Современный зарубежный детектив-14. Книги 1-22 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Себастьян Фитцек (Вуд Д Убийство в книжном магазине. [роман]) #2

Вуд Д Убийство в книжном магазине. [роман]

⁂

Я посвящаю эту историю книжным магазинам всего мира. Спасибо вам за то, что помогаете книгам и читателям найти друг друга, становитесь приютом для любителей читать и впускаете магию литературы в реальный мир

Один

Если вашу лучшую подругу убили, пережить такое может быть непросто.

В какой момент жажда справедливости, желание бороться за правду превращаются в одержимость? Я не знала ответа на этот вопрос, но он мучил меня годами с того самого рокового июньского дня, когда наш кампус утопал в цветах кизила, розах, нежных, как щербет, и мечтах о светлом будущем. Дня, воспоминания о котором снова и снова прокручиваются в мозгу, как слова осточертевшей песни. Дня, когда убили Скарлетт.

– Энни, Энни, ты меня слышишь?

Вглядываясь в экран ноутбука, я краем глаза уловила какое-то движение, и сердце чуть не подскочило к самому горлу. Я тихонько ахнула, обернулась и увидела, что в дверях кабинета стоит Флетчер.

– Прости, не хотел тебя пугать.

Он подошел ближе к моему столу, навис над ним, виновато улыбнулся, косясь на экран.

– Все нормально.

Я захлопнула ноутбук, и жизнерадостное лицо Скарлетт исчезло. Не знаю, что на этот раз побудило меня открыть дело о ее убийстве, но, может быть, и хорошо, что Флетчер прервал мои размышления. Просмотр таблиц, с помощью которых я пыталась отследить все детали и зацепки, способные привести к разгадке, одной за другой – не совсем здоровое увлечение. Десять лет вглядываясь в крошечные столбцы, я ни на шаг не приблизилась к истине. Но хуже всего был тот факт, что каждый раз, включая ноутбук, я как будто ждала, что сегодня мне наконец откроется правда.

И конечно, она вновь от меня ускользала.

– Что такое? – спросила я, повернувшись к Флетчеру, запихивая ноутбук в сумку и от души надеясь, что экран он разглядеть не успел. Говорить о Скарлетт не хотелось, а этот милый парень уж точно полез бы с расспросами.

На несколько лет старше меня, высокий, жилистый, Флетчер, который, несмотря на довольно мягкий климат Северной Калифорнии, всегда носил твидовые костюмы, прекрасно вписался бы в атмосферу Англии Эдвардианской эпохи, а вот в современный мир – не слишком. Но по крайней мере, в «Шкафу с секретами» он нашел свое призвание – всякий раз, когда кто-нибудь приходил за «Собакой Баскервилей» или «Этюдом в багровых тонах», он заодно получал от Флетчера обширную лекцию о прошлом сэра Артура Конана Дойля, о том, как он изучал медицину и как этот опыт сказался на образе доктора Ватсона. Некоторым из бедолаг Флетчер с энтузиазмом расписывал, как сильно Конан Дойль интересовался спиритизмом и паранормальными явлениями и как увлечение медиумами и спиритическими сеансами отразилось на его произведениях, – с таким энтузиазмом, что мне приходилось вмешиваться, чтобы несчастный покупатель мог наконец-то покинуть магазин. Однако большинству покупателей была по душе одержимость Флетчера Шерлоком Холмсом и его обширные познания, так что они возвращались сюда снова и снова. И нужно признать, у него действительно был талант подбирать книги любимого автора под конкретных читателей, чем я безмерно восхищалась.

– Тебя Хэл ищет. – Флетчер поправил галстук-бабочку в ломаную клетку и указал на лестницу. – Наша звезда уже тут, время начинать автограф-сессию.

– Уже?

Я взглянула на часы на стене над провисшей книжной полкой, забитой пыльными авторскими экземплярами, и в который раз мысленно себя обругала. Батарейка в этих часах была ровесницей «Шкафа с секретами», их стрелки уже давно застыли на девяти.

– Она же вроде собиралась в пять.

– Ну да, а сейчас пять пятнадцать. – Флетчер постучал по запястью. – Ты здесь уже больше трех часов.

Серьезно?

– Блин.

Стоило задуматься о гибели Скарлетт, и время испарялось, как капли дождя в жаркий июльский полдень. Неужели теперь это возможно даже в день запланированного авторского мероприятия?

– Прости, я, похоже, потеряла счет времени.

Я постаралась разгладить мятую юбку, надела сабо, повернулась к зеркалу в золотой раме, висевшему над столом. Несколько прядей выбилось из конского хвоста – следствие нервной привычки постоянно их накручивать, я так и не сумела от нее избавиться. Как могла я пригладила их, затянула хвост потуже. Обычно мои волосы, рыжевато-коричневые, хорошо оттеняли цвет кожи, но после нескольких часов у экрана лицо показалось мне бледным и землистым. Я ущипнула себя за щеки, надеясь на появление хотя бы легкого румянца.

– У меня плохие новости, Энни. Там внизу ни души, – сказал Флетчер, хмурясь и подпирая ногой открытую дверь, – и это совсем не радует.

Я вздохнула.

– Еще что нового?

Когда восемь лет назад Хэл Кристи предложил мне работу продавца и координатора мероприятий в книжном магазине, я с радостью согласилась. Надеялась зарыться в заплесневелых, пожелтевших страницах многочисленных детективных романов и попытаться оставить позади трагедию прошлого. В каком-то смысле мне это удалось – просто тогда я не думала, что столько лет спустя все еще буду здесь работать. Не то чтобы я жалела хотя бы об одной минуте, проведенной в этом милом маленьком городке, который так горячо полюбила, – славном Редвуд-Гроуве, с его солнечным калифорнийским летом, высокими эвкалиптами, лавровыми деревьями и удивительно добрым сообществом друзей и соседей, всегда готовых раскрыть мне объятия.

Однако в последнее время я все чаще задавалась вопросом, чего добилась за эти годы. И ответ был не слишком-то обнадеживающим. Я с энтузиазмом организовывала мероприятия, но в конце концов вынуждена была признать, что наше дело умирало медленной, мучительной смертью, истекая кровью от многочисленных порезов бумагой. Я угощала гостей вином и закусками, делала всевозможные скидки, старалась приглашать как можно более известных авторов, но реальность снова и снова давала о себе знать: магазин детективов в стиле Агаты Кристи на окраине крошечного городка штата Калифорния не вполне подходил для этой цели. У современных читателей было слишком много отвлекающих факторов, а времена высокобюджетных книжных туров давно прошли. И если мы с Флетчером не могли выдавить из себя свежие идеи и вдохнуть новую жизнь в нишевый книжный магазин, который так любили, его дни были сочтены.

От этой мысли мне стало плохо. К тому же я чувствовала себя обязанной перед Хэлом, открывшим этот уникальный и прекрасный магазин и ставшим для сотрудников больше, чем просто начальником. Должно было быть что-то – что угодно, – что могло помочь нам привлечь клиентов.

– Ну, пожелай мне удачи, – сказала я Флетчеру, закусив нижнюю губу и скрестив пальцы. – Кто-нибудь обязательно подойдет, верно?

Флетчер покачался на каблуках и вгляделся в мое лицо с таким интересом, словно видел его впервые, а потом натянул улыбку.

– Как сказал бы Шерлок: к сожалению, моя дорогая Энни, боюсь, что этот вывод совершенно ошибочен.

– Я знаю, знаю, не напоминай. – Я скривила губу, протерла очки. – Что-нибудь придумаю. Если будет нужно, кого-нибудь с улицы притащу.

Я помчалась по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Половицы скрипели, когда я проносилась мимо галереи старинных обложек книг Кристи, расставленных на полках вдоль стен из деревянных панелей. «Шкаф с секретами» нуждался в притоке покупателей. Жаль, что так мало любителей книг могли ощутить причудливое очарование книжного магазина. Хэл потратил не один десяток лет, чтобы превратить этот старый особняк в настоящий рай для любителей детективов. В главном зале, тихом изолированном пространстве, он поставил настоящий антикварный письменный стол, который обычно занимали начинающие писатели и студенты колледжей, часами сидя там, в неимоверных количествах поглощая кофе и стуча по клавиатуре. Гостиная с ее удобными креслами и обоями в цветочек, как в доме мисс Марпл, могла порадовать необычными сортами чая и возможностью почитать при свечах. Поклонникам Пуаро нравился зал поменьше, воплощение атмосферы ар-деко и скрупулезности знаменитого детектива, такого внимательного к деталям. Был здесь «Уголок Мэри Уэстмакотт»[156] для ценителей любовных романов, и «Уголок Загадок» для самых маленьких гостей, и библиотека, стилизованная под классическую английскую. Я же больше всего любила террасу – свежий воздух, пышные цветы в горшках, залитые солнцем скамейки.

Можно было часами бродить из комнаты в комнату, теряясь среди стеллажей, то и дело находя редкие экземпляры давно не издававшихся книг, видя лишь малую часть из обширной коллекции детективов Хэла.

Я поднялась по лестнице, которая сто лет назад предназначалась для слуг, пробежала фойе и промчалась мимо кассы на встречу с писательницей, которая уже ждала за трибуной в бывшем бальном зале, где теперь проводились мероприятия. Хэл сохранил паркетные полы и мятно-зеленые стены, отделку из сусального золота и расписанные вручную фрески. Массивные арочные окна с замысловатыми витражными узорами и многоярусными хрустальными люстрами наполняли комнату светом.

Обычно мне нравился этот элегантный зал, но сейчас я видела только одно: пятьдесят пустых стульев, расставленных аккуратными рядами и с нетерпением ожидавших, когда их кто-нибудь займет. Я огляделась вокруг, надеясь увидеть несколько покупателей, которых могла бы усадить на эти стулья, но в магазине было призрачно тихо.

– Добрый день, я Энни Мюррей. – Я протянула писательнице взмокшую руку. – Большое спасибо, что пришли. Мы очень рады вас видеть, и я уверена, что этот зал в кратчайшие сроки заполнится.

Я не могла поверить, что он не заполнился до сих пор. Я несколько недель рекламировала это событие – выкладывала посты в соцсетях, расклеивала листовки по всему городу, напечатала статью в местной газете. Книг у автора было много, и я оптимистично надеялась, что соберется полный зал. Ну хорошо, может быть, это было слишком оптимистично, но я не ожидала, что не придет вообще никто.

Автор натянула улыбку.

– Позвольте мне сделать объявление по нашей системе громкой связи. – Я вновь начала комкать слова – нервная привычка. Срочно нужно было взять себя в руки. – Хотите чего-нибудь выпить? Воды? Кофе? Бокал вина? Я знаю, где Хэл держит бутылку дорогого скотча, если желаете чего-нибудь покрепче, прежде чем начать говорить.

Она покачала головой и махнула рукой в сторону пустого зала.

– Говорить? С кем?

Я прикусила щеку, отчаянно пытаясь придумать, как спасти ситуацию и быстро собрать аудиторию. Я отказывалась принять, что никто не пришел на автограф-сессию.

– Уверена, читатели скоро придут, – сказала я с напускной жизнерадостностью. – Просто сегодня будний день, людям непросто пораньше уйти с работы. Я знаю, издатель говорила, что вам нужно успеть на самолет в Сан-Франциско, и мы правда ценим, что вы пришли. Мы разместили информацию в социальных сетях, и у нас есть много ваших книг, мы хотели бы попросить вас подписать их. К тому же я буду угощать гостей вином и печеньем, а это всегда привлекает.

– Не нужно прилагать дополнительных усилий. Это не ваша вина, – ответила писательница. – На все мои автограф-сессии на протяжении этого тура мало кто приходил. Вы один из немногих оставшихся магазинов детективной литературы, и, судя по всему, вам осталось недолго.

Она не ошиблась. Лиам Донован, владелец паба «Оленья голова» на той же улице, давно уговаривал Хэла продать ему магазин, чтобы он мог открыть там полноценный ресторан с гостевыми комнатами наверху. Пока что Хэл сопротивлялся, но долго ли он продержится? Он никогда не говорил, что ситуация его беспокоит, но не нужно быть опытным детективом, чтобы заметить, как тяжело он вздыхает, подводя в конце дня итоги продаж, или как безвольно опускаются его плечи, когда в магазин никто не приходит несколько часов подряд.

Я попыталась подавить неприятное ощущение в животе. Нужно было что-то сделать, что угодно, чтобы исправить ситуацию.

– В наши дни все стараются зацепить читателя, – с понятным раздражением продолжала автор. – Придумывают что-то из ряда вон выходящее – то вино, то розыгрыши, то подкасты. Нет предела совершенству. Вы можете поверить, что издатель предложила мне попытаться привлечь читателей, дав им подсказки? Она сказала, чтобы я напечатала их на какой-то необыкновенной бумаге и читатели сами отгадывали развязку. Представляете? Как будто я должна что-то знать о маркетинге. Я написала книгу. Разве этого недостаточно?

Я не была уверена, что это риторический вопрос.

– Так бывает, – ответила я, пытаясь сочувственно улыбаться. – В наши дни столько информационного шума, трудно сквозь него пробиться. Хотя идея хорошая.

Подсказки для разгадки, написанные автором, были моей детской мечтой. Намек на идею быстро стал развиваться во что-то большее. А что, если… Сможем ли мы с помощью интерактивных загадок заманить читателей в магазин? Возможно, мы могли бы спрятать подсказки в разных комнатах или за книжным шкафом в гостиной. Меня охватило волнение, когда я представила себе все открывшиеся возможности.

– Я пишу книги. Фокусы не показываю, – проворчала знаменитость, положив конец разговору.

– Ладно. – Я кивнула. – А теперь позвольте мне сделать объявление.

С помощью больших скидок, печенья и вина мне удалось заманить в зал трех робких покупателей. Мероприятие провалилось, но я думала не об этом, пока писательница читала отрывки из последнего произведения и отвечала на вопросы. Ее слова не выходили у меня из головы.

Я постукивала ногой по полу, представляя, какие из планов можно будет осуществить. Если я надеялась спасти «Шкаф с секретами», нам нужно было что-то свежее. Что-то оригинальное.

«Шардоне» и песочного печенья явно было недостаточно. Как только моему мозгу подкидывали головоломку, я должна была ее решить, к чему бы это ни привело. Вот одна из причин, по которым я так зациклилась на гибели Скарлетт. Теперь мне бросили новый вызов, и голова гудела от идей, как спасти книжный магазин, задействовав все, что мне так нравилось в Редвуд-Гроуве.

Два

После того как мы убрали стулья и сложили у окна стопку подписанных экземпляров, я налила вино в два крошечных бокальчика и позвала Флетчера. Он с ухмылкой взял у меня один.

– С горя, что ли, пьем, Энни? Потому что повода праздновать я не вижу.

Я покачала головой. Спорить смысла не было. Хорошо, что у Хэла был выходной и он всего этого не видел.

– Да, сегодня был полный провал, но это событие навело меня на кое-какие мысли… Мы любим этот магазин. И должны что-то сделать, чтобы его спасти. Ты же с этим согласен, да?

– Пока еще я не понял, что значит это «мы»… – Он покрутил бокал, разглядывая его так, словно учился на сомелье, и подмигнул. – Нет, шутки в сторону. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить постоянную работу. Какой у тебя план?

– Пока не знаю. – Я постучала себя по лбу кончиками пальцев, надеясь призвать умные мысли. – Мозг работает сверхурочно. Пока кажется лишь, что мы должны стать чем-то большим.

Я обвела рукой пустой бальный зал. «Шкаф с секретами» не обычный магазин. Это в равной степени магазин и живой музей. Люди должны были его увидеть. Читатели должны были сидеть на скамейках у огромных окон и любоваться пасторальными видами поросшего травой поля, окружавшего нас.

– Хочешь придумать что-то поинтеллектуальнее? Если нужны лекции о Шерлоке или, может быть, о классике, я всегда к твоим услугам.

Флетчер обнаружил под сиденьем плюшевого кресла бумажную салфетку и, подняв ее кончиками указательного и большого пальцев, бросил в мусорное ведро с таким видом, будто она таила в себе биологическую опасность.

– Не знаю. Мне кажется, нам нужно что-то более оригинальное и ориентированное на юную аудиторию. – Допив вино, я принялась помогать Флетчеру перетаскивать складные стулья в кладовку. – Нам нужен крючок.

– Могу познакомить тебя с вешалкой для одежды, у нее крючков сколько хочешь, – с нахальной ухмылкой ответил Флетчер.

Я закатила глаза.

– Плохая шутка, даже для тебя.

– Выше нос, Энни. У нас еще вся ночь впереди. Продолжим сеанс мозгового штурма? Я бы предложил пиццерию, но сегодня она закрыта, так что пошли в «Оленью голову», ты же не против? – Он старался говорить непринужденно, но нетерпеливые глаза выдавали, что ему одиноко и он надеется на компанию.

Флетчер был хорошим другом, и я научилась ценить его странности – например, огромную коллекцию связанных с Шерлоком вещей, занимавшую половину нашего общего кабинета. Но после такого долгого и безрадостного рабочего дня общение с ним не стояло в моем списке приоритетов на первом месте. Не то чтобы мне не нравился Флетчер. Просто он мог потратить большую часть вечера на лекцию о годах, проведенных сэром Артуром Конаном Дойлем в Медицинской школе Эдинбургского университета, и я не была уверена, что мне хватит на это сил. Но не мне было судить зацикленных на своем людей, и к тому же я чувствовала, что решение проблем, связанных с магазином, в наших руках, так что согласилась.

– Хорошо, но только выпьем, и все. Я обещала При поужинать с ней.

– Выпьем, и все. – Он взмахнул рукой, как будто расстелил невидимую красную ковровую дорожку, и пропустил меня вперед.

Мы закрыли книжный магазин и побрели по тропинке из гравия к городской площади. Вот одна из проблем, мешавшая потенциальным покупателям добраться до «Шкафа с секретами»: отсутствие нормальной пешеходной дорожки. Поместье располагалось в конце однополосной дороги. Милые книжные вывески, размещенные у ворот, указывали, как до нас добраться, но их было недостаточно, чтобы привлечь сюда туристов с Кедр-авеню, главной улицы, проходившей через весь город.

Закатное солнце освещало красные черепичные крыши и придавало зданиям, выстроившимся вдоль площади, рыжий оттенок. Как всегда, красота города поразила меня и снова напомнила, как сильно я его люблю.

Я не могла оставить Редвуд-Гроув. Куда еще мне ехать? Нам нужно было придумать, как спасти магазин.

Мысли об этом не покидали меня по пути к «Оленьей голове». Паб располагался на краю площади напротив парка, в одноэтажном кирпичном здании, стены которого были выкрашены в белый цвет и искусственно состарены. На деревянной вывеске над дверью была вручную нарисована голова оленя.

Внутри атмосфера была такой же нарочито грубоватой: старые скрипучие деревянные полы, побеленные деревянные панели, вырезанные из картона оленьи головы, напоминавшие охотничьи трофеи. С потолка свисали голые лампочки, отбрасывая на стены тени. На тяжелых дубовых полках были разложены сувениры и настольные игры. Среди оленьих голов стояли черно-белые фото Редвуд-Гроува в разные годы. Этот паб, с его теплой и уютной атмосферой, мог бы стать моим самым любимым местом, не будь его владельцем и управляющим Лиам Донован, мой самый нелюбимый в городе человек.

Мы нашли свободный столик в центре. Компания по соседству играла в какую-то очень сложную настольную игру на тему Второй мировой войны.

– Принести тебе выпить? – спросил Флетчер, скрестив руки на груди и терпеливо ожидая, пока я внимательно изучу меню.

Увы, мой взгляд упал на Лиама, разливавшего коктейли за барной стойкой с таким видом, будто его снимали для художественного инди-фильма. Он держал над головой шейкер из нержавеющей стали и размахивал им, как бубном, демонстрируя накаченные руки, полностью забитые татуировками. Лиам, темноглазый, темноволосый, был на несколько лет старше меня, и я могла бы признать, что он симпатичный, если бы не его отвратительный характер.

Он наклонил голову и посмотрел на меня, чуть приподняв брови, налил коктейль в шейкер и закрутил его в ритме игравшей в зале кантри-музыки. Почувствовав, как горит шея, я прижала руку к груди и сосредоточилась на меню.

– Пожалуй, закажу бокал «Шардоне».

– Твое желание для меня – закон.

Флетчер поклонился мне и направился к бару. Я села за пустой столик и, ожидая возвращения Флетчера, постаралась не смотреть на Лиама. Этот мерзкий тип всегда умудрялся вывести меня из себя, обычно пассивно-агрессивными комментариями о моей любви к криминальным романам. Сам он читал исключительно нехудожественную литературу и воображал, что это каким-то образом делает его лучше других.

Флетчер вернулся с пустыми руками.

– Лиам сказал, что сам принесет наши напитки. Боже, какой мужчина.

Он скорчил гримасу и закатил глаза. Лиама Флетчер любил примерно так же, как и я, в силу его слишком бесстыдного интереса к книжному магазину как объекту недвижимости. Заметив, что Лиам уже движется к нам, я шикнула на Флетчера.

– В твоем выборе напитка нет никакой тайны, – владелец паба поставил передо мной бокал, налитый до краев, – Энни.

– Спасибо, – пробормотала я, не отрывая взгляда от стола.

– И, Флетч, полагаю, этот виски сауэр для тебя. – Лиам протянул ему стакан с ледяным напитком, лимонной цедрой и свежей веточкой розмарина.

– Я Флетчер, – пробормотал он сквозь зубы.

– Извини, привычка. – Лиам похлопал его по плечу. – Ну и что сегодня привело к нам книжную команду?

Флетчер поднес бокал к губам и указал на меня.

– У Энни отличная идея для нового мероприятия.

Мне захотелось его пнуть. Может быть, он наивно полагал, что делал как лучше, но так было совсем не лучше.

– Серьезно? И что же это за мероприятие? – Лиам пригладил черный фартук, повязанный вокруг талии, и посмотрел на меня с новым интересом. Притворялся, что ему действительно не все равно? Сомневаюсь. Лиам всегда заботился только о себе.

– Пока мы обдумываем. Нам еще предстоит облечь его плотью. – Я надеялась, что после этих слов он перестанет задавать вопросы и оставит нас в покое. Всякий раз, когда Лиам оказывался рядом, у меня подскакивало давление.

– Облечь плотью. Ты всегда даешь людям поводы скаламбурить, да? – Лиам покачал головой и ухмыльнулся.

Я не знала, пошутить он пытается или сказать гадость. Не хотелось слышать от него ни того, ни другого.

– Мы могли бы сотрудничать, – предложил Флетчер, отхлебнув виски. – Может, устроить вечер книг и пива?

– Думаю, такой вариант больше подойдет для пиццерии, – ответил Лиам, даже не потрудившись развить эту мысль. – Ладно, развлекайтесь. Удачи. – Он бросил на меня взгляд, который я не смогла расшифровать.

– С какой стати ты предложил ему сотрудничать? – прошипела я, едва Лиам отошел в сторону. – Чтобы он поглумился?

– Не знаю. Как говорится, держи врагов ближе, наверное. Может, если он примет участие в мероприятии, то увидит, какой у нас классный магазин… хотя кого я обманываю. Он настоящий мужчина, если ты понимаешь, о чем я.

– Не понимаю. О чем ты? – Я старалась не смотреть в сторону Лиама, но чувствовала, что он пытается прожечь меня взглядом.

– Он увлекается историей. Устраивает викторины на тему Римской империи. – Флетчер провел костлявым пальцем по краю стакана. – Я понимаю, что он не охотник и мы живем в прогрессивной Северной Калифорнии, но, живи он в Монтане или Вайоминге, этих картонных оленей легко заменил бы шедеврами таксидермистов. Рядом с ним мне хочется стать мужественнее.

Я усмехнулась.

– Мужественнее? Флетчер, пожалуйста, не надо, и уж тем более ради Лиама Донована. Этот парень получает удовольствие, заставляя всех вокруг чувствовать себя неполноценными. Это касается не только тебя.

– Думаешь? – Он ухмыльнулся и вытянул тонкую руку. – Может, мне и бицепсы, как у него, не нужны?

– Уверена, что нет. – Я похлопала его по руке. – Флетчер, ты отличный парень. Тебе не нужно меняться.

Он прочистил горло и промокнул губы салфеткой.

– Спасибо. Твои слова многое для меня значат.

– Для этого и нужны друзья. А теперь давай уже думать, какое мероприятие провести. – Разговор Флетчера с Лиамом навел меня на новую мысль. – Что скажешь насчет фестиваля тайн? – выпалила я и удивилась своим словам.

Флетчер поднял бровь.

– Фестиваль, хм-м… расскажи-ка поподробнее.

Я не была уверена, что представляю подробности, но в голове роились мысли. Может, я сумела бы найти способ привлечь в Редвуд-Гроув новых туристов, полезных не только для книжного магазина, но и в целом для всего сообщества?

– Сейчас, еще немного подумаю. – Я сделала большой глоток «Шардоне». Я знала, что если получится заинтересовать Флетчера, то нам двоим удастся убедить и Хэла. – Представь, Фестиваль Тайн Редвуд-Гроува! Читатели со всего региона съедутся сюда, если поверят, что Редвуд-Гроув – самый милый, уютный и загадочный городок на всем Западном побережье. Не думаю, что Хэл будет против, если мы устроим здесь американский Сент-Мэри-Мид[157].

– Энни, сколько вина ты выпила? – Флетчер смерил меня взглядом искоса и взял стакан в другую руку. – Это грандиозный замысел. Ты говоришь о том, чтобы привлечь к участию весь город. Представляешь, сколько сил на такое уйдет?

– Я знаю. Я все понимаю, но очевидно, что нам нужно нечто большее, чем просто автограф-сессия. Что-то, что поможет спасти книжный магазин. Хэл прекрасен, но давай смотреть правде в глаза: он с трудом понимает, как включать мобильник. Ему не нужно ничего, кроме как поуютнее устроиться в кресле с чашкой чая и романом Золотого века. Он несовременен, Флетчер. – Я помолчала, вспоминая, как в последнее время Хэл все чаще жаловался на боль в коленях и сквозняки, из-за которых по ночам сильно мерзнет в квартирке над магазином. – Однажды он уйдет на пенсию, и, если магазин не будет приносить прибыль, он его продаст. Разве у него будет выбор? Только масштабное событие поможет наполнить город свежей кровью.

– Свежей кровью, хм. Вот теперь понимаю. Умно, умно. – Он рассмеялся и поднял бокал.

– И почему бы «Шкафу с секретами» не стать центром этого фестиваля? – Я постучала пальцами по краю бокала, чувствуя прилив творческой энергии. – Мы будем устраивать там лекции и автограф-сессии. Уверена, что и библиотека тоже сыграет свою роль. Я могу придумать головоломку, которую будут решать читатели. Подсказки мы спрячем где-нибудь на площади. Если привлечем рестораны и пабы, они придумают какие-нибудь свои фишки. Всякие интересные блюда, рисунки черепов на латте, любимый стаут Эркюля Пуаро, соответствующий дизайн…

– Ладно, ладно, я понял. – Бледно-голубые глаза Флетчера взволнованно заблестели. – Продолжай, я тебя слушаю.

– Хм… – Я помолчала, закусила губу. Я еще смутно представляла, что может включать в себя фестиваль. – Ну… может, поговорим с театром, и он согласится поставить «Мышеловку»? Хэлу это понравится. Если мы сделаем ставку на Агату, он точно будет в деле.

Идея набирала обороты. Да, это то, что нам было нужно. Это могло вдохнуть жизнь в «Шкаф с секретами».

– А как насчет фестиваля фильмов Марпл или Пуаро? – предложил Флетчер.

– Или обоих.

– Вот за это уже можно выпить. – Он чокнулся своим бокалом с моим и залпом допил остатки виски. – Может, возьмем что-нибудь еще? Кажется, я не рассказывал, какой документальный фильм о докторе Ватсоне смотрел на прошлых выходных? Просто невероятный!

Я печально улыбнулась.

– Прости, но никак не могу. Как и сказала, после работы я обещала заскочить к При. – Я поставила на стол пустой бокал. – Но продолжу обдумывать идею, и ты тоже. Утром мы обо всем расскажем Хэлу.

– Мои методы тебе известны. – Флетчер махнул рукой. – К рассвету у меня будет готово несколько стопок бумаг, связанных с этим делом.

Ему вовсе не стоило так беспокоиться, но я понимала, что уговаривать Флетчера бесполезно. Я собрала вещи и вышла на улицу. Спланировать мероприятие такого масштаба и значимости без посторонней помощи не стоило и пытаться, и я знала, что, как только Флетчер сможет в полной мере осознать всю концепцию фестиваля, он примется развивать идею.

Я очень надеялась, что однажды в книжный магазин забредет такая же фанатка Шерлока и у них с Флетчером вспыхнет любовь с первого взгляда. Мой замечательный друг заслуживал счастья.

По дороге в кофейню, где мы собирались встретиться с При, я думала о своей печальной личной жизни. Мечтам о любви предаваться не стоило – я и свиданий-то избегала. Онлайн-знакомства не по мне, а других одиночек в Редвуд-Гроуве было не особенно много. Ну а с тех пор, как погибла Скарлетт, я не то что на свидания ходить, функционировать могла с трудом. Я отказалась от своих мечтаний работать в области судебной психологии или криминалистики. ФБР тоже не подходило. Диплом по криминологии стал бесполезным листком бумаги, валявшимся в коробке в подвале дома моих родителей. Всю энергию и все, чему научилась, я направила на попытки раскрыть убийство подруги. Но это ни к чему не привело.

Первые полгода я лежала на диване в родительском доме, погребенная под полотнами заметок, старых документов и электронных таблиц. Я надеялась, что, когда раскрою дело, мне станет чуть легче, но вряд ли это имело бы значение. Нужно было пережить горе, нужно было замкнуться в себе и дать волю печали. И с этим я хорошо справлялась. Я могла бы всю жизнь провести в родительском подвале, если бы не объявление о вакансии продавца книжного магазина в маленьком городке Редвуд-Гроув.

Книги помогли мне пережить худшие дни. Они стали для меня утешением, помогли сбежать от реальной жизни, дали то ощущение завершенности, которого мне так не хватало. В книгах убийцы всегда предстают перед судом.

Если я не смогла добиться справедливости ради Скарлетт, по крайней мере сумела уйти в иной мир, где умным детективам удавалось перехитрить злодеев и восстановить порядок вещей.

Несколько недель спустя я уже работала в «Шкафу с секретами».

Я никогда не жалела о своем решении. Кроме одного. Я знала, что никогда не прощу себя за то, что убедила Скарлетт помочь мне работать над делом, которое нам поручили в качестве финального проекта. Профессор криминологии, доктор Колдуэлл, поручила расследовать нераскрытое убийство: изучить место преступления, подозреваемых и записи дела и найти любую новую информацию. Со всей наивностью двадцатидвухлетней студентки я убедила Скарлетт, что мы сможем сами раскрыть его. Это из-за меня она погибла. Она была бы жива, если бы мы просто выполнили задание и на этом остановились. Я пыталась выбросить из головы эти мысли, но возвращалась к ним снова и снова.

В последнее время я начала понимать, что отказалась от попыток найти любовь в том числе из-за опасений снова лишиться близкого человека. Но к чему этот страх меня привел?

К одиночеству.

Может быть, пришло время пересмотреть решение. Может быть, пришло время наконец выбраться на свободу из безопасного кокона, которым я сама себя окружила. Стать частью чего-то большего. Может быть, это мне и нужно.

Три

Ароматы ранней весны чуть отвлекли меня от размышлений о Скарлетт и печалях о личной жизни. «Кофейные тайны», заведение, где работала моя хорошая приятельница При Капур, располагалось на восточной стороне городской площади. Прогулка по извилистым тротуарам и запах эвкалиптов, пальм и лавровых деревьев всегда приносили мне небольшое, но такое желанное облегчение.

Редвуд-Гроув, заросший тенистыми деревьями, среди которых разместились старинные английские поместья, дома в испанском стиле с красными черепичными крышами и современные строения, можно было назвать воплощением калифорнийской эклектики, а можно – хаотичным нагромождением всего, что могло там вырасти по вине градоначальников, не обладавших целостным видением. Но каждый магазин и ресторан имел собственный характер и собственное очарование. Уникальность, неповторимость – вот что я любила в этом городке, который называла домом. И конечно, еще я любила его близость к пляжу и горам. Час пути – и вот я уже могла бы окунуть пальцы ног в Тихий океан. Два часа – и меня ожидал спуск на лыжах по заснеженному склону в горах Сьерра.

Кофейня находилась на улице за углом «Оленьей головы» и представляла собой перестроенный автомагазин. Как всегда, в хорошую весеннюю погоду рулонные гаражные ворота были открыты, а патио представляло собой зону отдыха. Интерьер в теплых земляных тонах гармонично сочетался с окружающей природой.

– Энни! – При помахала мне рукой из-за гладкой мраморной барной стойки. Ее лицо в форме сердечка было очень взволнованным. – Иди сюда сейчас же!

Я проскользнула мимо мягких кресел, деревянных скамеек и табуретов в индустриальном стиле. Из верхних динамиков лилась музыка восьмидесятых – значит, плейлистом распоряжалась сама При.

– Солнышко, я чуть с ума не сошла, дожидаясь тебя. Ни за что не догадаешься, кто тут сейчас был. – Золотисто-карие глаза При загорелись озорным восторгом.

– Кто?

Я огляделась по сторонам в надежде увидеть знаменитость. В том, чтобы иногда увидеть в Редвуд-Гроуве знаменитость, не было ничего неожиданного. До Лос-Анджелеса нам было далеко – не считая викторин в пиццерии по вечерам, никакой яркой светской жизни наш город не вел. Так что здесь можно было спрятаться от всего мира, особенно от папарацци, что и привлекало звезд.

– Двойной Американо с холодной пенкой.

При улыбнулась шире, и ее ямочки стали заметнее. Взяв глиняную кружку, она занялась моим заказом, ловко управляясь с эспрессо-машиной из нержавеющей стали.

– Быть того не может. И где же?

Я обвела глазами кофейню. Несколько постоянных посетителей наслаждались прохладительными напитками на террасе, но людей было очень мало – ничего удивительного, если учитывать, что При вскоре собиралась закрываться.

– Он уже ушел. – При налила в кружку две порции эспрессо, смешала крошечным венчиком кокосовое молоко, апельсиновый биттер и душистый перец. – И это было ужасно. При виде Двойного Американо я едва могла связать слова в предложение. Мямлила бог знает что.

– Уверена, все было не так. – Я прищурилась и постучала пальцами по гладкой холодной поверхности.

– А я уверена, что так. Как он на меня посмотрел – я в жизни не видела, чтобы кто-то смотрел на меня так обеспокоенно. Странно, что скорую не вызвал. Я лепетала так, будто у меня инсульт. Серьезно, Энни. Это было унизительно. – При осторожно взболтала молочную смесь в чашке и ловко украсила мой напиток пенным цветком.

– Не думаю, что все было настолько плохо.

Она протянула мне кофе, приподняла бровь и поджала губы.

– Хуже, чем ты думаешь. Намного хуже. У меня изначально не было шансов, но теперь об этом вообще лучше забыть.

Я сделала глоток. Кофе При был под стать ей самой – теплый, яркий, многогранный. В прошлом году она влюбилась в одного из посетителей. Проблема заключалась в том, что он был неместным и появлялся здесь нечасто.

– Прости, конечно, – я тоже насупилась из солидарности к ней, – не хочу говорить гадостей, но, зная тебя, я убеждена, что в твоей голове все было куда хуже, чем на самом деле.

Она потянулась ко мне через гладкую холодную стойку и сжала мою руку.

– Вот почему я тебя обожаю, Энни. Каждому нужен такой друг, как ты. Рада, что ты у меня есть.

Я улыбнулась.

– Я тоже рада, что у меня есть ты.

Неожиданно нахлынули эмоции, я с трудом сглотнула, судорожно втянула воздух через нос и заставила себя сдержать слезы.

После смерти Скарлетт я не думала, что когда-нибудь у меня вновь появится подруга. Да я и не нуждалась в ней. Скарлетт была мне как сестра. Она знала все мои сильные и слабые стороны, и ее потеря ранила душу так, что боль до сих пор не прошла. Порой я начинала писать ей письмо, чтобы рассказать о новостях на работе или об интересных идеях, и далеко не сразу до меня доходило осознание чудовищной реальности.

Скарлетт погибла, и это была моя вина.

Мне нравилось общаться с При, такой веселой, легкой и беззаботной. И все же наша дружба не могла притупить боль. Ничто не могло ее притупить. Жизнь продолжалась. Я могла болтать с При, наслаждаться ее пряным латте и мечтать о проведении книжного фестиваля, а Скарлетт больше не было. Мысль о том, что ее убийство до сих пор не раскрыто, липла ко мне, как тень. И я знала, что пока не выясню, кто это сделал, и не удостоверюсь, что он проведет остаток дней за решеткой, эта тень никогда меня не оставит.

– Ну, расскажи: что у тебя новенького? – спросила При, доставая альбом и цветные карандаши. – После такого неудачного флирта мне уж точно надо отвлечься.

При с детства была творческой личностью, я – скорее аналитиком. Чтобы скоротать время или успокоить нервы, она рисовала, мой же мозг всегда работал на повышенных скоростях, а когда мне требовалось разрешить какую-то проблему, замедлялся.

– Хм… не знаю, станет ли тебе от этого легче, но встреча с автором провалилась. Зато она навела меня на новую идею. – И я рассказала о концепции фестиваля «Тайны Редвуд-Гроува».

– Это гениально! – воскликнула При. – Я точно в деле. Мы придумаем целую линейку убийственных кофейных напитков.

Я выставила ладонь вперед.

– Эй, полегче! Я еще ничего не говорила Хэлу.

– Хэл согласится, Энни. Просто скажи ему, что проводишь фестиваль, и больше ничего.

– Ну нет, – возмутилась я, – расскажу все как есть!

– Я не это имела в виду! – поспешно воскликнула При. – Хэл тебя обожает. Ты ему как приемная внучка. Я уверена, ему понравится эта идея.

Меня порадовало, что При воспринимала наши с Хэлом отношения так же, как и я. Он действительно стал мне как дедушка.

– Завтра первым же делом с ним поговорю.

– Давай, срази его наповал. – При ухмыльнулась.

За ужином мы еще немного обсудили эту тему, а вернувшись домой, я сделала несколько заметок, составила потенциальное расписание на выходные и список авторов. Уснуть было трудно – голова гудела от идей. Я была полна решимости добиться успеха. И этой решимостью обязана была Хэлу и книжному магазину.

На следующий день я встала пораньше, чтобы успеть на работу до того, как Хэл спустится. Спать было бесполезно – на груди топтался Профессор Плам.

– Доброе утро, – сказала я, погладив пушистую полосатую голову. – У меня есть хитрый план. Думаю, Скарлетт бы им гордилась.

Мурлыкнув, он принялся массировать мою шею мягкими лапками. Профессор Плам был котом Скарлетт. Она завела его за неделю до выпускного, надеясь, что он станет третьим детективом в нашем частном агентстве. Но вышло иначе – он стал моим единственным компаньоном.

Я аккуратно спустила его на пол, натянула легинсы, бледно-голубую футболку, тонкий кремовый свитер. Выбрала большие темно-синие очки, волосы заплела в две косы.

– Неплохо, Энни, – сказала я отражению в зеркале, прежде чем застелить постель. Не могу начать новый день, не сделав этого.

Жестко, по-военному я заправила края бледно-персикового одеяла в каркас кровати, разложила декоративные подушки. На прикроватном столике, рядом с книгами, ожидавшими своего часа, стояла наша со Скарлетт фотография. Мы, в профессорских шапочках и мантиях, улыбались и позировали, как Ангелы Чарли, на фоне центральных фонтанов на территории кампуса, готовые покорять мир. Такова была традиция – за день до церемонии сделать фото у фонтанов, а уже получив диплом, вновь прийти сюда, поплескаться в ледяной воде и подбросить шапочки в воздух.

Но Скарлетт такой возможности не выпало. Фотография была сделана за день до ее смерти.

И я по-прежнему не свыклась с мыслью, что ее больше нет.

Сжав в руках рамку, я смотрела на ее черные волосы и беззаботную улыбку.

В тот день все изменилось.

Она сказала мне, что у нее есть сведения об информаторе по делу, над которым мы работали. Но я и представить не могла, что она назначит встречу с информатором и отправится туда одна. Если бы знала, я бы ее остановила. Сделала бы все возможное, чтобы ее отговорить, или, по крайней мере, пошла бы с ней.

Профессор Плам мяукнул и потерся о мою ногу.

Горло вновь свело от боли, грудь сжалась, и я поставила фотографию на место.

– Пойдем завтракать, Профессор Плам, – сказала я, понимая, что, если дам волю воспоминаниям, ни на чем другом сосредоточиться не смогу. Я положила влажный корм коту в миску. – Сегодня у тебя лосось. И я постараюсь вернуться не очень поздно.

Вновь погладив Профессора Плама на прощание, я направилась к входной двери. Снаружи воздух был еще прохладным. От покрытой росой травы приятно пахло землей, и я уловила запах яичницы с беконом, которую кто-то жарил в коттедже неподалеку. Я шла по Вудлон-Террас, пока не добралась до Океанического парка. В этот час на городской площади было тихо, и воздух был наполнен лишь мелодичным пением птиц.

Я срезала путь через парк, стараясь, чтобы разбрызгиватель, обеспечивавший зелень столь необходимой влагой, не оросил заодно и меня. Прошла, любуясь розами и плющом, которые змеились вдоль каменной стены, по дорожке, ведущей к особняку. Дубовую аллею украшали гирлянды из красных и белых флагов. Как только особняк показался в поле моего зрения, я набрала в грудь побольше воздуха. Мне всегда нравились его огромные резные деревянные двери, голландские фронтоны, лепнина, эркеры, пышные английские сады. Этот за́мок как будто сошел со страниц романа Джейн Остин.

Вот что тебе нужно спасти, Энни.

Хэл не мог вот так просто его продать. Не мог, и все. Надо было дать мне хоть один шанс побороться.

Я подошла к главному входу. Свет не горел, и это означало, что Хэл еще не проснулся или, во всяком случае, не встал. Я отперла тяжелую дверь, включила свет и принялась готовиться к открытию магазина. Первым делом я собрала все печенье, что осталось после вчерашнего мероприятия, и выложила в блюдо, стоявшее на кассе. Это производило хорошее первое впечатление на любителей книг. Не то чтобы его не производил сам особняк, но мы всегда старались разместить возле кассы не только новые релизы и экземпляры с автографами авторов, но и сопутствующие безделушки – таинственные свечи, стикеры с надписью «Книжный клуб – мое алиби», наклейки, закладки. Еще мы угощали покупателей бесплатным кофе и чаем, так что всех, кто заходил в магазин, сразу же встречал аромат свежесваренных напитков.

После этого я обошла все комнаты, чтобы удостовериться, что все в порядке. Это мне нравилось больше всего: на цыпочках пробираться сквозь священную тишину, пока мир «Шкафа с секретами» не начал оживать. В воздухе витал слабый запах кожи и старой бумаги. Полки, нагруженные обещаниями новых историй, замерли в молчаливом ожидании. Но даже если бы я читала и читала каждую секунду свободного времени, я вряд ли сумела бы осилить хотя бы сотую часть этих историй. Вот еще один миф о работе в книжном магазине: покупатели думают, будто мы проводим дни напролет уткнувшись в книги, но на самом деле все ровно наоборот. Я чувствовала, что у меня вообще нет времени почитать.

Может быть, я именно поэтому так дорожила утренним уединением, когда мои мысли могли бродить как им заблагорассудится, а «Шкаф с секретами», пусть на мгновение, принадлежал только мне.

Флетчер пришел, когда я заварила кофе и подлила воду в чайник.

– Доброе утро, Энни, – сказал он, развязывая кашемировый шарф и вешая его на винтажную вешалку для пальто, после чего продемонстрировал стопку бумаг, помеченных цветными стикерами. – Я взял на себя смелость набросать кое-какие планы для фестиваля. Посмотри и дай знать, что думаешь.

Я полистала бумаги и бегло ознакомилась с его идеями.

– Ты просто превзошел самого себя! Очень здорово! – Я открыла ноутбук, желая показать, что придумала сама. – Мы с тобой явно на одной волне. Теперь нам нужен Хэл.

От громкого кашля за спиной мы оба подпрыгнули.

– Я кому-то нужен?

Мы и не заметили, как Хэл прошмыгнул в фойе. Как всегда, в коричневых вельветовых брюках, мягких кожаных туфлях, которые легко могли бы сойти за тапочки, и любимом кардигане в желто-коричневую полоску.

– Как это вы к нам подкрались? – Я с прищуром посмотрела на него.

Он провел кончиками пальцев по кардигану и одарил меня широкой улыбкой.

– У меня в запасе еще много фокусов!

– Хотите чаю? Оставшихся угощений? – Я указала на кассу.

Хэл закатал рваный рукав и посмотрел на старинные золотые часы.

– Еще рано. Или мы ждем посетителей?

– Нет, но мы с Флетчером хотим поделиться с вами одной идеей. Мы могли бы пообщаться в гостиной.

Доброе лицо Хэла чуть сморщилось.

– Это прозвучало так официально. Пора начинать беспокоиться?

– Вовсе нет. – Я улыбнулась. – У нас хорошие новости.

Он налил кипяток в кружку ручной работы, заварил пакетик марокканского мятного чая, положил себе кусочек песочного печенья с шоколадной глазурью.

– Ну что, в гостиную?

– Да.

Я кивнула, подхватив чашку с кофе, Флетчер собрал бумаги, и мы все вместе направились в западную часть дома.

Мягкий, приглушенный свет проникал через изогнутые эркерные окна, ласково гладя обои в цветочек и полированные деревянные полы. Мебель в глубоких бордовых и золотых тонах, гобелены и картины, приобретенные в поместье Агаты Кристи, придавали гостиной элегантность, не тускневшую со временем. Комната была разделена на две части – у окна располагались встроенные сиденья, напротив стояли уютные кресла для тех, кто хотел именно здесь насладиться книгой. Другую часть занимали полки, где стояли как совсем новенькие, так и потертые томики детективов. Но настоящей изюминкой был спрятанный в дальнем углу обыкновенный книжный шкаф, который Хэл придумал превратить в тайную комнату. На первый взгляд он ничем не отличался от остальных, но внимательный читатель мог догадаться, за какой корешок потянуть, чтобы открыть стеллаж и увидеть узкое помещение внутри. Хэлу и принадлежала идея назвать магазин в честь своего гениального изобретения.

Усевшись в кресло рядом с коллекцией свечей в книжной тематике, он выжидающе смотрел то на меня, то на Флетчера.

– Вы меня заинтриговали.

Флетчер передал Хэлу заметки и сел рядом с ним.

– Начинай ты, Энни. Идея-то твоя.

Встав у окна, чтобы насладиться утренним солнцем, я отпила кофе и начала говорить:

– Как вы, я не сомневаюсь, заметили, вчера на мероприятии было не так уж и много посетителей.

Хэл потер затылок.

– Как жаль, что мы не можем привлечь в магазин больше читателей.

– Об этом мы и хотели с вами поговорить. У нас есть несколько свежих идей, которые, как мы надеемся, помогут это исправить.

– Подождите, – перебил Хэл, – я не хочу, чтобы вы неправильно поняли. Это не ваша вина. Вы с Флетчером оба великолепно справляетесь. Но боюсь, что у нишевого магазина детективных книг больше нет будущего. Читателям неинтересны заплесневелые старые тома. Им нужны книги на один укус, которые можно читать с телефона.

Он печально вздохнул, и у меня защемило сердце от того, какой несчастный сделался у него вид.

– Это верно, что наши конкуренты – гиганты онлайн-торговли с постоянным потоком расходных материалов, – согласилась я. – Вот почему мы считаем, что наша идея сможет изменить правила игры. Мы должны думать не так, как все. Нам нужна причина, чтобы привлечь читателей в магазин, побудить их съехать с главной дороги и повернуть в Редвуд-Гроув.

Он откусил песочное печенье.

– Разве авторские мероприятия служили не этой цели?

– Да, но на этот раз все будет по-другому. Масштабнее, лучше, мы добавим больше интерактива – Фестиваль тайн, охватывающий весь город. – Озвучив это, я ощутила новый прилив энтузиазма. – Мы хотим сделать Редвуд-Гроув самым таинственным местом на Западном побережье. Воплощением Сент-Мэри-Мид.

Хэл заинтересованно приподнял брови.

– Вы знаете мои слабости, Энни. Если это касается Агаты, я в деле.

Я улыбнулась и изложила ему список идей, который мы составили вместе. Время от времени вмешивался Флетчер, вскакивая и едва не проливая кофе себе на колени. Его энтузиазм был заразителен. Я надеялась лишь, что он передастся и Хэлу.

Владелец магазина внимательно нас слушал, прихлебывая чай и лакомясь печеньем. Когда мы закончили, Хэл сжал губы, опустил голову и закрыл глаза.

– Ему не понравилось? – с отчаянием прошептал Флетчер.

Я пожала плечами, надеясь, что глаза Хэл все-таки откроет. Ну ведь не могло же ему настолько не понравиться?

Спустя, казалось, целую вечность Хэл наконец поднял голову, заморгал и вытер глаза тыльной стороной ладони.

Он что, плакал?

– Чем я заслужил таких ребят, как вы? – пробормотал он. – Я тронут. Я польщен. Я в восторге от ваших идей. Это именно то, что нужно книжному магазину и городу. Вы настоящие волшебники.

Я почувствовала, как горят щеки. Хэлу понравилось! Теперь осталось лишь убедить весь остальной Редвуд-Гроув.

Четыре

Как ни удивительно, магазины и рестораны Редвуд-Гроува долго убеждать не пришлось. Мы с Флетчером озвучили им концепцию Фестиваля тайн, и всем понравилась идея принять участие и украсить свои окна и фасады. Пошла нам навстречу и библиотека – она пообещала, что поможет наладить контакт с авторами, устроить несколько мероприятий и даже обеспечить писателей гонорарами. По мере того как шли недели, расписание мероприятий становилось все более насыщенным: теперь оно включало в себя пешеходные экскурсии, полные тайн, и вечеринки, где подавались удивительные блюда и невероятные коктейли. Мы с Флетчером с головой ушли в разработку плана. Авторы со всего региона и даже кое-кто из-за его пределов согласились участвовать в чтениях и дискуссиях. Я и сама удивилась всеобщему воодушевлению.

Но было и исключение – Лиам Донован. Не знаю, зачем я вообще завела с ним этот разговор. «Оленью голову» я оставила напоследок, понимая, что Лиама, скорее всего, тем проще будет привлечь, чем обширнее окажется мой список других участников; но дело было еще и в том, что чем меньше мне пришлось бы с ним общаться, тем лучше.

В тот день, когда я попыталась поговорить, он склеивал новую оленью голову из переработанного картона. Судя по всему, она складывалась как 3D-пазл.

– Что, Энни, пришла заманить меня на фестиваль? – спросил Лиам, не отрываясь от своего занятия.

– Откуда ты знаешь? – Я постаралась не обращать внимания на его снисходительный тон. По поводу Лиама я точно знала одно: по какой-то неизвестной причине ему нравилось выводить меня из себя.

– Я здесь живу. Секреты в Редвуд-Гроуве долго не хранятся. – Он на секунду поднял глаза только затем, чтобы смерить меня угрюмым взглядом.

– Ну хорошо. Это облегчает мне задачу, верно? – Я вынула из сумки брошюру, которую сделал Флетчер. – Мы бы с радостью включили «Оленью голову» в наш список. Поскольку вы и так проводите викторины, я подумала, что будете не против связать одну из них с темой Шерлока Холмса. Флетчер готов составить вопросы, а вы можете приготовить какие-нибудь тематические коктейли – скажем, «Лондонский туман»…

Он усмехнулся и откинул со лба прядь темных волос.

– Я провожу исторические викторины. И не понимаю, при чем тут Шерлок.

– Олени. – Я указала на стену с картонными головами. – Шерлок Холмс носил шапку охотника на оленей.

Конечно, Лиам не мог этого не знать.

– Ты же понимаешь, что речь о вымышленном персонаже?

Лиам посмотрел на меня так, будто я говорила на каком-то одной мне известном языке. В уголках его губ мелькнула легкая ухмылка. У меня едва заметно дернулся глаз. Пришлось напомнить себе, как полезно дышать полной грудью. Ну почему Лиам постоянно меня бесил?

– Да, потому что, как следует из названия, это фестиваль для любителей книг. – Я очень надеялась, что выражение моего лица не раскроет моих чувств.

– Да, но не уверен, что мы имеем к этому отношение. Мне это кажется довольно инфантильным.

– Сказал парень, клеящий бумажного оленя.

Лиам пожал плечами.

– Я подумаю об этом, но не обещаю.

– Не трать силы своего мозга на меня, это того не стоит, – заметила я, направляясь к двери.

– Подожди, почему ты так быстро уходишь? – поинтересовался он, стирая с оленя клей бумажным полотенцем.

– Потому что, мне кажется, мы уже поговорили.

И я вышла, прежде чем он успел что-то сказать. Нам не так уж и сильно нужна была поддержка Лиама, и я совершенно точно не собиралась терпеть его издевательства над моими любимыми книгами. Не собиралась я и мучиться бессонницей по ночам, гадая, соизволит ли он принять участие в мероприятии, в высшей степени полезном и для его бизнеса.

Снисходительное отношение Лиама лишь усилило мое желание, чтобы Фестиваль тайн стал по-настоящему успешным проектом.

Следующие два месяца пронеслись вихрем. Если бы я представляла, сколько времени и сил уйдет, чтобы все спланировать, всех скоординировать, составить захватывающий квест, который предстоит решать нашим гостям, я, возможно, взялась бы за эту идею с меньшим энтузиазмом. С другой стороны, погружение в проект воскресило во мне давно похороненную страсть. Я вновь стала собой, бессонными ночами составляя хитроумные подсказки, набрасывая повороты сюжета и собирая воедино то, что может стать шансом для «Шкафа с секретами».

И, несмотря на все трудности, мы это сделали. Завтра предстоял официальный старт первого в истории Фестиваля тайн Редвуд-Гроува. Мы спланировали не только это конкретное мероприятие – у меня сложилось впечатление, что, если все пройдет успешно, фестиваль быстро станет ежегодной традицией.

При очень нам помогла, придумав загадочные напитки, но еще больше – рассказав о мероприятии нескольким своим начитанным приятелям, у которых было множество друзей в соцсетях. Их посты быстро стали вирусными, и часть билетов мы распродали в первую же неделю. Я была многим обязана и Флетчеру. Он взял на себя привлечение бизнес-сообщества Редвуд-Гроува, выстроил таинственные карты по всему городу, разместил указатели, направлявшие посетителей фестиваля к местам, где проводились те или иные мероприятия. Даже Хэл, сверившись со старым каталогом, связался со старыми знакомыми, и они тоже помогли привлечь нескольких известных писателей. В общем, мы все потрудились на славу, но я покривлю душой, если скажу, что руководить этим масштабным проектом было ненапряжно.

Авторские мероприятия должны были проходить как в книжном магазине, так и в библиотеке. Главный библиотекарь предложил устроить в одном из конференц-залов комнату отдыха, где наши приглашенные писатели могли бы расслабиться и отдохнуть после напряженного дня. Мы установили по всему городу постеры. Пиццерия действительно согласилась провести вечер книг и пива, магазин «Арт и Факты» решил устроить винтажный модный показ, один из авторов детективов – взять на себя мрачную пешеходную экскурсию.

Главная вечеринка должна была проходить в Гранд-отеле, у входа в который гостей встречал сам Шерлок, он же Флетчер, не скрывавший радости по поводу того, что ему выпала возможность официально выступить в роли самого известного детектива в мире. Он приобрел плащ в ломаную клетку, шляпу охотника на оленей, фальшивую трубку и увеличительное стекло. В бальном зале гостей ожидали угощения, напитки и первые подсказки. Головоломка, которую придумала я, была достаточно сложной, чтобы заставить их напрячь свои, по выражению Хэла, серые клеточки, но не настолько, чтобы они сразу же сдались. Писать захватывающий детектив оказалось интереснее, чем я думала: выстраивать связный и сложный сюжет, погружаться в мрачные бездны чувств, толкающих нас на преступления, – жадности, ревности, обмана – и создавать увлекательный финал. Я не могла дождаться, чтобы увидеть, как читатели будут разгадывать тайну потерянной семейной реликвии. Моя детективная история вращалась вокруг действительно существовавшей легенды о Вентвортах, богатой семье, которая, как считалось, основала Редвуд-Гроув. Ходили слухи, что они владеют бесценной семейной реликвией – золотым медальоном с редким драгоценным камнем, содержащим секретную карту их состояния. Состояния, которое исчезло одной зловещей ночью почти столетие назад, когда пожар уничтожил особняк Вентвортов (там теперь располагались историческое общество и музей). Семья исчезла без следа, и медальон затерялся. Меня покорила эта история, и я увидела в ней идеальную основу для вымышленного сюжета. Я составила подсказки так, чтобы они вели гостей через городскую площадь. Первую подсказку о том, где может быть спрятана семейная реликвия Вентвортов, собиралась дать уже на церемонии открытия. Плакаты с секретными посланиями и шифрами были развешаны по всей территории Редвуд-Гроува.

Пересекая площадь и подходя к Редвуд-Гроуву, я думала, не слишком ли банален сюжет и не слишком ли грубы подсказки. Я постаралась отогнать эти мысли. Теперь я уже ничего не могла изменить: спустя двадцать четыре часа сотни гостей должны были прибыть в наш маленький городок в Северной Калифорнии, чтобы пробудить внутреннюю Нэнси Дрю. Сегодня вечером нас ожидала генеральная репетиция, и это был мой последний шанс убедиться, что все в порядке.

При, в струящихся брюках и шелковой майке, открывавшей временные татуировки, ждала у входа. Она крепко обняла меня.

– Ну что, готова? Выглядишь отлично, как всегда, и это единственное, что по-настоящему важно.

Окинув взглядом юбку до колен и скучную черную футболку, я вдруг почувствовала себя не в форме. Я закусила щеку.

– Думаю, да. Не знаю. Мне кажется, что деталей миллион и я обязательно упущу хоть одну, но сейчас уже поздно, да?

Она легонько толкнула меня и улыбнулась.

– Да ладно, ты всегда можешь сделать еще лучше.

– Надеюсь. – Я скрестила пальцы и сильнее прикусила нижнюю губу, ощутив вкус ванильного блеска.

– Энни, у тебя все получится. – При сжала мои руки, приподняла идеально изогнутые брови. – Ты самый внимательный к деталям человек из всех, кого я знаю. К сожалению.

– Ну спасибо, – возмутилась я и тут же расхохоталась.

При разжала объятия и направила на меня указательный палец с нарисованной звездой. Меня всегда восхищала ее способность нарисовать что угодно. Ее последним достижением было создание эскизов для компании, которая печатала их на прозрачной пленке. Чернильные рисунки были настолько реальными, что невозможно было отличить их от настоящих татуировок.

– Честное слово. Ты очень крута. Ты организовала этот фестиваль, и люди на него съезжаются. Теперь надо их раскачать, как на рейве.

– А то ты не знаешь, что я в жизни не была на рейве. Только посмотри на меня! – Я указала на футболку с надписью «Я закрыла книгу, чтобы прийти сюда».

При покачала головой и взяла меня за руку.

– Потом обсудим. Пошли уже.

Войдя в зал в стиле ар-деко, я будто попала в другой мир. Стены украшали шедевры французского антиквариата, с высокого потолка свисали блестящие железные люстры. По пути в бальный зал мы прошли мимо резной мебели, мраморных изваяний и каких-то неизвестных мне величественных конструкций.

Я инстинктивно прижала руку к животу в надежде успокоить нервы, которые вновь расшалились, стоило мне увидеть, что моей приветственной речи ожидают владельцы почти всех местных магазинов. Если честно, публичные выступления – не совсем мое. Я предпочитала смотреть и наблюдать. Вот одна из многих причин, по которым доктор Колдуэлл, мой бывший преподаватель, называла меня идеальным студентом.

– Ты справишься, – прошептала При, сжала мою руку и легонько меня подтолкнула.

Я вдохнула через нос, расправила плечи и вышла на сцену.

– Большое спасибо всем, кто сегодня сюда пришел, – сказала я в микрофон, широко улыбаясь и изо всех сил стараясь напустить на себя уверенный вид. – Как большинство из вас уже знает, я Энни Мюррей из «Шкафа с секретами». Мы очень рады нашей сегодняшней встрече и не можем не поблагодарить всех, кто сегодня появился здесь.

Я обвела глазами толпу, ища Хэла. Стоя возле пальм в горшках в задней части бального зала, он увлеченно болтал с Кэролайн Майлз, владелицей местного бутика. Судя по тому, что сказал мне язык его тела, и тому, как Кэролайн размахивала руками, отстаивая свою точку зрения, не стоило сейчас вызывать его на сцену.

– Все мы в «Шкафу с секретами» восхищены вашим энтузиазмом и креативностью. Уверена, вы уже знаете, что билеты на Фестиваль тайн распроданы и завтра в это же время в Редвуд-Гроув приедет более пятисот книголюбов, которые будут гулять по нашему городу, обедать в наших ресторанах и делать покупки в наших магазинах. Прогноз погоды хороший: солнечное небо и теплые вечера. Мы уверены, что это мероприятие будет способствовать развитию нашей местной экономики.

Все зааплодировали. Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение чуть ослабевает. Стало немного легче, когда я внимательно изучила повестку дня, расписание встреч с авторами и программу мероприятий. Однако я не могла не задаться вопросом, что же обсуждали Хэл и Кэролайн. Что бы это ни было, вид у обоих был не слишком-то радостный.

Неужели у нас уже начались проблемы?

Может быть, Кэролайн расстроилась, что не смогла придумать ничего интересного и ее магазин не приблизит читателей к разгадке убийства Вентвортов?

Я постаралась взять себя в руки, по крайней мере пока сообщала расписание мероприятий и отвечала на вопросы. Закончив, я направилась в заднюю часть бального зала. По дороге к Хэлу и Кэролайн я огляделась по сторонам и внезапно увидела знакомое лицо. И это было совсем не то лицо, которое мне хотелось бы увидеть.

– Энни? Энни Мерфи, это ты? – Густо подведенные глаза расширились. – Я думаю, ты это или не ты, а это ты.

Каждый мускул сжался, будто я пыталась удержаться за спасательную шлюпку посреди шторма. Господи. Поток давно похороненных эмоций забурлил во мне, грозя вырваться на поверхность.

– Ну Кайла же. – Она указала на свою грудь. – Кайла Минтнер. Мы вместе учились в колледже. Помнишь? Боже мой, Энни Мерфи, сколько же времени прошло? Почти десять лет?

– Восемь лет, девять дней и четырнадцать часов.

Она второй раз переврала мою фамилию, но исправлять ее было бессмысленно.

– Ого! Хорошая память!

По-видимому искренне впечатлившись, Кайла расцеловала меня в обе щеки, как будто мы были француженками. Исходивший от нее острый аромат перегара навел меня на мысль, что она купалась в бурбоне. Говорить ей о том, что день убийства Скарлетт навсегда запечатлелся в моем мозгу, тоже не стоило.

– Ну, рассказывай, как оно все? Поверить не могу, что ты оказалась тут, в такой глуши! Я была уверена, что ты станешь детективом где-нибудь в Лос-Анджелесе или Сан-Франциско. – Приторная улыбка Кайлы излучала снисходительность. – Ну здесь-то ты кто? Начальник полиции? Одна за всех?

– Я не работаю в правоохранительных органах. Я работаю в книжном магазине. – Я обвела глазами зал в отчаянной надежде увидеть кого-нибудь, кто мог бы меня спасти.

Кислотно-розовые ногти Кайлы сверкнули в свете огромных ламп, когда она испуганно прижала руку ко рту.

– О, книжный магазин… как это чудесно! Просто очаровательно – книжный магазин. Помню, в колледже ты не вылезала из библиотеки. Мне это казалось таким милым. Ты просто прелесть – все эти книжки, и очки, и рыжие волосы… это же твой натуральный цвет?

Она потянулась к моим волосам, я дернулась в сторону, и ее рука очертила круг в воздухе, будто она пыталась убить невидимого жука. Ощущение жжения внутри все нарастало, будто невидимая лава грозила выплеснуться на поверхность. Я поборола желание прошипеть что-то грубое, сделала глубокий медленный вдох.

– Что тебя привело в Редвуд-Гроув?

– Здесь проходит Фестиваль тайн, и я подумала, что это идеальный повод вернуться. – Ее речь была слегка невнятной.

Кайла приехала сюда на фестиваль? Если я где-то и ожидала ее встретить, то уж точно не на книжном мероприятии.

– А, хотя ты, наверное, в курсе насчет фестиваля, если работаешь тут в книжном магазине, – продолжала она, покачиваясь всем телом, будто мы были в открытом океане. – Джастин, мой двоюродный брат, работает барменом в «Состоянии души», а я помогаю Кэролайн продвигать ее бутик в соцсетях. – Она указала на Кэролайн и Хэла. – У меня своя маркетинговая компания. Мы специализируемся на оказании помощи местным ритейлерам. Сейчас я пытаюсь осовременить этот ее магазин, «Арт и Факты». Чудовищный проект. Представляешь себе масштаб?

Я не представляла. В Редвуд-Гроуве проживало чуть менее пяти тысяч человек. Невозможно было не знать все обо всех жителях города. Бутик Кэролайн, «Арт и Факты», открылся чуть больше года назад. Как и большинство других городских бизнесменов, она отреставрировала и покрыла свежим слоем пастельной краски одноэтажное здание на главной улице. Здесь продавались ожерелья и серьги ручной работы из металлов и драгоценных камней, шарфы, шали и шляпы из экологически чистых материалов, ремесленные свечи, мыло, бомбочки для ванн, местная керамика, уникальные скульптуры и настенные драпировки.

Кайла помахала рукой перед лицом.

– Поверить не могу, что встретила тебя здесь. Нам придется наверстать упущенное. Кстати, я тут не одна. Помнишь Монику Харрисон, мою бывшую соседку по комнате? А моего парня из колледжа, Сета Тернера? Они оба тоже тут. Похоже, сюда приедет какой-то очень известный автор. Это так здорово! Наша компания воссоединится!

Я натянула улыбку.

– О, похоже, Кэролайн освободилась. – Помахав блестящими пальчиками, Кайла бросилась к ней. – Сейчас обменяюсь парой слов и вернусь. Мне не терпится узнать все твои новости.

Пару минут я постояла, собираясь с мыслями. Кайла Минтнер приехала в Редвуд-Гроув на Фестиваль тайн. Сколько у меня было шансов ее встретить? В колледже ни Кайла, ни Моника на учебу особенно не налегали. Пока мы со Скарлетт допоздна сидели в библиотеке, исследуя теорию преступности и системы уголовного правосудия, они зажигали где-то вдали от нашего кампуса. Сомневаюсь, что Кайла даже с картой могла бы найти библиотеку. Правда, специальностью Моники был английский – в принципе, неудивительно, что она в итоге занялась издательским делом.

Но что меня действительно удивило, так это радость Кайлы по поводу ее воссоединения с Моникой и Сетом. В последнем семестре, уже перед самым выпуском, они все сильно разругались. Моника и Кайла с тех пор не разговаривали, по крайней мере, насколько я знала. Сету пришлось еще хуже. Эту историю я не забуду никогда. Его бейсбольную форму Кайла перекрасила в ядовито-розовый, а кубки разбила. Осколки она разбросала посреди кампуса, чтобы все на них натыкались. Даже тогда мне было ясно, что с головой Кайла не дружит. Не похоже, чтобы она изменилась.

У меня и без этого было достаточно проблем. Теперь же мне предстояло все выходные прятаться от старых знакомых по колледжу. Я не особенно близко общалась с кем-то из них, но, увидев Кайлу, почувствовала, как меня затягивает временная воронка. Груз воспоминаний навалился, лишив возможности дышать. У меня подгибались колени. Я вдыхала воздух огромными глотками, ища ближайший выход. Кадры последних дней Скарлетт – то, как мы зубрили в библиотеке, готовясь к экзаменам, пили холодное пиво и ели вчерашние пончики, постоянно над чем-то хихикали и подпевали хитам NYSNC, вспыхнули перед глазами так ярко, что трудно было сказать, где прошлое, а где настоящее. Это было просто невозможно, это не могло произойти. Во всяком случае, сейчас. Я сжала кулаки и поспешила на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Мне нужно было взять себя в руки. Немедленно. За все, что ожидало нас в эти выходные, отвечала я. Пришло время сосредоточиться на реальном – на фестивале, а прошлое оставить позади.

Пять

Далеко уйти я не успела. Хэл схватил меня за руку, не оставив шансов скрыться в пышном французском саду Гранд-отеля.

– Энни, милая, какая же вы молодчина.

Его ласковые карие глаза светились радостью и гордостью. Он потер рукав одного из любимых видавших виды кардиганов, которые носил вне зависимости от погоды. Я взглянула на Кэролайн, которую Кайла тащила к бару. Кэролайн умоляюще смотрела на Хэла, и его доброе лицо – из тех, что можно увидеть на картинах маслом, которые висят в старом английском поместье: аккуратно подстриженная седая борода, морщинки на лбу, чуть обвисшие щеки, – на миг стало обеспокоенным.

Кэролайн и Кайла вместе смотрелись очень странно. Кэролайн, дама за шестьдесят, одевалась с непринужденной, сдержанной элегантностью и двигалась с грацией профессиональной балерины. Длинные седые волосы качнулись за спиной, когда она в последний раз бросила взгляд на Хэла. Удивительно, как она согласилась работать с Кайлой? Ясно было, что они не наслаждаются обществом друг друга. Кэролайн держалась на большом расстоянии, не давая Кайле приблизиться. Хэл крутил в пальцах ниточку, торчащую из кардигана.

– Не волнуйтесь об этом, милая. Небольшие рабочие моменты, вот и все. Не думайте об этом.

– Судя по ее виду, у нее большие неприятности, – настаивала я. – Я видела, как вы двое говорили, пока я была на сцене.

– Энни, солнышко, у вас и так забот хватает. Не переживайте из-за Кэролайн. Это пустяки. – Казалось, Хэл хотел сказать что-то еще, но лишь скрестил руки на груди и улыбнулся. – Кажется, все готово к завтрашнему большому дню. Так что позвольте первым вас поздравить с отлично проделанной работой.

– Это не только моя работа. Трудился весь город. И Флетчер, и вы, и При – все заслуживают похвалы.

Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Его слова придали сил, помогли расслабиться. Легкие как будто расширились до предела, и я наконец вдохнула полной грудью. Признание со стороны такого человека, как Хэл, значило для меня очень много.

Хэл наклонил голову и посмотрел на меня.

– Как бы то ни было, это ваше детище, и я благодарен вам за энтузиазм и неутомимость. Без вашего творческого подхода ничего бы не вышло. Моя бабушка очень вами гордилась бы.

Я улыбнулась.

– Вы имеете в виду Агату?

– Единственную и неповторимую.

Он улыбнулся, и его глаза заискрились озорством. Рядом с Хэлом всем становилось спокойнее – такая у него была аура. Этот прекрасный человек принял меня на работу в «Шкаф с секретами», только почувствовав, как я люблю книги. Хотя он никогда об этом не говорил, я не могла не задаться вопросом, понял ли он, как сильно мне нужно отвлечься. Казалось, что Хэл, который тихо сидел в углу, потягивая чай и разгадывая кроссворд, ничего вокруг не замечал, но мало что ускользало от его внимательного взгляда, даже если Хэл утыкался с головой в газету или книгу. У него хватало странностей, и, безусловно, самой выдающейся из них была уверенность в том, что он потомок самой Агаты Кристи. Даже если эта теория была притянута за уши, невозможно было не увлечься доказательствами Хэла. Он не сомневался, что именно по этой причине Агата в 1926 году ушла из дома в Саннингдейле, бросила машину возле карьера и лишь одиннадцать дней спустя была обнаружена в отеле в Харрогейте, где зарегистрировалась под чужим именем. По мнению Хэла, она скрылась из вида, чтобы втайне от всех родить ребенка – его мать, которую отдали на усыновление.

Хэл сделал миссией своей жизни доказать факт родства с великой дамой. Его кабинет был завален историческими документами, фотографиями, автобиографиями и письмами из поместья Агаты Кристи. Он посещал ежегодные конференции в ее родном городе и совершал паломничества, чтобы взять интервью у детей и внуков ее бывших соседей, издателей и сотрудников.

Была ли вероятность, что он в самом деле ее внук? Вряд ли. Было ли это возможно? Почему бы и нет. Причин ее таинственного исчезновения было много – амнезия, рекламная уловка, захватывающее исследование для новой книги, – но точного ответа не знал никто. Он оставался загадкой для ее поклонников, в том числе и для Хэла.

Услышав шум в баре, мы с Хэлом обернулись. К Кэролайн и Кайле подошли два человека, тоже знакомых мне лучше, чем я бы того хотела, – Сет и Моника, бывшие однокурсники. И по всей видимости, Кайла опять закатила скандал. Сотрудники отеля задали мне вопрос, открыть ли сегодня бар, и я согласилась на случай, если кто-нибудь захочет пропустить бокал вина или освежиться коктейлем, но я не рассчитывала, что кто-то по-настоящему напьется.

А вот Кайла напилась. И еще как.

Она покачнулась, и ее бокал закачался, расплескав розовую жидкость.

– Возьмите себя в руки, Кайла. Не позорьтесь, – прошипела Кэролайн, заправила волосы за уши, покачала головой и отодвинулась еще дальше от Кайлы.

Я ничего не понимала. Кайла сказала мне, что приехала сюда ради Кэролайн. Но пока я не видела, что женщин связывает что-то, кроме взаимной неприязни.

– Сама не позорься. – Кайла фыркнула и сделала большой глоток напитка.

– Уходите отсюда, и поскорее. – Кэролайн указала ей на дверь. – Пока не натворили чего-нибудь, о чем будете жалеть.

Кайла откинула голову назад, расхохоталась и потеряла равновесие, натолкнувшись на барную стойку.

– Это угроза?

Кэролайн стояла очень прямо, как снежные цапли на озере неподалеку.

– Не надо меня испытывать.

К моему ужасу, Кайла бросилась на нее. Я не была уверена, случайно это вышло или намеренно, но содержимое ее бокала выплеснулось на белоснежное льняное платье Кэролайн.

Судя по ее виду, все в ней кипело от едва сдерживаемой ярости. Пожилая дама резко развернулась на каблуках и быстрыми шагами направилась прочь от Кайлы. Волны ее гнева разносились по всему залу, и, пока она шла, люди старались обходить ее стороной.

Сет и Моника попытались удержать Кайлу. Кайла боролась, но Сет, мощный баскетболист вдвое крупнее нее, обхватил ее за плечи и вывел из зала. Моника поспешила за ними, как щенок. Повисла неловкая тишина. Лишь спустя несколько минут разговоры возобновились, и вино снова потекло рекой.

– Ну… это было неожиданно. – Хэл откашлялся и приподнял густую белую бровь. – Но немного драмы никогда не повредит.

– Хм-м… ну и что это было? – спросила При, подходя к нам с тремя бокалами белого вина. – Выпьем?

– Да, пожалуй. – Я взяла у нее один.

– Как заботливо. – Хэл благодарно улыбнулся и опустил нос в бокал, чтобы ощутить аромат.

– Кто эта женщина? – Брови При взлетели вверх. – Мы на каком-то шоу со скрытой камерой? Или это часть твоего плана, Энни?

Я выставила ладонь вперед.

– В моем сценарии такого не было!

– Хотя идея отличная, – добавил Хэл. – Может, на следующем фестивале мы устроим ужин с детективом, где среди гостей будут нанятые актеры?

– Огонь! – воскликнула При.

– Вообще-то, я их знаю, – призналась я и рассказала о том, как наткнулась на Кайлу и как мы все вместе учились в колледже.

– Фу-у! Я бы с такой тоже не захотела встречаться. – При вздрогнула и высунула язык. – И все-таки я не понимаю, почему она в городе. Она явно не из тех, кто любит читать. Но Кэролайн ведь с вами учиться не могла – ей, наверное, лет семьдесят?

– Шестьдесят пять, – вмешался Хэл.

При как-то странно на него посмотрела.

– Ей шестьдесят пять, – повторил Хэл.

– Ну, я к тому, что Кэролайн, очевидно, не ее бывшая однокурсница.

Я обвела взглядом бар. По счастью, никто из компании сюда не вернулся, и это было большим облегчением.

– С Кэролайн я познакомилась на открытии ее магазина. Из того, что сказала мне Кайла, похоже, дело в ее двоюродном брате Джастине, который работает тут в пабе.

– Хм… Довольно странное совпадение, не находите? – пробормотала При, потягивая вино.

– Знаете, почти в каждом детективе Агаты Кристи или Пуаро, или мисс Марпл приходит в голову одна и та же мысль.

Хэл помолчал, ожидая, пока мы начнем приставать к нему с расспросами. Это была еще одна из его особенностей, всерьез меня беспокоившая, когда я только начала работать в «Шкафу с секретами». Он часто умолкал и застывал на месте, не шевелясь, как будто терялся в собственном внутреннем мире. В первый раз, став свидетелем такого поведения, я испугалась, что у него инсульт, но потом поняла – просто Хэлу нужно больше, чем большинству людей, времени, чтобы обработать информацию. Ей требовалось какое-то время повариться и загустеть, как сытному рагу, прежде чем Хэл сможет продолжать разговор. Такой уровень эмоционального контроля позволял ему подходить к вопросам с логической и рациональной точки зрения. Но люди, знавшие его не очень хорошо, чувствовали себя неуютно.

При сдалась первой.

– Какая же это мысль? – спросила она.

Хэл наклонил голову набок, на его губах играла тонкая, но понимающая улыбка.

– Что совпадений не бывает.

– Кайла в городе по какой-то другой причине, – сказала я, не задумываясь.

– Возможно, это справедливое предположение. – Хэл внимательно посмотрел мне в глаза, прежде чем поднять бокал и сделать большой глоток.

Все это было очень странно, но мне пришлось согласиться. Признаки были налицо. У так называемого «спонтанного» визита Кайлы был скрытый мотив. Но какой?

И мог ли он иметь отношение ко мне? Я отогнала эту мысль.

– Завтра будет долгий день, – сказал Хэл. – Думаю, я пойду домой и лягу спать, а вы, mes amis[158], наслаждайтесь вечером.

Он допил вино, подмигнул нам и ушел. При обеспокоенно посмотрела на меня.

– Все хорошо? У тебя мрачный вид.

– Все нормально, – соврала я. – Спасибо за поддержку. Не знаю, что бы я без тебя делала. На этой неделе ты просто мой личный чирлидер.

– Энни, Энни, наш девиз – светит нам лишь главный приз! – проскандировала При и с хохотом повалилась на меня. – Ужас, ладно, но я хоть попыталась.

– Ладно, ты продолжай кофе варить, а я продолжу шедевры творить, – предложила я.

Мы допили вино и разошлись. Как и Хэл, я хотела лечь спать пораньше. У меня было предчувствие, что завтра будет тяжелый день, а значит, вид у меня должен быть свежий и отдохнувший. Хорошо бы сегодняшним скандалом все неприятности и ограничились. Ну а если Кайла попытается провернуть нечто подобное на самом фестивале, то, решила я, придется последовать примеру Кэролайн и любезно – или не очень любезно – попросить ее покинуть Редвуд-Гроув навсегда.

Шесть

Следующее утро выдалось ярким и солнечным. Меня разбудили голодные крики Профессора Плама и нервное ожидание. Наступил тот самый день! Всего несколько часов – и наши гости уже будут потягивать пуроверы[159] от Пуаро и пытаться найти первую подсказку в шкафу с секретами «Шкафа с секретами». Флетчер сказал, что это прекрасная рекурсия. И к тому же, спрятав первую подсказку в нашем магазине, мы обеспечивали ему приток гостей. Все, кто был вчера на открытии, уже и так услышали намек на разгадку, но визит в магазин давал фору в раскрытии дела.

Я натянула капри и еще одну футболку с надписью, на этот раз «Я тут только ради алиби».

– Не волнуйся, но сегодня я тоже задержусь, – сказала я Профессору Пламу.

Он мяукнул и стукнул лапой муху, залетевшую в окно, которое я вчера вечером оставила открытым.

– Я постараюсь забежать и покормить тебя, но на всякий случай вот тебе немного еды, не переживай.

И я насыпала в его миску щедрую порцию сухого корма. Даже мысль о том, что он вовремя не поест, действовала на нервы. Интересно, подумала я, смогу ли я когда-нибудь избавиться от этого чувства вины?

Только если разберешься с убийцей Скарлетт.

А может, и тогда не сможешь, Энни.

Голос, звучавший в голове, победил. Я поцеловала Профессора Плама и вышла на улицу, пока меня не затянуло в кроличью нору.

На улице цвело лето. Мать-природа тоже как следует постаралась встретить наших гостей. Запах свежей мяты, дикой ежевики и клементинов радовал меня по пути через Океанический парк. Почему администрация Редвуд-Гроува решила назвать парк Океаническим, было для меня загадкой. Технически он действительно находился к востоку от Тихого океана, но в тридцати минутах езды. Сказать, что он совсем рядом, было большим преувеличением, но парк мне нравился. Извилистые дорожки, посыпанные галькой, петлявшие между тенистых лиственных дубов, пергола, увитая пурпурными глициниями, поросшая травой лужайка, где летом проходили концерты и показы фильмов, множество очаровательных скамеек под сенью деревьев, где так приятно было уноситься в книжные миры.

Когда я пришла в магазин, Флетчер уже развесил повсюду вывески сэндвич-бордов, фиолетово-зеленые гирлянды, изображения ключей и увеличительных стекол. Плакаты Фестиваля тайн, вывешенные в окнах, были выполнены в той же готической цветовой гамме. Книжный магазин будто сошел со страниц романа о мисс Марпл. Панели из темного ореха блестели от многочасовой полировки. Хэл заменил привычные лампочки на мутно-желтые, так что все вокруг казалось винтажным.

Витрина была заполнена подписанными экземплярами книг всех авторов, участвующих в фестивале, пергаментом, гусиными перьями и кроваво-красными печатями в виде черепов. На прилавке выстроились открытки, цветные карандаши, карты лондонского метро. Гостей ждали кружки с воронами, экслибрисы, закладки, значки кислотных тонов, свечи с запахом табака, тщательно составленные подборки наших самых продаваемых детективов.

Хэл встретил меня сияющей улыбкой.

– Доброе утро! Вы готовы к великому захвату? На мне новый наряд по такому случаю.

Хэл расстегнул кардиган и продемонстрировал серую футболку с известной цитатой Агаты Кристи: «Лишь немногие из нас – те, кем кажутся».

– Нам пора их продавать. – Я обвела глазами магазин и скрестила пальцы. – Надеюсь, мы готовы. Выглядит тут все отлично, нужно просто положить подсказки в тайный книжный шкаф, а потом мы с Флетчером подготовим оранжерею для панелей и проверим, что витрины заполнены товарами, которые он заказал. Я сегодня утром прокрутила в голове список, и, думаю, у нас все в порядке.

Мерчандайзинг был территорией Флетчера. Он где-то раздобыл винтажные пишущие машинки, перья, подзорные трубы, башни с часами… и сотни других стикеров, которыми обклеил все витрины в передней части магазина. Приобрел он и временные татуировки, и закладки, и журналы, и свечи. Мы намеревались продемонстрировать гостям все эти товары не только ради эстетики, но и чтобы побудить их к импульсивным покупкам.

– Дайте мне знать, если этот старик себя проявит, – пробормотал Хэл, застегивая кардиган и указывая на чайник, который грелся на небольшой плите у входа в зимний сад. – Лично я намерен выпить чашечку «Эрл Грея». Хотите?

– Нет, спасибо. – Я юркнула за кассу, принялась рыться в ящике со всяким хламом в поисках скотча. – Вы нам очень поможете, Хэл, если просто будете собой. Улыбайтесь и приветствуйте всех, кто сюда заходит.

Первые гости могли появиться в любой момент. Внезапно я ощутила прилив нежности к боссу. Хэл предоставил мне убежище в стенах книжного магазина, и я надеялась, что в эти выходные смогу как следует отблагодарить его за то, что он помог мне, когда мой мир рухнул.

Я поспешила в свой кабинет за коробкой, где лежали кусочки пергамента, скрученные в трубочки и перевязанные кроваво-красными лентами. Обнаружив их в потайном шкафу, гости должны были узнать об истории семьи Вентворт и получить первую подсказку, гласившую:

«Вначале укажет вам перст судьбы

На дом, где с загадками дружат бобы».

Я надеялась, что они догадаются искать вторую подсказку в «Кофейных тайнах».

Шкаф с секретом было не так-то просто разглядеть – он сливался с другими темными шкафами, расставленными по всей комнате, ничем вроде бы не выделяясь, за одним исключением. В издании четвертого романа Агаты Кристи «Загадочное происшествие в Стайлзе» в твердом черном кожаном переплете был спрятан специальный рычаг, повернув который можно было открыть тайную комнату, пусть даже назвать ее тайной комнатой было некоторым преувеличением: ее длина составляла два с половиной метра, а ширина – полтора.

Наблюдать, как гости пытаются найти книгу, открывающую полку, всегда было весело. Флетчер предложил установить скрытую камеру, чтобы мы могли за ними шпионить. Внутри самой тайной комнаты мы ничего не разместили и даже полки оставили прежние с тех пор, как это помещение служило бельевым шкафом. Комната была нужна нам для развлечения и для того, чтобы читатели могли воплотить в жизнь мечты о детективных расследованиях.

Взяв складной стул, я вошла внутрь. Там было темно и узко. Обычно меня не пугали замкнутые пространства, но в этой комнате было что-то пугающее. Включив фонарик на телефоне, я прислонила стул к краю шкафа, поставила на него корзину с подсказками и выбежала из тайной комнаты, радуясь, что вновь оказалась на свободе. Мое сердце забилось чаще, когда я увидела большую очередь. Я готова была танцевать от счастья, глядя, как в магазин заходят новые и новые люди.

Следующие несколько часов я провела рекомендуя книги для юных читателей и наши самые дорогие экземпляры. Книжный магазин гудел, словно наэлектризованный, когда гости бродили по нему, потягивая латте и холодный чай, ища первую подсказку. Я улыбалась так много, что заболели щеки, и поминутно прижимала руку к сердцу, благодаря тех, кто дал мне возможность воплотить в жизнь этот фестиваль. Было так здорово общаться с гостями в костюмах – плащах и фетровых шляпах, крылатках и кепках охотников на оленей. Я упивалась счастьем, слушая, как любители детективов обменивались теориями, обсуждали любимые произведения и с нетерпением ожидали новых открытий. В залах не смолкали разговоры и смех, гости изучали наши тщательно составленные подборки.

Но приятнее всего был звук непрерывно звонивших кассовых аппаратов. Их мелодичные переливы вливались в какофонию оживленного магазина. «Шкаф с секретами» стал настоящей игровой площадкой. Я вся взмокла и была очень рада, что выбрала удобную обувь, – побегать мне пришлось немало, поднимаясь то на лестницу, то на стремянку, чтобы достать очередной экземпляр. Около полудня я заскочила в приемную, чтобы убедиться, что все готово к встрече с нашим первым автором – Эли Леджером, недавно подписавшим большой контракт с новым издательством на сборник рассказов в стиле нуар. Его издатель связался с нами и спросил, не хотим ли мы провести презентацию его будущей книги. Мы с радостью согласились.

Поскольку Эли был молодым автором и поклонников у него было немного, маленькая приемная с ее интимной обстановкой идеально подходила для встречи. Я не ожидала увидеть здесь толпу, и уж точно не ожидала увидеть Кайлу, Монику и Сета возле крошечной трибуны, которую Флетчер установил перед электрическим фальшь-камином.

Отлично. Вот вам и встреча выпускников, уйти от которой не представлялось возможным.

– Энни, как весело постоянно на тебя натыкаться, – проворковала Кайла.

Она вновь едва держалась на ногах. Моника пригладила прямые темные волосы, заложила руки за спину. Сет, заслонявший ее огромным телом, потирал загорелый затылок и теребил край толстовки.

– Вы же помните Энни, ребята? – поинтересовалась Кайла наигранно жизнерадостным голосом. – Ну Энни же! Энни Мерфи из колледжа, представляете? Вчера вечером мы буквально столкнулись нос к носу.

– Вообще-то, я Мюррей, – буркнула я, ставя стопку книг на трибуну.

– Ах, вот оно что! Ну конечно! Это ты организуешь мероприятия. До меня не дошло, что это ты, когда команда по связям с общественностью выслала мне информацию.

Моника протянула мне руку. На ней был приталенный темно-серый костюм, дававший понять, что она здесь по делу, а не ради развлечений. Я была поражена тем, насколько непривычно она выглядела. На лекции она заваливалась в шортах и топах на бретельках, по кампусу и вовсе разгуливала в бикини. Тогда ее стиль был бесконечно далек от делового.

– Рада вновь тебя видеть. Эли представляю я. Мы только что подписали с ним контракт, и я убеждена, что за один вечер его книга станет бестселлером. Так что вам повезло наблюдать за восхождением звезды.

Не хотелось с ней спорить, но я сомневалась, что сборник рассказов в стиле нуар будет очень уж востребован на массовом рынке. У нашего раздела нуар была небольшая, но преданная фан-база, однако бестселлерами, как правило, становились книги лишь уже известных авторов детективов и умопомрачительных любовных романов.

– Мир так мал, что мы все встретились здесь – удивительно, да? – Кайла натянула приторно-сладкую и какую-то подозрительную улыбочку. – Сет, ты же помнишь нашу Энни?

Она попыталась до него дотронуться, но он дернулся в сторону.

Нашу Энни? Гадость какая!

Что она задумала?

Как они все оказались в Редвуд-Гроуве?

И неужели она уже опять успела надраться?

Сет крепко сжал мою ладонь мощной лапищей. Он, в отличие от Моники, всем видом пытался показать, что по-прежнему может сойти за студента колледжа. Он что-то жевал – я могла только надеяться, что жвачку.

– Ага. Она дружила с той девчонкой, которую убили.

Мои щеки вспыхнули так сильно, что стало почти холодно. Меня замутило. Я не могла потерять над собой контроль. Только не сейчас. Я тяжело сглотнула и постучала по циферблату.

– Эли уже пришел? Мы можем начинать.

– Я только что его видела, – сказала Моника. – Сейчас приведу. О, подождите, а вот и он.

Мы обернулись и увидели мужчину лет сорока с небольшим в черных джинсах-скинни и черной водолазке. Черный облегающий наряд в такую жару? Ничего банальнее он не смог придумать?

Нарочито небрежной походкой Эли прошел мимо небольшой компании гостей, ожидавших его выступления, и, прежде чем выйти на трибуну, чуть помедлил, усиливая предвкушение. Я заняла место в первом ряду, рядом с Моникой и Сетом. Кайла втиснулась на пустой стул с другой стороны от меня. Как и вчера вечером, от нее несло выпивкой, и она вытирала липкие руки о рваные джинсы, глядя на Эли ничего не выражающим взглядом.

Пропустив прелюдию, Эли облизнул указательный палец и принялся перелистывать страницы рукописи.

– Думаю, не стоит размениваться на любезности. Вы пришли сюда ради моих слов, а не ради меня.

Кайла обхватила себя руками, мелко задрожала, провела ладонью по вспотевшему лбу. Она перебрала не с алкоголем, а с чем-то посерьезнее?

– Все в порядке? – прошептала я.

Она быстро заморгала, будто была не в состоянии говорить. Да что такое с ней творилось?

– Я дарю вам сборник историй «Священные и жуткие», действие которых происходит в глухих секвойных лесах, где царят тьма и смерть. – Его голос сочился высокомерием.

Обведя глазами присутствующих, он провел пальцами по волнистым волосам, ожидая, пока все взгляды обратятся на него. Он прочитал примерно две страницы, когда Кайла вдруг вскочила на ноги и воскликнула:

– О Господи!

– Ш-ш-ш-ш. – Моника повернула голову, прижала палец к губам и пристально посмотрела на бывшую подругу. – Нельзя перебивать автора во время чтения! Ты чего?

– Проблема в нем.

Кайла указала на Эли. Она хотела сказать что-то еще, но Сет встал, протолкнувшись мимо меня и Моники, схватил ее за талию и утащил куда-то. Вот уже второй раз за двадцать четыре часа он помешал ей устроить сцену.

Что с ней творилось? И с какой стати она выбрала именно Редвуд-Гроув?

Семь

Эли быстро пришел в себя и все так же небрежно-отстраненно проговорил:

– В наши дни все ищут свои пять минут славы. Галерке легко нас судить, но мы, художники слова, в окопах.

Надо отдать ему должное – мрачности нагнать он умел. Бра, которые мы повесили в гостиной, отбрасывали на его лицо тусклый свет, и это придавало его облику загадочности.

– Поверить не могу, что когда-то дружила с Кайлой. Она такая мерзкая, – шепнула мне Моника. – Очевидно, уже напилась. У этой женщины серьезные проблемы.

Бедная Кайла. Меня как будто придавило к креслу. Я сдвинула брови и ближе наклонилась к Монике.

– Хуже всего то, что сейчас только полдень. Если она уже пьяна, это очень нехороший знак, – пробормотала я, обводя глазами приемную – пишущую машинку, темно-фиолетовые бархатистые стены, плакаты с изображениями легендарных детективов из книг и фильмов; самым узнаваемым был, конечно, Эркюль Пуаро, с его аккуратно подстриженными усами, моноклем и проницательным взглядом.

Интересно, какой вывод сделал бы великий детектив при виде Кайлы? Если она боролась с зависимостью, нужно было как можно скорее сообщить о ней тем, кто мог помочь.

– Кайла застряла в студенчестве. Как будто никуда не уходила из колледжа. Ей нужна помощь специалистов. – Моника подняла на меня глаза, подведенные темно-серым карандашом, в тон костюму. – Если она снова куда-нибудь заявится, надо быть начеку. Она движется к саморазрушению, и ей все равно, кого она собьет по дороге. Но к Эли я ее даже близко не подпущу. Ему она репутацию не испортит. Он на пути к славе, и Кайла не станет его преградой.

На пути к славе? Этот тип?

При других обстоятельствах я могла бы предположить, что между бывшими соседками по комнате просто пробежала черная кошка и это сказалось на их нынешних взаимоотношениях, но чем дальше, тем сильнее я убеждалась, что Моника права и Кайле действительно нужна помощь. В студенческие годы они дружили, и если кто-то и мог вмешаться, так это Моника. Хотя… если Кайлу до сих пор беспокоило что-то, связанное с теми временами, я могла ее понять, как никто другой.

К счастью, остаток презентации прошел без происшествий, хотя я не согласилась бы с Моникой в том, что Эли станет звездой. Его самодовольная улыбка во время чтения изобилующего кровавыми подробностями описания ужасного убийства на скалистом побережье Калифорнии была отталкивающей даже для такого закаленного любителя криминальной литературы, как я. Его рассказ меня не впечатлил. Он меня испугал. Возможно, в этом и была суть, но я с трудом могла представить этого типа, постоянно теребившего ворот водолазки, на утреннем ток-шоу или даже более масштабной презентации, чем наша.

Когда Эли дочитал последнюю строку и раздались скупые аплодисменты, я вышла из зала, чтобы узнать, как дела у Хэла. Я нашла его за кассой в фойе, где он обклеивал очередную стопку книг стикерами «Подписанный экземпляр». Свеча с ароматом леса придавала атмосфере таинственности.

– Ну, как дела? – спросила я, глядя на высоченную стопку.

Он положил руку мне на плечо.

– Энни Мюррей, вы уже превзошли все мои ожидания. – Его глаза светились радостью. – Образно говоря, кассы переполнены.

Он указал на «Айпад», фиксировавший наши продажи. Хэла пришлось уговаривать отказаться от бланков заказов, на которых он вместо подписи собирался рисовать череп и кинжал.

– Сейчас у нас затишье, потому что все в зимнем саду, но это ненадолго. В последний раз, когда в магазине было столько людей, «Битлз» были на вершине хит-парадов.

– «Битлз» всегда будут на вершине хит-парадов, Хэл. Это же классика. – Я подмигнула ему.

– Я к тому, что Фестиваль тайн уже грандиозно успешен, а ведь он едва начался. – Он осекся и поднял сморщенный палец. – Да, кстати! У вас не будет минутки заскочить в «Состояние души»? У них есть пара вопросов о Загадочном туре по пабам, на которые ни Флетчер, ни я не смогли ответить.

– Конечно. Без проблем.

Хэл улыбнулся, с трудом сдерживая слезы.

– Энни, как я могу вас отблагодарить за это… за это все?

Он указал на окна, возле которых посетители любовались картами английской сельской местности, где красным цветом были отмечены места всех убийств во всех романах Агаты Кристи, а потом на зимний сад, откуда доносились хриплый смех и аплодисменты – автор триллеров закончила речь.

– Что вы, не стоит.

Я сжала его руку и ушла, пока эмоции не взяли верх. Я не могла сказать точно, в чем причина: в том, что увидела Кайлу, или в том, что я переволновалась из-за фестиваля, но я чувствовала, как балансирую на грани срыва. Вдобавок ко всему еще и бывший однокурсник напомнил мне о гибели Скарлетт. Не думать о ней и без того было просто немыслимо. Ей бы понравился фестиваль. Она была бы моей лучшей соучредительницей. Почему ее жизнь оборвалась так резко? Это было несправедливо.

Я крепко зажмурилась, пытаясь вытолкнуть воспоминания из сознания. Вновь открыв глаза, я уже была полна решимости гнать прочь мысли о Скарлетт, во всяком случае до конца дня.

Паб «Состояние души» находился прямо напротив книжного магазина. Весь день проторчав взаперти, я была счастлива подышать воздухом и размять ноги. При виде гостей, сновавших туда-сюда по тротуарам, я едва поверила глазам. Люди несли пакеты с книгами, изучали карту, составленную Флетчером. Редвуд-Гроув сиял в лучах полуденного солнца. Пушистые белые облака плыли по безмятежно голубому небу.

Мимо «Оленьей головы» я прошла ускоренным шагом. Только с Лиамом Донованом столкнуться не хватало! Я слушала разговоры и смех, махала рукой и улыбалась гостям, стоявшим в очереди за мороженым и пиццей. Одно дело – просто мечтать о фестивале, совсем другое – видеть, как мечта воплощается в реальность.

Когда я шла мимо «Кофейных тайн», мне захотелось заглянуть туда и поболтать с При, но и к ней тянулась длиннющая очередь. Да уж, Лиам явно сплоховал, отказавшись участвовать в фестивале! Ну что ж, его проблемы.

Паб располагался в здании в испанском стиле – штукатурка с эффектом обожженной глины, красная черепичная крыша. Небольшая крытая зона отдыха звала прохожих зайти и насладиться холодным пивом под большим зонтиком. Все столики были заняты, а от запаха хмеля и бургеров в животе у меня заурчало. Энтузиазм угас, когда я приблизилась к пабу и увидела Кайлу, о чем-то спорившую с барменом Джастином – парнем на несколько лет моложе нас, выглядевшим так, словно его короткая жизнь выдалась весьма тяжелой.

Да что такое с этой Кайлой? Преследовала она меня, что ли?

Она стояла, прислонившись к огромной терракотовой пальме в горшке, и сжимала в руке стакан с пивом.

– Ты не вынесешь его за пределы патио, – предупредил Джастин.

– А что ты мне сделаешь? Это просто пиво, Джастин. Расслабься. – Она попыталась протиснуться мимо него, но он заслонил ей выход.

– Таков закон. Если я выпущу тебя с недопитым пивом, у меня будут проблемы.

Не обращая внимания на его слова, она двинулась мимо.

– Подумаешь, чертова пинта. Сейчас чертов фестиваль. Что, я не могу идти куда хочу и пить что хочу?

– Нет, не можешь. Ты должна допить его здесь.

Джастин вытянул руки вперед, мешая ей пройти. Он был сильно выше Кайлы. Мускулистые руки, армейская стрижка, бородка и солнечные очки делали его больше похожим на вышибалу в ночном клубе, чем на бармена.

– Господи, каким ты стал правильным. – Кайла залпом допила пиво, как на студенческой вечеринке, и поставила стакан вверх дном на уличный столик. – Все, доволен? Я могу идти?

– Вали. – Джастин пожал плечами и покачал головой.

– Ну отлично.

Кайла покрутила пальцем в воздухе, споткнулась о булыжник и едва не упала. Я подождала, пока она скроется из виду, прежде чем подойти к Джастину. Я предпочла бы не видеть ее еще лет десять, а лучше вообще никогда.

Джастин проводил ее взглядом, взял пустой стакан.

– Что это было? – спросила я.

– Хоть ты не спрашивай. – Он сдвинул очки на макушку и закатил глаза. – Она выпила стаканов пять или шесть. Я ее выставил, но не сомневаюсь, что в отеле у нее заначка. Думает, что раз мы одна плоть и кровь – ее слова, а не мои, – то я могу ради нее нарушить правила. А я не могу.

– Да, она ведь твоя двоюродная сестра! Она вчера говорила, но я забыла.

– Хотел бы и я забыть. – Джастин указал на дверь. – Идешь?

– Да.

Я прошла за ним в паб. Впечатляющая экспозиция кранов на стене демонстрировала большой выбор крафтового пива. Половину пространства занимали ретро-консоли с «Супер-Марио» и «Пакманом», настольный хоккей и дартс.

– Я так понимаю, вы с Кайлой не очень близки?

Задав этот вопрос, я вновь ощутила, как меня захлестнула тоска по Скарлетт. Будучи единственным ребенком в семье и не имея хотя бы двоюродных братьев и сестер, я всегда чувствовала себя одинокой. Родители меня любили, в этом я не сомневалась, но они всегда были поглощены своими проблемами, и у них не хватало времени на меня. Моими лучшими друзьями стали книги. Свернувшись в клубок в уютном кресле на третьем этаже местной библиотеки, я путешествовала по всевозможным мирам. Скарлетт стала мне не только лучшей подругой, но и сестрой. Все, что я почерпнула из сформировавших меня книг – «Маленьких женщин», «Хроник Нарнии», «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер»[160], – со Скарлетт стало возможно воплотить в реальность. От этого ее потеря ощущалась еще болезненнее.

– Кайла может быть близка только сама с собой. – Джастин обошел барную стойку и поставил пустой стакан в раковину. Возле рядов пивных кружек висели фото завсегдатаев «Состояния души».

Да уж, справедливо.

Я сглотнула ком в горе, принялась разглядывать цифровой дисплей над ручками кранов, подробно описывавший все сорта пива. Меня заинтересовал грейпфрутовый сауэр с жевательными конфетами и кожурой.

– Так странно, что она приехала в город на Фестиваль тайн. Не сказала бы, что она фанатка литературы.

– Она тебе так сказала? – скептически поинтересовался Джастин. – Нет. Она приехала не на фестиваль.

Это было интригующе; я ждала, что он продолжит, но он не стал вдаваться в подробности.

Неловкое молчание затянулось. Он ополаскивал стакан в раковине, а я за это время успела прочитать описание двух новых сортов пива, которые за выходные придумал их главный пивовар. В отличие от «Оленьей головы», персонал выложился по полной – даже распечатал особенное меню, на котором были нарисованы хмелевые шишки-черепушки. Первый сорт назывался «Любимый стаут» и, согласно описанию, выдерживался в немецких дубовых бочках с нотками красного вина и табака. Послевкусие обещало быть весьма неожиданным. Второй, «Частный детектив», настаивался на согревающих специях и чили.

Так и не дождавшись от Джастина ответа, я спросила его напрямую:

– Так почему Кайла здесь?

Большинство столов и кабинок были пусты – посетители предпочитали сидеть на улице, наслаждаясь солнцем. Стены были увешаны рекламными плакатами и произведениями искусства местных художников. С потолка свисали связки сушеного хмеля и крошечные светильники. Бокалы, ожидавшие, пока их наполнят пенистым пивом, сверкали на полках над кранами.

– Не думаю, что это меня касается. У Кайлы на то свои причины, и, полагаю, они связаны с деньгами. – Джастин поставил стакан в посудомоечную машину и вытер руки полотенцем с логотипом паба.

Это был странный ответ.

– Ты имеешь в виду ее работу на «Арт и Факты»?

– Да. Конечно. – Джастин пожал плечами, давая понять, что больше ничего не хочет рассказывать, так что оставалось лишь сменить тему.

– Я так поняла, у тебя есть какие-то вопросы по поводу участия?

Джастин достал телефон, полистал план мероприятий. Чтобы пройти квест, участники должны были зайти во все бары и рестораны, чтобы найти очередную подсказку, а заодно поесть и выпить. Джастин хотел убедиться, что наш маршрут выстроен как надо, и узнать, что придумали владельцы других заведений.

Я оценила его заинтересованность в мероприятии. Да уж, это вам не Лиам Донован! Все подробности я изложила на вчерашней встрече, но Джастин не мог на ней присутствовать из-за работы. Честно говоря, я была только счастлива, что мне выдалась возможность пообщаться с ним лично, потому что, раз уж я вынуждена была до конца мероприятия мириться с обществом Кайлы, нужно было по крайней мере выяснить о ней как можно больше. Посвятив Джастина во все тонкости, я побрела обратно в книжный магазин. Оставалось всего несколько часов до большой вечеринки в Гранд-отеле. Хотя все, казалось, шло хорошо, я должна была убедиться, что не упустила ничего важного. В город съехались десятки авторов и сотни читателей, и малейший просчет мог все испортить.

У входа в «Шкаф с секретами» меня остановил Флетчер.

– О, Энни, как хорошо, что ты вернулась. Я тут всех по очереди обзваниваю. Ты могла бы помочь одной охотнице за редкими винтажными изданиями? Ей хочется чего-то в духе Трикси Белден и Черри Эймс[161]. Она ждет в гостиной.

– Конечно. Не вопрос.

Я прошла мимо уютной зоны отдыха в гостиную и помогла клиентке найти нужные книги. После этого я решила проверить шкаф с секретом – возможно, нужно было пополнить запасы подсказок. Гости толпились перед шкафом, пытаясь поудачнее сфотографироваться.

– Помочь? – предложила я.

Они с удовольствием принялись позировать, демонстрируя письма с подсказками как трофеи.

– Большое спасибо, – сказала мне одна из женщин. – Нам тут так нравится, и мы уже увидели столько всего интересного: и шкаф с секретом, и мертвое тело. Не могу дождаться сегодняшней вечеринки. Кстати, я уже догадалась, что означает первая подсказка, но пока никому не говорите.

– Буду молчать как рыба. – Я прижала палец к губам. – Удачи, и повеселитесь как следует. – Я уже собиралась было уходить, когда до меня дошел смысл ее слов. – Извините, пожалуйста… вы сказали «мертвое тело»?

– Да. – Женщина покачала головой, обвела глазами друзей. – С минуту мы думали, что все по-настоящему. Вот это актрису вы наняли! Она ни разу не шелохнулась, даже глазом не моргнула. И кровь – совсем как настоящая! Когда мы открыли дверь и увидели тело на стуле, у меня чуть сердце не остановилось. – Она ткнула себя пальцем в грудь, хихикнула и ушла.

Я застыла, не в силах пошевельнуться. Что еще за тело?

Никаких актрис мы не нанимали. И Хэл никогда не разрешил бы нам брызгать поддельной кровью возле редких книг.

Если кто-то в шкафу притворялся мертвым, мы тут были совершенно ни при чем.

Восемь

Я направилась к шкафу, намеренная выставить оттуда того, кто решил таким образом развлечься. У меня не было времени на розыгрыши. Конечно, я оценила сам поступок – мертвец в книжном шкафу соответствовал мрачной атмосфере, – но я не хотела запутывать гостей или, что еще хуже, пугать их. Я уже представила себе очередь возмущенных любителей головоломок, требующих ответить, что означает это тело, о котором я сама не имела понятия.

– Можно попросить вас немного погулять? – попросила я у группы гостей, ожидавшей своей очереди, чтобы найти рычаг и распахнуть потайную дверь. – Нам нужно немного поработать с книжным шкафом. Если оставите нас с ним наедине на пять-десять минут, мы будем вам очень благодарны. – Я не хотела запутывать и эту группу, так что дождалась, пока все уйдут.

Открывать шкаф было труднее, чем обычно. Видимо, мешал этот так называемый мертвец. Помещение было совсем небольшим – в лучшем случае здесь можно было сидеть на стуле, вытянув ноги. Но кто в здравом уме захочет столько времени провести в темноте в замкнутом пространстве?

От одной мысли меня передернуло.

Я уперлась ногами в пол и с силой потянула на себя дверь.

До меня не сразу дошло, что я вижу. Я прикрыла рот рукой и заморгала, пытаясь осмыслить увиденное: подсказки были разбросаны по полу и забрызганы кровью.

Крови было очень, очень много.

И на стуле действительно сидела, ссутулившись, женщина. Голова свисала ей на грудь, по животу растекалось красное пятно. Присмотревшись, я поняла, что это Кайла. Я шагнула в тесное пространство, и меня едва не сбил с ног металлический запах.

– Кайла, ты что творишь?

Зачем она притворялась мертвой?

Она была настолько пьяна, что отключилась, пока ждала, чтобы напугать читателей?

Такой детской выходки я от нее не ожидала. С другой стороны, она начала пить еще с утра и была психически неуравновешенной. В принципе, она могла устроить и что похуже. Тем более что Флетчер заказал поддельную кровь вместе с оградительными лентами и пластиковыми ножами, чтобы украсить отдел нуара. Кайла могла стащить один из пакетов с кровью и вымазаться ей.

Надо было отдать ей должное: выглядело все реалистично.

– Кайла, вставай.

Я наклонилась и толкнула ее в плечо. Ее голова откинулась в другую сторону, но она не шевельнулась. Внезапно моя голова стала очень, очень тяжелой. Руки сами собой сжались в кулаки.

С ней что-то было не так. Она была в отключке?

– Кайла, ты в порядке?

Я отпустила ее и вновь толкнула в плечо. Она не двигалась. Она дышала?

Во мне начала нарастать паника. Горло сжалось, на лбу выступил пот. В голове зашумело, и все вокруг стало нечетким, будто я попала в альтернативную реальность.

Этого не могло быть. Неужели? Я поднесла ладонь к ее носу.

Она не дышала. И тут на меня навалилась реальность.

– Зовите на помощь! Звоните девять-один-один, – закричала я в надежде, что меня кто-нибудь услышит.

Кровь была настоящей. Кайла не напилась до отключки. Она была ранена.

Я положила руки Кайле на живот в отчаянной попытке остановить кровотечение. По всей видимости, это было уже бессмысленно. Крови было слишком много.

Может, нужно было надавить посильнее? Начать сердечно-легочную реанимацию?

Сколько Кайла здесь пробыла?

Нужно было перестать об этом думать и просто начать действовать. Я вытерла окровавленные руки о коврик, опустила Кайлу на пол, стала делать искусственное дыхание. Время двигалось как в замедленной съемке. Я не знала, пять минут прошло или пять часов, когда позади раздался голос Флетчера:

– Энни, Энни, что происходит? – Его глаза были широко распахнуты, на лбу выступила испарина. – Почему ты мне не отвечаешь? Я слышал крики. – Он шагнул вперед и тут же отпрянул.

– Это Кайла, – сказала я, продолжая непрямой массаж сердца. – Она не дышит, и она потеряла много крови.

Флетчер одной рукой схватился за дверцу шкафа, другой зажал рот.

– Мне нехорошо, когда я вижу кровь…

– Как тебе может быть нехорошо? Ты же без конца смотришь триллеры. – Я не хотела срываться на Флетчере, но нервы уже не выдерживали.

– Это другое. Там все не по-настоящему. – Он пошатнулся, схватился за живот, как будто его тошнило. – Энни, у тебя руки в крови.

– Я знаю! Это потому, что я пытаюсь ее спасти. – Я чувствовала, что мне нечем дышать, что легкие сжимаются, и из последних сил давила на грудь Кайлы. – Флетчер, пожалуйста, помоги.

– Чем? – пронзительно взвизгнул он, сжал кулаки и подошел ближе.

– Снимай толстовку. – Я продолжала надавливать на грудь Кайлы. – Мы должны остановить кровь.

Весь дрожа, Флетчер стал стягивать толстовку с Шерлоком.

– Положи толстовку ей на живот, – скомандовала я.

Его глаза широко распахнулись, он судорожно вздохнул, но подчинился.

– Она… она жива? – Его губы чуть скривились, словно он пытался избавиться от горького привкуса во рту.

– Я не знаю, может быть, и нет, но я не сдамся. – Я высунулась из шкафа и тут же почувствовала, как надо мной смыкаются стены. – Позвони в девять-один-один.

Он порылся в карманах.

– Сейчас… я оставил телефон на кассе… я вызову скорую…

И Флетчер выбежал из комнаты, а я продолжала делать искусственное дыхание. До меня доносились перешептывания и нервная болтовня, но так смутно, будто я была под водой.

Кайла ни на что не реагировала.

Сколько времени требовалось, чтобы прибыть на помощь?

Мои пальцы онемели. По мышцам рук бежали крошечные разряды. Я пыталась оживить Кайлу – и не могла.

Флетчер втиснулся обратно, красный и запыхавшийся.

– Все, они едут. Я могу еще чем-нибудь помочь?

– Понятия не имею.

Мои конечности двигались как у марионетки, управляемой невидимыми нитями. Я не могла остановиться, хотя была совершенно уверена, что Кайлу уже не спасти.

– У нее есть пульс?

Он изо всех сил старался смотреть на меня, а не на безжизненное тело Кайлы, и винить его в этом я не могла. Мне тоже становилось все хуже и хуже.

– Нет.

– Ты так хорошо держишься, Энни. – Флетчер сглотнул. Вид у него был такой, будто его вот-вот стошнит. – Они приедут с минуты на минуту.

Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. Скоро прибудут парамедики, они ее спасут. Мы позаботимся о ней, пока их нет.

Я пыталась отвлечься как могла, но по-прежнему видела лицо Скарлетт, а не Кайлы. Просто разыгралось воображение или я сходила с ума?

Меня трясло, будто я съезжала с крутой американской горки. Пальцы холодели.

Я не знала, на сколько еще меня хватит.

Наконец прибыли парамедики. Я поднялась на ноги, и перед глазами тут же замигали звездочки. Флетчер поддерживал меня, не давая упасть, пока профессионалы делали свое дело. Сам он прислонился к ближайшему книжному шкафу.

– Ты молодец, Энни.

Вот тогда все это стало по-настоящему реальным.

Кто-то принес полотенце, чтобы я стерла с рук кровь Кайлы. Я смотрела на испачканные пальцы, как на чужие. Руки покалывало, будто от онемения. Да все мое тело будто онемело. Этого просто не могло быть.

Флетчер, казалось, прирос к полу.

– Она мертва, да? Я так и знал. Я знал с той самой секунды, как вас увидел. Слишком много крови.

Меня замутило сильнее. Он был прав. Кровь на моих руках высыхала, а Кайла не приходила в себя.

Колени подогнулись.

– Энни, ты в порядке?

Флетчер протянул мне руку. Я прижалась спиной к книжному шкафу и сползла на пол.

Кайла погибла. Погибла в нашем книжном магазине.

Как? И почему?

Она ведь не могла сама себя ударить ножом в живот? А если кто-то ее убил, где тогда его оружие? И как кто-то средь бела дня мог ударить ее ножом и остаться незамеченным? Все это просто не вязалось в единое целое.

– Энни, тебе плохо? – Флетчер встревоженно посмотрел на меня. – Вызвать скорую и тебе?

– Нет. Все в порядке. Мне просто нужно посидеть здесь и вспомнить, как дышать.

Флетчер прикусил щеку, задумался.

– Сейчас принесу тебе воды. Просто дыши. С тобой все в порядке. Никуда не уходи.

Интересно, куда бы я, по его мнению, пошла?

Я обвела глазами книжные шкафы. Всегда так меня радовавшие, теперь они будто надвигались, грозя раздавить. Казалось, что Флетчер пытается меня поддержать уже не ради себя самого, а ради меня. Мы быстро поменялись ролями.

Я всегда хорошо справлялась с чрезвычайными ситуациями. Распадаться на части я начинала, когда все уже заканчивалось. Взять хоть Скарлетт. На ее похоронах я держалась. На выпускном тоже. Я помню, как все восхищались моей выдержкой. Но это был всего лишь шаткий фасад, который рухнул, как только я осталась одна.

То же самое происходило и сейчас, но только теперь у меня не было возможности забиться в уголок и все это пережить в течение нескольких дней, недель или лет. Через несколько часов начиналась коктейльная вечеринка, куда должны были прийти сотни людей. И даже самого преданного фаната детективов вряд ли обрадовало бы настоящее убийство.

Редвуд-Гроув был одним из самых безопасных мест, что я знала. Пиком преступности тут обычно были ежегодные хулиганские выходки старшеклассников: они красили воду в озере в фиолетовый цвет или устраивали на площади контактный зоопарк. Кайла, конечно, была не подарок, но ведь не убивать же ее за это?

Когда я тупо смотрела, как парамедики кладут ее тело на каталку, мне пришла в голову еще одна мысль. Может быть, мы имели дело с серийным убийцей?

Каковы были шансы, что погибнет еще кто-то из моих однокурсников? Могла ли смерть Кайлы быть связана со смертью Скарлетт? В этом я сомневалась. Кайлу я не видела почти десять лет. Но с другой стороны, разве не очевидно, что мы столкнулись вчера вечером и меньше чем через двадцать четыре часа она погибла?

Что, если дело было во мне?

Может, на мне лежало проклятие?

Девять

Вернулся Флетчер со стаканом воды. За ним шел Хэл с перекошенным от ужаса лицом. При виде тела Кайлы он быстро-быстро заморгал, словно пытался прояснить зрение.

– Флетчер мне все рассказал, но я не могу поверить, – пробормотал он, прижимая ладонь к груди.

Я осторожно сделала глоток воды. Руки так дрожали, что я боялась ее разлить. Умом я понимала, что в гибели Кайлы нет моей вины, но сердцем чувствовала иначе. Этого никогда бы не случилось, если бы не Фестиваль тайн. Видеть такое страдание на лице Хэла было невыносимо. Этот день должен был стать началом чего-то нового, светлого и радостного для нашего любимого книжного магазина.

– Энни, это вы ее нашли? Кто мог такое сотворить?

Кустистые белые брови Хэла взлетели. Он оглядел комнату, словно ожидая, что преступник будет стоять рядом, держа в руках окровавленное орудие убийства.

– Понятия не имею, – честно ответила я, прижимаясь губами к холодному краю стакана.

– Сколько она тут пробыла? – пробормотал Хэл, не отрывая глаз от пола и нервно теребя в пальцах край кардигана.

Я не знала, ко мне он обращается или к парамедикам. В гостиной были только Флетчер, я, Хэл и врачи. С моей точки обзора на полу были видны лишь самые нижние полки с книгами.

– Мы оцепили комнату и велели всем оставаться на местах. Детектив уже в пути, – сказал один из парамедиков, отключая рацию, висевшую у него на поясе. – Она ответит на ваши вопросы.

– Как ее убили? – настаивал Хэл, обматывая вокруг пальца ниточку, выдернутую из кардигана, и бродя, как в тумане, из угла в угол.

Было так странно смотреть, как он то и дело останавливается перед полками с книгами Ф. Д. Джеймс[162], в то время как мы сами становились героями триллера. Он был в таком же шоке.

– Здесь, в магазине? Когда?

– Простите, на такие вопросы будут отвечать полицейские и детектив, – повторил парамедик.

– Что нам делать с фестивалем? – спросил меня Хэл.

– Не знаю. – Я обвела взглядом зал, куда совсем недавно приносила всевозможные чаи и лакомства для гостей. Мы организовали чайную в стиле мисс Марпл – фарфоровые чайники, многоярусные витрины с макарунами, птифурами и шоколадными трюфелями. – А сколько времени?

Закатав рукав, Хэл посмотрел на часы.

– Почти пять.

– Коктейльная вечеринка будет меньше чем через два часа. – Я услышала в собственном голосе истерические нотки. – Отменить ее? Не знаю, сколько все это займет времени.

– Вечеринка будет здесь? – спросил один из фельдшеров.

– Нет, в отеле. – Я внезапно осознала, что сижу на полу и надо вставать.

– Полиция, скорее всего, захочет на время закрыть книжный магазин, чтобы провести должную проверку, но просить вас отменить мероприятие в другом месте у них причин нет. – Фельдшер повернулся так, чтобы закрыть мне вид на тело.

– Можно мне подождать детектива? – Я попыталась встать, но ноги не слушались. Они тряслись так, будто я только что пережила очень интенсивный сеанс пилатеса. – А то у меня уже клаустрофобия.

– Да, хорошо. Только не выходите из комнаты.

Хэл и Флетчер, взяв меня за руки, помогли мне подняться.

– Я могу и сама идти, – возмутилась я, но, по правде говоря, мои колени напоминали комочки размокшей овсянки.

Хэл крепче сжал мою руку, повел меня к эркерным окнам.

– Садись, – предложил Флетчер, указывая на мягкие бледно-желтые кресла.

У меня не было сил отказаться. От доброты моих коллег мне хотелось плакать. Я опустилась в кресло, Флетчер приготовил чай, Хэл побрел к двери. Медикам удалось никого не пускать в гостиную, но слухи, по всей видимости, уже распространились, потому что через открытую дверь я видела, как гости толпятся в коридоре, надеясь хоть краем глаза уловить происходящее.

– Давайте закроем дверь, – мягко сказал Хэл парамедику, стоявшему у входа в комнату.

– Хорошая идея, – согласился тот.

– Может, нам всем выйти? – спросил Хэл у другого врача, который угощался вишневым печеньем в шоколаде.

– Никому не выходить, – велел властный голос.

Я подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как женщина открывает дверь и проталкивается через толпу зевак. За ней следовали двое полицейских в униформе. Цокая каблуками по полу, она прошла мимо зоны отдыха перед окнами и подошла к нам.

– По крайней мере, пока я не дам вам разрешения.

– Я и не собирался уходить с места преступления, – возмутился Хэл.

Женщина в черных брюках и белой блузке подошла ближе, и я сразу же почувствовала, что все под контролем.

– Даже если собирались – я веду расследование, и никому не разрешено покидать здание.

Я изумленно смотрела на ее миниатюрную фигуру, большие черные очки и серебристо-белый боб и не могла поверить своим глазам.

– Доктор Колдуэлл?

Она медленно приблизилась ко мне.

– О боже мой, Энни Мюррей, что вы здесь делаете?

Я попыталась встать, но ноги отказались слушаться.

– Я здесь работаю. Я ее нашла…

Доктор Колдуэлл ахнула и прижала ладонь к груди.

– Энни, столько лет прошло… Мне, конечно, грустно, что мы снова встречаемся при таких обстоятельствах, но приятно видеть мою любимую ученицу.

Я покраснела.

– Вы знакомы? – спросил Хэл.

– Доктор Колдуэлл была моим профессором криминологии, – ответила я и вновь подняла глаза на бывшую наставницу. – Вы по-прежнему преподаете?

– Иногда веду занятия, но официально ушла вскоре после вас. Просидев столько лет за кафедрой, я решила, что пришло время применить теории и исследования на практике. Я работаю детективом уже почти шесть лет, но в Редвуд-Гроуве – первый месяц. Понятия не имела, что вы тоже здесь.

Я улыбнулась, почувствовав облегчение. Доктор Колдуэлл была моим любимым преподавателем. Блестящий специалист, она так хотела, чтобы я следовала за своей страстью. Она очень расстроилась, когда на выпускном я сказала ей, что вряд ли буду строить карьеру в этой области. Она понимала, какую боль я переживаю, и посоветовала мне подождать немного и связаться с ней в том случае, если я все же передумаю. У нее было множество контактов в правоохранительных органах, она сказала, что с радостью поможет мне наладить связи и даст отличные рекомендации.

Но со временем мое решение не изменилось. Мы с доктором Колдуэлл потеряли связь. Я оставила мечты о собственном частном детективном агентстве – открыть его мы мечтали вместе со Скарлетт, – как и о том, чтобы стать экспертом-криминалистом. Интересно, подумала я, как отреагирует доктор Колдуэлл, когда поймет, что жертвой стала Кайла? Это было довольно странное совпадение. Слишком много странных совпадений.

Доктор Колдуэлл обвела пространство серьезным взглядом опытного человека. Я знала без сомнений, что она оценивает количество людей, место преступления, видимые выходы и потенциальные пути эвакуации. Ничего в ее расслабленной позе и нейтральном выражении лица не выдавало быстрого сканирования обстановки. Она шагнула вперед, сказала офицеру в униформе, ожидавшему поблизости:

– Пожалуйста, освободите помещение. Все, кроме мисс Мюррей.

Я сидела в кресле, крошечными глотками потягивая коричный чай, который приготовил Флетчер, пока доктор Колдуэлл осматривала помещение. Она осветила фонариком потолок, шкафы и пол, внимательно изучила все, от чая и печенья до больших эркерных окон, подергала ручки, проверяя, открыты они или заперты. В колледже мы изучили десятки смоделированных мест преступления, но доктор Колдуэлл в деле выглядела впечатляюще.

Она распорядилась, чтобы команда расставила всюду желтые маркеры, собрала материалы, сфотографировала место происшествия. Убедившись, что посмотрела под каждым камнем (и под каждой книгой), она подошла ко мне.

– Вы готовы показать, где именно обнаружили жертву?

– Да.

Дрожь понемногу утихала, я поднялась на ноги и последовала за доктором Колдуэлл.

– Не торопитесь, – велела она. – Рассказывайте обо всем по порядку.

Передо мной снова, как в кино, вспыхнуло лицо Скарлетт. Я моргнула, пытаясь отогнать этот образ. Сегодня погибла Кайла. Не Скарлетт.

– Ну… я помогала клиенту подобрать книгу. – Окровавленным пальцем я указала в сторону книжных полок, и горло сдавила боль. – Здесь, перед шкафом, наши гости пытались сделать селфи, и я предложила их сфотографировать. – Я снова и снова проигрывала в памяти каждую сцену. Если бы я могла сосредоточиться на том, чтобы помочь доктору Колдуэлл, возможно, страх не взял бы надо мной верх. – Это они сказали, что в шкафу находится тело, но они думали, что это часть наших декораций и что кто-то специально изображает мертвеца.

– Вы заметили что-нибудь необычное, прежде чем обнаружили жертву? – спросила она.

– Нет. – Я крепко прижала локти к телу, пытаясь вспомнить все до мельчайших подробностей. – Я попросила гостей дать мне несколько минут, потому что думала, что все это розыгрыш. Стала открывать дверь, но она не поддавалась. – Я продолжала рассказ обо всем, что успело произойти, пока доктор Колдуэлл не пришла.

– Превосходно. Вы нам очень помогли. – Она поправила очки. – Если не возражаете, пожалуйста, подождите здесь, пока я закончу осмотр места преступления.

Я наблюдала за ней, стараясь ничего не упустить, пока она внимательно изучала тело Кайлы. Интересно, были ли они знакомы? Криминология не была специальностью Кайлы, но их пути могли пересечься на территории кампуса. Колледж был небольшим, так что не было бы ничего удивительного в том, чтобы доктор Колдуэлл знала Кайлу. Но если и так, она никак это не показала во время тщательного осмотра места преступления. Закончив, она направила кончик карандаша на скамейку у окна.

– Может быть, посидим, поговорим?

– Конечно, – охотно ответила я. Хотелось только одного – оказаться как можно дальше от тела Кайлы.

– Энни, я все еще изумлена, что мы вот так встретились. Как ваши дела? – В ее кобальтово-синих глазах читались любопытство и обеспокоенность. – Ну, не считая этого, конечно.

Я опустила глаза, принялась разглядывать окровавленные руки.

– Вы не думаете, что это может быть связано с гибелью Скарлетт? – выпалила я, прежде чем смогла сформулировать связную мысль. Очевидно, эта идея беспокоила меня больше, чем я осознавала.

– Почему вы об этом спрашиваете? – Она наклонила голову набок.

– Кайла тоже училась с нами. Вы ее знали? – Мой голос казался мне совсем чужим.

Доктор Колдуэлл быстро отвела взгляд.

– Да? И вы были знакомы?

– Не очень хорошо.

Я покачала головой и рассказала о том, как вчера вечером наткнулась на Кайлу, как отвратительно она себя вела и какими выходками прославилась в колледже. Доктор Колдуэлл внимательно меня выслушала и сделала еще несколько пометок.

– Я не могу представить, как две эти девушки могут быть связаны, но, конечно, приму это к сведению, когда буду работать над расследованием.

– Как вы думаете, кто-то ударил ее ножом?

– Похоже на то. Какой следующий вопрос вы бы задали? – Доктор Колдуэлл поправила очки.

– Что-то связанное с оружием, с тем, под каким углом нанесена рана и какую силу пришлось применить убийце. – По счастью, мой аналитический ум взял верх над эмоциями.

– Молодец. – Она кивнула. – Мог ли убийца ударить ее ножом внутри этого великолепного шкафа?

– Нет. Там едва хватает места для одного человека, не говоря уже о двоих. – Я задумалась над этим вариантом развития событий, но он был слишком нелепым. Кайлу не могли убить внутри шкафа.

– Значит, мы можем предположить, что ее ударили ножом где-то в другом месте, а потом она оказалась в шкафу?

Я как будто опять попала на лекцию профессора Колдуэлл. Перед глазами вновь замигало флюоресцентное освещение, и мне показалось, что я чувствую запах средства для уборки аудиторий.

– Да. – Я кивнула, ощущая, как растет моя уверенность. Вот чему я посвятила все студенческие годы. Эти знания укоренились в памяти и теперь выплывали на поверхность. – Следов крови нет, так что, скорее всего, ее ударили ножом где-то поблизости, но, с другой стороны, она могла добраться до гостиной и истечь кровью уже там.

– Насколько легко найти рычаг на книжной полке? – Доктор Колдуэлл передвинула очки на затылок. – Не могли бы вы показать?

– Конечно. Это довольно просто, если знаете, что ищете.

Я поднялась, подошла к шкафу и указала на книгу, с помощью которой открывалась потайная дверь. Она сделала несколько фотографий, стараясь не прикасаться к книге, и позвала свою команду, ожидавшую у двери, чтобы проверить место на наличие отпечатков пальцев.

– У вас есть какие-нибудь теории касательно того, что могло привести сюда жертву? – спросила она, возвращая очки на переносицу.

– Я думала об этом, – призналась я. Прошло много времени с тех пор, как я осматривала место преступления, но скрупулезный процесс вспомнился быстро и без усилий. – Возможно, она могла искать что-то в шкафу с секретом или пыталась оставить сообщение о ком-то, кто за ней охотился.

– Продолжайте.

– Допустим, убийца ударил ее ножом там. – Я указала на полки прямо напротив тайного книжного шкафа. – Сегодня у нас был наплыв посетителей. Гости весь день входили и выходили. У убийцы было совсем немного времени, чтобы ударить Кайлу и скрыться. Моей первой мыслью было, что орудие убийства спрятано за книжным шкафом, но там ведь ничего не нашли, верно?

– Верно. – Она кивнула.

– Это наводит на мысль, что Кайла в свои последние минуты пыталась что-то найти или, может быть, спрятать. – Я услышала в собственном голосе нотки сомнения. – Или же она, умирая, случайно наткнулась на рычаг, дверь открылась, и она оказалась на полу шкафа. Но ведь гости уже открывали его, когда она была внутри. Тогда кто же ее там запер?

– Действительно, кто? – Доктор Колдуэлл приподняла бровь.

– Подождите, мог ли убийца намеренно закрыть ее в книжном шкафу, чтобы никто не смог оказать ей помощь? Чтобы рана стала для нее смертельной?

На лице доктора Колдуэлл на миг промелькнула печальная улыбка одобрения.

– Это нужно будет обсудить с медицинскими экспертами, но само собой разумеется, что, если бы Кайле немедленно оказали помощь, шансы ее спасти были бы выше. Гарантий здесь нет, но, очевидно, чем быстрее вмешаются врачи, тем вероятнее выживание жертвы.

– Значит, убийца мог бросить ее там умирать, – хмуро пробормотала я, пытаясь сообразить, возможно ли вообще такое. – В тайной комнате было совсем темно, и, не зная, где находится замок, Кайла изо всех сил пыталась понять, как выбраться.

– Полностью согласна. – Она полистала записи. – Я не увидела в комнате никаких свидетельств наличия камер. Они там есть?

Я покачала головой.

– Нет. Хэл – настоящий луддит. Мы с Флетчером много раз ему говорили, что нужно установить камеры по всему книжному магазину, чтобы отслеживать кражи, но он против. Честно говоря, я не думаю даже, что он против воровства книг. Лишь бы люди читали.

– Тогда что мы можем сделать?

– Допросить свидетелей, чтобы попытаться определить, мог ли кто-нибудь застать инцидент.

– Я не зря всегда считала вас своей лучшей ученицей, Энни. – Она закрыла блокнот. – Я знаю, что прошу слишком многого и это может быть тяжело, но мне бы очень хотелось провести следующие несколько дней рядом с вами. Всегда полезно пообщаться с тем, кто в курсе событий.

Она просила меня о помощи?

Я перешла от организации Фестиваля тайн к раскрытию настоящего убийства. Мог ли этот день стать еще более странным?

Десять

Доктор Колдуэлл позвала Хэла и Флетчера обратно в гостиную, чтобы они изложили свою точку зрения. Она сказала, что фестиваль должен идти своим чередом, и дала нам подробные указания, как действовать дальше.

– Магазин останется закрытым до конца вечера, – объяснила она Хэлу, Флетчеру и мне. – Я надеюсь, что утром мы сможем открыть его вновь.

– Нам следует на всякий случай придумать запасной план? – спросила я, глядя на Хэла. – Первые подсказки все еще лежат в шкафу с секретом.

– Не вижу никаких проблем, – спокойно сказала доктор Колдуэлл. – Но мне понадобится сотрудник, который останется на месте, пока мы не завершим расследование.

Хэл подтолкнул нас с Флетчером к двери.

– Вы двое идите. Я останусь.

– Но вы же не можете пропустить эту убийственную вечеринку! – возмутился Флетчер. Поняв, что брякнул, он зажал рот рукой. – Простите, это ужасно грубо.

– Не стоит отменять мероприятия, – заверила доктор Колдуэлл. – Поднимать шумиху не в интересах моего расследования. А вот если вы продолжите фестиваль так, как было задумано, это пойдет на пользу и вам, и моей команде. Мы понимаем, насколько этот фестиваль важен для Редвуд-Гроува и всех вас, и я сделаю все возможное, чтобы работать быстро.

В этом я не сомневалась, но сил продолжать у меня не было. Погибла моя бывшая однокурсница. Было это связано со Скарлетт или нет, но я не могла избавиться от мыслей о ней. Сценарии один ужаснее другого проигрывались в голове. Что, если серийный убийца преследовал всех, кто со мной учился? Что, если это из-за меня? Что, если я следующая?

Подбородок задрожал. Внезапно мне очень захотелось вернуться домой, к Профессору Пламу, и попытаться осмыслить все, что сегодня произошло. Я все еще не могла смириться с мыслью, что Кайла была жестоко убита. Она вела себя нагло, но вместе с тем как-то… обеспокоенно. Что с ней происходило?

Хэл легонько подтолкнул меня, возвращая к настоящему.

– Идите, Энни. Вы с Флетчером должны взять это на себя. Я к вам присоединюсь, когда мы со всем этим разберемся.

– Энни, у вас есть мой телефон. Звоните в любое время. – Доктор Колдуэлл с пониманием посмотрела на меня.

Я кивнула и вслед за Флетчером побрела к выходу.

– Мне нужно переодеться, – сказала я Флетчеру, когда он открыл мне дверь, и заметила, что мои окровавленные руки неудержимо дрожат.

– Мне тоже. Я тебя подожду. – Он похлопал меня по плечу. – Все будет хорошо, Энни. Думаю, коктейльная вечеринка поможет тебе отвлечься. Поможет нам всем.

Я сглотнула ком в горле и пошла в ванную, чтобы вымыть руки и надеть черное платье, которое захватила с собой.

Вечеринка. Кайла погибла, а я иду на вечеринку.

Я уставилась в зеркало, брызнула себе водой в лицо, чтобы попытаться вернуться в реальность. Я была очень бледной, и веснушки выделялись еще резче. Пришлось несколько раз ущипнуть себя за щеки, чтобы они хоть немного подрумянились. Собрала волосы в хвост, чуть подкрасила губы блеском. Это лучшее, что я могла сделать. Если учитывать только что пережитое, то, что я оставалась в вертикальном положении, казалось большим успехом.

Глубоко вздохнув, я попыталась взять себя в руки. Конечности были словно налиты свинцом. У меня было чувство, что сегодня вечером меня будут бомбардировать вопросами об убийстве Кайлы, и я не была уверена, как на них ответить. Сымпровизирую, сказала я себе, в последний раз взглянув в зеркало. Для того, кто только что нашел труп, я выглядела не так уж плохо. Мне просто нужно было пережить чертову вечеринку. А потом я могла прийти домой и дать волю чувствам.

– Энни, выглядишь великолепно, – сказал Флетчер, застегивая плащ.

Он не упустил ни одной детали: на нем было пальто Ольстер с пелериной и манжетами и соответствующая кепка, он вставил в глаз монокль, а во рту держал трубку-калабаш. Мне удалось натянуть улыбку.

– Спасибо, ты тоже. Люди будут биться за право первыми сделать селфи с Шерлоком.

Он придержал для меня дверь и криво улыбнулся, зажав трубку в зубах.

– Игра началась, мой друг.

Вечерний воздух был теплым, солнце висело низко над горизонтом, заливая Редвуд-Гроув нежным персиковым сиянием. Было почти больно смотреть на этот мирный, спокойный городок – такой контраст в сравнении с тем, что я видела всего несколько часов назад! Казалось неправильным продолжать фестиваль, но, с другой стороны, доктор Колдуэлл права. Событие было важным для всего города, и гости уже собрались. Отправить их по домам – ничуть не лучше.

Я могла лишь надеяться, что новость об убийстве Кайлы не испортит фестиваль и не отпугнет покупателей. Наша цель заключалась в том, чтобы повысить продажи, а не закрыть магазин.

– Эта дама, детектив… она тебе не показалась странной? – спросил Флетчер, пропуская меня вперед.

– Странной? Почему? – Я сузила глаза.

Он откашлялся, пожал плечами.

– Ну, то есть… я хотел сказать, странно, что она оказалась твоим преподавателем. Удивительное совпадение, вот и все, что я имею в виду.

– Да. Это было так давно.

Мне не хотелось говорить ни о докторе Колдуэлл, ни о прошлом. На сегодня у меня осталась лишь одна миссия – пережить коктейльную вечеринку.

Флетчер, по всей видимости, это почувствовал, потому что обеспокоенно кивнул. Он держался, пока мы шли мимо «Оленьей головы», «Состояния души» и «Кофейных тайн», а потом все-таки спросил:

– У нее есть какие-то подозрения? Вы так долго говорили. – В его голосе звучала едва ли не зависть.

– Нет. Мне кажется, еще слишком рано. – Мой голос был бесцветным и скучающим.

– А мне кажется, не рано. – Он отбросил ногой камешек, лежавший на моем пути. – У меня уже есть теория насчет того, кто мог ее убить. Я пытался рассказать о ней офицеру, которая брала показания, но она не очень-то заинтересовалась, хотя я объяснил, что прочитал все работы сэра Артура Конана Дойля бесчисленное множество раз.

Я едва не рассмеялась, но вовремя опомнилась. Испытывать какие-то нормальные человеческие чувства, пусть даже всего одну секунду, было так прекрасно и в то же время так неправильно.

– Что-то мне подсказывает, что романы о Холмсе и Ватсоне в наши дни не слишком подходят в качестве пособия для расследования убийств.

– Эй, говори за себя. Современные методы расследования не идут ни в какое сравнение с дедуктивными навыками Шерлока. – Он вытащил из-под плаща увеличительное стекло и поднес к левому глазу.

– Что ж, тогда поведай мне свою теорию, Флетчер. Мы почти у отеля.

– Не спускай глаз с Кэролайн. – Флетчер отвел увеличительное стекло от глаза и вновь к нему поднес.

Я приподняла бровь.

– Ты про Кэролайн Майлз? Хозяйку «Арта и Фактов»?

– Именно. – Флетчер убрал увеличительное стекло обратно в карман и приподнял шляпу, глядя на компанию проходивших мимо гостей. – Ты знала, что она заходила в книжный магазин незадолго до того, как убили Кайлу?

Технически мы не знали, когда убили Кайлу, но я решила об этом пока не говорить.

– Нет. И когда же?

Я пропустила вперед компанию гостей в праздничных нарядах, выходивших из винного бара. По мере приближения к отелю их становилось все больше.

– Когда ты была в пабе. – Флетчер поправил кепку. – Она ворвалась в книжный магазин, требуя ответа, видел ли я Кайлу.

– Серьезно?

– Да. Это я и хотел донести до офицера, но она не стала слушать. Не понимаю почему. На свободе убийца. Можно подумать, им интереснее возиться с этим делом как можно дольше.

Он остановился, чтобы сфотографироваться с гостями. Я предложила помочь, и меня тут же буквально завалило телефонами.

– Почему Кэролайн искала Кайлу? – спросила я, когда фотосессия закончилась.

– Вот в этом-то и вопрос. – Флетчер поднес трубку к губам. – Она была в ярости. Просто вне себя от бешенства, и без конца повторяла, что Кайла уничтожит «Арт и Факты», а заодно и весь Редвуд-Гроув. Я в жизни ее такой не видел, и, признаться, она порядком меня напугала.

– Что?

Я остановилась на полпути. Хорошо, что в трубке Флетчера не было табака, потому что его лицо показалось мне очень бледным, а голос – нервным, как будто он выпил слишком много эспрессо.

– Что слышала. Она просто кипела от бешенства – лицо красное, пятнистое, я думал, у нее сейчас дым из ушей повалит. Мне она всегда казалась такой милой сказочной старушкой, но в тот момент она больше походила на ведьму из «Гензеля и Гретель».

Я рассмеялась и покачала головой.

– Да уж, совсем не в духе Кэролайн. А почему она искала Кайлу в магазине? Не знаешь?

Флетчер погрыз кончик трубки.

– Она сказала, что Кайла только что приходила в «Арт и Факты», а когда она выгнала ее оттуда, Кайла пошла в книжный магазин. Когда я ей ответил, что не видел Кайлу, а я ее действительно не видел, она разозлилась еще сильнее и одна пошла в зимний сад. С тех пор я больше не сталкивался с Кэролайн, а потом Кайла оказалась мертвой в потайном шкафу. Это более чем странно.

– Согласна. Обычно Кэролайн такая добродушная. Она объяснила, что ее так разозлило? Ну, то есть я, конечно, понимаю, что Кайла мало кому нравилась, и из ее рассказа я выяснила, что они с Кэролайн работали вместе, но вчера вечером их общение было довольно напряженным. Интересно, что произошло?

Флетчер надвинул кепку на глаза.

– Она мало что сказала. У нее была миссия – найти Кайлу, – и ничто не могло ее остановить.

Я вспомнила вчерашний скандал, свидетелем которого невольно стала. Женщины явно были друг другу несимпатичны, и Кэролайн даже не пыталась это скрыть. Она откровенно угрожала Кайле, не заботясь о том, что ее услышат. Мог ли так вести себя убийца? Это было бы слишком рискованно. Но с другой стороны, возможно, Кэролайн не планировала убивать Кайлу, а ударила ее ножом в состоянии аффекта, припадке неконтролируемого гнева.

Все это было слишком притянуто за уши. Кэролайн не казалась мне похожей на убийцу, но я понимала, что пока еще слишком рано исключать кого-то из подозреваемых.

– Почему ты думаешь, что Кайлу убила она? – спросила я, когда мы приблизились к отелю, где выстроилась длинная очередь гостей, ожидающих открытия дверей и начала вечеринки.

– Энни, когда я говорю, что Кэролайн была в бешенстве, я имею в виду в настоящем бешенстве. Я чувствовал, как жар исходил от ее тела. Она была в ярости. И эта ярость могла заставить ее выследить Кайлу, ударить ножом и спрятать в шкафу, прежде чем кто-либо успел понять, что она сделала.

– Это серьезное обвинение, Флетчер.

Он торжественно кивнул.

– Я знаю об этом. Нам нужно внимательно следить за Кэролайн на вечеринке. Если она вообще туда придет.

– Хорошо, – сказала я, просто чтобы с ним не спорить.

Мы протиснулись к входным дверям. Прежде чем мы вошли, Флетчер схватил меня за руку.

– Энни, я говорю совершенно серьезно. Если Кэролайн – убийца, мы можем быть в опасности.

– Что? А мы-то почему?

Кэролайн организовывала в своем магазинчике творческие вечера с выпивкой, мастер-классы по вязанию с чаем и выпечкой. К тому же она годилась мне в бабушки. Я сомневалась, что она поджидает нас в темном переулке, чтобы напасть.

– Потому что мы работаем в книжном магазине. – Флетчер становился все более взволнованным. – Ты прочла немало детективов. Мы могли увидеть что-то лишнее. Кэролайн знает об этом. И, по всей видимости, знает, что нас обоих допрашивала полиция. Так что мы под угрозой. Уверен, что она будет за нами следить, так что и мы в свою очередь должны следить за ней.

В нем говорила паранойя? Вне всякого сомнения!

Кэролайн входила в попечительский совет библиотеки. По утрам занималась в парке йогой. Трудно было представить, что она могла проявить такую агрессию. Но мне пришлось вновь напомнить себе, что нужно учитывать обстоятельства.

Кайла погибла, и, если была хоть крошечная вероятность, что Флетчер прав, я не могла закрывать на это глаза.

– Я всегда говорил родителям, что бесчисленные выходные, которые я провел, уткнувшись носом в романы о Шерлоке Холмсе, в какой-то момент окупятся. Это наш шанс блеснуть, Энни. Мы оба знаем особенности жанра лучше, чем кто-либо другой. Ты изучала криминологию, а я эксперт по Шерлоку. Вселенная просто умоляет нас провести расследование. Нам просто нужно быть очень умными и осторожными.

Я хотела сказать Флетчеру, что он сам себя провозгласил экспертом по Шерлоку, но решила этого не делать. После разговора с доктором Колдуэлл я была готова на все, чтобы привлечь убийцу Кайлы к ответу.

Если убийцей была Кэролайн, это означало, что между гибелью Кайлы и гибелью Скарлетт нет никакой связи. Я не верила, что милая пожилая дама на такое способна, но в глубине души надеялась, что ошибаюсь.

– Я буду начеку, – пообещала я Флетчеру.

– И береги спину, – предупредил он. – Помни, это не роман. Мы имеем дело с преступником.

Одиннадцать

Наши с Флетчером пути разошлись. Его слова так и гудели у меня в голове.

Я пошла к персоналу отеля, чтобы выяснить, все ли готово к официальному открытию. Чтобы подготовить Редвуд-Гроув к наплыву туристов-литераторов, потребовалась небольшая армия. Хорошо, что Хэл предложил организовать комитет по планированию и разделить задачи. Группа волонтеров сосредоточилась на украшении городской площади и витрин баннерами, плакатами и указателями. Другая команда обошла все пабы и рестораны, составила карту с QR-кодами и запустила приложение для мобильных. Я по-прежнему впадала в ступор каждый раз, стоило подумать, сколько труда вложило наше сообщество в воплощение моей идеи. Мне то и дело хотелось себя ущипнуть, настолько нереальным все это казалось. Если бы не гибель Кайлы, я, возможно, смогла бы наслаждаться жизнью. Мне нужно было убедиться, что все остальные мероприятия пройдут гладко, ради моих друзей и коллег и ради здоровья моего собственного рассудка.

– Вы готовы увидеть бальный зал? – спросила сотрудница отеля, отвлекая меня от мрачных мыслей.

– Не могу дождаться. – Я последовала за ней и тихонько ахнула, когда она открыла двери.

Команда Гранд-отеля превзошла себя. Бальный зал преобразился. Готические канделябры с мерцающими коническими черными свечами, столы, покрытые черными кружевными скатертями. Старинные пишущие машинки за каждым столом. Букеты бордовых роз – правда, от их вида мне захотелось проверить, не осталось ли на руках следов крови Кайлы.

Трио участников школьного джазового оркестра играло саундтреки из фильмов Хичкока. Скорбные ноты саксофона сплетались в мелодию саспенса. Официанты в белоснежных пиджаках разносили по всему залу подносы с бокалами шампанского, запятнанными вишневым сиропом, и коктейлями в колбочках для яда.

В дальнем конце зала располагалась сцена, возле которой светились силуэты увеличительных стекол, старинных пишущих машинок и раскрытых книг. В центр был направлен прожектор. Сперва ожидалась речь мэра, за ним – владельца Гранд-отеля, после чего Флетчер, в костюме Шерлока, должен был озвучить со сцены следующую подсказку.

– Это потрясающе, – искренне сказала я сотруднице.

Она извинилась, сказала, что ей нужно срочно проверить, как обстоят дела у официантов, и вышла. Я выдохнула с облегчением – по крайней мере, бальный зал был готов к вечеру, и мрачная атмосфера была именно такой, как я себе и представляла, когда мы только начали планировать фестиваль.

Конечно, я никогда бы не подумала, что в Редвуд-Гроуве может произойти настоящее убийство.

Не думай об этом, Энни, сказала я себе. Сосредоточься на вечеринке. Тебе просто нужно пережить этот вечер.

Гранд-отель открывался для посетителей через несколько минут, так что я решила воспользоваться возможностью и, пока никто не пришел, выпить бокал вина – это могло помочь снять напряжение. Проходя мимо столов с блюдами и напитками, я чувствовала себя так, словно попала на страницы романа золотого века – серебряные подносы были заставлены канапе с лососем, мини-кишами, крошечными сэндвичами. От пряных мясных пирожков и традиционных британских блюд – сосисок с пюре, пастушьего пирога, говядины Веллингтон и рыбы с жареной картошкой – у меня едва не потекли слюнки. Но изумительнее всего были десерты. Мне пришлось удерживать себя, чтобы не съесть эклер, фруктовый пирог или не окунуть зефир в шоколадный фонтан.

Напитки не отставали – ассортимент шампанского, красного и белого вина поражал воображение. Рядом стоял бармен, готовый налить фирменные коктейли «Выбор Пуаро» и «Мартини Марпл». Тем, кто не пьет, предлагался ряд лимонадов и газированной воды с ягодами и травами.

Я была так поражена всем этим, что вздрогнула, увидев Кэролайн с бокалом «Мерло». На ней было аквамариновое платье в стиле бохо, а седые волосы стягивала сине-белая лента. Она будто пришла сюда прямиком со сьемок фильма о Пуаро. Я глубоко вздохнула и направилась к ней, решив вести себя как можно более нормально.

– Как приятно вас видеть. Не ожидала, что столько владельцев бизнеса прибудут так рано, – сказала я, стараясь хотя бы в этот момент не думать о теории Флетчера. Он же не мог всерьез полагать, что эта царственная, элегантная Кэролайн – убийца?

Она с интересом посмотрела на меня.

– А чего же вы ожидали?

– Думала, вообще никто не придет. – Я старалась не смотреть ей в глаза, надеясь, что уловлю какие-то перемены в выражении ее лица или языке тела.

– Нас, хозяев местных магазинов, попросили явиться пораньше. Это событие действительно превзошло все ожидания, Энни. Весь город гудит от восторга. Я удивлена, что вы удивлены. Вы просто спасительница Редвуд-Гроува. Разве вы не знаете, что никто не захотел пропускать этот вечер? Ни один человек в городе.

Я обвела глазами бальный зал. Она была права: здесь собрался весь город. Я не могла не ощутить благодарность и признательность, услышав эти теплые слова.

– Что вы, никакая я не спасительница! Это результат усилий всей нашей команды. Но я счастлива, что люди проявили такой энтузиазм.

– Энтузиазм – это слабо сказано. Вы потрясающая.

Она отпила глоток вина. Я попросила официанта, проходившего мимо, принести мне «Шардоне».

– Полагаю, вы слышали об убийстве? – спросила я.

Она допила вино и попросила еще бокал.

– Кто же о нем не слышал? Весь город об этом говорит.

Мы отошли от столика, и, не сводя глаз с Кэролайн, я сказала:

– Я слышала, что Кайла помогала вам с маркетингом и социальными сетями. Как вы познакомились?

В животе у меня заурчало, когда мимо прошел официант с аппетитными кишами на подносе. Кэролайн сжала ножку бокала мертвой хваткой.

– Так вот что вы слышали?

– Да. Разве она не работала с вами?

Ее реакция меня удивила. Я не думала, что это секрет.

– Ну… наверное, можно и так сказать. – Кэролайн перевела взгляд на изящные люстры, свисавшие с потолка. – Но я бы описала наши отношения другими словами.

Это прозвучало интригующе.

– У вас двоих были трудности в общении, да?

– Трудности, ха! – Кэролайн откинула голову назад, так что лента соскользнула ей на лоб, поправила ее, пригладила длинные седые волосы. – Это очень мягко сказано.

– Вчера вечером я заметила, что вы… не слишком симпатизируете друг другу. Не возражаете, если я спрошу почему? Мы с Кайлой вместе учились в колледже, и мне тоже было непросто с ней общаться.

Я надеялась, что, если признаюсь Кэролайн, что и мне Кайла несимпатична, она может стать откровеннее. И да, это сработало. Выражение лица Кэролайн изменилось, стало мягче.

– Сочувствую. Должно быть, это был ужасный опыт.

– К счастью, мы проводили вместе не так много времени и с тех пор я ее не видела. Ну, то есть до вчерашнего вечера. Она сказала, что приехала в город, чтобы работать с вами.

– Это ложь. – Все тело Кэролайн напряглось. – Я ясно дала понять, что ей не рады ни в Редвуд-Гроуве, ни в моем магазине, но это ее не остановило. Она должна была прислушаться к моему совету, но Кайле было наплевать на все и всех, кроме самой себя. У нее была одна цель – сделать все возможное, чтобы добиться успеха, пусть даже разрушив все на своем пути.

– Разрушить все? Я не совсем вас понимаю. – Я покрутила в пальцах бокал. – Почему ей были не рады в Редвуд-Гроуве?

– Потому что она украла мой бизнес, – ледяным тоном ответила Кэролайн. – Кайла заслужила все, что получила. Я рада, что она мертва.

Двенадцать

Лицо Кэролайн снова посуровело. Она мучительно медленно отпила вина и посмотрела на меня так, будто бросала мне вызов: ну, давай, рискни задать еще вопрос! И я рискнула.

– Кайла украла ваш бизнес?

Ее бутик был местным магазинчиком. Редвуд-Гроув, штат Калифорния. Конечно, ассортимент украшений, одежды и предметов домашнего обихода был очарователен, и заглянуть к Кэролайн в любом случае стоило, но вряд ли можно было назвать «Арт и Факты» узнаваемым брендом. Почему и как Кайла могла украсть бизнес? Это даже звучало нелепо.

– Да, хотя я сразу не поняла ее намерений. Она обратилась ко мне под предлогом создания надежного веб-сайта для онлайн-покупок. Сайт она сделала, но был небольшой нюанс: она украла весь мой бизнес-план. – Тон Кэролайн был резким и жестким.

– Как вы вообще с ней связались? – Я обвела глазами бальный зал, где появлялось все больше и больше знакомых лиц.

– Она приехала в гости к Джастину, своему двоюродному брату.

Я кивнула. Об этом мне уже рассказала Кайла, но я хотела услышать и версию Кэролайн.

– Как-то я обедала в пабе и случайно упомянула, что ищу человека для разработки сайта. У моего магазина дела идут не так уж плохо благодаря притоку туристов, но лишний источник дохода никогда не повредит. Когда я только открыла магазин, планировала запустить веб-сайт, но все стало слишком хлопотно. Я же там одна за всех – разве что парочка старшеклассников летом помогают. Так что я отложила этот вопрос в долгий ящик.

– Неудивительно.

Кэролайн сделала еще один глоток.

– Как бы то ни было, я сказала, что мне нужна помощь с веб-сайтом, и Джастин предложил поработать с Кайлой. Она сказала, что большой эксперт по части интернета и социальных сетей, и пообещала сделать мне хорошую скидку, раз я знакома с ее двоюродным братом. Она сказала, что такую скидку делает для друзей и членов семьи. – Кэролайн откинула голову назад и пронзительно рассмеялась. – Вот это шутка!

Я кивнула. Все это понемногу начинало обретать смысл. Во всяком случае, подтвердились мои предположения по поводу Кайлы и причин, по которым она приехала на Фестиваль тайн.

– Сначала все шло хорошо, – продолжала Кэролайн. – Признаю, мне следовало бы играть более активную роль и лучше управлять проектом. Мы с Хэлом только вчера вечером об этом говорили. Вот одна из многих причин, по которым он так вами восхищается. Каждому нужен в команде кто-то молодой и динамичный. Мы с Хэлом слишком старые для «Тиктока». – Кэролайн поправила шарф, провела по лбу кончиками пальцев. – Мне нравится управлять магазином и работать в розничной торговле, но меня не очень интересуют социальные сети. У меня даже нет там аккаунтов. Я понимаю, что это неизбежное зло, но слишком стара, чтобы учиться чему-то новому. Вот почему я была рада, что Кайла взяла это на себя.

Если честно, я не думала, что дело тут в возрасте. Я знала много пожилых людей, прекрасно разбиравшихся в современных технологиях. Но Хэл, самопровозглашенный луддит, к ним не относился. И Кэролайн, по всей видимости, тоже.

– Поскольку Кайла приехала в гости к Джастину на несколько дней, она зашла в магазин и провела инвентаризацию. Мы пересмотрели мои правила ценообразования и все контакты с оптовыми поставщиками и обсудили, как лучше всего оформить фотографии каждого продукта. Она была впечатлена планировкой магазина и сделала несколько первых снимков, чтобы запустить каналы в социальных сетях, – ну, во всяком случае, так я думала.

– Что же она сделала на самом деле?

Кэролайн перевела взгляд на мерцающие люстры и покачала головой.

– Она скопировала мой бизнес-план и создала собственный интернет-магазин. Все скопировала: поставщиков, цены, вообще все, слово в слово.

– Ничего не понимаю. Вы заплатили ей деньги? Заключили контракт?

– Нет, и это была большая ошибка с моей стороны. – Кэролайн поджала губы, допила вино и поставила бокал на стол с такой силой, что ножка едва не сломалась. – Оглядываясь назад, я все понимаю, но я и подумать не могла, что Кайла на такое способна. Она украла все. Даже назвала свой интернет-магазин «Арт и Факты». Даже не попыталась скрыть то, что сделала.

– Вы могли как-то на нее повлиять?

В животе у меня заурчало, когда мимо прошел официант, неся на подносе крабовые котлетки в пикантном соусе и с дольками лимона. Когда я в последний раз ела? День был таким размытым.

– Я пригрозила подать на нее в суд. Потребовала, чтобы она удалила свой сайт, и сказала, что не заплачу ни цента, но ей было все равно. Свое дело она уже сделала.

Тон Кэролайн был до того суровым, что я выпрямила спину.

– Я не понимаю. Зачем она сделала вид, что предлагает вам услуги по созданию веб-сайта, а потом просто скопировала вашу идею? Она могла бы открыть собственный интернет-магазин.

– О, она создала веб-сайт и завела для меня страницы в социальных сетях. И это ужасно.

Вынув из гладкой сумочки телефон, Кэролайн продемонстрировала мне веб-сайт. Она не преувеличивала: спроектирован он был из рук вон плохо. Масштаб не подходил для мобильного приложения, снимки были темными и не в фокусе.

– Я думаю, это была ее конечная цель. Она хотела, чтобы сайт провалился. Она вела двойную игру – брала с меня деньги, одновременно выбирая моих лучших поставщиков. Ей не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы найти лучших оптовиков для великолепных ароматических свечей или кашемировых одеял. Она просто украла все, что было у меня. Ее сайт – красивый и удобный. А мой – мутный, темный, с ужасными фотографиями и самой медленной загрузкой. Вот почему я сказала, что она не получит от меня ни цента.

Пока Кэролайн говорила, вена на ее шее пульсировала. Было очевидно, что она по-прежнему в ярости, и я ее понимала. Я бы тоже была в ярости, если бы Кайла так поступила с Хэлом. Но ведь не могла же Кэролайн ее убить? Она была в книжном магазине незадолго до того, как я нашла тело, так что у нее, конечно, была такая возможность, но все-таки я не видела ее в роли убийцы.

– А кто ее убил? Не знаете? – вдруг спросила Кэролайн.

Она что, прочитала мои мысли? Мне показалось или в ее голосе прозвучала угроза?

– Полиция пока не в курсе, – осторожно ответила я.

Она пристально посмотрела на меня. В ее голубых глазах не было и намека на теплоту.

– Я могу назвать около десяти человек, которые способны это сделать, и я благодарна тому из них, кто за это в ответе.

По моей спине пробежала дрожь. Я понимала, что Кэролайн злится на Кайлу, и злилась она справедливо, я и сама не была фанатом Кайлы номер один, но меня совсем не радовал тот факт, что ее убили.

– Извините, мне надо поговорить с другом. – Кэролайн взяла пустой бокал и направилась к сцене.

Почему она ушла так резко? Я стояла в центре бального зала, не зная, что делать дальше. Могла ли быть верна теория Флетчера? Неужели я только что разговаривала с убийцей?

Мне нужно было подойти к этому рационально. Что доктор Колдуэлл посоветовала бы делать дальше?

Методично наблюдать.

Это был один из первых принципов, которые мы усвоили на ее занятиях.

Вместо того чтобы делать поспешные выводы, она учила нас относиться к процессу как к решению сложного математического уравнения. Проявлять усердие и терпение. Профессиональные детективы применяют обширные знания криминологии, человеческого поведения и судебной экспертизы, ища закономерности и связи в хаотичном смешении данных. Каждое доказательство, каждое заявление свидетеля становится в этом уравнении новой переменной.

Я вспомнила ее слова: так же, как математическая задача требует логических рассуждений и систематических процедур, следственная работа требует рационального мышления и системного подхода для получения точных выводов. Я почувствовала волнение оттого, что все эти навыки не забылись.

Я это знала. Я могла.

Было приятно вновь вернуться к корням. Меня саму удивило то, как быстро вернулись знания. Будто я просто открыла себе доступ к информации, который сама же и закрыла. Я забыла, как это увлекательно. Забыла, как сильно мне это нравится.

Я расправила плечи и сделала еще один глоток вина для храбрости.

Огни вспыхнули, давая понять, что пора открывать входные двери. Настроение почти сразу же изменилось, когда вошли гости в красочных костюмах и коктейльных платьях и восхищенно заахали, увидев атмосферный декор. Музыканты сыграли приветственный марш, а я улыбнулась впервые с тех пор, как обнаружила тело Кайлы.

Все будет хорошо, Энни.

Я подошла к высокому столику возле сцены и написала При сообщение, чтобы она встретила меня там. В ожидании я любовалась счастливыми гостями. Некоторые просто надели самое лучшее – вечерние платья, костюмы-тройки, – но были и такие гости, что выбрали для себя образы персонажей детективов: Нэнси Дрю, Коломбо, профессора Плама, Кармен Сандиего. Приятно было видеть, что они приложили столько усилий.

Появилась При в струящемся темно-оранжевом платье и плетеных сандалиях. Выпустив меня из крепких приветственных объятий, она раскинула руки и продемонстрировала новую временную татуировку.

– Что скажешь? Этот череп – специально по такому случаю. Я целую кучу таких нарисовала на продажу, но потом узнала насчет Кайлы, и теперь это кажется жутковатым. Это правда, что ты нашла тело, Энни?

Я кивнула.

– Правда.

– Святые помидоры. Как так-то? – Она изумленно приоткрыла рот.

– Что ты уже знаешь?

– Да почти ничего. – Она бросила взгляд на Флетчера, к которому выстроилась очередь желающих сфотографироваться. – По большей части слухи и сплетни. В нашей кофейне вчера все стояли на ушах. Только и разговоров, что об этом. Слышала, что Флетчер упал в обморок. И что он догнал убийцу и схватил, но тому удалось вырваться. – Она приподняла бровь. – Ну, последнее точно неправда, так что расскажи мне все подробности. А, еще говорили, что он сам это сделал.

– Кто? – спросила я громче, чем собиралась.

При указала на Флетчера.

– Шерлок. Можешь представить, чтобы Флетчер кого-нибудь убил? Да он своей тени боится!

Я взглянула на сцену. Флетчер был в своей стихии. Широко улыбаясь, он приподнимал кепку, крутил в зубах трубку и призывал очередную компанию скорее сделать с ним фото.

– Ужас! Интересно, с чего все началось?

– Ты же здесь живешь. – При скорчила гримасу. – Сама знаешь, сплетня проносится по Редвуд-Гроуву за десять секунд.

– И то верно.

Я рассказала ей обо всем, в том числе пересказала наши разговоры с доктором Колдуэлл и Кэролайн. При внимательно слушала и, когда я закончила рассказ, сжала мою руку так крепко, что кости едва не хрустнули.

– Энни, бедненькая! Это просто кошмар какой-то.

– Ну да, не очень приятно, – признала я, сжав ее руку в ответ.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Спасибо, но, думаю, я справлюсь. Хорошо, что все идет как было запланировано. Это создает обманчивое ощущение нормальности. Я хочу сегодня повнимательнее понаблюдать за Кэролайн и некоторыми другими посетителями.

– Ну правда, неужели я совсем ничего не смогу для тебя сделать? – При открыла сумочку. – У меня нет ни трубки, ни прочего реквизита, но есть мятные конфеты и шоколад. Не знаю, чем они тебе помогут, но я готова для тебя на все, Энни.

Я рассмеялась.

– Шоколад всегда помогает.

– Это точно. – При вынула шоколадку из кошелька в тон платью и вложила мне в руку.

– Давай-ка поболтаем с Моникой, – предложила я, разворачивая обертку. – Они с Кайлой в колледже были не разлей вода, но сильно поссорились в последний год, и дружбе пришел конец. Интересно было бы услышать ее версию.

При взяла меня под руку.

– Пойдем.

Моника и Эли стояли у столика. Она сменила костюм на красное платье в стиле 1920-х годов, а он был в той же самой водолазке, что и на презентации книги.

– Писатель в черной водолазке, – шепнула При. – Прямо в лоб.

– Вот за что я тебя люблю, – прошептала я в ответ. – Я чуть не умерла, когда его впервые увидела.

Я представила им При и поблагодарила Эли за презентацию.

– Когда нам ждать официального пресс-релиза? – спросила я.

Проигнорировав мой вопрос и не отрываясь от телефона, он повернулся к Монике. Выждав минуту, она сдавленно рассмеялась и ответила за него.

– Мы сейчас составляем расписание Эли на ближайшие дни. Эта презентация – огромная победа для нас, и я собиралась перенести несколько дат, потому что, как вы сегодня убедились, вокруг этой книги просто невероятный ажиотаж.

Тут она сильно погорячилась. Лично я бы охарактеризовала реакцию гостей на нее как довольно среднюю. Однако часть (если не бо́льшая часть) причин состояла в том, как он сам относился к читателям. За годы работы в магазине я видела десятки писателей, и почти все, кто проводил у нас презентацию или автограф-сессию, были милыми, добрыми, скромными и любезными. Эли не обладал ни одним из этих качеств. Он излучал самомнение, причем совершенно неоправданное. Его первая книга еще не вышла, и не то чтобы у него была огромная фан-база. Так откуда у него взялось такое непомерно раздутое эго?

– Ты давно работаешь в издательстве? – спросила я Монику.

– С самого выпуска. Я начинала как помощник редактора и понемногу продвинулась наверх. Работа с Эли – мой самый крупный проект на сегодняшний день.

Она сияла, глядя на своего звездного автора, и приглаживала бахрому на юбке. Он, самодовольный и скучающий, никак не откликался на ее похвалы и все так же безучастно пялился в телефон.

– Кайла так странно вела себя на вашей презентации, – сказала я Эли. – Представляю, в каком вы были шоке, когда ее сразу после этого убили.

Он наконец оторвался от телефона и скрестил руки на животе.

– Почему же? Я не знал эту женщину.

Моника вновь вмешалась и спасла его. Интересно, это входило в ее рабочие обязанности как его представителя по связям с общественностью?

– Эли хочет сказать, что Кайла так отреагировала на чтение из-за меня. – Она поморщилась. – Ты, наверное, помнишь, что мы с ней в колледже близко общались. Можно сказать, как вы со Скарлетт – водой не разольешь. Мы все делали вместе.

Я кивнула, стараясь не слишком сильно напрягать мышцы лица. При легонько похлопала меня по бедру в знак солидарности. Эли пробормотал себе под нос что-то, чего я не смогла разобрать, поймал мой взгляд, пожал плечами и вновь уткнулся в телефон.

– Но в последний год все изменилось. Не знаю, в курсе ли ты, но мы сильно поссорились и с тех пор не разговаривали. – Она покрутила пальцами плетеное ожерелье из золота и серебра.

– Но вчера вечером вы приехали сюда вместе…

– Нет, нет, нет, это не так. Мы приехали не вместе. Кайла пыталась втянуть меня в свое представление, а у меня не было желания принимать в этом участие. Поэтому она и перебила Эли, когда он читал. Хотела отомстить мне. Уверена, она решила, что, если сделает ему гадость, это отразится и на мне, но она не приняла во внимание, что Эли – блестящий профессионал. Кайла могла сколько угодно брызгать слюной, но я не собиралась играть в ее игру. Свой урок я усвоила много лет назад. Ей нельзя доверять, и не надо иметь с ней ничего общего. Ну, теперь это труда не составит. Она наконец-то поплатилась за свое поведение – это называется естественными последствиями. – Моника пожала плечами и попыталась скрыть улыбку.

Я нахмурилась. Мне совсем не казалось, что естественные последствия плохого поведения – жуткая смерть.

– Больше нам не нужно иметь с ней дела, – проворковала Моника, глядя на Эли. – Теперь, когда она мертва, нам не о чем беспокоиться.

Не о чем беспокоиться? Что это значило? И почему Моника так выслуживалась перед Эли? Этот пафосный тип едва нас замечал. Неужели он был настолько талантлив? Это казалось единственным логическим объяснением – она просто считала его гением.

И если она так отчаянно хотела сделать его книгу бестселлером, могла ли Кайла заставить Монику действовать радикальнее, поставив под угрозу его будущий успех?

Тринадцать

Я старалась ничем себя не выдать, пока мы вели разговор на тему предстоящего книжного тура Эли. Однако реакция Моники на смерть Кайлы меня как минимум сильно обеспокоила. Она явно была заинтересована в том, чтобы презентация книги прошла успешно. Если она воспринимала Кайлу как угрозу, могла ли сделать что-то столь радикальное? Вполне возможно, если учитывать их прошлое.

Меня поразило, что никому не было жаль Кайлу. Ни Кэролайн, ни Монике, ни Эли. Я тоже не питала к ней большой симпатии, но как можно было не посочувствовать зверски убитой женщине? Трудно было поверить, что все могут быть настолько бессердечны.

К нам вразвалочку подошел Сет – вновь в джинсах, футболке и бейсболке. Среди нарядных гостей это выглядело неуместно. В колледже я не питала насчет него больших иллюзий, да и сейчас тоже. Такие, как Сет, называют друзей «бро» и постоянно жуют табак. Вспомнив, как он со своей бейсбольной командой сидел возле библиотеки, сплевывая в банку из-под «Принглс», я вздрогнула.

– Эй, чуваки, че за движ? – Он похлопал Монику по спине, как будто она только что выбила хоумран. – Не помешаю?

Моника отодвинулась от Сета и скрестила руки на груди.

– Ты всегда мешаешь. Хоть иногда оценивай обстановку, Сет.

По всей видимости, он не изменился со времен колледжа, да и не собирался меняться. Может быть, цеплялся за «старые добрые времена», когда был звездой бейсбольной команды. Ну, по крайней мере, теперь хоть табак не жевал.

Сет повернул бейсболку козырьком вперед и обвел глазами зал, будто истолковал слова Моники буквально.

– Вы Кайлу обсуждаете, а? Поверить не могу, что ее убили. Ее правда убили?

– Вот что происходит, когда ты всех вокруг бесишь. – Моника смотрела не в глаза Сету, а на сцену.

Я внимательно наблюдала за ними обоими. Какие отношения их связывали? Ей, похоже, не нравилось, что он лезет в ее дела.

– Я, конечно, понимаю, что Кайла была, э-э, грубовата, но разве не дико, что ее убили?

Сет либо не замечал языка тела Моники, ясно дававшего понять, что она не хочет продолжать этот разговор, либо, наоборот, прекрасно понимал, что делает, и пытался добиться от нее реакции.

– Можно сказать, она получила по заслугам, – пробормотала Моника.

При легонько толкнула меня ногой. Я не стала смотреть на нее, чтобы себя не выдать, и сосредоточила все внимание на Сете. Эти слова я слышала уже не первый раз.

– Вы с ней общались после колледжа? – спросила я Сета, надеясь поддержать разговор.

– Типа того. – Он помолчал, как будто пытался найти нужные слова, и натянул вежливую улыбку, словно это было собеседование, а не просто разговор бывших однокурсников. – Порой натыкались друг на друга, но не то чтобы прям общались.

– Ты забыл одну важную деталь: Кайла не хотела тебя видеть после того, как вы расстались, – сухо и резко заметила Моника. Судя по ее интонации, дальше развивать эту тему она не хотела.

– Это было давно, – ответил Сет и посмотрел на Монику так, словно она сделала ему больно физически. – Мы были детьми. Молодыми, глупыми. Потом оба повзрослели и осознали свои ошибки.

– И снова сошлись? – Я не могла понять, намекает ли он на это.

– Нет. Те дни давно прошли. Идеальной парой мы не стали, но у нас были прекрасные воспоминания. – Он снова повернул бейсболку – нервная привычка? – и украдкой взглянул на Монику.

– Но ты же в курсе, что Кайла не была рада видеть тебя здесь, в Редвуд-Гроуве? – с вызовом спросила она.

– Сама понимаешь, это было много лет назад, – многозначительно ответил Сет. – Мы оба двинулись дальше. Не то чтобы я был в восторге от встречи с ней, но меня это не сильно расстроило.

Он посмотрел на часы, как будто внезапно куда-то заторопился. У меня сложилось впечатление, что он просто пытается казаться непринужденным.

Неужели Сет был настолько оторван от реальности? Я не могла представить человека, который будет рад столкнуться с бывшей, особенно в таком маленьком городке, как Редвуд-Гроув.

– Мы нормально друг к другу относились, – сказал Сет, всматриваясь в лицо Моники и словно пытаясь понять ее точку зрения.

– Да ну? Вчера вечером мне так не показалось. – Она сжала ладони в кулаки.

– Я тебя не понимаю, Моника. О чем ты, вообще, говоришь? – спросил Сет.

Между ними что-то происходило, но я не могла понять, что именно. Взгляд Моники стал таким ледяным, что я вздрогнула. Пришла пора сменить тему.

– А тебя что привело в Редвуд-Гроув? – спросила я Сета.

Вопрос сбил его с толку. Он провел пальцами по краю бейсболки и уставился в пол, чтобы выиграть время.

– Э-э, ну так, просто случай. Кажется, услышал про фестиваль и подумал, почему бы не приехать. Мне показалось, это прикольно.

Откуда он мог узнать о фестивале? Наша реклама была нацелена на любителей книг и мистики. Сет не подходил ни под первую, ни под вторую категорию. И невозможно было поверить, что трое моих бывших однокурсников оказались здесь просто по стечению обстоятельств. Это должно было быть связано с Кайлой. А может быть, и со мной. Стоило быть начеку.

– Или ты выслеживал бывшую, – без обиняков отрезала Моника и застыла, смерив Сета хмурым взглядом.

– Нет, говорю тебе, нет! – Щеки Сета залились краской. – Я ее не выслеживал. Кайла тоже оказалась в городе случайно, но, когда я на нее наткнулся, я подумал – может, пообщаемся, вспомним старые добрые деньки за кружкой пива… но нет.

Моника ничего не ответила.

– Что с тобой происходит? – Сет вздохнул и умоляюще взглянул на нее. – Так, все, мне надо выпить.

Моника смотрела, как он направляется к бару, и ждала, пока он не ушел из зоны слышимости.

– Слушай, Энни, у нас с Эли есть дела, которые нужно обсудить, но я хочу предупредить тебя как друга: держись подальше от Сета.

– Почему?

Ее внезапное дружелюбие не вызвало во мне доверия. Я знала ее примерно на том же уровне, что и Сета.

– Он преследует женщин. Раньше мне казалось, что он неплохой парень, но я ошибалась. Чем дальше, тем больше я склоняюсь к выводу, что он здесь из-за Кайлы. – Голосу Моники недоставало то ли четкости, то ли силы.

Преследует женщин? Серьезное обвинение. Возможно, это объясняло, почему Моника держалась от него на расстоянии. Я решила, что последую ее примеру.

– Думаешь, он поехал сюда за ней? Столько лет спустя?

– Похоже на то. Если бы ты спросила меня об этом вчера, я бы сказала – с чего бы? Но после такого… – Помолчав, она добавила: – Как бы то ни было, тут я не знаю, что и думать. У них были странные отношения, они то сходились, то расходились. Я думала, у них еще в колледже все закончилось, но, похоже, ошибалась.

– Ясно. Спасибо, что предупредила.

– И не говори ничего ему. – Она указала на Эли, который молчал на протяжении всего нашего разговора, и я почти забыла, что он стоит рядом с При. – Может, выпьем по бокалу вина и пообщаемся с твоими восторженными фанатами?

– Если это необходимо, – ответил Эли таким тоном, будто общаться с фанатами для него было так же приятно, как прочищать зубной канал.

Они ушли, и При рухнула за столик, обхватив голову руками.

– Что это было? Похоже на сцену из плохого фильма, и я не уверена, кто получит награду за лучшую роль.

– Полностью согласна. – Я смотрела, как Моника подталкивает Эли к компании гостей, явно не имевших ни малейшего представления о том, кто он такой. – Зачем Сету книжный фестиваль? Он больше по бейсболу. Не помню, чтобы я в колледже хоть раз видела его не в спортивной форме.

– Может, он и правда преследовал Кайлу? – спросила При. – Моника очень старалась нас в этом убедить, но что-то в ней меня тоже отталкивает. Носится с Эли, как с ребенком. Я вообще не понимаю таких отношений. И даже если ты поссорилась со старой подругой, как можно не вмешаться, когда ей грозит серьезная опасность?

На меня накатила волна грусти. Что, если Кайлу вгоняла в ужас перспектива встречи с Сетом? Что, если он последовал за ней сюда с одной мыслью – убить ее? Я сглотнула.

– Мне совсем не нравится вся эта история с преследованием. Это могло бы объяснить, почему она так много пила. Но ты права, Монике я тоже как-то не доверяю. Она сказала, что не поддерживала связь с Кайлой. Откуда тогда Монике знать, что Сет ее преследовал или что они снова сошлись после колледжа?

– О-о-о-ох, это верное замечание. – Прижав к подбородку палец, При тихонько свистнула. – Хочешь сказать, она оговорилась намеренно?

– Все может быть. – Я кивнула, пытаясь запомнить все, что мы услышали. Я знала, что позже мне захочется проанализировать эту информацию и сделать кое-какие заметки для доктора Колдуэлл. – Я не доверяю Сету, но и ей тоже.

– Сейчас мы не должны доверять никому, – согласилась При, подзывая официанта с подносом и кладя себе на тарелку мини-киш и канапе с лососем.

– Это правда. – Я взяла пирожок с мясом.

– У тебя есть предположения? Вид у тебя задумчивый. – Она сунула в рот канапе, допила то, что было у нее в бокале.

– Пока нет.

Я покачала головой, разрезая мясной пирог вилкой. От горячего теста исходил пар и насыщенный аромат пряной курицы и трав.

– Я пытаюсь вспомнить все, чему меня учили в колледже о том, как подходить к расследованию. Поддаться интуиции слишком легко, но, находясь посреди настоящего уголовного расследования, я понимаю, как сложно отбросить в сторону свои личные предубеждения.

– Уверена, с этим сталкиваются и профессионалы. – При откусила кусочек киша с вяленым томатом и песто.

– Нам нужно поговорить со всеми, кто знал Кайлу, чтобы получить общее представление о том, кем она была и что на самом деле здесь делала. – Я подула на пирожок. – Вот с кем я хочу пообщаться, так это с Джастином. Он ее двоюродный брат, так что, возможно, знает ее лучше, чем остальные.

– Лучшее время – сейчас. – При запихнула в рот еще один киш. – Давай доедай, и пойдем к нему. И сразу к делу. – Она указала на столик с напитками, возле которого стоял Джастин и беседовал с моим самым нелюбимым жителем города – Лиамом Донованом.

Я смаковала нежное тесто, пропитанное травами, и великолепную начинку – кусочки курицы и идеально нежный сладкий картофель. Желудок благодарно заурчал. Я доела остатки и позволила При оттащить меня от еды, чтобы я поговорила с Джастином.

– Неплохой прием ты тут устроила, Энни, – сказал Лиам своим обычным снисходительным тоном, провел кончиком пальца по подбородку и посмотрел на меня.

Почему его глаза при таком освещении показались мне золотыми? Его волосы так вились от природы или он их завивал?

Прекрати, Энни. Что ты делаешь?

Я выругала себя за неуместные мысли и встряхнула головой, чтобы их отогнать.

– Удивлена, что вижу тебя здесь. – Я скрестила руки на груди. – Мне казалось, наш фестиваль намного ниже твоих стандартов.

– Как один из давних владельцев бизнеса в Редвуд-Гроуве, я просто выполняю свой долг. – Он одарил меня белозубой улыбкой. – Но ты права, до детективных романчиков я бы никогда не опустился.

Я сдержалась и, вместо того чтобы закатить глаза, вежливо улыбнулась.

– Уж прости, что тебе приходится проводить время со всякими болванами.

Лиам пожал плечами.

– Не волнуйся. Я не с ними.

При бросила на меня взгляд, который я не смогла расшифровать.

– В любом случае о чем вы, два бармена, болтаете? О барах?

– С чего бы нам говорить о барах? – удивился Джастин.

– Потому что вы оба там работаете, – сказала При. – Я думала, вы обмениваетесь опытом – мы, бариста, так делаем.

– А, ну да. – Джастин переступил с ноги на ногу, потер густо покрытую татуировками руку.

– Мне так жаль твою сестру, – сказала я.

Он прочертил на полу круг носком теннисной туфли.

– Не могу в это поверить. Не могу поверить, что ее больше нет.

– Ты видел ее после того, как она ушла из «Состояния души»? – спросила я.

Джастин покачал головой.

– Нет. Я чувствую себя так ужасно. Последним, что я ей сказал, было то, что ей нужно протрезветь и уехать из города, прежде чем она сделает что-нибудь, о чем пожалеет, а теперь ее… ее больше нет.

– Вы были близки? – спросила При. – Кстати, мне нравятся твои татуировки. Я сама балуюсь дизайном. – Она постучала по рисунку черепа на запястье.

– Круто. Спасибо. – Джастин выдавил улыбку, покрутил головой из стороны в сторону, словно пытаясь решить, как ответить на ее вопрос. – Не знаю. Мы поддерживали связь. Она приезжала сюда по делам и, думаю, порадовалась, что у нее здесь еще и семья. Правда, от семьи тут остался только я, но Кайла этого не знала. Она была на шесть лет старше, так что мы не росли вместе. Она уже училась в колледже к тому времени, как я только стал что-то соображать. На праздниках встречались в гостях у бабушки с дедушкой, но на этом все.

– Что заставило ее приехать к тебе в Редвуд-Гроув? – спросила я.

– Она не уточняла. По делам, и все. – Джастин непонимающе посмотрел на меня. – Правда, сказала, что хочет возобновить отношения, но я не думаю, что это было искренне. Полагаю, у нее была другая причина.

– Какая? – хором спросили мы с При.

– Понятия не имею. – Джастин пожал плечами. – Она не говорила. Она сказала мне, что открыла свое маркетинговое агентство и ищет новых клиентов, поэтому я познакомил ее с Кэролайн, и она осталась тут на несколько дней. А вчера заявилась как гром среди ясного неба. Она не предупредила, что вернется, вообще ничего не сказала.

– Ты знаешь, где она остановилась? – спросила я, разглаживая платье, чтобы убедиться, что подол на месте.

У меня что, застряла еда в зубах? Почему Лиам так на меня уставился? Его губы растянулись в полуулыбке, он провел пальцем по молнии своего пухового жилета. Джастин покачал головой.

– Нет. Я ничего не знаю. Так я и сказал детективу. Она задавала мне много вопросов о Кайле, но, честно говоря, хоть мы и семья, я не так уж хорошо ее знал.

Я поверила Джастину, но вместе с тем задалась вопросом, не может ли он чего-то недоговаривать.

– Я слышал, что ее убили в книжном магазине, – заявил Лиам, не сводя с меня глаз. – Это очень плохо. Сильно испортит твой фестиваль?

– Ну что за глупый вопрос. – Я не выдержала и все же закатила глаза. Когда рядом был Лиам, все мои нервы напрягались в унисон. – Само собой, испортит.

– Ну мне-то откуда знать. – Он пожал плечами, оглядел оживленный бальный зал, рассеянно возясь с молнией, и приподнял бровь. – Это может иметь и противоположный эффект. В конце концов, они же ярые фанаты детективов. Может, проглотят и это. – Он настороженно посмотрел на меня. – Как будто ты специально все подстроила.

Он что, обвинял меня в убийстве?

– Похоже, «Оленьей голове» очень выгоден приток туристов, которых Энни заманила в Редвуд-Гроув, – вмешалась При. – Значит, ты передумал и решил участвовать в фестивале, как мы все?

– Еще не хватало. – Лиам откашлялся. – Нам хорошо и без кучки придурков, которые мечтают стать детективами.

Мне потребовалось все самообладание, чтобы его не ударить. При, должно быть, уловила мое напряжение, потому что тем же беззаботным тоном поинтересовалась:

– Что вы, ребята, слышали об убийстве? Ходит так много слухов, что я не могу их отслеживать.

У Джастина сделался такой вид, будто ему хотелось быть где угодно, но только не здесь. Он так расстроился из-за гибели двоюродной сестры или знал что-то, о чем молчал, и боялся случайно проболтаться?

– Не знаю, – ответил он дрожащим голосом. – Она говорила, что ее беспокоит бывший парень, Сет. Ты с ним общалась?

Я кивнула.

– Мне плохо, потому что теперь я думаю, что на самом деле она приехала в Редвуд-Гроув из-за него. Думаю, она пыталась сбежать от него, а теперь она мертва. Если бы она все мне рассказала, я бы смог его остановить… – Джастин опустил голову. Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется. – Простите, я больше не могу об этом говорить.

При поймала мой взгляд. Я знала, о чем она думает. Сначала Моника. Теперь Джастин. Становилась все более и более правдоподобной версия, что убийца – Сет.

Четырнадцать

– Ладно, не буду отрывать вас от ваших шерлоковых игр. – Лиам прижал ладонь к сердцу и торжественно поклонился. – Удачи с фестивалем, Энни.

Когда он наконец ушел, я повернулась к При.

– Он отвратителен. Просто отвратителен.

Я чувствовала, как жар разливается по шее, и, к своему стыду, понимала, что от злости кожа покрывается пятнами, а веснушки становятся еще ярче.

– Но мне нравится смотреть, как ты краснеешь рядом с ним. Это так очаровательно. Наша правильная, начитанная Энни просто звереет, когда рядом мистер Донован.

– Еще бы. Он специально подбирает слова, чтобы вывести меня из себя. – Я с трудом разжала зубы. – Зачем он это делает?

– Ну, наверное, потому что это работает. – При усмехнулась.

– А как я, по-твоему, должна реагировать? – Я сморщила нос и оскалила зубы. – Просто слушать и терпеть?

Она рассмеялась.

– Конечно нет. Просто вы очень мило флиртуете, вот и все.

– Флиртуем? Ты перепила, что ли? Мы с Лиамом терпеть друг друга не можем.

– Это я уже поняла. – Ее глаза сверкнули озорным восторгом.

– Прия Капур, не смотри на меня так. Лиам – напыщенный придурок. Надо познакомить их с Эли. Эти двое сразу же поладят. Усядутся в угол и будут обсуждать, какие они умные и важные.

– Так давай. – Она игриво подтолкнула меня вперед.

– Я с ним не флиртую, ясно?

– Однако мы уже пять минут говорим о Лиаме. – Она подмигнула. – И потом, ты, может, и не флиртуешь, а вот он по уши в тебя влюблен.

– Лиам – ходячий красный флаг.

– Да, у этого парня интересная история. – Она посмотрела в его сторону.

– Он меня презирает, – продолжала я. – Считает наш фестиваль идиотским. Когда я спросила, не хочет ли «Оленья голова» принять участие, он назвал нас инфантильными. Нет никаких шансов, что он в меня влюблен.

– Ладно. Давай сойдемся на этом. Но только я скажу еще пару слов о мистере Доноване. Этот человек – твоя родственная душа. Он многое пережил. Может быть, ты этого не видишь, но я вижу. За его шуточками прячутся страдания. Его показное равнодушие ко всему, его сарказм – всего лишь броня. – Она наклонилась, прижала ладонь к подбородку. – Я думаю, ты можешь выяснить несколько причин его боли.

У меня перехватило дыхание, меня бросило в жар. Что она имела в виду? Я хотела спросить, но не хотела выглядеть слишком заинтересованной.

– Как бы то ни было, хватит о Лиаме. – При обняла меня. – Лучше давай попробуем что-нибудь еще выяснить о Сете. Не думаю, что мы должны сбрасывать его со счетов, особенно если он преследовал Кайлу.

– Согласна.

Я была рада, что она оставила тему Лиама Донавана, но ее слова меня все же смутили. Могла ли быть причина для такого его поведения? Или все дело было только в излишней романтичности При, которую она проецировала и на других? Лиам выводил меня из равновесия. Старался изо всех сил, чтобы я почувствовала себя маленькой и никчемной. Это был не флирт. Это была неприкрытая неприязнь, и взаимная. Я понятия не имела, почему При считала это остроумным обменом любезностями, но она ошибалась. Очень ошибалась.

Я наблюдала, как Лиам, наклонившись к краю барной стойки, потягивает виски с таким видом, будто весь этот бальный зал принадлежит ему. Поймав мой взгляд, он поднял стакан. Мне вновь стало не по себе, я отвернулась и сделала вид, будто внимательно изучаю толпу.

Люди, судя по всему, хорошо проводили время. Несколько пар кружились в танце между высокими столиками. Писатели и читатели слились в шумную толпу, официанты продолжали разносить напитки и закуски. Ну вот что в этом всем могло не нравиться Лиаму?

– А, вот вы где.

Дружелюбный голос отвлек меня от размышлений. Я подняла глаза и увидела, что к нам направляется Хэл. Сегодня он наконец-то сменил кардиган на рубашку в черно-белую клетку и дополнил образ галстуком-бабочкой.

– Вы отлично справились, и вы такой нарядный. – Я крепко его обняла. – Как все прошло? Как дела с магазином?

– О, спасибо. – Он положил руку на грудь, закрыл глаза, медленно и глубоко вдохнул. – Надеюсь, мне больше никогда не придется переживать подобное. Весь мой опыт владельца магазина детективов никак не подготовил меня к настоящему убийству.

– Не верится, что подобное могло произойти. – При погладила его ладонь.

– Мне надо было остаться с вами, – сказала я. При виде глубоких морщин у него на лбу у меня защемило в груди.

– Вы и без того достаточно натерпелись, Энни. – Хэл махнул рукой. – Я бы и не позволил вам остаться.

Я благодарно улыбнулась ему.

– Что сказала доктор Колдуэлл?

– Не так уж много. Вся команда действовала очень слаженно и организованно, а я по большей части занимался тем, что старался не путаться у них под ногами. Лучше бы я правда установил камеры, когда вы с Флетчером советовали. Тогда мы бы не оказались в таком положении. Мы бы увидели убийцу в действии, и это дело можно было бы легко раскрыть.

– Вы не виноваты, Хэл.

Оттого что он винит во всем себя, мне стало еще хуже. Это я все устроила. Если бы не фестиваль, Кайла Минтнер никогда бы не приехала в город и сейчас была бы жива.

– Я просто старый зануда. Кажется, я впервые за много лет вышел из дома без кардигана. – Хэл дернул бабочку, как будто она мешала ему дышать. – Надо было слушаться вас с Флетчером. Вы заботитесь обо мне и о том, чтобы сделать магазин современнее. С сегодняшнего дня я начну менять свои привычки. Камеры будут заказаны завтра и установлены в ту же минуту, как их привезут.

– Мы понятия не имеем, смогли бы камеры предотвратить убийство, – заметила При. – Это было жестокое ножевое ранение. Возможно, убийца не беспокоился, что его заметят. Он мог замаскироваться – так много возможностей.

– Это правда, – согласилась я.

– Тем не менее смерть Кайлы сподвигла меня стать решительнее. – Хэл обвел рукой комнату. – Вы только посмотрите на все это! Какой успех! Вот что происходит, когда я следую советам своих молодых сотрудников.

Я улыбнулась.

– Явка феноменальная, даже с учетом убийства.

– Может быть, как раз с учетом убийства. – При вскинула бровь.

– Что доктор Колдуэлл сказала о магазине? Завтра мы открываемся или пора воплощать в жизнь план Б?

Никакого плана Б у меня еще не было, и мне, похоже, предстояла непростая ночь.

– Она дала нам зеленый свет. Есть небольшой шанс, что она может зайти и задать несколько дополнительных вопросов, но команда очистила место преступления и все привела в порядок. – Хэл судорожно сглотнул, видимо вновь представив эту картину, но быстро собрался с мыслями. – К счастью, место преступления – только гостиная. Доктор Колдуэлл велела одному из офицеров помочь мне убраться. Но до завтра комнату надо будет закрыть. Она оставила указания для уборщиков. Ковры нужно будет отпарить и продезинфицировать. Нам следует убедиться, что комната будет закрыта для посещения до конца выходных. Мы не можем допускать туда гостей.

– Верно.

Перенести улики в другую часть магазина нетрудно. Конечно, интрига с тайным книжным шкафом будет разрушена, но, уверена, гости войдут в наше положение.

– Доктор Колдуэлл сказала, что у нее есть несколько зацепок, которыми команда будет заниматься следующие несколько дней. Она попросила дать ей просмотреть наши журналы продаж и клиентские файлы. Я спросил, считает ли она убийцей кого-то из местных жителей или думает, что этот человек приехал сюда специально свести счеты с Кайлой. – Он вновь одернул галстук.

Мне захотелось сказать, чтобы Хэл снял его, если хочет. Ему не нужно было торжественно одеваться, особенно в свете того, что он пережил.

– И что она ответила? – спросила При.

– Она ответила, что пока еще слишком рано делать какие-либо предположения. – Хэл тяжело вздохнул.

Это я могла сказать ему и сама.

– Хотя я немного обеспокоен, потому что она недвусмысленно заявила, что пока убийца не арестован, все в городе должны быть в курсе и начеку. Они не знают, с кем в данный момент имеют дело, а это значит, что каждый может быть подозреваемым или жертвой. – Морщины на лбу Хэла стали глубже. – Я не могу представить, что пострадает кто-то еще. Это будет просто ужасно.

– Уверена, доктор Колдуэлл отменила бы все мероприятие, если бы считала, что мы в серьезной опасности, – сказала я, надеясь, что голос звучит убедительно.

Хэл кивнул, но не похоже было, что он действительно мне поверил.

– Надеюсь, вы правы. Тем не менее мы должны обязательно сообщать обо всех странностях.

– Конечно.

Я не стала упоминать о нашем разговоре с доктором Колдуэлл, посчитав, что будет лучше не говорить Хэлу о моем участии в расследовании. Не волновать его слишком сильно.

Мы обошли бальный зал, я сделала множество фотографий гостей в костюмах и самой вечеринки, чтобы потом выложить в соцсетях и поднять интерес к другим нашим мероприятиям. Новость о том, что здесь произошло настоящее убийство, могла вызвать интерес совсем другого рода. Я не хотела привлекать сюда толпу желающих взглянуть на место преступления. Это не детективный сериал. Оборвалась жизнь, и я не могла представить, что наш маленький городок наводнят представители СМИ. Как там говорится, любой пиар – хороший пиар? В данной ситуации я была не согласна, но мне приятно было отвлечься от мыслей о Кайле и сосредоточиться на наших гостях, полных восторгов и творческого энтузиазма.

К тому времени, как вечеринка начала подходить к концу, я окончательно вымоталась. Мне очень хотелось в свой уютный домик, в теплую кровать. Я с трудом могла дождаться минуты, когда свернусь на ней калачиком с Профессором Пламом и кружкой шоколадного молока, уткнувшись носом в книгу. Это был долгий день, и из-за неожиданного поворота событий он стал еще насыщеннее.

– Забегай ко мне завтра, когда будет свободная минутка, – на прощание сказала При. – Я тебе приготовлю что-нибудь особенное, и мы обменяемся новостями о том, что слышно об убийстве Кайлы.

– Звучит как план.

Я обняла ее и побрела к дому. Мой коттедж находился всего в нескольких кварталах от главной городской площади, среди других десяти одноэтажных домов в общем дворе. Мне нравилось, что я могу гулять по этому двору и что большинство моих соседей – пенсионеры, воспринимающие меня как внучку. Часто, вернувшись домой, я находила на пороге корзинку свежего хлеба, коробку теплого шоколадного печенья или баночку куриного супа.

Идя по городу, я видела оживленные пабы и рестораны. Люди заходили и выходили, все столики были забиты. В пиццерии играла живая музыка, аромат теста и чеснока был таким бесподобным, что мне самой захотелось заглянуть туда и перекусить, несмотря на поздний час.

Я никогда не видела Редвуд-Гроув таким оживленным. Когда я свернула на Сидар-авеню, голоса и музыка чуть стихли. Я слышала шорох собственных шагов и легкий ветерок, шуршавший в деревьях.

Я срезала путь через Океанический парк, тускло освещенный фонарями, выстроенными вдоль дорожки.

Обычно, чтобы меня испугать, нужно как следует постараться. Это не так-то просто. Но после всего пережитого нервы были на пределе, и мне показалось, что за мной кто-то идет.

Я слышала шаги.

Я остановилась на полпути и обернулась.

Краем глаза заметила какое-то движение. Замерла.

Может быть, меня преследовал убийца? Но зачем?

Могло ли это быть связано со смертью Скарлетт? Что, если это была долгая игра? Вдруг убийца выслеживал всех нас и убивал по очереди?

Я не общалась с бывшими однокурсниками. Может быть, за эти десять лет уже многие стали жертвами?

Все мое тело пульсировало от нервной энергии. Я набралась смелости и обернулась.

– Эй?

Мне ответил лишь порыв ветра, который согнул ветви крепкого дуба, отбросив призрачную тень на тротуар.

– У меня есть газовый баллончик, – крикнула я. У меня его не было, но попытаться стоило.

И снова в ответ послышалась лишь приглушенная болтовня гостей фестиваля в нескольких кварталах отсюда.

Энни, ты ведешь себя глупо. Здесь никого нет.

Я выдохнула и продолжила путь.

До дома оставался всего один квартал. С этим я могла справиться.

Мне просто нужно было немного поспать и встретить новый день. Мой разум работал сверхурочно, выстраивая фантастические теории о том, что меня преследует серийный убийца из колледжа. Я свернула на Вудленд-Террас, улицу, которая заканчивалась тупиком.

Стараясь не думать о плохом, я двинулась дальше, но, когда коттедж показался в поле зрения, шаги и тяжелое дыхание стали ближе и громче.

За мной определенно следили.

Вопрос в том, смогу ли я добраться до дома, прежде чем меня догонят?

Пятнадцать

Я перешла на бег. Рисковать было не время и не место. Грудь сжалась, будто я пыталась дышать под водой.

Зачем кому-то понадобилось меня преследовать?

Что я натворила?

Я увидела что-то, чего не должна была видеть? Убийца думал, что я знаю больше, чем на самом деле?

Вопросы бились в голове. Глотая прохладный вечерний воздух, я рванула к дому. Внутри было темно, а мои соседи уже давно спали.

Останавливаться, чтобы вынуть ключи из сумки, было слишком рискованно. Как я могла обезвредить преследователя? Только кричать в надежде, что кто-то из соседей еще не успел снять слуховой аппарат.

Мог ли этот псих настолько обнаглеть, чтобы напасть на меня возле моего же дома? Это было сомнительно, но, с другой стороны, Кайлу убили в книжном магазине посреди оживленного дня.

Я не могла рисковать.

Нужно было опередить его, открыть дверь и войти в дом, прежде чем меня схватят.

Легкие горели. Я никогда в жизни не бегала так быстро.

Наконец впереди показались желтые и мятно-зеленые домики моего тупика, и я метнулась вперед еще быстрее. Запустила руку в сумку в поисках ключей.

Где они?

Пальцы нащупали тюбик блеска для губ, футляр для очков и кошелек. Ключей не было.

О нет. Неужели я оставила их в шкафу с секретом? Мне стало страшно.

Бежать обратно в магазин? Невозможно.

Я хотела закричать, когда почувствовала, что преследователь приблизился. Я вцепилась в ручку сумки. Если он попытается напасть, подумала я, то ударить его сумкой – не самый надежный способ защиты, но лучше, чем ничего.

Сердце колотилось. Вот и все.

Хватит, Энни Мюррей. Ты сильная, уверенная в себе женщина. Соберись.

Я приготовилась к битве, когда мужчина подошел вплотную.

– Энни, я едва за тобой угнался. Черт, ты быстрая. – Сет согнулся, прижал руки к коленям, хватая ртом воздух. – Ты чего так ломанулась?

– Я думала, ты за мной гонишься.

Мой пульс замедлился, но я продолжала крепко держать сумку. Это мог быть убийца – и я была рядом с ним совсем одна.

– Ну да, гнался. То есть не гнался. Я пытался тебя догнать, но ты не остановилась. – Сет сглотнул, схватившись за горло.

– Что тебе нужно? – спросила я как можно спокойнее. Слова Моники о том, что Сет преследовал Кайлу, звучали в голове, как предупреждающая сирена.

– Боже, ну и манера общения со старым другом, – пробормотал он, все еще не в силах разогнуться.

Похоже, он был уже не в той форме, что в студенческие годы. Если после небольшого спринта он начинал задыхаться, значит, я могла без особых усилий от него убежать. Это немного успокоило.

– Мы не старые друзья, Сет, и ты шел за мной по темному тротуару почти в полночь. Какой реакции ты ждал? Не говоря уже о том, что твоя бывшая девушка была зверски убита сегодня утром. Так что я не понимаю удивления.

– Да, наверное, я идиот. Когда ты так говоришь… – Сет поморщился, выпрямляясь, и потер бок. – Блин, я чуть не сдох. С времен бейсбола так не бегал.

– Ты не ответил на мой вопрос. Почему ты за мной гнался?

– Верно. Прости. – Он стянул бейсболку и вытер пот со лба. – Я хотел поговорить с тобой об убийстве Кайлы.

– Сейчас? – Я указала на плывущую по небу луну. – В такое время? Почему ты на вечеринке со мной не поговорил?

– Я хотел наедине, но ты весь вечер общалась с друзьями.

– Зачем тебе нужно говорить со мной наедине? – Я вцепилась в лямку сумки так, что побелели костяшки пальцев.

– Потому что у меня есть важная информация, которой я должен поделиться. – Он поднял руки, будто сдаваясь. – Клянусь, тебе я не сделаю ничего плохого. Я не могу пойти в полицию, и, поскольку мы были друзьями… ну, то есть поскольку мы знали друг друга в колледже, а ты изучала криминологию, я просто подумал, может быть, ты захочешь выслушать или даже выступить в качестве посредника…

– Посредника?

Он переступил с ноги на ногу.

– То, что я тебе скажу, не очень хорошо, но, клянусь, Кайлу я не убивал.

Его признание не нравилось мне с самых первых слов.

– Мы можем где-нибудь посидеть? – Сет многозначительно посмотрел на мой коттедж.

Внутрь я бы его ни за что не пустила.

– Можем тут. – Я указала на два белых кресла-качалки на крыльце – подарок Хэла на новоселье.

– А соседи? – Сет взглянул на коттедж по соседству, в окнах которого не горел свет.

– Если мы не собираемся бурно скандалить, то все хорошо.

Профессор Плам, наверное, до смерти проголодался. Если уж мне предстоял неприятный разговор, я хотела закончить его побыстрее. А Сет что-то мялся. Пришлось взять инициативу на себя:

– Слушай, давай честно. Я готова выслушать все, что ты скажешь, но не доверяю тебе настолько, чтобы впустить к себе в дом. Если хочешь поговорить – давай, если нет – уходи. – Я указала в сторону парка.

– Ладно, ладно. – Он снова поднял руки и протянул ко мне, как будто пытался доказать, что у него нет оружия.

Я наконец отпустила лямку сумки и поднялась на крыльцо. По крайней мере, подумала я, если Сет задумал что-то ужасное, его увидят все, кто не спит в этот час.

– Что такого важного ты хотел сказать, что пришлось за мной гнаться? – спросила я, опустившись в кресло.

Насколько ужасна была эта идея? Кайлу убили всего несколько часов назад, а я сижу на крыльце коттеджа в тупике с ее бывшим бойфрендом поздним вечером, когда все соседи уже спят.

Сет плюхнулся в другое кресло, положил бейсболку на разделявший нас маленький столик и запустил пальцы в волосы. Под светом фонарика его растущая лысина блестела, как отполированная.

– Нелегко о таком говорить, но у нас с Кайлой кое-что было.

Это я уже знала.

– В колледже мы встречались. У нас было все, ну, по серьезке. Все думали, мы поженимся, но на последнем курсе мы довольно мерзко поцапались.

Все мои чувства напряглись. Он признавал, что ситуация стала довольно мерзкой.

– За эти годы я сильно изменился и повзрослел. – Он вырвал веточку розмарина из горшка у меня на крыльце и потер между большим и указательным пальцами. – В двадцать лет я наделал много глупостей, за которые мне теперь стыдно, но мы все совершаем ошибки, верно?

– Смотря какие. – Я чуть качнулась на скрипучем кресле.

– Я знал, что Кайла по-прежнему любит меня, и хотел ее вернуть. Несколько раз мы сходились и расходились, а потом она с чего-то решила, будто я ее преследую. Теперь я понимаю, почему она так думала. Я дежурил возле ее дома в надежде, что она выйдет, и приезжал в ее любимые ночные клубы.

По-моему, это и называется преследованием, подумала я, но вслух не сказала.

– Я не делал ей ничего плохого. Никогда не поднимал на нее руку. Пальцем не тронул. Не знаю, с чего она так испугалась и велела держаться от нее подальше.

– И ты стал держаться подальше?

– Нет. – Он выдернул еще одну веточку розмарина. В холодном ночном воздухе пронесся его успокаивающий аромат. – Вот в чем я виноват. Поэтому и признаю, что в юности совершал поступки, за которые мне теперь стыдно. Надо было ее слушать. Но я думал, что мы снова будем вместе. В конце концов так и произошло, но до этого дела шли довольно мерзко.

– Что ты имеешь в виду?

Сет уже второй раз употребил это словосочетание. Он прижался головой к спинке кресла.

– Она добилась судебного запрета на приближение.

– Что? – изумилась я.

– В конце концов мы все уладили, но… – Он бросил веточки розмарина на крыльцо и вздохнул.

– Но ей пришлось обращаться в суд, чтобы ты держался от нее подальше?

Это мне уже совсем не нравилось.

– Да, но не забывай, что это было давно, около семи лет назад. Потому-то я и говорю, что совершал ошибки. Надо было послушать ее, когда она просила оставить ее в покое. Я думал, у нас есть шанс начать все сначала. Судебный запрет показал, что шанса нет. Это был тревожный звонок. Я пошел на терапию. Я изменился. Кайла это поняла, и мы ненадолго снова сошлись, но на этот раз уже я понял, что мы не будем счастливы. Я чувствовал, что стал взрослее, чем она, проделал над собой больше работы. Она же все еще пыталась вернуть славные годы в колледже.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Он говорил убедительно, но я знала, что лучше не доверять ему слишком легко.

– Потому что полиция мне не поверит.

– У них есть доступ к твоим записям. Они не удивятся тому, что Кайла получила судебный запрет.

– Я знаю. – Он сжал челюсти. – Я уверен, что они уже в курсе и, похоже, собираются меня арестовать. Потому-то я и решил с тобой поговорить.

– Зачем?

– Ты можешь замолвить словечко доктору Колдуэлл? Ты же всегда была ее любимицей. Просто маленькая копия доктора. Все тебя звали детективом Энни.

– Серьезно?

Его слова меня удивили. Поразительно, что Сет вообще меня запомнил. За все годы учебы мы обменялись максимум парой слов.

– Да. Вы со Скарлетт постоянно сидели в библиотеке, изучали файлы дел и заметки.

Я вздрогнула при упоминании Скарлетт.

– Доктор Колдуэлл тебя выслушает. Сейчас я надеюсь только на тебя. Понимаю, что я под подозрением. На вечеринке все об этом шептались. Спрашивали, почему я здесь. Даже Моника говорила, что я приехал в Редвуд-Гроув из-за Кайлы.

– А ты? – с вызовом спросила я.

– Нет. – Он мотнул головой так сильно, что у меня самой заболела голова. – Я приехал из-за Моники, а теперь она меня подставляет.

– Из-за Моники?

Это был неожиданный ответ.

– Мы с ней в очередной раз расстались. Она говорила, что на Фестивале тайн будет выступать ее новый автор, и я подумал, что будет здорово сделать ей сюрприз и поддержать ее. Она очень рада, что подписала контракт с этим парнем. Говорит, его книга может стать ее первым бестселлером «Нью-Йорк Таймс».

– Подожди-подожди. Хочешь сказать, вы с Моникой встречаетесь?

Видимо, я что-то недопоняла. Он и Моника? Бред какой-то. На вечеринке она фактически обвинила его в убийстве Кайлы.

– Ну, не совсем. Мы встречаемся, но я не знаю, где она сегодня проводит ночь. – Он оттолкнулся ногой и чуть качнулся. – У нас пока все не особо серьезно. Я хотел бы ускориться, но она против. Ладно. Я усвоил урок с Кайлой, так что с Моникой веду себя иначе.

Вваливаться на фестиваль, где она работает, было не очень-то деликатно и, если честно, сильно напоминало его поведение с Кайлой, но я держала свое мнение при себе.

– Мы оба удивились, увидев здесь Кайлу. Каковы были шансы? Я не видел ее несколько лет. Я сказал Монике, что Кайла, по всей видимости, увязалась за мной. Она сильно расстроилась, когда я решил с ней расстаться. Думаю, ей нравилось, что я так ей одержим, а когда я пошел на терапию и стал над собой работать, ей это пришлось не по вкусу.

Это было уж слишком.

– Так, может, попросишь Монику поговорить с доктором Колдуэлл? Мне кажется, она может подтвердить все, что ты рассказал мне.

Он вдруг притих, потирая кожу между большим и указательным пальцами.

– Я тоже так думал, но после гибели Кайлы она ведет себя странно. Похоже, думает, что это сделал я. Не знаю, почему так и что изменилось. До сегодняшнего дня у нас все было хорошо, а потом она как будто стала другим человеком. – Он взял со столика бейсболку, принялся крутить ее в руках и мять.

Может быть, это потому, что Моника почувствовала исходившую от Сета опасность? Он казался испуганным, но это могло быть и уловкой.

– Не могу поверить, что это происходит. – Сет стукнулся головой о кресло-качалку. – Я понимаю, что меня могут арестовать за то, чего я не делал, и понятия не имею, как доказать свою невиновность.

– Доктор Колдуэлл – мудрая женщина и блестящий профессионал, – сказала я как можно спокойнее и увереннее. Если Сет был не в себе, я не хотела рисковать и вызывать у него подозрение. – Она не делает поспешных выводов и не судит по слухам.

– Надеюсь, ты права. – Сет вздохнул. – Так ты завтра с ней поговоришь?

– Не знаю, что я могу ей сказать.

– Просто передай все то, что мы с тобой обсудили. Это все, о чем я прошу. Тебя она, по крайней мере, послушает. А вот меня – вряд ли. – Он расправил бейсболку и надел.

Мне не хотелось соглашаться, но Сет был в таком отчаянии, что я не нашла другого способа закончить разговор, кроме как пообещать ему поговорить с доктором Колдуэлл.

– Я сделаю все, что смогу, но гораздо лучше будет, если ты поговоришь с ней напрямую. Если расскажешь все, чем поделился со мной, до того, как она вызовет тебя на допрос, это будет выглядеть намного лучше. Правда всегда располагает больше, чем попытки скрыть прошлое. Я уверена, доктор Колдуэлл примет это во внимание.

Сет кивнул.

– Наверное, ты права. Я так испугался, когда узнал, что Кайлу убили, потому что сразу понял – для меня это ничем хорошим не кончится. Как будто кто-то решил меня подставить.

Так, а вот это уже что-то новенькое.

Кто мог подставить Сета?

Я решила, что подумаю об этом завтра. На первом месте в списке была, разумеется, Моника.

Сет вздохнул и поднялся с кресла.

– Слушай, Энни, я знаю, что мы не были большими друзьями в колледже, и прости, что я тебя так напугал, но я ценю, что ты нашла время меня выслушать.

– Может, в следующий раз лучше напишешь или позвонишь?

Он усмехнулся.

– Ладно.

Я смотрела, как он уходит. Потом порылась в сумке и наконец нашла на самом дне ключи. Это стало большим облегчением. Вряд ли мне хватило бы смелости вновь вернуться в магазин.

После разговора с Сетом вопросов у меня стало еще больше. Казалось, он искренне раскаивался в своем поведении. Он мог причинить мне боль, но не стал – это что-то да значило.

Но все равно я ему не доверяла.

Он встречался с Кайлой и довел ее до того, что она добилась судебного запрета. А потом стал встречаться с Моникой. Он по этой причине приехал в Редвуд-Гроув? Или я просто поздним вечером болтала тут с убийцей?

Шестнадцать

Спала я плохо. Большую часть ночи ворочалась оттого, что мне снились кровавые отпечатки в книжном шкафу и гнавшиеся за мной безликие незнакомцы. Когда я наконец заставила себя выбраться из кровати около восьми, все тело болело так, будто я пробежала марафон.

А ведь мне нужно было оставаться работоспособной! Судя по вчерашнему дню, книжный магазин вновь ожидал приток посетителей, а я еще должна была выяснять, как продвигается наш квест, встречать приглашенных авторов и готовиться к туру гостей по пабам. Еще нужно было пополнить запасы улик, которые гости искали по всему городу, и убедиться, что у компаний, участвующих в интерактивном расследовании, не возникло никаких проблем с теми, кто пытался расшифровать головоломки. Задач было множество, но мыслями я снова и снова возвращалась к убийству Кайлы и попыткам разобраться, что же произошло.

– А ты как думаешь, Профессор Плам? – спросила я, накладывая в миску его любимые лакомства. – Может, мне начертить еще одну таблицу? Я знаю, что доктор Колдуэлл не видит связи между убийством Кайлы и убийством Скарлетт, но вдруг мы что-то упустили?

Я заварила чашку кофе и открыла заметки по делу Скарлетт. Скопировала шаблон и добавила в новую таблицу все, что уже успела выяснить об убийстве Кайлы. Моими главными подозреваемыми были Кэролайн, Моника, Джастин и Сет. У кого был наиболее вероятный мотив? Кто был в книжном магазине, когда ее убили? Было ли у кого-то из них алиби? Следовало действовать методично. Я не могла позволить эмоциям взять надо мной верх, что было не так-то просто, учитывая, что мне пришлось вернуться к файлам дела Скарлетт.

Единственным вариантом был аналитический подход. Я отправила таблицу по электронной почте доктору Колдуэлл и написала сообщение:

Вот все, что я собрала на данный момент. Обсудим это?

Три точки появились на экране почти мгновенно.

Отличная работа, Энни. Сегодня утром встречаюсь с коронером. Днем забегу в книжный магазин. Будьте бдительны. Берегите себя.

Это было интересно. Если доктор Колдуэлл встречалась с коронером, значило ли это, что она выяснила, когда конкретно была убита Кайла?

Пока я доедала овсянку, запивая ее смузи, мне пришло еще одно сообщение – от Кэролайн. Она писала, что платье с книжным принтом, которое я заказала по случаю фестиваля, вчера доставили, и если я хочу сегодня его надеть, то мне лучше поторопиться.

Я действительно хотела его надеть, поэтому натянула шорты и футболку, попрощалась с Профессором Пламом и направилась в «Арт и Факты».

День снова был прекрасным, и я шла по городу, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться пальмами, которые склонились в приветствии на фоне сияющего голубого неба, или вдохнуть аромат цветов жасмина.

Не было причин думать, что сегодня что-то вновь пойдет не так. Но я не могла избавиться от этого ощущения.

Магазин Кэролайн располагался неподалеку от библиотеки, в одноэтажном здании с большими эркерами. Рядом стоял тент в зеленую полоску. Кэролайн покрасила фасад в кремовый цвет и набросала возле окон и дверей зеленые лозы. Дверь была не заперта, поэтому я вошла.

Интерьер был светлым и современным, полы – деревянными и теплыми. Здесь было несколько секций: ювелирные изделия, аксессуары, предметы домашнего декора и одежда. Отреставрированные в середине века кушетки и кресла с подголовниками давали покупателям возможность посидеть, расслабиться и полюбоваться тщательно отобранной коллекцией изделий ручной работы. Примерочные занимали часть дальней стены. Играла мягкая инструментальная музыка, повсюду витал тонкий аромат лаванды и сандалового дерева. Спору нет, создать атмосферу спокойного очарования Кэролайн удалось преотлично.

– Кэролайн, это Энни. Я за платьем, – крикнула я, подходя к кассе.

– Минуточку! – крикнула в ответ Кэролайн. – Сейчас приду, я провожу инвентаризацию. Будьте как дома. Тут есть чай и булочки.

Я осмотрелась и, конечно же, увидела возле примерочной поднос с различными сортами чая и маленькими булочками. Взяв себе ту, что с ванилью, я внимательно рассмотрела стойки, где висели платья и шарфы в богемном стиле. Кэролайн хорошо понимала, какие вещи будут пользоваться популярностью в Северной Калифорнии. Ее выбор одежды был эклектичным и шикарным.

Она вышла из складского помещения, неся в руках футляр для одежды. Кэролайн была воплощением великолепной старости. Длинные седые волосы спадали каскадом по ее плечам. Она почти не красилась, лишь наносила чуть-чуть румян, чтобы подчеркнуть скулы, и капельку блеска для губ.

– Вот оно. Что скажете?

Она расстегнула футляр и показала мне платье из хлопка и спандекса, на котором были изображены стопки книг и увеличительные стекла. Пышная юбка, рукава-крылышки, вырез в форме сердечка, карманы и пояс, который завязывался на талии – в общем, идеальное платье для Фестиваля тайн!

– Вживую оно еще симпатичнее! – воскликнула я.

Кэролайн протянула мне платье.

– Оно очень вам пойдет. Простите, что так долго. Так много заказов.

– Ничего страшного. – Я указала на гардеробные. – Не против, если я там переоденусь?

– Конечно же нет. – Кэролайн указала на мои теннисные туфли. – Вы что, с ними его наденете?

– Ну да. Я же целый день на ногах, буду бегать туда-сюда между магазином и библиотекой.

Она покачала головой.

– Энни, я не могу позволить вам уйти в этих кроссовках. Есть же стильная функциональная обувь. Надевайте платье, а я пока принесу вам кое-что.

Я не стала спорить и переоделась. Платье подчеркивало талию, а темно-синий цвет прекрасно шел к моей светлой коже. Длинные рыжие волосы свободно спадали мне на плечи, в глазах сияли золотистые искорки.

Неплохо, Энни.

Я немного покружилась, чтобы получше оценить, как сидит юбка и смотрится принт на спине.

– Великолепно! – воскликнула Кэролайн, когда я вышла из примерочной. – Вам нужны вот эти туфли и, возможно, серьги, чтобы завершить образ.

Она протянула мне сандалии в синюю и кремовую полоску. На каблуке в пять сантиметров.

– Но я не ношу каблуки!

– Поверьте, они вам понравятся. Они очень удобные и будут очаровательно смотреться с этим платьем. – Кэролайн помахала передо мной сандалиями, соблазняя.

Я послушно обулась, ожидая, что ощущения мне не понравятся, но Кэролайн была права. Туфли действительно были очень удобными.

– Пройдитесь, – велела Кэролайн. – Ну разве не милые?

– Милые, – призналась я.

– Отлично! Значит, берете? Кстати, я и сама точно в таких же. – Она приподняла край льняной брючины, чтобы показать мне сандалии. – Я ношу их целый день, и мои ноги вполне довольны. Сделаю вам скидку двадцать процентов.

– Что вы, не стоит!

– Еще как стоит! Я очень ценю все, что вы делаете для Редвуд-Гроува. Вчера был лучший день продаж с момента нашего торжественного открытия. И это с учетом всего, что натворила Кайла! – Когда она произнесла это имя, все ее тело напряглось.

Я последовала за ней к кассе.

– Я все еще не понимаю, почему она украла вашу концепцию.

– Знаете, у меня с самого начала было плохое предчувствие на ее счет. Я ругаю себя за то, что не доверяла инстинктам, но Джастин так настаивал, что Кайла – профессионал и что с ее помощью я смогу удвоить или утроить продажи.

– Говорите, он вам очень ее рекомендовал?

– Не просто рекомендовал, он сказал, что только идиот может упустить шанс поработать с Кайлой. Что у нее огромный опыт в увеличении онлайн-продаж для других розничных продавцов. Мне уже тогда это показалось странным – если она такая крутая, отчего же не работает в «Состоянии души»? – Кэролайн направила на меня указательный палец, как будто ожидала, что я ей отвечу.

– Может, потому что пиво нельзя продавать онлайн? – предположила я.

Хотя я была согласна, что это странно. Вчера вечером Джастин сказал мне, что они с Кайлой не очень близки и ее визит в Редвуд-Гроув не был запланирован. Почему он тогда так убеждал Кэролайн с ней работать? Пытался ей навредить? Или у них был общий бизнес?

– Верно, но она могла обновить их веб-сайт, попытаться расширить их аккаунты в социальных сетях и даже организовать онлайн-продажи их товаров. Они продают шляпы, толстовки, диски для фрисби, кружки и плакаты. – Кэролайн заправила волосы за ухо, надела очки для чтения, протянула мне аппарат для оплаты картой.

– Когда вы поняли, что она скопировала вашу концепцию?

– Один из клиентов обратил на это мое внимание. – Кэролайн аккуратно сложила в фирменную сумку мои шорты, футболку и тенниску. – Она положила глаз на вазу на витрине. Раза два или три приходила на нее посмотреть. Измерила, чтобы убедиться, что она впишется в ее жилое пространство, сделала фотографии. Но так и не купила. Такое случается. Покупки в розницу не всегда бывают импульсивны. Вы, наверное, и сами сталкивались с подобным. Конечно, у вас цены не такие высокие, но тем не менее.

Я кивнула.

– Это уж точно. К нам часто приходят покупатели, листают определенную книгу и как будто заинтересованы в ней, а потом уходят. Хэл расстраивается, особенно когда они фотографируют книги, потому что мы знаем, что они покупают их в интернете.

– Я думала, не разместить ли мне таблички с надписью «Фотосъемка запрещена». – Кэролайн протянула мне сумку. – Так вот, на четвертый раз она явилась ко мне, сказала, что обожает эту вазу, и показала ее фото у себя в гостиной. Вот тогда мы обе поняли, что она купила вазу не у меня.

Ее взгляд метнулся к эркерам. На витрине стояла керамическая ваза высотой в полметра с гравировкой золотом и серебром. Она была не в моем вкусе, но легко украсила бы одну из величественных комнат «Шкафа с секретами»

– Это та самая ваза? – спросила я.

– Моя покупательница получила рекламное письмо, как она думала, от моего магазина, но оно было от Кайлы. – Она помолчала, втянула щеки, перевела взгляд на вазу, уставилась на нее так, словно все еще не могла поверить в то, что сделала Кайла. – Она не только украла всю мою линейку продукции, но и дала ложную информацию о себе моим поставщикам. С которыми я целый год выстраивала отношения. – Плечи Кэролайн безвольно поникли. – Взять, например, ваше платье. Когда его не прислали к выходным, я позвонила своему представителю у оптовика и объяснила, что оно срочно вам нужно для Фестиваля тайн. Они доставили его мне за ночь без дополнительной платы, потому что знают, что я отличный партнер и буду продолжать продавать для них.

– Вам не стоило так утруждаться, – заметила я.

Желание Кэролайн угодить клиентам было впечатляющим.

– Стоило, – возразила она, – для меня это важно. Но я хочу еще сказать, что Кайла не только обманула моих поставщиков, но и украла мой список клиентов. Она попросила дать ей доступ к списку их адресов, чтобы сделать новостную рассылку, но на самом деле скопировала всю эту личную информацию и разослала им письма, выдав себя за меня. Мои клиенты думали, что делают покупки в моем магазине, но закупались на сайте Кайлы.

– Это ужасно. И, по-моему, противозаконно. Нельзя просто так взять и украсть список адресов.

– Я общаюсь с адвокатом, но сомневаюсь, что я смогу что-то сделать теперь, когда она мертва.

– Вы с ней судились? – удивилась я.

Я знала, что не должна выдавать эмоций, но очень боялась, что Кэролайн действительно окажется убийцей.

– Об этом мы тоже говорили в четверг вечером, – ответила Кэролайн. – Я сказала ей, что мой адвокат свяжется с ней по поводу судебного иска и что я сообщу клиентам об обмане.

– И как она отреагировала?

– Вы же ее видели, верно? Она была пьяна в стельку. И нахамила мне! Не думаю, что она чувствовала хоть немного раскаяния. Кайла заботилась лишь об одном человеке – о себе. Она так меня разозлила, что я ушла с мероприятия, иначе не знаю, что бы натворила. – Кэролайн умолкла, будто хотела сказать что-то еще, но вовремя осеклась.

– Я вас понимаю.

Она отошла от кассы.

– Это неважно. Ее убили, и мне ни капельки не жаль. Я знаю, как ужасно такое говорить, но это правда.

Я попыталась поставить себя на место Кэролайн. Кайла предала ее и сильно подорвала ее бизнес. Но оправдывало ли это радость по поводу ее смерти? Я сомневалась.

– Вам, наверное, уже пора, – предположила Кэролайн.

Это был не очень тонкий намек на то, что она сказала больше, чем хотела?

– Еще раз спасибо за платье и скидку.

– Пожалуйста. Удачи во всем. Так замечательно видеть, как город живет активной жизнью. Вчера было что-то незаурядное. Не представляю, каким будет сегодняшний день.

– Рада слышать. Если что, я на связи. – Я помахала ей на прощание и ушла.

Направляясь в «Шкаф с секретами», я думала о том, что Кэролайн, возможно, и не похожа на убийцу, во всяком случае на первый взгляд, но я и представить не могла, что сотворила с ней Кайла. Кэролайн вложила в бизнес сердце, душу и кучу денег, а Кайла едва все это не уничтожила. Это давало явный мотив для убийства.

Как бы мне ни хотелось исключить ее из списка подозреваемых, наш разговор имел противоположный эффект.

Во многих отношениях у Кэролайн была самая веская причина желать смерти Кайлы. Она призналась в том, что скандалила с ней и пыталась подать в суд, хотя и не верила, что добьется успеха. Но я лично была свидетелем их ссоры. Вопрос был в том, могла ли Кэролайн пробраться в гостиную, убить Кайлу и покинуть «Шкаф с секретами», оставшись незамеченной? Флетчер сказал, что она была в книжном магазине незадолго до того, как я вернулась из паба. Меня совсем не радовала перспектива выяснять такие подробности о Кэролайн, но благодаря доктору Колдуэлл я четко усвоила, что нельзя позволять личным чувствам влиять на подход к расследованию. Я надеялась, что доброе имя Кэролайн не пострадает, но в то же время мне нужно было готовиться и к возможности того, что она окажется убийцей.

Семнадцать

Как и ожидалось, книжный магазин все утро был переполнен. Мне помогали продержаться адреналин и слишком большое количество кофе, выпитого после беспокойной ночи, но больше – энергия наших гостей. Их бурная радость отвлекала от мрачных мыслей. У меня не было времени размышлять об убийстве Кайлы, потому что я поминутно бегала из комнаты в комнату, переставляла книги, отвечала на вопросы и лишь изредка останавливалась на несколько мгновений, чтобы сделать фото счастливых покупателей с новыми книгами.

Мы с Флетчером переложили улики в другое место. Вход в гостиную полицейские перегородили желтой лентой. Попытки объяснить, что здесь произошло настоящее убийство, вызвали множество странных и нелепых разговоров, еще больше все запутавших.

– Энни, я думаю, нужно кого-то поставить у входа, – сказал Хэл, когда я прошла мимо него, неся в зимний сад очередной графин с кофе. – Мне пришлось выгнать человек по меньшей мере двенадцать, которые пробрались под предупреждающую ленту, полагая, что это просто декорация.

– Хорошая идея. Сейчас я только установлю панель, а потом посмотрю по списку волонтеров, кого мы можем там разместить. Думаю, проблемой это не станет.

– Отлично. Спасибо. А пока там постою я. – Хэл отдал мне честь.

Я отнесла в зимний сад кофе, убедилась, что пончики и свежие фрукты, которые я заказала, уже там. Один из волонтеров встречал гостей, следил за сменой панелей и помогал с вопросами и ответами. На день было запланировано шесть тематических мероприятий: два в книжном магазине, остальные – в библиотеке. Помимо этого, в разных частях города проходили выступления других авторов. Я попыталась определить каждого из них в наиболее подходящее ему заведение – например, того, кто писал уютные детективы, отправила в кофейню к При, а того, кто создал серию детективов о полицейском на пенсии, расследующем новые дела в деревеньке на берегу озера, разместила в магазине на открытом воздухе. Составление расписания стало той еще головоломкой, зато дало мне новое представление о том, сколько работы вкладывается в масштабные мероприятия.

– Будет еще кто-нибудь? – спросила я, ставя графин с кофе рядом с пончиками и фруктами.

Марта, волонтер, сверилась с планшетом.

– Нас будет двое.

– Отлично. Вы справитесь сразу с двумя заданиями?

– Предупреждать о времени мероприятий и направлять гостей к микрофону?

– Именно.

Я обвела взглядом длинные ряды стульев, расставленных вдоль деревянных отполированных полов. Солнечный свет лился в большие окна.

– Без проблем. – Она кивнула.

– Отлично. Большое спасибо. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Когда придет второй волонтер, скажите ему, чтобы шел в гостиную. Нам нужен кто-то, кто не даст гостям туда войти.

– Конечно.

Я восхищалась тем, как серьезно наши помощники отнеслись к своим заданиям. Это было одним из замечательных преимуществ жизни в таком сплоченном сообществе, как Редвуд-Гроув. Все хотели, чтобы мероприятие прошло успешно. Для этого действительно понадобились усилия всего города.

Мне нужно было связаться с библиотекой и убедиться, что у При все готово, поэтому, сообщив Хэлу, что скоро его сменит волонтер, и убедившись, что у Флетчера все в порядке, я покинула «Шкаф с секретами».

Библиотека находилась в нескольких минутах ходьбы от площади, рядом с магазином Кэролайн. Она располагалась в большом английском поместье, дававшем любителям книг и исследователям возможность уединиться. Библиотека была моим вторым после «Шкафа с секретами» любимым местом в городе. Здесь можно было найти уютный уголок и провести день, свернувшись калачиком с книгой.

У входа застыл Эли, разговаривая по мобильному телефону. Я не знала, чем вызвана его напряженная поза, – уже привычными узкими джинсами и водолазкой или разговором, который он вел. Я помахала ему рукой, проходя мимо. Он меня проигнорировал.

Библиотека излучала тихое очарование элегантности. Гармоничное сочетание камней медового оттенка и темных деревянных балок отражало классическую эстетику Тюдоров. Когда я прошла сквозь тяжелые дубовые двери, меня встретил запах старой бумаги и полированного дерева. Высокие сводчатые потолки украшала изящная лепнина. Полки, вырезанные из темного красного дерева, тянулись вдоль стен, их поверхности ломились от тяжести множества книг. Большие дубовые столы и кресла с резными спинками давали возможность изучать научные труды. Арочные окна наполняли комнату светом и открывали вид на ухоженные сады.

Невозможно было не поддаться очарованию библиотеки. Каждый раз, когда я заходила туда, мне казалось, будто я попала в какой-то потрясающий сказочный мир.

Большая винтовая лестница слева от меня вела на второй этаж. Я чувствовала, как на меня внимательно смотрят портреты, висевшие возле лестницы. Мне нравился скрип половиц, шелест страниц и тихий шепот. Несмотря на царственное величие, библиотека была не только старым поместьем, полным книг. Это было настоящее святилище Редвуд-Гроува. Сотрудники тоже были полны сил и творческих планов.

– Энни, первое мероприятие только через час, а гости уже начали подходить, – сказала главный библиотекарь, указывая туда, где возле длинного стола стояли ряды стульев и по крайней мере треть уже заняли посетители.

– Надеюсь, это хорошо, – сказала я, бросив туда беглый взгляд.

– Это замечательно. Так приятно видеть интерес к литературе. – Она сияла от гордости. – Кстати, шикарное платье!

– Спасибо. Я только сегодня утром купила его у Кэролайн. – Я приподняла край юбки, чтобы она смогла получше рассмотреть принт. – Я просто зашла проверить, все ли готово и не нужно ли вам чего-нибудь.

– Наши сотрудники библиотеки на высоте, – ответила она и вдруг, поджав губы, оглянулась и шепотом добавила: – Есть один момент.

– Что такое?

– Эли Леджер ждет снаружи. Его нет в списке участников, но, по всей видимости, он считает, что должен провести здесь встречу. Это не проблема, мы можем разместить его в одном из свободных залов наверху. Как ни странно, он сам предложил этот вариант. – Задумавшись, она сказала: – Но мне всегда казалось, писателям хочется большей публичности. И потом, неужели мы что-то упустили?

Это было странно. Я нахмурилась и попыталась вспомнить, не забыла ли я во всем этом безумии планирования, что мы что-то такое организовали. Я была уверена, что нет.

– Нет. Вчера у Эли была презентация в книжном магазине, но сегодня его в расписании нет, – пробормотала я не слишком уверенно.

Неужели я что-то спутала? Вряд ли. Я не один десяток раз проверила расписание. У Эли еще даже не вышла книга. К тому же, если у авторов, приехавших на фестиваль, были какие-то особенности работы, они об этом сообщали.

– Хорошо. Я так и подумала. Он сейчас у библиотеки, звонит своему редактору. Как я уже сказала, мы с радостью примем и его, и его поклонников. Правда, у нас нет его книги, «Священные и жуткие», и, судя по информации, что я нашла, она вообще еще не вышла. Я могу попросить одного из наших сотрудников сделать несколько вывесок, направляющих гостей наверх, где он будет читать отрывки из своей работы. У нас уже есть плакаты. – Она кивнула на мольберты, стоявшие возле стойки выдачи.

– Это так заботливо с вашей стороны. Надеюсь, не слишком хлопотно.

Странно, что Эли потребовал дополнительные мероприятия, но, с другой стороны, в свете его вчерашней презентации удивляться было особенно нечему. У него было чрезвычайно раздутое самомнение, особенно для автора, не выпустившего еще ни одной книги. Может, Моника постаралась.

Главный библиотекарь пожала плечами и улыбнулась.

– Это абсолютно нормально. Чем больше авторов, тем веселее.

– Я поговорю с Эли, когда буду уходить. Напишите, если вам еще что-то понадобится, и спасибо за помощь. – Я обняла ее и ушла.

Эли так и стоял на лужайке перед домом, но хоть разговор закончил. Было, наверное, градусов двадцать семь, а он оделся в водолазку и узкие джинсы.

– Слышала, вы хотите провести бонусную презентацию, – начала я, надеясь, что говорю как профессионал.

– Вы ошиблись, – отрезал он, разминая длинные костлявые пальцы. – Мне гарантированы минимум три презентации за эти выходные.

Гарантированы?

Я почувствовала, как белеют губы оттого, что я сжала их изо всех сил, чтобы не сказать лишнего. Кто он такой, этот парень?

Я прокашлялась и встала в другую позу.

– Интересно, и кто же это гарантировал? Я спрашиваю только потому, что я составила расписание мероприятий, но мне никто не сказал, что кому-то из присутствующих авторов гарантировано определенное число презентаций. – Я достала телефон, готовая показать ему расписание, которое выстраивала несколько часов.

– Вы понимаете, что мне не платят за то, чтобы я тут торчал? – прорычал Эли, обнажив желтые зубы. – Я теряю ценные часы, которые мог бы посвятить творчеству, а меня размещают в посредственной гостинице, не кормят, не оплачивают проезд. Я бы в жизни не приехал сюда на выходные, если бы знал, что это будет так непрофессионально. Вряд ли я рекомендую этот фестиваль другим авторам.

Непрофессионально? Он хоть представлял, сколько неоплачиваемых часов я отработала, собирая средства, чтобы обеспечить приезжих авторов гонорарами и бесплатным жильем? Если бы не щедрость всего нашего сообщества, и фестиваля бы никакого не было.

Да что он о себе вообразил? Мне захотелось его как следует стукнуть.

Я сжала зубы плотнее и натянула вежливую улыбку.

– Уверяю вас, что весь Редвуд-Гроув потратил бесчисленное количество часов на подготовку к мероприятию такого масштаба. Мы привлекли несколько авторов детективов-бестселлеров, и все они остались довольны фестивалем, который мы проводим впервые.

Я не заметила никакой реакции с его стороны, но мне было все равно. Я много работала и не собиралась позволить ему испортить настроение мне и всем остальным, кто с головой погрузился в организацию фестиваля.

– Большинство писателей просто в восторге от нашего захватывающего, инновационного фестиваля. Он дает им возможность выстроить настоящую глубокую связь с читателями. И продажи книг на высоте.

Я не собиралась терпеть оскорбления от Эли. Если книжные захотят, они легко сведут на нет его популярность. Разве Эли не понимал, насколько тесно связаны все в книжном сообществе? Мы продавали очень много экземпляров. Мы рекламировали книги на витринах магазинов и в интернете, делились информацией с коллегами. Мы сообщали о продажах в «Нью-Йорк Таймс» и «Ю-Эс-Эй-Тудэй», номинировали произведения на награды. Его высокомерие по отношению к нам не имело смысла. Обычно авторам приходилось платить за участие в крупных книжных фестивалях. Издательства и книжные магазины никогда не брали на себя расходы. Если уж на то пошло, это Эли должен был поблагодарить нас за поддержку. Но он лишь усмехнулся.

– Это не моя проблема. Я не потакаю читателям.

Тогда удачи с продажей книг, подумала я, но вслух ничего не сказала. Он прокашлялся.

– Я говорил с Моникой, и она сейчас едет сюда, чтобы со всем этим разобраться.

Я подавила желание сказать что-то, о чем могла бы пожалеть.

– И с чем же она должна разобраться?

– С моими выступлениями. Мне обещали персональную автограф-сессию и презентацию книги в дополнение ко вчерашней.

Пока он говорил, ноздри его сильно раздувались. Чем больше времени я находилась рядом с ним, тем сильнее мне хотелось отказаться от любых будущих презентаций и автограф-сессий в «Шкафу с секретами», когда его книга наконец выйдет.

– По всей видимости, библиотека готова отвести вам зал наверху. Что касается презентаций, то мы больше ничего не сможем для вас сделать.

Они были распределены за несколько месяцев, и места просто не хватало.

– Давайте подождем и посмотрим, что скажет Моника.

Он широко расставил ноги и посмотрел мне прямо в глаза, словно пытаясь запугать. У меня были для него новости – это не сработало.

– Моника здесь не главная, – решительно сказала я. – Я – главная.

Его темные глаза, не мигая, смотрели на меня.

– Думаю, что книжный магазин в тяжелом положении должен быть благодарен за то, что такой автор, как я, привлекает туда читателей. Я весьма оскорблен вашим отношением к моему таланту.

Кто этот парень?

Моника появилась прежде, чем я успела ответить, что, по всей видимости, было к лучшему.

– Я тут. Тут я! – крикнула она, зацепилась каблуком за траву и едва не рухнула, но быстро пришла в себя и поспешила к нам.

За эти годы я встречала немало авторов с завышенной самооценкой, но с Эли Леджером не мог сравниться никто. Непонятно было, откуда такое самомнение. Кроме Моники, у него не было ни единого настоящего фаната, насколько я знала.

Мне захотелось пораньше прогнать его с фестиваля. Гибель Кайлы уже испортила праздник, и не хватало только, чтобы Эли все усугубил. У меня и без того хватало проблем – нужно было, чтобы все прошло гладко и успешно, – и времени думать об Эли у меня не было. Вообще, хотелось скорее метнуться домой, налить себе кружку чая и заняться списком подозреваемых. Но расследование гибели Кайлы нужно было отложить, поскольку я отвечала за фестиваль и не собиралась позволить кому-то испортить его остаток.

Восемнадцать

Моника поприветствовала Эли робкой улыбкой, а меня – нервным рукопожатием.

– Доброе утро. Я слышала, тут какая-то путаница?

У Эли был на нее компромат? Рядом с ним она начинала нервничать. Разве не должно было быть наоборот? По моему опыту, именно начинающие авторы стремились угодить редакторам.

– Простите, – сказал Эли, – но это не просто путаница. Меня не приглашают на презентацию. Отказывают в автограф-сессии. Это нелепо. Я что, приехал сюда ради одного выступления в книжном магазине? Не думаю. – На его лице читалось раздражение. Он сделал шаг вперед, вторгаясь в личное пространство Моники.

– Не волнуйтесь, мы все уладим. – Моника жестикулировала так, будто учила кого-то управлять дыханием. – Уверена, это просто ошибка в расписании, которую мы можем исправить. Правда, Энни?

Если бы у нас с Эли состоялся несколько другой разговор, я, возможно, с большей готовностью изменила бы расписание, но делать что-то специально для него мне в этот момент совсем не хотелось.

– Как я уже объяснила Эли, расписание уже зафиксировано и сегодняшние мероприятия никак не связать с тематикой его книги. Первая встреча здесь, в библиотеке, посвящена кулинарным изыскам.

– Нет. Просто нет, и все. – Он вытянул пальцы, сжал в кулаки. – Вы понимаете, что я делюсь с вами золотой коллекцией нуара? Я не писатель для масс, и я не хочу иметь ничего общего с авторами – если их можно так назвать, – штампующими романчики про тортики и котиков.

Его тон был враждебным. Он что, пытался начать скандал? Моя челюсть медленно отвисала.

Черт. Кто. Этот. Парень?

Уютные детективы были одними из самых популярных у нас в магазине. Их родоначальницей стала сама Агата Кристи, и можно было с уверенностью утверждать, что этот жанр не только выдержал испытание временем, но и продолжал привлекать толпы новых поклонников. Я огляделась по сторонам в надежде, что откуда ни возьмись вдруг появится Хэл. Мне бы очень хотелось понаблюдать за их с Эли дискуссией на эту тему. Несколько лет назад Хэл выступил с докладом на конференции в Лондоне о непреходящем наследии жанра. Он рассказал о том, как уютные детективы не только дают возможность разгадать хитроумную головоломку, но и способствуют формированию чувства общности и товарищества, развитию межличностных отношений. Он немало поведал и о хитрых поворотах сюжета, теме справедливости, образах главных героев и литературном мастерстве авторов. Если подумать, не помешало бы вызвать в книжный магазин Лиама Донована, чтобы он пообщался на эту тему с Хэлом.

– Библиотека согласилась выделить зал на втором этаже и предоставить вывески для гостей, которые захотят туда прийти, – сказала я Монике, намеренно игнорируя Эли, – но это все, что я могу сделать. Я составила окончательное расписание мероприятий несколько недель назад. Если у вас возникла проблема, следовало с нами связаться именно тогда.

– Дай нам минутку, Эли, – попросила Моника своего гения, подняв палец и широко улыбнувшись.

Эли пожал плечами и отошел к скамейке, окруженной пышно цветущими розовыми кустами.

– Мне так жаль, Энни. – Моника перешла в пиар-режим. Ее голос стал мягким и тягучим, как джелато. – Но ты же понимаешь, как это бывает с известными авторами. Уверена, ты слышала и не такое. Зря, что ли, ходят все эти шутки насчет звезд, требующих белые розы и зеленое печенье?

Мои брови взлетели.

– Честно – ни о чем подобном я не слышала никогда. Вообще никогда. И он только что оскорбил множество писателей и читателей. Мне нравятся уютные детективы, и они входят в число наших бестселлеров.

Я больше не собиралась любезничать. Монику передернуло, но она быстро взяла себя в руки, глубоко вдохнув и отведя плечи назад.

– Я знаю. Мне очень жаль. Пожалуйста, прими мои извинения от лица Эли. Вчера он впервые выступил на публике, и я уверена, что это просто нервы.

Я была в корне с ней не согласна. Нервничать – это одно. Вести себя как полнейший моральный урод – совсем другое.

– Он на пути к тому, чтобы стать легендой, – продолжала Моника, накручивая прядь волос на палец. – «Священные и жуткие» – один из самых захватывающих сборников рассказов, что я видела в своей жизни. Если ты сумеешь как-нибудь освободить для него немного места в эти выходные, мы тебя как следует отблагодарим, закрепив «Шкаф с секретами» в качестве его официального книжного магазина. Ты первой будешь получать подписанные экземпляры, сувениры, право на презентации, все, что угодно. – Она говорила быстро и, казалось, была в полном отчаянии.

Я покачала головой, не собираясь сдаваться.

– Почему ты так уверена, что его книга станет хитом? По моему опыту, у сборников, как правило, довольно небольшая целевая аудитория.

Может, Эли ее шантажировал? Я никак не могла понять специфику их отношений.

– Рассказы Эли притягивают с первой страницы. Он станет следующим сэром Артуром Конаном Дойлем – я имею в виду популярность его Шерлока Холмса. Я уже веду переговоры о правах за рубежом, правах на экранизацию, аудио. – Она облизнула нижнюю губу и пригладила волосы. – Мы вкладываем большие деньги в этот дебют, и именно поэтому я хочу сотрудничать с вами. Я понимаю, что Эли может быть грубоватым, но это часть его амплуа. Читателям понравится, что его отчужденное отношение соответствует дерзкому стилю.

В этом я тоже не была уверена. Читатели, как правило, ценят в авторах искренность, дружелюбность и самоиронию. Ни одним из этих качеств Эли не обладал.

– Вторая презентация в библиотеке была бы очень кстати, и, если ты придумаешь что-нибудь еще, я навсегда буду у вас в долгу, – умоляла Моника таким тоном, что я легко представила, как она шлепается на колени.

– Я не могу ничего обещать, – неохотно сказала я.

Она бросила взгляд в сторону библиотеки.

– Слушай, можно честно? Мне это действительно очень нужно, понимаешь? Какое-то время я, ну, перескакивала с одной работы на другую, ну знаешь, как это бывает. Получить эту должность было огромным достижением, и я отчаянно хочу ее сохранить. Не знаю, будет ли у меня еще один шанс. Я должна сделать книгу Эли бестселлером, потому что моя карьера и мое будущее зависят от его успеха.

Ох. Вот оно что. Мне стало ее жаль. А вот Эли – нет.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю. Может, он сможет выступить с небольшой речью или почитать отрывки в «Состоянии души», когда мы будем делать презентации в пабах и ресторанах.

– Это было бы здорово. Большое спасибо, Энни. Ты настоящий друг. – Моника потянулась ко мне, чтобы обнять. – Что бы я без тебя делала? Мне так повезло, что именно ты проводишь фестиваль.

В колледже мы почти не общались, а после него не виделись почти десять лет. Такое дружелюбие казалось не слишком-то искренним.

– Как долго вы работаете с Эли? – спросила я.

Она сняла с шеи тонкий узорчатый шарф, обернула вокруг руки.

– Я активно пополняю список и пытаюсь наладить связи с новыми авторами, особенно в жанрах детектива и любовных романов. С Эли я познакомилась на конференции в прошлом году. Он вел круглый стол, и мне сразу понравилась его концепция. Короткие рассказы так недооценены, и я чувствую, что сейчас для них особый момент. В наши дни у читателей так много отвлекающих факторов и сократилась продолжительность концентрации внимания. У сборников рассказов огромный потенциал, и они недостаточно представлены в жанре фикшн. Я попросила его прислать мне заявку и несколько страниц и сразу же предложила сотрудничать.

У нее был весомый аргумент – читателям сегодня действительно было доступно слишком много развлечений. Нам приходилось конкурировать с аудиокнигами, играми, потоковыми шоу и фильмами, а еще, конечно, электронными книгами. Как и сотрудники библиотеки, мы приходили в восторг от тех, кто просматривал стопку за стопкой в поисках малоизвестного или вышедшего из печати произведения, а может быть, любимой книги детства.

– О чем он говорил с Кайлой? – спросила я.

Моника покраснела, поправила шарф и торопливо заговорила:

– Кайла была пьяна. Кто знает, о чем они говорили? Ей нравилось всех бесить. Нравилось чувствовать себя выше других, унижая их. Она получала удовольствие от своего превосходства. Думаю, именно поэтому пыталась помешать презентации Эли. Она терпеть не могла, когда не она была в центре внимания. Вот одна из причин, по которым мы с ней больше не подруги.

Я наблюдала за языком тела Моники. Она не смотрела мне в глаза, когда говорила. Она впилась взглядом в здание библиотеки и говорила быстро, будто за ней гнались. Упоминание о Кайле явно ее смутило.

– Я думала, что у меня галлюцинации, когда увидела ее в отеле. После колледжа я старалась избегать общения с ней. – Моника снова накинула шарф на шею. – Я уверена, что она надеялась вывести меня из себя своим отношением к Эли. Я совершила ошибку, представив его как звездного автора. Она, как обычно, решила действовать исподтишка. Затаила обиду. Я перестала общаться с ней после колледжа, потому что больше не могла выносить ее бесконечные драмы. Она продолжала писать мне, звонить и отправлять сообщения, но я заблокировала ее везде. Это худшее, что я могла сделать, потому что она, как я уже сказала, должна была быть самой важной персоной. Уверена, что мое решение прекратить общение с ней сводило ее с ума.

– Значит, тем вечером вы увидели друг друга впервые после колледжа?

Я была рада, что вывела Монику на откровенность. Пока я не знала, что это значит в плане убийства Кайлы, но тот факт, что у двух бывших подруг были такие спорные отношения, мог означать, что у нее был повод для убийства. Крошечные волоски у меня на затылке встали дыбом, когда я наблюдала, как Моника нервно топчет росистую траву, подбирая слова. Каковы были шансы, что две бывшие соседки по комнате случайно столкнутся на фестивале? Простым совпадением это быть не могло.

Гости уже начали собираться на первое мероприятие. Я посмотрела на часы. Нужно было возвращаться в магазин, но я не могла упустить шанс услышать, что еще скажет Моника.

– Ну, не совсем так. Мы сталкивались на некоторых общих мероприятиях, но я изо всех сил старалась ее избегать. – Улыбка Моники быстро угасла. – Никто из наших девчонок ее тоже не любил. Честно говоря, я вообще не представляю, кому она могла искренне нравиться. По большей части ее просто терпели, потому что боялись последствий. Что она могла, так это напакостить.

– Ты думаешь, Кайла пыталась сорвать презентацию Эли, чтобы тебе отомстить?

– Да. – Моника переступила с ноги на ногу. – Ты ее знала. Это не должно тебя удивлять. Разве ты не помнишь, какой она была королевой драмы? Постоянно врала, сплетничала, пыталась вызвать сочувствие своими нелепыми историями. Отвратительная личность. Не сомневаюсь, она готова была на все, чтобы разрушить мою карьеру. Раз уж она настроилась на вендетту, то, я не сомневаюсь, если бы ее не убили, остаток выходных она потратила бы на то, чтобы уничтожить мою репутацию и репутацию Эли.

Мне захотелось сказать, что Эли отлично с этим справляется и без Кайлы, но откровения Моники были интереснее.

– Кайлу интересовал лишь один человек, всего один – она сама. – Голос и взгляд Моники стали суровее. – Не знаю, зачем она вообще явилась на Фестиваль тайн, но я не стала бы исключать, что она узнала о нас с Эли.

– Подожди, ты думаешь, она приехала на фестиваль из-за тебя?

Это было что-то новенькое. Моника потерла затылок, сжала прядь волос в кулаке.

– Очень даже может быть. Она пыталась навредить моей карьере еще с тех пор, как мы поссорились в колледже.

– Почему?

– Потому что ее бесило, что я положила конец нашей дружбе. Она не смогла этого вынести и с тех пор пыталась помешать моему успеху. – Она дернула себя за волосы, как будто собиралась их вырвать.

– Но ты же сказала, что вы прекратили общаться…

– Мы прекратили общаться, но она была одержима моей карьерой.

Моника слегка покраснела. Ее голос чуть стал выше, как будто ее поймали на лжи. Она медленно выдохнула.

– Я работала в трех издательствах, и каждый раз, когда появлялось объявление о том, что я туда принята, она отправляла в компанию сообщение, где писала обо мне ужасные, ужасные вещи.

– Правда?

Понимала ли Моника, что раскрывает вескую причину желать смерти Кайле?

– Чистая правда. Поэтому мне пришлось заблокировать ее на наших профессиональных страницах в социальных сетях.

Я попыталась принять во внимание все и при этом воздержаться от суждений, но было трудно не задаться вопросом, не могла ли эта ситуация вывести Монику из себя окончательно. И невозможно было не думать о том, был ли как-то связан с этим Сет, особенно после нашего вчерашнего разговора.

– Почему вы вообще поссорились?

Ее челюсть напряглась, и она отошла в сторону, будто пыталась уйти от источника дискомфорта.

– Я тебе уже сказала почему. Мне надоело иметь с ней дело, и в довершение всего она украла мою выпускную работу по английскому. Очень в стиле Кайлы. Она уже так делала, и не раз. Из-за нее меня чуть не исключили. Решили, что это я скопировала работу.

– Что?

Я ничего об этом не слышала. Но я была слишком подавлена гибелью Скарлетт.

– Я не должна была ей доверять. – Тон Моники был ледяным.

Зазвонил ее телефон.

– Прости, это по работе. Мне нужно ответить. Большое спасибо за помощь с Эли, и дай мне знать, когда начнутся презентации в ресторанах.

– Хорошо.

Мне не хотелось говорить с Эли, поэтому я решила пойти в «Кофейные тайны», выпить латте и пообщаться с При.

По дороге через парк я обдумывала наш разговор с Моникой. Могла ли Кайла приехать сюда из-за нее? Это было несколько нелепо, но я не могла исключать и такой вариант. По крайней мере, он казался логичнее, чем приезд Кайлы к Джастину или возвращение в «Арт и Факты», особенно с учетом того, что я узнала от Кэролайн. Чувство вины, накрывшее меня, было таким сильным, что скрутило живот. Если бы я не придумала этот Фестиваль тайн и не разрекламировала в интернете, Кайла могла бы быть еще жива. Это я заманила всех на фестиваль. Что, если моя публикация в социальных сетях спровоцировала убийцу придумать план?

Я пыталась понять, связано ли это с нашим прошлым – могут ли убийства Кайлы и Скарлетт быть переплетены. Эта мысль казалась безумной, и доктор Колдуэлл сразу ее отбраковала, но я не могла избавиться от мысли, что мои бывшие однокурсники приехали в Редвуд-Гроув и спустя несколько часов одна из них погибла.

Но что могло быть общего у Кайлы и убийцы Скарлетт? Это действительно казалось маловероятным.

Зато я узнала, что Кайла украла выпускную работу Моники – во всяком случае, если верить Монике. Это совпадало с тем, что рассказала о Кайле Кэролайн: она имела привычку выдавать идеи, планы и даже готовые проекты других людей за свои. Она навредила себе своими поступками.

Моника, похоже, все еще обижалась на то, что произошло в колледже. Тоже странность, но случались странности и посерьезнее. Одержимость Моники творческой карьерой Эли тоже меня смущала.

И у Кэролайн, и у Моники были причины желать смерти Кайлы, а это означало, что мой список подозреваемых рос, вместо того чтобы сокращаться.

Восемнадцать

Мне срочно требовалось выпить кофе и обсудить все происходящее с При. У входа в «Кофейные тайны» меня встретил пьянящий аромат свежемолотых зерен и горячих булочек с корицей. При разливала эспрессо и общалась с клиентами, ожидавшими фирменные напитки.

– Энни, ты не представляешь, как быстро расходится «Мокко Марпл»! Не помню, когда в последний раз видела тут столько людей сразу. Налить тебе стаканчик, пока не кончился шоколадный сироп?

– Ну конечно. К чему вообще этот вопрос?

В ожидании напитка я разглядывала оживленную кофейню. При не преувеличивала. Гости заняли все столики снаружи и все диваны внутри, кто-то сидел на тротуаре, потягивая пиво, изучая подсказки и карты. Посетители фестиваля обменивались книжными сумками, значками и наклейками, лакомясь ежевичными булочками и яичными бубликами.

Во всем этом было такое всепоглощающее чувство товарищества, что сердце наполнилось гордостью. Я всегда считала, что любители книг – самые прекрасные люди, и эти выходные стали тому подтверждением. Я видела, как зарождаются истории дружбы длиной в целую жизнь. Никогда не думала, что Фестиваль тайн будет настолько захватывающим и трогательным. При мысли о том, что выходные прошли даже лучше, чем я ожидала, я чувствовала облегчение и гордость. Это значило, что Хэлу не придется продавать книжный магазин и что наш небольшой городок больше не будет страдать от нехватки туристов и денег.

– «Мокко Марпл» с двойным сиропом! – торжественно объявила При, вручая мне стакан. – Кстати, мне очень, очень нравится это платье. Оно идеально на тебе сидит.

– Спасибо. Его для меня заказала Кэролайн.

Я осторожно провела языком по накрашенным губам, вдыхая насыщенный аромат кофе. При пенкой нарисовала на нем череп, который был таким очаровательным, что мне жаль было портить ее шедевр.

– Выглядит и пахнет очень вкусно.

– Хит сезона! – При подняла кулак в воздух. – Оставлю его в меню насовсем. А как тебе череп?

– Просто потрясающий. Ты гениальный художник.

Я сделала глоток. Нежный кремовый вкус сменился обжигающей пряной вспышкой.

– Ух ты! Это изумительно!

– Правда? – Глаза При заблестели от восторга. – Сладость в начале и пряность в конце – очень в духе милой мисс Марпл, которая сидит себе в кресле с чаем и вязанием, но ни одной детали не упустит.

– Это уж точно, – я усмехнулась, – Марпл – она такая.

– Умеет ошарашить, да? – При подмигнула.

– Именно. – Я вытерла пену с губ тыльной стороной ладони. – Как идут дела, не считая продаж «Мокко Марпл»?

– Отлично. Твои гости полны энтузиазма. Приятно видеть. – При окинула взглядом чуть поредевшую очередь и уже тише спросила: – Есть новости об убийстве?

– Сегодня утром я говорила с Кэролайн и Моникой, – сказала я, облокотившись на стойку и убедившись, что никто не слышит. – Кайла украла их проекты. – И я выложила ей все известные мне подробности.

– Значит, это могла сделать и та и другая, – предположила При.

Ее многозадачность была просто невероятна. Она ловко разливала эспрессо и запоминала заказы новых клиентов. Динамики играли песню Принса. Время от времени При останавливалась, чтобы упаковать кровавый круассан или волован Ватсона. Она решила сделать ставку на аллитерацию, и я помогала ей как могла.

– Во всяком случае, у обеих есть мотивы, – сказала я, размышляя, не заказать ли еще стаканчик. Я уже выпила чашку кофе в книжном магазине, так что, наверное, стоило притормозить.

– Эли мы тоже исключать не можем. – При долила воды в блестящую эспрессо-машину.

Мне понравилось, что она сказала «мы». Приятно было, что у меня теперь есть напарница. С тех пор как погибла Скарлетт, я была одна. При этой мысли сжалось сердце. Я знала, что Скарлетт только порадовалась бы, но меня не покидало ощущение, будто я ее предаю.

– Интересная мысль. Не думаю, что у него есть мотив, но к нему определенно стоит приглядеться. – Я сделала еще глоток. – Я надеюсь вскоре встретиться с доктором Колдуэлл и сообщить ей все то, что мы узнали.

– Как думаешь, у нее есть на примете подозреваемый? – сказала При, добавляя в очередной напиток шоколадный сироп. – Кажется, в кино полиция всегда знает, кто преступник, и просто должна внимательно наблюдать, чтобы собрать нужные доказательства.

– У меня такое чувство, что, если у доктора Колдуэлл и есть кто-то на примете, она будет держать карты при себе. Я не могу себе представить, чтобы она поделилась этим с нами. Мы с ней встречаемся сегодня днем. Надеюсь, она сообщит мне хоть какие-нибудь новые подробности.

Как и в случае с Моникой, мне было трудно уложить в голове тот факт, что расследованием руководила именно доктор Колдуэлл. Как могло получиться, что в Редвуд-Гроув одновременно приехали мой преподаватель и трое моих однокурсников? Доктор Колдуэлл, судя по всему, была совершенно уверена, что никакой связи с убийством Скарлетт здесь нет. Но ведь она, как любой человек, тоже могла ошибаться, верно?

– Но она сама попросила тебя ей помочь. – При передала очередной напиток очередному клиенту.

– Помощь – понятие растяжимое.

Мой взгляд скользнул к витрине с выпечкой. Круассаны в шоколадной глазури, пронзенные в центре и истекавшие малиновым вареньем, вновь напомнили об ужасной гибели Кайлы. Я схватилась за живот и изо всех сил постаралась выбросить из головы этот образ.

При чуть тише сказала:

– Сегодня утром я проводила собственное расследование в формате подслушивания всех разговоров.

– Не помню, чтобы подслушивание входило в курс криминологии, – заметила я.

– Наверное, ты прогуливала, – невозмутимо ответила При. – Или на него надо было записываться заранее.

Я усмехнулась.

– И как, твои выдающиеся навыки тебе помогли?

– Вообще-то, да. И мне обидно, что ты сомневаешься в моих способностях, – ответила она и указала на столик, за которым стоял Джастин с компанией ребят, знакомых мне благодаря пабам. Они пили кофе и ели пирожные. – Официального подтверждения пока нет, но один из моих источников… – Она выдержала драматическую паузу и чуть приподняла брови. – Не смотри на меня так! У меня есть источники!

– Я в этом никогда и не сомневалась.

– Так вот, один из моих источников утверждает, что у Джастина большие финансовые неприятности, и ходят слухи, что в этом могла быть замешана Кайла.

– В чем замешана? – Я ложечкой подтащила к себе шоколадный сироп со дня стаканчика и слизнула.

– В том, что у него проблемы с деньгами. Деньги – хороший мотив для убийства, – с самодовольным видом заметила она.

– Да ты что?

Широко распахнув глаза, При внимательно наблюдала, как я воспринимаю информацию.

– Но это всего лишь слухи, верно?

– Да. – Она неохотно кивнула. – Но все равно задумайся об этом. Если тут замешаны деньги, это дает Джастину вескую причину желать смерти Кайле.

– Она была его двоюродной сестрой.

Я не могла представить, что кто-то может убить члена семьи. Может быть, потому что мне всегда так остро не хватало брата или сестры.

– Кого это останавливало? – При вскинула бровь и изогнула губы.

– Всякое возможно, конечно, но я не могу представить, как Джастин убивает сестру. – Я сморщила нос.

– А кого из нашего списка ты вообще можешь представить убийцей? Иметь мотив или даже желать чьей-то смерти – это одно, но осуществить это – уже совершенно другое. – При высунула язык, закрыла глаза и содрогнулась.

– Да уж, – согласилась я. – Трудно представить, как кто-то может поступить настолько жестоко.

Перед глазами вспыхнули лица Скарлетт и Кайлы. Мысль о том, что кто-то мог оборвать их жизни, была невыносима. При, вытиравшая стойку, вдруг замерла и провела ладонью по горлу. Я оглянулась по сторонам, чтобы понять, что это значит, и увидела, что к бару приближается Джастин.

– Эй, можно еще?! – Он протянул При пустую бирюзовую глиняную кружку и кивнул мне в знак приветствия.

– Конечно. – При взяла у него кружку и безо всякого стеснения меня толкнула.

– Джастин, можно тебя на минутку? – Я решила, что у меня нет причин скрывать истинные намерения. – Всплыла информация насчет Кайлы, которая касается и тебя.

Он чуть отодвинулся от меня, окинул взглядом стол, за которым его друзья смеялись и пили кофе под золотистым калифорнийским солнцем.

– Хм-м… да, ну, наверное, да.

При поставила перед ним полную чашку.

– Сливки? Сахар?

– Ни того ни другого. Спасибо. – Джастин улыбнулся ей, стараясь не смотреть на меня.

– Пойдем, сядем вон там. – Я указала на столик подальше от толпы.

Джастин последовал за мной, не сказав ни слова. Я подождала, пока он устроится поудобнее. Он положил ногу на ногу, снял ногу с ноги, вновь положил. Стянул вязаную шапку, опять натянул. Если такое поведение вкупе с вытаращенными глазами о чем-то говорило, возможно, источник При был прав. Волосы Джастина, только начавшие отрастать, напомнили мне пушок персика. Он был в мешковатых шортах и фирменной футболке «Состояния души».

– Что такое? Тебе сообщили из полиции? Они выяснили, что случилось с Кайлой? – Слова Джастина слипались в нечто неразборчивое.

– Если честно, дело больше касается тебя.

Он отхлебнул кофе и сплюнул на землю.

– Прости, он слишком горячий. Я такого не ожидал.

Он правда обжегся? Или был испуган моими словами?

– Но при чем тут я? – Он поводил языком из стороны в сторону, пытаясь вернуть чувствительность. Может быть, в самом деле обжегся.

– Я слышала, что у тебя какие-то финансовые трудности.

Он высунул кончик языка и обмахивал рукой.

– Что? Где ты это услышала? От кого?

– Да так, городские слухи. Вот чем плохо жить в Редвуд-Гроуве – сплетни тут очень быстро распространяются, – ответила я, надеясь, что говорю спокойным тоном. Мне нужно было разговорить Джастина, а для этого требовалось, чтобы он увидел во мне союзника.

Его лицо внезапно стало очень печальным. Обычно у меня становилось такое лицо, когда в детстве мама говорила, что мой лимит чтения на сегодня превышен и пора выключать свет.

– И все уже в курсе? – ошарашенно пробормотал он. – Даже полиция?

– Ну не знаю насчет всех, но если я знаю о твоих проблемах, то, думаю, можно с уверенностью предположить, что доктор Колдуэлл и ее команда тоже в курсе.

Джастин надул щеки.

– Черт.

– Так это правда?

Он надул щеки и снова сдул, будто прополоскал воздухом рот.

– Это ужасно. Это правда ужасно. Меня теперь арестуют, да?

– За что тебя арестуют? За то, что у тебя проблемы с деньгами?

– Из-за Кайлы. – Он сглотнул.

Мне почти стало его жаль. Расстроенный, Джастин казался еще более юным.

– Какое отношение Кайла имеет к твоим финансовым трудностям?

Он окинул меня взглядом затравленного зверя.

– У меня был долг. Довольно большой, и она одолжила мне денег. Полиция поймет это по моему банковскому счету. Мне конец.

Двадцать

Вид у Джастина был такой, будто он на грани полномасштабной панической атаки. Он крепко зажмурился и вжался спиной в тент.

– Сделай долгий, медленный, глубокий вдох.

Я вдохнула вместе с ним, набрав полные легкие воздуха и выпустив его через рот. Пальцы Джастина дрожали, когда он пытался выровнять дыхание. Он схватился за горло. Его колени так стучали друг об друга, что можно было подумать, будто началось землетрясение.

– Не могу поверить, что все уже знают. Клянусь, я хотел вернуть ей все, до последнего пенни. Мне просто нужно было немного времени, только и всего. Я ей так и сказал. Отдал все что мог и обещал, что со следующей зарплаты сразу же отдам еще. В новом городе трудно встать на ноги. Мне нужно было платить за аренду, за первый и последний месяц, и купить мебель для квартиры. Кайла это знала.

– Кайла одолжила тебе денег?

Я была поражена, что Джастин признался мне в этом или, во всяком случае, что слухи, которые сообщила При, оказались правдой. Мои колени тоже дрожали, хотя и не так заметно, как у Джастина. В Северной Калифорнии, конечно, нередко случаются землетрясения, но тут причиной было явно не оно.

– Да. Она была этим недовольна, но, когда я устроил ее на работу в «Арт и Факты», она согласилась помочь. Мы же семья, в конце концов. Да и деньги были не такие уж большие. Всего двадцать тысяч, чтобы я мог выплатить часть долга и снять квартиру. Переезд в Редвуд-Гроув стал для меня новым началом. – Он помолчал, положил руки на колени. – Да, я совершил несколько глупых поступков, я слишком увлекался азартными играми… но я изменился. Я покончил со всем этим, когда переехал сюда. Я не играю уже несколько месяцев. И работаю в пабе. Это самая долгая работа в моей жизни.

Я все еще не могла осознать, что Кайла одолжила Джастину денег. Может, для него двадцать тысяч долларов были несущественной суммой, но для меня это были большие деньги. Мог ли он ради них пойти на убийство?

– Ты можешь рассказать обо всем по порядку? – спросила я, при этом не забывая подсказывать ему, как правильно дышать.

Он хватал воздух ртом, как рыба, вытащенная из воды. Его щеки стали цвета герани, свисавшей с подвесных кашпо, которыми было украшено патио.

– Черт. Черт. Этого не может быть.

– Может быть, если ты объяснишь ситуацию, я смогу помочь, – предложила я.

Он помассировал шею.

– Да, конечно. Ладно. Это было странно. Как я уже говорил тебе на днях, Кайла появилась в Редвуд-Гроуве без предупреждения. Я удивился, увидев ее, но это было очень кстати. Я устроился на работу в паб, но никакого плана у меня не было. Первые пару недель я спал в машине. Было тяжело, но, по крайней мере, я мог принять душ на территории ярмарки, ну и кормили меня бесплатно.

Все это было просто ужасно, и мне стало искренне его жаль. Джастин хрипло закашлялся.

– А потом из ниоткуда появилась Кайла, и я сначала подумал, что, может быть, она моя крестная фея. Она предложила мне занять у нее денег, чтобы я мог расплатиться с долгами и снять здесь квартиру.

– По доброте душевной? – перебила я.

– Нет. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Он провел руками по пушистому ежику волос. – Мы с Кайлой никогда не были близки – это я тоже уже говорил. Я не то чтобы очень уж знал ее как человека, но видел, как она себя ведет с другими членами семьи.

– И как же она себя вела?

Я видела, что он нервничает. Потому, что был подавлен гибелью сестры, или потому, что был причастен к ее убийству?

– Прямо скажем, так себе. Постоянно рассказывала какие-то возмутительные истории. Я не знал, верить им или нет, но ее сила заключалась в том, что она торговала секретами. Узнавала слабости людей и использовала против них. – Джастин выдохнул. – Я никогда с ней не откровенничал, но думаю, что она приехала сюда именно поэтому. Она узнала, что у меня проблемы. Может, от мамы или бабушки. Это не было таким уж секретом. В рамках терапии от игровой зависимости я им во всем признался. Вот почему покинул родной дом. Я знал, что меня вновь потянет к друзьям по азартным играм. Приехать сюда означало начать все сначала.

О том, каково это – начинать все сначала, мне было кое-что известно.

– И тебе кажется, что Кайла воспользовалась этим в собственных интересах?

Я не понимала, какой в этом мог быть интерес для нее.

– Теперь – да. Но после того, как я три недели спал на заднем сиденье и питался одной картошкой фри, ее предложение стало настоящим подарком судьбы. Она сказала, что одолжит мне денег, но на некоторых условиях. – Двумя пальцами он смахнул со стола муравья.

– И каких же?

Я показала большой палец двум подросткам за соседним столиком, одетым как персонажи из «Скуби-Ду» – Велма в тыквенно-оранжевом свитере и больших черных очках и взъерошенный Шегги в кислотно-зеленой футболке, который, впрочем, не слишком отличался от большинства старшеклассников Редвуд-Гроува. Хотя пляж был далековато от города, атмосфера курортного городка у нас ощущалась довольно сильно. Если в их компании был тот, кому выпала роль Скуби, я ему не завидовала. Жара и костюм из синтетики и искусственного меха – то еще сочетание.

Джастин с хрустом размял пальцы.

– Мне пришлось начать выплачивать ей долг частями с самой первой зарплаты.

Это звучало разумно.

– И?

– Я не пропустил ни одного платежа. – Его лицо стало фиолетовым, как костюм Дафны.

– Как давно это было? – спросила я.

Джастин поднял глаза и потер лоб.

– Э-э, где-то около четырех месяцев назад.

– Хорошо, значит, ты платил ей стабильно. Какие еще у нее были условия? – Я хотела, чтобы он продолжал говорить.

– Она велела мне организовать встречу с Кэролайн из «Арта и Фактов», но вот тут-то и начались странности. Она хотела, чтобы все произошло как бы само собой и Кэролайн была уверена, будто идея ей помочь принадлежит мне и возникла спонтанно.

Это действительно показалось мне странным. Можно ли было сделать из этого вывод, что Кайла нацелилась на Кэролайн?

– Она знала Кэролайн? – спросила я.

Джастин пожал плечами.

– Без понятия. Никогда мне об этом не говорила. Просто велела убедить Кэролайн, что все это придумал я. А иначе, сказала она, наша сделка будет расторгнута!

– А еще какие-то условия были?

Чем больше подробностей он мне рассказывал, тем вероятнее становилось, что Кайла выбрала Кэролайн. Могла ли у них быть связь, о которой никто не знал?

Он покачал головой.

– Только одно: никому не рассказывать о нашей сделке. Но это было для меня даже хорошо.

– Она дала тебе срок, в который нужно выплатить всю сумму?

Он тяжело сглотнул.

– Нет. Она забирала половину моей зарплаты каждые две недели. Оставляла только на аренду и коммунальные услуги, на разные расходы – почти ничего. Сказала, что я могу питаться на работе и, значит, деньги на продукты мне не требуются.

Половина зарплаты с такой периодичностью, кажется, складывалась в довольно большую сумму.

– Но она не требовала выплатить все к определенной дате?

– Изначально – нет.

Он не стал вдаваться в подробности. Я ждала.

Один из уроков, который мы усвоили на первых лекциях доктора Колдуэлл, заключался в том, что молчание при допросе потенциального подозреваемого может побудить его говорить. Эту проверенную тактику полицейские применяли для создания напряжения. Молчание психологически давило, и человек начинал чувствовать себя уязвимым и разоблаченным. Это служило и для демонстрации авторитета детектива, и для контроля над разговором.

Я понятия не имела, сработает этот прием или нет, но попробовать стоило. Я сделала вид, что подслушиваю разговор команды Скуби, в надежде, что Джастин решит заполнить паузу. Видимо, он понял, что я никуда не тороплюсь, потому что спустя несколько минут нервно заерзал на стуле.

– Слухи меня погубят. Вообще, удивительно, как это еще полиция не окружила кофейню и не готовится меня арестовать.

– Почему? – Мой пульс участился.

– Потому что, когда Кайла появилась в четверг, она потребовала, чтобы я полностью погасил кредит до конца выходных. – Он опустил голову, словно его судьба уже была решена.

– Что?

Он нахмурился и кивнул.

– Да, это был удар под дых. Кто-то, похоже, услышал наш спор в пабе. Она ворвалась туда, уже пьяная, хотя был только полдень. Похоже, у всей нашей семьи какой-то ген зависимости. Как бы то ни было, она сказала, что ситуация изменилась и деньги нужны ей немедленно. Я ответил, что у меня нет такой суммы, о чем она знала и так. Ей было прекрасно известно, сколько я зарабатываю и какую часть каждой зарплаты отдаю ей.

– Сколько еще ты остался ей должен? – Я отодвинула стул, чтобы освободить место компании, искавшей свободный столик.

– Шестнадцать тысяч. – Джастин надул и снова сдул щеки.

– И она хотела получить их сразу?

Неудивительно, что он так разозлился. Сумма была серьезная.

– К концу выходных. Я нигде не мог взять столько денег за три дня. Разве что ограбить банк. Она ответила, что так мне и следует поступить, потому что, если я не верну все до последнего цента, она пойдет прямо в полицию. – Он прижал кулак к губам и покачал головой.

Казалось, он говорил искренне. Но что, если притворялся? Долг в шестнадцать тысяч долларов, который нужно было вернуть к концу выходных, давал очевидный мотив для убийства. Я хотела верить Джастину, но не могла принять его слова за чистую монету.

– И что ты сделал?

– А что я мог сделать? – Он поднял на меня затравленный взгляд. – Пообещал, что буду работать сверхурочно за чаевые, но наберу разве что несколько сотен долларов.

– А ты не знаешь, почему она так резко изменила решение?

Он покачал головой, принялся рассматривать поверхность стола.

– Понятия не имею. Я просто знаю, что с точки зрения полиции все это выглядит просто ужасно. Да?

Я прикусила нижнюю губу.

– Ну, не очень хорошо. Но если ты не против, я дам тебе один совет: найти доктора Колдуэлл и попытаться все ей объяснить. Будет лучше, если она узнает информацию лично от тебя, а не из сплетен.

Он взял пустую кружку, отодвинул стул.

– Да. Пожалуй, ты права. Спасибо за совет.

– Дай мне знать, если вспомнишь что-то еще.

Джастин встал.

– Думаю, я прямо сейчас пойду в полицейский участок.

С минуту я сидела за столиком, обдумывая все, что узнала. Открыла таблицу, внесла туда новую информацию: Джастин был должен Кайле большую сумму денег, которую она внезапно захотела вернуть в полном объеме. Каким изначально было ее финансовое положение? Полагаю, неплохим, если она могла одолжить деньги Джастину. Но почему она это сделала и зачем приехала в Редвуд-Гроув?

По всей видимости, это было связано с Кэролайн, и, значит, я знала, с кем теперь нужно поговорить.

Двадцать один

– Ну, что он сказал? – поинтересовалась При, барабаня пальцами по стойке.

Она накрасила ногти в тон временным татуировкам. Рядом с ней лежал раскрытый альбом для рисования. Я бы дорого заплатила за то, чтобы вставить в рамку любой из ее цветных рисунков, например набросок кофейни, который она сделала со своего наблюдательного пункта. С помощью мягких карандашных штрихов При передала уютную атмосферу оживленной кофейни: веселые зонтики на патио, кашпо с цветами, клиентов, потягивавших латте, струившийся в окна предвечерний свет.

– Он признался во всем, что ты слышала. Слухи оправдались. Кайла одолжила ему двадцать тысяч долларов и поставила ультиматум – вернуть долг до конца выходных, иначе она обратится в полицию.

– Так и знала! – воскликнула При. – Но чем могла помочь полиция?

– Хороший вопрос. Думаю, сейчас самое время найти доктора Колдуэлл. Хочу дать Джастину фору, потому что он собирается поговорить с ней, но не уверена, что доверяю ему. Заскочу в книжный магазин и удостоверюсь, что Флетчер и Хэл пока справятся без меня, а потом – прямиком туда. Хочу рассказать ей все, что мы узнали, убедиться, что Джастин сдержал обещание, и выяснить, знает ли она какие-нибудь неизвестные мне подробности.

– Звучит как план. – При указала на витрину с выпечкой. – Захватишь с собой пирожок Пуаро?

– Что ж, умеешь заинтриговать.

Я обвела взглядом ценники, которые При написала от руки. Маленькие слоеные пирожки с острой курицей карри смотрелись аппетитно.

– Только учти, они вызывают привыкание. Уж не знаю, какой в них секретный ингредиент. – Она взяла карандаш и принялась заштриховывать красным герани на наброске.

– Не пугай меня. – Я скорчила гримасу.

– Такие сочные, тающие во рту, они будут манить тебя сюда, пока ты не купишь весь поднос. Придется тебе так и сделать, Энни, иначе я не сдержусь. И конечно, пока я буду набивать щеки, сюда придет Двойной Американо.

Я рассмеялась.

– Что ж, ради тебя я согласна рискнуть.

– Ты настоящий друг.

– Попозже прогуляемся по пабам?

– Да, но только потому, что там есть пиво.

При подмигнула, и я ушла, пока она не уговорила меня на еще какой-нибудь пирожок, ванильный кекс или пончик По.

«Шкаф с секретами» был полон гостей, ожидающих, когда начнется мероприятие на тему «Как устроить слежку за подозреваемым». Его придумал Хэл еще во время самого первого нашего мозгового штурма. После мастер-класса писатели должны были отправиться бродить по городу в надежде, что компании фанатов их не поймают. Я не могла дождаться, когда все это начнется.

– У вас перерыв-то хоть был? – спросила я Флетчера, устало вытиравшего лоб шелковым шарфом в ломаную клетку.

Он продавал книгу за книгой, попутно направляя гостей в зимний сад. Костюм Шерлока он сменил на брюки цвета хаки, сшитые на заказ, белую льняную рубашку на пуговицах и этот самый шарф. Казалось, он только что сошел со страниц романа Элизабет Питерс о раскопках в Египте.

– Люди прибывают и прибывают. – Он махнул шарфом в сторону очереди. – До этого был мастер-класс «Как поставить сцену убийства», и зрителям не то что сесть – встать было негде. Оглушительный успех!

– Мне так жаль, что я это пропустила.

Проводить и организовывать мероприятия было неудобно тем, что я не могла присутствовать на всех сразу. Отслеживая зацепки, которые могли бы помочь мне разобраться с убийством Кайлы, я еще больше усугубила ситуацию. Вот бы клонировать себя!

Этого мастер-класса я ждала с нетерпением. Мы пригласили актеров из местной театральной студии, чтобы они разыграли на сцене эпизоды убийства, описанные приглашенными авторами. После обеда нас ожидали не менее интересные мероприятия: мастер-класс по гаданию на картах таро, для которого Флетчер заказал новенькие блестящие колоды, чтобы гости могли поупражняться дома, и урок, как вскрывать замки и освобождаться от наручников, от писателя, в совершенстве овладевшего этим искусством. Я хотела участвовать во всем!

– Было очень шумно, – сказал Флетчер, упаковывая огромную стопку уютных детективов, – и, судя по тому, что я слышал, уморительно.

– Этот фестиваль – самое веселое, что было в моей жизни! – вмешалась покупательница, ожидавшая свою покупку. – Надеюсь, вы проведете фестиваль в будущем году, потому что я обязательно вернусь.

– Мне так приятно это слышать, – сказала я ей, обходя прилавок, чтобы помочь Флетчеру.

Он не возражал.

– Хочешь, отдохни пока, – предложила я ему.

Длинная очередь меня не пугала, а, наоборот, придавала сил. Видеть магазин полным довольных покупателей для меня значило воплотить давнюю мечту. Мне хотелось ущипнуть себя. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И вместе с тем не отменяло того факта, что Кайла погибла.

– Ну, если ты правда не против… – Он вытер пот со лба.

– Конечно.

Я обеспокоенно посмотрела на него. У него был такой вид, потому что он устал от насыщенных событий и жаждущих внимания покупателей или его тоже накрыло с головой ощущение реальности убийства?

– Ты бы написал мне сообщение, я бы сразу и пришла.

– Да все в порядке. Просто… – Он осекся и придвинулся ко мне поближе, чтобы его не услышали покупатели. – Полиция снова здесь, и они хотят задать мне еще несколько вопросов. Как ты думаешь, что это значит, Энни?

– Это значит, что они хотят задать тебе еще несколько вопросов. – Я сложила романы Мэри Хиггинс Кларк в большую сумку и передала ее покупателю.

– Но почему мне?

От пота его воротник покрылся пятнами. Флетчер пытался получше разложить наклейки, но они выскальзывали у него из рук. Почему он так нервничал?

– Как думаешь, они что-то видели? – спросил он, вытирая ладони о штаны цвета хаки.

– В каком смысле?

– Да нет, ни в каком. Неважно. Забудь. Я тебе ничего не говорил. – Он сунул насквозь промокший шарф в карман.

Я широко распахнула глаза от изумления. Флетчер что-то скрывал? Это был всего лишь стандартный протокол, согласно которому доктор Колдуэлл следила за нами всеми. Я выбросила из головы эту мысль, занялась покупателями. Когда у меня наконец выдалась свободная минутка, я увидела несколько пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от Моники. Первое из них гласило:

Все улажено. Эли будет в пабе. Спасибо!

Она взяла на себя организацию автограф-сессии для Эли… что? Я просто обещала подумать над этим, но и представить не могла, что она воспримет это как знак двигаться дальше, не посоветовавшись со мной. Мне захотелось сразу же отменить все, но дел без того хватало. Зато теперь мне не нужно было самой думать, куда еще засунуть этого эгоцентрика.

Правда, я сомневалась, что Эли привела в такой уж восторг идея выступать перед посетителями паба. Гости со стаканами пива и бокалами «Кровавой Маргариты» были совсем не его контингентом.

– Энни, наконец-то! А я вас искала.

Голос доктора Колдуэлл вынудил меня оторваться от экрана. Я подняла глаза и увидела, что она подходит к кассе. Узкие брюки, белая блузка, невысокие каблуки – ее образ идеально подходил для детектива. Она могла бы легко пройти кастинг на роль, потому что все покупатели сразу же повернулись к ней. Под мышкой у доктора Колдуэлл был зажат черный кожаный блокнот. Флетчер был прав – она, по всей видимости, явилась задать свидетелям несколько дополнительных вопросов.

– Здравствуйте, доктор Колдуэлл. – Я улыбнулась. – Великие умы мыслят одинаково. Я как раз собиралась зайти к вам.

– Сейчас подходящее время? – Она кивнула в сторону двери. – Мы можем ненадолго уединиться?

Очередь рассосалась, но я не могла оставить кассу без присмотра.

– Сейчас, только найду кого-то, кто меня подменит.

– Или, может быть, через двадцать минут встретимся в парке? Мне не помешает освежиться, и я слышала, что там продают убийственный малиновый лимонад.

– Хорошо, давайте там.

Значило ли это, что она хотела поговорить со мной за пределами магазина? Я обратила внимание, как она, прежде чем выйти, методично осмотрела все витрины, заглянула в зимний сад, внимательно изучила выставленные на продажу книги. Одну она взяла, полистала, вернула на место и вышла.

Мне вновь стало чуть легче от осознания, что ситуация под контролем именно доктора Колдуэлл. Я понятия не имела, почему эта конкретная книга привлекла ее внимание, но знала, что она использовала все приемы, которым научила меня. Оценка показаний свидетелей в лице меня и Флетчера, вероятно, была частью ее попытки собрать головоломку воедино. Я спокойно к этому отнеслась, а вот Флетчер, по всей видимости, отреагировал слишком остро. Я попросила одного из волонтеров постоять за кассой и направилась в парк.

Даже несмотря на отсутствие близости к океану, в Океаническом парке было волшебно. Его окружали высокие секвойи. К услугам посетителей были детская игровая площадка, розарий и деревянный павильон, где проходили общественные мероприятия. Доктор Колдуэлл ждала меня на скамейке под древней глицинией. Она протянула мне стаканчик с ярко-розовым лимонадом.

– Я не знала, какой вы больше любите, обычный или малиновый, но разве можно устоять перед этим цветом? – Она повертела в руке стаканчик, любуясь оттенком.

– Нельзя. – Я взяла у нее лимонад. – Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Она надвинула очки на макушку, сделала большой глоток и пристально посмотрела на меня. – Даже не представляю, каким триггером для вас стало все пережитое, учитывая убийство Скарлетт.

Я не ожидала, что она так откровенно об этом скажет, и прижала руку к груди, будто пыталась защитить сердце от резких слов. Она погладила меня по руке.

– Простите, Энни. Просто вся эта история и у меня вызвала прилив ностальгии.

Не сказала бы, что ностальгия – подходящее слово, чтобы описать мое состояние.

– Я часто думаю о Скарлетт, – тихо сказала она, поставив стаканчик на скамейку.

Я не рискнула ничего ответить и просто кивнула.

– Есть истории, которые навсегда остаются с нами, а Скарлетт… ну, вам-то не нужно объяснять, как ее гибель на меня повлияла. Она стала причиной, по которой я здесь.

– Она?

– После того, что случилось, я уже больше не могла преподавать. – Она покрутила в руке стаканчик. – Чтобы все это пережить и сгладить чувство вины, я с головой погрузилась в работу в полиции.

Я нахмурилась.

– Чувство вины?

На миг она абсолютно застыла, ни один мускул на ее лице не дрожал.

– Я не должна была позволять студентам заниматься активным делом.

– Вы же не знали, – сказала я, пытаясь ее утешить.

Чувство вины сопровождало меня постоянно. Трудно было осознавать, что она переживает то же самое. Большую часть сознательной жизни я мечтала вернуться в тот день и изменить прошлое.

– Считаете, убийства Скарлетт и Кайлы не связаны?

– Насколько я могу судить, именно так.

Я не знала, лучше мне стало от этих слов или хуже.

– Нет смысла жить прошлым, верно? – На ее лице промелькнуло странное выражение, она встряхнула головой и выпрямила спину. – Как бы то ни было, я хочу сказать, что, хотя убийство двух бывших однокурсниц, безусловно, совпадение, я изучила все вещественные доказательства и провела предварительные допросы подозреваемых, взяла показания свидетелей и поговорила с коронером. Нет ничего, что связывало бы эти два дела. Надеюсь, это вас успокоит, по крайней мере в какой-то степени.

– Да, конечно.

Я отпила терпкого лимонада, лишь теперь начиная осознавать, какое облегчение принесли мне ее слова. Я надеялась, что она права. Она была экспертом. Она должна была быть права. К тому же эта теория в любом случае никуда не годилась. Каковы были шансы, что убийца Скарлетт снова нанесет удар почти десять лет спустя? Хотя это было нелепо, подсознательно я все же чувствовала страх, что два убийства связаны. И наконец кто-то авторитетный развеял этот страх.

– Понимаю, как это глупо, но я задавалась вопросом, не преследует ли всех моих однокурсников серийный убийца. Думаю, хорошо знать, что мне ничего не угрожает.

– Я бы не стала заходить так далеко. – Она подняла указательный палец. – Но убийца Кайлы все еще на свободе. Пока он не арестован, я призываю вас продолжать соблюдать осторожность. Следите за своим окружением. Будьте бдительны.

– Вы ведь не думаете, что лично мне что-то угрожает?

Я обвела глазами парк. Было страшно представить, что среди нас убийца. Я знала, что, если угроза серьезна, доктор Колдуэлл не станет этого от меня скрывать. Это казалось маловероятным, и все же, учитывая связь Кайлы с моим прошлым, я не могла не думать, что могу упустить какие-то детали. Она поджала губы – не знаю, из-за ледяного лимонада или потому, что не хотела говорить мне правду.

– Я обязана обеспечить безопасность всего сообщества.

Это был не вполне тот ответ, на который я рассчитывала.

– У вас есть еще какие-нибудь зацепки? – спросила я, видя, что она не собирается посвящать меня в подробности.

Она откашлялась, взяла лимонад.

– Расскажите мне о Флетчере Хьюзе.

– Что вам о нем рассказать? – Я пыталась убедить себя, что она хочет лишь пересмотреть наши свидетельские показания, но ее настороженный взгляд говорил о другом.

– Вы видели его примерно в то время, когда нашли тело?

Ее лицо ничего не выражало. Вообще ничего. Я видела – она что-то скрывает.

Я покачала головой, глядя на фонтан в центре парка. Его мелодичное журчание чуть успокаивало нервные спазмы, сжавшие мой желудок. Она же не могла всерьез думать, что в этом замешан Флетчер? Или могла?

– Нет, – сказала я, помолчав и удостоверившись, что мне не изменяет память. – Там были только я и три женщины. Флетчер попросил меня помочь клиенту найти нужную книгу. Заодно я сфотографировала женщин, и именно тогда одна из них сказала, насколько достоверно то, что у нас есть настоящее тело.

Я ведь уже все это ей рассказала. Зачем она снова задавала мне те же вопросы?

– Спустя сколько времени после того, как вы обнаружили тело Кайлы, появился Флетчер? – Она вынула из сумки кожаный блокнот и ручку и ждала, пока я отвечу.

– Не могу сказать точно. Может, через пару минут.

Я заметила компанию, преследовавшую писателя, который вчера собрал огромную толпу в зимнем саду. Мне захотелось заснять погоню на телефон, но я боялась пропустить хоть слово из того, что скажет доктор Колдуэлл.

– Хм-м… – пробормотала она.

Почему она спрашивала о Флетчере? С того самого дня, как я устроилась работать в магазин, Флетчер взял меня под крыло. Я никогда не забуду, как он принес мне чашку горячего кофе, а потом устроил для меня двухчасовую экскурсию, показал, как открыть шкаф с секретом и где мы разместили редкие экземпляры первых изданий. Его энтузиазм был заразителен, а четкое понимание особенностей работы убедило меня в том, что мое решение переехать в Редвуд-Гроув было абсолютно правильным. С того самого дня мы подружились. И мне не нравилось, что доктор Колдуэлл интересовалась им в связи с убийством Кайлы. На то, что здесь замешан Флетчер, шансов не было. Ни одного.

– Вы думаете, что Флетчер…

Ее губы снова скривились.

– Мистер Хьюз забыл поделиться важными подробностями. Я не имею права о них распространяться, но у меня есть некоторые серьезные опасения по поводу того, что он скрывает информацию о деле.

– Он? Скрывает?

Ее лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Как давно вы его знаете?

– Несколько лет. – Я поерзала на скамейке, скрестила ноги, натянула край платья на колени. – Он уже давно работал в «Шкафу с секретами», когда я туда устроилась. Флетчер – хороший друг. Он и мухи не обидит.

– Как бы то ни было, утаивание информации об убийстве – само по себе преступление. – Она отложила блокнот и покрутила в руке стаканчик, на дне которого уже таял лед. – Это вы должны помнить.

Да, препятствование правосудию было серьезным правонарушением. Флетчер мог оказаться в тюрьме или в суде. Такого поворота событий я не ожидала.

– Я не знаю, что сделал Флетчер, и вам не нужно об этом рассказывать, но я могу за него поручиться. Он немного странноват, но он не убийца, – настаивала я. Мой голос, пожалуй, звучал слишком резко, и я понимала, что на мою точку зрения влияет дружба с Флетчером, но я не могла позволить всерьез считать, что Флетчер убил Кайлу.

Доктор Колдуэлл помешивала лед соломинкой.

– Я была бы признательна, если бы вы проследили за его перемещениями в магазине. Пожалуйста, сообщите мне, если заметите что-нибудь странное.

– Хорошо, – ответила я, все еще не в силах отойти от шока. Я отказывалась верить, что у Флетчера есть склонность к насилию. – А Джастин с вами говорил?

Флетчер не мог быть ее единственным подозреваемым. Мне нужно было знать, довел ли Джастин дело до конца.

– Да, – она сухо кивнула.

– Что вы думаете о его финансовом положении? Мог ли он убить Кайлу, потому что понял, что не сможет вовремя вернуть ей долг? И что могли бы сделать полицейские, если бы она пришла к вам и объяснила, что он должен ей денег? Стали бы они вообще вмешиваться?

– Сомневаюсь. Они отправили бы ее к посреднику, который помог бы разработать дальнейший план, но без документов сделать можно было бы мало что. Это работа юристов, а не полиции.

– Я так и думала. – Я вздохнула.

– Могу вам сообщить, что у Джастина есть алиби на тот промежуток времени, когда была убита Кайла.

По всей видимости, оно означало, что Джастина можно исключить из списка подозреваемых.

– Значит ли это, что у вас есть официальные временные рамки убийства Кайлы?

Она полистала блокнот и нашла нужную страницу.

– Коронер считает, что смерть наступила между тремя и четырьмя часами. Джастин находился в пабе, где его видели несколько свидетелей.

– То есть вы не думаете, что он мог это сделать, если только у него не было сообщника?

– Если только у него не было сообщника, – многозначительно повторила она.

У меня свело живот. Она ведь не намекала, что его сообщником был Флетчер? Или я ошиблась в друге?

Нет. Флетчер не был убийцей. Он не мог им быть.

Я всегда восхищалась доктором Колдуэлл и уважала ее, но насчет Флетчера она ошибалась. Я отказывалась верить, что он мог иметь какое-либо отношение к смерти Кайлы, и готова была на все, чтобы доказать ей обратное.

Двадцать два

Доктор Колдуэлл вновь надвинула очки на кончик носа, чтобы внимательнее просмотреть записи.

– Вы заметили что-нибудь еще? Ваше письмо я получила, спасибо за ценные наблюдения. Не то чтобы я ожидала от вас меньшего. Вы всегда были моей любимой студенткой.

– Спасибо. А вы – моим любимым преподавателем. – Но я не могла допустить, чтобы разговор о Флетчере на этом и закончился. Я должна была защитить друга. – Уверена, что Флетчер здесь ни при чем. Это один из самых добрых людей, кого я знаю. – Я заметила, что голос срывается на писк.

– Есть доказательства, которые говорят об обратном. В частности, в соцсетях выложено видео, которое указывает, что у Флетчера была ссора с жертвой. В настоящее время оно проверяется.

– Что?

Рука сама собой потянулась за телефоном. Флетчер поссорился с Кайлой? Когда?

– Как я уже сказала, сейчас мы проверяем подлинность. – Доктор Колдуэлл перелистнула блокнот. – Есть ли еще что-то, что вы хотели бы мне сказать?

Я вкратце изложила ей наши разговоры с Кэролайн и Моникой. Она внимательно слушала, время от времени записывая что-то в блокнот. Я была рада поделиться подробностями, но никак не могла перестать думать о Флетчере. Как теперь было доказать его невиновность? Мне захотелось скорее остаться одной, найти видео и выяснить, что же произошло.

– Сет тоже учился с вами вместе, – сказала доктор Колдуэлл. – Вы хорошо знали его в студенческие годы?

Я покачала головой.

– Нет, у нас было мало общего. Он любил бейсбол и вечеринки, я же сосредоточилась на учебе.

– Это точно. Позвольте мне еще раз сказать вам, что я очень ценю таких старательных студентов, как вы, Энни Мюррей. Это редкость. – Она крепко пожала мою руку. – В эти выходные вы общались с Сетом?

– Да, вчера вечером он бежал за мной до самого дома.

Неужели мне пришло в голову сообщить об этом только теперь? На меня навалилось столько всего, что я не могла удержать в голове так много подробностей.

– В вашем письме об этом ни слова.

Доктор Колдуэлл пристально посмотрела на меня, и я заметила, как расширились ее глаза.

– Он что, угрожал вам?

– Нет. – Я втянула губами кубик льда и вздрогнула, вновь вспомнив, как за мной гнался Сет. – Я была в ужасе, но быстро сориентировалась и не пустила его в дом.

– Энни, вам нужно было набрать девять-один-один, – перебила она. Ее голос от волнения стал хриплым.

– Я бы позвонила, но мне не показалось, что он представляет угрозу. Он едва мог отдышаться после бега, и я поняла, что легко его обгоню или постучу в дверь кого-то из соседей.

Похоже, доктора Колдуэлл не слишком убедили эти аргументы.

– В первую очередь вы всегда должны обращаться в полицию.

– Да, но он объяснил, что не преследовал меня. Просто хотел поговорить. Даже не так: хотел, чтобы я поговорила с вами о нем.

Я заметила двух гостей в плащах и фетровых шляпах, тщетно пытавшихся спрятаться за секвойей.

– Интересно. – Доктор Колдуэлл протерла очки рукавом блузки. – А он говорил что-нибудь об их отношениях с Кайлой?

Я кивнула.

– Он признал, что они расстались в не слишком хороших отношениях и что много лет назад она добилась судебного запрета, но в итоге он принял решение окончательно расстаться, а не она.

Доктор Колдуэлл покрутила очки в руках, внимательно проверяя, стерла ли пятна.

– В вашем разговоре упоминалась Моника?

Облако, закрывавшее солнце, уплыло. Щурясь от ярких солнечных лучей, я прикрыла глаза ладонью.

– Он сказал, что они вроде бы встречаются, но у них сложные отношения. Это показалось мне странным. На вечеринке она говорила с ним холодно и как будто в чем-то его обвиняла.

– Вот как?

– В любом случае, если ему верить, отношения у них близкие.

Гости в шляпах, по всей видимости, заметили свою цель, потому что быстро помчались вперед.

Она вновь надела очки, полистала заметки.

– Моя команда сообщила, что они «мутят».

Я рассмеялась.

– Можно сказать и так.

– Отнеситесь к этой информации как считаете нужным. Если появится возможность пообщаться с Сетом, вспомнить студенческие годы и если вы сможете органично вплести эту тему в разговор, я буду рада узнать подробности, но только если – я подчеркиваю – это будет естественно и непринужденно. Люди часто замыкаются в себе, когда говорят с полицией или еще кем-то авторитетным, но беседа со старым другом может дать гораздо больше подробностей, тем более что он уже вам доверился, и, значит, мы можем использовать эту связь для своего блага. Но только если это не будет для вас опасно.

Я сомневалась, что речь именно о связи, но спорить не стала.

– Понимаю. – Я торжественно кивнула. – Думаю, с этим я справлюсь.

– Действуйте осторожно, очень осторожно, Энни. Вы меня поняли?

Она немного помолчала, чтобы я как следует уяснила ее слова.

– Нам надо подумать, как сделать так, чтобы ваша встреча выглядела непринужденной. Может быть, вы просто продолжите вчерашний разговор, сказав, что пообщались со мной? Или все же не стоит и лучше сделать вид, будто вы хотите вспомнить старые добрые времена – хотя это, пожалуй, будет слишком очевидно?

– Думаю, о старых добрых временах говорить и впрямь не стоит, но мы уже обсуждали тему колледжа, так что вряд ли этот разговор покажется ему странным. Есть какой-то конкретный вопрос, который я должна задать?

– Верю в вашу проницательность. – Она стала собирать вещи. – Должна сказать, Энни, что, хотя мы встретились при довольно печальных обстоятельствах, я рада, что вы согласились помочь. Вы мне скажете, если я слишком сильно буду на вас давить и загружать лишней работой?

– Что вы, я только рада помочь! Всегда лучше что-то делать, чем не делать ничего.

Мысли вновь переметнулись к теме Скарлетт.

– Да, я понимаю. Давайте вечером еще немного пообщаемся. Я собираюсь принять участие в туре по пабам.

– Хорошо.

Я смотрела, как она пересекает парк, держа спину очень прямо, как бросает стаканчик в мусорный бак и направляется к библиотеке. Моя проницательность действительно могла помочь в разговоре с Сетом. Я надеялась, что выясню какие-нибудь полезные факты.

Так что, когда я вернулась в книжный магазин, у меня появились две новые миссии. Во-первых, найти Сета и попытаться что-то узнать об их отношениях с Моникой, а во-вторых, выяснить, что же, черт возьми, произошло у Флетчера.

На кассе его не было.

– Энни, вы вернулись! – воскликнул Хэл. – Я могу попросить вас об одолжении? Мои скрипучие колени совсем не годятся для спуска по лестнице в подвал. Вы не могли бы посмотреть, не завалялась ли там еще одна коробка с носками? Полки с ними совсем опустели.

– Конечно. Буду через пару секунд.

Я была рада, что Хэл решился попросить меня о помощи. Лестница была старой, шаткой и тускло освещенной. Не то чтобы меня радовала перспектива тащиться в жуткий подвал, но, если бы Хэл сломал лодыжку или бедро, вышло бы еще хуже.

Когда я открыла дверь и нащупала выключатель, мне прямо в лицо шлепнулся клок паутины. Узкий проход пропитался влажным запахом сырости. Мигающая лампочка над головой почти не освещала лестницу. Я поправила очки, но мне все равно пришлось прищуриться, чтобы хоть что-то разглядеть.

Просто спустись туда, возьми носки и поднимись обратно. Ничего страшного.

Моя мотивационная речь по степени эффективности была сравнима с гаснущей лампочкой. Ну почему я была такой трусливой?

Может быть, потому что в этом самом магазине совсем недавно произошло убийство? Возможно, на меня наконец-то начинали действовать события последних дней.

Я рискнула спуститься еще ниже, подавляя тревожное ощущение, что на меня движутся стены. Деревянные перила, отполированные за столько лет, были холодными. Добравшись до подножия лестницы, я заметила, что тяжелая дверь кладовой приоткрыта.

Почему?

Сюда мог спуститься только Флетчер или Хэл.

Я ощутила на языке кислый привкус. С трудом сглотнула и сделала шаг вперед. Пылинки мерцали в слабом свете, проникавшем в застекленное окно. Что-то прошуршало, и я замерла. Мышь? Хэл как-то говорил, что надо купить мышеловки. Точно мышь.

Скрестив пальцы, я заглянула в дверь, и именно в этот момент кто-то вылетел оттуда прямо на меня. Я вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Энни, что за черт?

Я опустила руки как раз вовремя, чтобы увидеть, как Флетчер уронил коробку, которую держал в руках, и туча пыли разлетелась, как горсть конфетти.

– Господи, ты чуть до сердечного приступа меня не довела!

– Могу сказать то же самое. Что ты тут делаешь?

Я медленно выдохнула. С того самого момента, как я нашла тело Кайлы, ноги сами несли меня на бешеной скорости, будто я бежала бесконечный марафон. Как я теперь могла вернуться в нормальное состояние?

– У нас закончились носки. – Флетчер нагнулся и поднял коробку.

– За ними Хэл меня сюда и послал. – Я закашлялась и облизнула губы, чтобы во рту было не так сухо.

– Ты знаешь мои методы, дорогая Энни. Я никогда не позволю носкам закончиться. Это наши бестселлеры.

Он прижал коробку к себе и двинулся по лестнице. Идя вслед за ним, я чувствовала легкое облегчение. По крайней мере, Флетчер все еще вел себя как Флетчер.

– А, носки, отлично. – Хэл потер руки. – Никогда бы не подумал, что они будут так хорошо продаваться. Как же чудесно, что в этом древнем магазине есть молодежь. Это последняя коробка. Надо заказать еще. Кто бы мог подумать?

– Я. – Я подмигнула.

– И я, – добавил Флетчер.

Хэл откинул голову назад и усмехнулся.

– Почаще мне напоминайте слушать вас двоих.

– Вы уже это делаете, – честно ответила я.

– Только потому, что у меня лучший персонал во всем Редвуд-Гроуве.

Хэл похлопал меня по плечу и направился к зимнему саду. Флетчер принялся раскладывать в витрине носки и наклейки. К счастью, посетителей пока не было. Самое время обсудить с ним разговор с доктором Колдуэлл, решила я.

– Где ты была, прежде чем до полусмерти меня напугать? Я давно тебя не видел. – Он вынул из кармана рулетку, стал проверять, точно ли на одном уровне разложены наклейки.

– У доктора Колдуэлл были ко мне вопросы. – Я внимательно смотрела на него, надеясь, что язык его тела даст мне подсказку.

– К тебе тоже? Ну, это определенно радует. – Его плечи поникли. – И о чем она тебя спрашивала?

– Да так, ничего особенного. Попросила рассказать, что произошло, прежде чем я нашла тело Кайлы. И кстати, где в это время был ты?

Он закашлялся.

– Что?

– Ты появился сразу же, как только я ее нашла, но я думала, что ты стоишь на кассе.

– Я там и стоял. Просто услышал крики. – Он похлопал себя по груди.

А они были, эти крики? Я не помнила, чтобы кричала, но, с другой стороны, вся эта сцена виделась мне нечеткой, как в тумане.

– Кто кричал? – спросила я.

Как хорошо, что в магазине не было ни души, потому что наши гости еще гонялись за писателями!

Флетчер внимательно выверял расстояние между стопками наклеек.

– Не знаю. Может, одна из тех дам, что были в гостиной.

Такого я тоже не могла вспомнить, как ни старалась.

– Все это было так сумбурно, – добавил Флетчер.

– Согласна. Но память меня подводит. – Я потерла виски в надежде, что это поможет мне вспомнить все детали.

– Подводит?

– Не знаю, как это объяснить. Уверена, это реакция на стресс, но все, начиная с того момента, как я услышала разговор женщин о теле в книжном шкафу, и до того, как нашла тело Кайлы, я вижу как в тумане.

– Логично. – Флетчер поправил наклейки с кошками. – Ты была не в себе. Я думал, ты сейчас потеряешь сознание.

– Вы с Кайлой поссорились?

Наклейки выскользнули из его руки и рассыпались по полу. Я наклонилась, чтобы помочь ему их поднять.

– Флетчер, ты что-то от меня скрываешь?

Он быстро-быстро заморгал, как будто у него вот-вот мог случиться припадок. Я сжала его руку.

– Флетчер, это я.

Он крепко зажал наклейки в кулаке и ошарашенным взглядом посмотрел на меня.

– Энни, у меня могут быть проблемы.

– Почему?

Он вцепился в наклейки так, что побелели ногти, и моргал все чаще и чаще. Со лба по щеке потекла капля пота. Глаза стали огромными, как пластиковые монокли, которые продавались возле самой кассы.

– Флетчер, ты можешь мне доверять, – напомнила я.

– Энни, полиция думает, что это сделал я.

– Сделал что? Убил Кайлу?

Он опустил голову и кивнул, вытирая лоб тыльной стороной руки.

– Флетчер, подожди. Может, расскажешь с самого начала?

Он наконец разжал кулак, и наклейки упали на витрину.

– Они видели, как я ее ударил. Это было заснято на камеру. У меня большие проблемы, Энни. Очень большие.

Я выдохнула. Слава богу. Если он все-таки признался, значит, инстинкты меня не обманули. Но… ударил? Он?

– Ну ты чего, Флетчер. Все поймут, что ты не виноват. Только, пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

– Но я виноват. – Он принялся грызть ноготь. – Хотя я не причинил ей ни малейшего вреда. Но на видео это выглядит иначе.

– Ты можешь начать с самого начала?

Он покрутил в руках стикер в виде кофейной чашки с надписью «Читай книги, пей кофе, избегай людей».

– Вообще, в строгом смысле я ее не бил, но на кадрах, которые мне показала полиция, это выглядит именно так. – Он перевернул стикер, как фокусник, отрабатывающий ловкость рук. – Она ворвалась в магазин, еле держась на ногах, вопила что-то неразборчивое, наорала на меня, наорала на покупателей. Потом ввалилась к Эли – ну, это ты и сама видела. Она пришла в бешенство, оттого что ее выгнали с мероприятия, и отказалась покидать фойе. Мне нужно было что-то сделать. Я не мог стоять в стороне и смотреть, как она разносит весь магазин.

– Думаешь, она бы его разнесла? – уточнила я. Мне показалось, он преувеличивал.

– Она скидывала товары с полок, бросала на пол редкие книги. Совершенно вышла из-под контроля.

Как я это пропустила?

– Мы с Хэлом обсудили, что делать. Он посоветовал вежливо попросить ее покинуть магазин, а если она откажется, выпроводить ее. – Флетчер указал на двери.

– И что ты сделал?

– Сказал, что она ведет себя неподобающим образом и ей нужно уйти. Она отказалась и полезла драться. – Он потер челюсть.

– И ударила тебя?

– Она промахнулась, потому что я вовремя пригнулся, и это ее взбесило. Она стала кричать, что подаст на нас в суд. У меня не оставалось выбора. Магазин был полон покупателей, поэтому я взял ее за руку и вывел за дверь.

– По твоим словам непохоже, чтобы ты на нее набросился.

– Но кто-то снял весь инцидент на телефон и показал полицейским. Теперь видео разгуливает по соцсетям. Там есть хэштег и все прочее. – Он пригладил волосы. – Это очень плохо скажется на моей репутации, Энни.

– Почему?

Он показал мне видео на экране телефона.

– Вот видишь, она буквально волочится по полу. Я вывожу ее из магазина, пытаясь избежать ее ударов, и просто вытягиваю руку, чтобы от нее отгородиться, но на видео видно, что я ее бью. А я ее не бил. – Он постучал по экрану. – Клянусь своей коллекцией Шерлока Холмса, я и пальцем не тронул эту женщину.

– Ты объяснил это полиции?

Я вновь запустила видео. С того ракурса, с которого оно было снято, действительно могло показаться, будто Флетчер ударил Кайлу, но, присмотревшись повнимательнее, я заметила, что он поднял руку, чтобы заблокировать ее удар. Я вернула ему телефон.

– Я вижу, что это защитная реакция. Не сомневаюсь, что это увидела и доктор Колдуэлл. Ты же ей объяснил, верно?

Он сунул телефон в верхний ящик стола.

– Да, но мне никто не поверил. Полицейские задали мне с десяток вопросов и запретили без их разрешения покидать Редвуд-Гроув. Звучит очень пугающе. Я жду, что они в любую минуту появятся и арестуют меня.

– Это стандартная процедура – просить любого, у кого может быть информация о преступлении, связаться с главным детективом, прежде чем покинуть город, – сказала я в надежде успокоить Флетчера. Не стоило сейчас говорить ему, что я уже обсуждала его с доктором Колдуэлл.

– Нет, Энни, ты не понимаешь. Они думают, что это сделал я. – Его голос дрогнул. – Думают, что у них есть дело, которое можно открыть и закрыть. У них есть доказательство на видео, подтверждающее, что я напал на жертву, которую вскоре убили в магазине, где я же работаю.

– Это все косвенные улики, Флетчер. Какой у тебя может быть мотив?

Он поднял руки.

– Разве это имеет значение? Зачем мне мотив, если я последний, кто видел ее живой?

– Последний, кто видел ее живой?

– Так сказала доктор Колдуэлл. Ну, если точнее, она сказала – один из последних, но я понял, что она имела в виду.

Итак, Кайла была убита сразу после инцидента с Флетчером. Значило ли это, что она тайком пробралась в «Шкаф с секретами»? Но я видела ее в «Состоянии души» уже после презентации Эли. Как она сюда проникла – через патио, что ли?

– Кто снял видео? – спросила я.

– Оно из анонимного источника, – ответил Флетчер. – Вот почему меня снова вызвали на допрос. Видимо, доктор Колдуэлл попросила всех, кто в день убийства был в книжном магазине или поблизости, прислать ей фото и видео, которые могли снять. И к моему несчастью, кто-то снял, как я вывожу Кайлу из магазина.

Что, если «анонимный источник» намеренно подставил Флетчера? Мне показалось странным, что это новое доказательство появилось именно сейчас. Но я знала, что доктор Колдуэлл не станет арестовывать Флетчера на основании одного только видео, без мотива и других аргументов.

– Все будет хорошо, Флетчер, – с искренней уверенностью сказала я.

Флетчер не был убийцей, и я была полна решимости найти того, кто действительно виноват в гибели Кайлы, и добиться, чтобы его привлекли к ответственности.

Двадцать три

Я пыталась сконцентрироваться на дальнейших мероприятиях, но было невозможно абстрагироваться от мыслей о том, кто же все-таки убил Кайлу. Она умудрилась испортить жизнь чуть ли не всему Редвуд-Гроуву, даже Флетчеру. Единственное, что в течение дня помогало мне немного отвлечься от мыслей о ней, так это постоянный приток покупателей. Я уже рассчитала, что, если продажи продолжатся в том же духе, нам придется заказывать у поставщиков новые экземпляры книг. Такой прибыли я не могла представить в самых смелых фантазиях. В последние несколько лет даже новые издания, как правило, лежали на полках неделями, пока мы не предлагали большие скидки. Я не могла вспомнить, когда в последний раз видела пустые полки. За Хэла и магазин можно было больше не волноваться.

И еще я снова могла гордиться собой и своими способностями. Гибель Скарлетт подорвала мою уверенность в себе, а тот факт, что ее убийство я так и не раскрыла, окончательно меня добил. Но возможно, на что-то я все-таки годилась. И возможно, если я сумела бы помочь доктору Колдуэлл закрыть дело Кайлы, это могло привести меня к разгадке того, что же случилось со Скарлетт.

Вечером магазин был в таком состоянии, будто по нему прошел торнадо. Наклейки, свечи, ручки и закладки были разбросаны по всем комнатам, все книги стояли не на своих местах, что меня совсем не удивило, – гости вечно ставили их не туда, и даже те, кто руководствовался благими намерениями, возвращали книги не в тот отдел. Собрать все это и заново расставить как положено было все равно что сортировать мусор, особенно если в инвентаризационном листе было указано, что книга лежит на складе, а мы не могли нигде ее отыскать. Но мы очень старались поддерживать «Шкаф с секретами» в порядке, а коллекции – в первозданном виде.

После такого бурного дня неудивительно, что уютные детективы валялись вперемешку с нуарными и что нам с Флетчером понадобилось не меньше часа, прежде чем мы смогли все расставить по местам.

– Энни, вы видели сегодняшний объем продаж? – спросил Хэл, когда я вернулась в фойе, и показал мне электронную таблицу. – Я перепроверил три раза. Это просто не может быть правдой.

Я заглянула ему через плечо.

– Это больше, чем мы заработали в прошлом месяце.

Он вытаращил глаза.

– Вы нас просто спасли, моя милая.

– Мы все себя спасли.

– Не нужно себя недооценивать, – сказал Хэл тоном любящего дедушки. – Я понимаю, что звучу как заезженная пластинка, а вы слишком молоды, чтобы слушать проигрыватели, но, Энни, Фестиваль тайн превзошел все мои самые смелые мечты. За два дня продаж мы снова вышли в плюс, а впереди еще завтрашний день. Такими темпами мы сможем оплатить ремонт, который я откладывал годами.

– Это очень здорово. – Я сжала руку Хэла. – Вы вложили душу в этот магазин, и я счастлива, что могу помочь ему держаться на плаву.

Его глаза наполнились слезами.

– Не знаю, как отблагодарить вас, Энни, но я найду способ.

– Не нужно меня благодарить. – Я прижала ладонь к сердцу. – Я люблю «Шкаф с секретами» так же сильно, как и вы, так что мы квиты, верно?

Он кивнул, но непохоже было, что я смогла его убедить.

– Слушайте, мне пора в «Состояние души». Вам нужно что-нибудь еще или я могу идти?

– Идите, конечно. Мы с Флетчером доделаем уборку. – Хэл взглянул на зимний сад. – Стулья мы оставим как есть, так что нужно просто тут все протереть, выключить свет, и готово.

– Ну хорошо. Кто-то переворошил всю полку в уголке Мэри Уэстмакотт, представляете? У меня ушло пятнадцать минут, чтобы все вернуть на места. Видимо, этот кто-то руководствовался своими представлениями о романтике.

Я закатила глаза, а Хэл нахмурился.

– Какая наглость! Многие ученые утверждают, что бабушкины любовные романы были даже грандиознее, чем детективы, и ставят их на один уровень с книгами Джейн Остин. Ее невероятному пониманию человеческой натуры просто нет равных, а книги от лица Мэри Уэстмакотт с их эмоциональной глубиной – одни из моих любимых.

– Согласна. – Я похлопала его по руке. – И уверяю вас, все они благополучно возвращены на свои места.

Тот факт, что он по-прежнему представлял Агату как свою бабушку, неизменно меня умилял. Я надеялась, что однажды Хэл найдет по-настоящему веские доказательства, чтобы подтвердить теорию. Это было маловероятно, но как было бы здорово, если бы Хэл действительно оказался потомком великой дамы тайны?

Хэл улыбнулся.

– Еще одна причина, по которой я не знаю, что бы я без вас делал.

– Ну тогда, я полагаю, увидимся завтра рано утром, если только вы не собираетесь в бар.

Он выставил ладонь вперед.

– Зачем вам, молодым, нужен старикашка? Идите веселиться!

Выходя из книжного магазина, я чувствовала себя чуть лучше. Во всяком случае, хоть что-то хорошее в эти выходные я сделала. Мы снова были в плюсе. Хэл никогда бы мне в этом не признался, но, если бы не наши доходы от фестиваля, дни «Шкафа с секретами» были бы сочтены.

Ты сделала это, Энни. Теперь тебе нужно найти убийцу Кайлы. Это не так сложно, правда?

Попытка немного подбодрить себя по дороге в паб меня рассмешила, но это был не счастливый смех. Меня вновь начинало мучить чувство вины. Раз уж я не смогла добиться справедливости для Скарлетт, это был мой единственный шанс на искупление. Воспоминания о провале преследовали меня тенью, а успех фестиваля лишь усилил ощущение, что я обязана раскрыть дело Кайлы. Я поняла, что ни одно из моих достижений не будет иметь значения, если убийца будет разгуливать на свободе. По пути к пабу я пообещала себе быть бдительнее.

В «Состоянии души» уже выстроилась очередь. Я протиснулась мимо клиентов, ожидавших, когда настанет их черед получить фирменные кружки, следующую подсказку и карты остановок.

– Мы начнем через десять минут, – сообщила я очереди.

На входе стоял Джастин.

– Мы пока никого не пускаем, – сурово сказал он, прежде чем до него дошло, что это я. – О, привет, Энни. Извини.

– Ничего. Я просто пришла убедиться, что ты готов. Очередь собралась довольно большая.

– Да что ты говоришь, а! Я тут почти час пытаюсь их удержать. Из меня тот еще вышибала. Надо было чаще ходить в спортзал.

Он согнул руку, показав крепкие мускулы, покрытые татуировками. Я улыбнулась, но, глядя на его мышцы, вновь представила тело Кайлы в шкафу. Может быть, мы с доктором Колдуэлл все же ошиблись насчет убийства? Если ее убили прямо в шкафу, тот, кто это сделал, не обязательно должен был быть очень сильным, но тому, кто ее туда запихнул, точно понадобились бы мускулы, как у Джастина.

Я постаралась выбросить из головы эту мысль и обвела взглядом два больших, сдвинутых вместе стола, заставленных кружками с гравировкой, заваленных браслетами, картами, подсказками, стопками меню, где были расписаны все новинки. Джастин представлял вниманию посетителей две новые закуски: «Мумия собаки» и «Кости на выбор».

– Я могу чем-то помочь?

Он указал на стол.

– Можешь расставить стаканы, пока я проверяю документы. Вообще-то, мне должны были выделить волонтера, но я слышал, что его переправили куда-то в другое место.

– Давай расставлю, конечно.

– Класс! Ну, раз уж ты здесь, думаю, можно и открыть двери.

Следующие тридцать минут пролетели как в тумане. Подтвердив, что гость достиг совершеннолетия, Джастин закреплял на его запястье ярко-розовый браслет. Я раздавала бокалы и подсказки.

– Ух, вот это была скорость, – сказала я Джастину, когда последний в очереди человек направился к бару.

– Да. Теперь я и сам справлюсь. – Он заново сложил меню и карты аккуратными стопочками возле оставшихся кружек и браслетов. – Спасибо, что помогла.

– Не за что. Я возьму себе пива, но буду краем глаза за вами следить. Если снова соберется очередь, приду на помощь.

Он показал мне большой палец.

– И кстати, пока не забыла: ты уже поговорил с доктором Колдуэлл?

Я знала ответ, но мне хотелось услышать, что он скажет. Его лицо как будто блестело. Мне так показалось из-за освещения или он вспотел?

– Сразу же после того нашего разговора я пошел к ней. – Он пересчитал браслеты и разложил их по стопкам.

– И как все прошло?

Он намеренно избегал зрительного контакта?

– Мне кажется, нормально. У нее… как бы это сказать… ну, покерфейс. По ее лицу невозможно сказать, что она чувствует. Может, она робот. – Он растянул браслет между указательными пальцами, словно проверяя его эластичность.

– Не думаю, что она робот. Просто это ее тактика – во время расследования не проявлять никаких эмоций. Первое, чему меня научили в колледже, – не позволять чувствам брать над тобой верх, когда ведешь расследование.

– Разумно. – Джастин обернул браслет вокруг указательного пальца. – Она сделала кое-какие заметки и поблагодарила меня, но самое главное – сказала, что мои финансовые проблемы не связаны с полицией. Она предложила мне поговорить с адвокатом. Я не знаю, кому теперь платить, понимаешь?

– Никогда об этом не задумывалась.

– Я тоже. – Он потянул за пластиковую ленту. – Доктор Колдуэлл сказала, что мои долги, по всей видимости, перейдут к тому, кто унаследует имущество Кайлы, но в первую очередь я должен поговорить с хорошим адвокатом, так что, скорее всего, завтра именно этим и займусь.

– Имущество Кайлы? – удивилась я. – У Кайлы было имущество или доктор Колдуэлл говорила в целом?

Джастин как-то странно посмотрел на меня, приоткрыв рот.

– У нее было огромное состояние. Я думал, все это знают. Ей досталось поместье наших бабушки с дедушкой недалеко от Напа. Вот почему она одолжила мне денег. Она могла себе позволить любые траты, поэтому я не понимаю, почему она вдруг потребовала вернуть ей долг.

Улыбка так и застыла у меня на лице, я старалась не выдать изумления. Поместье Кайлы в Напа? Вот это была новость!

– Ваши бабушка с дедушкой завещали поместье Кайле? Не тебе, не кому-то еще из родственников?

Склонив голову набок, я ждала его ответа. Это была новая информация, и Джастин сообщил мне ее только теперь. Он забыл упомянуть этот факт? Или боялся себя выдать? Мог ли Джастин затаить обиду на Кайлу за то, что она унаследовала их семейное состояние?

– У них не было других наследников. – Он постучал браслетом по ладони, как будто хотел причинить себе боль. – Меня они считали слишком молодым и безответственным. Я их не виню. Как я уже говорил, я совершил множество ошибок, но я изменился. Люди в это не верят, но я стал другим.

– Я тебе верю, – искренне сказала я. Я никогда не была согласна с теорией, что люди не меняются.

Джастин смял браслет в руке.

– Спасибо, это очень для меня ценно.

И он направился к опоздавшему гостю. Я же пошла в бар, чтобы заказать себе пива, и, пока ждала в очереди, прокручивала в голове все, что узнала от Джастина. По словам доктора Колдуэлл, у него было алиби на момент убийства Кайлы, но означало ли это, что его можно было совершенно точно вычеркивать из списка подозреваемых?

То, что Кайла была единственной наследницей, определенно меняло ситуацию. Это могло дать Джастину более существенный мотив желать ее смерти. Следующим в очереди становился он? Если Кайлу убили, могло ли это означать, что имущество достанется ему?

Кто еще знал о богатстве Кайлы?

Поместье в Напа должно было стоить миллионы.

Мог ли кто-нибудь еще, кроме Джастина, потенциально выиграть от ее смерти?

Например, Сет?

Мы с доктором Колдуэлл договорились встретиться вечером, но теперь мне нужно было найти ее как можно скорее.

Толпа была даже больше, чем мы ожидали. Гости терпеливо стояли в очереди на дегустацию, где им заодно выдавали и подсказку. Взяв классический светлый эль, картофель фри и вегетарианский бургер, я проверила сообщения. При написала, что задержится где-то на полчаса, так что я заняла столик.

Настроение в пабе было оживленным. Люди пробовали новые блюда и изучали подсказки. В туре по пабам, помимо «Состояния души», участвовало еще несколько заведений. Новинок, которые так настойчиво рекламировала доска спецпредложений, было шесть, а от шести бокалов можно было запросто опьянеть. У меня возникло чувство, что некоторые любители детективов до следующего этапа сегодня вряд ли доберутся.

Но это была не моя проблема.

Моей проблемой был Сет, и, когда я увидела, как он проходит мимо моего столика, ловко балансируя целым кувшином пива и двумя стаканами, у меня заколотилось сердце.

– Эй, Сет, есть секундочка?

Я помахала ему рукой. Он не сразу понял, кто я, – строил из себя дурачка или уже успел напиться?

– А, Энни. Что случилось? – Он плюхнулся напротив, расплескав пиво. – Тут яблоку негде упасть.

– Это да, людей много.

Он принялся вытирать пивную лужицу бумажной салфеткой.

– Кто бы мог подумать, что книжные черви так любят выпить.

Я вздрогнула, когда услышала эти слова. В моем мире эта характеристика не считалась обидной, но все дело было в интонации Сета.

– Книги и пиво – друзья навек, – возразила я.

– Думаю, ты имеешь в виду бейсбол. – Он отодвинул мокрые салфетки к краю стола.

– Ты все еще играешь?

– Так, для развлечения. Лиги выходного дня, всякое такое. Моника всегда говорит, что я не могу забыть студенческие годы. Но дело не в них. Просто я люблю спорт, поле, запах травы, грязь и звук удара мяча о биту. Недаром бейсбол – любимое развлечение американцев.

Мне стало интересно, кто это назвал его нашим любимым развлечением. Если и да, то это был определенно анахронизм, да к тому же со стороны человека, застрявшего в студенческих воспоминаниях. Но зато он упомянул Монику, и, значит, настало подходящее время, чтобы выполнить обещанное доктору Колдуэлл.

– Вы с Моникой так много времени проводите вместе? Вчера ты вроде бы говорил, что у вас пока все не очень серьезно.

– Ну да… но мы много общаемся как друзья, да.

Сет чуть замялся, и я испугалась, что он закроется, если я буду слишком давить, так что сменила тактику:

– Вы молодцы. Я уже со всем курсом потеряла связь. Здорово, что вы продолжаете общаться.

Кажется, это его расслабило. Он закинул ногу на пустой стул, поднял стакан с пивом и торжественно произнес:

– За лучшие годы нашей жизни. Хотел бы я вернуться в то время. Думаю, поэтому я и общаюсь с бывшими однокурсниками. Я скучаю по колледжу. Взрослая жизнь – совсем не такая, как я представлял.

Я его понимала. Я с теплом вспоминала годы учебы, во всяком случае до того дня, когда погибла Скарлетт, но вместе с тем мне нравилось и двигаться вперед. Хэл сказал мне однажды, что для него лучшее время – то, в котором он живет сейчас. Я надеялась, что со временем приду к той же философии.

– У вас с Моникой не было каких-то неловких моментов в связи с тем, что они с Кайлой не ладили?

За соседним столиком кто-то радостно завопил. Сет взглянул туда, а потом снова посмотрел на меня.

– Нет, с чего бы?

– Ну, до нее ты ведь встречался с Кайлой…

Я наблюдала за его лицом, ожидая реакции. Мне этот вопрос показался довольно безобидным и очевидным. Сет огляделся вокруг, словно за нами наблюдали.

– Моника тебе что-то сказала?

Я отхлебнула пива, чтобы выиграть минуту, прежде чем ответить.

– Нет, но после нашего вчерашнего разговора я задумалась, почему она отдаляется от тебя, если вы встречаетесь.

– Черт возьми, я-то откуда знаю! – Сет стукнул кулаком по столу.

– Она не хочет, чтобы кто-то узнал о ваших отношениях?

Глаза Сета внезапно стали бусинками. Он сдернул бейсболку и бросил на стол.

– Кто тебе это сказал? Она тебе это сказала?

– Да нет…

Похоже, я задела его за живое. Он постучал кулаком по ладони. Просто выплескивал агрессию или о чем-то меня предупреждал?

– Господи, я знал, что так оно и будет.

– Что?

Я не могла уследить за ходом его мыслей, поэтому решила просто ждать. Он стучал и стучал по ладони кулаком так, что у меня самой заболела рука.

– Кайла все портит. Все.

– Каким образом?

Он залпом допил пиво и вновь наполнил стакан, не ответив на мой вопрос.

– Налить тебе?

– Нет, спасибо, мне уже хватит. Но я просто не понимаю… при чем здесь Кайла? Вы же с ней расстались много лет назад.

– Да. Мы расстались на последнем курсе из-за Моники.

Так. Картинка начинала складываться.

– Я был влюблен в Монику. – Его щеки чуть зарумянились. – С Кайлой у нас всегда были проблемы, мы снова и снова расставались и опять сходились. А потом я начал встречаться с Моникой и порвал с Кайлой навсегда. Она не очень хорошо это восприняла.

Ого. Я слышала совсем другую версию.

– Она не хотела меня отпускать. Она была мной просто одержима. – Сет залпом осушил стакан, как будто только что пробежал марафон. Его слова отражали то, что говорила Моника об их отношениях с Кайлой. – Потом все стало совсем плохо. Как я уже говорил вчера вечером, она утверждала, будто я ее преследую. Это было после того, как мы вновь попытались сойтись. Она пошла в полицию и добилась запрета к ней приближаться. Никто не верил, что все было наоборот. – Он провел рукой по груди. – Видишь, я большой мальчик, так что судья не стала даже слушать, когда я ей сказал, что это Кайла меня преследует. Она решила, что, раз я накаченный бейсболист, значит, я во всем и виноват. Но все было не так. Я уже не хотел иметь с Кайлой ничего общего, но она звонила, писала сообщения, приезжала ко мне домой и на поле. Фотографировала нас с Моникой, рвала фото на куски и бросала ко мне в почтовый ящик. Она сошла с ума. И теперь Моника не хочет находиться рядом со мной. Она боится, что полиция решит, будто мы убили Кайлу вместе, и это разрушит ее карьеру.

Опять же, все, что он говорил, совпадало с тем, что я слышала от Моники. Проблема была только одна. Кто говорил правду? Моника и Сет согласовали свои истории? Или Кайла действительно сделала их жизнь невыносимой? Как бы то ни было, это означало, что и у Сета, и у Моники были серьезные мотивы ее убить.

Двадцать четыре

Сет допил кувшин и поднялся.

– Пойду возьму себе еще. Тебе чего-нибудь захватить?

– Нет, я тут встречаюсь с подругой.

Что случилось с При? Она должна была прийти сюда уже довольно давно. А вдруг с ней произошло что-то ужасное? Сценарии, один хуже другого, начали сами собой прокручиваться в моей голове. Я не смогла бы пережить потерю еще одного близкого человека.

Не думай об этом, Энни.

Я уже доела бургер и допила пиво, а она все еще не появилась. Пальцы были липкими и холодными, когда я отправляла ей сообщение. Может быть, в «Кофейных тайнах» было слишком много посетителей? Я решила заглянуть в кофейню по пути из одного паба в другой. Упускать возможность выпить пива и понаблюдать за людьми было совсем не в духе При.

Выходя, я заметила, что Эли и Моника устанавливают стенд в дальнем конце бара. На фоне обложки предстоящего сборника Эли «Священные и жуткие» позировал он сам в своей фирменной черной водолазке, черных брюках и черном берете, подперев рукой подбородок и задумчиво глядя вдаль. Это напоминало плохой мем. Если цель состояла в том, чтобы гости посчитали его высокомерным и самодовольным, то им с Моникой это удалось. Она повсюду разложила закладки, наклейки, шляпы, толстовки и черт знает что еще, а заодно визитки с адресом рассылки. Сколько денег они вложили в этот релиз? Когда я проходила мимо, Моника жестом подозвала меня к себе.

– Спасибо еще раз, Энни! Я так рада, что ты нам помогла! Нас ждет сегодня большой сюрприз, да, Эли?

На ней была огромная, доходившая ей до колен толстовка с фотографией обложки его книги. Эли отряхнул пиджак и водолазку, как будто запятнал себя уже тем, что пришел в «Состояние души». Интересно, сколько у него было одинаковых водолазок?

– Я уже ясно дал понять, что не буду читать новые отрывки из книги. – Он скрестил руки на груди и смерил Монику взглядом, от которого волоски у меня на руках встали дыбом.

– Но ведь вы уже читали их в книжном магазине, – сказала я, пытаясь поднять всем настроение.

– Это был один небольшой кусочек, чтобы дать читателям представление о том, что будет дальше, – ответила за него Моника. – Сегодня вечером Эли прочтет рассказ из сборника целиком.

– Твой маркетинговый метод – отсталый, – заявил Эли. – Если читатели уже слышали материал, для чего им покупать книгу? – Он поднял палец в воздух. – Не отвечай. Это был риторический вопрос. Ни для чего. Они не будут покупать книгу, часть которой уже слышали.

– Будут, я тебе обещаю. Сегодня мы нарастим твою читательскую аудиторию. У тебя появятся новые преданные поклонники. – Моника указала на планшет, лежавший на барной стойке. – Я позабочусь о предварительных заказах. Читатели смогут заказать книги с твоей персонализированной подписью сегодня же вечером. Они смогут сказать, что познакомились с тобой здесь, на фестивале, сделать селфи, приобрести первый экземпляр. Это создаст ажиотаж. – Она вручила мне рекламный флаер с хэштегами. – Мы раздаем эти флаеры гостям, чтобы они могли делиться фотографиями в социальных сетях и раскручивать книгу. Конечно, все предварительные заказы будут проходить через вас. Мы хотим, чтобы «Шкаф с секретами» стал нашим эксклюзивным партнером по прямым продажам. Это мой первый опыт реализации подобной рекламной кампании, но если она сработает так, как я думаю, то станет стандартной практикой в издательстве.

– Кажется, идея неплохая.

Я должна была признать, что Моника мыслит нестандартно, когда дело касается маркетинга книг. Но я не могла не задаться вопросом, нет ли у нее скрытого мотива.

– Останься с нами, – попросила она меня, указывая на стенд. – Я так хочу, чтобы ты услышала рассказ, который мы выбрали. Он просто невероятный, дух захватывает.

Я взглянула на часы. Мне нужно было зайти в другие пабы и найти При.

– Понимаю, но мне правда пора идти.

Моника взяла с барной стойки микрофон, подняла палец.

– Пожалуйста! Для меня будет очень важно, если ты останешься, чтобы послушать хотя бы начало. Я буду счастлива услышать твое мнение как профессионала. Именно этот рассказ сразу же притянул меня к Эли. Как только я его прочитала, я поняла, что мне нужна эта книга. Много времени это не займет. Всего один небольшой рассказ.

– Ну ладно… и когда он начнет?

Скоро одна из моих любимых писательниц должна была начать мастер-класс по изучению мест преступления, и мне очень хотелось на нем побывать.

– Прямо сейчас. – Моника поднесла микрофон к губам и объявила, что презентация вот-вот начнется. – Пожалуйста, останься, Энни. Мне так нужна моральная поддержка… и друг. От того, серьезными ли будут заказы, зависит все, – прошептала она мне.

Почему она так зациклилась на том, чтобы сделать книгу Эли бестселлером, и не замечала его недостатков? До какой степени ее работа зависела от его успеха? Если его книга провалится, ее могут уволить?

Бар затих. Трудно было представить, как Монике удастся удержать его в таком состоянии, пусть даже публика собралась по большей части культурная. Эли надо было постараться, чтобы его было слышно сквозь звон бокалов и разговоры. Не то чтобы мне хотелось его слушать – в конце концов, я могла бы и прочитать рассказ, когда в магазин пришлют предварительный экземпляр, но мне было жаль Монику. Ее отчаяние было физически ощутимо. В этот момент в паб влетела При, поймала мой взгляд и отчаянно замахала мне. Я выдохнула с облегчением и жестом подозвала ее к себе.

– Я уже начала за тебя волноваться. – Я крепко обняла ее, чувствуя, как снижается кровяное давление.

– Я тоже. – Ее щеки покраснели.

Я хотела спросить, что она имеет в виду, но Моника уже запускала презентацию.

– Я тебе потом все расскажу. А сейчас мне нужно пиво. День выдался тяжелый. Тебе взять?

Я покачала головой.

– Ладно, буду через секунду.

Ловко протиснувшись сквозь толпу гостей, она заказала пиво и вернулась ко мне, прежде чем Эли взял микрофон.

Его подача была ужасной. Он сунул одну руку в карман и долго искоса смотрел на бар, не шевелясь. Он постоянно останавливался, чтобы прочистить горло и проверить, кто его слушает. Просто смотреть было больно. Он буквально читал со страниц, не отрывая глаз от бумаги, но то и дело сбивался и вспоминал, где именно находится.

Многие писатели застенчивы, но Эли вдобавок ко всему не смотрел аудитории в глаза, отчего казался незаинтересованным. Его голос был монотонным, лишенным какой бы то ни было интонации, он не делал акцентов на нужных словах, просто нудно тянул текст. Казалось, он совершенно не осознавал реакцию слушателей и не мог оценить, что не привлекает их внимания.

– Он ужасен, – шепнула мне При. – Он правда ужасен.

Как Моника собиралась его раскручивать, если у него не было ни харизмы, ни навыков общения с аудиторией?

Может быть, у него был серьезный случай социальной тревожности? Он производил впечатление эгоцентричного и надменного, но я знала, что впечатления бывают обманчивы. Возможно, публичные выступления давались ему с трудом и он просто терпеть их не мог. Если так, я могла бы ему посочувствовать, но все же это не объясняло его поведения по отношению ко мне.

Но писал он хорошо – во всяком случае судя по тому, что я услышала. Здесь Моника не преувеличивала. Его рассказ о девочке, которая сбегает из школьного лагеря на открытом воздухе и становится свидетелем убийства в лесу, был полон неожиданных поворотов и увлек меня, несмотря на невыразительную подачу.

– Конец, – произнес он тем же бесцветным тоном, каким и читал.

Аудитория зааплодировала. Моника перевела на меня бешеный взгляд, видимо ожидая каких-то действий. Но я не собиралась становиться чирлидером Эли, и, если она хотела сделать из него звезду, начать следовало с пары советов о том, как проводить презентации и общаться с аудиторией.

Поскольку я и ухом не повела, она натянула улыбку и бурно зааплодировала.

– Разве это не потрясающе? – воскликнула она, забрав у Эли микрофон. – Для любителей детективов нет ничего лучше сборника таких историй, верно? Скажите мне, что может быть лучше, чем прочесть такой рассказ у камина суровой зимой? Сегодня вечером я принимаю заказы на предварительные экземпляры, так что подходите и вставайте в очередь. Эли подпишет для вас книгу, а «Шкаф с секретами» отправит вам по почте, чтобы она прибыла в день релиза или даже раньше. А совсем скоро выйдет второе издание, так что я настоятельно вам рекомендую не упустить свой шанс и скорее сделать заказ.

– По-моему, у нее синдром упущенной выгоды, – прошептала мне При. – Хоть бы у нее все сложилось!

– Это да. Непростая у нее работа.

При допила последний глоток пива.

– Ну что, погнали в какой-нибудь другой паб?

– Я не против. И если до конца выходных я не увижу ни Эли, ни Монику, буду только рада.

Солнце село, и температура воздуха упала. Освежающий ветерок шелестел листьями эвкалиптов. Мы с При пересекли оживленную городскую площадь. Рестораны и магазины манили открытыми дверями и волшебными ароматами.

– У меня чувство, что эта история мне знакома, – вдруг сказала При, оторвав листочек от лаванды в горшке, украшавшем площадь. – Что-то в ней такое, чего я никак не могу забыть.

– И что же?

На углу, задорно пританцовывая, играла группа музыкантов. Их зажигательные мелодии так и манили пуститься в пляс.

– Что-то очень мне близкое. – При вздохнула и провела листочком по подбородку. – Так и вертится в голове.

– Сюжет о девочке, которая сбежала из лагеря и увидела убийство?

Я украдкой взглянула на итальянский ресторанчик в свете подвесных фонарей. Посетители заняли все столики, все уголки и щели, наслаждались вином и спагетти болоньезе.

– Ага. У меня какое-то дежавю.

– Тебя же не было на его первой презентации в нашем магазине, верно?

– Не было. – Она провела стебельком лаванды под носом.

– Но это неважно. Моника сказала, что этот рассказ он читал впервые.

– И он мне понравился. Сам Эли ужасен, но рассказ замечательный. – Она придвинулась ко мне ближе, когда мимо пробежала, спотыкаясь, женщина, догонявшая своих друзей. – Жуткий, конечно, но придраться не к чему.

– И что, тебе захотелось купить книгу? – спросила я.

При зажала стебелек между пальцами.

– Вот уж нет! Эли не похож на писателя, скорее на типа, который живет в мамином подвале и коллекционирует кости. Не думаю, что это можно исправить. Ему придется полностью измениться.

– Для меня это так странно. Я работала с десятками замечательных авторов. Это такое счастье – слышать, как писатель читает тебе свой текст, как рассказывает о своей работе, о сотворении своей истории из ничего, из воздуха, о создании с чистого лица полноценного романа. Ничего прекраснее этого я в жизни не испытывала. Но Эли ведет себя так, будто говорить о его книге – все равно что лечить корневой канал. Моника сказала, что пробует новую маркетинговую стратегию, которая имеет смысл, но мне кажется, она выбрала не того писателя. – Я сморщила нос.

– Он не производит хорошего впечатления. Он как будто хочет сказать – вот, смотрите, я опустился до вашего жалкого уровня и вы должны быть благодарны, что я вас почтил своим визитом.

– Совершенно верно.

– Монике не позавидуешь. Но меня все равно не отпускает эта история. Она очень мне знакома. – При надула щеки.

Мне вспомнилась история о том, как поссорились Кайла и Моника.

– Что, если Эли ее сплагиатил? Или она основана на реальной истории и он просто украл сюжет?

– Очень может быть. Интересно, как мы можем это выяснить? И знает ли об этом Моника? – При откинула волосы с лица.

– Надо подумать. А что, если да? Моника же утверждала, что Кайла украла ее студенческую работу… а вдруг все было наоборот? Моника украла тексты Кайлы и теперь хочет опубликовать под именем Эли. Это объясняет, почему она так отчаянно хочет его раскрутить.

– И дает ей мотив для убийства, если Кайла на презентации узнала свой рассказ! – Брови При взлетели.

Мне казалось, что в мозгу роятся десятки крошечных насекомых. Неужели мы наконец разгадали головоломку? Неужели всю эту кашу заварила Моника?

– Я понимаю, что твоя голова вот-вот взорвется, Энни, и я не хочу тебя перегружать. Но все же я не могу не рассказать тебе о том, что случилось у меня, и добавить этой истории еще немного безумия.

– Расскажи, пожалуйста. Я за тебя так волновалась. – Я прижала руки к щекам и покачала головой.

– Я современная женщина и, как ты знаешь, не из тех, кого легко напугать. – Она провела разрисованной рукой по телу и указала на магазины. – К тому же мы живем в Редвуд-Гроуве, где никогда не происходит ничего интересного.

– Кроме как сейчас, – заметила я.

– Кроме как сейчас, – повторила она. – Так вот, почему я опоздала. Я уже собиралась уходить и чистила кофемашину, когда заметила, что дверь в туалет закрыта. Обычно мы там убираемся, прежде чем закрыть гараж и запереть входную дверь, но мой коллега, похоже, об этом забыл. Я пошла туда и дважды постучала. Никто не откликнулся, и я испугалась, что кто-то потерял сознание. Все уже разошлись, я осталась одна. Теперь-то я понимаю, что надо было позвонить в полицию, вдруг там заперся какой-то псих.

– Вот да, надо было позвонить в полицию, – проворчала я, чувствуя себя в роли доктора Колдуэлл.

При пожала плечами.

– Ну а я не позвонила. Я взяла дело в свои руки, схватила ключ, который мы держим на стойке, и отперла дверь.

У меня свело живот. К чему она клонила?

– И ты в жизни не догадаешься, кого я там обнаружила. – При демонически мне улыбнулась.

– Даже пытаться не буду. Избавь меня хоть от этих страданий, – взмолилась я.

Она приподняла брови.

– Кэролайн.

– Кэролайн Майлз?

– Ага. – При с силой сжала мою руку. – Энни, она съежилась на полу в туалете и рыдала, как пьяная студентка, которую выгнали с вечеринки.

– Че-го?

– Серьезно тебе говорю! Во-первых, это так мерзко! Как будто нет мест получше, чтобы поплакать. Не на полу же в сортире! Во-вторых, вид у нее был такой, будто она на грани нервного срыва. Она даже не заметила, что я пришла. Я спросила, что случилось, потом спросила, надо ли позвать на помощь, потом спросила, знает ли она, что кофейня уже закрыта. Она ничего не ответила. Просто мотала головой и плакала.

– Ты позвонила в скорую? Может, ей стало плохо или она поранилась?

При покачала головой.

– Нет, дело не в этом. Она сказала, что совершила что-то ужасное.

– Что-то ужасное, – повторила я.

Это признание мне не понравилось. Оно звучало слишком зловеще. Могла ли Кэролайн признаться в убийстве? Я вздохнула и постучала пальцем по губе, ожидая, что При дополнит рассказ.

– Энни, я не смогла ее успокоить. В конце концов она поднялась на ноги и, шатаясь, вышла. Больше я от нее ничего не добилась и, честно говоря, не пыталась, потому что думаю, что это она. Она убила Кайлу. Теперь до нее дошла реальность происходящего, и она не может справиться с чувством вины. Это единственное объяснение.

– Разумный ход – не вступать с ней в контакт.

Несколько минут назад я была почти уверена, что убийца – Моника, но теперь список вновь возглавила Кэролайн. Ее поведение говорило само за себя. Зачем ей было баррикадироваться в офисе, если она ни в чем не была виновата?

– Я убедилась, что входная дверь надежно заперта, а потом позвонила доктору Колдуэлл. Она сказала, что проведет проверку здоровья.[163]

– Это хорошо.

– И возможно, после этой проверки арестует Кэролайн. Я никогда об этом не думала, а теперь мне кажется, что она в самом деле может быть убийцей. После того, что я видела, Энни, я беспокоюсь. Вдруг она была в таком отчаянии, что пошла на преступление?

Двадцать пять

– Ты всерьез считаешь, что Кэролайн на такое способна? – спросила я При по дороге к пабу «Уличная сальса», где подавали напитки с пряностями и играли мариачи.

Я знала Кэролайн с тех пор, как она переехала в Редвуд-Гроув, чтобы открыть «Арт и Факты», и знала, что Хэл считал ее подругой. Ничего в ее поведении не выдавало в ней убийцу. С того самого дня, как она начала ремонт магазина, Кэролайн делала все возможное, чтобы стать активным членом сообщества. Она собирала пожертвования на школьных аукционах, добровольно участвовала во всевозможных мероприятиях, и в фестивале тоже. Я и представить не могла, что она способна потерять контроль настолько, чтобы пойти на убийство.

– Ну, не то чтобы всерьез. Но если мы не будем принимать во внимание наше личное отношение к Кэролайн, у нее был веский мотив желать смерти Кайлы. Ты только представь себя на ее месте. Если бы Кайла уничтожила твой бизнес, увела твоих клиентов и поставщиков, вытянула бы из тебя кучу денег, не выполнив свою часть обязательств, разве ты не пришла бы в ярость?

– Не настолько, чтобы ее убивать.

При махнула рукой.

– Да, но не стоит забывать, что Кэролайн может быть не так психически стабильна, как ты. Она отчаянно хотела заработать побольше денег, она думала, что в лице Кайлы встретила нового партнера, но в итоге стала жертвой обмана. Я не говорю, что она планировала убить Кайлу. Возможно, это произошло в состоянии аффекта. Может быть, она этого даже не хотела, просто они подрались в книжном магазине, и Кэролайн не рассчитала силы.

– Весомый аргумент. Флетчер видел ее в магазине незадолго до того, как убили Кайлу. Я не говорю, что этого не может быть, но тело Кайлы оказалось в шкафу с секретом. Чтобы втащить ее туда, потребовались бы некоторые физические силы. Хватило бы Кэролайн сил? И как она могла это сделать, оставшись незамеченной?

– Вопрос к доктору Колдуэлл, – сказала При. – Я понятия не имею, тем более что в магазине ведь не настала мертвая тишина? – Она сморщила нос. – Прости, я зря так выразилась.

– Ничего страшного. И да, там были покупатели, поэтому я тоже не понимаю, как убийца это сделал.

Проходя мимо «Оленьей головы», я увидела Лиама, болтавшего с читателями в плащах, которых я до этого видела в парке. Он поймал мой взгляд.

– Эй, Энни, подойди-ка сюда.

Лиам был последним человеком, с которым я хотела разговаривать. Что ему от меня понадобилось?

– Ты можешь, пожалуйста, объяснить своим фанатам книг, что «Оленья голова» не участвует, повторяю, не участвует в туре по пабам?

Лиам уставился на меня, и компания тоже.

– Извините, мы просто подумали, что, раз это паб, тут тоже будет остановка, – виновато улыбнувшись, сказала женщина в толстовке с надписью «Читайте больше».

– Позвольте, я покажу, куда теперь идти.

Я указала им на карте нужный паб. Они поблагодарили меня и ушли, а Лиам уставился на меня, будто пытался прожечь дыру в черепе.

– И почему же у тебя нельзя остановиться, Лиам? – многозначительно спросила При.

Хорошо, что она вмешалась, потому что все до единой мышцы моего тела напряглись. Я чувствовала, как кровь бежит по венам и приливает к щекам.

– Как я уже объяснил Энни, у меня нет времени развлекать этих бездельников. Ничего против фестиваля я не имею, но тут только я и два сотрудника на неполный день! Да и места у нас не хватит. – Он указал большим пальцем в сторону окон с тяжелыми рамами, в которых висели головы бумажных оленей.

– Вы постоянно проводите исторические викторины, – возразила При.

– Да. – Лиам наклонил голову и обвел ее таким высокомерным взглядом, что мне захотелось ударить его в лицо. – Но если ты помнишь, мы предварительно бронируем места. И это спокойные, камерные мероприятия, а не пьяные туры.

– Туры по пабам, – поправила я. – И для протокола: никто не собирается напиваться. Наши гости просто знакомятся с местными пабами. Это взрослые серьезные люди, а не какие-нибудь развеселые студенты. И теперь они тратят деньги у твоих конкурентов.

– У меня нет конкурентов. – Лиам с вызовом посмотрел на меня. – А та женщина, которую убили, была прилично пьяна.

Это был удар ниже пояса. По его мнению, я отвечаю за поведение Кайлы?

Я хотела ответить что-нибудь ехидное, но сдержалась.

– Это было задолго до тура по пабам.

Лиам пожал плечами.

– Как бы то ни было, мне неинтересно возиться с пьяными компаниями.

– Ну, твои проблемы. – При покачала головой. – У «Кофейных тайн» сегодня был лучший день за всю историю. Ты должен сказать Энни спасибо за то, что она так изменила жизнь всего города.

Я благодарно улыбнулась ей. Лиам хотел сказать что-то едкое, но осекся и сообщил следующее:

– Я добавил в меню молочный бренди пунш. Вы в курсе, что это любимый напиток Эдгара Аллана По? Его литературное мастерство вполне соответствует моим стандартам. Но что касается тура по пабам, здесь я своего решения не изменю.

Вот, значит, как? Теперь он стал фанатом Эдгара Аллана По?

– В любом случае уже слишком поздно, – ответила я, достала из сумки карту и показала Лиаму. – «Оленья голова» в список не входит, поэтому я была бы признательна, если бы ты больше так себя не вел с нашими гостями. Если еще кто-нибудь совершит ту же ошибку, ты можешь просто указать им правильное направление. – Я взяла При за руку. – Пойдем. Тут больше обсуждать нечего.

Лиам пробормотал что-то, чего я не смогла разобрать.

– Я так его ненавижу, При. – Я стиснула зубы.

– Я знаю. Мое запястье это чувствует.

– Ой, прости. – Я ослабила хватку. – Готова поклясться, что цель его жизни – сделать невыносимой мою. Зачем было хамить этой компании? Я просто не понимаю.

– Мне кажется, это часть его плана. – При не смогла сдержать лукавую улыбку. – Он делает это, чтобы добиться твоей реакции.

– Не думаю. По-моему, Лиам Донован – самодовольный, напыщенный осел, который заботится только о себе. – Я с трудом разжала зубы.

– Но реакции он добился. – При наклонила голову набок и прищурилась.

– Потому что повел себя гадко с этими ни в чем не повинными людьми. «У меня нет конкурентов», – передразнила я. – Ну конечно, весь город в восторге от фестиваля, кроме него. – Я сморщила нос и напрягла плечи.

– Не бери в голову, Энни. Это ничего не говорит о тебе. Но многое говорит о нем. Я же тебе сказала, тут есть предыстория. Нужно просто к нему присмотреться, ну а если ты не хочешь, тогда просто не обращай на него никакого внимания.

– Да, ты, наверное, права.

– Я всегда права. Давай лучше подумаем, какой напиток закажем. В «Уличной сальсе» готовят убийственные манговые «Маргариты».

– Я уже выпила пива, – сказала я.

– Ну ты чего, Энни? – Теперь уже При сжала мое запястье. – Лиам думает, что весь город надирается в хлам. Давай-ка не будем его разочаровывать.

Манговая «Маргарита» в самом деле звучала освежающе.

«Уличная сальса» представляла собой фургончик с едой, расположенный прямо напротив парка. Его недавно отремонтировали, перекрасив в винтажном стиле – в красный с белыми акцентами. Здесь продавались напитки и великолепные тако. Блестящий корпус фургончика украшал навес, сияющий красными, зелеными и белыми мерцающими огнями. Группа мариачи призывала зрителей хлопать в ладоши.

– Этот раунд за мой счет, – сказала При, указывая на пустой столик. – Займи нам место, а я принесу наши убийственные «Маргариты».

Сев, я увидела в паре столиков от нас Сета и Монику. Они сидели очень близко, соприкасаясь коленями и впившись глазами в экран телефона Моники.

Как они добрались сюда раньше нас? Мы ведь не так долго говорили с Лиамом. Видимо, Моника просто молниеносно разобралась с предварительными заказами. Впрочем, это было и неудивительно – вряд ли после такой презентации за книгами Эли выстроилась огромная очередь. Я сделала вид, что изучаю меню, и краем глаза наблюдала за ними. Я не понимала, пришли ли они сюда на свидание или решили убедиться, что не оставили улик, вместе убив Кайлу.

– Вот твоя «Маргарита», – объявила При, поставив передо мной огромный бокал в форме чаши, который обрамляло сахарное кольцо.

Мне показалось, что его содержимого хватит на двенадцать человек.

– У них был только один размер – огромный. Пей, мой друг.

– Не уверена даже, что смогу его поднять. – Я обхватила его обеими руками.

– Куда ты смотришь?

– На Монику и Сета. Глянь через левое плечо, но так, будто кого-то ищешь.

Она сунула в рот дольку манго и взглянула на них.

– По-моему, они смотрятся довольно мило.

– Может быть. – Я понизила голос, хотя за музыкой и болтовней посетителей они вряд ли смогли бы нас расслышать и к тому же смотрели в экран и не могли заметить, что мы за ними наблюдаем. – По-твоему, они похожи на влюбленных?

– Его рука на полпути к ее бедру, – сквозь сжатые зубы пробормотала При.

– Да?

– Наклонись немного. Ты не сможешь этого не заметить.

Я украдкой взглянула на них еще раз. Рука Сета в самом деле ползла по бедру Моники.

– Ладно, рада за них, но зачем ей было врать, что они не вместе? Из-за Кайлы?

Она нахмурила брови и скривила губы, словно полоскала рот.

– Черт, Энни, ты разрушишь мою теорию о Кэролайн.

– Давай-ка на минуту переключимся на них. Если они вместе, могли ли они убить Кайлу, потому что она не захотела оставить кого-то из них в покое? Может, она обоим осточертела, и они объединили усилия. В каком-то смысле двое убийц логичнее, чем один. Кто-то из них ударил ее ножом, а второй в это время следил, чтобы их не поймали. Ну и у Сета точно хватило бы сил запихать Кайлу в книжный шкаф.

– Да, это хорошая теория. Тем более они так стараются ее доказать. Ты смотри, она сейчас на колени к нему заберется. – При высунула язык и наклонила голову, чтобы получше разглядеть Монику и Сета. – Но если Кайла портила жизнь им обоим, почему же они тогда не обратились в полицию? Они могли бы прикрыть друг друга. Так у них было бы больше доказательств, что Кайла их преследует, согласна?

– Может быть, но Сет же сказал, что Кайла добилась в суде запрета к ней приближаться. Не знаю, правду ли он говорил, потому что он признал и тот факт, что сам ее преследовал в надежде вернуть. Если это так, суд, скорее всего, встал бы на ее сторону. Но это довольно смелый шаг, если история Сета правдива. Кайла перехитрила его и обратилась за помощью в полицию, хотя именно она нарушала личное пространство Сета.

Я не знала, верить ему или нет, но вчера вечером мне показалось, что он искренне растерян.

– И Моника тоже? – спросила При, как мне показалось, с сомнением.

– Моника сказала мне, что Кайла следила за каждым ее шагом с самого колледжа. Следила за ее карьерой вплоть до того, что связывалась с ее потенциальными работодателями и писала о ней гадости.

– Все это как-то очень мутно и непонятно. – При кончиком причудливо изогнутой зубочистки вынула из бокала еще один ломтик манго.

– Конечно, мы верим им на слово, что тоже может быть неправильно, но все равно я даже представить себе не могу, как это ужасно, когда кто-то годами тебя преследует.

От всего нескольких глотков «Маргариты» у меня закружилась голова, а плечи сами собой стали двигаться в такт музыке. Я отодвинула бокал. Сегодня вечером мне нужно было оставаться начеку. Вспомнились слова доктора Колдуэлл. Она бы не стала просить меня сохранять бдительность, если бы не было реальной угрозы.

– Ладно, значит, твоя теория действительно кажется достойной. – При откусила кусочек манго. – Может быть, Кайла в конце концов их довела. Ты говорила, они удивились, что она в Редвуд-Гроуве?

– Да. Они, видимо, подумали, что она продолжает за ними следить. Хотя, может быть, она это и планировала?

– Приехать на фестиваль?

– Ну, если она следила за карьерой Моники, она знала, что Моника приедет сюда с Эли. Это объявление было в соцсетях всех издательств – они здорово помогли нам прорекламировать фестиваль. Или, может быть, это как-то связано с рассказом Эли. Если его украли и, скажем, на самом деле его написала Кайла, она могла последовать за Моникой и Эли сюда. Она пыталась помешать чтению, но Сет ее вытолкал из зала.

– Мне кажется, у меня сейчас взорвется голова, и это не от «Маргариты». – При помассировала виски. – Ладно, давай держаться за эту идею. Сет и Моника приезжают на фестиваль – вместе, потому что они пара, – и кто-то из них замечает Кайлу. Они в шоке оттого, что она продолжает за ними следить, и они придумывают план, как навсегда положить конец ее преследованиям.

Я закусила щеку.

– Это возможно. Я до сих пор не могу понять, как они это сделали, но, как я уже говорила, двое убийц во многих отношениях логичнее, чем один. Может быть, это произошло непреднамеренно. Когда Кайла попыталась прервать выступление Эли, Моника явно рассердилась. Может быть, она поняла, что Кайла узнала свою работу. Она могла сама расправиться с Кайлой, а могла позвать на помощь Сета.

– Ох. – При поморщилась и прикусила губу.

– Мне кажется, мы должны рассказать об этом доктору Колдуэлл.

Я ощутила прилив энергии, словно каждая клетка тела вибрировала на самой высокой частоте. Кусочки головоломки начинали складываться и вставать на место. Доктор Колдуэлл говорила о стремлении и желании разрешить неопределенность и раскрыть правду. Она говорила, что часы пролетают как секунды, когда в деле случается неожиданный прорыв, и что нет ничего прекраснее, чем раскрыть дело и добиться правды ради жертв и их близких. Теперь я на собственном опыте это узнала, и от волнения и предвкушения мне хотелось петь.

– Или пойти за ними, чтобы увидеть, куда они направляются. – При поставила бокал на стол. – Смотри, они уходят. Это наш шанс. Вперед!

Я колебалась. В свете нашей вчерашней встречи с Сетом эта идея не казалась мне такой уж хорошей, но мы приближались к разгадке. Я это чувствовала. К тому же нас было двое, и вокруг были люди. Ничего плохого с нами случиться не могло, верно?

Двадцать шесть

Сет и Моника расплатились и двинулись дальше. Я наблюдала, как они идут, держась за руки, в сиянии разноцветных огней, мерцающих над патио. Когда они пересекли улицу и вошли в парк, их силуэты растворились в сумраке.

Мы с При следовали за ними на расстоянии, которое, как я надеялась, было безопасным. Нас скрывала сень деревьев, и мы старались не издавать ни звука. Я чувствовала себя как наши гости, выслеживавшие авторов, только у нас все было по-настоящему, и мы следили за потенциальными подозреваемыми в убийстве.

– Куда они идут? – очень тихо прошептала мне При, когда мы прошли парк и они резко повернули в сторону моего коттеджа.

– Может, ко мне? – так же тихо спросила я.

Сет и Моника шли достаточно далеко впереди, и я не думала, что они нас услышат, но рисковать было страшно. Ноги подкашивались, в груди щемило, и я ни на миг не могла позволить себе ослабить бдительность.

Глаза При блеснули в лунном свете.

– Похоже, ты права. Они идут к тебе, Энни! Господи, какой ужас! Надо позвонить доктору Колдуэлл.

– Зачем им идти за мной?

Мои ноги будто приросли к тротуару, а на губе выступили капли пота. Мы были в опасности?

– Может, они поняли, что ты их раскусила? – предположила При, напрягаясь всем телом так, словно готовилась бежать. – Ты слишком много знаешь, так что теперь им придется заставить тебя замолчать.

У меня свело живот, будто я проглотила камень. Что, если так оно и было?

Я прокрутила в памяти разговоры с ними обоими. Я ведь не сказала ни слова, указывавшего на то, что я их подозреваю? Или сказала?

– Давай сначала убедимся, что они идут именно туда, а уже потом свяжемся с доктором Колдуэлл, – сказала я, наконец оторвав ноги от тротуара и чувствуя, как во мне крепнет храбрость – или, может быть, идиотизм. Номер доктора Колдуэлл у меня был, и я знала, что, если что-нибудь пойдет не так, она окажется здесь в мгновение ока.

– Хорошо, но, если мы увидим, как они ломятся в твою входную дверь, я вызову полицию. – При сощурила глаза и сжала губы, давая мне понять, что говорит серьезно.

– Я не буду тебя останавливать. Пойдем, а то потеряем их из вида.

Мы обогнули край парка, прячась за эвкалиптами и стараясь не издавать ни звука. И конечно, когда мы добрались до моей улицы, фонари осветили силуэты Сета и Моники, которые совершенно определенно направлялись к моему коттеджу.

Сердце забилось чаще, и я поняла, что не в силах дышать. Все было как в страшном сне. Я ахнула, прикрыла рот рукой, сосредоточила на них взгляд, чтобы убедиться, что это мне не мерещится.

И мне не мерещилось.

Прохожим они могли показаться парой, которая возвращалась домой после романтического свидания. Но я считывала по языку их тел вполне ясные сигналы, все мое тело будто пронизывали электрические разряды.

– Тебе нужны еще доказательства? – При остановилась в конце тротуара и впилась взглядом в аккуратно подстриженные розовые кусты у входа в мой коттедж.

– Нет. Я сейчас позвоню доктору Колдуэлл. – Я вынула телефон из сумки, позвонила, и меня сразу же переправили на голосовую почту. – Она не отвечает. Что делать?

– Напиши сообщение. – Голос При прозвучал резко и пронзительно.

Наверное, доктор Колдуэлл поняла из моего дикого, отчаянного сообщения, что Сет и Моника стоят возле моего коттеджа, что я брежу.

– Что дальше? Набрать девять-один-один?

При наклонила голову, вгляделась в темные кусты.

– Я не знаю. Они стучат в твою дверь. Если ты им не откроешь, они, скорее всего, уйдут.

– Или вломятся.

В доме был Профессор Плам, а он никогда не был уличным котом. Я не знала, как он себя поведет, если они его выпустят.

– Давай рискнем. – При указала на огромные розовые кусты на соседней улице. – Спрячемся вон там и проследим за ними.

Мы рванули через улицу с такой скоростью, будто нас в Квантико готовили в агенты ЦРУ. Когда мы нырнули за колючие кусты, ноги у меня покалывало. Сладкий аромат летних цветов совсем не вязался с моим настроением.

Сет и Моника снова постучали, еще немного подождали. Моника посмотрела на часы и пожала плечами. Может, мы зря испугались? Может, они просто зашли пригласить меня выпить с ними?

Но в ту же минуту, когда я попыталась оправдать их поведение, Сет отошел от Моники и стал обходить мой коттедж.

– Что он делает? Я не вижу. – При мизинцем отодвинула веточку розового куста.

– Заглядывает в кухонное окно.

– Как думаешь, он собирается попасть внутрь другим способом? – Она поднялась на цыпочки, чтобы получше все рассмотреть.

– Не знаю. Надеюсь, окно я заперла.

Жизнь в небольшом городке, таком как Редвуд-Гроув, особенно среди людей, которые оставляли у меня на крыльце запеканки и шоколадное печенье, привела к тому, что я часто оставляла окна приоткрытыми. Я любила прохладный туманный бриз летними вечерами, и не то чтобы в моем коттедже были какие-то ценности, кроме Профессора Плама да первого издания «Зла под солнцем» стоимостью почти в пятьсот долларов, которое подарил мне Хэл в честь восьмилетней годовщины работы в «Шкафу с секретами». Я сказала ему, что не нужно мне ничего дарить, но он все равно вручил мне подписанный экземпляр, сказав, что у него есть такой в личной коллекции, пусть будет и у меня.

– Ты не помнишь? – прошептала При.

– Не-а. Утром мне было не до того. Вчера вечером было не особенно жарко, и я спала с приоткрытым окном, но, кажется, утром его закрыла. Надеюсь, что да. Дома остался Профессор Плам.

– Где сейчас Сет? – При встала на цыпочки, чтобы попытаться что-то разглядеть.

– Я его не вижу. Должно быть, он обошел дом сзади.

– Это нехорошо. – При покрутила колючую ветку. – Может, все-таки позвонить в девять-один-один и сообщить о попытке взлома?

– Технически взлома еще не было.

Лучше бы я надела что-нибудь попрактичнее, чем платье с книжным принтом и сандалии с ремешками. В этом наряде я не могла ни бежать, ни драться.

– А незаконное вторжение?

– Оно было. – Я вновь полезла в сумку за телефоном. – К тому же против Сета уже есть судебный запрет. Держу пари, это значит, что полиция всерьез воспримет то, что он шпионит возле моего коттеджа.

– Так звони им! – воскликнула При требовательным тоном, к которому я не привыкла.

Я нажала кнопку экстренного вызова, и меня тут же соединили с диспетчерской.

– Добрый вечер, это Энни Мюррей. Мы с подругой возвращались домой и заметили на территории моего дома двух людей. Они заглядывают в мои окна и, похоже, пытаются проникнуть внутрь.

Я судорожно вдыхала и выдыхала, пытаясь унять дрожь в коленях. Оператор попросила сообщить ей точный адрес и велела оставаться на месте. Через несколько минут должна была прибыть патрульная машина.

Моника повернула голову в нашу сторону. Я бросила телефон на землю и дернула При за рукав.

– Она нас увидела? – При сжалась в комок и стала еще меньше.

Моника выпрямилась и прикрыла глаза рукой от света фонарей. Я слышала приглушенный голос оператора на другом конце провода, но боялась пошевелиться.

– Сет, Сет, это ты? – шептала Моника.

– Я не могу говорить. Просто стой на месте.

В животе у меня все дрожало, словно я только что выпрыгнула из самолета с парашютом. Мы не могли выдать свое присутствие Монике и Сету, пока не приехала полиция.

– Сет, где ты? – Голос Моники стал испуганным.

Сколько времени прошло? Где полиция? Мой телефон продолжал трещать.

Моника шагнула к нам. При тихонько вскрикнула. Я прижала палец к губам.

– Не двигайся. Все в порядке.

Я совсем не была в этом уверена, но мне нужно было сохранять спокойствие – ради нее и ради себя.

Хорошим ли решением было оставаться на месте? Или лучше бежать в парк, пока Моника и Сет разделились?

Я попыталась мыслить логически. Нас было двое. Могли ли мы с При справиться с Моникой? Только если у нее не было оружия.

От этой мысли у меня сжалось сердце. Почему опасность преследует меня на каждом шагу? До меня в милом маленьком Редвуд-Гроуве ничего такого не происходило.

Я лихорадочно думала, что делать, как раз когда услышала, как к нам медленно приближаются полицейские.

Огни и сирены патрульной машины были выключены. Видимо, они боялись спугнуть Сета и Монику.

Слава богу. Помощь прибыла.

Мы с При наблюдали, как на место происшествия прибыла еще одна машина. Поскольку мой коттедж находился на тупиковой улице, у Сета и Моники не было выхода.

Первый автомобиль забаррикадировал переднюю часть улицы, а второй припарковался под углом, чтобы заблокировать любую попытку проскочить через парк.

– Как в кино, – пробормотала При, как и я не веря в реальность происходящего. – Этого просто не может быть по-настоящему.

Я не стала говорить, что моя жизнь приняла такой мрачный невероятный оборот уже не впервые. При была права, это было похоже на сюжет триллера, и мне хотелось вернуться к своей привычной, простой, пусть и немного скучной реальности и хотелось, чтобы Редвуд-Гроув снова стал моим убежищем.

Полицейские действовали очень профессионально. Выйдя из машин, они со всех сторон окружили мой коттедж. Ни в одном из домов по соседству не загорелся свет. Тишина была такой плотной, что казалось, можно дотронуться до нее рукой.

При отодвинула ветку, чтобы мы могли наблюдать за происходящим.

Моника и Сет никак не могли догадаться, что их сейчас схватят. Я была впечатлена тем, как слаженно работала команда, лишь изредка жестикулируя или кивая друг другу.

Добравшись до них, полицейские включили электрические фонари и электрошокеры.

– Не двигаться, – скомандовал старший офицер. – Руки вверх!

Неужели мы сейчас станем свидетелями ареста тех, кто убил Кайлу?

Двадцать семь

Доктор Колдуэлл появилась аккурат в тот момент, когда первая группа полицейских приблизилась к Монике. Громко цокая каблуками, она промчалась мимо нас, сжимая в руке электрошокер. С учетом ее не особенно практичной обуви она двигалась на удивление быстро.

– Повернитесь и поднимите руки. Мы не хотим применять силу, но при необходимости сделаем это, – предупредила она, подходя к крыльцу.

Моника медленно развернулась и подняла дрожащие руки высоко над головой.

– Я ничего не делаю. У меня нет оружия.

– Там еще один подозреваемый, – сообщил один из офицеров, указывая на мой коттедж.

Доктор Колдуэлл жестом велела им двигаться в ту сторону.

Мы с При вышли из-за розовых кустов и стали смотреть, как команда обходит мой дом со всех сторон. От шума и суматохи наконец проснулись соседи, одно за другим вспыхивали светом окна, люди выглядывали на улицу.

– Что за бред творится? – пробормотала При, такая же растерянная, как и я. – Можешь меня ущипнуть? Мы все еще в Редвуд-Гроуве?

– Диспетчер сказал, что они будут здесь через несколько минут. – Я тоже была впечатлена скоростью их реакции.

– Они сделали больше, чем местная полиция за все время ее существования. Что тут обычно вообще расследуют? Пропажу котов? Похищение из библиотеки книг в количестве, превышающем две?

Я рассмеялась. Приятно было хоть на минуту расслабиться. Моника пыталась отстоять свои права, и, похоже, не слишком успешно. Ее руки были подняты высоко над головой.

– Я просто пришла в гости к Энни. Клянусь жизнью.

Доктор Колдуэлл, не обращая внимания на эти слова, продолжала ее обыскивать.

Отыскать Сета оказалось сложнее. По всей видимости, он нашел укрытие у кого-то из соседей. Возле каждого коттеджа располагалось небольшое, четыре на шесть футов, патио. На моем были качели, светящиеся бумажные фонарики и горшки со стрелициями, они же «Райские птицы». Моя соседка слева была заклинательницей колибри – все патио у нее было увешано соблазнительными красными кормушками, и, когда я читала у себя, редко выпадала минута, чтобы мимо не проносилась сияющая птичка.

Я надеялась, что Сет не портит ничью собственность. К счастью, через несколько минут он появился из-за угла. Его руки были скованы за спиной, двое полицейских вели его по тупиковой улице.

Доктор Колдуэлл жестом подозвала меня к себе. Я даже не знала, что она нас заметила. Впрочем, что тут удивительного? От ее внимания не ускользало ничего.

– Энни, вы готовы выдвинуть обвинения?

Я расправила плечи и подошла к ней, При последовала за мной. Соседи, видимо кое о чем догадавшись, уставились на меня. Я смущенно пожала плечами, зная, что меня ожидают вопросы и, видимо, поддержка в виде бананового хлеба и черничных кексов.

Моника часто моргала, будто что-то застряло у нее в глазу.

– Энни, послушай, ты должна мне поверить, это совсем не то, о чем ты думаешь…

– То есть вы не пытались вломиться в мой дом? – Я указала на свой уютный коттедж.

Моника и Сет разом заговорили, перебивая друг друга.

– По одному, – велела доктор Колдуэлл и кивнула Монике. – Вы первая.

– Это не то, о чем ты думаешь. Клянусь жизнью, мы не пытались пробраться в твой дом. Мы просто хотели поговорить, Энни. Мы с Сетом кое-что поняли, и нам нужно было срочно прийти сюда и спросить тебя, помнишь ты это или нет. – Моника хотела подчеркнуть свои слова жестикуляцией, но поняла, что ее руки скованы за спиной, и лишь слегка наклонилась вперед.

Сет, несмотря на указания доктора Колдуэлл, вмешался:

– Я понимаю, ты подумала, что мы хотим к тебе вломиться, если ты пришла домой и увидела нас возле своего коттеджа. Но я только обошел его сзади, чтобы посмотреть, нет ли тебя с другой стороны. Вот и все, слово скаута. – Он виновато опустил голову.

– Кого бы вы ни искали, даже если это Энни, это не дает вам права заходить на его территорию без разрешения.

Доктор Колдуэлл обвела их взглядом, от которого даже я содрогнулась. Не хотелось бы мне оказаться в числе ее врагов.

– И что же вы с Сетом поняли? – спросила я Монику, оставив без внимания ее попытки пробормотать извинения себе под нос.

– Помнишь историю, которую Кайла рассказала на уроке английского на первом курсе? – с надеждой спросила Моника.

– Меня не было в вашей группе английского на первом курсе.

Интересно, подумала я, что скажет ее издатель, узнав, что ее арестовали за убийство.

– Как не было? Ты в этом уверена? – Искреннее удивление Моники стало вишенкой на торте.

– Абсолютно. Я не стала записываться в эту группу, потому что в старших классах изучала английский на уровне колледжа.

– Ну ты крутая, – прошептала При и толкнула меня бедром.

– Черт. – Моника покачала головой и вздохнула. – Я могла бы поклясться, что ты была с нами.

Тут меня осенило.

– Может, ты меня спутала со Скарлетт?

Конечно, Скарлетт часто жаловалась, как Кайла мешает ей заниматься. Произнести ее имя перед доктором Колдуэлл и бывшими однокурсниками было так тяжело, будто меня ударили под дых, но она бы мной гордилась. При, похоже, поняла, как непросто мне это далось, потому что пододвинулась ближе и положила руку мне на плечо.

– Да, Скарлетт. – Моника откинула голову назад. – Точно, это была Скарлетт. И от этого нам ничуть не легче, – пробормотала она, глядя на Сета.

– Можете рассказать подробнее? – спросила доктор Колдуэлл таким тоном, что стало ясно – это не вопрос.

Моника кивнула.

– Кайла была, ну, как бы это помягче? Выдумщицей.

– Она была патологической лгуньей, – перебил Сет.

– Можно и так сказать, – согласилась Моника. – Было трудно сказать, где в ее рассказах правда, а где вымысел. Она постоянно говорила то одно, то другое, и никогда нельзя было угадать, какая версия достанется тебе. Как-то на уроке английского нам велели написать небольшое эссе о событии, которое изменило наш взгляд на мир. Мы читали свои истории вслух и давали друг другу советы, как сделать их интереснее.

– Видимо, у вас была профессор Бурке. Это всегда было ее первым заданием, – сказала доктор Колдуэлл.

– Да, она была великолепна. – При этом воспоминании Моника улыбнулась и вновь стала похожа на ту студентку, что я знала в годы юности, а не на целеустремленную молодую женщину, какой стала. – История Кайлы была о том, что она пережила в подростковом возрасте, когда они с классом пошли в поход. Она сказала, что отделилась от группы, потому что услышала собачий лай, и пошла посмотреть, что там происходит, потому что хотела погладить собаку или, что более вероятно, увильнуть от поручения, которое ей дали. Она пошла туда, откуда раздавался лай, и увидела человека в черном, который согнулся над телом и держал в руке окровавленный нож. Кайла испугалась и побежала обратно. Она рассказала об этом учителю, но, когда они вернулись, там уже не было ни убийцы, ни жертвы, и ей никто не поверил. Логично, потому что она там такого наплела, что поверить в это было просто невозможно. Рассказ получился отличным, но я не думаю, что кто-то счел его правдивым. Во всяком случае, до сегодняшнего вечера.

– Это же рассказ Эли! – воскликнула При, указывая на толстовку Моники с фотографией обложки. – Вот почему я его узнала. Об этом говорили в новостях. Полиция нашла в лесу тело, но никто не смог опознать ни жертву, ни убийцу. Я тогда тоже училась в старших классах, помню, что все мы были в ужасе и больше не хотели ходить в походы, потому что эту новость крутили по всем каналам несколько недель.

Моника сглотнула.

– Как я могла это упустить? Это же очевидно. У меня перед глазами как будто неоновая вспышка пронеслась. Господи, я чувствую себя такой тупицей. Но с другой стороны, почему я должна была это помнить? Кайла написала историю по мотивам события, которое произошло лет двадцать назад. За время работы в издательстве я усвоила, что оригинальных идей не так много. В сотнях романов обыгрываются вариации одного и того же сюжета. Историю делают особые повороты, голос автора, выстроенная им вселенная и уникальные персонажи.

Я была с ней согласна, но все еще не могла связать воедино все, о чем она говорила.

– Вы думаете, что Эли сплагиатил историю Кайлы? – спросила При.

– И да и нет, – сказал Сет, прежде чем Моника успела ответить. – Мы думаем, что Кайла выдала эту историю из новостей за свою.

– Видимо, она нашла ее в интернете, скопировала и поменяла кое-какие детали, чтобы это было похоже на ее собственную историю, – неразборчиво пробормотала Моника. – Эли, вполне возможно, тоже знал о теле в лесу. Это так ужасно. Может быть, вообще все свои истории он сплагиатил, и его сборник представляет собой переработанный контент. У них с Кайлой было гораздо больше общего, чем я думала.

В голове начала формироваться еще одна мысль. Ужасающая мысль, от которой кровь стыла в жилах.

– Вот почему мы хотели найти тебя, Энни, – сказала Моника, глядя на меня широко раскрытыми умоляющими глазами. – Я думала, ты была на том уроке. Мы боялись, вы не поверите, что Кайла была, мягко говоря, странноватой, – добавила она, глядя на доктора Колдуэлл, – и подумали, что если Энни вспомнит тот случай, то у нас будет взгляд со стороны.

Доктор Колдуэлл не сказала ни слова. Она поймала мой взгляд и ждала.

– Или… – робко начала я.

– Да, продолжайте. – Доктор Колдуэлл описала в воздухе круг.

– Или, – повторила я, – Кайла говорила правду. Что, если она действительно в тот день стала свидетелем убийства? И что, если убийцей был Эли? Никто не знает эту историю лучше, чем он. Вполне возможно, Кайла видела, как он кого-то убил в лесу много лет назад, и узнала его на презентации. Вот почему она так отреагировала.

Я не стала вдаваться в подробности возможной связи этого убийства с убийством Скарлетт. Но была ли эта связь? Пока на нее ничего не указывало, но полностью ее исключить я тоже не могла. Доктор Колдуэлл сжала губы и кивнула.

– Ваши выводы имеют определенные основания. Моя команда просмотрела записи с мобильных телефонов всех покупателей, которые были в книжном магазине в то время, когда убили Кайлу, и мы заметили совпадения аккурат перед тем, как вы позвонили в девять-один-один. Пятнадцать лет назад он мог совершить убийство, не оставив следов, но в наши дни это невозможно. Оказывается, я ошибалась насчет того, как именно это произошло. У нас есть видеодоказательства того, как Кайла вошла в шкаф с секретом, а несколько минут спустя туда вошел и Эли. Он действовал слишком смело или слишком отчаянно, но в любом случае сегодня вечером мы его арестуем.

Перекошенное от ужаса лицо При в точности отражало мои эмоции.

Это сделал Эли? Рот наполнился металлическим привкусом, мне показалось, что меня сейчас стошнит. Я прижала руку к губам и с трудом сглотнула.

Он был убийцей, и у доктора Колдуэлл имелись доказательства.

Моника опустила голову и закачалась вперед-назад, глядя на свою толстовку так, словно она была пропитана ядом.

– Господи, мой звездный автор… Его рассказы так захватывают, потому что основаны на личном опыте убийства… Это же так просто. Я такая идиотка, что сразу этого не поняла. Эли так странно вел себя на автограф-сессии. У него точно есть аура маньяка. Я думала, это только образ, но нет… он в самом деле чудовище.

– Кайла рассказала мне ту же историю. – Сет ссутулился, его плечи безвольно поникли. – Теперь мне так ее жаль. Может быть, ее постоянная ложь и потребность во внимании стали причиной того, что она в тот день пережила. Какой кошмар, что ей не поверил никто, даже я.

Доктор Колдуэлл едва заметно кивнула в сторону одного из полицейских, стоявших неподалеку. Видимо, они говорили на каком-то тайном языке, потому что офицер немедленно начал руководить командой. Она повернулась ко мне.

– Энни, позвольте мне спросить еще раз: вы хотите выдвинуть обвинения?

– Нет. – Я покачала головой. – Вы можете их отпустить.

Доктор Колдуэлл сняла наручники с Моники и Сета.

– Вы можете идти. Один из членов моей команды должен будет взять у вас дополнительные показания, и вы ни при каких обстоятельствах не должны больше влезать на чужую территорию, ясно?

Они торжественно кивнули.

– Если услышу о подобном, вы оба будете немедленно взяты под стражу.

– Я понимаю, – сказала Моника. – Спасибо, Энни.

– Кто-нибудь из вас говорил с Эли? – прищурившись, спросила доктор Колдуэлл.

– Нет, – первым ответил Сет. – Мы просто пили «Маргариту», и тут до нас дошло. Мы обсудили это и поняли, что нам нужно прийти сюда и поговорить с Энни.

– Хорошо. Попрошу вас всех держать это в тайне. Моя команда возьмет на себя ответственность. Не пытайтесь связаться с Эли. Если случайно на него наткнетесь, пожалуйста, постарайтесь вести себя как обычно, как будто вы не знаете о его потенциальной причастности не к одному, а к двум преступлениям.

– Вы знаете, где он? – спросила При, оглядываясь вокруг, словно ожидая, что он в любую минуту выскочит из-за розовых кустов.

– Он пришел в бешенство, когда никто не записался на предварительные заказы, и куда-то убежал, но я не знаю куда… Мне бы очень хотелось найти его и сказать ему в лицо, что я не буду публиковать его книгу.

– Если кто-нибудь из вас увидит Эли, немедленно свяжитесь со мной или позвоните девять-один-один, но сами не предпринимайте никаких действий. – Доктор Колдуэлл кивнула и отошла к ожидавшей ее полицейской команде.

Ее тон меня обеспокоил. Эли убил по крайней мере двух человек. Он был не просто самовлюбленным писателем. Он был убийцей. Я отказывалась сидеть сложа руки и давать ему возможность уйти от ответственности. В моих венах вновь начала пульсировать энергия, к шее поднялся жар, руки сжались в кулаки. Это был мой звездный час. Мой долг. Годы учебы готовили меня именно к этому. Мне нужно было выяснить, где скрывается Эли, сообщить доктору Колдуэлл и увидеть, как он предстанет перед судом – немедленно.

Двадцать восемь

Когда мы с При шли через парк к Гранд-отелю, все мое тело ныло от беспокойства. Ночной воздух был холодным, во мне пульсировал адреналин, я вся дрожала и постоянно потирала руки. Платье не очень подходило для преследования подозреваемых. Трава уже покрылась росой, и мои ноги промокли. Вдалеке играла группа мариачи. Гранд-отель был последней остановкой в туре по пабам, так что я не удивилась, увидев на лужайке толпу гостей. Гораздо больше я удивилась, увидев отель, окруженный десятками полицейских машин с мигающими фарами. Очевидно, доктор Колдуэлл вызвала подкрепление, потому что лично я была уверена, что в Редвуд-Гроуве их всего две.

– Эта ночь становится все сюрреалистичнее, – сказала При, когда мы слились с толпой.

– Это грандиозный финал фестиваля? – спросил один гость.

– Я слышал, что будут фейерверки, – заметил другой.

– Нет, это особая операция. Ходят слухи, что планируется перестрелка, но вы не волнуйтесь, это все фейк для большего эффекта, – сказал третий.

Мы с При переглянулись. Если бы все это было правдой.

Полицейские выставили заграждения у входа в отель, удерживая всех, кто пытался войти или выйти. Каждая клеточка моего тела словно горела. Я не могла избавиться от странного ощущения пульсации в руках и ногах, как будто не касавшихся тротуара. Все вокруг казалось размытым. Я сняла очки и протерла стекла подолом платья, но это не помогло.

– Как думаешь, Эли там? – прошептала При.

– Я не знаю. Что-то здесь не так. Зачем Эли идти в самое многолюдное место в городе? Сегодня вечером здесь ожидается заключительный прием. Внутри человек двести, а он интроверт и затворник. Мне кажется, он ищет уединения, а не вечеринок.

Я не могла поверить, что последний день фестиваля закончится вот так. Я сцепила пальцы в замок, чтобы они не дрожали. Единственная мысль, приносившая мне хоть немного облегчения, заключалась в том, что мы все-таки выяснили, кто убил Кайлу. Теперь я могла лишь верить в доктора Колдуэлл и в то, что все это скоро закончится.

За моей спиной раздался мрачный голос, в ноздри ударил сосновый запах лосьона после бритья, и я его узнала – таким пользовался Лиам Донован.

– Ну и что ты теперь вытворяешь, Энни?

Я обернулась и увидела, что он стоит у меня за спиной, очень близко, почти вплотную. Странно, но в этот момент мне было почему-то приятно ощущать его присутствие. Нервная энергия, которую он излучал, удивительным образом меня успокаивала, как будто, хотя мы всегда были в контрах, я знала, что он любой ценой готов меня защищать. Я кивнула в сторону сцены.

– Я тут ни при чем.

– Конечно. Именно так мне и сказали. – Лиам закатил глаза и подошел еще ближе, так что наши плечи соприкоснулись. – «Оленья голова» опустела быстрее, чем сдувается проколотый воздушный шарик, когда стало известно, что тут, в отеле, какой-то кавардак. Хоть бы предупредила о своих фокусах.

– Это не фокусы. – Я услышала, как в моем голосе проступают нотки раздражения. – По всей видимости, полиция намерена произвести арест.

Даже говоря это, я не была уверена, что это правда. Все, что я знала об Эли, давало мне понять, что Гранд-отель – последнее в городе место, где стоит его искать.

– Чего?

Лиам недоверчиво уставился на меня, и от того, как он буравил меня взглядом, у меня свело живот. Я прижалась к нему рукой, но это не помогло.

Прекрати это, Энни.

– Да, полицейские окружили отель, и, похоже, доктор Колдуэлл вызвала подкрепление.

Лиам тихо присвистнул.

– Кто это сделал?

– Ты имеешь в виду, кто убийца? – уточнила При.

– Да, – хрипло пробормотал Лиам.

– Мы думаем, это Эли Леджер, – сказала я, и тут меня осенило.

Эли никогда бы не сунулся в оживленный отель; он отправился бы туда, где можно было спрятаться вдали от всех в темной кабинке в углу. В такое место, как… «Оленья голова».

– Писатель? – уточнил Лиам. Его рука все еще касалась моей. – Этот тип мне с первого взгляда не понравился. Такое высокомерие.

Приятно было слышать это от Лиама, но моя кровь бурлила так сильно, что казалось, вены вот-вот лопнут.

– Да, тот самый Эли. Ты его видел?

– И что, он убил кого-то, кто написал на его книгу плохую рецензию?

Двое полицейских, протискиваясь мимо, еще ближе пододвинули Лиама ко мне, и живот скрутило новым спазмом.

Да что со мной творилось?

– Нет, я серьезно. Он убийца. – Я посмотрела на При, ища поддержки.

– Это полный бред, прямо по твоей части, – сказала При Лиаму. – Он убил Кайлу.

Я не могла понять, отчего мне так тяжело дышать: потому, что я была почти уверена, где находится Эли, или потому, что рука Лиама касалась моей. В воздухе витал аромат его лосьона, и внезапно я осознала, что держу спину идеально ровно.

Почему Лиам не отошел в сторону, когда мимо нас прошли полицейские? Хотел, чтобы я почувствовала себя неловко оттого, что он врывается в мое личное пространство? И почему мне хотелось, чтобы он подхватил меня на руки и унес отсюда?

Стоп, Энни.

– Правильно я говорю, Энни? – спросила При. – Ку-ку? Энни?

– Что такое? – Я усиленно заморгала.

– Я говорила, – При чуть заметно улыбнулась, – что Эли узнал Кайлу. Он понял, что она была той девочкой, которая его видела, и что она тоже его узнала на презентации. Ее реакция это выдала.

– Все верно.

Мне нужно было сосредоточиться. Неспособность ясно мыслить рядом с Лиамом не должна была помешать мне найти Эли.

– Ты его видел? Он в пабе?

– Вы серьезно, да? – До Лиама внезапно дошла реальность происходящего, он отодвинулся от меня и расправил плечи. – Простите, я думал, вы просто так рассуждаете. – Его голос стал совсем другим, настойчивым. – Да, я его видел. Он сегодня приходил в паб, заказал виски со льдом. Я работал в баре, поэтому не следил за ним.

Я повернулась и рванула к «Оленьей голове».

– Он все еще может быть там! Нам нужно идти!

– А полиция? – на бегу спросила При.

– Давайте сначала убедимся, что он там! – ответила я, стараясь не отставать от Лиама. – Они могут знать что-то, чего не знаем мы. Я не хочу уводить их в погоню за дикими гусями.

Мы пересекли парк в рекордное время. Лиам остановился перед пабом.

– Что дальше?

Легкие горели от напряжения. Я хватала ртом воздух. Мне давно уже не приходилось так быстро бегать.

– Мы не можем просто так туда ворваться.

По лбу При стекала капля пота.

– Может, вы двое туда зайдете, а я подожду здесь полицию, если вы ее вызовете?

– Отличный вариант. – Лиам протянул мне руку. – Энни, пошли.

– Нам необязательно держаться за руки, – заметила я. Сердце грохотало в ушах, как барабан.

– Это наше прикрытие, – ответил Лиам.

Я вытерла вспотевшую ладонь о платье и взяла его за руку.

– Будем вести себя естественно. Чего-нибудь выпьем, да?

– Угу, – выдавила я, но больше не смогла произнести ни слова. От его прикосновения по телу пробежал электрический разряд.

Он крепче сжал мою руку и открыл дверь.

– Готова?

– Угу, – соврала я.

В пабе играл Ван Моррисон. Парочка завсегдатаев сидела у бара, еще несколько – за высокими столиками.

– Сделай вид, что мы ищем свободную кабинку. И что тебе это нравится. – Лиам фальшиво рассмеялся.

Я натянула улыбку, обвела глазами паб. Все было занято. Я вытянула шею, надеясь, что это выглядит так, будто я ищу свободную. Мой взгляд упал на самую дальнюю, и да – там-то и сидел Эли, потягивая виски.

Он заметил меня и поднес стакан к губам, изогнувшимся в кривой, полной ненависти ухмылке. Его ноздри раздулись, глаза сверкнули, и он смерил меня ядовитым взглядом. Повисла ледяная тишина. Музыка оборвалась. Видимо, все почувствовали исходившую от Эли ледяную решимость, его ярость, бурлившую внутри.

– Мы крутые. Мы крутые, – прошептал Лиам, крепче сжимая мою руку.

Эли не отводил от нас взгляда.

Мне нужно было связаться с доктором Колдуэлл – и немедленно. Но как?

– Принести тебе выпить? – спросил Лиам, намеренно слишком громко, чтобы его услышал Эли, и двинулся к свободному столику рядом с кабинкой Эли. Знал он об этом или нет, он открыл для меня прекрасную возможность.

– Конечно! Сейчас только напишу При, спрошу, что она будет.

Я чувствовала себя актрисой, проходившей прослушивание, и понятия не имела, купится ли Эли на мою игру. Лиам отодвинул стул, усадил меня за столик и закрыл от глаз Эли, пока я писала доктору Колдуэлл и При.

Эли в «Оленьей голове». Высылайте подкрепление!!!

– При хочет сангрию, если у тебя она есть, – многозначительно сказала я Лиаму, нажав на экран и давая понять, что отправила сообщение.

Он не двинулся с места.

– А ты?

Я не видела лица Эли, но мне это было и не нужно. Я чувствовала его ярость. Она будто витала в воздухе, кружась. По ощущениям, он готов был рвануть в любую секунду.

– А что посоветуешь? – Я уставилась в меню, гадая, получается ли наше представление хоть сколько-нибудь убедительным.

– Думаю, тебе понравится наш «Секрет бутлегера». Это бурбон с медом, лимоном и капелькой биттера. Я могу сделать его холодным или горячим, как тебе больше нравится.

Интересно, так ли вел бы себя Лиам на настоящем свидании?

Он был куда приятнее в общении, чем обычно. Я понимала, что он просто тянет время, но трудно было не представить, как приятно сидеть рядом с ним за коктейлем.

– Звучит заманчиво. – Я улыбнулась Лиаму, хлопая ресницами, как героиня романтической комедии.

– Вернусь через минуту. – Он кивнул мне и с небрежной уверенностью направился к бару.

– Ты. Ты саботировала мое мероприятие. Ты хотела, чтобы я потерпел неудачу. – Слова Эли были пропитаны ядом.

Он поднялся на ноги и тут же покачнулся, словно собирался упасть. Я схватилась за стол.

Спокойно, Энни. Ты много тренировалась. У тебя есть преимущество.

– Уверяю вас, что всем участникам нашего фестиваля я желаю только успеха, – искренне ответила я.

Эли взмахнул рукой в воздухе, как будто пытался поймать муху или хотел отвесить мне пощечину. Я отодвинулась в сторону.

– Ты виновата во всем этом. – Когда он говорил, из его рта брызгала слюна. Он помахал пальцем перед моим лицом. – Но тебе не удастся разрушить мою карьеру.

Я схватилась за стол так крепко, как только могла. Если бы возникла такая необходимость, я бы его опрокинула.

Где полицейские? Они уже должны были подойти.

– Что ты знаешь? Что ты знаешь?

Глаза Эли сузились в щелки. Его ярость обжигала. Он был не в себе. Я сомневалась, что с ним можно договориться. Его сильно трясло, и, очевидно, он готов был взорваться.

– Энни, ты так мне и не сказала, горячий тебе бурбон или холодный. – Лиам появился как посланник небес и заслонил меня от Эли, как баррикада.

– Пожалуй, горячий. – Я глубоко и громко вздохнула. Никогда еще я не была так благодарна судьбе за присутствие Лиама.

Эли вздрогнул, его взгляд лихорадочно заметался. Видимо, он понял, что не справится с Лиамом, и пытался просчитать план побега. Миг – и он метнулся к входной двери.

Мое сердце упало.

Он не мог уйти. Только не сейчас. Мы были почти у цели.

Я не медлила ни секунды. Лиам тоже.

Мы рванулись за ним, и нас тут же ослепили резкие вспышки. Взвыли сирены, и я увидела полицейских.

Лиам держал меня за руку, пока я наблюдала, как офицеры, повалив Эли на землю, зачитывают ему его права.

– Хорошая работа, команда, – похвалила При, подкравшись к нам. – Дайте-ка пять.

– Думаю, это можно отпраздновать и посерьезнее, – заметил Лиам.

– Я так рада, что полиция была рядом. Я не услышала сирен и боялась, что он уйдет.

– Я вас прикрывала. Как только ты написала мне, я позвонила доктору Колдуэлл. Полиция была здесь уже через пару секунд, они все огородили, а другие машины подъехали, как только ты вышла.

Мой взгляд метнулся к Эли.

Теперь мне ничего не угрожало. Его держали два офицера, его руки были крепко скованы за спиной, но на миг он остановил на мне буравящий взгляд, и я почувствовала, как волоски на руках встали дыбом. Если бы взглядом можно было убить, я прямо сейчас умирала бы мучительной смертью.

Полицейские усадили его на заднее сиденье патрульной машины. Посетители «Оленьей головы» вышли на улицу.

– Может быть, Кайла именно из-за Эли так много пила? – предположила я. – Особенно в эти выходные. Если она поняла, что Эли был тем, кого она видела в лесу много лет назад, это должно было стать триггером. Ей и тогда никто не поверил, а кто поверил бы сейчас? От такого и я бы сорвалась. И теперь мне еще больше ее жалко.

– Но ты же не знала, – мягко сказала При.

– Я знаю, но я могла бы относиться к ней гуманнее. Она казалась такой самовлюбленной, такой неприятной, но теперь я понимаю, откуда это взялось.

Почему я не была к ней чуть добрее? Ужасно, что она была совсем одна.

Лиам прочистил горло и положил мне на плечо теплую руку.

– Ты ни в чем не виновата.

Куда делся прежний Лиам Донован и кто этот человек? И почему рядом с ним я чувствовала себя старшеклассницей?

У меня не было времени размышлять о том, что я испытываю к давнему врагу, потому что в этот момент приехала доктор Колдуэлл, чтобы взять ситуацию под контроль.

– Простите за помехи. Мы благодарны вам за понимание. Паб свободен. Вы можете туда вернуться. – Она велела команде расступиться и подошла к нам.

– Полагаю, у вас все в порядке?

Мы кивнули в унисон.

– Спасибо, что сообщили нам о том, где находится Эли. Сейчас мы отвезем его в участок. Моя команда должна будет связаться с вами для официального заявления. Вы можете поговорить с одним из офицеров или чуть позже найти меня в отеле.

– Ну, я признаю свою ошибку, Энни, – сказал Лиам, как только доктор Колдуэлл оказалась вне зоны слышимости. – Может, ты и не планировала сделать арест Эли частью программы, но люди еще долго будут об этом вспоминать.

– Фестиваль и так произвел фурор, но теперь он станет легендарным. – При щелкнула пальцами и посмотрела на Лиама. – Знаешь, что это значит?

– Что? – Он попытался скрыть улыбку.

– Редвуд-Гроув появится на всех картах мира. И вам придется участвовать в новых фестивалях, мистер Донован. – Она погрозила Лиаму указательным пальцем.

Он покачал головой.

– Только через мой труп. – Он подмигнул и побрел давать показания полицейскому, ожидавшему неподалеку.

– Он от тебя без ума. – При откинула голову назад и рассмеялась. – Может ли это быть еще очевиднее?

Я чувствовала, как краснеют щеки, и не решалась ответить, поэтому махнула рукой в сторону парка и сказала:

– Может, пойдем в Гранд-отель и расскажем всем, что случилось?

Мне не хотелось признавать, что близость Лиама окончательно выбила меня из колеи.

– Я уж думала, ты никогда не предложишь. – Она улыбнулась и взяла меня под руку.

Двадцать девять

Как и ожидалось, в бальном зале Гранд-отеля было шумно и оживленно. Слухи об аресте Эли уже начали распространяться.

– Не могу поверить, насколько потрясающими были эти выходные, – воскликнула одна из гостей, схватив меня за руку. – Это вы здесь главная, да?

Я улыбнулась.

– Не то чтобы главная, но я помогала организовывать фестиваль.

Оттого, что он превзошел все мои самые смелые ожидания, несмотря на трагические события этих дней, я чувствовала облегчение и счастье. Для меня было очень важно знать, что мое мероприятие вызвало такой глубокий резонанс.

– Когда следующий? Потому что я расскажу всем друзьям и готова прямо сейчас забронировать билеты и отель.

– Честно говоря, я пока так далеко не заглядывала. Мы просто рады, что приехало столько людей.

– Я буду приезжать сюда снова и снова. Хоть каждый месяц его проводите – я буду приезжать каждый месяц и привозить с собой друзей. Обещаю!

– Каждый месяц? – Я улыбнулась. – Это как-то слишком часто.

– Ну хотя бы раз в квартал? – не сдавалась она. – Что-нибудь на Хеллоуин, мрачной зимней ночью, а потом весной…

Я должна была признать, что такая перспектива выглядела довольно заманчиво, и чувствовала, как мое воображение уже искрится от новых идей.

– Мне нужно обсудить это с остальными жителями города, но идея отличная, и я рада, что вам все понравилось.

– Понравилось? Да это были лучшие выходные в моей жизни. – Она крепко меня обняла. – Спасибо за то, что вы воплотили мои мечты в реальность. Я встретила самых замечательных людей, которые станут мне друзьями на всю жизнь. Надеюсь, вы понимаете, что создали. Настоящее сообщество для общения любителей книг. Это очень важно.

Когда она наконец отпустила меня, я почувствовала, как глаза наполнились слезами.

– Ух ты… спасибо, – пробормотала я. – Это так много для меня значит.

– И это правда.

– У тебя есть фан-клуб, – поддразнила При, когда гостья отпустила меня и направилась к друзьям. – Видишь? Все это сделала ты! – Она обвела рукой полный зал.

Я гордо расправила плечи.

– Это просто потрясающе. Я тронута тем, что наши гости хорошо провели время и хотят большего.

– Уж поверь мне, их будет очень и очень много, – уверенно ответила При. – Кстати, мне нравится мысль насчет Хеллоуина. Думаю, надо прямо сейчас этим и заняться. Для начала нам понадобится опасный тыквенный кофе…

– Ты знаешь, я люблю Хэллоуин, но, может, нам стоит перегруппироваться, прежде чем идти ва-банк?

– Нет-нет-нет! Ты только что провела суперуспешное мероприятие; нам нужно ковать железо, пока горячо. Я готова! А кто откажется участвовать, те получат по тыкве!

– О боже, только не каламбуры. – Я попыталась скрыть улыбку, но не смогла. – Против этого оружия я бессильна.

– Вот за это ты меня и любишь. – Она сложила сердечко из пальцев и перевела взгляд на бар. – Ну что, еще чего-нибудь выпьем, пока придумываем, как с помощью твоих фестивалей захватить мир?

– Хорошо, но только если это будет кофе.

– Я посмотрю, что могу сделать, но я не позволю тебе пить горький гостиничный кофе, который простоял в кастрюле несколько часов.

– Что ж, справедливо. Поищу пока, где нам сесть.

Внезапно на меня навалились все события дня, и я почувствовала себя очень уставшей. Я нашла у стены, в тени пальм, уютный диванчик и плюхнулась на него, откинула голову назад, обвела взглядом бальный зал. Доктор Колдуэлл в дверях говорила с Моникой и Сетом. Флетчер и Хэл болтали с Кэролайн у столика с напитками.

Сейчас мне уже не верилось, что совсем недавно я считала Кэролайн подозреваемой. Я была счастлива, что это оказалась не она. Я чувствовала с ней душевное родство и верила, что она поддержит будущие фестивали. Кэролайн могла бы работать непосредственно с нами. И… мне только показалось или Хэл, похоже, был не против?

Хэл поймал мой взгляд и помахал мне рукой. Он что-то сказал Кэролайн, они встали из-за стола и направились ко мне. Я заметила, как рука Хэла коснулась руки Кэролайн. Она посмотрела на него сияющими глазами, и ее щеки чуть зарумянились, а его взгляд был полон такой нежности, что у меня перехватило дыхание.

Хэл был чуть старше Кэролайн, но выглядел очень достойно. Как мило. Я решила, что применю навыки следователя, чтобы сделать несколько тонких или, может быть, не очень тонких намеков насчет Кэролайн в книжном магазине.

– Какой поворот событий, – сказал Хэл, покачав головой. – Я не ожидал публичного ареста. Сам Эркюль гордился бы скоростью, с которой доктор Колдуэлл закрыла дело. И я знаю, что немалую роль сыграли в этом вы, Энни. Я всегда знал, что вы потрясающий детектив. – Он тепло улыбнулся мне и подмигнул.

– Я так рада, – воскликнула Кэролайн, прижав ладонь к груди. – Я очень волновалась, что меня арестуют. Мне очень помог Хэл. У меня была паническая атака, и он меня успокаивал.

Так вот почему она плакала на полу кофейни?

– Почему вы решили, что доктор Колдуэлл вас арестует? – Я предполагала, каким будет ответ, но хотела его услышать лично от нее.

– По стечению обстоятельств. – Кэролайн нахмурилась, и ее морщины стали заметнее. – Полицейские очень хорошо знали, что произошло между мной и Кайлой, и я рискну предположить, что у меня из всех жителей и гостей города был самый логичный мотив.

– За исключением Эли, – сказал Хэл, в знак поддержки погладив ее ладонь.

– Были и другие подозреваемые. – Я рассказала им о том, как мне казалось, что убийцей могли быть и Моника, и Сет, и Джастин. – Вы знаете, почему Кайла выбрала вас в качестве жертвы? Если верить Джастину, она вынудила его навязать вам ее услуги.

Кэролайн задумчиво провела накрашенным ногтем по губам.

– Я тоже об этом думала. Мне кажется, это связано с тем, что у «Арта и Фактов» относительно простая для воспроизведения бизнес-модель и она, вполне возможно, поняла, что может легко воспользоваться моей наивностью в области цифровых технологий.

– Логично, – ответила я, – и хотя это никак ее не оправдывает, но объясняет мотив.

Кэролайн помахала рукой перед лицом, сжала губы, стараясь не расплакаться.

– Теперь мне так стыдно за то, что я наговорила. Я злилась на нее, но я уж точно не хотела, чтобы ее убили.

– Никто из нас такого не хотел.

Я чувствовала облегчение оттого, что в смерти Кайлы виновата не Кэролайн, и понимала, что сейчас чувствует она. Кайла совершила немало нехороших поступков, но ни один из них не оправдывал ее убийство.

– Спасибо полиции, что снова навела порядок в нашем маленьком городке. Я бы с радостью перелистнул эту страницу, – сказал Хэл, сжимая ладонь Кэролайн. – И спасибо вам, Энни.

Кэролайн наклонилась к нему и широко улыбнулась.

– Подписываюсь под каждым словом. Весь Редвуд-Гроув благодарен за то, что ты сделала для нашего сообщества.

Я вновь чувствовала прилив гордости. Когда Хэла и Кэролайн кто-то позвал и они ушли, я постаралась быстро все осмыслить. Теперь, когда я знала, что убийца Кайлы арестован, с моих плеч свалилось чудовищное бремя. Фестиваль спас книжный магазин, я была счастлива и благодарна судьбе. Теперь у меня, похоже, появилась новая цель – нужно было спланировать несколько новых фестивалей. Завтра нам предстояло еще несколько встреч с писателями, и к полудню все должно было закончиться, чтобы гости могли спокойно разъехаться по домам. Я намеренно запланировала очень незагруженный день, потому что еще один такой же насыщенный я бы просто не пережила. Я уж точно заслужила отдых, и мне не терпелось свернуться калачиком на диване с Профессором Пламом и дымящимся пуровером от При. И, возможно, каким-нибудь детективом, чтобы держать мозг в тонусе, – вдруг мне снова захочется раскрыть преступление.

– Энни, вы не против, если я составлю вам компанию? – Из ниоткуда появилась доктор Колдуэлл с чашкой чая в руке.

– Конечно.

Она села рядом со мной.

– Как вы держитесь?

– Довольно хорошо с учетом всех обстоятельств.

– Эли во всем признался, облегчив задачу окружному прокурору. Впереди еще горы бумажной работы, которые сопутствуют любому аресту. Конечно, вы помните наши разговоры о важности надлежащего документирования при составлении отчетов. Бумажная работа совсем не так эффектно выглядит, но она необходима. – Доктор Колдуэлл закинула ногу на ногу и откинулась на спинку дивана. – Он понял, что Кайла его узнала на презентации в «Шкафу с секретами», и, по его словам, она хотела поговорить с ним. Хотела его шантажировать. Он нашел ее в отключке и воспользовался случаем. Теперь его судьбу будут решать судья и присяжные.

Бедная Кайла. Если бы она только обратилась в полицию, она была бы сейчас жива.

– Думаю, хорошо, что он признался.

– Да. – Она прижалась губами к краю кружки, но не сделала ни глотка.

– Что-то не так?

Она не сводила глаз с толпы.

– Когда я снова увидела вас, Энни, я кое-что вспомнила. Думаю, то же самое касается и вас?

Я кивнула, но сказать ничего не смогла. Она повернулась ко мне, чтобы видеть мою реакцию.

– Это будет больно. Позвольте мне начать с извинений.

– Зачем вам извиняться?

Больно? Что это значило?

– Потому что есть некоторые подробности гибели Скарлетт, которыми я с вами не поделилась.

Она опустила чайный пакетик в горячую воду, словно тянула время. Я привыкла, что доктор Колдуэлл говорит прямо и по существу, и такое осторожное поведение меня пугало. Это значило, что ее слова мне не понравятся.

Меня замутило. Я сглотнула, чтобы удержать в себе манговую «Маргариту».

– Я не понимаю.

– И не нужно. Убийство Кайлы и признание Эли дали мне представление о том, как эффективно вы работаете. Ваша помощь в этом расследовании неоценима. Я не могу достаточно отблагодарить вас за это, но я поняла, что нам нужны именно ваши уникальные навыки, чтобы дело Скарлетт наконец-то приблизилось к раскрытию. Я думаю, что риск того стоит, но хочу быть полностью откровенной. – Она закрыла глаза и вдохнула через нос, выждав минуту, прежде чем продолжить. – Есть некоторые подробности ее гибели, которые вам необходимо знать – которыми я не смогла с вами поделиться. Но я должна предупредить, что, если мы пойдем по этому пути, возможности вернуться уже не будет. Вы справитесь?

– Безусловно. – Я рухнула на диван. Сердце колотилось так сильно, будто хотело проломить ребра.

– Энни, я серьезно, – сказала доктор Колдуэлл. Но я уже ощущала отчаянную решимость. Если был шанс узнать, кто убил мою подругу, и добиться правосудия, я была готова на все.

– И я серьезно. Я хочу знать об убийстве Скарлетт все, что знаете вы. Мне плевать на риски. Я провела почти десять лет, пытаясь осмыслить ее смерть. Мне нужны ответы.

Доктор Колдуэлл вздохнула, подула на чай.

– Я не могу гарантировать, что смогу вам их дать.

– Тогда что вы можете мне дать?

– Больше информации.

– Я готова. – Я сцепила руки и крепко сжала.

Она едва заметно улыбнулась, но ее глаза оставались печальными.

– Я верю, что вы готовы. Но нет никакой срочности. Сделайте одолжение и поспите. Этот путь может в конечном итоге привести нас к ответам, но обещать вам этого я не могу. Впереди нас обеих ждет серьезная ответственная работа, и мы должны как следует выспаться. Давайте поговорим завтра.

Широко раскрыв глаза, я смотрела, как она встает и уходит.

Я хотела бежать за ней. Я была готова. Я была готова прямо сейчас.

Если у доктора Колдуэлл была информация, мне нужна была эта информация. Я не нуждалась в отдыхе. Меня не вымотали эти бесконечные выходные, я была полна сил. Я уже приняла решение.

Завтра, сказала я себе.

Завтра я проснусь и первым делом отправлюсь в кабинет доктора Колдуэлл.

Завтра наконец изменится то, на что я надеялась много лет. Я знала, что сегодня точно не усну. Я глубоко вздохнула и обвела глазами оживленный бальный зал, полный счастливых людей, которых я знала и любила.

Вот где было мое место. Мое будущее. Но завтра должно было начаться новое приключение.