Солнце ночи

— Неужели вы верите в эту ерунду?

Вопрос был задан благожелательным мягким тоном, но нельзя было не признать: он звучал несколько бестактно.

Двое мужчин сидели у зажженного камина. Огонь весело облизывал закопченную кирпичную кладку, трещало старое сухое дерево, пахло неотразимым уютом загородной жизни.

Собеседники сидели лицом к огню, откинувшись на спинки мягких кресел. Их разделял небольшой деревянный стол, на котором стояла ополовиненная бутылка хорошей водки, графин с апельсиновым соком, бокалы и рюмки. Мужчина, задавший вопрос, попыхивал трубкой. Вокруг кресла вилось ароматное табачное облачко и, смешиваясь с запахом горячего дерева, улетало в вытяжку каминной трубы.

Мужчины были уже не молоды. Но в них чувствовалась привычка к дисциплине, которая позволяла выглядеть гораздо моложе своих лет. Подтянутые, холеные, уверенные в себе люди, добившиеся в этой жизни определенных высот.

И еще чувствовалась в них некая общность, которая дается годами совместной работы. Уважительное отношение к собеседнику, которое не зависит ни от каких внешних обстоятельств и позволяет задавать любые вопросы. Даже бестактные.

Мужчина, которому был задан вопрос, не обиделся. Негромко рассмеялся, подхватил недопитую рюмку. Весело отсалютовал собеседнику, сверкнув тонким обручальным кольцом на безымянном пальце. Кольцо, надетое на палец очень давно, намертво въелось в кожу. Палец с годами стал толще, и снять золотой обруч было уже невозможно.

Мужчина с обручальным кольцом допил водку, запил ее апельсиновым соком. Поставил бокал на стол и только после этого ответил:

— Дорогой мой! Я в это верю настолько, что даже защитил диссертацию на тему: «Существование Атлантиды. Миф и реальность».

— Докторскую? — поинтересовался собеседник, выпуская клуб дыма из трубки.

— Кандидатскую, — смиренно признал его визави. — Всего лишь кандидатскую. Но меня очень хвалили!

— Не сомневаюсь. Вы всегда были лидером — и в учебе, и в работе.

— Благодарю.

Настала пауза. Собеседники смотрели на огонь, поглощенные своими мыслями. Наконец мужчина с трубкой откашлялся и сказал:

— Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что в нашем серьезном учреждении создан такой странный отдел: «поиск исторических раритетов». Он пожал плечами и завершил: — Как-то это… несерьезно. Вы уж простите, что не поздравил вас с назначением на пост начальника отдела, но только потому, что счел это первоапрельской шуткой.

Мужчина с обручальным кольцом снова рассмеялся:

— Напрасно! Я думаю, скоро вам придется взять свои слова обратно!

Собеседник подобрался, хищно взглянул на визави, вынул трубку изо рта:

— Неужели что-то зацепили?

— И не «что-то»! — ответил второй мужчина. — Зацепили такую рыбину, что мало не покажется! Вы знаете легенду о «Солнце ночи»?

Мужчина с трубкой поморщился:

— Знаю, конечно. Платон писал об этом в «Критии». Якобы атланты владели камнем, способным давать человеку какую-то громадную силу… Какую — Платон не уточнял. Наверное, и сам не знал. Но это же легенда, не более того!

— Почему вы так думаете? — спросил собеседник.

— Дорогой мой! — Человек с трубкой досадливо пожал плечами. — Само существование Атлантиды — не более чем легенда! Что уж там говорить про какие-то невероятные камни… Ну, подумайте сами, разве может существовать на Земле минерал, до сих пор не известный науке?

— Очень даже может, — не согласился собеседник. — Например, метеоритного происхождения.

Мужчина отнял трубку от губ и изумленно уставился на собеседника:

— Вон вы куда гнете!

— Это вполне возможно, — продолжал его собеседник. — Предположим, на остров упал метеорит. Давно упал, еще до возникновения цивилизации атлантов. Предположим, его ядро составлял камень с сильными энергетическими флюидами. Они каким-то образом влияли на человеческий мозг и пробуждали спящие клетки. Человек обретал возможности, которые со стороны кажутся фантастическими. То есть, божественными. Например, дар ясновидения. Вы же не будете отрицать феномен Ванги?

— Не буду, — ответил человек с трубкой. — Но Ванга не прибегала к амулетам. Она просто знала будущее, и все тут.

— «Просто знала, и все тут», — с насмешкой повторил собеседник. — Дорогой мой, как у вас все просто!

Человек с трубкой закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

— Ну, хорошо, — сказал он после небольшой паузы. — Предположим, вы правы: «Солнце ночи» существовало. Но с чего вы взяли, что оно не погибло вместе с Атлантидой? Ведь это была катастрофа планетарного масштаба?

— Вы правы, — согласился собеседник. — Такие данные появились у меня совсем недавно: восемь лет назад. Вы знаете об архиве Гитлера?

— Это бумаги мистического содержания, которым фюрер придавал большое значение?

— Точно. Только бумаги эти вовсе не мистического содержания. Это архивы, которые немецкие агенты собирали по всему свету. Их содержимое касается артефактов, о которых упоминает история. Например, копье, которым был убит Христос на кресте. По преданию, тот, кто владеет этим копьем, владеет миром. Оно много веков странствовало по свету, пока, наконец, не осело в Национальном музее Вены. Гитлер потратил много сил и времени, убеждая австрийское правительство продать ему этот раритет. Австрийцы отказали наотрез. Тогда Гитлер попросту захватил Австрию и объявил о слиянии ее с Германией.

— Голубчик! Вы хотите сказать, что Гитлер захватил Австрию ради какого-то копья?! — озадачился человек с трубкой.

— Не «какого-то» копья, а копья, способного завоевать мир!

— Но, позвольте! Американцы вернули австрийцам это копье! Они обнаружили его в тайном хранилище рейха вместе с другими раритетами. Австрийцы недавно провели экспертизу копья и выяснили, что оно никак не могло быть оружием, убившим Христа! Возраст копья датировали примерно шестым веком нашей эры!

Собеседник утвердительно наклонил голову:

— Совершенно верно! В национальном музее Австрии хранится подделка. А вот где хранится оригинал?

Вопрос повис в воздухе клубом дыма. Человек с трубкой сделал затяжку и вдруг поперхнулся.

— Вы хотите сказать…

— Да, мой дорогой, именно это я и хочу сказать! — подтвердил собеседник, не дослушав. — Кто сказал, что американцы вернули в Вену настоящее копье? Кто сказал, что они не оставили у себя этот трофей? — Он сделал многозначительную паузу и внушительно добавил: — И кто, скажите мне, сейчас владеет миром?

Тишина. Треск поленьев в камине. Запах табака и дерева, перемешанный в одно ароматное облако.

Наконец человек с трубкой очнулся от своих мыслей и протянул:

— Да-а-а… Красиво…

— Не правда ли? — непринужденно отозвался собеседник, разливая водку по рюмкам. — Вот я и задумал сделать контрход. Понимаете, надоело ощущать себя гражданином второго сорта. Была страна, было под ногами нечто весомое, солидное, фундаментальное. До сих пор помню, как коллеги из других ведомств умолкали, стоило нам рот раскрыть. Молчали и слушали. Внима-а-ательно слушали! А что теперь? — Мужчина с кольцом разгорячился. Обернулся лицом к собеседнику: — Что теперь? Россия превратилась в срамное место Европы! Нас прикрывают фиговым листиком, а то как-то неудобно смотреть! Да, конечно, про нас вспоминают, когда нужно заключить соглашение по энергоносителям, перед нами расшаркиваются, нас называют великой страной… А потом выходят из комнаты и смеются под сурдинку! Негромко, они же люди интеллигентные! Понимают, что нехорошо смеяться над убогими! Вот где у меня все это сидит! Вот!!! — И мужчина резко провел ребром ладони по шее. — Надоело! Скажите мне, когда нас еще так унижали? Да, не любили. Да, боялись. Но считались! И как считались!

— Дорогой мой, вы страдаете имперскими комплексами, — перебил человек с трубкой. Но перебил как-то неубедительно.

— Я не страдаю имперскими комплексами! Это наши руководители страдают из-за их отсутствия! Вот, взгляните. Прекрасное чтение: мемуары Безбородко, секретаря матушки Екатерины. Есть тут одна фраза, прямо в душу мне запала. — Мужчина быстро перелистал несколько страниц: — Так… Где же она… А! Вот! — Провел ладонью по листу, распрямил страницу и прочитал: — «В те времена ни одна пушка в Европе не стреляла без нашего на то дозволения»! — Опустил книгу на колено, спросил: — Ну, как вам это нравится? Вот это я понимаю, имперские амбиции! — Человек с трубкой примирительно улыбнулся. — Так что, не говорите мне об амбициях, — завершил тему человек с кольцом. — Я родом из СССР, горжусь этим, и переделывать себя не собираюсь!

— Где вы ищете этот камень? — спросил гость, меняя тему. — И где вы нашли упоминание о нем? Нельзя же просто так переворошить кучу земли?!

— Кучу песка, — поправил собеседник. — Камень, скорее всего, был выброшен в море. Лет восемь назад я начал разбирать архив Гитлера и наткнулся на интересное письмецо одного грека. Письмецо датировано шестым веком до нашей эры. Греки тогда начали активно заселять современный Крым и создавать свои города вдоль всего побережья. Переселялись, естественно, со всеми чадами и домочадцами, а также со всем барахлом. Так вот, этот грек пишет другу в Афины, что на подходе к полуострову корабль попал в шторм. Там вообще место гиблое: сплошные рифы и очень сложный фарватер. Грек с перепугу взял да и принес Посейдону жертву: бросил за борт самое дорогое, что имел. «Солнце ночи».

— Ничего себе! — ахнул мужчина с трубкой. — Вот это подарочек! Грек вышвырнул за борт «Солнце ночи», и дальше все, как в сказке: буря немедленно успокоилась, корабль благополучно добрался до берега, все здоровы, счастливы…

— А место? — жадно спросил мужчина с трубкой. — Место он указал?

— Широту и долготу, естественно, нет, — ответил собеседник. — Зато описал, возле какого острова пролегал маршрут. Это совсем недалеко от берега. Там на дне целое кладбище греческих посудин. И не очень глубоко, метров двадцать максимум. Ныряльщики давно приспособились доставать со дна старые греческие монеты. Ну и другой хлам: амфоры, обломки снастей… Так вот: письмецо-то я откопал восемь лет назад, но денег мне тогда под проект не дали. Сами помните, какие были времена. Зато шесть лет назад я этот проект пробил. Денег, правда, дали, немного. Но у меня образовались внештатные помощники. Штаб-квартиру организовали в одном местном отеле. Хозяин отеля мой должник, вот и расплатился тем, что предоставил свою хибарку в наше полное распоряжение. Еще в городе работают два моих толковых человека. Один ныряльщик, ищет камень, другой занимается организационными вопросами.

— И что? Так ничего и не нашли за шесть лет? — поинтересовался мужчина с трубкой.

Хозяин пожал плечами:

— А что вы хотите? Силы-то ограниченные! Можно, конечно, развернуть профессиональный фронт работ, согнать роту водолазов. Но это значит обнаружить интерес, показать, что мы верим в легенду! А мы официально в нее не верим, как американцы не верят в копье, дающее власть над миром. Мы же цивилизованные люди! Понимаете?

— Но так можно проискать еще двадцать шесть лет, — произнес человек с трубкой.

Хозяин покачал головой:

— Я думаю, мы стоим на пороге открытия, как говорили в старые добрые времена. Недавно я подсунул копию этого письмеца одному парню-историку, который дружит с одним профессиональным ныряльщиком. Они занимаются подводной археологией по договору с мэрией города. Что-то сдают в краеведческий музей, что-то, конечно, прикарманивают… Я думаю, они скоро отыщут то, что нам нужно.

— И что потом с ними будет? — поинтересовался мужчина с трубкой. — Как я понимаю, свидетели вам в этом деле ни к чему?

Хозяин дома пожал плечами:

— Все зависит от их поведения. Если станут вести себя умненько и удержат язык за зубами — прекрасно! Все будут счастливы и здоровы. Если нет…

Он снова пожал плечами. На этот раз с некоторым сожалением. Мужчина с трубкой кивнул:

— Хорошо. Но вы уверены, что будущим летом сможете предъявить результат шестилетних работ? Шестилетних! — подчеркнул он.

— Уверен! — твердо ответил собеседник. — И я вам скажу со всей откровенностью: за такой результат шести лет не жалко!

Наступила небольшая пауза. Затем мужчина с трубкой шутливо поинтересовался:

— И много в архиве Гитлера подобных писем?

— Много, — откликнулся хозяин без улыбки. — Я отбираю самые вероятные варианты. И «Солнце ночи» выбрал не случайно. Я думаю, Гитлер рвался на юг не только из-за нефти. Думаю, он очень хотел прикарманить камушек со дна морского. Но не успел.

— Вы не боитесь, что архивы вернут назад, в Германию? — поинтересовался собеседник. — Эти разговоры, насчет возврата перемещенных ценностей ведутся уже не первый год!

Хозяин дома усмехнулся.

— Шутники они, «наши западные друзья», — заметил он, неуловимо пародируя слова президента. — Вот взяли бы и подали нам, неграмотным, пример настоящего цивилизованного поведения! Взяла бы цивилизованная Франция, да и возвратила все контрибуции и репарации, нахапанные после поражения Германии в Первой мировой войне! Почему немцы не хотят посудиться с Францией по этому поводу? Или, к примеру, наши немецкие друзья? Вернули бы в Египет награбленные там произведения искусства! Те, что Борхард вагонами вывозил с раскопок Ахетатона. Например, знаменитый бюст Нефертити, который сейчас стал визиткой Берлинского Национального музея. Не хотят! Вот ведь беда какая, не хотят![1]

— А египтяне не пытались как-то повлиять на ситуацию? — поинтересовался мужчина с трубкой.

— И не раз, начиная с гитлеровского правления! Гитлер им ответил так: «То, что попадает в Германию, назад не возвращается!» И что тогда мог сделать Египет? Ничего!.. Ну, хорошо, прошли плохие времена, Гитлер давно в аду. Так проявите, друзья наши немцы, вашу человеческую порядочность, верните украденное бедному Египту, подайте нам пример! Нет, не желают! Но с нас почему-то требуют.

— Немцы решили подарить нам новую Янтарную комнату, — напомнил мужчина с трубкой. В голосе его звучал явный сарказм.

— Вот, спасибо им большое! — воскликнул собеседник. — Можно сказать, щедрая компенсация! Особенно если учесть, что восемьдесят процентов страны в руинах лежало! Да если бы они янтарем нам все дороги вымостили, и то вряд ли бы за все рассчитались!

Хозяин дома прервал разговор. Схватил полную рюмку, опрокинул ее в рот точным коротким движением. Гость последовал его примеру.

Немного помолчали. Мужчина с кольцом продолжил тему разговора:

— Вот почему я шесть лет песок рою. Надоело, что огромная страна изображает на мировой сцене дворецкого с репликой «кушать подано».

— Надоело, — эхом откликнулся собеседник.

Вытряхнул из трубки пепел, снова набил ее сухим табаком. Раскурил, замер, пуская дым вокруг кресла. Часы пробили половину двенадцатого ночи, но собеседники не обратили на это никакого внимания. Сидели, смотрели в огонь, думая каждый о своем.

Недопитая бутылка водки стояла между ними, как разграничительный барьер.