Из квартиры мы с Пак Сумин не выходили и к воскресенью она все же заставила меня посмотреть одну дораму, в обмен пообещав, что потом мы посмотрим какой-нибудь западный сериал или фильм.
Так что когда я заварил нам лапши и мы устроились на диване, я погрузился в мир крайне специфичного корейского производства. Нет, я был человеком, закаленным северокорейским и китайским кинематографом, но именно южнокорейские ленты до сих пор воспринимались мной как что-то запретное и непонятное, а происходящее в этих сериалах настолько отличалось от реальности, которая существовала за окном, что я вообще сомневался в адекватности людей, которые это снимали.
— То есть я правильно понял, что этот мужик, который был на мосту, вселился в тело школьника, который пытался покончить с собой? — спросил я Пак Сумин, глядя на происходящее. — А покончить с собой он пытался потому что его трое козлов в школе били?
— Ага… — ответила годзилла, неотрывно глядя в экран. — Крутой сюжет, да?
— Фигня какая-то, — честно признался я. — Ты смотрела фильм «Патруль времени»?
— Это что-то американское? С этим, лысым из боевиков?
— Нет, с лысым из боевиков, это «Петля времени», — ответил я.
— Ну, тогда точно не видела, — ответила Пак Сумин. — А это старый фильм?
— Лет десять уже точно.
— Старье. А чего ты про него вспомнил?
— Вот там сюжет классный, — ответил я. — Я кучу денег за файл отвалил в свое время.
— За файл?
— Ты вообще знаешь, как на севере распространяют контент?
— По партийной подписке?
— Очень смешно.
— А я и не шутила.
— Его возят на флешках из Китая. Рыбаки, сезонные рабочие, даже бизнесмены и дипломаты.
— И что возят?
— Все подряд. Но фантастика редко попадается. Больше боевики.
— Ну, боевики всегда кассу хорошую собирают. Мстителей смотрел?
— Про мужиков в цветастых трико? Нет. Даже за хранение такого примера капиталистического морального разложения можно уехать лет на пятнадцать в лагеря, никто не рискует. А на боевики попроще смотрят, можно вообще штрафом отделаться. Или вот строгую фантастику пропускают. Тоже неплохо.
— Почему? — удивилась Пак Сумин.
— А ты никогда не задумывалась, что почти во всех боевиках американское правительство — плохое? — спросил я. — Ну, то есть люди хорошие, а вот собирательный образ власти — плохой? У нас очень хорошо разошелся фильм «Законопослушный гражданин», отличный пример гнилой американской системы. Мне иногда кажется, что власти сами его распространяли.
— Это тот, где у мужика семью убили и он специально в тюрьму потом сел?
— Он самый.
— Крутой фильм, да.
— Но власти же в нем козлы? — уточнил я.
— Еще какие, — хмыкнула Пак Сумин. — Так что за «Патруль»?
— А, там сюжет намного круче, чем в этой дораме, — сказал я, тыча пальцем в экран. — Там главный герой агент временной полиции, который создал невозможный парадокс и в итоге породил сам себя.
— Это как?
— Ну, это тяжело объяснить, но очень круто смотрится. Хоть и мозги вытекают к концу фильма от противоречий.
— У тебя-то? Ты же эталонный душнила.
— Это все мое математическое образование.
— Не отнекивайся! Так! Если ты хотел показать мне эту жесть, то даже не думай! Никаких парадоксов!
— Да ладно тебе…
— Нет! И вообще, в экран смотри! Тут драка в туалете сейчас будет!
Пак Сумин демонстративно схватила пульт и сделала погромче, чтобы не слышать, что я ей там говорю. Мне же ничего не оставалось, кроме как есть лапшу и наблюдать, как корейские школьники пытаются справиться со взрослым мужчиной, который захватил чужое тело. Хотя в какой-то момент я проникся пониманием к главному герою: в основном, он точно так же, как и я, не понимал, что за дичь творится в южнокорейской системе образования и почему все хотят с ним подраться.
— Это поэтому столько школьников прыгают в Корее с крыш? Потому что там какая-то жесть в школах творится, а ты только про экзамены думаешь?
— А ты откуда знаешь? — спросила Пак Сумин.
— Про ваш экзамен сунын отлично и на Севере слышали. Упоминают, как пример бесчеловечной капиталистической системы, цель которой эксплуатировать простого человека.
— Ну, так-то в этом ваши правы, — ответила годзилла. — Мне на самом деле повезло, что я училась в Европе. Если бы мне пришлось сдавать сунын, я бы, наверное, тоже на себя руки наложила. Совершенно безумная вещь, еще и с каждым годом все сложнее и сложнее.
— Неужели тут настолько не уважают рабочие специальности? — удивился я. — Многие из северян с удовольствием идут работать по строительным специальностям после периода адаптации.
Пак Сумин на секунду задумалась, не зная, что на это мне ответить.
— Ну, понимаешь, рабочая специальность это же обычная жизнь, — протянула девушка. — От зарплаты до зарплаты, сложно найти постоянное место, пашешь за минималку, никогда не купишь жилье.
— Да вроде тут не так и сложно прожить, если работаешь, — пожал я плечами, всасывая остатки лапши.
— У тебя просто планка… Даже не знаю, она просто отсутствует, — подняла брови Пак Сумин. — Никто так жить не хочет. Все хотят успеха, вот такую красивую квартиру, машину, поездить по миру, новые брендовые вещи. А для этого нужно хорошее образование. И в итоге получается замкнутый круг.
— Не знаю, я радовался рисоварке. И своему холодильнику, — ответил я. — Впрочем, они до сих пор меня радуют.
— Сказал человек, который на работу ходит в вещах на сто миллионов вон, — фыркнула годзилла.
— Это ты мне их купила, а не я себе сам, — возразил я.
— Но вещи-то хоть нравятся?
— Нравятся, — согласился я, наблюдая за происходящем на экране беспределом. — Слушай, а почему они его бьют?
— Потому что он толстый очкарик? — удивилась Пак Сумин. — У вас толстых разве не гнобили?
— Толстых? — иронично переспросил я, подняв бровь.
Годзилла на секунду зависла, а только потом до нее дошло. Не было на севере толстых, детей так точно. Даже те, у кого были деньги на хорошее и разнообразное питание, старались держать себя в форме. Просто чтобы не привлекать внимания начальства.
— Будем считать, что его бьют за то, что он в огромных очках, — подытожила Пак Сумин.
— Да, уже неплохо, — согласился я.
Конечно же, я издевался над годзиллой и чуть не попался. Сюжет школьного буллинга был мне совершенно понятен, но поиграть перед Пак Сумин в ничего не понимающего в южной жизни северокорейца было почти весело.
В итоге к пятой серии я окончательно сдался и уполз обратно за компьютер, а Пак Сумин поставила на паузу и перешла на какой-то другой сериал, который она смотрела до этого. Как она вообще запоминает сюжеты? Я частенько видел, как на экране мелькают одни и те же лица популярных сериальных актеров, только в разных амплуа. Но, наверное, к этому надо было просто привыкнуть и переключаться не составит труда.
В понедельник утром мы чуть не подрались за очередь в душ. Я специально встал на полчаса раньше, чтобы спокойно помыться, сходить за кофе и выпечкой для Пак Сумин, но едва я проскользнул в спальню, чтобы пройти в ванную, годзилла зашевелилась и разлепила один глаз. Выглядело это так, будто бы я пробудил древнее необузданное зло.
— Куда⁈ — сонно прорычала она.
— Мыться, — ответил я, продолжая движение и даже ускоряясь. Если проскользну внутрь, то выкурить оттуда меня она уже не сможет.
— Я первая!
— Мне за кофе еще идти!
— Мне плевать! — сказала Пак Сумин, скатываясь с постели и прикрываясь тонким одеялом. — Давай, иди отсюда! Сходи принеси мне кофе сначала, как раз выйду!
— При всем уважении… — начал я, но ответом мне стал хлопок двери в ванную и звук поворачивающегося замка.
Ну понятно.
Пришлось немытым и растрепанным тащиться в кофейню. Даже линзы надеть не дала, так что такого же сонного баристу я радовал видом своих толстенных очков на минус семь. В остальном утро прошло без происшествий. Но вот когда я уже собирался выйти из квартиры, чтобы пойти на метро, Пак Сумин окликнула меня:
— Ты куда собрался? — удивилась годзилла.
— На работу?.. — вопросительно протянул я.
Голова была чуть сырая и укладка, которую показал мне Лоренцо, держалась просто отвратительно. Или это волосы так уже отрасли и мне снова пора постричься?
— Учитывая, что каждый норовит тебя украсть, ездить теперь будем вместе, — заявила годзилла. — Подожди меня в машине, я скоро выхожу.
Ну, аргумент это был серьезный, так что мне не осталось ничего, кроме как спуститься на паркинг и, неловко поздоровавшись с охраной, усесться на место для второго пассажира.
Мне больше нравилось ездить на метро. Я мог каждое утро брать такси, но на метро лучше ощущалось движение. Плюс там не бывало пробок, а давка была мне нипочем. В поезде я мог наблюдать за простыми корейцами, подмечать, кто как одевается и что читает в дороге. Хоть я и прожил здесь почти год, но до конца к жизни на юге все еще не привык.
Теперь же меня лишали и этого элемента самостоятельности и я оказывался прикован к годзилле совсем уж короткой цепью.
— Домой я буду ездить один, — заявил я, когда машина уже выехала из паркинга и мы были на полпути на работу. — Так удобнее заходить за ужином. И просто быстрее.
— Уверен? — уточнила Пак Сумин.
— Сама же сказала, что твой дед больше меня не тронет. В ближайшее время так точно.
— Есть еще мои братья и дядя.
— Прятаться за твоей юбкой бесконечно я все равно не смогу. Да это только еще больше их раздразнит, — ответил я. — Лучше мне оставаться просто твоим ассистентом.
— А что, ты не мой ассистент, а кто-то другой? — с удивлением спросила Пак Сумин.
Я повернул голову и внимательно посмотрел девушке в глаза. В итоге наш зрительный контакт задержался настолько, что стал неловким и мы оба, почти одновременно, отвели взгляд.
— Ладно, ты прав, — согласилась Пак Сумин. — Наверное, и на работу тебе время от времени стоит ездить одному.
При этом девушка опять потянулась за косметичкой и начала по второму кругу проверять макияж, хотя вроде бы, все было как всегда идеально.
— Согласен, — ответил я, глядя строго в окно.
Как и ожидалось, менеджер Ким Бон-Со стал звездой сплетен в отделе. Главной темой дня был вопрос, безопасно ли спать в обнимку с еще горячим кострищем. Мнения, ожидаемо, разделились. Половина сотрудников заявляла, что это совершенно безопасно, и даже полезно для здоровья, вторая же половина настаивала, что между теплом потухших углей и ожога третьей степени один не до конца прогоревший уголек или сдвинувшийся камешек.
Я в этой дискуссии особого участия не принимал, предпочитая наблюдать за беседой у кофемашины со стороны. Ведь у меня была другая проблема.
Джин Су намеренно избегала любого контакта со мной, даже не смотрела в мою сторону. То, что произошло между нами во время тимбилдинга сильно задело девушку, и сейчас я беспокоился о том, как бы она не затаила на меня обиду. Ведь у нас с ней была одна маленькая общая тайна, которая совершенно не вписывалась в мой образ северянина, далекого от сферы высоких технологий.
Тогда мне удалось обмануть Джин Су и сыграть на ее эмоциях, сфокусировать внимание девушки на менеджере Симе и мести этому увальню, который не давал молодой стажерке жить. Но что если она начнет задумываться о том, что произошло в тот день? Плюс ко всему, на все это накладывалась история с ноутбуком Пак Сумин, и пусть я тогда наплел кучу всякой чепухи касательно образовательных видео на ютубе и прочих роликов о сборке компьютеров, на деле эта версия не выдерживала никакой критики.
При этом как помириться с Джин Су я не знал. Мы еще с госпожой начальницей отдела вместе на этаж вошли, ведь было бы глупо мне стоять у входа в офис и ждать, когда поднимется Пак Сумин. Тогда бы получилось, что ассистент приходит позже его начальника. А ждать в машине отказалась уже годзилла, заявив, что бесцельно торчать в салоне она не намерена. Это, кстати, стало еще одним аргументом в пользу того, чтобы в офис мы ездили по отдельности. Главное чтобы она не додумалась нанять мне собственную охрану. Это будет уже перебор.
— Тебе надо сдать на права, срочно, — заявила годзилла во время обеда.
— Я принес кофе и еду, а вы начинаете разговор с таких страшных вещей, госпожа Пак Сумин, — скорбно протянул я. В автошколу идти я не хотел. Как не хотел учить местные правила и сдавать экзамены.
— Нет, тебе надо. Будешь ездить на машине сам в офис. Всяко безопаснее, чем в общественном транспорте, — парировала годзилла.
— Почему вы так беспокоитесь о моей безопасности? — прямо спросил я.
— А разве это не твоя основная ко мне претензия? — вопросом на вопрос ответила Пак Сумин.
Крыть мне было нечем, так что я просто скорчил кислую мину и поспешил выскользнуть из аквариума своей начальницы. Тут годзилла ударила по самому мягкому и нежному. Я на самом деле считал, что именно я оберегаю совершенно неприспособленную и безответственную Пак Сумин от тягот реального мира. Но как-то незаметно мы поменялись ролями, и теперь именно молодая чеболька в открытую рассуждала о том, как же сделать мою жизнь безопаснее. И от этого мне было немного не по себе.
— Эй! Хубэ! Чего такой кислый? — окликнул меня менеджер Ким. — Занят?
— Не особо. Вот, только закончил обед.
— Отлично, значит, занесешь эти отчеты в отдел кадров! — воскликнул менеджер, нагружая меня целой стопкой распечаток.
— А почему на бумаге? — удивился я.
— Спроси что-нибудь полегче! — воскликнул Ким Бон-Со. — Сам задавался этим вопросом. Чуть не умер от старости, стоя над МФУ, пока все это печаталось.
Быстро полистав верхние бумаги, я понял, что это были отчеты о прошедшем тимбилдинге. Какие-то цифры, схемы и даже липовые результаты турнира по спортивному ориентированию, на который мы все дружно забили ради вкусной еды и пенного пива.
— Все, давай! Вперед! — хлопнул меня по спине хён, задавая вектор движения.
Уже поднимаясь на этаж отдела кадров, я почти полностью осознал, что длинные выходные закончились, началась обычная рабочая неделя. А значит, позади остались и все потрясения. Но в этот момент лифт остановился на одном из этажей, и внутрь вошла госпожа Юн Хян Ми.
Когда я в последний раз видел госпожу директора? Наверное, в день, когда мы с Пак Сумин вернулись из китайского квартала и приглашенные госпожой Юн Хян Ми визажисты гримировали нас для выступления на совете. В голове промелькнула и сцена, которую я учудил, чтобы обмануть наблюдателя. Вот только при воспоминаниях о подробностях того вечера лучше всего мне запомнилась не прижатая к дивану госпожа Юн Хян Ми, а тяжеленный кулак Мун Джина. Вспомнив, как одним ударом этот гигант сломал мне нос, у меня появилось непреодолимое желание выйти на ближайшем этаже. Но я держался.
— О, Ён Сок, — улыбнулась госпожа директор по персоналу, хотя ее глаза были совершенно ледяными. — Ты куда?
— К вам, — ответил я, поднимая перед собой стопку документов. — Сказали занести в ваш отдел. Отчеты по тимбилдингу.
— Уже? У вас хороший менеджер, — удивилась госпожа директор. — Кстати, зайдешь ко мне в кабинет?
По моему взгляду было отчетливо видно, что заходить к госпоже Юн Хян Ми — это последнее, чего бы я сейчас хотел, но эта женщина отказов не принимала. И я это прекрасно знал.
— Конечно, только сдам бумаги, — ответил я с натянутой улыбкой.
Почему-то вспомнилось, что она и Мун Джин оставили бардак на моей кухне, и сейчас госпожа Юн Хян Ми резко стала мне крайне неприятна.
Я знал, о чем пойдет разговор. Мун Джин отписал вчера, что на этой неделе надо выкроить вечером время для визита психиатра, который работает с жертвами насилия. А значит, сейчас госпожа директор будет меня грузить важным заданием по подготовке годзиллы к этому мероприятию.
Не надо было быть ясновидящим, чтобы предвидеть реакцию Пак Сумин на визит подобного специалиста. Сейчас госпожа Юн Хян Ми готовилась выдать мне задание, шансы на выживание в ходе которого стремились к нулю.