Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

ТЕХНИКА — ДРУГ РАЗВЕДЧИКА

Получив сигнал от «Авгура» о том, что один из моих «клиентов» является «подставой» («предателем», по его определению), было принято решение провести его тщательную проверку с помощью оперативной техники, которая призвана быть верным помощником разведчика. Направили телеграмму: «Центр. Просим прислать очередной почтой специальное устройство для проведения операции подслушивания».

Шло время, наконец, прибыла почта. К общему удивлению, техника подслушивания, присланная Центром, представляла собой деревянный брус, длиной около 20 сантиметров, с двумя шипами наружу.

— Да, — крякнул резидент, повертев в руках этот прибор. — Ничего себе «жучок»! Техника на грани фантастики. Видимо, Центр считает, что наша точка в стране «третьего мира» лучшего недостойна. Но вступать в пререкания с ним и просить более современную технику я не буду. Бесполезно. Действуй в рамках реального.

Это просто сказать — «в рамках реального». Дело было летом, температура достигала 40 градусов. Пиджаки никто не носил. Весь дипкорпус ходил в белых рубашках с короткими рукавами. Под галстук эту штуку не спрячешь. Пробовал привязывать к ноге. Видно с первого взгляда. Брюки-клеш в Египте никогда не были в моде. Что делать? После периода длительного раздумья было решено спрятать брус в портфель. А для того, чтобы все выглядело естественным, заранее начал приходить на встречу с «клиентом» с портфелем. Встречи проходили в его служебном кабинете. Чтобы «приручить» своего собеседника к портфелю, я приносил в нем то книги, то бутылки с пивом, то наши матрешки (в подарок). После нескольких визитов я почувствовал, что появление с портфелем перестало вызывать настороженность. Первый этап подготовки к установлению техники закончился. Начался второй: поиски способа для того, чтобы под благовидным предлогом хотя бы на пять минут удалить «клиента» из его служебного кабинета. Предлог должен быть вполне естественным и не вызвать подозрения. Наконец-то и он был найден.

Наступило время решительных действий. Пришел на очередную встречу с портфелем, в котором была «закладка» — то есть та самая оперативная техника, которая и должна разрешить все сомнения. Под соответствующим предлогом удалил хозяина из его кабинета. Дрожащими (не скрываю этого) руками, оглядываясь на дверь, достал «закладку» из портфеля, укрепил ее с помощью шипов внизу письменного стола. Как только закончил эту операцию, в кабинет вернулся его хозяин.

Закладка начала работать. Магнитофон в моей автомашине приступил к записи звуковых сигналов.

После обмена обычными фразами, я, сделав очень серьезное лицо, таинственно сказал:

— У меня есть очень важное сообщение. Но это только для твоего личного сведения. Поклянись, что ты никогда никому этого сообщать не будешь.

— Клянусь духом своего отца! (Это серьезная клятва в устах мусульманина).

— И здоровьем своих детей!

— Клянусь здоровьем своих детей.

Так, клюнул! Наживка проглочена! Сообщил ему такую сенсацию (будь она не выдуманной, а реальной), которая существенно изменила бы некоторые аспекты положения на Ближнем Востоке. Над шлифовкой этой сенсации пришлось покорпеть несколько дней. Достал из портфеля пару бутылок пива «Стелла», мы выпили его и попрощались.

Я вышел из кабинета, нашел рядом парикмахерскую, где постригся.

Затем зашел в кофейню, не спеша выпил три чашечки кофе. Так я протянул часа два, три. Сел в автомашину, подгоняемый любопытством, быстро приехал в посольство, вынул магнитофон и начал прослушивать пленку.

После произнесенных клятв и текста моей сенсации наступила тишина. Напряжение нарастало. Молчание должно подтвердить верность собеседника своим клятвенным заверениям. Но вот появились щелчки телефонного диска.

— Алло. Был человек с портфелем (оказалось, что это мое кодовое определение!). Он сообщил, что… — далее следовал текст выдуманной сенсации. — Да, да.

Разговор был закончен. Больше ничего интересного. Ни новых звонков, никаких других разговоров. В кабинете пленка шуршала. Прошли те два часа, в течение которых закладка находилась под контролем. Так, клятву «клиент» нарушил, слово не сдержал. Можно считать его «предателем». Но кому он звонил? Попросил помощника резидента по оперативной технике определить номер телефона по щелчкам диска. Тот просидел над пленкой два дня и признался, что у него нет однозначного ответа. Есть только варианты. Для дальнейшего исследования они не годились. Всех телефонов местной контрразведки тогда у нас не было. Доложил о проведенной операции резиденту. Выслушав, он вдруг заявил: «Все ясно, и очень похоже на старый анекдот».

— Какой?

— Муж, уезжая в командировку, попросил соседа проследить за его женой. Вернулся, сосед докладывает: «Пришел мужчина, сел за стол, стали выпивать и закусывать». — «А дальше?» — спрашивает муж. «А дальше они потушили свет, и я больше ничего не видел».

«Опять эта проклятая неизвестность», — воскликнул муж.

— Так что советую не быть сомневающимся. «Авгур», оправдывая свой псевдоним, оказался прав. Твой «клиент» веру потерял, контакт постепенно свертывай, а затем готовь документ о сдаче его в архив. И еще раз повторяю: никогда, нигде, никому в разведке, да и в жизни, полностью не доверяй.

С оперативной точки зрения все правильно.

Но однажды ночью раздался стук в дверь моей квартиры. Открыл дверь.

Передо мной стоял тот самый «изменник», которому я иногда вручал тридцать египетских фунтов.

— Заходи, что случилось? Что привело тебя в столь поздний час?

— Лев, у меня несчастье, у меня умерла жена.

— Как, я же видел ее еще неделю назад в полном здравии (по-арабски это звучит в «цепях жизни»).

— Умерла! Ее убил врач. Он делал ей подпольный аборт (официально аборты в Египте запрещены), она истекла кровью и умерла. Ты мой друг. Я пришел к тебе облегчить свою душу.

Здоровый, крепкий мужчина зарыдал. Всю ночь он провел у меня, метался, плакал, жаловался на свою судьбу. У него осталось четверо малолетних детей.

Как мог, я пытался его успокоить, говорил то, что полагается говорить в таких случаях: такова судьба, на все воля Аллаха, надо вынести это несчастье и продолжать жизнь дальше. Наутро, обессилев, он ушел от меня. А я был в недоумении и растерянности. Как соединить воедино его нарушение клятвы и исповедь несчастного мужа и отца. Если он видел во мне своего враждебного «профессионального контрагента», то едва ли пришел бы ночью исповедоваться, облегчить душу. Но почему же он нарушил клятву и кому он был вынужден доложить по телефону мою несостоявшуюся сенсацию?

Будучи в очередном отпуске, зашел в отдел оперативной техники, горя желанием устроить там «сцену у фонтана».

— Вы что, ребята, расформировали музей чекистской славы и один из его экспонатов направили в Каир, полагая, что Египет — развивающаяся страна и более современного «жучка» не заслуживает?

— А в чем, собственно говоря, дело?

Начальник направления насупился: возник какой-то доселе незнакомый тип и сразу начал предъявлять претензии, высказывать недовольство. Выслушивать такое всегда неприятно.

— Дело в том, что ваш «пенал» не соответствовал уровню развития технической мысли второй половины двадцатого века. Сидя в уютном кабинете, вы подумали о том, как его трудно незаметно внести и вынести?

— Петрович! Подними-ка нашу переписку с Каиром и напомни мне, о чем там шла речь.

Через некоторое время в кабинет вошел молодой сотрудник с пухлым досье. Порывшись в нем, он доложил:

— Специальный прибор за номером… был направлен в Каир. Есть отметка, что после его возвращения из точки он был уничтожен по акту.

— Ценную технику по акту не уничтожают! Ее используют многократно.

Я не мог удержаться от ехидной реплики. Мой собеседник после длительного молчания насупился еще больше. Затем он сделал ответный ход.

— Поймите, что запросы на технику подслушивания поступают к нам почти из всех точек. Мы не можем удовлетворить сразу всех. Ладно! В следующий раз выделим лучшее, что у нас будет под рукой.

На том и расстались. Я «выпустил пар» и стало легче.

Следующий случай произошел спустя несколько лет, после окончания периода ДЗК (долгосрочная загранкомандировка). Настало время работы внутри родной страны. В наших нарпитовских заведениях не было изысканных восточных блюд, но «дома (как говорит пословица) и солома едома». К тому же не надо было выявлять наружное наблюдение, закладывать тайники, нервничать по поводу невыхода агента на очередную встречу. Вместо ДЗК представлялись удобные случаи совершать КЗК (краткосрочные загранкомандировки), дававшие возможность участвовать в международных конференциях и симпозиумах и добывать на них политическую информацию.

Звонок из Центра по городскому телефону от руководства.

— Приезжай, есть срочное и важное дело!

— Какое?

— Ну, это не телефонный разговор. Не по «вертушке» же я звоню! Бросай все и приезжай!

Пришлось недописанную справку о Саудовской Аравии положить в сейф. В ней содержались предложения о тех мероприятиях, которые необходимо было осуществить для инициирования Эр-Риада установить (а вернее — восстановить) дипломатические отношения с СССР.

Незадолго до этого состоялось решение — высшей инстанции (Политбюро ЦК КПСС), — которое обязывало наши внешнеполитические ведомства, включая КГБ. принять для этого необходимые меры. Их смысл состоял в убеждении королевского двора в том, что односторонняя ориентация на Запад подрывает авторитет Саудовской Аравии в мусульманском мире, что иметь официальные контакты с СССР лучше, чем не иметь их, что объединяющие наши страны позиции по арабо-израильскому конфликту шире и глубже, чем второстепенные разногласия. Для доведения этих (и других) тезисов внешняя разведка использовала оперативные возможности тех лиц, которые могли выйти на саудовских руководителей и сыграть единовременно роль канала влияния или инструмента воздействия.

Через два часа добрался до Ясенево, где находилась штаб-квартира КГБ. Ее фотографии появились в иностранной прессе задолго до окончания строительства. Наши «коллеги» из западных разведок не дремали. На своем слэнге мы наш Центр стали называть «деревней»…

— Ты знаешь Али? Может быть, ваши дороги пересекались? — так прямо, без всяких обиняков, встретило меня высокое начальство.

— Знаю, светское знакомство, не более того. А в чем дело?

— Завтра он прилетает в Москву с какой-то непонятной миссией. Подозревается в принадлежности к одной экстремистской организации с уклоном в терроризм. Можешь его прощупать?

— Али не девица, от моего щупания не раскроется, парень он немногословный, довольно хитрый и осторожный.

Диалог прерывался непрерывными телефонными звонками и визитерами. Поэтому я не стал рассказывать высокому начальству о том, что мусульманские террористы считают своим «главным противником» США и Израиль, а также те арабские режимы, которые отошли от «истинного» (классического) ислама. У палестинцев же были свои специфические объекты. Против нас — своего стратегического союзника — они ничего предпринимать не будут.

— Так что же делать с этим подозрительным гостем? «Наружку» за ним не пустишь, у «семерки» своих забот полный рот.

— Задействовать технику подслушивания.

— Правильно! Иди в отдел оперативной техники и договаривайся там.

И вот я вновь в кабинете того же начальника. Он выглядел постаревшим и усталым. Неужели и меня так поцарапало своими когтями время, оставив на лице морщины и складки?

Изложил суть дела, пытаясь понять, помнит ли он ту «сцену у фонтана», которую я разыграл много лет назад.

— Так, ясно! Стационарную технику задействовать не будем. Люди со специальной миссией у себя в номере болтать лишнего не будут.

Постаревший и обрюзгший начальник долго молчал, а затем сказал:

— Пиджак!

— Что пиджак?

— Нужно создать такую естественную ситуацию, когда объект полчаса должен быть без него. Кстати, вы не работали в Каире?

Ага! Все-таки вспомнил. Недаром он внимательно всматривался в меня во время разговора.

— Работал и однажды мучился с вашим деревянным бруском.

— Они давно сняты с вооружения. Теперь наша техника размером с рубль!

— Бумажный?

— Нет, металлический!

— Слава Аллаху, как говорят на Востоке!..

«Случайно» встретил А.Н. на улице. Один раз поужинали в ресторане, затем сходили в цирк — зрелищное представление, не требующее перевода. На одной из встреч я поведал о том, что в Москве недавно открылась сауна.

— Что это такое?

— Это особая баня, очень полезная для здоровья. Омолаживает на пять лет. Укрепляет мужскую силу. Туда трудно попасть простым москвичам, но если с ними иностранец, то дело упрощается.

— Ты разжег во мне любопытство. Давай посетим ее.

На следующий день мы попали в сауну (да еще с бассейном), недоступную для рядовых смертных. Но КГБ в то время имел вес и располагал реальными возможностями проникать всюду.

«Металлический рубль» был внедрен в пиджак и держал под контролем разговоры гостя Москвы. Подозрения оказались напрасными. Злых умыслов у Али против СССР и его представителя за рубежом не было. Его миссия состояла в другом. Но это уже другая тема. Я же получил удовольствие от плавания в бассейне и сатисфакцию за деревянный брусок, именуемый в служебных документах «специальным аппаратом».

После прыжка через годы надо опять возвращаться в Египет, к тамошним и тогдашним сюжетам оперативной работы набирающего опыт разведчика.

«Авгур» еще раз произвел сенсацию, устроил своего рода информационный фейерверк. В беседах с ним я часто обсуждал роль Саудовской Аравии на Арабском Востоке, степень ее влияния на арабские государства. Как утверждал «Авгур», он работал советником короля Сауда по вопросам прессы. Подтвердить или опровергнуть этот факт не удалось. Тесных связей с антимонархическими группировками из Саудовской Аравии, действующими в Каире, у нас не было. Но то, что он провел в Эр-Рияде четыре года — факт.

Когда я опять завел разговор о степени влияния США на короля Сауда, о его возможных преемниках, «Авгур» заявил:

— Я устал от твоих разрозненных вопросов. То один, то другой. Давай я лучше напишу тебе отчет о положении в королевской семье, о трех основных конкурирующих между собой группировках, каждая из которых, соответственно, ориентируется на США, Англию, Францию. Просоветской группировки в Саудовской Аравии нет, и еще долго не будет. Но хочу предупредить, что данный отчет дорого будет стоить.

— Ну, ничего, у АПН есть деньги, сократим публикации о спорте и сельском хозяйстве и заплатим за отчет.

— У АПН денег не хватает оплатить мой труд. Нужна другая, более богатая организация.

— Какая?

— Да ты лучше знаешь.

— Нет, оплата будет произведена по расценкам АПН. Других источников денег у меня нет.

По выражению лица собеседника я понял, что он мне не верит и считает, что есть другой, неофициальный источник.

Через неделю после этого, опять с какими-то полунамеками, «Авгур» передал мне подробнейший отчет о политике западных стран в Саудовской Аравии, положении, взглядах, симпатиях почти всех многочисленных членов королевской семьи, о влиянии ислама на внешнюю и внутреннюю политику той страны, которая очень длительное время была для нас «белым пятном», своего рода «терра инкогнита». Отчет был спешно, авральным способом переведен и направлен в Центр, который дал такую оценку:

«Резиденту. Материал «Авгура» содержит уникальный анализ положения в Саудовской Аравии, но реализовать его в инстанцию не представляется возможным, так как у нас нет других источников, могущих подтвердить фактические данные Вашего информационного сообщения». Слово «уникальный» очень редко встречалось в телеграммах из Центра. Вот такая странная была оценка пятидесятистраничного сообщения. Фейерверк осветил на короткое время небо над Аравийском полуостровом, а потом снова наступила темнота. Тем не менее Центр дал добро на издание книги «Истинное лицо ЦРУ» с помощью «Автура».

В докладе специальной сенатской комиссии по расследованию деятельности ЦРУ приводилось мнение начальника управления специальных (подрывных) операций, который еще в 1961 году указал: «Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни газеты, ни радио, ни телевидение или кино… Поэтому книги являются самым важным орудием стратегической (долговременной) пропаганды».

Общеизвестно, что ЦРУ (да и СИС тоже) поощряло и продолжает поощрять написание политически значимых книг иностранными авторами, либо прямо субсидируя их, либо косвенно — через литературных агентов или издательства.

В 1965 году были выпущены «заметки» Пеньковского (бывшего сотрудника ГРУ) — агента ЦРУ и СИС, хотя очевидно, что он, будучи хорошим конспиратором, никаких бумаг (или заметок) не писал. Даже вышеупомянутая комиссия пришла к выводу о том, что эта книга была подготовлена и написана «хитроумными сотрудниками ЦРУ и напечатана в оперативных целях». Те же самые «хитроумные» сотрудники затем пытались изобразить шпиона Пеньковского как человека, который «спас мир»! Следует напомнить, что реальную угрозу атомной войны отвели прямые переговоры между Кеннеди и Хрущевым, а также параллельные с ними контакты между представителями американской и советской разведками. Звучит парадоксально, но факт! В период «холодной войны» КГБ (служба «А» ПГУ) тоже занимался изданием книг за рубежом, хотя и не обладал сопоставимыми с ЦРУ финансовыми возможностями. Начиная с 50-х годов только в США издано около 300 книг на английском языке и более 1000 на других языках (за рубежом), которые готовились и финансировались ЦРУ.

Эх! Вот если бы найти ту самую книгу «Истинное лицо ЦРУ», которая в свое время лежала на книжных прилавках Каира, включить бы в нее новые главы о всех тайных операциях американской разведки, то мог бы получиться вполне приличный бестселлер!

Стоп! Слишком много «бы»! Сослагательные наклонения (как в истории, так и в прожектах) носят чисто академический, абстрактный характер и дальнейшему обсуждению не подлежат.

В день поступления книги в продажу «Автур» предложил объехать мне книжные лавки и киоски Каира. Я убедился, что рядом с красочными журналами типа «Тайм», «Шпигель» лежала новая, с символом ЦРУ на обложке книга. Признаюсь честно, в этот день я чувствовал себя именинником. Прошло много, много лет с момента ее выхода в свет. У меня уже нет ее в личной библиотеке. Может быть, она сохранилась в архивах КГБ? Не знаю.

Так кто он, «Авгур, предсказатель и носитель тайн — был в действительности, навсегда осталось загадкой. Вопрос в этом кроссворде остался без ответа. Но «Авгур» был не только источником ценной информации. Он был моим искренним другом, который помог избежать ловушек, предостерегал от опасности. Искренность и мужская дружба высоко ценятся в разведке. Они на две ступени выше, чем в повседневной жизни.

АЙСБЕРГ? НЕТ, УТЕС!

В «келью» вошел наш вице-консул, вид у него был усталый. Он молча приготовил себе кофе, сел за стол и только после этого сообщил присутствующим:

— Был на аэродроме, встречал группу наших паломников из Средней Азии, затем отвез их в гостиницу, а завтра надо отправлять их в Саудовскую Аравию.

— Надеюсь, что озадачил их привезти после хаджа последние новости оттуда, — спросил один из сидевших в келье.

— Большая политика делается в Эр-Рияде, а в святых местах паломники совершают тяжелые и сложные обряды, да еще к тому же находятся под контролем специальной полиции. Поэтому мы не посылаем наших агентов из числа советских граждан совершать хадж, — разъяснил вице-консул.

Желание узнать что-то о Саудовской Аравии было вполне объяснимо. На протяжении многих лет она заморозила свои отношения с СССР и другими странами бывшего социалистического лагеря под предлогом неприемлемости их доктрин. Специальным декретом 1961 года официально была запрещена всякая идеология, противоречащая постулатам ислама. Этот запрет обосновывался отрицанием радикализма в форме арабского революционного национализма, социализма или коммунизма. Для борьбы с такими доктринами короли Саудовской Аравии направляли в адрес религиозной партии «братья-мусульмане» и университета «Аль-Азхар» миллионы долларов. Египетская разведка получила запись короля Сауда Ф. Даллесом. Тот заявил: «Положение на Ближнем Востоке взрывоопасно, и детонатор внутри бомбы — это Насер, так что важнее всего действовать быстро и бесшумно и убрать его с руководящего поста».

Детонатор из бомбы вынуть не удалось. Революции, военные перевороты, оппозиционные выступления масс смели с политической карты Арабского Востока некоторые монархии. В других ситуация была нестабильной. Лишь Саудовская Аравия выстояла под напором политических бурь, не растаяла, как айсберг в теплом океане. Одной из причин такой устойчивости является безусловная поддержка со стороны Запада и прежде всего США. Безопасность Саудовской Аравии слишком важна для Америки, чтобы полагаться только на самих саудитов — решили в Вашингтоне и направили туда оружие и различных советников.

Активно работало ЦРУ. С его помощью саудовские власти боролись с внутренней оппозицией, вскрывали заговоры в армейской среде, подавляли забастовки, разгоняли демонстрации.

Король Сауд подписал декрет, предусматривающий смертную казнь или пожизненное заключение за любое выступление против королевской семьи. На основе этого декрета были казнены сотни офицеров, представителей интеллигенции и рабочих, которых объявили «агентами марксизма и анархии». Исходя из доктрины «перехвата и сдерживания революций» США не только сохраняли молчание по поводу подавления оппозиционных выступлений, но всячески и содействовали этому.

США не хотели свержения монархии и появления на карте Республики Аравийского полуострова.

ЦРУ активно работало внутри королевства, а КГБ лишь наблюдал за происходящим там из-за забора…

Представители Саудовской Аравии за рубежом поддерживать какие-либо, даже светские контакты с советскими гражданами особого желания не проявляли. Ведь в их глазах мы были безбожниками, коммунистами, врагами ислама и монархии.

В одном доме со мной в районе Замалека проживал саудовец. Когда он подъезжал на автомашине, то навстречу со всех ног бежал бавваб. Он открывал дверцу и старался помочь выйти из шикарного лимузина, поднести поклажу. Вначале саудовец носил свою национальную одежду: длинную накидку из верблюжьей шерсти, на голове белый платок («куфия»), поддерживаемый двумя толстыми шнурами («игаль»), затем переоделся в современный европейский костюм.

— Кто такой? — спросил я бавваба.

— Один из членов королевской семьи. Очень богатый и щедрый человек, пусть Аллах продлит его дни! — ответил он почему-то шепотом.

Щедрость саудовца легко объяснима. Как любой член многочисленной королевской семьи, он, не работая, получал в виде субсидий свыше 30 тысяч долларов в год.

Мои попытки установить с возможным принцем знакомство успеха не имели. Вопреки арабским традициям, он лишь сухо здоровался и старался побыстрее сесть в машину. Не исключаю, что бавваб доложил ему, что я работаю в советском посольстве…

В начале 70-х годов делегация советской общественности (глава — тогдашний министр иностранных дел Узбекистана и я в качестве секретаря и «представителя трудового народа») посетила Йеменскую Арабскую Республику. Прием в городах Сана, Ходейда и Таиз был теплым и дружественным. Премьер-министр аль-Айни устроил прощальный обед, на который пригласил весь дипкорпус. Вошли два саудовских дипломата в своих традиционных одеяниях, поздоровались с премьер-министром, но, узнав, в честь кого давался обед, демонстративно ушли с него.

Мы возвращались в Москву самолетом сирийской авиакомпании. Он делал промежуточную посадку на одном из аэродромов Саудовской Аравии.

— Нас не выпустят из самолета, — высказал я свое предположение главе делегации.

— Почему? Мы ведь только транзитные пассажиры и я хотел бы купить в свободной зоне аэропорта сувениры местного производства. В город выходить не будем.

К самолету подогнали трап, вошел полицейский, взял у пилотов список пассажиров, ушел в администрацию аэропорта. Наступила тягостная пауза. Самолет нагрелся на солнце. Стало душно. Наконец он вернулся и объявил, что по техническим причинам транзитный зал не сможет обслужить пассажиров и что полагающийся нам обед будет подан в самолет. Вот так нам не удалось пройтись по территории королевства, посетить даже международный аэродром.

Значительно ранее описываемого события одна из радиостанций, расположенная на территории Саудовской Аравии, передала сообщение о том, что я являюсь не только резидентом КГБ в одной из арабских стран, но и представителем ЦК КПСС. Сообщение даже по восточным критериям оказалось слишком преувеличенным. Сочетание таких функций в одном лице полностью исключено. Но если оно было запущено в эфир, то значит, каким-то кругам из этого «утеса» было нужно натравить на меня местную контрразведку?

В шестидесятые годы нашей резидентуре в Каире пришлось наблюдать за весьма сложными отношениями между Египтом и Саудовской Аравией. Иногда они принимали угрожающий характер, достигали уровня лобовых столкновений с последующими поисками компромисса. Шла борьба за лидерство с применением различных средств и методов, включая возможности разведок.

Создание Объединенной Арабской Республики (Египет и Сирия после 1958 года стали на время единым государством), падение монархии в Ираке, взрывоопасная ситуация в Ливане и Иордании сильно испугали короля Сауда. Он решил организовать убийство президента Насера с помощью начальника военной разведки Сирии полковника Абдель Хамида ас-Саррдаа, который должен был заложить бомбу в самолет египетского президента. Когда представители саудовского монарха предложили ему чек на один миллион фунтов с получением в Мадридском банке, он взял его, но сразу доложил об этом Насеру. Началась оперативная игра с элементами торга. Сирийскому полковнику было вручено еще два чека. Деньги были получены впоследствии и пошли на строительство промышленных объектов в ОАР, а попытка убийства получила широкую огласку. Выяснилось, что посол США в Эр-Рияде знал о готовящемся покушении на Насера. Здесь Насер перехитрил Сауда. Но тот не успокоился и выплатил громадные суммы некоторым сирийским военным и партийным деятелям с тем, чтобы Сирия вышла из ОАР. В акциях короля Сауда против Насера определенную роль играла агентура ЦРУ.

Ради объективности следует признать, что на саудовского короля и членов его семьи неоднократно совершались, а может быть, и инспирировались, покушения. Некоторые американские специалисты, лучше нас знавшие особенности родины ислама, утверждали, что в политике Саудовской Аравии убийства, ложь и предательство являются обычным делом. В течение длительного времени на президента Насера из Эр-Рияда следовал шквал обвинений в нарушении исламских традиций и положения мусульманского права. «Справедливость — дело Аллаха, а не одного человека», — утверждало радио Мекки. Король Сауд выезжал в Вашингтон с целью добиться там прекращения американской помощи Египту.

После направления египетских войск в Йемен в поддержку республиканского режима Саудовская Аравия разорвала дипломатические отношения с Египтом. В свою очередь, Каир стал оказывать подчеркнутое гостеприимство саудовской оппозиции. Вот к ней-то мы и искали подходы для получения дополнительной информации о внутриполитическом положении Саудовской Аравии, о возможности там изменений… Тогда казалось, что буря перемен в регионе, эпоха превращения старых монархий в молодые республики не может не затронуть и такую страну, как Саудовская Аравия.

Мое внимание привлекла оппозиционная группировка, состоявшая из братьев Сауда и получившая название «свободных принцев». Ее лидером был Таляль ибн Абдель Азиз, который в свое время занимал пост министра. В 1962 году Таляль выехал в Бейрут, где заявил, что в Саудовской Аравии нет конституции, не гарантируются личные свободы и не уважается человеческое достоинство. В каирской прессе промелькнуло сообщение о том, что Таляль прибыл в Каир и был принят Насером. Попытки узнать сущность беседы между ними окончились неудачей, зато я выяснил, что гости поселились в квартале Каира, где постоянно или временно находилась эмиграция из африканских и арабских стран. Квартал, застроенный двухэтажными виллами, особенно не охранялся, вход в него был свободным.

Какой же найти предлог, чтобы познакомиться и побеседовать с лидером левой оппозиции из Саудовской Аравии?

Книга! Простая мысль пришла внезапно. Таляль был автором книги, в которой он выступал за конституционные реформы, провозглашая при этом, что арабский социализм вытекает из принципов ислама. Вот это уже интересно и может послужить темой беседы.

Таляль оказался типичным саудовцем, то есть упитанным, удивительно спокойным, невозмутимым человеком с чувством собственного достоинства, без какой-либо экспансивности и аффектации, столь характерных для египтян.

В ходе беседы с ним я старался подчеркнуть, что элементы социализма можно найти не только в исламе, но и в других мировых религиях. Таляль выслушал мои рассуждения вежливо, но как-то равнодушно.

При разговорах с любым арабским собеседником вообще, а с саудовцами в особенности надо постараться поставить себя на одинаковый уровень (на равных), придать себе степенность, как-то показать свою значимость, весомость. Алгоритм поведения разведчика не позволяет ему оказываться в подчиненном положении у собеседника. С Талялем у меня это не получилось. Сказалась разница в «весовых категориях», ведь Таляль — член семьи короля, а я — всего лишь рядовой атташе посольства. Логических оснований для продолжения знакомства найти не удалось. В конце беседы все-таки удалось вытянуть у «свободного принца» основные пункты программы созданного им Арабского Фронта Освобождения: установление демократического режима в стране, пересмотра соглашения о нефтяных концессиях, ликвидация рабства и т. д. Стало ясно, что угроза смены монархического режима на республиканский Саудовской Аравии со стороны Таляля и его сподвижников не грозит, а сам Фронт Освобождения включает в себя эмиров, некоторых либеральных феодалов и торговую буржуазию. «Свободные принцы» — это явно не то, что «свободные офицеры» Египта. Те совершали революцию, опираясь на армию, как на реальную силу, а эти лишь интриговали внутри королевской семьи.

Решил поговорить о Таляле с «Авгуром».

— Я же представил тебе доклад о положении внутри Саудовской Аравии, где описано не только что было, но и то, что будет. Ты или невнимательно его изучил или не читал вообще, отдав его переводчику, — с упреком сказал он.

— Еще раз повторю основную мысль: королевство прочно, там феодально-племенные отношения, а ислам господствует, как в средние века. Священнослужители: улемы, муфтии, кади, муллы — играют не последнюю роль. США и другие страны Запада держат Саудовскую Аравию под контролем, поставляют ей оружие и революции типа йеменской не допустят. Что касается Таляля, то он лишь играет в оппозицию, стремясь получить достойный пост. От вороны не родится сокол, член королевской семьи никогда не будет настоящим революционером, как наш Насер, выходец из народа. — Советую ставку на Таляля как на источник информации не делать, а лучше обратить внимание на «Федерацию сынов Аравийского полуострова». В ней не «свободные принцы», а представители народной оппозиции, которая действительно хочет ликвидировать саудовскую монархию, а не торговаться с ней в надежде получить теплое место рядом с троном.

«Авгур» еще раз оправдал свой псевдоним. Несмотря на оказанное Насером гостеприимство, Таляль недолго оставался в Каире, вскоре переехал в Бейрут, где заявил, что он и остальные принцы намерены искать примирения и согласия с королем Саудом и принцем Фейсалом, и что они были не правы, критикуя внешнюю и внутреннюю политику своего правительства. Борьба «свободных принцев» кончилась, но продолжали действовать другие оппозиционные организации, такие, как Союз народов Аравийского полуострова, Народный фронт освобождения Аравийского полуострова, Фронт национального освобождения. Часть из них пользовалась поддержкой Насера. СССР этим организациям никакой поддержки не оказывал. Родина ислама и золотых мешков оказалась устойчивой перед ветрами бурь. Несмотря на попытки Насера повлиять на ход событий, разрушительных взрывов там не произошло.

В 1975 году Фейсал, провозглашенный в 1964 году королем Саудовской Аравии, был убит двоюродным племянником. «Родственники — это скорпионы» — утверждает арабская пословица. По иронии судьбы и в силу парадоксов и алогизмов Арабского Востока, Сауд, став бывшим королем, примирился с Насером. В серии передач по каирскому радио называл бывшего наследного принца Фейсала, захватившего трон, «агентом империализма», «союзником колониализма».

Каноны формальной логики не всегда годятся при анализе действий лидеров арабских стран. Постоянно действующими факторами на Арабском Востоке являются власть денег, жажда власти, сила оружия и что-то еще, таинственное, не поддающееся научному определению. Изрекать такие простые истины может лишь иностранец, проживавший в арабских странах.

Богатая Саудовская Аравия, как утес, продолжает возвышаться над другими арабскими странами и занимать доминирующее положение в исламском мире.