Соловей Разбойник, остров Буян и Крым

1. Былина романовской эпохи уверяет нас, будто капризный Иван Грозный хотел убить своего сына Федора Ивановича, но благородный Никита Романович спас царевича. При этом Годуновы, дескать, были плохими, изменниками.

Костяк былины «О Грозном царе Иване Васильевиче» таков. Иван Грозный на пиру провозгласил, что он истребил измену в Москве и скоро поразит измену в Новгороде. На это его старший сын Иван Иванович заявляет, что этого царю сделать не удастся. Поскольку-де, сейчас и здесь за царским столом сидит великий изменщик (предатель), который помешает царю. Иван Грозный требует назвать его имя. После недолгих колебаний Иван произносит имя своего младшего брата Федора Ивановича — второго сына Ивана Грозного, и обвиняет его в измене царю. Царь приходит в ярость и вызывает палачей, чтобы казнить Федора. Но палачи не осмеливаются убить царского сына. Соглашается только Малюта Скуратов (Скурлатов). Он хватает Федора и ведет его к плахе.

Молодая царица — Настасья Романовна (Романова), мать Федора, приходит в ужас и бежит по Москве к своему брату Никите (Миките) Романовичу, умоляя спасти сына. Тот соглашается, настигает Малюту Скуратова с Федором и убивает Малюту. После этого Никита Романов прячет спасенного Федора у его матери Настасьи. Через некоторое время Иван Грозный раскаивается в своем опрометчивом решении и говорит Никите Романовичу, что осыпал бы сына Федора благодеяниями, если бы тот был жив. На что Никита тут же приводит к нему живого Федора. Царь Иван счастлив, целует сына Федора, и предлагает Никите Романовичу в награду все, что тот пожелает. Однако Никита просит немногого: пожаловать его Никитиной вотчиной да так, чтобы если кто угнал коня или увел чужую жену, и пришел в Никитину вотчину, с того обратно ничего не взыскивать. Царь соглашается. Конец былины [112:5], с.172-177.

Известно много вариантов этого рассказа, но все они в принципе говорят одно и то же, за исключением отдельных деталей. Но некоторые детали весьма интересны. Например, по старой версии у Кирши Данилова, царь Иван Грозный на пиру похваляется и хвастается, что он истребил измену в Киеве, в Новгороде, взял Рязань и Астрахань. Но тут неожиданно Федор Иванович разрушает пафос речи Царя, заявляя, что в каменной Москве измена все еще не истреблена. При этом Федор указывает на ТРЕХ ГОДУНОВЫХ, объявляя их изменниками. Иван Грозный требует подробностей. Федор в ответ указывает Царю, что тот сам привечает Годуновых, пьет и ест вместе с ними, то есть как бы заодно с ними. Иван Грозный возмущен этими словами сына и приказывает казнить его. Дальнейшие события мало чем отличаются от уже описанных выше. Процитируем этот вариант, называемый так: «Никите Романовичу дано село Пребраженское».

«Прогласил в палатах Царевич молодой, что меньшой Федор Иванович: «А Грозной Царь, Иван Васильевич! Не вывел измены в каменной Москве; что есть у нас в каменной Москве, что три большие боярина, а ТРИ ГОДУНОВЫ ИЗМЕННИКИ». — За то слово Царь спохватается: «Ты гой еси, чадо мое милое, что меньшой Федор Иванович! Скажи мне про трех ты бояринов, про трех злодеев изменников: перваго боярина в котле велю сварить, другаго боярина велю на кол посадить, третьяго боярина скоро велю сказнить». — Ответ держит тут Царевич молодой, что меньшой Федор Иванович: «А грозной Царь, Иван Васильевич! Ты сам про них знаешь и ведаешь, про трех больших бояринов, ПРО ТРЕХ ГОДУНОВЫХ ИЗМЕННИКОВ; ты пьешь с ними, ешь с однаго блюда, единую чару с ними требуешь».

То слово Царю не взлюбилося, то слово не показалося, не сказал он изменников по имени; ему туто за беду стало, за великую досаду показалося; скричал он Царь зычным голосом: «А есть ли в Москве немилостивы палачи? Возмите Царевича за белы ручки, ВЕДИТЕ Царевича со Царского двора, за те ЗА ВОРОТЫ МОСКВОРЕЦКИЯ, ЗА СЛАВНУЮ МАТУШКУ ЗА МОСКВУ ЗА РЕКУ, ЗА ТЕ ЖИВЫ МОСТЫ КАЛИНОВЫ, К ТОМУ БОЛОТУ ПОГАНОМУ, КО ТОЙ КО ЛУЖЕ КРОВАВЫЯ, ко той ко плахе белодубовой» [112:2], с.327-329.

Итак, мы натолкнулись на яркий сюжет. Оказывается, одна из былин XVI-XVIII веков претерпела заметную редакторскую правку. Внесли ее, скорее всего, романовские комментаторы, сказители или переписчики. Во-первых, они заявили, будто Иван Грозный хотел казнить своего сына Федора. Ни о чем таком летописи не сообщают. В нашей реконструкции, основанной на Новой Хронологии, попытки убийства Федора отцом тоже не обнаружилось. Хотя мы изучили с этой точки зрения несколько дубликатов событий этого периода, обнаруженных нашими эмпирико-статистическими методами. По разным версиям, старший сын Иван Иванович был убит царем. Но покушения на жизнь младшего сына не зафиксировано.

Но самое любопытное не в этом. Особо интересно заявление былины, будто царевича Федора спас от верной гибели именно Никита Романович. Напомним: Никита Романович Захарьин-Юрьев считается основателем династии РОМАНОВЫХ. Он был шурином Ивана Грозного, то есть братом его жены Анастасии Романовны, а также отцом патриарха Филарета (отца Михаила Романова, первого царя этой династии). И вот Никита Романович, по словам былины, благородно вступился за жизнь Федора и вырвал его из кровавых рук лютого Ивана Грозного, каковым потом стали самозабвенно рисовать Романовы царя Ивана IV Грозного. Тем самым, они постарались обосновать законность своей узурпации власти на Руси. Дескать, Федор из рода Рюриковичей обязан своей жизнью именно основателю династии Романовых.

Как мы расскажем далее, Романовы вообще упорно стремились связать себя с Рюриковичами. Мол, мы захватили власть по праву, мы — хорошие наследники. Например, первые Романовы беззастенчиво заявляли, будто Михаил Романов являлся внуком Ивана Грозного и племянником царя Федора Ивановича. Это была неправда, но какое-то время она активно пропагандировалась Романовыми. Подробности см. ниже.

Обсуждаемая сейчас былина замечательна не только этим. Она рисует картину ИЗМЕНЫ ГОДУНОВЫХ. Дескать, вот кто были подлинные враги Рюриковичей. Три брата Годуновых.

Мы уже неоднократно сталкивались с романовскими фальсификациями событий XVI — начала XVII века. Например, Романовы заявили, будто Борис Федорович Годунов фактически был узурпатором, перехватив власть у болезненного и слабовольного Федора и став царем после него. При этом, Романовы скрыли тот факт, что Борис Федорович БЫЛ СЫНОМ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА, И ЧТО ИРИНА, ЖЕНА ФЕДОРА, БЫЛА МАТЕРЬЮ БОРИСА ГОДУНОВА. А вовсе не его СЕСТРОЙ, как стали уверять всех Романовы. Подробнее см. нашу книгу «Новая Хронология Руси», гл.9.

Как мы теперь видим, они активно обвиняли Годуновых еще и В ИЗМЕНЕ. В следующей главе мы расскажем о еще одном романовском искажении русской истории.

2. Из былин следует, что поле Куликово было на территории Москвы. А вовсе не около Тулы, на расстоянии около двухсот километров.

В книге «Новая Хронология Руси», гл.6, мы показали, что знаменитое поле Куликово, где произошло сражение Дмитрия Донского с ханом Мамаем, находилось на территории будущей Москвы. Этот факт был потом искажен романовскими историками, и место битвы передвинули (на бумаге) в окрестности города Тулы, примерно на 200 километров к югу.

Оказывается, русские былины сохранили правильную память о месте битвы. Судите сами. Былина «О Грозном царе Иване Васильевиче» так передает приказ Ивана Грозного о казни царевича Федора: «Берите-ка моего сына царского, того ли Федора Иванова... ВЕДИТЕ-ТКО НА ПОЛЕ НА КУЛИКОВО, на это-то на место на торговое, срубите-тко ему буйную головушку за его изменушку великую...

Молодой Иванушка Скурлатов сын... ПОВЕЛ ЕГО на поле на Куликово, на этое на место на торговое» [112:5], с.173.

Совершенно ясно, что раз царевича ВЕДУТ ПЕШКОМ из московского царского дворца Ивана Грозного на поле Куликово, то это поле находится, в общем, НЕДАЛЕКО от дворца. Во всяком случае, на территории Москвы. Причем повторяется фраза НЕСКОЛЬКО РАЗ. Но ведь именно это и утверждает наша реконструкция. Не шел царевич пешком со стражей двести километров до Тулы! Дело было В МОСКВЕ.

Буквально то же самое утверждают и другие варианты былины. Вот, например, версия «Иван Грозный и его сын». Грозный приказывает: «Вы берите его во поле Куликово да ко той ли ко плашеньки ко липовой... Да ПОВЕЛИ его во поле, ПОЛЕ КУЛИКОВО да ко той ли ко плахи ко липовой... А УВЕЛИ его во поле Куликово... Скоро младого Федора Ивановича: УВЕЛИ его во поле Куликово» [112:9], с.67, 69-70.

В несколько другом варианте видим то же самое. «За йего-ли за персни злаченыи; ВЕДИТЕ скоро во поле Куликово... Вы ВЕДИТЕ-ТО ЕГО во поле Куликово... Скоро младого-то Федора Ивановиця; вы ВЕДИТЕ скоро во поле-то Куликово... За его-ли за персни злачоныи ПОВОДИЛ его во поле Кулипово (так написано, вероятно, опечатка — Авт.)... Скоро-то младого Федора Ивановиця: УВЕЛИ ЕГО вет во поле Кулипово» [112:9], с.89-91. Причем эта последняя формулировка повторяется ЕЩЕ ДВА РАЗА. То есть шесть раз, хотя немного разными словами, сказано, что царевича Федора ВЕДУТ ПЕШКОМ из царского московского дворца на поле Куликово. То есть НЕДАЛЕКО.

ВЫВОД. Русская былина сохранила свидетельства того, что знаменитое поле Куликово было на территории Москвы, недалеко от царского дворца. А вовсе не под Тулой, за двести километров. Это идеально согласуется с нашими результатами.

Нам еще рано расставаться с этой темой. Былина открывает и другие затертые Романовыми и забытые страницы нашей истории. Оказывается, город Москву и поле Куликово называли иногда по-разному. Вот, например, еще один вариант той же былины «Иван Грозный и его сын». Опять говорится, что Иван Грозный разозлился на своего сына Федора и приказал его казнить. Царевича спасает Никита Романович. Как мы уже знаем по нескольким версиям былины, дело было в Москве. Здесь был и царский дворец, и поле Куликово, и Никита Романович тоже жил недалеко от дворца Ивана Грозного. Посмотрим теперь — как все это представлено в обсуждаемом сейчас варианте былины.

Грозный приказывает: «Вы ВЕДИТЕ царевиця во цисто поле вы ко той ко плахи ко липовой, вы рубите его да буйну голову... Тут Скорлютка вор, Скорлатов сын... ВЕДЕТ царевиця во цисто поле... Перепахнула вестка (весть об этом — Авт.) ЗА МОСКВУ-РЕКУ А ВО ТОТ ЖА ВО КИЕВ ГРАД а к тому же вет до дядюшки, а к тому же Микиты Родомановицю... Как погиб цяревиц ЗА РЕКОЙ МОСКВОЙ... А идет вет он мимо КИЕВ ГРАД... Как погип царевиць ЗА МОСКВОЙ РЕКОЙ... Итта тот жа Микита Родомановиць; он выходит тут на красно крыльце» [112:9], с.358-360.

О чем тут сказано? Былина почти дословно повторяет уже знакомый нам рассказ. Дело было в Москве, царевича ВЕДУТ на чисто поле, которое в других версиях прямо названо ПОЛЕМ КУЛИКОВЫМ. Тут названия «Куликово» нет, говорится просто о чистом поле. Но ВЕДУТ ПЕШКОМ, опять-таки, недалеко от царского московского дворца. Сказано, что ОТВЕЛИ за Москву-реку. То есть подчеркнуто, что события происходят в Москве или на окраине города.

Очень интересно, что царевича при этом провели МИМО КИЕВ ГРАДА. Как выясняется, здесь же, в КИЕВЕ жил и Никита Романович. Следовательно, Москву или ее часть ранее именовали также КИЕВОМ. Этот вывод нам уже известен, см. выше. Поэтому, встречая в какой-то летописи рассказ о КИЕВСКИХ событиях, следует сначала выяснить, не говорится ли тут на самом деле о МОСКВЕ.

Аналогичное отождествление Киева с Москвой мы видим и в другом варианте былины, приведенном в [112:7], с.265-267. Мы не будем повторять подробности, они почти идентичны разобранным выше.

Оказывается, Куликово поле называли иногда другими именами. Открываем, например, былину «Старина о Грозном царе Иване Васильевиче». Сидя на пиру в московском дворце, Иван Грозный приказывает: «СВЕДИТЕ-КА Федора в чисто поле, на тое болотцо на ЖИТНОЕ... ПОВЕЛ (Скуратов — Авт.) Федора во чисто поле, на тое болотцо на Житное» [112:5], с.257. Это название повторено в былине несколько раз. Практически то же самое говорится и в других вариантах этой былины, см. [112:5], с.350-351, и [112:6], с.206-207. Царевича ПЕШКОМ ВЕДУТ «на болото на Житное», то есть на Куликово поле для казни. Не будем повторять подробности.

ВЫВОД. Все основные варианты былины утверждают, что поле Куликово было на территории Москвы. Кстати, в то время Москва еще не была столицей Руси-Орды. Она стала таковой лишь в XVI веке. См. книгу «Новая хронология Руси». Само Куликово поле былины иногда называли как место торговое и как болото Житное. Город МОСКВУ (или его часть) иногда именовали КИЕВОМ.