Справедливость богов [СИ]

Глава 8. Стать крысоловом

Через щель в стене барака проходили лучи света.

Я приподнял сначала одну рваную штанину, а затем вторую, когда уселся. Внимательно присмотрелся к ранам и ощупал пальцами. На моих ногах чуть ниже колена заметные с отпечатками зубов укусы крыс стали затягиваться, появились слабые коросточки. Места укусов продолжали зверски ныть, несмотря на то, что здоровье и жизненная энергия поправились на все сто. Раньше я на это не обращал внимания, вероятность умереть была слишком высока- не до того. Тоже самое происходило с руками и телом. На теле насчитал аж три глубоких раны от зубов этих самых крысиных вредителей.

Сбегав во второй раз на базар, Жером очень скоро вернулся. Он даже не заметил того, что я уходил.

— Ты что, Жером? С базара? — спросил я в один голос с Соловьём, когда мальчишка появился в барачной комнатке.

Я обратил, прежде всего, внимание на системные пометки у друга над головой.

Жером, 2-й уровень. Ничего не изменилось.

— Не клеится сегодня. Шайка Клепика всем воздух перекрыла. Тётушка Магдалина с утра в обычное время не появилась. Роза на ферму ушла работать за городом. Неделю точно не будет. Старик Афоний вчера затаривался. Как пить дать, больше не пойдёт. Вот такие дела у меня! Нечего мне там делать. У других отбить не получится, а если к кому-нибудь сунусь первым — живым не вернусь.

Огорчённый Жером присел на пол, поближе ко мне. Украдкой взглянул на укусы на ногах. Я опустил штанины. Вот и у Жерома сегодня не уха.

Все обитатели молча переглядывались друг с другом, не находя подходящих слов утешения. Ушастый на меня, Соловей на Ушастого, а я на Жерома или Соловья с Ушастым. Один Жером ни на кого не смотрел. Он опустил низко голову и закрыл ладонями лицо. С заработком в городе плоховато.

Осталось только вздыхать и ждать у моря погоды.

Развлечься нечем, кроме как утешить Жерома тем, что поделиться медяками. Пять монет всё-таки. Со мной ничего не будет, если отдам ему один медяк. Есть не хотелось.

Я уже совсем отчаялся, когда новую идею, как заработать, неожиданно подкинул всем Соловей. Встав на ноги с гнилых половиц, где сидел, он неторопливо проверил своё небогатое имущество, состоящее из добротного кнута в три метра длиной с увесистым наконечником на конце и плотной плетёной рукояткой.

Визор подсказал.

— А что? — спросил он, когда обвёл всех взглядом. — Кто-нибудь пойдёт сегодня со мной?

— А ты куда? — живо поинтересовался Ушастый, готовый бежать за ним, хоть на край света.

— К мяснику. Соскучился я, по хорошим жирным мясниковским крысам. На живодёрню.

— Не… Это не для меня, — отрицательно с грустью в голосе отнёсся к этой затее своего приятеля Ушастый. Ещё бы, ведь благодаря этим тварям он и обезображен.

К мяснику означало только одно. Бить крыс! Бить крыс никто не любил. Их хватало в бараке. А у мясника крысы были ещё те! Настоящие звери! По сравнению с барачными!

Однако я даже подскочил, когда услышал. Мне так понравилась эта идея! Это как раз то, что сейчас надо и что сейчас в настоящий момент сгодится вполне.

— Я пойду с тобой, Соловей! — с готовностью отозвался я. Берёшь?

Никто не ожидал. Потому что все мгновенно повернули головы. Даже Жером оживился и поднял голову, чтобы посмотреть. Не шучу ли? Откуда вдруг столько энтузиазма! Ведь раньше, помнится, я не проявлял к этому никакого интереса. Занимался исключительно разгрузкой барж в порту и слыл самым старшим и зажиточным жуком в этом барачном маленьком помещении. Ведь там платили больше, а на крысах много не заработаешь. Соловей на разгрузку барж никогда не совался.

— А что? Пошли! Я не против! Только, чем бить будешь? Не палкой ведь?

Я развёл руки. Об этом ещё не подумал. Действительно, насколько знал, хотя к мяснику не ходил ни разу, крысы там не в пример крупнее и злее, чем в бараке. Много ходило разговоров. Это связано, прежде всего, с питанием. Мясо, которое, крысы умудрялись жрать и поглощать постоянно в больших количествах. У Соловья на этот счёт, как мы уже догадались, имелось отличное орудие в виде трёхсаженного кнута. Знатная такая плёточка. Убийственная. С одного удара можно не только сбить человека с ног, но и убить, если по голове, а уж крысу подавно. Правда, по крысе надо ещё попасть, что очень проблематично в виду условий нахождения грызунов в местах сложных для отлова дислокациях. Крысы на складах с мясом обладали сверхъестественной реакцией и такой же злобой. Настоящие монстры, как стадо диких быков.

— Тебе нужен кнут. Лучше всего. Такой же, как и у меня! С палкой немного навоюешь, — заявил Соловей, оценивающе оглядев новоявленного крысолова с ног до головы.

Он прав. Без кнута или нагайки там делать нечего. Палка, обмотанная кое-как тряпками, здесь уже не прокатит.

— Кнуты и нагайки есть на базаре, — подсказал Жером. — Правда, они разные есть. Самая дешевая нагайка медяков двадцать стоит. Не меньше. Самые дорогие кнуты до пятидесяти.

— Двадцать медяков! Откуда взять такие деньги? Если и на еду нет. Разве что перезанять? — подумал я, но отказываться от похода на крыс не спешил. Всё ещё в глубине души надеясь перезанять. Тем более, было что заложить… Хотя шкатулка в таком деле не помешает самому. Ведь дополнительная ловкость, ох, как нужна! Там на живодёрне, просто, на вес золота.

— Соловей, не дашь в долг сколько есть? Заработаю, сразу отдам.

На это Соловей мелко хихикнул. — Да ты сначала умудрись там заработать, а потом и говорить будем.

— Жером! А у тебя лишних медяков нет? — с надеждой обернулся я к другу.

— У меня всего три, да и те на еду. Не знаю, что сегодня получится.

— Ушастый, как у тебя с баблом?

— Я понял твой вопрос, Кам. Лишних у меня нет.

— Плохо дело. А у Павлина?

— А у Павлина с Емелей подавно. Нашёл у кого денег искать. Они вчера у помойки болтались. Жрать хотели. Не знаю, правда, где сейчас ошиваются. Вряд ли у них чего-нибудь вообще есть и когда-нибудь было, — ответил за отсутствующих Ушастый не без иронии.

— Слушай, Кам. Сходи к Заведею. Может он даст, — посоветовал Соловей. — У него вчера бабки были. Мы подождём. Пьёт скотина. Польсти ему хорошенько да что-нибудь соври. Пьяный он добрый и щедрый, если никто уже не перехватил.

Ничего другого не оставалось, как последовать этому совету. Я выскочил из барака с надеждой, разыскать Заведея, но переходя помойку, заметил наваленную кучу крыс. И взгляд почему-то остановился на куче серых туш несколько дольше положенного. Часть верхних крыс была основательно обсажена мухами, зато другая выглядела вполне свежо с розоватым мяском.

А если мы этих же крыс да мяснику! — мелькнула шальная мысль. Дополнительно, так сказать!

Почти бегом, я озарённый новой идеей, вернулся в барак.

— Где мешок? — потребовал.

Обитатели встретили меня с заметным удивлением на лицах.

— Зачем тебе мешок, Кам? — заинтересованно спросил в свою очередь Ушастый.

— За надом! — бесцеремонно брякнул я в ответ.

— Уж не мешком ли ты собрался ловить крыс? Нашёл Заведея? — спросил Соловей.

— Слушай, Соловей! Мысль одна! А если мы тех своих крыс, что на помойке, мяснику сдадим, как будто это на его складе были убиты? Да ещё к ним тех, что там прибьём присовокупим. Как?

— Тогда самых жирных давай! Не поверит, сволочь! — засомневался Соловей, но мысль ему явно понравилась.

Все остальные молча смотрели на Соловья, как будто и сами решили поучаствовать.

— Ерунда всё это! Не верю я! — встрял Ушастый.

— Ну и не верь! Можешь сидеть здесь сколько душе угодно, а я пойду, — отозвался я, наперекор сомнениям обитателей перетряхнул лохмотья и взял мешок, чтобы отправится за крысами.

Когда вернулся, рассказал полностью о своей безумной затее. То есть, как сделать, чтобы войти на склад без мешка, а выходя сдать полный мешок.

Соловей даже рассмеялся. — А что? Можно попробовать. Только забор-то высокий!

— А тут и пробовать нечего! Делать надо! Высокий, говоришь? Это не проблема! Или сегодня или никогда!

Мешок, набитый дохлыми крысами, оказался достаточно пухлым на вид. Я выставил его в проходе.

— Ну что, Соловей? Время идёт! Берёшь меня в напарники?

Соловей почесал для вида озадаченно затылок и сам на себя попенял. — Как же я об этом раньше-то не допёр? Мне-то что?! Лишь бы удалось пронести. Я только за!

— Пронесу. В смысле не я сам, так другие. Жером поможет. Поможешь?

Жером молча кивнул, но затем спохватился и поинтересовался. — А что делать-то надо?

— Давай думай! Рожай уже! — торопил с решением я, не обращая внимания на вопрос Жерома и вновь продолжая убеждать. — Ты вне подозрений! Я пришёл, я ушёл. Ты своё сдал, я своё. Действовать можем по отдельности, чтоб тебя не подставлять. Согласен?

Соловей поскрёб подбородок.

— Дашь мне пять медяков? На разживу! Тем более, десяток медяков я уже заработал! Вот они! — я похлопал рукой по мешку, с убитыми сегодня в бараке крысами. — Все как на подбор! Жирные бегемотики! Как ты хотел! Осталось незаметно перенести к мяснику и только достать при сдаче. Вот, на-те, пожалуйста!

— А чем тебе мои пять медяков помогут? Когда нужны все двадцать?

— Не переживай. Остальные найду. Дай хотя бы пять! — не отступался я в предвкушении.

— Ну, допустим.

Соловей вытряхнул мешок, чтобы рассмотреть крыс, тех, что собрал на помойке.

— По цвету некоторые подходят. Может, пролезет! А вот по размером, надо больших только брать. Таких тут меньше. Самых свежих, чтоб не разлагающиеся были и без запаха гнили. Сразу говорю, тухлых не возьмёт. Увидит сволочь! Старых даже со склада не берёт!

— Сделаем! Я отберу! — живо взялся я.

Правда, предстояло из тридцати крыс отобрать ещё самых крупных, как Соловей присоветовал. Иначе не прокатит. Как объяснил Соловушка, Мясник очень придирчив в этом отношении, каждую самолично принимает, проверяет наощупь, на цвет, нюхает и чуть на зуб не пробует, чтоб его была. На то складская имеет свой особый цвет и размер. Все приметы должны совпасть. Совпали! Значит, складская, родная. Та, что на мясе ожирела, а не на отходах из круп и камешков. Но для запаса всякая крыса не помешает. После общей переборки, в мешке поубавилось. Итого, осталось двадцать две штуки. Остальных все вместе забраковали и выкинули обратно в яму. Хоть что-то! Теперь можно смело идти на базар и покупать себе плётку. Вот только на что?

Думал Соловей теперь недолго. Почти согласился, но всё ещё ломался, как девушка. Я решил подтолкнуть его к активным действиям. Соображалка у меня работала.

— Если удастся, то заработок с них пополам. С этих двадцати двух на каждого по одиннадцать крысятин. А из тех, что там угроблю, дам с каждой десятой ещё одну. Лично тебе, Соловей, перед сдачей.

— С каждой десятой говоришь? Да ты может, там и десяти не угробишь. Давай с каждой пятой?

— Давай! С пятой! Так и быть! — сразу поспешно ответил без тени сомнения.

— А если у тебя ничего не выйдет, Кам? Ты мне и так должен два медяка! Не забыл?

— Выйдет! — заверил я. Медяки, что я тебе должен, я могу прямо сейчас отдать. Вот! И Ушастому могу отдать!

Ушастый придвинулся ближе. Я вытащил пять медяков из кармана и показал на ладони.

Соловей молча смотрел, но не произнёс ни слова.

— Хорошо! Давай так! Если я, там, на складе у мясника, убью меньше, чем ты, отдам нагайку! Нагайка будет залогом. Нагайку, которую сегодня приобрету на базаре, отдам тебе за так! Сойдёт? А медяки, что взял сейчас, ещё буду должен!

— Сойдёт, — сразу согласился, хмыкнув Соловей, с полной уверенностью, что нагайка будет его. Никому ещё не удавалось убить больше, чем он. — Тогда на нагайку дам не пять, а все восемь медяков. Остальные… Ушастый, давай мой долг Каму! Знаю, что есть! Давай-давай!

— Но ты же сам говорил, что пока не надо. Дескать, подожду. Сам же. Мол, подождёт.

— Теперь передумал.

Ушастый нехотя достал из кармана три затёртых медяка.

— И это всё?

— Да, — глухо ответил Ушастый.

— Я думал у тебя больше. — Соловей прибавил к своим медякам ещё три Ушастого и всё это щедро пересыпал в мою ладонь.

— Где же ещё четыре взять? — спросил сам у себя, перекинув полученное из одной ладони в другую. — Жером!

Жером прикусил губу. Видно было, что ему очень не хочется расставаться со своими последними монетками.

— Хорошо! Возьми, Кам. Но к вечеру верни! — мальчишка всё же протянул медяки.

— Не боись, Жером! Прибавлю к твоим трём ещё один медяк от себя. Итого всего девятнадцать! На нагайку надо двадцать! Мало! Слушайте! Есть у меня одна вещица! — я с гордостью достал шкатулку. — Вы все её уже видели!

— А не жалко? Ты так и не сказал, как ты её раздобыл? — заинтересовался Соловей.

— Вот именно, раздобыл! Подарок трактирщика! Отдам тому, кто прямо сейчас поможет ещё одним медяком. Ну?

Все замолчали. Видно, ни у кого больше не было медяков. Наконец Ушастый не выдержал соблазна и протянул запрятанный медяк.

— Вот жмотяра! — подумал я, глядя на него, но уговор дороже денег.

— Зажал! — произнёс Соловей и замахнулся на Ушастого. — А ведь знал, что ещё есть.

Ушастый пригнулся и втянул голову в плечи.

— Отдам, — протянул руку, где на ладони лежала моя самая ценная вещь, Ушастому. Тот даже просиял, но я тут же сомкнул пальцы над шкатулкой. — Отдам, с тем условием, что до сегодняшнего вечера шкатулка будет находиться у меня весь день и если не смогу расплатится до вечера! Понял? Только тогда отдам. Идёт? По рукам?

Ушастый, с завистью глядя на шкатулку, согласился и кивнул.

— Не торопись! Может, ты мне её, потом, продашь? — спросил Соловей. — Я бы тоже не прочь приобрести. Такие вещи мне нравятся!

Ну, теперь, на базар! Прямиком за нагайкой! Бить крыс!