Сотая бусина

Глава 9

'Полундра!' - традиционное в нашей маленькой семье 'бедственное предостережение', означающее лишь одно: внеурочный визит моих родителей(1). Точнее мамы. Потому что отец, в отличие от нее, 'экспромты' в принципе не любит. И не сказать, что я такому внезапному переполоху, случающемуся постоянно по причине моей взрослой во всех ее проявлениях жизни, была не рада. Рада, конечно, просто... предупреждать надо. А раз мама моя подобными мелочами себя никогда не обременяла, то моим домочадцам приходилось делать это за нее. Тоже, своего рода, выработанный годами рефлекс.

- Мама!..

- Настёна! Зигмунд! Грушенька и э-э-э...

- Ветран, мама. Ветран, это - госпожа Берта, моя... ну ты... Здравствуй, мама, - теперь можно и выдохнуть.

- Очень приятно, госпожа Берта, - тоже выдохнул воин духа, после приветственного лобызания руки.

- Берта, какими судьбами? Ой, а что это у тебя... там? - дипломатично влез умник, раздув ноздри на зажатый в ее руке бумажный пакет.

- А это гостинцы. Всем, кроме... Мне тоже весьма приятно, Ветран. Правда, если бы я знала заранее, то непременно бы прихватила что-нибудь и для вас. Что вы, например, любите? - тут же перешла она к допросу с пристрастием. Конечно, у нас с ней у каждой свои 'специализации'. И если я, обычно, изощряюсь в пытках, то моя мама - непревзойденный 'риторический(2)' мучитель.

- Мама!.. Может, чаю?

- Чаю?.. - оценивающе глянула на меня родительница, измеряя уровень 'самопожертвенности'. - Можно и чаю. Заодно поболтаем... о том, о сем. Кстати, вам всем большой привет от Бенджамина. Это отец Настёны, - в пол оборота, по дороге к столу. - Ага, спасибо, - уже усаживаясь, в ответ на манипуляции Ветрана со стулом (а вот интересно, смог бы он и маму, как меня, так же на нем раскачать?).

Вообще, мы с ней очень похожи. И, благодаря своей магической природе со стороны смотримся, скорее, как сестры. Только выглядит она, не в пример моего, гораздо элегантнее и 'скромнее'. Короче, 'куда селу до города, когда в репьях все бороды'.

Когда же на предложенную церемонию уселись все присутствующие, к чайнику тут же спохватилась я, бдя при этом краем глаза, как из заветного куля с клеймом самого лучшего в Либряне кондитерского магазина сначала был вынут миниатюрный круг деликатесного тинаррского сыра (теперь понятно, на что кот носом водил). Затем оттуда же изящным жестом руки была извлечена большая стеклянная пуговица, сегодня, в виде подсолнуха (домовиха радостно пискнула и с подарком в лапках, испарилась в пространстве). Последней порадовали меня - пятигранной коробкой любимых шоколадных конфет. Вот тут, наконец, подоспел и сам чай. А следом за ним вернувшаяся к столу Груша... в своем парадном платьице, украшенном в ряд аналогичными мамиными подарками различных сроков давности... И много ли крохе надо для счастья?.. К нашему же общему счастью, разговор вскоре (благодаря поднаторевшему за долгие годы Зигмунду), пошел по нейтральному курсу, лишь изредка обходя опасные берега:

- Так вы из Бередни, Ветран? Как интересно.

- О да. И на глобусе то не сразу найдешь. Я видел, Берта, в кабинете Бенджамина есть глобус Алантара. Как он, к слову сказать, поживает?

- Мой муж? Замечательно поживает. Представляете, допек-таки, либрянского главу - будут строить в городе часовую башню, и контракт на все вытекающие из этого... последствия уже подписан.

- Что? - оторвалась я от коробки. - Отцовская мастерская будет обслуживать башенные часы? Это же его мечта.

- Ну, да, - не очень мечтательно вздохнула умудренная родительница. - Мечта... И, кстати, некоторые части механизма заказали как раз на вашей родине, Ветран. Правда, Бенджамин переживает, что, хоть там и мастера знающие и по деньгам получается выгодно, будут трудности с доставкой. Ведь не все еще дипломатические пороги оббиты.

- Это да-а... - многозначительно покачал головой кот. - Не скоро притча... В общем, думаю, к будущему году все будет улажено.

- Откуда такая уверенность? - вскинул брови воин духа.

- Это он по своим каналам узнал, - тут же пояснила я, привычно скосив глаза к носу.

- Вот и газеты наши о тех же сроках пишут, - согласно закивала мама. - Правда, они еще и о том пишут, что не всем по вкусу такое расширение внешних контактов. Зигмунд, по твоим каналам данная информация проходила?

- Естественно... - важно зевнул умник. - И еще бы, такое было всем по вкусу? Скажу честно, мы ведь все здесь свои, обоюдная заинтересованность - огромная. Ладмения, человеческая ее часть, остро нуждается в технологиях, в которых бередняне поднаторели в долгой борьбе за выживание. А Бередня, как ни странно, да Ветран, в наших магических специалистах. Отсюда вывод... - скривил морду Зеня.

- Да-а... В наших газетах об этом точно не напишут, - уткнулась мама в свою кружку.

- О чем не напишут? - недоуменно я на нее уставилась. - Мама, о чем? В чем проблема то?

- В столкновении интересов, Анастэйс, - пояснил Ветран. - У вас в стране какой процент обычных людей?

- Восемьдесят три, по данным последней переписи, - хмыкнул кот.

- И всем им приходится жить без привычной тебе магии. А это значит, либо платить за нее, либо полагаться только на свои силы. А для второго нужно постоянно совершенствовать человеческие технологии, которые заметно облегчают жизнь.

- Значит, получается, что против могут быть маги и аланты? - пораженно выкатила я глаза.

- Точнее, маги. Потому что алантам, с их высот, на это, глубоко наплевать, - усмехнулся Зигмунд. - В крайнем случае, откроют себе другой мир и будут опять учиться на собственных ошибках. Ты думаешь, наша прародина у них первая?

- Я уже совсем ни о чем не хочу думать, - ошарашено посмотрела я на Ветрана. - Я только знаю, что, кто бы ты ни был - человек, гном или маг, всегда можно прожить лишь собственным честным трудом.

- Отцовское влияние, - добродушно скривилась мама и встала из-за стола. - Ну, мне пора. Очень рада была с вами всеми повидаться. Ветран, надеюсь... - глянула она на меня. - все у вас будет хорошо, где бы вы ни были - здесь или в каком-то другом месте... Настёна, проводи меня до калитки.

- Ага, - медленно отодвинула я стул, еще не веря в такой, практически 'бескровный' вариант общения.

Однако, уже в обозначенном для прощания месте, я, все же нарвалась на откровенный разговор:

- А он - милый, твой Ветран... - задумчиво глядя на нашу крышу, изрекла мама и опустила взгляд к моей синей голове. - И по какому поводу расцвела?

- Так получилось, - ковыряя свежевыкрашенную штакетину, вздохнула я. - Не нравится?

- Не в этом дело... Настёна, я знаешь, что хотела сказать?.. Все мы с годами меняемся, только родительская привязанность остается навсегда. И я за тебя всегда волновалась. Особенно, после того, как ты решила здесь остаться, - еще раз бросила она взгляд на наш дом. - Так вот. Обещаю впредь обходиться без моих внезапных появлений. Больше такого не повторится. И еще... что у вас здесь происходит?

- В каком смысле? - напряглась я.

- В смысле уравновешенного состояния психики. Груша какая-то прибитая. Зигмунд, напротив - не в меру суетлив. А твой Ветран... Он весь, как струна натянут. Что же касается тебя лично...

- Ну-ну... - с готовностью прищурилась я.

- Ты изменилась, Настёна. Я это чувствую. Не знаю, может просто, повзрослела... или, наконец, влюбилась по-настоящему. Кстати, а что с Глебом?

- С Глебом - все.

- Я так и знала, - без всякого сожаления выдохнула она. - Он был слишком хорош, этот некромант - романтик.

- Ты хочешь сказать, я для него была плоха? - пораженно открыла я рот.

- Нет, конечно. Он в принципе хорош для любой из нас. Потому что всегда позволял тебе самой принимать за вас обоих решения. Наша типичная женская натура - стремиться к свободе и бояться ее. Причем, одновременно. А этот мужчина, Ветран, он тебя, по-моему, искренне любит.

- Откуда такая уверенность?

- Уверенность? Да он смотрит на тебя, как на... - ненадолго замолчала мама. - Ты, когда была маленькой, часто страдала зубами, еще молочными, а ходить к обычному лекарю или магу категорически отказывалась. И мы тебя... я тебя за это наказывала - не давала есть 'вредные' конфеты. А когда мы проходили мимо той лавки сладостей... Помнишь, по пути к отцовской башне?.. У тебя всегда был такой взгляд, когда ты в витрину ее заглядывала... Твоя бабушка однажды со смехом сказала, что так смотрят только на запретный плод. Уж ей-то в этом можно верить, - грустно усмехнулась она и поправила мою растрепавшуюся челку. - Твой Ветран смотрит на тебя, как на сладости в витрине... Или, как на запретный плод. А когда мужчина именно так смотрит, это многое для женщины значит. И я здесь точно не другие запреты имею в виду... Хотя, мой тебе совет, чем дольше ты его к себе...

- Мама!

- Молчу, - прихлопнула она рот ладонью. - Да и пора мне уже... А, зачем ты охрану на доме усилила?

- Какую охрану? - тоже прищурилась я на собственные стены. - Я ничего не трогала.

- Правда?.. Интересно. Неужели, Мата и ее квадраты?

- Какие квадраты? Мама, ты о чем сейчас?

- Да так... Я в детстве своем ее, за пристрастие к магическим квадратам дразнила: 'Почти магическая Мата и ее всесильные квадраты'. Идея фикс у нее была - вся мировая гармония заключена в одной этой четырехугольной фигуре. А здесь квадрат явно прорисовывается, точнее, куб. Хотя, раньше... А, в общем, я могу и ошибаться в таких отсроченных тонкостях. Мне правда пора, - чмокнула она меня в щеку и уже из подвала обернулась. - До двадцать третьего, Настёна. Теперь уже точно.

- Пока, - так и осталась я таращиться на меркнущую арку... Ну, надо же? Наверное, я и в правду, в глазах мамы, резко повзрослела. А вот решать, плохо это или хорошо, было сейчас совсем некогда.

Зато по дороге к дому я, вдруг, в ярких красках представила, как бы все было у нас с Ветраном, если бы не наше нынешнее, вполне объяснимое, 'неуравновешенное состояние психики'. Вот мы вдвоем провожаем маму. Потом, обнявшись, неспешно идем домой. Там нас ждут кот и домовиха (они мне, почему то, тоже представились обнявшимися). Потом мы все вместе усаживаемся на садовом крыльце и планируем свое будущее. И в этом будущем есть место всем четверым (здесь я замираю, потом трясу головой и продолжаю фантазировать). Есть там место и Груше, которая помогает мне в подготовке к свадьбе. И коту, который убаюкивает наших с Ветраном детей своими притчами. А он сам... Он будет занят любимым делом. Каким-нибудь обязательно. Ну а я... Я буду счастлива и спокойна. И все у нас просто замечательно........

- Анастэйс, нам пора. Солнце садится, - воин духа, с уже прицепленным к ремню мечом и в куртке внимательно смотрит на меня от стола. Кот в это время курсирует у его ног. - Анастэйс?

- Ага... Я сейчас, только переоденусь, - направилась я к лестнице, но Ветран ловит меня за руку и притягивает к себе:

- Ты чего?.. У тебя такое лицо, будто тебя обидели, - смотрит он мне в глаза.

- Все хорошо, - в ответ обхватываю я его руками. - Мы всех победим и...

- Может, останешься дома?

- Что?! - вмиг очухалась я. - И даже не мечтай...

Условленным местом встречи с нашей проводницей, что совсем не странно, был местный погост. Точнее, дальняя его половина с завалившимися от времени, самыми старыми деревенскими могилами. Я в этой его части раньше никогда не была. Тетушкино 'последнее пристанище' разрослось ландышами гораздо ближе к центральному входу, обозначенному высокой аркой из традиционного красного песчаника.

- Весь я не умру.

- Ты о чем? - переступив четкую тень, как порог чужого мира, оглянулась я к сидящему на плече Ветрана умнику.

- Надпись на арке: 'Весь я не умру'. Слова из Горация. А в другом конце сего познавательного места нас ждет прямое доказательство этих слов.

- Русалка?

- А мне кажется, что Гораций здесь имел в виду совсем другое, - отстраняя ветку ясеня над дорожкой, буркнул мужчина.

- Душу, конечно. Вы совершенно правы, коллега. Но, назвать русалку существом бездушным лично у меня язык не повернется. Ведь что есть душа? Душа есть нематериальная субстанция, в которой собрана, выражаясь языком Стаси, вся природа существа, позволяющая ему мыслить, чувствовать, любить...

- Ты еще забыл сказать: жить, - вмешался в яркий монолог воин духа, явно не настроенный на его прослушивание до конца.

- Ну почему же, забыл? - тут же продолжил кот. - И жить тоже. Ведь, насколько я понимаю, речь здесь идет о русалке, принадлежащей к нечисти, а не к нежити? Хотя, и в этом случае можно поспорить.

- Вот и спорь... сам с собой, - вглядываясь в просвет между деревьями, предложила я. - А если хочешь, можешь у предмета спора мнением поинтересоваться. Вон она, кстати, справа от покосившегося креста.

- Где? - уже на тон тише уточнил умник.

Нилда явно скучала. Спиной прислонившись к растущему у сквозной погостной дорожки ясеню и, скрестив на груди руки, девушка лениво наблюдала за нашим приближением. Странно, но стройная ее фигурка в рубахе, подхваченной под грудью пояском, смотрелась в окружении облупленных надгробий и пожухлых венков явно не согласованно. Может, просто луна еще не взошла? Или русалки вписываются лишь в водный пейзаж?.. Хотя, была бы с нами Алена, она, возможно, считала иначе. И, представив пылкую художницу, с кистью за ухом, скачущую вокруг своей русоволосой натурщицы: 'Встань прямо! Не сутулься! Мину по проще, пожалуйста', я невольно хмыкнула.

- Наконец-то, - тут же напряглась несостоявшаяся картина. - Гребень принесла?

- Нет, - в ответ прищурилась я. - Пока не наигралась. Отсюда берегом?

- Берегом, берегом - самым коротким путем. За мной идите, - показала нам Нилда свою, совершенно прямую спину и первой пошла к задней погостной калитке.

Сначала, действительно, шли берегом - по узкой тропке рыбаков, вдоль прибрежных зарослей с уже притихшими на ночь пичугами. А потом резко взяли вправо и, минуя густо обляпанную коровью дорогу, вскоре поскакали по заросшим осечей кочкам. Первым оступился Ветран, с умником на плече, затрудняющим балансировку. Ботинок его смачно чавкнул, обозначая ненадежность выбранного пути, но заранее накладывать нужное в такой ситуации заклятие непромокаемости я поостереглась. Фонари дураков очень чутко реагируют на любое проявление магии. И тут же оступилась сама, едва не одарив местных лягушек тетушкиным непромокаемым сапожком. Дальше двинули осторожней, однако, все же стараясь поспевать за болотным мотыльком порхающей впереди русалкой. А когда, сбоку от уже выкатившейся луны обозначились силуэты нашего конечного пункта, я была готова и без тренировок воспарить. До того осточертело бесконечно прыгать и балансировать.

- Не-ет... - запнувшись, наконец, и шлепнувшись у самой кромки топи на колени, выдохнула я. - Обратно - только подвалом.

- Угу, - подхватил меня под пояс Ветран. - Светильника то, чтоб на лоб себе привязать, у нас все равно нет... Нилда, где именно нашли козу?

Русалка, отвернув от нас свое насмешливое лицо (у нее, по всей видимости, только два состояния: скуки или ехидства), пристально вгляделась куда-то за тылы очерченных луной построек. А потом махнула рукой:

- За самым длинным складом, во рве. Вернее, бывшей выгребной яме. Вам туда? - то ли спрашивая, то ли указывая, где всем нам и место, произнесла она.

- Нам туда, - не выдержав, 'нажала' я на первое слово во фразе. - Или, здесь твои полномочия заканчиваются?

- Да нет, - в ответ оскалилась Нилда. - Вдруг, ты там... потопнешь? Кто ж мне тогда гребень вернет?

- Не бойся. Я тебе его в завещании отписала. Вместе со старым утюгом.

- Анастэйс, - переминаясь в сторонке, не выдержал воин духа. - Может... вы с Зигмундом здесь побудете?

- Вот еще, - тут же всерьез оскорбилась я и демонстративно двинула в указанную сторону.

Правда, идти пришлось в обход - через просторный двор с покосившимися створами ворот, в котором ветер сейчас тихо перебирал лопухами по углам и скрипел чудом уцелевшими ставнями. Да... Спокойное место или нет, а практичные селяне явно здесь похозяйничали, не оставив в обозреваемом пространстве ни одной двери в петлях или оконной рамы. Посредине двора светлым пятном каменной кладки выделялся широкий круглый колодец, у которого не уцелело даже 'журавля'. Лишь одинокий столб с расщелиной на конце указывал на его бывшее назначение. Главное же трехэтажное здание бывшей гостиницы, сердито нахохлившееся над соседними постройками, было будто выхвачено гигантскими зубами по углам. Рейки внешней обивки в тех местах, торчащие на просвет, напоминали тщетно пытающиеся затянуться раны. А уж такое как?.. Что же касается присутствия магии... Рано еще... Жаль, но, рано...

Стараясь создавать как можно меньше шума, мы вереницей пересекли двор и занырнули в узкий проход между складами, тут же по пояс вляпавшись в репейник. И, как выяснилось позже, зря. Потому что, кроме ощутимого уже на подходе запаха тлена, а потом и самого несчастного животного, в яме ничего и никого не было. Пришлось возвращаться обратно и...

- Я сейчас... Ого-о, - весь двор вокруг нас вмиг приобрел краски.

- Анастэйс, что ты видишь? - стараясь наощупь, одной свободной рукой отодрать от штанов репьи, пробормотал Ветран.

- Вижу, что весело здесь было... прошлой осенью, - с прищуром глядя на 'покусы', тоже в полголоса, ответила я. - И что интересно... Нет, я, конечно, не боевой маг. Но, мне кажется, местами магия старая, а местами...

- Например, вон там, - ткнула пальцем русалка в сторону верхних окон гостиницы.

- Ага, - согласно кивнула я. - Хотя, кто его знает? Может, Прокурат сюда и позже наведывался? Правда, уже не так официально, как в первый раз.

- Что ты имеешь в виду? - старательно сощурился в том же направлении мужчина.

- Там явно свежие следы. А в остальном... - медленно провернулась я по кругу. - Мать моя, Ибельмания... - на крышке старого колодца, рядом с которым мы сейчас толпились, ярко и без всяких иносказательностей светился магический замок. - Вы знаете... я, кажется, его нашла.

- Кого? - дуэтом выдохнули Ветран и умник.

- Фонарь дураков. И... - так захотелось мне сейчас высказать им все, что я думаю и о бесценной женской интуиции и о том, как иногда полезно прислушиваться к лично моему мнению, но, ограничилась лишь скромным. - ... его закрыл маг.

- Как это, 'закрыл'? - сделав несколько попятных шагов, замер кот.

- Да очень просто. На колодце магический знак замка, которым сдерживают опасную...в общем все опасное. Хотите, я его открою? Он стандартный.

- Конечно, - перехватил в руке меч Ветран.

- А, может, есть другие способы? - тихо выразил мнение умник, а Нилда традиционно усмехнулась:

- Давай, магичка. Что, зря пришли?

Мне вот тоже верить в такое не хотелось. Но, Зеню и храбрую Нилду мы все ж затолкали в ближайший, гостеприимно лишенный дверных створок сарай. И сейчас из оконного квадрата его горели два, отражающих свет моего шара, котовьих глаза. Бедный умник - небогатый у него выбор. Либо беспомощно трепыхаться 'под носом' у гипнотической сущности (своего конкурента, кстати), либо оказаться наедине с не особо расположенной русалкой. Мы же с воином духа стояли сейчас в нескольких ярдах от колодца и в последний раз повторяли наш нехитрый план:

- Я - снимаю и отвлекаю. Ты - кидаешь. Так?

- Нет, не так. Ты - снимаешь и отходишь. Я - кидаю.

- А ты вообще хоть одного из них до этого вживую видел?

- Трех, во время спаривания.

- О-о, тебе крупно повезло.

- Анастэйс, что за пошлости?

- Разве? Это я к тому, что они только в этот момент и беззащитны и их можно убить одним...

- Та-ак. Повторяю еще раз: ты - снимаешь и...

- Я поняла.

- Точно?

- Не мешай. Я снимаю... Да мать же твою, Ветран! А твоя защита?!

- Все. Поздно. Не мешай.

А дальше пошло полное опровержение истины, что, чем проще план, тем он успешнее. И мы с воином духа с блеском и фейерверками смогли доказать: из трех наличествующих пунктов целых два могут оказаться невыполнимыми. Нет, замок я вместе с крышкой с колодца сняла, а вот потом:

- Ты его... видишь?

- Я его чувствую, но, почему то, не вижу, - тихо произнес, замерший рядом Ветран.

А вот, случается и такое. Над колодцем сейчас висел, мерно мерцающий сизый сгусток, размером со средний арбуз и тоже оценивал обстановку. И по тому, как, прямо под мою защиту волнами накатывали и его растерянность и огромное чувство голода, я поняла - выход лишь один:

- Я в него сейчас огнем метну, а ты...

- Анастэйс, ты еще здесь?

- Не хами, а послушай, - скосив набок рот, процедила я. - Он для тебя незрим, потому что находится в спокойном состоянии. И для того, чтобы... В общем... - почти не целясь, запустила я с двух рук огненные шары.

Сгусток дернулся, уходя от правого, но, тут же получил вторым и по тому, что произошло дальше, я поняла, что своего добилась. Но, вот только, вмиг поменявший свой цвет на ярко синий, и ставший вполне зримым фонарь дураков с жертвой своей тоже определился.

- Анастэйс, уходи!

Да что там 'уходи'? Я понеслась. В противоположную от притаившихся Зени и русалки сторону. И по треску раздавшегося сзади разряда, осознала, что Ветран даже размахнуться не успел. На ходу затормозив, зацепила взглядом его, стоящего на одном колене и летящий за мной следом фонарь.

- Уходи!

Влепить я ему успела. Сгусток проглотил мой шар и вновь упрямо попер вперед. Какое там 'покушать'? Речь уже шла о моральной компенсации. Пришлось у самых ворот разворачиваться, но тут мне в голову пришла совершенно дурная мысль. Ведь пока мы втроем будем носиться на одной линии, Ветран не сможет в него бросить, значит надо эту линию ломать. Но 'дурь' заключалась не в этом:

- Будь здесь! - уже из дверного гостиничного проема прокричала я тормознувшему воину духа. - Я его на тебя выведу! - только бы послушал. Иначе, все зря.

Коридор, коридор. Лестница. Вверх, вверх и дальше по коридору, мимо зияющих окон. Я на миг замерла, пытаясь сориентироваться, и тут же в дюйме над головой просвистел искристый разряд фонаря, вынырнувшего следом. Вроде бы топота мужских ботинок сзади не слышно. Значит, надежда есть. Комната, комната, а за окном отблески так и висящего у колодца светового шара, запущенного, с целью отвлечь сущность в первый момент. А вот и оно, нужное окно. Уже у трухлявого подоконника, соскользнув с него ногой, я увидела застывшего внизу Ветрана. До него, вдруг, дошло, что я собираюсь сделать, но читать нотации было поздно. Он лишь взмахнул рукой с зажатым в ней мечом, как сзади меня прогремел еще один разряд, толчком в спину, ускоривший решение. И уже падая вниз, я уловила, как над самой моей макушкой молнией блеснуло серебряное лезвие.... ...

- Ты как?

- Нормально.

- Анастэйс, это же полное сумасшествие.

- Ну, почему же полное? Я же говорила тебе, что немножко умею? Это же не пожарная каланча?

- Слышал, Ветран? Так что, можешь ее поднимать.

- Ой-й...

- Что?!

- Не так быстро. Голова кружится.

- Хорошо, - аккуратно поставил меня Ветран на землю, но рук не ослабил. - Да-а. А вот как теперь мне меч оттуда доставать?

- Так Стася снова воспарит, - шерканулся об мою ногу умник.

- Ну, уж нет. Сами... воспаряйте. А мне бы на два подвала сил хватило, - вывернула я вверх шею. Меч, на треть ушедший в деревянную стену, наискосок торчал из нее между окнами верхнего и второго этажей. От фонаря же дураков не осталось даже ошметков... А до меня только сейчас стало доходить, как же нам ВСЕМ крупно повезло. - Надо проверить колодец, на всякий случай. А еще лучше, разжечь небольшой костер. Сделаешь? - подняла я лицо к мужчине.

- Угу.

- Будешь пополняться? - догадливо пропел Зеня.

- Буду. А потом попробую сама меч достать, только, не парением. И рану твою на виске тоже здесь же, чтобы не кровоточила.

- Я так поняла, мне в этом месте больше делать нечего? - повернули мы головы на знакомую язвительную интонацию. - Так что, прощайте, - развернулась к воротам русалка, а потом, вдруг, остановилась. - А ты - молодец, магичка... Только, про гребень не забудь, - и плавной походкой, нисколько не страдающей от мешковатости рубахи, отправилась восвояси...

Домой мы вернулись около полуночи. Время для режима последних дней - почти младенческое. Так что на еще горячую баньку сил вполне хватило. А сейчас я, подогнув под себя ноги, сидела на диване и, борясь с предательски подкравшейся дремотой, внимала коту:

- Ага-а...

- А потом, когда я увидел, как этот хобий мотылюжник ломанулся за тобой, а по дороге сшиб выступившего ему наперехват Ветрана, я тут же сказал Нилде... Стася?..

- Ага-а.

- Что, 'ага'?

- Ты Нилде тут же сказал.

- Ну да... Так вот, и я тут же сказал ей: 'Не держи меня!' - с пафосом процитировал умник сам себя.

- Так она тебя что, удерживала? - попыталась удивиться я.

- Конечно, - гордо выпятил грудь кот, а потом, вдруг, вздохнул. - До сих пор хвост болит... Стася?

- Ага-а.

- Я там кое-что видел... Стася?!.. Скорее бы уж Ветран из бани вернулся. Все одно, что с диванной подушкой общаешься. Ты меня совсем не слушаешь.

Поклёп, конечно - я его слушала. Более того, прекрасно понимала все, о чем он говорит. И, если уж совсем честно, как Ветран любит, 'тоже кое-что там видела'. Например, тихонь, которые, как только воин духа развел костер, высунули свои обманчиво розовые носы из всех ближайших щелей. Да здесь, в общем-то, ничего удивительного. Кроме того, что это - мелкая вредная нечисть, обитающая в подобных заброшенных местах, и пьющая кровь у случайных 'счастливчиков'... А еще, это - огромные крысы... Крысы, которые умеют просто больно кусаться своими острыми зубами... Крысы... Крысюки... И почему, ответы на мои загадки приходят ко мне исключительно во сне?..............

Громкий, обжигающий душу крик вырвал меня с качелей. Еще несколько мгновений назад я носилась на них вверх-вниз, подталкиваемая стоящим сбоку пятнистым боровом. Он что-то важно мне объяснял, жестикулируя свободным копытом. А потом, бац! И я уже падаю... Но, вместо стремительно приближающейся травы в белых пятнышках цветов оказываюсь на половых досках...

- Анастэйс!!!

- Да мать же твою! - полы длинного банного халата и подоткнутое под меня со всех сторон одеяло сделали свое дело. А прямо перед моим носом сползшая наполовину с кровати подушка. И ночная тьма вокруг. Но, ведь только же кто-то... Да, не 'кто-то', а... Выбираюсь, наконец из своего 'кокона' и со всех ног несусь в обход, через весь этаж. Но, на гостевой койке сейчас пусто. Лишь такой же кучей на полу одеяло и... - Ветран!!!

- Я... здесь, - голос его глухой и какой-то низкий, с трудом узнаваемый.

- Да какого ахирантеса ты там делаешь?! - тут же окончательно проснувшись, вцепилась я руками в перила. - И почему так кричишь?!

- Я не знаю, - потерянно произнес он, а потом, попятившись, плюхнулся на мою кровать.

- Не знаешь?!.. Я сейчас.

Мужчина сидел, широко расставив босые ноги и обхватив руками голову и, хоть смотрел на меня в упор, казалось сейчас, совсем никого не видит.

- Ты чего? - склонилась я перед ним. - Ты меня так напугал. Я сначала сообразить ничего не могла. Где я? Кто я? Свалилась на пол. Потом, пока выбралась из... Ты... чего? - горячая, дрожащая рука скользнула по моей скуле, словно проверяя ее на наличие, и плетью упала вниз:

- Ты живая. Слава Богу.

- Уж не знаю, кому слава, но, и я тоже... чудом живой, - запрыгнул на постель взъерошенный кот.

- Та-ак... так. Кто-нибудь мне объяснит, наконец, что здесь только что было?

- А хоб его знает! - выразительно дернул хвостом умник. - Но, если начинать с меня, так ты меня придавила.

- Когда? Чем? - выкатила я глаза.

- Да только что и собой. Я спокойно сплю. Никого не царапаю, не задираю, а тут Ветран как заорет: 'А-а-а! Анастэйс!'. Ты подскочила, будто над тобой новогоднюю хлопушку разорвало, и грохнулась с кровати, причем, прямо со мной и прямо на меня! - с истеричной обидой заявил кот. - А потом по мне же еще и пробежалась... Вот я и говорю, чудом уцелел... А ты чего орал то, воин духа?

- Я?.. - одарил его мужчина точно таким же пустым взглядом. - Я думал, что убил ее.

- Что?!

- В каком смысле? - хлопнулся на задницу Зеня.

- В прямом... - видимо, в сознании Ветрана произошли какие-то просветляющие перемены. Потому что, спустя уже мгновение, он, вдруг, резко подскочил с места и направился к лестнице. - Где Груша?

- Зачем тебе Груша? - понеслись мы следом за ним. - Ветран, ты можешь толком объяснить, с чего ты, вдруг, вздумал меня пришпилить?

- А почему именно пришпилить? - решил на скаку уточнить кот. - Есть много других вариантов, более цивилизованных.

- Да потому что у его кровати из пола торчит стилет.

- Хобья сила.

- Груша! - рванул на себя погребную крышку мужчина и, не глядя, прыгнул в темноту.

- Да погоди же! - полетел вслед ему мой световой шар. Маленький квадрат вмиг залился желтым светом, явив свежевыбеленные каменные стенки, отсеки с картошкой и полки с разнокалиберными горшками, но домовихи нигде не было. - Грушенька, - хлопнувшись на колени, свесила я голову вниз. - Ты где?

- Все хорошо, хозяйка.

- Это она откуда? - задрал ко мне голову Ветран.

- Ниоткуда... Иногда она вещает из ниоткуда, - озадаченно села я на попу. - Вылазь.

- Одевайся и пошли проверять охрану дома, - с готовностью выскочил он наружу.

- Я так поняла, объяснений нам от тебя не дождаться? - посмотрела я на Ветрана снизу вверх.

- Всему свое время, Анастэйс. Пока же его у нас нет. Руку давай...

Кукушка на тетушкиных ходиках пробила лбом пять часов, когда мы, вернувшись с результатами прошлой ночи, решили оживиться чаем. Охрана дома и на этот раз оказалась выше всяких претензий. Чего не скажешь обо мне, так и не получившей от воина духа не то, что раскаяний в содеянном убийстве, а простых комментариев к нему. Воду в чайнике я вскипятила магией, а заварку в кружки, всего секунду поморщась, разлила вчерашнюю. Не знаю, как Ветрану, а мне сейчас главное - просто чем-нибудь руки и рот занять. Да и тетушка моя гостеприимная, всегда говорила, что, уж коли уселся за стол, будь добр, обоснуй.

- Анастэйс, скажи мне, - неожиданно начал со встречного ко мне вопроса Ветран. - Твоя домовиха долго может вот так... из ниоткуда вещать?

- Груша?.. Сколько посчитает нужным. Она - дух этого дома и сама решает, когда выходить с нами на контакт или отвечать на наши приглашения к нему.

- Понятно... - мужчина с силой потер ладонями лицо, а потом сцепил их друг с другом.

- А вот мне совсем непонятно, - хлопнула я перед ним полную чая кружку.

- Мне и это... вполне понятно. Анастэйс, сядь, пожалуйста.

- Села...

- Рассказываю.

- Внимаем, - вставил, притрусивший от чашки с молоком умник. И как еще от 'Покайся, грешник' удержался?

- Рассказываю... - по взгляду Ветрана я поняла, что примерно того же ожидал и он. - Я уже уснул, довольно крепко, потому что сообразил не сразу, когда... В общем, когда очнулся, передо мной стояла дрибза(3).

- Кто перед тобой стояла? - недоуменно переспросила я.

- Дрибза, - до побеления сжал мужчина пальцы. - Это исчадье ада, каким-то непонятным образом просочившееся в наш мир из старого. С виду - обычная женщина, а по духу своему - чистая демоница.

- Ну-у, - с непонятным мне выражением протянул умник. - Я бы на вашем месте, коллега, не стал так сгущать краски.

- А ты уверен, Зигмунд, что мог бы когда-нибудь оказаться на моем месте? - с не менее непонятным мне гневом произнес Ветран.

- Я вам больше скажу, с одной из них я был лично знаком... в свою бытность в столице, а ее - под попечительством одного знатного господина. И все дело вовсе не в связи с демонами, а в афродизиаках, которые дрибзы очень умело используют. Да еще, пожалуй, в их обязательном ритуале соприкасания надрезами и обмена кровью, после чего все процессы в организме ускоряются, включая...

- Твои познания, я смотрю, очень глубоки во всех... областях жизни, - глухо произнес мужчина. - Однако, я бы не советовал тебе, Зигмунд, в следующий раз, так искушать судьбу, окажись вы с ней на ЕЕ территории... Как я когда-то.

- Послушайте, коллеги, может, обмен опытом вы продолжите в другой раз? - не менее выразительно вступила в беседу я. - Ведь, насколько я поняла, ты не эту... дризбу убил, а меня? Я-то здесь причем? Не вовремя появилась?

- Продолжаю... Она... дрибза, стояла передо мной, как живая, то есть, вполне реальная, как вы сейчас. И держала в руке свой ритуальный нож.

- Ты тогда в первый раз закричал? - ехидно уточнил кот.

- Не-ет. Я просто незаметно вытянул из под подушки стилет и приготовился к броску.

- Лихо!

- Зеня! Ты можешь заткнуться? Иначе мы до моего убийства только к обеду доберемся.

- А потом... - и без котовьих дополнений, вдруг, замолчал Ветран. - Потом, она качнулась в мою сторону и я на нее прыгнул. А когда уже воткнул ей в сердце стилет... - потрясенно поднял он на меня глаза. - Подо мной лежала ты.

- Что? - перехватившим голосом выдохнула я и тут же закашлялась. Потом отхлебнула из кружки чай, боясь снова поднять глаза. - Она превратилась в меня? Я правильно поняла?

- Да, Анастэйс, - разжал он, наконец, свои пальцы, и тоже схватился за кружку.

- Какие интересные у нас по дому гуляют иллюзии, - сдавленно пробормотал умник. - Прямо, иллюстрации к мемуарам, если бы мы с тобой, Ветран, за таковые сели. Хотя, я не понимаю, Стася то здесь, действительно, причем? Ну, мой маг - из моего темного прошлого. Твоя красавица тоже, явно имела место в твоем, боевом, а наша то мыльная фея, она из самого, что ни на есть, настоящего?

- Ветран, - не только подняла я на него глаза, но и встала со стула.

- Угу, - удивленно кивнул он в ответ.

- Накапать тебе... валерьянки?

- Зачем? - один с завистью, другой с недоумением, вопросили сидящие.

- Затем, что тебе надо успокоиться, а я... я иду спать. Так накапать?

- Не надо... Анастэйс, погоди!

- Спокой-ного утра!..

Самообман... Он заранее обречен на проигрыш, потому что реальность всегда разрушает наши заблуждения. Неминуемо. Но, можно просто на время спрятаться от нее, этой разрушающей реальности, сделать вид, что ты и дальше продолжаешь верить в лучший исход. Хотя бы на время, всего на чуть-чуть оттянуть неизбежное...

- Мне еще немного осталось! Я скоро уже закончу!

- Угу... - вздохнул за дверью Ветран. - Ты, хотя бы пообедать выйди.

- Нет! - категорично отрезала я. - Много дел. Давайте без меня.

- Так мы-то пообедали... Я ж в третий раз сюда прихожу, - по голосу было понятно, что последние слова мужчина бросил уже удаляясь. Но, далеко не ушел. У него тоже 'нашлись срочные дела', и совсем рядом - у навеса. Именно с той стороны возобновились сильно характерные звуки: 'Йэх! Хрясь...' Чурбашки то тут причем? За меня от колуна(4) страдают... За мой самообман.

Я даже в окно глядеть не стала. И так понятно - бдит. Хотя, с моими-то способностями, риск все равно есть. Но, видно, ему самому так спокойнее. Что же касается моих дел, так их у меня попросту не было. Мыло свое последнее я отдала господину Трушу еще вчера, выпросив взамен двухнедельный перерыв. Вот он удивился. Хотя, раз то за шесть лет - имею полное право. А уборку в избушке закончила еще часа два назад. Сейчас же, просто сидела на скрипучем, как и большинство тетушкиной старой мебели, диванчике и просто пялилась в одну точку. Точкой была клякса на противоположной стене, ярко синим толстым паучком притаившаяся на беленом, как снег пространстве. Это я так волосами тряхнула, еще длинными, когда, не веря в собственное 'счастье', с зеркальцем наперевес, выскакивала на улицу... Возвращалась, правда, уже гораздо спокойнее... и с ножницами. Да что там волосы? И почему именно они мне сейчас на ум пришли?.. Наверное, потому что одного с Грушей цвета... Хотя, могла бы подумать и еще о чем-нибудь. Например, о том, что за ахирантес и зачем запечатал фонарь дураков в колодце... А вот это уже совсем анализировать не хотелось. Потому что, как и в случае с домовихой, ответ я знала с большой долей вероятности. Да и радовал он меня не больше... А, если о Ветране?.. И опять - тупик... Кругом тупики.

- Стася... Стася, впусти меня... пожалуйста.

Ну, раз 'пожалуйста'. Я и не помню, когда умник это слово в последний раз употреблял:

- Заходи.

- Трудишься? - после беглого обзора, запрыгнул кот в аккурат на мое нагретое место. - Трудишься, вижу.

- Так уж и видишь? - с вызовом скрестила я на груди руки. - Зачем пришел?

- Мы с Ветраном сейчас по лавкам пойдем.

- Ну, надо же, какие 'хозяюшки'.

- Так вот, - стойко усилил нажим умник. - Возможно, опять до Либряны махнем.

- До Либряны? - тут же 'сдулась' я. - Туда-то зачем?

- Да, мало ли?.. Мне, например, очень сыр понравился, который Берта вчера приносила. Ты не знаешь, в каком именно магазине она его купила?

- В 'магазине гостинцев', по всей видимости. Сыр можно и здесь найти. Я знаю одну лавку, недалеко от нас. И нечего вам в Либряне делать, если только не по следственным интересам.

- А это уже нам с Ветраном решать. Ты-то от дел отстранилась. У тебя сегодня опять свои заботы... Стася.

- Что еще?

- Зря ты так.

- Это, по какому поводу?

- Подумаешь, убил он тебя. Ведь хотел то убить совсем другую.

- Много ты понимаешь, - тяжко вздохнула я и отвернулась к окну.

- Я же - мудрец... И, если рассматривать данный факт с психологической точки зрения, то...

- Зеня, иллюзии, явившиеся к вам с Ветраном, конечно, имеют к психологии отношение, но не на столько, как ты считаешь.

- Так объясни мне! - с воодушевлением воскликнул кот и даже хвостом обернулся. Видно, для лучшего усвоения материала.

- Объяснить? - прищурилась я в ответ. - Объяснить... Боюсь, что все вкусные сыры закончатся. Так что, спрыгивай с диванчика, пошли...

Хозяин нужной нам лавки был человеком, по всей видимости, с редкостным чувством юмора. Потому что в стеклянных дверях сейчас красовалась, подвешенная изнутри картонка 'Я вкушаю. Медленно досчитайте до ста и вам воздастся'. К тому же, не смотря на наличие государственных расцветок в ленте, новая его вывеска, реющая поперек тротуара, сильно напоминала траурный венок с сырным кругом ровно по центру.

- Да-а... - задрав голову, залюбовалась я на сей жестяной шедевр. - Я бы на вашем месте не стояла прямо под ней.

- Это почему же? - напрягся на плече Ветрана умник.

- Еще неизвестно что лавочник имел в виду под словом 'воздастся'. Вдруг, вывеской. С ней на шее и похоронят.

- Ну и шутки у тебя сегодня, Стася, - фыркнул кот, а мужчина, все ж сделал шаг в сторону:

- Может, не будем считать, а сходим пока в другие места? А, Анастэйс? - щурясь от солнца, посмотрел он на меня. Я же в ответ лишь пожала плечами:

- Да, пожалуйста. Дальше по улице еще одна будет...

Постепенно, от лавки к лавке, дойдя до самого центра Мэзонружа, мы так же постепенно набрали корзину. Работали они здесь без перерывов на 'вкушения', да и на улицах было гораздо веселей от людей, развлекающих себя нарядным воскресным променадом. Нечто подобное позволили себе и мы. Правда, с тяжелой ношей и котом на плече беспечно прогуливаться было как-то странновато. Поэтому, предпочли для себя 'сидячий' вариант. Благо, было где - как раз напротив единственного в деревне банка, точнее, его местного представительства, в маленьком скверике, отвоеванном у соседнего постоялого двора. По-моему, Зеня сейчас про эту знаменитую судебную тяжбу Ветрану и рассказывал. По крайней мере, слова 'а столб потом прямо в зал, как доказательство' и 'два раза Дозирона его же картой местности', там точно присутствовали. Я же сидела в сторонке от них и, закрыв глаза, отдала лицо солнцу и ветру.

- Анастэйс... - дошла очередь и до моей персоны.

- Да-а.

- Ты ведь голодная.

Очень захотелось ответить, что на людей пока бросаться по этой причине не собираюсь, пусть не тревожится, но, больно уж глупо это, да и ни к чему уже:

- Так ведь, сама виновата.

- Здесь рядом, я видел, когда мимо проходили, пирожками торгуют. Хочешь пирожок?

- Ага... Спасибо.

- Я сейчас, - поднялся со скамейки Ветран. - Только...

- Я буду здесь.

- Хорошо. Зигмунд с тобой останется...

- Стася, ну за что ты с ним так? - проводили мы с котом взглядами завернувшего за угол Ветрана.

- Зеня, прекрати свои копания. Я что, обидела его чем-то? Наорала? Оскорбила? По-моему, все у нас тихо - мирно.

- Уж лучше бы наорала.

- Что?

- Так, хоть какие-то эмоции, а не полная отчужденность. И как мы вообще будем дальше работать в такой ненормальной обстановке?

- Нормально будем работать. Вот сейчас пирожок съем и сразу резво подскочим нормально работать... Лишь, с направлением определимся.

- Ну-ну...

- Я тебе сейчас усы повыдергиваю за эти твои многозначительные 'ну-ну', - развернулась я к коту. - Суешь свой мудрый нос во все дыры. Лучше бы своими делами занимался. Ты почему сегодня клиенту в приеме отказал?

- Я? - опешил от такого неожиданного поворота 'миротворец'. - Так он... он. Стася, я боюсь.

- Чего ты боишься?

- Что расскажу ему что-нибудь совсем неподобающее, а оно потом... сбудется, - тоскливо насупился умник.

- Да?.. Вот я Трахиния, - ошеломленно обхватила я голову руками. - Точно, исчадье...

- Добрый день! Надеюсь, я вам не помешал? - вопрос прозвучал, как нельзя, кстати...

Приятельницу свою, Алену я знала вот уже долгих пять лет. И из нашего с ней общения извлекла для себя два достаточно ценных урока. Урок первый: есть вещи, понять которые мы не в состоянии (под каким углом на них не пялься), но от этого они свою ценность для других не теряют. И урок второй: есть женщины, для которых мужчины - всего лишь приятные, но временные ухажеры. Однако женщины эти вполне заслуживают уважения. Поэтому, на картины аленины я старалась совсем не смотреть, а кавалеров ее многочисленных - просто не запоминать. Хотя, господин Горст Фенербак мне, почему то, запомнился.

- Здравствуйте, - спешно опустила я руки, а потом подумала, что к этому еще что-то, наверное, полагается добавить. - Как ваше здоровье?

- Вашими молитвами, - жизнерадостно расплылся ветеран и без приглашения уселся рядом.

- Что, извините? - прищурилась я.

- Я сейчас не то сказал? Так у людей обычно, принято отвечать, - замер он, а потом рассмеялся. - Спасибо, иду на поправку. А вот вы, госпожа маг, и сегодня прекрасны, как небеса обетованные.

- Скажите, - косясь на мой окончательно потерянный вид, влез умник. - вы свои фразы заранее репетируете или экспромтом выдаете?

- Это сейчас про что, уважаемый Зигмунд? - перегнулся к нему господин Фенербак.

- Да хоть про ваш сомнительный комплимент, - вкрадчиво пояснил кот.

- Сомнительный комплимент?.. Хм-м. А хотите анекдот про аналогичный же? - сам у себя поинтересовался ветеран, потому что тут же продолжил. - Встречаются пожилая дама и статист, помешанный на процентах. И мужчина решает сделать даме приятное. Он восклицает: 'Как вы прекрасно выглядите!' Дама, зардевшись, кокетливо у него спрашивает: 'И насколько прекрасно?' Специалист, недолго думая, уточняет: 'На все сто'.

- Действительно, сомнительный, - великодушно хмыкнул Зеня, а я решила свернуть со скользкой дорожки юмора:

- Как поживает Алена, господин Фенербак? Я ее не видела со дня рождения Колина.

- Алена?.. - пригладил мужчина свои флибустьерские усы и бородку. - Алена, к сожалению, бросила меня на произвол судьбы. Видите, в воскресный день слоняюсь один, коротаю время.

- Да что вы говорите? - привычно не удивилась я.

- Она все пишет свои странные картины. То рассвет в курятнике, то закат, отражающийся в...

- Надеюсь, не в Чилимском пруду? - вспомнив боевой настрой приятельницы, невольно напряглась я.

- Не-ет, - тоже, на миг насторожился ветеран. - Она водоемы поменьше использует. Те, что, обычно, после дождя бывают.

- Ясно.

- А вам, по всей видимости, абстракционизм в живописи не импонирует? - решил углубиться и в эту тематику кот, но, я уже встревать не стала.

Мало того, откинувшись на спинку скамейки, вообще ощутила сильное желание слиться с деревяшкой - к нам приближался Ветран.

- Здравствуйте, - не отрывая взгляда от нашего собеседника, буркнул он. - Анастэйс, Зигмунд, нам пора, - и всучил мне, еще горячий, наполовину обвернутый бумагой, пирожок.

- Уже? - привстал для рукопожатия господин Фенербак. - Хотя... у всех, я понял, кроме меня есть дела даже в этот день. Анастэйс, я надеюсь, мы с вами еще увидимся? Уважаемый Зигмунд, Ветран, всего доброго...

Обратно бежали молча и чуть ли не вприпрыжку. Я сначала старалась поспевать, безрезультатно подстраиваясь под широкий, неожиданно нервный шаг воина духа, а потом, будто, в ступор впала. Мне, вдруг, все вокруг показалось огромной каруселью: улица с людьми, деревьями и домами и небо над ними кружились вокруг меня. И я даже музыку уловила, какая обычно бывает вблизи подобных ярмарочных забав. Одна лишь я столбом торчала посреди всего этого разноцветного хоровода и совершенно не знала, что мне делать дальше. Ведь, куда не ступи, тут же закружит и выбросит без опоры... А потом я приняла единственно верное, на мой теперешний взгляд, решение: черкнула привычными пальцами знак и сделала шаг вперед... уже без риска упасть...

- Скажи, что мне делать?!.. Скажи! Скажи!.. Сыскарь из меня плохой! Любви я недостойна! Друзьям причиняю боль да и хозяйка... - на мгновение задумалась я. - Трахиния я, а не хозяйка! Скажи, куда идти, что спасать?! - ветер потрепал мои волосы, перебросив челку на глаза, а потом и вовсе затих. - Во-от... Даже ты во мне разочаровался, - угрюмо протянула я, спустив глаза от облаков.

В левой руке моей был по-прежнему зажат купленный Ветраном пирожок. Он давно остыл, а под пальцами, на серо желтой, неровно оборванной бумаге, проступили масляные отпечатки. Я поднесла руку поближе и смахнула с румяной корочки нанесенный ветром сор. Потом, еще ближе... и, глубоко вздохнув, откусила. Пирожок оказался со щавелем. Сладкий густой сок потек по подбородку и капнул на юбку. Но, все равно, очень вкусно... Так и жевала его, вздыхая и глядя в даль, как еще совсем недавно на синюю 'паучковую' кляксу. А когда в руке осталась лишь бумага, вытерла ей подбородок и пальцы... Промасленная, она всегда хорошо горит. Вспыхивает и тут же тает, почти без пепла. Огонь любит такие угощения. А я в детстве любила поджигать на ладони, скатанный из бумаги шарик, а потом смотреть, близко поднеся к глазам, как он расправляется в пламени, а потом медленно клочьями опадает... Руки сами вспомнили забытые движения и готовая 'жертва' покорно скатилась в углубление ладони. Осталось лишь 'выпустить рыжего бесенка', как говорила бабушка, но в этот раз я замешкалась, пристально вглядываясь в глубокие промасленные изломы... Да-а, кто ищет знаки... Пожалуй, неизлечимая моя фобия, потому что через секунду я уже аккуратно исправляла содеянное. Точнее, расправляла...

Обычно, уличные торговки для своих оберток используют бумагу из магазинов, с разбросанными по всей ее ширине, бледно оттиснутыми клише(5). Это, в лучшем случае. На худший идут местные газеты, но их закручивают лишь для семечек и орехов. Да и то не всегда, если практичная торговка еще и печется о своей репутации. Торговка, продавшая пирожок с так любимым Ветраном щавелем, о репутации своей, по всей видимости, пеклась. Но, вот где она эту бумагу раздобыла?.. На пятнами прозрачном клочке, к тому же изрядно измятом, едва читались всего два слова, заключенные в вытянутый ромб, обвитый веревкой: 'Близкий очаг'...

- Да-а... - потерла я сморщенный нос. - Ну и что такое... Да, к ахирантесу все эти знаки! И самой уже понятно, что хватит прятаться. Пора по-го-ворить, - прищурившись, разглядела я скачущие внизу, у подножья холма, фигурки: мужскую и котовью. - Вот и поговорим, - тут же поубавился весь мой запал...

Правду сказать, я ожидала от Ветрана всякого, но, никак не такого. Он, сначала замер напротив меня, предусмотрительно подскочившей на ноги, а потом, вдруг, потянулся к лицу ладонью, заставив невольно дернуться в сторону, чтобы в следующий момент уже оказаться в надежной сцепке рук:

- Ну, зачем ты так? У тебя подбородок запачкан. Я лишь хотел его...

- Он - в твоем пирожке, - безуспешно мотнула я прижатой к его груди головой, а потом там же и затихла. - ... со щавелем.

- Со щавелем, - облегченно выдохнул Ветран. - Я знаю... Анастэйс, нам с тобой надо, наконец, поговорить.

- Давай поговорим. Только начинай ты. И еще...

- Что, 'еще'?

- Я должна видеть твои глаза, когда ты будешь мне это говорить...

- Хорошо, - ослабил мужчина объятья.

- А можно, еще и от себя кое-что добавить?

- Да, Зигмунд.

- Вы не могли бы вообще сесть в траву, а то мне половину текста ветром сносит? - этот кот и возвышенную трагедию умудрится загубить в балаганный фарс. Однако просьбу мы все ж выполнили, и теперь оставалось лишь самое тяжелое - начать:

- Анастэйс, ты знаешь, что такое 'взбесившийся дух'? У вас их еще называют 'боггартами'? - сразу взял с места в карьер Ветран.

- Знаю, - в ответ затаила я дыхание.

- Так вот... Мне кажется, что Груша... - послушно не отводя от меня глаз, качнул он головой. - Повторяю, у меня лишь есть некоторые опасения.

- Продолжай.

- В общем, мне кажется, она постепенно перерождается именно в него.

- Хобья сила! - гневно подскочил умник. - Ветран, ты вообще соображаешь, что говоришь? Чтобы наша Грундильда, вдруг, из милого безобидного создания переродилась в... бешеную собаку? Стася, ты-то что молчишь?

- Она молчит, Зигмунд, - с досадой произнес воин духа. - Потому что и сама уже, наверняка начала это понимать. Ведь так, Анастэйс?

- Стася?! - с надеждой развернулся ко мне кот, а я, наконец, сделала глубокий вдох:

- Послушай меня, Ветран... Оба меня послушайте. Груша в последнее время ведет себя действительно, странно. Но, хоть я и уверена, что она напрямую связана с вашими иллюзиями, я так же уверенно заявляю - моя домовиха не может быть боггартом. Не знаю, какие у нее для такого поведения имеются причины, но, только не этим монстром... У меня все.

- Анастэйс, ты, же маг! Как ты можешь отрицать очевидное только из-за страха посмотреть правде в лицо? Будь же объективной!

- Объективной? - сузила я глаза. - Ты думаешь, я не могу этого сделать, потому что мне тогда придется признать еще и другое?

- Что, 'другое'? - распахнул глаза Ветран.

- Да то, что, если ты прав, и Груша на самом деле обладает силой боггарта, то ты тогда считаешь меня, пусть и в глубине своей души, но настоящей демоницей... исчадьем ада.

- Это-то здесь причем? - потрясенно пробормотал умник. - Причем здесь дрибза?

- Да при том, что...

- Анастэйс, погоди, - вскинул руку Ветран. - Позволь мне самому все объяснить.

- Да, пожалуйста. Я, в общем-то, именно этого и хотела, - в ответ окрысилась я.

- Начнем с того, что... - собрался с духом мужчина. - Когда я говорил Груше и всем вам, что в своей жизни не убил ни одного домового, то душой не покривил. Потому что я убил боггарта, который ничего общего с хранителем дома уже не имел... Спасибо, что не перебиваете... На счету этой сущности к тому моменту была целая многодетная семья, а она и не собиралась останавливаться. Боггарты, Зигмунд, чтоб ты знал, обладают огромной силой, способной довести человека до смерти или сумасшествия. Они умеют проникать в сознание жертвы, пока она спит, и выуживать оттуда ее самый потаенный страх. Самый сокровенный. А потом представать перед несчастным именно в этом виде. А теперь скажи мне честно, Зигмунд, чего или кого ты боишься больше остального на этом свете?

- Я? - затравленно попятился умник и шлепнулся в траву. - Я боялся и продолжаю бояться только того, кто явился ко мне позапрошлой ночью... Стася, так это что получается?.. А ты, Ветран...

- Теперь обо мне, - упрямо мотнул тот головой. - Знаешь, Анастэйс, чего Я боюсь больше остального? Не того, о чем думаешь ты. Хотя... - тоскливо скривился мужчина. - Я догадывался, в каком свете это могло для тебя предстать... Нет. Я боюсь, что не смогу после всего, что здесь, с тобой, со всеми вами постиг, по прежнему быть преданным делу, которому когда-то поклялся посвятить себя целиком. Я боюсь, Анастэйс, что каждый раз убивая, я буду убивать и частичку тебя, твоей души. Что все они будут в свой самый последний миг смотреть на меня твоими глазами. Глазами, полными ужаса и отчаяния... как минувшей ночью. А это и для меня самого страшнее смерти...

- Скажи мне, для тебя по-прежнему твое дело так важно? - тихо произнесла я.

- Да...

Вот так, преданно глядя друг другу в глаза, мы упустили очередной шанс, данный нам судьбой. Но, оставалась еще Груша. Поэтому, пришлось всю свою волю собрать в тугой комок:

- Та-ак... Теперь, когда мы выяснили для себя самое... главное, давай опираться на факты. Я знаю несколько причин перерождения домашнего духа в боггарта, - постепенно выровняла я предательски дрожащий голос. - затаенная на хозяев злоба, разгильдяйство этих же хозяев и крайне негативная энергия в доме. Ветран, тебе есть, что добавить?

- В общем-то, нет, - уныло покачал тот головой. - Все правильно.

- Ну, раз правильно, то давайте оба начистоту. Зеня, соберись. Как вы думаете, какая-то из причин в нашем доме имеет место быть?

- А как вы думаете, то, что я Грундильду постоянно... дурил в карты, могло ее до такой степени разозлить?

- Обычно, это меня злило, - невесело усмехнулась я.

- А вот наш последний с ней... инцидент?

- Нет, Зигмунд, не думаю. Да и с остальным тоже все явно в порядке, - впервые за день улыбнулся мне Ветран.

- А раз в порядке, то тогда какого ахиран... Та-ак, давайте дальше. Ветран, когда домашний дух превращается в 'дикого', как он в первую очередь меняется, кроме ночных представлений?

- Ну, мне здесь трудно судить, потому что впервые я так тесно общался с домовым только у вас. А вообще, - нахмурил лоб воин духа. - Я точно знаю, чего боггарт боится. Видимо, это и может быть еще одним явным признаком.

- И чего? - подались мы с котом вперед.

- Он начинает ненавидеть солнечный свет. Потому что солнце для него губительно.

- Все ясно.

- Что тебе ясно, Стася? - испуганно выдохнул умник.

- Да то, что я сегодня же постараюсь этот признак проверить, но, только без вас. И вообще, - как можно зловеще воззрилась я на мужчину. - Ты должен мне пообещать.

- Что именно? - ни капли не проникся тот. - Хотя, я, кажется, догадываюсь.

- Ну, и раз ты такой догадливый, то я жду.

- Нет, Анастэйс. Я не могу пообещать тебе, что не трону Грушу и пальцем. Потому что, если перед тобой или Зигмундом нависнет смертельная с ее стороны угроза...

- Надеюсь, до этого дело не дойдет... Ладно. Тогда пообещай мне, что будешь ждать до самого последнего момента. По крайней мере, если дело коснется меня.

- Анастэйс, маги почти бессильны перед боггартами. Мне повезло лишь оттого, что я, хоть и не священник, но обучен специальному обряду, единственно верному против них. Так что, не льсти себе.

- Да я тебя тогда вообще в дом не пущу, - применила я свой самый крайний аргумент.

- Хо-ро-шо, - тут же сдался Ветран и даже поднял вверх руки. - Я обещаю, что буду ждать твоего предсмертного крика. Ты довольна?

- В общем, да, - недоверчиво прищурилась я.

- А мне теперь как себя с Грундильдой вести? - запрыгнул передними лапками на мое колено кот.

- Да, как обычно, Зеня. Это же наша Груша. Наша любимая домовиха.

- Вот на том и порешим, хотя... а нам ты, Анастэйс, ничего не хочешь в ответ пообещать? - уже вставая, поинтересовался у меня Ветран.

- Я? С чего, вдруг?

- Как это, 'с чего'? - неожиданно присоединился к нему 'предательский кот'. - А то может, тебя на веревочку к ремню Ветрана теперь привязывать?

- Ой, вы посмотрите, какая гармония в отдельно взятом дуэте? А, может, мне тогда и вовсе здесь остаться? Я все равно так быстро бегать, как Ветран ходит, не умею.

Мужчина протянул руку и, с едва скрываемой ухмылкой склонил голову набок:

- Что, еще вопросы остались?

- Парочка, как минимум, - демонстративно скрестила я свои на груди.

- Ну, так по дороге и задашь. О-оп-па!

- А-ай!.. Я тебе сейчас шаром запущу как раз в то место, которое передо мной неприлично маячит!.. Поставь меня на землю, я тебе не Зеня!.. Ладно, я сама пойду.

Но, не смотря на заверенья, весь спуск с холма мне пришлось преодолеть в перекинутом через плечо состоянии... Просто, штаны жалко. Они ж единственные... Как и сам их обладатель... Хотя, вопросик свой я все ж задала. Правда, уже из нормального положения, преданного моему телу сразу внизу:

- А где наша корзина? - поправляя юбку, сфокусировала я зрение на теперь свободных руках Ветрана.

- Так дома, - хмыкнул в ответ умник. - Здесь же, как раз по дороге. Ветран, когда тебя, шагающую в подвал, увидел, сразу правильно определил, куда именно основной естественный закон(6) сработал.

- Естествоиспытатели... - с прищуром оглядела я довольную парочку. - А, не надо было так резво из скверика стартовать. Кстати, Ветран, чем тебе прокуратский ветеран не нравится?

- С чего ты взяла? - вмиг напрягся мужчина и вновь, едва не пустился вскачь.

- Да тоже, научным путем вывела, - на этот раз упрямо припустила я следом. - Я еще в нашем саду заметила, как вы с ним взглядами мерялись. А сегодня... Ты бы на себя со стороны посмотрел, когда из-за угла вывернул и его с нами на скамейке разглядел.

- Рыбак рыбака видит издалека, - изрек, поспевающий за нами с другого бока Зеня. - Уверен, Горст нашего воина духа сразу вычислил, как коллегу по родственному цеху.

- Ну и что с того?.. Ветран?

- Угу, - мотнул головой тот. - Наверняка, вычислил.

- А он сегодня, какой-то нервный был. Ты не находишь, Стася? - забежал вперед умник, а мужчина, вдруг, остановился:

- Нервный?.. И в чем это выражалось?

- Да не нервный он был, - тоже тормознула я. - Просто, вел себя так, будто... - наморщив лоб, попыталась я найти удачное сравнение. - Будто понравиться нам пытался, а получалось у него как-то коряво при этом. Как у неопытного подростка.

- Ну, если уж быть совсем точным, то не нам, а тебе, - вставил свои 'пять желудей' кот. - Хотя, с чего бы ему так стараться? Думаю, эдакий видарь(7), пусть и в годах, и так должен дамам нравиться.

- Ну да, - из вредности, подпела я умнику. - И держится молодцом - свечение чуть заметно, а делает вид, будто пышет здоровьем. Явно, прокуратская закалка... А ты, Ветран, так на вопрос и не ответил.

- Наверное, Стася, всему виной морально-этические нормы.

- Наверное, они, - буркнул в сторону обсуждаемый и сорвался с места, а мы с Зеней, обменявшись выразительными взглядами, поспешили ему вдогонку...

Спутников своих я, как и грозилась, в дом не пустила. Кот, конечно, пофыркал на такой произвол, а потом демонстративно хлопнулся на парадном крыльце. Ветран же, сразу от калитки, свернул к навесу - докалывать, брошенные из-за похода по лавкам, чурбашки. А я, уже в гордом одиночестве, переступила через порог... Корзину, как оказалось, торопящиеся по моему следу 'сыскари', бросили прямо в сенях. Салфетка съехала с ее набитого под самую ручку верха, и одним углом лежала на полу. Эх, видела бы такой беспредел моя тетушка. У нее вообще на почве порядка, выражаясь маминым языком, имелась еще одна 'идея фикс'. Особенно, когда дело таких вот, парадно-показательных атрибутов касалось. А тот, которым я сейчас пользовалась, сама же ей когда-то крестиком и расшивала - в подарок на день рождения. Остальные, аккуратной стопкой сложенные на нижней полке буфета, были моим неприкосновенным запасом. И с петухами и с розами. Одна, так и вовсе особая - вся в звездах и со слегка кривоватым месяцем в углу, для специальных закупок в дни Солнцепутья. Здесь, в Мэзонруже, каждая, относящаяся к себе всерьез хозяйка имеет подобный салфетный арсенал. На моем же подарке сомнительно красовались ландыши - любимые тетушкины цветы, натыканные неумелой, тогда еще детской рукой, но с большим усердием... и, конечно, при помощи Груши. Она мне тогда и схему из местных закромов откопала и нитки мы вместе с домовихой для рисунка подбирали. Груша... Вздохнув, подхватила я одной рукой корзину, другой - сползшую на пол салфетку, и осторожно толкнула дверь.

Тишина сегодня, вновь накрывшая дом, ощущалась даже затылком. Не помогал и высокий, в два этажа потолок, который, казалось, вот-вот захлопнется прямо надо мной, словно крышка в шкатулке... Или, на гробе... Ну, это уж, совсем!

- Та-ак... - запустила я в эту тишину свой, нервно дребезжащий голос. - А вот мы ее сюда на стол... по-ставим. А что у нас тут? Ага... Груша!.. Грушенька! - сквозь тишину, как сквозь вату в ушах, пробилось ко мне щелканье тетушкиных ходиков. - Грушенька! Мы пряников твоих любимых купили... с изюмом! Давай чай с тобой попьем? Вдвоем, на садовом крыльце! - тишина в ответ не проронила ни слова, а я лишь упрямо тряхнула головой. - Я тебя там буду ждать... очень буду... очень...

Я тебя буду ждать... Рядом с миской, в которой так вкусно пахнут корицей и медом самые лучшие в мире пряники, сбоку от кружки с чаем, уже давно не пускающей в прохладный садовый воздух пар. Буду ждать. Потому что не может так быть, чтобы все, вдруг, встало с ног на голову. Чтобы мир потерял все свои краски, а в жизни моей, бережно покоящейся на простых истинах, произошел раскол. Я уже много лет привыкла знать, вставая каждое утро, что Зеня, как всегда, ждет меня внизу, что тетушкины ходики я завожу по вечерам, и что домовиха моя верная будит меня всегда одной и той же фразой...

- Добрый день, хозяйка.

- Груша... Ты пришла.

- Так, пряники же с изюмом...

- Да, ничего она больше не сказала, - ожесточенно выскребая ногтем синюю кляксу, в который раз повторила я. - Но, ведь самое же главное...

- Это, конечно, - подогнул одну ногу под другую, сидящий на диванчике Ветран. Мебель, под его немалым весом надрывно ойкнула. Мужчина замер. - Однако на ночь меры принять нужно, - и вернул ногу на пол.

- И что это за меры? - вяло поинтересовался со своего стула кот. Он, в отличие от воина духа, мою радостную новость воспринял, как факт, полностью проблему решивший. - Вместо меня на стасину кровать переместишься?

- Зигмунд! - выразительно воззрился на него Ветран. - Не говори глупостей. Хотя...

- ... неужели, решишься?

- Зеня, заткнись! - нервно шерканула я напоследок ладонью по стене, и развернулась к своим собеседникам. - Какие меры, Ветран? Выражайся яснее.

- Сегодня я ночую... на полу рядом с вами. Это первое. А второе... Анастэйс, ты, как маг, что вообще по сложившейся ситуации думаешь?

- Что думаю? - прищурила я глаза. - Думаю, что, если Груша не боггарт, то, значит, что-то в доме действует на нее, как на духа крайне отрицательно. И именно это и выплескивается в такие иллюзии.

- Что-то, вроде клочка шерсти под порогом или воткнутой в укромное место иглы? - внимательно посмотрел на меня Ветран.

- Ну, если совсем примерно, то да.

- Угу... Тогда давайте вместе вспоминать, кто в доме был с того самого дня, как вам подкинули бусину и до первой иллюзии.

- Давайте, - согласно плюхнулась я на соседний с котом стул.

В результате в список на почетное первое место пошел Дозирон, с настоятельным советом держать язык за зубами. Следом за ним: мой начальник (многократно, по долгу службы) и Аргус (со своими новаторскими рифмами). Трудности возникли лишь с воссозданием памятной ночи в саду. Поэтому, туда же машинально, общей группой были внесены все остальные там присутствующие, а потом вычеркнут господин Фенербак:

- Я точно помню - в доме он не был, потому что, когда вы в избушке уединились, я его самолично в наш садовый клозет провожал... И по дороге назад еще чуть не заблудился, - чистосердечно добавил умник.

- Понятно, - провел черту Ветран. - Получается, кто-то из них?

- Получается... так, - приуныла я от незавидного выбора. - Я еще раз, как только вернемся, проверю весь дом на присутствие посторонней магии. А, вообще, знаете, что... меня очень сильно интересует принцип работы нашей охранки.

- Интересует или тревожит? - уточнил мужчина.

- Пока интересует, - уклончиво ответила я. - Зеня, что ты знаешь про магические квадраты тетушки Маты? Ты ведь гораздо дольше с ней в этом доме прожил, а мама вчера сказала, что она на этих фигурах была просто помешана и даже охрану всю на их основе выстроила.

- Магические квадраты? - задумчиво протянул кот. - Помню, она очень любила задачки в квадратах решать. Там еще в каждой строке и вдоль и поперек, должны были стоять неповторяющиеся однозначные числа.

- Это, да, - нетерпеливо кивнула я. - Но, я про магические у тебя спрашиваю. Зеня, напряги память.

- Да что значит, 'напряги'? Я от магии далек так же, как ты от паломничества по святым местам. Хотя, исходя из последних событий... - скривил пасть кот. - Ну и вот. Есть, так называемая 'Теория о стихиях всемирья'. В нее входят несколько наук, в том числе астрология, медицина и даже геометрия. И теория эта гласит, что в основе мироздания как раз и лежат четыре стихии: огонь, вода, воздух и земля. Причем, формируют они не только внешний мир, но и физическое наше тело, наш характер и особенности психики. Это, я думаю, и есть - магический квадрат. По крайней мере, Мата очень часто говорила, что главное в целительстве - умение правильно выбрать стихийные грани.

- Ага-а...

- Ну, и что сие 'ага' означает? - недоуменно хмыкнул умник.

- То, что я думаю... И, если ты прав, то и в нашем доме, при таком раскладе должны присутствовать все четыре стихии... Ага-а...

- Анастэйс, я, по крайней мере, одну из них точно знаю, - насмешливо расплылся Ветран. - Ты же - стихийный маг. Маг огня.

- Ну, да. Я - маг огня. Груша, вполне сойдет за стихию земли, как представитель нечисти. Ты у нас, с твоим-то именем, ближе всего...

- К флюгерам?

- К ним самым, а, значит, к воздуху. Остается вода, - повернули мы головы к умнику.

- Зигмунд, как ты к воде относишься?

- Я? - растерянно хлопнул глазами кот. - К воде?

- Ты. Может, мы чего-то про тебя не знаем, кроме того, что ты у нас пловец через заросшие тиной ручьи?.. Ах, да, ты еще и с корытом моим мыльным близко знаком.

- Да что вы ко мне пристали со своей водой? - не на шутку оскорбился Зеня.

- Так у нас все другие вакансии уже заняты, - хмыкнул ему в ответ воин духа.

- Так что, бери, что осталось и будешь ты у нас теперь именоваться повелителем водной стихии. Ну, а касаемо самой схемы, то здесь я - полный ноль и могу лишь предполагать, что речь идет об отсроченном заклятии.

- Это как? - вскинул брови Ветран.

- Это, 'когда', - внесла я незатейливую поправку. - Когда накладывается оно с отсрочкой на определенное стечение обстоятельств. А уже после этого срабатывает. В нашем случае... - открыла я пораженно рот. - ... усиливается. Да-а.

- Что, 'да'? - внимательно посмотрел на меня мужчина.

- Мама у меня вчера спрашивала, зачем я охрану на доме усилила.

- Так ты ее сама?

- Нет, Ветран, в том то и дело, что не сама. Вот я, Трахиния. Я же во всех охранных вопросах только на Грушу всегда полагалась. А здесь что тогда получается?.. Получается, тетушка моя на твое появление заклятие отсрочила?

- Она у вас провидцем была? - теперь уже всерьез удивился воин духа.

- Да нет. Она и магом то была лишь наполовину. Да и зачем, если у нас... другие провидцы есть, - опять удостоили мы притихшего кота взглядами. - Зеня, ты ведь до последнего ее притчами своими поддерживал?

- Ну, поддерживал, - съежился под нашими прицелами умник.

- А Груша мне сказала, что она незадолго до смерти охранку усложняла.

- Да отстаньте вы от меня, наконец! - даже подскочил на стуле кот. - То с водой своей, то с притчами! Я устал, я эфиров надышался! Выпустите меня отсюда!

- Пожалуйста, - растерянно протянула я, а Ветран настежь распахнул перед умником дверь. - Неуравновешенное состояние психики налицо... Но, знаешь, оно как раз, кстати.

- Не понял? - на всякий случай не стал закрывать дверь мужчина.

- Сейчас поймешь...

Солнце, подарив еще один день жизни, уходило за горизонт. А вслед за ним, как стая за вожаком, плыли на запад облака. Все вокруг стихло, завороженно глядя на эту небесную процессию, окрасившую, осиротевший до утра мир нереальными, махровыми цветами. Болотно-зеленая и малиновая краски, будто перемешанные сумасшедшим маляром щедро пролились на деревья, траву и изгородь. А широкая дорога странной рекой застыла неподвижными волнами - ухабами. И по этой реке сейчас, вполне гармоничной частью общей сказочной картины, ехали скособоченные дрожки. Наши дрожки с запряженной в них, совершенно незнакомой серо-сиреневой в этом свете лошадью. Правила повозкой худая старуха в черном, перетянутом на лбу узлом платке. Старуха сидела на кривых кОзлах совсем с краю, почти на боковом поручне, но факт этот нисколько не умалял ее величавой сосредоточенности. Сбоку от нее, привязанный за веревку, трусил огромный лохматый кобель, примерно той же расцветки, что и фантастическая лошадь. А сами дрожки были доверху загружены сундуками, мешками и одиноко торчащим, как покосившаяся мачта корабля, свернутым ковром... И все это плыло по реке... Можно было бы сказать, что плыло, если бы не страшный скрип и скрежет... Все это медленно выбывало из Мэзонружа в сторону соседнего Мочалина.

- Это... кто? - тихо произнес, тоже, видимо, впечатлившийся зрелищем, Ветран.

- Это?.. По всей видимости, плод наших с вами совместных деяний - вдова отца Аполлинария, госпожа Илуниха. Или, как там ее на самом деле.

- Не может этого быть, - припечатался носом к стеклу кот. - Это же полностью противоречит здравому смыслу.

- Можно подумать, то, что привело к... - мотнула я головой в сторону удаляющихся дрожек. - здравым смыслом было преисполнено.

- Вы о чем сейчас? - не отрываясь от окна, буркнул воин духа.

- Да-а, долго рассказывать. Ну, а если в двух словах... - растерянно уставилась я на задумчивый мужской профиль, а потом хмыкнула. - Знаменья... и иже с ними.

- А-а-а... Ну, раз 'иже с ними', то, все ясно... Так о чем я говорил, до того, как отвлечься?

- О драке, - давя зевок, развернулась я в сторону собственной кровати, и тут же с удовольствием на нее плюхнулась. - Ты говорил о драке между нашим оружейником и...

- Точно, - оторвался, наконец, от окна, Ветран. - Надо будет завтра еще раз наведаться к его свояку и расспросить по подробнее о том инциденте в либрянской таверне. Ведь мастер Булдг в Мэзонруж, еще двумя неделями раньше должен был заехать, если бы не разборка с эльфом и ночь, проведенная в городской каталажке.

- А мне вообще сам факт кажется довольно странным. Эльфы... - задумчиво протянул с подоконника Зеня. - Эльфы, ведь крайне редко изменяют своему натуральному, семи дюймовому размеру, так как считают это несмываемым пятном на репутации. А тут... Хотя, лимонный вопрос, - хмыкнул кот. - Повод вполне для них достойный.

- Что это за вопрос, вообще? - прошлепал босыми ногами на свой матрас Ветран.

- Вопрос принципиальный. Затрагивающий честь практически каждого из обеих тщеславных рас. Хотя, мое личное мнение...

- Как мудреца? - не поленилась уточнить я.

- Как умудренного жизненным опытом существа, - витиевато парировал кот. - Спорить здесь 'кто дурнее' бесполезно, потому что одинаково абсурдно смотрится и эльф с киркой в холеных руках и гном с садовой леечкой в квадратных конечностях. А сказку эту придумал кто-то с большим чувством юмора, да и запустил ее в мир сразу в двух вариантах.

- А мне кажется, я читал что-то подобное. Еще в школе, - потер нахмуренный лоб, откинувшийся спиной на перила мужчина. Там про неудачный опыт в выращивании лимонного дерева, так?

- Совершенно верно, - менторски кивнул умник. - И кто в вашем варианте был горе - садовником?

- В нашем?.. Я и не помню уже. Да и сама эта сказка... какая-то она унылая, что ли?

- То есть, без геройских рыцарей и огнеплюйных драконов?

- Что? - склонил голову набок Ветран.

- Она не унылая. Просто вы ее смысла не поняли. А мне эту сказку бабушка рассказывала, еще в детстве.

- Так, может, ты нас сейчас просветишь? - пропел умник и даже запрыгнул ко мне на постель.

- Да, пожалуйста. Там главное, ни кто дурнее: эльфы или гномы, а само лимонное дерево, которое в результате погибло. Просто, тот, кто его выращивал, так и не осознал, что, в жизни, как и в любви, прежде чем многое получить, надо самому многое отдать, - уперлась я взглядом в собственные колени. - Так бабушка моя говорила.

- Она была мудрой женщиной... твоя бабушка, - глухо произнес Ветран, заставив меня поднять на него глаза.

- Ну, это совсем уж глубинный смысл. Однако если рассматривать любовь, как основополагающую всего сущего, то... Вы меня слушаете?.. О-о, пойду ка я вниз.

- Нет!!! - развернулись мы оба к удивленно замершему коту. - Зеня, у меня к тебе вопрос.

- Не бойся, я не за свечкой. Это я к тому, что держать ее не собираюсь.

- Заткнись, пошляк, и послушай меня, - как-то, не очень удачно, начала я. Потому что собиралась начать с совсем другого - задушевно-проникновенного, настраивающего на то, что собираюсь вытворить дальше. Все же вытворить, хоть воин духа и был против, высказавшись накануне достаточно прямо:

- Ну, неужели ты думаешь, что для Зигмунда лучше оставаться в неведении, чем попытаться изменить свою жизнь на благо других?

- Да, думаю, - упрямо мотнула я челкой. - Я знаю этого мудреца уже десять лет и, поверь мне, ему так будет спокойнее. Он не борец, Ветран, он созерцатель. И для него это знание - лишь тяжкое бремя.

- Тяжкое бремя, - невесело усмехнулся мужчина, глядя на свои сцепленные руки. - Поэтому ты решила поиграться с чужой памятью запрещенным даже у вас заклятием?

- Я просто пытаюсь исправить собственную ошибку. Потому что иначе... Ну, послушай, - присела я перед мужчиной и накрыла ладонями его руки. - Не всем же совершать подвиги во имя возвышенных целей? К тому же Зеня и так приносит людям пользу своими целебными притчами. А теперь он даже этого боится... Он сам себя теперь боится.

- Делай, как считаешь нужным, Анастэйс, - со вздохом сдался мужчина. - А я, так и быть, буду держать рот на замке. Будто ничего и не было... Обещаю, - в ответ на мой выразительный взгляд, попытался улыбнуться Ветран...

- Ну-у...

- Ты вопрос свой по слогам решила выдавать? - нетерпеливо дернул хвостом кот.

- Не-ет, - скосилась я на замершего на своей лежанке Ветрана и, наконец, отбарабанила. - Скажи мне, Зеня, мне обязательно нужно знать, когда ты начнешь прием клиентов?

- Ух, ты! - растерянно шлепнулся на задницу умник. Потом подскочил, глянул на нас по очереди исподлобья, вздохнул, и тоже, видимо, решился. - Спокойной всем ночи. Пусть вам приснятся облака и рыцари и еще что-нибудь, совсем уж неопису...

- Стоять!

- Ста-ся, - медленно попятился к краю постели кот. - Я тебя боюсь, когда ты на меня вот так смотришь. Ста-ся, ты помни, что на моей стороне мораль и закон об исчезающих видах... О-ой...

Пальцы с непривычки, да еще из-за сильного волнения, никак не хотели складываться в нужный знак. Тонкая огненная нить, витиеватой петлей взметнувшаяся над головой умника, растаяла еще до того, как опуститься на покатые котовьи плечики, а я уже припечатала к выпуклому зениному лбу свой оттопыренный палец... Да, у Глеба оно, как-то ажурнее получалось... и незаметнее... Хотя, не это сейчас главное:

- Зеня, чудесный мой, ты как себя чувствуешь?

- Я?.. - обвел нас ошалелым взглядом кот. - Не зна-ю... Что-то повело меня... куда-то в бок, - неуклюже завалился он прямо в подставленные руки Ветрана. Мужчина глянул на меня настороженно, мол, так оно и должно всегда быть? А ахирантес его знает, как оно должно быть! В первый раз ведь упражняюсь:

- Это ничего, - склонилась я над часто моргающим умником. - Это пройдет. Просто, день был тяжелый. А завтра проснешься, как младенчик... Ты только на вопрос мой не ответил. Когда клиента своего примешь? Он сегодня уже приходил.

- Клиента?.. Какого клиента? - теперь уже на пару с Ветраном, вопросительно воззрился на меня кот, а потом, вдруг, просиял. - А-а... Так завтра приму. Что у него, кстати? Хотя, не имеет значения.

- Ну да, - с чувством выдохнула я. - Правильно подобранная тематика и все такое прочее, оздоравливают организм в целом... Зеня, а можно тебя попросить? Мне очень твои притчи нравятся. Ты мне разрешишь их слушать? Я буду тихо-тихо за занавеской сидеть.

- А что, сильно хочется? - самодовольно оскалился умник и неожиданно зевнул.

- Очень сильно, - как можно убедительнее закивала я головой.

- Ну, ладно. Только, без комментариев потом... и аплодировать в конце тоже не надо... А теперь, как я ранее заявлял, спокой-но... - ретировался кот в крепкий здоровый сон.

Ветран, сильно смахивающий на картину из тайрильского музея 'Освободитель с дитём войны на руках', удивленно поднял глаза:

- И надолго он вышел из строя? - ну, точно, 'солдат победы', ни дать, ни взять.

- До утра, как минимум, - уже вполне авторитетно заявила я. - Да ты его уложи. Колыбельные то петь поздно.

- Угу, понятно, - как-то, уж больно хмуро буркнул мужчина. Видно, у него, на сей счет, свои ассоциации возникли.

Зеня, пригревшись под боком у Ветрана, то истерично подергивал лапками во сне, то начинал что-то басом внушать про достоинства воды. Мужчина, наблюдая эти мытарства, лишь вздыхал, тяжко скованный 'висячим замком' на губах. Я тоже. Правда, по своей причине: надо было еще и на эту 'больную' тему коту отсекновение наложить. Да, что уж, теперь...

- Анастэйс, - видно лопнуло терпение у мужчины. - Ты не спишь?

- Неа... Я слушаю.

- Слушаешь... Я про тяжкое бремя... Что ты молчишь?

- Я слушаю.

- Угу... Скажи, тебе то оно зачем?

- А ты водой, водой его полей!

- Сойдет за ответ? - повернула я голову в сторону перил. - Нет?.. Тогда, не знаю, Ветран. Может я, действительно, наконец, повзрослела и поняла, что мир вокруг, не прекрасная, выдуманная страна. А, может, в отличие от Зени, больше поддаюсь дурному влиянию некоторых... Давай спать?

- Угу, - еще раз вздохнул Ветран. - Спокойной ночи, Анастэйс, - произнес он с такой надеждой в голосе, словно от этого ночного спокойствия напрямую зависела вся его жизнь...

___________________________________________

1 - Все, кроме 23-го числа каждого месяца.

2 - Риторика - ораторское искусство.

3 - 'Жрицы любви' из древнего далматского племени, описанные еще Плутархом. По мнению же местных жителей, данные дамы имеют тесную связь с миром духов, так как 'сперва заманивают мужчин, ублажают их, а потом превращаются в ворон, и целыми ночами кружат над своими жертвами, наделяя их невероятными мужскими силами, но лишая рассудка'.

4 - Топор для колки дров.

5 - Логотипами.

6 - ' ...Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте...' М. В. Ломоносов.

7 - Привлекательный, видный мужчина.