Собрание палийских джатак

Джатака о добродетельном слоне

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 72 Silavanaga-Jataka.

Перевод Ю. Алихановой выполнен по изданию: "The Jataka", ed. by V. Fausboll, vols 1-7, London, 1877-1897.

"Повсюду так и рыскают..." Эту историю Учитель, находясь в Велуване, рассказал о Девадатте.

Собравшись в зале дхармы, бхикшу рассуждали: "Братья, Девадатта – неблагодарный, и не признаёт добродетелей Благословенного". В это время вошёл Учитель и спросил: "Что вы тут обсуждаете, бхикшу?" Когда те объяснили. Учитель сказал: "Не только теперь, о бхикшу, Девадатта неблагодарный, он и прежде был таким и никогда моих добродетелей не признавал". И по их просьбе он рассказал историю о прошлом.

Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, бодхисаттва возродился в образе слона и жил в Гималаях. Только вышел он из утробы матери, как был уже весь белый, словно слиток серебра, глаза его были, как драгоценные камни, как пять божественных лучей, рот – словно красная ткань, а хобот – как серебряная цепь, украшенная каплями красного золота. Ноги его были гладкие и блестящие, как будто покрытые лаком. Словом, все десять совершенств обрела его достигшая вершин красота природы.

Когда этот слон вырос, то все восемьдесят тысяч гималайских слонов собрались вокруг него и сделали его своим вожаком.

Но увидел он в стаде грех, удалился от своих собратьев и стал жить один в лесу. Из-за его добродетелей прозвали его "добродетельный царь слонов".

Как-то один житель Варанаси бродил по лесу в поисках пропитания и забрёл в гималайские леса. Там он заблудился и, в ужасе воздевая руки и громко причитая, метался по зарослям. Услыхав его крики, бодхисаттва подумал: "Надо помочь в беде этому человеку". Проникшись состраданием, слон стал приближаться к нему. А человек, внезапно увидев слона, испугался и побежал. Тогда бодхисаттва остановился. И человек остановился. Но стоило бодхисаттве двинуться с места, человек снова бежал.

Но вот слон ещё раз остановился, и человек подумал: "Когда я бегу, этот слон останавливается, а когда стою, подходит. Видно, он не желает мне зла. Наверное, он хочет спасти меня". И, осмелев, человек замедлил шаг. Тогда бодхисаттва подошёл к нему и спросил: "Что ты кричишь, человек?" "Почтенный, – отвечал тот, – я сбился с дороги, не знаю, в какую сторону идти, и боюсь здесь погибнуть". Тогда бодхисаттва привёл его в своё жилище, накормил разными плодами и сказал: "Не бойся, я выведу тебя на дорогу, где ходят люди". И он посадил человека к себе на спину и пошёл. А человек этот, по природе коварный, подумал: "Если кто-нибудь спросит, надо будет рассказать про это". И, сидя на спине бодхисаттвы, он старался запомнить приметы гор и деревьев, мимо которых проходил слон.

И вот слон вынес его из леса и, поставив на большую дорогу, ведущую в Варанаси, сказал: "Иди, человек, по этой дороге, а о том, где я живу, спросят тебя или не спросят, никому не рассказывай". И слон пошёл к себе домой.

А человек этот вернулся в Варанаси и, проходя как-то по улице, где работали резчики по слоновой кости, сказал мастерам: "Что бы вы дали мне за бивни живого слона?" "И ты ещё спрашиваешь, – сказали резчики, – конечно, бивни живого слона гораздо дороже, чем мёртвого". "Тогда я принесу вам бивни живого слона", сказал человек и, захватив острую пилу, отправился в те места, где жил бодхисаттва.

"Зачем ты пришёл?" – спросил слон, увидев его. "Я, почтенный, несчастный бедняк, – отвечал тот, – жить мне не на что. Прошу тебя, дай мне один твой клык. Я продам его и на эти деньги буду кормиться". "Ну что ж, дам я тебе клык, если у тебя есть чем отпилить". – "Я захватил пилу, почтенный". – "Ну отпиливай клык и бери". Слон подогнул ноги и лёг, как ложится вол. И человек отпилил у него два главных клыка.

Тогда бодхисаттва обхватил клыки хоботом и сказал: "Послушай, человек, не думай, что эти клыки мне не дороги. Но всепроникающие клыки – клыки общего знания, с помощью которых можно постичь все дхармы[1], для меня в тысячу, в сто тысяч раз дороже. Да будут отданы эти клыки для достижения общего знания". И он отдал человеку пару клыков.

Человек унёс эти клыки и продал, а когда истратил все деньги, снова пришёл к бодхисаттве и сказал: "Почтенный, я продал твои клыки, но деньги пришлось раздать за долги, дай мне остатки твоих клыков".

"Хорошо", – сказал бодхисаттва и отдал остатки своих клыков.

Человек продал их и опять пришёл к слону: "Почтенный, жить мне не на что, отдай мне корни твоих клыков". – "Хорошо", – сказал бодхисаттва и лёг, как прежде. А этот злобный человек по хоботу Великого Существа, как по серебряной цепи, взобрался на голову, словно на снежную вершину Кайласа[2], и стал пяткой бить по заросшим концам клыков, пока не оголил их. Тогда он выпилил корни и ушёл.

И как только этот злодей исчез с глаз бодхисаттвы, огромная, простирающаяся на двести девяносто четыре тысячи йоджан[3] земля, которая выдерживала и тяжесть гор Сумеру и Юкагиры, и отвратительный запах человеческих нечистот, словно не смогла выдержать всех низменных качеств этого человека, треснула и разверзлась. Из трещины вырвалось пламя великого ада и, как будто роскошной шерстяной тканью, окутало этого предающего друзей человека, закружило и увлекло вниз.

Когда этого злого человека поглотила земля, божество дерева, жившее в этом лесу, стало размышлять: "Человека неблагодарного, предающего своих друзей, невозможно удовлетворить, даже подарив ему могущественное царство". И, разъясняя дхарму, божество огласило лес следующей гатхой:

Повсюду так и рыскают глаза неблагодарного,

Хоть землю всю ему отдай, он этим не насытится.

Так божество, огласив лес, показало дхарму. А бодхисаттва, прожил свой жизненный срок и возродился согласно карме.

Учитель сказал: "Не только теперь, о бхикшу, Девадатта неблагодарен, он был таким и прежде".

Приведя этот рассказ для разъяснения дхармы, Учитель отождествил перерождения: "Тогда предающим друзей человеком был Девадатта, божеством дерева – Сарипутта, а добродетельным царём слонов был я".