Современная китайская драма

Ли Ваньфэн, Лань Иньхай УТРЕННИЕ ПРОГУЛКИ

Д у М а н ч ж у н, 65 лет, садовник в парке.

Д и р е к т о р Ч ж э н, 60 лет, бывший директор издательства, заслуженный пенсионер.

Т о л с т ы й Ч ж а о, свыше 60 лет, бывший повар ресторана, пенсионер, меломан.

Х у д о й Ч ж а о, свыше 60 лет, пенсионер, в прошлом кадровый работник, меломан.

Д е д у ш к а Ч э н ь, 80 лет, в прошлом скрипач оркестра при труппе Пекинской музыкальной драмы, пенсионер.

Б а б у ш к а Ю й, свыше 50 лет, одинокая женщина, продавец мороженого.

Б а б у ш к а Х о у, около 60 лет, домашняя хозяйка, в прошлом экономка в богатой семье, имеет солидные сбережения.

Б а б у ш к а Г о, около 60 лет, имя в молодости — Хэ Ванлань, домашняя хозяйка.

М э н м э н, 6 лет, внук бабушки Го.

Д е д у ш к а Т а н ь, 70 лет, одинокий старик.

Д е д у ш к а Ф а н, свыше 60 лет, в прошлом профессор университета, после инсульта парализованы ноги, говорит невнятно.

Б а б у ш к а Ф а н, 60 лет, жена Фана, в прошлом учительница в школе, ныне на пенсии.

Ф а н Ю н, 20 с лишним лет, третий сын Фана, ординатор в больнице.

В а н Л и ж у н, 27 лет, невестка бабушки Го, продавщица универмага.

С ю Ч ж э н ь, 26 лет, невестка бабушки Хоу, работница текстильной фабрики, бригадир.

Г о Г у й, 23 года, старший внук бабушки Го, рабочий.

С у н ь Ц и н ь, 20 лет, подруга Го Гун, работница.

С т а р ш а я м е д и ц и н с к а я с е с т р а, 38 лет.

М е д и ц и н с к а я с е с т р а, 20 лет.

Парк ранним утром в начале осени. Кленовые деревья в легкой дымке тумана, сквозь которую пробиваются лучи утреннего солнца. Кое-где среди кленов проглядывают заросли бамбука. У подножия холма беседка, перед ней — клумба, слева от клумбы — оранжерея со множеством цветов. В парке тишина, изредка доносится пение птиц. На одном краю сцены Т о л с т ы й Ч ж а о и Х у д о й Ч ж а о занимаются китайской гимнастикой «туйна», д е д у ш к а Ч э н ь — гимнастикой «тайцзицюань». Д у М а н ч ж у н идет по сцене, разматывая шланг для поливки цветов.

Ч э н ь (вытирая пот, к Ду). Мое почтение садовнику Ду.

Д у. А-а, дедушка Чэнь, как поживают ваши косточки?

Ч э н ь. Пока ничего! Вашими молитвами. Денек-то какой!

Д у. Чудесный, дышится легко.

Ч э н ь (берет кружку). А ваш цветок «ланьшучжуан» в горшке распустился?

Д у. Распустился! Пойдите взгляните!

Ч э н ь. С удовольствием. (Направляется в оранжерею.)

Ду возится с горшком орхидеи. Оба Чжао, закончив гимнастику, вытирают пот и о чем-то болтают.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Послушай, сегодня, по-моему, не все в сборе.

Х у д о й Ч ж а о. Не хватает тех, на ком мир держится.

Т о л с т ы й Ч ж а о. То-то я думаю, мрачновато как-то. Оказывается, еще не появились наши бабуленьки.

Х у д о й Ч ж а о. Гм! Знаешь, здесь в парке такой аромат цветов, так щебечут птицы и такая красота… Ну просто самое подходящее место для влюбленных парочек!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Послушай, ты, можно сказать, уже одной ногой там, а все никак не уймешься; погоди, старуха твоя узнает, пощады не жди.

Х у д о й Ч ж а о (смеясь). Я-то? Как говорится, баба с ведрами прошла мимо колодца — все позади!

Т о л с т ы й Ч ж а о. То-то же. Считай, не зря прожил жизнь. А ведь тебе уже за шестьдесят. Вот уж стыдоба будет, если опять в лирику ударишься!

Х у д о й Ч ж а о. Слушай, у тебя не все дома, что ли? Ты что, ничего не заметил в последнее время?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Чего не заметил?

Х у д о й Ч ж а о. Ну, ты даешь! Не исключено, что нам предстоит с тобой выпить свадебного винца.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Что, твой младший сын женится?

Х у д о й Ч ж а о. Э-эх! Вот уж пальцем в небо… А вот что ты скажешь о садовнике Ду?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Садовник Ду? (Подумав.) Э-э, в последнее время он как будто немного чем-то озабочен.

Х у д о й Ч ж а о (таинственно). А знаешь почему?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Не знаю.

Х у д о й Ч ж а о (довольный). Из-за одного человека!

Т о л с т ы й Ч ж а о. А-а, неужто бабушка Хоу!

Х у д о й Ч ж а о. Бабка Хоу — это же дьявол, не подступись. Поди угадай, что у нее в данный момент на уме. Да и денежки у нее крепко привязаны к ребрам. Садовник еле от нее уворачивается. Ну ты и сказанул.

Т о л с т ы й Ч ж а о (теряя терпение). Я человек прямой, не люблю загадок, говори как есть!

Х у д о й Ч ж а о. Ладно, скажу. Как только ты услышишь скрип колес детской коляски, внимательно наблюдай за садовником. Вот тогда ты (поет на манер Пекинской музыкальной драмы) все и поймешь.

Т о л с т ы й Ч ж а о (вторя Худому Чжао). Ах вот в чем дело!..

Оба уходят. На сцене появляется д и р е к т о р Ч ж э н. Он тихонько подходит к садовнику и наблюдает за ним, улыбается, затем присаживается на каменную тумбу.

Д у (тяжело вздыхает, выбивает трубку, достает платок и вытирает слезы, говорит сам с собой). Эх! Прошло уже больше десяти лет… Это ведь как целая жизнь! Судьба! (Поворачивается и видит Чжэна.) О! Директор Чжэн, когда это вы подошли? Вот видите, человек стареет, и слух уже не тот, не слыхал даже…

Ч ж э н (смеясь). Дорогой мой садовник, не обижайтесь. Вы настолько были поглощены своей орхидеей, что я не решился вас тревожить.

Д у (застенчиво). Да! Вся жизнь связана с цветами. Я частенько по утрам и вечерам разговариваю с ними. Что вы сегодня так рано?

Ч ж э н. С возрастом человек спит все меньше.

Д у. Глядя на вас, и не скажешь, что вы в возрасте.

Ч ж э н. Я-то? Уже за шестьдесят. На пенсию вышел!

Д у. О! Когда же это вы? И не говорили ничего!

Ч ж э н. Уже больше недели.

Д у. С вашим душевным здоровьем, с бодростью могли бы поработать еще лет десять без усилий. Некоторым старым кадровым работникам уже под семьдесят, а они ведь еще работают. А вы намного крепче их, но зачем-то поторопились на пенсию.

Ч ж э н. Во всякой деятельности должна быть черта, подошел к ней и поступай, как положено, зачем же насиловать организм. Лучше без всяких лишних волнений, тогда все легко и просто. Шестидесятилетний уж точно не то, что тридцатилетний. Зачем же ждать, когда станешь людям обузой!

Д у. А молодые-то сумеют так вот запросто, как вы, потянуть такой огромный воз?

Ч ж э н. Когда я только пришел в издательство редактором, мне было около тридцати. Поначалу тоже казалось, что не справлюсь, а потом постепенно вошел в колею.

Д у (тихо). Уйдя на пенсию, вы, наверно, лишились многих привилегий? Вам нужно было сначала устроить своих детей, а уж потом идти на пенсию. Все ведь так поступают.

Ч ж э н (горько усмехнувшись). Мои дети в этом не нуждаются. Они давным-давно уже устроили свою жизнь. Да и мою тоже.

Д у (не поняв). Это прекрасно. Люди образованные поступают разумно, серьезны в работе. Потому древние и говорили, что «познавший науку достиг церемоний».

Ч ж э н. Все это так, но только познавший науку не всегда обретает здравый смысл. Порой то, что образованный вытворяет, куда страшнее, чем то, что делает дурак!

Д у (опешив). Страшнее?

Ч ж э н. Правду сказать, я завидую тому, что вы занимаетесь цветами! Чистота и нежный аромат цветов способны снять накипь с человеческих душ, сделать людей чистосердечными, нравственными… Ну что? Возьмете меня к себе в ученики?

Д у. Ну уж скажете… Куда мне! Вообще-то о профессии садовника вы верно сказали. Вот взять хотя бы эту орхидею. Если обращаться с нею как положено, она будет цвести круглый год. Она не забывает добро и отплатит благодарностью: полыхнет живым пламенем в нужное время.

Ч ж э н (растроганно). Да-а, вот оно как… (Садится в плетеное кресло, достает маленький магнитофон, надевает наушники и под звуки мелодии погружается в раздумье.)

Д у (с любопытством). А что это вы слушаете с таким вниманием?

Чжэн снимает наушники, внезапно раздается мелодия песни.

(Испугавшись.) Ого голосина! Гудит, как колокол. (Прислушивается.) Это вроде бы иностранец поет?

Ч ж э н. Это поет американский негритянский певец Поль Робсон.

Д у. То-то я слышу, не по-нашему. А как называется песня?

Ч ж э н. «Река старика».

Д у. «Река старика», хорошо! Судя по названию, в ней наверняка поется о старых людях. Вы знаете иностранный язык, переведите.

Ч ж э н. Река старика, река старика, ты обо всем знаешь, но всегда молчишь… ты течешь вечно.

Д у (кивает в такт головой). Да, здорово сказано! Ты обо всем знаешь… Ты течешь вечно. (Сам с собой.) Да, все уже позади… Эх!

Ч ж э н. У вас какая-нибудь неприятность?

Д у (спохватившись). Да нет!.. Я хочу сказать, что слова у этой песни замечательные…

Ч ж э н. От меня не скроешь. Можете не говорить, я и так знаю.

Д у. Как бы это вам объяснить?.. Вот уже несколько дней она не появляется, может, заболела или что…

Ч ж э н (шутливо). Вот видите, я же вижу, что у вас что-то на душе. Я физиономист.

Д у. Как бы это сказать? Все, чего не сумеешь добиться, как поется в этой песне, течет мимо, утекает…

Ч ж э н. Значит, вы смирились?

Д у. А если и не смирился, то что из того? Человек не может бороться со своей судьбой. Видно, старому Ду на роду написано остаться холостяком.

Ч ж э н (смеясь). Вот уж никак на вас не похоже. Всю жизнь бродяжничали, кормились своими руками, всегда отличались хваткой и никогда не жаловались на судьбу. А тут вдруг покорились ей.

Д у. Тут дело-то не совсем обычное. Тут, как говорится, нужна добрая воля обеих сторон.

Ч ж э н. Она что, вам отказала?

Д у. Нет. Но тетушка Юй несколько раз говорила с ней, и она…

Ч ж э н. Человек она уже немолодой, внука имеет, ясное дело, нерешительна. Скорей всего, именно в этом все дело.

Д у. Вы считаете… она из-за этого?

Ч ж э н (шутя). Э-эх! Биться об заклад я бы не стал. Но уж если учитывать жизненный опыт, то у меня его чуточку больше, чем у вас.

Д у. Конечно, конечно. Вы бы поделились им.

Ч ж э н (хохочет). Мой опыт состоит в одном: пусть существует хоть тысяча вариантов достижения цели, но у меня есть обязательное правило… В свое время я вот так и догнал свое счастье.

Д у (никак не возьмет в толк). Так… Как же мне-то догнать?

Ч ж э н. Вам? Так же, как вы обращаетесь с цветами, серьезно, терпеливо и с верой!

Д у. Вот посоветовали. У меня всего-то и веры, что упрямство.

Ч ж э н. Годится. Вот оно-то и нужно. Если выбор сделан правильный, значит, получится наверняка!

Д у (глуповато посмеивается). После ваших слов я вроде начал оживать.

Входят Т о л с т ы й Ч ж а о и Х у д о й Ч ж а о.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Ну что, старина? Повстречались вчера ночью со своей феей?

Д у (подхватывая шутку). Надеялся, ждал до поздней ночи, но она, к сожалению, так и не спустилась с небес.

Х у д о й Ч ж а о. Эх! Что же это такое! (К клумбе.) Вы, кустики, цветочки, где ваша совесть? Старина Ду всю жизнь за вами ухаживает, пора бы и вам себя показать, порадовать его!

Д у (смеясь). Ладно уж, хоть вы за меня переживаете…

Издалека слышен скрип колес. Появляется т е т у ш к а Ю й, толкая впереди себя тележку с эскимо. На тетушке белая рабочая куртка и белая шапочка. Продавщица жизнерадостна и, завидев старых друзей, нарочито громко кричит: «Кому эскимо!»

Т о л с т ы й Ч ж а о. О, тетушка Юй пришла. На дворе осень, а вы все мороженым торгуете?

Ю й. Тележка эта — моя спутница, полжизни ее толкаю. Иду без нее, так кажется, не хватает чего-то. Доброе утро всем!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Что это вы сегодня запоздали?

Х у д о й Ч ж а о. Мы только что говорили, что без лучшей половины человечества как-то скучновато!

Ю й. Ой, не говорите. (Вдруг обнаруживает Чэня, который выходит из оранжереи.) О! Здравствуйте, вы уже здесь?

Ч э н ь. Пришел вот только что. А что сегодня так поздно?

Ю й. Я-то? Как говорится, встала рано, да хлопотала допоздна. Бабушка Хоу, бестия… (Поспешно зажимает рот.) Ой, а она пришла?

Б а б у ш к а Х о у тихонько подходит сзади, она дородна, держится с достоинством, волосы гладко зачесаны, напомажены и блестят, брови подведены, на лице румяна, в ушах золотые серьги.

Х о у (тихонько хлопает Юй по спине). Так-так! Ругаешь меня за глаза да еще боишься, что услышу!

Ю й. Ой! Ты, оказывается, еще похлеще, чем Цао Цао[68]…

Х о у (в шутку). А это специально, чтобы ты не ругалась! (Ко всем.) Доброго вам утра! Дедушка Чэнь, а вы сегодня бодрячком! Директор Чжэн, я жду от вас крупного произведения! Полный дядюшка Чжао, вы что-то похудели! Худой дядюшка Чжао, а вы с каждым днем поправляетесь! О! Садовник Ду, что-то не видно, чтобы вы сегодня дежурили у входа в парк. Не иначе как Го…

Д у (перебивает). Бабушка Хоу, прошу чайку. Воду я поставил, подождите чуток, я пойду взгляну. (Поспешно уходит.)

Х о у (смеется). Ну спасибо вам! Тетушка Юй, а ты хороша! Я прождала у переулка бог знает сколько, а тебя и след простыл. Договорились же, что ты мне принесешь лепешек с кунжутными семечками, жаренное в масле тесто. Я так и не позавтракала.

Ю й. Что ты! Я фамилию свою забуду, но только не твою просьбу. Я простояла целых полчаса в очереди, чтобы купить лепешки. (Достает полиэтиленовый пакет.) Вот бери!

Х о у. Ой! В самом деле не забыла. Вот так, считай, что я сегодня напрасно ругалась. (Ко всем.) Прошу всех отведать, я угощаю. Сестрица Юй, сколько я тебе должна?

Ю й. Полноте! Несколько лепешек да жареное тесто, не обеднею.

Х о у. Э нет! Я угощаю. Не могу же я угощать дареным. (Достает кошелек.) Сколько?

Ю й. Я знаю, что у тебя деньги есть да золотых и серебряных украшений навалом. А сегодня считай, что я угощаю.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Прекрасно! Будем считать, что вы обе угощаете. Что-то я и впрямь проголодался. (Достает из пакета съестное.) Такое и не каждый день увидишь…

Ю й. Если бы не дали зеленую улицу индивидуальной трудовой деятельности, вы и в самом деле не увидели бы. Старина Чэнь, угощайтесь-ка…

Ч э н ь. Спасибо, боюсь, мне не по зубам.

Х о у. Директор Чжэн, и вы давайте берите.

Ч ж э н. Я уже позавтракал, спасибо. (Уступая настояниям Хоу, все же вынужден взять.)

Бабушка Юй передает лепешки Худому Чжао.

Х у д о й Ч ж а о (откусив кусок). М-м, хороша!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Ни в какое сравнение с теми, что были раньше. В старые времена рано поутру, как услышишь, бьют в колотушку, выходи и покупай. Вот это были лепешки! Разломишь пополам, пар идет и зернышки не падают. А тесто поджаристое, хрустит!

Х у д о й Ч ж а о. Послушай, что это ты все вспоминаешь старое общество, даже лепешки тебе и те раньше лучше были.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Так оно и есть. В прежние времена процветала прекрасная местная кухня! Была б она плоха, зачем же тогда ее сейчас всюду возрождают?

Х о у. С вами не соскучишься. Как встретитесь, так спор…

Ч э н ь. Они вместе учились, вместе выросли. А теперь вместе вышли на пенсию. Не смотрите, что препираются, а друг без друга не могут…

Х о у. По-моему, бабушка Го еще не появлялась! Смотрите, садовник наш опять дежурит у ворот. В древних книгах есть выражение, как там оно звучит? Да, «и в мучительном ожидании все очи проглядел!». (Смеется, закрыв ладонью рот.)

Ю й (тихонько ударяет Хоу). Опять ведешь себя несерьезно, вечно над кем-нибудь подшучиваешь. У садовника доброе сердце, только она…

Х у д о й Ч ж а о. Сестрица Юй, как поживает та, которую вы сватали?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Она дала наконец согласие?

Ю й. Несколько лет назад она и не думала об этом. А сейчас внук появился, боится, что засмеют. Теперь вроде бы ей полегче, она сказала, что, когда внучок пойдет в школу, тогда видно будет. Появилась какая-то надежда, но тут ее младший сын попросил присматривать за своим ребенком. Только успела дух перевести, пожалуйста вам.

Х о у. Послушайте, что я скажу. Ни к чему это все! В таком возрасте выходить второй раз замуж — только людей смешить!

Ю й. Чего же тут смешного? Одинокий мужчина и вдова, оба достойного поведения. (К Хоу.) Вот ты вроде бы и просвещенный человек, а на поверку, оказывается, консерваторша.

Х о у. Ладно, ладно. Ты передовая, прогрессивная! Погляжу я на тебя, как ты в один прекрасный день с малыми детьми на руках отправишься под венец да на брачное ложе… (Громко смеется.)

Ю й. Чего ты смеешься? Ведь это лучше, чем то, что у бабушки Го, которую сын и дочь по очереди используют как няньку.

Х о у. Как я понимаю, получается по пословице: «Человек добр, его обижают, конь добр, его объезжают». Если старики сами не будут твердыми, то дети просто-напросто сядут им на шею!

Х у д о й Ч ж а о. Это уж точно. Если бы все были как вы, нет проблем. Вы вообще можете все перевернуть вверх ногами.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Не обязательно. Говорят, кошка в старости поедает своего котенка, а человек в старости жалеет своего ребенка. Даже самые твердые люди пасуют перед своими детьми!

Х о у. Что до меня, то я им не даю сесть на шею и не пасую перед ними. Недаром говорят, что когда ничего не просишь, то и бояться нечего. Я как хочу, так и поступаю. У старушки есть деньжата, захотите меня приструнить, а ничего и не получится!

Ю й. Конечно! Кто же с тобой сравнится! Богата и знатна.

Ч э н ь. Бабушка Го смолоду растила-тянула ребятишек, дело нелегкое. Без нее они бы совсем пропали.

Х о у. Это точно. Я лично вообще не переношу, когда молодые позволяют себе обижать пожилых людей. Как увижу такое, откуда злость берется!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Ладно, бабушка Хоу, успокойтесь. Мы пришли погулять, порадоваться жизни. Пусть лучше дядюшка Чжао продемонстрирует нам игру в маялку. Он это делает не хуже, чем в цирке.

Худой Чжао выходит на середину сцены и начинает поддавать ногой маялку. Все стоят в стороне и наблюдают.

Ю й. Давай и ты парочку раз! (Тащит Хоу играть в маялку.)

Х о у. Куда мне! Ты что, хочешь, чтобы я при всех опозорилась!

Все вынуждают Хоу принять участие. Она ударяет два раза и случайно сталкивается с Толстым Чжао, шлепает его.

Толстый, смотреть надо! Чуть мне поясницу не сломал!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Еще попробуйте, гарантирую похудение.

Все смеются, возвращаются на свои места.

Ч э н ь. С такой энергией и темпераментом все вы лет двадцать еще проживете без проблем.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Старина Чэнь, вы специалист. Вчера вечером по телевидению показывали Пекинскую музыкальную драму «Четвертый сын навещает мать». Как, по-вашему, скрипки звучали в оркестре?

Ч э н ь (улыбнувшись). У каждого свой взгляд на такие вещи. Кому как. Я, дряхлый старик, не смею высказывать своих опрометчивых суждений.

Х о у (делая вид, что разбирается). Мне показалось, неплохо. Смычки так и летали туда-сюда, в зале все время аплодировали.

Х у д о й Ч ж а о. Тетушка Хоу, тут вы оплошали. Специалист оценивает игру, а профан — шум на сцене.

Х о у. Так ведь слушать оперу — это и есть глазеть на представление с любопытством! Кто же это будет, как вы, все воспринимать всерьез?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Уже то неплохо, что нынче наберется штук пять приличных опер.

Ч э н ь. Это вы в точку попали. (Горестно.) У нас ведь масса старых опер, а что ставят? Таких опер, как «Восемь могучих героев», «Отмель на Белой реке», теперь уже нет. У меня это не ностальгия по прошлому, просто через несколько лет захотят все это вернуть, а глядишь — оно давно вместе с людьми исчезло…

Т о л с т ы й Ч ж а о. Что-то мне от ваших разговоров стало как-то не по себе.

Ч ж э н. Знаете что, пусть старина Чэнь сыграет что-нибудь на скрипке.

В с е. Верно! Старина Чэнь, сыграйте что-нибудь!

Ч э н ь. Вот видите, заговорил на свою же голову. (Достает из матерчатого чехла скрипку «хуцинь».) Споем-ка наши любимые.

Толстый и Худой Чжао поют вместе оперную арию. Все аплодируют, возгласы одобрения. Из комнаты с чайником в руке появляется Д у.

Д у. Уважаемые друзья, а вот и кипяток. Давайте заварим чайку.

Х о у (к Чэню). Старина Чэнь, они свое удовольствие получили, теперь мы с сестрицами будем наслаждаться. Сыграйте нам что-нибудь из народных мелодий. Я люблю слушать лирические, задушевные мелодии вроде «Гуйфэй фехтует мечами», «Глубокая ночь».

Ю й. Верно, оперные голоса такие мощные, аж в ухе звон, лучше уж послушать народные мелодии!

Ч э н ь. Ладно! Женщин нужно уважать, сыграю-ка вам отрывочек из «Глубокой ночи». (Настраивает струны.)

Все садятся, слушают. Д у идет в оранжерею. Толстый Чжао достает шахматную доску, приглашает Худого Чжао сыграть. Д у возвращается с большими ножницами, рассеянно обрезает сухие ветки; взгляд его временами обращен к входу в парк. Через некоторое время доносится скрип колес детской коляски. Ду бежит к входу, но, пробежав два шага, останавливается, не зная, как быть. В это время появляется б а б у ш к а Г о. Она ведет 6-летнего м а л ь ч и к а. Бабушка Го высокого роста, лицо худощавое, между бровей печальная складка. Приблизившись к Ду, женщина смотрит ему в глаза, взгляд ее выражает тоску и озабоченность.

Г о (тихо). Здравствуйте! Вы все хлопочете?

Д у (с трепетом). А я… здравствуйте, вы, вижу, тоже заняты?

Г о (подыскивая слова). Погода нынче неплохая…

Д у. Да! Погода действительно хороша. (Видит, что Го собирается уходить, поспешно подыскивает слова.) Вы… почему вас не было несколько дней?

Г о. Дела по дому, никак не управиться. (К мальчику.) Мэнмэн, поздоровайся с дедушкой.

М э н м э н. Здравствуйте!

Д у. Здравствуй!.. (К Го.) Мы все вспоминали вас…

Г о. Спасибо вам, спасибо всем, пойду поздороваюсь со всеми.

Д у. Будет свободная минутка, приходите полюбоваться цветами. Тут распустился один цветок, красота необыкновенная!

Го направляется к беседке, все ее приветствуют.

Ю й. Тетушка Го, наконец-то пришли, вас не было несколько дней.

Х о у. Все вас вспоминали! (Хитро.) Я видела, как вы пришли, но вы были заняты разговором, и я не решилась вас окликнуть.

Ч э н ь. Какой хороший мальчик, сколько ему?

Г о. Уже шесть. Поздоровайся скорее с дедушкой… и со всеми.

М э н м э н. Здравствуйте!

Х о у (Мэнмэну). Большой уже такой, пора и самому бегать, а ты заставляешь бабушку возить.

М э н м э н. Бабушка, пусти, я хочу поиграть.

Г о (вынимает из коляски Мэнмэна). Иди, не бегай, далеко не уходи…

М э н м э н убегает. Появляется д е д у ш к а Т а н ь, в руке у него клетка с птицей. Он небольшого роста, худощав, почти без зубов, говорит шепеляво, невнятно.

Т а н ь. Такого попугая на всем свете не сыщешь. (К попугаю.) Черныш, скажи «Тяньшан», пусть все послушают… Он подражает голосу матери Тяньшана.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Слышим, слышим, похоже…

Х у д о й Ч ж а о. Точно, похоже.

Т а н ь (как бы сквозь сон). Эх! Во всем виноват я. У Тяньшана моего раньше был велосипед, а он все мечтал о мотоцикле. Я подумал: один-единственный сын, пусть будет, как он хочет! Надо было соображать… Старый дурак! Погубил ребенка! (К попугаю.) Черныш, скажи еще раз: «Тяньшан… сбегай в лавку». (Произнося реплику, уходит в беседку.)

Г о (глубоко вздыхает). Эх! У стариков душа всегда принадлежит детям.

Ч ж э н. Тяньшан был его единственным сыном.

Х о у. Ну да, ему было уже за сорок, когда родился сын. Супруги души в нем не чаяли. Кто же мог предположить — авария! Не игрушка этот мотоцикл.

Ю й. Несчастный случай с ребенком, мать не вынесла горя, у нее случился удар, и она последовала за сыном. Остался наш Тань один-одинешенек, разум у него помутился. Теперь вот подружился с птицей. Так его жалко.

Х о у. Вообще-то старик Тань — человек образованный, культурный, да и не стар еще. Но после того, что случилось, никто не хочет брать его на работу.

Ч ж э н. А чем он занимался раньше?

Ю й. Говорят, преподавал.

Т о л с т ы й Ч ж а о. В самом деле, будь у него хоть какая работа, болезнь, возможно, и отступила бы.

На сцене, идя под руку, появляются с у п р у г и Ф а н. Старик перенес инсульт, ходит с трудом.

Х о у. О, поглядите на эту пару, вот уж действительно старики друг без друга не могут. Смотришь — и даже слезы наворачиваются. Вот наступит мой тяжелый день, где я найду такого человека, чтобы за мной ухаживал?

Ю й (шутит). Я буду ухаживать за тобой!

Д у (выходит из оранжереи). Дедушка Фан, осторожней, смотрите под ноги… Все вас дожидаются.

Фан с благодарностью кивает головой, что-то мычит.

Б а б у ш к а Ф а н. Ладно тебе! Ты думаешь, что кто-нибудь понимает твое мычание? (Ко всем.) Доброго всем утра! (Кладет на каменную скамейку подстилку и усаживает Фана.) Я предложила ему кресло-каталку, он не захотел, решил во что бы то ни стало идти сам, говорит: потренирую ноги. А шажок-то в два вершка, идет медленнее, чем старый буйвол.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Старина Фан, вы — человек везучий. Говорят, если при большой беде остался жив, непременно придет счастье. Никто из нас не сравнится с вами. И дочери у вас есть, и сыновья, да еще такая спутница жизни.

Б а б у ш к а Ф а н. Он еще успевает на меня дуться! Говорит, что я потакаю детям и не выступаю с ним одним фронтом.

Ю й. Как! Ваши дети ведь все такие заботливые.

Б а б у ш к а Ф а н. Детей не выбирала… Все уже работают. Старший за рубеж собрался, второй сын грезит хирургическим скальпелем да ланцетом, третий готовится в аспирантуру, все хотят чего-то добиться. Бывает, сильно заняты работой, нет времени и дома побыть. Вот старик и сердится, что дети не около него, недоволен, что они ему не дарят пухленьких внучат. Посудите сами, ругать сыновей из-за внуков, ну где тут справедливость?

Дедушка Фан стоит в это время в сторонке и скрипит зубами, осуждая жену за то, что она на стороне детей. В это время из-за деревьев выскакивает м о л о д о й п а р е н ь, это третий сын дедушки Фана по имени Фан Юн.

Ф а н Ю н (тихонько). Мам! Мама!

Ю й (заметив Фан Юна). О! Так это же их сынок — Фан Юн. Что случилось?

Ф а н Ю н. Прошу вас, позовите маму, но чтоб отец не видел.

Б а б у ш к а Ф а н (подходит). Ты чего пришел?

Ф а н Ю н. Мама, подойди, чтобы папа не видел. Я прикатил папину кресло-каталку, обратно пойдете, возьмите ее!

Б а б у ш к а Ф а н. Ну вот, отец узнает, снова будет сердиться. Он не хочет ехать в коляске.

Ф а н Ю н. Я знаю. Но тебе ведь тяжело все время его поддерживать. Папа иногда уж слишком капризничает. Да, вот еще, опять забыли папину аптечку. (Достает из кармана железную коробочку.) Возьми.

Б а б у ш к а Ф а н. Ох! Ну и память у меня стала, растеряха.

Ф а н Ю н. Погуляете еще немного и возвращайтесь, особенно не переутомляйтесь. Я сейчас уйду, к обеду все приготовлено, каша сварена. Меня не ждите. Днем я пойду в библиотеку и обедать не вернусь.

Б а б у ш к а Ф а н. Опять будешь всухомятку. Позавтракал хоть?

Ф а н Ю н. Позавтракал.

Б а б у ш к а Ф а н. Вечером приходи пораньше. Я сделаю пельмени.

Ф а н Ю н. Сделай что-нибудь попроще. Коляска за деревом. Я пошел.

Г о (с восхищением смотрит на удаляющегося Фан Юна). Какой хороший мальчик! Эх! И не знаю, откуда привалило ей такое счастье.

Ю й. Глядишь — и душа радуется, повезло бабушке Фан!

Х о у. Мальчик проявляет такое внимание и заботу о вас, это нынче редкость!

Б а б у ш к а Ф а н. Эх! Вот так, а старикану все мало!

Г о (к Фану). Пора бы уж и успокоиться. Таких детей встретишь не часто! Молодежь нынче вечно куда-то торопится, кто же будет сидеть все время рядом с вами? К тому же, если сын родит вам здоровенького внука, скажите, о ком бабушка Фан будет заботиться, о вас или о внуке?

Ч ж э н. Нынче не феодальное общество, чтобы дети и внуки вертелись вокруг родителей. Теперь ритм жизни стремительный. У молодых людей есть своя цель и свой взгляд на жизнь. Принуждение тут не годится. Когда становится тоскливо, надо почаще приходить сюда, в парк, посидеть в нашем обществе.

Дедушка Фан стучит по скамейке, показывает большим пальцем в сторону садовника Ду.

А! Вы хотите сказать, что любите клены? Такие красивые красные листья у него теперь, а через несколько дней они станут еще красивее.

Дедушка Фан делает жест, будто обнимает кого-то. Пытается что-то сказать.

Б а б у ш к а Ф а н (смеется). Чем хуже у него получается, тем больше он любит говорить. Когда у него случился приступ, он успел ухватиться за тот клен, а не то рухнул бы, и тогда — конец.

Дедушка Фан непрерывно кивает, показывает большим пальцем в сторону Ду.

Он говорит, хорошо, что его заметил садовник и спас ему жизнь. Он любит всех старых друзей в этом парке (комментируя жесты супруга), говорит, что у них добрая душа.

Дедушка Фан снова кивает головой, смеется.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Бабушка Фан, вы молодец. Ваш перевод — высший класс!

Х о у. Это уж точно! Без всяких слов, по одним только движениям рук все перевела.

Ю й. Эх! Тяжело с ним бабушке Фан.

Х у д о й Ч ж а о. Старина Фан, такого спутника жизни, как у вас, днем с огнем не сыщешь. И медсестра, и переводчик, повезло вам!

Дедушка Фан показывает большим пальцем в сторону жены, кланяется ей.

Б а б у ш к а Ф а н (с радостью и печалью). Эх ты! Все заставляешь меня краснеть перед людьми… Пойдем, пойдем, посмотрим цветы.

В с е. Вот что, вы тут отдохните, а мы его отведем.

Б а б у ш к а Ф а н. Спасибо! (Дедушке Фану.) Осторожней ступай.

Мужчины отводят Ф а н а в оранжерею.

(Вздыхает.) Эх! Прошло уж сорок с лишним лет, как мы поженились. Скажите, ну кто бы стал за ним ухаживать, если бы не я! В коляске мне его возить было бы намного проще, но он хочет разрабатывать ноги. Он как-то сказал, что, если я буду жива, тогда и он не испустит дух…

Ю й. Верно сказано! Золотые и серебряные горы не сто́ят хорошего спутника жизни. Бабушка Го, скажите, верно ведь?

Г о (думая о другом). Куда опять подевался этот ребенок? Пойду поищу.

Ю й (останавливая ее). Послушай, что ты все отмалчиваешься, что у тебя на душе, о чем думаешь? Мы тут все в этом парке знакомы уже не один год. Нужно же подумать о своем будущем.

Г о. Одной ногой в могиле, какое тут будущее. Дети ко мне относятся неплохо, я помогаю им, чем могу! Я ведь всю жизнь…

Х о у. Не подумай, что я тебя осуждаю. Но ты все чего-то тянешь. В твоем возрасте пора бы подумать и о себе. Нельзя же так вот жить в сплошных обидах. С тех пор как я увидела, что наша политика действительно претворяется в жизнь, я поверила коммунистической партии. Возникнут затруднения, государство тебя не оставит.

Г о. Я верю! Но как бы тебе сказать… на пороге старости пойти по такому пути… ведь засмеют, да и детям за меня будет стыдно…

Б а б у ш к а Ф а н. Вот тут ты ошибаешься… Нельзя же быть все время совершенно одинокой, даже не с кем словом перекинуться. Если бы не встретился садовник Ду, мы бы тебе ничего не советовали. А раз повстречался да у обоих вас возникли чувства, то чего же тут так долго сомневаться. Будет кому на старости лет друг о друге заботиться.

Ю й. Бабушка Фан дело говорит! Такие ответственные решения нужно принимать самой, а не оглядываться по сторонам да бояться чего-то. Пусть себе смеются, кто хочет.

Х о у. Слыхала? Видишь, какая у нас сестрица премудрая! Тебе бы надо поучиться у нее уверенности, она достойна быть бабушкой восьмидесятых.

Ю й (с подъемом). А что! Я просто не встретила, а если бы встретила, то сама бы пошла к нему. В законе о браке не сказано, что старушкам не разрешается подыскивать себе старичков!

Б а б у ш к а Ф а н. Ну что, бабушка Го, надо дать ответ! Садовник ждет тебя уже больше десяти лет.

Ю й. Верно! Скажи нам честно, чтобы мы-то хоть не выглядели незнающими.

Г о. Вы так обо мне заботитесь, переживаете за меня. Я знаю о его чувствах… только я… не могу принять решения!

Вбегает М э н м э н.

М э н м э н. Бабушка, а вот и я.

Г о. А! Молодец! Наигрался? Залезай в коляску, отдохни, бабушка тебя покатает.

М э н м э н. Не хочу, я хочу эскимо.

Г о. Нельзя! Погода прохладная, а ты уже съел одно по дороге сюда, больше нельзя.

М э н м э н (капризничая). Нет! Нет! Я хочу!

Ю й (достает эскимо). Бери, хороший мальчик не должен плакать, бабушка даст тебе мороженое.

Г о. Не надо. Ему больше нельзя.

Ю й. Ничего, от еще одного эскимо у ребенка ничего с животом не случится. (Мэнмэну.) Кушай, это тебе от меня.

М э н м э н. Спасибо! (Берет эскимо и собирается есть.)

Г о. Мэнмэн, ты забыл? А ты, сестрица, возьми пять фэней.

М э н м э н (вспомнив). Бабушка, кушайте! (Предлагает эскимо бабушке Фан.)

Б а б у ш к а Ф а н. Какой добрый, воспитанный мальчик! Кушай сам, бабушка не хочет.

Мальчик предлагает эскимо по очереди всем бабушкам и, наконец, своей бабушке Го.

Ю й. Мал, а уже понимает, заботится. Вырастет, обязательно станет почтительным сыном.

Х о у. В скором времени твоя бабушка сможет рассчитывать на твою помощь.

Г о (радостная оттого, что хвалят ее внука). Наш Мэнмэн послушный. Мэнмэн, когда уходили, мама велела тебе поменьше есть мороженого. Давай, я откушу кусочек.

Бабушка Го откусывает кусочек, Мэнмэн бросает эскимо на землю и начинает реветь.

(Уговаривая.) Родненький… Бабушка боится, что у тебя заболит животик.

М э н м э н (плачет). А… Я побью тебя… Даром только хлеб ешь.

Присутствующие цепенеют. Бабушка Го бледнеет, не знает, куда деваться. Все смотрят друг на друга. Появляются Ч ж э н и Д у.

Х о у (взрывается). Ах ты, макака несчастная, что ты сказал? Бабушка с утра до вечера с тобой носится, а ты говоришь, что она даром хлеб ест. Был бы ты моим внуком, я бы тебе за такие слова роток порвала.

Мэнмэн испуган, опять начинает реветь.

Ю й (гневно). От горшка два вершка, разве можно так говорить? Не было бы бабушки, не было б тебя. Бабушка даром хлеб ест! Кто тебя этому научил?

М э н м э н (плачет). Это не я придумал, это мама так говорит…

Х о у. Вот и плохо, что мать так говорит… А ты за ней повторяешь! Вот вырастешь и так же будешь говорить о своей маме, спроси, понравится ей такое выслушивать?

Ю й. Не смей больше повторять, понял?

Б а б у ш к а Ф а н. Да хватит вам! Он еще маленький, что он понимает! (Увидев, что бабушка Го оцепенела, тихонько.) Только травмируете бабушку Го.

Х о у (не остыв от гнева). Гм! Был бы это мой внук, я бы ему задницу распорола! Да в придачу с матерью. Черт-те что.

Г о (сдерживаясь). Сестрицы, прошу, не сердитесь. Все оттого, что я совсем необразованная, не знаю, как воспитывать детей…

Д у (покупает еще одно эскимо и дает Мэнмэну). Перестань плакать! Глотка у тебя не маленькая. Пойди извинись перед бабушкой!

М э н м э н (видя эскимо, перестает плакать). Спасибо, дедушка. (Бабушке Го.) Бабушка, извини, я так больше говорить не буду, не сердись…

Г о (обняв Мэнмэна). Хороший мальчик, бабушка не сердится… не сердится… (Плачет.)

Ду, пряча глаза, поворачивается и уходит.

Ч ж э н. А я думаю, не надо огорчаться. Когда дети взрослеют, они перестают в нас нуждаться. Естественно, что мы начинаем чувствовать себя лишними.

Б а б у ш к а Ф а н. Старина Чжэн верно говорит. Дети вырастают, крылья у них крепчают, и настает им пора улетать. А родители их вырастили, и можно считать, что они свой долг выполнили. На что еще рассчитывать-то?

Х о у. О! Сестрица, ловко это у вас получается. У вас есть и сын и дочь, да и вы со стариком вместе. Так-то оно конечно! А мы-так сказать, одинокие пташки, да еще если дети в грош нас не ставят, куда же деваться? Я-то не боюсь, деньги у меня есть. Пока что им приходится виться вокруг меня. А не будь у меня ни гроша, выгнали — не удивилась бы!

Ч ж э н. Боюсь, что отношения между людьми не могут держаться только на деньгах. Думаю, если не придавать значения деньгам, можно уберечься от многих неприятностей.

Б а б у ш к а Ф а н. Я с этим согласна. Нет денег — идут ссоры, есть деньги — растут ссоры. Уж лучше смотреть на все шире и жить всем дружно вместе.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Справедливые слова. Но человек не может прожить жизнь и не совершать порой глупостей!

Х у д о й Ч ж а о. Одних глупостей тоже не должно быть. Нужно не терять того, что достиг, и не требовать богатств, которые тебе не предназначены.

Ч э н ь. А мне кажется, что в бурных волнах кипучей жизни всякое может случиться. Нужно просто спокойно делать свое дело и не печалиться по любому поводу.

Ю й. Мудреных слов я не понимаю. В жаркие дни продаю эскимо, а зимой — арахис. Есть деньги — трать: на тот свет не взять. Ладно, тетушка Го, не переживайте. Берите пример с меня. Посмотрите, целыми днями у меня один напарник — тележка с мороженым. Живу я в свое удовольствие, без забот и волнений.

Г о (жизнерадостно). Да я не переживаю. Молодым тоже не легко. На работе устают, зарплата невысокая. Чтобы премию получать, надо вкалывать. По сравнению с ними мне намного легче. Ого! Времени-то сколько, мне пора домой.

Б а б у ш к а Ф а н. Еще рано, чего торопиться.

Г о. Невестка уходит в утреннюю смену, должна успеть позавтракать. А мне еще нужно кое-что купить. Мэнмэн, попрощайся с дедушками и бабушками.

М э н м э н. Дедушки и бабушки, до свидания!

Все уходят. На сцене меняется свет. Бабушка Го, толкая коляску, подходит к клумбе, внезапно чувствует боль в сердце, хватается за грудь и оседает. Подбегает Ду, поддерживает ее, усаживает в плетеное кресло.

Д у (заботливо). Что, опять боли? Садитесь скорее.

Г о (бодрясь). Ничего, сейчас пройдет. Идите, у вас дела.

М э н м э н (торопя). Бабушка, пошли скорее! Я хочу домой.

Г о (с трудом встает). Да, домой, сейчас пойдем.

Д у (удерживает ее в кресле). Нет, сейчас нельзя! Мэнмэн, бабушка заболела, отдохнет немного, тогда и пойдет. Не балуйся.

М э н м э н. Нет! А я хочу домой, хочу домой…

Д у. Мэнмэн, подожди, дедушка тебе что-то даст. (Возвращается в оранжерею и выносит оттуда маленькую клетку.) Мэнмэн, гляди, что это?

М э н м э н (довольный). Маленькая клетка, бабушка, я хочу клетку.

Д у (берет Мэнмэна на руки). Бабушке нужно отдохнуть. Пойди поймай сам птичку, и посадим ее внутрь.

М э н м э н. Пойду поймаю птичку! (Убегает сломя голову.)

Д у (достает коробочку с лекарством, высыпает несколько таблеток, берет кружку с чаем). Быстренько выпейте это лекарство. Это самое хорошее лекарство для сердца. Не упрямьтесь, примите!

Г о (послушно принимает лекарство). Вот, опять вам хлопоты, незадача какая.

Д у. Не нужно принимать все так близко к сердцу, болезнь ведь начинается с души. Нельзя все держать в себе, станет невмочь, выходите проветриться.

Г о (сдерживая душевные переживания). Я… Вообще-то дети ко мне относятся неплохо…

Д у (перебивая). Не нужно говорить, я все понимаю.

Г о (успокоившись). Ага, да, вот еще, Мэнмэн скоро пойдет в школу, младший сын думает меня взять к себе…

Д у. И вы… в самом деле этого хотите?

Г о. Я же не могу присматривать за одним и не присматривать за другим!

Д у (сдерживаясь). Вы в самом деле намерены всю жизнь возиться с внуками?

Г о (в затруднении). Я…

Д у. Восемнадцать лет назад я познакомился с вами именно в этой оранжерее, я тогда принял решение, и оно не изменилось. Я не принуждаю, я буду ждать…

Г о. Не… Не надо! Нельзя…

М э н м э н (на бегу). Бабушка, мне не поймать птичку.

Д у (поднимает Мэнмэна и усаживает в коляску). Мэнмэн, дедушка потом тебе поймает, иди домой с бабушкой! (Отдает Го лекарство.) Возьмите с собой, это я специально купил.

М э н м э н (думая, что это конфеты). Бабушка, я тоже хочу конфетку!

Д у. Это есть нельзя! Это бабушкино.

Г о (толкает коляску, собирается уходить, останавливается). Старина Ду, становится прохладно. Возраст не щадит человека, поберегите свое здоровье. (Удаляется.)

Ду смотрит ей вслед. Свет на сцене меркнет, Ду поворачивается и уходит. Разговаривая друг с другом, появляются Х о у, Ю й и Ф а н.

Х о у. Послушайте, сестрицы, нам надобно во что бы то ни стало их сосватать.

Ю й. Вот тебе раз! Ты ведь только что говорила, что это ни к чему.

Х о у. Так то было только что, а сейчас, после того, что сморозил ее внук, надо, чтобы она, пока не поздно, быстренько бежала из этой семьи. Кто же такую обиду стерпит!

Б а б у ш к а Ф а н. Мне кажется, все исходит от ее невестки, а Мэнмэн просто повторяет, как попугай.

Х о у. Точно! Скажу-ка я вам, среди невесток девять из десяти — дрянь. Вот у меня…

Входит невестка бабушки Хоу по имени С ю Ч ж э н ь.

С ю Ч ж э н ь. Мама, я вас повсюду ищу, а вы, оказывается, здесь.

Х о у (холодно). А чего меня искать?

С ю Ч ж э н ь. Я принесла вам ключ от квартиры.

Х о у. Ты же только что вернулась с ночной смены и не собираешься вроде никуда уходить, зачем мне ключ?

С ю Ч ж э н ь. Забыла сказать, я должна навестить больного, боюсь, не успею вернуться до вашего прихода и дверь будет заперта.

Х о у (недовольно). Всего-то начальничек несчастный — бригадир, а чего колбасишься? И премии тебе от этого больше не дадут.

С ю Ч ж э н ь. Я обещала…

Х о у. Приходи пораньше, у меня поясница болит, не смогу обед приготовить.

С ю Ч ж э н ь. Что вы, не нужно, я уже приготовила, его надо только разогреть, и все. (Достает накидку.) Стало прохладно, наденьте.

Х о у (холодно). Брось туда!

С ю Ч ж э н ь. Хорошо! Ну я пошла, вечером схожу за продуктами, чтобы вам не толкаться в очередях…

С ю Ч ж э н ь уходит.

Ю й. Да! Вот это невестка, и говорит, и поступает складно и разумно, сразу видно, что характер хороший. (К Хоу.) А ты с ней так бесцеремонно.

Б а б у ш к а Ф а н. Не часто встретишь молодежь, которая заботилась бы о стариках. Нам, старикам, тоже нужно отвечать добром на добро, стараться, чтобы в доме царили мир и согласие.

Х о у. Это она прикидывается. Кого-кого, а меня не проведешь. Рот будто медом обмазан. Пару дней назад так сладко говорила: «Мама, надо просушить ватную одежду, а то заведется моль». На самом деле она хотела заставить меня открыть сундук, чтобы проверить мою сберкнижку. Это у нее в душе завелась моль. Мне все ясно. Да будь она еще хитрей, все равно бесполезно рассчитывать на мои деньги.

Б а б у ш к а Ф а н. Сейчас молодежь зарабатывает прилично. Опять же премии. Зачем же подозревать, всякие догадки строить?

Х о у. Догадки? Тут нужно быть бдительным. А мне эти денежки пригодятся на старости лет! (Таинственно.) Угадайте, куда я спрятала сберкнижку?

Ю й (с интересом). Куда?

Х о у (довольная). Секрет!

Ю й (не зло). Ой! Гляди-ка, радость-то как распирает! Скажу тебе: деньги — вещь нехорошая! Я раньше считала их самым важным. Когда жив был мой старик, мне даже жалко было купить ему два ляна водки. Деньги припрятала на самое дно сундука. Кто же знал, что мыши прогрызут в сундуке дыру и попортят деньги. С тех пор я поняла, что деньги — это дерьмо, потратил, заработай еще!

Б а б у ш к а Ф а н. Ой! Заболталась тут с вами и старикана своего потеряла. Пойду-ка я в оранжерею, он, наверное, там.

Ю й. Послушай, и нам ведь пора домой.

Х о у. Да! Надо бы прогуляться.

Уходят.

Из оранжереи появляются Ч ж э н и Д у.

Д у (взрываясь). Вот не понимаю я, почему это нынче старики в семье стали терпеть обиды от своих детей? Что, так трудно жить вместе? Старина Чжэн, скажите, в чем тут, в конце концов, дело?

Ч ж э н (задумавшись на минутку). Не знаю, ей-богу, не знаю. Все время думаю об этом, просто не выходит из головы. Может, у меня это философия приспособления. Что подходит — принимаю, не подходит — отбрасываю. Не следует ничего добиваться силком.

Д у. А как живете со своими детьми?

Ч ж э н. Вы, наверное, и не догадываетесь, что я прихожу сюда в парк большей частью ради того, чтобы не быть вместе с моими образованными и культурными детьми!

Д у (удивленно). Как… Вы тоже… Но почему?

Ч ж э н (возбужденно). Деньги! Из-за денег! С тех пор как я ушел на заслуженный отдых, мне нет покоя. Можно подумать, что, как только я вышел на пенсию, я тут же должен был испустить дух! Они объединились и все вместе вынуждают меня поскорее оставить завещание, ужасно боятся, что я умру и деньги им не достанутся. Унесу с собой!

Д у. Но… Ну это уж совсем никуда не годится!

Ч ж э н. Я разозлился. Раз так, деньги и вещи поделил между ними досрочно! Я ни в чем не нуждаюсь, разве что в тишине да покое. Отныне никто не смеет заговаривать со мной о деньгах, а если кто решится, того я выгоню!

Д у. Правильно! Я одобряю. Решится основное, решится и остальное, как говорится… Ну, а ваша половина?

Ч ж э н (печально). Ее давно уже нет… Если бы знал раньше, что так будет, уж лучше бы… Эх! Что теперь говорить, скоро уже двадцать лет. Я стал и за отца, и за мать; дети окончили вузы, работа у всех приличная. Я всей душой стремился, чтобы они вышли в люди. И вот теперь… больно и обидно!

Д у (сочувственно). Эх! Как же так, я смотрю, вы всегда такой веселый, мне и в голову не приходило, что у вас на душе столько всего. Старина Чжэн, мой вам совет, как говорят у нас, даже самое прекрасное застолье в Поднебесной имеет свой конец. Когда станет тоскливо, приходите сюда погулять, мы с вами пропустим по паре рюмочек, поболтаем, и все заботы и печали рассеются как дым. Здесь масса друзей, прекрасный воздух, красивая природа. На душе станет спокойно, и мы еще долго поживем.

Ч ж э н (тронут). Конечно! Сначала я стал убегать сюда от всяких семейных дрязг, а теперь и впрямь полюбил это место и людей. Прямо как ребенок, который ходит в детский сад — не пошел, так будто чего-то не хватает. Воистину старики как дети. (Смеется.)

Д у. Мне кажется, вам следует стать директором нашего детского сада для стариков. Вы — человек образованный, будете всем нам давать советы и решать наши вопросы. Лучше некуда.

Ч ж э н (радостно). Прекрасно! Если я стану директором, то первым вопросом будет ваш! Мне кажется, что нужно с ней откровенно обо всем поговорить.

Д у (с досадой). Говорил, только она снова дала мне от ворот поворот.

Ч ж э н. Правда? Не нужно волноваться. Если я, старый Чжэн, буду здесь хоть один день директором, я свой долг выполню до конца.

Д у (откровенно). Тогда я буду вам очень благодарен! Вы знаете, у нее только что снова случился приступ. Столько обид на душе, ну как тут не заболеть!

Сцена темнеет. Новый свет — квартира бабушки Го. На столе стоит цветок, М э н м э н сидит за столом и что-то рисует. Доносится голос невестки бабушки Го — В а н Л и ж у н.

В а н Л и ж у н. Мэнмэн, мама вернулась! Ты где?

М э н м э н. Мама! Я здесь.

В а н Л и ж у н (входит с кипой одежды в руках). Как? Ты один? А где бабушка?

М э н м э н. Бабушка пошла купить продукты и поменять баллон с газом.

В а н Л и ж у н. И оставила тебя одного дома?

М э н м э н. Бабушка сказала, что скоро вернется, велела мне порисовать.

В а н Л и ж у н. Черт знает что! А где наш большой таз для стирки?

М э н м э н. У бабушки под кроватью.

В а н Л и ж у н (кладет одежду в таз). Идем, пошли с мамой в нашу комнату.

М э н м э н. Нет! Я еще хочу нарисовать цветы.

В а н Л и ж у н. Какие там еще цветы, здесь и темно, и холодно, а ты только что после болезни, хочешь опять простудиться? Пошли! Мама тебе купила что-то вкусненькое. (Хочет увести Мэнмэна.)

М э н м э н (обнаруживает в тазу свой нагрудник). Мам, это мой нагрудничек, я сам постираю.

В а н Л и ж у н (отбирает). Положи! Ни к чему эта глупая активность. Мэнмэн, когда меня нет дома, бабушка что, всегда заставляет тебя стирать?

М э н м э н. Я хочу сам постирать, бабушка хвалит меня, когда я сам что-нибудь делаю, говорит, что я приобретаю навык.

В а н Л и ж у н (недовольно). Как это она ловко устроилась! Мэнмэн, слушай меня, ты еще мал. Вот когда вырастешь, тогда и будешь приобретать навыки. Что надо, пусть бабушка делает… Когда меня не было дома, кто-нибудь приходил к бабушке?

М э н м э н (с головой ушел в рисование). А кто?

В а н Л и ж у н. Это я тебя спрашиваю. К нам домой приходил старичок? Такой смуглый и крепкий, невысокого роста? Вот такие длинные волосы… Как же его зовут?

М э н м э н. А, ты про дедушку Ду говоришь?

В а н Л и ж у н. Да! Он приходил?

М э н м э н. Нет, он там, в парке. (Вспомнив про клетку.) Погляди! У меня есть клетка.

В а н Л и ж у н (ласково). Глупенький, ничего не понимаешь. Откуда она?

М э н м э н. Дедушка Ду подарил. Он еще сказал, что поймает мне птичку. Да, он еще подарил бабушке коробку конфет и не велел мне их есть.

В а н Л и ж у н. Правда? Ухаживает похлеще молодого, и не стыдно. (Обнаруживает недошитый жилет на вате.) Мэнмэн, а чей это жилет?

М э н м э н. Бабушка говорит, что для дедушки Ду.

В а н Л и ж у н. О! И не жалко, да еще на шелковой вате! (Бросает в сторону.) Я сколько раз говорила, а она помалкивает, оказывается, давным-давно все уже рассчитано… Ну конечно, сыта, всем обеспечена, так есть время шить возлюбленному жилет на вате. У меня нет столько лишних денег, чтобы держать дармоедку-портниху!

М э н м э н. Дармоед — это плохое слово. Кто так говорит, тот макака.

В а н Л и ж у н (крайне удивлена). Кто тебя этому научил?

М э н м э н. В парке несколько бабушек так сказали. Я им сказал, что бабушка даром хлеб ест, а они сказали, что за такие слова мою попку надо распороть.

В а н Л и ж у н. То-то жилищный комитет пригласил меня поговорить о чем-то. Кто-то ее сильно поддерживает, и здорово причем!

Появляется б а б у ш к а Г о с коляской, в которой стоит газовый баллон и корзинка с овощами.

Г о (к Лижун). О! Ты уже дома? Еще не завтракала? Я купила жареные лепешки. Перекуси пока.

М э н м э н. Бабушка, я хочу жареную лепешку.

Г о. Сейчас, помой сначала руки.

В а н Л и ж у н. Мэнмэн, не трогай, холодные жареные лепешки есть нельзя!

Г о (кладет лепешки). Я тебе приготовлю завтрак.

В а н Л и ж у н (холодно). Я уже ела.

Г о (достает мелочь). Сегодняшние покупки. Ты оставила шесть юаней. На юань купила фаршу, пять мао — капуста, поменяла баллон, всего получается пять десять. Девяносто сдача. (Кладет на стол.) Что будем есть на обед? Может, пельмени слепить?

Ван Лижун не реагирует.

М э н м э н. Пельмени, с мясным фаршем.

Г о. С одним только фаршем получится слишком жирно, бабушка добавит немного капусты, так вкуснее.

М э н м э н. Нет! Я хочу только с мясом…

В а н Л и ж у н. Ладно тебе! Ненасытный какой. Мать получает гроши, столько ртов накормить непросто. А тебе подавай мясную начинку. Ишь чего захотел!

М э н м э н. Нет! Нет!

Г о (уговаривая). Лапушка! Не капризничай, покажи-ка мне цветы, которые ты нарисовал. О! Неплохо!

М э н м э н. Бабушка, я хочу тот, настоящий цветок! (Протягивает руку, хочет взять.)

Г о (останавливая). А вот этого нельзя. Эти цветы срывать нельзя. Они для того, чтобы на них смотреть, а если сорвать, они завянут, и больше их никто не увидит.

В а н Л и ж у н (бьет Мэнмэна по руке). Непонятливый ребенок! Это самая любимая бабушкина вещь, сломаешь, бабушка этого не переживет. Попробуй только еще раз тронуть!

М э н м э н (громко плачет). Зачем ты меня бьешь…

Г о. Лижун, что сегодня с тобой? Что ты на ребенке вымещаешь злость. Если что на душе, говори мне.

В а н Л и ж у н. Ой! Разве я посмею. А вдруг кто узнает, скажут, что я бесчеловечно отношусь к свекрови. Такого обвинения мне не вынести.

Г о. О чем это ты? (Берет таз и хочет уйти.)

В а н Л и ж у н. Не нужно. Не смею вас утруждать. Можете отныне быть только бабушкой, и все!

Г о (не выдержав). Лижун, Мэнмэну скоро шесть лет. В течение стольких лет разве я сказала что лишнее? Я ни в чем не виновата перед тобой. А упрекать зря нельзя, нельзя болтать что попало!

В а н Л и ж у н. Я болтаю что попало? Ладно же. Раз уж до этого дошло, лучше все сказать начистоту. Ваш сын — не большой начальник. Тех грошей, что он зарабатывает, на разносолы не хватает. У вас всего-то забот, что приготовить поесть, постирать да присмотреть за Мэнмэном. Когда я была к вам несправедлива? А вы повсюду сплетничаете обо мне, говорите, что я жестоко отношусь к свекрови. Что вам надо, скажите сразу, нечего меня зверем выставлять.

Г о (потрясена). Ты… Ты что же это такое говоришь?

В а н Л и ж у н. Не прикидывайтесь непонимающей. Все вам ясно. Хотите найти себе жениха, бросить Мэнмэна на произвол судьбы? Хотите выйти замуж, кто вам не велит? Вы сами решаете все. Разве старшее поколение с чем-нибудь считается?

Г о (от гнева не знает, что делать). Ну… Что ты несешь?! Ничего подобного…

В а н Л и ж у н. Ничего подобного? (Берет жилет.) А это что? Дарим жилеты, получаем конфеты. Какие нежности, куда там молодым. И не боитесь, что внук засмеет!

Г о (выходит из себя). Послушай, что ты чушь несешь? Садовник Ду один-одинешенек, ну что с того, что я сошью ему жилет? По-твоему, никакого внимания друг к другу у людей, живущих по соседству, не должно быть, что ли? Где земля, а где небо. Когда говоришь, надо все же придерживаться середины.

В а н Л и ж у н. Тогда скажите, что за большой начальник из издательства бегал в жилкомитет наводить обо мне справки? Что это значит?

Г о. Какой еще большой начальник? Какой комитет? Я ничегошеньки не знаю.

В а н Л и ж у н (холодно усмехнувшись). Прикидываетесь весьма натурально. Скажу вам, Мэнмэн и без такой бабушки вырастет, всего-то остался год с небольшим. Меня просто так не возьмешь! Мэнмэн, идем с мамой! (Уводит Мэнмэна.)

Г о (строго). А ну остановись! (В гневе.) Я не позволю тебе обливать людей грязью! У тебя есть дети, но разве то, что ты говоришь, достойно человека? У тебя дурной характер, любишь норов выказывать. Я все могу стерпеть, но ты не можешь не считаться со мной как с человеком! Мне скоро шестьдесят. Я за свою жизнь не сделала ничего дурного, у меня совесть чиста! Разве ты достойна называться матерью, когда так относишься к старому человеку? Как же ты будешь воспитывать Мэнмэна?

В а н Л и ж у н (не знает, что сказать). Мэнмэн, пошли!

М э н м э н. Нет! Я хочу быть с бабушкой. (Хватает бабушку за ногу, не отпускает.)

В а н Л и ж у н. Ты… ты пойдешь или нет?

М э н м э н. Нет! Вот и не пойду! Ты иди! (Толкает мать.) Я буду с бабушкой рисовать!

В а н Л и ж у н (стыд ее переходит в гнев, она поворачивается, хватает горшок с цветами). Я тебе порисую! (Бросает горшок на пол, затем берет Мэнмэна на руки.) Пойдем!

М э н м э н (громко плачет). Бабушка, бабушка…

Н е в е с т к а с р е б е н к о м уходит. Го стоит на месте, не двигаясь. Через некоторое время молча поднимает цветок, не может сдержаться и сдавленно рыдает. Сцена погружается в темноту.

Новое освещение. Слышен вой холодного ветра, возникает зимний пейзаж, летят снежинки. Колеблется огонек пламени, раздается тихий горький плач женщины. На другом конце сцены появляется садовник Д у с веником в руках. Он слышит плач, идет на звук. Перед ним женщина средних лет, ей немногим больше сорока. Это б а б у ш к а Г о в молодости. Она вытирает слезы, идет мимо Ду, внезапно поднимает голову и видит распустившиеся цветы в оранжерее. Она останавливается, припадает к стеклу и смотрит внутрь. Садовник узнает Го.

Д у. Вы любите цветы? Я могу открыть оранжерею, войдите внутрь, полюбуйтесь.

Г о (виновато). Не буду вас беспокоить.

Д у. Что вы, входите, внутри тепло.

Ду ведет Го в оранжерею.

Отсюда смотреть лучше. Пожалуйста, любуйтесь, сколько душе угодно.

Г о (любуясь). Прекрасно! Вот это да, чувствуется, что за ними ухаживают по-настоящему! Несколько лет не видала столько красивых цветов!

Д у. Выходит, вы тоже специалист по выращиванию цветов?

Г о. Ну что вы! Мой отец и муж — садовники.

Д у (радостно). О! Значит, коллеги. Здорово, при случае надо будет поучиться у них. Они…

Тетушка Го стоит перед горшком с орхидеей.

Вы знаете, что это за цветок?

Г о. Как же не знать! Это редкость. Поглядите, ножка цветка синим цветом напоминает левкои, причем цвет может меняться в зависимости от изменения солнечного освещения. Само соцветие, его форма, похоже на изогнутую шею журавля. А нижние несколько лепесточков напоминают крылья. Цветок называется «журавль любуется орхидеей», так?

Д у (радостно). Верно! Верно! Далеко не всякий знает, что это за цветок. Вы дуньте на него тихонько.

Го наклоняется и дует.

(С непосредственностью.) Похоже на танцующего журавлика?

Г о (смеется). Ну да! Пусть он все же стоит спокойно, так будет лучше.

Д у (глуповато смеется). Я тут завлекаю вас разговорами, идите сюда, садитесь, здесь тепло, выпейте чайку.

Г о. Спасибо! (Подходит к печке, садится.)

Д у (наливает чай, спрашивает). Значит, вы тоже из семьи цветоводов? А где работают, в какой оранжерее, ваши почтенные родственники?

Г о (печально). Их давно уже нет в живых…

Д у. Ох! Извините за бестактный вопрос.

Г о. Что вы, скорее я бесцеремонная, вторглась к вам…

Д у. Вы любите цветы, будет время, заходите почаще.

Г о. Свободного времени почти нет… Скажу вам правду, сегодня годовщина смерти мужа. Он похоронен у себя на родине. Я подумала, при жизни он любил цветы, может, и на том свете смотрит за цветами. Вот и решила прийти сюда в память о нем.

Д у. Что вы! Дайте я вам подолью горяченького. (Наливает из чайника.) А сколько у вас детей?

Г о. Четверо, последний, поздний ребенок оказался неудачным. Мне в тот год было всего двадцать четыре. Столько я натерпелась с этими детьми, лучше не вспоминать…

Д у (курит, кивает головой с пониманием). Да, да…

Г о. Вы, может, будете смеяться, но все благодаря вот этим рукам… Я шила, зарабатывала иглой! А чтобы больше заработать, нанималась кормилицей. Не зря говорят, курица высиживает утиные яйца, только напрасно старается. Но каждого из них я искренне любила, и, когда наступал час расставания, я очень переживала и помнила о них.

Д у. Так ведь человек все-таки! Он так и поступает, голос сердца не заглушить. Не буду говорить о милых сердцу ребятишках, вот взять хотя бы эти цветы. Ведь, кажется, ясно, выращиваешь их, чтобы продать, но, когда на выставке цветов видишь, как кто-то эти цветы уносит, трогает так, будто отрывают от сердца.

Г о. Ну конечно. Как бы трудно и тяжело ни было, приходится, стиснув зубы, делать все, чтобы детей и вырастить, и поставить на ноги. И когда они, окружив меня, говорят «мама», все забывается — и печаль, и трудности.

Д у. Это счастье. Не то что я — один-одинешенек…

Г о. Как? У вас никого нет?

Д у. Семья была бедной, родители умерли рано, и я отправился на заработки. Некому было мне помочь, да и кто пошел бы за меня, бедного садовника? Ну а потом, когда старше стал, пришлось поставить на этом крест. Вот такие дела.

Г о. Правильно вы говорите. Человек что цветок. Когда распустится, какой живой и свежий, а на сколько это дней-то? Вам смешно покажется, но, когда я выходила замуж, мне было всего семнадцать лет. Отец выдал меня за бедного садовника, говорил, что у него руки хорошие и со временем все будет хорошо и из него выйдет толк. Вы не поверите, насколько он был беден. Когда мы поженились, комната была совершенно пуста. Так что вы думаете? Он из оранжереи притащил десяток горшков с цветами, заставил ими всю комнату, заткнул дырявое окно, щели в стенах, стало как в пещере цветочной…

Д у (смеется). О, а он был человеком сильным.

Г о. Когда я была молода, горя не знала. Как увижу столько цветов, так улыбаюсь. Те, что приходили поздравлять молодоженов, говорили: «Когда бурно цветут цветы, а невеста улыбаясь входит в дом, быть благополучию и удаче, быть богатству».

Д у (с интересом). Существует такое поверье, верно. Ну и что же потом?

Г о. Какое там разбогатели! Наоборот… молодого здорового человека закопали в землю, как цветочное семечко.

Д у. Хм! Вот так получается… Человек в жизни мало ли с чем может столкнуться. И тут надо призадуматься, извлечь урок. Раз человек жив, значит, нужно идти вперед, как вы думаете?.. (Смутившись.) Кхм, я хотел сказать, что…

Г о (с пониманием). Ничего. Ой, уже так поздно. Не буду больше вам мешать, я пошла.

Д у. Куда же вы? Посидите… еще рано.

Г о. Не могу, дети начнут меня искать. Пока! (Собирается уйти.)

Д у. Вот тебе раз, столько говорили, а я даже не знаю вашей фамилии.

Г о. По мужу моя фамилия Го. В молодости меня называли сестрица Го, а теперь все зовут тетушка Го.

Д у. А… Ваша девичья фамилия?

Г о (смеясь). Кому же интересно, как звали старушку! Даже моя дочь и то не знает. Моя фамилия была Хэ. Когда я родилась, отец увидел, что девчонка, так у него и вырвалось Хэ Ванлань.

Д у (удивленно). Хэванлань, так это же название моего цветка, какое красивое имя!

Г о (чувствуя неловкость). Мой отец как раз в то время вырастил цветок «хэванлань», что означает «журавль любуется орхидеей», вот и назвал меня так. Разве я достойна? Только опорочила название цветка… (Говорит, уходя.)

Д у (глупо улыбаясь). Что вы… По-моему, подходит. Да, кстати, обождите секундочку… (Поворачивается, берет горшок с цветком хэванлань.) Я вижу, вам дорог этот редкий цветок. К тому же мы ведь почти коллеги, свои люди. Возьмите, будете любоваться, когда захотите.

Г о (отказываясь). Нет, нет… Такой дорогой цветок… Я не могу его взять.

Д у. Как так! Если вы не возьмете, значит, не уважаете меня. Этот цветок мой собственный, возьмите его.

Г о. Э-э… Как-то не очень ловко…

Д у. Всего лишь горшок с цветком! Редко, когда встретишь такого человека, как вы, понимающего толк в цветах, возьмите.

Ду и Го оба держат горшок с цветком и смотрят друг на друга. Свет постепенно гаснет.

Затем свет становится ярче. Вечер. В парке уже глубокая осень, дует легкий ветерок. Листья клена стали ярко-красными, листва других деревьев уже пожелтела. Иногда слышны крики диких гусей, улетающих на юг. Из глубины рощи доносится смех юноши и девушки. Это старший внук бабушки Го по имени Г о Г у й и его подружка С у н ь Ц и н ь.

Г о Г у й. Чего ты смеешься? Так ты согласна или нет?

С у н ь. Ха, что ты так торопишься? Думаешь, так запросто? Сказал — и поженились?

Г о Г у й. Я ведь на все твои условия согласился. Двуспальная кровать, мебельный гарнитур, темно-коричневый, магнитофон с четырьмя колонками, не хватает только на цветной телик. А то давай сначала купим черно-белый, а когда появятся деньги, поменяем!

С у н ь. Черно-белый неинтересно! Их скоро выбрасывать начнут. Теперь уже гоняются за видеомагнитофонами, а ты — черно-белый, деревня!

Г о Г у й. В газетах ведь писали, что сейчас пока повысила свой жизненный уровень лишь небольшая часть людей. Когда очередь дойдет до нас, все поменяем, поедем в Гуанчжоу и купим все самое модное.

С у н ь. Брось ты, кто умеет, давно уже смотался в Шэньчжэнь и Гуанчжоу и сделал деньги. Если мне ждать, когда ты разбогатеешь, поседеть можно!

Г о Г у й. У нас пока нет выходов на нужных людей, будь они, давно все было бы нормально. Я в этом смысле ничуть не хуже других.

С у н ь. Хуже не хуже, а только ты даже цветной телевизор и то не можешь сделать!

Г о Г у й (разозлившись). Послушай, черт побери, так ты за меня выходишь замуж или за цветной телевизор?!

С у н ь (смеется). Видишь?! Опять злишься. Я что, сказала, что не выйду за тебя? Ну считай, что я за тебя вышла, а квартира? Где будем жить?

Г о Г у й. Я же говорил, что сначала поживем в моей комнате, но ты не согласна!

С у н ь. О! Жить вместе с твоей матерью? Она у тебя известный тиран, я, думаешь, такое вынесу? Это же будут ежедневные скандалы! Зачем мне нужны эти страдания?

Г о Г у й. Мы будем жить сами по себе, не будем обращать на нее внимания, и все тут, верно?

С у н ь. Э! Послушай, твоя бабушка легла в больницу, так ведь? Чего же нам думать, давай сначала к ней переберемся, а? Мэнмэн скоро пойдет в школу, твоя тетка как раз собиралась ее выгнать!

Г о Г у й. Ты думаешь, что моя тетка так проста? Даже бабушку она не может терпеть, так, думаешь, станет терпеть тебя?

С у н ь. Ой! А какие у меня могут быть с ней отношения? Назову ее разок тетушкой, и пусть считает за честь. Это же не моя родная тетушка, какое мне до нее дело!

Г о Г у й. Я ведь тебе говорил, что несколько дней назад в больнице бабушку торопили с выпиской. Но тетка не желала брать бабушку обратно только потому, что хотела занять ее комнату, воспользоваться случаем и прогнать ее в нашу квартиру.

С у н ь. А твоя мать согласится?

Г о Г у й. Мать еле дождалась, чтоб она ушла, разве она позволит ей вернуться? Вот увидишь, будет драчка.

С у н ь. Пусть себе дерутся! Тебе-то что? Если ты не согласен, не женись!

Ду некоторое время слушает, сердится, затем начинает изо всех сил звонить в колокольчик.

Д у. Сад закрывается! Сад закрывается!

Г о Г у й. Эй, старик, который час, что ты сад закрываешь?

Д у. Сегодня раньше: собрание и учеба, будем порядок наводить.

С у н ь. Какой грубый!

Г о Г у й. Сад не твоя собственность, почему это мы должны тебя слушать?

Д у. Может, тебя нужно слушать? Хоть одну фразу ты сказал человеческую? Уйдете или нет? А то я начну поливать цветы. (Хватает шланг и собирается поливать.)

Г о и С у н ь быстро встают и уходят, ругаясь.

(Им вслед.) Бесстыжие! Зря живут на свете! За спиной у стариков замышляют пакости, грех какой!

Появляется Ч ж э н.

Ч ж э н. С кем это вы? Чего так распалились?

Д у. Не знаю, из чьей семьи этот ублюдок, что всякие гадости о своих стариках говорил. Если бы я не боялся наломать дров, я бы им обоим влепил по оплеухе. А вы сегодня, я смотрю, решили погулять вечерком?

Ч ж э н. Дел никаких нет, поужинал и решил прогуляться, а заодно зайти к вам поболтать! (Достает журнал.) Принес вам, почитайте.

Д у. Эх! Да сколько я иероглифов-то знаю…

Ч ж э н (показывая место в журнале). Прочтите вот это.

Д у (читает). «Что же плохого в том, что старые люди устраивают свои судьбы!» Ого! Ну уморили, смеетесь надо мной, стариком.

Ч ж э н. Не смеюсь я вовсе! Это и называется общественным мнением, надо, чтобы все этот взгляд разделяли!

Д у. Эту статью вы наверняка написали сами. Вы так переживаете за меня. Но даже если все вы будете поддерживать эту идею, все равно, пока сама она не развяжет узелок, все это напрасный труд!

Ч ж э н. Как! Опять потеряли веру?

Д у. Скоро десять лет, как я жду! Надеюсь, но она просто как камень.

Ч ж э н. Сердце у нее заперто на замочек уже много лет. И отпереть этот замочек не так-то просто.

Д у. Нынче на дворе восьмидесятые годы, даже я, старый, и то стал прогрессивнее, раскрепостился. А она…

Ч ж э н. Несколько дней назад я ходил в их уличный комитет. Там знают о ситуации, сложившейся в семье, и сочувствуют старушке, осуждают поведение невестки. Все выразили готовность помочь в этом деле. Если будем действовать с нескольких сторон, своего добьемся.

Д у. Вы так близко к сердцу приняли все мои проблемы… Я все время думаю: человек она хороший, по характеру добрая, нельзя допустить, чтобы она жила в такой несправедливости и ее обижали (решительно), я теперь во что бы то ни стало на ней женюсь.

Ч ж э н. Вот это правильно! Через пару дней мы с вами пойдем свататься. И если только бабушка Го согласится, я сам поведу вас расписываться.

Д у (вдруг застеснявшись). Ну сказали! Что я, ребенок, чтобы меня за ручку вести?

Входят Ч э н ь и о б а Ч ж а о.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Как это? Садовника Ду куда-то ведут за ручку, а он молчит! Что же от нас, стариков, отмахиваетесь?

Ч э н ь (складывая руки в приветствии). Что, и вправду дело идет к свадьбе?

Х у д о й Ч ж а о. У нас в парке надвигается такое радостное событие, а это хотят от всех скрыть. Не позволим!

Д у (сложив руки в приветствии). Уважаемые! Послушайте, дайте сказать. Я-то готов, но вот, как говорится, дело за малым, надо, чтобы и она хотела!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Как так, я же своими ушами слышал, что будет свадьба!

Ч э н ь. Садовник Ду, обычно вы такой открытый, простодушный, а тут… На вас это совсем не похоже.

Ч ж э н. Ладно! Не нужно его нервировать! Радостное событие будет, но момент еще не созрел, кое-что как раз готовится. Когда достигнем успеха, без свадебного вина не останетесь.

Д у. Верно говорит. Если только получится, я ни в коем случае не забуду своих старых друзей из парка. Я, старый Ду, совесть все-таки имею!

Ч э н ь. Вот именно. Я, старый Чэнь, не боюсь показаться смешным: когда у садовника Ду наступит день большого счастья, я, как знать, может, преподнесу ему большое представление. Каково? (Обращаясь к двум Чжао.) Я ведь не хвастаюсь, верно?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Само собой. Самая настоящая артистическая труппа. Есть и сценическая площадка, и театральные костюмы, нужны роли, будут роли, нужно представление, будет и оно. Наступит момент — ты только заказывай, что тебе исполнить. Будет не хуже, чем в столичном театре китайской музыкальной драмы.

Х у д о й Ч ж а о. Ну ты не перебирай. Конечно, чуть хуже, но не намного. А если уж говорить начистоту, то при Дворце культуры организована небольшая театральная труппа, и Чэня пригласили туда в качестве преподавателя.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Не преподавателя, а профессора.

Х у д о й Ч ж а о. Верно! Профессора! Сегодня специально пришел сообщить всем вам об этом. В эту субботу приглашаем всех на музыкальную драму. Режиссер Чэнь, я правильно говорю?

Ч э н ь. Абсолютно! Все, что следовало, вы оба уже сказали. Если будут накладки в спектакле, прошу вас быть снисходительными.

Ч ж э н (радостно). Прекрасно, я обязательно приду поаплодировать, уважаемый Чэнь!

Ч э н ь. Вы — специалист, вы поймете! Если я смогу передать мое увлечение потомкам, то не обидно будет и умирать. Вам непременно нужно быть, я буду вас ждать!

Ч ж э н. Обязательно. Я всем преподнесу огромную корзину цветов и пожелаю лично вам «вечной весны в искусстве и благодарных последователей».

Д у. Точно. А насчет цветов для большой корзины — положитесь на меня. Гарантирую, что любые цветы будут на выбор!

Ч э н ь. Так! Вас в известность поставили, нам еще нужно сообщить об этом нескольким своим друзьям, так что мы пошли.

Д у. Завтра утром увидимся.

Ч э н ь и о б а Ч ж а о уходят.

Появляются б а б у ш к а Х о у и д е д у ш к а Т а н ь. Тань сияет, будто человека подменили. Бабушка Хоу одета в новую расшитую парчовую куртку на подкладке, довольна собой.

О! Каким это ветром вас сюда занесло?

Т а н ь (издали, сложив руки, приветствует Чжэна). Директор Чжэн, наконец-то нашел вас. Я должен для начала вас поблагодарить.

Ч ж э н. Не стоит. Вы…

Д у. Это он о чем?

Х о у. Дедушка Тань нашел работу! Это Чжэн помог ему. Сидит наш Тань теперь в начальной школе на вахте в проходной. Ребятня день-деньской крутится вокруг него и зовет его дедушкой. Он просто безумно счастлив. Говорит, что вместо сына у него теперь целая куча внуков и внучек; жить стало интересней. Сказал, что сегодня после работы обязательно сам придет поблагодарить. И я вместе с ним…

Д у. Начальник Чжэн, вы сделали большое дело. Заслужили благодарность несомненно!

Т а н ь. Скажу откровенно, с тех пор как не стало сына и жены, я все время был в трауре, думал, что уже ни на что не гожусь, не смогу приносить людям пользу. Старина Чжэн, вы просто спасли мне жизнь!

Ч ж э н. Ну зачем же так. Вы — человек образованный, можете помогать детям делать школьные задания. Дети нуждаются в вас, и вы щедро поделитесь с ними своими знаниями.

Д у (видит новую одежду бабушки Хоу). Бабушка Хоу, вы в этой куртке выглядите намного моложе.

Х о у (довольная). Еще бы, это подарила мне невестка. Должна же я покрасоваться!

Д у. Как, ваши отношения с невесткой…

Т а н ь. Дело прошлое, по дороге она все мне ее нахваливала.

Д у (с интересом). Что, у вас с невесткой отношения наладились? Когда у невестки со свекровью устанавливаются добрососедские отношения — это большое дело. Расскажите, я буду пропагандировать передовой опыт.

Х о у (совестливо). Э! Я была не права, обидела внука… Третьего дня у меня был день рождения, невестка подарила мне эту куртку. Я все ждала: наверняка она опять задумала что-нибудь, поэтому не стала особенно реагировать. Через некоторое время слышу, внук плачет навзрыд. Оказывается, накопленные с трудом деньги на черно-белый телевизор частично пошли мне на подарок. Внук расплакался, хотел было попросить у меня денег. Угадайте, что сказала ему моя невестка?.. Она сказала: «Бабушке непросто было скопить денег, нельзя у бабушки просить. Мама отложит за два месяца и купит тебе телевизор. Посмеешь у бабушки просить, я тебе всыплю!» Послушайте дальше, я рассердилась, что не могу сама себе влепить пару пощечин. Без лишних слов тут же оторвала у туфли подошву.

Д у. Зачем же подошву отрывать?

Х о у. У меня там лежала сберкнижка, между стелькой и подошвой. А туфли были спрятаны, даже хунвэйбины, когда делали обыск, и то не нашли.

Д у. Здорово! Преклоняюсь перед вами! Ну а потом?

Х о у. Я тут же отдала сберкнижку невестке и сказала: «Иди! Иди и купи телевизор! Цветной, я тоже люблю смотреть!»

Ч ж э н. Вот здорово! Вы поступили очень правильно.

Д у. Так и должно быть! Как говорится, ты мне уступаешь в малом, я тебе уступаю в большом.

Х о у. А невестка ни в какую не берет…

Т а н ь. На следующий день она повела внука в универмаг и купила цветной телевизор за тысячу с лишним.

Х о у. Внук так радовался, что…

Все смеются, разговаривают, вбегает б а б у ш к а Ю й, кричит.

Ю й. Хоу, Чжэн, вот вы где…

Х о у. Что случилось, что ты, как будто на пожар?

Ю й. Плохи дела, бабушке Го совсем худо…

Все потрясены.

Д у. Что произошло? (Хватает Юй за ворот.)

Ю й. Ой! Осторожно! Задушишь ведь… Она в больнице, уже несколько дней не ест, не пьет.

Х о у. Ой! Чем же она заболела? Что, так все серьезно?

Ч ж э н. Неделю назад она была совершенно здорова…

Ю й. Заболела! Но болезнь для жизни не опасна. Невестка ее довела.

Х о у. Опять эти сын да невестка…

Ю й. Подробности я и сама не очень знаю, расспросила, оказывается, из-за ссоры с невесткой у нее случился сердечный приступ, отвезли в больницу. Зло берет на таких деток. Перепугавшись, стали валить все друг на друга, а о ней вообще забыли. Бабушке Го от этого стало еще хуже. Не ест, не пьет…

Д у (бьет себя по голове). Все из-за меня! Надо было давно ее взять оттуда. Я все ждал чего-то! Надеялся! Старый дурак…

Х о у. Сволочи эти дети, в суд на них надо подать!

Ю й. Старина Чжэн, мы с вами должны немедленно что-нибудь придумать, спасти бабушку Го!

Ч ж э н (сердито). Заботиться о стариках — это обязанность детей. Бесчеловечного отношения к старикам закон не потерпит! Раз у нее нет других родственников, придется нам влезать в это дело!

Д у (кричит). Я! Я беру это на себя, посмотрим, что они смогут сделать!

Свет гаснет. Новый свет, уголок больничной палаты. На кровати лежит б а б у ш к а Г о.

С т а р ш а я с е с т р а (к Го). Вы же сами себе хуже делаете. Не едите, не пьете, разве этим делу поможешь?

Г о (тихо плачет). Старая стала, никому теперь не нужна…

С т а р ш а я с е с т р а. Ведь в каждой семье есть свои неразрешимые проблемы. Сами не можете решить, так ведь государство может в чем-то помочь! Выпейте эту чашечку молока!

Г о (качает головой). . . .

С т а р ш а я с е с т р а. Если вы не выпьете, доктор сказал, будем принудительно делать вливание глюкозы! (Обнаруживает, что и лекарства не тронуты.) Как! И лекарство не принимали? Если так пойдет, и помереть можно. Скажу вам, приходили из уличного комитета и из женсовета, выясняли ситуацию. Они собираются все решить сами…

Г о (взволнованно). Сестра, я умоляю вас, ни в коем случае не нужно говорить об этом с уличным комитетом и с женсоветом. Нельзя, чтобы…

С т а р ш а я с е с т р а. Чего вы боитесь? Если бы вы несколько раньше обратились к властям, то давно бы выиграли это дело по суду.

Г о. Ох! Какой же смысл такое дело выигрывать по суду!..

Свет у постели больной гаснет. Г о Г у й, В а н Л и ж у н и С у н ь спорят в приемной.

Г о Г у й. Бабушка еще не выздоровела, чего ты спешишь забрать ее из больницы?

В а н Л и ж у н. Это тебя совершенно не касается!

Г о Г у й. Я ее внук, как это меня не касается?

В а н Л и ж у н. Прекрасно, ты и будешь платить за пребывание в больнице и за выписку!

Г о Г у й. Это ты довела мою бабушку до такого состояния. Почему я должен платить?

Входит с т а р ш а я с е с т р а.

В а н Л и ж у н. Сестра, вы очень кстати, я хотела бы взять нашу бабушку из больницы.

С т а р ш а я с е с т р а (холодно). Больница не гостиница, захотели — съехали, захотели — въехали. Решает доктор.

Г о Г у й. Слыхала? Доктор решает.

В а н Л и ж у н. Сестра, у нас в самом деле затруднения. Болезнь сердца в день-два не вылечишь. А мы не в состоянии заплатить за лекарства и за больницу.

С т а р ш а я с е с т р а. Несколько дней назад ей стало лучше, мы просили вас взять ее из больницы, вы отказались да еще при больной устроили скандал. От таких переживаний ваша бабушка вот уже несколько дней не ест, не пьет! А теперь вы вдруг решили забрать ее. Но у нее в любое время может случиться шок. Если снова будет плохо с сердцем, это может стать для нее роковым, вы это понимаете?

Г о Г у й. Такая тяжелая болезнь, а ты заупрямилась и хочешь, чтобы бабушку выписали. Что ты затеяла? Сестра! Бабушку нельзя выписывать!

С у н ь. Где это видано, чтобы насильно выписывать больного из больницы. Что творят!

В а н Л и ж у н. Прикидываетесь вы оба вполне натурально. А не вы ли собираетесь захватить ее комнату и жениться? Кого-кого, а меня не проведете! Хорошо придумали. Хотите пожениться, поезжайте к себе домой. Нам вы тут не нужны.

Г о Г у й. Это квартира моей бабушки, какое твое дело?

С у н ь. Лезешь не в свое дело.

В а н Л и ж у н. Это ты про кого?

С у н ь. Кто отзывается, про того и говорю!

С т а р ш а я с е с т р а. Не смейте базарить! Выйдите! Все выйдите!

Всех троих выгоняют из помещения.

Г о Г у й. Ты хочешь бабушку выписать из больницы, чтобы мы не поженились? Фига! Это ты всегда стремилась ее выгнать. Если бы не ты, бабушка, может быть, и не заболела бы!..

Ч ж э н и Д у уже некоторое время стоят рядом и слушают их разговор. Чжэн не сдерживается.

Ч ж э н. Вы оба родственники бабушки Го?.. Наверное, не совсем удобно устраивать такой скандал в больнице! Если что, ведь можно обсудить все спокойно и без эмоций.

В а н Л и ж у н. Кто вы? Я вас не знаю…

Ч ж э н. Вы меня не знаете, зато я вас знаю. Вы жена второго сына бабушки Го — Ван Лижун, верно? А я из издательства, моя фамилия Чжэн…

В а н Л и ж у н (соображая). Чжэн? А! Вспомнила, значит, это вы ходили в уличный комитет и расспрашивали про меня! (Холодно смеясь.) Все это вроде бы к вам не имеет никакого отношения!

Д у (выходит вперед). Это дело имеет отношение ко мне.

В а н Л и ж у н. К вам? Странно, вас я тем более не знаю.

С у н ь. Го Гуй, это ведь тот старик, который тогда звонил в колокольчик.

Г о Г у й. Точно, он самый. Я его знаю, он из парка.

Д у. И я тебя знаю. Это ты строил всякие планы насчет бабушкиной комнаты! Если бы знал раньше…

В а н Л и ж у н. Слышал? На комнату рассчитываешь ты, а не я!

Д у (к Ван). Давайте познакомимся. Меня зовут Ду Манчжун, я старый садовник из парка. Ведь именно из-за меня вы довели бабушку до такого состояния.

В а н Л и ж у н (холодно смеясь). Оказывается, вы и есть тот пожилой жених, который собрался жениться на моей свекрови!

Д у. Совершенно верно! Это именно я и есть. Мне как раз хотелось вас повидать! Ни мне, ни вам нет необходимости скандалить из-за этой старушки. Если есть что высказать, говорите прямо мне!

В а н Л и ж у н. Почтенный, не слишком ли вы торопитесь? Насколько я знаю, у вас на сегодняшний день нет еще каких-либо официальных отношений с нашей бабушкой…

Д у. Отношений еще нет. Но это дело затеял я, и за все последствия буду нести ответственность я. Какие у вас есть требования, условия, говорите! Я за свои слова отвечаю!

В а н Л и ж у н. Вы берете все на себя? И плату за лекарства и за больницу?

Д у. Беру все на себя.

Г о Г у й. Тогда вы можете сделать и так, чтобы бабушка уступила свою комнату?

Д у. Могу!

В а н Л и ж у н. А если, не ровен час, что-нибудь случится, вы будете отвечать до конца?

Д у. Я буду ухаживать за ней до последнего ее вздоха.

Г о Г у й. Ого! Старичок с широкой натурой, мало ли, может, завтра я захочу называть вас дедушкой!

С у н ь. Этот старик все берет на себя. Давай, пока не поздно, чего ждешь?

Г о Г у й. Если вы освободите комнату, у меня больше нет никаких претензий!

В а н Л и ж у н (к Го). Ну и что с того, что ты согласен?

Г о Г у й. Вот тебе на, я ее внук, наследник части ее имущества. А ты-то тут кто?

В а н Л и ж у н. Она еще не умерла! К тому же она пока на моем иждивении.

С т а р ш а я с е с т р а. Что вы тут шумите? Это больница. Идите в суд и разбирайтесь там.

Ч ж э н. Совершенно не важно, будете ли вы согласны или нет. Лучше, конечно, все решить мирно. Но содержание престарелых родителей и такие вопросы, как женитьба, находятся в компетенции суда. Значит, можно вопрос решить как в частном порядке, так и через суд.

В а н Л и ж у н. Надо понимать так, что и за больницу, и за лекарства платить будет он? (Показывает на Ду.)

Д у. Я слов на ветер не бросаю!

В а н Л и ж у н. Что вы! Мы никогда не вмешивались в ее личные дела.

Ч ж э н. Не вмешивались, прекрасно! (К Го Гую.) Нужно ли еще спрашивать мнение твоих папы и мамы?

Г о Г у й. Не нужно. У нас в доме мое слово решающее.

Д у. Поскольку все дали согласие, теперь у меня есть одно условие: отныне вам не разрешается вмешиваться в любые дела вашей бабушки. Нести ответственность и решать все ее дела буду я. И не сметь ее обижать, ясно?

Г о Г у й. Годится! У меня возражений нет!

Ч ж э н. Погодите. На словах-то все ясно, однако это всего лишь слова. Я думаю, лучше все-таки составить письменный документ. Я, Чжэн, буду свидетелем. Когда дело дойдет до официальной процедуры, нужно будет еще выслушать мнение самой бабушки Го.

Д у. Правильно! Когда я буду знать ее мнение, приду к вам.

Г о Г у й. Согласен. (К Сунь.) Пошли, считай, что вопрос с квартирой решен.

В а н Л и ж у н. Хорошо придумали! Даже если старушка уедет, все равно комната тебе не достанется. Квартира моя. Я ее спалю, а вам не оставлю.

Г о Г у й. Ты что? Сэкономила на оплате за больницу и лекарства, думаешь еще комнату прихватить? Посмей только!

Т р о е р о д с т в е н н и к о в, продолжая ругаться, уходят. Старшая сестра не может прийти в себя.

Ч ж э н. Сестра, у бабушки Го с сердцем что-нибудь серьезное?

С т а р ш а я с е с т р а. Главным образом это сердечная недостаточность, длительное отсутствие надлежащего питания. К тому же еще и переутомление. Болезнь вызвана неврозами. Если настроение у нее улучшится, то и болезнь отступит наполовину. Когда сталкиваешься с такими детьми, то, честное слово, думаешь, уж лучше бы их совсем не было… Вы оба такое доброе дело сделали!

Д у. Скажите, а можно ее взять из больницы?

С т а р ш а я с е с т р а. Если только дома обстановка будет нормальной и окружение приятное, то почему же нет.

Д у. Спасибо вам за заботу и внимание.

Свет гаснет. Новый свет. Б а б у ш к а Ф а н, Х о у и Ю й, о б а Ч ж а о, Т а н ь пришли навестить б а б у ш к у Г о, у каждого в руке гостинец.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Старина Ду, вы уже здесь!

Х о у. Видели ее? Как она?

Ф а н. Ела что-нибудь?

Ю й. Войти к ней можно?

С т а р ш а я с е с т р а (тронута). О! Не часто бывает, чтобы столько немолодых уже людей пришли навестить своего друга. Палата вот маловата, столько людей…

Х о у (смеется). Сестра, все мы с бабушкой Го знакомы лет десять с хвостиком. Войдем, поговорим с ней, может, она и выздоровеет. Нам в этом возрасте собраться да прийти было непросто. Вы уж сделайте для нас, стариков, исключение!

С т а р ш а я с е с т р а. Добрая душа у вас. Ну ладно! Так и быть. Беру все на себя. Только потише, не тревожьте других больных.

Ф а н. Не беспокойтесь! Мы понимаем. В больнице должна быть тишина. Каждый из нас скажет только одну фразу. Позвольте узнать, она по-прежнему отказывается принимать пищу?

С т а р ш а я с е с т р а. Как будто из духа противоречия. Не ест, не принимает лекарства, а теперь и говорить не желает! Идемте со мной.

Все идут гуськом на цыпочках за сестрой в палату.

С т а р ш а я с е с т р а (тихонько). Тетушка Го, тетушка Го…

Го молчит.

Тетушка Го, вас пришли навестить ваши друзья из парка. Тетушка Го, вы откройте глаза, посмотрите…

Ф а н. Мы пришли тебя навестить…

Ю й. Откройте глаза, все без вас так скучают!

Х о у. Все твои старые друзья пришли навестить тебя. Открой глаза, посмотри, кто пришел!

Го молчит, из-под прикрытых век непрерывно текут слезы.

Ю й. Нельзя так близко все принимать к сердцу. Здоровье-то одно, нельзя так мучить себя, нельзя не есть, не пить!

Ф а н (подносит молоко). Расскажи нам обо всем, что наболело. Мы сможем решить любые, самые трудные проблемы. Послушай свою старую сестрицу, выпей эту чашечку молока… Мы тут посоветовались, все ваши дела берем на себя. Ты сначала попей молочка, а потом мы сообща что-нибудь придумаем.

Го, не выдержав, тихо плачет.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Старина Ду, ты же сам вызвался все уладить. Пойди уговори ее.

Ду берет молоко и подходит к постели, все ждут. Ду с любовью смотрит на бабушку Го, потом вдруг, набравшись смелости, громко говорит.

Д у. Хэ Ванлань!

Бабушка Го от этого властного приказа вздрагивает и невольно открывает глаза.

(Приказывая.) Ты… Чтобы ты мне эту чашку молока выпила!

Ду приподнимает бабушку Го, придерживая ей голову рукой, подносит чашку ко рту. Бабушка Го послушно делает глоток. У всех отлегло от сердца.

Ф а н. Вот! Вот так… вот так.

Х о у (хлопает в ладоши). Старина, здорово! Все-таки ты молодец!

Ю й. Теперь будет лучше, сможет кушать, и болезнь отступит…

Женщины плачут. Го в конце концов глоток за глотком выпивает почти все молоко. Видя, что ей тяжело дышать, Ду осторожно опускает ее на подушку.

Г о. Мне так неловко перед всеми вами, столько хлопот со мной.

Ф а н. Не говори так, Го, ты что, нас чужими считаешь?

Х о у. Вот именно! Мы кто тебе?

Ю й. Все надеются и хотят, чтобы вы поправились!

Г о. Поправлюсь, а что толку. (Горько.) Смогла вас всех увидеть-это уже большое счастье. Эх! Уж лучше бы умереть!

Х о у. Не нужно так говорить. Хорошая смерть ничуть не лучше, чем плохая жизнь. У кого в жизни не случается трещины. Если пораскинуть умом, то можно утешиться, что наши дети и внуки будут жить счастливее и свободней.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Послушайте, вы, бабушки, не наговорились еще? Мы тут стоим в сторонке уже битый час.

Т а н ь. Вот именно. Теперь пора и нам сказать несколько слов.

Ф а н. В самом деле! А то все мы да мы. Пусть поговорят, пусть.

Г о (с трудом приподнимается). Ох! Дедушка Тань! Дедушка Чжао! И вы оба… Мне как-то совестно… Столько людей всполошила…

Т о л с т ы й Ч ж а о. Не надо! Вы лежите, лежите, организм сейчас ослаб.

Т а н ь. Вы лежа говорите. Тут все свои.

Ч ж э н. Да не церемоньтесь, нам давно надо было прийти. Ваши старые друзья поручили мне сказать, что ждут вашего скорейшего выздоровления и возвращения в парк. Все вас ждут!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Верно! Как только вы вернетесь, у вас на душе наверняка посветлеет. И всякая болезнь исчезнет.

Т а н ь. Верно! Тоска приводит к болезни. Это я хорошо знаю!

Ч ж э н. Листья клена в парке стали уже красными, еще краснее и красивее, чем в прошлые годы.

Т а н ь. Еще бы! Как известно, листья, покрытые инеем, краснее, чем цветы в феврале!

Х у д о й Ч ж а о. Мне кажется, что даже цветы в феврале не могут сравниться с ярким цветом кленовых листьев.

Ю й. Точно! Как будто все горы усеяны красными бабочками.

Ф а н. А по мне, так они похожи на огненные облака при закате.

Х о у. Действительно, как будто все горы покрыты красным шелком.

Ч ж э н. Садовник Ду, мы тут заговорили о красных листьях в парке, а мне кажется, вы больше всех имеете право на слово. Скажите вы…

Д у (с большим чувством начинает декламировать). «Мне кажется, что кленовые листья подобны язычкам пламени в печи, которые выбиваются из-под заслонки и согревают человеческое сердце».

Ч ж э н. Ну хватит, бабушка Го устала, пусть отдохнет.

Ю й. Правильно! Лучше придем в другой раз. Послушай, Го, возьми-ка эти куриные яйца, мы их сами варили в бульоне из пяти ароматов.

Ф а н. А это я специально бегала в деревню и купила тамошний сорт печенья.

Х о у. А я для вас стушила большую курицу, жирная, для поправки здоровья.

Х у д о й Ч ж а о. Вот сладкая дыня от меня.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Тут я приготовил для вас тефтели под названием «четыре счастья».

Тань подносит консервы, фрукты.

Г о (волнуется). Нет, так нельзя! Я не могу допустить, чтобы вы все тратились. Мне и так неловко, что вы все пришли меня навестить… Директор Чжэн, скажите им, чтобы взяли все обратно…

Ч ж э н. Это добрая воля каждого, я в это дело вмешиваться не могу.

Г о. Ду, быстренько! Вели им унести все обратно, я не могу принять…

Х о у (шутит). Садовник Ду, слышал, нет? Поступил приказ.

Д у (глупо смеется). Да! Да!

Г о (с неловкостью). Эх! Тетушка Хоу, я не в этом смысле…

Ч ж э н. Ну, мы пошли, а у вас (к Ду) есть еще одно задание, не забудьте про булочку.

Все прощаются и уходят. Ду их провожает, возвращается, прибирает в палате. Затем наливает Го кружку воды.

Д у (тепло). Устали? Выпейте водички! Скушайте булочку!

Го молчит.

Не встречал такого равнодушного и безучастного человека. Пора бы и растаять. Зачем же так мучить себя?

Го беззвучно плачет…

(Берет тазик, наливает воду, выжимает махровое полотенце, хочет обтереть Го лицо.) Я уже всем сказал, что заберу вас из больницы!

Г о (удивленно). Вы меня возьмете из больницы?

Д у. Да! Возьму из больницы и отвезу к себе в парк.

Г о (взволнованно). Нет, вы не можете так поступать, я… я не могу поехать с вами.

Д у. Да хватит вам все время стесняться! На дворе восьмидесятые годы, а вы все еще со своими феодальными пережитками.

Г о. Нельзя! Мне вон сколько годков, дети будут из-за меня, старухи… Нельзя!

Д у. Не говорите о детях, они давно уже отказались от вас.

Г о. Как это?

Д у. Ладно, скажу все напрямик. Я с ними разговаривал, они согласились на все и отныне ни в коем случае не будут вмешиваться в ваши дела.

Г о. Это… Как это все понимать?

Д у. И об их делах вам теперь не нужно думать. Отныне свои дела вы будете решать сами, лишь бы вы были согласны…

Г о. Нет! Нет!

Д у (искренне и душевно). Хэ Ванлань, проявите решимость и пойдите за меня. Я буду с открытой душой относиться к вам. Мне все нипочем, мне нужны только вы!

Г о (плачет). Я давно знаю, что у вас на душе, но только нельзя… Поздно, на этом веку уже поздно… Отпустите меня… В следующем рождении я пойду за вами…

Д у (отворачивает одеяло, берет за руки Го). Зачем ждать наступления следующего рождения, если это можно сделать теперь? Да и есть ли это будущее рождение?

Г о (плачет). Ду, пощадите меня…

Д у. Нет! Не пощажу! Я не верю, что не смогу разбить замок на вашем сердце. Разобью! Во что бы то ни стало!

Г о (беззвучно плачет). Ду…

Д у (замечает свою грубость, смягчается). Я человек неотесанный, не обижайтесь. Более двадцати лет уже я знаю, что в вашем сердце есть мне местечко, хватит колебаться… Переедете в парк, и болезнь сразу пройдет. Я человек одинокий, денег тратить особенно было не на что, у меня есть кое-какие сбережения. Даже если я и умру раньше вас, у вас будет на что прожить…

Г о (быстро закрывает ему рот). Не говорите так. Как это умрете раньше меня? Такие хорошие люди, как вы, должны жить до ста лет…

Д у (сжимает руки Го). Вы согласны? Поедемте, я буду заботиться о вас…

Г о. Я… старая стала, ни на что не пригодная, не смогу ухаживать за вами. Еще и вам придется за мной ухаживать. А вдруг я умру раньше, опять же для вас это будет удар. Я… и умереть-то не смогу спокойно…

Д у. Эх! Отсталый вы человек! Где это сказано, что жена должна обязательно ухаживать за мужем? Ведь равноправие же! Взаимное уважение! К тому же я ждал вас почти двадцать лет для того, чтобы прожить еще двадцать. Посмотрите на деда Таня, настроение у него улучшилось, и помолодел сразу. А дедушка Фан? Хоть и болен, а вон какой живой. А мы? Вместе нам еще долго жить.

Г о (смеется сквозь слезы). Ох! Не встречала еще таких упрямых мужчин…

Д у (как будто сердится). А я не встречал еще таких упрямых женщин!

Оба смеются. Свет гаснет. Новый свет.

Оранжерея в парке, масса цветов, виден большой иероглиф «счастье», на столе горшок с распустившейся орхидеей. На деревьях и кустах вокруг оранжереи развешаны маленькие красные фонарики и гирлянды электрических лампочек. Вся сцена усыпана красными листьями клена. Д е д у ш к а Ф а н сидит в коляске, рядом с ним магнитофон, Фан отвечает за музыку. Д е д у ш к а Ч э н ь и Х у д о й Ч ж а о обсуждают, как украсить свадебную комнату. Т а н ь тоже суетится. Из кухни доносится грохот сковородок и кастрюль. Там распоряжается бывший повар ресторана Т о л с т ы й Ч ж а о. Все нарядно одеты, оживленны, готовят сюрпризы. В это время появляются Г о Г у й и С у н ь Ц и н ь.

Г о Г у й. Точно, именно здесь… Извините, уважаемые, позвольте узнать, садовник Ду дома?

Т а н ь (думая, что это гость). Дома, дома, проходите. (Берет со стола кисть.) Прошу вас обоих оставить на память ваши имена, распишитесь, пожалуйста.

Г о Г у й. Расписаться? (Чувствуя неловкость.) Я кистью пишу плохо, увольте!.. Я — внук бабушки Го.

Т а н ь (удивлен). Внук! Так… ты, видимо, Го Гуй?

Г о Г у й. Точно, это я.

Т а н ь. У тебя… у тебя какое-нибудь дело?

Г о Г у й. Свои семейные дела!

Т а н ь (настороженно). Семейные дела… Подожди немножко. (Поворачивается к Фану.) Дедушка Фан, это внук бабушки Го, может, пришел скандалить? Вы не спускайте с него глаз, а я пойду за людьми… (Быстро уходит.)

Дедушка Фан сердито смотрит на обоих, подкатывает коляску и гонит их. Входят Д у, Т а н ь и Т о л с т ы й Ч ж а о.

Д у. Го Гуй, что тебе нужно? В такой радостный день опять решил скандалить?

Т о л с т ы й Ч ж а о (держит в руке поварешку). Я скажу вам, сегодня здесь свадьба. Если посмеете скандалить, мой черпак с вами церемониться не будет!

Г о Г у й. Почтенные дедушки, вы ошибаетесь, мы пришли не скандалить, мы…

С у н ь. Дело вот в чем. Мы оба решили сегодня… (К Го Гую.) Гуйцзы, доставай! (Го Гуй второпях достает из сумки одеяло в целлофановом пакете.) Нам обоим кажется, что бабушке сейчас не просто, вот решили сделать подарок… Наш скромный подарок.

Г о Г у й. Верно. Бабушка меня вырастила, с малых лет нянчила. И если бы не наша свадьба и вопрос с жильем… мы бы никогда так не поступили. Ладно! Прошу вас, передайте это моей бабушке… Пусть это будет маленьким знаком внимания от нашего поколения!

Т о л с т ы й Ч ж а о (принимает одеяло, немного расчувствовался). Нечасто встретишь такой душевный порыв. Значит, все-таки не зря бабушка делилась с тобой своей щедрой душой. Ладно! Обязательно передам. Я от ее имени благодарю вас.

Г о Г у й. Это наш долг, долг нашего поколения… Я уж не буду входить, до свидания! (Оборачивается к Ду.) Поздравляю вас, желаю счастья!

Ф а н (поняв). Э! (Поворачивается, хватает горсть конфет.) Возьмите… конфеты…

Г о Г у й (берет конфеты). Спасибо вам!

Оба, радостные, уходят. Быстро входит Ч ж э н.

Ч ж э н. Прошу великодушно извинить, опоздал…

Д у (идет навстречу). Старина Чжэн, заждался я вас.

Х у д о й Ч ж а о. Чжэн, сегодня вам не следовало приходить так поздно.

Ч ж э н. Уважаемые, смотрите, что это! (Достает парные надписи.)

Ч э н ь. Парные надписи! Прекрасно! Я только что говорил, что не хватает только парных надписей.

Ч ж э н. А я на полпути спохватился. Вернулся и быстро вот написал.

Ч э н ь (читает вслух). «Осень окрасила горы, принесла людям счастливые краски; весна на пороге оранжереи, цветок орхидеи». Прекрасно! С настроением! Директор Чжэн, красивая каллиграфия и точные слова!

Ч ж э н. Написано в спешке. Вы уж не смейтесь!

Х у д о й Ч ж а о. Я считаю, что настало время ехать за невестой. (Обнаруживает, что Ду не надел суньятсеновский френч.) Ой-ой! Послушай, Ду, а зачем ты снял с себя суньятсеновский френч?

Д у. Не надо! Уж лучше я буду так одет! А ту одежду наденешь — теснота, неудобно!

Х у д о й Ч ж а о. Давай надень по такому счастливому поводу!

Д у. Ох! Чего наряжаться-то на старости лет, засмеют!

Свет гаснет. Новый свет.

Квартира бабушки Хоу. На столе стоят пудра, лосьон для волос, духи, крем для лица. Т р о е б а б у ш е к наряжают Г о.

Ю й (держит в руках парчовую куртку). Давай надень.

Г о. Сестрицы, лучше уж я буду в этом! Такая пестрая куртка, ведь смеяться будут.

Х о у. Чего смеяться? Сегодня день свадьбы. Когда же надевать, если не сейчас? Мы все трое целых два вечера хлопотали, чтобы успеть. Не наденешь, жених нас не простит.

Ю й. Точно, за этим материалом он сначала ездил на улицу Ванфуцзин, потом на Дундань, затем сгонял на Сидань и наконец только в магазине Жуйфусян, что в районе Цяньмэнь, достал что надо. От беготни аж лодыжки тоньше стали! Не наденешь, неловко будет перед ним.

Свет гаснет. Новый свет. Садовник Ду нарядился, все им любуются.

Т о л с т ы й Ч ж а о. Прекрасно, в самом деле похож на жениха. Блеск! Мне кажется, надо бы еще напомадить волосы, и тогда будет все нормально.

Д у. Уважаемые, пощадите меня! Да я никогда в жизни не мазал этой штукой себе голову.

Его заставляют. Свет гаснет. Новый свет. Квартира бабушки Хоу.

С ю Ч ж э н ь. Мама, я цветы купила, искусственные, из бархата, из тонкого шелка. Поглядите, подойдут?

Х о у. Годятся, очень хорошие.

Б а б у ш к а Ф а н. Зачем так много?

Х о у. Не много. Мы с вами тоже нацепим.

С ю Ч ж э н ь. О! Бабушка Го, вы такая нарядная, что я вас даже не признала. Вы в молодости наверняка красавицей были.

Ю й. Ясное дело, она и сейчас не хуже вас, молодых.

С ю Ч ж э н ь. Это верно, сейчас некоторые молодые люди и не умеют наряжаться.

Х о у. Точно! Брови подведут коромыслом, глазищи намажут, лицо бледнющее, да еще рот такой, будто дохлую крысу проглотила. Страхолюдина.

Б а б у ш к а Ф а н. Ну пошли мыть косточки молодежи! Сю Чжэнь может обидеться.

С ю Ч ж э н ь. Мама правильно говорит. В самом деле, восьмидесятые годы, а почему-то опять стало модным прокалывать уши!

Ю й. Ну да, говорят, как-то берут и стреляют в ухо, со вспышкой!

С ю Ч ж э н ь (смеется). Не стреляют. Это называется лазерный пистолет.

Все смеются.

Мама! Я купила пирожные, пусть бабушка Го возьмет их с собой. У нее столько сегодня забот, что и поесть некогда. Вечерком сможет перекусить.

Г о (тронута). Ой! Ну как же так, и детям хлопоты тоже…

С ю Ч ж э н ь (с пониманием). Это мама просила меня купить.

Х о у (очень довольная). Вы послушайте! Где такую невестку еще найдешь. Я не хвалюсь, но у нее тонкая душа! Знает, что такое заботиться о людях.

Г о (тронута, со слезами). Да! Какая хорошая девушка. Какое счастье!

Б а б у ш к а Ф а н. Э! Как это все понимать? Такой праздник, а мы тут слезы льем?

Х о у. Ничего! Когда невеста садится в паланкин, нужно и поплакать. Ведь покидает семью родную.

Г о. Уважаемые мои сестрицы, ну что я могу вам всем сказать?..

Свет гаснет. Новый свет. Перед оранжереей.

Д у. Уважаемые друзья, ну что я могу вам сказать? Спасибо всем за помощь. Я… Как же мне вас благодарить?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Эти ваши слова могут нас только отдалить…

Х у д о й Ч ж а о. Вот именно. Немного погодя мы выпьем по паре лишних рюмок и будем считать, что квиты.

Ч э н ь. Послушайте, по новым правилам у старины Ду на костюме еще чего-то не хватает. Здесь должен быть цветок. (Указывает на грудь.)

Т о л с т ы й Ч ж а о. Верно! Точно! Главного распорядителя уволить!

Х у д о й Ч ж а о. Не забыл! Вот он, давно приготовил. Наденешь?

Д у. Да тут все свои, зачем надевать-то? Не ошибемся.

В с е. Не годится! Надень, надень!

Сигнал автомобиля.

Х у д о й Ч ж а о. Машина пришла. Теперь попросим директора Чжэна вместе с женихом поехать за невестой.

Ч ж э н и Д у уходят. Свет гаснет. Новый свет. Снова в доме Хоу.

Х о у (держит в руке красный цветок). Давай надень.

Г о (умоляет). Хватит! Сестрицы, может, цветка не надо? Я и так уже похожа на старую обольстительницу…

Х о у. Сегодня вы у меня дома и должны слушаться меня. Наденьте! Для старины Ду это все же в первый раз, разве можно не нарядиться? Наденьте! (Дает цветок Фан и Юй.) Давайте и вы наденьте, на счастье. (Сама тоже надевает цветок.)

С ю Ч ж э н ь. Мама! Машина пришла, за невестой.

Г о (остолбенев). Машина? Так… так тут всего два шага, зачем же было тратиться…

Ю й. Знаешь что, всю жизнь толкала перед собой детские коляски, на этот раз ради праздничного настроения прокатись на машине!

Х о у. Подождите. (Берет духи и вспрыскивает ими головы всех бабушек.) Пусть и от нас, старушек, повеет ароматом.

Свет гаснет. Новый свет. Раннее утро в парке на второй день после свадьбы Ду и Го. С т а р и к Ч э н ь по-прежнему занимается гимнастикой «тайцзицюань», а о б а Ч ж а о — гимнастикой «туйна». Вбегает Ч ж э н.

Ч ж э н. Ну как? Молодые еще не подавали признаков жизни?

Т о л с т ы й Ч ж а о. Пока не видно, чтобы встали.

Ч э н ь. Подождем еще…

Появляется на коляске с т а р и к Ф а н, за ним поспешает б а б у ш к а Ф а н.

Б а б у ш к а Ф а н. Осторожно! Помедленней! Куда ты так спешишь? Я на своих двоих за твоими колесами не поспеваю…

Ч ж э н (встречает). Старина Фан, что сегодня так рано?

Д е д у ш к а Ф а н (непрерывно показывает на оранжерею, потом складывает руки в почтении, показывает большой палец). Рано… надо… первый…

Появляется б а б у ш к а Ю й, толкая тележку с эскимо. Следом за ней Х о у.

Х о у (дает Юй шлепка). Вот дуреха, что сегодня за день? Разве у дверей новобрачных продают мороженое? (Всем.) О-о! Сдаюсь, вы все, наверное, заранее сговорились? Как же это вы раньше меня? Старина Чжэн, вот это вы напрасно, никак, хотели меня и сестрицу Юй обойти?

Х у д о й Ч ж а о. Послушайте, гроза всех бабушек, не нужно подозревать всех и вся. У нас совесть чиста, никто ни с кем не сговаривался.

Ю й. Не сговаривался! Тогда как же это вы все оказались здесь раньше нас? Я еще сказала Хоу: уж сегодня-то во что бы то ни стало первыми будем поздравлять молодую чету, ведь на целый час раньше обычного вышли!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Вам разрешается первыми поздравлять, а нам, значит, нельзя!

Ч ж э н. Точно! Сегодня самым активным оказался все же старина Фан. Чтобы прибыть первым, он даже в коляску сел.

Б а б у ш к а Ф а н. Ну да. Обычно я его веду, придерживая, и он считает, что я иду слишком быстро. А сегодня заставил меня соревноваться с коляской. Да еще говорил, что я медленно бегу. Я до сих пор не могу отдышаться.

Х о у. Болтаем столько, а молодые-то встали уже или нет? Что-то их не видно.

Ч ж э н. Процентов на восемьдесят еще не встали! Я пришел раньше всех — никакого шевеления.

Ю й. Никакого шевеления? Не может быть. Сестрица Го не соня.

Х о у. Глупая твоя голова. Забыла, что сегодня за день? Все слова, что накопились у них в душе за столько лет, ждут своей очереди, как тут не проговорить полночи?

Т о л с т ы й Ч ж а о (шутит). Ага! А вы что, слышали, как они проговорили всласть полночи?

Х о у (дает Чжао пинка под зад). Толстый! Пошути еще мне!

Х у д о й Ч ж а о. Всем вам надо обязательно знать об этом! Какое ваше дело, любят люди поспать или поговорить?

Ч ж э н (разряжая обстановку). Мне кажется, раз уж мы все пришли, то должны спокойно, терпеливо ждать, когда сможем их поздравить. Когда супружеская чета откроет дверь и увидит старых друзей, я ручаюсь — они будут рады.

Х у д о й Ч ж а о. Вчера на свадьбе ваше выступление было выше всяких похвал! «Счастливое супружество до глубокой старости» — это прекрасно, здорово сказано!..

Т о л с т ы й Ч ж а о. Не скрою от вас, при этих словах у меня на глаза навернулись слезы…

Х о у. Еще бы! Когда у тебя только наворачивались, у меня они давно уже текли. Я побоялась расплакаться. В такой радостный день это было бы не совсем удобно, верно?

Ю й. Ладно тебе! Я видела, как ты смеялась во весь рот, громче, чем кто-либо!

Х о у. Да! В радостный день и плачут, и смеются, так ведь? А ты вечно любишь уточнять…

Все смеются.

Б а б у ш к а Ф а н. Тсс! Потише, не разбудите молодоженов…

Х о у (тихо). Послушайте, не исключено, что они давно уже встали, сидят в комнате и болтают. Я пойду посмотрю.

Направляется к оранжерее. Из глубины парка по тропинке, взявшись за руки, медленно идут Д у и Г о. Бабушка Го держит в руке букетик из кленовых листьев.

Г о. Доброе утро, уважаемые сестрицы!

Д у. С добрым утром всех!

Т о л с т ы й Ч ж а о. Прекрасно! Отлично! Осенний старец Ду и небесная фея спустились на землю.

Х у д о й Ч ж а о. Что же это вы так, взяли и разыграли с нами сцену из оперы «Хитрость с пустым городом».

Ю й. И ты, сестрица, хороша, не успела найти себе спутника, как тут же от нас отмахнулась, нехорошо.

Д у (приветствует всех, сложив в почтении руки). Уважаемые! Простите великодушно. Мы прикинули, что еще рано, и пошли прогуляться в дальнюю часть парка. А вы все пришли сегодня раньше обычного.

Г о. Вы уж извините! Это все я. Мне давно хотелось увидеть красные листья клена в момент восхода солнца. Говорят, что в капельках росы отражается красный свет. Смотрите, на листьях еще висят капельки росы!

Т а н ь (с некоторой печалью). Да! Жаль только, что, когда солнце взойдет, капельки росы исчезнут, а еще через несколько дней и листья опадут…

После слов Таня всем стало не по себе, повисло молчание.

Д у (со скорбью). Старые друзья! В природе бывает весна, бывает осень, у человека бывает молодость, бывает старость. Это закономерность природы. На будущий год в это же время мы все снова придем сюда в парк…

Г о. И росинки будут так же прелестны!

Д у. И листья клена будут такими же красными!

В с е. Конечно! Придем в будущем году любоваться листьями клена. Все придем…

Все кивают в знак одобрения, пожимают друг другу руки.

Свет гаснет. Занавес.

Перевод Н. Спешнева.