Сосна зимой

Глава 16

Высоко-высоко вознеслись бунчуки –

За Сюнь, за селеньем полки далеки...

Шнуры были белого шёлка у них,

Добры были кони в четвёрках у них.

Со свитой приехал прекрасный наш гость,

Какими дарами встречаем мы их?

Ши цзин (I, IV, 9)

Ду Рим с ближайшими соратниками доехали до Светлого дворца вскоре после тринадцатого дня рождения Лиутар. Хотя им прислали в приглашении указание ехать в загородную резиденцию, сперва самопровозглашённый командующий всё же наведался в столицу, видимо, не представляя, что император может быть где-то ещё. И только оттуда отправился к нам. Его и его спутников устроили в павильоне Алых Небес рядом с воротами, дав возможность отдохнуть ночь перед обещанной аудиенцией, которую я планировала дать в зале Небесной Благосклонности.

Утром, когда служанки наводили на меня последний марафет, привычно расхваливая мои несравненные достоинства, пожаловал Риан Шанюан, отец того самого Риан Чжучэна, которого я на полном серьёзе рассматривала в качестве потенциального зятя.

– Ваше величество, – после первых расшаркиваний перешёл он к делу, – этот слуга осмелится спросить – ваше величество уже приняли решение по строительству канала?

– Какого канала? А, между рекой Веймун и Чашей Подаяния? Нет. Меня предостерегали против этого проекта, и я решила его отменить.

– Потому ваш слуга и пришёл к вам, ваше величество. Умоляю, не нужно этого делать. Люди из Водоустроительного управления лично изъездили всю местность, и они клянутся, что на этот раз строительство будет иметь успех. Прошлого конфуза не повторится.

– Тогда почему они не подали доклад?

– Они подавали, ваше величество, но, должно быть, он затерялся.

Я нахмурилась. Мог и затеряться. Через меня и моих секретарей проходит столько бумаг, что я физически не могу уследить за всеми.

– Осмелюсь спросить – вас предостерегал министр Цзяри?

– Он самый. А уполномоченный Водоустроительного управления – ваш двоюродный брат?

– Троюродный, ваше величество, но это ни на что не влияет.

Ну, конечно, хмыкнула я про себя, критически рассматривая своё отражение в зеркале. Всё-таки надо больше спать. Мешки под глазами меня не красят.

– Ваше величество, – нанёс свой удар Риад Шанюан, – я слышал, что сразу после предоставления доклада земельный министр Цзяри встречался с господином Шэном и они обменялись подарками. Два чистокровных скакуна очень украсили конюшню племянника господина Шэна.

– Сановник Риад предвзят ко мне, – тут же отреагировал стоящий у стены Шэн Мий. – Скакуны были моим племянником куплены, я лишь посредник.

Я вздохнула и поднялась. Служанки подали мне руки, после чего почтительно приподняли прозрачный занавес, отгораживавший меня от просителя. Риад и евнух поклонились. В принципе оба могли врать, и оба могли говорить правду. Министр Цзяри в последнее время ныл и скулил, что у него случилась недостача зерна из-за сырости этой весны, но я подозревала, что он кого-то покрывает. Однако не хотела раздувать – недостача, в общем, была в пределах допустимого, а нервировать чиновников очередным расследованием в верхах было явно не ко времени. Но что, если убыток больше, чем мне доложили? Выход для министра был бы – начать как можно скорее обрабатывать те самые земли, которые теперь орошались новопостроенным каналом. Туда планировалось переселить семьи разбежавшихся в Лимису вояк: офицеры, которых удавалось поймать, шли под суд, но казнить солдат я не собиралась, однако и оставлять их в беспокойном округе правильным не сочла: кто знает, как широко расползлась зараза эльмовской пропаганды? А тут появлялась возможность убрать их подальше, занять трудным делом освоения новых земель и в то же время не выглядеть извергом. Пусть в данном случае трёхлетнее освобождение переселенцев от налогов и податей решено не применять, но всё равно все они станут хозяевами неплохих участков земли. Которой в родных деревнях уже многим не хватало, учитывая закон, заставлявший делить имущество отца между сыновьями строго поровну.

Но если сейчас начать строить новый канал, самыми вероятными кандидатами в рабочие станут всё те же бывшие солдаты. Освоение новых земель отложится на год, а то и больше. Однако может статься и так, что всё просто совпадение, никакого воровства нет, доклад никто не прятал, это я подцепила вирус правительственной паранойи.

– Шэн Мий, отыщите этот несчастный доклад, я с ним ознакомлюсь после аудиенции, – я опустилась в центральное кресло. – Сановник, я слышала, что, когда вы навещали отца в провинции, у вас в гостях побывал Чжуэ Лоун?

– Э… Ваше величество…

– Ничего, я не сержусь. Я просто хотела узнать, здоров ли он и благополучен ли.

– Здоров и благополучен, ваше величество, – Риад Шанюан поклонился ещё раз, видимо, просто на всякий случай. – Откровенно говоря, мы просто вспоминали о добрых старых днях.

– Да, добрые старые дни… Я и сама по ним скучаю. Мне не хватает нашего поэта. До сих пор гадаю, что на него нашло.

Риад помялся.

– Надеюсь, ваше величество не рассердится…

– На что?

– Чжуэ Лоун… он считал, что способен на большее, чем быть просто придворным поэтом. Я слышал, как он жаловался, будто чувствует себя игрушкой, развлечением для придворных, хотя жаждет принести империю пользу в качестве советника вашего величества. Возможно, в тот злосчастный вечер его недовольство своим положением просто вырвалось из-под спуда. Он уже много раз раскаялся, ваше величество.

– Ему есть в чём раскаиваться, – проворчала я. Жаждал принести пользу, вот как? Что ж, возможно, Риад был прав. Если повспоминать, то Чжуэ Лоун действительно несколько раз заводил со мной речь о делах государственных. Но я никогда не воспринимала его слова всерьёз, тем более что звучали они довольно расплывчато, в духе поучений здешних мудрецов – добродетельным правителем быть хорошо, недобродетельным плохо. Так что я выслушивала то, что казалось мне просто желанием немного пофилософствовать под хорошее вино, вежливо кивала и переводила разговор.

Но ёлки-палки, если уж было желание служить своей стране не только стихами, что мешало сказать прямым текстом? Я бы дала ему должность, невысокую поначалу, но такую, где можно набраться реального опыта, и, если б он показал себя хорошо, только рада была бы ещё одному толковому советнику. Или как раз этого нашему поэтическому гению и не хотелось? Ещё Тайрен предлагал ему должности, но он отказывался! Желал сразу начать вершить судьбы государства без этого утомительного перекладывания бумаг? Вообще-то скромность – одна из добродетелей благородного мужа. Хочешь влиять на политику, становись чиновником, а если быть чиновником тебе скучно и не по нраву – пиши свои стихи, а для дел государственных у меня есть более компетентные люди.

Водяные часы отбили очередной час, и я, отбросив досаду, поднялась. Мне предстояла встреча с интересным человеком, а Чжуэ Лоун, как ни крути, отошёл в прошлое.

Впрочем, в этот раз я принимала его не единолично. Ючжитар тоже хотел посмотреть на воина-простолюдина, да я бы в любом случае привлекла сына к аудиенции – необычное действо нужно было освятить решением лично императора, а не только регентши-чужестранки, вечно желающей странного. Ючжитар чуть не подпрыгивал от нетерпения, и даже усевшись на трон, продолжал болтать ногами – пришлось на него шикнуть, чтобы вёл себя пристойно. Видимо, те пять минут, что мы ждали, пока всё будет готово и в зал пустят приглашённых, показались ему вечностью.

Любопытство одолевало и меня. Ду Рим оказался невысоким коренастым человеком с небольшой, но заметной сединой в связанных в пучок волосах, с бородкой, придававшей ему, пожалуй, даже благородный вид. Хотя аристократической тонкости чёрт у него не было и в помине, но всё же лицо достаточно запоминающееся. На нём был парадный доспех, что этикетом вполне дозволялось, не роскошный, но хорошего качества. Трое спутников держались плотной группой позади него. Двое не выглядели чем-то примечательными, а вот третий…

– Хао Юнси! – восторженно завопил глазастый Ючжитар раньше, чем гости успели приблизиться и отвесить положенный поклон.

– Ючжитар! – шёпотом одёрнула я.

– А, да… Рад приветствовать моих верных слуг!

– Простолюдин Ду Рим приветствует ваше величество, – спокойно сказал Ду Рим, кланяясь как подобает.

– Ты не простолюдин, – уточнил Ючжитар. – Тебе была дарована наградная должность третьего ранга. Все встаньте! Командующий Ду, представь мне своих людей.

Ду Рим и остальные выпрямились. Первым был представлен как раз Хао Юнси; оказалось, что он был заместителем командующего, хотя из офицеров выглядел младше всех. Ючжитар тут же напомнил о турнире, Хао Юнси ответил, что польщён тем, что его величество помнит ничтожного. Ючжитар тут же выпалил, что дарует ему наградную должность Высшего пристава колесниц, после чего без подсказки одарил двоих оставшихся должностями Пристава колесниц и Высшего пристава конницы. На колесницах никто уже давно не воевал, но память у слов долгая, и колесничные приставы соответствовали двум степеням четвёртого ранга, в то время как пристав конницы – пятому.

Счастливые обладатели рангов поклонились, и Ду Рим поблагодарил за всех. Мне понравилось, как он держался – просто, но с достоинством, ничуть не робея в присутствии августейших особ. И пусть его благодарности недоставало цветистости, а произношению – чёткости, свойственной людям образованным, но это спокойное достоинство могло бы послужить образцом для иных, причисляющих себя к благородным.

Собственно, на этом аудиенцию можно было сворачивать, но Ючжитар не был бы самим собой, если б не забросал Ду Рима и Хао Юнси вопросами. Как они познакомились – оказалось, жили в одной деревне – как смогли победить степняков, как собрали войско. Командующий Ду отвечал обстоятельно, но не растекаясь мыслию по древу. Вопрос о сборе войска он, правда, деликатно обошёл, просто сказав, что организовал его в подражание императорской армии, деля на отряды и называя командиров так же, как в регулярных войсках. Как будто это так просто – взять свистнуть, и тут же сбежится толпа готового воевать народа, всего-то и делов, что правильно его организовать. Впрочем, я, отсылая официальное приглашение, особо оговорила, что за прежние грехи спрашивать не намерена. Зато о победах Ду Рим говорил с нескрываемым удовольствием. Местность в Лимису гористая, с конницей там не особо развернёшься, а вот местные жители эти горы знают как свои пять пальцев. А уж когда эти полупартизаны скоординировали свои действия с правительственными войсками, гонять степных варваров, по его словам, стало и вовсе легко и приятно.

Однако, подумала я, поджав губы. А вот о совместных действиях командующий Жэнь доложить как-то забыл. А потом ещё и потребовал казни для союзников. Молодец какой. Ну да чёрт с ним.

Между тем Хао Юнси что-то шепнул своему командиру, и тот быстро закруглил рассказ о войне, в его исполнении выглядевшей чередой приключений, что живо напомнило мне манеру рассказывать Руэ Чжиорга – оба явно делали поправку на возраст слушателя. Ючжитар был готов спрашивать дальше, но тут уже я шёпотом напомнила, что аудиенция не должна длиться весь день, и что побеседовать с гостем можно будет и завтра, в более приватной обстановке. Ючжитар с сожалением в голосе дал гостям позволение удалиться, те поклонились, и на этом официальная часть была кончена.

– Здорово! – сказал Ючжитар, когда мы вышли из зала Небесной Благосклонности. – Теперь Хао Юнси будет служить у нас!

– Если он согласится, – напомнила я.

– Он уже согласился. И я его сам попрошу! – блеснул последовательностью сын.

Приватный разговор с командующим Ду был нужен и мне самой, так что я, не откладывая дела в долгий ящик, назначила встречу на следующее утро. Если он и удивился желанию вдовствующей императрицы совместно полюбоваться хризантемами, то ничем этого не показал, когда поднялся со скамьи рядом с цветником и поклонился мне.

– Вставайте, – кивнула я, и сделала знак свите оставаться на месте. Мы вдвоём двинулись между разноцветных клумб. Ду Рим был ниже меня, как это не так уж редко бывало, и я поискала глазами какую-нибудь скамейку внутри цветника, решив не нервировать его ещё и разницей в росте. Он и так на меня косился довольно выразительно.

– Ваше величество, ничтожный должен поблагодарить вас за ребят, – вдруг сказал Ду Рим, когда мы прошли с десяток шагов.

– Хм?

– За ваше прощение для всех, кто был со мной.

– А, вы про амнистию? – я приостановилась и тронула лиловый цветок, возвышавшийся надо всеми прочими на клумбе. – Вы знаете, что кое-кто при дворе требовал вашей казни за то, что вы посмели взяться за оружие?

– Мы догадывались, ваше величество. Хао Юнси вообще был против того, чтобы мы ехали сюда. Говорил, что это может быть ловушкой.

– Вот как? Но вы всё же поехали?

– А куда нам было податься? – Ду Рим пожал плечами. – Разбежаться, как в прошлый раз, не получится. То есть всем не получится, про тех, кто командовал, всё равно узнают. Вот я и решил – ваше письмо, да с императорской печатью, это документ. Может, нас и казнят, но про остальных чёрными иероглифами по белой бумаге сказано, что им всё прощается. Ну, то есть, на жёлтом шёлке сказано.

Я глянула на командующего даже с большей симпатией, чем минуту назад. Сорвала понравившуюся мне хризантему, и мы двинулись дальше.

– Скажите, командующий Ду, как вы видите своё будущее?

– Будущее? – он недоумённо нахмурился. – Не знаю. Вернусь домой, наверное… Если всё-таки не казните.

– Если бы я хотела вас казнить, вы были б сейчас не здесь, а в подвале в цепях. Хорошо, а как своё будущее видят ваши люди?

– Ваше величество, – Ду Рим нахмурился ещё больше, – я человек простой. Всех этих придворных обычаев не знаю. Если государыня что-то от нас хочет – говорите прямо, умоляю вас.

– Хорошо, я буду говорить прямо. – Мы наконец дошли до беседки с лавочками, так что я вошла внутрь и села. Ду Рим остался стоять. – У нас с вами есть два пути. Первый: вы решаете вернуться домой. В этом случае вы распускаете своё войско, все они расходятся и опять становятся обычными крестьянами и горожанами. Никакого преследования за прошлое, как я и обещала, не будет, всё, что уже пожаловано, остаётся у вас: наградные должности и ранги, а с ними освобождение от налогов и всё прочее. Оружие, правда, вам всем придётся сдать, военную добычу вернуть, если найдут утаённое, поступят по всей строгости закона. И второй путь: вы поступаете на службу к императору и действительно становитесь одним из императорских командующих. В этом случае я даю вам и вашим людям не только наградные, но и служебные должности, выделяю вам награды как действующим войскам, у вас всех появится возможность продвинуться по службе дальше, заслужить новые должности, возможно, и титулы.

Ду Рим моргнул, но больше ничем своего отношения к моей тираде не выдал.

– Но вам придётся, как и всем прочим военным, подчиняться приказам Военного министерства и императора, – закончила я. – И действовать в соответствии с правилами. Легко вам не будет, благородные наверняка не дадут вам забыть, что вы родились простолюдином. Так что решайте, который путь вам больше по душе.

Ду Рим молчал довольно долго. Я вертела в руках сорванный цветок, иногда поднося его к носу. Пушистый шар пах терпко и свежо.

– Зачем вам это, ваше величество? – наконец спросил Ду Рим. – Я рождён в травах, думал, там же и помру. Неужели кроме нас уже и воевать некому?

– Вы рождены в травах, но ведь и я родилась не во дворце. Посмотрите на меня – я чужестранка, в Северной империи у меня нет ни родных, ни опоры. Я могу лишь молить Небо, чтобы оно позволило мне передать эту страну сыну, когда он достаточно повзрослеет, чтобы вынести тяготы правления. Но не все этого хотят. Нас уже пытались убить, и его, и меня. И попытаются ещё, я не сомневаюсь. Мне нужны люди, которые не пойдут за Эльмом или кем-то подобным ему, потому что связаны с ним узами родства, долга или признательности. Те, кто не соблазнится посулами и не решат, что если император сменится, то они получат больше, чем имеют сейчас. Я думаю, что вы можете стать именно таким человеком. Тем, кто станет императору опорой, даже если остальные опоры подведут.

Ду Рим снова задумался. Вполне по-простонародному почесал в затылке.

– Так ведь… – начал он и замолчал.

– Но я хочу, чтобы мне служили по доброй воле, – добавила я. – Не потому, что вас заставили. Так что, если вы хотите жить мирной жизнью, вы можете отказаться. И вы, и ваши люди, и ничего вам за это не будет, обещаю. Подумайте, у вас ещё есть несколько дней.

– А куда служить пошлёте? – после ещё одной паузы спросил Ду Рим.

– Я думаю поставить вас в гарнизоне у горы Гусиные Врата. Так, чтобы можно было сказать, что вы прикрываете дорогу от северо-западной границы в случае нового вторжения, и в то же время в случае надобности быстро перебросить вас к столице.

Ду Рим посмотрел куда-то на противоположный конец цветника, за которым виднелась белёная стена крытой галереи. Потом кинул взгляд на почти безоблачное небо.

– Не стану неволить своих ребят, – решительно сказал он, – но что до этого ничтожного – располагайте мной, ваше величество.

И рухнул на одно колено, ударив кулаком одной руки в ладонь другой. Совсем как настоящий военный.

Императора и принца мы нашли на тренировочной площадке. Глядя на развернувшееся передо мной действо, я подумала, что, всё ожидаемо: сын никак не мог упустить подвернувшуюся возможность. Вероятно, он мечтал о ней два года, с того самого пресловутого турнира. И теперь Ючжитар с мечом в руке нападал на самого Хао Юнси.

Мы с Ду Римом остановились поодаль, чтобы не отвлекать участников. Зрителей было немного, подозреваю, что большая часть обитателей дворца ещё завтракала – двор вёл светский образ жизни, вечера были отданы под развлечения, и просыпались все, как правило, поздно. Но Ючжитар был ранней пташкой, и его брат не отставал. Шэйрен и сейчас был здесь, тоже с мечом в руках, и, вероятно, дожидался своей очереди. Но, судя по азартно прикушенной губе Ючжитара, очередь эта наступит не скоро. Иногда юный император спохватывался, вспоминая, должно быть, наставления, что в бою нельзя кусать губы, если не хочешь остаться без них, но потом азарт опять брал верх, и губа снова коварно оказывалась меж зубов.

Единственным, кто заметил наше появление, оказался Яо Фань, издалека отвесивший мне поклон. Судя по тому, как мальчик – юноша, по здешним меркам уже юноша – пританцовывал на месте, забывая про невозмутимость телохранителя, ему и самому очень хотелось столкнуться со знаменитым воином, но лезть поперёк императора и принца, разумеется, нечего было и думать.

– Вы давно знакомы с Хао Юнси? – спросила я у Ду Рима.

– Да с его рождения, соседями же были.

– Не знаете, кто его учил обращению с мечом? Хотелось бы посмотреть, каковы его соученики, если они есть.

– Сначала у дяди по матери учился, тот из отставных был, до пристава дослужился. Отец-то у Юнси не особо здоров был, то и дело приходилось в поле подменять, потому как опять слёг…

– Его отец – крестьянин? – удивилась я. До сих пор по всем повадкам Хао Юнси выглядел выходцем из семьи чиновников или учёных, но никак не простолюдинов. А что в турнире не среди благородных выступал – так сын чиновника девятого или восьмого ранга или бедного книжника и не может претендовать встать на одну доску с княжескими сыновьями.

– Ну… – Ду Рим слегка замялся. – Он из пришлых был, у нас осел, ему надел выделили. Чем до того занимался, не ведаю. А когда этому мальцу двенадцать лет исполнилось, старик Хао его куда-то отослал, и его больше десяти лет дома не было. Только письма иногда присылал, да денег немного. Так что не знаю, кто его там учил. Приехал только, как отец его при смерти оказался. Схоронил его честь по чести, траур отбыл, и опять уехал – как раз турнир ваш объявили. Никто не думал, что он с него победителем вернётся, а оно вона как оказалось.

– Он говорил, что у него больная мать…

– Так и есть. Но она его благословила.

Меч Ючжитара лязгнул и улетел в сторону. Но раздосадованным сын не выглядел – судя по тому, как Хао Юнси что-то говорил ему, а Ючжитар кивал, внимательно слушая, это был не просто поединок, а урок. Потом Ючжитар подобрал свой меч и опять встал в стойку.

– Вы поэтому взяли его в заместители? – спросила я. – Из-за мастерства?

– Из-за него, ваше величество, да и вообще он парень толковый. Грамотный опять же. Я же иероглифам на обучен.

– Трудно вам придётся, – повторила я.

– Что ж, – философски отозвался Ду Рим, – не побывавши в тигрином логове, тигрёнка не добудешь.

Шэйрен обернулся, увидел нас и что-то сказал всем остальным. Прятаться больше смысла не было, и я подошла к площадке. Все отвесили поклоны, включая Ючжитара – и император кланяется матери, тут с этим строго.

– Доброе утро, матушка!

– Приветствую матушку-государыню.

– Здоровья и процветания вашему величеству.

– Ючжитар, – с наигранной строгостью сказала я, – разве у тебя с утра нет других уроков?

– Ну матушка!..

– Учителя, должно быть, заждались.

– Но они же скоро уедут!

– Ваше величество, – торжественно сказал Ду Рим, пряча улыбку, – ничтожный должен доложить вам об одном деле. Вашей матушке-государыне, тысячу лет ей жизни, так понравились наши заслуги на вздыбленном коне, что она изволила сделать нас своей армией. Так что, если вашему величеству угодно одобрить её решение, мы будем в вашем распоряжении столько, сколько понадобится.

– Правда? – у Ючжитара загорелись глаза. – Матушка?

– Правда, – кивнула я.

– Ур-ра-а!

Хао Юнси бросил быстрый взгляд на своего командира, и тот кивнул.

– Ничтожный благодарит за оказанную честь, – молодой мечник поклонился, как положено, зажав меч между ладонями остриём вниз. – И клянётся быть её достойным.

– А теперь бегите на уроки, – велела я сыновьям. – Успеете ещё и подраться, и пообщаться.

– Тогда я приглашаю заместителя Хао на обед, – тут же решил Ючжитар.

– Сынок, неприлично пригласить заместителя, но не пригласить командира.

– Тебя я тоже приглашаю.

Сановников кондратий хватит, философски подумала я.

На обед был «кипящий котёл» – блюдо, напоминающее фондю, только в стоящем на жаровенке котелке, разделённом перегородкой на два отделения, был не сыр и не шоколад, а бульон двух видов – пресный и острый. С котелком подавались мясо, овощи, морепродукты, и всё это можно было варить в бульоне прямо за столом и тут же есть. Я выбирала пресный бульон, мальчишки храбро ели сваренное в остром. Гости также предпочли варить с перцем. Разговор тёк ожидаемо: любопытный Ючжитар выпаливал серии вопросов, Шэйрен иногда вставлял свои, но главным образом внимательно слушал. Представив мужчинам отбиваться, я думала о своём, иногда отключаясь от беседы. Через некоторое время я с удивление обнаружила, что они сменили тему, и теперь Ючжитар расспрашивает не о войне и боевых искусствах, а о деревенском житье-бытье:

– …Часть вдовам и сиротам идёт, часть – на следующий сев, часть – на подарки старшинам, исправникам да приставам. Вот и получается, что остаётся совсем немного.

– А разве чиновники могут брать подарки от подведомственных? – Ючжитар нахмурился.

– Нет, – блеснул эрудицией Шэйрен. – Это… присвоение в сфере полномочий, вот.

– Сельские старшины и исправники – не чиновники, – уточнила я. – А вот приставы действительно права брать подарки не имеют.

– Значит, их надо наказать, – Ючжитар взмахнул палочками.

– Только вот… – Шэйрен замялся.

– Что?

– Они не только брать не должны, давать им тоже нельзя. Давший добровольный подарок наказывается… только, кажется, ему уменьшают наказание на несколько степеней.

– О, – и Ючжитар выразительно поглядел на переглянувшихся гостей.

– Ваше величество, – вздохнул Ду Рим, – может, оно по закону и так, да только судьи, что по закону судят, далеко, а пристав – он тут, рядом. Готов понести наказание, если его тоже накажут, да только это ничего не изменит. Оштрафуете, так он ещё и вымогать начнёт, чтобы убытки покрыть. Смените – другой такой же придёт, может, ещё хуже. Не заставишь людей, что у источника сидят, совсем не пить. Хорошо уже, если берут по-божески, последнее не отнимая.

– Это мы ещё посмотрим, – Ючжитар выпятил подбородок, став невыносимо похожим на Тайрена.

– Хочу напомнить, что командущий Ду и заместитель Хао получили прощение всех грехов, – сказала я. – Так что наказанию не подлежат.

– А пристав? – Ючжитар требовательно взглянул на меня.

– Разберёмся, – пообещала я. Тайрен когда-то тоже рвался навести законность и порядок везде и всюду. Но реальность как-то сама собой внесла коррективы в его планы.

В разговоре наступила пауза. Все сосредоточенно брали кусочки снеди, запихивали в котелок, вылавливали и жевали. Ючжитар посопел, немного поёрзал, и наконец, не выдержав долгого молчания, потребовал:

– А расскажите забавную историю!

Ди Рим посмотрел на Хао Юнси, и тот тут же наклонил голову, словно у них было заранее решено, кто будет рассказывать забавные истории его величеству:

– Подданный повинуется. Жил когда-то один простолюдин, и была у него дочка-красавица, в которой он души не чаял. Шли годы, девушка подросла, и настала пора выдавать её замуж. Долго отец перебирал подходящих женихов, наконец остановился на двоих, и вот из них всё никак не мог выбрать. В конце концов позвал он дочку и говорит: «Дочь моя, к тебе сватаются два достойных человека. Один, тот, что живёт на востоке, богат, с ним ты никогда не будешь голодать, но он стар и толст. Второй, тот, что живёт на западе, молод и красив, но беден. Выбирай, который из них тебе больше по сердцу!» Девушка подумала-подумала, и говорит: «Батюшка, а можно я буду есть на востоке, а ночевать на западе?»

– Какая практичная девица, – резюмировала я, когда все отсмеялись.

– Рыба ищет, где глубже, и человек – где лучше, – философски отозвался Ду Рим. – Так уж мир устроен.