Специалист технической поддержки – 3

Глава 3

По пути мы заехали забрать заказ из ресторана, после чего уже через пять минут были в квартире.

— Я сейчас сдохну… — протянула Пак Сумин.

— Мне в душ надо, — ответил я, на ходу стягивая со спины футболку.

— Давай быстрее!

В ванную я влетел пулей, окатил себя кипятком и залился гелем для душа, после чего так же пулей выскочил. Я, как и Пак Сумин, сейчас был готов убить за порцию жирной свинины с рисом, вчерашние возлияния давали о себе знать.

Годзилла уже успела переодеться в домашнее и ждала меня на кухне. Она что, использует какие-то секретные техники переодевания? Перед девушкой стоял завязанный пакет из доставки, она даже не сгребла со стола грязную посуду, которую оставили предыдущие визитеры. Сама же Пак Сумин сейчас сидела, поставив пятку на стул и положив подбородок на колено.

— Кто тут вчера был? — спросил я, сгребая все ненужное со стола в мойку.

— Онни и Мун Джин, — ответила годзилла не меняя позы, так что когда она говорила, то ее голова забавно дергалась на коленке. — А что?

— Да ничего, могли бы хоть прибрать за собой, — вздохнул я.

— Для этого есть прислуга, — легкомысленно ответила Пак Сумин.

— Которую ты сегодня не пустила прибраться, — едко заметил я, доставая из холодильника воду для себя. — Пиво или сок?

— Давай сок. Хотя нет! Пиво! Или…

— Так пиво или сок?

— Наверное все же сок… — после секунды размышлений ответила Пак Сумин.

Я понял, что так мы ни к чему не придем, так что достал из холодильника и банку пенного, и стеклянную бутылку натурального апельсинового сока, название которого я даже выговорить не мог. Что-то то ли на французском, то ли на итальянском. В моем холодильнике вообще было подозрительно мало корейских продуктов, хотя мне чаще нравилась именно местная еда.

— Скажи, твой дед всегда так поступает? — спросил я, наконец-то опуская палочки в отделение с рисом.

Передо мной стоял большой прямоугольный бокс с десятком различных отделений. Тут был рис, два вида тушеной свинины, копченые яйца, лоточек с соевым соусом, пара видов кимчи, маринованные грибы и еще какие-то салатики. Всего по чуть-чуть, но в сумме этот бокс был почти на килограмм еды, который я планировал запихнуть в себя без всяких угрызений совести. Желудок реально уже начал прилипать к позвоночнику.

— Как мудак? — уточнила Пак Сумин.

— Как психопат или бандит, — ответил я. — Меня схватили буквально на тротуаре и закинули в бус, как какой-то мешок.

— По мнению Юн Донджина ты слишком незначителен, чтобы с тобой церемониться, — ответила годзилла, набивая при этом рот едой. — Это все его приказы. Дед просто сказал доставить тебя к нему.

— Но он-то знает, как работает его служба безопасности.

— Знает, — кивнула Пак Сумин. — Ты посмотри на Мун Джина. Он же работал на Юн Донджина, занимал в итоге довольно высокий пост. И при этом без вопросов поломал толпе народу руки-ноги. Там все такие.

— Без принципов? — уточнил я.

— Без мозгов, — ответила Пак Сумин с набитым ртом. — Ну и без принципов, это тоже.

— Прожуй сначала.

— Не приказывай мне.

— Если ты сейчас задохнешься, то это будет даже не смешно, — ответил я.

Пак Сумин фыркнула, но тут же закашлялась и стала стучать кулаком в грудь. Ну вот, а я предупреждал! Девушка ткнула пальцем в бутылку сока и я, скрутив широкую пробку, плеснул ей полстакана.

— А я…

— Лучше молчи, — просипела Пак Сумин.

— Но ты же сама…

— Кан Ён Сок, предупреждаю…

— Ладно-ладно, — я сделал вид, что вернулся к еде. — Но что со мной будет? Твой дедуля однозначно дал понять, что я должен следить за тобой для него. Иначе он мне устроит увлекательную и полную приключений, но не слишком долгую жизнь.

— Ничего он тебе не сделает, — сказала девушка, подхватывая палочками кусочек кимчи. — Он старый лис, который всегда ищет, где тонко.

— Где тонко?

— Проще давить на точки, где нет сопротивления, чем пытаться действовать грубой силой, — ответила Пак Сумин. — Это принцип айкидо или какого-то другого единоборства, которым занимался мой дед.

— А чем ты занималась?

— Откуда ты знаешь?

— Я видел, как ты вырубила менеджера Сима. Да это вообще все видели.

— Почему раньше не спрашивал? — удивилась Пак Сумин.

— Да как-то к слову не приходилось, — пожал я плечами. — Будешь?

В моих палочках сейчас был кусок свинины, процентов на восемьдесят состоящий из чистого сала. Я любил жирную еду, но по мне, сало должно быть отдельно, а мясо — отдельно. Только тогда от обоих продуктов можно получить настоящее удовольствие. Ну, или мяса должно быть больше, чем сала, но ни в коему случае не наоборот. Годзилла хищно сверкнула глазами и мигом уволокла у меня этот лакомый кусочек, даже слова не сказав. Касательно моих причуд в отношении сала и мяса она уже была в курсе.

— Тайский бокс, — ответила Пак Сумин.

— Ого, — ответил я. — Внушительно. А почему не какая-нибудь борьба? Или обычный бокс?

— Потому что можно бить людей локтями и коленями, — фыркнув, ответила годзилла. — А деда не бойся. Мы ему сегодня дали отпор.

— Уверена? Он собрал на меня очень плотное досье, если эту папку отдадут триаде, то меня даже слепой найдет.

Пак Сумин серьезно посмотрела на меня и отложила палочки в сторону.

— Я только что вытащила тебя из кабинета человека, который входит, наверное, в первую сотню самых влиятельных лиц Кореи. Еще и наорала на него. Почему ты считаешь, что он будет заниматься такими мелкими пакостями? И почему считаешь, что я тебя не смогу защитить от деда?

Я замолк и, поджав губы, стал размышлять над словами Пак Сумин.

— Неправильно это как-то.

— Что неправильно?

— Что я прячусь за твоей спиной, — ответил я. — Если честно, для меня это немного… унизительно.

Пак Сумин пару раз моргнула, после чего от души расхохоталась.

— Господи, какой же ты тупой, Кан Ён Сок! А еще обижался, что я пульт тебе в голову бросила! Так там же сплошная кость! Ни единой извилины! — хохотала Пак Сумин, вытирая слезы.

— А по мне так это совсем не смешно, — ответил я.

— Ты серьезно? — сквозь смех и слезы уточнила годзилла.

— Ну, как бы да.

— Ты же понимаешь, что присосаться ко мне подобным образом был бы не прочь даже Мун Джин? Чтобы я отгоняла от него и Юн Хян Ми ее папашу?

— Я не Мун Джин. Я даже не южанин.

— Ну, это сразу видно, дитя коллективного хозяйства, — фыркнула Пак Сумин. — Короче, дед тебе не угроза, просто поверь мне на слово. Скажем так, он если и не потерял к твоей персоне интерес, то должен был серьезно поостыть.

— Ты уверена? — уточнил я. — О, еще сало.

— Давай сюда! — миг, и кусочек перекочевал из моего бокса в бокс годзиллы. — Уверена. Я думаю, эти идиоты на самом деле свяжутся с фирмой Мун Джина и будут получать сводку от охраны напрямую.

— И ты не планируешь ничего прятать? — уточнил я.

— А зачем? — удивилась Пак Сумин. — Пусть наблюдают. Мне скрывать нечего. Они сами втащили меня во все это дерьмо, так что пусть смотрят.

— Неужели ты так сопротивлялась?

— Я планировала спиться и умереть счастливой, когда совсем состарюсь.

— Состаришься, это во сколько? — уточнил я.

— Не знаю, — протянула годзилла. — Двадцать семь? Тридцать?

— Серьезный горизонт планирования, — покачал я головой.

Доедали больше не касаясь визита к Пак Ки Хуну. Тут все и так было понятно — дед меня крепко прижал, пытаясь сделать своим доносчиком, но Пак Сумин успела вовремя. Откуда госпожа Юн Хян Ми узнала, что меня приняли амбалы ее папаши, я не спрашивал, а годзилла и не рассказывала. Не мое это дело, на самом деле.

После еды и небольшой уборки на кухне, во время которой Пак Сумин просто сидела на своем стуле и раздавала мне ценные советы и указания, никак более в процессе не участвуя, каждый занялся своим делом. Годзилла завалилась перед телевизором смотреть кино, я уселся за компьютер, к которому не подходил уже несколько дней. Впереди были еще два дня выходных, и раз уж я остаюсь в Корее, то пришло время запустить свои лапки в систему, которую установили спецы из фирмы Мун Джина. А для этого мне стоит сначала перечитать целый вагон мануалов и документации, которые у Пак Сумин не вызовут никаких подозрений. Главное не забывать держать на втором мониторе окно переводчика с английского на корейский, упорно изображая, что иностранных языков я не знаю.

Вечером мы еще раз поели — на этот раз я просто заварил нам лапши с сосисочками, которым, впрочем, Пак Сумин тоже была рада — и я присоединился к годзилле в ее ничегонеделании. Уселся в кресло, и пока девушка, закинув ногу на спинку дивана смотрела дорамы, погрузился в чтение манхвы.

— Если засыпаешь, то иди в спальню, — сказал я, поглядывая на клюющую носом годзиллу. Глаза у нее уже слипались, а будить ее и перетаскивать в другую комнату я не хотел.

— Сам иди, — огрызнулась Пак Сумин, но с дивана встала и поплелась в соседнюю комнату.

Наблюдая столь удивительное зрелище, я даже опешил. Мне не придется метаться по квартире в поисках, где лечь спать, либо же будить это тело, чтобы переместить его в спальню, а самому остаться работать за компьютером? Почему-то вспомнились слова Пак Сумин о том, что каждый раз закрывая глаза, она чувствует, что тонет. От этого мне стало не по себе, но я только отогнал эти мысли. Мун Джин говорил, что у него есть какой-то специалист, и даже прислал пару сообщений. Но терапия начнется только со следующей недели, а пока лучше не раскачивать лодку, которая и так пережила сегодня мощнейший шторм.

Перед сном я заглянул в спальню и, убедившись, что годзилла крепко спит, прикрыл дверь и пошел на диван. Надо будет сходить за вещами Пак Сумин наверх, ведь, по всей видимости, теперь мы окончательно живем в этой квартире вместе.

— Как тебе то, что произошло днем? — спросил Пак Ки Хун своего советника.

Рабочий день уже давно закончился, все сотрудники, которые сегодня вышли на работу, несмотря на государственный праздник накануне, уже отправились по домам. В головном офисе сейчас осталась только охрана, уборщики, круглосуточные дежурные в нескольких отделах и двое стариков, заседающих в кабинете главы конгломерата.

— У девчонки совершенно отсутствует уважение к старшим, — проскрипел Юн Донджин, с удовольствием вытягивая ноги.

Пак Ки Хун с насмешкой посмотрел на своего старого соратника и помощника. Единственный человек, не связанный с ним кровными узами, но приближенный настолько, что после рабочего дня может позволить себе говорить с ним таким тоном. Он ценил Юн Донджина именно за его способность во время работы всецело подчиняться его воле и приказам, а вечером — превращаться в старого друга, с которым можно спокойно обсудить все произошедшее.

— В любом случае, мы остались в выигрыше, — покачал головой Пак Ки Хун. — Согласись парень стучать — был бы соглядатай. А если нет — у Сумин-ян есть надежный человек.

— Вот только ваша внучка все испортила, — прокомментировал Юн Донджин. — Появилась как раз в тот момент, когда вы его приперли к стенке, и ему нужно было делать выбор.

— Не думаю, что все так плохо, друг мой. Все же, ставить людей в совершенно безвыходную ситуацию не стоит, в таких условиях человек может превратиться в бешеную крысу, — ответил Пак Ки Хун.

— И чего же мы тогда добились?

— Мы добились того, что он будет служить моей внучке, — ответил глава конгломерата, поднимаясь из своего кресла. Время ежевечерней прогулки по кабинету, словно это был тюремный дворик. — Это тоже неплохой результат. Ты связался с фирмой Мун Джина?

— Этого головореза? — скривился Юн Донджин.

— Ох, прекрати, тебе теперь часто придется пересекаться с этим мужчиной, — усмехнулся Пак Ки Хун. — Видишь, как все сложилось? А я еще тогда говорил, что тебе стоит принять его.

— Он головорез и ублюдок.

— Он просто слишком похож на тебя в молодости, — заметил Пак Ки Хун.

— И это тоже проблема, — ответил Юн Донджин. — Моя дочь достойна лучшего. Уж точно не подобного отброса…

Пак Ки Хун покачал головой. Отцы. Отцы никогда не хотят отпускать своих единственных дочерей, считая, что не родился еще мужчина, достойный их руки. У него были сыновья, но даже с ними он натерпелся. Особенно от младшего, Пак Киёна. Он должен был жениться на девушке из хорошей семьи, а в итоге привел в дом мать Пак Сумин. Какой это позор! Пак Ки Хун так и не смог простить сына до самой его смерти, а потом уже было поздно. Но, на удивление, Пак Сумин выросла более хорошим человеком, чем он ожидал. В ней чувствовался дух семьи Пак намного сильнее, чем в ее двоюродных братьях, сыновьях Пак Бо Гома. Она чем-то была похожа на свою двоюродную тетку, Чхве Кан-Ми, только более вспыльчивая и агрессивная. Кан-Ми всегда была же более похожа на змею, затаившуюся в высокой траве. Спокойная и расчетливая. Привлечь ее к работе с финансами семьи было одним из лучших кадровых решений Пак Ки Хуна в свое время.

— Поговори с дочерью, реши уже это проблему, — сказал наконец-то Пак Ки Хун. — Нам нужны крепкие отношения с этой фирмой. Есть ощущение, что Пак Сумин начнет вкладываться в бизнес Мун Джина.

— Его услуги стоят немало, — заметил Юн Донджин. — Да и ваша внучка пока не была замечена в расширении бизнеса, который достался ей в наследство. Всем занимаются наемные управляющие и главы фонда, а они крайне осторожны и консервативны.

— Я думаю, скоро все поменяется, Юн Донджин, все поменяется, — протянул старик, замирая перед окном и глядя на Сеул. — В любом случае, у девочки появилась цель. Ей нужно наращивать силу и влияние, а для этого нужны деньги.

— Думаете, она уйдет из InterConnect?

— Не сейчас, она не посмеет ослушаться моего приказа. Но уже скоро. Надо бы подыскать ей место в головном офисе, поближе к Пак Бо Гому и братьям. Пусть поработают вместе.

— Это может стать проблемой, господин. Вы же знаете, кто стоит за заказом.

— Я накажу Пак Минхо за безалаберность, когда этому придет время, — ответил старик. — Пусть пока думает, что ему все сошло с рук. И Пак Бо Гом тоже получит свое. Борьба внутри семьи за влияние это одно, но вот похищения… Что следующее? Заказное убийство?

Старик фыркнул и продолжил курсировать по кабинету, Юн Донджин же еще чуть поразминал ноги, после чего поднялся со своего места и, откланявшись, ушел заниматься делами. Приказ был понятен — связаться с новой охраной Пак Сумин и наладить контакт. Ему это не нравилось, но его доводы на Пак Ки Хуна не работали, так что придется подчиниться. В отличие от тех, кто относился к семье Пак, Юн Донджин знал, когда нужно отступить в сторону и принять предлагаемые условия. Именно таким образом он столько лет и продержался подле Пак Ки Хуна.

Пак Ки Хун же продолжил размышлять о том, что делать дальше. В последние дни Пак Бо Гом проявляет излишнюю активность и сует свой нос в финансовые документы, будто бы он что-то заметил. Атака, которую пережили многие чеболи полтора года назад, увела со счетов корейских компаний почти полмиллиарда долларов, и если бы это стало известно, то рухнула бы не только биржа. Вся страна стала бы посмешищем в глазах мирового сообщества, ведь обокрали их, вероятнее всего, северяне.

Что удивительно, режим Чучхе ни словом не обмолвился об успешной операции, хотя в целях пропаганды они трубят о любых мало-мальских успехах на любом направлении, будь то киберпреступность или что угодно еще. Но нет, на севере тоже было тихо, словно в склепе, а значит поднимать эту тему на юге точно не стоит. Вот только любопытство его сына может выйти боком для всех. Ведь рассказывать о ситуации сыну он не планировал — это даст Пак Бо Гому серьезный рычаг давления на Пак Ки Хуна, с помощью которого он может вынудить старика уйти в отставку. Текущий же глава считал, что его старший сын все еще не готов занять пост главы конгломерата. Слишком высокомерен, слишком жаден и подвержен эмоциям. Ему надо стать крепче, холоднее. Только тогда он сможет достойно управлять семейным бизнесом.

Пак Ки Хун уселся за свой стол, снял телефонную трубку и набрал хорошо знакомый внутренний номер. Эта старая ведьма точно еще в офисе.

— Дорогая Кан-Ми! — с улыбкой на лице воскликнул глава конгломерата. — Еще в офисе, да? Дорогая племянница, зайди ко мне минут на десять, есть пара вопросов. Срочно? На самом деле не очень, просто хочу кое-что уточнить касательно прошлогоднего отчета. Да? Будешь через десять минут? Отлично! Жду тебя.

Старик положил трубку и холодным взглядом посмотрел на телефонный аппарат. Нет, больше звонков не нужно. Если с этим не справится Чхве Кан-Ми, то не справится никто другой. И да помогут им все мыслимые и немыслимые боги, если эта история всплывет на поверхность.