Спасение Лоусона

Глава 10

Элли

Я всегда старалась быть честным человеком. И гордилась этим. Даже если с правдой было трудно смириться, я была обязана рассказать её всем, кто хотел знать.

Райкер причинил мне боль. Он кормил меня ложью и скрывал те части себя, которые до сих пор оставались для меня загадкой. Я почувствовала, что он ускользает из моих рук, задолго до его ареста. Я всегда знала, что отношения могут функционировать только тогда, когда их основа — честность. Потому что с честностью приходит общение, а когда ты можешь рассказать обо всем человеку, с которым тебе суждено разделить свою жизнь, то недопонимание уходит в прошлое.

Я задавалась вопросом, не ускользает ли Хит от меня. Возможно, я была наивна, думая, что между нами всё было идеально. Возможно, надеялась на счастливую жизнь и игнорировала все знаки, как поступала с его братом.

Всё, о чём я продолжала думать, так это о том, как легко он солгал мне. Это получилось быстро и непринуждённо, как будто он делал это и раньше. Так ли это было на самом деле? Если он солгал мне о том, где был всю ночь, что ещё он мог скрывать?

Я проглотила комок в горле, обдумывая такую возможность, хотя больше всего на свете хотела сжать грудь и унять боль в сердце. Я не могла смириться с тем, что он причиняет мне боль. Боже, если он разобьёт мне сердце… Я отдала ему его так охотно и быстро!

С той ночи, когда Хит вернулся домой с подозрительными царапинами на лице, он стал замкнутым. Утверждал, что я не имею права ему не доверять, но я не соглашалась. Он явно что-то скрывал от меня. Продолжал уходить по ночам, только на этот раз ничего не объяснял или не лгал о своём местонахождении. После этого он приходил домой, не говорил мне ни слова и проводил большую часть времени с Кайденом.

Затем, что ещё хуже, до меня дошли странные слухи, когда я была на занятиях. Ко мне подошла случайная девушка и сказала:

— Жаль, что так вышло с Хитом. Мужчины — кобели, да? — Я не понимала этого несколько дней, пока не услышала от подруги по классу такие же сплетни. Очевидно какое-то время фанатки Хита думали, что раз я не появлялась на его боях, то, вероятно, застукала его с другой девушкой.

Сначала я испытала некоторое облегчение от того, что Хит по-настоящему продолжает драться. Но потом они произнесли имя Труди, и всё облегчение сменилось горькой злостью. Эта злость из-за возможности его измены с этой сучкой росла внутри каждый вечер, когда он поздно возвращался домой. Я гадала, был ли он с ней, даже заходила в комнаты, которые он покидал, чтобы посмотреть, не оставил ли он после себя запах духов.

Я превращалась в сумасшедшую и параноидальную девчонку.

Пропасть в нашей постели становилась всё больше, и ни один из нас не хотел её закрывать. Я была обижена, зла и относилась ко всему с подозрением. Я умирала от желания узнать, что же было настолько важным, что меня так отодвинули в сторону. Я чувствовала себя жалкой и нуждающейся и вскоре впала в депрессию, позволив мужчине определять моё счастье!

Независимо от того, насколько сильно я была влюблена в него, мне не хотелось, чтобы ко мне относились хуже, чем я заслуживала. Я не собиралась становиться очередной подстилкой для ног, не собиралась мириться с ложью. Я боролась с депрессией, закаляя своё сердце и направляя все силы на занятия и Кайдена. Я игнорировала слухи и пристальные взгляды. Взгляды, в которых сквозила жалость или издёвка. Я не стану позволять этому задеть меня. Ведь я сама поставила себя в такое положение с самого начала, и мне следовало знать, чего ожидать.

Быть с кем-то — это всегда риск того, что твоё сердце разобьётся. В конце концов, в этом нет ничьей вины, кроме твоей собственной. Ты совершила прыжок. Решила вмешаться вслепую, но с открытыми глазами. Вот, что нужно, чтобы влюбиться. Это страшно, но в то же время прекрасно.

А ещё чертовски больно.

Неделю спустя мы начали готовить квартиру к переезду. С Хитом можно было легко договориться. Он не сжимал челюсти, словно пытался сдержать слова. Он упаковал большую часть вещей, пока я присматривала за Кайденом, и время от времени останавливался и просто смотрел на меня. Я не оглядывалась. Я притворилась занятой, но спиной чувствовала жар его взгляда. Казалось, что время перемотали вспять. И теперь мы застряли в нашем старом шаблоне неловкого взаимодействия.

Каждый раз, когда он выносил из квартиры большую коробку, я бросала свои дела и смотрела на него. Трудно было не восхищаться потным подтянутым мужчиной, от которого сердце билось сильнее, а разум кружился от вожделения. В этот день он был особенно красив, одетый в обтягивающую белую футболку, из-за которой его бицепсы выпирали из рукавов. Слова «Бро, сколько жмёшь?» были написаны на его спине огромными жирными буквами, что заставило меня закатить глаза от его самомнения. И именно эти короткие мгновения заставили моё сердце оттаять, а стены рухнуть. Я хотела броситься к нему, сказать, что всё в порядке, что он может скрывать от меня всё, что хочет, пока я снова могу чувствовать его любовь.

Конечно, я этого не сделала. Я была слишком гордой.

Утро ушло на то, чтобы освободить большую часть квартиры, а в новом доме на раскладывание всех наших вещей ушла вся вторая половина дня. У нас было не так уж много всего, поэтому дом всё ещё оставался пустым и нуждался в дополнительной мебели. Мы совершили несколько поездок туда и обратно и прекрасно понимали, что придётся провести в квартире ещё как минимум ночь, прежде чем всё будет полностью убрано. Поэтому мы оставили на ночь самое необходимое и кровать.

Хит подошёл ко мне, когда я опустошала шкафы. Он прислонился своим огромным телом к дверному косяку и скрестил руки на груди, пристально наблюдая за мной, словно я показывала какой-то фокус, который он пытался разгадать.

Моё тело мгновенно вспыхнуло. Я слегка задрожала, убирая косметику и ожидая, что он что-нибудь скажет. Когда я мельком взглянула в зеркало, то заметила горячий взгляд, скользящий по моему телу. Как и всегда, я почувствовала, как у меня ёкнуло в животе и сжалась промежность. Одно только представление о том, каково это было с ним, возбуждало, но то, как он выглядел голодным по мне, было толчком, который пробирал до самых костей. Это превращало меня в кашу. Заставляло чувствовать себя сексуальной и желанной, невзирая на наши проблемы.

— Сегодня у меня бой, — наконец, сказал он.

Я немного напряглась от его слов, потому что часть меня задавалась вопросом, не было ли это очередной ложью. А потом я пожала плечами.

— Хорошо.

Он не уходил. Просто продолжал наблюдать за мной тем захватывающим взглядом, который мне так нравился. Часть меня молилась, чтобы он просто прижал меня к стене, в то время как другая логичная и скучная часть меня помнила о лжи.

«Не ведись, Элли», — твердила я себе снова и снова.

— Я серьёзно, — добавил он со всей серьёзностью. — У меня правда бой.

— Хорошо, — рассеянно повторила я.

— Пойдём со мной.

Я замерла и снова посмотрела на его отражение в зеркале, по-настоящему оценив его внешность. Его тёмные глаза встретились с моими. В них, наконец-то, появилось мягкое и манящее выражение. Царапины давно сошли, но на щеках у него теперь была щетина, а волосы спадали на лоб. Он выглядел таким чертовски взъерошенным, и я не могла представить себе другого образа, который подошёл бы ему больше.

— Не могу, — ответила я. — Кайден…

— Позвони своей маме, — перебил он, словно у него уже были ответы на все вопросы. — Скажи, что я заплачу. Она может приехать и присмотреть за ним. В любом случае пришло время заплатить ей за то, что она с ним нянчится.

Когда я не ответила сразу, он оттолкнулся от дверного косяка и придвинулся ближе. Его грудь прижалась к моей спине, а пальцы перебирали пряди моих волос сверху донизу.

— Эллисон, я не хочу с тобой ссориться.

Эллисон. Я страстно желала, чтобы он называл меня так, потому что это слово с нежностью слетало с его языка.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы продолжать в том же духе, — успокаивающе продолжил он. — Мы тратим время на ссоры, но это того не стоит. Мы выше этого.

Я хотела избавиться от этого чувства, но всё, что потребовалось — это вновь пережить его ложь и ощущение, что надо мной смеются на публике, чтобы всё усугубить.

— Мне тоже казалось, что мы были выше этого, — ответила я жёстким тоном. — Думала, что ты другой. Но всё, что нужно, чтобы по-настоящему понять, что ты из себя представляешь — это пройтись по улицам и послушать, что говорят люди.

На его лице отразилось замешательство.

— А что они говорят?

— Ты лжёшь мне, но они, кажется, знают, чем ты занимаешься вне дома.

Выражение его лица стало серьёзным, когда он ответил:

— Что ты имеешь в виду?

Я повернулась к нему лицом. У меня было такое чувство, словно я проглотила комок в горле, когда я выдавила из себя:

— Говорят, ты встречаешься с другими девушками.

Серьёзность тут же исчезла, сменившись раздражением.

— Чёрт возьми, Элли…

— Ты говоришь мне, что не трахаешься с другими девушками, но в этих слухах я слышу кучу дерьма о Труди.

Теперь в его глазах не было ничего, кроме шока.

— Труди?

— Да, Труди.

Я почувствовала себя немного глупо, упомянув о ней. Его реакция удивила до глубины души. Я была уверена, что пытаюсь найти тему для спора. Всё это разочарование нужно было как-то выплеснуть, и я только что ввязалась в самый глупый спор из всех.

— Да, наверное, именно Труди распускает эти слухи, — сказал он мне.

— Какое удобное время для Труди, чтобы распускать их, — саркастично ответила я, протискиваясь мимо него. Он последовал за мной в полупустую спальню и встал рядом со мной у кровати, пока я укладывала одежду в открытый чемодан, стоявший на матрасе.

— Послушай, — напряжённо сказал он, — если бы ты не позвонила Мэтту и не спросила, где я, она, вероятно, вообще не открыла бы свой мерзкий рот.

Я бросила на него странный взгляд.

— Какое отношение звонок Мэтту имеет к Труди?

— Потому что это он позвонил ей! Спросил её, спала ли она со мной, чёрт возьми.

Я уставилась на него на мгновение, держа рубашку наполовину сложенной в руке. Что, чёрт возьми, он только что сказал? Моё сердце учащенно забилось.

— Откуда ты вообще знаешь, что он ей звонил? — спросила я, чувствуя, что только что поймала его на лжи.

Он вздохнул и покачал головой.

— Какого чёрта ты думаешь обо мне самое худшее? Я знаю это не потому, что на самом деле был в её постели, Элли. А потому, что она сказала мне, когда я вошёл в здание той ночью.

— Как удобно, что она снова здесь, чтобы сказать тебе это, — пробормотала себе под нос, хватаясь за другую рубашку, чтобы сложить её.

— Это было не в первые, — нерешительно ответил он. — Я застал её пьяной, когда она вырубалась рядом с лифтами. Я отвёз Труди в её квартиру…

— Что? — Я перебиваю. — Ты отвёз её в квартиру?!

Он стиснул зубы и пристально посмотрел на меня.

— Элли, я, чёрт возьми, ничего такого не делал! Не смей смотреть на меня так, словно я сделал…

— Что ж, Хит, ты больше не так честен, как раньше! Так что я думаю, что имею право смотреть на тебя так, как захочу.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но остановил себя и отпрянул от меня. Проведя пальцами по волосам, он поспешно вышел из комнаты, оставив меня одну. Обычно мне требовалось это время, чтобы успокоиться, но я была слишком зла, чтобы смотреть на всё сквозь пальцы. И теперь вдобавок ко всему прочему я представляла, как он прикасается к Труди и ведёт её в квартиру. Серьёзно? Как я могла понять, что мой мужчина ведёт в квартиру девушку, с которой спал там же?

Когда он вернулся, меня трясло от злости. Его грудь быстро поднималась и опускалась, когда он остановился рядом со мной.

— Мы зашли слишком далеко, — сказал он. — Ссоры — это не для нас. Пожалуйста, давай оставим это.

— Я перестану, когда ты расскажешь мне, что происходит, — парировала я.

— Элли, посмотри на меня. — Я этого не сделала. — Элли, пожалуйста.

Когда я не послушалась, он вырвал рубашку у меня из рук и бросил её на матрас.

— Прекрати, Элли, — сердито сказал он. — Я стараюсь изо всех сил, чёрт возьми. Просто посмотри на меня и позволь попытаться объяснить тебе.

Потребовалась вся моя выдержка, чтобы прикусить язык. Я скрестила руки на груди и медленно повернулась к нему. Он был зол и сжимал челюсти, чтобы сдержать гнев. Но в то же время его глаза смотрели прямо на меня. В них таились тепло и любовь.

— Ты ведёшь себя так, словно я не хочу быть с тобой откровенным, — мягко сказал он. Хит потянулся, чтобы схватить меня за руку, но остановил себя. — Я просто… Хотел бы я, чтобы ты знала, насколько это неправильно. Я скрываю от тебя информацию не потому, что хочу этого, а потому что так будет безопаснее для тебя.

Страх охватил меня, когда я в замешательстве уставилась на него.

— О чём ты? Тебя кто-то преследует?

— И да, и нет.

— Что это значит? — Мой голос сорвался, и я вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. — Это несправедливо, Хит. Я как будто снова вернулась к Райкеру, но только с тобой.

Его тело напряглось при упоминании имени брата.

— Это совсем не похоже на ситуацию с Райкером. Я вообще на него не похож.

— Он виноват в том, что случилось? Ты задолжал ещё денег? Или продаёшь наркотики людям, на которых он работал?

— Что-то вроде ответа «да» на первый вопрос и «нет» на остальные.

Что-то вроде?! Что это вообще значит?!

Меня затрясло. Я была так потрясена, что у меня подогнулись колени. Я рухнула на край кровати и уставилась в одну точку на ковре.

— Однажды ты мне кое-что сказал, — прошептала я. — В тот день, когда убил Рикардо… Ты был со мной в душе и сказал, что понял, что теперь способен на многое. Неужели… неужели то, что ты делаешь, так же ужасно, как… убийство человека? — Было так трудно выдавить из себя эти слова. Я была в ужасе от вопроса, не говоря уже о том, чтобы задать его.

— Я больше никого не убивал, если ты это имеешь в виду, — тихо сказал он. — Во всяком случае не сам.

— Не сам, — повторила я, пытаясь понять, что, чёрт возьми, это значит.

Он сел рядом со мной, сохраняя небольшую дистанцию между нами. Некоторое время мы молчали, и я потратила это время, пытаясь переварить все его слова.

— Однажды ты поймёшь, — наконец, сказал он. — И когда оглянёшься назад на всё произошедшее, тогда это обретёт для тебя гораздо больше смысла.

Однажды.

Казалось, что до этого дня ещё очень много времени.

Я постаралась объяснить это как можно лучше.

— И ты знаешь, — добавил он, наклоняясь чуть ближе ко мне, — я бы никогда не взглянул на другую женщину. Ты — это всё, что мне нужно.

Я вздохнула.

— Я не об этом. Я знаю, ты не стал бы встречаться с другой девушкой. Но я была зла.

— Знаю, Элли, и полностью это понимаю.

Затем его рука обвилась вокруг моей талии, и он прижал меня к себе, не говоря ни слова. Он поцеловал меня в плечо и шею, как всегда. В те места, которые любил больше всего. В этом не было ничего сексуального. Это была чистая привязанность, однако я не могла не раствориться в нём. Его лоб прижался к моей голове. На некоторое время Хит закрыл глаза, вдыхая мой запах.

— Я не хочу быть сентиментальным, — прошептал он напряжённым голосом, словно боролся с эмоциями. — Но не могу выразить словами, насколько ты важна для меня, Эллисон. Я не могу без тебя.

Я с трудом сглотнула и слегка кивнула. Я не могла вымолвить ни слова. Просто смотрела на его отражение в зеркале туалетного столика, наблюдая, как парень борется с собой. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но остановил себя. Кажется, ему было трудно это сделать. Я задавалась вопросом, вертелась ли у него на кончике языка правда о том, что он скрывал от меня.

Именно тогда я поняла, что он действительно хотел мне сказать. Он просто не мог. И не из эгоистичных соображений, а из-за последствий. Я пыталась понять его. Быть терпеливой с ним и дождаться, когда для него настанет время открыться. Будучи злой и замкнутой, я отталкивала его, и он боялся этого. Вот почему он рассказывал это всё.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я. — И… доверяю тебе.

Единственный способ, который мог сработать. Доверять ему.

Он тяжело выдохнул, будто мои слова принесли ему утешение. Было приятно произнести их вслух. До этого он никогда не заставлял меня сомневаться в его преданности, и я должна была признаться в этом самой себе, чтобы забыть об обиде. Мне нужно было сосредоточиться на его плюсах. Настроившись на позитив, я лишь надеялась, что этого будет достаточно, чтобы избавиться от зуда в глубине души, требующего правды.

Скажи мне, Хит. Пожалуйста, ради всего святого, просто скажи.