– Антон! – вцепившись в кудри Вагиной, закричала Бунина. – Помоги!

Паленый бросился к ним.

– Назад! – крикнул появившийся в дверях Шериф.

Увидев у него пистолет, Паленый застыл.

– Дернешься, – угрожающе предупредил Иван, – пристрелю! Я не хочу убивать тебя, – криво улыбнулся он, – потому что ты вроде как нужен ей. – Он кивнул в сторону сцепившихся женщин.

Галины пустили в ход острые ногти. Буниной удалось сильно задеть ногтем глаз соперницы. Вагина отпустила ее и закрыла ладонями разодранное веко.

– Сучка! – усевшись на нее верхом, Бунина дважды хлестнула ее по лицу. – Ну-ка говори! С чего это вдруг Колдун решил, что ты его дочь?

Ударом ногой в живот согнув Паленого, Шериф бросился вперед и ударил Бунину рукояткой пистолета по голове. Та, вздрогнув всем телом, начала падать. Шериф ухватил Вагину за плечи и стал ее поднимать.

– Значит, она Бунина, – сказал он, – а ты, выходит…

Сдерживая сбитое ударом дыхание, Паленый, не поднимаясь с пола, вытащил пистолет и дважды, скорее наугад, выстрелил в сторону голоса. Первая пуля угодила Ивану в левый бок и бросила его на пол. Вторая догнала падающее тело и вошла в сердце. Паленый бросился к Буниной.

– Галка. – Присев рядом, осторожно поднял ее голову. Почувствовав на ладонях теплую кровь, вздрогнул. Он увидел проломленную макушку, из которой обильно шла кровь. – Галка! – кричал он. – Нет! – Прижимая окровавленную голову к себе, Паленый замотал головой. – Не умирай! Я… – Сухо треснул выстрел. Прогнувшись в спине, прикусив губы, он сумел осторожно опустить голову Буниной на пол.

– Так у вас любовь. – Держа ладонь у глаза, насмешливо сказала Вагина. – А я думала, она наврала мне.

– Я ее со школы знаю, – прохрипел Антон. – А тебя, шалава… – Со стоном нагнувшись, попытался достать свой пистолет.

Вагина выстрелила еще раз. Паленый упал.

– Калибр мал. – Достав платок, Галина прижала его к расцарапанному глазу. – Ну что же, – она приставила ствол браунинга к виску Паленого, – жаль, что мы не сумели договориться. – Услышав шум у двери, повернулась и вскинула руку с пистолетом. Опередив ее, коренастый молодой мужчина выстрелил из нагана. Вагина упала. Коренастый подскочил и дважды нажал на курок.


Серов открыл глаза, посмотрел на солнечное утро. Медленно и осторожно приподнявшись, огляделся, потом скатился со стога сена. Быстро сделал обязательную разминку и, проведя серию быстрых ударов по воздуху, побежал к речке. Снял рубашку, умылся и протер тело.

Серову удалось познакомиться со стариком, жившим в загородном доме Палусова. Степан Вадимович, так его звали, до пенсии служил в охранной роте КГБ. «Был старшиной, – вспомнил Сергей его насмешливый голос, – ушел на пенсию прапорщиком. Печенкой чувствовал – быть худу. И глянь, что теперь выходит, – развел он руками. – Нету Союза. Все по своим республикам разбежались. Кругом президенты. Тьфу ты, ну ты. Разорвут Россию-матушку по кусочкам. И будем мы заместо русской картошки с хлебом американские „сникерсы“ и прочую химию жрать». Старик еще долго приводил примеры плохой нынешней жизни.

Сергей делал вид, что внимательно слушает его, иногда задавал вполне уместные вопросы. Он сразу понял, что бывший советский прапорщик, точнее старшина, горой стоит за своего полковника – Палусова. И все же Сергей сумел узнать то, что ему нужно. Как обмолвился старик, Василий Антонович скорее всего сейчас на даче своего бывшего начальника генерала КГБ Ильи Афанасьевича Артова. И Сергей понял: Палусов – пешка, а за всем, что происходит, стоит этот генерал.

Доехав до города, Сергей решил устроить проверку крепости нервов отставного генерала. Он отдал дежурившему у ворот рослому парню кассету с записью его разговора с Зинаидой. Сидя на чердаке старого здания школы, Серов внимательно наблюдал за дачей. Его предположение, что Палусов здесь, перешло в уверенность, как только он увидел на участке нескольких людей из окружения Палусова. Добраться до него пока не представлялось возможным. Но Серов был уверен, что сможет найти решение.

Выдернув четыре стебля камыша вместе с корнем, он распорол стебли пополам, отделил корни и тщательно промыл их в ручье. Потом снял верхний слой, как кожуру с картофелины, мелко порезал корень и разложил на плоском камне. То же проделал и с внутренностью стебля. Через пять минут, когда кусочки подсохли, жесткими ладонями растер их. Полученную муку залил водой из расчета один к трем и перемешал в тщательно вымытом бачке, который нашел поблизости. Поставил его на горячие угли и обложил ранее найденными на берегу досками. Костер разгорелся сильным бездымным пламенем. Серов отошел от ямы, в которой был разведен костер, поднялся выше и выкопал несколько одуванчиков. Отделил корни, положил их рядом с огнем. Вспомнив, как удивилась Надя, когда он напоил ее кофе из корней одуванчика в пещере на Колыме, замотал головой. Зажмурился.

Серов понимал, что подобные воспоминания расслабляют его и делают уязвимым в войне, которую он начал. Но поделать с собой ничего не мог. Он чувствовал, что виноват в гибели жены и детей, и это доводило его, сильного человека, до отчаяния, чувства, которое до того было ему неизвестно. Но поделать с этим ничего не мог. В его жизни самыми светлыми и чистыми были эти несколько лет, которые он прожил с любимой женщиной, матерью его сыновей. Серов замычал. Он, не раздумывая, принял бы самую ужасную смерть, пошел бы на какое угодно преступление, если бы ему предоставили выбор или просто пообещали, что Надя и сыновья будут живы.

Серов вздохнул и открыл глаза. Теперь он знает, где Палусов. Но по-прежнему непонятно было, ради чего его шантажировали, похитив жену и детей. Серов не любил предположений, а сейчас просто не хотел размышлять об этом. Но он узнает ответ.

Серов вытащил нож, зачерпнул вымытой стеклянной банкой воды, вылил ее в побуревшее варево из камыша. Тщательно перемешал ножом. Если бы еще немного соли, у него получился бы довольно вкусный хлеб.

Правда, отравиться таким хлебом можно, если не знать, что нельзя брать слишком молодые или, наоборот, старые камыши. Пять минут непрерывного помешивания и, подняв бачок так, чтобы жар костра лишь слегка доставал его, снова залил водой. Через пять минут вода ушла в густое месиво. Ковбой снял котелок и сунул его в холодный ручей. С легким шипением поднялся пар. Серов поставил на камни банку из-под сгущенки, засыпал в нее перетертые в порошок поджаренные корни одуванчика и залил водой. Вспомнив, что чуть выше растет береза, поднялся и набрал немного березового сока. Это, конечно, не сахар, но добавка к «кофе» вполне подходящая.

Серов посмотрел на часы. Скоро он выйдет в город на охоту. Ему было известно простое правило: чтобы тебя не поймали, превратись из дичи в охотника. Лучший способ защиты – нападение и внезапность. Сергей вспомнил женщину, которая искала Палусова. Судя по всему, ее муж убит в Крыму. Но надежда, как всегда, умирает последней. И она, горюя, надеялась, что всемогущий Палусов вернет ее мужа, а может, брата, Сергей допускал и это, живым. Он горько улыбнулся. В его положении этой женщине можно было позавидовать. Она еще на что-то надеялась, тогда как он надеялся только на одно: прежде чем погибнет, он успеет отправить к праотцам Палусова и его шефа. Он уже не думал о Лудовой, о тех, кто захватил и убил Надю и сыновей. Все они были исполнителями чужой злой воли. А он хотел получить ответ, ради чего погибли жена и дети.

Нарезав большими ломтями выпеченный хлеб, снял банку с «кофе», добавил в нее березовый сок, перемешал ножом, сделал глоток.

– Похоже, на Камчатке глюкозы в березах меньше, – усмехнулся Ковбой. Откусил от куска «хлеба», вздохнул. – Так голод не утолить. Нужно мясо. – Поднявшись, вытащил нож и огляделся. Метрах в десяти на ветке лиственницы увидел кедровку. – Извини, подруга, – пробормотал он, – но твое мясо чуть жестче куриного. – Серов метнул нож, кедровка упала. Сергей быстро ощипал птицу, опалил ее на огне, положил в костер и засыпал горячими углями.


– Надо посмотреть на Скалистом, – вытирая мокрое от брызг лицо, сказал смуглый худощавый человек. – Вчера пацаны говорили, что видели какого-то мужика. Он в пещере костер разводил. Они сразу на лодку и уплыли. Он, наверное, их не заметил.

– Посмотрим, – поглаживая лежащий на коленях карабин, ухмыльнулся сидящий рядом плотный парень.


– Да хрен их знает, чего они не поделили, – возбужденно говорил парень, который застрелил Вагину. – Вхожу, а эта сучка на Паленого ствол направила. Видать, крученая бабец. Услышала, как я завалил, обернулась и «дуру» на меня. Я ее опередил. Ну, а потом тебе звякнул. – Он заискивающе посмотрел на Мурзаева.

«Где я ее видел? – спросил себя Мурзаев, вглядываясь в лицо Вагиной. Переведя взгляд на Бунину, покачал головой. – Что-то ты мне недоговариваешь. Как и ты», – обратился он к мертвому Паленому.

– А этого фраера, – торопливо, словно боясь, что ему не дадут высказаться, заговорил парень, – я у Колдуна видел. Я у него с неделю пробыл и свалил. Это в прошлом году было, я с поселения свалил. В общем, подобрали меня…

– Вот болван! – хлопнул себя по лбу Мурзаев. Он только сейчас вспомнил, что этот парень побывал у Колдуна.

– Да ты чего? – испуганно, думая, что «вот болван» адресовано ему, парень отступил к двери.

– Ты этого знаешь? – Сахид протянул парню фотографию, которую получил от подруги Паленого.

– Нет. – Парень покачал головой.

– Это не тот, кого Колдуном называют? – спросил Мурзаев.

– И близко нету, – засмеялся парень. – Колдун невысокий, рожа, как у крысы, худая. Да и сам…

«Значит, что-то ты крутила, подруга», – мысленно обратился к мертвой Буниной Сахид.

– Где же найти тебя? – посмотрев на фотографию, пробормотал он.

– Что? – испуганно спросил парень.

– Ты собери парней Паленого, – буркнул Мурзаев. – Перебазарить с ними надо.

– Но там сейчас вроде Кудрявый к рулю встал, – сказал парень. – У него давно с Паленым нелады. Паленый с этой связался, – кивнул он на Бунину, – а все остальное побоку. Да еще Алик Японец объявился. Куда-то парней фалует.

– Этому-то «мокрушнику» какого хрена надо? – разозлился Сахид.

– Я не в курсе, но сейчас они все какого-то москвича шарят. Паулюс бабки клевые обещал. А если за жмура, то…

– Только что звонил Палусов, – войдя, прервал его плотный пожилой мужчина. – За живого москвича сумма увеличивается вдвое.


Сергей приклеил бороду и долго, придирчиво всматривался в свое отражение в карманном зеркальце. Вздохнув, начал подделывать морщины. Плохо то, что они быстро разглаживаются и к тому же нещадно чешутся.

– Кооператоры! – зло вспомнил он продавцов грима. – «Вы можете до неузнаваемости изменить вашу внешность на десять часов, – насмешливо повторил он рекламу, – и при этом не будете чувствовать никаких неудобств». – Чуть взлохматил седой парик и, прихрамывая, пошел вверх по склону, откуда слышался шум автомобильных моторов.


– Здравствуйте, – тихо проговорила Тамара открывшей дверь молодой женщине.

– Привет, – выдохнув дым ей в лицо, усмехнулась та. – Кого надо?

– Мне – Александру, – поморщившись, она не выносила дыма, ответила Тамара.

– Сашка! – крикнула женщина. – К тебе какая-то баба пришла!

– Чего ей? – Александра выглянула из комнаты.

– Ты иди и спроси, – снова выдохнув дым в сторону Тамары, засмеялась та и, цокая каблучками, вернулась в комнату. Тамара шагнула вперед.

– Чего тебе? – недружелюбно спросила Александра.

– Я хотела бы видеть Василия Антоновича, – торопливо сказала Тамара. – Он мне очень нужен.

– Да что ты? – весело изумилась Стехова. – Уж не пузатая ли ты от него? – громко засмеявшись, схватила Тамару за руку, втащила в прихожую и захлопнула дверь.

– Что вы себе позволяете? – вырвав руку, всхлипнула Тамара.

На голос Стеховой из комнаты вышли три молодые женщины.

– Я жена Вениамина Горелова, – сказала Тамара. – Его Василий Антонович недавно в Крым в командировку отправил. Так вот, – она вздохнула, – оттуда…

Ее перебил взрыв смеха. Громче всех заливалась Александра.

– Слышали? В командировку отправил… Ха-ха-ха! – прижав руки к животу, согнулась.

– Перестаньте! – умоляюще воскликнула Тамара. – Из Ялты пришел вызов на опознание трупа моего мужа! Вы понимаете? Веню убили в Ялте! Мне нужен…

– А ты, голубушка, думала, что твоего супруга папочка, – вытирая перед зеркалом глаза, чтобы не смазать тушь, проговорила Стехова, – в отпуск в Крым послал? Сама-то видите, как разрядилась. – Повернувшись к Тамаре, Стехова поддела пальцем толстую золотую цепочку на ее шее. – И колечко классное, серьги. Часики чьи? – насмешливо поинтересовалась она. – Твой муженек, видать, неплохо зарабатывал. Он кто? Киллер? Или…

– Как ты смеешь?! – закричала Тамара. – Веня – честный человек! Он…

– Папочка честных живыми в гроб кладет! – звонко проговорила Стехова. – У него руки по локоть в крови. И твой Венька, придурок, ему деньги немалые приносил. Да, видимо, где-то напортачил. – Не зная, кто такой Вениамин, Стехова хотела обидеть стоявшую перед ней женщину, а главное – унизить ее, ведь у нее был муж, и она волнуется за него. – Вот его и шлепнули в Крыму. Ясно, дурочка?

Ее правую щеку обожгла хлесткая пощечина. И тут же горячей болью полыхнула левая. Три подруги весело засмеялись.

– Я на Сашку ставлю! – воскликнула одна.

– Принимаю, – сказала вторая. – На нее. Два к одному!

Стехова с визгом вцепилась в волосы Гореловой. Разъяренная Тамара, выплескивая свою боль, ухватила противницу за волосы и рванула к себе. Стехова с криком упала. Не отпуская волос Александры, Тамара ударила ее носком туфли в бок.

– Тварюга! – Ей в плечи вцепилась рыжая. Черноволосая, что-то крикнув, неожиданно пришла на помощь Тамаре. Третья – крашеная блондинка, – заливаясь смехом, с интересом наблюдала за схваткой.


– В квартире крики! – быстро проговорил в сотовый телефон стоявший в подъезде молодой мужчина.

– Так какого черта стоите?! – взорвался Палусов.

– Понял. – Мужчина кивнул и бросился к двери. Следом рванулись еще четверо. Ударом ноги распахнув дверь, мужчины ворвались в прихожую. Человек, сообщивший о шуме в квартире, увидев четырех визжащих, молотящих кулаками женщин, остановился. Его спутники быстро растащили женщин.

– Убейте ее! – дотронувшись до горящей щеки, закричала Стехова. – А ты, Ритка, – крикнула она, – за эту тварь вступилась! Завидно тебе, что папочка…

– Шлюха! – рванувшись к ней, воскликнула черноволосая, – Ты попеременно всех на себя тащишь!

Ее перехватил один из ворвавшихся людей Палусова и резким ударом отправил на пол. Другой коротко и метко ударил в подбородок Тамару. Она упала рядом с черноволосой.

– Я за тебя заступилась! – воскликнула рыжая. – А Ритка в меня вцепилась!

Крашеная блондинка, по-прежнему заливаясь пьяным смехом, ушла в комнату.

– Убейте их! – махнув рукой на Тамару и Риту, потребовала Стехова.

Трое переглянулись и медленно вытащили пистолеты.

– Стойте! – загораживая собой застонавшую Горелову, крикнул человек с сотовым телефоном. – Это же Томка! Жена Штирлица!

– Нет твоего Штирлица! – закричала Александра. – Его по приказу папочки в Ялте убили! – Вырвав у одного из «горилл» «макаров», направила его на голову Тамары. Человек с телефоном подбил ее руку вверх. Звонко хлопнул выстрел. Пуля впилась в потолок. – Гад! – завизжала Стехова и, вытянув руки, хотела вцепиться ему в волосы. Он отбросил ее руки. Потеряв равновесие, Александра с громким воплем упала на пол. Пришедшая в себя Тамара увидела лежавшую рядом противницу и с пронзительным криком навалилась на нее.

– Ганс! – воскликнул один из троих. – Крыша поехала? Она же Паулюсу скажет, он с нас черепа поснимает!

– А вы слышали, что она сказала? – крикнул он. – Веньку в Ялте убили! Помните, Паулюс говорил, что Венька зажрался! Значит…

– Паулюс знает, что делает, – раздраженно прервал его второй. – А ты не лезь. Она… – Он кивнул на пол. Увидев, что Тамара бьет по щекам Стехову, не договорил и прыгнул к ней.

Ганс выстрелил через карман в него. Так же из кармана Ганс двумя выстрелами уложил обернувшихся к нему двух других. Выглянувшая из комнаты блондинка завизжала, отскочив назад, схватила радиотелефон и дрожащей рукой начала набирать номер. Ганс, прыгнув к двери, всадил ей в голову пулю. Вернувшись, внимательно всмотрелся в лицо прижавшейся к стене рыжей.

– Я никому ничего не скажу! – пролепетала та. – Ей-богу.

Ткнув стволом пистолета ей в живот, он нажал на курок. Тамара, ничего не видя и не слыша, душила Стехову.

– Ну ты даешь. – Поднявшись с пола, Рита посмотрела на Ганса.

– Я всегда знал, что это добром не кончится, – он пожал плечами, – но не думал, что так придется. – Криво улыбнувшись, обвел взглядом убитых.

– Не знаю, – усмехнулась Рита. – Но мне кажется, Сашка, просто чтобы досадить жене Веньки, так сказала. А Венька – это Штирлиц?

– Ты-то зачем сюда явилась? – Увидев пузыри на губах Александры и намертво вцепившиеся ей в горло пальцы Тамары, он перевел взгляд на Риту.

– Ей морду набить. Она, стервоза, партию моей икры перехватила. Вот я и решила повеселиться с ней, затеять скандал и морду ей подпортить. Меня тоже убьешь? – Опустив голову, кивнула на пистолет.

– Вот что, – немного помолчав, решил Ганс. – Забирай ее. – Он кивнул на Тамару, с ужасом смотревшую на свои руки, которыми только что убила человека. – И валите отсюда. На выстрелы сюда сейчас милиция явится. Ты скажи Палусову, что какой-то мужик заскочил, всех перестрелял. А ты успела выбежать. Иначе…

– Он меня и сына убьет, – закончила за него Рита.

– Вот чтобы не убил, – быстро пройдя на кухню, Ганс вернулся с кружкой воды, – и уходи с ней. – Вылил воду на голову Тамары. Ахнув, та вскочила. – Быстро уходи! – подтолкнул ее к двери Ганс. – И ради своих детей забудь о том, что здесь было, ясно?

– Я ей все объясню. – Подхватив ничего не соображающую Тамару под руку, Рита потащила ее в открытую дверь.

– Возьми. – Ганс сунул ей в сумочку свой пистолет. – Не нужно, чтобы здесь оружие было. Иначе Паулюс поймет.

– Знаешь, Ганс, – закрыв сумочку, тихо сказала Рита, – наверное, зря я с тобой жить не стала. Все-таки ты мужчина.

– Не забудь, что нужно сказать Паулюсу, – выталкивая обеих, проговорил он. – Хорошая привычка – брать в собой два ствола, – усмехнулся он. Достав из-за пояса «ТТ», взял его правой рукой. Левой вытащил из бокового кармана пружинный нож. Прижав ручку к стене, рывком дернул тело назад. Застонав, качнулся вперед и упал. Между лопаток торчала рукоятка ножа. – Я вспомню тебе эти слова, – простонал он, перед тем как потерять сознание.


Сергей в обличье старика с набитым продуктами рюкзаком быстро шел по едва заметной пробитой горными козами тропинке вверх по поросшему редкой травой каменистому склону. В городе везде были люди Палусова, они внимательно осматривали всех молодых высоких мужчин. Побродив немного по улицам, Сергей решил устроить себе выходной. К тому же неожиданное затишье выбьет Палусова из колеи, а значит, он вполне может совершить необдуманный шаг. Накупив продуктов, Серов небольшими партиями за пять раз вынес их из города. В шестой, дойдя до своего тайника, сложил все в рюкзак и начал подниматься вверх к лесному массиву.


– Что ты сказал? – Алевтина пораженно опустилась на табурет.

– То, что слышала! – захохотал Колдун.

– Но зачем тогда… – Не в силах продолжать, она замотала головой.

– Чтобы сделать то, то есть закончить то, ради чего я все начал!

– Но тебя чуть не прибили мужики! – крикнула она. – Из-за этой…

– Я знал, что ты не позволишь им сделать это, – улыбнулся Колдун. – А разве нет? Несколько лет назад меня подставил Бунин. Вышло…

– Я все это слышала, – придя в себя, сердито напомнила Алевтина, – и не раз! Ты лучше объясни, почему ты назвал Бунину своей дочерью? А теперь заявляешь, что наврал! Как это понять?

– Ты поверила, что Галка моя дочь? – спросил он.

– В этом убеждены все. Даже внешнее сходство у вас нашли. Правда, все в один голос заявляют, что доченька намного опаснее папы. – Алевтина усмехнулась.

– Так вот. – Колдун понизил голос и подвинулся к ней. – Галька не моя дочь. Как я уже говорил, я послал Бунину человека с алмазами и предложением о заключении договора на дальнейшую поставку камней. Он клюнул. И наверняка взял деньги авансом. В таких случаях обычно покупатели предлагают сами, боясь конкуренции. Конечно, рискуют, но зато потом выигрывают и в цене, и в том, что товар точно будет у них. Яшку я знаю, он не удержится и возьмет деньги, которые ему предложат за обещанные камни. За ними и прислал он дочь. Но она решила разыграть свою партию. Перестреляла двоих людей, которые ее сопровождали. Пришлось вмешаться, потому что Бунин смог бы найти и забрать у нее алмазы. Потом мне в голову пришла великолепная идея: я убью Бунина руками его дочери. Ради этого я и разыграл представление! – весело сказал он. – И все, в том числе и ты, поверили. Сейчас Галька убьет в Петропавловске Шерифа. Привезет сюда уголовников Паленого, он не удержится, пошлет парней. И пока здесь будет резня, ты, я и Галька исчезнем. У меня есть одно место, адрес в Хабаровске, где нас никто не найдет. Она вызовет туда Бунина. Он приедет! Ведь срок, когда он должен отдать алмазы, истекает. И Галька на моих глазах убьет своего папашу. – Он тонко засмеялся.

– А ты не подумал о том, – сказала Алевтина, – что Галька привезет сюда парней Паленого, убьет тебя и увезет алмазы.

– Она этого не сделает, я это учел и подстраховался. Сказал, что есть место, где у меня основная часть камней. А это так, – он махнул рукой на медвежью шкуру, – семечки.

– И она поверила?

– Если в это сейчас поверила ты, – снова засмеялся Колдун, – то она просто убеждена в этом.

– Такое место действительно есть? – на этот раз стараясь, чтобы вопрос был задан как можно безразличнее, спросила она.

– Ты спрашиваешь для того, чтобы передать мой ответ Палусову? – в свою очередь, поинтересовался он.

– Да ты что? – попыталась возмутиться она. Но в глазах Алевтины вспыхнул страх.

– Рыжий мне все рассказал, – спокойно сообщил он. – Как ты ходишь в поселок и звонишь в Петропавловск. Обычно с тобой разговаривает женщина. Это секретарша Палусова? – снова спросил он.

– Вот сволочь! – вспомнила рыжего Алевтина.

– Он просто верен мне, – успокоил ее Колдун. – Да к тому же я и до него все знал!

– Все, да не все, – засмеялась она.

Он удивленно вытаращил глаза.

– То есть ты…

– Мы с тобой оба работаем на одного и того же человека, – сказала Алевтина. – Правда, ты сильно рискуешь. Во-первых, когда все начиналось, алмазов у тебя не было. И вдруг они появились, когда…

– Вот тут ты ошибаешься, – весело возразил он. – Алмазы были у меня, когда меня пригрел отставной генерал Артов. Он и помог мне, если так можно выразиться, умереть. Для всех, – уточнил он. – Меня поймали на торговом судне. При мне было несколько алмазов, что меня и спасло. Артов – умный мужик. Он дослуживал последние дни перед отставкой. К тому же он еще тогда предрекал развал Союза. И потому, долго не ломаясь, взял алмазы. Тогда же мы решили, что вблизи долины гейзеров появится Колдун. Людей мне в основном поставлял Артов. Все они преступники. Ну а мы расплачивались с Купиным мехами, рыбой, икрой. Кроме того, его экскурсоводы отлично подрабатывали на желающих посетить долину гейзеров и увидеть самый большой в мире гейзер Великан. А Палусов – всего лишь прикрытие для генерала. Его, так сказать, руки.

– Подожди, – остановила его Алевтина, – но откуда у тебя алмазы?

– Я был в Якутии, – после недолгого молчания продолжил Колдун, – когда узнал, что меня разыскивают за неуплату долга, который взял Бунин, а сделал так, что должниками оказались я и Хоттабыч. Но тот как-то сумел выкрутиться. Скрываясь – жить очень хотелось, – смеясь, признался Колдун, – я работал в артелях, был поваром у старателей. Правда, готовил очень плохо, за что меня и выгнали из трех артелей. А ты помнишь случай, когда бесследно пропал упавший в тайгу вертолет с грузом золота?

– Да, – кивнула она, – об этом даже в центральных газетах писали.

– Вот-вот, – улыбнулся он. – Золото, правда, потом нашел какой-то охотник. Но, оказывается, в вертолете, кроме золота, были еще и алмазы. Их незаконно вывозили до железной дороги какие-то дельцы. Когда вертолет пропал, они, разумеется, шум поднимать не стали. Искали, наверное, – усмехнулся Колдун. – И вот тут Бог послал мне шанс стать человеком.

– Ты нашел алмазы? – быстро спросила Алевтина.

– Да, – кивнул Колдун. – Видимо, вертолет начал разваливаться в воздухе. Я тогда работал на одном из государственных приисков. На прииск приехали какие-то москвичи. Я испугался, думал, что меня нашли, и удрал в сопки. Заблудился. Три дня питался только прошлогодними ягодами. Думал, отдам Богу душу. И в одном распадке нашел карабин с патронами и алмазы. Но тогда я обрадовался не камешкам и не оружию, а трем банкам тушенки, плитке шоколада и пакету сладких сухариков. И только потом понял, что я сказочно богат. – Колдун гулко засмеялся. – Ну а дальше ты знаешь. С несколькими камешками я попытался перебраться в Японию. Меня взяли, попал к генералу Артову. А потом стал Колдуном.

– Значит, алмазы и сейчас где-то лежат? – в ожидании ответа Алевтина замерла.

– Большая часть – да, – кивнул он. – Поэтому я и не боюсь, что эти придурки убьют меня. Если дело дойдет до этого, я просто отдам им алмазы. Воспользоваться ими не сумеет никто. Они просто-напросто перережут друг другу глотки. И к Палусову я хотел ехать с предложением войти в долю. Он сумел бы помочь мне выбраться с Камчатки. Ты сообщила бы об этом Артову, и он убрал бы Паулюса. Меня достать Артов уже не смог бы. На Камчатке он может многое, почти все. Но за ее пределами он ноль без палочки. Я знаю, что люди Палусова убили Купина, хотели втравить меня в войну с Фигаро. Но, слава Богу, мужики струсили и этим самым удержали меня. Правда, сейчас все хуже, чем прежде. Мужики перестали мне верить и не спускают с меня глаз. Поэтому придется какую-то часть камней отдать.

– А зачем ты засветил алмазы Зинке Палусовой? – спросила Алевтина. – Ведь Палусов не знал…

– Специально. Хотел, чтобы Зинка попыталась в обход отца продать алмазы Бунину. Но оказалось, что она – партнер Бунина по икре, рыбе и прочей хреновине. Я об этом узнал уже после.

– И что ты собираешься делать сейчас? – Немного помолчав, Алевтина внимательно посмотрела на него.

– Ждать свою «доченьку», – засмеялся он. – Если она не приедет в течение трех дней, брошу кость на драку собакам. То есть небольшую часть находящихся здесь алмазов. И они перегрызут друг другу глотки. К тому же сегодня вернется Гришка Краб. Он действительно верный мне человек. У него десять парней. Так что отбиться мы сумеем. Может, даже ничем и жертвовать не придется.

– Ты мне вот что скажи, – растерянно спросила Алевтина, – зачем тебе все это было нужно? Имея такие деньги, ты бы мог…

– Умереть раньше отпущенного мне Богом срока, – смехом прервал ее Колдун. – Это сейчас я знаю, что почем и куда и как продать их без всякого риска. А тогда я просто стал бы мишенью для каких-нибудь рэкетиров. Меня ограбили и убили бы.

– А что со мной? – нерешительно спросила она.

– Теперь, когда мы все знаем, – он похлопал ее по колену, – выбирай. Или ты сообщишь все Артову, или будешь со мной.

– Как ты можешь спрашивать? – Алевтина укоризненно покачала головой.

– Тогда подождем пару дней и выбираемся отсюда. И знаешь, я хочу для начала заскочить к Фигаро. Объясню ему, что за всем, что делается, стоит не Палусов, а Артов. А самое главное, – его глаза вспыхнули ненавистью, – через Фигаро доберусь до Бунина. Если, конечно, завтра-послезавтра не заявится наша с Яшкой «дочурка».


– Из Крыма есть что-нибудь? – нервно спросил Фигаро невысокого плотного мужчину.

– Ничего.

Выругавшись, Ляхович шагнул к двери комнаты.

– Зря ты Ольгу послал, – бросил плотный.

Фигаро обжег его злым взглядом.

– Так чего же ты сразу не сказал, что зря? – прошипел он. – Но если уж сказал, то объясни, почему ты думаешь, что я ее зря послал?

– Ну хотя бы потому, – поморщился плотный, – что она сама из Крыма. У нее там наверняка есть приятели, да и с Якиным она может быть знакома. Поэтому…

– Именно поэтому я ее и послал! – воскликнул Ляхович. – Она знает Зуба, и он…

– Верещага – еще тот тип, – заметил плотный.

– Как ты сказал? – вдруг заволновался Фигаро.

– Верещага, – непонимающе взглянул на него собеседник. – Какая-то дурная фамилия, я потому ее и запомнил. Это фамилия Зуба.

Расширив глаза, Фигаро хотел что-то сказать. Но резко распахнувшаяся дверь как бы заткнула ему рот. Ворвавшиеся четверо парней в натянутых на лица спортивных шапочках с отверстиями для глаз схватили Фигаро за руки, приложили к его лицу какую-то тряпку. Тот обессилено повис у них на руках.

– Сиди тихо, – вытаскивая Фигаро, предупредил один плотного. Стоявший около двери с той стороны пятый, пропустив вытаскивающих Фигаро, вскинул руку. Плотный успел увидеть увеличенный глушителем глазок пистолетного ствола.

Пуля вошла ему в горло. Пятый, спокойно и аккуратно прикрыв дверь, повернул торчащий в замке ключ и выбросил его в цветущую клумбу.


– Я ноги оставил, зарабатывая все это! – разводя руками по сторонам, заорал плотный мужчина с большими залысинами. Ухватившись на удивление сильными пальцами за колеса инвалидной коляски, докатился до бара. Взял плоскую бутылку виски и, зубами сорвав пробку, отпил прямо из горлышка.

– И все-таки зря ты поверил ему, – негромко проговорила крепкая пожилая женщина с гладко зачесанными седыми волосами.

– Да?! – заорал он. Размахнувшись, запустил бутылку в стену, потом выхватил из-под себя большой конверт заказного письма и подкатился к женщине. – Вот! – крикнул он, протягивая конверт. – Читай!

Неторопливо надев очки, женщина взяла конверт, достала пожелтевший от времени исписанный листок.

– Нет, – выдавила она, – не может быть.

– Ты почерк своего сына-отличника узнаешь? – спросил безногий. – Он у него и сейчас не изменился.

– Он здесь, – ровно проговорил вошедший в комнату рослый парень.

– Давай его сюда! – крикнул безногий. Ухватившись побелевшими от напряжения пальцами за колеса, подался телом вперед и уставился на дверь. В нее втолкнули Фигаро с завязанными глазами. Вскрикнув, он с размаху упал.

– Кто вы? – завизжал он. – Что надо? Да вас за меня мой брат…

– Ах ты гнида! – Безногий докатился до него и кулаком ударил Фигаро по голове. – Сука! Ты отца продал! Ты, оказывается, все время подставлял меня! Я из-за этого и ноги потерял! – Он еще дважды ударил Ляховича по голове.

– Сашка! – завизжал Фигаро, прикрывая голову руками. – Да я…

– Я получил твой донос, – закричал Ляхович-старший, – на отца! Из-за него отца и взяли, мразь! – Он повернул голову, увидев стоявшую у камина кочергу, схватил ее.

– Стой! – крикнула пожилая женщина.

– Но, мать! – повернувшись к ней, прокричал Ляхович-старший. – Он же…

– Я всегда была любящей женой и заботливой матерью. – С трудом поднявшись, она подошла к глядевшему на нее с надеждой младшему сыну. – И поэтому покарать иуду сына должна я, его мать!


– Может, пустышку тянем? – не отрывая взгляда от светящихся окон двухэтажного особняка, прошептал широкоплечий омоновец.

– Да не должны бы, – покусывая травинку, отозвался его товарищ с закрытым маской лицом. – Лично я готов здесь сутки торчать, только бы эту семейку накрыть. Певца, братца его безногого и маман ихнюю. Фигаро, сволочь, уже на убийства перешел. Целую фирму организовал. – Он сдобрил свое возмущение крепким матом. – А маман и старший в наркобизнес ударились. Благо сейчас за то, что колешься, не сажают.

– А ноги старший где потерял? – по-прежнему не отрывая взгляда от особняка, спросил второй.

– Под следствием, чтобы в больницу попасть, себе в вены на ногах какую-то хреновину ввел, – усмехнулся первый. – Гангрена, ноги отрезали. Зато от срока ушел. А теперь балом правит, зелеными райотдел снабжает, они и не трогают. Но сейчас, похоже, влип. – Увидев, как четверо волокут к дверям человека с завязанными глазами, довольно улыбнулся. От окон раздался короткий свист. – Пошли, – натянув маску, выдохнул он.


– Мама! – закрыв лицо скрещенными ладонями, завизжал Фигаро. – Не на…

Держа в вытянутых руках наган, женщина с бесстрашным лицом нажала на курок. Пуля, пробив ладони, вошла Фигаро в глаз. С коротким пронзительным криком он упал на пол. Из окровавленной глазницы толчками вытекала кровь. Женщина выстрелила еще раз. Вдруг за окнами раздался истошный крик.

– Менты!!

В окна под звон разбитых стекол влетели фигуры в пятнистых комбинезонах. Рядом с дверью громыхнул выстрел.

– Подставил, сука! – Ляхович-старший вытащил пистолет. – Нет! – закричал он. – Я на нары не пойду!

– Саша! – истошно закричала схваченная рослым мужчиной в штатском женщина. Сын сунул ствол в рот и нажал на курок. – Сашенька! – Мать бессильно повисла в руках милиционера.


Абрек вышел из машины, забросил ремень сумки на плечо и неторопливо пошел к стоящим у входа в автовокзал женщинам.

– Сынок, – сразу перехватила его пожилая женщина, – комнату сдам, на сколько хочешь. И недорого. Кормить буду, если доплачивать станешь. Телевизор мой. Вода, туалет. В общем, все, что нужно.

Абрека обступили еще трое.

– Все, бабоньки! – Он поднял руки. – Я уже нашел хату. С молодухой.

Женщины отошли. В автовокзале Алексей подошел к кассе предварительной продажи билетов.

– Алексей? – спросил его невысокий молодой парень.

– И что? – Он спокойно посмотрел на него.

– Нам звонил дядя Паша, – торопливо продолжал парень. – Мама не смогла приехать и послала меня.

– Как ты меня узнал? – по привычке подстраховался

Алексей.

– Ну, – заметно растерялся парень, – рост, возраст, волосы, – несмело стал перечислять он. – А самое главное – на кармане сумки нарисован парашютист.

– Поехали, – хлопнул его по плечу Абрек. – Только следовало начинать с парашютиста. Все было бы гораздо быстрее.

* * *

– Да кто ты такая? – раздраженно спросила Татьяна.

– Я – та, – усмехнулась стоявшая у двери Ольга, – кто может помочь тебе.

– Да? – насмешливо изумилась Якина. – Вот не думала, что мне нужна помощь. И в чем же ты собираешься мне помогать?

– В том, о чем ты просила Зуба, – услышала она.

– Какого Зуба? – удивилась Якина.

– Верещагу.

Татьяна с интересом взглянула на стоящую у двери женщину.

– Ну что, – сказала Ольга, – поговорим?

– Странно, – тихо проговорила Якина. – Впервые вижу женщину-киллера.

– Я не убийца, – засмеялась Ольга, – просто знаю человека, который за хорошие деньги сможет помочь тебе.

– Подожди, – спросила Татьяна, – а почему Зуб сказал тебе обо мне? И зачем он рассказал тебе о нашем с ним разговоре?

– Все очень просто. – Ольга пожала плечами. – Есть люди, которые заинтересованы в гибели твоего отца. Они прислали меня и еще одного человека, чтобы я договорилась об этом с Верещагой. Но он отказался, потому что не хочет неприятностей. Твой отец что-то значит в Крыму, а другие далеко. Но он по старой памяти подсказал мне, что можно переговорить об этом с тобой.

– И как давно вы знакомы? – спросила Якина.

– Я не собираюсь посвящать тебя в свою жизнь, – спокойно ответила Ольга. – Если хочешь, чтобы твоего папулю убили, давай говорить об этом. Если же нет, – она усмехнулась, – расстанемся, не прощаясь.

– Хорошо, – согласилась Якина. – Что ты хочешь от меня?

– Твой папуля – фигура довольно крупная. – Подойдя к креслу, Ольга села. – И убить его непросто. Ты сообщишь нам его повседневное расписание, привычки и так далее. Мы вместе найдем слабое место в его охране. Пара дней уйдет на проверку и подготовку. Затем…

– Подожди, – вспомнила Татьяна, – ты говорила, что с тобой есть человек, который за хорошие деньги убьет отца. Но, как я поняла, вас прислали сюда именно за этим. Значит, теперь на определенную сумму могу рассчитывать я. За помощь в подготовке, – уточнила Татьяна.


– Ну что же, – нервно проговорил в трубку Якин, – если это действительно так, можешь рассчитывать на мою благодарность. – Положив трубку, громко позвал: – Малыш!

– Я здесь, – в раскрытую дверь стремительно вошел

Андрей.

– Немедленно отправляйся к Таньке! – приказал Якин. – Привези сюда ее и всех, кто у нее будет!


Вячеслав ловко отправил окурок в урну и взглянул на часы. Прошло уже тридцать минут, как Ольга вошла в дом дочери Якина. Значит, начали договариваться. Зевнув – они неплохо провели ночь в варьете, – потянулся. Вячеслав стал убивать по заказу недавно. Но это ему понравилось. Задания были легкими, а заработки большими.

С Ольгой он познакомился в баре, просто чтобы развлечься, но потом вспомнил, что у него тренировка. Он решил похвастаться своим умением стрелять, взял ее с собой. И был поражен умением девушки быстро и метко стрелять из пистолета и винтовки. Ольга не скрывала своего прошлого. Она была проституткой. Свое мастерство объяснила с легкой грустью. В восемнадцать лет вышла замуж за офицера-пограничника. Его отправили на далекую заставу. И ее единственным развлечением стало стрельбище, где она проводила все свободное время. Но через год не выдержала, уехала к маме и развелась. Ее подруга стала путаной. Ольгу поразили модная одежда и обилие денег. Так она стала пуганой. В то время с проституцией еще как-то боролись. Вернее, делали вид, так как считалось, что проституции в СССР нет. Таких, как Ольга, собирали время от времени и отправляли куда-нибудь подальше от курортов и больших городов. На предложение Вячеслава работать вместе она быстро и легко согласилась. Он совсем недавно спросил ее почему. На что Ольга спокойно ответила, что первое убийство она совершила в Алуште, когда вместе с двумя коллегами утопила в море заезжую проститутку из Белоруссии.

Воспоминания прервались. У дома дочери Якина остановились две иномарки, из них выскочили десять крепких парней и бросились в дом.


Ольга была уже у выхода, когда Татьяна увидела, что старик садовник машет ей рукой. К дому подъехали машины.

«Значит, ее подослал отец», – обожгло Татьяну. Схватив со стены заряженную картечью двустволку, Татьяна вернулась к лестнице.

– Стой! – закричала она.

Ольга удивленно повернулась. Увидев Татьяну с ружьем, бросила руку к поясу и метнулась в сторону. Вспомнив, что пистолет оставила у стоявших у входа двух «горилл» Якиной, кинулась к двери. Громко бабахнула двустволка. Выпущенная из охотничьего ружья картечь уже на излете достала ее спину. Лопатки обожгло резкой болью, как будто в спину впились иглы, Ольга, развернувшись, хотела что-то крикнуть. Поняв выстрел хозяйки, как сигнал к действию, «гориллы» Якиной разрядили свои пистолеты в спину Ольги.

– Стоять! – Малыш узнал телохранителей Татьяны и удержал от выстрелов своих людей. С пистолетом в руке бросился наверх к стоявшей у перил Татьяне.

– Где ты раньше был? – сказала мертвенно-бледная Якина. – Эта женщина пришла, чтобы убить отца.


Вячеслав, притаившись за кустом, видел, как возле особняка ходили вооруженные парни. Поняв, что ищут его, он отполз в глубь заброшенного сада. «Вот гадина! – подумал он о дочери Якина. – Сдала Ольгу! Ну что же, – оглядываясь, торопливо пошел к троллейбусной остановке. – Надо уносить ноги. Но Фигаро спросит об Ольге. – Вячеслав остановился. – Да и мне бабу жалко. Может, сначала с этой сучкой разобраться? – оглянувшись на видневшуюся за садом крышу особняка, подумал он. – Точно. А то она, стерва, со мной сама разберется».


– Я говорил с ребятами, – сказал Абреку лежащий на кровати человек. – Но никто ничего не знает. Может, и знают, но боятся. Меня, после того как нас постреляли, затаскали. Кто да почему, зачем я там оказался. Там ведь двоих моих приятелей убили, – с горечью проговорил он. – Я уж не раз пожалел, что позвал их. Жены убитых на меня как на врага смотрят. Да и Павлу с другом из-за нас досталось. Мы сдуру на ура полезли. Как при задержании хулигана, а вышло…

– Но как ты сам-то думаешь, – спросил Алексей, – кто из ваших с московскими связан? А может, даже с Камчаткой, не знаешь?

– Тут один получает рыбу, икру, морскую капусту, – подумав, сказал раненый, – но из Владивостока. Это я точно знаю. Раз проверяли Верещагу. Ну, там уплата таможенной пошлины и прочая канитель. Из Владивостока груз был. Но он одно время служил на Камчатке в КГБ.

– На Камчатке, говоришь, был? – посмотрел на него Алексей. – А кто такой?

– Верещага Анатолий Семенович, – сразу ответил лежавший.

– Дай-ка мне его адресок, – попросил Абрек.


– Ай-ай-ай, – укоризненно покачал головой Якин. – Зачем же ты ее пристрелила?

– Как зачем? – возмутилась Татьяна. – Она ко мне пришла с предложением…

– Нехорошо, доченька, на родного отца покушение готовить, – развеселился Якин. – Но ты молодец, сразу сообразила, что делать. Знаешь, у тебя уже в привычку входит убивать. Сначала Эмира, Игорька своего разлюбезного, пристрелила. Теперь бабу эту. Следующим не я буду? – Он засмеялся.

– Шеф, – заглянул в кабинет Спартак. – В подвале Татьяны Петровны обнаружен Роман Бурко.

– Что? – поразился Якин. Вытаращив глаза, не в силах что-то говорить, посмотрел на вздохнувшую дочь. – Значит, это ты?…

Прикусив губу, Татьяна бросила на Спартака злой взгляд, повернулась к отцу и с улыбкой проговорила:

– От тебя трудно что-то утаить, сюрприза не получилось.

– Что ты хочешь сказать? – спросил отец.

– Я считала, что полковника Якина трудно чем-то удивить, – засмеялась дочь. – Впрочем, раньше так и было. Но сейчас…

– Хватит! – рявкнул он. – Объясни, на кого ты работаешь?

– На ЦРУ, – насмешливо сказала Татьяна.

– Где мальчишки?! – снова закричал он.

– Я это пытаюсь выяснить уже пять дней! – тоже закричала Татьяна.

Ярость в глазах Якина сменилась изумлением. В голосе дочери не было страха.

– Я нашла Бурко, – негромко продолжила Татьяна. – И пытаюсь узнать, куда он дел мальчишек. Хотела взять их и привезти тебе. Во-первых, – не давая отцу сказать, быстро говорила она, – твои придурки не раз пытались его захватить. У шхуны-бара такую пальбу открыли. – Она насмешливо улыбнулась. – Можно было подумать, что война началась. В конце концов Романа просто убили бы. А я сумела взять его, думала, что сумею выяснить, где дети Серовой. Но он молчит.

Якин пристально, пытаясь понять, насколько она правдива, смотрел на дочь.

– Я понимаю, – продолжала она, – время уходит, но сейчас избивать его – значит убить. И тогда мы вообще ничего не узнаем.

– Почему ты мне не сказала, что Бурко у тебя? – подозрительно спросил Якин.

– Хотела доказать, – вспылила она, – что тоже что-то могу! Сознайся, ведь когда я привезла к тебе мальчиков, ты был крайне удивлен.

– Я и сейчас удивлен не меньше, – буркнул он.

Татьяна играет. Якин был уверен в этом. Но слишком смело вела себя. И он невольно, на какое-то мгновение, поверил ей. Длительная работа в Комитете приучила не делать скоропостижных выводов. И, пусть на миг поверив дочери, Якин растерялся. Может, она действительно хотела помочь и сделала это, как и всегда, по-своему. Верещага не говорил, что Татьяна искала встречи с присланными Фигаро людьми. Значит, вполне возможно, что, когда эта женщина вызвалась убить отца, Татьяна… Досадливо поморщившись, Якин спросил:

– Почему ты не приказала своим молодчикам взять эту бабу, а сразу начала стрелять?

– Когда она мне это предложила, – вздохнула Татьяна, – я растерялась: неужели я такое чудовище, что ко мне можно запросто прийти и предложить убийство отца? Да, у нас с тобой не все гладко. Но, в конце концов, это наше дело! Я ударила ее, она меня. Потом она сказала, что если я попытаюсь что-то сделать, то меня убьет ее напарник, который со снайперской винтовкой наблюдает за мной через прицел. И побежала вниз. Я крикнула, чтобы она остановилась, и схватила ружье. Она была уже у дверей. Я бы не смогла убить ее. Расстояние для охотничьего ружья было слишком велико. А эти болваны, – она раздраженно вспомнила своих телохранителей, – сразу разрядили в нее две обоймы! А тут появились твои парни.

– Вы осмотрели сад напротив? – спросил Спартака Якин. «Верещага говорил, что с женщиной был какой-то мужчина, так что, похоже, дочь говорит правду. Но это не означает, что она искренна».

– Ладно, – вслух решил он. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если мои люди заберут Бурко?

– А разве он еще не у тебя? – удивилась она.

– Мне доложили, что он в подвале твоего дома, – улыбнулся Якин.


– Ты еще живой? – обернувшись на дверь, тихо спросил повисшего на веревках Романа кудрявый парень.

– Ты вперед сдохнешь, – не открывая глаз, отозвался Роман.

– Почему ты не говоришь, где пацаны? – так же тихо спросил кудрявый. В его голосе Роман услышал уважение.

– А тебе-то что? – огрызнулся он.

– Я почему тебя так молотил-то. – Кудрявый еще понизил голос. – Боялся, что ты расколешься.

– Сдерни отсюда! – прорычал Бурко. – Молись Богу, пес поганый, что Танька не клюнула! Я бы тебя, козла, с ходу пришил. А там будь что будет!

– Слушай, – оглянувшись, решился кудрявый. – Не отдавай мальцов! И не проси эту сучку, а то вдруг согласится. Впрочем, я чего пришел-то. Тебе валить надо, тебя сейчас парни Авдеича заберут. Пока ты тут…

– Я видел Спартака. – Поморщившись от боли, Роман сел, насколько это позволяли сделать веревки. – И совсем не против того, чтобы поехать к Якину. Его доченька у меня уже в печенках сидит. – Растянув в усмешке разбитые губы, крякнул. Верхняя губа лопнула, и засочилась кровь.

– Авдеич сумеет выбить из тебя признание, – прошептал кудрявый. – У него…

– Да я ему сразу скажу, где пацаны. – Роман хихикнул. – Только он хренушки их достанет! Они в столице, у отца. Он скоро приедет, и хана твоей хозяюшке. А Авдеич раньше сдохнет, от инфаркта.

Кудрявый недоверчиво уставился на Бурко.

– А тебе-то чего надо? – остро взглянул на него Роман. – С чего у тебя голова за мальцов болит?

– Ты серьезно сказал, что парни в Москве у отца? – наконец спросил кудрявый.

– Да тебе-то что?! – не выдержав, заорал Роман, потом коротко простонал. – Ты мне, сучара, два зуба выбил, – с ненавистью глядя на кудрявого, сказал он.

В который раз оглянувшись, кудрявый выхватил нож и шагнул к Роману.


Абрек легко преодолел забор и бесшумно нырнул в густые кусты. Сын раненого милиционера показал ему шикарную виллу матери Верещаги, где он теперь жил. Абрек не любил долго раздумывать и решил нанести визит возможному похитителю Нади и мальчишек. Милиционер без лишних вопросов дал ему «ТТ» и две обоймы, штурмовой нож и германский баллончик с нервно-паралитическим газом. Газ нужен был для собак, которые, судя по злобному лаю, были довольно крупные. Страхуясь – на операцию нужно идти с проверенным оружием, – Алексей на первой же попавшейся даче вломился в виноградник и прыснул небольшую порцию газа в морду бросившейся на него овчарки. Собака, по инерции пролетев с метр, молча рухнула.

Теперь, сжимая в правой руке нож, а в левой – баллончик, Алексей бесшумно полз вперед. Он едва не прозевал молча кинувшуюся на него большую лохматую собаку. Алексей успел всадить нож ей в горло. С коротким приглушенным взвизгом собака сбила Алексея и упала рядом. Он вытащил нож, вытер его о лохматую шкуру, прислушался. Почти сразу пополз дальше.

* * *

Вячеслав занял уже знакомую позицию, достал из брезентового чехла винтовку, быстро собрал ее. Вставив обойму, дослал в ствол патрон. Улегся на живот, прижал приклад к плечу, поймал в прицел голову стоявшего у двери парня. Удивленно хмыкнул – этот парень был с Зубом у Ольги. Медленно, выискивая жертву, повел прицелом по окнам. Он увидел двух парней, девушку и пожилого мужчину, надевавшего рубашку. Зуба не было. Вячеслав не был уверен, что именно он подставил Ольгу, но решил на всякий случай начать с него. Вполне возможно, что потом у него не будет времени. Якин наверняка примет меры, чтобы обнаружить и уничтожить напарника Ольги. «Вот это да, – усмехнулся Вячеслав. – Ты, Орехов, начал как шпион мыслить». Уловив движение в одном из окон, поймал его в прицел. Поморщился: солнце, отраженное в стекле, резало глаз. В окне быстро перемещались два силуэта. Орехов перевел ствол на вход.


– Шеф, – услышал Якин возбужденный голос Малыша, – Ромки в подвале нет, веревки разрезаны. Один из парней Татьяны говорит, что его увез Гладиатор.

– Куда? – заорал Якин. – Кто такой Гладиатор? – Отключив телефон, он повернулся к дочери.

– Валерка Смирнов, – отозвалась она. – А что?

– Этот Смирнов увез Романа! Куда он его мог увезти? Для чего?

– Скорее всего хочет убить его сам, – решила она. – Знаешь, он так бил Бурко, что приходилось сдерживать. А Роман мне говорит: ты мне Гладиатора, а я тебе мальчишек. Вот, наверное, Гладиатор и решил его убить.

– Да ты понимаешь, – закричал Якин, – что тогда мы мальчишек точно не найдем! Паулюс объявил мне войну. Прижал Ляховича, и тот прислал двух убийц. Одну ты видела, – вздохнул он. – Мне сейчас позарез нужны мальчишки. Тогда я смогу использовать их отца против Палусова. Ведь сейчас он там, у него. Я хотел узнать, зачем Палусов затеял все это, и получить определенную сумму за помощь. Но все пошло не так. Кто-то уводит у меня из рук Серову. Затем ее убивают. Почему фотографии прислали тебе?

– Наверное, для того, чтобы ты получил их от меня и сделал вывод, что в ее смерти виновата я. Кто-то очень хочет нашей ссоры. Кстати. – Покосившись на приоткрытую дверь, Татьяна понизила голос. – Кто тебе сообщил, что ко мне пришла присланная Фигаро женщина?

– Верещага, – буркнул он.

– Вот что, – она прищурилась, – но тогда вполне возможно… – не договорив, посмотрела на отца.

– Черт возьми, – нахмурился он, – а ведь ты права. Значит, в гибели Серовой виновен Верещага.


– Все, – махнул рукой Верещага. – Прекратили.

– Раньше ты дольше держался, – поддел его снимавший боксерские перчатки рослый мужчина.

– Раньше дел меньше было. – Верещага отбросил перчатки.

– Да у вас тут благодать, – засмеялся рослый. – Это у нас в Якутии летом комары, зимой метели да морозы. А здесь. – Махнув рукой на освещенное ярким солнцем окно, он засмеялся.

– Ты Палусова давно видел? – спросил Верещага.

– А что? – мгновенно перестав смеяться, взглянул на него сибиряк.

– Да так, – неопределенно отмахнулся Верещага. – У него какая-та свара с Якиным. Палусов через Ляховича хочет убрать Авдеича.

– Это их дела, – равнодушно проговорил сибиряк. – К тому же, когда собаки грызутся, не встревай.

– Да я, видишь ли, – усмехнулся Верещага, – придерживаюсь мнения, что надо помочь более сильной забрать кость. Вот и…

За окном щелкнул выстрел. Отвечая ему, коротко простучала автоматная очередь.


Перекатившись влево – пули вспороли место, где он только что находился, – Абрек отдал должное автоматчику – тот стрелял на звук выстрела. Алексей вжался в траву и замер. Он газом уложил вторую и, судя по всему, последнюю собаку. Обернулся и увидел рвущего из кармана пистолет парня. Опередив, выстрелил. И тут же, перекатившись, ушел от пяти автоматных пуль.

– Он там! – услышал Абрек возбужденный голос. – Я его подстрелил.

Абрек терпеть не мог самоуверенных хвастунов. Выстрелил на голос, судя по короткому вскрику, попал, вскочил и рванулся вперед. Перепрыгнув полосу кустов, двумя выстрелами уложил бегущих навстречу парней. Едва коснувшись ногами асфальта, выстрелом уложив выскочившего из дверей мужчину, «рыбкой» прыгнул за пьедестал статуи. По пьедесталу, высекая короткие снопы искр, защелкали пули. «Влип – понял Алексей. – Ну, духи! – с веселой злостью усмехнулся он. – Сопровождение на тот свет я себе приличное устрою». Развернувшись, опередил выскочившего из-за дерева боевика с автоматом. Мотнулся к упавшему автомату, боевики выстрелами отогнали его назад. «Так и попасть могут». – Алексей почувствовал резкую боль в распоротой пулей коже на правом плече. Уловив паузу в непрерывной стрельбе – стреляли по крайней мере пятеро, – выскочил, трижды выстрелил и, меняя позицию, вбежал в подвал. Присев, пропустил над собой с грохотом вонзившийся в дверь лом и, ударом в живот согнув бьющего парня с ломом, рукояткой пистолета разбил ему голову. Уходя от пробивающих дверь пуль, бросился вниз.


– Да кончайте же с ним! – высунувшись из окна, закричал Верещага.

– Надо сваливать, – сибиряк, подхватив чемодан, шагнул к двери, – а то сейчас милиция приедет!

– Не скоро, – усмехнулся повернувшийся к нему Верещага. – Здесь столько… – Не договорив, рухнул лицом вниз, его затылок был пробит пулей.


С начала неожиданно вспыхнувшей перестрелки Вячеслав постоянно перемещал ствол винтовки с окна на окно второго этажа. Верещага – хозяин, он наверняка не участвует в завязавшейся пальбе. Но командовать-то он должен. И терпение Вячеслава было вознаграждено. В проеме открытого окна он увидел Верещагу, который тут же повернулся спиной. Поймав в прицел его затылок, Орехов выстрелил. Голова Верещаги исчезла. Вячеслав по привычке на некоторое время задержал прицел на проеме окна. Там появился рослый детина с пистолетом. Осторожно выглянув, взмахнул рукой. Орехов нажал на курок. Детина, отброшенный попавшей в лоб пулей, исчез. «Кто же там войну начал?» – подумал Орехов. Оглядевшись по сторонам и не увидев милицейских машин, снова прильнул к прикладу. Он уложил одного из трех парней, что стреляли в дверь подвала. Двое других, отпрыгнув в стороны, растерянно и испуганно озирались. Вячеслав застрелил еще одного. «Все равно влез», – подумал он и снял выстрелом высунувшегося из окна первого этажа боевика. Вячеслав решил дострелять патроны обоймы.


«Отлично. – Абрек довольно улыбнулся. – Кто-то помогает. Значит, помирать нам рановато», – вспомнил он слова любимой песенки отца. Воспользовавшись огневой поддержкой снайпера, Алексей все-таки решил выяснить то, ради чего пришел. Вырвав решетку, он выбрался наверх и залез в окно дома. Увидел двух сжавшихся в углу визжащих девушек, всадил пулю над их головами.

– Ша! – считая, что они его правильно поймут, крикнул он.

Девушки разом замолчали.

– Где похищенная женщина?! – грозно, поднося к носу одной ствол пистолета, а к горлу другой острие ножа, спросил он.


Быстро разобрав винтовку – удобная штука, Ольга привезла ее из Штатов, – Вячеслав положил ее в саквояж и быстро спустился с крыши в сад. Неторопливо направился к стоявшему у съезда на трассу «Москвичу». Вид у машины был потрепанный, и Вячеслав надеялся, что придирчивые к дорогим маркам гаишники не обратят на него внимания. «Москвич» он угнал из старого железного гаража и сменил номер. Проезжая крутой поворот, Вячеслав остановился, вышел из машины, подошел к краю обрыва, посмотрел вниз и увидел бьющиеся о скалистый берег волны. Размахнулся и бросил в море саквояж с винтовкой. После стрельбы, на которую наверняка примчится милиция, от оружия надо избавляться. Орехов решил возвращаться во Владивосток. Фигаро не дурак и правильно поймет его. О своем участии в перестрелке на вилле Верещаги говорить не будет. Вздохнув, достал сигареты и вернулся к машине.

– Стоять! – услышал он властный окрик. Замер. – Руки на капот! Ноги шире! – Орехов выполнил и это. Подскочивший Абрек ребром ладони по шее выбил из него сознание. Оттащив тело в кусты, сел за руль «Москвича».


– Ну теперь ты понял? – зло спросил кудрявый. Роман, удивленно посмотрев на него, кивнул, хотя ничего не понимал. Когда кудрявый шагнул к нему с ножом, он подумал, что конец. Закрыл глаза и вдруг почувствовал, как ослабли опутывавшие его веревки.

– Пошли! – бросил ему кудрявый и, рывком поставив на ноги, стволом пистолета подтолкнул к выходу. Роман упал бы, не подхвати его кудрявый.

– Куда ты его, Гладиатор? – спросил один из телохранителей Татьяны.

– К Авдеичу, – кратко ответил он.

– Танька там, – усмехнулся телохранитель, – наверное, ждет не дождется.

Сидя в машине, Роман желал одного: вцепиться в горло сидевшего за рулем Гладиатора. Но мысль о том, что он не исполнит того, ради чего все терпел, остановила. К тому же слабость в избитом теле не позволяла надеяться на благополучный исход. Но Гладиатор привез его к небольшому поселку. Остановив машину у крайнего домика, вытащил Романа из машины и поволок в дом. Там их встретила пожилая женщина с палкой. Как понял Роман, бабушка Гладиатора. Они о чем-то быстро переговорили. Потом Гладиатор, которого бабушка называла Валерием, завел его в полутемную комнату.

– Теперь ты понял, почему я хотел тебя убить? – спросил Валерий.

– Если не брешешь, – сказал Роман, – то въехал.

– Теперь давай по-честному, – вздохнул Гладиатор. – Где пацаны?

– Да говорю! – заорал Бурко. – В Москве! У отца.

Недоверчиво взглянув на него, Валерий промолчал.

– А зачем тебе это? – поинтересовался Роман. – Неприятностей ищешь?

– Долго объяснять, – огрызнулся Валерий. – Ты-то что делать будешь?

– К Якину поеду. – Роман растянул в улыбке разбитые губы. Увидев удивленные глаза Валерия, потом мелькнувшую в них догадку и рванувшуюся к карману руку, вздохнул. – Дурак ты. Сам прикинь: бегать от Якина мне не пролезет. Рано или поздно выцепит и тогда с живого шкуру спустит. А если честно, – поморщившись, чуть пошевелил плечами. – Ты меня здорово отделал. До тебя Толик, сука, обрабатывал. Все поотбивал, гнида! – Кашлянув, выплюнул на ладонь сгусток крови. – Поэтому хочу переговорить с Якиным. Насчет деда Данилы узнать. И в рожу ему напоследок въехать. Все-таки здорово я их! – сказал Роман. – Они думали, они пупы земли. А какой-то дурак им всю обедню испортил. Так вот, если честно, я дурдома боюсь. Вот где ад. А Якин меня туда сунет, сто процентов. Поэтому я молчал. В общем, отлежусь у тебя трохи и к Авдеичу. Да не боись, я про это забыл.


Пошевелившись, Орехов открыл глаза. Болела шея. Он поднял руку к затылку. Почувствовал на груди что-то шевелящееся, холодное. Хотел смахнуть рукой. Но прежде чем его ладонь смела из-под распахнутой рубашки холод, он, вздрогнув, заорал от сильной боли у левой ключицы. Сбросив с себя быстро уползшую в кусты гадюку, схватился за чуть припухший укус. Замычал. По телу пробежала крупная дрожь. Орехов, мгновенно покрывшись потом, попытался сесть и завалился на бок. Сердце начало ускорять свой ритм, чтобы очень скоро остановиться навсегда.


Абрек скатился с асфальта дороги, зажимая ладонью простреленное плечо, рухнул в кусты. Прислушался.

– Духи! – зло прошептал он. – А этот придурок как специально остановился. Ездит на угнанной машине, как на своей. Да хоть бы тачка была шикарная. А то рухлядь взял. – Он проехал на «Москвиче» около трех километров. Остановился по нужде. Около него притормозил крытый брезентом «УАЗ». Из него выскочили двое молодых парней в милицейской форме и, направив на него оружие, потребовали, чтобы лег лицом вниз. Считая, что это переодетые боевики, Абрек пошел в атаку. Первого ударом каблука в лоб он сразу отправил в глубокий нокаут. Второй начал стрелять. Абрек, качая маятник, сблизился с ним. Но уже в последний момент тот всадил ему пулю в плечо. Абрек остро позавидовал Ковбою, который был мастером в качании маятника. Проверив документы, Алексей понял, что эти двое действительно милиционеры. Посадил их в «УАЗ», связал, заткнул рты и побежал вниз. Простреленное плечо сильно болело и кровоточило. От потери крови у Алексея начала кружиться голова. Разорвав на плече окровавленную рубашку, достал пистолет и выщелкнул обойму. С трудом выдернув пули из двух патронов, высыпал порох на рану. Вздохнул, достал спички и поднес огонек к ране. Порох взорвался яркой вспышкой. Вцепившись зубами в воротник, чтобы не заорать во весь голос, Алексей замычал. Запахло жженым мясом. Алексей выдохнул, встал и, пошатываясь, пошел вниз к небольшому поселку.


– Малыша убили, – простонал Спартак, – меня чуть зацепило, но сумел уйти.

– Откуда и почему там милиция? – Якин нервно заходил по комнате.

– Не знаю, – пожал плечами Спартак. – Мы въехали в ворота и рванулись в дом. А тут со всех сторон милиционеры с автоматами. И началось. Малыша сразу пристрелили.

– Сейчас и сюда приедут, – злорадно проговорила Татьяна. – Ведь милиция знает, что Малыш – твой человек.

– Петр Авдеевич, – заглянул в кабинет молодой парень. – Там Бурко пришел. Говорит, что хочет сообщить вам что-то важное.

– Хоть одна приятная новость за сегодняшний день. – Якин шагнул к двери.

– Я бы на твоем месте не пошла, – предупредила дочь.

Повернувшись, он увидел в ее глазах страх. «Боится, – подумал он. – Значит, Бурко может мне что-то рассказать, а ей этого не очень-то хочется».

Якин намеревался приказать телохранителям немедленно увезти Романа от дома. С минуты на минуту здесь должна появиться милиция. Но именно попытка дочери удержать его подтолкнула Якина. Насмешливо улыбнувшись, он вышел. Дочь бросилась следом.

– Где он? – спросил Якин.

– Вон. – Парень кивнул на стоявший в трех метрах от парадного входа старый «Запорожец».

– На заднем сиденье двое в мешках, связаны. Говорит, что мальчишки.

– Что еще говорит? – всматриваясь в «Запорожец», быстро спросил Якин.

– Что будет разговаривать только с вами, – ответил боевик. – У него какое-то предложение.

– Да? – удивился Якин. – И что же это за предложение?

– Не знаю, – пожал плечами парень.

– Ну что же, – решил Якин. – Времени, конечно, мало, но такой шанс упускать нельзя. Двух снайперов на крышу, – приказал он. – Одного туда, – махнул рукой на густые розовые кусты. – При малейшем подозрительном движении стрелять на поражение.

– Шеф, – промычал перевязанный Спартак. – Может, его сразу?

– Идиот, – не глядя на него, буркнул Петр Авдеевич. – Милиция и так вот-вот заявится. Кроме того, рядом народ на пляже. Делайте, как я приказал. – Повернувшись к дочери, улыбнулся: – Не хочешь выслушать его предложение?

– Он дурак, – стараясь говорить спокойно, улыбнулась она. – А что с дурака возьмешь? – Но голос выдал ее волнение. Якин опустился вниз и медленно вышел на улицу. Остановился.

– Что ты хочешь?! – крикнул он.

– Отдай мне того, – громко отозвался Бурко, – кто убил деда Данилу! Тогда возьмешь мальцов!

– И все? – засмеялся Якин.

– Ну насчет своей дочки тоже можешь немного узнать, – увидев вышедшую Татьяну, крикнул Роман.

– Заткнись! – Татьяна шагнула вперед. – Что ты…

– Ты забыла про мать пацанов! – весело крикнул Бурко. – Она тоже со мной! Авдеич, – обратился он к готовому броситься вперед Якину. – Она тебе много сказать может!

– Врешь! – рванулась к машине Татьяна. – Она мертва!

Якин с неожиданной прытью рванулся следом. Правильно поняв своего шефа, один из стоявших возле дома парней бросил под ноги Тане карабин. Она с размаха грохнулась на бетонированную площадку.

– Где Серова? – подскочил к машине Якин. Поднявшись, шмыгая разбитым носом, дочь подбежала к нему.

– Привет от деда Данилы! – заорал Бурко.


Перепрыгнув высокий железный забор, Абрек упал на траву, пошевелил раненым плечом. «Как первогодок влип, – с досадой поморщился он. – Теперь самый справедливый суд самостийной Украины припаяет мне лет двадцать пять, и буду изучать украинский язык».

Вздохнув, начал подниматься. Сразу присел. Мимо домика неторопливо на «Урале» с коляской ехали двое в милицейской форме.

– Эй! – услышал Абрек приглушенный голос. – Давай сюда!

Задержав руку, готовую бросить нож, не оглядываясь, спокойно спросил:

– Ты кто? Зачем зовешь?

– Тебя менты ищут, – в голосе слышалась усмешка. – Тем более я видел, как ты рану порохом прижигал. Где ты этому научился?

– Слушай, приятель, – оглянувшись и увидев машину с эмблемой украинской милиции, вздохнул Алексей, – если уж собрался помочь, то действуй. А вопросы давай оставим на потом.

– Двигай сюда, – позвал высунувшийся из-за яблони парень в спортивной кепке.


– Отлично, – довольно улыбнулся старик. – С Фигаро, да и вообще с семейкой Ляхович, покончено. – Отложил газету, по-стариковски потер руки. Немного посидел молча, улыбнулся и нажал кнопку вызова. – Где Палусов? – спросил он заглянувшего парня.

– Он уже сутки безвылазно сидит в отведенной ему комнате, – сказал вошедший Аркадий.

– Разобрался с нападением на квартиру Стеховой? – строго посмотрел на него старик.

– Кто-то, – начал Аркадий, – через…

– Сколько их было? – перебил его старик.

– Мужчина, – быстро поправился Аркадий. – Высокий, сильный ворвался в квартиру Стеховой, хотел взять ее заложницей. Женщины – их там было вместе с хозяйкой четверо – пытались оказать сопротивление. Шум услышали дежурившие у подъезда люди Палусова. Ворвались в квартиру. Нападавший убил двоих, ударил ножом в спину третьего, он сейчас в больнице в тяжелом состоянии. Задушена Стехова. Застрелены две ее подруги. Третьей, Рите Мухиной, удалось вырваться из квартиры, когда нападавший разделывался с боевиками. Она говорит, что была в туалете. Кстати, раненый – ее бывший муж. Он и сообщил Палусову о шуме в доме.

– А что говорит наша доблестная милиция? – ехидно поинтересовался старик.

– Отпечатков нет. Следы борьбы. Стреляли из пистолета «ТТ», – ответил Аркадий. – Ранее пистолет по делу не проходил. Таково заключение экспертов.

– Значит, Палусов убежден, что это дело рук Серова? – о чем-то раздумывая, пробормотал старик.

– Так точно, – четко подтвердил Аркадий.

– На Серова можно выйти, только если наживкой будет Палусов, – нахмурился старик. – Даже если он поймет, что Васенька – подставка, все равно попытается убить его. И ему это вполне может удастся. Да, что насчет Веньки? Есть что-нибудь новенькое?

– Его убили случайно, – усмехнулся Аркадий. – Двое малолеток нашли на пляже снайперскую винтовку. Она, кстати, проходит по делу одного заказного убийства. Киллер, видимо, просто избавился от нее. Малолетки решили попробовать. Даже не целясь, выстрелили. Итог, – он засмеялся, – пуля попала в затылок Веньки, и Палусов лишился своего верного Штирлица.

– А что с его женой? – поинтересовался старик. – Все разыскивает Палусова?

– Из милиции ей сообщили причину гибели ее мужа. Украинское МВД выражает глубокое соболезнование.

– Так она уже не разыскивает Палусова? – насторожился старик.

– Сидит безвылазно дома, – немного удивленный таким интересом шефа к жене убитого Веньки ответил Аркадий.

– Тогда так, – сказал старик. – Немедленно отправляйся к ней и узнай, где она была в час нападения на квартиру Стеховой. А Палусова – ко мне.


Серов спускался с лиственницы, где спал, когда увидел вышедших из кустов двоих. Прильнув к стволу, замер. Если внимательно всмотреться вверх, то его вполне можно было увидеть. Он мог бы атаковать и управиться с ними. Но Серов не хотел убивать. Конечно, это могли быть просто гуляющие горожане. Но в любом случае он не хотел, чтобы его видели.

– Да хрен его знает, – услышал он раздраженный голос снизу, – чего он хочет! Если бабки с Палусова получить, то велел бы грохнуть этого москвича. А он нам платить хочет, если просто найдем москвичонка.

– Но зачем он нас в горы послал? – удивился второй. – У этого фраера, видно, крыша в городе есть. Он, сука, сейчас с какой-нибудь телкой коньяк принимает, а мы здесь комаров корми. – Звучный хлопок проиллюстрировал это заявление.

«Значит, они ищут меня», – понял Серов. Проходившие под деревом мужчины услышали вверху треск и успели вскинуть головы. Сергей распрямил согнутые в коленях ноги над их лицами. Обливаясь кровью, оба рухнули к подножию лиственницы. Серова отбросило к стволу, и он сильно ударился спиной. Но приземлился довольно мягко. Вскочил, бросился к мужчинам. Один из них был мертв. Каблук угодил ему в переносицу. Недовольно выматерившись, Ковбой подскочил ко второму. Ударом ноги выбил из его руки нож.

– Кто послал? – ударив взвывшего мужчину по колену, спросил он.

– Мурзаев Сахид. Сказал, чтобы живым тебя к нему привезти.

Серов перебил ему горло. Постояв, махнул рукой и быстро пошел вверх, к шоссе. Потом вернулся. Тщательно обыскал обоих. Пистолеты забросил в ручей. Найденные финки сунул под штанины, бинтом примотал к голеням. «Значит, их ждет машина, – вспомнив слова „тебя привезти“, решил он.


– Ты вроде вербовщиком заделался? – насмешливо спросил вошедший в комнату Сахид. Невысокий узкоглазый мужчина вскочил и сунул руку в карман куртки. Сидевший рядом с ним Цыганок резким ударом кулака отправил его в угол. Вскочив, дважды пнул ногой.

– Хватит, – буркнул Мурзаев. Осмотрев находившихся в комнате пятерых, ухмыльнулся: – Решили Колдуну поклоняться?

– Он сказал, что Колдун бабки клевые заплатит, – сказал один, – если мы…

Цыганок мощным ударом в подбородок сбил его на пол.

– Они с тобой кончать хотели! – выдохнул он. – Колдун этот, сука, – выражая бессильную злость, Цыганок с силой впечатал кулак в стену, из разбитых пальцев пошла кровь, – им какие-то камешки обещал.

– Камешки – это хорошо, – засмеялся Сахид. – За ними мы и поедем. Зря ты его, – пожалел он застонавшего в углу узкоглазого. – Алик нам и помог бы Колдуна отыскать. Впрочем, не все потеряно, – усмехнулся он, увидев, как тот зажал руками разбитый нос.

– Одни мы с Колдуном не управимся, – предостерег Цыганок. – Тем более…

– С нами ребята Паленого поедут, – перебил его Мурзаев. – Антона угрохали, так что они с нами. Но сначала мы тут кое с кем разберемся!


– Я должна идти в милицию, – говорила Тамара с красными от бессонной ночи глазами. – Я не могу так! – Она села на стул и закрыла лицо руками.

– Я бы тебе не советовала, – подтачивая ногти, спокойно проговорила сидевшая на диване Рита. – Во-первых, Палусов сразу же убьет тебя. Как это ни странно, – удивляясь, она покачала головой, – но он, кажется, действительно любил Сашку. Во-вторых, – ее голос построжал, – у тебя дети. Палусов убьет и их. А если не убьет, то сделает такими же, как он. К тому же ты предашь Ганса. А ведь он спас тебе жизнь. Как, впрочем, и я. – Поражаясь своему поступку, Рита удивленно покрутила головой.

– Ганс – твой муж? – тихо спросила Тамара.

– Бывший, – вздохнула Рита. – Он работал в Комитете, редко бывал дома и казался…

– Веня тоже в Комитете работал, – негромко проговорила Тамара.

– Я знаю. Поэтому Ганс и вступился за тебя. – Отложив пилку для ногтей, Рита посмотрела на Тамару. – Я считала его слабаком. Он никогда не имел своего мнения. Работал в Комитете, а с соседями воевала я. Все что-то доставали по дешевке, а он в очередях стоял. А вчера… – Она вздрогнула от воспоминания, потом вздохнула и неожиданно засмеялась. – А ты смелая. Сцепиться с Сашкой – на это вряд ли кто решится. Я тоже ей хотела морду набить, – призналась она. – У нас с ней кое в чем конкуренция была. Она ничем не брезговала. Накрыла меня миллионов на пять. Сумма, конечно, не очень большая, – услышала пораженная Тамара, – просто обидно. Мне в глаза врала. – Рита махнула рукой. – Впрочем, все это в прошлом. А насчет того, чтобы идти в милицию, – не советую. Детей пожалей. Девка ты молодая, видная. Двое детей, конечно. Но, может, попадется мужик, который детишек любит. – Взглянув на Тамару, поняла, что говорить этого не следовало.

– Да ты что говоришь?! – закричала Тамара. – Думаешь, мне…

– Раз злиться умеешь, – усмехнулась Рита, – значит, все хорошо будет. Если милиция узнает правду, то об этом узнает и Палусов. Тогда и ты умрешь, и дети твои. И меня с Гансом пристрелят. Ты этого хочешь?

– А что же делать? – растерянно спросила Тамара.

– Ничего, – отрезала Рита. – Как говорил кто-то из великих, пусть все будет так, как будет. К тому же ты знаешь, что Вениамин погиб случайно. А значит, Палусов ни в чем не виноват. И помочь тебе тоже ничем не сможет. Мы с тобой вот что сделаем – попьем кофе и поедем навестим нашего спасителя. К тому же надо рассказать ему, как все было.


– Я убью его, – прошептал Палусов. – Это Серов. Он хотел захватить Сашеньку. Это он убил ее. Я найду и своей рукой прикончу Серова! – задрожавшим от ненависти голосом проговорил Василий Антонович.

– Я бы, конечно, не хотел этого, – скрывая мелькнувшее в глазах удовольствие, сказал старик, – потому как неизвестно, что получится. Серов тоже мужик битый. Отличный солдат. – Увидев, что в глазах Палусова появился страх, поспешно изменил тему: – Но люди будут за тобой наблюдать и, конечно, не дадут ему убить тебя. А решил ты совершенно правильно, – чувствуя, что только одобрение решения Палусова может его подтолкнуть к мести, сказал старик.

– Пойду в тир. – Палусов тяжело поднялся. – Давно не брал в руки пистолет.

Когда он вышел, старик усмехнулся:

– Дай Бог, чтобы не передумал. Смотреть за ним в оба, – наказал он находившимся в кабинете Аркадию и Зомби. – Серову не мешать. Пусть шлепнет этого фашиста. – Он сухо засмеялся. – Как раз на этом мы Серова и подловим. И он, хочет не хочет, а сработает на меня. А там, глядишь, и втянется. Из Крыма новости есть?

– Одна, и хорошая, – улыбнулся Аркадий. – Якина какой-то парень противотанковой гранатой подорвал. И доченьку его тоже. Прямо на глазах группы захвата. Те подъезжают, а «Запорожец» на воздух взлетает.

– За что же Якина убрать хотели? – пробормотал старик. Но тут же улыбнулся и махнул рукой. – Ну и слава тебе Господи. С Ляховичами тоже кончено. Роберт не вернулся? Он ведь, как всегда перед операцией, на юга поехал.

– Он и бороду сбрил, – засмеялся Аркадий. – У него там какой-то приятель живет.

– Кто такой? – нахмурился старик.

– Не знаю, – виновато развел руками Аркадий.

– Ладно, – решил старик. – Сейчас главное – Серова не упустить. И запомните, – он строго погрозил пальцем, – он мне живой нужен!


Серов в обличье старика сидел на лавке у фонтана и сквозь темные очки разглядывал ворота в высоком заборе дома отставного генерала Артова. Сергей решил действовать. Шансов, что оттуда ему удастся уйти живым, практически не было. «Но Палусова и генералишку достать успею». – Ковбой жестко прищурил темно-карие глаза. Поднялся, опираясь на трость с заостренным концом, подошел к торгующей напитками палатке. Хотел что-то сказать посмотревшей на него продавщице, но замер.

– Что с вами? – удивилась девушка.

– Все прекрасно, – неожиданно молодым веселым голосом проговорил старик.

«Наверное, артист, – подумала она. – В роль вживается».


– Как все прошло? – Артов посмотрел на вошедшего парня.

– Тихо и спокойно, – негромко ответил тот. – К нему какой-то прибор был подсоединен. Перекрыли его, и все. Врачи набежали, – засмеялся парень.

– Он, конечно, выполнил свой долг, – с сожалением проговорил старик, – но у милиции наверняка возникли вопросы. И я не хотел, чтобы он на них ответил. Там иногда спрашивать умеют. А кем он был раньше?

– По национальности немец. Ганс Вольски. Из Комитета ушел перед развалом Союза. Развод с женой. Вот и…

– Ясно.


– Как умер? – широко раскрыв глаза, поразилась Рита. – Ведь и ранение, говорили, было не опасное. Просто что-то.

– Был задет спинной мозг, – с сожалением вздохнул молодой врач. – Пробито легкое. После операции к нему подключили искусственное легкое. На какое-то время аппарат прекратил работу.

– Его убили, – уверенно сказала Рита. Резко повернулась и быстро пошла по коридору.

– Почему ты так сказала? – догнав ее, спросила Тамара.

– Потому что знаю, – отрезала Рита. Остановившись у выхода, тихо сказала: – Тебе немедленно надо уезжать. Я не говорила, что ты там была. Но они, видно, что-то узнали. Забирай детей и уезжай.

– А ты? – испуганно спросила Тамара.

– Я тоже, – кивнула Рита. – Но сначала разделаюсь с Артовым и Палусовым.


– Ты знаешь, где у него база? – спросил Сахид Японца.

– Знаю, – плюнув кровью, прохрипел он. – Не бейте больше, – взмолился он. – Я все покажу.

– Почему Колдун посылал тебя убить его? – Мурзаев показал Японцу фотографию Серова.

– Ему из Петропавловска один мужик сообщил, что москвича, который на шхуне у Палусова, прислал сюда какой-то Бунин, чтобы убить его.

– Ясно, – понял Мурзаев. – Значит, Галька Бунина послала к Колдуну вместо себя ту «шкуру». А когда узнала, что приехал Серов, решила, что он по ее душу. Ну что же, давно мечтал увидеть живого колдуна.


– Ты? – Артов, привстав с кресла, удивленно взглянул на вошедшую Алевтину. – В чем дело?

– Надо срочно вмешаться, – горячо проговорила она. – Его люди вот-вот отрежут ему голову! Он, видите ли, признался им, что Галька…

– Ты об этом сообщала, – перебил он. – Дальше.

– Алмазы у него есть. То, что он передал в Москву, – семечки. Основные у него в домике, за медвежьей шкурой. Я привезла образцы. Вот. – Она положила на стол замшевый кисет.

– Я их видел, – усмехнулся Артов, – когда он…

– Знаю, – кивнула она. – Он мне все рассказал.

– Он сказал, откуда у него алмазы?

– Конечно. Он нашел их в Якутии. Там разбился вертолет с золотом какого-то прииска. А алмазы…

– Что?! – заорал Артов. Трясущимися руками схватил кисет. Развязал его и высыпал на столик несколько ограненных камней. Три камешка упали на пол. Алевтина, нырнув под столик, стала их искать. – Тогда были другие! – закричал Артов. Выдвинул ящик стола, схватил именной пистолет. – Аркадий! – громко позвал он. – Немедленно собирай людей! И приготовь вертолет! Немедленно!

– Есть, – удивленно взглянув на не менее пораженную Алевтину, кивнул тот и исчез.

– В чем дело? – спросила она. – Что с тобой?

– Гад! – потрясая кулаками, завизжал Артов. – А я! – Он стукнул себя по лбу. – Идиот! Кретин!

– Да что с тобой? – Алевтина вскочила.

– Мы немедленно вылетаем к Колдуну!


– Сахид, – посмотрев на сидевшего у двери каюты главаря, спросил Цыганок, – может, все-таки скажешь, на кой тебе этот москвич потребовался?

– Чего же не сказать-то, – усмехнулся Мурзаев. – Серов – офицер-афганец. Помнишь племяша, которого Янки убил? – Парень кивнул. – Он тоже в Афганистане был. Серов его от смерти спас. У его матери фотография этого Серова висит. Он постарел, конечно, – усмехнулся Сахид, – но я сразу его признал.

– Погранцы! – в каюту заглянул молодой парень. – Приказывают остановиться!

– Вот это втюхались! – воскликнул Цыганок. – Они сейчас катер проверят, и хана нам! Тут одного оружия…

– Заткнись! – рявкнул Мурзаев. – Уходим!

– Не уйдем! – закричал парень. – У них катер быстрее! Да и расстреляют, суки!

– К берегу давай! – приказал Сахид. Он поднялся на палубу и увидел идущий чуть позади пограничный катер. – К берегу! – подскочив к штурвальному, оттолкнул его и резко крутанул штурвал. Оставляя белый пенистый след, катер понесся к берегу.

– Заглушить мотор! – приказал металлический голос. – Остановите судно! – Справа и слева, взбив столбы брызг, разорвались снаряды автоматической пушки.

– Перестреляют! – истошно заорал выскочивший из каюты Цыганок. – Останавливайся!

– Утопят! – нестройным хором заголосили появившиеся на палубе люди с оружием.

Не отвечая, сжав зубы и намертво вцепившись в штурвал, Сахид, увеличив обороты двигателя до предела, вел катер к скалистым берегам.


– Там подводные камни. – Штурман пограничного катера приказал сбавить обороты. – Нарвутся.

И тут же катер преследуемых резко остановился. Через несколько секунд прогрохотал взрыв.

– Теперь собирай их, – буркнул стоявший на мостике командир.


– Спасибо тебе, – вздохнула Тамара.

– Это тебе спасибо, – тихо сказала Рита. – Благодаря тебе я сумела порвать с ними. Нашла и потеряла мужа, – она горько улыбнулась, – но зато поняла, что он все-таки был мужчиной. За меня не бойся, я знаю, что делать. Я ведь некоторое время была любовницей правой руки Артова, Аркашки. И собрала кое-какие документы. Если эти бумажки, правда, копии, попадут в ФСБ, им всем хана. У меня там есть хороший знакомый. Он поймет и поможет мне.

– Если можешь, приезжай ко мне, – попросила Тамара. – Я у мамы буду.

– Конечно, – кивнула Рита. – Поэтому и Валерку сюда привезла. – Повернувшись, махнула рукой. К женщинам подошел высокий мальчик лет пятнадцати. – Поедешь с тетей Тамарой. – Рита поцеловала его и легонько подтолкнула к Тамаре. – Познакомься, это моя подруга. И ради Бога, Валерка, помогай тете Тамаре во всем. А по дороге присмотри за мальчишками, – кивнула она на стоявших возле Тамары двух близняшек. – Им по четыре года. Ты же всегда хотел брата.

– Я всегда хотел, чтобы ты с отцом жила, – ломким басом сказал мальчик.


Сжимая в кармане слабой, вспотевшей от волнения и ужаса рукой рукоятку именного браунинга, Палусов постоянно оглядывался. У него было ощущение, что Серов, оставаясь невидимым для него и троих сидевших с ним в «мерседесе» телохранителей, следует за ним. Он уже не вспоминал убитую Александру, не желал мести. Палусов хотел одного: оказаться в безопасности, там, где Серов не мог бы добраться до него. И десять минут назад с ужасом понял, что такого места нет. Он приказал шоферу вернуться в дом старика. Что и как он будет говорить, не знал. И ему было безразлично, что подумает или скажет отставной генерал, который вот уже несколько лет, по сути, возглавляя преступную организацию из бывших сотрудников Комитета, милиции и отставных военных, прикрывался именем Василия Антоновича Палусова. В свое время это грело душу бывшего полковника Комитета госбезопасности. И вот только сейчас, узнав, что Артов куда-то срочно уехал и приказал никого в его отсутствие не пускать, окончательно понял, что все это время был пешкой, которой умело манипулировал Артов.

– Давай в Паратунку! – нервно бросил он водителю. Там у него был загородный дом, о котором никто не знал. В доме постоянно проживали бывший старшина, его сын и разведенная дочь.


Серов опустил бинокль.

– Ты облегчаешь мне задачу, – прошептал он. Целый час он наблюдал за Палусовым. Сменил четыре машины. Вот тема для разговора у водителей будет. Но это также станет зацепкой для милиции, однако Сергея это не волновало. Он знал, чего хотел. Конечно, отставной генерал скорее всего не попадет ему в руки. Но и тут бабка надвое сказала. Увидев, что «мерседес» тронулся и набирает скорость, Сергей беспомощно оглянулся. Последний таксист, который привез его сюда, был малоопытным, судорожно сжимавшим руль юнцом, которого, как он сказал, на заработки прогнала молодая жена.

– Привет! – услышал Серов веселый голос. – Чего стоим? – Увидев широколицего водителя, обрадовался ему, как родному.

– Милок, – по-стариковски ласково обратился к нему Серов – Хочешь заработать – гони вон за той иномаркой!

– Садись, – азартно блеснул глазами широколицый.

Серов быстро уселся на переднее сиденье. Он отдал должное мастерству водителя еще в прошлую поездку. И сейчас был уверен, что достанет Палусова. Едва он коснулся сиденья, «Жигули» рванули с места. Дверцу Серов захлопнул уже на ходу.

– Раньше у тебя «волга» была, – взглянул он на водителя.

– Раньше и ты не такой шустрый был, – весело улыбнулся тот. Взвизгнув колесами, заложив крутой вираж, «девятка» свернула в переулок и, набирая скорость, понеслась по узкой улице вниз.

– Я сказал за «мерсом»! – зло бросил Сергей.

– Он на Паратунку пошел, – отозвался водитель. – Мы срежем. И раньше его на трассу выйдем, но стоить это будет тебе гораздо больше, – насмешливо предупредил он.

– Хватит? – достав из кармана две стодолларовые купюры, Сергей сунул их в карман водителя.

– Вполне, – кивнул тот.

– Но если не достанем, – процедил Ковбой, – пожалеешь, что родился.

Услышав угрозу, мельком взглянув на странного, но очень богатого деда, широколицый вдавил педаль газа до упора.


– Где ты это взяла? – удивленно посмотрел на Риту моложавый майор ФСБ.

– Нашла, – спокойно ответила она.

– Сейчас мы устроим Палусову и Артову веселую жизнь, – пообещал майор и рванулся в здание.


– Да скоро ты там? – расхаживая по полю, крикнул Артов вертолетчику.

– Все, – кивнул тот. – Добро на вылет получил.


– Ты все сделал? – нервно покусывая губу, спросил Колдун мужчину, присоединяющего провод к большому ящику.

– Да, – кивнул тот. – Я все соединил в одну цепь.

– На, – Колдун протянул ему стакан с коньяком, – выпей.

Мужчина благодарно взглянул на Колдуна и припал к стакану. Хотел что-то сказать, но, ойкнув, ухватился за живот и рухнул лицом вниз. Колдун быстро поднялся по узкой лестнице из подвала. Взял в руки газету, стал читать, но отбросил ее, дрожащими руками налил себе водки и залпом выпил.


– Они точно не проезжали? – спросил Сергей.

– Век с бабами не спать, – сказал водитель.

– Тогда все, – кивнул Сергей. – Спасибо.

Сначала Сергей подумывал о том, что, добравшись до пригодного к нападению места, он обездвижит водителя на некоторое время. Потом решил не делать этого. Даже если он сразу поедет в милицию, Палусов успеет умереть. К тому же Сергей помнил свой разговор с водителем и его слова о том, что Палусов сволочь.

– Может, мне неподалеку побыть? – спросил водитель.

– Уезжай, – услышав приближающийся звук мотора, бросил Сергей. Он изменил свое решение и коротко и резко ударил водителя ребром ладони по шее. Тот свалился. Серов забросил его в кусты. Потом сел за руль, поставил «Жигули» поперек дороги и, распахнув дверцу водителя, лег на спину. Из-за поворота показался «мерседес», начал снижать скорость.

– Гони! – заорал Палусов.

– Тачка на дороге, – не поворачиваясь, бросил водитель. – И мужик, не пройдем.

Сидевший рядом с Палусовым парень достал пистолет. Снял с предохранителя. «Горилла» рядом с шофером сделал то же. Водитель остановил машину в пяти метрах от «Жигулей» и вытащил пистолет.

– Пойдите кто-нибудь! – приказал Палусов. – Отгоните машину в сторону! – Увидев, что человек, перегородивший им дорогу, старик, он почувствовал себя увереннее.

Старик неожиданно перекатился на левый бок, в сторону «мерседеса». Выстрелили два пистолета. Сидевший рядом с водителем получил пулю в лоб. Шофер тоже с кровавой точкой на лбу завалился вправо. Закрывая голову руками, сжавшись, Палусов тонко и пронзительно кричал. Сидевший рядом с ним телохранитель, оценив мастерство стрелявшего, выбросил в открытое окно машины пистолет и закричал:

– Не стреляй! Я сдаюсь! – Высунув обе руки, хотел выйти.

Палусов всадил ему пулю в позвоночник. Продолжая вопить, он стрелял в раскачивающегося из стороны в сторону и приближающегося к машине старика. У Палусова кончились патроны, но он, снова и снова взводя курок, нажимал на спусковой крючок.

– Не стреляет? – спокойно спросил подошедший старик.

– Ты кто? – отодвигаясь к другой дверце, хрипло спросил Палусов.

– Смерть твоя! – Сергей содрал бороду и парик.

Округлив наполненные ужасом глаза, Палусов вжался в угол между сиденьем и дверцей и визгливо кричал. Коротким ударом в лоб Сергеи выбил из него сознание. Оттащив трупы боевиков в кусты, он отодвинул тело водителя, сел за руль. Сдал назад, развернулся. Потом прижал «Жигули» к обочине. Вернулся к «мерседесу» и вытащил Палусова. Взвалив его на плечи, поднялся по склону. Сбросил на траву, достал фляжку с водой. Смочив губы Палусова, полил водой ему голову.

– Не убивай, – проскулил Палусов.

– Зачем я тебе понадобился? – с трудом сдерживаясь, чтобы не изломать этого дрожащего от страха человека, глухо спросил Сергей.

– Не мне! – замотал головой Палусов. – Артову! Он замыслил ограбить машину с алмазами, когда будут перевозить драгоценности на аэродром! Где-то в Якутии, под Мирным. Чтобы заставить тебя, похитили твоих…

– Кто? – прорычал Серов.

– Тайка Лудова с кем-то договорилась в Ялте! – В прищуренных глазах стоявшего перед ним человека Палусов видел свою смерть и, перекладывая вину на Артова, надеялся вымолить жизнь. – Твою внешность описали бы двенадцать человек и водитель машины, которого ты не должен был убить. Там охраны…

– Я бы сделал все, – закрыв глаза, тихо проговорил Серов. – Зачем вы убили жену и детей?

– Я не убивал! – взвизгнул Палусов. – Их бы не тронули! Но там вмешался Якин! Это он! – закричал Василий Антонович. – Он убил их!

– Почему вы остановили выбор на мне? – Сергей решил узнать все до конца.

– Это Тайка! Она с твоей женой была на пароходе. Подружилась с ней, и та рассказала, как вы встретились. Артов навел справки и узнал, что ты – Ковбой. А о русском Ковбое слышали…

– Куда уехал Артов? – спросил Сергей.

– Не знаю!

– Если бы я все сделал, – глухо проговорил Серов, – жена и дети все равно погибли бы?

– Нет! – отчаянно крикнул Паулюс. – И ты бы…

– Мне нужна правда, – сказал Серов.

– Да! – приподнимаясь, заорал Палусов. – И тебя, и твоих выродков.

С коротким криком-выдохом Ковбой впечатал каблук в подреберье Палусова. Выгнувшись с пеной на губах, тот задрожал всем телом. Сделав шаг вперед, Серов схватил его за жидкие волосы и запрокинул голову. Ухватив напряженными пальцами кадык, коротким толчком вдавил их глубже и резко рванул на себя. Изо рта Палусова хлынула темная кровь. Вырванный кадык выступал через кожу тупым углом.

– Теперь Артов, – сказал Сергей. Вспомнив о широколицем, криво улыбнулся и вытащил нож. Затем, опомнившись, сложил бороду, усы и парик вместе, щелкнул зажигалкой и поднес к ним язычок пламени.


Взяв скомканную газету, Колдун расправил ее обеими руками. Вчитался в обведенную красным карандашом заметку и, повизгивая, засмеялся. Он не слышал отдаленного рокота вертолета. Собрав в ком газету, посмотрел на висящую на стене медвежью шкуру.


– Да плевать я на него хотела! – зло проговорила Людмила. Тряхнув рыжими волосами, вызывающе вскинула голову. – Уйду отсюда, найду хорошего мужа и…

– Ша! – вскинув руку, перебил ее мускулистый молодой мужчина.

– Чего ты мне рот затыкаешь! – воскликнула она. – Думаешь, если Ваньки нет и тебя Колдун назвал Шерифом, ты…

Сильным ударом он отправил ее на землю.

– Шалава! – наклонившись над ней, снова взмахнул кулаком. – Вертолет летел. Вроде сел. Сучка! – Подзывая сидевших у костра троих парней с арбалетами, махнул рукой: – Проверьте вершину! Кажись, вертолет сел.


– Работаем тихо, – предупредил Зомби людей в темных комбинезонах и с автоматами. – Но при первом же выстреле кончайте всех. Стрелять только на поражение. Живых не брать!

– Колдун мне нужен, – строго предупредил всех Артов.

– И, если это возможно, – улыбнулась Алевтина, – возьмите живой женщину. Думаю, она вернулась к своему папуле.

– Ах да, – сказал Артов, – совсем забыл. Шерифа, Паленого и двух женщин нашли убитыми. Друг друга побили. Там и та, кого Колдун назвал дочерью. Нет! – внезапно разозлился он. – Какова сволочь! А я? – Он помотал головой. – Впрочем, тогда он…

– Трое с арбалетами, – сообщил бесшумно подошедший к нему Зомби.

– Ходишь, как тень, – испуганно дернувшись, выдохнул Артов.

– Видимо, кто-то услышал вертолет, – спокойно продолжил Зомби, – и послал троих. Оружие странное, вот. – Он взвесил в руках арбалет.

– Значит, Гришка Кабан вернулся, – сказала Алевтина. – Это верный пес Колдуна, он спал и видел себя Шерифом. Значит, стал. Что касается этого, – она коснулась арбалета, – Колдун, когда в Москве жил, занимался стрельбой из лука. Вот тут и вспомнил о своем увлечении. Стреляет бесшумно. Правда, парни, которые им пользуются, чаще из карабинов стреляют. Колдун все хочет автоматы достать. Но ты им только…

– К автоматам Аркадий доступа не имеет, – недовольно буркнул Артов. – Впрочем, хватит болтать!

– Работайте! – скомандовал Зомби и бросился в кусты. Боевики за ним.

– Пойдем. – Достав пистолет, Артов щелкнул предохранителем. – Не торопясь.


Колдун, обхватив голову руками, застонал. Замотал головой. Схватил бутылку коньяка, из которой наливал мужчине в подвале, поднес горлышко ко рту. Внезапно в окружающих поселок зарослях треснул выстрел. И сразу тишина взорвалась автоматными очередями, в треске которых были почти неразличимы хлопки пистолетов. Чуть громче и чаще раздавались выстрелы карабинов.


– В районе Кроноцкого озера стрельба, – быстро проговорил в микрофон морской пограничник. – Идет бой. Выход к морю мы блокировали.


– Возятся, – посмотрев на часы, зло заметил Зомби. – Сейчас погранцы и вэвэшники нагрянут.

– Успеем, – на удивление спокойно проговорил Артов. Бой разделился на две удаляющиеся перестрелки. – Пошли, – бросил Артов и начал спускаться по пологому, поросшему травой склону. Чуть приотстав, за ним шла Алевтина. Справа и слева от него двое вооруженных автоматами парней. Впереди Зомби.


Колдун с двустволкой в руках метался от окна к окну. Иногда навскидку стрелял. Переломив стволы в очередной раз, обнаружил, что в патронташе нет патронов. Выругался, бросил ружье. Услышал шаги за входной дверью, схватил со стола револьвер и взвел курок. Первый ворвавшийся в дверь боевик, наткнувшись на выпущенную из револьвера пулю, отшатнулся.

– Живым брать! – услышал Колдун. Криво улыбнувшись, опустил руку с револьвером. Под звон выбитых стекол в окне появился Зомби Он спрыгнул с подоконника, толчком в спину сбил Колдуна под ноги вошедшему Артову.

– Здравствуй, Валек, – сказал Артов. – Что же ты так своего покровителя встречаешь?

– Я думал, кто другой напал, – покосившись назад и увидев Зомби, поморщился Колдун.

– А ты, оказывается, хитрец, – по-стариковски ворчливо проговорил Артов. – Но оно, конечно, понятно, – неожиданно улыбнулся он. – Ты просто не мог знать, что алмазы, которые ты нашел, мои! – закричал он. – Их мне везли! – Не сдержавшись, несильно пнул Колдуна в лицо и уселся на подставленный Алевтиной стул. – Где камешки? – строго спросил Артов.

– Алмазы твои? – недоверчиво спросил Колдун. И, поняв, что старик сказал правду, расхохотался.

– Где они? – Артов толкнул его ногой.

– А ты мне в любви клялась, – упрекнул Колдун стоявшую рядом со стариком Алевтину.

– Яблоко от яблони недалеко падает, – ответил за нее Артов. – Познакомься, моя дочь Алевтина Ильинична Елкина. Она замужем была, – увидев растерянное лицо Колдуна, улыбнулся он и тут же закричал: – Где алмазы?

– Читай. – Колдун протянул Алевтине скомканную газету. – Не могу отказать себе в удовольствии, – криво улыбнулся он. Разгладив газету, Алевтина недоуменно посмотрела на него.

– Обведенное красным карандашом, – подсказал Колдун.

– Что там? – нетерпеливо спросил Артов.

– В районе реки Буотама, около поселка с одноименным названием охотники нашли сундук с драгоценными камнями. Ценность находки уточнит комиссия, а люди, нашедшие сундук, получат… – Дочитать ей не дал громкий, истеричный хохот Колдуна.

– Все! – крикнул он. – Накрылись камешки! Какие-то идиоты нашли и государству отдали! – Продолжая смеяться, встал и подошел к столу. – Может, выпьем с горя? – Взяв бутылку коньяка, он посмотрел на Артова.

– Яд. – Алевтина выбила бутылку. – Он так незваных купцов встречал.

– Твоя доченька научила, – посмеиваясь, повернулся к Артову Колдун.

– Камни здесь, – подойдя к шкуре, Алевтина постучала по ней кулаком.

Артов услышал глухой звук.

– Пошли, – шагнул он к дочери. Зомби прикладом подтолкнул Колдуна к шкуре.

– Здесь не все. – Он поднял руку к оскаленной морде. – Правда, и этого на всех хватит, – чуть слышно добавил он.

* * *

– Что с бабой делать? – спросил один боевик другого.

– Тащи ее к Зомби!

– Вперед. – Он подтолкнул Людмилу.


– Вот они, – прохрипел Колдун.

– Да. – Схватив чемоданчик, Артов шагнул к свету. – Они, родимые. Сколько за них народу полегло! Поздно я вас нашел, – словно холодно блестевшие алмазы могли слышать, обратился он к ним. – Но и сейчас…

– Насладимся! – раздался громкий крик Колдуна. Повернувшись к нему, все увидели его руку на рубильнике.

– Кончай его, – отворачиваясь, приказал Артов. Зомби выстрелил. На какую-то долю секунды раньше Колдун рванул рукоятку рубильника.

– Зомби! – крикнул боевик, вталкивая в дверь Людмилу. – Я ба…

Взрыв разметал домик.


Сергей купил банку «пепси». Усевшись на рюкзак, посмотрел на часы. Самолет в Москву еще не скоро. Глухо простонав, закрыл глаза.

– Надя, – чуть слышно промычал он. – Ну почему все так? Алешка, Димка, – выронив банку, закрыл лицо руками.

– Что с вами? – спросил его женский голос.

– Один я, – подняв голову, тихо ответил он. – Совсем один. А это знаешь, как плохо? – Криво улыбнувшись, вздохнул.

– Может, вам чем-нибудь помочь? – тихо спросила женщина.

– Назови себя Надей, – выдохнул он. – И роди двоих сыновей.

– Если вам полегчало, – сухо проговорила Рита, – то была рада вам помочь. – Поправив волосы, пошла дальше. Затем остановилась и обернулась. Страдающий человек, волоча за лямки рюкзак, ссутулившись, шел в другую сторону. «Да, – подумала она. – Это он».

Рита купила билет до Охотска, куда отправила с Тамарой сына, и не могла отказать себе в удовольствии подъехать к дому Артова, когда там уже все было кончено. Оказавшие вооруженное сопротивление охранники были задержаны. Двое из них убиты. Среди задержанных она увидела Аркадия. Тот узнал ее и кивнул.

– Спасибо за любовь! – насмешливо поблагодарила она его.

– Не стоило вам этого делать, – услышала она голос за спиной. – Здесь есть люди Артова или Палусова, а дураков у них не было.

Она хотела возмутиться, но человек уже уходил. Это был тот, с кем она говорила в аэропорту. От нечего делать – рейс до Охотска задерживался на два часа – решила съездить к живущей в пяти километрах от аэропорта подруге. «На такси надежнее. Машину отпускать не буду», – подумала Рита и направилась к стоянке такси.

– …Я им говорю, – услышала она возбужденный голос из группы стоявших возле машины водителей, – старик всех сделал, не верят, – усмехнулся рассказчик.

– Да кто же поверит, – насмешливо проговорил другой. – У Палусова все ребята как на подбор были. Что стрелять, что драться, никому не уступали.

– Оно понятно! – горячо согласился рассказчик. – Но я-то какого хрена врать буду!

«Палусова убили», – остановившись, удивленно подумала Рита, и, словно для того, чтобы развеять ее сомнения, рассказчик продолжил:

– Он и Палусова пришил каким-то приемчиком. У него горло порвано.

«Значит, можно возвращаться в Петропавловск!» – обрадованно подумала Рита. Вспомнив, что поручила подруге искать покупателя на квартиру, бросилась назад, чтобы позвонить и сообщить, что она передумала и остается жить в городе. Слетает в гости к подруге, заберет сына и вернется.


Серов тоже узнал женщину. Он понял, что благодаря ей Артову пришел конец. Правда, самого отставного генерала на месте не оказалось. Заметив троих в собравшейся перед домом толпе, предупредил ее. Конечно, она помешала ему самому разделаться с Артовым, но ему недолго осталось. В Москве Сергей задерживаться не собирался. Заскочит домой, и в Крым. Но сначала хорошенько прижмет Лудову. «Она мне все разложит по полочкам!» – думал он. Закурив, прислонился к стене. Мимо неторопливо прошли четыре парня. Один из них показался Серову знакомым. «Хасан, – закрыв глаза, вспомнил он. – Киллер Палусова. Это он убил во Владивостоке какого-то моряка!» Сергей слышал разговор Палусова с Янки. Посмотрев им вслед, увидел, как парни, замедлив и без того неторопливый шаг, сунули руки в карманы. Навстречу им быстро шла пожалевшая его женщина. Метрах в десяти у входа в зал ожидания курили двое милиционеров. Серов, подхватив рюкзак, шагнул вперед.

– Ванька! – закричал Сергей, высчитав расстояние от парней до женщины. Они окружат ее, словно нечаянно толкнут и всадят нож. Сергей закричал. Все повернулись в его сторону. Парни не были профессионалами и, вздрогнув, обернулись. – Кентяра! – бросаясь к ним, радостно кричал Серов.

Женщина узнала его и удивилась его радостному воплю, ведь только что он был убит горем. Рита остановилась. Хасан узнал недавнего пленника Палусова. Что-то гортанно крикнул. К Сергею бросился один из парней. Уклонившись чуть в сторону, пропуская, Сергей слегка ткнул его в спину рюкзаком. Парень сделал три больших шага, но не удержался и упал.

Рита узнала Хасана и, защищаясь, вскинула сумочку. Замершая от страха, она не могла даже позвать на помощь. В руке Хасана блеснуло лезвие пружинного ножа. Серов с ходу запустил в его сторону рюкзак. От неожиданного сильного удара по икрам Хасан упал. Трое парней, по приказанию Хасана рванувшихся навстречу милиционерам, растерянно остановились.

– Братишка! – Подскочив, словно помогая Хасану встать, Серов ухватился за куртку на его плечах и ногтями больших пальцев резко и сильно надавил на мускульные связки. Взвыв от боли, Хасан хотел ударить его ногой. Блокировав удар, Сергей дернул Хасана к себе. Пораженная Рита увидела короткое соприкосновение колена и паха Хасана. Узкоглазый согнулся и обессиленно уронил руки. Лязгнул выпавший из руки нож, Сергей поддел его ногой, отправил под урну. Подбежавшие милиционеры схватили его за руки.

– Отпустите его! – закричала Рита. – Меня оскорбил этот! – кивнула она на скрючившегося на бетоне Хасана. – Где же вы были! Отпустите! Или я сейчас же звоню Лепякину!

Переглянувшись, милиционеры отпустили Серова.

– У него в кармане пистолет, – подмигнул он, – а разрешения нет. – И понизив голос, добавил: – Не засвечивайте меня. Я вам из Москвы позвоню. Она узнает ваши фамилии, – кивнул он на Риту.

Взяв Серова под руку, она многозначительно сказала:

– Делайте, как он сказал.

– У него, в натуре, ствол! – воскликнул решивший обыскать Хасана сержант.

– Спасибо, – тихо проговорила Рита.

– Примите добрый совет, – устало проговорил Сергей, – на некоторое время покиньте Камчатку. Месяца через три можете возвращаться. Мелочь вроде этих, – он пренебрежительно кивнул на четверых бросившихся к стоянке такси спутников Хасана, – уже пересажают. Сейчас по горячке можете на нож или на пулю попасть.

– Кто вы? – отпустив его руку, тихо спросила Рита.

– Наемник, – услышала она неожиданный ответ. – Только в этот раз я сам себя нанял, – так же непонятно закончил Сергей. Услышав объявление о начале регистрации билетов на рейс до Москвы, не прощаясь, быстро пошел к зданию аэропорта. Словно что-то вспомнив, обернулся. – Держитесь до самолета поближе к милиционерам! – громко посоветовал он. – Целее будете!

– Непременно последую вашему мудрому совету! – отозвалась она.


Тигр подбежал к вышедшему из вагона Абреку и, не находя слов, хлопнул его по правому плечу. Вскрикнув, Абрек отскочил от подбежавшего Юриста.

– Лучше словами, – простонал он, – я все-таки подставился.

– Все потом, – виновато сказал Федор. – Поехали.

– Как Корсар? – отдав рюкзак Юристу, спросил Абрек.

– Хромает, – улыбнулся Павел.

– А… – начал Алексей, но увидел помрачневшее лицо Юриста и замолчал.


Сергей вышел из здания аэропорта. Поднял голову к яркому небу и вздохнул. Он не знал, что делать. Вечером навестит Лудову, узнает имена и адреса крымских исполнителей и сразу улетит туда. К друзьям ехать не хотел.

«Якин, – вспомнил названную Палусовым фамилию Серов. Увидев поднявшийся с аэродрома самолет, вздохнул. – Может, самолет захватить, – подумал он, – и заявить, что переговоры буду вести только с полковником в отставке Якиным Петром Авдеевичем? Вообще-то это мысль».

– Куда, командир? – весело спросил подошедший таксист. Неожиданно для себя Серов назвал домашний адрес. Сел на заднее сиденье и закрыл глаза.


– Он только что освободился, – усмехнулся Абрек. – Увидел, что меня милиция преследует, и решил помочь. Рядом бабка одна жила, знахарка. Вот он и повел меня к ней. Плечо мне здорово задело. – Алексей вздохнул. – В общем, пока старуха мне какое-то зелье готовила, я фотографии на стене разглядывал. Увидел парня, солдата-десантника. Не знаю почему, – и сейчас удивляясь, признался он, – спросил бабулю о нем. Она сказала, что это ее внук, он в Афганистане был. Без ног остался. И так тихонько шепчет: а брат его – мафия. Но любит своего старшего. Поэтому, мол, и девку-врача спас. Знаете, – Алексей оглядел друзей, – меня как ошпарило, я голос потерял. Она заметила и спрашивает: мол, что с тобой? А я как рыба на берегу. Рот открываю, а сказать ничего не могу. Словом, вмешался его величество случай. Не выруби я того угонщика «Москвича», у него, наверное, до сих пор шею клинит, – захохотал Алексей, – и не подстрели меня мент, я бы и не попал к этой бабуле. Пока я в себя приходил, пришел парень. Здоровый такой, кудрявый. Прия…

– Рожай скорее, – нетерпеливо прервал его Тигр. – А то сейчас еще раз поздороваюсь. – Он взмахнул рукой.

– Кудрявый, его Гладиатором кличут, – с опаской отодвинувшись, продолжил Алексей. – На дочь Якина, который и замутил воду, работал. Мальчишек как раз Танька и забрала. Отвезла их к своей подруге. А у нее Ромка Бурко любовником был. В общем, он сумел смыться с мальчишками. А Надю во время нападения боевиков Якина Леший увез. Потом позвонил Таньке. Мол, ты мне – две тысячи баксов, я тебе – Серову. Вместо баксов пулю слопал. Его приятель, который вместе с ним Надю караулил, пристрелил. Надю по голове прикладом долбанули. Танька все сфотографировала. Потом фотографии на Камчатку отправила, душманка! А Гладиатора брат предупредил: если москвичку – все знали, что она в Афгане врачом была – убьют, я тебя самого кончу! Этому брату в Афгане ноги по колено оторвало, а спасла его какая-то женщина-врач. Вот он и решил, что Надя – как раз та врачиха и есть. Когда Танька приказала Надю убить и сжечь, Гладиатор вызвался. Он и еще двое ее в горы потащили. К ним какая-то баба пьяная привязалась. Чтобы свидетеля не было, убили ее. Потом Гладиатор этих двоих прирезал. Таньке сказал, что они москвичку изнасиловать хотели. А вы, мол, этого не приказывали. Таньке, он говорит, даже польстило это. В общем, труп бабы он сжег и Надин медальон рядом бросил. Оттащил ее к знахарке. После удара по голове ни говорить, ни вспомнить ничего не могла. Ведь после взрыва лимонки в Питере с ней такое же было. Я думал, с ума сойду. Захожу, а она лежит. Голова забинтована, но она. Я как заору: Надька! Она вздрогнула, повернулась и заплакала. Чего же ты, говорит, раньше не приехал? Бабку чуть инфаркт не стегнул, – по-доброму засмеялся Абрек. – Как услышала, что Надя заговорила, сама замолчала. Ее потом водкой отпаивали.

– Старуху водкой? – покачал головой Тигр. – Ты?

– Так точно, – бодро доложил Алексей. – Не мог же я ее в беде бросить. А Надя, как узнала, что пацаны у нас, обрадовалась. Потом про Серегу спросила. Я сказал, что он в больнице, в аварию попал.

– Умнее ничего придумать не мог? – помрачнел Тигр.

– Ты больно грамотный! – заорал Абрек. – Что я говорить должен?! Она мне, думаешь, поверила? Ведь Надя себя виновной считает. Она с этой сучкой Лудовой на теплоходе в круизе подружилась. И рассказала ей про Серегу. Поняла Надя, что Серов не в больнице, – глухо закончил он. – Но, слава Богу, уточнять не стала.

– А что мы ей завтра скажем? – хмуро поинтересовался Юрист.

– Завтра и думать будем, – отрезал Тигр.

– Кстати, – немного помолчав, сказал Павел. – Вчера мне один с Петровки рассказал про Хоттабыча. Он два дня нигде не появлялся. И в конторе своей не был. Начали искать. Взломали дверь в кабинет. Бар отодвинут. За ним вход в комнату. Заходят, а там две женщины друг дружку кусают. И одна исхудавшая вся, мертвая. А Хоттабыч без головы лежит. Голова возле грызущихся баб. Представляете, кино? – Он криво улыбнулся. – Оказывается, угол потайной комнаты отгораживался пуленепробиваемым стеклом. Хоттабыч сначала туда Альбину свою сунул, это которая умерла. Потом как-то ухитрился секретаршу свою и Валерию, ее за убийство разыскивают уже год, засунуть. А сам под стекло, оно кнопкой опускается, умудрился голову подставить. Секретарша и Валерия сейчас в психушке. А ведь были там от силы дня четыре. И еще в углу тайник нашли с алмазами. Этот, с Петровки…

– Нам-то что до этого? – перебил его Тигр.

– Мужики! – услышали они громкий крик в прихожей.

Вскочив, бросились туда. Опираясь на костыли, у двери стоял Корсар. Все трое уставились на него.

– Ковбой приехал!


Подойдя к двери своей квартиры, Сергей прислонился к стене. Помотал головой, похлопал себя по карманам. Достал ключ, открыл дверь, вошел. Почувствовав запах щей, на которые Надя была мастерица, замычал и горько улыбнулся:

– Глюки начались. Нельзя мне в дурдом. Сначала…

– Папа приехал! – услышал он звонкий крик. Вскинул голову, увидел выскочившего из комнаты Алешку. Серов отшатнулся к стене. Ставшие ватными ноги не удержали. Скользнув по стене, он сел на пол. – Папа! – подбежавший Алешка обнял его. – Папа!

Не в силах что-то сказать, зажмурившись, Сергей крепко прижал к себе сына.

– Я ведь просила, Алешка, – раздался женский голос, – не шуми, когда брат спит…

Сергей открыл глаза, и Надя прижала руки к груди и, ахнув, замерла. Сергей увидел, что голова у нее забинтована. С сыном на руках он вскочил и бросился к ней.

– Сережка, – прошептала Надя.

Вывернувшись из рук отца, Алешка обхватил их шеи и повис.

– Надя! – заорал Сергей. – Я тебя люблю! Слышишь?! Люблю!

– Сережа! – всхлипнув, Надя обняла его. – Милый ты мой Ковбой.

Ввалившиеся в прихожую Тигр, Абрек и Юрист, переглянувшись, вытеснили пытавшегося войти Корсара.

– Потом придем, – осторожно закрывая дверь, сказал Тигр. – Они, считайте, впервые встретились.

– Почему ты Надю самолетом отправил? – спросил Абрека Павел. – Мы когда телеграмму твою получили, – засмеялся он, – думали, ты умом тронулся.

– Я сразу уехать не мог, – буркнул Абрек.

Тигр подозрительно посмотрел на него и усмехнулся:

– Это почему же?

– Да кое-кого из крутых Якина доделывали, – виновато признался Алексей, – вместе с Гладиатором. Все же он Надю спас! – горячо объяснил причину своей задержки Абрек. – А там оста…

– Благодарность с занесением в личное дело, – засмеялся Тигр.

Они были уже на половине лестничного пролета, когда сверху раздался счастливый голос Нади:

– Уронишь!

– Десантура! – заорал выскочивший из квартиры с женой на руках Ковбой. – Берите своих хранительниц очага и сюда! Тряхнем стариной! Виват, доновцы!

– Виват! – отозвались друзья.

Загрузка...