Советник

Глава 39

Глава 39

Ирграм

- Слушай… а я когда-то пытался найти тайный ход, - мальчишка шел, громко топая, и факел в его руке разгонял тени. Сам же он крутил головой, пребывая в том восторге, что свойственен детишкам, не осознающим, сколь опасен мир. – Я знал, что он тут есть!

Ирграм поморщился.

Лучше бы он пошел один. Нет, он хотел пойти один, но мешекское отродье покачало головой, а барон… что взять с мальчишки, оставшегося без присмотра?

- И даже спускался… правда, потом Даг меня запер. Ну как… сказал, что хочет помириться. Что мы братья и все такое. И что он карту нашел в бумагах отца. Древнюю. А я поверил. Дурак был.

Под ногами с визгом метнулась крыса, которая исчезла в каменной трещине.

Камеры остались позади.

Комнатушка, где обреталась стража, была пуста. В ней пахло плесенью и еще дерьмом, потому как кто-то навалил кучу прямо у стойки с оружием.

Оружия вот не было.

И людей.

- Кыш! – барон попытался пнуть крысу, но та увернулась.

- Не стоит, - тихо произнес Ирграм. – Крысы часто больны.

- Думаешь, нам стоит бояться крысиных болезней? – хмыкнул мальчишка.

Упрям.

И хочет властвовать, хотя бы здесь, потому как пусть и барон, но не настолько глуп, чтобы поверить, будто титул его что-то да значит.

- Думаю, что не стоит искать беды.

Девчонка кивнула. И за руку барона взяла, вроде как в поисках опоры.

- Дальше, - сказала она.

- Что? А… да, дальше… так вот, я эту карту взял. Звать никого не стал, потому как дела рода и все такое. Думал, что Даг со мной пойдет, но нет. Ждал, ждал и пошел сам. В ход какой-то… а он меня и запер. Я там два дня просидел. В погребе с морковкой. Потом рабы нашли уже… и отец выпорол.

Ирграм бы тоже выпорол. Не за погреб, а за дурость.

А потом еще раз. Для усвоения науки.

Камеру он отыскал быстро. И камень нужный почуял. Запоздало спохватился, что хорошо, что мальчишка здесь. Ход ведь на кровь заклят.

Кровью тот поделился спокойно.

А Ирграм вдруг понял, что запах этой крови больше не вызывает приливов слюны. Стало быть, мешекская императрица, чтоб её, и вправду его изменила.

Радости он не ощутил.

Допустим, солнце и вправду перестанет быть опасным. Но… что взамен? Ничего не бывает даром. Это Ирграм уже усвоил.

- Больше я в подземелья не лазил, но я знал, что ход есть. И Даг, получается, тоже знал. Стало быть, отец хотел его наследником… да… будь он жив…

Бормотание барона отступило на задний план. Ирграм теперь вслушивался в темноту.

Под ногами хлюпала вода. Будто вздыхал кто-то. И шелест подземной речушки о камни заставлял подобраться.

Не только Ирграма.

Замолчал барон. И движения его изменились. Шаг стал спокойней. Уверенней. И осторожней.

Мешекское отродье вообще двигалось бесшумно.

Не отставало.

Первая мертвая крыса обнаружилась в расщелине меж камнями. Трупик её успел покрыться тонким соляным налетом, а загнутый хвост торчал этаким обрывком веревки.

- И крысы, - мрачно произнес мальчишка.

Крысы.

Крыс в городе магов хватало. Их было едва ли не больше, чем людей. Они обживали развалины древних строений, слишком исторических и ценных, чтобы их разрешили разбирать, и слишком неудобных, чтобы поселиться людям.

Крысы спускались в подвалы. Занимали давным-давно пересохшие акведуки. Крысы… были.

Просто были.

Ирграм помнил это мягкое царапанье за стеной. Или писк, что доносился откуда-то сверху. Тогда же вниз летела труха. А порой и твари.

Твари были умными и к людям не лезли.

А люди не трогали крыс.

Следующая лежала тут же. И еще одна. Потом крыс стало больше. Они выстилали камень, иные добирались до воды, утыкаясь в нее мордами, а порой и вовсе скрываясь под темной её гладью. Они лежали по одиночке и кучками…

На крыс в городе не охотились.

Странное дело. Еды всегда было мало, особенно на окраинах. А крысы, если разобраться, то же мясо. Но и рабы избегали их трогать.

Мало ли.

А то еще крысиный король разгневается.

В этом застарелом суеверии, которое, как Ирграм успел убедиться позже, проникло даже в Башни, было что-то на диво варварское.

Крысы сплетались в клубки.

И…

- Меня сейчас вырвет, - сдавленно произнес мальчишка. – Отвернись.

А вот императрица мешеков, кажется, обладала куда более крепкими нервами. Она покачала головой и осторожно, переступая между крысиными тушками, двинулась вперед. Она то и дело останавливалась, наклонялась, разглядывая то одну, то другую кучку. И распрямлялась.

Шла дальше.

- А мне нянька говорила… когда еще была нянька… так вот, она говорила, что крысы первыми чуют. Болезнь. Беду. И бегут. Выходит, права была?

Как сказать.

Крысы из города магов не уходили никогда. И в тот год, когда случился пожар, после которого треть Нижнего города превратилась в головешки. Поговаривали, что магам понадобилось место для башен. Ирграм помнит. Как много, оказывается, он помнит.

И позже не ушли, когда южный ветер и берберы вместе с рабами принесли лихорадку. Тогда магам пришлось вмешаться. Ирграм тоже вышел на улицы.

Как вышел. Выслали.

Тогда мертвецов сжигали вместе с домами. И с крысами. Они, живые, норовили выскочить из костров, но разве кто позволит…

Нет, крысы были лишь крысами.

А вот что заставило бежать этих?

- Не трогай, - Ирграм остановил мальчишку, который наклонился, чтобы поднять трупик. – Крысы переносят заразу.

- Это я уже слышал.

- Что поделать, если до тебя с первого раза не доходит.

Он дернулся было.

- Чума, - подсказал Ирграм.

- Думаешь, её принесли крысы?

- Думаю, что они и вправду учуяли что-то такое, - он сам опустился сперва на корточки, а после и на четвереньки. Под ладонями стало мокро, но эта мелочь не беспокоила. Ирграм закрыл глаза, прислушиваясь к новому своему телу.

Наклонился.

Ниже.

И еще ниже. Нос его уловил характерный запах животного. Смерти. Крысы… да, не первый день. Тела начали разлагаться, пусть и медленней, но все одно вонь была. Только за этой вонью пробивалось нечто другое.

Знакомое.

И он заворчал от удовольствия. След! Здесь, в подеземелье? Но… как?

Он оглянулся.

Мальчишка стоял, чуть покачиваясь, нахмурившись, явно пытаясь соотнести реальность с былыми своими представлениями о подземельях.

Будь Ирграм один…

Мальчишка с мечом и обращаться с ним умеет, но он человек. И медлителен. Слаб. Пожалуй, Ирграм мог бы убить его. Или даже иначе. Он мог бы использовать свой новый дар, и тогда смерть была бы легкой. Хотя, конечно, на здоровых он дар не проверял.

Но…

- Не думать, - ему отвесили подзатыльник, и Ирграм заворчал. Но… сила слова заставила сжаться. И тело покорно склонилось перед той, кому Ирграм ныне вынужден был служить. – Дурень.

- Это ты кому? – барон нахмурился. – Или…

- Здесь быть. Та вещь, - девочка повернулась. – Она звать. Их. Они идти. И умирать.

- В этом, - пусть не сразу, но у Ирграма получилось взять себя в руки. – В этом нет смысла. Если… если болезнь, то крысы должны её разносить. А это получается, что… что они приходили и умирали? Зачем тогда? И где эта… штука?

- Не знать.

- Как она вообще сюла попала? – подхватил мальчишка. – Даже я не знал про подземный ход! А… Даг…

- Мертв, - Ирграм заставил себя подняться на ноги.

И снова прислушался.

Да. Та вещь была здесь, но… не осталась. Унесли? Кто? И куда?

Хотя… он огляделся.

И оскалился. Кажется, он начал понимать.

- Крысы, - сказал он. – Её забрали крысы.

- А им зачем? – мальчишка смутился. – Ну… на самом деле… они ж от нее дохнут! А если так…

- Им сказать, - императрица скрестила руки на груди. – Кто-то звать их. Там. С другой сторона стена. Дать им. Велеть нести. И крысы нести. Одни умереть дорога. Но другие исполнить.

- И что теперь? Мы… пойдем охотиться на крыс?

- Не мы, - Ирграм облизал клыки. От мысли, что его пластина где-то совсем рядом, его пробирала дрожь. – За ними пойдем не мы.

Рытвенник обнаружился в пещере.

И встретил гостей низким протяжным рыком, от которого Ирграма проняло.

- Назад, - сказал он сухо. – Вы его нервируете.

- Кто тут кого нервирует… - мальчишка произнес это тихо, но отступил. А вот меч покинул ножны почти беззвучно. Все же не стоило его сюда тащить.

- Тише, - Ирграм шагнул навстречу. – Тише, это же я… ты меня узнаешь?

Тварь чуть повернула голову. В темноте её глаза слабо светились, и не только глаза. По чешуе, по шкуре поползли зеленоватые тусклые полосы.

Ирграм сделал шаг. Остановился.

Еще один.

И рычание сменилось скулежом. Рытвенник упал на землю и задергал хвостом, а потом пополз, чтобы застыть в шаге от Ирграма. Опала шерсть на загривке, и уши прижались к голове.

- Хороший, - сказал Ирграм и, наклонившись, провел по жесткой, словно металлической, шерсти.

Огляделся.

Да уж, рытвенник пещеру обжил. От мертвеца остались кости и те большей частью разгрыщенные. Откуда-то появился еще один череп, а может, и не один.

Коряжина, о которую он явно точил зубы.

Ждал.

- Свои, - Ирграм не был уверен, поймет ли его рытвенник, но изо всех сил постарался представить, что мальчишку убивать нельзя.

Девчонку тоже.

Но её как раз вряд ли выйдет.

- Идите. Только медленно. И без резких движений. Он людей почему-то не любит.

- З-заметно, - барон подходил первым, причем руку держал вытянутой, не позволяя невесте обойти его. Она и не особо стремилась.

- Мертвый, - сказала она. – Зверь. Хороший.

Рытвенник прижался к Ирграму, наблюдая за людьми настороженно. Он чуть подрагивал, а над хребтом опять поднялась щетина из острых длинных игл.

- Я как-то представлял… иначе… собаку… - барон остановился в пяти шагах.

Все-таки какие-никакие мозги в его голове имеются.

Рытвенник чуть наклонил голову, уставившись на человека алыми бусинами глаз.

- Как его зовут?

- Никак, - сказал Ирграм и понял, что это неправильно. Не то, чтобы рытвенник так уж нуждался в имени, но если вдруг позвать надо будет? – Зверь.

- Зверь, - повторил мальчишка. – Ты ведь не сожрешь нас, Зверь?

Рытвенник опустился на зад, и голова его оказалась почти на уровне груди мальчишки. Он тихо тявкнул.

- Он меня понимает?

- Не знаю. Он умный, - Ирграм не убрал руку с шеи. – И старый. Очень.

- Мертвый.

- Я тоже не больно-то живой.

- И не мертвый, - кивнула девчонка. – Пусть. Не тронуть. Даже мертвый. Кровь.

Она аккуратно убрала руку и сделала шаг.

Первый.

Второй.

Она останавливалась, глядя в глаза зверя. И тот замер, не спуская взгляда с этой девчонки. Ирграм вдруг ощутил и страх, и предвкушение и… восторг?

- Зверь, - она протянула руку и коснулась морды. – Зверь не трогать. Дар. Рода. Я уметь… мало, но что-то. Отец больше.

Вспомнился вдруг леопард у ног Императора.

Рытвенник вздохнул и уткнулся в ладонь девчонки, и это обидно, будто… будто она взяла и забрала что-то, что принадлежало только Ирграму.

- Хороший. Слышать. Идти. Найти. Найти крыс. И принести. Одну. Живой. Я с ними тоже говорить, - пояснила она, руку убирая. – Наверх нельзя.

- Ну да, - согласился мальчишка. – Куда ему наверх. Люди не поймут.