Советую полюбить меня

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Эбби… — вдумчиво протянул Роман и на некоторое время сконцентрировался на этой информации, так что разговор прервался, да и Скарлет не спешила его возобновлять, наблюдая за своим собеседником.

Конечно, всегда можно ограничиться ДНК-тестом, дающим исчерпывающий ответ на конкретный вопрос об отцовстве, но Роман стремился разобраться самостоятельно.

— Эбби… — тем же тоном проговорил он несколько минут спустя. — И что же Эбби? Где она? Что с ней?

Скарлет с трудом втянула в себя воздух, щурясь, огляделась, инстинктивно разыскивая взглядом очки в роговой оправе, чтобы скрыть за поблескивающей толщей стекол покрасневшие глаза.

Такова была всегдашняя ее реакция на упоминание о судьбе сестры… Неизменная в течение нескольких лет.

Если бы Роман не сконцентрировал свое внимание на обыске спальни Скарлет, то, пройдя в детскую, обнаружил бы там большую и красивую фотографию Эбби, многое понял бы сам, но он и теперь догадался по лицу Скарлет. Она понимала, что рано или поздно… когда Сэм будет к этому готов, он узнает все о своем рождении, о своей матери, но пока она была ему самым родным и близким человеком…

— Эбби больше нет? — тихо спросил Роман. Скарлет опустила взгляд незащищенных глаз. — Мне очень жаль, — произнес мужчина.

— Ты даже не знал ее, — проговорила Скарлет.

— Присядь, пожалуйста, — попросил ее гость.

— Надо же, ты сказал «пожалуйста», — съязвила она. Роман нахмурился, но промолчал. — А что же сам ты не присядешь? — спросила Скарлет.

— Я не хотел тебя расстраивать, заговаривая о твоей сестре.

— Но ты не виноват в том, что с ней случилось. А я скучаю без нее. С тех пор, как ее не стало, я чувствую себя одинокой. Только Сэм спасает меня от полного отчаяния, — призналась она.

— Это был несчастный случай или болезнь? — осторожно осведомился гость. — Ты можешь говорить об этом? — спросил он чуть погодя.

— Мне сложно понять причину твоего интереса, Роман. Ты знал мою сестру?

— Не уверен, что был знаком с Эбби Смит, — ответил мужчина.

— Нет, конечно. Эбби — не Смит. Она всегда говорила, что на Смит она не похожа, в отличие от меня. Сестра была убеждена, что ей эта фамилия не идет, и использовала артистический псевдоним. Люди знали мою сестру под именем Эбби Диверелл.

В этот миг Романа словно осенило. Да и как могло быть иначе?

— Эбби Диверелл была твоей сестрой?! — воскликнул он.

Скарлет улыбнулась.

— Да, Эбби Диверелл была моей сестрой, красивой, талантливой, известной. И пусть тебя это не удивляет. Хоть мы не похожи внешне, но были всегда близки… Подозреваю, ты был знаком с ней?

— Да, — согласился Роман.

— Эбби была милая. Ее все любили.

— Да, это так, — подтвердил мужчина.

— Насколько хорошо ты ее знал? — спросила его Скарлет.

— Не очень хорошо, — неопределенно ответил он. — А Сэм знает, кто его настоящая мать?

— Сэм, как ты мог заметить, мальчик умный, развитый не по годам. Но я думаю, было бы большой несправедливостью по отношению к нему пытаться втолковать это именно сейчас, когда он так мал и неискушен. Он просто ребенок, который заслуживает беззаботное детство. Я не вправе отнимать у него этот дар. Настанет время, когда он все узнает о своей матери. Но этот момент еще не настал, — убежденно проговорила Скарлет.

— Однако ты не намерена от него это скрывать? — настаивал Роман.

— Даже если бы и захотела, вряд ли у меня это получится. Не одной мне известно, чей он сын. Да и желания такого у меня нет, — заверила Скарлет своего въедливого собеседника.

— Как ее не стало?

— Лейкемия… Эбби узнала об этом тогда же, когда узнала о беременности. Она решила сохранить жизнь сыну. Отказалась от опасного для ребенка лечения. Она была непоколебима. Ни доводы врачей, ни мои мольбы не смогли разубедить сестру. И поэтому Сэм обязан узнать, на что пошла его мать, чтобы он появился на свет. В свое время. Трехлетнему этого не объяснишь…

— Согласен, — отозвался Роман.

— Она страдала от болей… Сэму тогда было три месяца. После ее смерти я сделала то, что обещала. Усыновила Сэма. Она готовила меня к этому решению всю свою беременность. И когда малыш появился, сама уже не могла заботиться о нем. Это делала я. И все же, оставшись один на один с малышом, я первое время пребывала в страшном замешательстве, не чувствовала в себе сил, боялась оказаться скверной матерью. Но отступиться от данного сестре обещания я не могла.

— Кто-нибудь разделил с тобой эту участь? — спросил Роман.

— Только мои тетя и дядя, да и то лишь отчасти. Эбби вела очень насыщенную и шумную жизнь — до своей беременности, до того момента, пока не узнала о страшном диагнозе. Когда же это произошло, она сознательно общалась только с членами семьи. Сестренка категорически не хотела, чтобы посторонние знали и видели, как она умирает.

— А у твоей сестры не было намерения отдать сына под опеку дяди и тети?

— С финансовой точки зрения, может, этот поступок и был бы оправдан. Но следует понимать, что Эбби вообще не хотела никому отдавать своего ребенка. Она стала бы ему прекрасной матерью… И заручилась моим обещанием усыновить Сэма именно по той причине, что мы с ней были очень близки. И еще сильнее сблизились в тяжелый для нее период беременности и болезни. Теперь я часто спрашиваю себя, как бы в той или иной ситуации, касающейся воспитания Сэма, поступила Эбби. И стараюсь соответствовать. Не думаю, что тетя и дядя способны на такое, — рассудила Скарлет. — Они деловые и категоричные. Очень похожи на тебя, кстати. Живут на юге Франции. Бывают здесь. Видятся с Сэмом. Но я не заметила у них большого рвения участвовать в его воспитании.

— А собственные дети у них есть?

— Нет. Таково их решение. Они любят друг друга. Брак достаточно крепок. Они не считают, что ребенок может в него что-то привнести.

— В таком случае они совершенно не похожи на меня, — шутливо заверил собеседницу Роман. — Когда я вырасту и стану взрослым, у меня будет большая семья и много детишек!

— Рада это слышать, — улыбнувшись, отозвалась женщина. — А я об этом и не мечтаю. Предпочитаю оставаться реалисткой. Тем более, что и с единственным ребенком справляться мне нелегко.

— Ты сейчас одна. Оттого тебе тяжело. Ты не видишь перспективы. Но, возможно, встретив однажды хорошего человека, ты сама захочешь изменений.

— В теории, Роман, это возможно, — возразила она. — На практике же все обстоит иначе.

Когда Роман вот так слушал ее, Скарлет говорила свободно, она не сожалела о своей внезапной откровенности, ей казалось, что она может открыть ему все без опасения, что сказанное может обернуться против нее. Он был странен, непредсказуем, но явно не был подлецом, что бы ни вытворял. Скарлет не знала, откуда проистекает эта уверенность, но прислушалась к своему внутреннему голосу, который редко ее подводил.

— Я всегда и во всем сомневаюсь. И категорически не верю в чудеса… — чистосердечно призналась женщина. — Много раз пробовала, но не получается.

— Ты мыслишь как-то обреченно, словно тянешь лямку. По сути, это даже не твой выбор. А если случайно жизнь вдруг станет легкой и радостной, тебя это разочарует? — весело спросил Роман.

— Сомневаюсь, что такое происходит вдруг. Стоит ли думать об этом, когда есть заботы понасущнее?.. Скажу лишь, что считаю глупым отказывать себе в праве на личное счастье, но я знаю много женщин, свято верящих в целительную силу любви. Они ищут свою любовь всюду и непрестанно, тратят на это жизни, попутно совершая ошибки. И многие ли достигли того, к чему стремились? Увы… Но моя ситуация принципиально иная. Я ничего для себя не ищу. Жизнь распорядилась так, чтобы я делала то, что должна, не отвлекаясь на грезы и фантазии. И я, представь себе, всем довольна. У меня есть дом, работа, семья. По сути, я уже счастливый человек.

— Но не чувствуешь себя такой, — заметил Роман.

— Чувствовала бы, если бы имела возможность дистанцироваться от маленьких бытовых проблем. Я связываю свою загруженность с тем, что Сэм еще мал. Уверена, когда он подрастет, станет более самостоятельным и независимым от меня, я в полной мере оценю степень своей удачливости. Считай меня умеренным оптимистом.

— И материалистом, — добавил собеседник.

— Романтизм — всего лишь приятная концепция в искусстве. Это как погожие дни у природы. Они случаются нечасто и всеми любимы. Но гораздо большее количество дней нашей жизни окрашено иными тонами, и всякое случается. Это не повод для отчаяния, но готовым нужно быть ко всему.

— Я понимаю, откуда у тебя такой взгляд на вещи, Скарлет. Ты потеряла единственного по-настоящему близкого человека. Боль никогда не утихнет. К счастью, мне это неведомо, но я могу такое себе представить.

— Я с этим смирилась, Роман. Меня воспитывали так, чтобы искать и находить выходы из любой ситуации, владеть собственными эмоциями, не подчинять им свою жизнь. И Эбби, узнав о том, что ее ждет, тоже не делала из этого трагедию. Она трезво оценила свои шансы и вместо того, чтобы клясть судьбу и сетовать на несправедливость, трепетно вынашивала своего сына. Она вложила в него всю свою любовь, душу, всю свою жизнь. У нее была цель. И с уходом Эбби эта цель осталась неизменной.

— Ты унаследовала ее.

— Можно и так сказать, — с улыбкой согласилась Скарлет.

— Но если ты не жаждешь романтики, тебе тем более следовало бы подумать о замужестве, именно исходя из сугубо практических соображений, — высказался Роман. — Допустим, ты встретишь человека, который разделит с тобой твои тревоги.

— Но ради чего другой человек способен пойти на это? — резонно поинтересовалась Скарлет. — И вообще, всерьез рассчитывать на чью-то помощь в моей ситуации это верх эгоизма…

— Я думаю, такое вполне возможно. Представь, что у человека есть все: деньги, карьера, комфорт. Он успел насладиться своим успехом в одиночестве и в полной мере оценил бесперспективность такого существования. Неужели он не воспользуется шансом окружить себя милыми сердцу людьми, создать семью, принять на себя часть чужих забот, поделиться с любимыми своими благами? Разве ты не сделала бы то же самое для другого человека?

— Никогда не думала об этом, да и ставить себя на место другого человека никогда не было просто… Я отметала это еще и потому, что поиск спутника жизни требует больших усилий и времени, которого у меня нет… А если я совершу ошибку на этом пути, то пострадаю не одна. Именно это-то меня и останавливает, Роман. Я не могу рисковать спокойствием ребенка ради призрачных благ.

— А что касается благ не призрачных, а вполне осязаемых? — поинтересовался Роман. — Полагаю, Эбби зарабатывала немало. Разве она не завещала деньги тебе и сыну, чтобы хоть так облегчить вашу участь?

— Эбби действительно хорошо зарабатывала, но и тратила соответственно. Конечно, если бы она планировала ребенка, то была бы более бережливой. Однако беременность оказалась неожиданной, а болезнь — тем более… То немногое, что было у нее скоплено, ушло на медицинский уход, без которого она могла и не выносить Сэма. Так что к моменту ее кончины денег практически не оставалось, — обстоятельно разъяснила Скарлет.

— Понятно…

— Она оставила Сэму кое-что на обучение. Я считаю эти деньги неприкосновенными.

— Скарлет, в твоей жизни есть что-нибудь, помимо забот о Сэме? — спросил мужчина.

— Скажу так: Сэм и есть моя жизнь. Я, как любая мать, одержима счастьем своего ребенка. То обстоятельство, что не я родила его, никак не влияет на мое отношение к нему. Для меня Сэм не только племянник, но и сын, которого мне доверила любимая сестра. Я живу ради мальчика.

— Мне ясна твоя позиция… Но у ребенка есть отец, у которого не меньше обязательств по отношению к Сэму, чем у тебя.

— Увы, — ответила Скарлет.

— Нет, Скарлет, ты не поняла меня… Ведь от кого-то Эбби забеременела.

— Безусловно, — согласилась женщина. — Но кто этот человек, мне неизвестно.

— Вы с сестрой были близки, не так ли?

— Тем не менее она не говорила, кто отец Сэма.

— Она знала, насколько плохи ее дела и не попыталась связаться с отцом ребенка?

— Не посчитала нужным, — уточнила Скарлет.

— И ты не постаралась ее переубедить? — удивился Роман.

— Я привыкла доверять суждениям своей сестры. Если она считала, что в этом нет проку, следовательно, у нее были на то основания.

— А та мысль, что отец ребенка имеет право знать о существовании сына, не подтолкнула ни одну из вас к пересмотру позиций? — сухо поинтересовался Роман.

— Я не считала, что у меня в этом вопросе есть право голоса, — тихо отозвалась Скарлет. — Мы говорили об этом только однажды, когда Эбби узнала о беременности. Мне известно лишь, что это была случайная связь. Человек, от которого она забеременела, не был заинтересован в стабильных отношениях. Поэтому Эбби сочла, что не стоит смущать его признаниями. Они расстались, и каждый пошел своей дорогой, не имея желания возобновлять общение. Решившись рожать ребенка, Эбби сделала свой выбор, и его вряд ли поддержал бы отец Сэма… Я уважаю решение своей сестры, — подытожила Скарлет.