Солнце после ливня

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Раньше Джорджия никогда не дулась, подметил Джейсон, стоя на невысоком утесе и обозревая белый песчаный пляж. Но, может, ее характер изменился, так же как и внешность. Учитывая их стычки на похоронах Гарольда, это представлялось вполне вероятным.

Джейсон как можно дипломатичнее ответил на вопросы Блоссом, особенно на те из них, которые касались отсутствия у него семьи, взял джин с тоником к себе в комнату, переложил часть вещей в шкаф и пошел разыскивать Джорджию.

Он не успокаивал себя тем, что это ее совесть нечиста и не разрешает ей взглянуть ему в глаза. Новая Джорджия вела себя так, словно могла встретиться лицом к лицу с самим архангелом Гавриилом. А разозлилась она и предпочла скрыться потому, что его неожиданный приезд давал ему преимущество. И ей это, должно быть, так же неприятно, как неприятен он сам.

Так о чем же я беспокоюсь? — спрашивал Джейсон сам себя, прогуливаясь среди невысоких холмов, образовывавших ландшафт островка. Пусть показывает характер, а он может с удовольствием провести здесь время, вернуться в дом, отдохнуть в тени после крайне утомительного путешествия и спокойно дождаться, пока она решит высунуть свой нос.

Он не понимал, почему не поступает именно так. Когда дело касалось Джорджии, все его поступки моментально лишались логики и не поддавались разумному объяснению. В обычной жизни он привык держать себя под контролем, не поддаваться эмоциям и потому сейчас, когда ему это не удавалось, чувствовал себя неуверенно.

Тропинка петляла среди холмов и уходила в прохладную и молчаливую тень деревьев. Он хорошо знал этот путь. Воспоминания уводили его в далекое прошлое, когда Гарольд, заработав свой второй миллион, купил остров. Произошло это спустя два года после его женитьбы на матери Джейсона. Остров был настоящим раем для маленького и невинного мальчика, верившего тогда только в хорошее.

Тропинка вела на противоположную часть острова, где лес подходил почти вплотную к воде, а берег образовывал небольшие тенистые заводи, где жили морские черепахи.

Он знал, что Джорджия там.

Молодая женщина стояла вполоборота к нему, ее босые ноги утонули в глубоком мху. Задумавшись, она смотрела на темные спокойные воды одной из самых больших лагун. Тяжелая грива волос спускалась ей на одно плечо, приоткрывая изящную шею.

Сердце Джейсона сжалось. Внезапно она снова показалась ему одинокой и беспомощной, умоляющей о защите, что раньше составляло основу их отношений — вплоть до той роковой ночи, когда он, одурманенный болезнью и алкоголем, не смог справиться с порывом желания, которого не испытывал к ней прежде. Эта ночь и изменила в корне их отношения.

Он не хотел возвращаться в прошлое. Ему не нужны были сердечные волнения, он не собирался заключать Джорджию в объятия, создавать ей условия для душевного спокойствия. Но, несмотря на подобную рассудительность, он двинулся вперед, вышел из лесной чащи и медленно подошел к Джорджии. О чем она думает, он мог только предполагать, так как никогда не знал ее настоящую.

Мох заглушил его шаги, но она ничуть не удивилась, когда он легонько дотронулся до ее плеча. Просто подняла голову и отстраненно посмотрела на Джейсона своими золотистыми глазами. Казалось, она видела перед собой не его, а кого-то из далекого прошлого или из будущего.

— Думаю, это одно из самых спокойных мест на земле, — тихо проговорил Джейсон, с удовольствием проведя рукой по ее коже, нежной, как лепестки роз. Он не мог оторвать взора от ее губ, от их соблазнительного, чувственного изгиба.

Один только взгляд на них заставлял его дрожать. Как ему хотелось дотронуться до ее рта своими губами… и очутиться в раю. Она действовала на него сильнее, чем любая другая из встреченных им когда-либо женщин.

Разум отказывал Джейсону, он почувствовал, как его рука непроизвольно отвела в сторону ее волосы. Джорджия не возражала, просто наклонила голову, как бы для того, чтобы облегчить ему задачу.

— Интересно, почему мы оба пришли сюда? Наверно, потому, что оба нуждаемся в покое, — тихо сказала она. И это незамысловатое предположение прозвучало так, словно было исполнено глубокого смысла.

— Прекрасная иллюзия, — продолжил он, играя ее волосами. Шелковистые пряди струились у него между пальцами будто живые.

Он увидел, как раздвинулись ее губы, услышал тихий вздох и в этот момент почувствовал себя потерявшимся ребенком, каждый шаг которого уводит его все дальше и дальше от мира людей.

Джорджия медленно опустила глаза и снова посмотрела на спокойные воды лагуны. Не желая выслушивать нескончаемую болтовню Блоссом, она ушла прогуляться и машинально забрела в этот тихий уголок, где ничего никогда не менялось. Тут она и ждала его. Ждала, потому что внутри что-то подсказывало: он придет. Так должно было быть.

Как он сказал? Нерешенные дела?

Неизбежность встречи успокоила ее, и ко времени его прихода она впала в состояние, похожее на транс. А близость его сильного мужского тела, пахнувшего пряным мускусным запахом, тепло его кожи, прикосновение его пальцев, перебиравших ее волосы, отняли у Джорджии последние силы. Она перестала думать и молча покорилась ходу событий.

На нее накатывалось чувственное наслаждение, которому она раньше не позволяла вырываться наружу. Оно заставляло кровь быстрее струиться по венам, распространять пламя страсти по всему ее телу. Как легко вспомнилось все то, что казалось прочно забытым.

Она стояла перед ним, такая покорная, такая близкая. Ноги у нее подкосились, он обнял ее, не давая упасть, и мягко опустил на зеленый мох.

— Так жарко, — прошептал он. — Ты, наверно, не привыкла к жаре.

— А ты привык? — Слова выговаривались нараспев, словно женщина была одурманена наркотиком. Она и чувствовала себя как в дурмане. А наркотиком были его глаза, затянувшиеся дымкой от переживаемых им чувств.

Джейсон нахмурил брови, словно ему не нравилось то, что происходило между ними. И в тот же момент подумал: я люблю се.

Он опустил глаза, его длинные темные ресницы красиво выделялись на оливковой коже. Взгляд скользнул от ее губ к изящной шейке, потом к груди в облегающей кофточке, потом он снова посмотрел ей в глаза и застыл, пораженный исходившим от них светом.

— Тебе лучше расстегнуться. Тогда будет прохладнее. — Они оба поняли нехитрую уловку. Она позволила его пальцам пробежаться по всем пуговкам и освободить ее тело. Теперь он мог видеть ее обнаженную грудь, дотрагиваться до ее молочно-белой кожи.

Когда кофточка Джорджии была отброшена в сторону, он положил женщину на спину, не встретив при этом ни малейшего сопротивления. Он почувствовал сильное возбуждение и с радостью понял, что Джорджия вся без остатка принадлежит ему.

Так же, как она принадлежала ему в ту незабываемую ночь, которая навсегда изменила его жизнь. Изменила полностью. Ведь после, что б он ни делал, во всем был привкус горечи и сожаления. Но горечь исчезла, стоило только ее губам раздвинуться в поцелуе, ее рукам обвить его шею, прижать его голову к своей обнаженной груди.

Ему и не нужно было иного поведения женщины, чтобы воплотить в жизнь все сны, мучившие его целых семь лет. Он почувствовал, как выгнулось и напряглось тело Джорджии, что только усилило желание Джейсона.

Он нащупал рукой молнию ее брюк и расстегнул их. Джорджия не противилась и помогала Джейсону снять с нее оставшуюся одежду. Но он понимал, что обязан овладеть собой, понимал, что не должен торопиться — ей тоже должно быть хорошо с ним. Они оба получат удовольствие. Нужно сделать все так, как надо.

Джейсон увидел, как дрожат ее губы, как сияют неземным светом глаза, и со страстью принялся покрывать поцелуями ее бедра, живот, грудь… Он касался ее волос, целовал совершенные женские формы…

Он сам не ожидал, что эти нежные ласки настолько возбудят ее. Длинные стройные ноги Джорджии обвились вокруг его тела, умоляя овладеть ею. Хриплым голосом она повторяла его имя.

Но Джейсон хотел продлить прелюдию, растянуть удовольствие, а потому с придыханием произнес:

— Какие прекрасные у тебя волосы… Они всегда были мягкими как шелк, но теперь они длинные и сверкающие.

И ВДРУГ ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ.

Только что она была сама не своя от страсти, от любви к нему. Хотела его, и только его одного. Но она забылась… Все моментально кончилось. Она снова стала сама собой — той женщиной, которую она из себя сотворила, а не глупой девчонкой, которую он предал.

Прошлое вновь встало перед ее глазами. В первую очередь Джорджия вспомнила Сью, привезшую ее к лучшему нью-йоркскому стилисту и уговаривавшую проявить хоть какой-нибудь интерес к ее внешности. Происходило все спустя шесть месяцев после потери ребенка. Джорджия пыталась начать новую жизнь.

Стилист потрудился на славу: привел в порядок ее отросшую бесформенную гриву, не подстригая ее, но придав особый блеск, подкрасив таким образом, что волосы заиграли, засветились фантастическим огнем.

Новая прическа, резкая потеря веса как бы послужили составляющими ее нового образа. Джорджия стала другой. А Джейсон не стал и не станет никогда…

Стыдливо и негромко крикнув, она уперлась одной рукой ему в грудь, отталкивая от себя, одновременно пытаясь прикрыть обнаженное тело.

— Оставь меня! — приказала она, торопливо застегивая кофточку. — Я не приглашала тебя. Я не хочу, чтобы ты был здесь.

Она видела, как затрепетали его ноздри, как побелели губы, но это только разозлило ее: он выглядел как человек, у которого отняли то, что он считал по праву своим.

Джорджия поспешно натянула брюки, трясущимися руками заправила в них кофточку, разыскала шлепанцы, которые сбросила, чтобы походить босиком по мягкому мху.

— Даже не пытайся еще раз прикоснуться ко мне — жестко произнесла она. — Ты просто подловил меня в тот момент, когда я была беззащитна. Чем ты можешь оправдаться?

Джейсон быстро поднялся на ноги. Его скулы свело судорогой неудовлетворенного желания, но боль угасла так же быстро, как и возникла, прояснив, однако, его мысли. У него не было никаких оправданий, он и не знал, что придется оправдываться.

— Не думал, что мне понадобятся объяснения. Не в первый раз ты отдаешься мне. Я думал, это вошло у тебя в привычку, — язвительно добавил он.

Джорджия молча слушала. Ее волосы растрепались, глаза горели гневом. В этот момент она выглядела весьма привлекательно и на редкость сексуально. Он продолжал наступать, чтобы хоть как-то разрядиться, и поспешил высказать то, что первым пришло в голову:

— Представляю себе, как ты сначала завлекла Гарольда, а потом дала ему по физиономии. Ты просто последовала его собственному высказыванию, что Господь создаст маленькие зеленые кислые яблочки, а человек делает их большими и сладкими. Ты верно все рассчитала!

Боль, пронзившая ее, показалась невыносимой. Она была готова упасть на колени, зарыдать, казалось, сердце ее сейчас разорвется от сознания того, что он на самом деле поверил всему, что сказал тогда Гарольд. Но огромным напряжением воли она не позволила себе сорваться.

Джорджия загнала боль внутрь, тело ее напряглось, но женщина не показала ничем, сколь сильно он ее ранил, и, презрительно приподняв брови, ответила:

— Как ты проницателен, Джейсон. Это, наверно, благодаря твоей работе.

И прошла мимо него по тропинке, скрывающейся за деревьями. Она не собиралась с ним спорить. Пусть думает, что хочет.

— Я ничего не буду, Блоссом. У меня страшно болит голова, и потому я пораньше лягу спать.

Это не было ложью. Ее голова буквально раскалывалась на части. Но данный факт не мог служить извинением в глазах экономки, которая считала, что лучше других разбирается в том, что хорошо и что плохо.

— Вы не можете поступить так, мисс Джорджия! Что подумает мистер Джейсон? Он же первый вечер здесь. — На ужин Блоссом приготовила креветки под острым соусом, и то, что Джорджия не собиралась разделить трапезу с Джейсоном, сильно огорчило ее. Потому она решительно вытерла руки о передник и, уперев их в бока, повторила: — Что он подумает о ваших манерах?!

Этого Джорджия уже снести не могла.

— Я уверена, что он поймет, если вы ему все объясните, — она подошла к холодильнику и налила себе стакан сока. Солнце уже садилось, окрашивая темно-синее небо в золотые и розовые тона. Сквозь незашторенное окно она могла видеть порхающих светлячков.

Она не знала, вернулся ли уже домой Джейсон, или быстро опустившаяся на землю тьма застигла его в дороге. Ей было все равно.

Не обращая внимания на возражения Блоссом, она быстро прошла к себе в комнату и заперла дверь. Джорджия опасалась того, что старуха может заявиться к ней, изводить ее своими замечаниями, как она делала это много лет назад. Но теперь экономка должна усвоить, что девчушка давно выросла и живет своим умом!

До того как заявился Джейсон, она думала оставить остров себе, наведываться сюда почаще, используя его как место для отпусков своих друзей и коллег. Блоссом и Илии должно было понравиться, что здесь будут люди, за которыми надо приглядывать.

Но неожиданный визит Джейсона все испортил. Он прилетел сюда как змей в райский сад. Теперь она уже не думала, что когда-нибудь снова навестит этот остров.

Сон все не шел. Когда часы над кроватью пробили два, она тихо поднялась, накинула шелковый халат и вышла из комнаты.

Пройдя широкий коридор с мраморным полом, она на минуту остановилась, вздохнула и распахнула дверь в главную спальню. Блоссом была бы счастлива, узнай, что Джорджия все-таки решила разобрать вещи Вивьен, хотя бы для того, чтобы успокоить нервы.

Джейсон не спал и даже не дремал. Он слышал, как открылась и закрылась дверь. Значит, Джорджия тоже не спит. Может быть, ей не дают уснуть воспоминания о том, что случилось между ними?

Он хотел бы отнести причины своей бессонницы на счет переперченных креветок, сдобного пудинга и домашнего мороженого, приготовленных для него Блоссом. Но должен был признаться себе, что дело не в этом.

Абсолютно не чувствуя голода, он все-таки заставил себя отведать стряпни экономки, которая расстроилась из-за отказа Джорджии поужинать.

— Мисс Джорджия просила извинения: у нее сильно болит голова и ей пришлось лечь в постель. Не слушает меня, гуляет по солнцу без шляпы, а я так волнуюсь за девочку.

— Не волнуйтесь. — Он посмотрел на празднично накрытый стол и на горы вкусной еды с отчаянием, которое, во что бы то ни стало, должен был скрыть. — Мисс Джорджия выросла. Теперь она может сама о себе позаботиться.

Разве это не было правдой? Когда-то она очень ловко сыграла на слабости Гарольда к юным созданиям, ухитрилась свить себе уютное гнездышко. А то, что произошло сегодня днем, как нельзя лучше все подтвердило.

Тут Джейсону стало совсем плохо. Ему захотелось скрыться как можно дальше от рассудительной и надменной мадам, в которую превратилась Джорджия, навсегда забыть о ее существовании.

Но он не мог так поступить. По крайней мере до тех пор, пока не выяснит, что же все-таки случилось с их ребенком. Пока не поладит с демоном, который сидел у него внутри и который никогда его не отпускал.

Сегодня Джейсон сглупил. Он намеревался поговорить с Джорджией, выяснить все, но потерял голову, стоило ему к ней прикоснуться.

Больше такого не случится. Да, он будет помнить о том удивительном воздействии, которое она на него оказывает, но не позволит себе подчиниться ему. Джейсон поднялся с кровати, прошел в душевую, накинул на голое тело халат и вышел в коридор.

Спальни Блоссом и Илии были в противоположном конце, значит, Джорджия здесь одна. Он застанет ее врасплох и настоит на том, чтобы она рассказала ему, что же все-таки произошло семь лет назад.

В конце коридора из-под двери хозяйской спальни пробивался луч света. Джейсон пошел на этот свет. Сердце его было готово выпрыгнуть из груди, но он постарался не обращать на это внимания и толкнул дверь.