Спойлеры

Он повернулся к Хасану, который подошел к ним, засунув руки в карманы. Он оглядел их, плотно сжав губы, и резко сказал: «Меня зовут Джамиль Хасан; Я офицер полиции. Судя по всему, вы, господа, вели частную войну, часть которой проходила на территории Ливана. Как офицер полиции я считаю это совершенно ненормальным».

Строгость на его лице смягчилась. «Однако как офицер полиции я чувствую себя беспомощным, поскольку открытое море за пределами территориальных вод Ливана не входит в мою юрисдикцию. Так что же мне делать?»

Меткалф ухмыльнулся. — Ты скажи нам, приятель.

Хасан проигнорировал это междометие. «Конечно, я не только офицер полиции, но и являюсь частным гражданином Ливана. В этом качестве позвольте мне выразить вам свою благодарность за то, что вы сделали. Но я бы посоветовал вам в будущем оставить подобные занятия в руках соответствующих и компетентных властей». Его губы изогнулись в улыбке. — Которые в данном случае были не очень компетентны. Но остается без ответа вопрос: что мне с тобой делать?

«У нас есть раненые», — сказал Уоррен. Им нужно внимание, больница. Вы могли бы отвезти их обратно в Бейрут на своей лодке.

— Не мое, — поправил Хасан. — Вы, насколько я понимаю, доктор Уоррен? На ответный кивок Уоррена он продолжил: «Любой из вас, возвращающийся в Бейрут на этой лодке, неизбежно попадет в тюрьму. В нашем небольшом флоте нет вашей английской традиции закрывать глаза. Нет, ты останешься здесь, а я вернусь в Бейрут. Я пошлю кого-нибудь забрать вас, и вас высадят тихо и незаметно. Вы понимаете, что я провожу это исключительно в качестве частного лица, а не полицейского».

Меткалф тяжело вздохнул. Хасан сардонически посмотрел на него и сказал: «Наши арабские страны очень тесно сотрудничают, и экстрадицию легко организовать». Поступали сообщения о том, что банда международных головорезов бродит по Ближнему Востоку, убивает без разбора, использует боевое оружие и, — он твердо впился в Меткалфа буравчиком глаз, — занимается другими действиями против государства, особенно в Ираке. В силу этих обстоятельств вы покинете Ливан при первой же возможности. Авиабилеты будут доставлены в ваш отель, и вы ими воспользуетесь. Надеюсь, ты понимаешь.

Тозиер спросил: «А как насчет команды этого корабля?» Они все еще задраены в трюме.

— Вы освободите команду непосредственно перед тем, как покинете этот корабль. Хасан тонко улыбнулся. — Им придется ответить на несколько неловких вопросов, если корабль когда-нибудь зайдет в порт. В сложившихся обстоятельствах, я не думаю, что мы снова увидим корабль.

— Спасибо, — сказал Хеллиер. «Мы ценим ваше понимание нашей позиции».

Хасан коротко кивнул и отвернулся. Он был на полпути к трапу, когда остановился и обернулся. — Сколько там было героина?

— Ровно тысяча килограммов, — сказал Паркер. — Метрическая тонна.

Хасан кивнул. Спасибо, джентльмены. Неожиданно он улыбнулся. «Я думал, что знаю все о контрабанде, но о торпедах!» Он покачал головой, и его лицо помрачнело, когда он увидел закутанное тело Аббата. «Я предлагаю вам похоронить тело этого храброго человека в море», — сказал он и перешел за борт к ожидающей его лодке.

Тозиер сказал: «Ну, Ник; все кончено. Ближе к концу это было нелегко, но мы справились».

Уоррен прислонился к комингсу люка. Он внезапно почувствовал себя очень уставшим. «Да, мы сделали это. Во всяком случае, некоторым из нас это удалось.

Но Бен Брайан никогда не станет лордом поместья, хотя Уоррен намеревался добиться того, чтобы Хеллиер выполнил свое обещание создать общественный центр для лечения наркоманов; и Майка Эббота больше никогда не увидят на пороге, ожидающим последних компроматов о наркоторговле.

Он посмотрел на Хеллиера – человека, который жаждал крови – и надеялся, что тот удовлетворен. Стоила ли эта смерть того? Будет неизвестное количество людей, большинство из них в Соединенных Штатах, которые будут жить дольше и, предположительно, более счастливо, совершенно не осознавая, что их дополнительные годы были куплены смертью - и в следующем году или через год появится еще один Истман. или возникнет еще одна Делорм, и все это проклятое, грязное дело начнется снова.

Уоррен закрыл глаза от солнца. «Но пусть кто-нибудь другой остановит это», — подумал он; темп слишком высок для простого врача.

Конец.