Солдат номер пять

ПРОЛОГ Великобритания, март 1991 года

Я смотрел в мутный от дождя иллюминатор вертолета «Аугуста-109», летевшего в сторону Херефорда над бесконечными милями затопленных пастбищ, напоминавших о том, что зима выдалась одной из самых влажных за всю историю наблюдений. Мой мозг фиксировал перемещение вертолета, но тот факт, что я действительно вернулся в Великобританию, еще осознавался не до конца. В тесном пространстве летательного аппарата я легко вспомнил другое путешествие на вертолете, которое казалось таким давним, но на самом деле произошло всего восемь недель назад. Ожесточенность и темп войны в Персидском заливе вместили в несколько коротких месяцев конфликт, который мог бы продолжаться годами. Однако наследие этого конфликта невозможно стереть за столь короткий срок.

Я бросил быстрый взгляд через правое плечо на Мэла, который, казалось, тоже был погружен в свои мысли. Учитывая то, что нам пришлось пережить, можно было ожидать, что безостановочное веселье и мальчишеский энтузиазм будут в порядке вещей. В конце концов, мы выжили и добрались до дома; мы просто победили время. Однако казалось, что все ушли в защитный кокон молчания. Если мы не говорим об этом, то, возможно, этого и не было. Может быть, это чувство вины выжившего?

Двадцатиминутный перелет с авиабазы Лайнэм, казалось, занял всего несколько секунд. В голове мелькало столько мыслей, что ход времени не замечался. Неожиданное изменение шага двигателя и крен вертолета вернули меня в настоящее. Внезапно я увидел город, залитый дождем, и различил впечатляющие очертания знаменитого Херефордского собора — ориентир и знак приветствия для всех, кто знает этот сонный городок.

Когда высокая вышка связи, возвышающаяся над лагерем, с горящими красными сигнальными фонарями, направила летчиков на крайний заход, мы снизили скорость, и прежде, чем сесть на площадку у Стирлинг Лэйнз, «Августа-109» занял нужное положение; его сестринский «борт» с Динжером и Энди на борту приземлился мгновением позже.

С одной из сторон собрался небольшой приветственный комитет, терпеливо ожидавший, пока остановятся лопасти. Среди них я разглядел неулыбчивое лицо адъютанта — высокий, коренастый йоркширец, несмотря на слои камуфлированной непродуваемой куртки, защищавшей его от непогоды, был вполне узнаваем.

Мы начали выходить из кабины, Мэл помогал мне, пока я пытался выбраться, пытаясь зацепиться за скользкий асфальт. Я еще не привык к роскоши свободы, не говоря уже о неловкости попыток маневрировать на костылях с загипсованной ногой. Адъютант приблизился и пожал каждому из нас по очереди руку; его стоическое выражение лица не менялось, пока он переходил от одного человека к другому. Остановившись, он на мгновение оглядел всех нас: четыре исхудалые, бледные фигуры, едва напоминавшие тех, кто покинул Херефорд два месяца назад.

— С возвращением, ребята, — единственное, что вырвалось из его уст, после чего он крутанулся на каблуках и велел нам следовать за ним в штаб, где нас ждал командир 22-го полка Специальной Авиадесантной Службы.