Спецкоманда SEAL. Абордаж

11 Четверг, 19 мая

15.12 (20.12 по Гринвичу)

Кабинет для совещаний штаб-квартиры МорСпецБоГр-2.

Литтл-Крик, штат Вирджиния.

Капитан Пол Мейсон вошел в кабинет для совещаний, выпрямившись и почти не морщась от боли. Прошло уже несколько лет с тех пор, как он при ходьбе использовал трость, а он все еще ругался с флотскими коновалами, пророчившими ему инвалидную коляску до конца жизни.

Настанет день, Мейсон твердо знал это, когда он будет не только ходить, но и прыгать с парашютом, нырять с аквалангом, проплывать пятимильную дистанцию с ластами...

Он же Котик.

В кабинете его ждали несколько старших офицеров Норфолкских Котиков: командиры Второго, Четвертого, Седьмого и Восьмого Отрядов, капитан Кеннет Фридман — командир эскадрильи легких боевых вертолетов, «Красных Волков», — офицеры штабных, связных и прочих вспомогательных служб. Был тут и контр-адмирал Бейнбридж, — командир МорСпецБоГр-2 — он мрачно грыз мундштук незажженной трубки; только что выползший из принтера лист метеосводки, переданный ему дежурным офицером, не улучшил его настроения. И еще один старший офицер присутствовал на совещании — контрадмирал Керриген из группировки американских Вооруженных Сил на Ближнем Востоке. Вообще-то штаб-квартира этих сил, формально развернутых на базе Средиземноморского Флота, находилась в Бахрейне, но Керриген выполнял роль связного с многочисленными флотскими штабами в Норфолке, включая МорСпецБоГр-2.

В дальнем конце стола, одинокий в своей гражданской одежде, сидел представитель Лэнгли. Брайан Хэдли не был похож на «крота» — невысокий, полноватый, близорукий, с буйной седой шевелюрой университетского профессора, — но он заслуженно считался одним из лучших аналитиков в руководстве ЦРУ. Он возглавлял отдел глобальных кризисов.

Хэдли, насколько знал Мейсон, приехал прямо с длившегося вот уже сутки — с самого начала кризиса — заседания Совета Национальной Безопасности.

Мейсон прошел к другому концу длинного стола, к кафедре. Присутствующие — большинство из них прекрасно ему знакомы — приветливо кивали капитану.

— Ну что, джентльмены, — начал Мейсон, положив руки на кафедру. — Всем хорошо известно, почему мы здесь собрались. Последние двадцать четыре часа японский теплоход «Йюдюки Мару» с двумя тоннами плутония на борту следует курсом, отличным от согласованного, не отвечая на запросы по радио. Насколько можно предположить, имеет место террористический акт, классифицируемый как «Сломанная Стрела».

Сидевшие за столом неуютно заерзали. Кодом «Сломанная Стрела» обозначался любой инцидент с ядерным оружием — раньше это чаще всего касалось ошибочно сброшенных или утерянных ядерных бомб, примером тому могла быть катастрофа американского бомбардировщика с водородными бомбами на борту на побережье Испании в шестидесятые годы.

Поводом объявления тревоги по категории «Сломанная Стрела» могли стать похищение или пропажа любого ядерного оружия или радиоактивных материалов, создававшие реальную или возможную угрозу населению. На сей раз при обсуждении вопроса об объявлении тревоги между Пентагоном и Белым домом возникли некоторые трения: плутоний на борту «Йюдюки Мару» принадлежал Японии, и в силу этого администрация США не несла за него прямой ответственности. Однако исходный уран был продан Японии американскими компаниями и, что важно, две тонны радиоактивного плутония представляли смертельную угрозу как американским интересам, так и интересам союзников. Если «Йюдюки Мару» действительно захвачен террористами, угроза вполне реальна.

Изложив это, Мейсон попытался представить инцидент именно как террористический акт.

— "Сикисима" — сопровождающий грузовое судно катер Агентства по Безопасности Морских Перевозок — затонул, чему имеются доказательства. Вчера, около 15.30 по местному времени гринписовская яхта «Белуга» обнаружила слой дизельного топлива и несколько трупов. «Белуга» и другие находящиеся в этом районе суда произвели поиск, но на данный момент сообщений о спасенных не поступало, и мы вряд ли можем надеяться, что кто-либо из команды катера выжил.

Мы смогли определить местонахождение «Йюдюки Мару» — в настоящий момент он следует курсом почти строго на север, развивая восемнадцать узлов. На 13.00 по нашему времени сегодня судно находилось в двухстах милях от мыса Итаперина — юго-восточной оконечности Мадагаскара. Имеющейся у нас информации крайне мало. Сообщений от экипажа не поступало; наши попытки выйти на связь игнорируются. У нас нет ни малейшего представления о том, кто контролирует судно, что за организация стоит за этим, куда направляется судно.

— Черт, как погиб эскорт? — спросил капитан Уиттнер, командир Второго Отряда. — Саботаж? Диверсия?

— Не исключено, хотя принимались очень строгие меры безопасности в момент отплытия кораблей из Йокогамы. — Мейсон открыл свой кейс и вытащил папку со штампом «Совершенно секретно». В папке лежали только две черно-белые фотографии размером восемь на десять дюймов, их тут же пустили по кругу.

— Как видите, — продолжал Мейсон, — на обоих снимках — иранская военно-морская база в Бендер-Аббасе, в Ормузском проливе. Первый снимок сделан четвертого мая. Обратите внимание на две подлодки в верхнем левом углу.

— "Кило", — произнес капитан Харрисон, командир Восьмого Отряда. — Иранские «Кило».

В 1992 году, несмотря на значительные протесты мирового сообщества, Россия передала Исламской Республике Иран две дизельные подлодки, известные в НАТО под кодовым названием «Кило». Водоизмещением 2900 тонн в подводном положении, развивающие до двадцати узлов, они строились в бывшем Советском Союзе в основном на экспорт. Они состояли на вооружении ВМФ Алжира, Польши, Румынии, Индии и, возможно, Кубы и Ливии. Каждая лодка несла двенадцать 533-миллиметровых торпед.

— Второй снимок сделан спутником КейЭйч-12 двумя днями позже, шестого мая. Обратите внимание: одна из лодок отсутствует. Мы идентифицировали ушедшую лодку как «Энхелаб-э-Ислами», что в переводе с фарси означает «Исламская Революция».

— Не темните, капитан, — произнес Бейнбридж. — Вы хотите сказать, что за всем этим стоят чертовы иранцы?

Мейсон смерил его хмурым взглядом.

— Прямых доказательств у нас нет, адмирал. Во всяком случае, пока. Но мы вынуждены отметить одно обстоятельство: возможно, иранская лодка торпедировала «Сикисиму», и одновременно с этим какие-то террористы, находящиеся на борту корабля с плутонием, захватили его. Новый курс «Йюдюки Мару» ведет его прямо к иранским портам.

— И эта иранская лодка отсутствовала все это время? — спросил Бейнбридж. — Почти две недели?

— Ты же знаешь, Том, в жизни все не так просто, как в кино, — сказал адмирал Керриген.

Бейнбридж поморщился.

— А я-то думал, у нас в Заливе есть свои лодки, чтобы следить за этими сукиными детьми.

— Есть, — ответил Керриген. — С тех пор как иранцы получили эти лодки, наши постоянно базируются в Бахрейне — чтоб те не зарывались и не мешали судоходству в Заливе. Но проследить за лодкой в открытом море непросто, особенно за дизельной. Они тише атомных. У них нет насосов систем охлаждения реактора. Наша «Кавалия» — ударная лодка класса «Старджен» — вышла вслед за «Революцией», как только мы сообразили, что она исчезла. У нас в тех водах патрулируют и другие ударные лодки, но, черт, Индийский океан велик. Помните тот конфуз несколько лет назад, когда северокорейское корыто, везущее в Залив ракеты, как сквозь землю провалилось? А уж его искали подлодки, спутники и черт-те что еще.

— Верно, но мне почему-то кажется, что мы найдем этого ублюдка, если будем искать поближе к тому японцу, — заявил капитан Уиттнер.

— Должен еще раз подчеркнуть, что участие Ирана на сегодня еще не доказано, — повторил Мейсон. — Мы не наблюдали непосредственно потопление «Сикисимы», да и наблюдение за «Йюдюки Мару» пока ведется только электронными средствами.

— Электронными? — переспросил капитан Фридман, вертолетчик. — Неужели радарами?

— В настройку корабля встроен передатчик, — ответил Хэдли. То, как он произнес «пердачк», выдавало в нем выходца из массачусетской бедноты. — Мы уже использовали такую штуку в восьмидесятых: выслеживали партию из пятидесяти пяти бочек эфира в надежде на то, что они выведут нас на лабораторию по переработке кокаина в Колумбии. Передатчик мал, размером с книжку, но дает стабильный сигнал, принимаемый ЭЛИНТ на орбите. Вчера именно зарегистрированное спутником отклонение от курса указало, что что-то не так.

— Боже, — медленно произнес Бейнбридж, — у нас что, над этой лоханью нет спутников? Надо же не спускать с них глаз двадцать четыре часа в сутки!

— Увы, наши технические возможности не безграничны, адмирал, — ответил Хэдли. — И куда скромнее, чем обычно считают. Мы не в состоянии наблюдать за целями сутки напролет.

— Но, черт подери, это корыто под завязку набито плутонием!

— Мы можем наблюдать за тем или иным объектом только тогда, когда спутники находятся над горизонтом, адмирал. И, если честно, то спутников на этот регион приходится не так уж много. До этого все силы были брошены на наблюдение за Южным Ираком, в связи с операцией «Чистое небо».

— Теперь по распоряжению президента все брошено на наблюдение за «Йюдюки Мару». И даже в этом случае, боюсь, мы сможем наблюдать за ними не больше сорока процентов времени.

— Говоря другими словами, они будут находиться в зоне видимости только два часа из пяти, так?

— Примерно так, адмирал.

— Черт! — Бейнбридж еще полминуты хмурился, потом опомнился и посмотрел на терпеливо ждущего во главе стола Мейсона. — Простите, капитан. Пожалуйста, продолжайте.

Вести совещания такого уровня, подумал Мейсон, всегда нелегкое испытание. Адмиралы вечно устраивают какое-нибудь представление... а командиры Котиков не испытывают должного пиетета к чинам, званиям и всему такому прочему. Иногда это выглядит забавно.

— Благодарю вас, адмирал, — произнес он. — Ладно. Судя по сигналам передатчика с «Йюдюки Мару» и по точке, начиная с которой он уклонился от намеченного курса, нападение имело место примерно в полдень вчерашнего дня, в десять по Гринвичу или в 4.00 по нашему времени. Совет Национальной Безопасности заседал непрерывно с момента получения информации о возможном захвате «Йюдюки Мару».

— Сегодня утром президент дал официальное согласие на начало подготовки операции по освобождению корабля. Поскольку речь идет о морском судне, находящемся в открытом море, похоже, выполнять операцию придется Котикам.

При этих словах сидевшие за столом заметно оживились, хотя это известие, очевидно, не было для них полным сюрпризом. Мейсон увидел, как просветлели лица командиров Отрядов. Недовольными казались только Керриген и штабные офицеры — насколько известно Мейсону, Керриген выступал против отрядов специального назначения. Вообще-то среди военных находилось довольно много согласных с ним — целесообразность сохранения Отрядов и прочих спецподразделений подвергалось сомнению; это наглядно показали последние слушания в Сенате. С другой стороны, в нынешней ситуации и выбора-то особого не было. Только Котики могли перехватить «Йюдюки Мару» до тех пор, пока корабль не подошел к обитаемому побережью.

Конечно, остановить корабль мог и торпедный залп с подводной лодки или атака с воздуха.

Но только какой ценой?

— Всем Отрадам внести свои соображения по поводу осуществления операции. Имеется в виду высадка на судно, захват и удержание его до прибытия ООАБ. — Отряды по Обеспечению Атомной Безопасности считались одними из наиболее засекреченных спецподразделений США. Они действовали под вывеской министерства энергетики и оснащались всем необходимым для обнаружения и хранения расщепляющих материалов.

— Операции присвоено кодовое название «Солнечный молот», — продолжал Мейсон. — Мое ведомство обеспечит вас всеми разведданными. Я надеюсь также на точные — подчеркиваю: точные! — данные о боеготовности вверенных вам подразделений. Часть ваших сил уже вне нашей досягаемости. Второй отряд, кажется, большинство ваших людей сейчас в Германии, так?

— Черт, капитан, — откликнулся Уиттнер, — это означает лишь то, что они уже на полпути к Индийскому океану!

— У нас здесь не спортивные состязания. Я знаю, вы все хотели бы участвовать в операции, но окончательное решение будет принято исходя из того, кто лучше других справится с поставленной задачей. Жду ваших предложений завтра к 9.00.

— Да, у нас в этом деле есть еще одна темная лошадка. — Мейсон снова открыл папку и достал оттуда еще один снимок. На нем красовался изъеденный ржавчиной корабль у покосившегося причала с номером 43 на носу.

— Похоже на наш старый танкер, — произнес Бейнбридж.

— Он самый, — ответил Мейсон. — На нашем флоте он носил номер УайОУ-247. Спущен на воду в 1956 году, передан Ирану в рамках программы военной помощи. Не помню точно, в каком году, но, конечно, до 1979 года. Судно с ограниченной мореходностью, но иранцы его значительно модернизировали. Теперь оно называется «Ормуз». Сто семьдесят четыре фута в длину. Развивает до девяти-десяти узлов. Грузоподъемность около девятисот тонн.

— Для чего его модернизировали?

— При шахе это был военный танкер. После революции он по большей части стоял на приколе в Бендер-Аббасе, но имеются доказательства, что его перестраивали для действий в открытом море. Скорее всего в качестве «Мильхку».

Это название — «дойная корова» по-немецки — было позаимствовано у немцев, использовавших в годы второй мировой войны списанные торговые суда в качестве заправщиков подлодок.

— Значит, вот как «Кило» действует на таком удалении от их территориальных вод, — произнес кто-то из штабных офицеров.

— Вот именно, — кивнул Мейсон. — И... возможно, это простое совпадение, но в прошлом месяце «Ормуз» вышел из Бендер-Аббаса. Мы до сих пор не обнаружили его.

— Но вы его хоть искали? — повернулся к цэрэушнику Бейнбридж.

— Разумеется, — ответил Хэдли. — Хотя в этом случае никакого встроенного передатчика не было. И все же, если мы найдем «Ормуз» где-нибудь между Сокотрой и Мадагаскаром, мы определим почти точно, что же случилось с «Сикисимой». Равно как и то, что за захватом корабля стоит Иран.

— Меня беспокоит также, — добавил Мейсон, — может ли «Йюдюки Мару» встретиться с «Ормузом». Пока мы скорее всего имеем дело со сравнительно небольшой группой террористов. Возможно, из членов команды. Но, если они встретятся с «Ормузом», они могут получить подкрепление. И, что еще хуже, часть грузов, возможно, перегрузят с «Йюдюки Мару» на другое судно.

— Но какой в этом смысл, капитан? — поинтересовался адмирал Керриген. — У японца скорость вдвое больше, да и мореходные качества лучше на порядок. Иранцы не настолько сумасшедшие, чтобы... — тут он осекся, подумав о потенциальных возможностях такого шага.

— Как вы совершенно справедливо заметили, адмирал, — невесело усмехнулся Мейсон, — у нас нет ни малейшего представления о том, чего хотят иранцы. Может, им наплевать, если плутоний разнесется по всему Индийскому океану. Может, это их козырная карта в какой-то политической игре, о которой они собираются на днях объявить. Или они рассчитывают на то, что мы не осмелимся атаковать корабль, опасаясь экологической катастрофы. Поверхностные течения этой части океана направлены на запад, омывая африканское побережье. В случае если «Йюдюки Мару» затонет или загорится, чуть не все побережье Африки — от Могадишо до Кейптауна — может быть заражено.

— Поэтому, разрабатывая предложения по операции, имейте в виду, что вам придется работать по двум направлениям: «Йюдюки Мару» и «Ормузу» с учетом возможного присутствия поблизости иранской «Кило».

— Но — и я вынужден снова подчеркнуть это — у нас все-таки нет твердых доказательств того, что за всем этим стоит Иран. Мы просто предполагаем худшее. «Сикисима» могла быть взорвана бомбой, заложенной еще в Японии. Не исключено, что одновременное отсутствие «Ормуза» и «Энхелаб-э-Ислами» в Бендер-Аббасе, простое совпадение. Если иранцы не участвуют в этом, возможно, мы имеем дело с обыкновенным террористическим актом, например со стороны кого-нибудь вроде старой японской Красной Армии.

— Они не всплывали на поверхность уже много лет, — заметил Хэдли.

— Один из их лидеров в 1981 году официально объявил о неприменении силы, — ответил Мейсон. — Но их штаб-квартира в восьмидесятые годы существовала в одном из палестинских лагерей под Бейрутом. Допускаю, что мы имеем дело с какой-нибудь другой японской организацией, о которой мы просто еще не слыхали.

— Веселенькая перспектива, — буркнул кто-то из штабистов Бейнбриджа.

— Мои люди снабдят вас всеми имеющимися у нас сведениями об ЯКА и других террористических группах, которые могут иметь к этому отношение.

И разумеется, если они сами выйдут на связь — с требованиями, угрозами или Бог знает чем еще, — мы дадим полную информацию об этом.

— Выходит, базой операции будет Диего-Гарсия? — задумчиво произнес капитан Харрисон.

Диего-Гарсия, маленький коралловый атолл где-то в тысяче миль южнее оконечности Индокитая, был единственной базой ВМФ США в Индийском океане.

— Мы уже прикинули возможности переброски, — сказал Бейнбридж. — Си-5Эй ВВС доставит туда ваши вертолеты и прочее снаряжение. Кроме того, госдепартамент ведет переговоры с султаном Омана; вполне вероятно, у нас появится возможность использовать Масиру.

Масира, островок у входа в Ормузский пролив в прошлом — начиная с неудачной попытки освобождения заложников в Иране в 1980 году — уже не раз использовался американцами, несмотря на традиционно настороженное отношение арабов к американским войскам на их территории. Возможно, разрешения использовать бывшую британскую базу американцы добьются без особого труда при условии, что они не будут афишировать свое присутствие.

Что Котики умеют делать очень и очень неплохо.

— На данный момент у меня все, джентльмены, — заключил Мейсон. — Вопросы?

Вопросов не было.

— О'кей, — он окинул взглядом сидевших за столом, задержавшись на капитане Кобурне из Седьмого Отряда.

— Фил? — произнес он. — Погоди.

Участники совещания группами по два-три человека выходили из кабинета, на ходу обсуждая операцию. Остался только Кобурн.

— Ну и что ты думаешь, Фил?

— Похоже, придется попотеть, Пол, — оставаясь вдвоем, они называли друг друга по имени. — Если эти твои террористы нашпигуют корабль взрывчаткой, к ним нелегко будет подобраться.

— Подозреваю, что окончательное решение об операции теперь за политиками, — отозвался Мейсон. — Как дела у тебя в Седьмом?

— Второй и четвертый взводы на Карибах, — ответил Кобурн. — Совместные учения с морпехами в Векьесе. Первый и третий здесь. Могут быть готовы к вылету в двадцать четыре часа.

В отличие от других Отрядов, у Седьмого, до сих пор пребывающего в стадии формирования, насчитывалось только четыре взвода.

— Как бы ты их задействовал? В общих чертах?

— Два взвода, — почти не раздумывая, ответил Кобурн. — Я бы бросил в дело третий взвод — одно отделение на «Йюдюки Мару», второе на «Ормуз». У меня там самый опытный народ. Значит, они захватывают оба судна и удерживают их до прибытия ребят из ООАБ. Первый взвод остается в резерве, лучше всего на Масире. Для поддержки третьего, если что-то пойдет наперекосяк.

— Третий взвод только что вернулся из Ирака.

— Верно. В полном раздрае. Нужно настоящее дело, чтобы встряхнуть их.

— Это слишком важное задание для того, чтобы воспользоваться им в качестве средства для поднятия боевого духа, Фил.

— Они справятся, Пол. Это мои лучшие, — в голосе и во взгляде Кобурна чувствовалась такая убежденность, что Мейсон промолчал.

— Ладно, окончательное решение еще не принято, но шансы Седьмого Отряда велики. Я еще переговорю с командирами, но Второй, Четвертый и Восьмой Отряды сейчас заняты другим.

— А Шестой?

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

— Это территория Центра Спецопераций, вне моей компетенции. Но над Шестым сейчас сгущаются тучи, и, похоже, Комитет Штабов не захочет их использовать. С их-то аппетитами... Подозреваю, именно они виной тому, что Конгресс так косится на Котиков.

— В любом случае только Седьмой Отряд создан для ведения операций вне традиционных театров военных действий. И ваше снаряжение до сих пор в Бахрейне. В отличие от Шестого Отряда.

— Вот именно, — не без радости согласился Кобурн. — Как я и говорил: двадцать четыре часа. Все, что тебе нужно туда доставить, — это моих ребят.

— Готовь план операции, Фил. Чтоб он был у меня на столе к завтрашнему утру.

— Есть, капитан! — Кобурн просиял с видом ребенка, получившего рождественский подарок.

Мейсон вздохнул. Как же ему хотелось отправиться вместе с Отрядом...