогда, когда жажда сводила ее с ума и она понимала что вот-вот умрет. Чувство голода притупилось. Ее донимала жажда. Альбина еще надеялась, что Хоттабыч, проучив ее, выпустит. Хотя бы потому, что у нее есть свои люди, которые наверняка заинтересуются тем, куда пропала их хозяйка. В первую очередь телохранитель – Крутой. Объяснить Крутому исчезновение тем, что она куда-то уехала, Хоттабыч не сможет. Потому что во всех поездках ее сопровождал Крутой, который не был ее любовником, она просто доверяла ему.

– Я что-то не пойму, – Крутой оглядел пустое помещение, – на кой черт меня сюда привезли? Сказали, что Альбина будет здесь. Но тогда зачем я брал ее вещи в аэропорту.

Раздался выстрел из удлиненного глушителем пистолета. Крутой с пробитым пулей затылком рухнул на пол. Двое парней, подступив к нему, приставили стволы пистолетов к его вискам, нажали курки. Парни повернулись к открывшейся двери. Два выстрела из пистолетов в руках длинноволосого парня со шрамом на лбу уложили их.

– Останови, – настороженно осматривая редких прохожих и нескольких людей на остановке, бросил Константин.

– А чего здесь-то? – притормозив, удивился водитель. – Хоромы твоего пахана…

– Завянь, – небрежно посоветовал Костя. – От папули можно всего ждать. – Он криво улыбнулся. – Вот и Альбина куда-то пропала. Я пару раз звонил – тишина. А она обязательно бы нарисовалась. Знойная баба. – Константин, щелкнув взведенным курком, сунул пистолет в спортивную сумку, потом открыл дверцу. – Ты развернись, – вновь цепко всматриваясь вперед, буркнул Константин, – и жди… – Он вдруг откинулся назад. Взгляд его застыл.

– Ну чего ты? – повернулся к нему водитель. И, почувствовав прикосновение чего-то холодного к затылку, замер.

– Подвинься, – услышал он мужской голос. К открытой Константином дверце подскочил рослый парень, отодвинул его безвольное тело и сел.

Генерал сунул винтовку с оптическим прицелом стоящему рядом парню и удивленно хмыкнул:

– Не обманул Хоттабыч. Водилу шлепните из Костиного ствола. Его самого курканите, да так, чтобы только дальние потомки найти могли.

Хоттабыч отложил в сторону подзорную трубу и криво улыбнулся.

– Ну вот и все, – прошептал он. – Нет у меня наследника.

– Иван Федорович, – сказал, входя, парень со шрамом на лбу, – все. Крутой и его два помощника готовы. Его убрали они. А их я. Всех троих сожгут в кочегарке.

– А почему так? – тихо спросил Хоттабыч: – Не проще ли было тебе самому убить? – Тяжело вздохнув, он замолчал.

– Крутой из аэропорта поехал бы только с этими двумя, – объяснил парень. – А увидев меня… – Усмехнувшись, замолчал.

– Все, Тимур, – махнул рукой Хоттабыч, – иди.

– Что? – спросил Абрек.

– Убили Флору, – ответил Федор. – Убийца Бурлак. Я к одному товарищу нырнул в архив. Там и нашел морду этого стрелка, которого я… – Он досадливо крутанул головой.

– Да, – кивнул Алексей. – Было бы лучше, если бы он сказал, кто заказчик…

– Сам знаю, – рявкнул Тигр. – Но надо исходить из того, что имеем.

– Интересно, – насмешливо улыбнулся Абрек, – что же мы, кроме трупа, имеем?

– Он последнее время жил с одной красоткой. – Федор взял фотографию. – Вот у нее и постараемся что-нибудь выяснить.

– А как нам эту красотулю найти? – спросил Абрек.

– Красотка – ее кличка, – пояснил Тигр. – Адрес я знаю. Но вот в чем дело. Она, как говорится, засвечена милицией. Поэтому нас с тобой ребята из угро тоже срисовать могут. А этого не хотелось бы.

– Понятно, – засмеялся Алексей, – бывшие доновцы…

– Дело не в этом, – вздохнул Тигр. – Просто в сыщиках и умные ребята бывают. Они могут навести справки и поймут, что наш интерес как-то связан с домом Бунина. Ведь о том, что Флору убили, в угро знают.

– И что же делать? – спросил Абрек.

– Есть идея, – задумчиво протянул Федор.

– Так. – Усевшись перед зеркалом, Таиса легким движением поправила волосы. – Судя по всему, кто-то вмешался. Видеокассет нет уже два дня. В чем дело? – уставившись в зеркало, прошептала она. – А вообще это даже к лучшему. Ковбой начнет делать то, ради чего я все это затеяла. Правда, сначала я здорово перепугалась. Его глаза… – Зажмурившись, Таиса вспомнила жесткий прищур темно-карих глаз Серова. – Но теперь он там. – Она открыла глаза и улыбнулась. – И все. Я добьюсь, чего хочу.

– Да ты пойми, – закричала Надя, – если кассеты не будет, он… – опомнившись, замолчала.

– Кто он? – спросил лежащий на кровати Леший. – Мужик твой?

– Это тебя не касается! – отрезала она. – Просто мне надо знать, кому Игорь отдавал кассеты.

– Слушай сюда, – сказал Леший, – ты врываешься ко мне с утра пораньше. Базаришь за какую-то кассету. Сначала все уши прожужжала за пацанов. Теперь…

– Как ты можешь так говорить! – воскликнула Надежда. – Я… – Она вздохнула. – Вообще-то я забыла, кто ты, – горько прошептала Надежда. – Но позволь мне поговорить с вашим хозяином или боссом, как вы его зовете. Я хочу…

– Я уже базарил! – громко перебил ее он. – Никого у меня нет. Был хозяин, да кончился. – Вскочив, зло рубанул воздух рукой. – Я в шестерках ни у кого не ходил! И хо…

– А Игорь?! – воскликнула Надя. – Ведь…

– Он никто! – заорал Леший. Его смуглое лицо пошло бледными пятнами. – И звать никак! Меня этот козел, Мамелюк, петух долбаный, втянул! Мол, ничего делать не надо, а бабки клевые получать будем! Если бы не он… – Выругавшись, Леший шагнул к столу, взял бутылку водки и сделал большой глоток.

– Что за кипиш? – заглянул в комнату небритый детина.

– Свали! – рявкнул Леший.

– Всю ночь за этой шкурой, – проворчал тот, закрывая дверь, – как за родимой маман, смотрел, а теперь «свали».

– Влас! – опомнившись, крикнул Леший. – Извини, просто заклинило.

– Да ладно, – равнодушно отозвался Влас, – у тебя еще после…

– Глохни! – снова взорвался Леший. С перекошенным яростью лицом бросился к двери.

Надежда с испугом и одновременно с надеждой смотрела на него. Если бы они сцепились, это дало бы ей возможность выскользнуть из дома. После того как ее привез сюда этот нервный человек, она все время искала возможность убежать. Днем за ней постоянно ненавязчиво наблюдал Леший. Ночью – здоровенный Влас. Ее постоянно тревожила мысль о сыновьях. А сегодня она вспомнила о видеокассетах. Ведь если Сергей их не получит, то сорвется и натворит такое, что его ни один суд не оправдает. Надежда впала в состояние, близкое к панике. И вот сейчас, глядя на остановившегося у двери Лешего, ожидала, что будет.

Леший ударил кулаком в треснувший косяк, замычал и прислонился к двери лбом. Потом с протяжным стоном, царапая дверь ногтями, начал оседать. Дверь распахнулась. Подхватив Лешего, Влас осторожно положил его на пол. С трудом подняв дрожащую руку, Леший попытался вцепиться в запястье зубами. Влас привычно ухватил его руку и с силой опустил ее.

– Что уставилась? – рявкнул он на Надю. Не отвечая, Надежда быстро присела рядом с Лешим и, обхватив пальцами его запястье, стала считать пульс.

– Отвали! – заорал Влас.

– Воды! – скомандовала Надежда.

– Чего? – Здоровяк расширил глаза.

– Нашатырный спирт есть? – Увидев кивок вконец растерявшегося Власа, потребовала: – Давай. И холодной воды. Быстро!

– Щас. – Вскочив, Влас бросился на кухню.

– Так, – пробарабанив пальцами по столу, задумчиво пробормотал Якин. – Значит, Мамелюк убит ударом ножа. Наверное, ее не поделили. Но если то, что в доме Мамелюка была женщина, понятно даже моим далеко не сыщикам, то почему они не заметили, что там были мальчишки? – После недолгих размышлений Якин крикнул: – Люся! Малыша ко мне!.. Предположим, что детей там не было, – продолжал рассуждать Якин. – Что скорее всего. Мамелюк и тот, кто его убил, вполне могли заинтересоваться Серовой как женщиной. Но ради этого они бы не стали утаскивать ее. Впрочем, – он усмехнулся, – она сама могла спровоцировать на это Мамелюка и убийцу. Именно так и было. Серова смогла убедить того, второго, чтобы он убил Мамелюка и… – Якин крикнул: – Немедленно позовите Татьяну!

– Вызывали? – в открывшуюся дверь вошел высокий подтянутый человек.

– Малыш, – возбужденно сказал Петр Авдеевич, – отправляйся в уголовный розыск и узнай все об убийстве Мамелюка. И сразу же ко мне.

– Что конкретно я должен выяснить? – зная своего хозяина, уточнил Малыш.

– Абсолютно все. Но особенно, – он потряс пальцем, – не обнаружили ли они следов того, что совсем недавно там были дети.

– Разрешите идти? – по-военному спросил Малыш.

– Наша служба, Андрей, уже закончилась, – улыбнулся Якин, – так что не нужно этого.

– Но вы всегда говорили, что военный перестает быть военным только после смерти, – напомнил Малыш.

– Идите! – с улыбкой скомандовал Якин. Когда тот вышел, удовлетворенно потер руки. – Вот что значит старая школа. Все-таки умели в Союзе делать настоящих офицеров. «Господи, – удивленно спросил он себя, – да ты никак по СССР затосковал?» – и засмеялся.

– Ты звал, папа? – В комнату вошла Татьяна, удивленная раскатистым смехом отца.

– Извини, дочка, – вытирая выступившие слезы, улыбнулся он. – Просто припомнил кое-что. А тебя я звал вот почему. – Он тут же стал серьезным. – Как ты думаешь, кто мог во время перестрелки забрать детей Серовой?

– Кого? – спросила она.

– Этой женщины, – Якин немного смешался, – пленницы Игоря.

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Я тогда страшно испугалась. Потом узнала одного из твоих. Вроде успокоилась.

– Ты не ответила, – строго напомнил отец, – твое «не знаю» меня не устраивает. Не торопись, подумай. Кто мог забрать мальчишек?

– Фатима, – тут же сказала дочь. – Она постоянно оказывала им разные услуги. Наверняка Фатима.

– Ты знаешь, где она живет?

– Где-то около Алушты, – нерешительно проговорила Татьяна. – Подожди, а почему тебя интересуют мальчишки?

– Господи, дочка, не могу же я допустить, чтобы с мальчишками что-нибудь случилось.

У нее готов был сорваться вопрос о том, откуда он узнал фамилию той женщины, но она удержалась.

– И это все, зачем ты меня звал? – Она вопросительно подняла брови.

– Судьба двух малышей этого стоит.

Юрист в слегка затемненных очках в красивой оправе, посмотревшись в зеркало, повернулся к стоящему у двери коренастому мужчине.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он, – а то без них чертовски плохо.

– Надеюсь, вы не используете ваше улучшившееся зрение против нас? – серьезно спросил тот. – Мы не считаем вас врагом. Постарайтесь понять: мы верим вам. Но, отпустив вас, дадим в руки органов козырь. Вас считают…

– Смею заверить, – перебил Павел, – что в этом вы не правы. Я не считаюсь без вести пропавшим. И посему меня не разыскивают и никто не будет удивлен моим появлением. Я понимаю, что вы хотели сказать. Мол, я в данное время являюсь иностранцем. Но если вы дадите мне свободу, – он засмеялся, – я найду способ вернуться в Россию, минуя контрольно-пропускные пункты. А кроме того, у меня еще не кончилась путевка, по которой я приехал. А вот вы, если сможете, – он серьезно посмотрел в глаза собеседнику, – объясните свое поведение по отношению ко мне. Вы силой удерживаете меня и вдруг разрешаете писать родным. Ведете себя со мной, можно сказать, по-дружески. Как все это понять?

– Эдуард, лидер профашистской группы, захватил троих наших товарищей. И мы освободили их, а начали вы со своими друзьями. Трое из них убиты. Не знаю, что там делали вы, но убитые – сотрудники милиции. Так что благодаря вам, – улыбнулся он, – расследование этого вооруженного нападения на штаб-квартиру Эдуарда милиция проводит, не подозревая нас. Надеюсь, вы поняли меня?

– Вообще-то да, – вздохнул Павел, – но, если можно, я хотел бы уточнить. Вы сказали, что там убили троих крымских милиционеров. А больше никого?

– Если вас интересует судьба найденного на третьем этаже русского, – улыбнулся коренастый, – то он жив и находится в ялтинской больнице. Его несколько раз допрашивали работники уголовного розыска и прокуратуры. Но он, как и вы, говорит, что оказался там совершенно случайно. К нему вчера приехала жена.

– Черт возьми! – воскликнул Юрист. – Я прошу вас, – он умоляюще посмотрел на коренастого, – дайте мне возможность попасть в больницу. Я уверен, что письмо, которое вы так любезно разрешили мне написать, вы не отправили. Поэтому прошу, передайте, подкиньте или положите в стакан с компотом записку от меня. Я напишу коротко и ясно: я жив. И подпишусь так, что он поймет.

– Почему вы решили, что мы не отправили ваше письмо? – спросил коренастый.

– Неужели я ошибся? – усмехнулся Юрист.

– Я их всех убью, – сердито проговорила сидевшая рядом с кроватью Корсара его жена. – И в первую очередь этого бандита с большой дороги – Ковбоя! Вот Надя вернется…

– Да Серов здесь ни при чем, – перебил ее Юрий. – Просто я пошел побродить у моря. – Сложив указательный и большой пальцы на обеих руках кольцами, он поднес их к ушам. – Вроде как заблудился. Смотрю, какая-то ограда. Зашел в ворота воды попросить.

– Он понял, что палата прослушивается, – с досадой сказал, снимая наушники, человек в милицейской форме. – Тертый калач – этот Смирнов. Жена, наверное, ничего понять не может. Ковбой, – задумчиво пробормотал он. – Где я слышал эту кличку?

– Ты понимаешь, что делаешь? – осуждающе проговорил сидящий рядом майор милиции. – Ведь никто тебе не разрешал прослушивать! Тебя в порошок сотрут…

– Да и не узнает никто, – отключая магнитофон, буркнул первый. – Я просто хотел узнать, как там ребята из милиции оказались. Один жив был, – мрачно проговорил он. – Вчера умер. В Афгане три года воевал. Раненым вернулся. А здесь, на родине, убили.

Корсар быстро написал что-то на листке и, продолжая молоть ерунду, подвинул его удивленной и испуганной жене.

«Нас подслушивают, – прочитала она, – говори что-нибудь о детях». Расширив глаза, взглянула на Юрия.

– Как там Иришка, – подмигнув, спросил он, – не скучает?

– Да, – поспешно закивала она, – скучает. Все папу зовет.

Фатима поднесла ключ к дверному замку и только теперь увидела, что дверь немного приоткрыта.

– Мама, – входя в квартиру, удивленно сказала она, – это… – Жесткая ладонь зажала ей рот, Фатима вцепилась ногтями в эту ладонь. Сильный удар по голове заставил ее обессиленно повиснуть на руке рослого мужчины.

– Здесь пацанами не пахнет, – выглянув из дверей спальни, сообщил молодой парень.

– Значит, берем ее с собой, – слизывая кровь с оставленных длинными ногтями царапин, буркнул державший Фатиму крепкий молодой мужчина.

– Где мама?! – Алешка со слезами на глазах, сжав кулачки, шагнул к вошедшей в комнату женщине.

– Скоро придет, – спокойно ответила та. – Я же говорила…

– Вы говорили позавчера, что мама придет! – закричал мальчик. – А ее нет! Зачем вы нас украли? Где мама? – всхлипнув, уже тише спросил он.

– Да придет ваша мама, – вздохнула женщина. – А ты чего кричишь? Младший спит, а ты шумишь. Разбудишь брата.

– Мама, – заплакал Алешка. – Где она?

– Господи, – вздохнула женщина, – детишек-то зачем втягивают, ироды. Я вам винограду принесла, – ласково сказала она мальчику. – Вот сейчас вымою.

– Мама, – раздался с кровати детский голос.

– Спи, Димка, – бросился к нему старший. – Мама придет. Она сейчас на работу уехала. – Чтобы младший не заметил слез, отвернувшись, вытер глаза. – Она нам виноград прислала, – стараясь улыбнуться, повернулся к Димке. – Ты же любишь виноград? – зная ответ, спросил он.

– Мама, – прошептал малыш.

– Где вы их прячете? – наклонившись над лежащей на полу с разбитым лицом Фатиме, спросил Якин.

– Нет у меня никого, – простонала она. – Честное слово, не знаю, где…

– Мне нужны мальчишки! – перебил он. – Если они не у тебя, кто мог их взять? Говори!

– Не знаю, – с ужасом всматриваясь в его лицо, Фатима замотала головой. – Я же честно…

– Уберите, – поморщившись, буркнул Петр Авдеевич и вопросительно взглянул на Андрея.

– Детей в доме Мамелюка не было, – сказал Андрей.

– Черт возьми, – буркнул Петр Авдееич, – куда же они подавались?

Услышав за спиной короткий вскрик, вздохнул и торопливо направился к выходу.

– Ну и что, – спросила Татьяна, – мальчишки у нее?

– Кто еще мог взять детей? – негромко спросил отец.

– Не знаю. – Татьяна покачала головой. – Я думала, что Фатима, потому что…

– У нее их нет. И не было. Кто же мог забрать мальчишек? И где сама Серова?

– Извини, отец, – нерешительно начала Татьяна. – Но я никак не пойму твою внезапную заинтересованность этой женщиной.

– Не обижайся, – мягко проговорил он, – но лучше тебе этого не знать. Я и сам не знаю, насколько все это серьезно. Вполне возможно, дело, как говорится, выеденного яйца не стоит. Просто я хорошо знаю своего старого сослуживца. И меня поразила его заинтересованность. Кстати, – он взглянул на дочь, – кто заказал Игорю похищение Серовой и детей?

– А он тебе разве не сказал? – удивилась она.

– Не успел, – с досадой ответил Якин. – Я как-то не подумал об этом. Ну да ладно, все, что не делается вовремя, приходится исправлять потом.

«Он что-то знает, – подумала Татьяна. – Значит, нужно попытаться найти Серову раньше, чем он. Кто мог взять ее?»

– Ты о чем-то думаешь? – услышала Татьяна голос отца.

– Да так, – неопределенно проговорила она. – Просто думаю, кто мог забрать мальчишек.

– Вот-вот, – одобрительно заметил он, – подумай и о том, кто утащил их мать.

– А почему ты не думаешь, что мать и сыновья вместе?

– Она была у Мамелюка, тогда как мальчишек там не было.

– Хорошо, – сказала Татьяна, – я подумаю.

– Если вспомнишь что-то, на первый взгляд даже незначительное, немедленно звони, время уходит, и на Камчатке уже наверняка пожалели о своей просьбе.

Серов заколотил пяткой в железную дверь.

– Чего надо, – спросил грубый голос.

– Зови своего «фельдмаршала»! – заорал Сергей. – Какого дьявола он меня здесь держит?!

– Успокойся, – угрожающе посоветовал человек за дверью.

– Может, ты попробуешь прописать мне успокоительное? – насмешливо, с явным вызовом спросил Ковбой.

– Не надо, – быстро проговорила подошедшая Зинаида. – Этот Степан, его Кинг-Конгом зовут, человек неимоверной силы. И кроме того…

– В гробу я этих страшил видел, – громко ответил Сергей. – Киношный Кинг-Конг наверняка обиделся бы, увидев этого волосатика. – Услышав за дверью рык и лязг отодвигаемого засова, удивленно хмыкнул: – Не думал, что он настолько туп. На такую дешевку купился. – Едва дверь начала открываться, Серов мощно толкнул ее ногой. Грохот упавшего тела остановил бросившуюся к Серову Зинаиду. Еще раз с силой толкнув дверь ногой, Сергей выскочил. На полу, очумело мотая головой, лежал Кинг-Конг. Сергей прыгнул и ударил его обеими ногами в грудь, потом носком в подбородок. Голова Кинг-Конга с треском впечаталась в палубу.

– Стоять! – раздался окрик.

– А сплясать не надо? – резко повернувшись в сторону возгласа, Сергей метнул зажатую в руке бутылку с водой, которая дном врезалась в живот парню, пытавшемуся достать из-за пояса пистолет. Охнув, парень согнулся. Серов в два прыжка преодолел металлический трап и нырнул под ноги взмахнувшему резиновой дубинкой человеку в тельняшке. Захватив пятку, Сергей кулаком ударил его в коленную чашечку. Матрос с криком выронил дубинку и упал. Серов вскочил.

– Перестань! – закричала Зинаида.

Сергей подскочил к рубке, через открытый иллюминатор достал кулаком голову пожилого человека с сотовым телефоном. Звонко хлопнул выстрел. Пуля, взвизгнув, отрекошетила от железной палубы у ног Серова. Он стремительно переместился за рубку. Рядом с его головой просвистела пуля. Сергей повернулся и, увидев худощавого мужчину с пистолетом, поднял руки.

– Вашему псевдофельдмаршалу, – усмехнулся он, – я живой нужен. И даже не раненый.

– Дернешься, – спокойно проговорил худощавый, – враз пулю слопаешь.

– Мой желудок не переваривает такую пищу, – засмеялся Сергей. – И посему обещаю вести себя разумно. Но, согласись, – он дернул головой назад, – это животное само напросилось.

– Ты понимаешь, что ты наделал?! – взбежав на палубу, закричала Зинаида. – Отец тебе не простит смерти Степана! Ты…

– Я же говорил, что он на Кинг-Конга не тянет, – сказал Сергей.

– Он Кинг-Конга завалил? – Худощавый с сомнением посмотрел на женщину. Он успел среагировать на стремительный прыжок Серова и нажал на курок. Резкий удар ребром ладони по кисти выбил из руки худощавого пистолет, пинок в низ живота бросил его на палубу. Сергей подхватил пистолет.

– Браво! – раздался громкий возглас.

Сергей вздохнул и отбросил пистолет в сторону.

– Ты умнее, чем я думал, – одобрительно заметил стоявший у трапа Палусов.

– Давай к делу, – спокойно попросил Серов. – Я не девица, чтобы выслушивать комплименты, и себе цену знаю.

– Это я понял раньше, – кивнул Палусов. – И только поэтому ты еще жив. А ты не допускаешь мысли, что твои жена и дети мертвы? – спросил он.

– Надежда умирает последней, – глухо сказал Сергей. – Возможно, твое предположение верно. Но точно я не знаю и поэтому согласен сделать все, что ты скажешь. Но если через три дня я не получу подтверждения, что Надя и сыновья живы… – Он закрыл глаза и потряс головой.

– Понятно, – засмеялся Палусов. – Хотя, если откровенно, в том, что они живы, я не сомневаюсь. Просто вмешался еще один тип, для которого в жизни главное – деньги. Трех дней вполне хватит, чтобы выяснить все точно. Постарайся понять меня правильно. – Он оценивающе взглянул на Серова. – Я могу убить тебя в любое время. Но, – Палусов улыбнулся, – ты мне нравишься как солдат. Если я сумею спасти твоих детей и жену, ты согласишься работать на меня?

– Отработать или работать? – уточнил Ковбой.

– Сначала отработать, а там видно будет.

– Убью! – раздался снизу хриплый протяжный крик. По железным ступеням с грохотом поднялся Кинг-Конг. Распухший подбородок и розовая пена на губах делали его похожим на персонажа какого-то фильма ужасов.

– Стой! – приказал Палусов.

– У него проломлена грудь, – не поворачиваясь в сторону разъяренного здоровяка, спокойно заметил Серов. – Так что…

– Сергей! – отчаянно закричала Зинаида.

Сергей рухнул под ноги бросившемуся на него Степану. Тот споткнулся и тяжело упал.

– Вот это номер, – вскакивая, пробормотал озадаченный Ковбой, – что б я помер.

– Бронежилет, – пояснил Палусов.

– Надо было в шею бить, – с сожалением отметил Сергей.

– Успокойся, – приказал Палусов Степану.

– Я убью тебя! – тыча толстым пальцем в сторону Серова, прорычал тот, смахнул кровавую слюну тыльной стороной ладони и тяжело затопал к каюте.

– Что я должен делать? – Сергей посмотрел на Палусова.

Тот неожиданно засмеялся:

– Первый раз Кинг-Конгу досталось.

– Я не знаю, кто ты, – прищурившись, зло проговорил Ковбой, – но мне надоели эти постоянные шарады. Сначала эта стерва Таиса отправляет меня сюда. Здесь твоя доченька пудрит мне мозги, а затем появляешься ты. Я искалечил по крайней мере троих из ее команды и двоих твоих. И все остается по-прежнему. Чего ты хочешь?

– Чтобы ты служил мне, – спокойно ответил Палусов. – Не постоянно, а только тогда, когда будешь нужен. Я буду хорошо оплачивать твою работу. А…

– Все начинается снова, – перебил его Серов. – Я бы с великим удовольствием свернул тебе шею, но не делаю этого только потому, что ты, хоть и не наверняка, обещал спасти жену с пацанами. Однако допускаю, что ты мне врешь и просто хочешь меня использовать. Но, повторяю, я согласен. Поэтому не надо долгого и ненужного предисловия. Говори, что я должен делать.

– Я не ошибся в выборе, – одобрительно проговорил Палусов. – Пойдем в каюту, там все обсудим. Ты что будешь пить?

– Молоко, – буркнул Ковбой.

Зинаида, кусая губы, смотрела на них.

– Звонил Раков, – сказал ей отец. – Можешь ехать.

– Ты чего звал? – войдя в комнату, сердито спросил Рошфор. – Я же говорил, чтобы ты не… – Оборвав себя, удивленно посмотрел на бледное, перекошенное ужасом лицо Ракова. – Что с тобой?

– Там, – дрожащим голосом тыча за его спину трясущейся рукой, пролепетал тот, – в ящике.

– Что происходит? – сердито сказала вошедшая Зинаида.

– А черт его знает, – буркнул Рошфор. – Звонит мне на работу, вопит – немедленно приезжай. Хорошо, я в кабинете один был.

– Что с тобой? – поразилась Палусова. – Тебе плохо? – Она взяла Ракова за руку.

– Там! – вырвав руку, заорал Раков.

Вошедший Хасан увидел открытую посылку. Шагнул к ней, заглянул и отшатнулся.

– Что там, – нервно спросил Рошфор, – бомба?

– Голова Грифа, – справившись с собой, ответил Хасан.

– Что? – поразилась Зинаида.

– Голова Грифа, – повторил он. – В каком-то сосуде. Как ящик попал к тебе? – спросил он Ракова.

– Позвонили, – дрожащим голосом начал тот. – Я подошел, спросил кто. Посмотрел в глазок, увидел почтальона. Вот. – Он схватил со стола квитанцию. – Я открыл ящик, а там… – Съежившись, он вжался в спинку кресла.

– Откуда же адрес узнали? – задумчиво пробормотал Рошфор.

– Нас всех убьют! – истерично крикнул Раков. – Всех! Это он! – Тыча рукой в сторону окна, Раков вдруг заплакал. – Колдун! Он нас всех убьет!

– Хватит! – прикрикнула на него Зинаида. Раков вздрогнул и замолчал.

– Баба, – с презрением посмотрев на него, фыркнула Зинаида. Повернувшись к Рошфору, спросила: – Что ты думаешь, Пахомов?

– А чего тут думать? – Рошфор пожал плечами. – Результат, как говорится, налицо. Как выглядел почтальон? – Он покосился на Ракова. Безнадежно махнув рукой, усмехнулся: – Знали, кому такую передачу отдать. Он теперь с полгода отходить будет.

– А что теперь нам делать? – взволнованно спросила Зинаида.

– Понятия не имею, – равнодушно отозвался Пахомов. – Думаю, нам пора на время завязать со всем этим. Пора спасать свои задницы. И делать это будем по отдельности. Каждый как может.

– Ты струсил, – пренебрежительно бросила она.

– Просто я хочу жить, – усмехнулся он. – И не хочу, чтобы ты получила такую посылку с моей головой.

– Костя уехал? – спросила Галина Михаила.

– Ночью, – кивнул тот. – Он, наверное, уже присматривается к турбазе. А если он прав и там действительно логово Колдуна, что будем делать? Захватить его нам не удастся. Не хватит…

– Надо поговорить с Мурзаевым. Но почти наверняка те, кто туда поедет, не вернутся. Понимаешь, – она мстительно сверкнула глазами, – я хочу выяснить, есть ли там алмазы и сколько их. Если два или три, то, – вздохнув, махнула рукой, – не стоит…

– Тут просили передать, – заглянув в дверь, проговорил невысокий плотный парень, – вам, Михаил Викторович.

– Что передать? – удивился тот.

– Да вот. – Парень с ящиком в руках вошел в комнату. Поставил на стол и вопросительно взглянул на Михаила.

– Иди, – махнул тот рукой, – я сам.

Когда парень вышел, Михаил охотничьим ножом поддел крышку.

– Смотри, адреса-то нет, – сказала Галина.

– Я это заметил, – буркнул Михаил. Отодрал крышку и нахмурился. Сдернул белую тряпку с кровавыми пятнами, выпучил глаза. Закрывая рот руками, поспешно вышел.

Галина, увидев в ящике лысую голову, зло сощурилась. Брезгливо двумя пальцами достала свернутый трубочкой лист. Развернула его.

«Следующей будет твоя»,– прочитала она написанные кровью слова.

– Толик! – крикнула Галина. – Срочно вызови Мурзаева!

– Значит, ты меня отправляешь в Крым, – усмехнулся Серов, – чтобы я ухлопал одного твоего приятеля. И сколько я за это получу?

– Жизнь детей и жены, – улыбнулся Палусов. – По-моему, цена достаточно высока.

– А у меня есть гарантии? – спросил Серов. – Потому что все это, как говорится, на воде вилами писано. До тебя потом добраться будет нелегко. Так что…

– Я уже говорил, – повысил голос Палусов, – что ты нужен мне как наемник. То есть мы с тобой заключим договор…

– Подпишем контракт, – поправил его Ковбой.

– Вот именно. Так неужели ты думаешь, я стану обманывать тебя? И кроме того, оплачу тебе эту работу.

– Я что-то не пойму, – сказал Сергей, – неужели у тебя нет своих ребятишек, способных кого-то…

– Таких, как ты, – перебил Палусов, – нет. И дело не только в твоей готовности к экстремальным ситуациям, я не говорю о военном опыте, а в том, что ты чист перед законом. Бывший офицер спецвойск, имеешь награды, прекрасный семьянин. Да, – не дав Сергею заговорить, кивнул он. – Прежде чем начать этот разговор, я узнал о тебе почти все. Потому что все о таком, как ты, узнать невозможно. Но даже половина того, что я сумел выяснить, меня вполне устраивает и поэтому…

– Я же просил без вступлений, – резко проговорил Сергей.

– Ты должен в Ялте убить одного человека. Он сейчас что-то вроде мафиози. Так что совесть тебя мучить не будет. – Палусов улыбнулся.

– Билет, – сразу сказал Ковбой, – а также имя, фамилия, год рождения, национальность.

– Значит, так. – Глубоко затянувшись, Зинаида взглянула на сидевшего с непроницаемым лицом узкоглазого старика.

– Все в жизни имеет свою цену, – негромко проговорил тот.

– Мурзаев, – горько улыбнулась она, – ведь там погибли твои…

– Они служащие моей конторы, – спокойно поправил ее старик. – Нам платят, и мы делаем то, за что платят. Но так, чтобы без потерь, – его тонкие бесцветные губы тронула легкая усмешка, – не бывает.

– Ты просишь слишком много! – закричала Зинаида.

– Лишь столько, – спокойно ответил он, – сколько стоят мои люди. Знаете, Зинаида Васильевна, – старик вдруг резко встал, – если вас не устраивает названная мной сумма, поищите себе…

– Хорошо, – кивнула она, – ты получишь деньги. – Зинаида засмеялась и покачала головой. – Умеешь ты, Сахид, убеждать.

– И всегда умел это, – согласился старик.

– Когда ты сможешь отправить людей? – перешла к делу Зинаида.

– Принесите деньги, – снова усаживаясь, сказал старик. – И назовите день и час.

– Ты думаешь, она молчит из-за этого? – спросила Михаила Галина.

– Конечно. Ведь узнай он правду, сразу прикажет ее убить. Но дело сейчас не в этом, – торопливо проговорил он. – Ты видела голову Кости? Ты понимаешь, что это значит для нас? Он прислал ее мне как предупреждение. Он знает мой адрес. Знает, что я…

– Хватит, – перебила его Галина. – Колдун просто показывает свою силу и тем самым пытается запугать тебя и тех, кто с тобой. Почему он не послал Мурзаеву хотя бы ухо одного из тех, кто был с Костей? Потому что Сахид – реальная сила. У него…

– Мурзаев собрал команду головорезов! – истерично рассмеялся Михаил. – Он получает деньги, а убивает тех, кого он…

– Мурзаев – мастер! – Галина сердито посмотрела на него. – Он обучает людей. И они знают, для чего. Сейчас необходимо договориться с ним. Потому что здесь он реальная сила.

– Нет. – Михаил покачал головой. – Настоящая сила – Колдун. Никто ничего о нем не знает, а он сумел прибрать к рукам почти все. Он запросто присылает голову Кости. А тот считал, что может все! И вот он, конец. Но как они могли узнать, что Костя от нас? – задумчиво пробормотал Михаил. – Значит, кого-то взяли живым. Но тогда почему Мурзаеву ничего такого не прислали.

– Я послала за ним человека, – сказала Галина, – но тот вернулся и сказал, что его нет.

– Знаешь что, – помолчав, решил Михаил, – я сегодня пойду к Палусовой и все ей расскажу. Она еще что-то может. Ведь она, я уверен, пытается…

– Ты не сделаешь этого, – резко прервала его Галина. Михаил встал.

– Я сейчас же пойду к ней и все расскажу. Поэтому тебе лучше переехать. Я прямо… – Не договорив, замер.

– Я никому не буду посылать твою голову, – чувствительно ткнув его стволом пистолета в живот, сказала Галина. – Просто убью, и все.

– Ты не сделаешь этого, – осипшим голосом прохрипел Михаил, – тебя видели здесь. Потому…

– Кто меня видел? – Она засмеялась. – Костя? Так его голову найдут у тебя в квартире. На ящике, кстати, твои отпечатки. Если ты думаешь, что Мурзаев подтвердит, что я здесь жила, то заблуждаешься. Он получает деньги за то, что руками своих головорезов убивает людей. А твой помощник… – Она насмешливо улыбнулась. – Надеюсь, ты не забыл, что он в розыске за убийство участкового? Так что, – не отводя пистолета от его живота, левой ладонью сильно хлестнула его по щеке. – Тряпка, – презрительно бросила Галина. – Я думала, в тебе хоть что-то есть от мужчины.

Всхлипнув разбитым носом, он пропищал:

– У меня давление подскочило. Видишь, кровь из носа пошла. Я…

Еще раз ударив его, Галина встала.

– Я ухожу. Но если ты хоть словом обмолвишься о том, что знаешь, умрешь. Понял? – Не оглядываясь, пошла к двери.

– Мурзаева нет, – сообщил ей вошедший в квартиру парень.

– Отвези меня к Вячеславу. – Галина вышла из квартиры.

Шериф в потертых джинсах и спортивной майке, войдя в комнату, осмотрел сидевших за столом с картами в руках парней.

– Адрес правильный. Она там. Сегодня навестим. Не пить. И никому никуда. Вы должны быть в форме.

– Что? – весело удивился Палусов. – Прислали голову Грифа?

Остановившийся у двери Хасан молча кивнул.

– Ай да Колдун, – захохотал Палусов. – Надо же до такого додуматься! Есть фантазия у человека!

– Я бы так не сказал, – возразил сидевший за столом Серов. – В таких делах, какие завертелись здесь, пугать нельзя, это вызывает обратную реакцию. Оригинальный подарок наверняка поселит в человеке страх. Но именно страх заставит его действовать, то есть принять меры для спасения своей жизни. Так что я бы не стал аплодировать Колдуну.

– А ты знаешь, – уважительно заметил Паулюс, – ты прав. Впрочем, это не наше дело. Пока не наше, – тут же добавил он.

«Что-то ты темнишь, – подумал Серов. – Ну об этом пока рано думать. Гораздо важнее его обещание спасти Надю и сыновей. А если их уже нет?» – обожгла его быстрая мысль. Застонав, он закрыл глаза и покачал головой.

– Я сказал, что они живы, – понял Палусов.

– Да я не это подумал, – соврал Сергей. – Просто не пойму, почему этот здоровенный придурок жив остался. Вы про броник говорили. Но у него ворот расстегнут был. И волосы торчали. Не было…

– От горла до пупка, – улыбнулся Палусов, – Степана защищает искусно сделанный бронежилет. Сверху он наклеивает волосы. Вот и делает из себя неуязвимого. Часто на спор новичкам подставляет грудь под нож или под выстрел. После этого, сам понимаешь, про Кинг-Конга легенды ходят. Но ты нажил себе злейшего врага. Ты спустил его с небес на землю. Этого Степан не простит тебе никогда. И при первом удобном случае убьет.

– Спасибо, – усмехнулся Серов, – успокоили. Может, мне сейчас на шею камень и в воду? Или трохи пожить можно?

– Зря шутишь, – покачал головой Палусов, – к тому же на тебя Гогин со своей группой зуб имеет. Ты их при Зинке поколотил. Двое до сих пор ходить не могут.

– Знаешь что, – сказал Серов, – давай я сегодня в Ялту улечу. А то ты меня запугал совсем, ночь спать не буду.

– С Ялтой придется немного подождать, – возразил Палусов. – Мне там еще не все ясно. К тому же я должен сначала спасти твоих детей и жену. Я умею держать слово.

– Твои слова да Богу в уши, – пробормотал Серов.

– Мне пора. – Палусов поднялся. – Ты пока будешь на шхуне. Кинг-Конга я заберу. Так что не волнуйся. А Гогину прикажу…

– Если бы я волновался из-за таких, как ваши духи, – насмешливо блеснул глазами Серов, – то сидел бы дома и пил чай с сухариками.

– Значит, вы согласны? – Колдун осмотрел стоявших перед ним людей.

– Так базарили мы этому козлу, – процедил Гамлет, кивнув на коренастого мужчину, – да! Какого хрена ты кровь пьешь?

– А вот грубостей, – мрачно улыбнулся Колдун, – я терпеть не могу.

– Так мне что! – взорвался Гамлет. – С тобой на вы базарить?! Может, и ножкой шаркать с поклонами?

– Вообще-то хорошо, – примирительно улыбнулся Колдун, – что ты говоришь то, что думаешь. Ладно, – он махнул рукой на дверь, – сейчас вас отведут в домик. Жить будете вместе. Что делать – объяснит он. – Колдун кивнул на коренастого. – Но хочу предупредить: малейшее неподчинение – смерть.

– Ни хрена себе уха, – ухмыльнулся Ерш. – Какой-нибудь гребень заставит ему ноги мыть, а я должен…

– Здесь требуют только те, – прервал его Колдун, – кто имеет на это право. Идите!

Как только все трое в сопровождении коренастого вышли, Колдун коротко приказал;

– Всех троих в ад!

– Но тогда зачем ты, – удивленно начала Алевтина, – дал им…

– Убить приговоренного просто, – усмехнулся Колдун. – Он ждет смерти. А когда вот она, жизнь, когда ты волен, подарив эту жизнь, тут же отнять ее, чувствуешь себя человеком. Как Галина Яковлевна?

– Она в норме, – ответила Алевтина. – В сущности ничего страшного и не было. Просто ушиб. А почему ты спросил?

– Я хочу говорить с ней, – ответил Колдун.

– Ну, сучара, – прорычал Гамлет, – только дай мне «дуру»! Я тебя, козла, враз…

– Коньяк, – перебил его веселый возглас Ерша. – Сейчас примем грамм по двести пятьдесят, и жизнь в кайф покажется. – Со стуком поставив на стол бутылку бренди, хохотнул.

– Я сразу базарил, – нерешительно напомнил Лось, – давайте…

– Если ты еще раз, – повернувшись к нему, процедил Гамлет, – вякнешь, я тебя, пса, с ходу закопаю. – Увидев лежащую на подоконнике пачку «Кэмела» усмехнулся: – Во и сигаретки ин ненаше. – Надорвав пачку, закурил. – А еще хочу Рака увидеть. Тогда, после землетрясения, когда вышка завалилась, мы скорее с перепугу рванули. – Посмотрев на открывавшего бутылку Ерша, подмигнул. – Уже потом, когда все кончилось, очухались. Хрен его знает, где мы были, если бы Рака на гоп-стоп брать не начали.

– Он нам с ходу предложил, – наливая в рюмки коньяк, предался воспоминаниям Ерш, – мол, работайте на меня. И закинул нас сюда. Поначалу не в жилу было. А потом вроде пообвыклись. И все путем пошло.

– Да, – взяв рюмку, кивнул Гамлет. – Но он нам, сука, ксивы чистые обещал и выезд по зеленой. Вот с этим козлом покончим, – он кивнул на дверь, – до Петропавловска доберемся и Рака за горло возьмем! – Посмотрев на понуро сидевшего Лося, ухмыльнулся: – Налей ему. Все-таки он с нами все эти годы таскался. Да и в зоне никогда не лез выше положенного.

– Иди. – Ерш достал третью рюмку.

Лось шагнул вперед, хотел что-то сказать, но замер с открытым ртом и медленно опустился на пол.

– Ты чего? – удивился Гамлет. Коснувшись бедром пола, Лось с грохотом завалился на бок. Увидев торчащий из его шеи оперенный конец стрелы, Гамлет подхватил табуретку и с силой метнул ее в парня с арбалетом. Шуршащий посвист мелькнувшей стрелы заглушил грохот врезавшейся в стену табу-

ретки. Гамлет покачнулся, схватил и рванул из-под ключицы стрелу, но вытащить не успел. Булькнув хлынувшей изо рта кровью, повалился на затрещавший стол. Ерш вскочил. Плеснул коньяк в сторону второго парня и, дернувшись в сторону, схватил бутылку. Воткнувшись в левое плечо, стрела заставила его с пронзительным криком броситься к окну. Увидев в проеме лицо направившего на него арбалет еще одного боевика, Ерш без размаха швырнул бутылку. В его спину вонзились две стрелы. Развернувшись с громким стоном, он рванулся к двери, но сделал всего два шага и упал лицом вниз.

– Ты хотела меня видеть? – спросил Колдун. – Зачем?

– Как зачем? – возмутилась Галина. – Ты же старший здесь, а со мной обращаются как…

– Как ты того заслуживаешь, – закончил за нее Колдун. – Потому что именно ты начала проливать кровь в моих владениях. Если бы не это, ты бы уже давно была у любимого папочки, – с непонятной ей усмешкой добавил он.

– Так зачем ты меня держишь? А убила я того парня, потому… – Замолчав, она испытующе взглянула на него.

– Мне ты можешь доверять. К тому же у тебя другого выхода и нет. Скажу больше, – Колдун криво улыбнулся, – ты влезла в дело, которое я начал для того, чтобы посчитаться с твоим папочкой. Я все это время размышлял, что и как мне делать. Моя комбинация не удалась. Но ты пошла на убийство, выходит, тоже хочешь нанести удар в спину своему отцу. А значит, наши интересы совпадают. Но я хотел бы знать причину, побудившую тебя так поступить. И если я решу, что ты поступила правильно, вполне возможно, мы будем вести дело вместе.

– Я ненавижу его! – воскликнула Галина. – Моя мать погибла в аварии. Я уверена, что это дело его рук!

– Если это так, – он внимательно всмотрелся в ее глаза, – то… – Не договорив, усмехнулся: – Наш разговор мы закончим потом. – И, не прощаясь, вышел.

– Колдун, – подошел к нему сутулый широкоплечий мужчина в камуфляже, – посылки доставлены адресатам. Шериф нашел ту бабу, о которой говорили люди лысого. Мурзаев, похоже, кормится от обоих. То есть от Рака и той шкуры. По адресу, где ее засек Шериф, живет Михаил Банин, бывший сотрудник МВД. Попался со взяткой, и его вышибли.

Колдун, взглянув на стоявшего позади него парня с арбалетом, коротко кивнул.

– Нет! – успел крикнуть сутулый. Выпущенная с близкого расстояния стрела пробила ему шею, и он рухнул под ноги Колдуну.

– Мне нужна точность, – буркнул он, – абсолютно во всем. – Перешагнув убитого, быстро пошел дальше.

– Валентин! – К нему от небольшого домика с пучком антенн на крыше бежала Алевтина. – Я не знаю, зачем просмотрела одежду лысого. – Она протянула сложенный пополам конверт. – Читай! – Бросив на нее быстрый взгляд, Колдун схватил конверт, задрожавшими руками достал лист бумаги и впился в него глазами.

– Вот, значит, как, – прошептал Колдун. – Но как он мог узнать? А Галька? – Повернувшись, посмотрел на приземистое здание, из которого вышел. – Нет. С ней были только трое. Двое камчатских и один неизвестный. Кажется, из Москвы. Но как он мог узнать, что это я? – Снова прочитав письмо, усмехнулся: – С одной стороны, это даже хорошо, мне не придется попусту тратиться. Ну что же, – скомкав листок, посмотрев на Алевтину, – будем ждать этого солдата удачи. Что с тобой? – удивился Колдун. – Ты вроде как напугана.

– Понимаешь, – вздохнула она, – если это тот человек, которого я знаю, то он опасен, очень опасен. Ты ведь, наверное, слышал о деле Любимова? Ты тогда был в Москве.

– Конечно, – кивнул он. – Кто же не слышал про этого воротилу. А почему ты это вспомнила?

– Именно этот Серов, его зовут русским Ковбоем, был отправлен Любимовым на Колыму.

– Господи, – засмеялся Колдун, – и что из этого? Неужели ты думаешь, что какой-то ковбой, не важно русский он либо действительно из Техаса, может нам угрожать? Здесь, – он обвел руками яркую зелень сопок и искрящиеся под солнцем пятна снега на вершинах гор, – властелин – я! И любой, кто посягнет хотя бы на один кустик без моего ведома, будет уничтожен. – Смеясь, обнял ее за талию. – А зачем ты полезла в одежду лысого?

– Не знаю, – прижимая его лицо к упругой груди, отозвалась Алевтина. – Как будто подтолкнул кто-то.

– Силы добрые и злые, – еле слышно сказал он, – витающие здесь, помогали и помогают нам. А тех, кто осматривал вещи, я прикажу уничтожить.

– Валентин, – отступив на шаг, предостерегла Алевтина, – ты слишком строг. Чуть что – уничтожить. Ты понимаешь, что этим самым настраиваешь против себя многих из тех, кто сейчас с нами?

– А вот это уже не твое дело! – заорал он. – Знай свое место, женщина! – Круто развернувшись, быстро пошел от нее.

– У тебя все чаще бывают приступы, – насмешливо проговорила ему вслед Алевтина.

– Слышал новость? – спросил по телефону Тигр.

– Я в кругах доблестных стражей порядка не вращаюсь, – отозвался Абрек.

– Помнишь, мы не могли решить, куда твоего тезку деть?

– И что? – спросил Алексей.

– Сегодня в Мытищах в своей квартире убит дважды судимый Алексей Фугин, – сказал Федор. – Так что если бы мы его не отпустили, может, и жив бы был.

– Ну да, – усмехнулся Абрек. – А меня за надзирателя ты держал бы. Но ты что-то веселый, с чего бы это?

– Чувствуешь, как теплеет? – ответил Федор. – Сначала Флору прямо у особняка делают. В то время Фугин еще у нас был. Значит, из-за этого ее и шлепнули. А теперь и Лешеньку на квартире сделали. Заказчик один. Если с исполнителем Флоры пока голый номер, то за труп Фугина можно уцепиться.

– Не понял, – буркнул Алексей.

– Я же говорил тебе про Красотку, – напомнил Тигр, – так что начинай.

– Есть! – весело гаркнул Абрек.

– Только не переигрывай, – строго предупредил Федор. – Перебор и в картах к летальному исходу приводит.

– Да я же с детства мечтал артистом стать, – засмеялся Абрек. – Так что в роль вживусь сразу.

– Значит, Лешеньку убили, – протянула Таиса. – Кто же его, горемычного? – насмешливо спросила она.

– Я знаю, что его завалили, – развел руками невысокий коренастый мужчина, – а про исполнителей не в курсе.

– Если завтра я буду знать, кто заказал убийство Фугина, – бросила Таиса, – получишь две тысячи.

– И на что не пойдешь ради красивой женщины, – с деланным сожалением проговорил коренастый.

– Хватит, Белкин, – засмеялась она. – Ты за тысячу зеленых и под матушку бомбу подложишь.

– А вот это ты сказала зря, – обиделся Белка. – Я маму люблю и уважаю и за нее готов лютую смерть принять.

– Мне надо знать, что случилось! – закричал Бунин. – Почему ни от кого ничего нет! Я туда послал уже нескольких человек. Заплатил деньги. И что? Да ничего, одни убытки. Этот хваленый Ковбой тоже как сквозь землю провалился, – раздраженно добавил он.

– А что ты от меня хочешь? – буркнул Хоттабыч.

– Не надо, Ваня, – поморщился Бунин. – Я же знаю, что ты тоже туда посылал людей. Может, поделишься информацией? Не за так, разумеется.

– Знаешь, Яша, – усмехнулся Хоттабыч, – я просто поражен твоей наглой бесцеремонностью. Ты несколько лет назад лишил меня всего, чуть было не лишил жизни, а теперь имеешь наглость просить о помощи. – Погладив обеими руками длинную бороду, покачал головой. – Что ты подонок, я знал, но не предполагал, что до такой степени. Ты понимаешь, о чем просишь? И кого просишь. Человека, который…

– Не повторяйся, – поморщился Бунин. – Ты же сумел выкарабкаться. И теперь уверенно стоишь на ногах. Я к тебе пришел не как к знакомому, а как бизнесмен к деловому человеку. Мы с тобой оба заинтересованы в Камчатке. Но если во всем остальном мы конкуренты, то в этом случае, я говорю об алмазах, могли бы стать партнерами. И заметь: выход на покупателя у меня. А ведь это уголовное преступление. Так что даже если ты сумеешь как-то опередить меня, то с покупателями у тебя возникнут проблемы. Допускаю, что ты найдешь кого-то. Но ты ведь и сам понимаешь, что в цене проиграешь около десяти процентов. Я имею в виду те пятьдесят, которые ты получал бы с каждой продажи алмазов моим клиентам.