Спецназ ГРУ. Жизнь после смерти. часть 1

Глава 20

По пути в Карелию решили заглянуть на Соловки, наведать воинственных монахов. Наш санный поезд направился по замершим Двинской и Онежской губам и довольно быстро вышел к монастырю. Свищ долго морщил свой лоб и наконец разродился — Представляете, друзья! Я вот все вспоминал даты Соловецкого бунта. В нашей истории он произошел десять лет назад. Неужели мы своим появлением повлияли на ход событий? Или же мы находимся в параллельной реальности? В семнадцатом веке Соловецкий монастырь участвовал в военных действиях, а также использовался как место ссылки заключённых, главным образом, по политическим мотивам. Почти сорок семь лет назад в Соловецкий монастырь пришла грамота царя Михаила Фёдоровича, в которой говорилось, что поскольку Соловки «место укра́инное» (окраинное), то монастырь необходимо укрепить, соорудить каменные жилые для служилых людей и надлежало «ров около Соловецкого города, который почат выкладывати каменем… докопати, и каменем выстлати и чеснок побити».

Затем приказом Михаила Фёдоровича с Соловков был отозван воевода, а его функции были переданы настоятелю монастыря. Таким образом, настоятель обители возглавил оборону Западного Беломорья.

Десять лет назад состоялся Большой Московский собор, который анафематствовал древние богослужебные чины и всех тех, кто их держится. В июле власти назначили настоятелем монастыря сторонника реформ отца Иосифа, который должен был провести реформу в Соловецком монастыре. Иосиф был приведён в монастырь, и здесь на общем соборе монахи отказались принять его в качестве настоятеля, после чего Иосиф был изгнан из монастыря, позже настоятелем они избрали архимандрита Никанора. Открытый отказ от принятия реформ был воспринят московскими властями как бунт. А тут получается монаси только через десять лет решили открыто выступить против реформ! Никанор был архимандритом монастыря Рождества Пресвятая Богородицы преподобного Саввы Сторожевского в Звенигороде. К нему, как к своему духовнику, приезжал с семьёй на богомолье царь Алексей Михайлович. За благочестие, мудрость и твёрдость характера старец пользовался уважением иноческой братии и авторитетом у властей. Архимандрит находился уже в преклонных летах, когда на Русь пришла «зима еретическая». Семнадцать лет назад святой отец удалился на Соловки, чтобы закончить земные дни в тишине иноческого подвига. По его слову Соловецкий собор в одна тысяча шестьсот шестьдесят третьем году принял решение «смирять монастырским смирением» всех тех, кто «чины новые приимет». Именно его Аввакум и другие боголюбцы рекомендовали царю кандидатом на самовольно оставленную Никоном патриаршую кафедру. Архимандрит Никанор совместно с монастырским казначеем и головщиком Геронтием был составителем знаменитого «Сказания о новых книгах», обличавшего церковные новины, а также одним из авторов второй и третьей соловецких челобитных и « Сказки» соловецких иноков. Почтенного старца вызвали на Большой Московский собор и вынудили внешне примириться с новообрядческой иерархией. Это помогло Архимандриту избежать смерти и вернуться в монастырь, чтобы затем встать во главе обороны Соловков.

Я хмыкнул — Интересно. Странно, но вроде бы мы больше никаких расхождений в датах не наблюдаем. Нам нужно приложить все усилия для ликвидации раскола русской церкви, которую непродуманно одним росчерком пера решил ввести Никон.

Царь скакал рядом, выбравшись из отапливаемого утепленного возка. Погода выдалась безветренной и Федора при взгляде на приближающиеся монастырские стены потянуло на разговор — Патриарх Никон родился в простой крестьянской семье и достиг того, что его величали «великим государем» и сам московский царь, мой батюшка, падал ему в ноги. Он был неутомимым строителем, создал великолепные монастыри, а дни свои завершил простым монахом в удаленной северной обители. Братия основных им монастырей ждала его канонизации, а представители старообрядчества считает антихристом. Став настоятелем одного из московских храмов, за десять лет супружества он потерял одного за другим троих детей. Вроде как именно в этом он увидел знак Божий и окончательно решил стать монахом. Жену он так же убедил принять постриг. Для своего иноческого подвига Никита выбрал самый суровый из всех русских монастырей — Соловецкий. Там тридцати лет отроду он принял монашество под именем Никон и подвизался в Свято-Троицком Анзерском скиту монастыря. Своим неуемным усердием он понравился начальному старцу скита Елеазару, и тот назначил Никона заведовать хозяйственной частью скита. Говорят, что именно Елеазар предрек Никону, что тот станет Патриархом, поскольку старцу было видение Никона с омофором на плечах. Скоро неуемное усердие Никона стало причиной конфликта. Он обвинил братию и самого Елеазара в сребролюбии и сбежал из Анзерского скита. Никон был принят монахом в Кожеозерский монастырь, и через некоторое время братия избрала его своим игуменом. Приехав в Москву для сбора милостыни, по тогдашнему обычаю Никон явился на поклон к моему батюшке. Его живой ум, образованность, благочестие произвели на шестнадцати-летнего государя такое впечатление, что он оставил его в Москве, назначив архимандритом Ново-Спасского монастыря. Никон стал наставником моего отца, начав восхождение наверх. Когда Патриарх Иосиф умер, Государь желал видеть на Патриаршем престоле Никона. Тот решительно отказался. И тогда в Успенском соборе при большом стечении народа мой отец пал сыну мордовского крестьянина в ноги и, проливая слезы, умолял его принять Патриарший сан. После того как вслед за отцом поверглись ниц все остальные, Никон дал свое согласие. Однако при этом он взял с батюшки и всех присутствующих клятву, что они будут ему во всем послушны в делах веры.

Мы с друзьями переглянулись и Свищ высказал свое мнение — Охреневший был мужик, раз самого царя на колени поставил!

Федор при его словах покраснел как мак, хотел что-то сказать, но промолчал, отведя взгляд в сторону.

Подъехав к воротам, мы остановились. Санный поезд виднелся позади. Мы спустились на землю, дав лошадям пройтись шагом по кругу. Сверху в каменной башне показалась бородатая голова — Это кого еще к нам занесло?

Семен закончил разминку — Зови настоятеля, к нему из Москвы сам царь приехал!

— Эка невидаль! Не врешь ли, отрок?

— Давай скорее отворяй ворота, да пускай баньку топят! Второй месяц в дороге.

Мы уже успели дождаться нашего обоза, наконец маленькая калитка открылась и нам навстречу вышел рослый монах — Зыркнув на нас из под лохматых бровей, монах трубным голосом заявил — Настоятель слег и не встает. Прошу отведать хлеб-соль.

Монах подал знак и ворота отворились. Мы втянулись внутрь, наблюдая вооруженных монахов на стенах, целящихся в нас из мушкетов.

— Кто из вас будет Божиею милостию Великий Государь Царь и Великий Князь Федор Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель? — монах теребил свой серебряный крест.

Царь вышел вперед и встал напротив — Своего Государя нужно знать в лицо!

Монах поклонился и указал направление — Прошу, Государь! Совсем плох наш настоятель, но разговаривает и мыслит еще здраво. Твои люди, Государь, пусть разместятся в кельях, дорогу им укажет наш послушник. Через час и баню приготовим.

Федор кивнул — Со мной пойдут четверо моих ближних бояр.

Монах окинул нас подозрительным взглядом, но молча поклонился и повел нас к настоятелю.

Архимандрит Никанор лежал в небольшой келье. О приезде царя его видать известили, он сразу же при появлении нас в его келье, оттер выступившую слезу на щеке — Вот и сподобился я застать тебя, Государь. Чувствую недолго мне на этом свете осталось!

Федор перекрестился на образа и опустился на колено — Что же ты, отче к бунту монасей подбил? Сам умираешь, решил и полтыщи человек к Богу отправить?

Старец вздохнул — Не дело принуждать молиться по новому силой! Так даже сами апостолы молились! Если грекам в голову ударила моча, пошто же мы, православные должны как собачка выполнять все их прихоти?

Я подошел поближе — Я боярин Сергей Перебейнос! Позволь, отче, выслушать предложение прекратить бунт и этой весной всем иерархам, сторонникам старой веры, прибыть в Москву на Собор, на котором мы все попробуем найти компромисс. Государь готов отменить гонения на раскольников.

Старец улыбнулся — Это хорошо! Я еще десять лет назад хотел выступить против нововведений Никона, однако во сне ко мне явилась Матерь Божия и попросила меня подождать десяток лет. «Придут в этот мир четверо отроков, которые спасут христиан русских от преследования». Вот и сбылось пророчество! Я уже и верить перестал, решил все-таки перед смертью свое слово сказать.

Федор удивленно на нас покосился, но промолчал. Парень вырос на диво мудрым и не задавал нам вопросов, зная, что на них ответов не будет.

Старец добавил — Пока зима, нужно уже сейчас на Собор иерархов свозить — как снег сойдет, до Москвы многим будет не добраться. Я с вами поеду, даст Бог, доживу и слово свое скажу!

Возвратившись в Москву к концу февраля, мы нехило устали. Оставив часть обоза в Карелии, и убедившись, что работы по обустройству рудника начнутся с потеплением, мы на обратном пути занимались проверкой управления городами, стоящих на пути торговли из Москвы в Архангельск и обратно. Воров, которые как и Архангельский воевода, воровали по черному, мы привезли в кандалах и сдали их в Тайный Приказ. Особо обнаглел воевода Вологды Голохвастов, за которого теперь просили его трое братьев, валяясь в ногах царя и упрашивая его помиловать.

Федор, которому претили эти целования его сапог не выдержал — Хорошо! Я велю выпустить вашего брата, но все имущество будет отписано казне. И хочу предупредить вас троих — будете воровать, я вас всех отправлю на палю!

Отпихнув от себя целовавших его обувь Голохвастовых, царь указал на них охране и братьев вытащили вон.

Посмотрев на мое смеющееся лицо, Федор вздохнул — Вот тебе весело, а мне нет — устал уже с воровством бороться. А ведь это твоя обязанность!

Я кивнул — Если ты даешь добро на выкорчевывание воров, то потом не жалуйся и не требуй их помилования, Государь! Вор на воре сидит и вором погоняет!

В этот момент дверь отварилась и вбежал младший брат царя Петр — Федя! хочу из пушки стрелять, а мне мамки не дают! — пожаловавшись брату, Петр подошел к нему и Федор усадил мальчика на колени.

Петру в мае исполнится шесть лет, он уже выглядел на пару-тройку лет старше. Федор показал на меня — Вот, боярин Перебейнос, он сможет помочь. — затем вопросительно посмотрел на меня и я кивнул.

— Пойдем, царевич! Твоему брату пока некогда, я тебе смогу помочь научиться правильно наводить орудия, заряжать их и чистить после стрельбы. Как раз для тебя у нас есть медная пищаль, с которой ты вполне справишься.

Вбежали мамки царевича, наконец отыскавшие его в тронном зале. Федор прикрикнул — Пошли вон, за ребенком уследить не можете! Где его дядька?

Вошел Тихон Никитич Стрешнев, в чине думного дворянина назначенный вместе со своим внучатным дядей, боярином Родионом Матвеевичем Стрешневым, дядькой к царевичу Петру Алексеевичу, вскоре после его рождения. В качестве дядьки Петра, он заведовал покупкой и починкой игрушек, заказывал одежду.

— Прости, Государь! Не доглядел!

Федор погрозил пальцем — Смотри, Стрешнев! Не углядишь в следующий раз, будешь наказан. Я не погляжу на то, что принимая живое участие в домашней жизни юного царя, в его ученье и забавах, ты держишься в стороне от политической деятельности. Хоть и приходишься нам дальним родственником со стороны моего отца (Стрешнев был, как называлось в старину, праправнучатным братом царя Алексия Михайловича). А пока иди с боярином Перебейносом — он брата из пушки стрелять научит!

Одев царевича, мы вышли из царских палат во двор Кремля, где нас ждала карета, поставленная на полозья.

Петр довольно глядел в заиндевевшие окна, пальцем отогревая стекло. Добравшись до полигона, на котором испытывали новые орудия, мы покинули карету. Специально для царевича сюда доставили небольшую медную пушку с длиной ствола около двух метров. Ядра весили около килограмма.

Я сначала показал как нужно чистить ствол пушки и вручил банник в руки Петра — Банник необходим для очищения от порохового нагара после выстрела и гашения остатков тлеющего зарядного картуза.

Дядька Петра с умилением наблюдал за потугами царевича, полез было помогать, но Петр оттолкнул банником своего дядьку — Не лезь под руку! Сам справлюсь! Еще полчаса Петр учился заряжать пушку, затем мы поставили мишень и начали обучать царевича наводить на цель. Петр оказался смышленым и впитывал науку как губка.

Настрелявшись, Петр указал на устанавливаемые в стороне Единороги — хочу из тех пушек пострелять!

Я не стал возражать и согласился — Только пару выстрелов! Мы и так здесь уже почти два часа торчим.

Петр важно отставил одну ногу назад и заложил руки за спину. Посмотрев мне в глаза, он понял, что развести меня на большее не удастся. Пока мы шли к Единорогам, Петр поглядывал на меня искоса и о чем-то размышлял. Затем он видно принял какое-то решение и схватил меня за полу моего полушубка — слышь, боярин! Возьми меня в свой университет, хочу как и брат мой Федор военные науки постигать.

Я пожал плечами — Если ты хочешь учиться в университете, тебе, царевич, придется спесь свою в Кремле оставить и на время забыть, что ты царевич. В университете помимо дворян будут учиться и дети простых казаков и даже крестьян — лучшие отроки, которые покажут свои успехи в военных училищах, готовящих унтер-офицеров, будут переведены в университет. Понимаешь, царевич, нельзя пренебрегать черной костью — среди крестьян могут вполне появиться будущие гениальные скульпторы и полководцы.

Петр задумался, закусив губу, затем кивнул так, что с него слетела шапка, обнажив роскошные кудрявые волосы — Я согласен! Когда меня отвезут на Кукуй?

— В университет прием будет в мае, как раз казата прибудут и мы из них отберем самых способных к обучению. Советую тебе, царевич, подружиться с другими студентами и своим усердием к обучению заслужи у них авторитет и стань для них примером. Вот тогда после выпуска из университета ты вполне сможешь стать знаменитым полководцем. А пока пойдем, наведем единорог на цель!

Петр забыв про важность, сорвался с мест и побежал вперед. Его дядька идя рядом со мной, утирал выступающие слезы — Хороший мальчик! Сорванец, конечно, и характер у него не простой, но со временем из него вырастит настоящий помощник своему брату!

Я кивнул. Вспомнив как Петр бежал впереди «паровоза», стремясь как можно быстрее достигать поставленные собой цели на жалел посуху, крестьян. около пятисот тысяч человек строили город на Неве, погиб тогда каждый пятый. Строителям Петербурга жилось не легко. Их по разбитым дорогам с гоняли со всей страны. На стройке он жили в шалашах, землянках, а то и под открытым небом. Кормили их скудно. Медицина отсутствовала. Работать приходилось в болотистом грунте, в ледяной воде. Строителям приходилось перелопачивать тысячи тонн грунта. Люди умирали от дизентерии и цинги, на стройке свирепствовал грипп, уносивший множество человеческих жизней. Новая столица, действительно, дорого обошлась империи. Петру возможно о многом не докладывали: ни о чрезмерно высокой смертности, ни о чиновничьем воровстве, иначе он действуя в своей манере, пересажал бы многих подрядчиков и офицеров. Но где бы он взял тысячи квалифицированных докторов для излечения заболевших крестьян? Из чего бы он построил им теплые казармы для жилья вместо шалашей? Дилемма! Вот только спешка, которую устроил Петр, в этот раз не повторится.