Солдат. Мертвый и живой

Глава 8

Утром Иван встал сам не свой, внутри мерзко зудело какое-то странное чувство тревоги. Зарядка, завтрак, тактическое поле, ангары техники, учебные классы — все шло своим, привычным чередом, но тревога все не проходила. Командиры молчали, словно набрали в рот воды, но Ваня уже понял, что операция, к которой их готовили, уже совсем рядом. И не ошибся — к вечеру следующего дня рота «Штиллау» прибыла в район Мюнстерайфеля, то есть, уже совсем недалеко от фронта. Личный состав находился в американской форме, с американским оружием, в полной боевой готовности, возле своей техники. Разговаривать по-немецки запретили, а роту изолировали от остальных. Правда, изоляция особенно не действовала — все сразу разбрелись куда попало.

Небо плотно закрывали свинцовые тучи, дул промозглый ветер, с неба срывался дождь пополам с мокрым снегом. Неподалеку у своих «Пантер» с понурыми мордами копошились танкисты из дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Они пытались маскировать свои танки под американские самоходки, но получалось у них не очень.

— Все в порядке, как минимум три сотни километров гарантирую, — Вилли захлопнул капот бронетранспортера и принялся вытирать руки тряпкой. — Хорошая машинка. Прямо как моя «Олимпия», — Нойер опять затянул старую песню о том, как он собрал из дерьма и палок свой «Опель».

Ваня вздохнул, выбросил недокуренную сигарету и взглянул на часы. Он отправил Джексона на поиски дополнительного снаряжения и бензина, так как выдали до обидного мало. Шмеллинг умелся, но очень скоро вернулся, уже с разбитым носом. Как выяснилось, бензин, боеприпасы и снарягу искали все и делиться не собирались. Тогда Иван отрядил в силовую поддержку саперу обоих диверсов из «Бранденбурга» и десантника. Но и усиленная группа что-то задерживалась.

Снова закурив, Иван решил, если бойцы не добудут трофеев, самому пойди к ротному и устроить скандал. Обеспечение роты даже приблизительно нельзя было назвать достаточным. Бензина выделили всего нам один бак, к крупнокалиберному М2* только одну ленту, к пистолетам-пулемётам Томпсона по два магазина, а на Гаранды* всего по три пачки патронов. С американской жратвой тоже было довольно скудно, зато жевательной резинки насыпали целый ранец и выдали два десятка бутылок дрянного кукурузного виски. Когда Ваня поинтересовался: нахрена, собственно, столько бухла и жвачки — ему ответили, что американцы всегда таскают с собой выпивку и жевательную резинку. Но, почему-то, остальным командам дали всего по паре бутылок.

M2 — американский 12,7 мм крупнокалиберный пулемёт системы Джона Браунинга. M2 был разработан в 1932 году на основе Browning M1921 и состоит до сих пор на вооружении во многих странах.

M1 Garand (Гаранд), официально — US Rifle, Caliber .30, M1, — американская самозарядная винтовка времён Второй мировой войны.

К спрятанному в бронетранспортере немецкому вооружению боеприпасов хватало с избытком, но Штурмгеверы при американской форме смотрелись странновато.

К тому же, до сих пор почему-то не раздали документы.

— Тьфу... — собиравший пулемет Хайнц сплюнул и поежился. — Ну и погодка, командир. Когда нас будут расстреливать, хотелось бы солнышка...

— Рот закрыл, — оборвал его Иван. — Иначе я тебя сейчас сам расстреляю.

— Как прикажете... — танцор обиженно надулся и буркнул: — Хоть расстреляйте, но я ничего хорошего от этой затеи не жду.

Хайнц отличался крайне пессимистическим характером, мог своим нытьем довести до бешенства любого, и Ваня даже подумывал турнуть его из группы. Но не турнул, потому что при всех своих недостатках, балерун отлично знал американский вариант английского языка и был великолепным пулеметчиком.

«Сброд нытиков, недоумков и дебилов... — ругнулся Иван про себя по-русски. — Эх, сюда бы парней Селиверстова, да где же там...».

Правда, справедливости ради, боевые способности своей команды он оценивал выше среднего. По счастливой случайности в группу подобрались отличные специалисты в большинстве требуемых воинских специальностей. Нойер, Феллер, Визель и Шольц — настоящие боевые машины со специальными навыками диверсантов, Шмеллинг — сапер-универсал, Полль — пулеметчик и радист.

Правда с английским у половины группы все еще было очень скверно. Сам Иван, Курт, Вилли и Хайнц, с некоторыми натяжками еще могли сойти за американцев, а Руди и Адольф с Максом смогли всего лишь заучить несколько ходовых фраз и слов.

— Идут! — с облегчением воскликнул Вилли.

К бронетранспортеру тяжелой рысцой подбежала трофейная команда. Руди, Адольф и Макс до предела загрузились канистрами, ящиками и мешками, а Курт пер на себе пулемет Браунинг M1919*, несколько коробок с лентами к нему и «базуку» * с зарядами.

Браунинг M1919 (англ. Browning M1919) — версия пулемёта Браунинг M1917 с воздушным охлаждением ствола под патрон .30-06 Springfield.

M1 «Базука» (англ. Bazooka) — американское название динамореактивного (без отдачи при выстреле) ручного противотанкового гранатомёта.

У Шмеллинга к разбитому носу добавился шикарный фингал под правым глазом. Остальные выглядели потрепанными, но целыми.

— Мы Джексона опять вперед пустили, нарываться, значит... — радостно хохотнул Курт. — Он и нарвался. А когда его снова пинать стали, вступились. И вот! — он тряхнул пулеметом. — Принимай, командир...

Оба диверсанта довольно ощерились. Из них только Руди отличался мало-мальски разговорчивостью, а Адольф больше молчал. И вообще, несмотря на свою рожу потенциального маньяка-расчленителя, он производил впечатление глубоко ранимого, романтического парня.

— Что это за хрень творится? — к бронетранспортёру подбежал разъярённый как собака Август Блаукопф — обер-лейтенант цур зее, переведенный в диверсанты из флота за знание английского и по совместительству командир команды «D». — Краузе, я не понял? Твои ребята сперли половину наших припасов! — орал он. — Мне что, подать рапорт ротному?

— А где твои ребята все это взяли? — спокойно возразил Иван. — Сперли у других? Или на складе? Ты же знаешь, Август, я сам могу подать рапорт, и не ротному, а выше, о том, что вы подрываете боеготовность и ставите под срыв выполнение операции. А еще, твои побили моего солдата. Было?

Шмеллинг сразу состроил рожу умирающего от побоев.

Морячок зарычал и затряс кулаками.

— Да он сам нарывался!

Но тон сбавил, так как прекрасно знал, что Иван на короткой ноге с начальством, а при необходимости может просто дать в морду.

Ваня подал знак Хайнцу, принял от него четыре бутылки виски и сунул их обер-лейтенанту цур зее.

— Вот, держи, и разойдемся миром. Дать еще жевательной резинки?

Август цапнул выпивку и взмолился:

— В жопу резинку. Отдайте хотя бы одну канистру бензина. Сам же знаешь...

— Знаю... — Ваня прикинул запасы и подвинул ногой канистру к моряку. — Бери и убирайся.

— А Базуку?

— Иди в жопу.

Шипя морские проклятия, Блаукопф убрался.

Покосившись с притворной строгостью на личный состав Иван приказал.

— Показывайте, что сперли.

После ревизии выяснилось, что раздобыли немало. Кучу патронов к пулеметам и винтовкам, четыре полных магазина к Томпсонам, около сотни сорок пятого калибра россыпью, базуку с пятью зарядами, ящик ружейных американских гранат М-17, десяток ручных Mk-II HE и даже четыре противотанковые мины. Из жратвы: коробку разнообразных консервов и опять жевательную резинку.

Но самой главной ценностью являлись три канистры с бензином. Причем не синтетической дряни — а настоящего. Начальство на требования топлива лаконично ответило — заправитесь у врага, на этом дискуссию завершило. Пришлось искать самим. А при дефиците топлива в Германии — это было совсем нетривиальной задачей.

— Какого черта вы эту дрянь тащили? — Ваня пнул коробку со жвачкой.

— Вкусно же, — Руди затолкал в рот целую пачку. — Пушть будет...

— Пушть будет, — согласился Иван и принялся распихивать магазины в подсумки. — А вы чего стоите? Грузитесь...

— А это тебе... — застенчиво улыбаясь, Адольф протянул Ивану новенькую зажигалку «Зиппо», к корпус которой был вмонтирована монетка в один цент с надписью: «Один цент, который никогда не был потрачен на ремонт зажигалки «Зиппо». — То есть, вам. Она заправлена... правда...

Все закивали, мол, не вздумай отказываться.

Ваня сурово кивнул и взял. Как не взять, такое внимание личного состава к своему командиру дорогого стоит.

Только припасы распихали по бронетранспортёру, как прибежал посыльный и сообщил, что всех командиров групп собирают у ротного. У ротного, в присутствии командира сводной сто пятидесятой танковой бригады, в которую были включены подразделения диверсантов, для начала каждому выдали пакеты с личными документами и с радиочастотами для связи, а потом провели короткий инструктаж, в котором ничего нового для Ивана не сообщили. Он обо всем уже и сам догадался. Захват мостов, уничтожение линий связи, паника среди личного состава противника и так далее и тому подобное. А маршруты для каждой группы уже и так были проработаны на штабных учениях.

После инструктажа объявили готовность номер один и всех разогнали по вверенным подразделениям, предупредив, что время выступления будет дублироваться внешними сигналами.

Все просто и незатейливо.

Напутственная речь никого не впечатлила, потому что все понимали, что с такой организацией и с таким количеством неизвестных переменных — это путь в один конец.

На выходе Ивана задержал Скорцени и отвел в свой кабинет.

— Вы все понимаете, штурмшарфюрер... — оберштурмбанфюрер пристально посмотрел на Ивана.

— Я все понимаю, оберштурмфюрер, — сухо ответил Иван и мысленно для себя добавил:

«Да, понимаю, с такой организацией, обеспечением и подготовкой операция имеет очень мало шансов на успех. А если точнее, шансов совсем нет...»

— Тогда слушайте мой личный приказ, — Скорцени нервно повел скулой. — Я вам даю полный карт-бланш, если обстановка будет требовать, действуйте на свое усмотрение, но...

Иван смолчал, давая оберштурмбанфюреру закончить фразу.

— Но требую! После выполнения каждой задачи — первый доклад лично мне. Я буду дежурить у рации, мои частоты и позывной здесь... — он подвинул по столу к Ивану еще один конверт.

И этот приказ не остался для Ивана непонятным. Группа — одна из самых подготовленных, соответственно, имеет больше всех шансов на успех. А операцией формально руководят несколько человек. Вот Отто и требует, чтобы первому докладывали ему, чтобы первым отчитаться перед рейхсфюрером и первым собрать сливки. Либо, в случае провала, иметь больше времени для маневра. Чего тут непонятного, здоровый карьеризм и опыт в подковерной борьбе.

Иван выждал мгновение и сухо бросил:

— Я все понял, оберштурмбанфюрер. Я приложу вместе с моими людьми все свои силы, чтобы выполнить задачу.

— Большего не требуется, — тихо сказал оберштурмбанфюрер и замолчал.

Было видно, что он еще что-то хочет сказать, но Скорцени все-таки смолчал.

Несколько секунд прошли в молчании, потом оберштурмбанфюрер решительно отмахнул рукой:

— Тогда — в бой.

Иван откозырял, но у самой двери Скорцени его остановил:

— Штурмшарфюрер Краузе...

— Оберштурмбанфюрер...

— Сегодня из Главного управления имперской безопасности пришел запрос на предоставление всех имеющихся данных в отношении вас, — в глазах Скорцени блеснули ледышки. — Не можете предположить, что в вас могло заинтересовать шестое управление?

Ивана словно молнией стукнуло, сдержать себя в руках получилось с большим трудом. Но все-таки получилось. И он спокойно ответил:

— Не могу знать, оберштурмбанфюрер.

— Ну что же... — Скорцени улыбнулся уголком губ. — В любом случае, теперь вы понимаете, что успешное выполнение задания в ваших интересах. А я пока попробую разобраться с этим. Вы свободны.

Ваня вышел, глубоко втянул в себя воздух и слегка подрагивающими пальцами вытащил сигарету из пачки.

«Какого хрена? — лихорадочно металось в голове. — Шестой отдел — это разведывательная работа в Западной и Восточной Европе. И в Латинской Америке, если не ошибаюсь. Не контрразведка! Какого хрена им от меня надо? Стоп! Этот хрен с нордической мордой из шестого отдела! Как там его? Штандартенфюрер Штиглиц вроде? Или Штирлиц? Фамилия знакомая. Где я ее мог слышать? Может в фильме каком? Да хрен с ней, именно этот перец присутствовал на проверке. И именно ему что-то не понравилось. По морде было видно. Но что? Сука... слишком я ярко ассимилировался в Германии. Слишком светился. Твою же мать... видимо привлек внимание. Все что выделяется из общей массы — сразу становится на проверку — это закон. Или... блядь... или Скорцени специально меня цепляет на крючок в стиле: дружище, тебе конец, но, если будешь вести себя правильно — я тебя спасу. Но хотя бы один шаг в сторону — тебе точно конец. Очень удобно, минимум усилий и получаешь себе верного раба. Ну и что делать?..»

Справедливо рассудив, что уже ничего не поделаешь, Иван дошел до расположения.

Личный состав мирно болтал и пил кофе в бронетранспортере, пост никто даже не подумал выставить. Ваня сначала решил образцово-показательно разъебать личный состав, но потом передумал, подкрался и прислушался.

— Всякое было, — рассказывал Адольф. — Было такое, что... — он запнулся. — Что лучше не вспоминать.

— Сраная война... — поддакнул Руди. — Ты о том случае, под Ленинградом?

— Ага... — вздохнул Шольц. — О том...

Иван насторожился. Адольф никогда не отличался разговорчивостью, чтобы он заговорил, должно было случиться что-то из ряда вон выдающееся. Опять же, он рассказывал про случай в тех местах, где Иван сам воевал.

— Что случилось-то? — поторопил сапер.

— Нам поставили задачу... — принялся рассказывать диверсант, — захватить командный состав второй русской армии. Их как раз должны были эвакуировать с полевого аэродрома. Операция была проработана, данные точные, казалось — просто иди и бери, но...

— Но что-то пошло не так, — закончил за него Курт. — С нами такое тоже случилось на Крите. Так всегда случается.

— Ага... — умудренно хмыкнул Вилли. — Сраное «но».

— Дайте человеку рассказать! — взмолился Шмеллинг.

— Так вот... слышали про русских ведьм?

— Ведьм? Это кто? — ахнул сапер.

— Я так и знал, что русские используют темные силы... — авторитетно заявил Хайнц. — Мы все умрем и попадем в ад.

— Сосунки... — хохотнул Руди. — Русские ведьмы — это летчицы, на маленьких самолетиках. Летает очень тихо, медленно и ночью. К примеру, ты сидишь в нужнике, а тут тебе на голову падает бомба.

Все бурно впечатлились примером.

— И вот... — продолжил Адольф. — Подошли мы скрытно к аэродрому. А тут...

— Ведьмы?

— Закрой пасть и слушай!

— Хорошо, хорошо...

— Русских генералов должна была забрать одна из таких летчиц...

Иван стиснул зубы, он уже знал, о чем расскажет диверсант.

— Но ее сбили... это очень трудно, но кто-то умудрился. И вот... мы готовимся к броску, а тут падает самолет. Вернее — он сел, но загорелся.

— Сраные черти! И что?

— Загорелся... а летчица не смогла выскочить и горела вместе с самолетом. Прямо перед моими глазами. Господи, как она кричала...

Команда взорвалась советами.

— Надо было пристрелить...

— Пусть горит, сука...

— Неправильно это, женщинам на войне не место...

— И что?

— И ничего... — отрезал Адольф. — Я губу себе прокусил до крови. Очень хотелось ее вытащить или пристрелить — но было нельзя. Тогда бы мы себя обнаружили. А потом...

— Что потом?

— Выяснилось, что нас ждали. Понимаете, русские тоже это видели и ждали! Ни мы, ни они, ничем не могли помочь. Ее крики я до сих пор слышу...

— И что дальше?

— Что дальше? — угрюмо хмыкнул Шольц. — Дальше нам наваляли. Из всей команды только мы с Руди ушли. Остальных вырезали. Я сам слышал, как хрипел Дитц, когда ему резали глотку. А летчица... она так и сгорела. Заживо. Я к тому, что не рассчитывайте на помощь, когда вам будут резать глотку.

— Во флоте есть такой сигнал... — тихо сказал Хайнц. — Следую своим курсом...

— Ага...

— Сука...

Ваня скрипнул зубами. Сначала он растерялся, но потом сообразил, что случай из его первой попытки выжить, мог произойти даже без него и взял себя в руки.

— Строиться!

Команда мигом вылетела из бронетранспортера.

— Это ваши документы, — Ваня разорвал пакет и выдал личному составу документы. — Изучите и спрячьте во внутренние карманы.

— Командир... — вдруг ахнул сапер. — Это что за хрень? — И показал Ивану американскую солдатскую книжку, где на фотографии чернела круглая негритянская морда. — Ну... Линдон Джексон — это вроде я, но на фото черножопый! А у меня жопа белая...

Ваня чуть не выматерился по-русски. Такой подставы он не ожидал. У всех документы были в порядке, все честь по чести, а только с Максом налажали.

— Не переживай, я сейчас разберусь... — начал успокаивать сапера Иван, но тут...

Тут в воздух взвились чередой три ракеты. И почти сразу к бронетранспортеру подбежал танкист.

— Команда «А»? За мной, я покажу место в ордере. Живо, живо! Шевелитесь! Выступаем...