Сосед на Камри (СИ)

17 глава

Родной город, как и всегда в августе, встречает знойной погодой. Стоит только покинуть борт самолета, как раскаленный воздух проникает в легкие, обжигая с непривычки. Солнце совсем не ласково касается открытой светлой кожи. Как же быстро я отвыкла от этого…

Хабаровск провожал приятным, нежным теплом и легким ветром. Я успела полюбить этот город и проникнуться его атмосферой. Если дома бурная жизнь приходится в основном на курортный сезон, то там она кипит круглый год, да и сами люди другие. Наши местные всегда расслаблены, поэтому туристов можно заметить сразу. А там, в Хабаровске, не знаю, сказывается ли соседство с Китаем, но есть легкий азиатский налет. Или дело в том, что сам город больше?

Оказавшись в здании, я смотрю на огромное табло с расписанием и понимаю, что испытываю острое чувство дежавю: снова аэропорт и я в ожидании Влада. У меня есть три часа до его прилета, чтобы перевести дух.

За прошедший год мы ни разу не виделись и не говорили в живую. Общались в мессенджерах, но и то всего несколько раз. Да и долгих переписок не было, в основном поздравления с днём рождения и другими праздниками. Были порывы несколько раз набрать его номер, чтобы услышать голос, но я та еще трусиха, духу не хватило.

Может, я выдавала желаемое за действительное, но иногда казалось, что видела Влада в Хабаровске. Будто на соседней улице стоял похожий парень. Но когда я в спешке перебегала дорогу, то на месте уже никого не оказывалось.

Сейчас я волнуюсь как в первый раз и могу откровенно признаться, что чувствую благодарность за эту возможность, которая словно открыла глаза, заставив проснуться или даже выйти из комы.

Поначалу в Хабаровске я жила у Дениса и Леры Кондаковых. Пара оказалась настолько приятной и простой в общении, что через пару недель я чувствовала себя как дома. Их сыновья, Павлик и Леша, привыкали ко мне чуть дольше. Ещё бы! Кто я такая? Посторонний человек, который вздумал командовать ими, заставляя есть, делать уроки и ложиться спать вовремя. Но любовь к маме и нежелание ее расстраивать помогли мальчишкам смириться.

Эти безмерно энергичные ребята успели познакомить меня с любимыми местами развлечений и представить своим друзьям. На новогодних каникулах мы мастерили пряничный домик, варили глинтвейн, ходили на горки. Как раз к тому времени Лера пошла на поправку, и сильная необходимость в моем постоянном присутствии отпала.

Я устроилась официанткой в кафе неподалеку, а еще через два месяца переехала в съемную квартиру с коллегой, тоже Кристиной. Вот такое совпадение имен. На работе нас прозвали «двойной Крис без сахара». У некоторых бариста своеобразное чувство юмора.

К Кондаковым я продолжала ходить через день, готовила и убирала. Мальчишки даже обиделись, уговаривали вернуться и обещали стать ангелочками. Но я же кремень: сжигать мосты, так все, пробовать самостоятельную жизнь, так по полной.

С Кристиной мы, как два малознакомых человека, которых свела нужда, сначала пытались подстроиться друг под друга, стараясь не доводить бытовые ситуации до конфликтов. Для нее опыт съема квартиры с кем-то тоже был первый. Когда обе мы устали от напряжения и недомолвок, сели и честно поговорили: разделили обязанности, очертили личные границы, и сразу стало легче. Я готовила, она убиралась, что не удивительно. Вместе покупали продукты, гуляли, ходили в кино. Постепенно вечерние разговоры стали более доверительными и откровенными. Я поделилась ситуацией с Владом, той частью, которую не могла рассказать даже Феечке. Крис сказала, что я дурочка, а когда увидела фото парня, то закидала подушками, озвучив множество нецензурных ругательств.

Конечно же, больше всего мне не хватало Ириночки Владимировны. Я так привыкла, что она в шаговой доступности. Поэтому названивала ей чуть ли не через день, стараясь не попасться на обмане. Она будто что-то подозревала, поэтому наши беседы велись на отвлеченные темы. Я выведала много интересного из прошлого женщины, а иногда мы обсуждали сериалы. На пару с Кристиной Феечка буквально заставила посмотреть Великолепный век. Я со своей любовью к дорамам осталась в меньшинстве. По идее, Кристина должна была принять мою сторону, живя в такой-то части России. Но нет.

Феечка изредка рассказывала домашние новости. Что-то я знала от родных, что-то оказывалось полной неожиданностью.

Пожалуй, самым удивительным стало наше начавшееся сближение с папой и Игорем. Хотя с первым все равно сохранилась дистанция, небольшая, но несравнимая с той, что была раньше. Я заново знакомилась с отцом и пыталась принять его. Он несколько раз возвращался общими фразами к теме их разлада с Керимовым. Из сбивчивых перескакивающих объяснений я поняла только то, что виноват был мой папа.

Брат сначала дулся, потом оттаял, но ворчать периодически не перестал. Мне кажется, что Игорь не умеет со мной по-другому. С Дашей же было легко. Может, она и не согласилась со сложившейся ситуацией, но не осуждала.

И две ложки дегтя во всем этом – мама и Мила. Я несколько раз пыталась поговорить с мамой, но наталкивалась на глухую стену, необоснованные наезды и абсолютное нежелание наладить контакт. В последние разы она даже трубку не брала.

Насчёт ситуации с Милой я много думала и пришла к выводу, что и сама наломала дров, зацикливаясь на себе и забивая на подругу. В произошедшем виноваты обе. И как бы не было сложно перечеркнуть несколько лет дружбы, все это станет мне уроком. Возможно, с Кристиной мы легче ужились, в том числе, благодаря этому опыту.

В кафе мне нравилось, несмотря на физическую усталость под конец смены. Я, как губка, впитывала информацию, тренировала навыки, изучала эмоции посетителей. Самыми любимыми были смены в дни каких-либо торжеств, особенно свадеб. Когда наблюдаешь изнанку организации, находишься в гуще событий, а в результате наслаждаешься пышными декорациями, шедеврами кулинарии наших поваров и счастливыми молодоженами и гостями.

Я очень быстро осознала, как мне нравится и близка по духу вся эта суета. Долго думала, сомневалась, советовалась, но в итоге прошла курсы для организаторов мероприятий. В мае уволилась из кафе и устроилась в ивент агентство, где за два месяца работы мне еще больше захотелось развиваться в этом направлении. Не уверена, что близкие поддержат, но планирую дома перевестись на заочку и начать полноценное обучение, так как поняла, что одних курсов мало.

К тому же, у меня появилась сокровенная мечта – создать свое агентство. А чтобы все было идеально, ещё обучиться и на повара. Может, слишком амбициозно, но хочется разбираться во всем, чтобы клиент был уверен: в случае форс-мажора, я смогу справиться с любой задачей. Планов и идей громадьё, страхов не меньше.

Забыла о самом главном: я попала на концерт БТС в Корее. Это был целый квест. Причем проблема оказалась не только в стоимости, но и в процессе. Оказавшись в Хабаровске, я робко начала прощупывать почву. По молодости вступала во всевозможные группы фанатов, тут-то связи и пригодились. Нашла таких же помешанных, из которых собралась группа – пять человек.

Мы по очереди отслеживали информацию о дате начала продажи билетов. Наконец, этот день и час настал. Так как билеты раскупались за считанные минуты, у меня была одна попытка. После оформления даже руки дрожали, так я перенервничала. Дальше началось ожидание. С электронным разрешением K-ETA решила не заморачиваться и оформляла через туристическую фирму за семьдесят два часа до вылета– наелась с билетами суеты.

Даже собирая чемодан, я еще не до конца верила, что это происходит со мной. Павлик с Лешей по-доброму шутили и подбадривали. Путь тоже выдался не из простых: сначала самолетом до китайского города Циндао, оттуда в Пусан. Часть ребят из нашей группы уже были на месте и мы успели погулять по городу.

Для самих корейцев концерт БТС – это значимое событие. Улицы окрашиваютя в фиолетовые цвета, и на каждом углу продают мерч и символику группы. В день концерта мы выдвинулись к стадиону утром, так как знали об огромных очередях и сложной процедуре получения заветного браслета. Ближе к обеду они были у нас в руках, и мы спокойно пошли перекусить. Нас окружало столько добрых отзывчивых людей, которые по мере возможности преодоления языкового барьера, подсказывали, где тут лучшие кафе, и помогали найти дорогу.

За два часа до начала концерта открылся вход в стадион. Страшно представить, как Стаффы выдерживают такую нагрузку. Каждую секунду им приходится быть начеку в контакте с огромными массами людей. Наконец, заняв свое место, я уставилась на сцену, жадно впитывая атмосферу, каждую деталь и процесс подготовки. Так как места были в середине, что я до сих пор считаю каким-то невозможным везением, то я все хорошо видела на больших экранах.

Сам концерт прошел на одном дыхании, мы пели вместе с биасами. Участники такие молодцы, между выступлениями общались с залом. Я не понимала речь, но общее настроение радости не позволяло чувствовать себя лишней. Это был один из тех дней, который я могу назвать лучшим в своей жизни. Он подарил мне веру в себя, в исполнение желаний.

За воспоминаниями незаметно проходит время. По громкоговорителю объявляют посадку самолета. Вскакиваю, не понимая, куда деваться, как вести себя и обуздать мандраж, появившийся так неожиданно. При виде знакомой темной макушки, возвышающейся над остальными пассажирами, ладошки мгновенно становятся влажными. Я очень соскучилась по Владу. Неужели, наконец-то, увижу его…

Влад

Оставлять Кристину было очень тяжело. Каждое утро начиналось с мантры – напоминания самому себе: она взрослый человек, живет у моих друзей, я собственноручно дал ей карточку с деньгами. Пару раз не выдерживал и срывался в Хабаровск, чтобы посмотреть на нее издалека и убедиться, что все в порядке. Максимально загружал себя работой, уехал на другой конец света. Дейв, с которым уже сотрудничал ранее, был в восторге от возможности снова заполучить меня на целый год.

Я до сих пор не уверен, что поступил правильно. Может, действительно стоило отпустить, не пытаясь оставить для себя лазейку, но я не смог. Крис казалась такой беспомощной… Или я все придумал?

Да, она бы несомненно справилась. На самом деле, в том разговоре, который скинула Мила, не прозвучало ничего особо крамольного. Всю ситуацию можно было легко свести на нет. Но Крис сама не знала, чего хотела. Ее штормило, а я наседал. Мне казалось, что это неплохой вариант - дать ей время на принятие решения. Я с радостью обманывался. Изначально вспылил, возможно, не отреагируй так резко, Крис не закрылась бы, и не ушла в себя.

Когда я сбежал к отцу, не представлял, что делать. Несколько дней бесцельно слонялся по дому, интерьеры которого тоже не добавляли позитива. Почему папа не сделал ремонт, чтобы избавиться от болезненного напоминания о маме? Здесь же все сделано ею, пропитано ее энергией. Эти стены обречены на такую же медленную смерть.

Как он вообще справляется с этим грузом? Как будто заживо похоронил себя рядом с ней…

Наконец, родитель не выдержал и как-то под вечер усадил в беседке, заставив все рассказать:

– Влад, ты не можешь насильно удержать человека рядом с собой, даже если до безумия любишь. Я пытался сохранить брак с Верой любыми способами: закрывал глаза и прощал измену. Помогло ли это? Нет, мы только дольше промучились, окончательно став чужими. Не совершай мою ошибку, не становись для нее врагом. Иначе найдется рыцарь, который спасет, а ты повторишь мой путь, – он с грустью опускает взгляд на подрагивающие руки. Насколько же лет папа сократил себе жизнь этими страданиями?

– Пап, но как же так? Почему мама не видела всей картины, почему верила дяде Коле?

Я тысячу раз прокручивал в голове эту ситуацию и искренне не понимал. Мама была умной и образованной женщиной, нередко давала папе дельные советы в бизнесе, интуицией чуя подвох.

– Потому что любила. Когда любишь, веришь в образ человека, который сам придумал, а не реальный. Я понимал, что Коля трус, а для нее он был заложником непреодолимых обстоятельств, где жена – мегера не отпускает.

В сумерках я с трудом различаю, как его лицо искажает гримаса отвращения.

– У нас не так.

– Да, ситуация другая, но неправильные действия могут привести к тому же результату. Дай ей свободу, не держи. Если ваши чувства настоящие, то все будет хорошо, она вернется.

– Я не могу, – обессилено вздыхаю. – Как я отпущу ее?

– Тогда она возненавидит тебя, и ты потеряешь ее навсегда.

Внутри все взрывается от беспомощности и несправедливости.

– Пусть хотя бы год поживет одна.

Папа включает освещение под деревянной крышей и садится обратно. Пение цикад постепенно затухает. Вдалеке по поселку слышен редкий лай собак и шум проезжающих машин.

– Легко сказать, с ее родителями о свободе даже и думать не приходится. Последний раз тетя Люба наказала ее и велела в шесть вечера уже быть дома.

– Ничего себе! – папа удивленно округляет глаза. – Тогда надо подумать.

– Я хочу ее увести в другой город.

Он обрывает:

– Но это опять не то, девочка снова будет под твоим контролем.

– Не совсем. У нее будет жилье, работа, а я уеду. Можно было бы и дома устроить все это, но фантомное присутствие родителей не отпустит Крис.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, я сам…

Но помощь понадобилась, когда мне в голову пришла дичайшая идея, как обезвредить старших Михайловых:

– Па-а-ап, у тебя есть связи в ЗАГСе? – громко влетаю на кухню.

От неожиданности тот вздрагивает и роняет чайную ложку на стол.

– Есть, тебе зачем?

– Надо поженить нас с Крис.

Он смотрит на меня как на умалишенного, и я не могу осуждать его за это. Сам считаю свой план безумным.

– Владик, мы вроде говорили о ее свободе, а брак является полной противоположностью.

– Я знаю, но это только на год. Просто боюсь, что родители Кристины не отпустят, а так не смогут ничем помешать. Я уже и паспорт ее раздобыл.

Он лишь качает головой и тянется к телефону. Через полчаса уже мчу в отделение ЗАГСа, где сотрудница с явным сомнением выслушивает мою просьбу. Клятвенно обещаю, что никто не узнает о ее участии и передаю паспорта.

На следующий день я стал женатым человеком. Хотел отблагодарить женщину, но папа заверил, что сам разберется, буквально сказав, что с тех пор как умерла мама, я не позволял ему решать проблемы, и в этот раз должен позволить немного помочь. После каждого нашего разговора я осознавал, каким был дураком и сколько потерял, специально отгораживаясь от него.

Кондакова Дениса даже уговаривать не пришлось, он сам собирался искать помощницу по хозяйству. Оставалось самое сложное – разговор с Крис. Я боялся, что она пошлет меня с такими предложениями или закатит истерику, но все обошлось. Даже находясь в соседнем кресле самолета, не до конца верилось в реальность происходящего. Крис согласилась на все, что я предложил, тем самым давая надежду на то, что для нас не все потеряно. Мысли о самообмане я старательно отгонял, словно назойливых мух. Как расхлебывать эту кашу дальше, я подумаю через год…

Получив багаж, перемещаюсь к выходу. Как пройдет наша встреча, хватит ли мне сил сделать все правильно?

Крис движется навстречу, замирая совсем рядом. Она как будто повзрослела за этот год, в глазах появилась серьезность, которой я не замечал прежде.

– Привет, – от волнения сложно говорить.

– Привет. Как добрался?

Ее мягкий голос слаще меда, разливается в душе.

– Устал немножко, а так нормально. Как тебе работалось и жилось в Хабаровске? – не придумываю ничего умнее, бестолково пялясь на губы Крис.

– Только не говори, что Игорь ничего не рассказывал!

От легкой улыбки Крис меня ломает изнутри до хруста. Я готов сдаться сейчас, но нельзя.

– Я только узнавал, что у тебя все хорошо, остальное запретил ему рассказывать. Особенно перед возвращением. Почему не пользовалась карточкой, которую я тебе дал?

– Почему? Один раз брала оттуда деньги на концерт БТС. В остальном хватало тех денег, что я зарабатывала.

– Угу, и эту сумму ты потом вернула на счет.

О том, что видел все ее посты в инстаграм о том событии лучше умолчать. А так хотелось оказаться рядом в самый счастливый момент ее жизни.

– Я старалась быть самостоятельной.

Казалось бы простая фраза, но режет похлеще острой бритвы по сердцу.

– У тебя прекрасно получилось.

– Как ты провел этот год, Влад?

Плохо, мне очень не хватало тебя рядом. Я хотел касаться тебя каждый день, прижиматься ночью, слышать смех и любоваться солнцем в непослушных волосах.

– По-разному. Работал, гулял по пляжу, общался с коллегами, выслушивал стенания Игоря.

Мы как будто находимся посреди сцены дешевой мелодрамы, где режиссер и сам не знает концовки. Я должен это сделать:

– Кристина, – голос готов предательски сорваться. – Я много думал и понял, что не дал тебе свободы в полной мере.

– Я не понимаю, – ее лицо вытягивается.

– Нам надо развестись.