Спецкоманда SEAL. Абордаж

21 Пятница, 27 мая

23.15 (20.15 по Гринвичу)

Индийский океан, в 220 милях к юго-востоку от Масиры.

Сливаясь с темным небом, «Морской Воин» — транспортный вертолет СиЭйч-46И — ввинчивался двумя несущими винтами в ночь. Машина летела без ходовых огней, прижимаясь к морю в попытке избежать обнаружения вражескими радарами. Где-то в нескольких милях к югу медленно шли им навстречу иранская эскадра, захваченный японский турбоход и маленькая яхта.

Третий взвод Седьмого Отряда разместился в бронированных креслах тускло освещенного грузового отсека, в последний раз проверяя оружие. Из всех способов проникновения на неприятельскую территорию Мёрдок меньше всего любил вертолеты. По крайней мере во всех других случаях использовались парашюты...

— Три минуты! — крикнул командир вертолета, для наглядности подняв в воздух три пальца. Винты производили столько шума, что, не говоря уже о том, чтобы говорить и быть услышанным, Мёрдоку казалось, иранцы засекли их с момента отрыва от палубы «Нассау». Конечно, вертолеты морской пехоты кружили над иранской эскадрой сутки напролет — спровоцировать их на какие-то ответные действия, но более всего для того, чтобы те попривыкли к шуму.

Мёрдок кивнул командиру, потом оглядел всех по очереди. Всего двенадцать человек; двое — Мэджик и Никль — следовали за вертолетом в маленьком ЮЭйч-1 с целью прикрыть с воздуха.

Все, сидевшие в «Воине», подготовились к скрытому проникновению — в черных гидрокостюмах, с ластами, масками и регенерирующими дыхательными аппаратами, в кевларовых бронежилетах. Лица — единственные открытые части тела — выкрашены черным гримом. Настроение, как отметил про себя Мёрдок, самое боевое: оставаясь сосредоточенными, бойцы шутили, улыбались и сгорали от нетерпения. Мак проследил, чтобы все выспались как следует; только сам он, Мёрдок и Де Витт провели почти всю ночь за уточнением деталей операции. Но и они улучили поутру часок-другой, и теперь предчувствие баталии воодушевляло Мёрдока и гнал сон прочь.

Вторую половину дня взвод изучал устройство «Белуги», так что теперь при необходимости каждый мог пробежать всю яхту вслепую. Что не менее важно, они потратили несколько часов, запоминая лица всех находившихся на борту: ее владельца Руди Колера, его жены, Шмидтов, четы американцев — Джин и Пола Брендис, а также четырех немцев — членов команды. В результате они мгновенно узнали бы каждого из них — в любой обстановке, из любого угла, при любом освещении.

Они были готовы.

Мёрдок переглянулся с сидевшим напротив Маккензи — тот улыбнулся в ответ, блеснув ослепительно белыми на черном лице зубами и поднял вверх большой палец. Все вроде бы оставалось по-прежнему, но Мёрдок нюхом чуял: что-то неуловимо изменилось. А просто его приняли в команду. Возможно, для этого потребовалось не так уж мало — разделить с ними опасность боя на корабле.

Мёрдок опустил глаза и в последний раз проверил оружие. На этот раз «Золотое» отделение оставалось в резерве: на сцене объявятся иранцы, например, их сторожевой катер. И вооружение у них соответствующее: «хеклер и кох» с глушителями и — на случай массированной огневой поддержки — пулемет М60 и автоматическая винтовка М16 с подствольным гранатометом М203.

В отличие от них, Мёрдок и «Синее» отделение имело задачей высадиться на яхту и уничтожить террористов (если таковые имелись) — по официальной терминологии Котиков, задача «ВОЗ»: высадка, осмотр, захват. Точность стрельбы на крошечном, реагирующем на малейшее волнение суденышке стала бы проблемой даже для самого лучшего стрелка, а пуля из М16, не попавшая в цель, имела шанс, пробив тонкую фибергласовую переборку, убить заложника в соседней каюте. Поэтому, хотя к бронежилету каждого был пристегнут сзади «хеклер и кох», основным оружием служил «смит и вессон хаш паппи» с глушителями и подствольными лазерными обозначателями цели.

Тут возникла еще одна проблема: относительно хрупкие лазерные обозначатели требовали идеальной настройки. Последней Котики занимались на борту «Нассау», и теперь пистолеты уложены в черные герметичные футляры с наполнителем из эластичной пены. Мёрдок проверил разъем лазерного обозначателя, убрал пистолет в футляр и закрепил его на бронежилете. Ему предстояла неплохая встряска, и он не хотел, чтобы что-то оторвалось и потерялось.

— Минута! — крикнул командир, и Мёрдок подал знак Котикам. Разом поднявшись, все прошли к хвосту. Они высаживались с полной боевой выкладкой, поэтому выходили не через маленький бортовой люк, известный в обиходе как «дырка в ад», но через кормовую рампу.

Идущий первым Роселли помог Маккензи и Гарсии подтащить к рампе сложенные БНСы и остался рядом с ними, перекинув через локоть ласты и отсчитывая про себя оставшиеся до прыжка секунды. Вертолет сбавил скорость; Мёрдок уловил изменившийся гул винтов.

— Приготовились! — крикнул командир. — Цель в направлении один-семь-четыре, дистанция — десять миль.

— Один-семь-четыре, — повторил Мёрдок.

Плафон на передней переборке грузового отсека сменил цвет с красного на зеленый, и командир вертолета махнул рукой.

— Пошел!

Маккензи и Роселли столкнули с рампы первую связку БНСов, потом вторую, и тут же Роселли нырнул вслед за ними.

— Пошел! Пошел! Пошел! — командовал Мёрдок, хлопая по плечу Гарсию, потом Хиггинса, потом Эллсуорта, Хольта... Каждый появлялся на месте только что стоявшего, делал вдох и нырял в ночь.

Так один за другим прыгнули все Котики, остался только Мёрдок. Командир машины махнул ему поднятым вверх большим пальцем: «Удачи, Котики!» Мёрдок кивнул, сделал несколько шагов по рампе и полетел вниз.

Вертолет шел со скоростью не выше десяти узлов, на высоте пятнадцать футов над водой. Поток воздуха от огромных винтов сдувал с волн хлопья пены. Мёрдок погрузился в воду, привычно прополоскал и надел маску, затем ласты и двумя мощными гребками вытолкнул себя на поверхность.

Остальные Котики уже раскатали БНСы и теперь надували их. Мёрдок сел в первый, предоставив Гарсии и Роселли расчехлять подвесной мотор.

Нескольких минут хватило, чтобы надуть плоты, снять и уложить дыхательные аппараты и ласты. Настало время переходить к следующему этапу операции. Некоторая задержка вышла с мотором третьего плота — он отказался заводиться — и после нескольких безуспешных попыток Мёрдок решил бросить его. БНС вмещает семерых; они зайдут на цель, разместив «Золотое» отделение на одном плоту, а «Синее» — штурмовое — на двух по трое. Десять миль... чуть отклоняясь к востоку от южного направления. Тихо урча моторами, три БНСа под облачным небом шли на юг.

23.56 (20.56 по Гринвичу)

Яхта «Белуга».

Индийский океан, в 230 милях к юго-востоку от Масиры.

Полковник Рухолла Агаси, облокотившись на леер, с минуту глядел на покрытый облаками небосклон, потом достал пачку турецких сигарет и закурил. В нескольких метрах от него солдат-иранец за штурвалом вглядывался в компас с сосредоточенностью, выдававшей его волнение в присутствии старшего офицера.

Агаси, не обращая на него внимания, посмотрел на мерцающие огни иранских кораблей на горизонте. «Йюдюки Мару» и «Дамаванд» шли впереди и чуть правее «Белуги», в то время как фрегаты и патрульные катера беспечно рассыпались по морю.

Вид иранской флотилии успокаивал. Куребаяси, маленький, безжалостный террорист-японец отплыл на «Йюдюки Мару» несколько часов назад. Агаси не только не огорчился, наоборот, обрадовался этому. Он верил в свою миссию, верил в то могущество, что обещало его народу содержимое трюмов «Йюдюки Мару». Но коммандос «Охтори» были ему неприятны. Агаси считал себя человеком моральных устоев, верным последователем дела Пророка, и откровенное, слепое насилие, отличавшее радикальные террористические группировки вроде «Охтори», в его принципы никак не вписывалось. Более того, по его глубокому убеждению, слепой террор в конечном счете приводил к прямо противоположным результатам, превращая потенциальных друзей во врагов, дискредитируя Революцию.

Рухолла Агаси был бы рад, если бы японцев не вовлекали в эту операцию. Конечно, две тонны плутония превращали Иран в доминирующую силу в Юго-Западной Азии и на Ближнем Востоке, но участие в этом «Охтори» — даже при том, что без них похищение корабля стало бы невозможным — бросало тень на все это мероприятие.

Из открытого люка, ведущего на нижнюю палубу, донесся приглушенный женский крик, сопровождаемый мужским хохотом. Агаси не шутил, говоря женщинам об их бесстыдной манере одеваться: ни один из оставшихся с ним на борту «Белуги» солдат не привык к принятым у западных женщин — особенно богатых западных женщин — стандартам одежды. Как следствие ему все труднее становилось сдерживать своих подчиненных. Его просьба к полковнику Хамиду забрать с яхты женщин и отправить их на вертолете прямо в Бендер-Аббас осталась без ответа. До сих пор серьезных инцидентов на борту «Белуги» удавалось избежать, но Агаси не сомневался, что это ненадолго. Женщины сыграли свою роль в качестве орудия принуждения мужчин к сотрудничеству, и Агаси больше не видел необходимости в их присутствии. Крик повторился, на сей раз громче.

Он раздраженно швырнул сигарету в море.

— Сохраняй этот курс, — бросил он рулевому и спустился на нижнюю палубу. В салоне маялись пятеро свободных от вахты солдат; стоило ему пройти мимо, как они принялись перемигиваться у него за спиной. Как он и предполагал, его доблестные пасдаранцы липли к дверям каюты, где держали женщин. Дверь в каюту была распахнута; капрал Махмуд Фешараки держал одну из женщин, светловолосую американку, за талию. Та колотила его в грудь кулаками, а он только хохотал в ответ.

— Махмуд! — вскипел Агаси. — Отпусти ее!

— Так мы же ничего не делаем, полковник, — ответил тот. — Мы всего-то хотели, чтобы она с нами потанцевала.

— Я сказал, отпустить!

Ухмыляясь, капрал отпустил блондинку и вышел. Агаси неприязненно посмотрел на женщин. Теперь они полностью одеты — в западном понимании этого слова — в брюки и пуловеры. Но либо их одеяния оставались слишком вызывающими, либо его солдаты уже составили твердое представление об их нравственности, это уже ничего не меняло.

— Марш на вахту! — приказал он солдатам.

— Но мы уже отстояли вахту, полковник! — обиделись те.

— Тогда найдите себе дело, пока не нашел его я! Я не потерплю нарушений дисциплины!

Нехотя, но все еще ухмыляясь и подталкивая друг друга, солдаты отошли от каюты.

Неожиданно «Белугу» дернуло влево, и Агаси, чтобы не упасть, пришлось схватиться за косяк. Откуда-то с верхней палубы послышался громкий стук.

Глаза Агаси расширились. Что-то не так... Он не мог знать этого наверняка, но чувствовал это.

23.58 (20.58 по Гринвичу)

Яхта «Белуга».

Индийский океан, в 230 милях к юго-востоку от Масиры.

Они обнаружили иранскую эскадру точно в расчетное время и почти сразу же с помощью приборов ночного видения засекли «Белугу» — она шла в кильватере «Йюдюки Мару». Иранские корабли развивали близкую к предельной для БНСов скорость, поэтому штурмовая группа Котиков знала: в их распоряжении только одна попытка.

Первый плот — Мёрдок, Роселли и Гарсия — подошел к «Белуге» с правого борта, ближе к корме; второй — Маккензи, Хиггинс и Эллсуорт — слева, у носа. Третий плот с «Золотым» отделением шел за группой Мёрдока.

Лежа ничком на носу подскакивающего на волнах плота, Мёрдок внимательно разглядывал надвигающуюся цель. Один человек — за штурвалом, еще двое — на часах, один на корме за рулевым, другой на крыше рубки, у мачты. Сколько их находилось внутри, сказать было невозможно. Все, кого они видели, носили военную форму, скорее всего иранскую. Часовые держали в руках немецкие автоматические винтовки Г-3.

Роселли, сидевший у мотора, чуть изменил курс, сделав поправку на скорость яхты. Подход и посадка на «Белугу» были отрепетированы сегодня во второй половине дня — сначала на макетах, потом на планах палуб яхт, начерченных мелом на полу ангара «Нассау». Без лишнего движения, беззвучно, если не считать мягкого урчания подвесного мотора, они подвалили к борту «Белуги». Для Мёрдока, находившегося всего в нескольких дюймах от поверхности воды, вид открывался совершенно фантастический: он отчетливо видел иранского часового и рулевого на палубе всего в нескольких футах от него, в то время как те, очевидно, не замечали черные фигуры коммандос в темной воде. Мёрдок уже поднял свой «смит и вессон» с подключенным, прогретым и готовым к использованию лазерным прицелом. Когда до корпуса «Белуги» оставалось несколько футов, он включил лазер и прицелился.

На голове часового появилась маленькая красная точка. Примерившись к качке, Мёрдок нажал на спуск, и пистолет негромко кашлянул; шум дизеля яхты совершенно заглушил звук.

В то же мгновение красная точка перескочила на лоб солдата за штурвалом. Гарсия выстрелил почти одновременно с Мёрдоком; оба иранца погибли мгновенно, а спустя какие-то доли секунды Мёрдок уже карабкался на палубу «Белуги». Звуки падающих тел, стук автоматической винтовки о деревянный настил палубы казались в ночной тишине оглушительно громкими. Мёрдок в два прыжка добрался до штурвала и выправил курс прежде, чем яхта успела уклониться под ветер. Красная точка его прицела плясала у входа на нижнюю палубу — в любую секунду оттуда могли выскочить встревоженные иранские солдаты.

Никого. Гарсия перебрался через леер, держа пистолет в правой руке, а конец с плота — в левой. Быстрым движением он привязал плот к утке, и тут же рядом с ним оказался Роселли.

Ближе к носу второй часовой безжизненной массой рухнул у мачты; Мак, Док и Профессор лезли на борт.

— Дом Прерий, — прошептал в микрофон Мёрдок. — Говорит Простыня. Мы на борту, — вроде бы удалось: за считанные секунды очищена палуба, и до сих пор нет ни малейшего признака, что на нижней палубе подозревают об их присутствии.

— Аюм чист! — крикнул кто-то внизу. — Бепавид!

Мёрдок понял, что первое впечатление оказалось слегка обманчивым.