Спокойно, тётя Клара с вами

Глава 1

Наши дни.

В придорожном кафе «У Фарика» есть примета: дождливая погода притягивает посетителей. За два года, что я работаю на его кухне, она ещё ни разу не дала сбой. Вот и сегодняшний вечер исключением не стал. Как грянул гром, под крышу к «Фарику» потекли пропахшие выхлопными газами дальнобойщики с федеральной трассы. Дождь для них хороший повод передохнуть в долгом пути и под нехитрые блюда поделиться друг с другом дорожными рассказами. Всегда завидовала им! Расплатившись за заказ, они уезжали и больше никогда сюда не возвращались. В отличие от меня.

Настроения никакого с самого утра. Жаль, что виной тому не погода и не унылая работа посудомойки в кафе на краю города, а собственный день рождения. Пролетел ещё один год, а я всё та же, и в жизни моей ничего не поменялось.

— Клара, поздравляю! — Улучив минутку под конец смены, наша повариха вручила мне кусок яблочного пирога с маленькой свечкой.

— Спасибо, Азиза.

Я тут же задула огонёк.

— Ну-с, чего пожелала, красавица?

— Не скажу, иначе не сбудется.

— Мужичка какого-нибудь, небось? Ага?

— Ничего от тебя не утаить! — я хохотнула, откусывая маленький кусочек. — Только не какого-нибудь, а принца на белом коне и с большим замком.

— Ох, Клара, Клара, — повариха покачала головой в ответ на моё легкомыслие в столь важном по её мнению вопросе. — В наше время хорошо бы просто замуж выйти, а принц или нет дело наживное. Вот я, — она приложила пухлую ручку к ещё более пухлой груди, — охмурила Фарика, когда он ещё шашлыками торговал у заправки. А теперь посмотри-ка: у него собственное кафе! Мои желания всегда сбываются. Хочешь знать, в чём секрет?

— Конечно, хочу.

Пирог оказался не первой свежести и никак не желал жеваться. Чтобы проглотить кусок, пришлось хорошенько запить его чаем.

— Надобно загадывать реальные вещи. Вот Фарик мой реальный, а твой принц нет.

— Жаль, у вас нет сына, — я притворно вздохнула.

— Зато есть племянник! Марат который месяц засматривается на тебя. Годик-другой, и Фарик сделает его своим заместителем, так что нос-то не вороти. Тебе нынче двадцать четыре стукнуло, а нет ни своего угла, ни семьи, ни детишек, никаких корней. Как можно так жить?

— Запросто, Азиза, запросто.

— Бедняжка…

С сочувствием посмотрев на меня, повариха вернулась к кастрюлям.

Я снова откусила пирог. Надо доесть, иначе желание не исполнится, а мне очень-очень нужно выбраться из долгов. Собственно, именно это я и загадала — найти новую работу, где платят побольше. Или выиграть в лотерею, куда уж без этой классики отчаявшегося должника. Что-нибудь из двух, лишь бы больше не думать о деньгах на завтрак, обед и ужин.

Дочери законченных алкоголиков высоко не взлетают. Бывают, конечно, исключения, но точно не со мной. Я могу похвастать лишь комнатой в коммуналке, кредитом, взятым на лечение отца ещё до его смерти, бесконечной жизнью в долг и фикусом по имени Леон. Ни близких друзей, ни хотя бы дальних родственников. Даже нормального образования и то нет; вряд ли неоконченный кулинарный колледж и трёхмесячные курсы «мастера маникюра-педикюра» можно считать таковым. Всё детство прошло в кабинете у бесплатного психиатра, а молодость в дворовой компании таких же неудачников. Однако не всё так плохо! У меня есть работа, с голода не умру, а когда рассчитаюсь с кредитом и хотя бы парой срочных долгов, смогу доучиться и получить диплом. Вот тогда уже помечтаем о принцах, конях и замках!

— Сегодня, в честь праздника, можешь уйти пораньше, — сказала Азиза. — Я сама тут уберу. Ты только мусор по пути захвати, — она ткнула на два больших чёрных пакета у задней двери.

Марат должен был вынести их ещё в обед. Парень вечно халтурит в работе; при таком подходе Фарик никогда не сделает его своим заместителем, чего бы Азиза не думала.

Смена так и так скоро закончится, но глупо не воспользоваться предложением. Руки просто отваливаются от усталости, ноги гудят, а как представлю, что домой предстоит топать по лужам, хочется взвыть. К десяти вечера на маникюр должна подойти Людка из соседнего подъезда, неплохо бы успеть чуток отдохнуть. Если ей понравятся новые ноготки, она обещала привести свою сестру, а там уже их подружки подтянутся. Очень рассчитываю!

С превеликим удовольствием повесила фартук на крючок, попрощалась с Азизой и, подхватив тяжеленные пакеты, вышла через служебную дверь. Свежий ветер тут же растрепал волосы и приятно обдал разгорячённое кухней лицо, дождь с энтузиазмом принялся пропитывать куртку. Щёлкнув зонтиком, я зажала его рукоять между плечом и щекой и потащила мешки с мусором к большому контейнеру на краю стоянки. Неудобно и тяжело, но проделывать этот путь дважды совсем нет желания.

— Вы нуждаетесь в какой-либо помощи, эдера? — Внезапно за спиной раздался мужской голос с лёгким иностранным акцентом.

Стараясь не выронить зонтик, я осторожно повернулась.

Человек, стоявший между двумя припаркованными фурами, был мрачен почти так же, как сегодняшний день. Чёрный старомодный костюм с узким галстуком делал его высокую фигуру до безобразия худой, на покрытом морщинами лице застыл отпечаток вселенской скорби. Его одежда насквозь промокла, но это обстоятельство, похоже, мужчину ничуть не беспокоило. Он настолько разительно отличался от привычных посетителей кафе «У Фарика», что мне стало неуютно. Так выглядят адвокаты из старых книг, принёсшие плохие вести.

— Не нужно, забудьте, — буркнула в ответ и спешно продолжила свой путь. Такие люди без причины не появляются, и я совсем не хочу знать, какая нелёгкая принесла сюда этого странного типа.

Сзади послышались хлюпающие по лужам шаги. Незнакомец шёл за мной.

— Вы чего-то хотели? — На сей раз я бросила мешки на землю, чтобы освободить руки и поудобнее перехватить пресловутый зонтик. Мало ли чего взбредёт мужику в голову? На стоянке кроме нас никого, время позднее и искать меня в случае пропажи не станут, так что без боя не дамся.

— Любезно прошу простить за назойливость, я разыскиваю некую Клару Лисичкину, вы, случайно, не она?

— Нет, — соврала не задумываясь. Вряд ли он моя фея-крёстная, прилетевшая исполнить три желания, скорее уж судебный пристав, явившийся отобрать последние вещи.

— Искренне жаль, — на хмуром лице незнакомца промелькнула растерянность. — Вероятно, вечернее освещение сыграло глупую шутку с моими глазами, но вы так похожи на эдеру Риту в молодости… Что ж, сожалею о доставленном беспокойстве. Позвольте откланяться.

Вежливо кивнув, мужчина развернулся в обратную сторону и направился к кафе.

Он знает Риту? Как такое может быть? Сестра пропала много лет назад в глухом лесу, её давно признали умершей и забыли, словно никогда не существовавшую. Вряд ли теперь найдётся хотя бы один человек, кто сумеет вспомнить её имя.

Меня будто кипятком ошпарили. Сердце застучало сильнее, дыхание сбилось, а мысли о мусоре и важной встрече с Людкой испарились в секунду, сменившись целой тысячей вопросов. Невероятно! Рита бросила меня давным-давно, я смирилась с утратой и сумела наладить жизнь без неё, а теперь выясняется, что история не закончена. И как ко всему этому отнестись?

— Погодите! — Отложив на потом спутанные чувства и эмоции, я нагнала мрачного мужчину. — Простите, что обманула вас, просто испугалась немного. Я та самая Клара.

— Вы уверены, эдера? — его глаза подозрительно сощурились.

— Вот мой паспорт. — Дрожащими от волнения пальцами отыскала в сумочке документ и показала строчку с именем.

Несколько долгих минут мужчина пристально изучал маленькую страничку, будто с трудом разбирает буквы, а затем удовлетворённо улыбнулся и легко поклонился:

— Позвольте представиться — эдер Тран, ведущий специалист старейшей адвокатской конторы Райма «Грэг и партнёры».

— Вы знаете о Райме?!

— Я имею удовольствие там проживать, — ответил он будничным тоном без капли издёвки. Его акцент удивительным образом исчез. — Понимаю ваше замешательство, эдера, моё появление здесь событие экстраординарное и потребовало изрядного времени на получение соответствующих разрешений, но дело больно непростое. Я являюсь душеприказчиком семьи Солан.

— Кого? Впервые слышу эту фамилию.

— Риты и Ирраса Солан. Вы не возражаете, если об остальном мы поговорим в более сухом месте? К сожалению, я не предвидел дождя и оставил зонтик дома.

— Да, конечно. Пойдёмте в кафе, угощу вас горячим чаем.

— Премного благодарю, эдера Клара, — он снова поклонился.

— Почему вы зовёте меня эдерой? Что это за слово такое?

— Всего лишь вежливое обращение, принятое в наших краях. Если оно смущает вас, предложите альтернативу, я с радостью ею воспользуюсь.

— Э-э… нет, не смущает. Называйте эдерой, я не против.

Мы зашли в пропахшую сигаретным дымом залу и устроились за столиком возле окна. Под любопытные взгляды Азизы я взяла два стакана чая, один из которых поставила перед душеприказчиком, и сложила руки на столешницу.

— Теперь рассказывайте. Я хочу знать всё! Где сейчас Рита, чем занимается, отчего молчала целых восемнадцать лет и почему послала ко мне вас, а не приехала сама?

Лицо Трана приняло ещё более скорбное выражение.

— Боюсь, мне придётся вас расстроить, я принёс печальную весть. Эдера Рита и её муж Иррас скончались ровно два месяца назад, день в день. Точнее, погибли.

Радостное возбуждение с меня резко схлынуло.

— Что? Минуту, — я глубоко вздохнула, собирая мысли в кучу. — Как это произошло?

— Их повозка непредвиденным образом перевернулась на горной дороге и рухнула в ущелье. Ужасная трагедия потрясла весь Сиренол, должен отметить. Какая вопиющая несправедливость! Солан были цветом города, истинной жемчужиной в его короне.

— Погибли, значит? Не могу поверить…

— К сожалению, это задокументированный факт. — Тран сочувственно сжал мою руку и забормотал формальные слова утешения, призванные смягчить удар.

Мир закружился в серой дымке. Я давно отпустила прошлое, но весть о смерти сестры всё равно стала неприятной неожиданностью. Одно дело предполагать гибель Риты и совсем другое точно о ней знать. За минувшие годы много чего случилось, я прожила целую жизнь, и всё же… Воспоминания о последнем дне вместе с сестрой накатили лавиной. Новый мир, трёхглазые монстры, кольцо со звездой… Спустя столько паршивых лет я почти поверила, что новый мир и Сиренол всего лишь фантазия впечатлительной девочки. Сколько мне было тогда? Шесть? После исчезновения Риты меня затаскали по больницам и психиатрам. Доктора потратили годы и последние средства отца, чтобы внушить истину, будто сказочный мир был плодом моего воображения, способом примириться с исчезновением любимого человека. А теперь выясняется, что я не ошибалась! Райм не предрассветный сон, он правда существует.

— Спасибо за сообщение, эдер Тран. Допивайте чай, он за счёт заведения.

Я встала, не желая дальше продолжать встречу с адвокатом. Рита погибла, точка в её истории поставлена окончательно, так к чему непрошеные подробности? Только душу бередить.

— Подождите, эдера! Я ведь ещё не озвучил самого главного.

— Есть что-то поважнее смерти моей сестры? Прошло два месяца, похороны давно состоялись, чего вам от меня-то нужно? Если денег, то зря пришли.

Мужчина деловито обтёр влажные пальцы о салфетку, затем вынул из внутреннего кармана пиджака солидную стопку бумаг и положил её перед собой. Следом достал перьевую ручку и коробочку с печатью.

— Понимаете, эдера Клара, вы единственный наследник семьи Солан, подходящий под принятые в Райме условия наследования, которого «Грэг и партнёры» смогли найти. Каких-либо других совершеннолетних родственников у эдеры Риты и эдера Ирраса нет.

Я медленно опустилась обратно на стул.

— Хотите сказать, Рита оставила мне что-то в наследство?

— Не что-то, а фамильный особняк в Сиреноле со всем его имуществом, несколько гектаров сопутствующей земли, охотничий домик в горах и некоторую денежную сумму в банке. Здесь всё подробно написано, — адвокат подвинул ко мне бумаги. — Внимательно прочтите, пожалуйста, и поставьте подпись в графе «Ознакомлена и согласна» снизу на каждой странице. Потом обговорим назначенные условия вступления в наследство.

Мельком глянув на документы, я отодвинула их обратно. Не собираюсь ничего подписывать, тем более бумаги на незнакомом языке. Буквы-закорючки не имели ничего общего ни с кириллицей, ни с латинским алфавитом. Восемнадцать лет от Риты ни слуху ни духу, и вот она объявляет меня своей наследницей! Ещё и какие-то условия ставит. Вероятно, вместе с домом прилагаются долги космических масштабов. Вечная нехватка денег у нас семейное, если верить рассказам отца.

— Благодарю за беспокойство, но вы напрасно проделали путь, эдер Тран. Мне ничего не нужно. Пусть дом и прочее забирают родственники мужа Риты. Как его имя, говорите?

— Эдер Иррас Солан.

— Иррас? — Я уже не помню всех деталей за давностью лет, но уверена, её мужа звали по-другому. — Хотите сказать, Рита вышла замуж второй раз?

— Отнюдь, — Тран качнул головой и снова подвинул мне бумаги. — Брак с эдером Иррасом Солан был единственным у эдеры Риты. Заключён ею по всем надлежащим правилам в возрасте шестнадцати лет девятнадцатого числа седьмого месяца 1082 года по Времени Парли. Запись об оном событии занесена в государственный реестр актов гражданского состояния города Сиренола, входящего в северный округ королевства Райм, под номером…

— Ладненько, не нужно таких деталей. В общем, отдайте дом родне Ирраса.

— Боюсь, это решительно невозможно. «Грэг и партнёры» провели надлежащий розыск, но так и не сумели связаться ни с одним из его родственников.

— Даже с дальними бабушками по линии предков в четвёртом колене?

Душеприказчик пожал плечами:

— Там всё очень сложно.

Что же это за наследство такое, раз адвокатам проще заявиться в другой, совершенно незнакомый для них мир, нежели искать желающих получить халявную недвижимость у себя на родине?

— Тогда перепишите дом на государство, и проблема решена.

— Видите ли в чём основная… хм… проблема, — Тран смущённо кашлянул. — Дом, земля и деньги это ещё не всё существующее наследство.

Вот! Вот с этого и стоило начинать, а то заладил про дом и землю.

— Что-то ещё?

— У Риты и Ирраса Солан остались пятеро детей.

Я поперхнулась чаем и закашлялась. Адвокат терпеливо дал мне время прийти в себя и продолжил:

— Калами — она почти совершеннолетняя, ей четырнадцать. Ривен — смышлёный парнишка двенадцати лет. Десятилетних близнецов зовут Сирения и Спайр. И самый младший мальчик — малыш Аверон семи лет от роду. О них больше некому позаботиться.

— То есть, вы предлагаете мне взять их под свою опеку?

Тран виновато улыбнулся:

— Бедные сиротки остались совершенно одни на всём свете. Маленькие, беззащитные песчинки в океане жестокой несправедливости ожидающей их жизни.

— О, нет-нет-нет! — я замахала руками. — Даже не просите! Я абсолютно не подходящая кандидатура в опекуны хотя бы одному ребёнку, чего уж говорить сразу о пяти! Живу в тесной коммуналке с соседями алкоголиками и бывшими сидельцами, вся зарплата уходит на еду, долги и кредит, времени вечно не хватает. Только ненормальный доверит детей особе, похожей на меня хотя бы вполовину. Да вы посмотрите!

На свой возраст я никак не выглядела, скорее уж на восемнадцать максимум — сказалось нервное детство. Тёмные волосы, фигура пацанки, а одежда больше подойдёт подростку, который сам не знает, кем хочет стать, когда вырастит. Помнится, Риту считали красавицей, удивительно, как Тран мог решить, будто я похожа на неё?

Азиза, стоящая в дверях кухни, откровенно буравила нас глазами. Завтра мне точно не избежать её допросов. К слову, косилась не она одна. Каждый из посетителей кафе время от времени бросал на нас с душеприказчиком любопытствующие взгляды. Мужчина в чёрном костюме не такое уж странное зрелище, зачем глазеть как на Дракулу?

— Вы не совсем верно поняли суть изложенной ситуации, — теперь Тран замахал руками. — Дети Солан никуда переезжать не станут. Переедете вы. Вот в чём заключена сложность, эдера Клара: они обладают уникальными талантами, которые вы, пожалуй, назвали бы магией, хотя это, конечно же, не так. Им совершенно точно не место в вашем мире ни при каких обстоятельствах.

— Ещё лучше. Магия, которая не магия, но почти как магия! Заботиться о подростках, наделённых непонятными для меня силами, настоящий предел мечтаний.

— У вас не возникнет никаких лишних проблем…

Я поспешно перебила его:

— Нет, категорически не согласна, не трудитесь! Нельзя вот так прийти, вывалить новости о давно пропавшей сестре, потребовать бросить всё и взять опеку над пятью детьми. Я их не знаю, а они не знают меня. Тётя из другого мира им нужна не больше, чем мне «магические» племянники. Разве у вас в Райме некому заботиться о сиротах?

— Есть, разумеется, — Тран не сдавался. — Откровенно говоря, городские власти уже пробовали назначить им государственного опекуна. Выдёргивать человека из другого мира очень редкая практика, сопряжённая с определёнными бюрократическими сложностями… хм…

Понятно, к чему он клонит.

— Уникальные таланты это не вся их проблема, не так ли?

Адвокат чуть помедлил с ответом:

— Дети не самые простые. Понимаете, чтобы поладить с ними нужно нечто большее, чем воспитатель, приходящий на пару часов в день. В противном случае их определят в приют: девочек в женский сиротский дом в южном округе, а мальчиков в кадетский корпус для беспризорников на восточной границе. Ребята уже лишились любимых родителей, разлука друг с другом станет для них последним ударом, особенно для малыша Аверона.

По-видимому, Рита не мало денег заплатила «Грэгу и партнёрам», лишь бы они выполнили все условия завещания. Вон как Тран старается! И всё же его жалостливые речи не переубедили меня бросить свою налаженную с таким трудом жизнь и положить её на алтарь воспитания незнакомых детишек.

— Как вы себе это представляете, а, эдер Тран? Я же ничего не знаю о Райме, вообще ничего, даже языка, — для наглядности постучала пальцем по странным буквам на бумагах.

— Язык как раз не станет загвоздкой, — мужчина просиял. — Мы ведь с вами прекрасно друг друга понимаем, разве нет?

Только сейчас до меня вдруг дошло, отчего на нас косятся. Всё это время мы разговаривали не на русском языке!

— Вы родная сестра эдеры Риты, значит, из того же рода и получили тот же дар восприятия иностранной речи. Проще говоря, вы способны общаться с человеком на его родном языке так, будто он и ваш тоже. Неужели вы никогда этого не замечали?

— Вообще-то, нет.

Прежде мне ещё не доводилось общаться с кем-то, кто бы не считал русский своим родным. Даже Фарик и Азиза, татары по происхождению, разговаривают исключительно на великом и могучем.

— А на счёт Райма особо не беспокойтесь, — продолжил душеприказчик, пожимая плечами. — Мир как мир, в нём живут такие же люди с общечеловеческими потребностями в еде, жилье, общении. Вы быстро разберётесь, обещаю… — Внезапно он спохватился, достал карманные часы на цепочке и глянул время. — Ох, прошу великодушно извинить! Мне пора возвращаться. Давайте поступим так: если вы передумаете и согласитесь вступить в законное наследство, я буду ждать вас в полдень на том же самом месте, где мы встретились. Искренне надеюсь, эдера Клара, что вы придёте, и в Райм мы вернёмся уже вдвоём.

— Сильно сомневаюсь.

— У детей больше никого нет. Совсем никого. Собственно, у вас тоже. Разве вам никогда не хотелось иметь собственный дом и любящую семью?

Не став дожидаться очевидного ответа, Тран забрал коробочку с именной печатью и ручку, поклонился на прощание и покинул кафе. Бумаги остались лежать на столе.

Некоторое время я сидела без движения, осмысливая вываленную как снег на голову информацию.

Трудно поверить, но розыгрышем здесь не пахнет. За все годы наблюдений у психиатров я никому не сообщала название мира, в который ушла Рита. Слово «Райм» знала только бабушка Марья, однако она первая уверяла врачей, будто её внучка большая фантазёрка. Вплоть до её смерти, мы с ней ни разу не поднимали тему «мира за дверью в погребе».

Звякнувший над дверью колокольчик вернул меня в текущий момент. В кафе зашёл очередной голодный дальнобойщик. Пока Азиза его обслуживала, я быстренько сгребла бумаги в кучу, сунула поглубже в сумочку и поспешила на улицу. Не хочу отвечать на вопросы любопытной поварихи, которые непременно последуют, если задержусь здесь ещё на две минуты.

На часах значилось половина десятого. Успело окончательно стемнеть, небо разразилось полноценным ливнем. Позвонив Людке, я отменила встречу и медленно побрела домой. У меня сейчас проблема посущественнее, чем её маникюр.

Рита.

Ничего себе нежданный подарок на день рождения! Ни позже, ни раньше, именно сегодня! Грустно, что первые за восемнадцать лет новости о сестре оказались такими трагичными. Когда-то Рита была для меня всем миром, но теперь… теперь я почувствовала лишь лёгкую тень скорби. Если бы не сообщение о пяти её детях, бумаги Трана оказались бы в урне сразу на выходе из кафе.

Подумать только — у меня есть племянники!

Уже лёжа в кровати я решила пролистать документы (вдруг удастся разобрать пару закорючек?), когда обнаружила среди них маленький конверт с блестящей печатью. К счастью, надпись на нём сделана русскими буквами — «Кларе от Риты». Послание было коротким:

«Дорогая сестрёнка!

Если ты читаешь это письмо, значит, я и мой возлюбленный муж умерли. Не важно, как это произошло, тебе не следует знать ни причин, ни подробностей, ни тем более пытаться выяснить их. Значение имеет только одно — мои милые дети. Прошу во имя крови, не оставь их одних, как я тебя в ту злополучную ночь. Каждый новый день я корила себя за тот поступок, но вернуться и исправить его уже не могла. Прошу, не держи зла и прости, если сможешь. Мы с мужем оставляем тебе дом и всё прочее имущество в уверенности, что ты позаботишься о наших детях и защитишь их, если понадобится. Живите вместе долго и дружно!

Твоя сестра, Рита Солан (Лисичкина)».

От письма веяло тревогой. Неужели Рита с мужем впутались в нечто опасное? В нечто, стоившее им жизни? Но если они предполагали, что могут погибнуть, то почему не смогли заранее найти более подходящую кандидатуру присмотреть за детишками, нежели забытая давным-давно сестра из другого мира? Я лишь на десять лет старше их первой дочери! Причём расстались мы с Ритой на минорной ноте, с её стороны наивно было думать, будто я проникнусь скупой строчкой с извинением и тут же брошусь на помощь.

В любом случае, её просьба настоящее безумие! Женщине, которая без раздумий согласится взять под опеку сразу пятерых проблемных детей, нужно ставить памятник. Это гарантированный крест на молодости и личной жизни. Никто в здравом уме не позовёт меня замуж с таким «прицепом», уж всяко не принц на белом коне. Мне придётся работать двадцать часов в сутки, заниматься воспитанием, не имея никакого опыта, терпеть подростковые капризы и разруливать чужие проблемы. Так же прибавьте к списку переезд в другой мир, а это отнюдь не другая страна. Там живут монстры и магия!

— Верно, Клара, — сказала самой себе, выключая ночник и укрываясь одеялом. — Я этим детям никто. Тётя, о которой они вряд ли когда-либо вообще слышали. От государственного воспитателя пользы будет куда больше. Вот так, да.

Тем не менее, самоуспокаивающие речи мало помогали. Сон не шёл. Пятеро детей моей сестры остались круглыми сиротами, впереди их ждёт только детдом, жизнь в котором вряд ли можно назвать приятной, а теперь ещё тётя — последняя надежда сохранить семью — отказывается от них…

Ну нет, жалость до добра не доведёт! Моей заботы хватит максимум на фикус, даже не на кошку, а тут живые дети.

Час ночи, два часа… Когда дисплей на старой нокии высветил половину четвёртого, я бросила попытки уснуть, встала и насыпала в кружку кипятка две ложки кофе. Густой напиток придал бодрости, отчего мысли закружились ещё быстрее. В попытках подобрать всё новые причины, почему мне не стоит приходить на завтрашнюю встречу с Траном, я внезапно перескочила на прямо противоположное.

А за что, собственно, я с таким эгоизмом цепляюсь? Жизнь Клары Лисичкиной далеко не идеал, мало кто захочет на неё поменяться. Все мои вещи влезут в одну сумку, долги в другую, перспективы на будущее уместятся в пару строк, а принц даже не глянет в сторону девушки со справкой из психдиспансера. При переезде в Райм я не потеряю ничего по-настоящему важного, наоборот — обрету дом в удивительном мире и семью, о которой так мечтала. Пять детей, конечно, много, но ведь они не малыши-детсадовцы. Мы наверняка сумеем договориться.

А если не сумеем?

— Ха, это будет даже забавно! — усмехнулась про себя. — Жизнь с чистой страницы, буквально с нуля во всём. Такие подарки не на каждый день рождения делают.

Взяла бумаги душеприказчика и снова вгляделась в буквы. Понятнее они не стали ни на каплю. Ладно, была ни была! Хоть что-то полезного сделаю в жизни и для себя, и для других. Отбросив последние сомнения, уверенно поставила подпись в отмеченных графах. Дело сделано, эдер Тран будет счастлив!

А дальше самое сложное — нужно собраться в дорогу. Путешествие в Райм билет в один конец. Если я когда-либо вернусь в Россию, то только в отпуск, пройтись по улицам родного города да вспомнить старые добрые денёчки (их немного, но они были), поэтому забираю всё! В большую спортивную сумку полетела одежда, вплоть до пальто и зимних сапог; косметика и дорогие лаки для ногтей, купленные специально для будущей работы; фотографии и несколько памятных сувениров. Готово.

В восемь утра позвонила Фарику и предупредила, что сегодня на смену не выйду, и завтра тоже, и вообще увольняюсь. Соврала, будто мне поступило великолепное приглашение на работу в Южную Африку и уезжать надо срочно. Он попытался меня отговорить, пообещав прибавку к зарплате, но на фоне творящихся событий его пятьсот рублей казались песчинкой в пустыне. Комната в коммуналке съёмная, достаточно занести ключи хозяйке, и вот я бомжик. Совсем не грустно съезжать из этого клоповника, мало найдётся мест настолько же непригодных для счастливого будущего.

Со всеми хлопотами грядущего дня чуть не забыла о племянниках. Мне совершенно ничего не известно о жизни детей, особенно детей с «магическим» даром. Надо бы прикупить пару книжек по психологии и воспитанию. И шоколад! Все дети любят шоколад, не так ли?

На стоянку возле кафе подошла ровно к полудню. В правой руке сумка, в левой горшок с Леоном. Поверенный Тран уже стоял на условленном месте мрачным столбом с тем же скорбным выражением на морщинистом лице. Ему хватило манер не выказывать удивление моим появлением, но подписанные бумаги изучил со всей внимательностью. Наконец скрепил их печатью, убрал в карман пиджака и взамен достал другие.

— Ещё что-то?

— Разумеется, эдера Клара. — Тран посмотрел на меня в крайнем удивлении. — То были документы предварительного согласия на вступление в наследство, только и всего. Теперь, будьте добры, заполните анкету с личными данными и подпишите документ о добровольной иммиграции в королевство Райм. Прошу простить за неудобства, но бланки номерные и строго подотчётные, я не имел полномочий выдать их раньше.

— Можно писать на русском? Мой дар к языкам на письменность не распространяется.

— Как будет удобно. Это первичные анкеты, необходимый минимум для перемещения. В Службе гражданства и иммиграции вам выдадут основной пакет.

Серьёзный подход, однако! Получается, Рита начинала жизнь в Райме на правах нелегала?

— Ручку не одолжите?

— С превеликим желанием, — адвокат протянул заправленное чернилами перо. — Хочу отметить, у вас необычные ногти, эдера. Они… хм… цветные. Я обнаружил похожие проявления и у других женщин в вашем мире. Это не какая-то местная болезнь?

— Болезнь? Нет, конечно, бред какой! Разве в Райме не красят ногти?

— Нет. Это непрактично.

— Значит, я буду такая одна.

Конторкой выступил капот старой «лады», припаркованной тут сколько себя помню. Подъезжающие к «Фарику» дальнобойщики косились на нас, но уж лучше здесь, на свежем воздухе, чем заходить в кафе. Азиза вряд ли осталась довольна моим внезапным «бегством» в Южную Африку.

На анкету ушло минут пятнадцать, в течение которых адвокат услужливо переводил мне графы на понятный язык. Среди них были стандартные для любого мигранта дата рождения, образование и цель переезда. Вот уж не ожидала, что перемещения между мирами происходят так официально! Никаких тебе «пришёл, нашёл дом, живи как умеешь». Нет! Райм не отсталый мир, где людям плевать на возникшего из ниоткуда незнакомца без паспорта. Государственность развита на пять с плюсом!

Когда с бюрократическими формальностями было покончено, Тран попросил меня взять его под руку, сам достал карманные часы и принялся заводить их. Что произошло дальше, я не уловила. Только что мы стояли в компании грузовых фур и бензиновых выхлопов, а секунду спустя уже находимся на узкой, выложенной булыжником дороге где-то посреди густого леса, резко пахнувшего мокрой хвоей и пожухлыми листьями.