Сосна зимой

Глава 2

Течёт на поля ледяная вода родника,

Густую полынь, по пути увлажняя, зальёт.

Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,

О городе этом я полон тревог и забот.

Течёт на поля ледяная вода родника,

И в тысячелистниках пышных разлился поток.

Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,

О городе этом я полон забот и тревог!

Ши цзин (I, XIV, 4)

– Аудиенция начинается! – пропел Шэн Мий, взмахнув бунчуком. Я оглядела ровные ряды своих чиновников сквозь прозрачный бисерный занавес. Аудиенции, на которых присутствовали все чиновники с пятого ранга и выше, нужно было собирать как минимум два раза в месяц, и ещё два раза для верхушки из первых трёх рангов. А кроме того, каждое полнолуние и новолуние давалась Большая аудиенция, на которой были обязаны присутствовать все чиновники, находящиеся в данный момент в столице, даже если они были тут проездом. Учитывая, что месяцы здесь короткие, во дворце Достижения Гармонии мы заседали каждые три-четыре дня, и ещё разок на Больших аудиенциях во дворце Согласия Неба и Земли. К этому добавлялись аудиенции специально для офицеров, приехавших в столицу нести вахту во дворце, аудиенции для студентов столичных учебных заведений, проходившие раз в сезон, и всякие ситуативные: прибытия послов, поздравления с праздниками и торжественными днями, объявление амнистий… В общем, чаще, чем в этих двух дворцах, я бывала только в собственной спальне и рабочем кабинете. Отменить собрания могла лишь моя болезнь – либо сильный ливень или снегопад. Гонять людей, когда разверзлись хляби небесные, составители церемониала всё же пожалели, хотя, вероятно, их заботило не самочувствие придворных, а сохранность полов и ковров. Ведь даже если участвующие пребывают в каретах, топать через обширные внешние дворы всё равно придётся пешком.

– Итак, господа сановники, какие у вас сегодня вопросы и предложения?

– У вашего слуги есть предложение, – поклонился со своего места один из чиновников.

– Говорите, распорядитель Синь.

– Ваше величество, – распорядитель Земледельческого приказа вышел на ковровую дорожку, – осмелюсь представить вам предложение пробить водный путь между Тигровой рекой и рекой Чезянь. Сейчас, чтобы доставить зерно из области Лу, приходится вести его мимо Крутобровой горы через Лунное ущелье, но там из-за крутых склонов приходится делать большие объезды. Если же проложить канал, то путь будет короче на пятьсот лаев, а, кроме того, Тигровая река соединяется с рекой Веймун. Таким образом зерно и грузы смогут доставляться не только из Лу, но и со всех земель восточнее гор Белых облаков по удобному пути, а те области богаты лесом и бамбуком. Кроме того, новый канал позволит оросить земли междуречья, находящиеся в округе Юньлоу. Сейчас там бросовые земли, где народ косит сено и пасёт скот, но если превратить их в орошаемые, с них можно будет получить, по моим подсчётам, примерно миллион дэль зерна, и оно не будет отличаться по стоимости от выращенного среди внутренних застав.

Я потёрла нижнюю губу.

– Уполномоченные Водоустроительного управления, что скажете вы?

– Предложение сановника Синя выглядит разумно, ваше величество, – отозвались из задних рядов. – Если мобилизовать для строительства десять тысяч человек, то новый канал можно будет проложить за два года.

– Что ж, в таком случае представьте нам план работ и смету. Мы обдумаем ваше предложение, посоветуемся со знающими людьми и дадим вам ответ. Ещё кому-нибудь есть что сказать?

Больше ни о чём серьёзном сановники не заговорили, была только пара просьб по мелочи. Я пообещала обдумать и воплотить, после чего перешла к тому, что собиралась сказать с самого начала:

– Господа сановники, вам известно, какие трудности пережила наша Северная империя, и с какими испытаниями мы столкнулись. Последний поход его величества Уэн-ди потребовал немалых средств, но из-за безвременной гибели моего супруга ожидаемого дохода он не принёс. Потерянные земли вернулось к нам, но южане перед отступлением разорили их, и теперь нам приходится поддерживать жителей тех областей, а кроме того, мы вынуждены держать там усиленные гарнизоны, чтобы предотвратить попытки Южной империи взять реванш. Тревожные вести приходят и с запада, заставы на границе со степью тоже приходится крепить. Предложение советника Синя, если оно будет принято, также потребует серьёзных расходов. Нельзя сказать, что наша казна сейчас пуста, но и лишних денег в ней нет, и случись ещё одна война или засуха, придётся принимать столь же отчаянные меры, что и три года назад. И при этом мы не можем позволить себе поднять налоги и начать разорять народ, едва оправившийся от бедствий. А потому я призываю вас подумать, какие ещё методы пополнения казны вы могли бы мне предложить.

Разумеется, первым прозвучало предложение обобрать торговцев, и тут же встретило горячую поддержку. Свобода торговли до сих пор не давала придворным спокойно спать, к тому же купцы осмеливались непатриотично торговать с Югом, что так же вызывало возмущение. Я кивнула, обозначая, что услышала, хотя соглашаться не собиралась. Да, торговую братию нужно держать в узде, но не для того мы с Тайреном начали развивать международные торговые связи, чтобы теперь похерить всё в зародыше.

Вот когда пригодились те корабли, что были построены для перевозки зерна. Ещё перед последней войной мы начали сдавать их в аренду или продавать в рассрочку по достаточно низкой цене. Торговцы – ушлая братия, и если они что-то покупают, то для того, чтобы с помощью этого чего-то получить прибыль. Низкая цена соблазняла начинающих и авантюристов, и вот уже несколько десятков судов под белым флагом с синим драконом бороздили Восточное, Южное и Жёлтое моря в поисках того, что может обогатить их владельцев – а заодно и империю.

А господа сановники всё продолжали и продолжали поджаривать остывший рис.

– Ваше величество…

– Да, господин Ведающий работами?

– Когда первый император из рода Луй устанавливал законы в Северной империи, он мудро постановил, чтобы право на добычу соли и железа, а также на торговлю ими принадлежали только имперским ведомствам. Но позже император Лигу-цзан, нуждаясь в средствах, чтобы справиться с мятежом и прочими бедствиями, продал это право нескольким торговым семьям. С тех пор эти семьи баснословно разбогатели, а после того, как его величество Уэн-ди снял ограничения на торговую деятельность, их богатства стали ещё больше. Это говорит о том, какие прибыли упускает казна. Я предлагаю вашему величеству вновь ввести монополию на соль и железо, и тем пополнить казну и спасти народ от некачественных товаров по завышенным ценам, которые эти бесстыдники сбывают людям.

Что ж, это, по крайней мере, звучало свежо. Не просто отобрать и ограничить, а ввести какое-то преобразование. Только вот куда тогда девать уже торгующих солью и железом купцов? Однако в предложении определённо что-то было. Значение соли при отсутствии холодильников трудно переоценить, железо тоже один из важнейших материалов, без которого как без рук. И контролировать качество в государственных кузнях и солеварнях, безусловно, будет проще. И армию перевооружать тоже.

– Мы обдумаем ваш совет, господин Ведающий работами, – сказала я, и Верховник поклонился.

В саду Безмятежности, куда дети по-прежнему ходили играть и гулять, стоял гвалт. Я сделала знак, и носильщики приостановились, позволяя мне рассмотреть, что происходит на лужайке.

– Отдай! – растрёпанная Лиутар носилась за Ючжитаром, но ловкий мальчишка юрко уворачивался от своей старшей сестры. – Матушка! Матушка, Ючжитар схватил мою шпильку с бабочкой и не отдаёт!

– Плакса! – Ючжитар показал ей язык, и тут же взвизгнул – подкравшийся Шэйрен схватил его в охапку и после короткой борьбы отобрал добычу. Протянул шпильку Лиутар, та схватила её, прижала своё сокровище к груди, после чего в свою очередь показала Ючжитару язык.

– Матушка! – теперь возмущению Ючжитара не было предела. – Он не имел права меня хватать!

– Это ты не имел права хватать.

– Я император! Что хочу, то и делаю. Ты не имеешь права! Тебя накажут, вот!

Я вздохнула, махнула носильщикам, чтобы они опустили паланкин и с помощью Ле Лан выбралась на травку.

– Ючжитар, Шэйрен, подойдите сюда. Шэйрен, твоё желание помочь сестре очень благородно, ты молодец. Но твой брат прав – он император, ты не можешь взять и отобрать у него что-то. Можешь сказать мне или наставникам, но сам применять силу не должен.

– Вот! – торжествующе воскликнул Ючжитар.

– А ты, – я повернулась к нему, – если хочешь быть достойным императором, как твой отец, должен запомнить – нельзя отбирать что-то у других просто потому, что тебе так захотелось. Твой брат поступил неправильно, но и ты тоже. А если ты будешь поступать неправильно, то ты подашь дурной пример подданным, и тогда неправильно будут поступать все. И перестанут тебя слушаться. Понятно?

Ючжитар слегка насупился, но кивнул. Я улыбнулась и погладила его по голове.

– Мы всё поняли, матушка-государыня, – уверил Шэйрен. Тем временем подбежавшая няня помогла Лиутар скрутить распустившиеся волосы в узел и заколоть шпилькой.

– Матушка, вы сегодня к нам придёте? – девочка подбежала ко мне и просительно заглянула в глаза.

– За ужином, – со вздохом пообещала я. – Поедим вместе.

– У-у… Ещё так долго.

– У матушки дела, солнышко, тут уж ничего не поделаешь.

– Матушка, – глазки Лиутар снова загорелись, – а можно я сегодня поиграю с младшей сестрой?

– Можно, – разрешила я, – но осторожно. Не урони её снова.

– Я осторожно!

– Ладно, – я кивнула стоящей поодаль няне. – Скажете, я разрешила.

– Ура!

Дочки-матери с живой куклой, подумала я. И пусть её, пусть привыкает к будущей роли добродетельной жены и матери, всё равно у женщины тут иного пути нет. Тем более, что Лиутар она, кажется, в радость, вон сколько энтузиазма. Мальчишки переглянулись – никакого интереса к младшей сестре они не испытывали. Когда-то я пообещала детям, что скоро подарю им нового братика или сестрёнку, и через пару дней после родов их привели познакомиться с пополнением в семействе. Но если Лиутар рассматривала младенца затаив дыхание, то на лицах мальчишек читались озадаченность и разочарование. Потом я услышала, как Ючжитар поделился с братом своими впечатлениями:

– Я думал, будет девочка как девочка, пучки там, шпильки… А это…

А ведь есть ещё Читар, вдруг вспомнила я. Я периодически забывала о её существовании, а мне лишний раз и не напоминали, и она тихо обитала со своей обслугой где-то во дворце Полночь. А ведь она моим детям тоже сестра, но при этом, считай, полностью исключена из их жизни. Это неправильно, пусть пока она тоже младенец, но время идёт быстро, и не стоит давать людям понять, что маленькая принцесса – человек второго сорта только потому, что она не дочь императрицы.

– Если хочешь, можешь поиграть и со второй сестрёнкой, – сказала я. – Пусть её принесут на прогулку сюда, вместе с Хиотар.

– А… – Лиутар тоже явно не сразу сообразила, о ком идёт речь. – Ладно. То есть, как скажете, матушка.

Я потрепала её по щеке и машинально заправила ей за ухо «усик цикады» – отдельную прядку, которую выпускают из причёски на лицо. Считается, что это красиво.

В моём кабинете было полутемно. Я приказала поднять занавеси и открыть окна, впуская тёплый ветерок и запах магнолии. Стопки осточертевших бумаг лежали в том же порядке, в каком я их оставила. Хотя нет, вот эта папка новая, когда я уходила, её не было. И судя по красному ярлычку, там что-то важное.

Отчёт внутри был длинным и подробным. Я прочитала его раз, другой, чувствуя себя странно. Что должен ощущать человек, убедившийся, что его худшие подозрения оправдываются? Страх или облегчение? Я испытала и то, и другое. Отложив бумагу в сторону, я тряхнула колокольчиком и приказала заглянувшему евнуху:

– Позовите главнокомандующего Гюэ.

– Да, начало заговора мы упустили, – согласился Кей. – И раз командующего гвардии Счастливой птицы поставили в известность только сейчас, на общем собрании, значит, всё уже решено, спланировано и вот-вот случится.

Я сжала губы. Они, эти гвардейские заговорщики, были уверены, что командующий Кин согласится. И он, будь оно всё проклято, согласился.

– Что ж, значит, их всех можно арестовывать.

– Можно. Но… Если ваше величество готово рискнуть, я бы рекомендовал подождать.

– Мы уже знаем, что они задумали, чего ждать?

– Мы знаем далеко не всё. Смотрите, здесь речь идёт о беспрепятственном пропуске гонцов без императорских бирок. Но зачем, если всё должно произойти во дворце?

– Хотите сказать, они собираются дождаться, пока я уеду на озеро Девяти Драконов? Но даже если и так, какая разница?

– Раз собираются обмениваться гонцами, значит, у них останутся сообщники в столице. Ван Лэй едет с вами, к нему гонцов посылать не нужно. Скорее всего, события будут развиваться так: параллельно с вашим арестом сановники соберутся здесь и решат сменить регента на более подходящего. В глазах народа инициатива не будет исходить от вана Лэя, гуна Вэня или от гвардии – так решит двор, передавая власть более достойному.

– Неужели их так заботит мнение народное?

– Небо смотрит, как смотрит народ, и слышит, как слышит народ. Все хотят сохранить лицо в глазах современников и потомков, а при удаче и обрести новое, ваши родственники не исключение. Вам докладывают в основном о плохом, но поверьте – не все забыли справедливое распределение зерна в год бедствий и вашу приветливость с солдатами. Даже среди аристократии у вас есть поклонники.

Я пожала плечами. Рассуждения Кея казались мне несколько надуманными – народ, в конце концов, чего только не глотал. Едва ли жаждущих власти способно остановить что-то, кроме разве что угрозы вооружённого противостояния им здесь и сейчас, но вряд ли кто-то любит меня настолько, чтобы пойти защищать с оружием в руках. Однако резон в словах Гюэ был – гонцы могли понадобиться только для того, чтобы координировать действия. А значит, в отношении планов заговорщиков он, скорее всего, прав.

– А уж активную роль гвардии лучше и вовсе свести до минимума, хотя бы в глазах летописцев, – добавил Кей. – А то ведь кто-то в будущем может додуматься, что если гвардейцы сместили регента, то и императора могут сместить. Для нас же с вами важно то, что заговор не ограничивается гвардейскими командующими и, предположительно, Леем. Как минимум, будет кто-то, кто созовёт сановников и предложит вас сместить, и кого гвардейцы могут и не знать. Если вы начнёте аресты сейчас, прочие заговорщики могут решить, что терять уже нечего, и обратятся к гвардии напрямую. И кто предскажет, к кому прислушаются рядовые и офицеры, к ним или к вам? Если же мы сделаем вид, будто ничего не знаем, то у нас ещё есть время подготовиться и накрыть сразу всех.

Я покусала губу. Риск и там, и там, как поступить? Уже почти решившись возразить, что подготовиться ко всему можно и во дворце, я открыла рот – и закрыла. Кто-то недавно жаловался, что у него нет повода сместить именитых сановников и поставить на их место верных людей? Вот тебе и повод. Никто и вякнуть не посмеет. Но если заговорщики, напротив, предпочтут поджать хвосты, а арестованные вояки не смогут назвать их имён, то всё останется как было.

Риск – дело благородное, не так ли?

– Хорошо, вы меня убедили. Ещё две недели у нас есть. Хотя, конечно, я бы предпочла получать сведения о заговорах хотя бы на стадии планирования.

– Трудно вербовать офицеров, – сдержанно возразил Кей.

Ему, безусловно, было виднее, но мне было трудно сдержаться. Хотя страх ни к лицу императрице, но делать вид, будто ничего не происходит, оказалось достаточно сложно. Так и хотелось отдать приказ усилить караулы за счёт Нетупящихся мечей, в заговоре не состоявших. Однако сейчас это могло насторожить остальных.

Но тайный приказ в один из гарнизонов подтянуть отряд к столице был отправлен сразу же. Взять с собой в поездку всех Мечей я не могла – и из соображений конспирации, и потому, что кому-то надо будет проводить аресты в Таюне. Так что в случае чего придётся рассчитывать на поддержку армейских.

Однако, если не считать моей нервозности, в остальном в эти две недели царили тишь да гладь, божья благодать. Сановники были на удивление покладисты, в чём моя подозрительность увидела очередное подтверждение их злокозненности. Тем не менее, если меня и сместят, многое из того, что решается сейчас, всё равно будет выполняться. Взять хотя бы новый канал, средства на который были найдены, и указ подписан. Каналы и дамбы в здешних условиях то засух, то наводнений строились испокон веков, иначе хозяйствовать тут просто было невозможно. В единую оросительную и транспортную сеть их свёл Великий император, а две империи, возникшие на обломках его государства, поделили эту сеть между собой. Летописи повествуют, что, когда началась масштабная реконструкция и прокладка новых водных артерий, на которые согнали десятки и сотни тысяч людей, пришлось подавить несколько восстаний. Что не мешало потомкам восстававших теперь пользоваться конечным результатом их трудов, перевозя по воде людей и грузы, поливая поля и разводя рыбу и птицу.

Однако развитость водного сообщения аукалась плохой развитостью сухопутных дорог. И это создавало определённые трудности – каналы всё же проложишь не везде. Дороги же в основном шли от границ к столице. Этого хватало, чтобы свозить по ним подати и отправлять армии к границам и обратно, но вот поездки внутри страны оказывались сопряжёнными с определёнными трудностями. Пожалуй, стоит заняться и этим тоже.

Когда-нибудь. Не всё же сразу.

А жизнь шла своим чередом. Через пару дней я ритуально покормила гусениц шелкопряда, и в тот же день мы довольно скромно отпраздновали первый день рождения принцессы Читар, а за ним уже маячил праздник Отвращения несчастий. Поездка к озеру с целью принесения жертвы была назначена сразу после него.

– Да-а, тебе хорошо, – жаловался Ючжитар Шэйрену накануне праздничного дня. – Ты меня поздравишь и пойдёшь купаться, а мне сидеть в зале, пока все не пройдут и тоже не поздравят.

– Ты же император, – Шэйрен частенько казался мне воплощением здравого смысла. – Тебе положено.

– Не хочу быть императором!

Вот всегда так. Как озорничать или что-то выпрашивать – я император, мне можно. А как обязанности выполнять – не хочу быть императором.

Я вздохнула и уткнулась в список тех, кто будет сопровождать меня в поездке. Кроме Левой и Правой гвардий и Нетупящихся мечей в эскорт также входят Левая и Правая Смертоносные и Неисчислимые армии из столичного гарнизона. Не в полном составе, конечно – учитывая посменную службу, в столице от каждой гвардии или армии находится примерно человек по двести, и всех их я с собой в поездку не возьму. И всё же пять сотен вояк меня сопровождать обязаны, из которых моей личной охраны – едва пятая часть. Ну, для ареста офицеров-заговорщиков их должно хватить, если сделать всё быстро. Теперь остаётся только решить, когда начать действовать: дождаться их хода или сыграть на опережение? В любом случае придётся отъехать от Таюня хотя бы на день пути, чтобы не спугнуть тех, кто останется в столице. Но ладно я, а вот хватит ли наших людей в городе? В заговоре так или иначе принимают участие, считай, все гвардейские командующие. Ван Лей – скорее всего, это он – хочет сразу взять под контроль весь дворец. Так что принимать решение о моём смещении сановники будут в тёплой дружественной обстановке, обеспеченной мечами и алебардами дворцовой охраны.

Что же вы посулили доблестным командирам, дорогой ван, что они так резво переметнулись к вам от меня?

Ладно, это выяснит следствие. Кей обещал подтянуть своих людей, а у них уже есть опыт арестов тайных и явных. И вообще, ситуацией в Таюне он обещал заняться лично. Моё же дело разобраться со своим сопровождением и не напугать при этом едущего со мной Ючжитара.

Что бы ты сделал, будь ты на моём месте, Тайрен? Согласился бы на игру Кея – или сразу разгневался бы, прошёлся карающим мечом по посмевшим злоумышлять на твою императрицу? Как же мне не хватает возможности спрятаться за твою спину, опереться о твою руку! Когда ты был рядом со мной, я на самом деле ничего всерьёз не боялась. Ни тогда, когда по нам стреляли из засады. Ни тогда, когда на улицах собирались толпы, позуживаемые злыми сплетнями, и никто не мог сказать, не выльются ли страхи горожан в полноценный бунт. И вот теперь тебя нет, и я осталась одна посреди продуваемой всеми ветрами пустыни. Казалось бы, вокруг столько людей… И всё равно – одна.

Я торопливо промокнула глаза платком и, чтобы отвлечься, принялась растирать тушь, хотя делать это положено прислуге. На похоронах мне казалось, что я выплакала свои слёзы на несколько лет вперёд. Наивная я женщина.

– Кто тут опять растит грибы? – спросил бы Тайрен и обязательно меня обнял.

А праздник удался на славу. Ючжитар не зря упомянул купания – в день Отвращения несчастий действительно принято купаться или хотя бы как следует вымыться, чтобы смыть с себя беды и неудачи. Мальчишки резвились в воде, и их с трудом удалось вытащить из пруда, чтобы покататься на лодках в искусственном озере Озёрного парка к западу от дворца. Кататься, конечно, было куда скучней, чем плавать самим, ведь вокруг были придворные, а значит, не побрызгаешься, за вёсла не схватишься, лодку не покачаешь – словом, никакого удовольствия от прогулки. Зато можно было запустить парочку игрушечных корабликов, привязать их к императорской лодке и смотреть, как они плывут следом. Лиутар в соседней лодке шушукалась с подружками, дочками придворных дам, и все девицы от семи до десяти лет от роду с интересом поглядывали на молодых людей, гарцевавших на скакунах вдоль берега озера. Молодые, да ранние, что называется. Озёрный парк был предназначен для благородной публики, простолюдинов, кроме слуг, сюда не пускали, так что все посетители, разряженные в пух и прах по случаю праздника, являли собой весьма красочное зрелище.

– Матушка, а можно лунное лакомство прямо сейчас съесть?

– Можно, но тогда на пиру останешься без него.

Ючжитар закусил губу, напряжённо задумавшись над дилеммой. Посмотрел на брата, на сестру, представил, должно быть, как остальные вечером будут уплетать мороженое, а он на них смотреть, вздохнул и больше просить не стал. Впрочем, через некоторое время он пристал ко мне с вопросом, будут ли сегодня фейерверки. Фейерверков не предполагалось, но после пира я побаловала их другим развлечением: «волшебным фонарём», который здесь именовали «фонарём скачущих лошадей», хотя изображения на нём могли быть любыми. Давно известное в моём мире приспособление, фонарик со свечой внутри, вращающийся от нагретого воздуха и посылающий через фигурные прорези светящиеся блики разных форм на стены. Дети смотрели на нехитрое развлечение, затаив дыхание и приоткрыв рты, и я в который раз подумала, насколько же не избалованы жители этого мира зрелищами и техническими чудесами.

А ещё через день ранним утром мы с Ючжитаром двинулись в путь – приносить жертву озеру Девяти Драконов. На прощание я обменялась с провожавшим нас Кеем понимающими взглядами, мне помогли забраться в карету, куда уже подсадили маленького императора, и наш поезд, состоящий из свиты и охраны, двинулся к городским воротам. Ючжитар был возбуждён путешествием и по своему обыкновению забрасывал меня множеством вопросов, но я отвечала довольно рассеянно, чувствуя одновременно волнение и облегчение. Так или иначе, но через пару-тройку дней вся эта история с заговором разрешится.