Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

ОХОТА ВСЛЕПУЮ И НАОБУМ

В апреле 1964 года резидент собрал всех сотрудников точки и патетически объявил:

— В мае в Египет прибывает лидер нашего государства — Никита Сергеевич Хрущев. Обновите все информационные справки. Есть еще одно важное поручение Центра: надо издать в Каире книгу «Никита Хрущев: политик и человек». Рукопись этой книги на арабском языке уже поступила к нам последней почтой. Какие будут варианты по этому вопросу?

Воцарилось молчание. Каждый понимал, что сделать такое предложение своему оперативному контакту — это значит «засветить» его перед местными спецслужбами и дать им повод предположить, что он как-то раньше был связан с советским посольством. Конкретных кандидатур, могущих взять на себя издание книги, инициативно с мест названо не было. Тогда резидент прервал затянувшуюся «мхатовскую» паузу такой репликой:

— Надо пойти в министерство информации к чиновнику средней руки и попросить его выделить журналиста или издателя, который мог бы выполнить поручение Центра.

В качестве визитера резидент определил меня.

Охота вслепую, но с хорошей приманкой. Сумма, выделенная Центром на проведение этой пропагандистской акции, была большой.

(Пышные визиты наших лидеров с цветными обрамлениями вообще влетают государству в копеечку.) Просмотрел список сотрудников министерства информации, выбрал наугад одного чиновника, как рекомендовал резидент, «средней руки», позвонил ему из посольства (чего тут было скрывать?), попросил принять меня по важному делу.

Беседа проходила в служебном кабинете. На ней присутствовал еще один египтянин, имя и должность которого установить не удалось. Он не представился. Начал я без особых предисловий.

— В мае состоится визит главы нашего государства в Египет, который должен поднять на новый уровень дружественные отношения между нашими странами.

— Знаю, есть много нерешенных проблем, которые следует обсудить в ходе переговоров.

— Какие же это проблемы?

Выяснение позиций египетского президента накануне визита являлось одной из задач точки.

Собеседник не стал вносить ясность, оставил вопрос без ответа, поэтому мне пришлось начать раскрывать карты.

— Есть идея издать в Каире книгу о главе нашего государства на арабском языке и распространить ее накануне визита. Не могли бы вы порекомендовать какого-либо местного журналиста, который выполнил бы эту миссию.

— За чей счет?

— Расходы по изданию берет на себя советское посольство.

Мой собеседник посмотрел на того самого египтянина, который присутствовал при беседе. Взгляд был бегл, но красноречив. Его можно было бы расшифровать так: пришел иностранец («хавага» на местном диалекте), он молод, кажется, наивен, но у него есть деньги, здесь можно хорошо поживиться. К сожалению, излагать расшифровку взглядов, мимики, интонации в оперативных отчетах было не принято. Жаль! Ведь взгляд порой стоит больше, чем красноречивая тирада.

— Я сам возьму на себя труд издать эту книгу; — заявил чиновник «средней руки» после очередного обмена взглядами с молчаливым участником нашей беседы. — На следующую встречу приносите с собой рукопись и задаток (в настоящее время это именуется «предоплатой»).

Отступать было некуда. Выяснять все подробности и торговаться я не стал. Был приказ: издать книгу накануне визита Н.С. Хрущева. Приказ надо выполнить!

Весь технологический процесс ее издания контролировать не представилось, возможным. В начале мая чиновник «средней руки» (впредь «Али») привез в посольство двадцать экземпляров. Книга была в красивом переплете, но стоила дорого.

— Какой тираж? — спросил я у «Али».

— Пятьдесят тысяч, — ответил тот. — Еле уложился в выданную сумму.

Требовать от него оправдательные документы из типографии (стоимость бумаги, печатания и др.) я не стал. Проявил неуместную деликатность. Деньги всегда и везде любят счет.

— Спасибо за хлопоты. Теперь египетские граждане могут больше узнать о нашем лидере не только как о политике, но и как о человеке.

— Пять экземпляров передать в секретариат Хрущева, пять — послу, пять направить в Центр, остальные пять оставить в точке в качестве подарочного фонда, — последовало указание резидента.

Сверхзагрузка по работе во время пребывания нашей правительственной делегации не позволила мне объехать книжные магазины Каира и посмотреть, как расходится книга. Я сделал это некоторое время спустя, после окончания визита, но на прилавках ее не обнаружил. Закралось сомнение: не могли так быстро разойтись 49980 экземпляров за высокую цену — два египетских фунта. Жителей Каира не назовешь читающей публикой.

— Где книга? — спросил я «Али». — Почему ее нет в продаже?

— Весь тираж разошелся, — быстро ответил тот.

— Так сделай второе издание, — предложил я ему. — Должно посольство как-то компенсировать свои расходы. Разумеется, часть прибыли от второго издания пойдет тебе в карман.

Казалось бы, вполне логичное и законное предложение, но на него «Али» не пошел. Почему? Может быть, за ним стояли силы, которые не были заинтересованы в популяризации нашего лидера и его политики? Впрочем, предположительное слово «может быть» должно уступить место другому — «были».

Однако после снятия Н.С. Хрущева со всех занимаемых должностей «Али» был одним из первых, кто позвонил мне в посольство и поинтересовался: не приведет ли его отставка к похолоданию в отношениях между СССР и Египтом. Этот вопрос волновал многих.

Поняв, что сотрудничество с советским дипломатом может быть источником дополнительного заработка, «Али» поинтересовался возможностью издания других книг. В принципе он свою задачу выполнил, можно было бы и прекратить связь с ним. Но азарт охотника взял верх. Я объяснил, что больше издавать подобные книги нет необходимости, но дал понять, что он может писать статьи на внешнеполитические темы для некоторых закрытых сборников, издающихся в Москве для ограниченного круга читателей и не поступающих в продажу.

— Тематика? — спросил «Али», но размером гонорара интересоваться не стал. Странно! Обычно египтяне стараются получить за любые услуги по максимуму.

— Политика США на Арабском Востоке вообще и по отношению к каждой арабской стране в частности.

— Что еще?

— Такая же политика других членов НАТО.

— Слишком общие темы, нельзя ли сформировать что-нибудь поконкретнее?

— Я дал тебе темы для докторской диссертации. Из них можно выбрать 10–15 статей.

На следующей встрече «Али» передал мне два материала. Но снова стал интересоваться, что же еще мне надо. Вопросов больше, чем ответов. Это чрезмерное любопытство меня насторожило. Вновь возникло подозрение, что идет какая-то игра. Появилось желание прекратить ее и с «ничейным» результатом свернуть этот оперативный контакт. Очевидно, «Али» почувствовал, а может быть, даже и понял мое намерение.

На очередной встрече «Али» вдруг заявил, что он из министерства информации переходит в другое правительственное учреждение.

— Какое? — спросил я, стараясь сохранить невозмутимый вид.

«Али» назвал его. Это был объект вожделения многих резидентов в Каире, в том числе и нашей точки. Вскоре он «в клюве» принес оттуда две шифр-телеграммы, довольно средних по своей информационной ценности.

Бросилась в глаза одна характерная особенность в поведении «Али». Он соглашался на встречу в любых местах города и никогда не проявлял беспокойства по поводу своей безопасности. Вел себя уверенно. Я, со своей стороны, тоже не проявлял особого желания учить его правилам конспирации. Как мне казалось, такая учеба могла бы насторожить его.

Узнав, что моя командировка подходит к концу и я возвращаюсь на родину, «Али» сообщил, что у него скоро отпуск, и он тоже собирается в Москву.

— Зачем, что ты там забыл? Разве ты любитель русского балета и памятников средневекового зодчества? Слетай лучше в Рим. Он тоже, как и Каир, «вечный город».

— Нет, лечу в Москву, там у меня дела. Может быть, я буду тебе полезен и там.

Так! Интересный контекст! Чем же он может быть полезен в Москве, больше, чем в Каире? Познакомить с египетским дипломатом? Но ведь разработка иностранных дипломатов велась другим управлением КГБ. Зачем мне лезть в чужую «епархию»?

— Ладно, лети, куда хочешь. Сообщи только дату вылета.

В Москве его удалось поселить в «плюсовой» номер, и тут обнаружилось что-то интересное. По записям бесед удалось понять, что «Али» кому-то разболтал про свой контакт со мной, отзывался о нашем сотрудничестве (начиная с издания книги) в насмешливо-язвительном тоне. Ничего себе друг! Информацию о работе египетского посольства в Москве я у него не спрашивал. «Али» шлялся по ресторанам да приводил в номер девиц легкого поведения, которые в то время еще не носили звания «путаны». Не было такого слова в словаре Даля.

Уже в Москве я написал по делу ДОР следующее заключение: «Али» обладает определенными информационными возможностями. Хитрый, не всегда искренний человек. Требует дополнительной проверки».

«Али» вернулся в Каир, и работу с ним начал вести мой сменщик. Вначале от него поступали интересные шифртелеграммы. Шли, шли, даже реализовывались «наверх». Как вдруг случился сбой. Что-то в них стало настораживать, появилась дезинформация. Возникла необходимость проверки. В тайник заложили «совершенно секретную» информацию, попросили «Али» изъять ее и передать нам. По всем показателям тайника он эту информацию в форме документа изъял, но нам заявил, что ничего не нашел. Вырывший яму попал в нее сам.

Мой сменщик во время отпуска с горечью и обидой упрекал меня в том, что я подсунул ему «подставу». В ответ на эти стенания я показал ему заключительную строку своего отчета: «требует дополнительной проверки».

— Ведь написано черным по белому, что это не готовый агент, а полуфабрикат!

Возразить моему сменщику было нечего, но обижаться на самого себя — дело трудное.

А впрочем, зря я тогда, еще во время первой встречи, не придал доминирующего значения его насмешливому взгляду! Не был ли тот молчаливый свидетель моего предложения сотрудником местной контрразведки?

Единственным утешением от контакта с «Али» было то, что книга была представлена и понравилась Н.С. Хрущеву, а я получил благодарность за ее издание от руководства КГБ.