Спецотдел-3

Расплата. Часть вторая

Во время пожара и сразу после обоих детей видели во дворе.

Заплаканная мать Дины уверяла, что ни её дочка, ни племянник не стали бы прятаться, чтобы пошутить над взрослыми. Отец Бато утверждал, что его мальчик, несмотря на возраст, ответственный и серьёзный.

Вика на всякий случай связалась с медиками, пожарными и полицейскими. Но, увы, никто не увозил с собой детей.

Аз вдруг встрепенулся, сказал, что ему нужно кое-что проверить, и умчался в дом.

— Опросим соседей, — решил Егор. — Не нашу машину мы бы заметили. Силой увести детей со двора, где полно людей, невозможно. На чужое злое существо вызверился бы хоть кто-то из Азаматова зоопарка. Значит, есть шанс, что дети ушли сами.

Он отправил сообщение спецу по редким существам и велел Максу и Вике идти допрашивать соседей справа от Азаматова дома, а они с Эдом пойдут налево.

— А зачем Олегу Яковлеву племянники Азамата? — отважился спросить Эд, когда они со старшим вышли на улицу и зашагали вдоль заборов по хрустящему снегу.

— Дети нужны не Яковлеву, а «демону», — отозвался старший. — И тут два варианта: или это часть сделки, или «демон» уже поглотил Яковлева.

Эд задумался и решил, что не знает, что пугает его больше: то, что Олег согласился украсть детей и отдать недоброму существу, или то, что это существо уничтожило Олега. Его тело ещё двигается, мозг функционирует, но человека уже нет.

Насколько Эд помнил, сопротивляться «демонам» можно, хотя чаще всего совсем недолго. Сопротивляемость зависела от силы личности и условий сделки: кто-то держался совсем недолго, сдаваясь через несколько часов, а то и минут, а кто-то сохранял остатки личности месяцами, но в итоге в плюсе всегда оставался монстр.

Полоз не зря запрещал Змеям любые контакты с «демонами»: эти твари могут быть очень убедительными, но всегда преследуют только свои интересы. «Демоны» никогда не говорят правду. Они изворотливы и опасны. Они хитры и ненавидят людей, хоть и не могут существовать без них.

Перехитрить «демона» удалось только Кириллу Ряскину, и то — ненадолго, и если бы не спецотдел, парень бы погиб.

Неужели Яковлев поддался на уговоры твари и освободил её? Хотя нет, он ведь сам, добровольно украл ловушку, ещё не будучи одержимым. Почему он выбрал именно этого «демона» и чёрных охотников? Ведь у Олега была возможность утащить почти любые ловушки. Он взял то, что лежало рядом? Или у него был план? Так чего он хочет?

Мысли снова пошли по кругу, и Эд потряс головой. Сейчас важнее найти детей. С целями и планами Олега можно разобраться позже.

Опрос соседей ничего не дал: никто не слышал и не видел ничего подозрительного. К семье Азамата жители окрестных домов, судя по всему, относились с приязнью. Во всяком случае, о пожаре спрашивали с тревогой и, кажется, искренне обеспокоились, узнав о пропаже детей. Но никакой полезной информации соседи не дали — сплошные «не»: малыши не заходили ни к кому во двор, никто не заметил подозрительных незнакомцев, никто не знал, мог ли кто-то угрожать семье Азамата.

Беспокойство, грызущее Эда изнутри, росло и ширилось. Никаких новых данных они не получили, и тревожные вопросы снова начали прокручиваться в голове бесполезным хороводом.

— Почему «демон» мстит Азу, а не Р-четыре? — спросил Эд, когда они с Егором повернули обратно, чтоб хоть немного упорядочить мысли.

Старший задумчиво прищурился, потом сказал:

— Или до родичей Азамата проще добраться, или он мстит не только ему, просто мы пока не знаем. Попрошу диспетчеров уточнить, как там Семёнова и Аграмян. Пусть участковые проверят.

Они остановились в паре метров от забора, окружающего двор Азамата.

Когда Егор закончил разговор с диспетчером, Эд снова задал вопрос:

— А в депо, думаешь, просто отвлекающий манёвр?

— Наверняка. Чем меньше здесь народу, тем проще украсть детей.

Эд еле сдержался, чтобы снова не спросить, зачем Яковлеву дети. Но понятно, что Егор знает не больше его самого.

Так, если Олег и «демон» отвлекли внимание «спецов», чтоб похитить малышей, то…

— Значит, он сам где-то здесь? — нахмурился Эдуард.

— Возможно, — мрачно подтвердил старший.

Эд с подозрением огляделся: где же может прятаться одержимый?

Окрестные дома сразу показались подозрительными, а заборы — слишком высокими, будто тем, кто живёт за ними, есть что скрывать.

Эдуард попытался поставить себя на место одержимого: если бы он сам был тем, кто замыслил месть, как бы он действовал?

Предположим, что его цель — действительно Азамат. «Демон» хочет напугать свою жертву, заставить страдать, возможно убить. Он угрожает родственникам Азамата, пытается поджечь его дом, похищает племянников. Чтобы насладиться результатами: увидеть, как жертва беспомощно мечется, переживает, впадает в отчаяние, — ясное дело, нужно быть рядом. И чем ближе, тем лучше. Где же тогда можно спрятаться?

Первое, что приходит в голову: в членах большой Азаматовой семьи. Однако одержать кого-то из родственников Азамата — хоть и заманчиво, но слишком опасно. И Аз, и его коллеги, и даже кто-то из видящей родни может заподозрить неладное и поднять тревогу. С другой стороны, одержимость «демоном» не бросается в глаза, её не выявить простым опознанием, не обнаружить поиском, особенно если «демон» опытный и хитрый.

К тому же, переселяясь в кого-то из многочисленной Азаматовой родни, «демон» вынужден будет выбраться из Яковлева. Вряд ли монстр так быстро избавится от полезного носителя, обладающего массой знаний, которые можно использовать.

Олег не подселил существо в себя, а носит с собой в повреждённой ловушке? Тогда можно будет в удобный момент впустить «демона» в подходящего человека. Может, он для этого и украл детей? Но дети — плохие носители. Если только использовать их как временные тела… но зачем? Разве не проще найти жертву, в которую можно вселиться, не вызывая подозрений?

Вопросов было так много, что у Эда окончательно разболелась голова: один тащил за собой другой, возможный ответ противоречил третьему, ответ на четвёртый совершенно не состыковывался с другими. Одни не имели ответов вообще, другие, наоборот, имели слишком много ответов. Запутавшись в бесконечном потоке версий, предположений и вариантов, Эд ощущал себя беспросветно тупым.

Многочисленные вопросы отвлекали от тревоги, но не могли вытеснить её полностью. Беспокойство грызло Эда, распирало изнутри, мешало сосредоточиться.

Может быть, «демон» нацелился не на членов семьи, а на соседей?

Эд тут же мысленно перебрал людей, с которыми только что говорил: не похоже, что они одержимы, но, увы, подселение «демона» может пройти совершенно незаметно, особенно для людей, незнакомых с носителем. Высшие «демоны» точно умеют одерживать незаметно, а «демоны разума» однозначно относятся к высшим.

Так, идём дальше: где ещё может прятаться существо, способное вселяться? В теле животного могут обитать далеко не все «демоны», да и те, которые могут, не способны долго там находиться. Значит, окрестные коты, бродячие собаки, вороны и голуби отпадают.

Эд взмок от напряжения, пытаясь найти правильные ответы. Пока получалось только худо-бедно отмести неправильные.

Попробуем зайти с другой стороны: чего это существо хочет? Отомстить. Увидеть, как страдает тот, кто виноват в его бедах. Значит, если «демон» здесь, то, в ком бы он ни был, он должен прятаться поблизости. Так, чтобы было удобно следить за двором Азамата, за возможной паникой его родных, суетой прибывших на вызов «спецов», возможным отчаянием жертвы.

Значит, «демон», скорее всего, притаился там, откуда хорошо видно, что творится в нужном дворе. Эд снова огляделся. Двор Аза хорошо просматривается с двух точек: с чердака соседнего пустующего дома и с мансарды дома на параллельной улице. Остальные дома вокруг либо слишком низкие, либо выходят на нужный двор глухими стенами.

— Как думаешь, где он может быть? — спросил Егор, пристально глядя на осматривающегося новичка.

— Скорее всего, в доме слева от Аза или вон в том, с красной крышей и кошкой-флюгером, — Эд не стал тыкать пальцем, чтоб не привлекать внимание «демона», если тот вдруг прямо сейчас смотрит на них глазами носителя.

Егор кивнул:

— Согласен. Надо уточнить у Аза, кто живёт в этих домах, и проверить хозяев.

Когда они вернулись к Азамату, Макс и Вика уже поджидали их на крыльце второго по размеру дома. Самого Аза не было видно.

— Давайте зайдём внутрь: тут холодно, — поёжилась Вика.

Едва Б-пять оказались внутри, как она добавила:

— Возможно, одержимый рядом. Раз дети пропали уже после пожара, то есть вероятность, что он ошивается поблизости. Наблюдает за… ситуацией.

— Никто из опрошенных нами соседей ничего не видел, — отчитался Кошкин. — Увы.

Эд только сейчас осознал, как, оказывается, надеялся на то, что Макс и Вика хоть что-то узнали, и ему с трудом удалось подавить разочарование.

Никаких зацепок. Никаких.

Как найти детей? Как?

Эд на секунду представил, что пропали Оля и Аля, и у него потемнело в глазах.

Почему он такой тупой и не может ничего придумать? Только и умеет, что всё портить. Ни на что больше не годится.

Напряжение нестерпимой болью сжало виски и лоб.

— Есть версии, почему одержимый не ушёл ловить остатки Р-четыре? — поинтересовался Егор у Вики.

— Вариант первый: Яковлев не знает, как до них добраться. А как найти Аза, по-моему, все в спецотделе знают, — начала девушка. — Вариант второй: Яковлев имеет что-то против Азамата. Вариант третий: «демон» считает Аза самым виноватым. Склоняюсь к последнему: «демоны разума» склонны зацикливаться на собственной уникальности и блестящем уме. Вероятно, этот полагает, что, если бы не Аз, простые «спецы» его ни за что не поймали бы.

Вика поправила очки и вздохнула, выдавая хорошо скрываемое волнение. Она явно беспокоится об Азамате больше, чем готова показать. Впрочем, все беспокоятся.

— А как узнали, что именно Олег взял со склада? — спросил Эд.

На складе ведь нет сигнализаций, уведомляющих о незваных гостях, иначе складские дамы сразу поняли бы, что к ним кто-то забрался.

— Олег сунул распечатку описи на полку, с которой взял демона, так, чтобы бумаги торчали, — ответила Вика. — Очевидно, нарочно. Думаю, он хотел, чтобы все знали, что именно он делает.

— Зачем?

— Он жаждет восстановления справедливости. Ведь ему, как он сам тебе сказал, не дали то, чего он заслуживает.

Эд задумался: как же Яковлев намеревается восстановить справедливость? Он сказал, что хотел быть старшим ночной смены, но вряд ли возня с «демоном» ему в этом поможет. Так что же ему на самом деле нужно?

Входная дверь распахнулась, впуская радостно улыбающегося спеца по редким существам.

— Нашёл! — заявил он. — Я их нашёл! Вот дурак, сразу не сообразил, но теперь нашёл!

— Как нашёл?

— Детей? Где они?

— Рассказывай.

Азамат вытянул левую руку, на которой сидела небольшая, с тощую синичку, светящаяся птичка с несуразно длинным хвостом.

— Если совсем коротко, то кое-кто из моих сверхъестественных друзей понимает говорушку и очень даже отличает людей друг от друга. Пришлось постараться, чтобы объяснить говорушке суть проблемы, но в конце концов она передала мой запрос выергам и туманникам. И они только что вернулись с новостями!

В дверной проём просунулась хищная морда выерги, похожая на выдуманную вдохновенным художником-авангардистом помесь рыси и жабы.

— Они там, — махнул свободной рукой Аз. — На соседней улице.

— В доме с красной крышей и кошкой-флюгером? — приподнял бровь Егор.

— Да, а как ты узнал? — изумился Азамат.

Выерга просочилась в прихожую и прижалась к ноге спеца по редким существам. Тот опустил правую руку и привычно погладил жутковатую мохнатую голову.

— С мансарды того дома удобно следить за твоим двором, — пояснил старший. — Как и с чердака дома слева.

— Слева живут Федотовы, — растерянно пояснил Аз. — Сейчас их дома нет: уехали до вторника к родным в соседний город.

Кажется, он никак не мог поверить, что кто-то действительно вздумал следить за ним и его родными.

— А в том доме, где дети, кто живёт? — спросил Макс.

— Градские: папа, мама, бабушка, пятеро детей.

Егор хотел что-то сказать, но тут синхронно запищали телефоны: диспетчеры извещали о новой напасти.

«Синее пламя в торговом центре „Планета“. Оранжевая тревога».

— Позвоню Иванычу, — нахмурился Егор и отошёл на два шага, прижимая смартфон к уху.

— Что ж, видимо, ловить «демона» мы будем впятером, — криво усмехнулся Азамат. — Имейте в виду, он умеет насылать иллюзии. Короткие, но сильные. Нашей защиты должно хватить, но…

— Какого типа иллюзии? — деловито поинтересовалась Вика.

— Внушение с искажением реальности, — пояснил Аз. — Может взять под контроль на базе искажения.

— Видимо, это он и проделал с Ефремовым, — кивнул Макс.

— А как одержимый выпускает тварей в городе, если он сам здесь? — спросил Эд.

— Может, отправил с ловушками Градских? — предположила Вика. — Раз умеет брать под контроль. Или… Так, мне надо кое-что проверить.

Девушка вытащила смартфон и быстро-быстро начала набирать сообщение.

— Нас пока не отзывают, — подал голос Егор, пряча свой телефон. — Более того, по возможности, пришлют кого-то из ночных, когда всех соберут и перераспределят. Но, сами понимаете, случится это нескоро. Так что действовать нужно уже сейчас. У кого какие предложения?

— Если дети в доме Градских, — отозвалась Вика, не прекращая набирать текст, — то, скорее всего, одержимый взял под контроль хозяев дома. Аз, твои племянники знакомы с детьми Градских? Кто-то из пятерых подходит по возрасту? То есть мог подойти ко двору сравнительно незаметно и позвать похищенных?

— Кажется, да, — подумав, кивнул Аз. — Я не очень соседей знаю, но у Градских вроде есть дети-младшеклассники…

— Позови кого-то из родственников, — распорядился Егор, — надо узнать, как зовут этих Градских, сколько им лет и ещё кое-какие детали уточнить.

Азамат взялся за телефон, и минуту спустя к Б-пять присоединилась строгая пожилая женщина, выдавшая все нужные сведения. Она без запинки перечислила имена, даты рождения, род занятий членов семьи Градских. Глава семьи — владелец сети сантехнических магазинов — много работает и очень любит свою семью. Его жена — домохозяйка — сидит дома и воспитывает детей. Тёща, живущая с ними, слегла: сломала шейку бедра в недавний жуткий гололёд. Старший сын учится в местном вузе, тихий, спокойный молодой человек двадцати лет. Старшая дочь — семнадцатилетняя красотка, всё время снимает себя на телефон и выкладывает в соцсети. Затем девочки-погодки, обычные школьницы, обе ходят в пятый класс: родители решили, что девочкам будет лучше учиться вместе. Младший ребёнок совсем малыш — ему всего два года.

— Вы не заметили кого-то из девочек Градских со своими детьми после пожара? — спросил Егор.

Тётушка Азамата задумалась:

— Кстати, да. Мне как раз показалось, что я Катю и Лизу видела: у них курточки приметные, розовые с белым мехом. Но как-то значения не придала: к нам ребята со всего района постоянно прибегают. А что, они видели Бато и Дину? — встревожилась женщина.

Азамат приобнял тётю и тихо заговорил на незнакомом Эду языке, явно успокаивая пожилую родственницу. Затем спец по редким существам увёл её наверх.

— Значит так, — заговорил старший, — Аз и Вика идут спасать детей. Существа, как я понимаю, покажут Азамату, где именно прячут малышню. Мы в это время будем отвлекать одержимого и остальных Градских.

— А если Як… одержимый потребует Аза? — взволнованно поинтересовался Максим.

— Аза мы ему, само собой, выдавать и даже показывать не будем. Попытаемся развести «демона» на болтовню: они все любят пообщаться. Вика, — Егор бросил взгляд в сторону лестницы, по которой Аз поднялся с тётей, и сказал совсем тихо:

— Если с детьми уже что-то случилось, справишься с Азом?

Вика коротко кивнула.

— Хорошо, — кивнул старший.

Спец по редким существам сбежал по лестнице, и Егор повторил:

— Вы с Викой спасаете детей, мы отвлекаем всех остальных.

— Ладно, я только коврик из твоей машины захвачу, а потом мы с Викой быстренько дом Градских по соседней улице обойдём. Там можно за баней через забор почти незаметно перебраться. Идём!

Егор бросил Азамату ключи, и тот умчался. Вика вышла следом за ним, на прощание кивнув коллегам:

— Будьте осторожны.

В лучах яркого зимнего солнца дом Градских вовсе не выглядел логовом зла. Два этажа плюс высокая мансарда, нарядная алая крыша, симпатичная кошка-флюгер. В окнах светлые занавески, на втором этаже на подоконнике уйма растений в уютных керамических горшках.

Дверь в воротах оказалась приоткрыта. Как будто их тут ждали.

Эду было не по себе. Стоило прислушаться к ощущениям —становилось ясно, что приветливый тихий дом источал пристальное недоброе внимание. Кто-то следил за незваными гостями сквозь милые белые шторки, сквозь украшенные декоративным кирпичом стены, сквозь перекрытия и балки.

Эдуарду померещился тяжёлый взгляд в спину. Он резко крутанулся на месте и заметил, как кто-то отскочил от ворот.

— За нами следят, — тихо казал он Егору. — Там, снаружи.

— Посмотри. Осторожно, — коротко отозвался старший.

Эд решительно зашагал к воротам.

За дверью никого не оказалось. Эдуард посмотрел вправо, потом влево — узкая улица была пуста. Однако ощущение, что за ним наблюдают, никуда не исчезло, а наоборот, как будто стало отчётливее.

Эд вышел за ворота и прошёлся сначала вправо, потом влево. Над улицей висела напряжённая тишина, прерываемая лишь отдалённым треньканьем какой-то пичуги.

Вон там, кажется, узкий проулок. Возможно, тот, кто заглядывал во двор Градских, сейчас притаился там. Эд зашагал в сторону проулка, делая вид, что заинтересован щелями в заборах.

За засыпанным снегом деревом, растущим метрах в пяти от поворота в проулок, не слишком умело прятался высокий худощавый парень. Эд резко изменил траекторию движения, кинулся к незнакомцу. Тот ринулся было прочь, но поскользнулся, упал — и Эд тут же навалился на него всем немалым весом.

Незнакомец задёргался, стараясь вывернуться из-под «спеца», но с тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места забор или дерево.

— Это Паша Градский, — неожиданно произнёс над ухом смутно знакомый голос. — Старший сын.

Эд повернул голову и увидел Айгуль в сопровождении троих черноволосых крепких мужчин.

— Решили присмотреть за вами издали, на всякий случай, — пояснила сестра Азамата.

— Можете его связать? — с некоторым сомнением поинтересовался Эд.

— Само собой, — хмыкнул один из спутников Айгуль.

— Только осторожно. Возможно, на него повлиял «демон», — пояснил «спец», надеясь, что уж родня Азамата должна быть в курсе нюансов их работы.

— Связать, кляп сунуть, на всякий случай зафиксировать руки и ноги и отнести в защищённый подвал, — на одном дыхании выдал самый молодой из то ли кузенов, то ли дядей Аза.

Эд кивнул.

Через пару минут яростно вращающего глазами старшего отпрыска Градских бодро поволокли к дому Азамата.

Эд поспешил к коллегам.

Во дворе Градских Егора и Макса не было. Распахнутая настежь входная дверь явно намекала, что они внутри.

Эд на секунду прислушался, но ничего не услышал.

Он глубоко вдохнул, выдохнул — и осторожно зашёл в дом. Почти выветрившиеся запахи выпечки и чего-то приятно-цветочного, вроде стирального порошка, золотистые в бежевых разводах обои, небрежно разбросанная детская обувь — всё здесь казалось таким обыденным, уютным, что у Эда заныло сердце.

Он сделал несколько шагов по коридору, и из глубины дома донёсся приглушённый расстоянием нервный женский голос.

— … прочь!.. я не стану… так нужно… вы…

Испуганно заплакал ребёнок.

В ответ кто-то заговорил, негромко, успокаивающе.

Женщина не поверила и повысила голос:

— Если надо, я это сделаю!

Эд прокрался ближе: благо пол не скрипел.

— Вы не должны, — послышался голос Максима. — Вы пугаете малыша, Марианна Сергеевна.

Надо же, запомнил, как зовут Градскую.

Макс, кстати, всегда внимателен к деталям и к людям. Вика — отличный психолог. Аз — единственный в своём роде специалист не то что на город, на всю область. Егор — прирождённый лидер. И только с него, Эда, никакого толка.

— Положите зажигалку, — мягко продолжал увещевать Кошкин.

— Нет! Вы хотите убить нас!

— А если вы чиркнете зажигалкой, вы не убьёте себя и ребёнка? И потом, Марианна Сергеевна, а где же девочки? Где Паша? Где ваша мама? Ваш муж? Подумайте о них. Уберите зажигалку.

Запаха бензина Эд не ощутил. Вероятно, законтроленная женщина стоит рядом с газовыми баллонами. Если сейчас сунуться в комнату, то можно напугать хозяйку дома. Надо положиться на Макса.

А он, Эд, осмотрится тут и поднимется на второй этаж. Вдруг одержимый просто отвлёк «спецов», чтоб улизнуть из дома или провести какой-нибудь жуткий ритуал?

Макс продолжал говорить с нервничающей женщиной. Ребёнок всхлипывал. Егор молчал.

Не с кем посоветоваться. Никто не отдаст распоряжение, не расскажет, что и как делать. Решайся сам, Эд. Думай сам.

Если Макс справится и уговорить хозяйку дома не делать глупостей, они с Егором пойдут обследовать дом. К тому времени надо бы уже узнать, где одержимый и что он делает. А если Макс не справится, не уговорит женщину передумать, то уже ничего не важно.

Эд медленно отошёл к прихожей. Вытащил телефон и вырубил звук. Осторожно открыл ближайшую дверь: диван, большая плазма на стене, книжный стеллаж. Окна закрыты, спрятаться тут негде. Он на всякий случай прошёлся по периметру гостиной, но ничего подозрительного не нашёл. Знаки тоже ничего не показали.

В следующей комнате — в кабинете — Эд заглянул в шкаф, в бар-холодильник, в котором вполне мог спрятаться ребёнок, открыл раскладной диван. Никого.

Затем он осмотрел большую детскую комнату, где, судя по двум кроватям, жили девочки-погодки: поверил шкафы, сунулся под кровати, отодвинул кресла. Потом заглянул в просторную кладовую. После прошёлся по столовой.

Никого.

Тогда Эд вернулся туда, где слышались голоса, доносящиеся, видимо, из кухни. Макс по-прежнему уговаривал женщину успокоиться.

Эдуард потёр гудящие виски, почувствовал, как мучительно сжался пустой желудок, тряхнул головой и пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж.

Перед тем, как подняться, проверил телефон: новых сообщений нет. Начертил в воздухе поиск. Поудобнее перехватил короткий рабочий нож и стал подниматься по удобным пологим ступеням.

Постоянно ждать взрыва было слишком тяжко, и напряжённое ожидание уступило место ожиданию острому: вдруг вот прямо сейчас сверху кинется одержимый?

Эд продолжал подниматься, крепко держась за лакированные перила и стараясь не думать о том, что наверху стоит жутко усмехающийся Олег с чужими глазами.

Нет, хватит себя накручивать. Эд резко поднял голову — и никого не увидел.

Вот то-то же.

Он зашагал по ступеням быстрее и вскоре вышел в коридор второго этажа.

Под ноги попалось что-то мягкое, и Эд невольно опустил глаза. Плюшевый медведь.

— Ой! — выдохнула пустота коридора.

У Эда пересохло во рту, и он еле выдавил из себя:

— Кто тут?

Ближайшая к лестнице дверь приоткрылась, и оттуда высунулась девочка с испуганным личиком. Она взмахнула рукой: мол, иди сюда!

— Ты Катя? — Эд с трудом вспомнил имена младших дочерей Градских. — Или Лиза?

Девочка закивала и снова поманила его в комнату.

— Катя. Лизе плохо, — шепнула она, выскользнув в коридор.

Эд, настороженный было молчанием ребёнка, тут же успокоился и шагнул к комнате. Возможно, девочки испугались взятой под контроль матери. Или одержимый ранил одну из них.

Эд распахнул дверь — и на него гарпией кинулась прятавшаяся в комнате девочка. В руке ребёнка тускло блеснул кухонный нож. На лице застыло злое и в то же время испуганное выражение. Эд отшатнулся и рефлекторно захлопнул дверь, не дав Лизе выскочить в коридор. Дёрнул шпингалет, запирая дверь.

Створку тут же тряхнуло, из комнаты послышалось рычание.

— Простите, — выдохнул тонкий голосок позади Эда, и в тот же миг что-то мучительно острое, длинное вонзилось в правый бок.

Он задохнулся от боли, выронил нож и попытался отстраниться.

Длинное острое потянули наружу — и у Эда потемнело в глазах. Из последних сил он не глядя отмахнулся, не давая вытащить лезвие, и дёрнулся в сторону, прочь от того, кто тянет. Повернулся, опираясь на стену. Прижал руку к вонзённым куда-то в область печени ножницам.

Девочка посреди коридора смотрела на него печально и немного виновато.

Надо заставить непослушное тело кинуться к ней. Толкнуть её с лестницы, тогда она не сможет его добить. Не доберётся до Аза и Вики, до Егора и Макса, до похищенных детей.

Тёплое, липкое толчками текло по пальцам, зажимающим рану.

Но он не мог заставить себя пошевелиться. Не мог сбросить с высоты лестничного пролёта ребёнка. Просто не мог.

— Простите, — повторила Катя, делая шаг в его сторону.

Эд качнулся всем весом навстречу и повалился на девочку. Она испуганно пискнула, безуспешно пытаясь высвободиться. Но нет. Ей не выбраться из-под него самой. Не выпустить обезумевшую сестру, не спуститься к Б-пять.

— Как глупо, — раздалось с другого конца коридора.

Не отключаться. Не терять сознание. Смотреть на ворсинки ковра перед лицом. Не отключаться.

Послышались приглушённые ковровой дорожкой шаги.

— Что, вот так нелепо истечёшь тут кровью, стажёр? — голос Яковлева звучал странно, но узнаваемо. — Ранение в печень — сам понимаешь.

Эд молчал. Чувствовал, как слабо дёргается зажатая им девочка. Как неумолимо холодеют ноги и немеют пальцы рук.

— Эй, стажёр, а я ведь могу тебе помочь. Знаю, ты слишком принципиальный, чтоб спасать свою жизнь подселением. Но!

В поле зрения появились тёмные зимние ботинки. Одержимый опустился на корточки и развернул голову Эда, заставляя посмотреть на себя.

— Олег ещё там, во мне, — сказал «Яковлев», оскалившись. — Пока ещё я могу его отпустить. И хаос в городе могу остановить. Жизнь Олега и десятков, сотен потенциальных жертв — разве это не стоит подселения? Просто скажи «да».

Чёрные точки перед глазами разрастались в чёрные полосы и пятна.

«Демоны» никогда не говорят правду.

Он не настолько идиот.

Эд хотел усмехнуться, но губы уже онемели. Он выдохнул:

— Нет…

И чёрные пятна стремительно раздулись, скрыв и коридор, и искажённое лицо, ещё недавно принадлежавшее Олегу.

…Больничный потолок высокий, белый, исчерченный знаками.

Лампы светят прямо в глаза.

Его куда-то везут.

Кто-то что-то говорит, но слов не разобрать.

Надо попросить, чтоб родителям не звонили.

Он пытается заговорить, но чернота снова заливает всё вокруг.