Спаси меня от одиночества

Глава 31. Ника.

Я даже не могла предположить, что начало дня вымотает меня до состояния желе.

Это когда лежать бы, но приходится шевелиться, потому что тебя трясут, несут и вообще ты должен делать вид, что красив и свеж.

Никогда особо не любила эту непонятную массу, а сейчас съела бы и её, чтобы только немного восполнить силы.

Дома у Антона я смогла прожевать не больше двух кусочков омлета. В горле какой-то комок появился, не дающий нормально даже воздух протолкнуть. Не говоря уже о еде.

Для меня там всё оказалось странным. И эта ночёвка с чужим мужчиной в одной квартире. И его беременная жена, сказавшая, что она бывшая.

И её смешки, причину которых я не поняла.

И завтрак сам…

Мы же сидели и ели, как… Почти как пара.

Когда-то я думала, что именно такими будут наши утра с Ваней. Как будто в прошлой жизни мечтала о нём.

А сейчас, сидя в машине, и рассказывая про свои хотелки, не могу отделаться от воспоминания о сильной мужской спине с татуировками. И о его руках, придерживающих меня у машины. Я не испугалась мотоцикла. Больше не ожидала такого грохота и скорости на подземной парковке.

Ладно… Если честно, то да, немного ёкнуло. Но только из-за несдержанного мотоциклиста, а не из-за осторожного прикосновения мужского тела к моему. И уж совершенно точно не из-за непрошенных отголосков сна, где мне было хорошо, уютно и надёжно.

Но весь флёр, действующий успокаивающе, улетучивается, когда машина тормозит на углу моего дома.

Во время дороги Антону позвонила девушка с именем Анфиса и он пообещал прислать ей какой-то список. После этого предупредил, что заезжать к Иннокентию мы не будем.

Я была так занята самокопанием, что совершенно забыла о времени.

И вот впереди маячит дверь подъезда, а я не могу отлепить себя от кожаного кресла автомобиля.

Мне очень надо попасть домой, чтобы привести себя в порядок, переодеться, собрать сумку для мамы и Вики.

И до мушек перед глазами волнительно уходить. Почему? Потому что там — дома — может оказаться отец.

Я знаю, что он прилетел. Но я не знаю, куда он поехал и где сейчас находится.

В моём телефоне его номер отправлен в блок. И да, я виню его в случившемся.

Если не приезд к нам, Вика не сорвалась бы. Постепенно она бы отпустила папу. Она уже начинала это делать!

А он взял и всё испортил!

Разрушил, как уже сделал в один день, бросив нас.

Ненавижу? Нет. Я его… не уважаю… Вот, наверное, правильная формулировка отношения к родителю. Я не могу уважать того, кто сам учил честности и благородству, но переступил через все принципы и правила.

Он трус! И я не хочу быть дочерью труса! Не хочу!

***

Тянуть время больше нельзя. Приходится, как перед прыжком в воду, вдохнуть и взяться за ручку, чтобы одним рывком распахнуть дверцу, выйти на улицу и добежать до своей дорожки.

Выдох получается удивлённым. За моей спиной, не отставая следует Антон.

Кажется, он ворчит, что я могла бы не выскакивать под моросящий дождь, а сказать, куда именно стоит подъехать.

Места для парковки действительно много. Точнее, занято всего одно. И автомобиль как раз той марки, которую так обожает папа.

Всегда раньше, улетая в командировки, он заранее оформлял машину в аренду, потому что ненавидит такси.

Фух. По плечам бегут колючие мурашки, стоит лишь представить нашу встречу. Я боюсь не сдержаться. Но присутствие Антона сглаживает мои тревоги. Немного, но сглаживает.

Кажется, что и отец при нём не позволит себе резких слов. И я тоже.

В квартиру вхожу с опаской. Но нет. В ней никого.

Это уже успокоившись я начинаю анализировать и задумываюсь, откуда бы он мог взять ключи. В теории, мама могла бы передать, но мне кажется, что она в отличии от меня ещё сохраняет здравомыслие.

Это я накрутила в голове настоящий винегрет.

— Мне нужно, — начинаю, как двоечница, чуть ли не мямлить. Но беру себя в руке и уже твёрже произношу: — Мне нужно время, чтобы собраться.

— Без проблем, — Антон сбрасывает ботинки и первым проходит в сторону кухни. — Если не возражаешь, я поработаю.

Благодарно улыбаюсь и спешу приготовить для него кофе. Делаю на скорую руку маленькие горячие бутерброды и всё вместе ставлю на стол. Стараясь не шуметь, прячусь в нашей с Викой спальне и даю себе время для паузы.

Мне нужны пять минут тишины релакса, чтобы собраться и начать действовать.

Полежав на спине, намечаю себе список дел.

Подключаю телефон к зарядке, достаю из шкафа спортивную сумку, куда собираю для сестры несколько футболок и спортивных брюк. Не знаю, как долго они пробудет в больнице. Явно не один день.

Для мамы набираю стопку сменной одежды в её комнате. Тащу к себе и упаковываю.

Надо брать посуду или не надо?

Когда моя подруга Светик лежала с ангиной, мама возила ей чашки, тарелки, даже столовые приборы. Я помню, как маленькая соседка по палате разбила Светкину чашку и как горько она плакала над потерей. У нас троих были одинаковые — с нашей общей фотографией. Было очень обидно, так как ни у одной из нас не сохранился почему-то кадр, послуживший эскизом для печати.

Перед отъездом я подарила свою кружку ей.

Очень хочется принять душ и промыть волосы. Они после дождя слиплись и потеряли форму, но наглеть не рискую.

Проскользнув в ванную, умываюсь. Щёткой распутываю пряди, как могу, и убираю их наверх, соорудив небрежный пучок. Подкрашиваю ресницы. Воспользовавшись маминой пудрой, маскирую веснушки. Неожиданно для себя самой хочется выглядеть чуточку лучше перед Антоном.

Но с грустью понимаю: он уже видел меня в слезах, с размазанной косметикой, непричёсанную. И уже явно сделал вывод, что я неряха.

Поспорив с внутренним голосом, переодеваюсь здесь же.

Поворачиваюсь боком и оцениваю себя как бы со стороны. Джинсы болтаются на бедренных косточках, так как я немного похудела.

Замечательно: рост подвёл, плоская, вся в веснушках.

Забудь, Ника! Интерес тебе привиделся. Это всего лишь жалость.

Да, вчера я выглядела очень жалко, не спорю. Меня убивало ожидание и неизвестность. Да и вообще неприлично тут перед зеркалом красоваться, когда мама и сестра ждут.

Недовольна исключительно собой и эгоизмом, хлопаю дверью ванной и ловлю удивлённый взгляд Антона.

— Я всё собрала. Можно ехать.

Сумка стоит на комоде. Мне остаётся добавить в неё кружки, за которыми я и иду в кухню.

А Антон выходит.

Мы сталкиваемся в дверном проёме и застываем…